В тени дракона.Погружаясь во тьму

— 'Черт я еще ни с кем не целовался, но уже успел полапать чей-то зад', — вздохнул я.

Странно все это выглядит.

Но увидев это, Гермиона была готова слизеринку живьем съесть, и я поспешил удрать, спасая скорее себя, потому как первым под удар точно попал бы.

— Активнее работай, Эванс, вон еще стульчик остался, — усмехаясь, отдавала она команды. — Практикуйся в заклинаниях уменьшения, это сократит фронт работы.

— Я пытаюсь, — огрызнулся я.

— Если справишься, дам еще раз ухватится.

— Может, хватит пытаться меня соблазнить, — отвернулся я, стараясь не выдавать покраснения.

Черт, руки до сих пор помнят упругость...

— Да, ладно тебе. Я просто прикалываюсь, — махнула она рукой. — Не реагируй на это, и я потеряю к этому интерес.

— Мне сложно.

— Потому и продолжаю.

— Тогда перестань дразнить Гермиону, — покачал я головой. — Она ну очень резко на все реагирует.

— Не-е-е-ет, не перестану, — улыбается она. — Смотреть на ее ревность дико мило. Ты хоть видел, как она дуется и топчет ножками. Прямо милота.

— Извини, в эти моменты я выжить пытаюсь. У Гермионы черный пояс по метанию тяжелых книжек в головы.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — громко рассмеялась она. — И это очень смешно выглядит!

Гр-р-р-р! Ну что за женщина!

Просишь ее пощадить мою психику, а она только веселится. Ничего. Я ей это припомню, и как на новую пробежку решится, так она у меня попляшет. Специально выберу самый сложный маршрут.

— Ладно, Эванс, — сказала она, с трудом поднимаясь на болеющие ноги. — Я пойду к себе. Скоро отбой, а я новых отработок не хочу. Причем в таком состоянии.

— Спортом еще не передумала заниматься?

— Нет, если забью, то уже никогда не преодолею лень, — вздохнула Панси. — Но пару дней точно отдохну, а затем в спортзал ходить буду.

— Тебе программа тренировок нужна, а то эффективность походов существенно снизится.

— А где взять?

— Ну, мне Генни написала.

— Попробую ее уломать и мне написать. Ладно, я пошла.

— Тебя проводить?

— Как мило с твоей стороны, — улыбнулась она, подмигнув мне. — Ну, проводи, а то в таком состоянии я могу влипнуть в неприятности.

— Хе-хе, со мной точно влипнешь, — вымучено усмехнулся я.

— Были случаи?

— За летний месяц меня трижды пытались убить.

— Соболезную.

Накинув мантии, мы вышли из комнаты и двинулись в сторону гостиной Слизерина. Нет, прямо до двери провожать ее я не собирался. Мне и ей неприятности не нужны, как и лишние слухи, но учитывая, что у нас за школа, то проблем можно найти в любом случае. Она сейчас ногами едва шевелит, потому даже лестница может стать для нее проблемой.

Закрыв дверь, мы пошли вперед...

* * *

— 'Хи-хи-хи, как это мило, — хихикнула она про себя. — Воспитание у него неплохое, несмотря на жизнь с маглами'.

Джентльменов становится все меньше, даже на Слизерине.

Учитывая, что большинство сейчас берут туда исключительно из-за статуса родителей, то 'хитрых и коварных' там единицы. Большая часть путает 'коварство' и 'мудачество', что репутацию факультета не улучшает. Лучше быть как Слизнорт: умный, хитрый человек, который понимает выгоду быть добрым и заботливым, пользуясь этим для своей и общей выгоды. Ведь всего можно добиться не подставами и предательством, а взаимопомощью и доверием, а эгоизм и самолюбие еще никому не вредили, они являются обычными человеческими чертами.

Не то чтобы она резко бы стала добренькой, но смотря на Горация, можно многому научиться, как и жить хорошо, врагов почти не иметь, и быть всеми любимым. Идеально.

