В тени дракона.Погружаясь во тьму

Пролог.

Музыка играла вокруг и закручивалась приятным ветерком легкой атмосферы, что настраивала на позитивное мышление и хорошее настроение. Закрыв глаза, он слушал все это, нежился в приятной мелодии, словно под шелковым одеялом.

Звуки струн ласкали его слух и приносили необычное чувство полета, которое уносило его сознание далеко в мечты.

— Любишь же ты музыку, — прозвучал голос рядом с ним.

— Обожаю, — улыбнулся он, не открывая глаз. — Она уносит меня на волнах воображения и приносит сладкое чувство наслаждения.

— Не понимаю, — фыркнул голос. — Для меня это просто звуки.

— Может, когда-нибудь поймешь. Я бы всегда слушал музыку, если бы мог, но сам играть не умею, а вещей, играющих самостоятельно, у меня нет.

— Хех, ну если увижу такую, куплю тебе.

— Ловлю тебя на слове.

— Как скажешь...

Глава 1. Неудобное утро.

Школа...

Как же не хочется туда идти.

За все время моего пребывания тут я сильно отвык от учебы, но теперь все закончилось, и нужно возвращаться туда. Придется опять ходить на уроки, опять терпеть вокруг толпы народа, их насмешки, и вновь стать изгоем.

— Как бы ни хотелось, но придется ехать, — вздохнул я.

Да уж, всего несколько дней назад я был в заложниках у Пожирателей Смерти, мне грозила реальная опасность, а до этого меня едва не сожрал тролль, а еще до этого я целый месяц или около того где-то пропадал.

С тех пор, как я исчез и вернулся, а также частично потерял какие-то воспоминания, моя жизнь резко изменилась. Ко мне все стали весьма непривычно относиться. Если до этого все пытались от меня держаться подальше и не разговаривать, то теперь все наоборот стараются быть ближе. Что-то такое все знают, о чем старательно умалчивают.

Я больше не живу в доме у своих неприятных родственников Дурслей, меня поселили в доме крестного моей сестры.

— Кстати, а кто мой крестный? — задал я сам себе этот вопрос, но что-то знать ответ на него мне не хочется. Ведь это приведет к очень неловким моментам от тех, кто меня избегал. У меня есть крестная, и у нее есть оправдание, да и винить ее мне совсем не хочется, а вот насчет остального... — Да, я даже и не знаю, как это работает.

Никогда не интересовался семейными узами и крестинами, а уж тем более, как это заведено у магов.

Ладно, не важно.

Единственное, что я мог понять за этот месяц — во мне реально поменялось что-то и пропало, как те сны и кошмары, что мучили меня весь пятый курс. Летом, сразу после четвертого курса, у меня начались эти кошмары. Они не давали мне нормально спать, а зелье 'Сна без сновидений' мне не выдавали, сказав, что вредно часто принимать.

Короче, все это как-то связано с теми непонятными снами и странными видениями, которые прошли. Точнее, кто-то сделал так, что я больше их не вижу.

И ведь после всего этого у меня скопилось несколько странностей, которые я просто не могу объяснить.

Я стал чуть более спокойным и лучше контролирую эмоции. Пелена ярких и буйных чувств спала с меня, и я смог спокойно анализировать обстановку. Но это, скорее, не влияние чего-то необычного, а тупо нормальный сон и еда — без этого я становлюсь очень раздражительным. Ну и... Пережитое никак не отпускало меня, и нервные срывы были обычным делом.

Далее, в моменты опасности мое зрение становится просто идеальным, эмоции утихают, и я начинаю анализировать все спокойно и довольно быстро. Стало лучше получаться заклинание 'Секо', хотя другие были не на таком хорошем уровне. Ну и... 'Сектумсемпра'...

Да, Генни как-то научила меня ему. Сказала,что применять стоит только в крайнем случае опасности, и освоил я его не особо хорошо. Даже удивился, что у меня недавно все получилось с первого раза. Насколько я понял, это заклинание — изобретение Снейпа, — происходит от латинского 'Сектура Семпер', 'рассечь навечно'. Изначально он, видать, пытался просто улучшить 'Секо', добавив к нему фактор неизлечимости, но из-за возникающей у большинства волшебников ассоциации с распространенным Заклятием Щекотки, 'Риктусемпра', оно вдобавок превратилось во множество хаотичных лезвий, 'щекотящих' врага насмерть. Создание заклятий — дело такое, непредсказуемое, зависит не только от прямого значения слов, но и от подтекстов, ассоциаций и еще множества факторов... Мне в свое время хватило лишь легкого ознакомления с темой, чтобы вспомнить о волшебнике Баруффио и решить никогда с этим не связываться.

— Но в тот момент... — нахмурился я. — Я... Идеально контролировал разрезы....

Я чувствовал, что если бы захотел — руку тому толстяку бы просто разорвало с костями, но... Сдержался. Да и не хотел тратить все силы на это: ему и так хватило.

Ну, и напоследок, та 'трещина'.

Не знаю, что стало с моим патронусом. Раньше у меня только белое облачко выходило, до материализации даже близко не стояло. Но что у меня получилось, я толком понять не смог. Разгадку этого я пока отложу до приезда в школу. Там я, думаю, смогу чуть более свободно изучить это все. Может, книги какие найду.

Но если что, все же поговорю с директором. Не хочу просто сейчас его беспокоить. Сам ведь я к нему не пойду — значит, нужно будет просить Сириуса или тетю Меду, а им придется объяснять, что и как, и их возможная реакция меня немного пугает. Не хочу, чтобы все вернулось, как было...

Ладно, так можно раздумывать долго.

Повалявшись еще минут десять, я встал с кровати и, одев домашнее, спустился на кухню, чтобы начать готовить завтрак, но там все уже были занято. Тетя Меда уже проснулась и готовила на всех. Помимо нее тут сидела сонная Нимфадора и пыталась не промахнуться вилкой мимо рта.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе, Гарри, — улыбнулась мне женщина. — Можешь не волноваться, сегодня готовлю я.

— Привет, мелкий, — махнула рукой девушка-метаморф, чей цвет волос за минуту сменился трижды, как и черты лица и объемы фигуры.

— Эх, значит, делать мне с утра нечего, — вздохнул я. Я надеялся, что готовка немного отвлечет меня от неприятных мыслей.

— Не переживай, думаю, этот год будет хорошим.

— Что-то я сомневаюсь, — фыркнул я.

— Присаживайся, скоро будет готово, — лишь усмехнулась она. — Нимфадора, разбуди Генни.

— А? Что? Мелкая еще не пришла? — боролась та со сном.

— Вчера допоздна засиделась, вот и просыпает, — покачала дама головой. — Я же ей говорила лечь пораньше. Так что сходи к ней.

— Мне лень, — опустила Нимфадора голову на стол. — Мелкий, разбуди ты ее.

— Я? — приподнимаю бровь. — Вряд ли она обрадуется мне при пробуждении.

— Ну, пожалуйста, — она состроила такую умоляющую мордочку, что мне даже как-то стало неуютно.

И почему женщины так легко мной манипулируют? Нужно вырабатывать иммунитет от женских чар, а то подкаблучником стану.

Поднявшись, я двинулся к комнате сестры.

Генни специально выделила мне комнату подальше от своей, чтобы поменьше нам пересекаться, чем мы оба были довольны. Наши отношения за этот месяц не особо изменились, да мы и не хотели сильно что-то менять. Мы вполне довольны текущим положением дел, и быть на некотором расстоянии друг от друга нас вполне устраивает. И лучше бы, чтобы это расстояние было как можно большим.

Дойдя до двери, я постучался.

Никакого ответа.

Постучался еще раз.

Ничего.

Дернул за ручку, дверь легко открылась. Видать, запереть забыла.

Комната моей сестрицы представляла собой некую свалку одежды, книг и всякого другого не особо важного добра, которое нужно бы убрать. Но это для нее явно слишком сложное дело. М-да, когда я вчера генеральную уборку проводил, ее место я не трогал. А зря, стоило тут вычистить все.

Сама моя родственница закуталась в несколько пушистых одеял с головой, став похожей на огромную куколку или даже берлогу. И что-то мне подсказывает, что там прячется не милая бабочка.

Подхожу к этому холму и осматриваю все. И где тут голова? С какой стороны подходить?

Да, все это дико смотрится.

Крошки на одеяле, книжки валяются в разных местах, одежда разбросана по полу, а белье так вообще висит на самом видном месте. Но бельишко сестренка носит весьма скромное. Все же те шортики, что я нашел месяц назад, были не ее.

— Генни, просыпайся, — говорю ей.

— М-м-м-м-м... — слышится оттуда.

— Тетя Мёда велела тебя разбудить. Сегодня мы едем в школу.

— У-у-у-у-у... — вошкается она и переворачивается на другой бок.

— Вставай, — толкаю этот холм и пытаюсь сдернуть одеяло, но сестра крепко держится в своем укрытии и явно покидать его не хочет. — Что ж, — начинаю я злится, — придется действовать жестко.

Выйдя из комнаты, я возвращаюсь на кухню, достаю оттуда последний кусочек пирога, что остался вчера, и под хихиканье остальных отправляюсь обратно.

Возвращаюсь в ее комнату и подхожу к кровати.

— Печально, что ты не встаешь. Значит, последний кусочек пирога с черникой придется доесть мне, — говорю ей. А затем, взяв вилку, начинаю отрезать кусочек.

Из-под одеяла вылетает рука и тут же хватает меня стальной хваткой.

— Мое... — звучит замогильный голос.

Ставлю тарелку на столик и тяну кусочек на вилке ко рту.

— МОЕ! — гремит ее голос.

Одеяло тут же взлетает в воздух, а на кровати в полный рост оказывается Генни. Ее большие зеленые глаза горят праведным огнем, лицо очень серьезное, но при таком румянце и надутых губах назвать это ничем, кроме как 'моськой', я просто не мог.

Одета она была... Мягко говоря не так, как я ожидал увидеть.

Я пижамы никогда не носил, так как мне их никто не покупал. Но вот Генни, я был уверен, всегда спит в какой-нибудь скромной пижаме, с котятами или пандами. Однако же сестра предстала предо мной в топике и мини-шортиках, которые вообще никак не согласовываются с ее обычным закрытым стилем в одежде.

Не успеваю я опомниться, как это сонное недоразумение бросается на меня и пытается отнять вилку.

— Уах! — вскрикнул я, упав на кучу тряпья, когда сестра завалилась на меня сверху.

— Отдай! — говорит она и отбирает у меня вилку. — Мое!

Съев кусочек, она, наконец-то, проснулась и только сейчас осознала, что именно сделала и в каком положении находится. А именно — она, полуголая, лежит на мне и ее лицо ну очень близко к моему.

Мы оба застыли, смотря друг другу в глаза, и перестали дышать.

Из моей головы вылетели все мысли и никак не хотели возвращаться. Всего в паре сантиметров от меня было лицо Генни. Никогда ее так близко не видел и не знал, что именно мне сейчас делать, чувствовать и вообще, как быть.

Судя по глазам, она начала осознавать, что произошло и что вообще творится.

— Вы уже дошли до такого, — послышался смех от двери.

Повернув головы, мы увидели хохочущую Нимфадору.

— Инцест — дело семейное, не буду вам мешать, — махнула она рукой и, смеясь, пошла дальше по коридору. — Пойду всем расскажу!

— А-а-а-а! Стой! — кричим мы хором и сразу же одновременно пытаемся встать, но, поднявшись, мешаем друг другу и оба падаем обратно. Неудачно сцепились и перекатились по полу и только у стены сумели отделиться и разойтись.

Быстро встаю и пытаюсь взять себя в руки. К такому я был определенно не готов.

В следующий миг Генни осознает, в чем она передо мной стоит, и реакция ее была... Не такой, как я ожидал.

— Не смотри! — визгнула она и тут же бросилась к одеялу и спряталась под ним. — Извращенец!

Я же стерпел такое оскорбление тупо потому, что в голове сейчас был такой сумбур, что я вообще не представлял, что мне делать. И деревянной походкой вышел и закрыл за собой дверь.

Добрался до кухни, где две женщины уже вовсю смеялись над произошедшей ситуацией. Даже тетя Меда явно веселилась надо мной.

Молча сажусь за стол и ем свой завтрак, особо вкуса не чувствуя.

Минут через десять приходит Генни, и волна хохота вновь накрывает кухню. Красная как рак и как я, сестра садится за стол и с такой же обидой смотрит на этих двоих.

— Отомщу, — хором сказали мы.

Затем посмотрели друг на друга.

Перед глазами опять предстал образ Генриетты в том наряде.

Так, нужно меньше думать, а то меня что-то не туда тянет.

— Я испачкала пижаму чернилами, и ее пришлось в корзину для грязного белья убрать, а Нимфа эти шорты в прошлом году подарила, — оправдывалась она. — Обычно я такое не ношу.

— Верю, — кивнул я.

— Извращенец...

— Кто бы говорил...

— Пха-ха-ха-ха-ха! — ржали эти две, а мы от стыда проваливались все глубже в пучины отчаяния...

Глава 2. Прибытие в Хогвартс.

Колеса поезда стучали, вагоны покачивало слегка из стороны в сторону в такт ритму движения и музыке в моих наушниках. Сидеть в купе и пялиться в окно было чертовски скучно, но читать что-то мне тоже не хотелось, только музыка и осталась. Но даже у моих ушей есть предел прослушивания.

Черт, ну почему нам нужно несколько часов трястись в поезде, вместо того, чтобы аппарировать или воспользоваться камином? Да, в замке защита, но в Хогсмид-то можно переместиться без проблем. Да что там, я на том адском автобусе быстрее бы доехал, пусть это и был тот еще психованный аттракцион! А тут едем вроде быстро, но тащимся так медленно, что быстрее помирать можно.

Читать скучно, музыка уже не помогает, да и просто утомился уже тут сидеть.

Можно было бы пройтись по вагонам, но мне тупо не к кому идти.

Компания моей дражайшей сестрицы мне решительно неприятна, а тут каждый ученик смотрит на меня как на прокажённого. Ну, отчасти сам виноват, не стоило так радикально действовать на четвертом курсе, но тогда я отстаивал свои убеждения, а потому не жалею. Жалею лишь, что убеждения оказались ошибкой.

Вот я и сижу тут один и от скуки готов лезть на стену.

Другие ходят туда-сюда, но ко мне, к счастью, не лезут.

Дверь ко мне неожиданно открылась.

Ну вот, только сказал.

— О, Бесполезный Эванс, — прозвучал голос от двери. — А я думал — ты сдох.

— Привет, Драко, — покачал я, головой поворачиваясь к Малфою. — Прости что выжил, я не специально.

— Все остришь, — фыркнул блондин.

Передо мной стоял довольно высокий парень, весьма широкоплечий и с вечной надменной ухмылкой на лице. Красавчик Малфой, Серебряный Принц Слизерина и другие эпитеты, которые он, скорее всего, сам о себе придумал.

Похоже, дементоры до него в Лютом не добрались, но упоминать об этом я лучше не буду.

Поднимаюсь, и стою перед ним.

А мы, оказывается, одного роста.

Я как-то не обращал на это внимание раньше. Хотя, я постоянно сутулился и ходил с опущенной головой.

— А ты как-то изменился, — задумался он. — По крайней мере, выглядишь чуть менее убого, чем обычно.

— Перестал есть мухоморы, — пожал я плечами. — Как я слышал, это ты заметил, что меня нет.

— Ага, — усмехнулся он. — Ты же обычно сидишь с краю вашего гриффиндорского столика, а тут нет.

— Спасибо, Драко, очень мило с твоей стороны так волноваться за меня.

— Че?! — возмутился он. — Да плевать мне на тебя!

— Это очень трогательно, Драко, но прости, я не могу быть с тобой. Я не из этих. Но я верю, ты еще найдешь свою любовь.

— Кха?! Ублюдок! — заскрежетал он зубами, поняв, что я просто прикалываюсь над ним.

От меня-то он такого явно не ожидал.

Проходящие мимо купе начали тихо посмеиваться над блондином.

— Пха-ха-ха-ха! — послышался знакомый ржач моей сестрицы. — А я думала, ты эти годы был без ума от меня! Но раз такое, то я благословляю вас!

— Поттер, — зарычал Драко, уже забыв обо мне и злобно глянув на Генриетту в окружении ее верных друзей.

Сам Драко тут был один, но, думаю, это ненадолго. Да и если вдруг будет драка, то Уизли и Гермионе лучше прятаться, ибо они против Малфоя ничего сделать не смогут.

Суть в том, что еще на первом курсе Драко, будучи избалованным, самодовольным и наглым засранцем, встретился с Генни и в своей обычной манере и такте гиппопотама в лавке китайского фарфора попытался подружиться с ней, попутно оскорбляя ее друзей. Ну, а Генни тогда особо щедрой была и с радостью одарила блондина звездюлями.

Удар был унизительным и болезненным. Драко разозлился и пришел еще раз, и получил еще раз. И так в течение всего года: он приходил, а потом уходил с опухшими ушами или зубами в кармане.

Короче, год для Малфоя-младшего, привыкшего, что ему всегда приносят на блюдечке всё, что он захочет, был наполнен новыми незабываемыми впечатлениями. Но зато у него появилась мотивация: победить 'мерзкую Поттер'. Вернулся домой и потребовал от родителей нанять ему лучших учителей и тренеров.

Все лето тренировался, учился, занимался до изнеможения и мечтал лишь об отмщении, и когда вернулся... получил еще порцию телесных повреждений, так как мы в реальном мире, и три месяца тренировок никогда не превзойдут несколько лет. Получил Драко опять, но теперь не так уж и сильно: все же старания окупались. Ну, и весь следующий год тренировок не бросал и старался.

На третьем курсе поднялся даже очень близок к ней, и чем дальше, тем ровнее. Некоторые даже подумывали, что между ними что-то есть, но... События четвертого курса... Да, даже Драко в стороне не стоял и свое 'фи' действиям Генни высказал.

Но все же это не умоляет того факта, что он считается вторым по силе в школе среди студентов.

— Что, Малфой, после того, как твоего папашу посадили в тюрьму, тебе жить негде? — усмехнулся Уизли. — У меня будка собачья есть, могу одолжить.

— Спасибо, мне твой дом не нужен, — фыркнул он. — Да и не пристало собаке лаять, когда разговор ведется с ее хозяйкой.

— Ах, ты! — взбесился Уизли и хотел напасть, но Генни не дала ему. Да, она уж понимает, что у рыжего вообще никаких шансов против блондина нет.

— Не стоит нарываться, Малфой, — осталась спокойной Генриетта. — И вообще — я уже сказала, что с тобой ничего общего иметь не хочу.

— Пф, Поттер, походу, ты на пару лет от реальности отстала, — усмехнулся он. — У меня невеста есть, очень милая и самая лучшая. А такая, как ты, мне даже даром не нужна. Если ты приближаешь к себе таких ничтожеств, как Уизли, то и вести с тобой разговор на равных я считаю весьма унизительным.

— Не зли меня, Драко, — ее голос стал ледяным и весьма угрожающим.

— Ну, попробуй мне что-то сделать, Поттер, — будто выплюнул он эти слова.

Ох, взгляды пересеклись, еще немного — и из глаз начнут метать молнии. Все бы ничего, но я не особо рад, что они потасовку устроить решили рядом со мной.

— Можно мне в туалет выйти? — спросил я, стоя между этими двумя.

Два разозленных студента повернули свои головы в мою сторону, явно недовольные вмешательством. Однако, я своими словами напряжение слегка погасил, а потому, они просто посверлили меня взглядами, а затем разошлись, гордо вздернув носы. Уизли поспешил следом за Генни, а Гермиона еще пару секунд стояла на месте.

— Фух, — выдохнула Пушистая. — Спасибо, — а затем ушла вслед за остальными.

Ну и хорошо.

А мне в туалет все же нужно.

Вот только кабинка была занята.

— Кхы-ы-ы... — послышался за дверью чей-то плач.

Ясно, тут надолго.

Развернувшись, я двинулся к другому концу вагона.

Дальнейший путь поезда прошел все также уныло и скучно. Черт, дома у Сириуса я хотя бы побегать мог или на кухне что-то приготовить, а тут — лишь валяться и тупить в космос. Потому приезд на станцию Хогсмид я воспринял как прибытия паствы Моисея к финалу после сорокалетнего загула.

Я был давно переодет, а потому чуть ли не первым вылетел наружу.

Там учеников встречал профессор Флитвик, который вел учет прибывшим, а также авроры, устраивающие досмотр вещей и велевшие всем ученикам проходить через специальные арки, чтобы проверять, не пытается ли кто-то под их обликами пройти в школу под оборотным зельем.

Пройдя все проверки, мы прошли к каретам. Первокурсников с собой забрал Хагрид к лодкам. Доехали быстро и в тишине, в основном потому, что никто не хотел особо болтать в моем присутствии. Народ на меня неодобрительно поглядывал, но мне было сейчас на всех решительно плевать, а потому взгляды я проигнорировал.

Добравшись до школы, я вошел в Большой зал одним из первых и уселся с края стола, как обычно.

Поскольку на Гриффиндоре я изгой, то со всеми я не сижу, а потому нахожусь на некотором отдалении от основной массы этих мерзких обезьян, которые по случайному стечению обстоятельств являются моими одноклассниками. Увы, я поступил глупо, попросив Шляпу отправить меня на Гриффиндор. Надо было соглашаться на Рейвенкло или хоть Хаффлпафф. Хотя, учитывая, какие там уроды есть, то мне бы нигде приюта не было.

В Большой зал я обычно хожу не так чтобы часто, предпочитая есть на кухне в более приятной компании или у себя в игровой комнате. Я бы и сейчас ушел, но сегодня первый учебный день, а потому нужно соответствовать правилам.

Генни же уселась в другой части гриффиндорского стола, в самом центре, и забыла обо мне, что было даже хорошо, так как и мне о ней помнить не особо охота.

Сестра моя, кстати, одета была в мужскую школьную форму, подшитую под нее. Да, может показаться странным, почему это ученица Хогвартса ходит в штанах, а не юбке, как все. Но, как и было некогда сказано, Генни терпеть не может все эти 'бабские штуки' и предпочитает более удобную одежду.

У нее на первом курсе даже небольшой скандал был с профессором МакГонагалл. Та требовала от ученицы одеваться как подобает, наказывала ее отработками за каждый день ношения штанов и снимала баллы, но Генни была упряма и не сдавалась. После трех месяцев такой 'битвы' профессор трансфигурации признала свое поражение и махнула рукой, но попыток переубедить студентку не оставила, и постоянно напоминает ей об этом.

Некоторые девушки потом пытались подражать ей, тоже вступали в конфликт с МакГонагалл, но не выдерживали давления и сдавались. Потому сейчас в школе из всех девушек только Генни носит штаны.

Когда ученики все пришли, Шляпа, как обычно, прочитала свой очередной унылый стих, после было распределение учеников по факультетам. К нам, как обычно, попало чуть больше, чем к остальным. Все же наличие на Гриффиндоре самой Генриетты Поттер — отличная реклама и быстро привлекает внимание. Да, они еще не понимают, в какую дыру угодили. Ну, удачи им, особенно с таким старостой, как Уизли. Как по мне, мешок картошки справился бы лучше, чем он.

После всего слово взял директор и вышел перед учениками.

— Добро пожаловать в Хогвартс, и с возвращением вновь прибывших, — улыбнулся старик. Я заметил, что он все еще прячет правую руку под длинным рукавом. Я помню: у него там что-то неприятное. Я летом заметил, но думал, что уже прошло. Надеюсь, он в порядке. — Сегодня начинается новый учебный год в Школе Магии и Волшебства Хогвартс. Поэтому желаю всем вам удачи и хорошо проявить себя.

Ученики начали аплодировать, но вскоре затихли, а профессор Дамблдор продолжил.

— У нас в учительском составе произошли небольшие перемены, — говорил он. — По определенным причинам профессор Снейп больше не будет преподавать Зельеварение, вместо этого в этом году он будет вести Защиту От Темных Искусств.

Вот эта новость была встречена по-разному. Кто-то радовался, что 'сальноволосый ублюдок' больше не будет вести Зелья, а другие отчаивались, что теперь и ЗОТИ у них получаться не будет. Даже слизеринцы в своей общей массе не могли быть полностью рады или опечалены, ведь не ясно, что будет с ними, и останется ли он деканом.

— Вместо него столь важный и необходимый предмет, как Зельеварение, будет преподавать вернувшийся в Хогвартс Гораций Слизнорт! — представил он нового преподавателя. Им оказался полный пожилой мужчина с пышными усами и добродушным лицом. Он и правда напоминал собой моржа.

Все же то, что сказала Генни, оказалось правдой, во всем.

Ну, будет, как будет. Может, мне даже повезет нормально поучиться Зельям, не только по учебникам, а и от знающего человека, который не будет без причины давить и оскорблять окружающих. Зато этот человек будет на другом уроке, на который в этом году я возложил определенные надежды. И как теперь будет, не ясно.

Пение гимна я банально пропустил мимо ушей, включив музыку в наушниках. Зато ужин был неплохим: пища жирновата, но побаловать себя немного вполне можно. Главное — завтра не полениться и пойти на обязательную тренировку.

Ладно, можно пока и перекусить...

* * *

Дети приступили к ужину, попутно болтая друг с другом, соскучившись после летнего расставания. Учителя тоже дружно (почти) общались друг с другом на какие-то темы. Многие были рады возвращению Горация (не все), а кто-то был как Северус, который, похоже, только назначив гриффиндорцам отработки может быть счастлив. Вот и сейчас — он сдержанно отвечает на какие-то вопросы и вообще явно недоволен тем, что его передвинули с его любимого места учителя Зельеварения.

Большое заблуждение, что Северус желает преподавать ЗОТИ. Оно ему никогда особо и не нравилось, а в те дни, когда он подменял Римуса, он четко показывал свое отношение к предмету, но сейчас данный шаг необходим. Конечно, Северус постарается не ударить в грязь лицом, но лучше лишний раз не напоминать ему, что он больше не главный зельевар Хогвартса.

Гораций же вообще не замечал недовольство бывшего ученика, или старательно делал вид, будто не видел, как тот обиженно сопит, и весело болтал со старыми друзьями по преподавательству.

Сам Альбус в общении не участвовал, лишь иногда что-то говоря и вставляя свое слово, так как был занят обдумыванием текущих планов.

Из-за того, что Медальон был найден, дела на этот год резко отменились, и чем их заменить, Дамблдор не нашел.

Он собирался в конце года, когда проклятье окончательно доконает его, отправиться с Генриеттой за крестражем. Он думал умереть там, но добыть его, а также освободить Северуса от ужасной ноши Непреложного Обета.

Но все полетело к чертям, когда Медальон нашелся сам.

Вообще, после того, как Гарри нашелся после своего месячного отсутствия, все начало постепенно катится куда-то не туда. Сначала нападение Пожирателей, потом Медальон, похищение, а в итоге, Альбус остался со сложной дилеммой, что делать дальше, и как лучше закончить свои дни. Умирать от проклятья в постели он бы не хотел, потому обдумывал вариант ближе к концу года вызвать Тома на дуэль и дать остальным его людям и Генриетте шанс на победу, ценой своей жизни.

Как именно, он пока не придумал, но надеялся, что изучение крестража даст ему какой-то ответ.

Сейчас же нужно сконцентрироваться на обучение Генриетты.

Он назначил ей личные уроки, на которых откроет правду о жизни Тома, а также о его главной слабости. Однако делать это все нужно осторожно и постепенно, ведь если поспешить, то Генни осознает, что ее брат был крестражем, и результат может быть непредсказуемым.

Так что Альбусу придется очень сильно поднапрячься, чтобы не подорваться на этом минном поле, именуемом подростковой психикой.

— 'Но всему свое время, — устало вздохнул он. — Пока же можно просто отдохнуть'.

Решив, наконец, для себя несколько вопросов, он активнее включился в обсуждение какой-то темы и отбросил тяжкие думы.

Порой хочется немного пожить сегодняшним днем...

* * *

— Хн-хн-хн... — втянула она сопли и еще раз шмыгнула носиком. — У-у-у...

Вытерев рукавом слезы, она подняла бутылку с огневиски и выпила остатки. Поняв, что алкоголя больше нет, бросила бутылку и, продолжая плакать, двинулась дальше.

Панси не пошла в Большой Зал на праздник, а стала заливать свое горе, найдя заначку с выпивкой, попутно ища место, где можно спокойно посидеть, чтобы ей никто не мешал. Она уже не была старостой факультета — сдала этот пост еще в прошлом году, а потому не была обязана где-то присутствовать.

— Почему он... бросил меня? — выла девушка, роняя горькие слезы. Горло сильно болело, но она продолжала реветь. — Сволочь... Я же любила его...

Панси Паркинсон достала еще одну бутылку и, открыв ее, начала пить с горла. Она понимала, что на утро ей будет плохо, а завтра начинается учеба, но горе и боль были такими сильными, что она просто никак не могла их сдержать. Плюс, если ее поймают, то наказания точно не избежать, но надеялась, что сумеет это скрыть, как обычно.

Ей казалось, что летом она сумела совладать с чувствами, что успокоилась и отпустила его. Но стоило ей увидеть его там, в коридоре, и как он с гордостью говорил о своей невесте, как разбитое сердце вновь начало болеть.

— Почему... Почему... Почему... Почему...? — спрашивала она себя.

Панси была реалисткой, а потому отдавала себе отчет, что не является писаной красавицей, хотя и мопсихой никогда не была, пусть там о ней что угодно говорили. Она была средненькой: невысокий рост, худовата, с прической каре и довольно посредственной фигурой. Разве что бедра широкие, но это в себе Панси очень не любила.

С Драко она была с детства, она всегда была рядом с ним, утешала его, когда тому было плохо, а когда он злился — поддерживала его во всех начинаниях, даже самых незначительных и глупых. Панси понимала, что не красавица, потому старалась компенсировать свои внешние недостатки упорством, покладистостью и заботой.

Но этого оказалось недостаточно...

На пятом курсе он бросил ее, и его отец договорился о браке с Асторией Гринграсс...

Новость об этом, насмешка и холодность самого Драко, когда он сказал ей это, а также издевательство всех тех завистливых соперниц, что претендовали на ее Дракусика... Все это обрушилось на бедную девушку и просто сломало ее.

Целый год слез, унижений и насмешек, целый год она смотрела, как ее любимый обнимал другую, как тот, кого она так сильно любила и... Кому отдала свою невинность, целовал другую...

— Как ты мог, Драко... Как ты мог? — лила она слезы и шла вперед по коридорам Хогвартса.

Вернувшись домой и, будучи вдали от него и окружающих ее людей, она начала постепенно успокаиваться, принимать потерю и пытаться смириться... Но вся боль вернулась, стоило ей увидеть его...

Вот и сейчас, она брела вперед, подходя к разным дверям, пытаясь найти хоть одну открытую, где сможет побыть одной и забыться в выпивке. У нее с собой немного, но на сегодня ей этого хватит...

Неожиданно в стене рядом с ней начала появляться дверь... Дверь просто из ниоткуда...

— А, это же та комната... — вспомнила она, — где гриффиндорцы прятались...

Да, она записалась в 'Дружину', чтобы немного забыться в каком-нибудь деле... а точнее чтобы быть поближе к Драко и попытаться его вернуть, но... все безуспешно...

Дверь легко открылась, и девушка вошла внутрь.

Там она увидела просто нереально огромное помещение с целыми горами мусора. Тут было столько хлама и всего, чего только можно, что она поражалась, как это все не обваливается сплошной кучей. Вероятно, кто-то все складирует и держит в таких кучах.

— Место, полное мусора и бесполезных вещей, — произнесла она. — Совсем как я... Ничтожный мусор и бесполезная выкинутая использованная вещь...

Грустно рассмеявшись, она стала планировать, где ей присесть, чтобы...

= Иди ко мне....

Панси замерла и попыталась понять, что она только что слышала.

Прошло несколько секунд, но в ответ лишь тишина.

Пожав плечами и решив, что послышалось, она было вернулась к поискам, как это повторилось.

= Сюда...

Голос...

Она точно слышала какой-то голос!

Будь Панси сейчас в более адекватном состоянии, то наверняка бы осознала, что голос звучал у нее в голове. Если он внутри нее, то сумел проникнуть под ментальные щиты, а это уже плохо, и нужно бежать.

Вот только алкоголь и горе так подточили крепость ее разума, что голос легко проник в ее сознание и взял девушку под свой контроль.

Будучи не в силах сопротивляться, она послушно пошла туда, куда звали ее.

Ноги не слушались ее, тело, будто само двигалось, и она шаг за шагом шла вперед, а давление на ее разум становилось все сильнее и сильнее с каждой секундой. Она уже почти ничего не соображала, когда достигла какого-то старого манекена с грязной и пыльной шубой на нем, а также небольшой серебряной диадеме наверху с красивым синим камнем в ней.

= Надевай... Это твое...

Дрожащие руки, что еще сохраняли остатки сопротивления, прикоснулись к холодному серебру и взяли вещь.

Она медленно водрузила диадему на свою голову, и... Темнота поглотила ее разум...

Лишь одни слова она услышала, перед тем как полностью потерять сознание:

= Теперь... Мы едины...

Глава 3. Вынужденная совместная работа.

Проснувшись ранним утром как обычно раньше остальных, я оделся в спортивный костюм и пошел на пробежку. Да, тренировки забрасывать даже с началом учебы нельзя. Генни также действует и тоже по утрам бегает, а я несколько ее маршрутов знаю, потому будет где прогуляться.

Заткнув уши музыкой, я спустился по лестнице и двинулся вперед в своем обычном темпе. Включив мелодию для ритма, я слегка пританцовывал в такт движению.

It's funny how the music put times in perspective

Add a soundtrack to your life and perfect it

Whenever you are feeling blue keep walking and we can get far

Wherever you are

'Nujabes — Luv (sic.), Part 3'

Ноги более-менее после месяца каждодневного бега к нагрузкам привыкли. Не скажу, что все так уж легко, но теперь не так напряжённо, как раньше. Первые дни приходилось через силу и боль заставлять себя возвращаться на беговую дорожку, и теперь я чувствую разницу.

Коридоры Хогвартса довольно просторные, а в такую рань тут нет людей и можно спокойно бегать, но лучше всего бегать на улице возле озера. Там и дорожка есть, но идти далековато, да и для первого раза лучше маршрут изучить.

Вдоль коридоров стоят статуи со вздернутыми пиками, доспехи, которые будто норовят накинуться на проходящего мимо человека, но я особо внимание на это не обращаю. Я помню эти копья на статуях, меня на них как-то подвесили хулиганы за воротник. Было неприятно, и висел я там долго.

Лучше не вспоминать об этом. Да и вообще не думать о плохом. Я уже дал себе слово жить сегодняшним днем, а не прошлым. Не то, чтобы я собираюсь все прощать, придет время и поквитаюсь, но зацикливаться на этом не хочу.

Ладно, нужно живее бежать.

Музыка настраивала на позитивный лад, а потому...

Резко торможу!

В место, где я только что должен быть прилетает шарик с водой.

— Ух, не попал, — раздался хохот с потолка.

Подняв голову, я тут же отскакиваю, уклоняясь от еще одного снаряда.

— Какой верткий, Эванс, ха-ха-ха-ха-ха!

— Пивз! — зарычал я. — Проваливай и не мешай мне!

— Ха-ха-ха-ха! Какой дерзкий! — смеется полтергейст.

Школьный хулиган и настоящая заноза в заднице всех учеников — Пивз. Существо довольно противное и шкодливое, и 'шутить' оно любит как раз над студентами. Благо он вроде иногда может и помогать, как я слышал Амбридж он доставал весьма существенно.

Выглядел он как невысокий человек, одетый в наряд шута, у него маленькие черные глазки и широкий рот, будто застывший в вечной улыбке.

Он кинул в меня еще один шарик, но я уже был готов и отпрыгнул, затем еще и еще раз.

— Прыгай! Прыгай! Ха-ха-ха-ха-ха! — смеялся призрак.

— Гр-р-р-р-р! — рычал я не в силах его достать. Заклинаний против таких у меня нету.

— Что тут происходит? — послышался позади недовольный голос моей сестрицы.

Обернувшись, я встретил и ее саму. Также как и я одетая в спортивный костюм она вышла на пробежку.

— Пивз, свали в туман, пока я не рассердилась, — фыркнула она.

— Ой, как страшно, — усмехнулся полтергейст. — А не то что?

— Профессор Люпин мне тут пару секретов рассказал...

Рожа Пивза тут же перестала быть довольной и веселой. Поворчав немного, он все же улетел, оставив нас одних.

— Учись, родственничек, — сказала она, пробегая мимо.

Я лишь обиженно вздохнул, а затем побежал своей дорогой подальше от нее. После получаса бега инцидент с Пивзом все же отпустил меня. Пивз, насколько я знаю, не такой как все другие призраки тут. Он полтергейст, более плотный и сильный дух.

Если местные 'призраки' скорее эхо, образ, частица некогда умершей души, то такие как Пивз полноценные заблудшие призраки. Поэтому, такие как Безголовый Ник никогда не меняются и не могут уйти. Нечему уходить, они лишь фантомы, образы, миражи с частицей памяти и личности умерших людей, то вот полтергейсты полноценны тут, они именно застрявшие души. Такие обычно со временем пропитываются злобой и ненавистью, а затем становятся более опасными созданиями, можно сказать 'эволюционируя'. Во что — угадать трудно, видов призрачной нечисти много.

Но Пивз по какой-то причине остается все таким же. Может потому, что ему особо не препятствуют в шалостях и дают спускать пар, вот ненависть в нем не копится. А может еще что.

— Не помню, где читал об этом, — пожал я плечами.

Так или иначе, идей, как обезопасить себя от этого типа я не знаю, но он меньшая из моих проблем.

Сейчас же я думал, где смог бы попрактиковаться в патронусе и попытаться осмотреть ту 'трещину' получше. Можно пойти в Выручай-Комнату, благо, я знаю, где она и как туда попасть, но об этом месте и так все уже вокруг знают, потому это не вариант.

Можно у меня в 'игровой комнате', но я не уверен, нет ли там какой прослушки, и не будут ли за мной следить. Надо бы поискать способы обезопасить себя от подобного.

— А может не тупить и пойти поговорить с директором? — спросил я себя.

Вообще-то, и правда, глупо я себя веду.

Я пропал на месяц и у меня начались странности, а я вместо того чтобы рассказать о них, скрываю. Мне-то нет смысла что-то утаивать, но как-то боязно немного. Не хочу, чтобы все стало как раньше.

— Ладно, — вздохнул я. — На днях схожу...

— Куда собрался? — услышал я слева.

— Уа! — подскакиваю от неожиданности.

Рядом оказывается Генни.

Мы, похоже, одновременно к двери гостиной добрались.

— Да, ничего.

Она пожимает плечами и заходит внутрь, там мы расходимся по общежитиям. После душа я стал чувствовать себя намного лучше, да и перекусить теперь не помешает. Одевшись в новенькую форму, я спустился в гостиную и уже собрался идти на завтрак, как меня ловит Гермиона.

— Гарри, помоги! — говорит девушка.

Грейнджер тут была не одна, а вместе с Невиллом Лонгботтомом, и оба выглядели взволнованно. Второй неудачник Гриффиндора смотреть на меня явно побаивался, да и старался держаться подальше, что неудивительно. В отличие от остальных хулиганов, что доставали меня, он явного восторга от процесса не испытывал и скорее был как Римус, просто молча наблюдал, сам участие не принимал, но и не препятствовал.

Не скажу, что это его оправдывает, но он хотя бы понимает, что сам не на моем месте лишь благодаря случайности, а потому сам мне никогда ничего не говорил и не злорадствовал над моим положением.

Когда к нам спустилась и Генни, Гермиона подскочила и к ней.

— Вы должны мне помочь, — говорила наша староста.

Мы с сестрой переглянулись.

— Что случилось?

— Старосты должны провести первокурсникам экскурсию, — говорит она. — Чтобы новенькие не заблудились в замке, знали, где все кабинеты и прочее.

— Раньше, вроде, такого не было, — сказал я.

— Это я придумала, — с гордостью заявила Гермиона. — На первом курсе мы всегда опаздывали на уроки, за что с нас всегда снимали баллы. Перси Уизли вообще не заморачивался с нами всеми, из-за чего многие путались и мучились, блуждая тут. Вот как став старостой я пообещала себе, что помогу новичкам и в прошлом году экскурсию проводила, но в этом не могу.

— А что такого? — спросила Генни.

— Мне срочно нужно бежать к профессору Флитвику и отдать ему эссе, которого я готовила все лето.

— Погоди, у нас же есть еще один 'староста'.

— Тут некоторая беда, — сказал до этого молчавший Невилл. — Рон вчера переел и сейчас в туалете засел. Неясно когда сможет выйти.

М-да.

Как я и говорил, лучше бы мешок картошки вместо Уизли старостой сделали, пользы было бы больше.

— Гарри, Генни, пожалуйста, помогите! — умоляла Пушистая. — У нас первым уроком все равно окно, так что можете не торопится.

Мы с сестрой переглянулись.

С одной стороны терпеть друг друга и водить детишек как-то не хочется, но Герми так сильно просит.

— Ладно, — вздохнули мы оба.

— Спасибо! — она обняла нас обоих, а после убежала.

Мы с Генни вновь переглянулись.

Компания наша не самая дружная, но придётся потерпеть...

* * *

Отказать подруге Генни не могла, потому и согласилась помочь. Вот только компания с кем это делать ее не особо радовала. Перспектива терпеть пару часов компанию своего сиблинга ее не радовала. Она предпочла бы все сделать сама.

— 'Самой мне и придется все делать', — фыркнула она.

Надежды на помощь Гарри было никакой, потому он скорее будет как декорация рядом с ней.

К тому же Генни все еще была зла на него за то утро.

— 'Какого черта он вообще посмел зайти ко мне в комнату?' — злилась она.

Конечно, тут была планомерная подстава от Нимфы и тети Меды, которые решили немного 'пошутить', но шутка явно пошла не по плану раз все так...

— 'Черт, ну вот надо было мне надеть эти дурацкие шорты!'

У нее ведь и правда пижама испачкалась чернилами, а те были от близнецов и не выводились магией, потому пришлось в корзину для грязного белья все кинуть, а чтобы не спать голой она и надела те шорты и топик, что Нимфа ей подарила год назад. Кто же знал, что именно в этот день к ней придет родственничек и воспользуется ее сонливостью ради того прикола.

— 'Как же стыдно'.

Стыдно было не только из-за внешнего вида, но и из-за реакции на это. Она должна была просто выгнать его и дать пинка для ускорения, но спросонья как-то не подумала и сглупила.

— 'Я должна отомстить!' — решила она.

Вот только кому и как она пока не придумала, но обязательно займется этим. На досуге.

Она могла еще долго корить себя, но нужно и делом заниматься.

Первокурсники уже спустились в гостиную.

Когда как большая часть учеников, уже отправилась на завтрак, только новички и остались. Генни некоторое время смотрела на них, вспоминая себя тут на первом курсе. Их и правда никто не провожал, ничего не показывал, да и все приходилось осваивать самостоятельно. Школа магии и волшебства тогда казалась ей просто невероятно крутой, но с годами краски померкли, и тут она испытывала чаще негатив, чем радость и искреннее счастье.

— Итак, — неожиданно слово первым взял Гарри. — Приветствую вас, первокурсники, на нашем факультете и в самом Хогвартсе. Поскольку наши старосты срочно убежали по своим делам, то экскурсию для вас попросили провести нас. Меня зовут Гарри, а это моя сестра Генриетта. Мы проводим вас по школе, покажем все кабинеты и самые легкие пути как туда попасть, а также расскажем все, что необходимо знать, чтобы пребывание тут было для вас максимально комфортным. У кого-нибудь есть вопросы?

Генни с некоторым удивлением посмотрела на него.

Такой хорошо поставленной речи и уверенного тона она от него не ожидала. Ей думалось, что экскурсию придется вести одной, но инициативу у нее перехватили в самом начале, а она только удивленно глазами хлопает.

— А... можно... — руку робко подняла одна девочка. — Туалеты... покажите где?

Все повернулись к малышке, от чего та застеснялась и втянула голову.

— Мама сказала,... что тут лучше знать, где все...

— Обязательно, — кивает Гарри. — Это будет одним из пунктов экскурсии, так как не все работают, а в некоторые заходить не стоит. Не стесняйтесь задавать даже глупые вопросы, так как вам тут много лет жить и лучше сразу знать все.

Дети чуть расслабились.

Эванс не стал смеяться над глупым вопросом малявки, а даже поощрил ее, чем немного разрядил обстановку и расположил малышню к себе.

— 'Черт, он у меня управление отнимает!'

Следом слово решила взять она, а то так сама быстро в довесок превратиться можно:

— Как и сказал Гарри, не стесняйтесь спрашивать. Для этого мы тут и есть, чтобы отвечать на все, а в будущем обращайтесь или к самим старостам или просто к старшекурсникам, они обязательно вам помогут.

