Но в мире Сила стихий может обернуться силой грозной и могучей, сносящей все на пути своем. И тогда поняли мы необходимость построить второй замок, тот, что станет сосредоточением всего темного и страшного, что не вместил в себя Хогвартс, но что неотъемлемой честью всего сущего является, и создали мы замок Ужаса, дав имя ему Азкабан.
Сила Воды обернулась рокочущим морем вокруг него, Сила земли острыми камнями в стенах его, Сила воздуха штормом и ветром, овевающим его, Сила огня — яростью ненасытной наполняющим его. И стал замок, носящий имя Азкабан, тюрьмой для тех магов, кто закон магии и равновесия попрал, кто смог преступить черту бытия, отняв жизнь с помощью магии или руками своими.
* * *
Гарри поднял голову и уставился в стену, раздумывая. Про Силу Стихий он слышал вообще впервые от Годрика, а то, что Азкабан построили основатели — этого в их время никто и не помнил. Или помнили единицы, только молчали.
"Надо будет обязательно спросить Годрика, как они построили с помощью стихий эти замки. А то что-то мне не понятно. Как можно управлять огнем или землей и строить еще что-то при этом. И вообще, что это такое сила стихий. С чем ее едят интересно? Она что, вырвалась из палочки и вот тебе озеро?" Гарри представил картинку, как Ровена Ровенкло стоит на берегу озера и заклинанием "Агуаменти" наполняет озеро, и расхохотался. Долго бы ей пришлось на берегу проторчать, не ванная старост все-таки. Потому как струйка из палочки — это все ж таки не река полноводная. Гарри снова уткнулся в книгу, поворчав на нее:
— Только вот читать тебя не очень удобно, написана со старыми выражениями, жутким почерком... Оооо! — На открытой странице текст полностью пропал, и спустя мгновение появилась надпись "Так бы сразу и сказал, что читать неудобно". Надпись исчезла так же быстро, как и появилась, после чего на странице появился тот же текст, только на этот раз — совершенно обычными печатными буквами.
— Ты что — разговаривать умеешь? — Гарри был просто в шоке от книги. Текст снова пропал, и появилась новая строчка:
"Конечно, меня же сделали Основатели, вложив в меня частичку своей души и магии. Сейчас ты читаешь то, что видишь на обложке. Так попросил Годрик. Но стоит тебе попросить, например, Чары, то в книге будут все чары известные со времен Мерлина а то и раньше и до сегодняшних дней"
Гарри с сомнением отодвинул книгу от себя. Со второго курса он очень, причем даже очень-очень не доверял мыслящим книгам. А еще тем более и разговаривающим.
— Знаешь, хм.. Книга! Вообще-то я не доверяю ничему неживому. Что мыслит и разговаривает. Есть печальный опыт.
"Да знаю я твой опыт! Я не хоркрукс, будь уверен. Я творение любви, знаний, и магии, направленной на добро. Кстати можешь звать меня Цитриль"
— Светлой магии?
"Глупый ребенок, светлой магии нет, так же как и темной. Все это глупые человеческие измышления. Годрик потом подробнее тебе объяснит. А вот если ты до завтра не прочитаешь то, что он тебе велел, он будет сильно ругаться".
Гарри побледнел.
"Да шучу я, шучу. Какие вы люди впечатлительные. Не можете принять того, что книга тоже может думать и даже иметь чувства. Вот чую я... Хотя, Годрик сам тебе все расскажет. А что не сможет — я расскажу. А на счет твоей истории. Хм..." Книга на мгновение как бы задумалась, и появился текст, прочитав название которого Гарри открыл рот от изумления: "История Гарри Поттера, с рождения и до наших дней".
— Это... что это...? Кто это написал? — Гарри был просто в шоке, не имея сил читать дальше. — У-убери это. — Гарри был не в настроении для шуток.
"Да никто не писал. Я сама написала. Больно надо ждать кого-то. Все равно про тебя везде врут, а я пишу правду, только правду и ничего кроме правды" — у книги было явно своеобразное чувство юмора.
"Ну, ладно-ладно. Читать-то будешь дальше?"