Но вернемся к текущим делам.

Эванс старается идти с ней в одном темпе и ни разу не пошутил, про то, что она еле ногами двигает.

— 'Черт, вот нужно же было мне вот так сразу согласиться с ним бегать', — вздохнула Панси.

Подумала, что пора уже спортом заняться, а начать лучше в компании Эванса, который тоже недавно приступил. Вот только она не учла, что базовые физические параметры у них были слишком разными, а гордость не позволяла так просто сдаться, и все вылилось в ту клоунаду.

— 'Я же просто хотела его посмущать, — фыркнула она. — А получилось, что насмешила'.

Опыта в соблазнении парней у Панси нету, вот и решила потренироваться на Эвансе. Он милый парень, реагирует на ее действия довольно забавно — идеальный кандидат в тренажеры. На нем она практиковалась. Плюс, если она собиралась в будущем сделать его своим верным последователем, то такие вот отношения будут весьма кстати. Вряд ли они перерастут во что-то большее, но всегда полезно иметь рядом хорошего и заботливого парня.

— 'Да и вообще, я дело благое делаю, — кивнула она. — Провоцируя Грейнджер, я заставляю ее активнее действовать в отношении Гарри'.

Ей точно Эванс нравится, но пока сама это не особо понимает и все еще думает о своем Уизли. А вот этими действиями она просто помогает глупой гриффиндорке выбрать более хорошего парня, чем тот рыжий недоумок. Самой Панси это тоже выгодно будет. Имея в последователях еще и такую умницу, можно многого добиться, а уж если эти двое будут вместе, то вообще красота.

Они ей еще спасибо скажут.

Ну и, разумеется, смущать ее и заставлять ревновать очень приятно. Она так мило дуется.

— 'Прямо милашка! Ее я тоже хочу!'

Грейнджер симпатичнее, чем ей думалось, а уж если ее раздеть и...

— 'Так, спокойнее. Не стоит терять крышу. Гормоны, эмоции и прочее наслаждение жизнью — это хорошо, но в меру. Пока я слаба, разум — мое лучшее оружие, и не стоит позволять чувствам взять верх над ним. Вот когда стану реально крутым магом, тогда можно будет сделать гарем как у турецкого султана и предаться разврату... Мерлин, опять мысли куда-то не туда свернули!'.

Успокоиться прямо сходу сложно, потому она решила отвлечь себя разговором, а то как-то тихо идут и скучновато слегка.

— Насчет наших планов, — сказала Паркинсон. — Можно...

— Ну, Панси, я же просил тебя, хватит дразнить Гермиону, — неожиданно сказал Эванс и серьезно посмотрел на нее, взяв ее за руку. — Понимаю, что тебе нравится это делать, но это мешает нам заниматься проектом.

Панси на пару секунд зависла и с легким недоумением посмотрела на Эванса. Она уж никогда не думала, что он сам решится взять ее за руку.

— 'Чего это он начал этот разговор? — не понимала она. — Он что...'

Но тут она посмотрела ему в глаза и увидела, что взгляд у него какой-то серьезный и он явно намекает на что-то.

— 'Кто-то следит за нами?'

Она тут же активировала в своем разуме Карту Хогварста, через диадему, которую носит на себе, в виде небольшого обруча под волосами и в неактивном состоянии. Карта тут же показала ей, что в коридоре находятся только они с Эвансом и больше никого.

Гарри же продолжал отчитывать ее, явно что-то зная.

— Ну, прости, мне ведь так нравится смотреть на ее ревность, — решила подыграть она, прижимаясь к его руке. — Сам знаешь, что мне тяжко удержаться.

— Но все же не стоит так увлекаться, а то мы никогда проект не доделаем, — покачал он головой. — И... — он замолчал и обернулся.

Взгляд его был необычно серьезным и нахмуренным. Смотрит куда-то в пустоту и о чем-то думает.