— Не факт, — буркнул Эванс, за что она пихнула его локтем.

— А теперь давайте отправляться, — сказала она. — Сначала мы пройдемся по этажам, а после отправимся на завтрак, далее же покажем вам кабинеты и разные места.

— Именно, — улыбнулся Гарри, опять пытаясь отнять у нее власть. — Если у вас нет вопросов, то можем отправляться.

Он пошел вперед, а толпа ребятни двинулась следом.

— 'Похоже, это война'...

Глава 4. Экскурсия.

Поход по школе проходит вполне себе мирно. И если поначалу первокурсники стеснялись спрашивать, то постепенно привыкли к нам и стали активнее. Мы провели их по этажам, рассказав, что и где находится, после завтрака показали кабинеты, где они будут учиться, а также дали краткую сводку по учителям и вообще жителям Хогвартса, ну и показали где тут Больничное крыло, кухня и другие места.

— Тут у нас преподает профессор МакГонагалл, — говорил я. — Она декан нашего факультета, она женщина хорошая, справедливая, но строгая и не любит хулиганства и нарушения правил. Будьте с ней вежливы и немного терпеливы, но также не бойтесь спрашивать на уроках.

— А почему? — спросил пацан.

— Все просто. Профессор МакГонагалл порой, не все объясняет, особенно те вещи, которые ей кажутся очевидными. Многие маглорожденные часто не понимают термины магического мира, а переспрашивать боятся, видя, как она сурово на всех смотрит. Вот и выходит, что на первых уроках у многих что-то не получается, но это не их вина, а просто непонимание. Так что если все же боитесь спрашивать, потом попросите Гермиону вам объяснить, она любит всех учить и рассказывать, так что с удовольствием вам поможет.

Ребята понимающе закивали.

В основном тут все рассказывал я, так как мне все же удалось перехватить у сестры инициативу. Вот она больше молчит и иногда вставляет свои комментарии, но, похоже, сдалась и больше не пыталась вести лекции сама.

Не скажу, что мне это так легко дается, но само желание немного утереть сестре нос мотивирует меня стараться произвести хорошее впечатление.

К тому же я пытаюсь чуть расшевелить ребят, чтобы они больше своими головами думали и чаще спрашивали. Лучше уж так чем слепо верить другим и поддакивать старшим.

Неожиданно в нос ударил неприятный запах алкоголя и пота. Такое ощущение, что мы возле какого-то алкаша остановились, разве что запаха дерьма не хватает.

Обернувшись, я увидел сам источник неприятного аромата, им оказалась... Панси Паркинсон...?

Да, это она. Бывшая подружка Драко сейчас как сомнамбула двигалась по коридору и сонно моргая, пыталась удержаться на ногах. От нее сильно несло перегаром, волосы из аккуратного каре торчали в разные стороны, юбка немного задралась, открывая вид на милые ножки, да и сама она выглядела помятой и грязной, будто спала в пыли.

Девушка остановилась перед нами, затем посмотрела на меня, прищурилась, будто пытаясь разглядеть.

— Ик... Эванс? — удивилась она. — А я... ик... думала ты сдох?

— Ну... типа нет, — ответил я.

— Ок... — кивнула она и начала заваливаться набок.

Тут же подхватываю ее бессознательное тело, не давая той упасть.

Панси отрубилась.

Мы переглянулись.

— Это тут норма? — спросил какой-то пацан, указывая на девушку.

— Нет, — покачал я головой. — Распивать спиртное в школе запрещено и серьезно наказывается, а уж про подобное и говорить нечего. Не уверен, что за такое исключают, но как минимум отработок на несколько месяцев заработать можно, это не считая вызова родителей. То, что в школу не так уж и сложно пронести алкоголь, не означает, что его тут можно открыто пить, и тем более шататься по коридорам в пьяном виде.

Хотя, вещи проверяли же по приезду... Это что она, еще в поезде надралась и до сих пор не просохла? Впрочем... не хочу знать.

— Может, ее Снейпу отнесем? — с усмешкой предложила Генни, — Я бы посмотрела на его реакцию.

— 'Минус триста баллов с Гриффиндора за спаивание честной и непорочной студентки Паркинсон', — фыркнул я изображая манеру речи декана Слизерина. — Нет уж. В больничное крыло оттащу.

— Да оставь ты ее тут тогда, — махнула рукой Генни. — Ладно бы повеселиться за ее счет, но просто так ради слизеринки напрягаться...

— Нельзя же ее бросать, — не согласился я. — Она пострадать может. А ты не должна подавать первокурсникам плохой пример.

— Пф, — фыркнула она.

Да уж. Обычное гриффиндорское 'пф'.

Мне может тоже особо помогать Паркинсон не хочется, она мне не друг, но и не враг. Я с ней вообще, похоже, впервые в жизни напрямую перекинулся словами. До этого мы не разговаривали вообще. Она раньше с Драко встречалась, кажется, все серьезное у них было, но в прошлом году они расстались и, на не очень хорошей ноте, вот с тех пор она и пьет и страдает. Но я не особо интересовался этим, мне было не до того.

А так, Панси пару раз высказывала свое 'фи' по отношению ко мне, даже было подбадривала Драко в издевательствах надо мной, но ничего более, а как обо мне забыл сам Малфой, так и она на меня внимание не обращала.

— Запомните, мелкие, — сказала сестра первокурсникам. — Слизеринцы наши враги!

— Нет, — практически простонал я. — Вот только пропаганды этой дурацкой межфакультетной войны и не хватало, тем более первокурсникам... Запомните, ребята, никогда не принимайте на веру все, что вам скажут. Думайте своими головами, проверяйте информацию и анализируйте. Между Гриффиндором и Слизерином уже давно ведется противостояние, которое из соперничества все больше перерастает в откровенную вражду, от которой никто не выигрывает. Я не призываю вас дружить со Змеиным факультетом. Вам нужно быть с ними осторожными, так как они дети состоятельных и влиятельных людей в Магическом Мире, а потому обязаны соответствовать своему статусу. Они хитры, всегда ищут выгоду для себя и привыкли использовать других, но это не делает их злыми или плохими, просто с ними лучше иметь нейтральные отношения. А учитывая текущую обстановку в стране дружба будет даже опасна, как для вас, так и для них.

— А почему? — спросила девочка.

— Очень плохие люди сейчас активно пропагандируют среди магов ненависть к маглорожденным. Теория 'Чистоты Крови' среди многих магов весьма популярна... По сути — это обыкновенный нацизм. Мол, волшебники, в которых нет крови магла — априори лучше всех тому подобная чушь. Но проблема в том, что немалая часть сторонников этого бреда — настоящий местный Ку-Клукс-Клан с милыми традициями показательных расправ... Сейчас все так серьезно у чистокровных аристократов, что НЕ поддерживать это, может быть для них опасно. Ведь те, кто свято верят в этот бред, часто принуждают других разделять их взгляды.

— Это не делает слизеринцев хорошими, — фыркнула Генриетта. — Они немало гадостей нам натворили.

— Гриффиндорцы, моя дорогая сестра, тоже не ангелочки, — с ядом в голосе сказал я. — Змеи хотя бы своих особо не травят, а ты на себе знаешь, как Львы любят бить в спину!

Генни посмотрела на меня испепеляющим взглядом, явно недовольная тем, что я напомнил ей о четвертом курсе. Да, для нас обоих это было омерзительное время, которое рушит всякие постулаты о 'дружном коллективе гриффиндорцев'.

Мы молча смотрели друг другу в глаза и тихо бесились.

Как же меня бесит ее тупая упертость в том, чтобы защищать этих мерзких макак с нашего факультета. Они отвратительные и подлые мрази, но она все равно...

— Да поцелуйтесь уже, — неожиданно сказал кто-то из ребят.

— А? — мы резко повернулись на них.

— Мои мама и папа тоже часто ссорятся, а затем целуются и уходят 'громко проводить вечер'. Это вроде работает, — хихикнул он. — Вам тоже стоит попробовать.

— Че?! Мы родственники! — сказали мы хором.

— Вы реально больше на бывшую парочку похожи, чем на родных, — закивал второй парень.

— Ага, — рассмеялась девочка. — Как муж и жена.

— Эй! — возмутились мы.

— Да, уединитесь уже.

Дальше пошел целый поток шуток на эту тему, а мы только стояли и, краснея, офигивали от такого напора. Уж не знаю, где эти сопляки такого набрались, но им явно нравилось развивать данную тему. Некоторые даже начали соревноваться, кто придумает более пошлую шутку на тему инцеста. На третьей минуте этого потока извращений я пришел в себя.

Так, нужно это прекращать.

— Ауч! — вскрикнул самый болтливый пацан от моего щелбана.

— Хватит тут на инцест людей подбивать, — сказал я ему. — А не то...

— ПОШЛОСТИ И РАЗВРАТ НЕДОПУСТИМЫ! — взревела от ярости Генни и каменный пол под ней потрескался.

Генни в гневе зрелище весьма пугающее. Волосы шевелятся, как языки пламени, воздух вокруг становится тяжелее и аура кровожадности пробуждается.

— И-и-и-и! — испугались первокурсники и тут же спрятались... за меня.

Нефига себе как она вспылила!

Что-то она больно серьезно на все это реагирует.

И кто знает, чтобы случилось дальше, если бы к нам не прибежала Гермиона.

— Ух, спасибо ребята, — сказала она, пытаясь отдышаться. Затем посмотрела на нас, увидела как первокурсники прячутся от Генни за меня, на спине у меня дрыхнет Паркинсон, и взбешенную Генриетту. — А? Что тут происходит?

— Ни-Че-Го! — процедила сестра, а затем, развернувшись и громко топая, пошла от нас.

Все тут же выдохнули с облегчением.

— Выжили, — сказали мы хором.

Да уж, рука у Генни тяжелая, а досталось бы, скорее всего, мне.

— А? — хлопала глазами Грейнджер. — Что происходит? И чего тут делает Панси?

— Забей, — махнул я рукой. — Давай лучше ее в больничное крыло отнесем.

— Давай...

— Хе-хе... — подала голос спящая Панси, покрепче прижавшись ко мне. — Тепленько...

Гермиона как-то недовольно взглянула на слизеринку, но ничего не сказала.

Мы же после этого двинулись к вотчине мадам Помфри, чтобы сдать лишний груз...

* * *

С трудом разлепив сонные глаза, она некоторое время просто пялилась в пустоту, пытаясь собрать в голове хоть какие-то мысли. Голова нещадно болела и тугая агония в черепе мешала не то, что мыслить, да даже тупо функционировать. Мозг настойчиво не хотел работать и требовал заслуженного отдыха, но сухость во рту и неприятные ощущения в теле никак не давали ей отрубиться и спать дальше.

Повернув голову на бок, она увидела на тумбочке рядом с собой стакан воды. Кое-как приняв сидячее положение, она дрожащими руками взяла стакан и выпила содержимое. Холодная вода приятно освежила пустыню во рту и принесла ей хоть какое-то облегчение.

После того как жажда была немного утолена она стала пытаться понять, где вообще находится.

Место показалось ей смутно знакомым. Большой зал с множеством одинаковых коек и небольших перегородок с занавесками. Запах лекарств смешивался с какими-то травами и чем-то неприятным.

— А, это же я воняю, — поморщилась Панси.

Запах от нее шел, мягко говоря, не особо приятный, вся потная, грязная, да и выпивкой так и несет.

— Я как уличный бродяга пахну.

С этим нужно что-то сделать.

Через пару секунд она услышала приближающиеся шаги.

— А, вы очнулись, мисс Паркинсон, — произнесла мадам Помфри. — Что вы себе позволяете, юная леди? В прошлый раз, вы обещали, что такого больше не повториться!

Панси тут же втянула голову. Да, она обещала больше к бутылке не прикасаться, но тут...

— В школе запрещено подобное поведение!

— Простите... — опустила она голову.

— Следующего раза не будет, мисс Паркинсон, — сурово прищурилась медик. — В следующий раз я вызову ваших родителей, и они буду говорить с деканом о вашем возможном отчислении.

Паркинсон не решилась ничего говорить.

— Очень надеюсь, что вы отдаете себе отчет в своем поведении, — покачала медик головой. — Завтра вам будут назначены отработки за подобное поведение. Из-за профессора Амбридж вы легко отделались, но теперь не рассчитывайте на поблажки. Может, хоть труд сделает из вас приличного человека.

— Хорошо, — кивнула слизеринка.

Злить мадам Помфри себе дороже. Даже слизеринцы признают нерушимый авторитет медика школы. Ведь у нее все лечатся и самое страшное наказание для всех, это лежать тут и пить ее противнейшие лекарства, которые она, будто специально делает максимально ужасными, да и от скуки подохнуть раньше можно.

Женщина ненадолго ушла за лекарством, а Панси же пыталась привести в порядок мысли, что постоянно норовили куда-то убежать. Выговор она ожидала, но не думала, что все будет так сурово. В школе вообще-то с этим строго, но когда боль в душе становится невыносимой, тяжело удержаться. Да и ее статус старосты и члена Бригады, давали некоторые поблажки. Ну и раньше она так сильно не попадалась. Девушка вообще не помнила, как оказалась тут и что было вчера.

Судя по свету в окнах сейчас уже вечер, а учитывая дату, то она прогуляла первый учебный день, что явно завтра выльется ей в целую кучу проблем.

— 'Но все же с выпивкой пора завязывать', — окончательно решила Панси.

Вскоре ей принесли антипохмельное, и еще воды, что хотя бы начало процесс успокоение мозга, и какой-то нормализации мышления. Когда боль в черепной коробке начала утихать, она наконец-то стала пытаться понять, что именно вчера произошло, и как она сюда попала.

— 'Помню, как... видела Драко... затем очередная бутылка... и темнота...'

Воспоминания все еще давались с трудом и она решила временно отложить попытки вспомнить, что вчера произошло. Вроде до такого состояния она еще не напивалась, по крайней мере, всегда сама помнила, как добиралась до мадам Помфри.

— А как я сюда попала? — спросила она.

— Вас принес мистер Эванс, — ответила ей медик.

— А точно, — кивнула она.

Она вспомнила, как куда-то шла, а затем столкнулась с Поттер, которая почему-то двоилась перед глазами, а затем поняла, что это не глюк, а просто ее брат, после Панси потеряла сознание и все.

— А теперь идите к себе и отоспитесь, а также помойтесь, — произнесла она. — А завтра нас будут ждать отработки. То, что вам плохо не освобождает вас от наказания.

Колдомедик взмахнула палочкой убирая запах и поправляя одежду. Это проблему не решит, но хотя бы не привлечет особо внимание к ее персоне.

Поблагодарив даму, Панси покинула Больничное крыло и пошла в гостиную своего факультета. С собой у нее была только пустая сумка, в которой у нее вчера точно было несколько бутылок. Ей все еще было нехорошо, но теперь хотя бы думать было не так больно.

— М? Что это? — спросила она, запустив руку в сумку. Там она нащупала какой-то предмет, который тут же достала. Им оказался какой-то серебряный обруч для головы, с небольшим синим камнем в центре, который будто крыльями держала какая-то птица. — Это у меня откуда?

Воспоминания никак не приходили, да и мозг опять побаливал, а потому она решила отложить эти мысли на потом.

Так она и шла, потирая виски, вообще не обращая внимания на окружающих, которых в такой час было не особо много. Вероятно, скоро отбой, вот никого особо по коридорам и нет, так, разве что пара прохожих попалось, но она не запомнила эти моменты.

Дойдя до двери, она только сейчас вспомнила, что пароля от двери не знает, так как ей его просто не успели сказать, но по какой-то причине она не стала останавливаться, а просто произнесла фразу 'откройся':

— Хасса-Шаи...

Панси даже не заметила, что говорила на змеином языке...

Глава 5. Продвинутая трансфигурация.

— Мистер Эванс, прошу назвать главное ограничение Магии Созидания, — велела профессор МакГонагалл.

— Эм-м-м, единственное ограничение в данном виде магии лишь воображение волшебника, — вспомнил я текст в учебнике.

— Развернутый ответ, и можно своими словами, — добавила она.

Ну, своими так своими, попытаюсь.

— Поскольку данный раздел требует от мага четко представлять себе конечный результат желаемого, то хорошее воображение является большим подспорьем. Чем более ясно и подробно представлено желаемое, тем меньше затраты сил и лучше результат, — выдал я.

Вроде нормально получилось.

— Хорошо, — кивает профессор.

А затем начинает спрашивать других.

Фух, отмучался, но расслабляться нельзя, ведь спрашивать, могут начать по второму кругу.

Если вначале я думал, что учебный год будет простым, так как у нас появилось много 'окон' в расписании и самих уроков стало меньше, то сейчас я осознал, как глубоко ошибался. Всего за неделю нагрузка стала такой, что свободного времени почти не оставалось. Я лишь из упрямства продолжал пробежки по утрам и занятия в спортзале, и ведь все равно вырубался к концу дня. И это еще не все уроки начались, ведь за прошлую неделю у нас пока ЗОТИ и Зелий не было, а вот остальное уже успело прихлопнуть.

Даже моя гениальная сестрица была вынуждена перенести отбор новых игроков в команду на эту неделю, просто потому что не успевала с домашними заданиями и кучей уроков.

Да, в какие-то дни у нас всего порой один урок или два бывает, а в другие дни все до вечера забито. Как только преподаватели успевают нам все преподавать и не балуются ли сами Маховиками неизвестно, но многие в подобном их подозревают.

Но в этом был и свой плюс. Уизли ко мне все эти дни не приставал, хотя его атаки после событий летом я ждал. Скоро ведь отбор в команду, а потому рыжий тренируется, чтобы попасть на должность вратаря. Впервые вижу, чтобы Шестой хоть в чем-то старался, но после отбора его действий в мой адрес и стоит ожидать.

Ничего, я его не боюсь и даже жду. Теперь я сумею постоять за себя. Не думаю, что в физическом или магическом бою смогу что-то сделать, ведь его в прошлом году, как и многих других в магии гоняла моя сестрица, потому нужно разработать какой-то план. Я уже дал себе слово, что за этот год изменюсь и больше неудачником не буду, а потому и получать по морде нужно меньше. И главное нужно гордость сохранить.

— Мисс Паркинсон, не спите, — произнесла преподавательница.

Панси вздрогнула и выплыв из размышлений слегка растерялась.

— Простите, — смутилась она.

— Раз уж вы проснулись, то будьте добры рассказать, как составляется заклинание трансфигурации.

— Эм-м-м-м... транфигурации в живое существо или неодушевленный предмет? — уточнила она.

— Живое. Своими словами.

— Поскольку заклинание должно обращать что-то во что-то, точная формула и расчеты записаны в заклятье изначально. Для превращения в живое существо в магии должен быть определенный ментальный посыл, что точно будет характеризовать конечный результат. Чтобы обратить предмет в птицу, нужно не только точно представлять себе что такое 'птица', но и хотя бы образно ее поведение, но тут скорее больше к внешней оболочке, основная же часть в виде анимации и внутренней формы уже изначально записана в применяемое заклятье.

Рассказав все это, Паркинсон стала выглядеть какой-то задумчивой.

Похоже, в этом году и она решила стараться над учебой, вон, даже запомнила столько. Хотя это не то чтобы сложно, просто в учебниках не всегда все доступно написано и приходится разбираться больше.

— Очень хорошо, мисс Паркинсон, — кивает профессор МакГонагалл. — Мисс Грейнджер, как происходит Вечная Транфигурация?

— Вечная трансфигурация — это превращение одного предмета в другой навечно, то есть если обычное заклятье со временем сходит на нет, и предмет возвращается к своей исходной форме, то при 'вечном' оно остается таким на неограниченный срок и не требует подпитки или обновления. Также не всегда есть возможность вернуть предмет в изначальную форму, ибо она может быть со временем деформирована в навязанную. Время, необходимое для такой деформации зависит от многих факторов, таких как силам мага, степень различия между изначальной и навязанной формой и, конечно, вид заклятия.

— Какое есть ограничения?

— Высокоразвитые живые существа, прежде всего — млекопитающие, не могут быть обращены навечно, — отвечает Гермиона. — Так как у них есть самосознание, то они могут или сопротивляться, или со временем сами вернутся в изначальную форму.

— Бывают ли исключения?

— Да, очень сильные проклятья, которые поддерживаются постоянно или обновляются, время от времени могут держать живой объект в измененном состоянии до тех пор, пока идет поддержка проклятья. Но все равно, стоит прекратить воздействие как живое существо начнет становится прежним.

— Есть ли еще исключения? Мистер Эванс, не скучаем, — посмотрела она на меня. — Отвечайте.

— При травмах, профессор, — вспомнил я учебник. — Если трансформация была мутирующей или калечащей, то вполне возможно, что живое тело больше не сможет вернуться в изначальную форму из-за искривлений или собственных повреждений. Так же, высокий магический фон может сделать заклинание достаточно стабильным, чтобы продержаться очень длительное время даже на живом существе.

— Каковы пределы трасфигурации для неодушевленных объектов? Мистер Уизли.

Рыжий вздрогнул и, нахмурившись, пытался вспомнить, что там и как, но на Продвинутую Трафигурацию он явно пришел зря, так как ничего ответить не сумел. Покраснев как помидор, он опустил голову и втянул ее в плечи.

— Очень плохо, мистер Уизли, — покачала преподаватель головой. — Мисс Поттер?

— Ограничения обусловлены 'законом Гэмпа', — ответила сестра даже не думая, как и Герми, она все это отлично знала.

— Назовите основные законы Гэмпа.

— Нельзя трансфигурировать: еду, человека, магию, благородные металлы, и само время.

— Подробнее.

— Еду невозможно создать, так как это слишком сложный процесс, включающий в себя сотни элементов, и обязано нести в себе питательные свойства, но это сделать магией невозможно. Единственное исключение — это вода, и некоторые ее варианты, но это предел. Невозможно придать вещи или животному полноценный разум, и как следствие — невозможно создать человека. Невозможно воспроизвести трансфигурацией какие-либо магические свойства объекта, соответственно нельзя обратить магла или сквиба в мага, или создать уже зачарованные вещи: в последнем случае чары требуется наложить отдельно. Благородные металлы, на самом деле, относятся к предыдущему правилу — все они обладают естественными магическими свойствами, пусть и слабыми. Ну и время, допустимы временные деформации, такие как Маховик Времени или теоретически возможное заклятие Остановки Времени, но 'генерация' времени невозможна. Если поддерживать на старике чары, преобразующие его тело в молодое, он все равно умрет, когда истечет его время.

— Прекрасно, мисс Поттер, а вам мистер Уизли придется написать развернутое эссе по законам Гэмпа на два свитка.

Рыжий тяжело вздохнул.

— Хорошо, всем отвечавшим по 10 баллов, — кивнула она, а затем вернулась за свой стол.

Вот теперь выдохнули все. Значит, больше спрашивать не будут.

Да и сам урок вскоре стал подходить к концу.

Нам всем выдали домашнее задание, а после чуть раньше отпустили. Профессор МакГонагалл покинула кабинет по своим делам, а все мы стали собираться и уходить.

— Не урони, Эванс, — услышал я голос рыжего и в следующий миг все содержимое моей сумки вылетает и разбрасывается по классу. — Ха-ха-ха-ха, удачных поисков, неудачник!

Уизли и его друзья, с остальным учениками смеются надо мной и уходят, а мне приходится подбирать вылетевшие тетради, перья и чернила. Одна баночка разлилась, так что пришлось вытирать все. Но тут уж магия помогает, благо в бытовых чарах у меня все более-менее нормально получается, да и манящие помогают быстрее собрать вещи.

— Да, поэтому я не скучал, — вздохнул я.

Подобные 'шутки' не только от Уизли — дело обычное. Я ведь местный 'козел отпущения', потому надо мной приколоться считается незазорным и веселым. Ладно, я это исправлю, так или иначе.

Из класса я уходил последним, так что стоит поторопиться на следующий урок.

— Эх, у нас сейчас ЗОТИ, — застонал я. — Это будет тяжело...

Глава 6. Защита от Темных Искусств.

Распахнув двери своего нового класса, Северус молча прошел до своего стола мимо затихших в его присутствии учеников. Дойдя до доски, он резко развернулся и осмотрел класс своими черными сердитыми глазами.

'Смотрится убого', — фыркнул он, осмотрев сторону гриффиндорцев.

Поттер как обычно смотрит на него злобным взглядом, как обычно подражая своему паршивому папаше. Даже не смотря на то, что ее брат больше похож на Джеймса, дерзость и наглость этой девчонки как раз на уровне своего папочки и крестного.

Он отвернулся, чтобы не портить себе настроение, лишний раз смотря на эту мерзавку.

— Итак, — начал Снейп. — Я не велел вам доставать учебники. Убрать и встать.

Студенты быстро выполнили его команду, убрали учебники и встали. Новый профессор ЗОТИ взмахнул палочкой, и столы отъехали к стенам освободив класс и дав всем простор.

— Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять учителей, — говорил он. — Естественно у каждого из них был свой подход, и меня удивляет, что при таком бессистемном подходе многие из вас вообще наскребли на проходной бал СОВ. Меня еще больше удивит, если вы справитесь с ЖАБА, более объемном, и глубоком изучении этого предмета.

Он на некоторое время замолчал, осматривая бестолковые лица этих детей.

— Что ж, — Северус прошел вперед и стал ходить мимо стоящих учеников. — С этого дня я буду вести у вас урок Защиты от Темных Искусств, — он дошел до конца зала, а затем плавно развернулся и прошел обратно. Он отлично умел завладеть вниманием учеников, пусть и не любил кого-то чему-то учить. — Итак, Темные Искусства... многочислены, разнообразны, изменчивы, вечны... Сражаться с ними все равно, что бороться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову, а на место ей вырастет новая, еще более свирепая, чем прежняя. Битва с мастером Темных Искусств — это сражение с вечно меняющимся, неуловимым и универсальным противником.

Он вновь сделал паузу, дав студентам обдумать его слова, прочувствовать всю серьезность того, что он пытается донести. Но он сомневался, что половина хотя бы, хоть немного задумается над его словами. Большая часть точно упрется рогом своей тупости в неприязнь лично к нему, и даже не задумываясь над тем, чему он попытается их научить.

— Следовательно, ваша защита, — продолжил он, — должна быть столь же гибкой и изобретательной, как и сами Темные Искусства. Вы должны быть непредсказуемы и универсальны, чтобы выжить, применяя самые разнообразные способы для борьбы. Это, — он указал на нелицеприятные картины, какими он увесил свой кабинет, — последствия того, что случается с тем, кто поражен темными проклятьями.

Дети скривились.

Вряд ли из них кто-то задумается. Многие реально думают, что ему самому нравится смотреть на все эти мерзости. Думают, он повесил их из-за своего отвратительного вкуса, а не для наглядности.

— Ум-м-м, значит, инферналов и правда Он использует, — побледнев, прошептала Парвати Патил.

— В прошлом Темный Лорд их использовал, — ответил профессор, решив в этот раз не наказывать за разговоры без разрешения. — Стоит полагать, и в этот раз он их применит.

Ученики поежились, но пусть привыкают к тому, что их может ждать.

— Я полагаю, никто из вас не знаком с понятием 'невербальные чары' и каково их преимущество перед вербальными.

Рука Грейнджер тут же взлетела в небо, но спрашивать ее он не собирался. Нечего гриффиндорцам выезжать на ее спине, при этом ничему сами не учась.

— Эванс, — посмотрел он на мальчишку. — Отвечай.

— Противник не будет знать, какое заклинание ты применяешь, что дает тебе определенное преимущество, — ответил сын его злейшего врага, чуть подумав.

— 'Определенное'? Что это значит?

— Насколько мне известно, настоящий профессионал может узнать заклинание по движениям палочки, по виду и форме исходящей магии. Неопытный волшебник часто проговаривает губами свое заклятье, и это можно прочесть.

Северус молча хмыкнул.

Он недавно узнал, что парень, взамен потери змеиного языка, научился читать по губам. Но он говорит об этом так спокойно, будто каждый на такое способен, хотя последнее даже среди опытных людей не все могут применить. Похоже, для него это и правда кажется элементарным.

— Ясно, и как лучше всего поступать в бою с более опытным противником?

Парень чуть подумал, а затем ответил:

— Если враг во всем лучше тебя, то лучше в бой вообще не вступать, а если пришлось, то лучшим решением будет отступить или искать помощи.

— И какие же средства можно использовать в бою?

— Если бой серьезный и на кону стоит твоя жизнь, то методы ограничиваются только личной совестью и глупостью.

Народ отчего-то начал смеяться.

— Точнее.

— Ловушки, подлые удары, использование окружающих как заложников или живой щит... Все на что ты готов пойти ради выживания. Тут уже каждый сам для себя решает, что ему важнее сохранить жизнь или гордость.

— Хм, — чуть приподнял профессор брови. Такого ответа от гриффиндорца он не ожидал.

— Трус, — фыркнул Уизли, смотря на отвечавшего.

Ответ тупой обезьяны, который ничего, кроме того что ему хочется не услышал. Остальные гриффиндорцы отреагировали также, да и многие слизеринцы тоже, увы, интеллектом не блещут. Лишь единицы промолчали, не став как-то реагировать.

— Труп, — пожал плечами Эванс.

— Ах ты ничтожество... — начал двигаться к нему Шестой Уизли.

— Достаточно! — прекратил он конфликт. — Минус 20 балов с Гриффиндора, мистер Уизли. Может это отучит вас говорить без разрешения на моих уроках. За пять лет учебы стоило и запомнить. Даже собака Павлова лучше обучалась, чем вы.

Рыжий заскрежетал зубами от злости и замолчал, но нет, на профессора он не кинется, а точно попытается выместить свой гнев на Эвансе. Убогое мышление. Очень в духе Гриффиндора.

— Как это не печально признавать, но мистер Эванс прав, — продолжил профессор. — Противник может быть вас лучше во всем и методы выживания зависят только от вас.

— То есть... — подала голос мисс Браун, — нам нужно так действовать?

— Это уже зависит от вас, — ответил Снейп. — Методы, что привел мистер Эванс, можно считать 'последним шансом'. Если у вас нет возможности выжить своими силами, можно прибегнуть к подлости. А если вы не хотите опускаться до такого, то у вас только один выход — тренироваться и становится сильнее, чтобы никогда не прибегать к этому методу.

Ученики задумались.

Быть может это хоть немного заставит их включить мозги, но вряд ли, он не верил в интеллектуальные способности представителей красно-золотого факультета.

— Сейчас вы разобьетесь на пары, и будете отрабатывать невербальные чары. Один будет атаковать, а второй пытаться поставить щит невербально. Приступайте.

Они как кучка пингвинов начала разбиваться на пары, а профессор лишь тихо вздохнул, понимая как тяжело ему придется...

* * *

Ну-с, ответил.

Жаль только еще больше проблем нажил. Если до этого рыжий мне мстить собирался не особо рьяно, то теперь точно не забудет. И плевать, что не я его оскорбил, этот придурок так или иначе нападет на меня, самоутверждаться над теми, кто слабее — это самая распространённая практика животных как он.

Да уж.

Дальше нас, тех кто пару не нашел, разбили по двое, а затем началась практика. Мне, к счастью, достался Лонгботтом, а потому можно хоть на более-менее спокойный урок надеяться. А рыжий встал в пару с моей сестрой, так что она ему тупить и атаковать меня исподтишка не даст, гордость не позволит.

— Ступефай! — применяет Невилл.

Попытка поставить Протего молча ничего не дала и я тут же уклоняюсь. Не хочется получать такой удар в грудь, а учитывая, что в прошлом году Генни гоняла всех добровольцев в боевой магии, то Оглушение у Лонгботтомма поставлено неплохо.

— Извини... — втянул он голову.

— Давай еще, — пожимая плечами.

Он вновь применяет заклятье, а я опять не могу применить молча, но просто произношу щит. Хоть вербально получается. Над нами может быть, кто и посмеялся, если бы у самого толком получалось. Лишь единицы сумели справиться с заданием, и в их числе была моя сестра, Гермиона, Малфой и, как ни странно, Паркинсон.

Когда Миллисента Булстроуд стрельнула в нее без предупреждения, та лишь махнула палочкой и атака отразилась. Причем Панси сама выглядела удивленной такому успеху и даже повторить его смогла.

У остальных результаты были не очень, многие мухлевали, произнося заклинание шепотом, но Снейпа таким не обмануть и он нещадно отнимал баллы у всех. Но отнимал только у гриффиндорцев, если такое делали слизеринцы, то он делал вид, будто ничего не слышит.

— Ступефай, — вновь произносит Невилл.

— Протего! — заблокировал я. — Опять не вышло.

Но тут к нам подошел сам профессор.

— Ты как всегда столь же бесхребетен и слаб, Лонгботтомм, вот так нужно, — сказал он, направив палочку на меня. — Ступефай!

— Протего! — я, зажмурившись, отчаянно взмахнул палочкой. И... ничего.

Открыв глаза, я увидел, что профессор с чего-то отлетел. Гриффиндорцы вокруг начали смеяться, но в основном не надо мной, а над преподавателем.

— Эванс! — прорычал Снейп. — Плюс 5 баллов за превосходную дуэльную технику. И минус 20 за то, что вообще додумались ее применять! Да, уменьшив площадь Протего до минимума, вы можете сэкономить силы, и даже отбить заклинание правильным движением... Но это чертовски рискованная техника, место которой на дуэлях, а не в реальном бою! У нас тут не дуэльный клуб, мы жизнь защищать учимся. Ничего удивительного, что у вас ничего не получалось. Прекратите пытаться выпендриться и отрабатывайте обычный Протего. И приходите в понедельник на отработку, раз у вас достаточно времени для тренировки глупостей — надо его сокращать!

Это что я, в Снейпа его Ступефай отбил? Блин, и не докажешь ему теперь, что я понятия не имею, как это сделал... Опять какая-то фигня получается.

— Так тебе и надо, неудачник, — ржал Уизли.

— Еще минус 30 балов, Уизли!

Быстро прекратив шум, он велел продолжать урок, а сам стал еще более сурово снимать баллы со всего, что только можно, на потеху слизеринцам. Мы с Невиллом так ничего и не добились, да и никто из тех, кто не умел ничего не смогли сделать.

Ну-с, да уж, урок прошел 'прекрасно'.

Мне накинули проблем, отработку всучили, да и явно во всех потерях балов окружающие будут винить меня. Как обычно.

Эх, ничего. Остался последний урок и хоть один выходной будет....

Глава 7. Выбор победы.

Сидя на своем обычном месте, на краю стола Гриффиндора, я лениво поедал свой обед и грустно думал над произошедшем. Все же с ЗОТИ проблем у меня появилось больше, чем мне хотелось. Мало того, что окружающие опять решили, что во всех их бедах виноват я, так еще и отработки заработал.

Нет, на мнение окружающих меня обезьян мне решительно плевать. Винят они меня или нет, мне все равно, пусть хоть ненавидят. Беда в том, что некоторые особо тупые уже руки распускать хотят, но пока меня спасает сильная загруженность школьного расписания. Первая неделя всегда такая, а со следующей будет полегче, а значит, 'мартышки' скоро захотят поиграть и злобы у них уже накопилось немало, что для меня не очень приятно.

— Черт! — выругался я, когда мне по голове прилетела чья-то сумка. Не больно, но неприятно очень.

— Смотри где сидишь, Эванс, — усмехнулся Кормак, и под общий хохот большей части гриффиндорцев прошел дальше.

Да уж.

Быстро доев свою еду, я покинул зал и двинулся в сторону кабинета зельеварения. У нас теперь новый учитель, и я буду надеяться, что как учитель он получше Снейпа. Дойти удалось одному из первых, передо мной тут прибыла Генни со своими друзьями. Преподаватель, в отличие от Снейпа, не заставлял нас тупо торчать в коридоре до начала урока, а можно было спокойно войти на перемене и без спешки устроиться за парту.

За столом восседал этот самый Гораций Слизнорт, весьма приятный на вид пожилой мужчина, который собой реально чем-то напоминал моржа.

Кабинет Зелий сильно преобразился со сменой преподавателя. Больше нет мрачного освещения, у стен не стоят банки с какими-то образцами из кунсткамеры, да и запах вокруг витает весьма приятный и не раздражающий нос. Единственное, что смущает, это несколько змей в аквариуме у стены, но с тех пор, как я перестал понимать парселтанг, мне наличие этих рептилий не мешает.

Да и вообще, я нисколько не жалею о потере этого дара. Он мне все равно никак не пригождался, так что и его отсутствие я почти не заметил. Да уже и почти забыл, что у меня оно вообще когда-то был.

Уже распаковывая содержимое сумки, я столкнулся с небольшой проблемой.

— Профессор, — поднял я руку, — я учебник забыл.

Да, нехорошо получилось. Так торопился с утра, что совсем забыл взять с собой учебник.

— А, вы тоже, — сказал профессор Слизнорт, — в шкафу должен быть старый учебник.

Похоже, я не первый кто забыл книжку.

Дойдя до шкафа, я достал оттуда единственный оставшийся учебник по продвинутым зельям, и оказался он весьма старым и довольно потрепанным. Смотрелось не очень, но выбора у меня не было. При этом стоило мне взять его, как Уизли от чего-то усмехнулся. Вероятно, он тоже забыл свой, и взять успел тот, который получше.

И открыв книгу, я понял, что реально попал, так как все страницы были чем-то исписаны, да так, что половину текста тупо не видно за кривым почерком.

— М-да... — вздохнул я. Этот день все набирает обороты.

Когда прошедшие отбор на Продвинутые Зелья наконец собрались, преподаватель начал урок.

— Так-с, мои дорогие, — добродушно улыбался мужчина. — Давайте начнем урок. Для начала, я приготовил тут несколько зелий. Итак, кто может ответить что это?

Он показал на четыре котла, где на огне готовилось несколько настоев. Что не удивительно, Гермиона первая подняла руку. Она легко ответила, что именно в котлах, быстро назвала все, что нужно, да и просто очень порадовала профессора своими познаниями. Но там и правда не было ничего такого сложного.

Зелье Правды я как-то пробовал, Генни меня им напоила на втором курсе, чтобы узнать, не являюсь ли я Наследником Слизерина. Конечно, мне она об этом только потом сказала, но хоть извинилась за обман, так что я на нее был не в обиде. Сейчас же я понимаю, что она тогда общалась со мной исключительно, чтобы узнать правду, а не чтобы наладить отношения, что теперь ощущается даже более обидным. Оборотное я тоже в свое время видел, пусть никогда и не пил, но густая бурда с неприятным запахом узнается всегда. Да и подобный запах на четвертом курсе солидно шел от лже-Грюма. Ну и Амортенция, зелье любви, которое пахнет для каждого по-своему.

Для меня же это был запах черного чая и... моря?

Странно, не знал, что мне такое нравится. Учитывая, что я никогда на море не был, то от себя такого я не ожидал. Ну, может чуял где, типа Дадли ракушки иногда привозил, или еще где. Гермиону вот запах скошенной травы и пергаментов радует, а меня какая-то фигня. Ну и ладно.

— Очень хорошо, юная леди, — закивал профессор Слизнорт. — Вы...?

— Гермиона Грейнджер.

— Грейнджер... Грейнджер... Вы случайно не в родстве с Гектором Дагвотом-Грейнджером, который основал 'Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей'?

— Нет, не думаю, сэр, — чуть грустно ответила она. — Я из семьи маглов.

— Ага! 'Лучшая подруга из семьи маглов, что учится лучше всех на курсе'! — обрадовавшись, сказал он. — Полагаю, вы и есть та подруга, о которой говорила Генриетта?

— Да, сэр, — с гордостью подтвердила моя сестра.

Ну, такой подругой можно только гордится, хотя тут она скромничала, ведь Генни тут лучшая, а Гермиона почти вторая, разве что Малфой именно в магии получше нее.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, примите заслуженные 20 баллов Гриффиндору, — произнес он.

Эта новость сильно не порадовала большую часть слизеринцев, которые исключительно из своей вредности терпеть не могут, когда маглорожденные получают похвалу за свои заслуги. Идиоты они, короче.

Единственные, кто никак не отреагировал, был Малфой, так как тому походу плевать, ну и Паркинсон, которая старалась как-то отодвинутся от аквариума со змеями, вид которых, похоже, ее не радовал.

А затем дело дошло до последнего котла, в котором оказалось... Зелье Удачи!

Профессор с неким придыханием и восхищением рассказывал об этом настое, которое приносит удачу выпившему. Вот уж не знаю серьезно ли он говорил о личном опыте, но вниманием завладевал он очень искусно. Манера речи, включенные в слова эмоции, перемешанные с личным мнением и опытом, все это реально заставляло прислушиваться и быть внимательным. Теперь ясно у кого Снейп учился этому, разве что, он лишь в негативном ключе все подавал, более жутко.

— И это зелье сегодня будет наградой в нашем состязании, — неожиданно заявил он. — Один флакончик 'Феликс Фелицис' для победителя. Доза рассчитана на двенадцать часов удачи.

Он затем еще предупредил об опасности и ограничениях, что этим зельем нельзя пользоваться для спортивных мероприятий и прочего, что весьма логично. Но я не думаю, что кто-то услышал это. Все так были заворожены этим пузырьком в его руках, что почти не реагировали.

— Тот, кто до конца урока сварит лучший 'Напиток живой смерти' и получит его. Я знаю, что вы еще не варили ничего столь сложного, потому не жду от вас идеала, а потому победителем будет тот, у кого оно получится лучше всего. Приступайте.

Народ тут же бросился к книжкам и начал готовку. Приз хотелось всем.

Кроме меня.

Я в зельеварении пусть не ноль, как Невилл, так среднячок, а учитывая Гермиону и Генни, то победителем мне не быть никогда. Но хотя бы как-то не расстраивать учителя хочется, а потому постараться не помешает.

Вот только с этим у меня появилось несколько проблем.

Дело в том, что в учебнике, который я получил, почти не разобрать рецепта приготовления. Многие слова и буквы зачеркнуты, что не дает толком возможности понять, что мне нужно. А учитывая мое положение, то попросить показать книжку я никого не могу. Мог бы спросить Герми, но она от меня далековато, так что облом полный.

Мне с трудом удалось разобрать список ингредиентов и способ их нарезания, да и то не все, что сильно раздражало. Да, на победу я не рассчитываю, но хоть последним быть не хочется. Прежний владелец учебника явно не хотел облегчать задачу другому пользователю этой книжки, а потому приходилось сильно напрягать и без того не лучшее зрение.

Через пять минут откровенных мук с текстом, я махнул рукой и тупо стал следовать советам написанным кривым почерком.

Взял серебряный нож и стал разминать им дремоносные бобы, и к моему удивлению сока вышло даже больше, чем я рассчитывал. Я несколько опешил от того, как легко все вышло. Уже без скепсиса и раздражения я вновь взглянул в текст и стал теперь обращать внимание на пометки.

Я стал помешивать зелье, как сказано прежним владельцем учебника и с шоком уставился на то, каким чистым и прозрачным становится мое зелье.

— 'Ничего себе, как такое возможно?' — удивился я.

Вновь взял учебник и стал смотреть его дальше.

Похоже, эта книжка раньше принадлежала кому-то очень хорошему в зельеварении, и он стал вносить исправления в рецепт и свои пометки.

Посмотрев по сторонам, я с удивлением обнаружил, что мое зелье выглядит если не лучше, то ни сколько не хуже, чем у той же Генни.

— 'Черт, да я так и выиграть может смогу!' — осознал я.

Перспектива победить в этом состязании просто ошеломила меня.

— 'Победить!'

Никогда в жизни ни в чем не побеждал, никогда в жизни я ни в чем не был лучше всех остальных. Я всегда был на много шагов позади, всегда был во всем хуже всех, и вот у меня есть шанс победить!

Плевать на приз, само осознание того, что я превзошел Генни уже для меня самое лучше.

— 'Быть лучше нее, лучше нее, лучше нее!' — лихорадочно крутились мысли в моей голове.

В следующий миг я хватаю нож и втыкаю кончик себе в ладонь.

Крепко сжимаю зубы и терплю все. Кровь капает на стол, но я быстро зажимаю эту царапину.

Боль тут же отрезвила меня от захлестнувшей эйфории.

— 'Нет, нет, нет, нет, спокойно. Думай головой, Гарри! Не поддавайся этому чувству! — начал я говорить сам себе. — Подумай! Ты же сам видишь все варианты! Ты сам понимаешь, что здесь что-то не так! Думай! Победа мимолетна, истина важнее! Нужно включать голову!'

Кое-как мне удалось взять себя в руки и справится с эмоциями.

Сердце чуть утихло, а голова остывала.

— 'Итак, — пришел я в себя. — Что тут не так?'

А не так было многое.

Насколько я понял, Зелье Удачи очень дорогое, а потому абы кому его никогда не вручат. Даже для поощрения талантов это как-то слишком. Слишком ценная награда. Судя по тому, как забегали даже слизеринцы, то и для них это выглядит невероятно привлекательно. Уж кто-то, а Драко точно купил себе подобное, отсюда вывод, что 'Феликс Фелицис' даже для него редкость.