— Буду, — буркнул Гарри, беря книгу в руки. Перед ним снова появился текст про историю Азкабана и Хогвартса и Гарри углубился в чтение.
* * *
После создания двух противоположных замков основатели поняли, что Сила Четырех стихий, объединенная вместе, поможет им вдохнуть жизнь в замки, сделав их мыслящими и почти живыми. И они сделали это, вложив в каждый замок частицу себя, свой свет в Хогвартсе и свою тьму в Азкабане.
А также дали они возможность замкам самим выбирать, кто будет с ними связан своей душой. Тот, кто будет принят одним замком, всегда получит поддержку другого. Ведь они, как близнецы-братья, хоть и разные по значению своему, имеют одну сущность Огня, Ветра, Воды и Земли. Замок сам выбирает того, с кем свяжет свою душу, и Избранного будут звать Хранителем души Замка. Ему властна сила всех четырех стихий в каждом из замков.
Так, подчиняясь мыслям и желаниям истинного Хранителя своего, станут Стихии Любовью. Вода может выйти из озера, дав напиться умирающему от жажды; огонь — взметнуться в каминах, обогревая замерзшие руки; ветер принести запах леса, успокаивающий уставшего; деревья и цветы прорасти сквозь камни, даря свои плоды страждущему и голодному, отвечая на зов Хранителя. И те же Стихии могут стать Яростью, если по мысли и желанию Хранителя призваны будут они, дабы спасти обитателей замка или уничтожить врагов их, вырвавшись на свободу Пожаром, Наводнением, Ураганом или Землетрясением. Потому как сила Хранителя практически безгранична, и единственное что не может он — разрушить сам замок, то и выбор Хранителя осуществляют души замка, зная, и чувствуя готовность Избранного принять этот дар. Но не только повелевать призван Хранитель, но и оберегать и защищать Замок. И не только властвовать над Стихиями, но и чтить их, отдавая часть себя, сил своих и души своей Замку, ибо ничто душа Замка без души Хранителя.
* * *
Гарри оторвался от книги. "Вот ничего себе! — подумал он. Значит, я смогу по своему желанию вызывать ураганы и землетрясения? Надо будет спросить об этом Годрика. И что значит отдавать часть души своей?".
За чтением Гарри не заметил, как пролетело время. О том, что уже наступил вечер, не совсем эстетическим урчанием напомнил желудок, потребовавший ужин. Стукнув кубком по тарелке, юноша негромко сказал:
— Рис с отбивной и чай, — В тарелке появилась еда. Вместо кувшина появился чайник с изящной чайной парой, сахарница и молочник. Отдельно появилась тарелочка с пирогами. — Ух, ты! — Гарри все-таки не удержался от восторга. И принялся за ужин...
Охранник, проходя мимо Гариной камеры, заглянув на последнем обходе в окошко камеры, увидел сидящего на полу камеры юношу... бледного, грязного и изможденного ... с пустыми остекленевшими глазами смотрящего на стену и шепчущего имена...
"Рон", "Гермиона", "Сириус"...
В этот же самый момент Гарри, свернувшись калачиком под теплым одеялом, крепко спал, впервые за тридцать дней своего заточения.
Глава 3. Начало обучения
* * *
Они стояли в одной из галерей Хогвартса, возле высокого стрельчатого окна с видом на озеро. Кроме них в галерее никого не было. Шел первый снег, но от тяжелых туч на небе не было тяжело на душе. Первый снег ложиться на черную землю, как бы очищая ее своей девственной чистотой. И Гарри именно сейчас решился сказать Гермионе правду. Набрав в грудь воздуха, и мысленно скрестив пальцы, он подумал "С драконами драться легче", вспоминая позапрошлогодние приключения на Тремудром турнире.
— Гермиона! — Гарри смущался под взглядом теплых золотисто-карих глаз девушки, прямо и спокойно смотревших на него, — я должен тебе сказать... Я знаю, Рон и ты... Вы всегда нравились друг другу, но ... я тоже люблю тебя Гермиона, я очень хочу, чтобы ты была счастлива... Я знаю, у меня почти нет шансов... — Гермиона мягко накрыла ему рот своей теплой ладошкой.
