— Причем здесь директор? Он не мог...— начала Гермиона, но Гарри перебил ее:
— Еще как мог. Герми, ты стала опасна для него. Ты владеешь информацией, разглашение которой он не мог допустить. Ты представляешь, что случилось бы, узнай волшебный мир, что Том Риддл — всего лишь убитый горем отец и муж, который пытался найти справедливость и наказать убийц своей жены и ребенка?
— Да он сам убил свою жену и ребенка!!!
— Что за чушь? Тебе об этом Дамблдор сказал?
— Да!
— И откуда он мог это знать? А?
— Я ничего не понимаю. Ты утверждаешь, что черное — это белое, а белое — это черное. Ты что, перешел на сторону Волдеморта? Ты вообще знаешь, что из Азкабана сбежали двенадцать самых страшных Пожирателей?
— Ага, а Дамблдор не хотел, чтобы я об этом знал, не так ли? — Гарри хмуро посмотрел на подругу.
Гермиона поджала губы и кивнула, отведя глаза от лица друга.
— А как ты думаешь, почему он держит меня в неведении? Почему Сириус оказался в тюрьме, а Снейп из нее вышел, хотя у него и была метка? Почему я все время отправляюсь летом к своим родственникам?
— Но директор сказал, что кровная защита... — Гермиона не успела договорить, как Гарри перебил ее.
— Да нет там ни хрена никакой кровной защиты! Нет и быть не может! По одной простой причине — тетя Петуния не родная сестра моей матери! Моя мама была удочерена Эвансами. И вообще, не Волдеморт убил моих родителей!
— Что? Как не Волдеморт убил твоих родителей? Гарри, о чем ты? — Девушка с недоумением смотрела на друга, который продолжал метаться по комнате.
— Не он. Не он убийца. Он их только оглушил. А маму он вообще убить не мог, как и меня. Сказалась защита Слизерина.
— Какая защита? — девушка с непониманием смотрела на Гарри.
Юноша остановился и насмешливо посмотрел на подругу.
— Волдеморт — наследник Слизерина. Более того, он Лорд Слизерин.
— И что из того?
— А то что я после него наследую этот титул, потому что... потому что... В общем, он мой ближайший родственник.
— Что?! — Гермиона в шоке посмотрела на друга.
Гарри кивнул в подтверждение своих слов.
— Да. Жена Волдеморта была моей бабушкой, а его дочь — это моя мама.
— Гарри, — девушка в растерянности смотрела на юношу, — Нет, этого не может быть! Гарри, ты бредишь! Я не знаю, что с тобой сделали! Тебя нужно срочно направить в Шт... особняк Блеков, к Дамблдору! Он решит, что с тобой делать! Я не верю, что он твой...
— Да! Дедушка, — мелодичный женский голос раздался в комнате. — И мой муж.
— Бабушка! — Гарри с улыбкой повернулся к портрету, висевшему в комнате, на котором было уже две девушки. Одна из них в белом платье, с бутоном розы в руках, с теплой улыбкой смотрела на молодых людей. — Я так рад тебя видеть!
— Ты совсем забыл меня, Гарри, — девушка на портрете с укоризной посмотрела на юношу и смешно наморщила носик, — Я на тебя сержусь!
— Так тебя не было два дня! Ты где была? — Гарри с любопытством смотрел на бабушку.
— Искала кое-кого. — Софи загадочно улыбнулась.
— И как поиски?
— Неплохо. Тебе нужно наведаться в банк. В хранилище Поттеров. Там ты найдешь то, что тебя несказанно обрадует.
— Что именно? — Гарри настороженно посмотрел на портрет бабушки.
— Узнаешь... — Софи перевела взгляд на Гермиону и тепло ей улыбнулась. Девушка была в шоке, она видела раньше колдографии мамы Гарри и теперь смотрела на Софи с легким шоком. Девушка была очень похожа на Лили. — Запомни, Гермиона, не все является тем, что кажется.
— В каком смысле?
Гарри грустно усмехнулся на вопрос Гермионы.
— В таком. Не все, что ты видишь, является тем, что ты видишь. Дамблдор не такой белый и пушистый, каким хочет казаться.
