Волчица и пряности. Том 22

Эльза всегда оставляла впечатление человека прямолинейного и удушливо принципиального, но несколько озорная улыбка на последних словах дала понять, что она стала сильнее.

— Что у вас за лица? Я просто понемногу учусь, как жить в этом мире.

Упрекнув своих гостей, Эльза решительно добавила в котёл соли и чеснока. Было видно, что она в деревне приобрела изрядный опыт.

— Это же в котле вам подойдёт, верно?

— А мясо там будет? — тут же спросила Хоро, и Эльза пожала плечами.

— Это я вас позвала, так что я не могу препятствовать вам в его употреблении.

— Какая внимательность. Кстати, а что это за мясо?

— Ты волчица. Видела заросли травы вдоль дороги?

Эльза, вероятно, хорошо разбиралась с любителями спрашивать — что сегодня на обед? Она словно поддразнивала ребёнка.

— Кролики!

— Одно из немногого, чем может похвастать стол в этих местах.

Сияние глаз и шуршание хвоста Хоро заставили Эльзу улыбнуться столь очевидному восторгу.

— Что, однако, самое удивительное, так это то, что понадобился торговец, — заметил Лоуренс.

Эльза тут же попросила Хоро, пребывавшую в отличном настроении, сходить к селянам за крольчатиной. И Хоро, всегда готовая утрудить себя ради мяса, легко выскочила из кухни.

Обычно, если Лоуренс, её вечная жертва, остаётся один на один с другой женщиной, это вызывает у неё зловещую улыбку, но, похоже, она не сомневалась в Эльзе.

— Эту гору называют проклятой, и жители окрестных деревень даже не ходят на неё за дровами. Позвать священника — ситуация лишь осложнится. И я подумала, что торговец ради прибыли не посмотрит, проклятие там или что ещё, он отважно прорвётся через лес, чтобы увидеть, что там, на вершине горы.

Эльза прямо дала понять, как она видит торговцев, но нельзя сказать, что она была неправа.

— Значит, ты, госпожа Эльза, хочешь знать, что там на горе?

— Да. В первую очередь меня призвали разобраться с имуществом и подтвердить привилегии этого собора. Нужно много сделать, но и дома в деревне работы хватает — надо серьёзно готовиться к зиме, и я хочу поспеть домой вовремя. Взобраться на гору очень-очень сложно. Если же собирать местные легенды, то в этом соборе служат те, кто учил Писание в других местах, а не местные. Разговаривать же с деревенскими жителями об этом я опасаюсь.

Женщина-священник, пришедшая невесть откуда и расспрашивающая про местные языческие легенды — это, несомненно, вызовет ненужные подозрения. А вдруг это новый инквизитор или соглядатай из чужой страны, желающей захватить этот край?

— И в соборной библиотеке не нашлось записей, на которые я рассчитывала. Рассказ, услышанный на постоялом дворе по дороге, и то больше подробностей содержит. Картина, что вы видели в большом зале, оставлена там, потому что люди хотели отставить их потомкам.

— А прежние епископы не изучали это?

Эльза пожала плечами.

— Железные копи давно умерли, и для них было хорошим решением не связываться с языческими историями, касавшимися её. Не так будет страшно, когда на тебя посмотрит инквизитор.

Если содержимое горшка завонялось, надо его накрыть крышкой.

— В то же время тут не только моё любопытство, но и настоящие проблемы. И самая большая — большое количество малоиспользуемой земли. То, что земли этого епископата пустуют, это же видно сразу? Лучше эту гору, в которой иссякло железо, продать поскорее и на эти деньги вырыть колодцев или улучшить дорогу, чтобы людям легче жилось, но соседние землевладельцы знают слухи об этой земле и не горят желанием купить её. Значит, остаётся торговец откуда-нибудь издалека.

История подошла к письму архиепископа Атифа с просьбой помочь.

Лоуренс мог лишь вздохнуть от такой рассудительности суждения Эльзы.

— Торговец издалека может подыскать покупателя, никогда не слышавшего слухи о проклятой земле и её историю, — резюмировал он.