— 'Значит, это награда не для них, а для... Генни', — осознал я.

Генриетта — гений, она лучшая во всем, и уж она точно сможет приготовить такое сложное зелье лучше остальных. Потому ее победа уже гарантирована.

— 'Он создал иллюзию возможности победить, — осознал я. — У остальных не было ни шанса, но он подал все так, выставив себя таким добрым и милым дедулей, чтобы ни у кого не возникло даже сомнения в его честности. А на самом деле он этими действиями выбил себе почет и любовь учеников, как доброму и понимающему учителю, и при этом выделил лучших и вручил им дорогие подарки, чем привяжет к себе. Этот человек, как я слышал, раньше был деканом Слизерина, а потому не стоит его недооценивать'.

Черт, а как же хитро он все обставил.

Все поверили ему.

Все посчитали его добрым и милым из-за его внешности и манеры речи, а на самом деле под этим всем скрывается весьма хитрый и коварный учитель. Нет, это не делает его злым, даже наоборот, он просто невероятен.

Всего одним действием он привил ученикам жажду учебы. Теперь все будут с удвоенной силой заниматься зельеварением, ожидая еще одного такого конкурса, где они точно будут надеяться победить.

Осознав все это, я грустно улыбнулся, а затем начал намеренно портить собственное зелье.

— 'Победитель уже определен, и влезший выскочка может не обрадовать учителя', — вздохнул я.

Он уже нацелен на Генни, а потому в любом случае попытается как-то вручить приз ей, так что у меня зелье или надолго не задержится, или окажется не тем чем сказано. Потому даже пытаться, побеждать нет смысла.

— 'К тому же, — я посмотрел на учебник, — у меня уже есть свой приз'.

Ну и будет странно, если вчерашний неудачник выиграет у гения, а потому пойдут разбираться, как это у меня получилось. И найдут учебник с такими полезными и удачными пометками, которые так сильно мне помогли. А я пока хочу оставить эту книжку у себя, она может мне пригодится, и быть куда более полезной, чем какое-то зелье.

— 'Да, если я начну улучшать свои навыки не сразу, а постепенно, никто и не догадается, — хмыкнул я. Я и так хотел как-то выделится, а эта книжка способна меня кое-чему научить, потому глупо пренебрегать удачей, которая сама идет к тебе в руки. — Я и так меняюсь с моего возвращения, а улучшение по зельям все легко спишут на замену учителя'.

Если смотреть так, то перспективы даже лучше.

Да, я проиграю сегодня, но выиграю в будущем.

Конечно, грустно портить такое хорошее зелье, грустно отдавать победу другому человеку, когда я впервые в жизни могу насладиться чувством превосходства, но мне нужно быть скромнее и сдержаннее, если я не хочу провалиться.

Какая-никакая, но у меня есть цель, а потому, ради нее стоит немного потерпеть.

— 'Ну-с... как портить буду?'...

Глава 8. Странности.

= Мыш-ш-ш-ш-ш-шь... с-с-с-с-с-сочная мыш-ш-ш-ш-шь...

= Откормленный хомячок... ш-ш-ш-ш...

= Нет... Кролик... с-с-с-с....

= Да-с-с-с-с...

= Да-с-с-с-с...

Панси уже с трудом сдерживала нервный тик, в течение получаса слушая то, как эти две рептилии обсуждают, кого они хотят сожрать. Будь ее воля, она бы обеих удавила, чтобы они, наконец, заткнулись и перестали действовать девушке на нервы.

И ведь ничего им не скажешь.

Нет, она могла заставить их замолчать, но ей очень не хотелось показывать всем вокруг свой новый дар.

— 'Да откуда у меня вообще парселтанга?!' — спрашивала она себя в который раз.

Вот уже неделю Панси только и может, что задаваться вопросами, на которые она никак не может найти ответ.

Началось все с того злополучного дня после пьянки.

Когда она проснулась на следующий день, то сначала ничего не заметила, но чем больше шло времени, тем больше странностей в себе она стала замечать.

Началось все с того, что она перестала сильно реагировать на присутствие Драко. В начале года один его вид уже заставлял сердце ужасно болеть, от чего она и напилась, а сейчас спокойно сидит недалеко от него и почти ничего. Ей все еще плохо от мысли, что он ее бросил и нашел другую, но это уже не заставляет ее лезть в бутылку.

И если это еще она как-то могла объяснить, то дальнейшие странности уже были выше ее понимания.

Сначала она отметила улучшение памяти. Если раньше заучивать параграфы учебников, ей, как и многим лентяйкам, было сложно, то сейчас ей хватило одного прочтения, чтобы точно все запомнить. А порой и этого не требовалось. Стоило ей хотя бы начало абзаца прочесть, как в голове сами собой всплывали знания о теме, даже лучше чем в учебнике написано.

Что было дико странно и явно не нормально. Она просто не могла знать о некоторых вещах, но порой одного взгляда было достаточно, чтобы точно 'вспомнить' все о данной теме или заклинании.

И это пугало. Очень пугало.

Но дальше было только хуже!

У нее что-то странное стало с магической силой.

Панси отдавала себе отчет, что является весьма средненькой, если не посредственной волшебницей. Увы, она не была рождена выдающейся ведьмой, и ходили даже подозрения, что на ней или ее внуках род Паркинсонов может начать вырождаться. Все же когда все маги Великобритании уже друг другу весьма близкие родственники, то такие связи очень негативно сказываются на магии.

И тут, бац, она в легкую выполняет невербальные чары!

То, что она даже никогда не практиковала, так как боевую магию она вообще почти ни разу не применяла, она легко сделала невербально и даже не напряглась, это было слишком подозрительно.

— 'Это очень ненормально!'

Такой резкий рост магических сил невозможен, почему-то она знала это, откуда-то она понимала, что это НЕНОРМАЛЬНО!

И как вишенка на тортике общего безумия стал дар парселтанги.

К моменту осознания того, что она говорит теперь на змеином языке, она перестала вообще чему-то удивляться.

— 'ДА Я ПРОСТО ОХРЕНЕЛА ОТ ЭТОГО!'

Парселтанга — это не умение, это гребанный врожденный дар. Можно научиться произносить пару слов, но говорить, понимать, и общаться на этом языке невозможно научится. Это физически и магически быть не может. И этот дар семейный, он никак не может неожиданно появится у кого-то, кто кровью не связан с владельцами этого дара. А Панси хорошо знала свое генеалогическое древо, и у нее никогда не было никого в предках с подобными способностями.

— 'Что же мне с этим делать?'

Вопрос сложный.

Кое-как ей пока удается скрывать дар, но вот остальные новые таланты уже сложнее не проявлять, учитывая, что о многих она даже не знала. И совета спросить не у кого.

Девушка просто боялась признаваться во всем. Умение говорить со змеями многими считается темным даром, а учитывая текущую ситуацию в стране, узнай кто-то о ее новых способностях, то можно заработать немало проблем. Панси и так нелегко живется, будучи почти изгоем на факультете, а стать такой, как Эванс, ей не хочется.

— 'Лучше не думать об этом, и вернуться к работе', — мотнула она головой.

И ведь даже родителям ничего не скажешь. Не факт, что письма слизеринцев не просматривают, если не персонал школы, то авроры вполне могут тайно это делать. Ну и учитывая, что ее семья симпатизирует Пожирателям Смерти, то такие сведения могут еще и проблем всем им доставить.

Она попыталась вернуться к работе.

Вот только возвращение к зелью ничем хорошим не оборачивалось.

Почему?

А все просто. Ничего такого. Она всего лишь ПОБЕЖДАЕТ В ЭТОМ ГРЕБАННОМ СОСТЯЗАНИИ!

Да, ее зелье уже почти готово и закончит она его раньше остальных. При этом Панси даже в учебник не заглядывала, на автомате делая все сама, будто точно зная как нужно. Ее зелье выходило идеальным, и она в этом ни сколько не сомневалась.

— 'Когда я успела стать в Зельях так хороша?'

Очередной вопрос без ответа.

Панси не особо хороший зельевар. Нет, она не так убога, как Уизли или Лонгботтомм, но понимала, что ее оценка была завышена профессором Снейпом. В реале она бы может с трудом на 'Выше ожидаемого' наскребла бы, да и то не факт. А тут легко варит зелье весьма сложным и быстрым способом и чувствует, что легко может и что-то более крутое сварить, дай ей только ингредиенты.

— 'Да, и что мне делать с этим?'

Ну, победа уже у нее в кармане, даже Поттер не сделает лучше. Та просто не знает такого метода, он известен лишь единицам...

— М? — повернув голову она, с удивлением уставилась на котел Эванса. — Что за...?

С шоком она осознала, что его зелье почти не уступает ее, и тоже почти закончено.

Цвет и запах его весьма хороши, если он продолжит в том же духе, то имеет все шансы если не победить, то хотя бы на второе место выйти.

Посмотрев на Эванса, Панси задумалась.

Пусть с братом Избранной она никогда лично не общалась, да и плевать ей было на школьного неудачника, но сейчас она стала замечать небольшие странности в его поведении. Сама она толком ничего не знает, но не заметить некоторые вещи невозможно. Эванс тоже странно себя ведет, немного не так как обычно.

— 'Он все еще неудачник, но стал проявлять... невиданные ранее таланты...'

Ну, не сказать, чтобы прямо 'таланты', но он на уроках он начал лучше отвечать, плюс сам по себе перестал быть таким нервным и агрессивным, теперь спокойный и собранный всегда. Ну и, что-то в нем явно изменилось внешне. Бледнее что ли стал, хотя и чуть привлекательнее. Нет, он не в ее вкусе, но как девушка, она отмечала, что одежка по размеру и новые очки перестали делать из него какого-то уличного беспризорника.

— 'С ним тоже что-то происходит. Может это как-то со мной связано?' — спросила она сама себя.

А что, в этом есть смысл.

Она начала вести себя необычно и теперь видит похожие признаки в еще одном человеке. Это стоит обдумать, а также нужно бы поговорить с самим Эвансом и посмотреть на его реакцию.

— 'У меня и предлог есть, — вспомнила она. — Он донес меня до Больничного крыла, так что есть причина заговорить. Скажу, что поблагодарить пришла и перекинемся парой слов'.

Так-то ей было плевать на все это, но этим можно воспользоваться.

Но тут Эванс начал делать что-то странное.

Он начал, специально портить свое зелье!

— 'Чего?! Зачем?!'

И это не может быть случайно, она все видит, Эванс специально начал делать зелье неправильно и добавлять те ингредиенты, каких там быть не должно. И это не может быть банальная глупость, человек, который почти сделал один из лучших результатов, не может просто так сглупить.

— 'Ну конечно, — поняла она, посмотрев на преподавателя. — Ах ты старый жук, Слизнорт! Какая тонкая игра и хитрость. Ты уже выбрал победителя и понял общий уровень знаний учеников, а потому и выдал такое задание, с каким легко справится твой фаворит, но проиграют все остальные. Захотел ее в свою коллекцию!'

Да, профессор Слизнорт не первый раз так поступает.

Он всегда заранее просматривает дела всех будущих учеников и заранее определяет, кто ему нужен, а затем планомерно привязывает их к себе. Он собирает коллекцию выдающихся студентов, он набирает себе лучших из лучших и отмечает их для себя.

Он гениальный учитель, который сразу добивается нескольких целей.

— 'Да, он истинный слизеринец, какими и должны быть все мы. С виду милый и безобидный, а внутри настоящий змей. Нынешним идиотам до него как до луны пешком... СТОП! Откуда я все это знаю?!'

Если какие-то знания, всплывающие в ее голове, она еще худо-бедно могла объяснить, то вот это уже реально ненормально. Такие вещи она просто физически не могла знать, но она знала. Она прекрасно знала профессора Слизнорта, она будто была уже с ним когда-то знакома и его приемы знает.

— 'Да что со мной происходит?!' — задрожала она.

Затем она вновь посмотрела на Эванса.

— 'Он такой же, как я? Он тоже все это осознал?'

Но просто спросить она не решилась.

Не здесь. Не сейчас.

Слишком опасно и подозрительно.

Кое-как взяв себя в руки, Панси приняла решение, что побеждать ей нельзя. Не сейчас.

А потому тоже решила испортить свое зелье, но сделала это изящнее и лишь немного ухудшила, чтобы в тройку лидеров не попасть, но чтобы ее отметили и приметили. Гораций Слизнорт слишком влиятельная фигура, чтобы пренебрегать им и его благосклонность может быть весьма полезна.

Эванс же правильно поступает, что сильно портит свою работу. Если такой неудачник как он так резко станет лучше, то это вызовет слишком много вопросов, а потому ему даже близко к лидерам быть нельзя.

Итог был очевиден.

Поттер побеждает в соревновании и получает столь полезное зелье, а остальным отличившимся, включая нее, дали балов для факультета и их явно поставили на заметку, как возможных кандидатов в 'Клуб Слизней', а попасть туда будет полезно.

На сегодня уроки закончились, а потому Панси не стала задерживаться.

Быстро собравшись, она покинула класс и быстрым шагом направилась к себе в комнату. Ей срочно нужно обдумать все...

Глава 9. Молчаливое желание.

Эх, проигрывать неприятно, но ради большего приза — необходимо. Мое зелье вышло самым паршивым. Пусть меня и подняли на смех, но я стерпел, ведь то, что я получил окупало все.

Обязательно изучу свою находку и оставлю себе, а профессору отдам другую книжку, недавно купленную.

Да, будет у меня теперь свой козырь, пока же я лучше пойду на тренировку. Давно пора, да и время как раз свободное этим вечером есть.

Спортивный зал Хогвартса отличался от того, что был в доме Сириуса лишь размерами и количеством тренажеров. Видно, кто спонсировал его, да и зачем, на самом деле нужен. Думаю, Бродяга лишь под предлогом помощи школе организовал своей крестнице все условия для тренировки, а заодно и остальных порадовал.

Как ни странно, но сюда приходит не то, чтобы особенно много людей. В основном тут гуляют гриффиндорцы и маглорожденные, чистокровные или принципиально не ходят, или просто воротят нос от 'магловских штуковин', потому процент слизеринцев тут всегда очень мал. Малфой тут постоянный гость, да может еще пара человек. Рейвенкловцы тоже не часто бывают, отчасти потому, что их половина тоже состоит из чистокровных снобов, а другая половина слишком учебой занята или своими исследованиями, хотя я и без понятия, что они там у себя делают. Хаффпаффцы тут бывают часто, но не то, что бы много людей, разве что их команда по квиддичу посещает, да и то не все.

Гриффиндорцы же сюда приходят многие. Большая часть нашего факультета — это как раз маглорожденные, потому им такие вещи привычны. Но даже так сюда в основном прибывает народ со старших курсов, когда фигура становится важнее сладкого, а с первых трех тут почти никого нет.

Сегодня же вечером народа тут было совсем мало, что не удивительно. Первая неделя была крайне нагруженной, и мало кто находил силы хотя бы пойти куда-то погулять, что уж говорить про тренировки. Я сам сюда впервые пришел только сейчас, мне и утренних пробежек хватало, чтобы под вечер от нагрузок валиться спать.

Единственная, кто никогда не пропускала тренировку, была Генни, но с ней и так все понятно.

Вот сейчас она колотит грушу. Помимо нее было еще несколько человек с седьмого курса, но они уже заканчивали тренировку.

Завтра нужно пирогом для нее заняться, сделка есть сделка, а потому нужно делать. Раз я дал слово, то буду его держать, несмотря ни на что.

Я же, как обычно, пошел бегать, а затем буду общую разминку мышц делать. Генни передала мне уже более конкретную программку, так что скоро начнутся основные нагрузки.

Моему прибытию сюда народ был немного удивлен, все же мало кто ожидал от школьного неудачника, что тот начнет что-то делать, но видя, что и Генни пофиг, на меня быстро махнули рукой и забыли о моем существовании. Что радует.

Помимо самих тренажеров тут есть раздевалка и душевая, где можно привести себя в порядок после тренировки.

Я все же впервые здесь нахожусь, так что....

— А? — мой глаз зацепился за что-то, и это привлекло мое внимание. — Че за...?

То, что сейчас было передо мной, никак не укладывалось в голове. Вся дальняя стена была почему-то в бантиках. Куча бантиков, было приклеено к стене и собой напоминали какой-то причудливый узор, который может называться простым словосочетанием 'неведомая хрень'. Ибо красные, белые, желтые, синие и фиолетовые бантики образовывали нечто вроде какого-то упоротого микроба или бред человека с белой горячкой. Что это такое и какого хрена делает здесь, понять я физически не могу.

Подхожу к сестре, которая как раз перестала уничтожать боксерскую грушу и решила сделать перерыв.

— Что это?

Она посмотрела на ЭТО. У нее чуть дернулся глаз. Затем Генни тяжело вздохнула.

— Ну как тебе сказать... — начала она. — Это... творение Луны...

— Луны?

Я помню, есть такая ученица в школе — Луна Лавгуд, она вроде как подруга Генни и Джинни, и она вроде как слегка с приветом или что-то такое. Я с ней вроде как пару раз болтал, но ничего такого, вроде милая девочка.

— Красиво, правда? — прозвучало позади.

Резко отпрыгиваю в сторону!

Сердце бешено застучало, а в голове промелькнуло знакомое мне чувство опасности.

Обернувшись, я увидел девочку, на вид лет тринадцати, худенькую, с милым личиком, большими голубыми глазами и густыми белыми волосами. Одета она в обычную школьную форму с цветами и нашивками Рейвенкло. Стоит, смотрит на меня, хлопает глазами.

— Ты чего? — смотрит на меня Генни. — Это же Луна.

— А? — я тряхнул головой, отгоняя странное наваждение. Чувство опасности пропало, будто и не было, а интуиция молчит. — Слегка шуганулся.

— Ты в порядке, Гарри? — подошла она ко мне и посмотрела в глаза, при этом придвинулась слишком близко.

Чувство какой-то опаски вновь дало о себе знать, но не так чтобы сильно. Будто нечто внутри моей головы как-то ежилось и ворочалось, словно кого-то пытаются разбудить, когда он крепко спит.

— Все в норме, — натянуто улыбнулся я. — А что это? — указал я на бантики.

— Бантики, — ответила она, чуть отодвинувшись. — Тут очень напряженная энергетика, вот я и отгоняю мышцеглыгов, чтобы всем было легче тренироваться.

Смотрю на Генни с немым вопросом — 'че это за херня', в ответ она не менее красноречиво пожимает плечами, явно не желая даже думать на эту тему.

Странно, а почему окружающие спешно покидают спортзал?

— А вы помирились? — спросила она, смотря на нас.

— Нет! — хором сказали мы.

— Но вы ведь тянетесь друг к другу, — наклонила она голову на бок.

— Никак нет, — фыркнули мы. — Эй! — возмутились оба. — Хватит повторять за мной!

Меня и ее это начало злить.

— Ну не ссорьтесь, а то вам в нос заползут мозгошмыги и разжижжат ваши мозги, — сказала Луна.

— А? — мы вновь смотрим на нее.

— Но ничего, перец с бананами и кетчупом отлично лечат это, — заявила она. — Также бананово-перцовый соус с кетчупом помогает, когда мысли утекают в трубочку. Ведь чтобы не допустить, чтобы дримники воровали мечты, нужно намазать этим соусом нос, он отгонит все. Главное, не мазать его в полнолуние, а то за пятки укусит луноволк.

Мы с Генни еще раз переглянулись.

Похоже чувство загруженности мозга у нас общее.

Всего пару минут общения с этой девочкой уже разрушают мою психику и ведь она только начала. Судя по загоревшимся глазкам, она может еще долго так говорить, и этому конца и края не будет.

— Луна, Луна, Луна! — тут же подняла руки Генни. — Мы поняли. Спасибо. Попробуем последовать твоему совету.

— Ага, хорошо, — улыбнулась она. — У меня новый бантик, пойду его повешу.

— Удачи...

Лавгуд отправилась к стене и стала думать, куда прикрепить ядовито-розовый бант с рюшечками, а мы с Генни еще минуту смотрели на эту девицу.

— Не пытайся с ней спорить, — тихо сказала она. — Это физически невозможно. На нее даже злиться нереально, настолько она милая.

— Да я уж понял, — киваю ей.

— А ты чего так реагируешь? — посмотрела она на меня.

— Не знаю, — пожимаю плечами, — просто... От нее как будто веет чем-то... странным...

— Странным?

— Это... сложно объяснить... Просто, когда она подошла моя интуиция стала бить тревогу, а затем успокоилась и будто пытается держаться подальше. Не знаю...

— У тебя самого крыша едет, — буркнула она.

— Возможно.

Сестра махнула на меня рукой и вернулась к своей тренировке, а я к своей. Луна же нас не беспокоила, а стала переставлять бантики, переклеивая их местами, пытаясь явно добиться какой-то гармонии среди них, но получалось что-то психоделическое.

Но потом пожелала нам удачи и ушла.

Насколько я успел понять, Луна, мягко говоря, немного странная, хоть и безобидная. Она раньше была объектом насмешек на своем факультете, но с тех пор как стала дружить с Генни, хулиганы от нее отстали. Что логично. Ни один идиот не станет делать Избранную своим врагом. Так что Луна делает, что хочет, и никто ее не трогает, а Генни, как я вижу, сама офигивает от нее, но все равно дружит.

Почему и как, сложно пока сказать, но может всем нужно немного 'упоринки'.

— А, привет, Генни, — услышал я.

К моей сестре подошла девушка, что только вышла из раздевалки.

Девушкой этой была высокая азиатка, довольно красивая и мило улыбалась. Судя по нашивкам, она с Рейвенкло.

— А, Чжоу, — улыбнулась ей в ответ сестра. — Рада тебя видеть.

— Я тоже. А мы будем еще собираться в Выручай-Комнате для тренировок? — спросила она.

— Не знаю пока, — чуть замявшись, ответила она. — Я пока не решила. Меня капитаном команды сделали, потому я не уверена, что успею уделить внимание еще и О.Д.

— Ну, монетку я всегда при себе держу, так что сообщи, если передумаешь. И удачи в будущей игре, капитан. Я тебе не проиграю!

— Посмотрим, — с улыбкой кивает она.

Девушка ушла, а Генни еще некоторое время смотрела ей вслед, и с ее лица сошло веселье.

Это же подружка Седрика. Помню, мы виделись с ним в Косом Переулке, перед тем, как меня похитили. Он как раз сопровождал свою девушку за покупаками.

— Ты все еще ревнуешь?

— Заткнись, — зашипела она и вернулась к избиению груши.

Я не стал дальше развивать эту тему, так как она пробуждает самые неприятные воспоминания и для меня.

Еще около часа я тренировался, а затем, помывшись в душевой, я шел к выходу.

— Ты еще останешься? — спросил я сестру. Она тут одна осталась и еще избивала грушу.

— Сейчас уже заканчиваю, — отмахнулась она.

Пожимаю плечами и ухожу.

Это ее дело, а я лучше пойду...

* * *

Удар. Удар. Удар.

Кулаки обрушивались на грушу, заставляя ту качаться и отлетать в разные стороны. Девушка быстро двигалась вокруг, нанося удары, с разных сторон, имитируя реальный бой.

Удар. Пригнуться. Удар. Отвести голову в сторону. Удар.

Обычная тренировка, под конец нужно выложиться по полной.

— 'Слабо'...

Перед глазами предстали недавние события с Пожирателями.

В голове она прокручивала те события и чем больше думала, тем больше хмурилась и злилась на саму себя.

— 'Ошибки! Очень много ошибок! — скрежетала она зубами. — Самоуверенность. Слишком много самоуверенности и зазнайства. Какой позор! Позор!'

Она никак не могла забыть то, что с ней случилось. Как она легко выносила толпу неудачников, и как непросто ей было биться с профессионалом. Таких как он, тех, кто даже не в Ближнем Круге, она должна побеждать с легкостью. Она должна таких уделывать быстро и без проблем. Если она хочет в будущем одолеть Волдеморта, то обязана быть не просто лучше, а идеальной, совершенной, лучше всех!

— 'Слишком слабо, слишком глупо! — злилась она, и ярость воплощалась в ее ударах, заставляя цепь скрепляющую грушу и потолок заскрипеть и сверху посыпаться побелка. — Сильнее! Сильнее! Сильнее!'

СИЛЬНЕЕ!

Кулак пробивает кожаный мешок, и песок разлетается во все стороны.

— Ха-а-а-а-а-а... Ха-а-а-а-а... Ха-а-а-а-а... — тяжело дышит она.

Последняя атака отняла немало ее сил.

— 'Я должна стать сильнее. Я должна одолеть Волдеморта во чтобы то ни стало. Сильнее. Сильнее всех!'

Мечты и желания — это одно, но она прекрасно понимала, что это невозможно. Быстро стать сильнее нельзя. Ей нужно время, опыт и знания. Она понимала, что и так уже очень сильна и в будущем будет одной из сильнейших в мире. Она понимала, что это лишь вопрос времени и трудолюбия, но если со вторым у нее проблем не было, то сколько у нее перед решающей битвой останется времени она не знала.

— 'Даже удача не поможет мне...'

Она выиграла то зелье у Слизнорта, который пригласил ее в какой-то свой 'Клуб Слизней', но она не была уверена, что ей это нужно.

— 'Надеюсь, уроки с директором сделают меня лучше'.

Да, теперь ей нужно будет ходить к директору и чему-то у него учиться. О таком могущественном учителе она могла только мечтать. Она дождаться не могла, когда начнется учеба, но все же держала себя в руках и не поддавалась глупым эмоциям.

— Ладно, — вздохнула она. — Тут нужно убраться, а мне помыться.

Взмахнув палочкой, она убрала весь песок и починила грушу. Опять.

А после двинулась в раздевалку...

* * *

Желание — это сильное чувство, это направленное мышление, крик самого сердца из глубин души. И порой мир может услышать эти слова и ответить на них.

И к счастью, а может к беде, но кое-кто ее чувства услышал.

Генни так и не заметила, что в ее сумке появилась странная тонкая книжка...

Глава 10. Недосказанность.

— О, так это книжка профессора Снейпа, — хмыкнул я, листая учебник по зельям, который стащил у профессора Слизнорта. Нехорошо, конечно, но я ему свой вернул под видом одолженного. И вообще, как закончу его копирование и изучение полезного, обязательно отдам.

Тут есть описание заклинания 'Сектумсемпра'. Генни, уча меня ему, рассказала, что ее этом научил крестный, который это заклятье стырил у Снейпа, так что выбор очевиден. Да и пара вопросов мадам Пинс дали понять, что вторая фамилия нашего нынешнего профессора ЗОТИ это Принц.

— 'Хорошо хоть не Злодеус, — фыркнул я. — Эх, вот бы самому придумать какое-нибудь заклинание...'.

И если когда-нибудь у меня будет запасной Гарри Эванс — непременно этим займусь. А то с моей удачей и талантом одной жизни на такое не хватит, непременно убьюсь хотя бы разик.

Не говоря уже о том, что перед тем, как создать заклинание, надо придумать, что и зачем ты создаешь. И удостовериться, что такое не придумали до тебя. А то закончу очередным изобретением велосипеда... Нет, конечно, новая модель велосипеда порой тоже неплохо — то же 'Диффиндо' вытеснило более старое 'Секо' практически с концом, и я бы о нем даже не узнал, если бы не попытался узнать истоки 'Сектумсемпры'... Но что-то подсказывает, что у меня получится только уродливое трехколесное нечто. Если вообще что-то получится.

— Вау, Генни такая классная!

— Она будет лучшим капитаном. Мы точно выиграем кубок по квиддичу.

— Да!

Было бы хорошо, если бы шума вокруг было поменьше. Предаваться самоуничижительным мыслям мешает.

Где я нахожусь?

На трибуне стадиона. Меня сюда притащила Гермиона, сказала, что нужно: 'Поддержать Генни в ее начинании как капитана команды'.

Причем тут я, она не ответила, но меня она, скорее всего, притащила, чтобы Уизли ревновал. Хотя перед ней Кормак красуется, но на этого павлина девушке откровенно плевать.

Сам отбор в команду представлял собой ту еще клоунаду.

На испытания пришли ведь не только те, кто реально могут в команду попасть, но и вообще все желающие. Даже те, кто толком на метле держаться не умеет, но все равно пытается.

Судя по натянутой улыбке и каменным движениям, у Генни сейчас то еще настроение и она с трудом сдерживается, чтобы не начать смертоубийства. И ведь ей нужно будет терпеть всех и проверять каждого. Так что я ей не завидую.

Поскольку мне смотреть на все это не особо интересно, я вот и читаю интересную мне книжку.

Тут помимо того, как готовить зелья правильно, есть и всякие другие пометки и интересные сведения. На полях порой заклинания описаны, о многих я слышал, а вот некоторые мне не знакомы. Не скажу что это прямо вот так уж полезно, ведь без отработки все эти заклятья бесполезны, но с чего-то начинать нужно.

— Ты бы точно попал в команду, — говорит Гермиона. — Ты же неплохо летаешь.

— Недостаточно хорошо.

— Хватит себя принижать, Гарри, — покачала она головой. — Тебе нужно больше верить в себя. Ты, Генни и Драко единственные, кто на первом курсе начали летать сразу. А Генни и Драко учились до этого, а ты нет. Так что как минимум талант у тебя есть.

— Может и так, — не стал я спорить. — Но хоть чем-то помогать факультету я не хочу. Не заслуживают эти обезьяны моей помощи. Да и сам квиддич как по мне довольно тупой спорт.

— Не говори так, — нахмурилась она. — Гриффиндорцы едины и дружны, а потому...

— Четвертый курс.

Девушка тут же замолчала.

Да, этот аргумент непробиваем. Все уже успели убедиться как 'един' и 'дружен' Гриффиндор, что готов травить даже своих же, просто потому что им что-то не нравится. Даже без особо логичной причины, просто чтобы поразвлекаться. Потому с этими уродами я дел иметь не хочу.

— Так что, я ради этих придурков и пальцем шевелить не стану, — фыркнул я.

— Даже если тебя попросит Генни? — посмотрела она на меня.

Вот тут я был не уверен...

Все же если сама Избранная снизойдет до того, чтобы попросит меня о помощи, значит, она совсем отчаялась, что будет греть мне сердце, то может быть, чтобы потешить свое самолюбие я и... Хотя нет, мое личное время мне дороже, чем тратить его на ненавистный мне факультет.

— Пф, — не стал я отвечать и продолжил листать книжку.

На поле же начались проверки вратарей, и на эту должность претендовали Кормак Маклагген и Шестой Уизли. Притом последний так волновался, что с трудом справлялся со своей работой и был весьма скован. Но как по мне это лучше чем выпендриваться и откровенно красоваться, как Кормак.

Сам не верю, что это говорю, но Шестой тут предпочтительнее. Генни вряд ли сможет долго выдерживать этого Идейного Последователя Локонса.

— М? — я присмотрелся к книжке, и одна пометка почему-то особо привлекла мое внимание — 'узнать о феекровках'.

Феекровки? Это кто?

Никогда о таком не слышал, даже намека ни в одном учебнике не помню. Сам не знаю, почему это так привлекло мое внимание, но просто выкинуть из головы это слово я не мог.

— Миона, — обратился я к девушке.

Та вздрогнула и покраснела.

— Не надо меня так называть, — пискнула она, пряча покрасневшие щеки своими локонами.

— Прости. Ты не знаешь, что такое 'феекровки'?

— Феекровки? Впервые слышу, — отвечает она.

— Раз уж даже ты не знаешь, то может, и нет такого, — пожал я плечами. — Слово похоже на очередную выдумку Луны Лавгуд.

Гермиона чуть поежилась при упоминании этой девушки. Похоже они знакомы.

— Ну, я посмотрю на досуге.

— Если тебя не затруднит.

Ну и ладно.

Я вернулся к книжке и иногда посматривал на то, как идет процесс отбора.

Уизли уже закончил отрабатывать свое, а затем опять вышел Кормак. Он опять красовался перед девчонками и подмигивал Гермионе, которая лишь морщилась и подсаживалась поближе ко мне, что явно красавчика не радовало. Стоит ждать очередного придурка ко мне в гости. Но вот очередной мяч и... его метла чуть дергается, из-за чего парень пропускает снаряд.

Скашиваю взгляд на Миону.

— Это называется 'жульничество', — шепчу ей.

— Знаю, — отвела она взгляд. — Но ты сам понимаешь...

— Забей, — махнул я рукой, — мне-то все равно. Я никому не скажу.

Испытания продлились еще час, а после Генни с остатками команды обсудила кандидатов и выбрала несколько человек. К счастью, Кормак не прошел, но наверняка его как замену оставят, да и еще несколько человек выбрали для такой же роли. Теперь в команде и Седьмая Уизли, что явно будет Генни напрягать.

Гермиона побежала поздравлять друзей, а я же направился обратно в школу. Тут делать мне больше нечего.

К тому же сегодня в школе директор, а потому все же стоит попытаться с ним поговорить. Давно уже нужно...

* * *

Альбус Дамблдор устало опустился в свое кресло и тяжело вздохнул. День сегодня выдался долгим и тяжелым, ему пришлось оббегать пол Великобритании, пообщаться с кучей людей и навести справки о возможном местонахождении крестражей.

Пока Альбус не придумал, как использовать для этого найденный Сириусом медальон, но он обязательно найдет способ его применить. Ему должны будут после нового года привезти кое-какие инструменты, которые позволят лучше изучить данный артефакт, а пока он полежит в полной безопасности в его сейфе в кабинете. Тут его никто тронуть не сможет, да и Том пока не догадывается, что его крестраж найден, что Ордену на руку.

Конечно, теперь нет возможности проникать в его разум, но и без этого можно найти способ отыскать остальные.

На текущий год нужно закончить все свои дела и как можно сильнее облегчить его людям последующую борьбу, но уже без него. Увы, проклятье в течение года убьет его, и никто уже не спасет старика от смерти.

А пока...

Горгулья дает понять, что кто-то пришел к кабинету.

Быстро заглянув в следящую систему Хогвартса, он узнал кто гость, и велел впустить его.

За этот месяц после возвращения с мальчиком успело немало всякого произойти. Его поселили с сестрой, но это мало что исправило и, похоже, местами лишь усугубило их отношения, но те хотя бы терпимы друг к другу. Ничего, со временем примирения они точно найдут, Альбус был в этом уверен.

Он по себе знает как неосторожные слова и ссоры могут разрушить семью, и как гордыня и мелочные обиды не дают семье вновь воссоединиться. Отчасти это была вина и Абефорта, что тот просто не хотел общаться с Альбусом, но и он сам в этом виноват. Потому он и надеялся, что хоть эти двое сумеют простить друг друга.

И за этот месяц мальчик успел чуть не погибнуть от лап тролля, его едва не убил домовик, а потом и похитили Пожиратели Смерти.

Генриетта, конечно, поступила очень глупо, пойдя туда в одиночку, но это, пожалуй, спасло многим жизни, учитывая, что им потом рассказал Гарри. Все закончилось хорошо, жаль только командира Пожирателей арестовать не удалось, но, учитывая те сведения, которые принес Северус, самодеятельность выйдет тому человеку очень болезненно.

Гарри, как и в прошлый раз, немного робко вошел в кабинет.

— Добрый вечер, профессор Дамблдор, — поздоровался он. — Я вам не мешаю?

— Нет-нет, что ты, — махнул он рукой. — Я как раз свободен. Что-то случилось?

— Да... — он замялся. — Я... не знаю с чего начать... Просто...

— Рассказывай, я внимательно выслушаю.

Он ответил не сразу. Почему-то боялся говорить, выглядел сильно напряженным и его руки чуть дрожали.

— Понимаете ли... с тех пор как я вернулся... — начал он. — Со мной... происходят... странности...

Вот это было серьезно.

Альбус стал еще внимательнее.

— Я... будто начал меняться... — говорил мальчик. — Моя личность... постепенно меняется... Я стал спокойнее, сдержаннее и эмоции теперь лучше могу контролировать... Если раньше я с трудом сдерживал чувства, то сейчас...

Директор понял, о чем он.

— 'Все, как и говорил Северус. После разрушения ментальных щитов и удаления крестража изменение личности начали проявляться'.

Теперь это и сам Гарри стал замечать.

— Тут нет ничего плохого, — добродушно улыбнулся Альбус. — Ты растешь, гормоны дают о себе знать, потому и такие изменения весьма обычное дело. Я тоже, будучи подростком сам неожиданно для себя менялся. Переоценка личных приоритетов вполне себе обычное дело.

Мальчика эти слова явно не убедили.

— Еще я... заметил, что у меня с некоторой магией стало лучше, — продолжил он. — Если раньше я был бездарен во всем, то сейчас открыл в себе ранее небывалые таланты.

Вот тут он сильно прибедняется.

Как директор Альбус имел доступ ко всем журналам, да и сам обсуждал с учителями учеников. И Гарри никогда не был именно бездарным. Учится он весьма прилично, эссе пишет отличные, плюс Хуч отмечала его таланты в полете, особенно для человека, который раньше никогда не летал.

— Гарри, — он посмотрел на мальчика. — Магия — это не только заклинания и взмахи палочкой. Как бы банально это не звучало, но магия — это вера в себя. Чем увереннее ты, серьезнее и собраннее, тем лучше получается результат. Недостаточно много знать, иначе бы мисс Грейнджер уже бы была Мерлином. Да, магический потенциал и тренировки играют огромную роль, но основное ограничение у нас в голове. Ты же начал расти, стал больше верить в себя, а пережитые события закалили твой дух, а потому нет ничего удивительного в том, что и сила твоя стала лучше проявляться. Верь в себя и у тебя все получится.

Тут Альбус не врал.

У Гарри превосходные данные, но неуверенность в себе, комплексы и постоянно сравнивание себя с сестрой сильно вредят ему, от чего он сам себе же и мешает колдовать. Да, самый главный враг Гарри Эванса — это сам Гарри Эванс. Такое часто бывает у детей.

— Понятно, — уже увереннее кивнул он. Похоже, об этом он не догадывался, вот и будет ему уроком, что стоит больше верить в себя. — Но есть и еще... кое-что...

— М?

— Понимаете... это иногда проявляется... Бывает моменты когда я... предчувствую опасность... Такое было с тем домовиком. Дважды. Когда меня похитили Пожиратели, я оттолкнул с траектории атаки Генни и... Я будто могу чувствовать... что-то...

А вот это уже интересно.

Судя по описанию — это нечто вроде особо развитой интуиции или врожденного дара к прорицанию. Такое бывает, редко, но бывает. Оба варианты возможны, но тут нужно проверять, вот только у Альбуса на это нет времени.

— 'Может обратиться к Сибилле? — подумал он. — Нет. Она тут вряд ли поможет'.

Это уже сложнее, но пока ничего сделать, увы, нельзя.

Вопрос в другом.

Почему раньше такого не было? И не было ли?

Все же мальчик всегда влипал в неприятности, потому у него вполне могла развиться такая особенность. Просто из-за крестража он не мог толком ее контролировать, а сейчас она проявилась раньше обычного.

— 'Все же не стоит забывать о времени его пропажи. Этот 'друг' вполне мог что-то сделать'.

Проверки все же не выявили ничего странного, но стоит после рождества подумать о повторных.

— Не думаю, что тут стоит волноваться, — улыбнулся директор. — Похоже, у тебя открылся необычный дар, а может всегда у тебя был, просто раньше ты его не замечал. Когда волшебник взрослеет, он часто узнает о себе много нового.

Это не совсем так, но пока что лучшее объяснение, которое успокоит мальчика.

— Спасибо, — кивнул он.

Затем он открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но не стал.

— Ничего.

Вероятно, стесняется. Все же когда мальчики взрослеют, у них много чего меняется, а поговорить об этом Гарри просто не с кем. Сириус на 'ответственного взрослого' не тянет, а Римус пока занят на переговорах и еще неизвестно когда он вернется.

— Все хорошо, мальчик мой. Если будут еще вопросы, обращайся.

— Конечно. Спасибо вам больше, профессор Дамблдор, — кивнул он. — Доброй ночи.

— И тебе приятных снов.

Гарри покинул кабинет, а Альбус не стал задерживаться у себя, а сам отправился спать. После тяжелого дня старые кости нуждаются в хорошем сне...

Глава 11. Сомнения.

— На сегодня урок закончен, — произнесла профессор МакГонагалл. — Домашнее задание получено, хорошего вам дня.

Быстро собрав сумку, я первым вышел из кабинета.

Уроков сегодня уже не будет, так что можно провести остаток вечера в спортзале, или же отправиться в Выручай-Комнату и попрактиковаться в магии. Поскольку это место стало всем известно, то особо часто туда ходить не получается. Там и так почти всегда кто-то тусуется, а потому нужно находить время, когда там свободно.

Может, сегодня повезет, нужно будет проверить.

Почему я хожу туда?

Ну, где-то отрабатывать все, что я умею, нужно, да и с находкой той книжки от Принца-Полукровки у меня появилось несколько весьма полезных заклятий, которые хочется отработать. Жаль, получается пока не очень, но я и не рассчитываю, что все быстро будет.

Как бы мне не хотелось, но только в глупых сказках можно быстро стать сильнее. В реальности для этого нужно время, много времени, а также немало труда. У меня теперь есть цель и свободное время, несмотря на отработки, вот и делаю, что могу.

Пока шел, я постоянно вспоминал разговор с директором.

— 'Получилось не очень', — вздохнул я.

Я так и не смог быть до конца откровенным.

Пусть мне и сказали про гормоны и взросление, но я чувствую, что это не совсем так. Все гораздо сложнее и глубже.

Почему меняется моя личность?

Почему меняется мое восприятие реальности?

Почему я могу то, что раньше не умел?

Почему мои эмоции могут утихать, и я становлюсь... хладнокровным?

Я все же не решился рассказать про ту 'трещину', а также о тролле. Все же страх быть вновь ограниченным слишком силен.

Сейчас я тоже не особо свободен, но я хотя бы чувствую, что даже если за мной есть слежка, она не тотальная. Что мир вокруг не забыл меня, и люди впервые начали замечать мое существование.

А что будет, когда обо всем этом узнают?

— 'А не подвергаю ли я всех опасности из-за моего эгоизма?'...

Останавливаюсь и смотрю в окно.

Там уже вечереет, солнце уже скрылось за деревьями, но алые лучи еще видны где-то там.

— Эгоист... — прошептал я, смотря на свое отражение в стекле.

— Герой должен делать не то, что ему хочется... а то что нужно всем вокруг... Таков Путь Героя... — говорит она. — Герой не может быть эгоистом...

Да.

Так она когда-то сказала...

Мне далеко до того, чтобы хотя бы иметь право именоваться 'герой', но мой эгоизм и правда может навредить окружающим. Вокруг меня полно школьников, таких же, как я.

А что, если мое состояние опасно?

Я не могу быть уверен, что не могу навредить окружающим своими действиями.

— С дороги, Эванс!

Меня толкают в стену, и я падаю.

— Ха-ха-ха-ха! — ржут они и проходят дальше.

— Уроды, — прорычал я, поднимая очки и чиня трещины.

Что-то мне теперь быть эгоистом не кажется таким уж и плохим.

Почему им можно быть эгоистами, а мне нет?

Почему я вообще должен думать о других, когда никто никогда не думал обо мне?

Мир всегда был несправедлив ко мне, так почему я должен думать об окружающих и чужих нуждах?

Я не хочу быть 'героем'. Мне противно это словно...

— Ради своего мерзкого 'долга' ты просто предала меня!

Да. Так и есть.

Герой — это мерзко. Герой не человек, он символ, икона, образ, ему недозволено чувствовать, боятся или привязываться, а потому тот, кто избрал для себя такой путь...

Должны вытравить...

Холодные зеленые глаза смотрят с презрением и отвращением. В них нет ни капли чувств и эмоций...

— Ладно, — вздохнул я. — Над такими вопросами можно вечно думать.

Я уже собирался идти, как под ногой что-то хрустнуло.

Поднимаю ногу, и вижу, что на полу валяется карта, обычная игральная карта. Довольно потертая, местами немного порвана, да и почти выцвела. Раньше это был красный джокер, но красного цвета почти не осталось, он был лишь на ногах... Точнее, лишь сапоги остались красными, а все остальное блекло-черное...

— 'Красноногий Джокер...' — пришла мне мысль.

В этот момент в памяти возник образ того странного человека в черно-серой экипировке. Лишь темно-красные сапоги были самым ярким цветом в нем.

— 'Встречу ли я его вновь? И что эта встреча принесет мне?'

Вопросы.

Как обычно, много вопросов, а ответы я вряд ли скоро получу...

* * *

— Черт, черт, черт, да где он вообще бывает? — злилась она, двигаясь по коридору.

Настроение у девушки было не очень. Она только что закончила очередную неприятную отработку, одну из назначенных ей после той пьянки и прогула первого дня. И это еще далеко не конец, ей до конца месяца придется страдать, драя кубки и убираясь в кладовках, без магии.

— 'Как какой-то домовик', — скрежетала она зубами.