— Предположим, Гарри, но не хочешь же ты сказать, что Волдеморт — воплощение света и невинная жертва обстоятельств?
— Но он никогда не отрекался от своих дел, пусть он был жесток, но он никогда не перекладывал ответственность за то, что он сделал на других, не то что Дамблдор.
— Откуда ты узнал, что вы родственники? — Гермиона не собиралась сдаваться.
— Гринготтс. Обряд установления родства.
— Ты уверен, что результат не подделали и тебя просто не хотят заманить в ловушку?
— Печати и подписи Гоблинов нельзя подделать.
— А результат ритуала?
Со стороны портрета раздалось хихиканье. Обе дамы старательно прятали улыбки.
— А девочка совсем ничего не знает...
— Она маглорожденная...
— Понятно...
— Герми, результат подделать нельзя, это магия крови.
— Пусть, однако...— договорить ей Гпарри не дал.
— Ну, сколько можно быть наивной доверчивой дурочкой?
Гермиона обижено посмотрела на друга.
— Почему тогда он начал с меня, а не с моего осведомителя? Почему он решил убить меня, ведь тогда он бы не вышел на Риту?
— Не знаю, Гермиона, не знаю. Он мог незаметно применить Лигиллименцию и узнать про Скитер, а может быть, надеялся на то, что она без тебя не решиться выйти из подполья.
— Я все равно не верю! — Гермиона качала головой. — Ну не мог он так врать. И что такое Лигиллименция?
— Лигиллименция — это умение читать мысли. — Гарри вздохнул. — Ты веришь мне? — неуверенный кивок девушки был ответом. — Тогда знай, это Дамблдор, лично, убил моих родителей.
— Что?! — крик Гермионы был слышен явно за пределами комнаты, так как буквально через пять секунд в спальню девушки влетела Беллатриса Лейстрейндж с палочкой на изготовку. Гермиона моментально узнала женщину, ворвавшуюся в ее спальню, и только испуганно пискнула, натянув на себя одеяло, словно щит между собой и Пожирательницей.
— Гарри!? Что случилось? — Белла обвела взглядом комнату и убрала палочку. — Фу, я испугалась за тебя, мальчик. Думала, что сюда пробрался кто-то. Все в порядке?
— Да, тетя Белла. Все нормально.
— Тетя Белла? — Гермиона с ужасом смотрела на худую, но хорошо причесанную и одетую женщину. — Тетя Белла?
— Конечно, девочка. Я теперь двоюродная тетя Гарри, ведь его отец — мой кузен.
— Отец? — Гермиона с испугом переводила взгляд с Беллы на Гарри и обратно.
— Ой, совсем забыл сказать, Сириус усыновил меня, а дед — усыновил Сириуса.
В это время дверь в комнату в очередной раз открылась, впуская очередного посетителя.
— Белла, Тут все в порядке?
— Дед, ты как всегда вовремя, — проворчал Гарри.
— Волдеморт? — Гермиона прошептала это имя, словно свой приговор.
— Вообще-то, можешь называть меня мистер Риддл, если тебе больше нравиться, а если хочешь, то и просто Томом. — Том с широкой улыбкой вошел в комнату и осмотрелся. — О, Белла. Тебя искал Рудольфус, кажется, он хотел пригласить тебя на конную прогулку.
Белла улыбнулась своему Лорду, сделала изящный реверанс и вышла из комнаты. Гермиона уже с каким-то сожалением смотрела ей в след, явно не желая находится с Темным Лордом в одной комнате, даже вместе с Гарри.
— Да уж, — Том с усмешкой посмотрел на испуганную девушку. — С ней работать и работать. Гарри, займись девушкой.
— Что значит работать?
Дед и внук дружно рассмеялись, еще больше испугав и без того дрожащую от страха Гермиону.
