— Как только директор узнает, что ты владеешь какой-то странной силой, он может посчитать, что ты слишком опасен для окружающих, и твое положение станет таким же, как раньше, если не хуже.
Мои руки задрожали, а по спине пробежал табун мурашек.
То, чего я боюсь теперь больше всего... вновь стать никому не нужным и всеми забытым... Я ведь только начал жить, а теперь...
Тут же беру себя в руки и оборачиваюсь.
— Откуда тебе известно это, Паркинсон? — нахмурился я, стараясь не выдать страха.
— Это поймет любой, у кого есть хоть немного мозгов, и кто умеет наблюдать, — ответила она. — Мы с тобой похожи больше, чем тебе кажется.
— Сомневаюсь...
Я напрягся и приготовился к тому, что неприятности у меня будут прямо сейчас.
— Хасса Иш... — произносит она на змеином языке, и стены вокруг на миг покрываются рунами.
Десятки или даже сотни знаков вспыхивают вокруг нас и затем затухают так же быстро.
— С начала этого учебного года у меня неожиданно появился дар парселтанга, — ответила девушка. — Тогда же я увидела и у тебя какие-то странности и теперь вижу, что не ошиблась.
— Это ты следила за мной...
— Давай поговорим, — сказала слизеринка. — Просто выслушай меня, а затем уже решишь, бежать ли к директору или нет. Хорошо?
Где-то минуту я молча смотрел на нее, но та не шевелилась и спокойно ждала моего ответа.
Слишком много событий для пяти минут, слишком много...
— Ладно... идем.
Глава 16. Ключики к замкам доверия.
— Ладно... идем, — ответил Эванс после минуты раздумий.
Панси про себя выдохнула.
— 'Получилось!'
Да, ситуация была патовой и ей пришлось очень быстро соображать и подстраиваться под происходящее, даже слегка себя подставить и частично раскрыться, но риск был оправдан.
Когда она все же сумела отследить Эванса, то отправилась на встречу. Тот явно дружит с домовиками и те его прикрывают, а потому с поиском возникли некоторые проблемы. По пути она услышала какую-то возню и, добравшись, увидела, как Эванс пытается поймать Пивза. Дело заведомо проигранное, но мешать она не стала. Даже подумала помочь, ведь это неплохой повод начать разговор.
Вот только то, что случилось в следующий миг, шокировало ее до глубины души.
Она всякого ожидала от Эванса, но уж точно не Позитивной Энергии концентрации на десять телесных патронусов.
Эта мощь, влитая в полтергейста, просто развеяла его, мгновенно очистив и отправив в загробный мир. Да так, что даже Хогвартс не смог бы удержать его.
Замок ведь огромный магический артефакт, что источает просто невероятную мощь, вот к нему и притираются всякие призраки и полтергейсты, питающиеся источаемой им мощью, и такие, как Пивз, давно стали его частью. Потому изгнать его, выжигая из системы, было чем-то нереальным, как ей казалось.
Эванс был сам в шоке от произошедшего и ничего не понимал, а потому пришлось девушке быстро справляться с собственным потрясением и подстраиваться под ситуацию. Парень нацелился все рассказать директору, что ей было невыгодно.
Обладая такими способностями, он может стать просто невероятно полезным инструментом, который ей сейчас физически необходим, а потому допустить того, чтобы он попал в руки Альбуса, она не могла. Что там творится в голове у этого старика, даже она не понимала, а потому с парнем могли сделать что угодно, от просто изоляции до попытки все же использовать... но уже никак не на ее благо.
Нет, ей Эванса было не жалко, но он мог быть ей полезен и она просто не могла допустить, чтобы старик опять загубил такой потенциал своими бреднями о 'любви и мире'. Потому пришлось рисковать.
Раскрыв свой дар парселтанга, она могла сама пострадать, узнай кто-то, но иного способа заставить себя слушать она найти не могла. На худой конец, можно Эванса вырубить и стереть эти воспоминания. Будет непросто, но с Диадемой у нее это получится.