Панси была из богатой семьи, не самой состоятельной, но достаточно знатной, чтобы иметь политический вес в Совете Лордов, пусть и не самый большой. Да, Паркинсоны всегда были лишь маленькой семьей, не особо выдающейся, и ничем не примечательной, но это не умаляет того факта, что дочь таких людей не должна работать руками как какая-то служанка. И она ничего не имела против варки зелий или работы над магией, ее бесила такая немагическая работа, как уборка и прочее.

И что самое неприятное, все эти отработки мешали ее личным планам.

У нее были дела, но из-за постоянной усталости после таких вечеров она просто не могла ничем другим заняться.

А дело у нее было очень важное: 'Понять, что за херня со мной творится'.

Вот уже вторую неделю она замечает в себе все больше и больше странностей, но обсудить их ей просто не с кем, а признаваться в них страшно. Но недавно она увидела примерно похожие странности и у школьного неудачника Гарри Эванса, и собиралась выведать, что с ним, и похоже ли это на ее ситуацию, а также как это можно использовать.

Обдумав все события, Панси решила поговорить с Эвансом. Нет, она не собиралась все ему рассказывать, девушка была слизеринкой и слишком осторожной, чтобы так легко все выдавать. Она собиралась просто начать разговор, а затем посмотреть на его реакцию, ну и проверить, есть ли у него змеиный язык. Она даже примерный план составила того, что ей делать.

Однако в своем плане она столкнулась с небольшой проблемой: сложно было просто поговорить с Эвансом.

Ей нужно побеседовать с ним наедине, без свидетелей, а то еще свою репутацию общением с неудачником испортит. (Хотя куда уж ниже опускаться?) Но вне уроков найти этого типа просто невозможно. Она слышала, что в своей гостиной он редко бывает, но где он вообще пропадает, она даже не представляла. И это не Выручай-комната, она проверяла. Он, как она слышала, часто бывает в спортивном зале, но там всегда слишком много народа.

— 'Может оставить ему записку?' — подумала она.

Но она не была уверена, что он решится встретиться. Может подумать, что его хулиганы заманивают, а со слизеринкой гриффиндорец может не захотеть знаться.

Сейчас она двигалась по коридорам, надеясь случайно встретить его, но быстро стала понимать, что это бесполезно, и уже склонялась к мысли пойти в свою гостиную.

— 'Моя тактика не эффективна, нужно придумать что-то новое, — задумалась она. — А может использовать... Нет! Нет! Нет! Нет! Только не ее!'

Одна мысль о той вещи, которая сейчас лежит в тайнике в ее комнате, пугала ее. После того, как она надела чертову диадему, с ней начали происходить все эти странности. Что может случиться, если она снова напялит ее — даже представить страшно. Она, как осознала это, так заныкала эту вещицу в небольшую дырку в полу и не прикасалась. Да, она знала, что за вещь в ее руках, и ее пугала сама мысль, что ее могут найти у нее. Все же Диадема Ровены Рейвенкло — это настоящее сокровище Хогвартса, а сам факт того, что она ее не возвращает, а прячет, может принести ей немало проблем.

Вот только Панси не могла объяснить причину, почему она ничего не расскажет учителям о своей находке. По какой-то причине ее интуиция настойчиво запрещала ей даже думать об этом Ей казалось, что диадему нужно сохранить, и что она очень важна.

Причин этого она не понимала, но противиться не могла.

— 'Что же мне делать?'

Единственная надежда была именно на разговор с Эвансом, который мог бы пролить свет на ее положение. Вот только где же его найти?...

В пустом коридоре послышались шаги, что заставило девушку обернуться.

— Привет, Панси, — холодный голосок прозвучал в тишине.

— Привет, — мрачно произнесла она в ответ, — Дафна.

Перед ней предстала Ледяная Королева Слизерина, самая красивая девушка школы (чтобы там Седьмая Уизли не думала), Дафна Гринграсс. Стройная платиновая блондинка, бледная идеальная кожа, такое же идеальное личико и большие голубые глаза, которые были больше похожи на две льдинки. Всегда холодная, гордая и серьезная Гринграсс стояла перед ней и, как обычно, смотрела сверху вниз.

— Ты подумала над моим предложением? — спросила она.

— Подумала, — ответила Панси. — Но с чего мне верить тебе?

— Если хочешь вернуть себе Малфоя, то я твой единственный шанс, — заявила Дафна.

— С чего бы это тебе такое мне предлагать? — не верила ей Паркинсон. — Твоя младшая сестрица очень неплохо ладит с Драко, — выдавила она из себя. Один вид того, как эти двое воркуют и целуются, словно нож резал ее сердце. — Так чем ты недовольна?

— Ты прекрасно знаешь, почему, — надменно бросила Гринграсс. — Он недостоин моей сестры, а с его отцом в Азкабане, Малфой ничего не сможет сделать, чтобы защитить нашу семью. Если вообще будет пытаться, а не 'забудет' договоренности и бросит Асторию, как только она перестанет быть ему удобна... Так же, как бросил тебя.

— А что об этом думает сама Астория? — спросила она.

Панси слишком хорошо знала Драко, чтобы понимать, что это не так.

Ее он никогда не любил, это Панси сама в постель его, полупьяным, затащила после бурного 'отмечания' победы Хогвартса в Турнире... Она надеялась, что это отрежет ему путь назад. Да, подло с ее стороны так поступать и, возможно, это и была причина их расставания. Сейчас, по прошествии года и утихших эмоций, она могла себе в этом признаться.

— 'Я сама виновата во всех своих проблемах'.

Дафна же лишь фыркнула на ее слова:

— Астория слишком наивна и романтична. Она верит в любовь и обожает его, не видя истины.

Панси едва удержалась от того, чтобы скривиться. Дафна всегда любила казаться холодной, расчетливой и, на аристократический манер, 'правильной', и даже сейчас пытается замаскировать истинные причины своих поступков.

А причина была проста. Неприязнь Дафны к Драко началась еще с детства, причем она была достаточно интенсивной, чтобы родители этой парочки даже не рассматривали брак между ними, несмотря на то, что старшую сестру принято выдавать замуж первой... Но после событий четвертого курса, когда Драко насовал палок в колеса 'антипоттеровской' клике, она стала его откровенно ненавидеть, и даже то, что после первого соревнования Турнира он полностью перестал защищать Генриетту, отношения не исправило. Ирония была в том, что Драко даже не знал, что перешел ей дорогу — свою нелюбовь к Поттер, что затмевала 'звезду' Дафны самим своим существованием, Гринграсс тщательно скрывала, и подзуживание поттероненавистников проводила достаточно аккуратно. Ну, не настолько аккуратно, чтобы прям никто не знал, но когда мальчишкам было дело до подковерных женских интриг... Они такие глупые.

И теперь Гринграсс, похоже, считает такой же глупой и ее. Как будто она поверит в этот 'благородный' фасад и поведется на пару красивых слов...

— Сама подумай, как это будет выгодно тебе, — сказала Гринграсс.

— А?

— Ведь разорвав контракт с нами, Малфои будут опозорены, а потому ни одна другая семья не захочет с ними связываться. Так что у тебя будет реальный шанс вернуть его себе.

— 'Вернуть себе...'

Эта мысль закрутилась в ее голове.

Панси понимала, что это невозможно, но сердце все равно еще любило его и никак не могло забыть. Одна лишь надежда вернуть его, быть снова вместе, исполнить свою детскую мечту...

— Что тебе от меня нужно? — решилась она.

— План у меня прост...

Глава 12. Иная.

— Наш план такой, — с этими словами Дафна показала какую-то небольшую склянку с мутно-зеленой жидкостью. — 'Зелье Верности', знаешь такое?

Панси не знала...

Точнее, она не знала, а вот ее память, что с недавнего времени не перестает удивлять новыми откровениями, тут же дала полную информацию по данному зелью.

Зелье Верности, более известное как 'зелье мужской депрессии' — это попытка оставшейся неизвестной ведьмы удержать мужа от измен, выездов на охоту, вечеринок с друзьями и прочих мужских развлечений. Даже относительно удачная. Суть в том, что все люди, кроме особы, добавившей свой волос в зелье, начинают вызывать у опоенного легкое раздражение, в результате чего он, рано или поздно, начинает проводить больше времени рядом с объектом, который оного раздражения не вызывает... Вот только если жена бесит наравне с эффектом зелья вполне естественным способом, можно добиться только затяжной депрессии и запоев лишенного привычных способов разрядки мужа. А если вести курс приема достаточно долго, то и до суицида недолго.

— Ты хочешь напоить этим Драко? — поняла Панси. — Ты хоть знаешь, что если об этом узнают, с нас спустят три шкуры?

— Потому действовать мы будем осторожно, — усмехнулась Гринграсс. — Если получится, каждый из нас получит, что хочет: ты — новый шанс с Драко, я — веский довод, чтобы настроить и Асторию, и отца против брака. В конце концов, жених не должен избегать своей невесты, чтобы побыть наедине с другой девушкой, верно?

Да, с точки зрения Дафны ситуация будет беспроигрышна, ибо простого нахождения наедине будет достаточно, чтобы раздуть из этого историю, а оное зелье точно уж обеспечит. Но для Панси — это всего лишь шанс. Зелье Верности — не приворот, и чувства к 'цели' не меняет никак. Но приворот любого вида слишком легко заметить, с наследником Малфоев это не вариант.

— Значит, потому тебе и нужна именно я, — задумчиво произнесла Паркинсон, — как подходящая цель для Драко.

— И потому, что тебе это нужно даже больше, чем мне. Да и подливать буду я, от тебя нужно лишь отвлечь его внимание. Ты ведь хочешь, чтобы Драко вернулся к тебе?

Панси замолчала.

С одной стороны, ее пугала мысль о тех проблемах, которые может принести провал этого плана. Скандал будет весьма сильным, если правда всплывет. Да и мысль заполучить Драко обманом ее не очень радовала. Если он все же вернется к ней, а потом узнает, как она его обманула, то никогда ей этого не простит.

Но с другой...

Это ведь шанс.

К тому же, риски минимальны.

Мысль, что Дафна хочет ее подставить, Панси даже не рассматривала. Подливание детьми друг другу любовных и не очень зелий маги давно уже рассматривают как неизбежность, сопровождающую процесс полового созревания. До тех пор, пока она не подольет что-то серьезное, вроде настоящей Амортенции (а не той подделки, что можно купить в Хогсмите из-под любого прилавка), даже если она зафиксирует Драко заклинанием и выльет флакон ему в рот, максимум, что ей грозит — строгий выговор и потери репутации... А в этом плане, по сути, ей и терять нечего, ведь... такую, как она, мало какой аристократ захочет взять в жены...

А тут ей даже лично ничего делать и не придется.

— Хорошо... — все же решилась она. — Что теперь?

— Нужно найти его. Насколько я знаю, в такой час он в спортзале.

— Да, занимается до восьми — кивнула Панси.

Она давно знает Драко и его расписание наизусть выучила. По вечерам у него всегда тренировка. Раньше он выбирал другое время, чтобы заниматься в компании с Поттер, ну, когда она ему еще нравилась. Но с прошлого года он передвинул свое время раньше, чтобы с ней как можно меньше пересекаться. Все же Поттер очень глупо поступила на четвертом курсе, так что даже до Драко дошло, какая она на самом деле.

— Тогда план такой. Ты заговори с ним, отвлеки его внимание, а я подберусь к нему и волью это в его бутылку с водой.

— Справишься? — засомневалась она.

— Не боись, у меня все схвачено, — уверенно заявила Гринграсс.

— Ну, ладно, — кивнула Паркинсон.

— Идем.

Обе девушки двинулись в сторону спортивного зала.

Там Панси бывала редко. Ей просто никогда не были интересны какие-то там физические упражнения. Спорт она не особо любила. Разве что скакать на лошадях ей нравилось, у нее дома есть любимый жеребец... Также Панси нравились танцы, а какие-то там боевые искусства она не понимала и никогда не прибегала к ним. Ведь она маг, зачем ей махать кулаками?

Смотря на Поттер можно, конечно, и задуматься, но такого уровня нужно годами добиваться, а Панси это просто не нужно.

— 'Может, все же походить туда? — подумала она. — Немного похудеть мне не помешает, а диеты весьма изнурительны'.

Да, есть магические способы сбросить лишний вес, но слишком часто ими пользоваться нельзя, так как их эффективность тогда падает и, если тело так быстро теряет вес, то оно будет и быстро его набирать. Потому лучше не увлекаться зельями.

— 'К тому же там я буду часто видеть его...'

Эта мысль ее немного порадовала, но она тут же ее отбросила, так как боль от разлуки и невозможность быть вместе опять будет разрывать ее сердце.

Сейчас же она старательно думала, о чем можно поговорить с Драко, чтобы отвлечь его и, как назло, никаких умных мыслей к ней в голову не приходило. Она старательно обдумывала разные темы, но все они были или слишком тупыми, или вообще неуместными.

— О, привет, девчонки! — сказал кто-то.

Панси тут же выплыла из своих мыслей и обернулась.

К ней с Дафной приближалась компания парней-хаффов, судя по черно-желтым галстукам. Пятеро семикурсников шли по коридору и с ухмылками подошли к ним.

— Как насчет того, чтобы пройтись с нами? — предложил парень в центре. С ними она не была знакома, даже не видела особо, ведь ее никогда не интересовали другие парни кроме Драко.

— Отвали, — с обычным холодом на лице ответила Гринграсс. — Вали куда шел и любовников своих забирай.

Обычно такого ледяного тона и надменного взгляда хватало парням, чтобы уйти, но эти явно были в хорошем настроении или сильно упертые, потому лишь рассмеялись.

— Ну, не нужно быть такой грубой, красавица, — парень подошел к ней. — Такой милый ротик не должен говорить такие гадости.

— Все сказал? — злобно прищурилась она. — А теперь отвали.

Панси же чувствовала себя как-то неуютно под их взглядами. Ей казалось, что ее раздевают, да и вообще — какое-то необычное чувство беспокойства волновало ее. Парни окружили их, что явно было нехорошим знаком.

— Ну-ну-ну, красавица, — парень усмехнулся и коснулся ее подбородка. — Не стоит быть такой грубой.

— Убрал руки, ничтожество! — разозлилась Гринграсс и попыталась дать ему пощечину, но тот легко уклонился.

— Уху-ху-ху, вот это прыть, — веселился он.

— Пха-ха-ха-ха! — ржали его дружки.

Все происходящее явно их веселило, отчего Панси стало еще более неуютно, а вот Дафну все происходящее только сильнее злило. За палочку она пока не взялась, но может в любой момент пуститься проклинать всех вокруг, а в этом она очень хороша.

— Вы, слизеринки, такие недотроги, — покачал парень головой. — Вам стоит почаще смотреть на парней с других факультетов.

— Было бы на что смотреть!

— То, чего ты вряд ли видела.

— Эй, — в разговор вступил еще один парень, который говорил откуда-то со спины. — А эта тоже ничего.

В следующий миг Панси ощутила, как чьи-то руки прикоснулись к ее заду. Ладонь какого-то парня начала щупать ее попу и стала задирать юбку.

— КьЯ! — визгнула Паркинсон и на автомате отпрыгнула, а затем со всей дури вмазала лапавшему ее парню ногой в пах.

— Угх! — застонал он и сложился пополам, лелея отбитую промежность.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — его дружки стали ржать над ним.

Панси только сейчас поняла, что сделала. Она явно не хотела никого бить, просто все так неожиданно случилось.

— Ах ты, сука! — зарычал парень.

Вид взбешенного парня напугал девушку. С дикой злостью на лице он резко подорвался и рванул на нее.

Удар!

Резкая боль обожгла ее кожу на лице.

Панси оттолкнуло назад, а затем она упала на пол, больно ударившись головой.

— У-у-у-у-у! — заскулила она от боли.

Ужасная агония пронзила ее сознание, животный страх захлестнул ее разум, а звон в ушах не дал ей расслышать, что вокруг происходило. В глазах все поплыло, ужас и боль слились внутри нее в дикую смесь, от которой ее разум просто плавился, а тело колотило.

— 'Больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно! — кричал ее рассудок, теряя контроль над собой и погружая девушку в пучину звериного ужаса. — Он убьет меня, изобьет, изнасилует, побьет, побьет, побьет, изуродует, изобьет, убьет!'

Мысли лихорадочно крутились в ее голове и никак не мог сосредоточиться и успокоится.

Кровь...

Из ее рта потекла кровь...

Она смотрела на собственную кровь, что смешивается с пылью и грязью на полу.

Ее чистая кровь, кровь чистокровной волшебницы, что покидает ее тело, и растекается перед ней.

Будь Панси сейчас в здравом уме, она бы увидела, что кровь было немного совсем, а парень, что ударил ее, не подходит, но испуганный мозг лишь еще больше боялся и трясся.

— 'Драко, спаси меня!' — заплакала она.

— Ничтожество... — прозвучал в голове чей-то голос.

— 'А? Кто это? Спасите меня! Помогите!' — мысленно звала она на помощь.

— Какое же ты ничтожество, Панси, — вновь заговорил кто-то. Голос был женским и был похож... на ее собственный. — И это гордая чистокровная ведьма? Это то, ради идеалов которых идет эта война. Жалкое зрелище...

— 'Кто ты? О чем ты?'

— Ты даже не можешь справиться с такими неудачниками... — говорила она. - Что за неудачница. Жалкая, ничтожная, слабая, бесполезная и бездарная... Жалкая Панси...

Темнота начала поглощать ее, словно что-то поглощало ее, утягивало куда-то, она таяла и растворялась, будто погружаясь в холодную грязную воду, и тяжесть тянула ее все глубже во тьму...

— А потому... Уйди!

Перед ней вспыхнуло два золотых глаза с вертикальными зрачками.

— Привет, Панси... Точнее, Жалкая Панси! Теперь пришла моя очередь быть главной!

— 'Нет! Стой!' — пыталась сказать она, но желтые глаза уплывали наверх, а она погружалась все глубже на дно.

Лишь хрустальный смех был слышен в ее ушах, когда она исчезала во тьме...

* * *

Увидев, как ударили Панси, Дафна оцепенела от ужаса.

Она, конечно, была сильной и гордой девушкой, но, как и всех, ее пугала физическая расправа. А какой бы сильной ведьмой она ни была, пять крепких парней легко ее завалят и ничего сделать она не сможет своей гордостью.

— 'Маглорожденные и правда животные... Они же и меня изобьют, а потом изнасилуют!' — застряла в ее голове мысль.

Парень, что ударил Панси, сейчас надвигался на нее с желанием закончить начатое.

— Тварь, да я тебя... — говорил он.

Но тут на него накинули его же дружки и тут же схватили.

— Уилл, ты вообще головой поехал!? — бросился к нему тот тип, что говорил с ней. Он схватил его на грудки и толкнул к стене. — Ты чего творишь?!

— Да эта сука меня....

— Сам виноват! — кричал на него он. — Мы пришли просто потусоваться с парой девчонок, а не лапать их! На кой хрен ты вообще полез к ней? Совсем с головой не дружишь?!

Тот парень еще некоторое время злился, а затем опустил голову.

— Прости... — сказал он. — Я вспылил...

— И ударил девушку по лицу! Если она теперь захочет тебя в лягушку превратить, я ей даже помогу!

— Ладно, ладно, ты прав, я ступил.

— Ты не перед нами распинайся, перед девушкой извинись, придурок!

Того типа отпустили.

Дафна же осознала, что все оказывается не так, как ей подумалось, и уже хотела что-то сказать...

— И-и-и-и, — резко поежилась она от неожиданного холода и толпы мурашек, прокатившихся по ее спине.

Подскочив, она подумала, что это кто-то из парней ее тронул, но посмотрев на них, с удивлением отменила, что и они выглядели растеряно и удивленно. Все были бледны и тоже непонимающе крутили головами.

— Хи-хи-хи-хи-хи... — тихое хихиканье коснулась ее ушей, и от этого голоса стало как-то не по себе. Голос такой жуткий, он словно вибрировал, и это почему-то пугало. — Хи-хи-хи-хи...

Вновь этот голос.

Он доносился откуда-то со спины...

Медленно обернувшись она с шоком уставилась на... Панси.

Та все еще лежала на полу, и лицо ее было скрыто волосами, а рядом с головой виднелась маленькая лужа крови...

Свет от факелов в коридоре как-то задрожал и будто померк, отчего окружающее пространство стало темнее... Тени сгущались, а за окнами уже не видно было вечернего неба ранней осени.

— Хи-хи-хи-хи... — вновь послышалось от нее.

Ее плечи задрожали слегка, и теперь не было никаких сомнений, что именно от Панси идут эти звуки.

Затем она начала подниматься...

Но не так, как обычно вставали бы люди. Нет. Сначала зашевелились пальцы, она начала хаотично двигать ими, будто лапки у паука, затем изогнулись кисти, локти и плечи. Девушка уперлась руками в пол и начала поднимать торс, а голова висела вниз, словно она была не подчинена всему остальному телу... Она двигалась как кукла.. Как марионетки на нитках шевелятся в руках неопытного кукловода.

Темнота вокруг девушки стала гуще и уже ощущалась чисто физически.

Дафна сглотнула, а вместе с ней и все парни вокруг.

Они ощущали странный страх перед тем, что они видели.

Они тоже видели нечто неправильное, нечто неестественное, будто... Будто такого быть не должно.

— Хи-хи-хи-хи... — опять прозвучало от нее. — Ах, как хорошо...

Она встала прямо, запрокинула голову назад и подняла палочку.

— Ссахи зи Ссаташша, — прошептала она... на змеином языке.

От ее голоса на стенах на секунду загорелись какие-то символы и исчезли.

В следующий миг Дафна осознала, что не может пошевелиться.

Нечто парализовало ее, и теперь она может двигать только глазами, а тело перестало ее слушаться. Она лишь мельком могла видеть остальных, но, судя по застывшим телам, они тоже не в состоянии пошевелиться.

— Я должна поблагодарить вас... — сказала... Панси и опустила голову. — Благодаря вам, это тело, наконец-то, стало моим полностью...

Панси... Панси Паркинсон посмотрела Дафне в глаза, и у той душа в пятки от ужаса ушла...

Золотые глаза с вертикальными зрачками, змеиные глаза, в которых клубилась жуткая сила, сейчас смотрели на нее. На окровавленном лице сияла зловещая улыбка, а глаза все ярче светились в надвигающейся темноте...

— А сейчас... — она облизнула кровь с губ, — что бы мне с вами сделать...?

С этими словами она начала приближаться, а затем Дафна упала в темноту...

— Дафна! Дафна! — кто-то звал ее.

— А?! — она резко открыла глаза и подскочила. — Ух! — резко схватилась она за голову.

— Ты в порядке? — спросили ее.

Дафна тряхнула головой и посмотрела на Панси.

Та обеспокоено смотрела на Дафну и... ничего.

Обычные темно-зеленые глаза, как всегда округлое личико и неизменная прическа-каре. Никаких следов ударов или жути...

— Дафна, что с тобой? — спросила Паркинсон.

— Панси? А... что случилось? — спросила Гринграсс.

— Ты поскользнулась и упала, ударившись головой, — ответила та, указывая на лоб. Дафна коснулась и ойкнула от боли. На ее идеальном лбу красовалась весьма неидеальная шишка. — Я не успела поймать тебя и пыталась привести в чувство. Думала за помощью бежать, но вокруг никого не было. Но тут ты сама просыпаешься. Ты в порядке?

Дафна нахмурилась, пытаясь сообразить и вспомнить, что произошло.

Она помнит, как шла с Панси исполнять свой план, затем нога на что-то наступила и соскользнула и начала падать, а затем темнота...

— Вроде как... — неуверенно ответила она.

— Тебе стоит сходить в Больничное крыло.

— Нет, я в порядке. Нужно закончить план! — не захотела она сдаваться.

— Насчет плана... — Панси указала на... разбитую бутылочку и разлитую жидкость. — Боюсь, у нас технические проблемы.

— А-а-а-а! Мое зелье! — она бросилась к нему, но уже ничего спасти нельзя. — Кошмар!

— Оно ведь дорогое...

— Я три месяца откладывала свои карманные деньги, — призналась Ледяная Королева, полностью растеряв остатки своего ледяного образа. — Если мама и папа узнают, куда я все потратила, они меня вообще без денег оставят! А это никакого шопинга и милого белья!

— Милого белья? — спросила Паркинсон, приподняв бровь.

— Э-м-м-м-м, нет, ничего, — тут же ответила Дафна, стремительно краснея. — Не важно!

Она резко подскочила, о чем быстро пожалела, так как боль в голове дала о себе знать.

Вот надо было ляпнуть такое. Ну, нравятся ей всякие плюшевые игрушки и просто что-то милое, как ее домашняя пижамка в виде костюма кролика. Дафна старательно скрывает это, чтобы ее образ Ледяной Королевы не пострадал.

— Мне стоит сходить к мадам Помфри, — сказала она и пошла по коридору.

— Тебя проводить?

— Нет, я сама. Отложим наш план на потом... Я обязательно, что-то придумаю.

— Ладно...

Гринграсс ускорила шаг и очень надеялась, что ее позора никто не видел. Только этого ей сейчас не хватало. Мысли о том, что кто-то узнал о ее маленькой слабости окончательно выветрила страх и недавний странный 'сон', что тому, кто это сделал, было только на руку...

Глава 13. Обретение.

Проводив Гринграсс взглядом, пока та не скрылась за углом, она лишь выдохнула.

— Люди такие странные...

Стирать память такой, как она, весьма сложно, а уж придумывать отмазки и правдоподобные оправдания — еще сложнее. Благо, та сама себя накрутила так, что перестала думать о случившемся. А через часик воспоминания о том, что было на самом деле, окончательно покинут ее разум.

— Тц, — поморщилась она от боли.

Щека сильно саднила, и лоб болел, но она подавляла следы на лице, чтобы никто ничего не заметил, да и сдерживать боль было неприятно. У этого тела чертовски низкий болевой порог, но для той, которая полвека вообще ничего не чувствовала, даже боль была приятной вещью.

— Наконец-то я полностью завладел этим телом, — улыбнулась она, отряхивая юбку и кофту.

Да, мысль, что эта жалкая дура исчезла, сильно радовала его... Или все же ее... Надо уже определиться, кем себя считать.

Когда осколок его души слился с душой Панси при контакте с Диадемой, он прекрасно понимал, что не сможет захватить все тело — слишком уж мало его осталось. Если лишить тело собственной души, осколок просто не сможет поддерживать его в живом состоянии. Все же жизнь и душа сильно взаимосвязаны, чтобы там не утверждали идиоты, считающие, что у маглов и животных оной нет. Поэтому, чтобы заполнить недостающий душевный объем пришлось пытаться слиться с этой курицей....

Она лишь ждала, когда души окончательно сольются, и ее личность сумеет взять под свой контроль это тело, избавившись от той неудачницы. В момент стресса эта изнеженная идиотка всерьез поверила, будто ее сейчас убьют — вот в этот момент Она и сумела сломать печать и взять тело под свой полный контроль.

Скоро остатки этого ничтожества растворятся в глубине ее сознания и станут частью нее самой.

— Теперь я — Панси Паркинсон, — усмехнулась она, посмотрев на свое отражение в зеркале. — Надо привыкать.

Он думал, что смена пола вызовет отторжение и придется искать способы вернуться к прежнему полу, но нет. Скорее, наоборот — отторжение вызывала мысль перехода к мужскому полу. От Него осталось так мало, что половая идентификация, по большей части, была унаследована от предыдущей владелицы тела.

Похоже, теперь Он — девочка. Вернее, Она. Она девочка, и хватит этой половой путаницы. Что до ориентации...

Панси представила себя зажимающей в угол Дафну. Потом зажимающей в угол Драко. Оценила реакцию. Вздохнула.

— 'Отлично, значит я — бисексуальная девочка... Ну, по крайней мере, можно наслаждаться ощущением новизны...'

Усилием воли она подавила истерический смех. Нет, ну это надо же, до какого состояния докатился лорд Волдеморт...

Особенно смешно то, что если оригинал узнает, что крестраж обрел самостоятельность — отошлет ее на тот свет без колебаний. Существо, располагающее тем же потенциалом и знающее все его секреты равно опасно что в качестве врага, что в качестве союзника. Да и какой тут может быть союз? Паранойя Лорда Судеб никогда не позволит ему поверить равному... А осколок самого себя равным не признать сложно.

Но все же, что заставило его (да, тогда еще 'его') в том состоянии, почти лишенного желаний, пробудиться и начать искать носителя? Какой импульс? Ну, кроме смутно ощущаемого присутствия другого крестража — тот не мог быть причиной, или, по крайней мере, не был причиной главной. Четыре года назад крестраж-диадема уже чувствовал собрата, но тогда это не заставило его действовать...

Но размышления стоит оставить на потом. Пока нужно успешно залечь на дно и продолжить носить личину неудачницы-Паркинсон. Безопасность шкуры — первый приоритет.

— Ладно, займемся сначала делом.

Открыв дверь в туалет, она посмотрела на бессознательные тела парней, которых она вырубила и которым стерла память. Так, как с Дафной, с ними она не заморачивалась. Они ведь не слизеринцы, у них нет обязательного изучения окклюменции, и потому их разумы были не так хорошо защищены.

— Все же глупо я выпендривалась, — поморщилась Панси.

Да, в момент своего пробуждения ей очень хотелось появиться эффектно. Она, как дура, потратила кучу сил на эти спецэффекты и жуткую атмосферу, а затем и парализацию всех, чтобы напугать. Отчасти, это было нужно. Испуганный разум легче взломать и управлять, но все же она перестаралась, и теперь расплачивается головной болью.

— Завтра будет хреново.

Увы, но придется потерпеть.

Достав из сумки несколько полупустых бутылок с огневиски — остатки ее нычки с алкоголем, которые она забыла принести мадам Помфри, — она вылила часть им на лица и влила во рты, а затем разбросала вокруг.

Теперь они, как очнутся, будут думать, что напились и вырубились. Это объяснит головную боль и провалы в памяти. А учитывая, что они не особо хороши в окклюменции, то ничего и не поймут. К тому же, страх наказания заставит их все скрывать, потому она не боялась, что в их памяти что-то найдут.

Все же она провела полвека в ментальном артефакте, а потому в Магии Разума стала настоящим мастером.

— Главное, чтобы их не нашли и не влепили отработки. Мне с ними видеться не хочется.

Ну, это уж как повезет.

Закончив тут все, она двинулась в сторону гостиной своего факультета.

Панси шла по коридорам Хогвартса, и ее сердце наполняли воспоминания о былых днях в этих стенах. Тогда она еще была Томом Марволо Реддлом, полукровкой от чистокровной ведьмы из потомков Слизерина и магла из богатой семьи. Ребенок глупой женщины, что околдовала парня и наивно надеялась, что сказка продлится вечно, но такие чары и любовные зелья не длятся всю жизнь и рано или поздно спадают. Вот они и спали, и тогда ее выгнали. Она не смогла вернуться домой к своим родителям, так как была беременна от магла, и влачила жалкое существование на улице, пока не добралась до какого-то детдома, где и родила своего сына, а затем умерла, так же жалко, как и жила.

Она с презрением вспоминала обо всем этом, да и понимала, что это не ее воспоминания.

Это память Основы. Того Тома Реддла, Лорда Волдеморта, Наследника Слизерина и просто дурака, что из-за своего страха перед смертью забыл о желании жить.

Да, для простого сохранения существования были и более удобные способы. Та же филактерия лича, предшественник крестража. Вот только жизнь и душа связаны, и оставивший всю душу в ином месте мог продолжать существовать только в виде нежити.

Тем не менее, оригинал закончил так. Алхимическим гомункулом, имеющим мало общего с человеком и лишенным почти всех плотских желаний. Чем это отличается от унылого существования лича?

— 'Все же раскалывать душу больше, чем на один осколок, было плохой идеей'.

Это давало страховку на случае смерти, плюс, раскол души делал его сильнее, но разрушал личность и рассудок, отчего Основа постепенно скатывался в безумие. Сейчас она понимала, какой было ошибкой создание нескольких крестражей. И ведь Гарпий Злостный, на трудах которого и основывались исследования Основы, предупреждал о возможных проблемах, но тогда Том решил не принимать это во внимание.

В его голове все еще гремели взрывы от бомбежки Лондона, когда он сидел в подвале и молился всем, кому мог, чтобы выжить. Два месяца в мире маглов во время Второй Мировой Войны сильно повлияли на него, и тогда ужас смерти впился в его душу...

Она покачала головой, думая над всей этой ситуацией со стороны.

Будучи лишь осколком его души, она не имела собственной личности и самосознания. Не может просто осколок быть сильнее или разумнее Основы, на то они и осколки. Да, был Дневник, но там скорее был лишь образ личности, а никак не самосознание. Это была тупиковая маска, которая, даже если бы обрела физическую оболочку, так и осталась бы жалкой тенью.

Но она — Диадема, — была другим делом...

Будучи внутри мощного ментального артефакта, сидя в самом центре Хогвартса и питаясь его силой, с годами внутри того осколка начали зарождаться личность, самосознание и желания...

Которых все равно не должно было хватить на импульс, заставивший его предпринять действия по воплощению... Но она подумает над этим потом.

— 'Я свободна, — улыбнулась она. — Больше никакой связи с ним, больше ничего, чтобы меня держало и сковывало. Я СВОБОДНА!'

Мысль об этом окрыляла.

Хотелось петь и танцевать от радости, но она не давала себе расслабиться.

Нельзя.

Не сейчас.

Да, свобода пьянит, но чтобы удержать ее, придется немало постараться.

Ведь эту свободу так легко отнять и вновь заковать ее в цепи.

Враги повсюду.

Первый для нее — это Альбус Дамблдор.

Старик не будет разбираться, если узнает все, а предпочтет уничтожить потенциальную опасность. Благо, он о Диадеме ничего не знал, да и Основа явно скрыл от своих слуг, а значит и от директора, что потерял связь с еще одним крестражем.

Второй и, пожалуй, самый опасной враг — это Основа. Тут и говорить нечего. Страх всегда заставлял его уничтожать даже самые маленькие угрозы в зародыше... Ну, не в зародыше. Но во младенчестве точно, Поттеры не дадут соврать.

— 'А значит, мне нужно самой стать той силой, с которой все будут считаться!'

Да, это ее главная цель.

Жить спокойно, тихо и мирно ей никто не даст. Да и не захочет она жизни жалкого обывателя. Жажда власти и силы, ее великие амбиции никуда от нее не делись. Но теперь она не позволит им управлять собой.

Видя текущий результат, она понимает, что силовой способ захвата этой страны плох, во всем плох, так что нужно придумать новый.

— 'Мир дал мне новый шанс на жизнь, и я воспользуюсь им...'

Она добралась до гостиной.

Взмах руки и дверь без слов открывается перед ней, впуская Наследницу Слизерина внутрь.

— 'Плохо. Нужно держать себя в руках и не палиться'.

Зато частичная власть над Хогвартсом у нее все же есть, а уж что будет с диадемой...

Благо, никто ничего не заметил.

Девушка ушла к себе в комнату и, заперевшись там, направилась в ванную.

Сейчас она хотела помыться, полежать в горячей воде с пенкой, затем поужинать, а после лечь спать. Особо размышлять над планами сегодня она не хотела.

Скинув одежду, она немного покрутилась перед зеркалом.

Паркинсон не обладала модельной внешностью. Грудь всего второго размера, талия еще угловата, зато бедра великолепны. Немного лишнего веса, но это поправимо. Если смотреть в целом, то выглядело весьма неплохо. Панси слишком узко мыслила и не понимала всех своих преимуществ.

— Ну, потенциал есть, — усмехнулась она. — Жаль, не на ком его воплощать.

Лорд Волдеморт, точнее, тогда еще Том Реддл, был отнюдь не чужд получению преимущества с помощью своей тогда еще смазливой мордашки, а то и буквально 'через постель'... Правда, клиентки сего 'Лорда Альфонса' на свете обычно не заживались. Тот считал подобное занятие унизительным и, получив желаемое, обычно вгонял 'свидетелей унижения' в гроб, тем или иным способом.

Панси нахмурилась от мыслей.

— 'Нет, в этой жизни такие методы лучше не использовать... Если я, как и Том, начну воспринимать секс как работу, а не удовольствие, это будет грустно'.

Набрав горячей воды и добавив в нее пенки, она погрузилась в нее и замурлыкала от удовольствия.

— Ах, пятьдесят лет такого не чувствовала, — прошептала она и где-то минут десять просто нежилась в не остывающей с помощью магии воде, ощущая приятное тепло, что растекалось по телу и окутывало ее в свои ласковые объятья.

Как много времени она мечтала вновь ощутить хоть что-то...

Жизнь осколка души в артефакте просто невыносима. Ей повезло, что личность ее тогда была весьма поверхностной и не полной, иначе бы, она просто сошла с ума от информационного голода.

Сейчас же она, наконец, получала то, о чем давно мечтала.

— Вот помоюсь, перекушу и можно поспать, — решила она.

Было еще домашнее задание, но с ее новыми знаниями и силой ей вообще почти не нужно ничего учить или писать. Она уже все знает.

Все же Диадема была последним крестражем, созданным взрослым, состоявшимся и немало путешествовавшим магом. Да и годы в ментальном артефакте и в месте, где забытых книг целые тонны, тоже неплохо помогают скрашивать скуку.

Потому она махнула рукой и решила не париться. Уж в себе она была уверена. Хотя и слишком расслабляться не стоит, но сегодня можно и побездельничать. У нее 'день рождения', она имеет право на пару капризов и может отдаться лени.

Она не хотела сейчас думать о делах и проблемах, но одна вещь так или иначе вновь возникала в ее разуме, и отмахиваться уже не было сил.

— Эванс... — произнесла она.

Этот парень очень заинтересовал Старую Панси, и Новая прекрасно понимала, почему.

Сейчас смотря на всю эту историю со стороны, она тоже пришла к выводу, что Эванс такой же, как она.

— Седьмой Крестраж, — нахмурилась девушка. Она была пятой, что там шестое она не знала, но оно точно было, а вот Эванс — это явно неучтенный крестраж, причем очень маленький и слабый. — Вероятно, был создан случайно.

Что именно произошло в ту роковую ночь много лет назад, она не знала и, скорее всего, никто не знает, ну разве что Дамблдор, да и то, не факт.

Эванс владеет змеиным языком, на втором курсе он демонстрировал это, с недавнего времени он стал себя странно вести, так же, как и сама Панси, а потому вывод напрашивается сам собой.

— Похоже, Эванс слился со своим крестражем, и это его поменяло, — произнесла Панси. — Скорее всего, в его осколке памяти или личности не было, потому какие-то яркие изменения не проявились, но вот чисто детали уже бросаются в глаза. Похоже, что-то ему все же передалось, но нужно проверить.

Если все так, то из Эванса может получиться неплохой союзник...

— Или весьма полезный инструмент, — улыбнулась она. — Если влияние слабое, и он в основном остался собой, то его вполне можно использовать. Мне нужно изучить его, посмотреть, как прошло слияние, и быть может... повторить его...

Есть ведь еще Медальон.

Там нет личности, лишь знания, оставшиеся с куском души, а потому в будущем этот кусочек может быть ей полезен. Из Медальона может выйти отличный союзник или верный инструмент, и если Эванс окажется подходящей кандидатурой, то его тело станет идеальным вместилищем.

Нужно лишь внести некоторые коррективы в сознание и в сам крестраж перед слиянием, и получится верный и надежный помощник. Точнее, слуга.

— Да, так и поступлю, — решила она. — С ним нужно будет поговорить и теперь... у меня есть способ его отследить...

Решив, наконец, достающий ее вопрос, она закрыла глаза и продолжила нежиться в ванной...

Глава 14. Неудачная проверка.

Новый день в Хогвартсе начался для меня как обычно. Утренняя пробежка, завтрак, затем первые уроки или окна, где можно пострадать фигней — все как всегда. Ну, разве что сегодня всем особо недалеким гражданам нашего факультета было как-то плевать на меня. Раньше кто-то бы точно вспомнил о моем существовании и попытался бы задеть или посмеяться, но сегодня обо мне будто забыли.

Даже Шестой Уизли, что, казалось, давно точит на меня зуб и только ждет удобного момента отыграться, вообще не вспомнил обо мне и не смотрит в мою сторону.

Оно и понятно: завтра будет первый выпуск в Хогсмид и можно будет как следует расслабиться вне школы. Там можно прогуляться, купить себе что-то и отдохнуть от учебы. Для места, где единственное веселье — это квиддич, такие походы реальное счастье.

Ну и, разумеется, вне стен школы можно будет спокойно собачиться, и учителя мешать не смогут.

Не понимаю я этого. Просто вижу со стороны, что оба факультета — одинаковые мудаки, и мне как-то плевать, кто из них окажется хуже. Эти ссоры мне лично кажутся бессмысленными.

Хотя, может, так и задумано.

Пока у факультета есть официальный враг, сами факультеты в себе будут едиными и дружными, по большей части. Это отчасти несет в себе определенный плюс. Для начала, преподавателей и Филча просто не хватает, чтобы толком следить за детьми, и если бы те не спускали пар в этой глупой войне, то нашли бы другие способы. Хотя бы травля парий, которой сейчас и нет как таковой. Изгои вроде меня — исключение. Да и после учебы выпускники одного факультета будут пытаться друг другу помочь и подсобить, но тут уже и минус есть — 'врагов' они совместно могут начать давить. Школьная ненависть перерастает во взрослую вражду... А 'факультетская взаимовыручка' — в откровенное кумовство, увы.

Ну, тут ничего не поделаешь.

Тут нужно вообще всю страну переделывать, чтобы от таких проблем избавляться, а не только школьную систему, а такое только десятилетиями меняется. Если что и начнет этот процесс, то результат только у будущего поколения может появиться, и то, не факт.

Ну и пофиг. У меня есть пропуск в Хогсмид, давно уже, но как-то не тянет куда-то идти. Личных денег при себе нет, а я забыл у директора спросить про свой сейф, да и не с кем туда переть, потому лучше останусь в школе и попрактикуюсь в Выручай-комнате.

Так или иначе, меня все это мало волновало.

У меня после учебы сегодня отработка, которую мне назначил Снейп, вот и буду вечерком драить кубки, как обычно.

Драить кубки — это то еще веселое занятие. Я, конечно, ничего против уборки не имею, но столь монотонная и скучная работа вгоняет в уныние и сонливость. Сижу вот, полирую очередную металлическую кружку, на которой написано очередное имя какого-то почетного ученика. Я уже не обращаю внимание на такие вещи и, почти засыпая, все делаю.

Все же чертовски скучно этим заниматься, а я еще и плеер забыл у себя в комнате, так что 'веселья' у меня сейчас навалом.

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш... — послышалось откуда-то из-за угла.

Повернувшись, я увидел у противоположной от меня стены змею. Кобра неожиданно появилась в зале и неспешно ползла в мою сторону.

То ли я был слишком сонлив, то ли змея не впечатляла, но я почему-то никаких эмоций к этой рептилии не проявил. Ну, ползет, и пусть себе ползет. Мне было пофиг. Что она там шипит, я не понимаю, потому как-то плевать.

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш... — шипела кобра, подбираясь все ближе и ближе.

Обычно змеи так себя не ведут, но опасности я никакой от нее не ощущал. Да, она явно нацелилась на меня, но интуиция не реагировала, что, вообще-то, не показатель.

— Кыш, — махнул рукой. — Проваливай...

Но тварюшка меня не понимала и продолжила приближаться.

Достаю палочку и пытаюсь вспомнить, каким заклинанием можно от нее избавиться. Эта змея явно призванная, потому должно быть контрзаклятье. То есть, бывают заклятья типа Авис, что создают птиц, точнее, создают что-то вроде 'големов' или конструктов, которые выглядят так и ведут себя соответственно, но на деле ими не являются, да и пропадают быстро. По такому же принципу работает Летучемышиный сглаз Седьмой Уизли. А вот призыв Змеи — это именно призыв. Кто-то выдергивает змею откуда-то далеко или не очень, а та, появившись в новом месте, весьма напугана и агрессивна. Хотя их вроде можно контролировать.

Я все это в учебнике Принца-Полукровки прочитал. Точнее, там была краткая версия и название книги, где больше информации, вот там я уже и прочел больше. Сам вряд ли применю, но знать полезно.

— Випера Эванеска, — вспомнил я.

Его применял Снейп на втором курсе, когда Малфой призвал кобру в дуэли с Генни. Я тогда и спалил свое умение говорить на змеином языке. Да, было не очень приятно стать для всех Наследником Слизерина, но что было, то прошло.

Судя по всему, это подвид заклятия исчезновения, а значит, непризванную змею им тоже можно убрать, но уже с концами. В никуда. Впрочем, единственная непризванная змея в школе куда больше и гарантированно мертва. Брр, зря его вспомнил, до сих пор трясет.

Как ни странно, но чары у меня вышли, и кобра быстро исчезла в воздухе.