— Ой, девочка, ты еще очень молода, но тебе пора уже учиться видеть людей и уметь отличать правду от лжи. Вам всем столько лет морочили голову. Просто выслушай Гарри. Ведь вы верили всему, что говорили вам в школе, даже не задумываясь о том, обманывают вас или нет. Выслушай и другую сторону, и только потом решай, с кем ты. — Том притянул за плечи внука. — Правда иногда бывает неожиданной и опасной, но она всегда интереснее лжи. А еще правда бывает страшна тем, что открывает тайные грехи сильных мира сего, которые хотят оставаться добрыми и порядочными. Внук, ты уж сам расскажи то, что считаешь нужным. Она должна знать.
Том посмотрел на Гермиону, хитро улыбнулся и поцеловал Гарри в висок. Кивнув на прощание девушке, и улыбнувшись жене, он вышел. Гермиона в шоке проводила его взглядом, повернулась к Гарри
— Ты расскажешь мне не то, что посчитаешь нужным, а все и без утайки.
Следующий час Гарри потратил на то, чтобы в усеченном варианте рассказать Гермионе правду. Он ни в чем не солгал, просто кое-что не досказал, например про свою анимагию, Мага Огня и, естественно, про свое заключение в Азкабан и второй шанс, предоставленный ему Годриком. Он искренне надеялся, что когда он все же решится поведать об этом Гермионе, девушка поймет его и не обидится на то, что он скрыл кое-что от нее. Он подробно рассказал о своей семье, и какую роль в становлении Темного Лорда сыграл Дамблдор.
Гермиона в шоке слушала настоящую историю Волдеморта. Весь мир, в котором она жила последние шестнадцать лет уже во второй раз переворачивался с ног на голову. В первый раз, когда она узнала, что она волшебница, и теперь, когда услышала, что белый маг Дамблдор не такой уж белый и добрый дедушка. Девушка в пижаме, уже не стесняясь Гарри, сидела на кровати, обняв колени и изредка потягивая из чашки шоколад, заботливо разогреваемый для нее юношей.
— Но для чего это ему все нужно? Зачем своими руками растить Темного Лорда, потом Героя, чтобы убить этого Лорда? Я не понимаю, — сказала она, уставившись в пространство невидящим взглядом.
Гарри с улыбкой смотрел на девушку и не смотря ни на что любовался ею, но, тем не менее, сразу же откликнулся:
— Власть. Власть и деньги. Две составляющие, которые обычно двигают такими людьми, как Дамблдор. Я не могу сказать, что мой дед святой, и он не совершал ничего из того, что ему приписывают. Многое он действительно не делал. Но только цели у него и Дамблдора разные. У деда — месть, а в конечном итоге, просто спокойная жизнь вдали ото всех, у Дамблдора — власть и деньги.
— Месть не лучшая цель в жизни. — Гермиона наконец подняла заплаканные глаза на Гарри.
— Согласен. Но у каждого своя цель. И свои причины жить.
— А какая у тебя цель, Гарри? Ради чего теперь живешь ты? Теперь, когда у тебя нет цели убить Волдеморта, в чем ты видишь смысл своей жизни?
Гарри встал и подошел к окну, задумчиво поигрывая палочкой, он смотрел на то, как Белла и Рудольфус возвращались с конной прогулки.