— Она ушла.

— Кто? — не понимала Панси.

— Моя сестра, — ответил он, все еще смотря в коридор. — Я узнаю... холодное дыхание этой мантии...

— А?

— Похоже, скоро она придет с вопросами.

Паркинсон не совсем понимала, что это значит, но это вряд ли какая-то шутка. У него вроде как есть способность чувствовать что-то, потому его словам можно доверять.

А раз так...

— Пусть приходит, — улыбнулась слизеринка. — У меня есть, что ей сказать....

Глава 27. Неприятный разговор.

Шум волн ласкал слух и приносил странное чувство упокоения и спокойствия, несмотря на всю бурю, что царила в его душе. Волны накатывались на песчаный пляж и разбивались о камни, а брызги воды орошали отвесную стену скалы, что возвышалась над буйными волнами.

— Я... не забуду... — прозвучали слова, и были подхвачены налетевшим ветерком. — Не забуду...

* * *

Тук-Тук-Тук!

Какой-то резкий звук вырвал меня из сладких объятий сна.

Странное чувство меланхолии начало отпускать и я возвращаюсь в суровую реальность из тех необычных ощущений, что испытывал только что.

— А? — открыл я глаза и несколько секунд смотрел в потолок. — Что... мне снилось?

Сон, который, казался таким ярким и четким только что, выветрился из памяти, словно там никогда его и не было.

Единственное, что запомнилось мне — это запах моря и шум волн, которых я никогда в жизни не видел, а все остальное просто не отложилось во мне и исчезло, как исчезает утренний туман.

— Что-то меня на лирику тянет, — вздохнул я.

Тук-тук-тук!

Вновь повторился стук в дверь.

Ко мне редко кто заходит. Особенно в такую рань.

Стук вновь повторился, и мне пришлось, все же подходить к двери.

— Открывай, я знаю, что ты не спишь! — послышался оттуда знакомый голос моей сестрицы.

Эта ведь не уйдет, терпения у нее достаточно, чтобы там долго сидеть.

И откуда она знает, что я уже не сплю? Может женская интуиция?

— У тебя есть доступ, — ответил я, вставая с кровати.

Дверь открылась, и Генриетта сама вошла в комнату.

Я ей доступ еще тогда открыл, но вычеркнуть ее из 'гостей' все время забываю. Хотя вряд ли получится. Руны же на мою кровь записаны, а кровь у нас одна, потому доступ в мою комнату у нее всегда будет.

Она прошла внутрь и на секунду остановилась, осматривая помещение. С тех пор как мы играли, здесь почти ничего не изменилось. Ну, разве что, я вчера все-таки постарался и вынес оставшийся мусор, по соседним кабинетам очистив площадку для будущей лаборатории. Некоторое время она молча осматривала все, а затем посмотрела на меня, зевающего и протирающего глаза.

Надеваю очки и смотрю на сестру, которая как всегда бодра и свежа в такую рань. Хотя, если учесть, что на ней спортивный костюм, она явно на пробежке была и по пути решила ко мне заскочить.

— Ты рановато, — хмыкнул я.

— Это ты пробежку просыпаешь, — фыркнула она.

— Да, заработался я вчера, — покачал я головой, разминая болеющие мышцы. — Не хотел еще дольше растягивать процесс подготовки лаборатории. Что у нас первой парой?

— Трансфигурация.

— Жаль, пропускать нельзя, — покачал я головой. — Придется бег сегодня отменить.

Двигаюсь в сторону графина с водой и напиваюсь, а то горло пересохло.

— Ну-с, — сказал я, поставив стакан. — Понравилось в мантии гулять?

Услышав мои слова, сестра резко побледнела.

О, да. Узнаю такую реакцию. Я также себя чувствовал, когда разок надел мантию-невидимку и едва не исчез под ней. Это холодное, замогильное чувство невозможно забыть и именно его я ощутил вчера, когда мы с Панси шли по коридору. Только разок, почувствовав этот холодок, я сразу понял, что это такое и быстро сложил пару мыслей, поняв, кто рядом с нами.