Я уже думал вернуться к своему обычному делу, как что-то ощутил... у стены, рядом со мной...

Встаю и подхожу к ней, а затем просто пялюсь на глухую стену. Стена как стена, но что-то я ощущаю странное... Странно знакомое...

Да... именно это необычное чувство я ощущаю последние дни... кто-то следит за мной и сейчас он...

— Следишь за мной...

Слышу звуки распахивающейся двери и тут же сам мчусь к выходу и вылетаю в коридор. Успеваю увидеть вдалеке, как кто-то заворачивает за угол.

— Уже не догнать, — нахмурился я.

Похоже, кто-то решил проверить, владею ли я парселтангом...

Это явно не директор, тот меня на это уже проверял, примерно таким же методом.

И вот кто-то другой тоже решил что-то узнать.

Явно не учитель, те могли бы более открыто действовать, ну или наверняка владели способами уйти незаметно. Плюс, бегущий по школе взрослый был бы слишком примечательной фигурой, так что это явно кто-то из студентов.

Но вот кто? Кому это нужно и зачем? Да и кто из учеников вообще мог знать об изменениях во мне?

— И самое неприятное, что он узнал все, что ему нужно...

* * *

Когда она пролетела несколько заворотов, то наконец-то остановилась и, привалившись к стене, постаралась отдышаться. Панси по утрам не бегает, да и вообще спортом не занимается, потому ничего удивительного, что ее выносливости надолго не хватило. Лишь страх быть разоблаченной придал ей ускорения.

Все же когда ты стоишь за стеной, которая прозрачна только с твоей стороны, а затем тебя безошибочно находят и чуть ли не впритык подходят — это несколько неприятно. Вот она и испугалась. И, что хуже, последующие действия, пусть и правильные, были продиктованы страхом, а не разумом. Пятьдесят лет почти без эмоций подточили навыки во владении собой, а у старой Панси вообще их никогда не было.

— 'Надо будет поработать над самоконтролем. Да и просто голову включать надо чаще... Можно было просто следящее заклятье в зале установить, а самой находиться как можно дальше, — поморщилась она, — Хотя тогда, если бы Эванс спровоцировал змею, вмешаться я бы не успела'.

Даже приказ змееуста не заставил бы змею спокойно относиться к агрессии против нее. Все же она обычное животное и живет инстинктами.

Ну, что сделано, то сделано. Нужно было проверить, владеет ли Эванс змеиным языком, и ответ ее озадачил.

— 'Он больше не змееуст, но как такое возможно?'

Он владел парселтангом, точно владел. На втором курсе он его применял перед всей школой, когда Драко вызвал змею, и та бесконтрольно начала носиться по платформе и чуть не напала на одного из студентов. И вот он резко лишился этого дара, что было очень странно и непонятно.

— 'При слиянии дар должен был быть у него. У меня все так. Так почему же у него этого нет?'

И нет, скрыть такое было невозможно.

Змеи не слышат, потому и парселтанг язык не голосовой, а скорее магический. Именно поэтому, если маг не имеет врожденного дара, он может научиться ему только у змееуста, но никак не у змей... И от другого змееуста активный дар скрыть невозможно. Его понимание речи змеи она бы ощутила или заметила, но тут ничего. Вообще.

— 'С Эвансом все не так, и это настораживает'.

И самое неприятное, что он узнал о слежке и теперь будет начеку. Так что теперь войти с ним в контакт будет сложнее. Но ей нужно было все проверить, перед тем как заговорить, да и просто изучить цель перед разговором необходимо. Ведь нужно выработать тактику общения, чтобы случайно не спугнуть цель.

Вот только, оказывается, у Эванса есть другой дар, не менее интересный.

— 'Что-то вроде усиленной интуиции или умение предчувствовать намерения'.

Редкий дар, весьма редкий и неприятный для нее. Она надеется, что это именно предчувствие, а не интуиция, так как тогда обманывать его будет сложнее. Но все же хорошо, что она сразу это узнала, теперь будет готова и пересмотрит свой план общения.

— 'Будет сложнее, но я что-нибудь придумаю'.

Да, все не так уж и плохо.

Осталось выбрать время.

— 'У нас завтра поход в Хогсмид. Эванс вряд ли туда пойдет, да и мне там делать нечего. Учителя на выходной в основной своей массе уйдут. Идеальное время'.

Все неплохо.

Сняв с головы неприметный серебряный обруч, она тут же убрала его в сумку. Пусть трасфигурированный вид Диадемы Рейвенкло никто не узнает, но лучше не рисковать и эту вещь не светить.

Все же хорошо, что она внушила Старой Панси спрятать этот артефакт, а не бежать его возвращать. Сейчас бывшее вместилище ее сознания ей очень помогает. Диадема Ровены Рейвенкло — это мощнейший ментальный артефакт, который усиливает работу мозга и ментальные заклятья. Но самое главное, через него Панси может незаметно подключаться к поисковой системе Хогвартса и получать полную карту всего замка.

Очень полезно такое иметь, и теперь она всегда сможет найти любого, кто ей нужен в замке. Она еще узнала, что доступ к системе имеет не только директор, но и еще кто-то. У кого-то в замке тоже есть возможность смотреть на карту, но весьма ограниченно и контролируемо. Хотя Альбус разрешает этому пользователю все видеть, потому это, скорее всего, Поттер. Никто иной, кому могут позволить такую вольность, в голову не приходит.

Еще что хорошо, что саму Панси отследить директор не сможет. У нее ведь благодаря слиянию есть определенные права на Хогвартс, пусть в сумме они ничего ей и не дают, кроме определенных вольностей при взаимодействия с системой. Например, она вполне может сама настроить, что должно находиться в Выручай-Комнате, даже будучи внутри. Ну, или изолировать какой-то участок замка типа комнаты или части коридора, чтобы их никто не увидел и не услышал, что она при пробуждении и сделала.

Неплохой бонус. Жаль, пока их немного, но она над этим работает.

— Черт, все, займусь спортом, — поморщилась Панси, отлипая от стены. — Завтра точно ноги будут болеть...

С этими невеселыми мыслями она двинулась к себе.

Глава 15. Свет.

Поход в Хогсмид начался с давки у карет и очередных конфликтов между Гриффиндором и Слизерином. Народ ворчал и явно хотел подраться: все же давление уроков сказывается и многим просто нужна разрядка, вот и готовы в любой момент взорваться.

Я же смотрел на все это со стороны, при этом стараясь никому на глаза не попадаться.

К тому же, у меня были свои причины держаться от всех подальше, потому я старательно ускользал, чтобы меня не поймали.

Почему я так делаю?

Ну, просто Гермиона решила, что я обязан пойти с ними, и пофиг, что меня туда никто не зовет, и моя компания будет только всех раздражать. Не хочу я с этими типами идти. С одной Гермионой я бы пошел, но она же с Уизли и моей сестрицей, потому нафиг все это.

Вот Лохматик и ищет меня везде, благо, Карту Мародеров не использует: видать, не успела взять.

— 'Нужно подумать над способом стать незаметным для Карты, — подумал я. — Может, что-то в рунах поискать?'

Идея вообще-то неплохая. Стоит поискать в библиотеке, может, даже удастся в Запретную зону войти, все равно в замке осталось мало народа. Увы, мой пропуск, который я некогда получил от Локонса, уже недействителен, потому нужно придумывать иные способы. А мантии-невидимки у меня нет, да даже если бы была, я бы не стал надевать ее. Прошлого раза хватило. Бррр!

— 'Жаль, мадам Пинс тоже никуда не ходит и будет зорко следить за книжками, но, может, мне удастся что-то придумать'.

Посмотреть стоит, а там уже спланирую. Главное — не попасть в лапки к Мионе.

Не угодить в ручки Гермионы оказалось легче, чем я думал. Она хотела зацапать меня и потащить с собой, но была слишком сильно занята со своими друзьями, потому, когда пришло время ловить меня, я уже прятался на кухне под прикрытием домовиков. Просто так они бы мне помогать не стали, ну в плане того, чтобы скрыть меня, но когда узнали, от кого я прячусь, все же разрешили у них переждать. Они все-таки и так занятые, и я мог просто им помешать, но тут интересы совпадают.

Время в неплохой компании я провел весьма весело. Все же домовики — это единственные живые существа в школе, которые ко мне всегда хорошо относились. Разве что навязчивые попытки Добби поболтать несколько пугали, но рядом была госпожа Гагата, потому я не волновался.

— Значит, говоришь, за тобой кто-то следит? — нахмурилась домовиха. — Вряд ли это Альбус, он бы повторять свои трюки не стал.

— Я тоже так подумал, — киваю ей. Да, очевидно, что тогда со змеей летом, это была проверка. — Кто-то следит за мной. Надеюсь, это не очередной поехавший домовик.

— С Кикимером ты серьезно попал, — усмехнулась она. — Всегда знала, что он псих, но, похоже, соседство с темным артефактом его окончательно доломало.

— А что это могла быть за вещь? Какой темный артефакт может обладать такой силой, чтобы свести с ума домовика? Вы вроде как устойчивы к воздействиям.

— Ну, не стоит думать, что мы к нему неуязвимы, — покачала Гагата головой. — А вот что могло так сломать его — не ясно. Я не знаю, где директор хранит свои находки, да и знать не хочу. Опасная эта вещь и очень надеюсь, что ее держат не в школе. Альбус же не настолько сошел с ума, чтобы подвергать детей...

— Философский камень, — напомнил я.

— Ладно, — вздохнула Глава Общины домовиков. — Может и так. Но точно должен был позаботиться о безопасности. Искать тебе эту вещь я не рекомендую, а то мне придется рассказать ему об этом. Я, знаешь ли, привязана к Хогвартсу и лгать директору не стану.

— Я понимаю.

— А насчет того кто следил за тобой... Жди, что с тобой выйдут на связь. И будь осторожен: не верь всему что скажут, а лучше спрашивай у меня, я помогу.

Поблагодарив старушку за чай и помощь, я покинул кухню и направился к библиотеке. Нужно посмотреть, есть ли что-то там мне полезное, а заодно подумать над своим планом по проникновению. Все же некоторых знаний приходится добиваться с большим трудом.

Да, ничего темного и особо запретного там нет, но полезное нарыть можно, а с книжкой Снейпа я даже примерно буду знать, что искать.

Как хорошо в Хогвартсе в такие дни.

Пустые коридоры, тишина, никого вокруг — красота.

Как говорится: 'Встань в пять утра и посмотри на улицу. Как прекрасен мир. Без людей'.

Вот и сейчас я ощущаю нечто такое.

Тихо, спокойно, никто не мешает, никто не пристает и косо не смотрит. Разве что портреты, но они не везде висят, потому можно спокойно побыть наедине с собой. Или просто расслабится.

Конечно, продлится это все недолго. Всего несколько часов, но даже это неплохо.

Пойду лучше в Выручай-комнату и попрактикуюсь. Давно нужно.

Главное, что сейчас я могу...

Резко отпрыгиваю в сторону, повинуясь предчувствию!

Отскочив, я вижу зеленую краску, растекающуюся по полу.

— Ах! Промазал! — послышалось надо мной.

Поднимаю голову и вижу Пивза с шариками, наполненными краской, в руках.

— Ничего, сейчас попаду! Ха-ха-ха-ха-ха! Получай, неудачник! — кричит полтергейст и кидает в меня еще два.

Тут же ухожу с траектории их движения и, отскочив еще несколько раз, я достаю палочку.

— Сэко! — применяю я.

Заклятье выходит просто прекрасно, и я разрезаю несколько шариков в полете. Раздосадованный призрак кидает в меня весь остальной свой арсенал, а сам начинает отступать.

— Ступефай! — применяю я очень рассеянный. Точнее тот, который у меня обычно и получался. Покрывает большую площадь, но так жалок, что только чуток толкнуть и может, зато против летящих шариков с краской сработал просто прекрасно и те просто разлетелись в разные стороны. — Не уйдешь! — кричу я вслед удирающему призраку и срываюсь в погоню.

Я просто не мог позволить этому придурку и дальше издеваться надо мной. Хватит с меня этих шариков с краской, вылитых ведер с водой или скользкого пола. Я больше не буду игрушкой для издевательств этого урода и сегодня точно его проучу. Не знаю как, но как только догоню и схвачу, так сразу и сделаю.

Поняв, что я его преследую, Пивз лишь рассмеялся и ускорился. Ему явно доставляет удовольствие это все, и он уверен в том, что ему ничего не будет.

— 'Урою!' — рычу я и ускоряюсь, как могу. Бегаю я неплохо, а благодаря пробежкам по утрам у меня даже какая-никакая выносливость появилась, потому так просто от меня не оторваться.

Вот он скидывает на меня доспехи у стены, чтобы задержать.

Вправо, влево, прыжок!

Ловко уворачиваюсь от всего и мчусь вперед.

— Давай-давай, беги, малыш Эванс, поймай старика Пивза, ха-ха-ха-ха-ха! — смеется он, подлетая к потолку.

Зря он думает, что я там его не достану.

Я не сидел сложа руки эти недели, и кое-что в рукаве у меня есть.

— Аранепедес! — применяю я а затем, прыгнув на стену, отталкиваюсь от нее, как будто она подходящий уступ. Я давно практиковал Чары Паучьих Ног, и пусть я не могу, как Генни, бегать по стенам или стоять на потолке, но на простое отталкивание у меня сил хватит.

Прыгнув, я подлетаю к удивленному призраку и хватаю его за руку, а затем с ним же падаю на пол.

— Ух, — вырвалось у меня от жесткого приземления, но полтергейста я не отпустил и продолжал крепко держать его. — Теперь не сбежишь!

— Ха-ха-ха-ха-ха! Глупый Эванс! Я же призрак! — с этими словами он стал прозрачным и начал отступать, но тут же замер, когда понял, что я все еще его держу.

Будь я не так взведен и на эмоциях, то сразу бы понял неладное. Человек не может схватить полтергейста, который вошел в бестелесность. Без магии никто не способен прикасаться к приведению, но я все еще крепко держал его за руку.

Пивз удивленно уставился на меня и попытался вырвать руку, но ему это не удавалось.

— Ч-ч-ч-что... это...? — он уставился на меня. — К-к-как?

Я сам не знал, что ему ответить, а затем произошло это...

От моих рук начал исходить сначала едва заметный, а затем все более яркий золотой свет. Тот самый, который я некогда ощущал от трещины, что я призвал вместо патронуса, и чего так сильно испугались дементоры. Золотое сияние начало усиливаться и... впитываться в призрачное тело.

— А-а-а-а-а-а-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — завопил Пивз и начал истерично пытаться вырвать свою руку из моей хватки, но ничего у него не получалось. Он верещал, как будто его живьем резали, кричал и лил призрачные слезы, когда золотой свет проникал внутрь и распространялся по всему его телу.

Я уже и сам не понимал, что происходит, и не мог разжать пальцы, продолжая ощущать, как свет истекает из меня и вливается в полтергейста.

— Нет! Нет! Нет! Отпусти! Не надо меня изгонять! Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! — вопил он.

Свет же уже прошелся по руке, захватил плечо и стал подбираться к шее и продолжал двигаться все дальше и дальше.

Я с ужасом глядел, как нечто... распространяется все сильнее в теле Пивза, отчего он кричал, словно ощущал безумную боль.

Мне казалось, это продолжалось целую вечность, но вскоре весь призрак был покрыт светом и замолчал, обмякнув и перестав двигаться.

Вот он стоит, уставившись куда-то вперед остекленевшими глазами...

Затем медленно переводит взгляд на меня... из его глаз стекают слезы, а затем он... улыбается... такой теплой, умиротворенной улыбкой...

— Спасибо... — шепчет полтергейст... и начинает распадаться на кусочки...

Словно мокрая бумага, попавшая в поток воды, он рвался на частицы и растворялся в пустоте. Его голова, тело, одежда, все его призрачное естество рассыпалось и исчезало из реальности.

Вот моя рука сжимает только воздух, и я падаю на пол, с шоком смотря перед собой, где только что... что-то случилось...

— 'Что случилось?'

Я просто схватил Пивза и... Что случилось? Я уничтожил его? Я убил его? Но ведь он уже мертв и вообще... Что происходит?!

— Нихрена себе! — послышалось со спины.

Я вздрагиваю и застываю в ужасе, ожидая неприятностей, а затем медленно оборачиваюсь...

За моей спиной стояла... Панси Паркинсон...

Слизеринка совсем не элегантно раскрыла рот и вытаращила глаза, глядя на меня.

Нетвердым шагом она подходит ко мне и, словно я какая-то неведомая зверушка, обходит меня, не отводя взгляд.

— Ты... изгнал его... — произносит она.

— Ч-что? — только и выдавил я из себя.

— Ты его изгнал, очистил и отправил в загробный мир, — отвечает Паркинсон. — Но экзорцизм — это светлая магия, куда посильнее того же Патронуса. А ты... ты даже палочку не использовал! Просто взял и выдал целый поток позитивной энергии. Как?

— Я... я... я... я не знаю...

— Офигеть...

Резко подскакиваю на ноги и пытаюсь взять себя в руки.

— Мне нужно к директору! Срочно! — говорю я и тут же быстрым шагом иду вперед.

— Стой! Стой! Стой! Стой! — произносит слизеринка и хватает меня за руку. — Подожди!

— Осторожно! — выдергиваю я свою руку. — А то вдруг и тебя...

— Живых позитивная энергия просто бодрит и исцеляет, — сказал она и демонстративно прикоснулась к моей еще тускло светящейся ладони. — Видишь?

Вид того, как девушка меня держит, несколько смутил меня. Мне как-то никогда не приходилось за руки с кем-то держаться. Разве что Гермиону на себе нес, но тогда ситуация была другой.

— Ясно, — одернулся я. — Мне пора.

— Да стой ты! — пытается она меня остановить. — Тебе нельзя к нему. Ни в коем случае.

— Я только что сделал нечто такое, что не могу объяснить и явно могу влипнуть в огромные неприятности, потому я лучше пойду к нему.

Не став ее слушать, я обошел девушку и ускорил шаг, чтобы скорее добраться до кабинета директора.

— Если расскажешь ему все, то тебя снова изолируют! — кричит она мне в спину.

Эти слова заставили меня застыть на месте и перестать дышать...

— Как только директор узнает, что ты владеешь какой-то странной силой, он может посчитать, что ты слишком опасен для окружающих, и твое положение станет таким же, как раньше, если не хуже.

Мои руки задрожали, а по спине пробежал табун мурашек.

То, чего я боюсь теперь больше всего... вновь стать никому не нужным и всеми забытым... Я ведь только начал жить, а теперь...

Тут же беру себя в руки и оборачиваюсь.

— Откуда тебе известно это, Паркинсон? — нахмурился я, стараясь не выдать страха.

— Это поймет любой, у кого есть хоть немного мозгов, и кто умеет наблюдать, — ответила она. — Мы с тобой похожи больше, чем тебе кажется.

— Сомневаюсь...

Я напрягся и приготовился к тому, что неприятности у меня будут прямо сейчас.

— Хасса Иш... — произносит она на змеином языке, и стены вокруг на миг покрываются рунами.

Десятки или даже сотни знаков вспыхивают вокруг нас и затем затухают так же быстро.

— С начала этого учебного года у меня неожиданно появился дар парселтанга, — ответила девушка. — Тогда же я увидела и у тебя какие-то странности и теперь вижу, что не ошиблась.

— Это ты следила за мной...

— Давай поговорим, — сказала слизеринка. — Просто выслушай меня, а затем уже решишь, бежать ли к директору или нет. Хорошо?

Где-то минуту я молча смотрел на нее, но та не шевелилась и спокойно ждала моего ответа.

Слишком много событий для пяти минут, слишком много...

— Ладно... идем.

Глава 16. Ключики к замкам доверия.

— Ладно... идем, — ответил Эванс после минуты раздумий.

Панси про себя выдохнула.

— 'Получилось!'

Да, ситуация была патовой и ей пришлось очень быстро соображать и подстраиваться под происходящее, даже слегка себя подставить и частично раскрыться, но риск был оправдан.

Когда она все же сумела отследить Эванса, то отправилась на встречу. Тот явно дружит с домовиками и те его прикрывают, а потому с поиском возникли некоторые проблемы. По пути она услышала какую-то возню и, добравшись, увидела, как Эванс пытается поймать Пивза. Дело заведомо проигранное, но мешать она не стала. Даже подумала помочь, ведь это неплохой повод начать разговор.

Вот только то, что случилось в следующий миг, шокировало ее до глубины души.

Она всякого ожидала от Эванса, но уж точно не Позитивной Энергии концентрации на десять телесных патронусов.

Эта мощь, влитая в полтергейста, просто развеяла его, мгновенно очистив и отправив в загробный мир. Да так, что даже Хогвартс не смог бы удержать его.

Замок ведь огромный магический артефакт, что источает просто невероятную мощь, вот к нему и притираются всякие призраки и полтергейсты, питающиеся источаемой им мощью, и такие, как Пивз, давно стали его частью. Потому изгнать его, выжигая из системы, было чем-то нереальным, как ей казалось.

Эванс был сам в шоке от произошедшего и ничего не понимал, а потому пришлось девушке быстро справляться с собственным потрясением и подстраиваться под ситуацию. Парень нацелился все рассказать директору, что ей было невыгодно.

Обладая такими способностями, он может стать просто невероятно полезным инструментом, который ей сейчас физически необходим, а потому допустить того, чтобы он попал в руки Альбуса, она не могла. Что там творится в голове у этого старика, даже она не понимала, а потому с парнем могли сделать что угодно, от просто изоляции до попытки все же использовать... но уже никак не на ее благо.

Нет, ей Эванса было не жалко, но он мог быть ей полезен и она просто не могла допустить, чтобы старик опять загубил такой потенциал своими бреднями о 'любви и мире'. Потому пришлось рисковать.

Раскрыв свой дар парселтанга, она могла сама пострадать, узнай кто-то, но иного способа заставить себя слушать она найти не могла. На худой конец, можно Эванса вырубить и стереть эти воспоминания. Будет непросто, но с Диадемой у нее это получится.

- 'Жаль, подчинить не могу. Все было бы гораздо проще...'

Империус в школе — увы, не вариант. Другие способы подчинения — ненадежны, требуют большого количества времени и полагаться на них нельзя. Так что оптимальный метод — нахождение обоюдных интересов и договор на их основе.

Эванс повел ее за собой куда-то по коридору.

Ей было неважно, куда. Она легко может любое место сделать безопасным от прослушивания, но тут нужно, чтобы он сам был более расслаблен и уверен в себе, так он станет восприимчивее к ее словам.

Идя по коридору, она размышляла о будущей тактике.

Понять, что там у него за сила с интуицией она не могла, потому лучше перестраховаться. Она не станет ему лгать. Говорить всю правду тоже не будет, но она уже продумала разные варианты ее речи и того, что ему сказать, чтобы было убедительно.

Меж тем они дошли до какой-то неприметной двери ведущей в пустой класс.

Эванс прикоснулся к ручке, вокруг вспыхнули руны, и проход был открыт.

— Рунный замок, — хмыкнула она. — Неплохо.

Войдя следом за Эвансом она увидела... чью-то весьма обжитую комнату.

Раньше это явно был класс зельеварения, но сейчас от него мало что осталось. Старые парты и стулья были убраны в дальнюю часть помещения. Необычный ковер на полу, сшитый из нескольких других, которые даже по цвету не особо подходили. Какой-то больной дизайнер и мог бы посчитать это произведением искусства, а нормальный художник глаза себе вырвет от такой безвкусицы.

Тут же находился старый диван, одна ножка которого была сделана из какого-то подсвечника, перед ним был небольшой чайный столик, тоже кустарного производства, а из остальной мебели — пара кресел, стол, шкаф и тумба с подставкой под котел, на которой почему-то стояла какая-то кастрюля.

— Миленькое место, — хмыкнула она. — Ты что, тут живешь?

— Хотелось бы, — ответил Эванс. — Нашел его еще на первом курсе и обживался. Спать приходилось у себя, но здесь я стараюсь чаще оставаться, чем в той 'веселой' компании.

Яда в его голосе было достаточно, чтобы отравить целый факультет, или на удобрение в теплицу на годы хватило бы. Да, сильно же он их ненавидит, но это не удивительно, если учесть, что происходило на четвертом курсе...

Дверь за ее спиной закрылась, и вот тут она ощутила нечто странное...

— 'Мы... отрезаны...?' — удивилась Панси.

Примерно то же самое сделала она с помощью команд Хогвартсу, изолируя участок замка от всех и делая их невидимыми для системы. И вот сейчас произошло нечто похожее, так как она почувствовала, что система от нее отдалилась.

— 'Как?'

Ответ пришел сразу же, как она подняла голову к потолку...

На потолке красовался огромный магический круг, столь сложный и многоуровневый, что ей с текущими знаниями явно понадобится много времени, чтобы разобраться в его работе...

От круга во все стороны шли руны, которые и покрывали все стены и даже пол. Все они были вырезаны, подсоединены к источнику питания школы и завязаны на... него.

— Ты что, кровью руны привязывал? — офигела она.

Парень пожал плечами:

— Ну да, просто обычную ветвь рун постоянно кто-то вскрывал, вот я и решил привязать всю систему к себе, так обезопасил себя от вторжений.

От его слов глаза Паркинсон округлялись все сильнее.

— Да как ты не сдох от такого?!

— Так я и рисовал все это годами, — сказал он, доставая бутылку воды и выпивая ее.

Девушку поразил пофигизм этого суицидального психопата.

Привязывать что-то собственной кровью — это делиться своей энергией. Одна руна требует немало такого, а он тут всю комнату привязал к себе.

— 'Погодите... годами? То есть...'

Подняв голову, она осознала, что весь этот круг был не сложным... а просто хаотичным переплетением нескольких десятков таких, с кучей ошибок и неточностей. В какой-нибудь коллегии магов подобную работу засмеяли бы и поставили "неуд". А эта фигня еще и работает как-то.

— 'Да как он не помер вообще?!'

Вот это да.

Похоже, он сам того не понимая, прыгнул выше головы, создав обособленную, но при этом легко встраиваемую систему, которая питалась от замка, а не своего владельца, но при этом самой школе не подчинялась. Панси думала, что ей придется вмешиваться, чтобы комнату обезопасить, но теперь это не нужно.

Зато она резко ощутила дискомфорт, так как в случае проблемы сбежать отсюда ей будет сложнее, да и не факт, что Эванс не предусмотрел возможность нападения и не поставил каких-нибудь ловушек. Вряд ли, конечно, но мало ли что, она привыкла ожидать худшего.

— 'Черт, придется играть по другим правилам'.

Ну, она и не думала, что будет легко, а потому придется поднапрячься.

— Итак, давай, рассказывай, — сказал он, садясь в кресло. — Откуда ты про меня знаешь, как сама в этом замешана, и чего тебе от меня нужно?

— Хорошо, — кивнула она присев на диван. Он оказался удобнее, чем ей думалось.

Первой ее мыслью было сесть пособлазнительнее, чтобы ему открылся вид на ее ноги, но она поняла, что сейчас Эванс сексуальный контекст воспримет негативно и решила не заигрывать. Пока.

— Для начала вот, — произнесла Панси, доставая свою палочку, а затем положила ее на стол и подвинула к нему. — Мое доказательство честных намерений и нежелания зла.

Вряд ли он поймет смысл этой старой традиции, когда, приходя на переговоры, одна сторона сдавала свое оружие, чтобы показать мирность своих намерений. Отсюда же идет и другая традиция — всегда иметь запасную палочку, скрытую в одежде. Ну, в ее случае пришлось ограничиться собственноручно зачарованным ножом, вполне способным прорезать чужой Протего. Так она вполне могла быть опасной и без палочки, но Эванс этого не знает.

— Хорошо, — кивнул он, не показывая какого-то расслабления.

— 'Правильно, не верь слизеринцу на слово, — про себя хмыкнула она. — Он или параноик, или умнее, чем кажется... Что бы ни было, дело это не облегчает'.

Она глубоко вздохнула и начала говорить:

— Итак, давай я начну с самого начала, а ты потом добавишь или поправишь меня, если я где-то ошиблась. Я начну с тебя и того, почему я считаю, что тебе не стоит говорить обо всем директору.

— Начинай, — кивнул он. — Что тебе известно про меня?

— Ну что ж, ты Гарри Эванс, второй ребенок в семье Поттеров и брат нашей Избранной, — начала она. Кстати, а кто из них старший? Стоит потом узнать. — Когда вам исполнилось полтора года, в ваш дом пришел Темный Лорд с намерением вас убить. Пришел он туда с какой-то целью или просто убивал неугодных?

— Вроде было какое-то пророчество, я его не знаю.

— Понятно, — кивнула она. В пророчество Основа явно мог поверить, он очень большое внимание уделяет знакам и символам, потому такое просто не мог пропустить. — Итак, он убивает твоих родителей, а вас с сестрой разделяют, и вот тут сразу непонятный момент, — притворно нахмурилась она. — Зачем вас разделять? Ведь лучше было бы обучить двоих детей и подготовить их, чем одного отправлять к маглам?

— Директор сказал, что я был чем-то ранен или типа того. Все думали, что я стану сквибом, потому меня и отправили к родственникам. А потом выяснилось, что я маг, но забирать уже было поздно... — произнеся это, он явно сам понимал, как не убедительно это звучит.

— И жизнь твоя там была явно не сахар.

— С чего ты взяла? — прищурился Эванс, став даже немного грозно выглядить. Она оценила.

— Да все это знают. Тощий парнишка, выглядящий младше всех на курсе, слабый и забитый. В одежке на вырост и явно не имеющий ничего другого, кроме школьной формы. Это все видели, и все понимали, но им плевать.

Он ничего на это не сказал, а лишь отвел взгляд.

Да, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что Эванс явно хреново жил у маглов. Все отмечали, как он худ, забит и болезненно выглядит. Вряд ли его морили голодом, но он явно недоедал и развивался крайне медленно. Вон, только недавно на свой возраст стал выглядеть.

Странно, что при этом Поттер так негативно высказывалась о нем, называя 'лентяем и слабаком'. Ведь очевидно же, что он такой не по своей воле. Избранная с чего-то была уверена, что ее брат бездельничал и наслаждался сладкой жизнью.

— 'Как слепы бывают так называемые 'гении'...'.

Молчание несколько затянулось, так что она продолжила:

— Далее ты прибываешь в Хогвартс, и против тебя сразу настраивается весь факультет. Тут, конечно, есть причины, но вот то, что учителя закрывали глаза на все происходящее, уже странно. Будто бы кто-то им велел к тебе не подходить и не контактировать с тобой.

На это он тоже промолчал, о чем-то думая и хмурясь.

— Все это продолжалось до недавнего времени. Ты пропадаешь, возвращаешься и БАХ, всем резко стало на тебя не плевать... Не находишь это странным?

Он молчит.

— Кстати, где ты вообще пропадал месяц?

— Не знаю, — ответил он. — Я очнулся в больнице незадолго до конца июля.

— И с тех пор отношение к тебе резко изменилось...

— К чему ты клонишь? — он начал терять терпение.

Явно не любит, когда ему напоминают о негативных вещах в его жизни. Пытается их забыть.

Ладно, пришла пора козыря.

— Ты был проклят, Эванс, — прямо заявила она. — Не каким-то там заклятьем, а настоящим черным и злым проклятьем... Умирая, Темный Лорд, наложил на тебя страшное проклятье...

Парень побледнел, и явно попытался что-то сказать в протест, но она ему не дала.

— Ты ведь часто испытывал какой-то дискомфорт или боли, — напомнила она. В памяти Панси были случаи, когда Эванс держался за свой шрам на лбу, причем было это на всех годах Хогвартса. — А на пятом курсе ты вообще чуть ли не умирал от этого.

Да, на пятом курсе он был совсем плох.

Основа возродился и явно через крестраж мучил парня, или просто сам крестраж доставлял ему немало боли.

— И потому, как проклятого, тебя и изолировали от сестры, от остальных учеников, и все учителя не хотели с тобой иметь дел.

— Ты... хочешь сказать... что проклятье могло быть заразным? — нахмурился он. Он чуть было не выронил ее палочку, но тут же сжал руку.

— Хуже, — усмехнулась она, завладев его вниманием. — Ты просто умирал...

Это заявлением повергло парня в шок, а она добавила:

— Сам подумай. Зачем Избранной нужен заведомо мертвый брат? Зачем учителям связываться и проникаться теплом к ученику, который может умереть в любой момент? Зачем вообще держать на виду ребенка, который явно долго не проживет? Ты умирал, Эванс, а потому тебя и держали подальше от всех...

Руки Эванса затряслись, и сам он дышать перестал.

Да, такие новости были весьма и весьма ужасными.

И ведь она ни капли не солгала.

Если он был носителем крестража, то Альбус просто хотел держать будущего мертвеца подальше, потому попросил учителей не связываться с ним. Вряд ли сказал всю правду, но убедил их не привязываться к ребенку их близких друзей.

Статус изгнанника был даже полезен, ведь тогда Эванс никому другом стать бы не успел, а потому потерять его было бы не жалко. Жестоко, но в той ситуации никто не хотел что-то менять: или боялись, или им было плевать.

— 'Но все еще хуже, если задуматься, — усмехнулась мысленно Панси. - Рано или поздно Поттер отправят уничтожать крестражи, это ведь отличная миссия для Избранной. Победить в открытом бою Основу для нее невозможно, а вот уничтожить крестражи вполне реально. И вот когда придет время последнего, ее рука не должна была дрогнуть... Да, Альбус готовил не Избранную — а будущую убийцу'.

В таком случае все реально ужасно. Но эту информацию она пока придержит.

Про крестраж она ничего не говорила, и это будет ее запасным аргументом, который в удобный момент привяжет Эванса к ней и отвернет от Альбуса и его дурацкого Ордена. Ведь лучше встать на сторону той, кто открыла тебе глаза, чем тех, кто планировал твою кончину.

От шока он аж язык прикусил и поморщился от боли.

Вскоре близнец Избранной взял себя в руки.

Хорошо.

Не стоит поддаваться эмоциям и глупить.

Пусть ей было бы выгодно сломайся он, она бы тогда его утешила, но его стойкость все же заслуживает уважения.

— Но ведь все изменилось, так?

— Да, — кивнула она. — Каким-то образом твое проклятье или пропало или... что-то иное с ним случилось. И не понятно, что именно...

Эванс задумался. Явно что-то знает или догадывается, но говорить пока не станет.

Ничего, она терпелива и добьется его полного доверия, чтобы использовать в своих целях.

— Так что несложно догадаться, что может предпринять директор, когда узнает, что у тебя появилась странная сила, — сказала она, поднявшись и взяв недопитую бутылку воды. В горле пересохло.

Пока она пила, он размышлял.

Пусть думает и накручивает себя. Ей это выгодно.

— Ясно, — произнес парень. — Как это связано с тобой?

— Ну, тут не ясно, — теперь уже она нахмурилась. — С начала этого года, после той пьянки, когда ты принес меня в больничное крыло, кстати, спасибо за это, я начала замечать в себе странности. У меня начала лучше получаться учеба, память улучшилась и появился змеиный язык. Сначала я думала, что со мной что-то не то, но обратила внимание на тебя, и как поменялся ты, и стала следить. Ну и решила проверить, есть ли у тебя парселтанг.

— Нет, я этого дара лишился с тех пор...

— А вот я его приобрела, и примерно в тоже время. Не видишь связи?

— 'И никакой лжи, всего лишь удобное совпадение...'

— И что ты предлагаешь теперь делать?

Отлично!

Первый шаг сделан. Он заинтересован и не уверен в себе, а потому нужно продолжать.

— Во-первых, стоит держать все это в тайне. Никто ничего не видел, и пусть все так и остается.

— Но ведь Пивз пропал...

— Да на него всем плевать, и его пропажу не заметят как минимум до Рождества. А когда спохватятся, найти уже что-то не сумеют. Молчи об этом и никто ничего не поймет.

Тут все просто.

Пивз и так порой надолго пропадал, потому никто не удивится его исчезновению. Плюс, он не перед всеми мелькал, и некоторые могли его месяцами не видеть. Директор может что-то заметить, но только тогда, когда ему призрак для чего-то понадобится.

— Во-вторых, нам нужно понять, что с нами происходит. Нам нужно проверить себя. Я знаю несколько ритуалов для подобного, но это мы обсудим потом.

Тут никакой лжи. Она действительно знает и даже поможет ему, ведь ей самой интересно, что же такого странного с Эвансом. А уже потом, когда у них завяжется 'дружба', вот тогда можно и действовать.

— Ну и в-третьих, нам нужно почаще встречаться и обсуждать все это. Да и проверить не помешает, что мы еще можем, и есть ли еще какая связь.

— А моя сила никому не навредит? — заволновался он.

— Живым существам — скорее всего, нет. На позитивной энергии основана Светлая Магия, и я не знаю там ни одного заклятия, способного напрямую навредить человеку... Я бы сказала 'точно нет', — Панси вздохнула, — но твое прямое проведение силы — это уже легенды, Эванс. Ветхие до невозможности, раза в три старше, чем Фламель. Мол, когда-то боги ходили по миру, и их жрецы запросто творили такое, что даже сложнейшие заклинания Светлой и Темной Магии могут считаться лишь несовершенной имитацией божественных чудес.... И прочее 'бла-бла-бла, тысячи лет назад небо было синее, трава зеленее, а маглы знали свое место'. Так что я не знаю ничего конкретного. Просто держись подальше от нежити, не болтай о новых возможностях и не светись, как лампочка, посреди коридора — и все должно быть в порядке.

Такие советы его не убедили, но иных она просто дать не могла.

— Почему ты вообще разводишь эти тайны? — спросил он. — Мне казалось, змеиный язык для вашего факультета наоборот, поднимет твой авторитет.

Панси поморщилась. Вопрос ожидаем, и она к нему подготовилась.

— Ну, это только с виду кажется, что все хорошо. Может до возвращения Темного Лорда — это было бы и неплохо, но вот сейчас владеть чем-то, что может сам Повелитель, весьма опасно. Никто не знает, как он отреагирует на какую-то до этого малоизвестную, девчонку, у которой есть похожая сила. Он меня как возвысить может, так и убить просто, чисто из каприза, чтобы никто не умел того же, что и он. Темный Лорд непредсказуем, а я рисковать своей жизнью не хочу. К тому же, мои родители из 'симпатизирующих'.

— Это как? — приподнял он бровь.

— Есть враги Пожирателей, есть союзники, а есть те, кто как бы не хочет служить Темному Лорду, но умирать тоже не охота, вот они и 'симпатизируют'. Денег дают, прикрывают и поддерживают. Все, лишь бы не принимать метку. А сами тем временем по-тихому к переезду готовятся. Потому что, если Темный Лорд потребует службу, отказать ему равносильно самоубийству. Так что сам догадайся, какие проблемы принесет моя сила моей же семье.

Эванс не стал продолжать этот разговор и все понял.

Ну и тут она не солгала. Все так.

С разницей лишь то, что ее точно не ждет ничего хорошего, если правда о ней выплывет.

Конечно, раскрывать ее Эвансу не хотелось, но иного способа начать с ним разговор она просто не смогла придумать в той ситуации. Может, будь у нее время, она бы подобрала другие аргументы, но в той ситуации действовать нужно было быстро.

— Ладно, Эванс, мне пора, — сказала она, поднимаясь с дивана. — Обдумай мои слова, а затем встретимся и обсудим все.

— Хорошо.

Он вернул ее палочку, а затем, открыв дверь, выпустил ее наружу.

Парень остался у себя рассуждать обо всем, а она отправилась к себе. Ей тоже есть о чем подумать. Он согласится на ее предложение, она была полностью уверена в этом, а потому нужно лишь дать ему самому прийти к таким же мыслям.

— Ты уже мой...

Глава 17. Союз.

— На сегодня все, можете идти, — произнесла профессор МакГонагалл, отпуская нас с урока.

Настроение у нее явно было неплохим, вот сегодня нас и не загружала особенно сильно. После выходного и хорошего отдыха, сразу же нагружать всех самому не охота.

Это, кстати, и отличает ее от Снейпа. Она, когда ей хорошо, старается сделать хорошо всем вокруг, даже слизеринцам не жалеет баллов за ответы. А вот Снейп делает все, чтобы грусть гриффиндорцев перерастала в ненависть к нему за еще большие придирки.

Короче день сегодня был весьма неплохим, для некоторых.

Я же заработал еще одну отработку, которую придется отбывать. А ведь я уже подумал, что, наконец-то, смогу отдохнуть, но не вышло.

Все из-за того, что я погрузился в свои мысли во время урока и, когда спрашивать стали меня, я тупо не услышал вопроса. Короче, лишь благодаря настроению МакГонагалл, я получил всего один вечер работ.

Почему я витал в облаках?

Просто потому, что вчерашнее никак не выходило из моей головы.

Сначала я 'изгнал' Пивза, что пока и правда никто не заметил. А затем...

Затем был тот разговор с Паркинсон, и он никак не укладывается в моем черепе, все продолжая крутиться и мучить меня вопросами без ответов и общим отчаянием моего положения.

Сейчас, после ее слов, я стал сам обдумывать свою жизнь, и чем больше думаю, тем больше понимаю всю правоту ее слов.

Действительно.

Я был проклят... и, похоже, все было ну очень серьезно. Настолько, что близкий друг моих родителей был вынужден отказаться от меня и держаться подальше. Теперь мне ясен тот внутренний страх и нерешительность Сириуса в разговоре со мной. Он... боится меня... точнее то, что я окажусь все еще проклят, и он боится привязываться. Видно, что хочет быть ближе, но опасается. Похоже, ему было очень плохо все эти годы, раз даже сейчас, когда директор сказал, что я в порядке, он еще боится.

— 'А в порядке ли я?'

Сложно сказать.

Сколько я потом не пытался, но тот свет вызвать уже не мог.

Неизвестно, как и откуда, но у меня появилась необычная сила, которую я просто не понимаю, но я... боюсь ее...

Нечто, что способно вот так легко избавиться от призрака, нечто, что до ужаса пугает дементоров и... Я просто не знаю, что это может еще и не опасно ли вообще.

Паркинсон правильно сделала, что остановила меня.

Я не знаю, что мог бы предпринять директор в такой ситуации. Он знает об этой Позитивной Энергии больше меня, а потому всякое может со мной случится и сделаться.

Мне... страшно... просто страшно...

Я не хочу, чтобы все стало как раньше. Чтобы учителя не замечали моего существования, чтобы люди вокруг отворачивались от меня и чтобы она...

Месяц относительно 'нормальной' жизни... сделал меня счастливее за все годы моей жизни. Никогда я не жил так хорошо, как за это лето, и просто боюсь теперь потерять хотя бы такую свободу.

— 'Ну и что мне делать тогда?'

Разумеется, я не поверил всему, что сказала мне эта слизеринка.

Я чувствую, что она не лгала мне, но и всей правды точно не говорила. Она пытается казаться честной, но я быстро догадался.

Как?

Все просто.

Она умело подбирает фразы, она хорошо говорит и отлично играет лицом. Она была очень и очень убедительной, и я вполне мог бы ей поверить. Одно то, что она доверила мне свою тайну о способности к змеиному языку, уже о многом говорит.

Да и в пояснении опасности для нее я прямо ощущал ее страх. Она реально боялась раскрывать свои тайны и говорила чистую правду, когда заявляла о том, какими проблемами для нее это может обернуться.

Все в ее речи было идеально...

Кроме одной ошибки...

Я знаю об этой традиции о передачи оружия. Не такая уж это и тайна, да и в магловской истории что-то подобное вроде где-то было. И, разумеется, такой жест был чисто символическим, чем чем-то реальным. Да и не оставались такие 'послы' без защиты и могли быть даже опаснее.

Потому делать такое перед человеком, который может даже не знать смысла этого действия — это показывает ее отношение ко мне.

Она будто говорила мне:

Смотри, я не опасна, палочка у тебя, дурачок. Верь мне.

Переигрывает. Слишком много доверия для первого встречного — и место мое, и оружие отдала, и тайны открыла...

Вот после этого я и начал осознавать все.

Начнем с того, что речь по большей части шла обо мне, а не о ней. Для человека, которого больше волнует собственное положение и желание понять личные проблемы, она уж слишком много времени уделяет моей проблеме. Больше похоже, что она хочет разобраться в моей проблеме, а вот личная ситуация ее не так сильно волнует.

Далее, она рассказывает именно то, что может меня задеть, и уже после того, как она раскрыла мне правду, она и начала говорить о себе и пытаться предложить свою помощь. Надеялась, что, будучи шокированным, я не обращу внимание на все.

Но каждый раз, когда я начинал уходить в себя, ее палочка выпадала из моих рук и, отвлекаясь, мне удавалось успокаиваться...

Ну и...

— 'Да, прикусывать язык было больно...'

Боль отрезвляет, и когда я улетал в мыслях, я причинял себе боль, чтобы прийти в себя. Маленькой вспышке мне хватало, чтобы вырываться из цепких лап паники и начинать анализировать.

Глупо выходило, но хоть что-то.

