В тени дракона.Погружаясь во тьму

— А с Гарри что-то не так?

— С ним все не так, — нахмурился Снейп. — В его разуме сейчас витает информация, и она еще и связана множеством ассоциативных рядов, потому он вполне себе спокойно сможет ее использовать. А что там еще хранится в его мозгу, мне и представить страшно. Кем бы ни был этот Тень, но он совершил то, чего наши волшебники за всю историю так и не могли добиться.

— Что там у него еще в голове? — заволновался Блэк.

— Я не знаю. Я не смог прочитать.

— Это как? — удивился Альбус.

— Вот, — он взмахнул палочкой, и в воздухе появился лист из какой-то явно очень старой книги, исписанный какими-то непонятными рунами. — Я не знаю, что это за язык, а его голова переполнена этими письменами.

Все становится куда сложнее и таинственнее. В голове Гарри что-то непонятное, и опасно ли оно еще не ясно.

— Как такое... вообще возможно? — Сириус просто рухнул в кресло. Он явно испытывает очень неприятное чувство бессилия и страха за детей. Хочет им помочь, но просто не знает, что делать.

— У меня есть... теория на этот счет... — произнес Северус. — Быть может, этот Тень... вовсе не помогал Эвансу, а просто... ставил над ним эксперименты?

Все тут же повернулись к преподавателю ЗОТИ.

— Ребенок с крестражем в голове — такого за всю историю никогда не было и думаю, ученый не мог пройти мимо подобного образца. Либо ему нужно было где-то сохранить большой объем информации, и он решил заключить его в Эвансе, или же решил посмотреть, что получится с таким как он. После того как эксперимент прошел, он оставил мальчишку и теперь наблюдает за ним, так сказать, в 'естественной среде'. Не знаю, зачем это ему и какие цели он преследует, но мы в любом случае ничего сделать с этим не сможем. Я мог бы попытаться проникнуть вглубь сознания Эванса, но сейчас делать это опасно для его же мозга. Разум может просто не выдержать вторжения и разрушиться. Или же тот, кто все это там оставил, мог озаботиться защитой, потому влезать грубо может быть уже опасно для меня. Я настоятельно рекомендую в его голову не лезть хотя бы ближайшие полгода.

— Ладно, — решил закончить этот разговор директор. — Пока в отношении Гарри мы не будем ничего применять. Пока лишь понаблюдаем и если что примем меры. Сейчас наша главная задача — это Зовущий во Тьме и безопасность учеников. Северус, я думаю, Том скоро вызовет тебя, постарайся не упоминать Гарри в своем докладе.

— Это будет сложно, ведь мальчишка очень ярко засветился сегодня. Нам еще повезло, что другие ученики не видели его, но я постараюсь сделать акцент на других вещах.

— Хорошо. Сириус, от тебя ждем пару человек для дежурств, а я пока распоряжусь домовикам развесить по коридорам и во всех уголках солнечные светильники и передам все учителям.

Северус и Сириус вскоре покинули кабинет, а Альбус приступил к собственным делам. Он не собирался все откладывать или задерживать как обычно и не успокоиться, пока не решит эту проблему...

* * *

Покинув кабинет директора и разойдясь со Снейпом, он все же дал волю своим чувствам и облокотился на стену. Стресс, что он пережил сегодня, вновь напомнил ему о потери близких друзей, и он с трудом сдерживался.

То существо было настолько страшным, что даже его сумело пробрать до костей. Он так перепугался за Сохатика, что в какой-то миг поверил, что мог потерять ее, но все обошлось... пока...

И страшнее всего было смотреть на Гарри, который так спокойно рассказывал об этом чудовище, которое заставило волноваться даже директора. Его отрешенность и даже некоторая ирония в голосе очень напугали Блэка и напомнили ему о не самых приятных личностях, что также относились к темным искусствам, перед тем как самим погрязнуть в них.