Эльза молча улыбнулась.

Неудивительно, что все были рады поскорей покинуть этот большой собор, оставив его на чужачку Эльзу.

— Раз так, доверь мне посмотреть, что там на этой горе, — и Лоуренс выглянул из дверного проема кухни.

Он увидел бегущую к кухне Хоро, со связкой кроликов в объятиях. И эта дурацкая широкая улыбка на лице той, что именовала себя мудрой волчицей.

— Пока у тебя найдётся мясо и выпивка, мы будем хорошо работать, — добавил Лоуренс.

Эльза пожала плечами и добавила в котёл мерку соли. Любители выпить любят хорошо приправленную еду. Похоже, она знала, как управиться с Хоро.

Наполнив желудки Хоро и Лоуренса мясом из котла с достаточно скромным количеством вина, Эльза отвела гостей в сокровищницу собора. Каменное подземелье, охраняемое изваяниями демонов, напоминало, скорее, тюрьму.

В дальнем конце помещения Эльза вставила большую железную скобу, не помещавшуюся в её руке, в балку и открыла тяжёлую железную дверь.

— Вспоминается тот змеиный ход.

В деревне Эльзы верили в гигантского змея, и подвал церкви пересекал ход, вырытый когда-то змеем в земле.

Вдоль стен подвала выстроились полки, плотно наполненные пергаментами и книгами.

— И всё это привилегии?

— Это только четвертая часть примерно. И вообще, так как участки земель отличаются разнообразием, всё это описывает всякие мелкие освобождения от налогов людей, там живущих, или подтверждение их прав на владение. Книги — это по добыче соли и железа. Тут по каменной соли. Тут методы добычи и очистки, применяемые в рудниках, и эти длинные полки с ними покрылись пылью, к ним давно никто не прикасался. Они стали бесполезными, и я подумываю продать и их.

Немного пахнет плесенью, расчихавшись, Хоро укрыла нос плащом.

— А сейчас то, что я хочу вам показать, — произнесла Эльза и, держа в руке подсвечник, повела дальше.

Пока Лоуренс с Хоро угощались кроликом, приготовленным в котле, Эльза рассказала им историю проклятой горы — всё, что сумела найти. Прочитав книги, оставленные её отцом и посвящённые языческим божествам, она всё же не могла уловить смысла происходившего.

Да и слухи о невероятных существах в горах и лесах не редкость. Лоуренс знал и то, что большая их часть была мифами, то есть целенаправленно придуманными историями.

Например, такой миф можно создать, желая освободить жителей деревни от неизбежности налогов, чтобы никто не мог к ним сунуться, или желая не допустить чужаков к богатствам своих недр и лесов.

Не найдя в соборе никаких записей о проклятой земле, Эльза заподозрила, что в те времена слух стали распространять по политическим причинам, и это было вполне возможно. Но однажды она пришла в сокровищницу разобраться с какими-то привилегиями и заметила что-то, укрытое покрывалом. Об этом Эльза рассказала, остановившись у большого предмета.

— Это оно? — спросил Лоуренс.

Эльза сняла покрывало, открыв Лоуренсу и Хоро позолоченный колокол, который можно было по праву назвать огромным.

— Лет пятьдесят назад в учётную книгу внесли запись о заказе нового колокола. Теперь на колокольне висит отлитый в то время колокол.

— Значит, это тот, что был прежде?

Эльза кивнула и зажгла в подсвечнике ещё одну свечу, чтобы осветить нижнюю часть колокола.

— Взгляните сюда.

Лоуренс и Хоро разом вдохнули и прижались друг к другу.

— Э... как это... след укуса?

Колокол был так велик, что под ним могла бы спрятаться Хоро. И с одной стороны в нём выстроилось четыре отверстия.

— Похоже на то. Тебе такое под силу?

Каждое из отверстий было недостаточно велико, чтобы просунуть в него кулак, но два пальца прошли бы свободно. И всякий, кто видел клыки Хоро, не мог не представить себе такую возможность.