— Знаешь, Гермиона. Я столько лет жил сражаясь с ветряными мельницами, что очень устал. Ты пойми одну простую вещь, с тех пор, как меня оставили в корзинке на пороге дома моей тетки Петунии, я никогда не жил просто для себя. Я не эгоист, Герми, но я всегда жил для кого-то. За меня принимались решения, мне диктовали, как жить и что делать. Даже цель — убить Волдеморта, была умело поставлена передо мной Дамблдором так, что она казалось, возникла сама собой. Все решения принимались за меня "для моего блага". Я десять лет жил в неведении, кто я такой и кто мои родители. Десять лет мне вдалбливали, что мой отец был бездельник, алкоголик и безработный, а мать была проституткой. А когда я узнал, что я волшебник, мне рассказали, какой сволочью был Волдеморт и какие хорошие были мои родители. Естественно я поверил, что мои родители были замечательными, так почему же не поверить, что Волдеморт был отъявленным злодеем? А как ребенок, наивный и доверчивый, я не стал задавать вопросов, а что его толкнуло на такой путь? Между прочим, никто и никогда не интересовался истинными целями, которые руководили моим дедом. А он всего лишь хотел, чтобы Министерство стало прозрачным, чтобы бюрократия, которой прогнило все в магическом мире, стала минимальной, чтобы соблюдались традиции магического мира. И дело как раз не в чистокровности волшебников, как нам упорно доказывал Дамблдор, а в традициях, которые соблюдались на протяжении столетий, и лишь в последнее время стали успешно забываться, позволяя магическому обществу разлагаться. Дед никогда не делил магов на чистокровных и магглорожденных, в этом нет смысла, и он прекрасно это понимает. Дамблдору нужно было оправдать дела, якобы творимые Темным Лордом. Сама понимаешь, что рассказать об истинной причине выхода Тома Риддла на тропу войны он не мог, не подставив тем самым себя. Поэтому и придумал эту версию для общественности, что Волдеморт хочет уничтожить всех магглорожденных и захватить власть. А никто не задался вопросом, что чистокровных семей в общей сложности от силы триста-четыреста волшебников на всю Великобританию, а остальные либо полукровки, как Симус, либо магглорожденные, как ты. Руководить всего тремястами волшебниками? Какая с этого радость?
А теперь у меня есть цель — просто жить. Я только в это лето понял, что жизнь многогранна, что можно плавать в реке и не думать, что из кустов выскочит Пожиратель смерти и запустит в тебя заклинание, что можно читать книги и варить зелья в свое удовольствие, не выполняя домашнее задание ненавистного учителя, что можно просто лежать в поле с травинкой в зубах и фантазировать, на что похоже проплывающее надо мной облако.
Знаешь, что первое я сделал, когда дед привез сюда меня и Сириуса? Я просто со смехом бежал к воротам, бездумно, просто бежал. Меня переполняло счастье и доселе неизвестное мне чувство свободы. Я впервые в жизни почувствовал себя свободным! От условностей, Дамблдора, Волдеморта, войны. От всего! И я понял тогда, что вот теперь, только теперь и начинается моя жизнь, что пятнадцать лет после смерти родителей, жил не я, а жили за меня.
Гарри резко развернулся к Гермионе, которая заворожено смотрела на него, не замечая, что по ее щекам текут слезы.
— И здесь, в этом замке, я обрел нового отца, по-настоящему узнал деда. Теперь у меня есть семья, в которую входят и Малфои, и Лестрейнджи, и Ремус. Они все — моя семья. Вы с Роном всегда были моими самыми близкими друзьями, но семьи у меня никогда не было. Теперь есть. И только от тебя зависит, станешь ли ты ее частью, Гермиона.
— Ты хочешь... — Гермиона не смогла договорить от рыданий, которые душили ее горло.
— Я очень хочу, чтобы ты осталась здесь и вошла в нашу семью. Сегодня ночью сюда в замок были доставлены мистер и миссис Грейнджер. Мы побоялись оставлять их в Лондоне. Они были прекрасной мишенью для Дамблдора.
— Что?! Родители здесь? И ты молчал?!
Гарри кивнул.
— Ну, один раз их уже попытались использовать, чтобы выманить тебя, так что я посчитал правильным доставить их сюда. Для всех остальных — вы все вместе уехали в Америку путешествовать. Им вчера дали успокоительного зелья, так что они проспят до вечера. Их комната рядом с твоей, слева. Моя комната — справа. Так что если что зови.
— О, Гарри! Спасибо, спасибо! Ты обо всем подумал! — Гермиона с благодарностью бросилась юноше на шею, тот едва не упал, но успел подхватить девушку за тонкую талию. В этот момент в дверь просунулась голова Драко. Увидев интересную сцену, Драко сделал круглые глаза и прикусил губу, понимающе ухмыльнувшись. Гарри за спиной Гермионы показал Драко кулак, на что тот закатил глаза и смылся из проема, прекрасно понимая, что "Поттер в ярости" потом будет не лучший собеседник, и лучше его не злить.
Гарри отстранился от Гермионы с явной неохотой, хотя и постарался скрыть это от девушки, которая, впрочем, от избытка информации и эмоций, не заметила этого.