- 'Жаль, подчинить не могу. Все было бы гораздо проще...'
Империус в школе — увы, не вариант. Другие способы подчинения — ненадежны, требуют большого количества времени и полагаться на них нельзя. Так что оптимальный метод — нахождение обоюдных интересов и договор на их основе.
Эванс повел ее за собой куда-то по коридору.
Ей было неважно, куда. Она легко может любое место сделать безопасным от прослушивания, но тут нужно, чтобы он сам был более расслаблен и уверен в себе, так он станет восприимчивее к ее словам.
Идя по коридору, она размышляла о будущей тактике.
Понять, что там у него за сила с интуицией она не могла, потому лучше перестраховаться. Она не станет ему лгать. Говорить всю правду тоже не будет, но она уже продумала разные варианты ее речи и того, что ему сказать, чтобы было убедительно.
Меж тем они дошли до какой-то неприметной двери ведущей в пустой класс.
Эванс прикоснулся к ручке, вокруг вспыхнули руны, и проход был открыт.
— Рунный замок, — хмыкнула она. — Неплохо.
Войдя следом за Эвансом она увидела... чью-то весьма обжитую комнату.
Раньше это явно был класс зельеварения, но сейчас от него мало что осталось. Старые парты и стулья были убраны в дальнюю часть помещения. Необычный ковер на полу, сшитый из нескольких других, которые даже по цвету не особо подходили. Какой-то больной дизайнер и мог бы посчитать это произведением искусства, а нормальный художник глаза себе вырвет от такой безвкусицы.
Тут же находился старый диван, одна ножка которого была сделана из какого-то подсвечника, перед ним был небольшой чайный столик, тоже кустарного производства, а из остальной мебели — пара кресел, стол, шкаф и тумба с подставкой под котел, на которой почему-то стояла какая-то кастрюля.
— Миленькое место, — хмыкнула она. — Ты что, тут живешь?
— Хотелось бы, — ответил Эванс. — Нашел его еще на первом курсе и обживался. Спать приходилось у себя, но здесь я стараюсь чаще оставаться, чем в той 'веселой' компании.
Яда в его голосе было достаточно, чтобы отравить целый факультет, или на удобрение в теплицу на годы хватило бы. Да, сильно же он их ненавидит, но это не удивительно, если учесть, что происходило на четвертом курсе...
Дверь за ее спиной закрылась, и вот тут она ощутила нечто странное...
— 'Мы... отрезаны...?' — удивилась Панси.
Примерно то же самое сделала она с помощью команд Хогвартсу, изолируя участок замка от всех и делая их невидимыми для системы. И вот сейчас произошло нечто похожее, так как она почувствовала, что система от нее отдалилась.
— 'Как?'
Ответ пришел сразу же, как она подняла голову к потолку...
На потолке красовался огромный магический круг, столь сложный и многоуровневый, что ей с текущими знаниями явно понадобится много времени, чтобы разобраться в его работе...
От круга во все стороны шли руны, которые и покрывали все стены и даже пол. Все они были вырезаны, подсоединены к источнику питания школы и завязаны на... него.
— Ты что, кровью руны привязывал? — офигела она.
Парень пожал плечами:
— Ну да, просто обычную ветвь рун постоянно кто-то вскрывал, вот я и решил привязать всю систему к себе, так обезопасил себя от вторжений.
От его слов глаза Паркинсон округлялись все сильнее.
— Да как ты не сдох от такого?!
— Так я и рисовал все это годами, — сказал он, доставая бутылку воды и выпивая ее.
Девушку поразил пофигизм этого суицидального психопата.
Привязывать что-то собственной кровью — это делиться своей энергией. Одна руна требует немало такого, а он тут всю комнату привязал к себе.
— 'Погодите... годами? То есть...'