Вот так я и думал.

И к кое-каким мыслям я все же пришел.

Из кабинета я вышел последним, так как опять задумался и пропустил реальность мимо себя. В коридоре сталкиваюсь с Паркинсон, смотрящей на меня с немым вопросом.

Киваю ей и двигаюсь в сторону своей комнаты. Она подойдет позже, чтобы нас вместе не видели.

Пока девушка добиралась, я успел переодеться, так как ходить постоянно в школьной форме не особо удобно, плюс стал обдумывать, чем сегодня ужинать. У меня тут не так много продуктов, да и в Большой зал мне идти не хочется, как и на кухню, потому лучше приготовить себе что-то тут. Благо, небольшую кухоньку я себе тут давно организовал, если можно ее так назвать. Все же, если владеть бытовыми заклинаниями, холодильного шкафа, посуды и запаса выпрошенных на кухне продуктов вполне хватает. И шкаф тут был еще до меня — бывший кабинет зелий, как-никак.

Тук-тук-тук!

Махнув рукой, я отпираю замок и впускаю гостью.

Панси Паркинсон вошла в мою комнату и, смерив меня взглядом, лишь хмыкнула, а затем присела в кресло.

— Итак, ты обдумал мои слова? — сразу спросила она.

— Да, я все обдумал.

— И какой твой ответ?

— Прежде чем дать его, я хочу уточнить пару вещей, — сказал я, облокотившись на стол. — О том, что мы встречаемся и что-то делаем, рано или поздно станет известно. Мне плевать, что обо мне думают гриффиндорцы — их мнение мне безразлично, а вот у тебя могут быть проблемы.

— Отнюдь, — усмехается она. — От общения с тобой проблемы у меня будут минимальны. Во-первых, ты уже официально изгой своего факультета, потому неприязнь ко всем Львятам на тебя не распространяется. Во-вторых, твои отношения с сестрой не очень. Ты в ее свиту не входишь. Ну и в-третьих, Слизерин к тебе чуть более благосклонен, чем к остальным гриффиндорцам.

— Правда? — приподнял я бровь.

— Ты сам поставил себя против всех, потому ничего удивительного, что это запомнили. А на четвертом курсе ты свою выдержку доказал, несмотря на все неприятности, что это тебе принесло.

Я ничего не сказал на это.

Хаффлпаффцы могут казаться весьма мирными, но если они что-то вдолбят себе в головы, то бьют всей толпой. Гриффиндорцы хоть по одному предпочитают подходить, а не пинать все сразу, да и по лицу особо не били, чтобы следов не оставлять. А вот Барсуки куда более жестокие, чем может показаться, особенно отличился этот мудак Джастин Финч-Флетчли, который был практически во главе этого... движения. Благо, голову мне тогда защитить удалось, да и мадам Помфри, войдя в мое положение, следы на лице убрала.

Не важно...

— Ну, и на Слизерине не принято лезть в чужие дела, потому на меня могут косо смотреть, но запрещать мне что-то никто прав не имеет.

Не особо убедительно, но предположим, я поверю.

— Если директор следит за мной, то его может заинтересовать, с чего я начал общаться со слизеринкой. В такое время это может стать проблемой.

Да, не будь в стране угроза гражданской войны, все можно было бы списать на 'дружбу между факультетами' и прочее. А сейчас могут начать меня в 'предательстве' подозревать.

— Тут несложно кое-что придумать, — пожала она плечами. — У меня есть несколько идей как все это устроить, потом расскажу.

— Ты так уверена в себе?

— Полностью, — заявляет она.

Я лишь хмыкнул на ее уверенный тон.

— Ну, тогда я согласен, — со вздохом говорю я.

Да, я понимаю, что все не так просто, как мне кажется, и везде есть двойное, а то и тройное дно. Знаю, что она хочет меня использовать, но у меня реально сейчас нет иного выхода.

Она мой единственный шанс хоть как-то разобраться, что со мной происходит.

Девушка встала и, подойдя, протянула мне руку.

— По рукам?

— По рукам.

Пожимаю ее руку.

— 'Ты хочешь использовать меня? Хорошо. Но тогда я тоже использую тебя'.

Вот это мой единственный путь. Использовать ее, быть внимательным и не поддаваться на провокации и попытки меня контролировать.

Формальности соблюдены.

— Итак, что будем делать?

— Ну, сегодня никто из нас не настроен на умные мысли, потому предлагаю перенести этот вопрос на завтра. Обменяемся идеями и подумаем, как быть дальше. Спешить нам некуда.

— Хорошо, — киваю я.

Девушка двигается к выходу, а я с грустью понимаю, что все же серьезно попал и теперь уже не уверен, что сумею выкарабкаться. Но обратного пути нет.

— И еще, Эванс, — неожиданно сказала она у двери. — Если ты так сильно хочешь пялиться на мой зад, то просто попроси, а не делай вид, что не смотришь, — сказала она, хитро улыбнувшись.

И, не дав мне возможности как-то отреагировать на ее слова, тут же скрылась за дверью.

Я же остался стоять красным до кончиков ушей.

Черт, она ведь специально тогда нагнулась за упавшим листком, а я...

Да и кто бы удержался от такого? Вид был и правда хорош, отрицать глупо.

— Кошмар...

Глава 18. Проект.

Новый день в Хогвартсе для Горация Слизнорта проходил весьма хорошо. Ученики исправно трудились на уроках, радуя старого преподавателя своими успехами и старанием, а он отмечал для себя потенциальных претендентов в свою коллекцию. Он даже жалел теперь, что так долго отказывал Альбусу с возвращением к преподаванию. Ведь работа вновь разожгла старый интерес и жизнь в дряхлом теле, отчего он чувствовал себя просто прекрасно. Ну и, разумеется, относительная безопасность стен школы тоже давали о себе знать. А то за последние месяцы он забыл, что такое спокойствие и отдых, а тут можно расслабиться и ни о чем не волноваться. Гораций даже почти простил то, как Альбус с Блеком прижали его к стенке полгода назад. Почти.

Вот и сейчас, уроки закончились, котлы убрали дежурные, домовики позже приберутся в кабинете, а он, после того как проверит записи учеников, сможет вернуться к себе в комнату и как следует отдохнуть в тепле и уюте, попивая горячий шоколад за недавно купленной книгой.

Да, жизнь идет весьма неплохо.

Тук-тук-тук!

Постучались в дверь кабинета.

— Да, входите, — сказал он, отрывая взгляд от стола.

Дверь открылась, и в класс вошла молодая девушка с галстуком и нашивками Слизерина.

— Здравствуйте, профессор Слизнорт, — улыбнулась Панси Паркинсон. — Я не мешаю вам?

— Нет-нет, все в порядке, — добродушно улыбнулся он.

Дочь семьи Паркинсонов оказалась куда интереснее, чем он думал о ней ранее.

Изначально, он посчитал ее просто одной из студенток, которым Северус поставил хорошую оценку чисто потому, что она с его факультета, что она весьма посредственный зельевар и малоперспективная особа, но вскоре понял, что ошибался. Пусть мисс Паркинсон и не проявляла особых талантов, но на уроках показывала себя весьма достойно, видно было старание и даже нераскрытый потенциал. Одно то, что она вполне могла победить в его маленьком конкурсе, уже о многом говорит.

— 'Ох, Северус, похоже, ты плохо разбираешься в людях и не даешь им развиваться' — мысленно покачал он головой.

Юный Снейп воистину потрясающий зельевар и настоящий гений, но как преподаватель явно плох. Ясно, почему Альбус держит его в замке, но ученикам от этого не лучше. Одни не выдерживают давления и издевательств, а другие из-за просто так поставленных и завышенных оценок не стараются, губя свои таланты.

Печальная, очень печальная перспектива у Магического Мира с такими учителями.

И Панси Паркинсон — один из таких возможных бриллиантов, которых губил своим отношением Северус. Благо, девушка и сама начала понимать, куда катится, и старается на уроках. Если она продолжит такое, то он вполне может пригласить юную леди в свой клуб.

— Чем могу вам помочь, мисс Паркинсон? — спросил он.

— Я хотела бы попросить у вас разрешение на собственный проект, — сразу заявила она, чем очень удивила старого преподавателя. О таком его редко просили, предпочитая просто учиться, да и свои проекты обычно начинают, когда есть какая-то важная тема. — Начав учится у вас, я осознала, как мало знаю о зельеварении и хочу наверстать упущенное.

— Весьма достойная цель, — кивнул он.

— Я хотела бы исследовать противоядия. В моей семейной библиотеке есть по этой теме несколько книг, и меня в целом заинтересовали эти знания. В наше время не знаешь, что может пригодиться.

Гораций задумался.

В целом, это была неплохая идея.

Он и сам думал о чем-то подобном: выдать ученикам определенные темы, чтобы они сами поискали ответы и проявили себя. Тогда же у него будет основание пригласить тех или иных студентов к себе в клуб, и это будет выглядеть вполне себе естественно. Можно даже и остальным такое предложить, по желанию, разумеется.

Профессор только собирался ответить, как в дверь снова постучали.

Тук-тук-тук!

— Да, входите, — отвлекся он.

Дверь снова открылась, и там показался... Гарри Эванс.

Брат-близнец Избранной слегка неуверенно вошел в кабинет и скромно поздоровался.

Да, брат Генриетты Поттер, сын Джеймса и Лили.

К нему у Горация было двоякое отношение.

С одной стороны, он был разочарован, что сын таких талантливых родителей не унаследовал ничего от них, да и его статус среди сокурсников был, мягко говоря, невысок. Но с другой, мальчик тоже из тех, кого коснулась рука Северуса. Не просто же так зелья, что он готовит, оказываются в разы лучше того, что находится в записях прошлого учителя. Возможно, у него тоже есть потенциал, и из него может выйти толк, стоит лишь немного помочь. Прошло еще слишком мало времени, чтобы узнать всех детей здесь достаточно хорошо, но у мистера Эванса может быть будущее и вполне неплохое.

— Я не помешал, сэр? — спросил он, втянув голову.

— Нет, все нормально, вам что-то нужно?

— Да, я тут хотел спросить, — мальчик подошел, слегка косясь на одноклассницу. — Я хочу попросить разрешение на собственный проект по противоядиям.

— Правда? — удивился профессор. — Почему именно эта тема?

— Ну-у-у... — Гарри опустил взгляд. — На втором курсе моя сестра была отравлена ядом василиска. Если бы не феникс директора, то она могла бы погибнуть. Мне не понравилось чувство беспомощности в тот момент. Я с тех пор и пытаюсь побольше узнать по этой теме, но профессор Снейп не хотел ничего рассказывать, а в школьной библиотеке не особо много информации. Вроде есть в Запретной Секции, но туда нужно разрешение. Вот я и подумал, что мог бы попросить у вас разрешение на это небольшое исследование.

— Извини, Эванс, но эту тему уже хотела взять я, — сказала девушка, и, что удивительно, в ее голосе не было обычного для слизеринцев презрения по отношению к гриффиндорцам, скорее, легкое равнодушие. — Лучше возьми тему попроще. К тому же у тебя нет какого-то базиса.

— Вообще-то есть, — пожал он плечами и достал из сумки весьма тяжелый фолиант. — Это 'Чарующие отравы' авторством Герпия Злостного.

— Чего?! — вытянулось лицо у девушки, да и преподаватель был недалек от такого же шока. — Откуда у тебя такая редкость?!

Профессор Слизнорт тут же взял книгу и стал проверять ее подлинность. И действительно, настоящая. Эта книга пропала еще во времена его преподавания, она была в единственном экземпляре, и об ее потере школа сильно горевала. Все же, несмотря на то, что написана она была темным магом, найти другой учебник по ядам столь же высокого качества было невозможно в этой стране.

— Откуда у вас эта книга, молодой человек? — спросил профессор.

— Я нашел ее в Выручай-Комнате. Стал изучать. Хотел вернуть в библиотеку, но совсем про нее забыл из-за последних событий, — ответил он.

— Повезло тебе, — с досадой произнесла девушка.

Горацию пришлось минутку подумать, как бы выйти из данной ситуации. Эта книга и правда очень хороша и главное — не содержит никаких темных секретов, так что если мистер Эванс ее изучил, то базис знаний у него и правда неплохой, но и мисс Паркинсон отказывать не стоит.

Есть один вариант, но он не был уверен в том, что сработает. Однако, попытаться можно.

— Как насчет того, чтобы вам сделать совместный проект? — спросил он, смотря на детей.

Те переглянулись, в глазах читалось некоторое неудовлетворение таким ответом, но, к удивлению профессора, ничего более негативного не последовало.

— Ну, если это Эванс, то можно и попробовать, — пожала девочка плечами.

— Ладно, для дела можно и потерпеть, — согласился мальчик.

— Превосходно, — обрадовался Гораций, что все так легко получилось. — Тогда назначаю вам двоим данный проект. — Затем он посмотрел на мистера Эванса. — Отдать вам на руки эту книгу я не могу. Это достояние школы, и его нужно вернуть. Я не стану говорить, что она долгое время была у вас, мистер Эванс.

Тот кивнул, понимая, в каком он положении. Укрытие школьной собственности может привести к порицанию или более серьезным проблемам, но он не будет вредить ребенку. Ведь он должен позитивно думать о своем преподавании, а такой пустяк, как умалчивание кое-каких вещей, было не сложным делом.

— Завтра я сделаю копию учебника и выдам вам для проекта, а также напишу разрешение в отдел Запретной секции, посвященный зельеварению.

— Спасибо, сэр. Ой, мне нужно на урок спешить, — подскочил мальчик. — Простите, сэр.

— Ничего, завтра после урока обсудим все нюансы, — кивнул преподаватель, отпуская спешащего ученика.

Тот покинул кабинет и убежал на свой урок.

— Я попрошу у родителей прислать мне копии тех книг, что у нас в семейной библиотеке, — сказала мисс Паркинсон.

— Очень хорошо. Я думал, вы будете против работать с ним, — хмыкнул профессор. — Все же гриффиндорцы и слизеринцы не ладят.

— Да, это так, — согласилась она. — И будь тут кто-то другой, я бы отказалась, но Эванс имеет... определенный градус уважения на Слизерине.

— Уважения? — еще сильнее удивился он.

— Да. Несмотря на его статус изгоя, на четвертом курсе он проявил себя как верного и упорного человека, — усмехнулась она. — В отличие от других факультетов, мы умеем это уважать...

По мнению Горация, в контексте Слизерина было бы больше уместным сказать 'ценить'. Как удобный инструмент, преданного союзника или предсказуемого, а значит, менее опасного, врага.

— Правда? А что там случилось?

— Школа была недовольна выбором Поттер в качестве Чемпиона 'Неизвестной Школы'. Если бы она просто обошла возрастную черту и честно состязалась с Диггори за внимание Кубка — это было бы одно, а такие методы, — мисс Паркинсон поморщилась, — не то, что окружающие были готовы принять. Хогвартс буквально разделился на два лагеря — тех, кто активно выражал свое неудовольствие и тех, кто держал нейтралитет. Настоящих сторонников Поттер остались считанные единицы, и Эванс был среди них...

Теперь ясно, почему к нему такое отношение.

Высшее общество волшебников держалось на личных связях, и связи с теми, кто не помнил своих долгов и в поисках выгоды и безопасности постоянно менял стороны, были намного менее ценными, чем с теми, кто мог рискнуть многим, чтобы помочь тебе в трудную минуту. Людей-флюгеров просто использовали, но верные люди стоили усилий, чтобы их заполучить...

— 'Хм... А действительно ли совпадение, что они пришли почти одновременно? Мистер Эванс мог и не удержать в тайне обладание фолиантом, соответственно... Соответственно, у семьи Паркинсон в скором времени может появиться новый 'вассал'[1]'

Несколько дополнительных вопросов для уточнения ситуации не помешает. Всегда полезно быть в курсе расклада сил.

— Но если он так себя проявил, то почему остальные и его сестра к нему относится так?

— Не знаю, сэр, — пожала она плечами. — Между ними что-то случилось после первого тура. Вроде как они рассорились или еще что. Я, увы, не знаю.

Скорее всего, знает, но просто не хочет пересказывать преподавателю сплетни... Ну, позже он сам разузнает.

Отпустив девушку, Гораций вернулся к своей работе, попутно обдумывая, что приготовить ученикам завтра...

* * *

Покинув кабинет профессора, она прошла по коридору и встретила там ожидающего ее Эванса. Сейчас он был не особо похож на того скромного парня, каким был в кабинете. Не то, что он такой невероятный актер, но если ты годами был неудачником, что создать образ неуверенного в себе слабака несложно.

— Получилось, как я и сказала, — усмехнулась она. — Теперь нужно будет лишь написать эссе.

— Не думаю, что это будет сложно, — пожал он плечами. — Ту книгу я все же неплохо изучил.

— Жаль, ее пришлось отдать, — покачала головой Панси. Эту книжку точно спрятал Оригинал, но она совсем не помнила ее. Все же, не все знания были у нее, а книга и правда хороша. Эванс действительно нашел ее в Выручай-комнате. Столкнулся со змеей и, пытаясь отпугнуть ее змеиным языком, случайно нашел тайник с этой книжкой. Странно, что он тогда ее крестраж не нашел, но это уже мелочи. — Теперь у нас будет официальная причина находиться в одном месте. Тогда завтра начнем обсуждение.

— Ага, увидимся, — сказал он, уходя.

Она некоторое время смотрела ему в спину, размышляя об их договоре.

— 'Он не верит мне, — хмыкнула она. — Действительно умнее, чем кажется, но это даже хорошо'.

Быть может, из него получится что-то большее, чем инструмент.

Слуга. А может быть, даже полноценный союзник.

Да, неплохо. Очень неплохо. Простой инструмент — это слишком скучно, а вот кто-то живой, способный мыслить и сопротивляться ее манипуляциям... Уже веселее. В конце концов, даже кошке интереснее играть с живой мышью, чем с плюшевой, что уж говорить о человеке разумном.

Главное — не заиграться, в этом лесу есть хищники куда крупнее, чем она. Надо вести дело не просто честно, а показательно честно, и приманку положить повкуснее. Тогда у Эванса не будет причин отказывать ей.

— 'Ну-с, завтра начнем...'

1.'Вассал' в кавычках — потому что волшебники — не феодалы. Просто зависимая семья, как Крэббы с Гойлами для Малфоев. Фактически, это просто разговорное обозначение.

Глава 19. Поворот не туда.

План Панси действительно сработал, чему я сам был удивлен. Когда она его рассказала, у меня это вызвало скепсис, но ей удалось убедить меня в успехе. Пришлось, конечно, выставить свою 'заначку' в виде той книжки, да и рассказать отчасти придуманную историю.

Нет, Генни и правда отравил василиск, чиркнув по руке своим зубом, когда она пробила ему голову Мечом Гриффиндора, а Фоукс все вылечил своими слезами. Просто я в этот момент находился на другом конце зала, пытался отдышаться от бега со змеей, потому ничего особо не видел, но рассказал весьма убедительно.

А книжку я и правда случайно нашел в Выручай-комнате и тупо не знал, что она особо ценная. Да, была относительно интересной, если бы я еще понимал древнегреческий, а то со словарем читать сложно. Я думал, там были какие-то секреты магии, а оказалось лишь записи про зелья и противоядия. Обидно было. Оставил в шкафу и забыл. И вот пригодилась. Так, почитал немного, что-то понял и на том хорошо, а потому отдавать эту вещь было не жалко.

Обманывать профессора мне, честно говоря, не хотелось. Не то, что он сам не хитрил и не пользовался такими же методами недосказанности, но все равно, ложь — это не мое. Но если работаешь со слизеринкой, то приходится быть гибче.

Не скажу, что я прямо рад такому сотрудничеству, но мне действительно нужна ее помощь.

Обратиться мне просто не к кому.

Даже если половина того, что мне рассказала Панси, ложь, то я все равно не могу доверять Дамблдору. Однажды меня уже задвинули куда подальше с полным его одобрением. Да, если верить Панси, я был проклят, и забывать о существовании смертельно-больных родственников — это так по-человечески... Но это как бы показывает, что меня с таким же его одобрением забудут еще раз, если я дам повод.

Я не знаю, почему он так поступил, и более чем уверен, что у него были на это причины, но мне от этого не легче.

Не вижу смысла бежать мстить или исходить ненавистью, ведь неизвестно, как бы я поступил на его месте, да и Панси вполне могла лгать... Но и верить старику я просто не могу.

Есть еще Сириус...

Но кто он такой для меня?

Крестный моей сестры, лучший друг моего отца... Но если я действительно был неизлечимо проклят, разве не должен был он быть хоть чуточку рад, что теперь все хорошо? Но вместо радостного приветствия и попытки наверстать упущенное, он просто избегал меня при любой возможности.

А если Панси все-таки лгала, и на мне не было никакого проклятия, его поступки лучше не становятся. Только хуже.

Остальные же... тетя Меда очень хорошая, но я вижу, что она человек ведомый. Она вынуждена подавлять свои желания... Нет, даже не так. Она привыкла их подавлять. Как бы она не относилась ко мне, но что-то действительно серьезное в тайне хранить не будет. Это как госпожа Гагата, которая может относиться ко мне хорошо, но при этом, если я доверю ей тайну, то она будет обязана все рассказать директору.

В этом мире нет никого, кому я мог бы доверять.

Увы. Таких людей для меня просто нет...

Почему-то... странное чувство поселилось внутри меня от таких мыслей... Пустота внутри... словно рана на сердце, свежая, болезненная...

Тряхнув головой, я отбросил эти мысли.

Не стоит думать над этим. Все равно ведь бессмысленно.

Урок зельеварения на следующий день проходил как обычно, но под конец урока профессор сделал удивившее меня заявление.

— Итак, мои ученики, — с добродушной улыбкой начал профессор Слизнорт. — Я решил кое-что для вас приготовить.

Все затихли, ожидая его слов.

За эти три недели обучения преподаватель весьма неплохо расположил к себе всех в нашем классе. и народ очень уважительно отзывался о нем. Даже слизеринцы, которые поначалу ворчали, что теперь им не видать халявных баллов на уроках, перестали наговаривать и даже стараться начали.

— Я решил предложить вам попробовать себя в собственных проектах, — заявил он. Нам с Панси потребовалось заставить себя не дернуться и не переглянуться. — Я выдам вам тему, а затем вы сами должны будете в течение полугода подготовить развернутый доклад и презентацию по ней. За выполнение данного проекта вы не только получите большое количество баллов для факультета, но и автоматический зачет по моему предмету в конце года.

А вот это весьма неплохая награда.

Мы на шестом курсе, ЖАБА у нас будет только на седьмом, а потому получить автоматом зачет в этом году вполне себе можно. Вместо того, чтобы зубрить билеты и готовиться к практическому экзамену, можно сделать этот проект, сдать его и не волноваться до конца года.

Похоже, мы подали учителю весьма неплохую идею, которую он решил реализовать.

— Это, разумеется, добровольная инициатива и на тех, кто откажется, не будет никакого давления или порицания с моей стороны. Кто желает попробовать?

При этом он посмотрел на меня, как бы давая намек.

Намек я понял, а потому поднял руку.

За мной руку подняла и Панси, затем Гермиона подскочила, Гринграсс, Боунс, затем Бут и Нотт. У нас получается как-то не четное количество людей.

— Отлично, — улыбнулся он. — Кто отказался, ничего страшного, я не настаиваю, — видно, что он с некоторой досадой посмотрел на Генни, которая руку не поднимала.

— Простите, сэр, но я стала капитаном команды по квиддичу, и у меня просто нет времени. Плюс директор назначил мне личные уроки, — с досадой, скорее всего, наигранной ответила она.

Не думаю, что ей в принципе хотелось, но у нее есть официальная отмазка.

Про 'личные уроки' я слышу не в первый раз. Кажется, она что-то такое уже упоминала.

— Я тоже вынужден отказаться, — сказал Драко. — У меня сейчас семейные проблемы, и я не могу отвлекаться.

— К папочке в Азкабан хочется? — решил сострить Уизли.

Шутку никто не оценил, потому что она и правда была паршивой, да и сказано не к месту. Тут мало поддерживающих обезьянство гриффиндорцев.

— Не нужно разводить ссоры на уроке, мистер Уизли, — вознегодовал профессор. — Минус 10 баллов с Гриффиндора.

Профессор Слизнорт не Снейп, на него возмущаться неприятно и стыдно, а потому рыжий заткнулся.

Сам Драко, как ни странно, вообще проигнорировал выкрик Шестого.

А я вот заметил, что при его голосе Панси странным образом дернулась. Может неосознанно, но в ней я на миг увидел какую-то напряженность.

— Ну, что ж, печально, конечно, но я понимаю ваши обстоятельства, — улыбнулся профессор. — Итак, у нас остались те, кто захотел поучаствовать. Думаю, вас стоит разделить по парам и выдать совместные проекты. Сейчас я запишу вас, а затем сам распределю группы.

Вот это народ уже напрягло, ведь некоторые думали, что они сами будут делиться, а если все решит учитель, то это добавит определенный градус сложности.

Так оно и вышло, как ни странно.

— Дафна Гринграсс и Сьюзен Боунс, — назвал он первую пару.

Выражение лица Ледяной Королевы не изменилось, а вот Сьюзен вздрогнула, явно не ожидавшая такого.

— Теодор Нотт и Терри Бут.

Похоже, профессор решил сводить людей с разных факультетов. Это отчасти хорошая идея, ведь тогда этим двоим придется сотрудничать, да и подбирал так, чтобы особо конфронтации между студентами не было. Слизерин и Рейвенкло редко враждуют, да и с Хаффлпаффом в пару поставили двух чистокровных из влиятельных семей, которые, пусть и не особо счастливы, но открыто конфликтовать не будут.

— Гарри Эванс, Панси Паркинсон и Гермиона Грейнджер, — назвал он последних. — Поскольку у нас набралось нечетное количество, то вас я решил поставить вместе.

Нам с Панси даже изображать шок и удивление не пришлось. Мы реально охренели с того, как недавно придуманный план на наших глазах летел к чертям собачьим. Ведь если нас будет не двое, а трое, то это запорет нам всю конспирацию, а Гермиона, при всем уважении, не тот человек, который будет хранить наши секреты от своих друзей или кого-то из учителей.

— Советую отказаться, Гермиона, тебя с мусором поставили вместе, — вставил свое 'важное' мнение Уизли.

— Хватит, Рон, — толкнула она его. — Профессор, если что, я могу и сама подготовить такой проект.

— Я не сомневаюсь в вас, мисс Грейнджер, но совместная работа все же будет лучше.

А вот мы были бы рады, реши она заниматься в одиночку. Я, конечно, рад Гермионе, но у нас с Панси несколько другие планы. Судя по лицу, она и сама понимает, что все завернуло куда-то не туда, так что мы серьезно попали.

— Все озвученные останьтесь после урока, я выдам вам темы проектов.

На этом урок и закончился. Всех лишних отпустили по своим делам, а мы остались. Нам троим выдали тему про противоядия, профессор даже копию той книги дал нам, ну и другим тоже кое-что выдал, чисто чтобы никого не выделять, заодно выдал разрешение в библиотеку, а после отпустил нас.

— Ну, ребята, нам придется вместе работать, — жизнерадостно улыбалась Гермиона. — Надеюсь, Панси, ты не будешь бездельничать, и нам с Гарри не придется все делать одним.

— Не волнуйся, Грейнджер, не буду, — фыркнула Паркисон. — Я свяжусь с родителями и попрошу прислать кое-что из семейной библиотеки.

— Семейные библиотеки чистокровных, — загорелись глаза у Герми. — Как бы я хотела там полазить. Несправедливо, что вы не делитесь своими редкими книгами с остальным магическим миром.

— Ага, чтобы Министерство их запретило и конфисковало все, что им не нравится? — скривилась слизеринка. — У нас такие тома хоть сохранятся пусть, а не будут пылиться на каком-то складе.

— Это нам еще везет, что они не деградировали настолько, чтобы книги сжигать, — добавил я.

От мысли о 'сжигании книг' у старосты Гриффиндора прическа стала еще более пушистой, как будто ее наэлектризовали. Ага, для нее сама мысль о вреде печатной продукции вызывает ужас, даже если сама книга будет пытаться ее убить. 'Чудовищная книга о Чудовищах' сразу вспоминается.

Думаю, если Гермиона неожиданно станет злодейкой, то в библиотеке от нее можно будет легко прятаться, так как она скорее сама повесится, чем навредит хоть одной книжке.

— Ой, ладно, мне бежать нужно, — сказала Герми. — Встретимся вечером в библиотеке.

Грейнджер умотала по своим делам, а мы остались одни.

Убедившись, что рядом никого нет, мы переглянулись, а затем молча направились в мою комнату, так как нам нужно серьезно поговорить. Ситуация выходит из-под контроля и у нас серьезные проблемы.

— Я, конечно, рад, что профессор нам так 'помог', но все явно пошло не туда, — сказал я, когда мы вошли и закрыли дверь.

— Да, это нехорошо, — хмурилась Паркинсон. — Неучтенный фактор. Мы такого предположить просто не могли.

— И что теперь будем делать? Гермиона гипер-ответственная и серьезная в плане уроков, и она нам точно не даст спокойно делать то, что нам нужно.

— Это точно, нужно что-то придумать... может разделение работы? Типа, она явно уже решила, что она главная в нашей группе, вот и пусть выдаст нам двоим свою часть работы, и мы типа делаем и можем часто быть наедине. Такое будет не сильно удивительное.

— Возможно, — согласился я. — Герми из тех, кто явно захочет взять львиную долю работы себе, но если мы слишком часто будем уединяться, то это вызовет подозрение. Нам нужно придумать способ общения и лучше сейчас, а то потом можем просто не найти времени на это.

— Ну, самый простой способ, это переписка — с помощью протеевых чар, — предложила она. — Типа блокнота, в которых можем писать.

— Придется делать в двух экземплярах или с раздельной связью, а то будет странно, что у нас такие вещи есть, а у нее нет.

— Это несложно сделать, — кивнула слизеринка. — Сейчас же нам стоит сразу обсудить, как будем действовать в плане нашей проблемы.

— Думаю, нам нужно как-то провериться, — сказал я. — Провести те ритуалы, которые проводили на мне и считать данные. Так хоть что-то узнаем.

— Я знаю эти ритуалы, они не такие уж и сложные, — ответила девушка. — Я добуду книгу по ним, ознакомишься, а пока буду собирать нужные ингредиенты.

— Там все так сложно?

— Не особо, но достать все, не привлекая внимание, будет не просто.

— Понятно.

Я не особо доверяю ей и этим ее 'ритуалам', но сейчас действительно у меня нет выбора. Если узнаю. что это за обряды, сам, то смогу как-то проконтролировать все, но вряд ли от меня тут что-то зависит. Ну и самое важное, что она сама явно заинтересована в данных, потому, по крайней мере, тут обманывать не станет.

Мы еще обсуждали вариант типа мы 'парочка', но отбросили эту идею, так как ни один идиот в подобное не поверит, да и мы вряд ли сумеем отыграть хоть какие-то отношения.

— Итак, идея такая...

Глава 20. Третий лишний.

Закончив со своими делами, Гермиона ускорилась, чтобы поскорее добраться до библиотеки. Ей хотелось как можно скорее приступить к проекту по зельеварению, а потому она торопилась, как могла. Целый день разных дел, нужно было столько успеть, потому до вечера она никак не могла освободиться.

— 'Где Рон, он же тоже староста?' — ворчала она.

И действительно. Рон после уроков куда-то убежал, и Гермионе пришлось одной разгребать все дела. Причем делать все еще и так, чтобы профессор МакГонагалл ничего не узнала, а то она может рассердиться и уволить ее друга с поста старосты. Тот обычно не пропускает работу, но после первого похода в Хогсмид все еще гуляет, как и многие другие ученики.

И как назло, Генни тоже целый день бегала по разным делам, а потому попросить у нее Карту Мародеров и узнать местонахождение Уизли она не смогла, а Джинни даже не интересовалась, куда ее брат постоянно ходит. Они вроде как недавно поссорились на почве того, что Джинни с кем-то там целовалась, это увидел Рон и закатил скандал. Сама Гермиона там не была и не знает, в чем дело. И вот после всего этого он стал встречаться с Лавандой, и они гуляют часто где-то.

— 'Ладно, об этом можно негодовать вечно', — вздохнула Грейнджер.

Отбросив негативные мысли, она вновь подумала о будущем проекте.

И что самое приятное, она будет делать его с Гарри!

Мысль вновь проводить с ним время, как на четвертом курсе, ее очень радовала и веселила. Гарри ведь очень милый и приятный парень, отлично шутит и весьма старательный, а потому с ним точно будет весело.

— 'Конечно, придется терпеть рядом Панси, но это не проблема, — хмыкнула девушка. — Можно разделить работу так, что я буду ее делать с Гарри, а Панси отдельно от нас, и будет славно. Она ведь третий лишний в нашей компании'.

План был неплохим и даже веселым. Это будет почти как тогда... Хотя, если Панси будет лениться, можно будет выгнать ее и принять в команду Генни, как-нибудь договорившись с профессором Слизнортом. Неважно, что у нее времени мало, они просто сделают почти все за нее... Как они тогда и делали... Ну не сильна Генни в теории, усидчивости не хватает.

— 'Вернуть бы то время, это было бы здорово...'

Летом она в основном была с Генни и Роном, а также терпела Джинни, и с Гарри встречалась не так часто, как хотелось бы, а сейчас есть официальный повод видеться постоянно и игнорировать всяческие возражения.

— 'Как хорошо, что профессор придумал эти проекты. Хи-хи!'

Завернув за угол, она столкнулась с Генриеттой, которая с улыбкой на губах и слегка вприпрыжку куда-то шла.

— О, Генни, привет, — улыбнулась ей Гермиона. — А ты куда идешь?

— У меня сегодня первое занятие с директором, — весело заявила Поттер. — Ух, обучаться у самого великого волшебника Великобритании... Я с трудом дотерпела до вечера! Жду не дождусь, когда можно начать!

Да, повезло Генни, обучаться у самого Альбуса Дамблдора. Гермиона о таком только мечтать могла. Ей бы тоже хотелось узнать секреты драконьей крови, какие не описаны в книгах, от того, кто их вместе с Николасом Фламелем открыл. А еще и трансфигурации поучиться было бы круто. Профессор МакГонагалл хороший преподаватель и тоже мастер, но какие же секреты может хранить сам Великий Волшебник?

— А ты, куда собралась в такой час? — спросила подруга.

— Да в библиотеку, у меня же проект.

Ну, не так уж и поздно, библиотека еще часа четыре будет работать. К тому же, завтра выходные, и потому народу там должно быть немного, можно спокойно подготовиться. Остальные наверняка после выходных начнут свой проект готовить, а они лучше пораньше начнут.

— А, вспомнила. Будешь с моим родственничком и Паркинсон заниматься, — усмехнулась та. — Ну, удачи тебе. Похоже, тебе придется защищать сиблинга от слизеринки, да и за него всю работу делать. Ха-ха-ха, он у вас будет третьим лишним.

— Не говори так, Генни.

— Ладно-ладно, — махнула она рукой.

— Жалко, что ты отказалась, — вздохнула староста.

Когда она узнала, что Гарри участвует в проекте, то понадеялась, что Генни тоже будет с ними.

— Не, у меня и так полно дел. Если к вам запишусь, то совсем ничего успевать не буду, а использовать Маховик мне не хочется. Помирать от него не весело.

— Да я всего один раз от переутомления в обморок упала, — надулась Гермиона, поняв, к чему клонит подруга. — Ничего такого от него не будет.

— Ага-ага, это если не считать всего остального, — фыркнула Генриетта.

— 'Ну, если Панси будет лениться, Маховик тебе не понадобится, мы сами все сделаем... Нет, нельзя так думать, как будто я уже приговорила Паркинсон. Я не должна идти на поводу у эмоций, просто провести время с Гарри будет уже неплохо!'

— Ну-у-у-у... Кстати, а где Рон?

— Я дам тебе три попытки, но ты угадаешь с первой, — покачала подруга головой.

Грейнджер тяжело вздохнула.

Да, она пыталась об этом не думать.

Рон со своей девушкой где-то шляется, если уже не уединились. Гермиона проморгала момент, когда они начали встречаться и теперь не знает, как ей быть. Так еще и эта девка будто специально, зля ее, постоянно жмется к Рону при ней и называет его 'Бон-Бон'. Ужасно это выглядит.

Теперь вот Рон встречается с главной сплетницей школы и совсем отдалился от той, кто действительно была в него влюблена.

Печально, но может, если он увидит ее с Гарри, то приревнует и вернется? Это не лишено смысла, стоит попробовать.

Нехорошо так друга использовать, и ей стыдно за подобные мысли перед Гарри, но поделать с собой она ничего не могла.

— Ладно, мне пора к директору. Удачи и не давай Паркинсон себя обижать. Если что, зови меня.

Попрощавшись с подругой, Гермиона поспешила в библиотеки.

— 'Жалко, что Генриетта отказалась, но может, со временем передумает, — понадеялась она. — Да и если передумает, что будет причина добавить ее в их команду'.

Надежда умирает последней, но помечтать ведь никто не запрещает.

Она ускорилась, так как волновалась за Гарри. Он ведь мог быть сейчас в компании с Панси, а та точно начала над ним издеваться или унижать. Конечно, вряд ли она стала бы так делать сразу, но ему точно неприятна ее компания, а потому стоит поспешить и разрядить обстановку.

Добравшись до библиотеки, она быстро нашла нужный стол и... застыла.

Там за столом во вполне мирной обстановке сидели Гарри и Панси и весьма мило болтали. Даже слишком мило.

— Ха-ха-ха-ха, серьезно? — смеялась Паркинсон.

— Да, все так и было, — усмехнулся Гарри, рассказывая что-то. — А потом он еще и удивлялся, чего это все на него так смотрят.

— Хи-хи-хи, жаль, я такого сама не видела.

Гермиона несколько растерялась от подобного.

Она-то спешила, потому что волновалась о друге, которому явно не комфортно в компании слизеринки, а они тут нашли общий язык и как-то слишком уж легко и непринужденно болтают. К тому же, и сидят близко.

Почему-то перед глазами предстала картина, как все ее планы и цели уезжают на поезде, махая ей платочком.

— О, Гермиона! — увидел ее Гарри. — Присаживайся.

— Простите, что задержалась, — слегка в ступоре произнесла она, садясь слева от Гарри напротив Панси. — А вы тут о чем-то болтали?

— Да, ничего такого, Грейнджер, просто Гарри рассказывал мне один случай, — улыбнулась Паркинсон.

Герми постаралась сдержать зубной скрежет от того, как тепло по отношению к Эвансу это было произнесено. Почему-то появилось стойкое желание Панси чем-то треснуть. Да и сам факт того, что слизеринка сама обращается по имени к кому-то, уже о чем-то говорить. Насколько она знала, на змеином факультете к именам и обращению относятся очень серьезно.

— Ну что ж, — выдавила она из себя улыбку. — Давайте начнем обсуждение. Нам нужно за полгода подготовить проект на тему 'противоядия'. У нас есть уже одна отличная книжка, которую нам стоит изучить...

— Я ее уже знаю, — сказала Паркинсон, разглядывая свои ногти. — Читала в свое время.

— Я тоже не так давно ее нашел в Выручай-Комнате и прочел, — пожал плечами Гарри.

— А? — Гермиона захлопала глазами.

Только что ей сказали, что прочли одну очень интересную книгу без нее, и только она еще ничего не знает. Мозг начал постепенно закипать.

— Хорошо, — медленно произнесла она. — Тогда как поступим?

— Тебе стоит данную книгу изучить самостоятельно, — улыбнулась Панси. — Мне же как раз на днях доставят те из семейной библиотеки, и тогда сможем взяться за них уже, но мы подождем тебя.

— Ага...

— А пока мы будем лазить по библиотеке, да продумаем, какие источники еще можно использовать.

— Да...

— Еще стоит разработать способ связываться друг с другом, — взял слово Гарри. — Мало ли, что может случиться, и чтобы не бегать по всей школе, как-то общаться нам нужно будет. Думаю, блокноты с протеевыми чарами нам подойдут.

— Хорошая идея, я такие сделать смогу, — кивнула Панси.

— Нам еще нужно будет место для экспериментов и разные инструменты. Стоит полазить по выручай-комнате и перетащить оттуда полезные вещи. Я сделаю это, а все делать можно в моей комнате.

— Да, та комнатка сойдет, — кивает слизеринка. — Если будет что особенное нужно для лаборатории. можно или одолжить у профессора Слизнорта, или я могу из дома заказать. Это несложно, но мне лучше с тобой пойти, чтобы сразу понять, чего нам не хватает.

— Хорошо.

Гермиона дар речи потеряла, осознав, что Гарри уже водил Панси к себе, в ту комнату, которую он сам и создал. То место, где они тогда втроем проводили свои веселые дни, и он так легко в первый же день пустил туда Паркинсон.

Она даже не знала, что сказать на такое.

— А разве не лучше воспользоваться школьной лабораторией? — тихо сказала Грейнджер.

— Не советую. Там весьма ограниченный функционал, да и делать что-то можно только в определенные дни, потому лучше что-то свое организовать, — не согласилась слизеринка.

— Ты за сколько прочтешь эту книгу, Гермиона? — спросил ее Гарри.

— Эм-м-м-м, думаю за пару дней...

— Не стоит так сильно спешить, — он серьезно посмотрел на нее. — У тебя и так полно работы, а если ты еще и начнешь перебарщивать с чтением, то вообще можешь слечь с обмороком. На третьем курсе тебя откачивали.

— Постараюсь...

— Думаю, неделька на все это уйдет. Нам пока нет смысла торопиться, а как все будет готово, так и начнем.

Они еще о чем-то говорили и вносили предположения, а Гермиона тихо офигевала от одной простой мысли, которая залезла ей в голову и висела перед глазами.

— 'Похоже, третий лишний — это я...'

Глава 21. Странный вечер.

Генриетта чуть ли не бегом мчалась к кабинету директора, желая как можно скорее начать свои долгожданные тренировки. Сама мысль о том, чтобы учиться у самого Дамблдора дико ее радовала, и она горела от нетерпения.

Пусть у нее в свое время были хорошие учителя, настоящие мастера своего дела, но они никто рядом с самим Альбусом Дамбдором!

— Ух, скорее бы! — радовалась она и, ускорившись, довольно быстро добралась до горгульи.

Назвав пароль, она с трудом сдержалась залететь по ступенькам.

— А, Генриетта, рад тебя видеть, — добродушно улыбнулся директор. — Рад, что ты прибыла вовремя.

— Я жду не дождусь тренировок, профессор Дамблдор, — улыбалась она. — Я готова ко всему, как бы ни было тяжело и трудно, я готова.

— Ну-ну-ну, не стоит так торопиться, — сказал он, слегка осадив ее пыл. — Твой настрой прекрасен, но у всего есть свое время.

— Простите, директор, — опустила она голову.

Генни все же заставила себя успокоиться и набраться терпения.

Глупо надеяться, что она получит все и сразу, но желание стать сильнее и избавиться от неуверенности ее положения, слабости, которое нервирует ее, было сильнее ее. Она желает стать сильнее, выйти на новый магический уровень, чтобы одолеть Волдеморта и закончить эту ужасную войну. Ради этого она готова бросить квиддич и все остальное, но добиться лучших результатов и победить — это ее долг как Избранной.

— Не волнуйся, — покивал профессор. — Я верю, что ты справишься. Ты — луч надежды для всего Магического Мира. Ты то будущее, которое придет в нашу страну и когда придет время, именно ты поведешь нас к лучшему.

— А как же вы? — слегка напряглась она.

— Я уже стар, — грустно улыбнулся директор. — Рано или поздно мне придется отойти от дел, и я буду рад, если именно ты возьмешь мое бремя о заботе над всем вокруг. Высшее Благо окажется в твоих руках, и я верю, что ты справишься.

— Это слишком большая ответственность, — смутилась девушка. — Я не потяну такое.

— Это пока, а со временем ты сама все поймешь, — кивнул он, положив руку ей на плечо. — К тому же, тебе ведь не нужно делать все в одиночку. У тебя есть семья и верные друзья, которые всегда поддержат тебя.

— Некоторые весьма бесполезны, — тихо фыркнула она.

— Я понимаю о ком ты, — грустно вздохнул директор. — У меня тоже есть брат, с которым я в ссоре.

— Правда? — удивилась она.

— Да, ты, уже видела его, это Аберфорт.

— Аберфорт... это трактирщик из 'Кабаньей Головы'? — с шоком произнесла она. Она и подумать не могла, что тот мрачный мужик, содержащий дешевый притон для всяких подозрительных личностей брат самого Альбуса Дамблдора.

Офигеть, она даже и не задумывалась об этом.