— Больше сомнений нет, — произнес Сириус. — Я должен как можно скорее проверить разум Гарри.

Да, это опасно, но он спать не сможет, если не будет уверен, что Сохатику не угрожает опасность. Он просто не может потерять ее и не простит себя, если с ней что-то случится. И если для ее безопасности придется переступить через собственную гордость и мораль... он сделает это...

Сжав кулаки и собравшись, он встал прямо и двинулся к выходу.

— Больше нет сомнений...

Глава 50. Тающие сны.

Тихо...

Тут так тихо...

Ничего не слышу...

Никаких звуков нет...

Лишь тишина...

Отвратительно... Как же я ненавижу тишину...

Я ненавижу тишину. Ненавижу темноту и тишину. Тишина — это пустота. Тишина — это одиночество. Тишина — это ничто. Тишина — это оставаться одному наедине со своими мыслями, которые ты совсем не хочешь слышать.

Пусть я не люблю пасмурную погоду, но дождь мне нравится. Дождь — это шум, а шум лучше тишины. Все лучше тишины.

Хочу звуки.

Хочу шум.

Хочу... голоса...

— Значит, ты мой родственничек? — спросила она. Девочка в круглых очках недоверчиво обошла меня и покачала головой. — Ты такой маленький и слабый. Просто жуть. Ты хоть питаешься вообще?

Голос... я услышал голос...

Кому он принадлежит?

Кто это?

— Что?! — ее веко задергалось. — Не буду я называть тебя этим словом, придурок! Заслужи сначала!

Вновь голос!

Он кажется знакомым. Я точно где-то его слышал.

— Дурак! Дурак! Дурак! Ты чего делаешь?! — злилась она. — Я же велела тебе бежать и не мешать мне! Позвал бы помощь! Я бы сама справилась! — говорила она, слегка дрожа. — Дурак... Глупый Гарри... Мне совсем это не помогло, понял?!... Не... смей... больше так рисковать... Не заставляй меня волноваться... Дурак!

И снова.

Я, кажется, знаю его...

— Ты... веришь мне? — ее заплаканные глаза смотрят на меня с шоком и удивлением. — Правда, веришь?

Тянусь к этому голосу. Я должен идти к ней. Я нужен ей!

Неожиданно что-то толкает меня куда-то...

Меня уносит от этого голоса куда-то в еще большую тишину...

— Привет. Как тебя зовут? — звучит чей-то голос рядом со мной.

Бледно-серые, почти белые глаза, смотрят на меня со смесью тоски и безразличия. Пустые глаза, будто увидевшие так много боли, что перестали различать цвета мира... Мертвые глаза... еще более мертвые... чем мои...

Кто это?

Кто это такой?

— По мне, музыка — это просто ритмичные звуки. Да, под них удобно идти, но польза на этом заканчивается.

— А?!...

Кто это? Кто это? Кто это?

Почему я не помню?

Лицо... Я почти вижу это лицо... Я вижу глаза... глаза полные грусти и печали.

— Вы видели?

— Убирайся! Убирайся! Убирайся! Убирайся, бессердечное чудовище!

Глаза, в которых нет больше слез или эмоций.

Равнодушные глаза.

Холодные глаза.

Бесчувственные глаза.

Мертвые глаза.

Нет!

Вы не правы! Вы все не правы! Вы, лживые, трусливые и ничтожные твари!

Там есть чувства! Там есть эмоции! Я знаю! Я верю! Я вижу!

Руки тянутся к этим глазам. В этих глазах бывает улыбка! В этих глазах бывает тепло! Там оно есть!

Я знаю!

Под холодом есть чувства!

Под броней есть тепло!

Под железной кожей — есть сердце! Оно есть там! Вы слышите! Не смейте говорить, что там ничего нет! Там нет жестокости, там нет зла, нет ненависти! Там есть сердце!

Я тянусь к этому и почти касаюсь белых волос...