— Мы, волки, ненавидим вещи из металлов, — сказала Хоро и приблизилась носом к отверстиям в колоколе. — Запах... мог остаться...

Вынюхав, она стала тереть нос ладонью, а потом и рукавом Лоуренса. Надо думать, запах был для неё не из приятных.

— Легенда может быть легендой, но колокол — вот он, здесь, — пробормотал Лоуренс, разглядывая колокол.

Если кто-то был способен прокусить колокол, то история, услышанная на постоялом дворе, может быть и не выдуманной. Люди, ушедшие в горы и повстречавшие этого кого-то, вполне могли и не вернуться.

Но к его удивлению он вдруг услышал, как кто-то резко выдохнул — это фыркнула Хоро.

— Как так? — Хоро тронула колокол носком ноги. — Если этот колокол висел на такой высокой башне? Как его укусить?

— Аа... — протянули хором Лоуренс и Эльза.

Хоро удивлённо повернула голову.

— Зубов у птиц нет. Если дыры оставили когти, они были бы особыми.

— Правильно. Было бы три дырки с одной стороны и одна с другой.

— И эти дыры проделаны без приложения большой силы.

— Э? — произнёс от неожиданности Лоуренс.

Хоро тут же ущипнула его за бок.

— Больно же! Чего вдруг!

— У тебя заболит твой дряблый живот, если ты проглотишь это.

Хоро отпустила бок Лоуренса, а Эльза, похоже, впечатлённая ею, кивнула:

— Конечно, колокол сохранил свою форму.

— Если укусить так сильно, что будут прокушены такие дыры, его форма должна была нарушиться, или должны были пойти трещины, но ничего этого нет. Да и сами дыры странные, — добавила Хоро, приглядываясь к колокольному боку, освещённому свечой.

— Как проделать такие дыры? — спросил себя Лоуренс, пытаясь представить себе подобное действие, но не понимая, что пыталась дать понять Хоро.

Четыре дырки неправильной формы в ряд, словно укус собаки.

Но нельзя было отмахнуться от высоты колокольни, на которой висел колокол, равно как и от того, что он не был деформирован и не потрескался.

— Если откровенно, этот колокол не имеет ничего общего с легендой...

Мысль здравая, но, похоже, сама Хоро не слишком в это верила.

— Если пока отбросить странности, — заговорил Лоуренс, и Хоро с Эльзой осмотрели на него, — отбросить и пока допустить, что это укус. Насколько хорош может оказаться противник?

Пламя свечи задрожало несмотря на полное отсутствие движения воздуха.

Может, причиной тому стала бесстрашная улыбка Хоро.

— Я мудрая волчица Хоро. Я не могу кому-либо с лёгкостью проиграть, кроме охотящегося на луну медведя.

Воплощение огромной волчицы, обитающей в пшенице и взирающей на всех сверху вниз.

Последующие шаги стали обретать очертания.

Когда солнце садится, люди, работающие в поле, возвращаются домой, а, поужинав, ложатся спать до утра, чтобы не тратиться на свечи. Дождавшись этого времени, Хоро обернулась волчицей.

— Ты, я должна тебя дожидаться.

— Дурёха. Рванёшься сразу решить всё силой. Может, лучше мне попробовать сначала.

Хоро широко махнула огромным хвостом, выражая своё недовольство тем, что Лоуренс передразнил её манеру общения. Не желая выслушивать её протесты, он отвернулся.

— По возможности избегайте стычек, — сказала Эльза. — Если там кто-то окажется, у вас будет возможность его не трогать.

— Это зависит от него. Если договоримся по-хорошему.

Эльза кивнула, помогла Лоуренсу влезть на спину Хоро, после чего подняла руки с зажатым в них символом Церкви.

— Да благословит вас Господь.

— Тебе всегда доставало наглости.

Единого Бога Церкви можно было счесть новичком по сравнению с лесной богиней, жившей веками. Но Эльза, скорее, по привычке обратившаяся к нему за поддержкой, улыбнулась, будто ей понравилась позиция Хоро.