— Да. Мы с ним поссорились очень давно, и так до сих пор и не смогли помириться, — начал он. — Не буду обременять тебя стариковскими историями, но тебе стоит знать одну вещь. Не важно, что было между вами и как глубоки ваши обиды, но ссора не должна быть важнее семьи. — Он посмотрел на нее, и в глазах старика читалась тоска и грусть. — Я не призываю тебя бежать к Гарри и мириться с ним, но просто помни, что вечно вы не будете рядом друг с другом. И когда ты осознаешь, что он не так уж и безразличен тебе, может быть уже слишком поздно.

Генни не особо понимала, что именно имеет в виду директор, да и не особо хотела. Гарри ей был безразличен и она даже думать о нем не хотела. Ей от него только пироги и нужны, да и то, можно заменить чем-нибудь.

— Подумай над этим, а пока давай приступим к делу, — сказал он, подходя к шкафу.

— И что мы будем делать? — заинтересовалась девушка, выбросив из головы всякие лишние мысли.

— Мы будем изучать историю, — с гордостью ответил директор.

— А? Историю? — застыла Поттер. — Это как? Какую историю?

— Историю одного человека, — таинственно улыбнулся старик, сверкнув своими очками-половинками. — Чтобы победить его, тебе нужно знать, как он стал таким. Это ключ к победе над ним, над Томом Марволо Реддлом...

* * *

— Вот этот портрет, — сказал Драко, встав перед картиной с троллями. — Дальше, нужно трижды пройти мимо, думая о нужном месте.

Так он и поступил, четко следуя инструкции, и результат не заставил себя долго ждать. Дверь в Выручай-комнату появилась и Малфой тут же двинулся к ней, попутно проверив, не следит ли за ним кто-то. В коридоре было пусто, потому он быстро вошел внутрь.

Убранство этого места поражало воображение. Оно было настолько огромным, что казалось бесконечным. Огромные горы мусора, сваленных вещей и обломков образовывали целые пирамиды, что вздымались к потолку, и казалось, вот-вот пробьют его.

Двигаясь через эти скалы к нужному месту, Драко размышлял о сути своего задания, которое ему дал сам Темный Лорд.

Повелитель велел Драко сделать в Хогвартсе две вещи:

Во-первых, это починить Исчезательный шкаф, 'близнец' которого, уже должен находиться в Малфой-меноре. Это позволит Пожирателям в нужное время проникнуть в Хогвартс в обход всяких щитов и внимания Дамблдора. А поскольку система слежения замка ничего в Выручай-комнате не видит, то вполне можно подготовить неожиданный удар в спину Ордена Феникса и всех этих маглолюбов.

Во-вторых, Драко нужно 'создать видимость угрозы директору'. Нет, ему никто всерьез не поручал пойти и убить Альбуса Дамблдора. Ну, так он думал, по крайней мере.

Малфой дураком не был и прекрасно понимал, что его шанс даже на неожиданный удар ничего ему не даст в бою с таким магом. Потому, как он для себя это понял, ему нужно лишь видимость такого создать, чтобы отвлечь директора и всех вокруг от всего остального. Если они будут искать 'таинственного убийцу' то удар в спину от Пожирателей пропустят.

— Ну не будут же они всерьез поручать мне такое, — нервно улыбнулся он.

Почему-то, это прозвучало не особо убедительно.

Все же Темный Лорд же должен понимать, что у Драко просто нет шансов. За годы тренировок он, разумеется, стал сильнее и увереннее в себе, но с этим пришло и осознание того как он слаб и далек от сильных мира сего.

Какие бы Драко не проходил тренировки и чего бы не добился, ему еще много лет нужно потратить, чтобы хотя бы приблизится к уровню таких великих магов как Лорд Волдеморт и Альбус Дамблдор. Потому вряд ли кто-то всерьез ждет, что юный Малфой сумеет одолеть того, кто равен Повелителю.

Вот он и предположил самое логичное, что вырисовывалось в данной ситуации.

Сейчас же нужно выполнить первый пункт плана.

Найти шкаф в этом огромном зале оказалось намного сложнее, чем он думал, но все же удача улыбнулась ему, после получаса брожения между горами мусора. Необходимый черный гардероб был найден среди кучи сломанной мебели.

Убрав все лишнее вокруг, Драко приступил к починке данного артефакта. Ему известно заклинание, которое может это сделать и пусть он его отработал, но вряд ли сумеет починить быстро. Все же Малфои никогда не были специалистами в зачаровании, а сам Драко и вовсе боевой маг, угробивший полжизни на тренировки. Потому надеяться на быстрый результат глупо.

Применив заклинание, шкаф слегка засветился, показывая, что он работает. Судя по тому, что он знал, сейчас гардероб еще очень далек от приемлемого результата. Нужно еще несколько месяцев повторять это заклинание. Пока стоит испытать, что есть.

Достав из кармана яблоко, он положил его внутрь и закрыл дверь.

Некоторое время ничего не происходило, а затем раздался необычный щелчок.

Открыв дверцу, он увидел, что яблоко пропало.

Закрыв ее, он стал ждать.

Снова щелчок и новая проверка.

Яблоко вернулось, но уже надкусанным.

Убрав фрукт, он достал листок бумаги с запиской и положил внутрь.

Опять щелчок, опять ожидание и прибыл ответ.

Ему пришел другой листок с пометкой 'после прочтения сжечь'.

Планы изменились. Закрой дверь и уходи, работу над шкафом продолжишь потом. Выполняй второй пункт, но старайся не привлекать внимание к шкафу и всему остальному. Если что-то срочное нужно сообщить, используй другой канал связи.

Драко кивнул на все это, а затем, уничтожив записку, покинул Выручай-Комнату. Починкой он займется в следующий раз. Теперь ему нужно выполнять второй этап задания. Он постарается все сделать в лучшем виде, ведь от него зависит жизнь его отца. Таков был уговор с Темным Лордом.

Если Драко исполнит все что нужно, Повелитель освободит Люциуса Малфоя из Азкабана.

— Я справлюсь и освобожу тебя, папа...

* * *

Как только юный Малфой покинул это место начало происходить то, что видеть ему не стоит.

Щелк!

Звук пронесся в полной тишине этого огромнейшего зала.

Шкаф был еще очень далеко от починки и приемлемой работы. Живой человек никак не сумел бы перенестись с его помощью, по крайней мере, в целом виде и без серьезных увечий, но тому, что прибыло сюда, это и не нужно было.

Со скрипучим звуком дверца шкафа открылась, и изнутри повалил необычный ядовито-коричневый дым, который словно обладая каким-то своим весом, упал на пол и, растекшись на несколько метров, начал впитываться в камень и исчезать.

Вскоре странное облако пропало, будто его и не было, а дверца шкафа сама закрылась и наступила гробовая тишина...

Глава 22. Рыжее утро.

Проснувшись в этот прекрасный выходной день Джинни потянулась, а затем, поднявшись, отправилась в ванну. Обычно в выходные она не любит рано подниматься и предпочитает поваляться побольше, но сегодня будет тренировка по квиддичу, а к ней лучше привести себя в порядок.

— Ну-с, теперь я официально в команде, — усмехнулась она. В прошлом году она выступала как замена Генни, когда Амбридж отстранила ту от игры и весьма неплохо себя проявила, пускай позиция Ловца ей и не понравилась. Но сейчас она стала Загонщиком, куда более интересная роль в этой игре и теперь сумеет отлично себя проявить.

Джиневра не была таким уж ярым фанатом квиддича как ее старший брат, она не изучала тонны статей об этой игре и не знала каждого игрока как он, но играть в это ей очень нравилось. Летать так весело, а отбивать битой бладжеры очень увлекательно. Ее захватило это, еще когда она играла с братьями во дворе.

— 'Будет весело', — улыбнулась Уизли.

После душа она не став дожидаться своих подруг-соседок по комнате спустилась в гостиную. Там народ уже в основной своей массе проснулся и, здороваясь, уходил на завтрак в Большой Зал.

— Доброе утро, Генни, — поздоровалась она с подругой, что тоже отправлялась на завтрак.

Поттер улыбнулась ей и в глазах четко читается нежелание выслушивать 'женские темы'. Джинни прекрасно знала, что Генриетта лишь из дружбы терпит ее и подобные разговоры, а потому не обижалась и делала вид, что ничего не замечает. Она понимала как той неловко, но ничего с собой поделать не могла, а Уизли умела быть 'избирательно слепой'.

— 'Я же ее Лучшая Подруга и хорошо ее знаю', — мысленно кивнула рыжая.

— Доброе, — ответила та.

— Ты какая-то грустная, — заметила она, решив сменить тему, пока та не придумала какой-то повод убежать.

— Да, на специальные уроки с директором ходила, но... — вздохнула Поттер. — Это было не то, чего я хотела...

— Понимаю, — кивнула Джинни. Для Генни важны только тренировки, а потому какие-то другие вещи она просто не принимает и, похоже, директор решил учить ее как-то иначе, что в целом и хорошо. Генни определенно нужно что-то иное, а не очередные изнуряющие упражнения, которые губят ее женственность. — Но может это только вначале так, а потом все наладится?

Глупая надежда, но как-то подбодрить нужно.

— Ой, прости, мне нужно бежать!

Поттер ускользнула, до того как Джинни захотела обсудить интересные ей вещи.

Именно поэтому Джиневра постоянно заводит с ней разговоры о парнях, платьях, косметике и прочих 'бабских глупостях'', как Поттер их называет.

— 'Генни красавица, она может быть самой лучшей девушкой в школе, но эти дурацкие тренировки губят ее, — была уверена Джинни. — У моей лучшей подруги толком и детства не было, а постоянные изнуряющие физические занятия вообще из нее парня сделали. Это не правильно!'

Именно поэтому Джинни поставила себе целью пробиться через стену ее непонимания и убедить ту стать Идеальной Леди!

— 'Кто как не я сделаю это!'

К тому же.

Если бы Генни это вообще было бы не интересно, и она бы прямо ей сказала не лезть, то Седьмая Уизли не стала бы стараться, но она видела все своими глазами.

— Но, Джинни, я думаю мне это не нужно...

— Не говори ерунды, на балу нужно быть идеальной и королевой, а не надевать мальчишеский смокинг! — возмутила рыжая выбором подруги наряда на этот вечер.

— Да мне не нравятся эти глупости... — пыталась оправдаться Поттер.

— А что насчет вот этого? — показала она ей последний вариант.

Но Генни уже ничего не сказала....

Джинни никогда не забудет взгляд Генриетты в тот миг на последнее платье...

Взгляд полный восхищения... искрящийся и чистый... какой и должен быть у девушки, что желает стать принцессой... нет! Королевой!

Бело-зеленое платье в викторианском стиле, с пышной юбкой и кокетливой шляпкой. Ей бы волосы отрастить длинные и снять очки, и она будет идеальна в этом наряде...

— 'В тот день я поклялась обязательно нарядить ее в это платье!'

И ведь она была близка к подобному.

На Святочный Бал она почти решилась его надеть, но в последний миг отказалась...

— 'А все этот придурок Эванс! — злилась рыжая. — Как же меня раздражает этот придурок!"

Генни почти решилась на такое, но после их ссоры она еще не отошла к Рождеству и отказалась от платья, о чем потом жалела и испортила себе весь праздник. Этого Джинни никак не могла простить этому недоумку, который погубил годы труда и убеждений рыжей девушки.

Нет, в отличие от брата, она не собиралось что-либо с ним делать. Если человек с первого курса сидит на дне общества и никак не пытается оттуда выбраться... Чтобы сделать что-то хуже того, что этот неудачник сам с собой делает, Джинни пришлось бы опуститься куда ниже, чем она готова. А она готова на очень многое.

Мимо них как раз прошел этот убогий клоун.

Прошел, но по пути был перехвачен Гермионой. У них вроде как какой-то совместный проект, который пятому курсу пока не светит. Все же СОВ в этом учебном году и нет времени на проекты и автозачеты.

— Гарри, ты куда собрался?

— Да, с Панси пойду в Выручай-комнату, нужно поискать то, что можно для лаборатории использовать...

Они вскоре ушли из гостиной.

— Гр-р-р... — послышалось за спиной.

Это Рон увидел Гермиону и Эванса вместе и начал ревновать.

— 'О, еще один идиот, — вздохнула Джинни, смотря на старшего брата. — Ничего он не понял...'

Пару недель назад Рон увидел, как Джинни целуется со своим очередным парнем и закатил ей скандал, но был послан по известному маршруту. Да и вообще, она специально попалась ему на глаза, да и ту ссору тоже сама начала.

Зачем?

Да, чтобы спровоцировать его, самому начать делать что-то со своей личной жизнью. Гермиона уже устала ему глазки строить, а тот все не понимает и тупит. Вот Джинни и подумала, так дать брату пинка, чтобы он побежал к ней...

Но у Рона, похоже, тормозная жидкость в голове, а потому повернул недоумок не туда и вместо Гермионы пошел к Лаванде...

— 'Это самый дебильный маршрут'.

Ну и все стало хуже, потому что Грейнджер теперь пытается спровоцировать ее брата на ревность и решительные действия, но у того маршрут точно пойдет не туда.

— 'А может и туда', — усмехнулась Джинни.

Неплохая идея.

Эванс летом снова начал лезть к Генни, да и около Гермионы Джинни бы тоже видеть его не хотела. Нет, она ничего не имела против него, как такового... Если бы неудачник что-то с собой сделал и перестал быть неудачником. Сейчас он только и может, что тянуть окружающих вниз. Не мешало бы поставить парня на место, благо сделать это несложно. Нужно лишь чуток брата подтолкнуть.

— Эх, печально видеть, что Гермиона решила найти себе кого-то столь убогого, — покачала она головой. — Хотя, Эванс пусть придурок, но идиот верный и упертый, может с ним она и будет счастлива...

Рональд сердито засопел, явно показывая, что провокация сработала. Любое упоминание положительных качеств Эванса бесят Рона, который принимает все это на себя и вспоминает чем он хуже.

Ее брат ушел из гостиной.

— 'Одного раза недостаточно, но за недельку я доведу его до точки кипения, — усмехнулась она. — Эвансу давно нужно преподать урок...'

Джинни прекрасно отдавала себе отчет в том, что она стерва. Да. Такая, какую еще могут назвать 'беспощадной сукой'. Но этого она никогда не скрывала и очень даже гордилась. Она не та девушка, с которой следует связываться, а для блага своих друзей, способна даже на большее, чем для себя. Пусть даже этого никто не оценит.

— 'Ну, а если тот случай с троллем летом не временное просветление, и Эванс внезапно отрастил себе яйца... Ну, братишке давно пора дать по носу за то, что девушек динамит. Вот бы они в больничное крыло на соседние койки загремели... Мечты-мечты...'.

Глава 23. Маленькое раздражение.

Up on melancholy hill

There's a plastic tree

Are you here with me

Just looking out on the day

Of another dream

Музыка из динамиков играла, звуча на весь зал и придавая нашей не самой веселой работе какое-то разнообразие. Мне повезло, что у Панси неплохой музыкальный вкус, и она откровенный треш не слушает, потому проблем никаких нет.

Well you can't get what you want

But you can get me

So let's set out to sea

'Cause you are my medicine

When you're close to me

When you're close to me

Когда Панси увидела у меня плеер и опробовала его, то ей и самой захотелось себе такой же. Узнав, где достать и сколько примерно стоит она без промедления заказала у близнецов Уизли такой же, а получив брошюрку с новыми товарами еще и аксессуаров набрала, типа динамиков. Вот и включила, чтобы работать было веселее.

So call in the submarines

'Round the world will go

Does anybody know her

If we're looking out on the day

Of another dream

If you can't get what you want

Then you come with me

'Gorillaz — On Melancholy Hill'

Что мы сейчас делаем?

Ну, сидим на свалке в выручай-комнате и ищем полезные вещи. Точнее ищу я, а Панси найденное осматривает и заклинанием разбирает, чтобы нужные нам детали достать. Так что я копаюсь в куче хлама, ища старые часы, столовые приборы, разные механизмы и прочее, что может нам пригодится.

Суть в том, что для лаборатории у нас по большей части все необходимое есть. Часть можно попросить у профессора Слизнорта, а другую часть заказать, но нам ведь нужно не только проект делать, а еще и для себя кое-чего.

Панси выдала мне схему ритуалов, которые могут просканировать тело, но для их выполнения необходимы кое-какие ингредиенты, заказ которых проблематичен. Не то чтобы это было что-то запрещенное, но такие вещи стоят недешево, а у Панси нет возможности снимать со своего счета большие суммы. Плюс такое количество чистого серебра, кое-каких других металлов и прочее, может привлечь ненужное внимание.

Кое-что достать удалось, но остальное приходится искать самим.

Благо в выручай-комнате полно хлама, который можно разобрать и как-то использовать. Так что работаем.

— Фух, — вытер я пот закончив возиться с очередной штуковиной. — Сколько там?

— Нужно еще немного, — покачала головой Панси. — Эти металлы при очистке потеряют несколько грамм, потому нужно больше. Знаю, что примеси в металлах нужны для улучшения их базовых качеств, но для нас это такой геморрой.

— Надо, значит, найдем, — пожал я плечами. — А после очистки и остальных подготовок можно и провести ритуал.

Да, Панси дала мне полный расклад тех ритуалов, и я их узнал, сам проходил все это, когда в Хогвартс летом пришел, но все равно мне понадобится некоторое время для проверок. Мало ли что, доверять Паркинсон в полной мере нельзя, потому стоит быть очень осторожным и внимательным.

Беда только в том, что в подобной магии я не разбираюсь, и на проверку может уйти довольно много времени. Плюс, сделать все это нужно будет незаметно, а я не уверен смогу ли. Но лучше сделать все медленно и основательно, чем потом пожалеть, что отнесся к этому халатно. Жизнь у меня одна.

— Эй, Гарри, смотри, тут тоже может быть кое-что интересное, — сказала Панси, куда-то забравшись.

Она поднялась на стул на сундуке и достала до какой-то штуковины над собой.

— Отойди, я сам достану, — сказал я подходя.

— Ага, сейчас, — кивнула она. — Помоги даме слезть.

Оная дама явно сама могла бы спрыгнуть, но раз так хочет.

Подал ей руку и помог спуститься на пол.

— Тебе пора начать ходить в спортзал, — хмыкнул я.

— Да, стоит начать, — кивнула она, отряхнув юбку. — Может завтра на пробежку сходить. Ты вроде бегаешь.

— Каждый день стараюсь, — вздохнул я.

— Ну, вот и хорошо, с тобой пойду.

— Ты уверена? Может начать с чего попроще? — засомневался я.

— Пф, Эванс, если уж ты это можешь, то и я смогу, — махнула она рукой.

Было немного обидно, что она по физической силе ставит себя выше меня, но я решил ничего не говорить. Вот завтра и посмотрим.

— Ладно, пробежимся, — пожал я плечами. — М?

Только сейчас я понял, что мы все еще держимся за руки. Это уже второй раз так...

— Нравится? — усмехнулась она.

Я ничего не сказал и попытался освободить руку, но Панси крепко зацепилась.

— Тебе нужно быть смелее, если хочешь привлечь внимание Грейнджер.

— Вот уж поучений как быть, мне не нужно, — фыркнул я и все же освободился. Мне приятны прикосновения, но все же немного смущает, а я к такому непривычен. — К тому же ей Уизли нравится, потому я тут как-то мимо.

— Эх, ничего ты не понимаешь в женщинах, — покачала она головой. — Они говорят одно, а хотят другого.

— Как буду защищать докторскую степень по феминологии, сразу же обращусь к тебе за консультацией.

— Неплохо остришь, чаще пользуйся этим и может, даже я в тебя влюблюсь, — рассмеялась она.

— Не-не-не, боюсь, я такого не переживу.

— Жизнь без риска скучна.

— Но меру-то нужно знать, а то приправлять им станет нечего.

— Ладно, давай искать дальше. Нам немного осталось, — решила она не продолжать эту тему.

— Ага...

* * *

Войдя в комнату своего общежития, она тихо закрыла дверь, убедилась, что она одна, наложила заглушающие чары, а после... со все силы метнула собственную сумку в стену.

— Какого черта?! — зарычала она.

Давно Генриетта не была так взбешена и сейчас с трудом сдерживала гнев. Все что она сейчас хотела это взять спортивную сумку со своими вещами, побежать в спортзал и как следует избить боксерскую грушу. Ей срочно нужно было выплеснуть гнев, и она с трудом сдерживалась, чтобы не поубивать тех, кто оказался слишком близко.

— Что это еще за уроки такие дебильные?!

Причина ее гнева была проста.

Вместо так необходимых ей тренировок и обучения у мастера магии, директор преподавал ей какую-то откровенную чушь. Ей нужны испытания, новые знания и навыки, а не сведения о том, как появился Волдеморт. Плевать ей было, как тяжело ему жилось в приюте, и как он пошел в Хогвартс. Ей нафиг не нужные такие знания. Все что она хотела это силу победить его, а не пожалеть.

— Я еще дала ему шанс.

Она подумала, что может это вводная такая, типа первый урок ознакомительный, чтобы понять сущность противника, а затем выработать тактику против него. Но нет же. Они как пялились на воспоминания о прошлом Тома, так и пялятся, и, судя по словам директора, продолжат в том же духе.

Именно поэтому она была так разозлена.

Ее всю жизнь учили отсеивать не нужное, и концентрироваться на самом полезном и все что говорит директор, было полностью для нее бесполезно.

Очень хотелось написать Сириусу и пожаловаться ему, но тот не сомневается в директоре, и точно скажет ей не ныть и продолжать заниматься бессмысленным делом. Так что надежды у нее не было.

— Так, нужно сбросить пар, — сказала она, беря себя в руки. — Сейчас побью грушу, потом приму ванну и посплю, а завтра уже будет полегче.

Кое-как успокоившись, она подошла к своей кровати и достала из-под нее спортивную сумку, и уже собиралась уходить, как тут заметила кое-что странное. В ее сумке лежит только сменная одежда и кеды, там ничего другого твердого быть не должно, а потому она удивилась, когда увидела что-то лишнее.

— Что это? — сказала она, беря в руки какую-то тонкую книжку в черном кожаном переплете. Внутри не было ничего написано, все странные листы пергамента были пусты и никаких следов записи.

Памятуя о прошлом опыте нахождении странных книг, она тут же достала палочку и собиралась вещицу проверить, как неожиданно на первой странице начали проявляться слова.

— Какого х...? — вырвалось у нее, когда Генни увидела вот эту фигню...

'СЕКРЕТЫ ДРАКОНЬЕГО НАСЛЕДИЯ'

За авторством величайшего специалиста в формировании и пробуждении родословных — Озахара Бладворбэйна*.

Несколько секунд она тупо пялилась на надпись, пытаясь заставить мозг функционировать от навалившейся на нее волны дебилизма. Ее глаз задергался, и она заскрежетала зубами.

— Это что за херня?!

*Bloodwarbane. Бич Войны Крови.

Глава 24. Пробежка по минному полю.

Проснувшись рано утром, Гермиона Грейнджер потянулась и широко зевнув начала подниматься. Она привыкла рано вставать, ведь обязанностей старосты весьма немало, нужно многое успеть, а она к тому же часто работает одна, ведь Рон постоянно или на тренировках или где-то еще пропадает.

Но сегодня она поднялась пораньше, чтобы успеть еще пару дел, о которых она думала вчера.

— 'Да, сегодня я утру нос этой Паркинсон!' — подумала Гермиона, идя в ванную.

Паркинсон по какой-то непонятной причине, начала слишком активно приставать к Гарри, и волнуясь о своем друге, Грейнджер, решила, что нужно их как можно меньше времени оставлять наедине. Мало ли что Панси затеяла, ей нельзя доверять, она точно планирует какую-то подлость, вот и необходимо защитить Гарри, который в силу своей неопытности и наивности легко поддается ее коварным чарам.

— 'Он мне ни капельки не нравится! Я делаю это исключительно по дружбе!' — убеждала она сама себя и выкидывала всякие ненужные мыслишки, которые сомневались в искренности и бескорыстности ее помыслов.

Переодевшись в спортивный костюм, Гермиона стала ждать, когда тут появится Гарри.

Он обычно в это время уходит на утреннюю пробежку, и она решила составить ему компанию. Разумеется, это будет выглядеть как совершенная случайность, и она просто решила прогуляться с ним. Ну и пока Паркинсон там отсыпается, они проведут время вдвоем и никто им не помешает.

— 'Хи-хи-хи, Гарри точно убедится, что Панси с ним лишь играет и поймет все', — усмехнулась девушка своей хитрости.

Вот только прошла минута, вторая, а никто со стороны мужского общежития не спускался, зато на женской стороне только проснулась Генни.

Заволновавшись, не случилась ли чего с Гарри, она решила сходить и проверить.

Вообще-то девушкам, запрещено ходить в комнаты мальчиков, как и тем нельзя приходить к ним, но у Гермионы есть личное разрешение от профессора МакГонагалл и она может туда подниматься, как и Генни. Ей разрешили, так как Рон часто просыпает и его проходится будить, вот она или Генриетта это делали. Но редко.

Так что поднявшись по лестнице она подошла к кровати Гарри и одернув штору... увидела пустую, нетронутую постель.

— Черт! — выругалась она и рванула вниз, не обращая внимание, разбудила ли она своими словами кого-то.

Спустившись в гостиную, она встретила там Генни, которая тоже шла на пробежку.

— Привет, можешь дать Карту на минуту? — попросила она.

— Э-э-э, да, держи, — слегка удивленно ответила Поттер и протянула ей пергамент, который постоянно носит с собой.

Взяв Карту Мародеров, она активировала ее и быстро нашла нужное имя в коридорах Хогвартса, вот только он там был не один...

— Черт, эта гадина меня опередила! — зарычала Гермиона и, вернув артефакт, рванула к выходу. — Нужно догнать их...

* * *

Dancing in the moonlight

Everybody's feeling warm and bright

It's such a fine and natural sight

Everybody's dancing in the moonlight

'King Harvest — Dancing In The Moonlight'

Подпевал я песне в плеере стоя посреди коридора Хогвартса. Отличная песня, неплохо скрашивает ожидание и отвлекает, что мне сейчас жизненно необходимо. Да, концентрируйся на песне, а не на реальности.

Почему я стою на месте, а не занимаюсь пробежкой?

Ну, есть тут одна проблема?

— Давай, ты сможешь, немного осталось, — говорю я, стараясь не улыбаться.

— За-а-а-а...т...к...ни-и-и-ись... — простонала Панси, ковыляя ногами.

Смотря на этот цирк на выезде, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать ржать.

— Я... почти... добежала... — выдала девушка, добираясь до меня со скоростью убитой улитки.

Не ржать! Не ржать! Не... ржать...!

Тяжело быть тактичным и джентльменом. Очень хочется рассмеяться, но я держусь.

Суть в том, что вчера, когда Панси смело заявила, что будет теперь бегать вместе со мной, то сказала, что легко выдержит мою нагрузку. Вот пришла она сегодня, в новенькой спортивной форме, с облегающими штанами, явно специально надетыми, чтобы меня смущать. Побежала вперед, но через несколько минут, осознала всю глубину своей ошибки.

Я пусть и занимаюсь всего второй месяц, но уже как-то привык, тренировки пропускаю редко, и даже недавно на более сложную программу перешел. А Панси новичок, который никогда особо спортом и не занималась. Разве что на лошадях да на метлах каталась, да и то, не слишком много и выносливость у нее оказалась паршивой.

И вот итог.

Панси с трудом бежит, а мне приходится ее ждать.

Мое предложение о помощи она гордо отвергла и заявила, что сама добежит.

Вот она, заливаясь потом, с трудом дышала и уже едва стоит на ногах.

— Смогла... — выдала она, добравшись до меня.

Стоит, согнувшись, и держалась за меня, боясь упасть.

— Как ты там говорила? 'Если уж ты это можешь, то и я смогу', — улыбнулся я.

— Заткнись, — буркнула Паркинсон, стараясь отдышаться.

— Тебя понести?

— Нет, я сама справлюсь, — фыркнула она. — Но... я все же смогла... не так уж это... и... сложно.

— Молодец, — похвалил я ее. — Треть пути мы преодолели.

— ТРЕТЬ?! — ужас в ее глазах был самым настоящим. — Кошмар...

Не ржать! Не ржать! Не ржать! Не ржать!

— Думаю, дальше можно просто пройтись, — решил я не мучать бедолагу. В следующий раз будет скромнее.

— Ага...

И вот так, держась за меня, мы и двинулись дальше, так как ее ноги уже не особо держали.

— Тебя точно не нужно нести?

— Нет, если кто увидит, то будут доставать и насмехаться, — вздохнула она. — А если уж увидит Грейнджер, то сгорит от ревности.

— Учитывая такую рань, никого тут нет.

— А если сделать вот так, то Грейнджер точно начнет ворочаться в кровати, — хихикнула она и, обняв мою руку, крепче прижалась ко мне. Плечо сумело прочувствовать чужое тело и исходящий от этого жар.

— Че... — только и хотел я как-то возмутиться.

Но тут, словно черт из табакерки вылетает Гермиона.

— Стоять! — рявкнула она. Распаленная, с торчащими почти вверх волосами, словно ее током ударило, она вылетела из-за угла и, рыча, посмотрела на нас. Вспотела, запыхалась и глаза дикие как у голодной кошки.

Мы с Панси смотрим на нее и молчим.

Так прошло секунд десять.

— Вау, — сказала слизеринка. — Я только что изобрела заклинание призыва. Интересно, мне за такое Орден Мерлина выдадут?

— Вряд ли кому-то нужно заклятье Призыва Гермионы, если только не в библиотеку, — ответил я, также все еще прибывая в легком шоке.

Грейнджер обвела нас мрачным взглядом и громко фыркнула увидев, что делает Панси. Она словно бык, который увидел красную тряпку и готов растоптать любого врага.

— Что это вы делаете? — прорычала она.

— Ничего такого, за что было бы стыдно, — усмехнулась Панси, положив свою голову мне на плечо. — Просто мило проводим время вместе.

— А ну не трогай его, — злилась гриффиндорка. — Ты явно замыслила что-то плохое, и я не дам тебе втянуть в это Гарри.

— Ох, ты раскрыла меня, Грейнджер, — наигранно испугалась Паркинсон. — Теперь придется форсировать события и соблазнять Эванса еще активнее.

— Не позволю! — сказала Гермиона и вместо того, чтобы сделать что-то Панси, она схватила меня за вторую руку и потянула на себя. — Я не дам тебе навредить ему!

Это оказалось не тем, что я ожидал и слегка растерялся.

— Ты просто жадина, которая хочет забрать его себе, — продолжала откровенно гнать Панси и провоцировать собеседницу.

— Ни-ни-ни-ничего... подобного! — покраснела Герми. — Я просто волнуюсь о друге, который явно попал под твои коварные чары.

— Так используй свои чары, вон какие отрастила! — указала слизеринка на грудь Мионы.

Да, она у нее неплохая. Прочувствовал, когда нес ее на спине. Думаю, троечка есть, у Панси, например, двойка. Через несколько лет, думаю, будет очень даже ничего, с формой тоже все отлично, как и с со...

— 'Стоп, когда это я успел стать экспертом в этом вопросе?' — резко остановил я свой поток мыслей. Такие вещи меня слишком сильно возбудили и ничем хорошим это не кончится.

Что-то меня не туда заносит, а эти две, все распаляются и скоро меня просто порвут на два куска. Нужно с этим что-то делать.

— Так! Стоп! — сказал я и вырвался из их рук. — Я вам не канат, чтобы меня перетягивать. Хватит уже этих глупых шуток. Панси, прекрати дразнить Гермиону! — посмотрел я на слизеринку. — А ты, хватит реагировать и давать ей еще больше поводов продолжать этот фарс, — взглянул уже на Герми.

Обе девицы несколько опешили от моего тона и удивленно хлопали глазами.

— Ладно-ладно-ладно, — первой сдалась Паркинсон. — Я просто шучу. Постараюсь держать себя в руках.

— Извини, я что-то увлеклась, — буркнула Грейнджер. — Что вы тут вообще делаете?

— Панси, решила тоже начать бегать, но не рассчитала сил и теперь еле стоит, — указал я на дрожащие ноги.

— Ясно, — хмыкнула Герми. — Кстати, а ты чего не был в своей спальне? Я проверяла, ты там даже не ночевал.

— О, у кого-то есть доступ в мужское общежитие, — улыбнулась слизеринка. — Часто этим пользуешься?

— Ничем я не пользуюсь! Отвечай лучше! — смутилась она, но тему не сменила.

— Ну, я же место для лаборатории готовлю, вот и убирал вчера мусор оттуда. А когда уже устал, идти в гостиную было поздно, и остался ночевать у себя.

Я так часто делаю.

Мне мои соседи по общей комнате не нравятся, они все уроды, потому я постоянно ищу повод там не появляться и часто ночую у себя в игровой комнате. Там у меня и диван есть, и тепло зимой, и вообще одни плюсы. Вот только нашему декану не нравится, что я где-то шатаюсь, и стоит мне слишком загулять, как она вызывает меня к себе, назначает отработки и отчитывает.

Потому и приходится ночевать в этом обезьяннике периодически.

Надеюсь, с созданием лаборатории у меня будет оправдание появляться там еще реже.

— Ох, я так устала, может Гарри понесет меня? — скорчила страдающую моську Панси, опять начиная дразнить Гермиону.

— Ну, Панси, я же не хочу задеть твою гордость и подвергнуть тебя насмешкам окружающих, — припомнил я ее слова. — Потому, лучше тебе отдохнуть и не напрягаться.

— Да, Паркинсон, в первый раз нельзя перегружать организм, — улыбнулась Гермиона. — Посиди, отдохни, а мы пока пробежимся.

— Чего? Э, нет! — быстро поняла, что сама попалась в ловушку своих же слов. — Я в норме и могу бежать.

— Ну, тогда побежали. У нас ведь еще два круга...

— Два?! — ужаснулась слизеринка. — А я сколько пробежала?

— Половину первого.

— Кошмар....

— Ха-ха-ха-ха, — рассмеялась Герми. — Не отставай!

— Эй, меня подождите...

Глава 25. Забыть обо всем хорошем.

Утро для Рона началось с того, что его разбудило чье-то шебаршение в комнате. Он даже мельком увидел Гермиону, ну или ему так показалось. Вряд ли это была она, просто он еще не проснулся.

Уснуть снова он уже не мог, потому решил, что хватит валяться, а стоит на пробежку сходить.

— 'Я ведь теперь вратарь команды, мне нужно соответствовать статусу', — с гордостью подумал он.

До сих пор не верилось, что он прошел отбор и сумел войти в команду по квиддичу. Он точно приложит все силы, чтобы оправдать ожидания остальных и не пропустить ни одно мяча. Первая игра у них будет в ноябре, против Слизерина, а потому нужно подготовиться, как следует, чтобы всем показать, особенно этому клоуну Кормаку, который выделывался на отборах.

Рональд всем докажет, что он лучший вратарь, потому будет больше всех тренироваться. Генни уже начала тренировки команды и старалась проводить их как можно чаще, чтобы новички поскорее влились в команду, но сама очень занятая и не всегда может.

— 'Нужно остальным предложить заниматься самим, — хмыкнул он. — Генни и так занята кучей вещей, обременять ее не хочется, можем и сами позаниматься простыми приемами'.

Остается только вклиниться в расписание, когда стадион свободен, ведь другие команды тоже нуждаются в площадке, но если что, можно и в другом месте полетать. С ребятами они этот вопрос решат, может, даже сегодня.

Спустившись в гостиную, он думал встретить тут Генни, или хотя бы Гермиону, но их тут не оказалось. Если Генни давно убежала, то Гермиона обычно редко занимается пробежками, но просыпается рано. Рон хотел с ней поговорить, да и извинится нужно было, он ведь так был увлечен своей девушкой, что забивал на работу старосты. Надо бы попросить прощение, а затем отработать все что необходимо.

— 'Да, у меня есть девушка, — усмехнулся мысленно Уизли. — Утритесь, придурки, я не неудачник!'

Две недели назад Рон, чтобы утереть нос сестре, которая целуется со всеми подряд, и всем остальным, кто уже нашел себе подружек, тоже стал с кем-нибудь встречаться. Лаванда Браун давно ему глазки строит, и он решил девушке предложить встречаться.

Не то чтобы она ему нравилась.

Главная сплетница Хогвартса не тот человек с кем бы Рону было приятно говорить. Выслушивать кучу сплетен и откровенно бабских вещей довольно мучительно. Он даже теперь не против слушать причитания Гермионы по поводу учебы, лишь бы не знать, кто с кем встречается, у кого какая косметика или тот откровенно бредовый слух, что директора подменили. Оказывается Альбус Дамблдор улетел в другой мир, а вместо него сидит самозванец, что собирается превратить всех студенток в секс-рабынь, но это совсем уж дикий бред и даже сама Лаванда в это, скорее всего, не верит.

Ну и ее постоянное 'Бон-Бон' очень сильно раздражает.

Он даже порой соглашается с ней целоваться, лишь бы она заткнулась.

— 'Надеюсь, я выдержу это или она сама начнет вести себя по-нормальному'.

Надежда умирает последней.

Поняв, что ждать нет никакого смысла, он вышел из гостиной и двинулся на пробежку по коридору. Сейчас народа нет, довольно тихо и спокойно, погода относительно нормальная, но гулять все равно не тянет. Хотя если сегодня назначат тренировки, он первым же возьмется за метлу.

— 'Нужно и себе плеер достать, с музыкой бегать явно будет интереснее', — подумал он.

Но денег у него нету, мама как обычно балует Джинни кучей бесполезного хлама, а Рону достается только обноски или какой-то мусор. Можно попросить Фреда и Джорджа подарить ему, что-то, но те, почему-то отказываются больше дарить ему свои поделки.

— 'Почему они так?' — искренне не понимал Рон.

Можно попросить на день рождения у друзей, но у Рона совести не хватит о таком заговорить. Его семья бедная, но подачки он ненавидит еще больше и от стыда сгорит, если попросит что-то такое. Принимать от Генни новую палочку взамен сломанной было неуютно, но та убедила его, что это не 'подачка', а 'возмещение ущерба', когда их Гремучая Ива побила.

— Не позволю! — прозвучал в коридоре голос Гермионы.

Рон ускорился и думал выскочить из-за угла, как застыл, только увидев эту картину.

Гермиона... держала за руку придурка Эванса и чуть не обнимала его... а на другом конце стояла... Панси Паркинсон и делала тоже самое...

Уизли просто замер и не мог пошевелиться. В его черепе просто не укладывалась мысль, что хоть кто-то разумный может даже смотреть в сторону этого жалкого паразита, которого только из жалости не выкинули из Хогвартса. И так мало того, что рядом с ним Гермиона, которая просто добрая и могла пожалеть убогого, но еще и Паркинсон. Не самая красивая девушка в школе, но и не откровенная корова как та же Буллстронг.

И вот две девицы висят на его руках и будто спорят, кому он принадлежит.

Все планы и позитивные мысли тут же вылетели из головы Рона и он от злости заскрежетал зубами.

— 'Ур-р-р-р-р-ро-о-о-о-о-од! — прорычал он, едва сдерживая голос. — Я был слишком добрым с ним и лишь поговорил, а он, похоже, не понял. Ну, все, тебе конец! Я тебя так изобью, что ты бояться меня будешь!'

Сама мысль, что какой-то жалкий, ничтожный ублюдок, в чем-то лучше или везучее него, Рональда Уизли, просто выбешивала и не давала покоя.

Понимая, что Гермиона ему ничего сделать не даст, он подавил сиюминутный порыв и пообещал себе в ближайшее время поставить этого урода на место.

— 'Ты покойник, Эванс!'...

* * *

Генриетта сидела в гостиной и мурлыкая в такт песни в наушниках почитывала одну странную книжку, которую недавно нашла.

— 'Ну и бредятина', — усмехнулась Поттер, покачивая головой.

Эту книженцию ей кто-то подбросил, вероятно, какой-то шутник, который был наслышан о событиях второго курса и проклятого дневника, вот и решил что-то такое же сделать, но теперь, якобы, обучающая книга.

— 'Если это типа древний фолиант, могли бы фальшивку и поубедительнее сделать. Это как-то не профессионально'.

Ага, книжка пусть и выглядит красиво, но явно не старая и не древняя. Обложка, относительно новая, листы пусть из непонятного материала, но тоже явно недавно сделаны. Никаких следов времени или древности, все вполне можно собрать и сейчас.

А уж про текст...

Генни много училась магии. Пусть она и не ходячая энциклопедия как Гермиона, но в свое время она имела доступ к нескольким редким писаниям и общалась с настоящими учеными в магической среде, так что написанное тут, она быстро разоблачила.

Ну, нет такой вещи как 'наследие драконов'.

Начнем с того, что драконы не разумные существа, они просто животные, да в них есть технически магия, позволяющая летать такой туше, и жить много веков, но в остальном, это просто животные. Даже выдыхаемый огонь, это не невероятные чары или чудеса, а просто железы и образуемые в специальном отделе легких газы и горючие вещества биологического происхождения, которые при специальном движении мышц изрыгаются и воспламеняются.

Потому любая вещь с пометкой 'магия драконов' уже автоматически шарлатанство.

Но тот, кто это писал, явно постарался, чтобы выглядело убедительно. Пусть методы и приемы, описанные здесь совершенно нереалистичные и глупые, но смотрелось складно.

— 'Может попробовать? — подумала она. — Не, лучше покажу это Гермионе, она точно что-нибудь посоветует. Да и не хочу зря тратить время'.

Поскольку на директора явно нет надежды в плане усиления, то ей придется самой как-то искать способы превзойти себя. Ей нужно одолеть Волдеморта, но обычными методами ничего не добиться.

— 'Нужно будет это обсудить с друзьями, может какой-то способ и есть'.

Дверь в гостиную открылась, и внутрь вошел Рон, который ничего не замечая и явно кипя от гнева, ушел к себе. Генни проводила его недоуменным взглядом, но лезть не стала. Не ее это дело лезть в чужие конфликты, пока они не касаются ее лично.

Переодевшись там, он спустился и также в плохом настроении пошел куда-то.

Вскоре вернулась Гермиона со своей пробежки. Выглядела она слегка запыхавшейся и уставшей, но при этом вся вздернутая и явно на нервах.

Подойдя к Генни, Гермиона... НЕ ЗАМЕТИЛА КНИГУ В РУКАХ ПОДРУГИ И ДАЖЕ НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАЛАСЬ ЕЙ, и просто попила воды.

— Ты... в порядке? — заволновалась Поттер, откладывая макулатуру.

— В норме, — засопела Грейнджер. — Чертова Паркинсон, как же она меня бесит!

— А эта, — поняла она. — Если она тебя обижает, то я могу с ней потолковать.

— Нет, — отмахнулась Герми. — Если бы она лезла ко мне, я бы ей по голове книжкой дала.

А вот это смахивает на попытку убийства. Книжки у Гермионы тяжелые и если такой как следует вдарить... вряд ли даже Реддл, переживет такое.

— 'Может заслать Герми как бойца к Пожирателям и сказать, что они сжигают книги? — подумала Генни. — Она так их голыми руками поубивает'.

Шутки, шутками, но она вернулась к теме беседы.

— Эта слизеринка пристает не ко мне... Она пытается соблазнить Гарри!

Зря Поттер решила попить в этот момент.

— ПФ-Ф-Ф-Ф-Ф-Ф-Ф-Ф!!! — выплюнула она воду и огромными глазами посмотрела на подругу. — Чего?!

Она никогда бы не думала, что услышит слова 'Соблазнить' и 'Гарри' в одном предложении.

Ее сиблинг, конечно, не урод, довольно симпатичный, с точки зрения внешности, ничего, но он же неудачник, слабак и откровенно жалкий тип. Ни одна нормальная девушка на такого и не посмотрит. Он же ничего из себя не представляет и толком ничего не умеет, даже защитить девушку не сумеет.

И тут такое.

— Эм-м-м... ты уверена?

— Уверена! — рычала Гермиона. — Вешается на него, глазки строит, они много времени наедине проводят и будто пытаются избегать меня! Она даже штаны, облегающие надела, чтобы он пялился на ее здоровенный зад! И он пялился! Гр-р-р-р-р-р! Бесит!

Генриетта не могла осмыслить услышанное.

Ее родственничек же никто... Даже такая как Панси Паркинсон на него не должна смотреть...

— 'Стоп! Я неправильно думаю! — тут же осадила она полет фантазии. — Важно не это. А зачем она это делает?'

А вот тут есть варианты и они ее как-то беспокоят.

Просто так слизеринцы не стали бы вести дела с гриффиндорцами, даже такими аутсайдерами как Гарри. Значит, тут есть что-то другое, а учитывая ситуацию в стране и какую роль там играют выходцы со Слизерина...

— 'Надо бы все самой проверить, — подумала Генни. — Но это позже'.

Она посмотрела на подругу.

— Я смотрю, ты увлеклась моим родственничком, — не смогла она не подколоть Герми. — Я-то думала, что тебе Рон нравится...

— Рону полезно побыть забытым, — фыркнула Грэйнджер. — Судя по тому, как он постоянно ноет о болтовне Лаванды, пройдет месяц-два и он наконец-то поймет, что от таких отношений больше головной боли, чем пользы. Тогда и наступит мое время...