Подняв голову, она осознала, что весь этот круг был не сложным... а просто хаотичным переплетением нескольких десятков таких, с кучей ошибок и неточностей. В какой-нибудь коллегии магов подобную работу засмеяли бы и поставили "неуд". А эта фигня еще и работает как-то.
— 'Да как он не помер вообще?!'
Вот это да.
Похоже, он сам того не понимая, прыгнул выше головы, создав обособленную, но при этом легко встраиваемую систему, которая питалась от замка, а не своего владельца, но при этом самой школе не подчинялась. Панси думала, что ей придется вмешиваться, чтобы комнату обезопасить, но теперь это не нужно.
Зато она резко ощутила дискомфорт, так как в случае проблемы сбежать отсюда ей будет сложнее, да и не факт, что Эванс не предусмотрел возможность нападения и не поставил каких-нибудь ловушек. Вряд ли, конечно, но мало ли что, она привыкла ожидать худшего.
— 'Черт, придется играть по другим правилам'.
Ну, она и не думала, что будет легко, а потому придется поднапрячься.
— Итак, давай, рассказывай, — сказал он, садясь в кресло. — Откуда ты про меня знаешь, как сама в этом замешана, и чего тебе от меня нужно?
— Хорошо, — кивнула она присев на диван. Он оказался удобнее, чем ей думалось.
Первой ее мыслью было сесть пособлазнительнее, чтобы ему открылся вид на ее ноги, но она поняла, что сейчас Эванс сексуальный контекст воспримет негативно и решила не заигрывать. Пока.
— Для начала вот, — произнесла Панси, доставая свою палочку, а затем положила ее на стол и подвинула к нему. — Мое доказательство честных намерений и нежелания зла.
Вряд ли он поймет смысл этой старой традиции, когда, приходя на переговоры, одна сторона сдавала свое оружие, чтобы показать мирность своих намерений. Отсюда же идет и другая традиция — всегда иметь запасную палочку, скрытую в одежде. Ну, в ее случае пришлось ограничиться собственноручно зачарованным ножом, вполне способным прорезать чужой Протего. Так она вполне могла быть опасной и без палочки, но Эванс этого не знает.
— Хорошо, — кивнул он, не показывая какого-то расслабления.
— 'Правильно, не верь слизеринцу на слово, — про себя хмыкнула она. — Он или параноик, или умнее, чем кажется... Что бы ни было, дело это не облегчает'.
Она глубоко вздохнула и начала говорить:
— Итак, давай я начну с самого начала, а ты потом добавишь или поправишь меня, если я где-то ошиблась. Я начну с тебя и того, почему я считаю, что тебе не стоит говорить обо всем директору.
— Начинай, — кивнул он. — Что тебе известно про меня?
— Ну что ж, ты Гарри Эванс, второй ребенок в семье Поттеров и брат нашей Избранной, — начала она. Кстати, а кто из них старший? Стоит потом узнать. — Когда вам исполнилось полтора года, в ваш дом пришел Темный Лорд с намерением вас убить. Пришел он туда с какой-то целью или просто убивал неугодных?
— Вроде было какое-то пророчество, я его не знаю.
— Понятно, — кивнула она. В пророчество Основа явно мог поверить, он очень большое внимание уделяет знакам и символам, потому такое просто не мог пропустить. — Итак, он убивает твоих родителей, а вас с сестрой разделяют, и вот тут сразу непонятный момент, — притворно нахмурилась она. — Зачем вас разделять? Ведь лучше было бы обучить двоих детей и подготовить их, чем одного отправлять к маглам?
— Директор сказал, что я был чем-то ранен или типа того. Все думали, что я стану сквибом, потому меня и отправили к родственникам. А потом выяснилось, что я маг, но забирать уже было поздно... — произнеся это, он явно сам понимал, как не убедительно это звучит.
— И жизнь твоя там была явно не сахар.
— С чего ты взяла? — прищурился Эванс, став даже немного грозно выглядить. Она оценила.