— Ты, слетишь с меня, подбирать не стану.

— Не будешь трясти — не слечу.

В ответ Хоро нарочно отряхнулась, а потом вдруг рванула вперёд.

Лоуренс на миг оглянулся на махавшую им вслед Эльзу, но тут же сильнее вцепился в шерсть Хоро и прижался к её спине. Она бежала всё быстрее, вскоре свист ветра в ушах стал заглушать её топот. Луна, сиявшая в ночном небе, иногда пряталась за облака, и тогда перед глазами Лоуренса тёмное поле, поросшее высокой травой, будто превращалось в чёрное озеро.

Мчась на спине Хоро сквозь мир теней, Лоуренс осознал, что ему выпал случай увидеть её мир.

Он полагал, что они уже знали всё друг о друге, однако в действительности Хоро, его любимая, была не-человеком, волчицей. Хотя обычно на это он не обращал особого внимания, эту разницу между ней и собой Лоуренс отчётливо осознавал.

Но если бы он сказал, что совсем не против цепляться за её прочную шерсть, хвост Хоро наверняка распушится от смущения, а на морде появится болезненно-неловкое выражение. Улыбнувшись игре своего воображения, Лоуренс в то же время испытал некоторый страх.

Меж тем свист ветра в его ушах немного ослаб, мягкий топот её лап снова стал слышен.

Он посмотрел в небо и увидел луну, висевшую над деревьями, он даже не заметил, как они оказались в лесу. Похоже, они добрались до подножья горы.

Говорили, что лошади требуется пару часов на этот путь, но Хоро не зря гордилась своими ногами.

— Можно ли так бесцеремонно вторгаться сюда?

Если на горе кто-то есть, не помешало бы осмотреться сначала.

— Я чую только обычного оленя.

Лёгкие шаги Хоро позволяют ей пробираться по неровностям и камням так плавно, что Лоуренс мог усомниться, едет ли он на её спине.

Такая забота о том, кто сидит на её спине, даёт понять, насколько Хоро непроста.

— Знаешь, где то место на горе, на котором на картине было это лицо?

— Я пока заберусь повыше. Ты сможешь что-то узнать, если посмотришь на что-то сверху.

— Верно, — ответил Лоуренс, и Хоро немного прибавила шаг.

А может, так только казалось, и всё дело было в возросшей крутизне пути. Хоро поднималась с такой скоростью, с какой лошадь скачет по ровной дороге, и это там, где трудно продвигаться вперёд просто пешком. Однако и что-то вроде улыбки на морде Хоро, и её дыхание, и её вольный шаг, не говоря уже о размашистых движениях её большого хвоста, — всё говорило о наслаждении, получаемом ею от восхождения.

Место Хоро не в городе. Лоуренс знал, что истинно её место — это глухой лес.

— Добрались.

Хоро остановилась на маленьком пятачке, поросшим небольшим числом деревьев. Похоже, Лоуренс вцепился в шерсть сильнее, чем он предполагал, пришлось чуть размять окоченевшие руки, прежде чем он смог осторожно соскользнуть со спины Хоро, опустившейся на землю.

Землю укрывал толстый рыхлый слой опавших листьев, похоже, этот перегной мог бы неплохо удобрить землю.

— Не похоже на железный рудник на облысевшей горе. Здесь и вода есть, странно, да?

Лоуренс разгрёб немного листвы, вместе с ней в стороны вылетело несколько желудей, а когда его глаза привыкли к темноте, он увидел тут и там ростки будущих деревьев.

— Не так. Камни, в которых есть железо, разбросаны по всей горе, моему носу их запах неприятен. Забираясь сюда при солнце, ты бы увидел своими глазами это.

И Хоро ткнулась в Лоуренса своим большим носом. Казалось, она хотела ощутить его запах, он погладил ладонью большой чёрный нос, и хвост Хоро затрепетал в ответ.

— Проклятие... Не знаю, что это должно означать, но если речь о разбросанной отработанной руде, о ней, да? Здесь растёт много деревьев, придавая месту такой умиротворяющий вид...