— Нет!

Когтистая перчатка перехватывает мою руку и резко тянет на себя!

Смотрю во тьму!

В бездонную черноту, что клубиться под черной тканью.

— Еще рано! — прозвучал вибрирующий голос.

Удар!

Металлический кулак обрушивается на мой живот и отправляет меня вглубь тишины.

Вновь тишина...

Вновь омерзительная тишина...

Вновь...

Неожиданно, звуки появились здесь.

Звуки... ритмичные звуки. Звуки полные эмоций и чувств!

На пустынные степи тени легли,

Капли тумана шагают по листьям.

Слова. Я слышу какие-то слова.

И голос...

Такой красивый голос...

Ночь вытекает из расщелин и впадин,

На свои отраженья в реке.

Знакомая песня.

Я плохо понимаю язык, на котором она поется, но я уже слышал ее! Я знаю, о чем эта песня!

Я впиваюсь пальцами во тьму и тянусь к звукам.

Все ближе и ближе!

А поезд идет,

Вперед!

'Fleur — Железо поет'

Вижу свет! Яркий и чистый свет, из которого идет музыка!

— Ты усвоил первый урок... — звучит жуткий голос за спиной. — Становись сильнее...

Глава 51. Открыв глаза.

— Аах! — резко открыл я глаза.

Перед глазами высокий светлый потолок.

Утренние лучи солнца касаются стен и танцуют, проходя через слегка мутное стекло и занавески. Некоторое время я просто смотрел на все это и пытался вспомнить, почему тянулся сюда.

Вроде мне что-то снилось, но вот что...

Не могу припомнить.

— Гарри! — услышал я голос.

Повернув голову, вижу обеспокоенное лицо... Панси...

Ее большие темно-зеленые глаза с желтыми прожилками смотрят на меня. Она выглядит взволнованной.

Девушка сняла наушники, из которых доносится знакомая мне песня.

— Ты... слишком громко... слушаешь музыку, — сказал я, еще не придя в себя.

— А? — захлопала она глазами. — О, ты услышал...

— Ты вроде любишь эту исполнительницу.

— Ага, — слегка улыбнулась она. — Моя любимая песня 'Формалин'.

— Не удивлен, — хмыкнул я.

Беру очки и надеваю их. После все же прихожу в себя.

— Доброе утро, — сказал я. — А что я делаю в Больничном крыле?

— Мне бы самой хотелось это знать, — фыркнула слизеринка. — Мы спокойно ужинали в Большом зале, как раздался жуткий вопль. Директор и деканы с Блэком унеслись на шум, а остальные учителя остались с нами. Потом деканы вернулись и повели нас всех в свои гостиные. На следующее утро толком ничего не объяснили, говорят, на обеде поведают, но на завтраке тебя не нашла. От Гермионы узнала, что ты тут лежишь. Та явно ночь не спала, волнуясь за тебя, вот я и усыпила ее, — указала она на соседнюю кровать.

Повернувшись туда я увидел там спящую Грейнджер, что мирно сопела под одеялом.

— Может, расскажешь, что случилось?

— Да я... сам бы... хотел понять...

Некоторое время я пытался вспомнить, что было вчера.

Помню, как сидел у себя в комнате... затем пришла Генни и мы пошли в Большой Зал вместе. Ее за мной Сириус послал. Мы шли и...

— Зовущий во тьме... — прошептал я, все вспомнив. — На нас напал Зовущий и...

— Это я попрошу не распространять, — прозвучал голос директора.

Альбус Дамблдор появился в Больничном крыле.

Мы с Панси не ожидали появления директора и несколько растерялись. Девушка сильно напряглась, но быстро подавила волнения и вежливо улыбнулась.

— Доброе утро, — улыбнулся Альбус Дамблдор.

— Доброе, профессор Дамблдор, — поздоровалась Панси.