Потому пришлось резко прерывать Панси, чтобы она случайно не взболтнула лишнего. Рассказывать Паркинсон про мантию пока не хочу, я не настолько ей доверяю, чтобы посвящать во все тайны. Мало ли что.

— Незабываемо... — выдавила она, поежившись. — Никогда больше ее не надену.

— Я тоже не хочу, — хмыкнул я. — Не знаю, что этот тип, которого мы встретили в том воспоминании, сделал с нашей мантией, но теперь использовать ее мы не сможем.

Этот 'Друг', тот человек облаченный в черное. Он вернул мне мантию, написав, что 'печать' на ней сломалась. И когда я попытался ее надеть, то приобрел возможность проходить сквозь стены и живых людей, став настоящим призраком, но постепенно эта вещь будто выпивала из меня жизненные силы и постепенно растворяла в себе. Жуть какая.

— Лучше спрячь ее, а то кто-то случайно наденет и пропадет с концами, — посоветовал я.

— Угу, — кивнула она.

Некоторое время мы молчали, каждый думая о своем. Я же искал свою школьную форму, которую снял и бросил где-то тут. Магией можно подчистить и убрать помятости, благо, такие чары получаться у меня стали нормально. Сейчас же на мне была только футболка, да семейные трусы, в которых я и сплю. Не люблю носить пижамы, мне они неудобны, но приодеться во что-то стоит, а то как-то неудобно перед ней стоять.

— Итак, моя дорогая сестра, — сказал я, посмотрев на Генриетту. — Чем обязан твоему визиту?

Она подобралась и строго посмотрела на меня, настраиваясь на то, что сейчас будет отчитывать.

— Что у тебя за дела с Паркинсон? — прямо спросила она.

— Мы делаем проект, который нам поручил Слизнорт. Все.

— Ты привел ее сюда в первый же день, что слишком подозрительно и не похоже на тебя.

— А может я в нее влюбился и сделал тут предложение в первый же день?

— Скажи еще драконы стали разумными и заговорили, — фыркнула она. — Если ты не пригласишь мне на чай и светскую беседу Хвосторогу, то что-то я сомневаюсь и в остальном.

Какая же она дотошная и придирчивая.

— Зачем ты пришла? — уже я спросил. — Чтобы отчитать меня или просто тебе все хочется знать? Какое тебе дело до того, что не касается тебя?

— То, что касается тебя, может касаться и меня.

— Мир не крутится вокруг тебя одной, сестренка, — вздохнул я, почесав затылок. — И то, что у меня с Панси, это мое личное дело, которое к тебе никак не относится. Если это все что ты хочешь выяснить, то вот тебе истина, а теперь уходи.

— Она опасна и обманывает тебя.

— Я прекрасно знаю это, — фыркнул я, чем удивил Генни. — Я прекрасно знаю, что она хочет меня использовать в каких-то своих целях и просто втирается ко мне в доверие. Я вижу, как она юлит и недоговаривает, а также пытается меня соблазнить. Я все это знаю.

— Тогда почему ты с ней продолжаешь общаться?

Некоторое время я молчал, чтобы лучше подобрать слова. Мне не хотелось врать, но и говорить всю правду я не собирался. Понимаю уж, что если Генни что-то вбила себе в голову, то это теперь никак не выбить оттуда и она не успокоится.

Но у меня есть, что тут можно сказать.

Присаживаюсь на край кровати и несколько минут молча смотрю на нее.

— Из-за тебя.

— Чего? — не поняла сестра. — Это как? Ты же сам сказал, что со мной это не связано.

— Все так, — киваю я. — Скажи мне, сестра, ты знаешь, почему все считают меня неудачником и никто со мной не общается? — спросил я. — Не после тех событий на четвертом курсе, а до этого.