— Посмотри на меня, Гарри, — глаза Гермионы сияли. — Мы с Роном давно выяснили наши отношения и остались друзьями. Ни он, ни я не любим друг друга, как любят парень и девушка. Потому что я люблю другого, а Рон любит Луну Лавгуд с Ровенкло.
— Другого? — Гарри опустил голову, — понимаю. Прости, я не хотел... Я не буду больше тебя тревожить своими чувствами. — Гарри отвернулся и хотел уйти, но Гермиона удержала его.
— Я ведь не назвала имя другого, верно? Потому что это ты, Гарри. Ты. Я люблю тебя с первого класса, но я не могла даже мечтать о том, что ты когда-нибудь обратишь на меня внимание не просто как на друга. Я всегда старалась быть рядом, во всем помогать тебе. Я всегда восхищалась тобой, твоим мужеством и твоей внутренней силой. Одна Амбридж чего стоит.
— Ой, не вспоминай ты эту жабу, — Гарри поморщился.
— Шрамы так и не прошли, — Гермиона взяла его левую руку в свои теплые ладони и большим пальцем провела по легкой сеточке шрамов, складывающихся в слова "Я не должен лгать".
Гарри перехватил ее руки, легко сжал их и притянул Гермиону к себе. Она сделала шаг, разделяющий их, и несмело подняла голову, посмотрев в такие родные глаза любимого друга... Хотя теперь уже и не друга... Гарри нежно обнял Гермиону за талию, прижал к тебе и потянулся к ее губам. Гермиона приоткрыла свои и они слились в первом робком поцелуе.
По телу Гарри пробежал ток, взорвавшись где-то в голове и внизу живота миллионом цветных искр. Судя по реакции Гермионы с ней происходило тоже самое.
— Ты будешь моей девушкой? — Гарри выдохнул это, оторвавшись от таких желанных губ любимой девушки.
— А ты еще сомневаешься? — Глаза Гермионы сияли и смеялись от счастья, улыбка была счастливой и искренней. Она обняла Гарри, опустив голову на его плечо, и закрыла глаза.
Школьная сова, летящая с очередным посланием кому-то из студентов, видела перед своими глазами величественный замок с припорошенными первым снегом крышами, озеро, подернутое первой ледяной пленкой, запретный лес, возвышающийся за стенами Хогварста и двоих молодых людей в окне северной галереи, стоявших в обнимку и смотрящих на озеро.
* * *
Гарри вздрогнул и проснулся. Перед глазами был серый каменный потолок. Он в первую минуту даже не понял, где оказался. Сон был настолько реальным, что казалось этот, самый важный в его жизни разговор, состоялся десять минут назад. Он лежал на удобной кровати, под теплым одеялом и все так же смотрел в потолок, заново переживая те счастливые моменты в его жизни, что навеял этот реалистичный сон. Вставать он не торопился, еду приносят раз в день, ближе к вечеру, обход стражи примерно тогда же.
Хлопок аппарации и треск огня заставил его повернуть голову и увидеть появившегося феникса в огненных всполохах, с огромным пакетом в лапах. Бросив пакет на пол, феникс преобразовался в Годрика, который, уперев руки в бока, сердито смотрел на Гарри.
— Ты еще спишь! У нас куча дел сегодня, а ты дрыхнешь! В мое время в школе вставали в пять утра! Так, лентяй, быстро умываться и завтракать. Пока ты ешь, я расскажу тебе план занятий.
Гарри скинул одеяло и, тяжело вздохнув, поплелся за ширму. В кувшине уже была теплая вода, которая сама появлялась там по мере необходимости.
Годрик, заметив настроение юноши, промолчал, решив вызвать его на откровенный разговор позднее.
Пока Гарри приводил себя в порядок и завтракал, Годрик распаковал пакет, который он принес с собой. В пакете были уменьшенные котлы, флаконы и ящик с ингредиентами для зелий, несколько комплектов маггловской одежды и мантий, в том числе совершенно непонятный Гарри черный облегающий костюм, стеклянная сфера, при взгляде на которую Гарри скривился, вспомнив Трелони, а также еще несколько маленьких разноцветных сундучков, которые Годрик отложил в сторону, не увеличивая.