— Да все это знают. Тощий парнишка, выглядящий младше всех на курсе, слабый и забитый. В одежке на вырост и явно не имеющий ничего другого, кроме школьной формы. Это все видели, и все понимали, но им плевать.
Он ничего на это не сказал, а лишь отвел взгляд.
Да, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что Эванс явно хреново жил у маглов. Все отмечали, как он худ, забит и болезненно выглядит. Вряд ли его морили голодом, но он явно недоедал и развивался крайне медленно. Вон, только недавно на свой возраст стал выглядеть.
Странно, что при этом Поттер так негативно высказывалась о нем, называя 'лентяем и слабаком'. Ведь очевидно же, что он такой не по своей воле. Избранная с чего-то была уверена, что ее брат бездельничал и наслаждался сладкой жизнью.
— 'Как слепы бывают так называемые 'гении'...'.
Молчание несколько затянулось, так что она продолжила:
— Далее ты прибываешь в Хогвартс, и против тебя сразу настраивается весь факультет. Тут, конечно, есть причины, но вот то, что учителя закрывали глаза на все происходящее, уже странно. Будто бы кто-то им велел к тебе не подходить и не контактировать с тобой.
На это он тоже промолчал, о чем-то думая и хмурясь.
— Все это продолжалось до недавнего времени. Ты пропадаешь, возвращаешься и БАХ, всем резко стало на тебя не плевать... Не находишь это странным?
Он молчит.
— Кстати, где ты вообще пропадал месяц?
— Не знаю, — ответил он. — Я очнулся в больнице незадолго до конца июля.
— И с тех пор отношение к тебе резко изменилось...
— К чему ты клонишь? — он начал терять терпение.
Явно не любит, когда ему напоминают о негативных вещах в его жизни. Пытается их забыть.
Ладно, пришла пора козыря.
— Ты был проклят, Эванс, — прямо заявила она. — Не каким-то там заклятьем, а настоящим черным и злым проклятьем... Умирая, Темный Лорд, наложил на тебя страшное проклятье...
Парень побледнел, и явно попытался что-то сказать в протест, но она ему не дала.
— Ты ведь часто испытывал какой-то дискомфорт или боли, — напомнила она. В памяти Панси были случаи, когда Эванс держался за свой шрам на лбу, причем было это на всех годах Хогвартса. — А на пятом курсе ты вообще чуть ли не умирал от этого.
Да, на пятом курсе он был совсем плох.
Основа возродился и явно через крестраж мучил парня, или просто сам крестраж доставлял ему немало боли.
— И потому, как проклятого, тебя и изолировали от сестры, от остальных учеников, и все учителя не хотели с тобой иметь дел.
— Ты... хочешь сказать... что проклятье могло быть заразным? — нахмурился он. Он чуть было не выронил ее палочку, но тут же сжал руку.
— Хуже, — усмехнулась она, завладев его вниманием. — Ты просто умирал...
Это заявлением повергло парня в шок, а она добавила:
— Сам подумай. Зачем Избранной нужен заведомо мертвый брат? Зачем учителям связываться и проникаться теплом к ученику, который может умереть в любой момент? Зачем вообще держать на виду ребенка, который явно долго не проживет? Ты умирал, Эванс, а потому тебя и держали подальше от всех...
Руки Эванса затряслись, и сам он дышать перестал.
Да, такие новости были весьма и весьма ужасными.
И ведь она ни капли не солгала.
Если он был носителем крестража, то Альбус просто хотел держать будущего мертвеца подальше, потому попросил учителей не связываться с ним. Вряд ли сказал всю правду, но убедил их не привязываться к ребенку их близких друзей.
Статус изгнанника был даже полезен, ведь тогда Эванс никому другом стать бы не успел, а потому потерять его было бы не жалко. Жестоко, но в той ситуации никто не хотел что-то менять: или боялись, или им было плевать.