— А, мисс Паркинсон, благодарю вас за заботу, — кивнул он ей и посмотрел на спящую Гермиону. — Вы заботливее, чем хотите показаться.

Девушка чуток дернулась, но лишь пожала плечами.

— Гарри, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — кивнул я, успокаивая разум. — Я... потерял сознание... С Генни все хорошо?

— Твоя сестра не пострадала и чувствует себя хорошо. Явно хотела навестить тебя, но...

Нет. Она не хотела.

Скорее всего, ей просто плевать.

Как всегда.

Да и пофиг.

Мне тоже плевать.

— Гарри, скажи, что тебе известно о том существе?

— О Зовущем? Это нежить, призрак, созданный из множества душ.

Я пересказал ему все, что крутилось у меня в голове по этому поводу и почему-то после каждых слов глаза Панси становились все больше. Чего это она? Ладно, может потом скажет.

— Хорошо, — кивнул директор. — Я попрошу тебя пока не рассказывать об этом другим ученикам. Можешь поговорить об этом с тем, кому доверяешь, но прошу не распространяйся сильно. Это слишком опасная информация и поднимет панику.

— Как василиск?

— Куда хуже, — покачал он головой. — Во время обеда я сделаю важное объявление, а пока поправляйся, приводи себя в порядок, а затем приходи в большой зал.

— Конечно, директор, — киваю я.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он. — Хорошего вам дня.

Профессор Дамблдор ушел, а мы некоторое время смотрели ему, вслед пытаясь собрать разлетевшиеся мысли. Не знаю, читал ли он наши мысли или нет, но этот человек все равно меня пугает. Я не могу понять, о чем он думает, или он и правда такой заботливый и добрый, или идеально играет, но при его появлении я растерялся.

— Так, — посмотрела на меня Панси, — рассказывай...

* * *

Покинув Больничное крыло, она двинулась в сторону своей гостиной. Сначала она думала посидеть с Гарри до обеда, а потом с ним пойти в большой зал, но сейчас ей нужно было срочно обдумать все, что она узнала.

— 'Он начал использовать это!' — ужаснулась она.

Она никогда не думала, что Оригинал захочет использовать эти знания на практике.

Пусть Диадема была создана еще, когда у него не было всех знаний и даже Медальон не обладает и толикой тех тайн, но то, что ей известно уже заставляет дрожать от ужаса. У Тома в свое время были не только книги по крестражам от Герпия Злостного, но еще и несколько весьма странных фолиантов мутного происхождения, которые каким-то образом добыл неизвестный волшебник. По легендам он с демонами контракты заключал.

И Том достал несколько гримуаров по некромантии, пусть и в очень урезанном виде. Там же он научился договариваться с дементорами и там были описаны ритуалы по созданию... чего-то страшного и этим оказался Зовущий во Тьме.

— 'В школе Зовущий?! — осознала Панси это. — Он хоть понимает как это опасно для учеников?!'

Нет, ей ясно, что ему плевать, но тут как бы находятся дети его последователей. А сколько из них тварь может свести с ума? Твари, боящиеся солнца, обычно залягают поглубже, а общежитие Слизерина как раз в подземельях... Если нечисть сорвется, то они первые, кто окажутся в зоне риска.

— 'Черт, черт, черт, черт! Нужно переезжать жить к Эвансу! Я не хочу умирать!'

Ей было страшно. Реально страшно.

Одна мысль делить крышу с подобным существом приводила ее в ужас и...

- 'Нет. Стоп! Успокойся! Не поддавайся панике! — резко осадила она себя. — Прекрати!'

Сделав глубокий вдох и затем выдох, она все же заставила себя собраться с мыслями и отринуть бесполезную панику.

— 'Эта тварь тут явно уже некоторое время сидит и кроме того чтобы беспокоить нежить, живых не трогает, — сказала она себе. — К тому же ему было поручено терпеть до Хэллоуина, а значит, какой-то контроль над тварью есть'.