Гарри с любопытством следил за манипуляциями Годрика, не задавая вопросов. Годрик посмотрел на Гарри веселыми глазами и сказал:
— Как ты уже понял, будешь заново учиться варить зелья. И нечего так кривиться, твоя проблема не в предмете, а в отношении к нему, вернее к преподавателю. Зелья вообще безумно интересная наука, особенно, когда, изучив свойства ингредиентов и их взаимосвязи, ты начинаешь составлять свои рецепты.
— А разве зелья все еще изобретают? Я думал, что все уже придумали. — Гарри действительно терпеть не мог зелья из-за Снейпа, поэтому никогда не задумывался над тем, что зелья можно изобрести.
Годрик усмехнулся:
— Нет предела совершенству! В общем, так, основные ингредиенты я тебе принес. Более редкие и дорогие, у тебя в красном сундуке, ядовитые — в черном. С последними будь осторожен! Без меня лучше их не трогай. Сундуки пусть будут уменьшенными, меньше места занимают. С книжкой подружился? — Глаза Годрика смеялись, он точно знал характер своей книжицы.
Гарри насупился:
— Я бы так не сказал, она конечно умная, и все такое. Но с ее комментариями... — Гарри пожал плечами, явно показывая Годрику, как он относится к разумной книге.
— Ну что ты хочешь — Цитриль мы создавали все вместе, а характеры у нас у всех были не сахар. Ну, может, кроме Хельги, конечно. — Глаза Годрика погрустнели на пару мгновений, — Она была самая чуткая, нежная и добрая из нас.
— Вы любили ее?
— Да, — просто сказал Годрик. — Позже я расскажу тебе нашу историю. Ровена была женой Салазара, а Хельга была моей. Кстати, забудь все глупости про нас с Салазаром. Ничего мы с ним не ругались, это все злые языки, сплетни и слухи, умноженные на тысячу лет. Сам знаешь, как слухи появляются в Хогвартсе и обрастают бородой за несколько дней. А ты про тысячу лет подумай. Каждый пересказывал нашу историю, присочиняя что-то от себя. Вот и получилась даже не полуправда, а легенда, которая отличается от правды так же как нюхль от дракона.
Гарри улыбнулся этому сравнению.
— Мы отвлеклись. — Годрик встряхнул головой, отгоняя воспоминания. — Итак, Цитриль. Она бывает достаточно занудной, любит поучать — это у нее от Салазара, но при этом она действительно вмещает в себя знания всей Хогвартской библиотеки вместе взятой. Когда мы ее создавали, мы прекрасно понимали, что со временем магия изменяется, накапливаются новые знания, новые чары, рецепты зелий и так далее. Поэтому мы создали ее такой, что все, что появляется в мире нового, отражается в ней.
— Здорово! Вся библиотека из одной книги! Гермиона бы обзавидовалась! — Вспомнив про девушку Гарри погрустнел. Годрик понимающе положил свою руку на плечо Гарри:
— Я прекрасно тебя понимаю, я сам потерял Хельгу, когда она рожала нашего третьего. Даже Салазар со всеми своими знаниями зелий не смог ее спасти, — голос Годрика был грустным. — Но я смог пережить это, у меня были дети, которых нужно было растить и воспитывать, была школа, которой надо было заниматься, был Азкабан, за которым нужно было следить.
Гарри вскинул голову на последних словах Годрика:
— Вы Хранитель Азкабана? А Хогвартс?
Годрик кивнул головой:
— Хранитель Азкабана я, а Хогвартса был Салазар. После его смерти Хранителями Хогвартса обычно становились директора. Сейчас Хранитель Хогвартса Дамболдор. Но в последнее время я чувствую, что замок начал отторгать своего Хранителя, и Азкабан говорил мне об этом — он чувствует, как сердится его брат. Думаю, замок скоро найдет себе нового Хранителя.