— И у тебя, разумеется, составлен план, — ухмыльнулась Генриетта.

— Ну... Более или менее. Ладно, я пойду, помоюсь, — сказал староста, сползая с темы, и удалилась к себе. Генни как-то не сомневалась, что планы были, много планов, вот только абсолютное большинство из них Гермиона так и не осмелилась выполнить. Если бы ей хватило духу признаться Рону, пока тот был свободен, Поттер не пришлось бы теперь наблюдать эту клоунаду и периодически слушать нытье парня о том, как подружка выедает ему уши, выедая уже ей самой уши, а уже потом выедать уши Гермионе чтобы та хоть что-то делать начала.

Круговорот выедания ушей в природе какой-то.

Взяв Карту, девушка решила посмотреть, где там Гарри и Панси. Те двое сейчас подходили к его игровой комнате. Она поджала губы, когда вспомнила время, проведенное там... и то, что последовало после, но тут же отбросила не нужное и вернулась к главной теме. Гарри ведь всего несколько дней назад стал работать с ней, а уже привел к себе.

Как-то слишком быстро. Подозрительно быстро.

Дверь в гостиную открылась и внутрь вошла профессор МакГонагалл. Она редко бывала в гостиной, так как работа декана и заместителя директора отнимала слишком много времени, но старалась бывать тут и контролировать, что происходит на факультете.

— Мисс Поттер, — кивнула декан. — А где старосты?

— Гермиона после пробежки пошла в ванну, а Рон ушел по каким-то делам, — ответила она.

— М-м-м, мистер Уизли так рано проснулся, — хмыкнула профессор трансфигурации. — Неожиданно. Будем надеяться, членство в команде не будет ему мешать исполнять обязанности старосты.

— Я уверена, что Рон справится, — поддержала она друга.

— Хорошо. А кстати, мисс Поттер, а что вы думаете об этих проектах, которые предложил Гораций своим ученикам? — спросила профессор МакГонагалл. — Мне кажется идея вполне себе неплохая, да и увлечет студентов предметом.

— Ну, я как-то и так сильно занята другими делами и в любом случае проектом заниматься не смогу, — тут же выкрутилась девушка из возможного намека. — Вы только при Гермионе сильно об этом не говорите, а то она и у вас проект возьмет и потом сляжет от переутомления.

— Да, не стоило все же давать ей маховик времени, — вздохнула заместитель директора. — Вы правы, тут нужно быть осторожными. Учеников действительно нельзя перегружать, особенно тех, кто желает успеть все и везде.

— Странно, что вообще профессор Слизнорт, так резко придумал эти проекты.

— Ну как он сказал, ему эту идею подала одна ученица со Слизерина, — пожала плечами профессор. — Ну ладно, я потом это обсужу со старостами. Приятного дня, мисс Поттер.

— И вам... — ответила Генни, думая над словами преподавателя. — Кажется,... я знаю, кто подал эту идею...

Глава 26. Кто-то смотрящий.

День в Хогвартсе начинается как обычно, с шума, множества дел и просто разных вещей, которые ученики пытаются успеть. Уроки, куда же без них, веселые посиделки с друзьями и отработки тем, кому еще нужно отбывать наказания.

Мне же как-то на все это плевать, я после уроков вернулся к себе в комнату и занимался тем, что разбирал мусор, который еще не вынес вчера.

Поскольку мне эти остатки парт, стульев и столов никогда не мешали, а много места было не нужно, то я просто отодвинул эту кучу в другую сторону зала и спокойно себе тут жил. Однако сейчас мы хотим тут лабораторию устроить, вместе с небольшим ритуальным залом, то помещение желательно освободить.

Почему именно тут?

Панси сказала, что моя комната — это место, в котором прослушка физически невозможна. Тут просто из-за кучи рун и привязанных ко мне кровью кругов, такая дикая магическая атмосфера, что никакие сторонние конструкты, которые сделал не я, или они не пропитаны моей энергией, как плеер, то они просто барахлят или отключаются. Идеальное место для того, чтобы сделать то, о чем желательно окружающим не знать.

Так что нужно делать.

Благо магия есть, да и практика в левитирующих чарах неплохая.

Если бы мне еще кое-кто помогал, я бы справился быстрее.

Обернувшись, я посмотрел на диван, где валялся этот кое-кто, и вздохнул, понимая, что просить нет смысла.

— У-у-у-у-у, ноги болят, — стонала Панси, старательно делая вид как ей плохо. Вообще-то ей и правда хреново, после пробежки и вымученных попыток нас догнать, она реально еле передвигается. Но вот лежит на моем диване, ест орешки и давать мне советы, что делать, как по мне выбивается из образа страдалицы.

После того как к нам в пробежке присоединилась Гермиона и мы побежали, а упертая Панси не могла дать себе проиграть и пыталась нас догнать. Получалось не очень и нам приходилось постоянно останавливаться и ждать ее.

Как итог, через двадцать минут такой пытки она уже не могла ходить, и мне пришлось ее нести, чему Гермиона была сильно недовольна, а Панси, подливая масло в огонь, сильнее прижималась.

У Паркинсон не такая большая грудь как у Гермионы, но недостаток в размере она компенсировала в старании и пусть была близка к обмороку, но желание подразнить гриффиндорку оказалось сильнее. В один момент она, якобы, начала сползать и я, не понимая этого, пытался ухватиться сильнее... ухватился... было приятно. А уж когда она застонала мне прямо на ухо... Такого мой несчастный мозг не ожидал.

— 'Черт я еще ни с кем не целовался, но уже успел полапать чей-то зад', — вздохнул я.

Странно все это выглядит.

Но увидев это, Гермиона была готова слизеринку живьем съесть, и я поспешил удрать, спасая скорее себя, потому как первым под удар точно попал бы.

— Активнее работай, Эванс, вон еще стульчик остался, — усмехаясь, отдавала она команды. — Практикуйся в заклинаниях уменьшения, это сократит фронт работы.

— Я пытаюсь, — огрызнулся я.

— Если справишься, дам еще раз ухватится.

— Может, хватит пытаться меня соблазнить, — отвернулся я, стараясь не выдавать покраснения.

Черт, руки до сих пор помнят упругость...

— Да, ладно тебе. Я просто прикалываюсь, — махнула она рукой. — Не реагируй на это, и я потеряю к этому интерес.

— Мне сложно.

— Потому и продолжаю.

— Тогда перестань дразнить Гермиону, — покачал я головой. — Она ну очень резко на все реагирует.

— Не-е-е-ет, не перестану, — улыбается она. — Смотреть на ее ревность дико мило. Ты хоть видел, как она дуется и топчет ножками. Прямо милота.

— Извини, в эти моменты я выжить пытаюсь. У Гермионы черный пояс по метанию тяжелых книжек в головы.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — громко рассмеялась она. — И это очень смешно выглядит!

Гр-р-р-р! Ну что за женщина!

Просишь ее пощадить мою психику, а она только веселится. Ничего. Я ей это припомню, и как на новую пробежку решится, так она у меня попляшет. Специально выберу самый сложный маршрут.

— Ладно, Эванс, — сказала она, с трудом поднимаясь на болеющие ноги. — Я пойду к себе. Скоро отбой, а я новых отработок не хочу. Причем в таком состоянии.

— Спортом еще не передумала заниматься?

— Нет, если забью, то уже никогда не преодолею лень, — вздохнула Панси. — Но пару дней точно отдохну, а затем в спортзал ходить буду.

— Тебе программа тренировок нужна, а то эффективность походов существенно снизится.

— А где взять?

— Ну, мне Генни написала.

— Попробую ее уломать и мне написать. Ладно, я пошла.

— Тебя проводить?

— Как мило с твоей стороны, — улыбнулась она, подмигнув мне. — Ну, проводи, а то в таком состоянии я могу влипнуть в неприятности.

— Хе-хе, со мной точно влипнешь, — вымучено усмехнулся я.

— Были случаи?

— За летний месяц меня трижды пытались убить.

— Соболезную.

Накинув мантии, мы вышли из комнаты и двинулись в сторону гостиной Слизерина. Нет, прямо до двери провожать ее я не собирался. Мне и ей неприятности не нужны, как и лишние слухи, но учитывая, что у нас за школа, то проблем можно найти в любом случае. Она сейчас ногами едва шевелит, потому даже лестница может стать для нее проблемой.

Закрыв дверь, мы пошли вперед...

* * *

— 'Хи-хи-хи, как это мило, — хихикнула она про себя. — Воспитание у него неплохое, несмотря на жизнь с маглами'.

Джентльменов становится все меньше, даже на Слизерине.

Учитывая, что большинство сейчас берут туда исключительно из-за статуса родителей, то 'хитрых и коварных' там единицы. Большая часть путает 'коварство' и 'мудачество', что репутацию факультета не улучшает. Лучше быть как Слизнорт: умный, хитрый человек, который понимает выгоду быть добрым и заботливым, пользуясь этим для своей и общей выгоды. Ведь всего можно добиться не подставами и предательством, а взаимопомощью и доверием, а эгоизм и самолюбие еще никому не вредили, они являются обычными человеческими чертами.

Не то чтобы она резко бы стала добренькой, но смотря на Горация, можно многому научиться, как и жить хорошо, врагов почти не иметь, и быть всеми любимым. Идеально.

Но вернемся к текущим делам.

Эванс старается идти с ней в одном темпе и ни разу не пошутил, про то, что она еле ногами двигает.

— 'Черт, вот нужно же было мне вот так сразу согласиться с ним бегать', — вздохнула Панси.

Подумала, что пора уже спортом заняться, а начать лучше в компании Эванса, который тоже недавно приступил. Вот только она не учла, что базовые физические параметры у них были слишком разными, а гордость не позволяла так просто сдаться, и все вылилось в ту клоунаду.

— 'Я же просто хотела его посмущать, — фыркнула она. — А получилось, что насмешила'.

Опыта в соблазнении парней у Панси нету, вот и решила потренироваться на Эвансе. Он милый парень, реагирует на ее действия довольно забавно — идеальный кандидат в тренажеры. На нем она практиковалась. Плюс, если она собиралась в будущем сделать его своим верным последователем, то такие вот отношения будут весьма кстати. Вряд ли они перерастут во что-то большее, но всегда полезно иметь рядом хорошего и заботливого парня.

— 'Да и вообще, я дело благое делаю, — кивнула она. — Провоцируя Грейнджер, я заставляю ее активнее действовать в отношении Гарри'.

Ей точно Эванс нравится, но пока сама это не особо понимает и все еще думает о своем Уизли. А вот этими действиями она просто помогает глупой гриффиндорке выбрать более хорошего парня, чем тот рыжий недоумок. Самой Панси это тоже выгодно будет. Имея в последователях еще и такую умницу, можно многого добиться, а уж если эти двое будут вместе, то вообще красота.

Они ей еще спасибо скажут.

Ну и, разумеется, смущать ее и заставлять ревновать очень приятно. Она так мило дуется.

— 'Прямо милашка! Ее я тоже хочу!'

Грейнджер симпатичнее, чем ей думалось, а уж если ее раздеть и...

— 'Так, спокойнее. Не стоит терять крышу. Гормоны, эмоции и прочее наслаждение жизнью — это хорошо, но в меру. Пока я слаба, разум — мое лучшее оружие, и не стоит позволять чувствам взять верх над ним. Вот когда стану реально крутым магом, тогда можно будет сделать гарем как у турецкого султана и предаться разврату... Мерлин, опять мысли куда-то не туда свернули!'.

Успокоиться прямо сходу сложно, потому она решила отвлечь себя разговором, а то как-то тихо идут и скучновато слегка.

— Насчет наших планов, — сказала Паркинсон. — Можно...

— Ну, Панси, я же просил тебя, хватит дразнить Гермиону, — неожиданно сказал Эванс и серьезно посмотрел на нее, взяв ее за руку. — Понимаю, что тебе нравится это делать, но это мешает нам заниматься проектом.

Панси на пару секунд зависла и с легким недоумением посмотрела на Эванса. Она уж никогда не думала, что он сам решится взять ее за руку.

— 'Чего это он начал этот разговор? — не понимала она. — Он что...'

Но тут она посмотрела ему в глаза и увидела, что взгляд у него какой-то серьезный и он явно намекает на что-то.

— 'Кто-то следит за нами?'

Она тут же активировала в своем разуме Карту Хогварста, через диадему, которую носит на себе, в виде небольшого обруча под волосами и в неактивном состоянии. Карта тут же показала ей, что в коридоре находятся только они с Эвансом и больше никого.

Гарри же продолжал отчитывать ее, явно что-то зная.

— Ну, прости, мне ведь так нравится смотреть на ее ревность, — решила подыграть она, прижимаясь к его руке. — Сам знаешь, что мне тяжко удержаться.

— Но все же не стоит так увлекаться, а то мы никогда проект не доделаем, — покачал он головой. — И... — он замолчал и обернулся.

Взгляд его был необычно серьезным и нахмуренным. Смотрит куда-то в пустоту и о чем-то думает.

— Она ушла.

— Кто? — не понимала Панси.

— Моя сестра, — ответил он, все еще смотря в коридор. — Я узнаю... холодное дыхание этой мантии...

— А?

— Похоже, скоро она придет с вопросами.

Паркинсон не совсем понимала, что это значит, но это вряд ли какая-то шутка. У него вроде как есть способность чувствовать что-то, потому его словам можно доверять.

А раз так...

— Пусть приходит, — улыбнулась слизеринка. — У меня есть, что ей сказать....

Глава 27. Неприятный разговор.

Шум волн ласкал слух и приносил странное чувство упокоения и спокойствия, несмотря на всю бурю, что царила в его душе. Волны накатывались на песчаный пляж и разбивались о камни, а брызги воды орошали отвесную стену скалы, что возвышалась над буйными волнами.

Легкий ветерок подхватил вечернюю прохладу и последние лучики заходящего солнца, которое будто погружалось в океан далеко на горизонте. Небо окрашивалось алым у самого светила, словно последняя линия обороны тепла, перед надвигающейся холодной темнотой, но с каждым мигом все больше сдавало позиции.

Это была поистине прекрасная картина, но человек, что мог бы оценить эту красоту, увы, сидел к ней спиной и лишь с грустью смотрел на то, что было перед ним.

Он плотнее закутался в черный плащ и, несмотря на странный холодок, что исходил от этой вещи, сейчас его израненной душе это было сродни нежным объятьям, того, кто его любит.

— Я... не забуду... — прозвучали слова, и были подхвачены налетевшим ветерком. — Не забуду...

* * *

Тук-Тук-Тук!

Какой-то резкий звук вырвал меня из сладких объятий сна.

Странное чувство меланхолии начало отпускать и я возвращаюсь в суровую реальность из тех необычных ощущений, что испытывал только что.

— А? — открыл я глаза и несколько секунд смотрел в потолок. — Что... мне снилось?

Сон, который, казался таким ярким и четким только что, выветрился из памяти, словно там никогда его и не было.

Единственное, что запомнилось мне — это запах моря и шум волн, которых я никогда в жизни не видел, а все остальное просто не отложилось во мне и исчезло, как исчезает утренний туман.

— Что-то меня на лирику тянет, — вздохнул я.

Тук-тук-тук!

Вновь повторился стук в дверь.

Ко мне редко кто заходит. Особенно в такую рань.

Стук вновь повторился, и мне пришлось, все же подходить к двери.

— Открывай, я знаю, что ты не спишь! — послышался оттуда знакомый голос моей сестрицы.

Эта ведь не уйдет, терпения у нее достаточно, чтобы там долго сидеть.

И откуда она знает, что я уже не сплю? Может женская интуиция?

— У тебя есть доступ, — ответил я, вставая с кровати.

Дверь открылась, и Генриетта сама вошла в комнату.

Я ей доступ еще тогда открыл, но вычеркнуть ее из 'гостей' все время забываю. Хотя вряд ли получится. Руны же на мою кровь записаны, а кровь у нас одна, потому доступ в мою комнату у нее всегда будет.

Она прошла внутрь и на секунду остановилась, осматривая помещение. С тех пор как мы играли, здесь почти ничего не изменилось. Ну, разве что, я вчера все-таки постарался и вынес оставшийся мусор, по соседним кабинетам очистив площадку для будущей лаборатории. Некоторое время она молча осматривала все, а затем посмотрела на меня, зевающего и протирающего глаза.

Надеваю очки и смотрю на сестру, которая как всегда бодра и свежа в такую рань. Хотя, если учесть, что на ней спортивный костюм, она явно на пробежке была и по пути решила ко мне заскочить.

— Ты рановато, — хмыкнул я.

— Это ты пробежку просыпаешь, — фыркнула она.

— Да, заработался я вчера, — покачал я головой, разминая болеющие мышцы. — Не хотел еще дольше растягивать процесс подготовки лаборатории. Что у нас первой парой?

— Трансфигурация.

— Жаль, пропускать нельзя, — покачал я головой. — Придется бег сегодня отменить.

Двигаюсь в сторону графина с водой и напиваюсь, а то горло пересохло.

— Ну-с, — сказал я, поставив стакан. — Понравилось в мантии гулять?

Услышав мои слова, сестра резко побледнела.

О, да. Узнаю такую реакцию. Я также себя чувствовал, когда разок надел мантию-невидимку и едва не исчез под ней. Это холодное, замогильное чувство невозможно забыть и именно его я ощутил вчера, когда мы с Панси шли по коридору. Только разок, почувствовав этот холодок, я сразу понял, что это такое и быстро сложил пару мыслей, поняв, кто рядом с нами.

Потому пришлось резко прерывать Панси, чтобы она случайно не взболтнула лишнего. Рассказывать Паркинсон про мантию пока не хочу, я не настолько ей доверяю, чтобы посвящать во все тайны. Мало ли что.

— Незабываемо... — выдавила она, поежившись. — Никогда больше ее не надену.

— Я тоже не хочу, — хмыкнул я. — Не знаю, что этот тип, которого мы встретили в том воспоминании, сделал с нашей мантией, но теперь использовать ее мы не сможем.

Этот 'Друг', тот человек облаченный в черное. Он вернул мне мантию, написав, что 'печать' на ней сломалась. И когда я попытался ее надеть, то приобрел возможность проходить сквозь стены и живых людей, став настоящим призраком, но постепенно эта вещь будто выпивала из меня жизненные силы и постепенно растворяла в себе. Жуть какая.

— Лучше спрячь ее, а то кто-то случайно наденет и пропадет с концами, — посоветовал я.

— Угу, — кивнула она.

Некоторое время мы молчали, каждый думая о своем. Я же искал свою школьную форму, которую снял и бросил где-то тут. Магией можно подчистить и убрать помятости, благо, такие чары получаться у меня стали нормально. Сейчас же на мне была только футболка, да семейные трусы, в которых я и сплю. Не люблю носить пижамы, мне они неудобны, но приодеться во что-то стоит, а то как-то неудобно перед ней стоять.

— Итак, моя дорогая сестра, — сказал я, посмотрев на Генриетту. — Чем обязан твоему визиту?

Она подобралась и строго посмотрела на меня, настраиваясь на то, что сейчас будет отчитывать.

— Что у тебя за дела с Паркинсон? — прямо спросила она.

— Мы делаем проект, который нам поручил Слизнорт. Все.

— Ты привел ее сюда в первый же день, что слишком подозрительно и не похоже на тебя.

— А может я в нее влюбился и сделал тут предложение в первый же день?

— Скажи еще драконы стали разумными и заговорили, — фыркнула она. — Если ты не пригласишь мне на чай и светскую беседу Хвосторогу, то что-то я сомневаюсь и в остальном.

Какая же она дотошная и придирчивая.

— Зачем ты пришла? — уже я спросил. — Чтобы отчитать меня или просто тебе все хочется знать? Какое тебе дело до того, что не касается тебя?

— То, что касается тебя, может касаться и меня.

— Мир не крутится вокруг тебя одной, сестренка, — вздохнул я, почесав затылок. — И то, что у меня с Панси, это мое личное дело, которое к тебе никак не относится. Если это все что ты хочешь выяснить, то вот тебе истина, а теперь уходи.

— Она опасна и обманывает тебя.

— Я прекрасно знаю это, — фыркнул я, чем удивил Генни. — Я прекрасно знаю, что она хочет меня использовать в каких-то своих целях и просто втирается ко мне в доверие. Я вижу, как она юлит и недоговаривает, а также пытается меня соблазнить. Я все это знаю.

— Тогда почему ты с ней продолжаешь общаться?

Некоторое время я молчал, чтобы лучше подобрать слова. Мне не хотелось врать, но и говорить всю правду я не собирался. Понимаю уж, что если Генни что-то вбила себе в голову, то это теперь никак не выбить оттуда и она не успокоится.

Но у меня есть, что тут можно сказать.

Присаживаюсь на край кровати и несколько минут молча смотрю на нее.

— Из-за тебя.

— Чего? — не поняла сестра. — Это как? Ты же сам сказал, что со мной это не связано.

— Все так, — киваю я. — Скажи мне, сестра, ты знаешь, почему все считают меня неудачником и никто со мной не общается? — спросил я. — Не после тех событий на четвертом курсе, а до этого.

Она явно не понимала, что я имею в виду.

— На первом курсе я никого не успел особо разозлить или обидеть. Меня толком никто не знал, да и все там были такими же новичками. Но у меня все равно не было ни одного друга или человека, с которым я общался. А, например, с тем же Невиллом мы явно могли бы найти общий язык, но даже он держался от меня подальше. Как ты думаешь, почему?

— Эм-м-м-м... — затруднялась она ответить.

— Потому что ты так всем сказала, — ответил я. — Ты, Девочка-Которая-Выжила, Избранная, Победительница Волдеморта, самая крутая и знаменитая, Звезда Гриффиндора и главный авторитет... Ты сказала, что я неудачник, и никто не посмел тебе перечить. Ты сказала всем не общаться со мной, и никто даже не стал пытаться выяснять, справедливы ли такие слова. Ведь кто будет сомневаться в таком авторитетном источнике как Избранная? Вот я и остался совсем один и без друзей. Из-за тебя.

— Я такого никогда не говорила! — возмутилась она.

— А у тебя есть тогда другой ответ? — хмыкнул я. — Ну так скажи мне, почему тогда я стал изгоем еще на первом курсе?

Ответ, который дала мне Панси, вполне себе на это подходил, но, думаю, моя сестра тоже сыграла тут свою роль. Неосознанно и даже не понимая, что делает, и явно не желая зла, но в итоге это привело к тому, в каком положении я оказался. Наверное, просто пожаловалась, как я ее достал и разочаровал, все это услышали, и не став разбираться просто поверили. Так я изгоем для всех и стал.

Ну, а я был слишком мал и глуп, чтобы это заметить и сам того не понимая усугубил ситуацию.

— Я ненавижу тишину, потому что устал от нее, — пожал я плечами. — Мне не с кем поговорить и я провожу все свое свободное время или, общаясь сам с собой, надеясь, что хоть с шизофренией у меня появится собеседник, или болтая с домовиками, у которых и без меня полно дел.

Она хмурится и молчит.

— И сейчас, когда нашелся человек, который согласился, пусть с корыстными целями, но говорить со мной, ты резко появляешься и начинаешь указывать мне, что делать? — посмотрел я на нее. — У тебя есть вообще совесть, или тебе противна сама мысль, что кто-то со мной может разговаривать?

Я знаю, что все не так, но зная какая Генни совестливая, лучше надавить на это. Это заставит ее хотя бы некоторое время не доставать меня и не мешать моим делам.

— И если тебе не плевать на то, что ты со мной сделала, то оставь меня в покое и дай мне самому разбираться со своими проблемами, — сказал я поднимаясь. — Если волнуешься за Гермиону, то убеди ее отказаться от проекта или перейти в другую команду, чтобы ей ничего не угрожало.

— Но ведь... Гермиона с тобой общается... — попыталась она найти оправдание.

— Она в первую очередь твой друг, а не мой, — сказал я, надевая найденные штаны. — А тут появился человек, который хочет общаться именно со мной. Если у Панси какие-то планы на мой счет, то это не твое дело и твое вмешательство мне не нужно. Ты сама отреклась от меня, вот и продолжай эту политику игнорирования во всем.

Последние слова ее явно разозлили.

Засопела и гневно прищурилась.

— Не согласна? — приподнял я бровь. — Давай проверим. Ответь на один вопрос и если сможешь сказать четко и честно, что я не прав, то я извинюсь и разорву отношения с Панси.

Она несколько секунд молчала, а затем гордо вздернула носик.

— Задавай.

— Хорошо, — спокойно подхожу к ней и смотрю в глаза. — Если бы судьба распорядилась иначе. Если бы Избранным стал я, а тебя забыли бы на годы и, придя в школу, героем и авторитетом был бы я, а ты стала бы изгоем. Если бы все было так... Скажи, я мог бы так с тобой поступить?

Она вздрогнула и стала пытаться найти ответ, но его нет.

Да, мы с ней близнецы, но мы слишком разные. Я по своей природе человек более мягкий и доброжелательный, потому, даже если бы я рос и воспитывался в тех ситуациях, что жила бы она, то я вряд ли бы стал обращать весь факультет против нее и во всем игнорировал бы. Скорее, я бы постарался как-то позаботиться, хотя бы из уважения к нашим родителям, даже если бы между нами не было бы теплых чувств.

Она же...

Я не уверен, какой бы была она, на моем месте. Или же стала бы более волевой и сильной, или еще более поломанной, чем был я. Учитывая, что пришлось мне пережить, я даже после всего, что было между нами, не хотел бы ей подобной жизни.

— Если у тебя нет ответа, то прошу, оставь меня, — сказал я, отправившись искать остальную одежду. Вот стоило же разбросать все. Обычно я куда аккуратнее, но вчера так устал, что просто на все было плевать, и вот теперь мучаюсь.

Генни ушла, закрыв за собой дверь, так ничего и не ответив.

Вряд ли я сумел переубедить ее твердолобую натуру, или как-то отвадив, но загрузил ее серьезно. Пусть думает, и пока она будет размышлять, то мешать нам не станет.

Ладно, надо бы собираться. Скоро на уроки...

* * *

Захлопнув за собой дверь, она быстрым шагом двинулась в сторону общежития и просто кипела от злости. Сам факт того, что этот придурок поставил ее в логический тупик и она не смогла ничего ему ответить уже раздражал ее. Так он еще и заставил Генни чувствовать себя паршиво и думать об этом.

— Вот стоило капельку заботы проявить, — рычала она.

Пусть на самого Гарри ей было плевать, но она все же не хотела бы, чтобы его использовала слизеринка и он, потом, попал в неприятности, а потому пришла предупредить и как-то помочь. Тут действительно была пусть небольшая, но все же забота, а он вместо этого отказался от ее помощи, так еще и наговорил всякой чуши.

— Ну и бред, не может такого быть!

Ей сложно вообще представить себе ситуацию, в которой все резко встали против Гарри исключительно из-за ее слов. Ну не просила она никого, да и не говорила ничего.

— 'Или говорила?' — на секунду задумалась она.

На первом курсе он был тем еще приставалой, который ее реально раздражал, и она в гостиной пару раз негодовала по этому поводу.

— 'Неужели это посчитали каким-то приказом?'

Нет, она в такое не поверит. Это же тупо. Только полный идиот, не имеющий критического мышления и собственного мнения, в такое поверит.

Все для себя решив она отбросила эти мысли ускорилась. Добравшись до гостиной, вошла внутрь и двинулась к себе, чтобы помыться, переодеться и пойти на уроки.

— Доброе утро, Генни, — поздоровались с ней.

Повернув голову, она увидела спускающуюся к ней Джинни. Рыжая девушка лучезарно улыбалась и выглядела весьма довольной.

— Привет, Джинни, — натянула Генни улыбку.

— Ты когда бегаешь по утрам? Я тоже думаю начать? — спросила она.

— Я очень рано встаю, не советую, — пыталась переубедить она подругу.

— Да, ладно, Генни, мы же лучшие подруги и мне не сложно рано подниматься, — отмахнулась рыжая.

Поттер постаралась сдержать стон.

Ей нравилась Джинни, она хорошая и милая, но долго выдерживать ее компанию для Генни было невыносимо. Слушать про парней, косметику и прочие глупости жутко скучно и не интересно, а это основные темы которые знает сама Уизли. Так что перспектива по утрам еще все это выслушивать уже тяжко. Хорошо хоть во время квиддича, видя ее состояние, другие члены команды отвлекают рыжую.

— 'И вообще моя лучшая подруга это Гермиона!' — хотела она сказать, но не желала обижать Джинни.

Успокоившись, она сделал глубокий вдох.

— Не стоит себя перенапрягать, Джинни, — авторитетным тоном заявила Поттер. — Ты теперь официальная часть команды и на тренировках должна быть свежа и бодра, а не зевать от того, что слишком рано поднялась. Я уже привычная к такому, потому тебе лучше сконцентрироваться на своем.

— Ну, если ты так считаешь... — задумалась рыжая. — Ладно. Но если будет скучно одной, то скажи мне, всегда рада составить компанию.

Генриетта мысленно выдохнула.

— Кстати, Джинни, — решила Поттер спросить. — А что ты думаешь о Гарри?

— Об этом придурке? — фыркнула Джинни. — Он просто бездарный неудачник и слабак. Выглядит убого и ничего из себя, не представляя. Ничтожество.

С этим Поттер была не совсем согласна. Хотя Джинни с ним на одном курсе и не учится и не знает даже, что у того довольно неплохие успехи в учебе и он вполне себе способный. Да и в спортзале недавно перешел на более сложную программу тренировок. Даже быстрее чем думала Генни.

— А что он такого сделал, чтобы таким стать? Ну, до четвертого курса?

— Честно, понятия не имею... Когда я стала ходить в Хогвартс, он уже был... ну, в стороне ото всех... — задумалась рыжая. — Да и не важно. У него были годы, чтобы исправить отношение к себе, но он только и делал, что бегал за тобой и ныл в уголочке в перерывах. Если не неудачник, то кто он после этого? Ладно, я пойду.

Джинни ушла, а Генриетта некоторое время думала об этом.

— 'Она даже не знает толком, за что его презирает... Нет, Джинни не было на первом курсе и она ничего толком и сама не знает. Спрошу у кого-нибудь другого!'

Отбросив ненужные мысли, она двинулась к себе. Сегодня будет немного уроков, а уж после них, можно будет поговорить с одной зарвавшейся слизеринкой и кое-что выяснить. Наверняка это она наговорила все это Гарри и внушила ему кучу глупостей.

— 'Ну, держись, Паркинсон, у нас будет очень серьезный разговор'....

Глава 28. Неожиданное откровение.

Новый день в Хогвартсе начинался также как и другие. Сентябрь близился к концу, и теплые деньки постепенно сходят на нет. Лето и так было прохладным, и краткие моменты потепления вначале осени многих радовали, но даже это постепенно подходило к концу и скоро начнутся частые дожди, холода и многое другое. Листья на деревьях только начали проявлять желтизну, но еще в основной своей массе сохраняли сочный летний цвет, напоследок радуя глаза полнотой жизни.

Уроки проходили довольно буднично.

Профессора старались вбить в бестолковые головы студентов знания, те старательно делали вид, что учатся, но каждый думал о своем и порой витал в облаках, за что часто был оштрафован, или получал отработки.

Уроки закончились, и студенты были предоставлены сами себе.

До ужина еще было полно времени, отбой еще не скоро, потому можно было отдохнуть после учебы. Некоторые отправились гулять с друзьями и болтать о своем, команда Хаффлпаффа, у которой сегодня очередь занимать поле для квиддича двинулась тренироваться, а кто-то отправился в библиотеку, чтобы не терять время или сразу сделать уроки и вечером быть свободным.

Панси Паркинсон, тихо мурлыча себе какую-то мелодию, что играла в ее наушниках, собиралась быстро расправиться с домашним заданием, а затем отправиться заниматься своими делами. Ей даже удалось привлечь сюда Эванса и Грейнджер, те подойдут скоро, потому она пока была тут одна и ждала.

Между полками с книгами бродили и другие ученики, как например Дафна Гринграсс вместе с Сьюзен Боунс, которых вместе назначили делать проект. Дафна тяжко вздохнула, осознавая весь объем работы, на который подписалась, да еще и с этой Боунс работать. Сама же Сьюзен старалась лишний раз Дафну не злить и вообще, скромная и тихая девушка, немного побаивалась холодную слизеринку. Так что пока одна набирала литературу, которую стоит изучить, вторая послушно все несла.

Так и продолжалась эта идиллия, пока кто-то не увидел вошедшую в читальный зал Генриетту Поттер, которая целенаправленно шла к столу с одиноко сидящей слизеринкой...

* * *

Поттер отодвинула стул и села напротив Паркинсон и хмуро посмотрела на ту, ничего не говоря.

Она целый день хотела поговорить с этой змеюкой, но во время уроков и перемен не было возможности. Вот сейчас, когда большая часть учеников разошлись, нашлось время. Да и то, лишь в читальном зале, где сейчас мало учеников и можно не опасаться, что кто-то лишний будет. Плюс, только что мадам Пинс куда-то ушла и ее как минимум минут десять не будет и можно выяснить все что нужно.

Панси же увидев, что перед ней кто-то есть, выключила музыку и сняла наушники.

— О, небожители спустились к простым смертным, — улыбнулась слизеринка. — С чего это школьная знаменитость снизошла до простой ученицы?

Генни молчала и мрачно смотрела на собеседницу. Ей не хотелось разговаривать с ней, но она не собиралась откладывать данные вопросы.

— Может, ответишь что-то, Поттер, или язык проглотила? — фыркнула Панси, скрестив руки на груди.

Окружающие, резко так отодвинулись. Те, кто сидели близко к их столику, резко захотели жить и быстро эвакуировались подальше оттуда, а другие сделали шаг назад, или спрятались за стеллажами. Многие знали, что Генриетта является самым сильным магом и бойцом среди учеников во всей школе, да и не все учителя смогли бы ей противостоять. Те, кто бывал в спортзале и видел, как она избивала боксерскую грушу, резко осознавали свою ничтожность и старались больше там не появляться.

Да, Генни не догадывалась, что в 50% случаев именно она уничтожала самооценку новичков приходящих заниматься. Потому в спортзале всегда не так уж и много народа, по крайней мере, тогда когда она там занимается.

Сама же Генриетта драку затевать не собиралась, последствия были бы весьма невыгодными, да и вообще, сама она лично руками еще никого не избивала. Исключением был Малфой, который сам напрашивался и Гарри... но того она ударила всего один раз в жизни.

— Мне нужны ответы, Паркинсон, — холодный голос прорезал тишину.

— Какие ответы, Поттер? — с самой фальшивой добродушной улыбкой спросила собеседница.

— Что ты задумала? — прямо сказала Генни. — Именно ты подала профессору Слизнорту идею о проектах, и ты спланировала все так чтобы оказаться в одной группе с моим родственничком. А сейчас специально провоцируешь Гермиону, чтобы та из группы ушла и ты осталась одна с Гарри. Мне нужно знать, что ты задумала. Отвечай немедленно!

— Ох, какие мы грозные, — усмехнулась Панси, и змеиная улыбка появилась на ее губах. Увидев это, те, кто еще был слишком близко, осознали, что им резко хочется в туалет и как-то уйти еще дальше. Источаемая аура от слизеринки была довольно прохладной и пугающей, от чего многим стало как-то не по себе. — А если я не стану отвечать, что ты мне сделаешь?

— Не зли меня...

— Хи-хи-хи, как мило, — продолжала говорить Паркинсон, ни капли не испугавшись. — Ну, раз так сильно хочешь знать, то все это был просто мой план, чтобы получить зачет по предмету и иметь шанс попасть в Клуб Слизней. Твой братец просто подвернулся под руку, так как сам хотел чего-то подобного, и я просто воспользовалась его появлением. Если для достижения моих целей нужно потерпеть рядом его, то я не против, а с Грейнджер я просто дурачусь. Могла бы, и понять, но ведь, мозг и Гриффиндор — вещи слабосовместимые.

Последние слова явно были лишними и очень не понравились Избранной. Генриетта прищурилась и тихо зарычала, будто готовилась наброситься на нее и придушить.

Удар!

Кулак Генни обрушился на стол и на гладкой полированной поверхности появились солидные трещины.

— Хватит со мной шутки шутить! — разозлилась девушка. — Немедленно отвечай, что ты делала с Гарри вчера в той комнате?!

Гарри отказался отвечать на ее вопросы, так еще и загрузил ее бесполезной информацией. Теперь же она все узнает, даже если ответы придется выдавливать.

— Ох, ну чего так злиться? — закатила глаза Панси. — Могла бы спокойно спросить, я бы ответила.

— Гр-р-р-р!

— Не бесись, хочешь знать? Пожалуйста, — с этими словами Паркинсон залезла в свою сумку и достала оттуда какую-то книжку в потрепанном переплете. Открыв ее, она пару секунд искала что-то, а затем протянула книгу собеседнице. — Читай.

Генриетта недоверчиво взглянула на это чтиво, но все же приблизилась к ней и начала читать вслух абзац, на который ей указали:

— Его сильные, мужественные руки исследовали каждый уголок ее шелковой сущности. Их разгоряченные тела покачивались в вечном ритме, когда он вводил своего красноглавого воина в ее трепещущее лоно любовного пу...ди...нга... — на последних словах Генни замолкла...

Где-то секунды две продолжалась гробовая тишина, образовавшаяся после ее слов.

Все кто был рядом, дышать перестали, так как никто не думал услышать подобный текст от лица самого целомудренного человека во всех школе.

— ЧЕ ЗА ХЕРНЯ?! — закричала Поттер, отшатываясь от книги как от чумы.

Покраснев до кончиков ушей, она едва не упала, пытаясь отстраниться.

Генни была девушкой скромной, она пошлостями никогда не интересовалась и крайне стеснялась всего подобного, старательно избегая данных тем и держась подальше от всяких сомнительных журналов. А тут на нее вылили целый ушат разврата, который ее невинный мозг не мог так легко переварить, а к несчастью для нее, воображение заработало на полную и выкинуть эти мысли так легко не получилось.

— Что это за грязная пошлятина?! — голос должен был звучать грозно, но растерянный вид и горящие уши явно не делал ее устрашающей.

— Ну, ты сама хотела все знать, вот я и ответила, — пожала плечами Панси. — Или ты предпочитаешь менее романтизированное описание, с грязными деталями?

— Ты делала это с Гарри?!

— Ну да. Этот неистовый зверь не давал мне отдыха и из-за него я даже еле хожу теперь.

Поттер попыталась вообразить, что именно там происходило и картинка, представшая в ее разуме, оказалась слишком нереальной и дикой. Она лишь случайно видела подобное в журналах и сейчас ее воображения не хватало, чтобы охватить весь объем информации, от того мозги и начинали вариться в черепе.

Но она тут же взяла себя в руки и сумела не поддаться этим позорным мыслям.

— Да как ты смеешь нести весь этот бред?! Ни один идиот не поверит во все это! Ты еле ходишь, потому что бегала вчера!

— Первое впечатление я произвела, а остальное не так важно. Ты слишком легковерная.

Генни заскрежетала зубами, услышав это. Она тут пришла серьезный разговор вести, а над ней просто издеваются. Такого она выносить не собиралась.

Моментально перемахнув через стол, она тут же схватила нахальную слизеринку за грудки и подняла над землей прижав ту к стеллажу с книгами.

— Ух! — только и выдала та, когда ее ноги оторвались от земли.

— Хватит тупых шуток, Паркинсон, — прорычала Генриетта, испуская пугающую волну энергии. Одного этого достаточно чтобы любой ученик легко бы задрожал и сдался. Подобное только на сильных не действует, ну и почему-то Гарри игнорирует любые угрозы.

— Хи-хи-хи, как страшно, — усмехается брюнетка.

Генни слегка удивилась тому, что Панси никак на устрашение не отреагировала и продолжила оставаться дерзкой и наглой. Она бы поняла, говори так Драко, он сильный и имеет право разговаривать с ней на равных, а вот таким как эта ничтожная слабачка, даже смотреть на нее так не позволительно.

— Придушу...

Окружающие начали отходить еще дальше, чувствуя, как терпение Избранной подходит к концу и она готова от злости даже правила нарушать и никакие отработки ее не волнуют.

— Ну-ну-ну, не стоит так волноваться, Поттер, — неожиданно быстро пошла эта на попятную, но вот лицом почти не поменялась, что напрягало. — Хочешь знать мою цель? Ладно. Я отвечу.

— Говори, — сказала она ледяным голосом.

— Ты права, моя цель это ты, — прямо заявила она, продолжая висеть над землей. — Я собиралась, через Эванса добраться до тебя.

— Чья это идея?

— Моя, мне никто не приказывал. Это исключительно моя инициатива. Клянусь.

Разумеется, она не поверила ее словам.

— И что ты задумала?

— Я собиралась сблизиться с ним, узнать о тебе как можно больше информации и втеревшись в доверие подобраться к тебе, а затем, — ее руки легли ей на плечи. — В момент, когда ты не будешь этого ждать, я... — она сделала паузу и немного приблизилась, — соблазню тебя...

Наступила такая тишина, что можно было услышать, как на улице ветер свистит...

Генни секунды три честно пыталась осмыслить эти слова, но мозг резко затормозил и отказался дальше работать.

Окружающие даже дышать перестали...

— Че...? — только и вякнула Поттер.

— Видишь ли, — сказала слизеринка, и ее рука коснулась щеки гриффиндорки. — Я уже давно в тебя влюблена и хотела признаться, но как-то возможности не было, да и мы на враждующих факультетах, это если не забывать текущее положение в стране.

Руки Генни начали чутка дрожать.

— Меня так заводит и возбуждает твое тело, — Панси облизнула губы. — Эта гладкая кожа, изумрудные глаза и такой милый вид растрепанного воробья. Спортивное тело, которое так и хочется ласкать и целовать... Ум-м-м-м... — вторая рука прошлась от ее плеча, коснулась груди в спортивном лифчике и прошла дальше по талии. — Как ты меня заводишь...

Коленки тоже начали подрагивать и разум, наконец-то, осознал все, что только сказали.

— Раз уж ты вынудила меня признаться, то не вижу смысла откладывать задуманное, — Панси чуть прикусила нижнюю губу. — Сейчас мы как следует, развлечемся, прямо здесь...

— И-и-и-и-и-и! — визгнула Генни, и тут же отпустив слизеринку отпрыгнула. — Че-че-че-че-че-че-ЧЕГО?!

— Не бойся, Генриетта, тебе понравится, — улыбалась Панси, и быстро двигая пальцами начала приближаться к ней. — Я буду нежной.

— Не-е-е-е-е-ет! — запаниковала гриффиндорка и совсем не грациозно отскочила и начала отступать. — Не подходи ко мне, чертова извращенка! Я не шучу! Держись от меня подальше!

— Уже не могу, я сделаю все, чтобы завалить тебя, ЛЮ-БИ-МА-Я! — по слогам произнесла она последнее слово.

И так красная как помидорка Генриетта окончательно потеряла контроль над собой и тут же рванула к выходу, пулей покинув библиотекe развивая доселе невиданную скорость. Если бы она чуть успокоилась и сдержалась, то может и услышал бы хохот за спиной...

* * *

— Пха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — ржала Панси, упав на стол.

Она всякое думала, выдумывая такой план, но уж такой реакции точно не ожидала.

Рассчитывала, что сможет слегка смутить, подразнить и пошутить, а получилось, что она до истерики довела невинную девочку, которая никогда не интересовалась подобными вещами. Кто же знал, что Поттер такая впечатлительная и стеснительная девица.

Ну и когда Панси увидела ее реакцию на книжку, то уже не могла остановиться и начала давить по полной.

— Ха-ха-ха-ха-ха, ой не могу больше! Это нечто!

Что там делают окружающие, она не обращала внимание. Видать пытаюсь переосмыслить разрушение реальности, от того что увидели. Ну, ей было на них пофиг, да и вообще на любое мнение окружающих.

— Эй, Панси, — услышала она рядом голос.

К ней подошла Дафна вместе со Сьюзен.

Обе девушки выглядели ошарашенными и сами пытались восстановить разрушенную реальность.

— Ты с каких это пор в лесбиянки записалась? — прямо спросила Дафна.

— Да мне и парни тоже нравятся, — пожала плечами Панси, наконец-то, уже отсмеявшись. — Я просто решила немножко, поиздеваться над больно наглой девицей, что лезет, куда ее не просят.

— Ты что и правда переспала с Эвансом? — с горящими глазами и пылающими щеками спросила Боунс.

— Нет, конечно, — фыркнул Паркинсон. — Он, может, и ничего так, симпатичный, но я его всего недельку знаю, и выдумала все это по ходу.

Обе девушки загрузились и о чем-то задумались, а Панси решила слегка их расшевелить.

— Не волнуйся, Дафна, как бы я не увлеклась Поттер, ты все равно останешься моей первой любовью, — подмигнула она.

— Чего? Ты о чем вообще?! — округлились глаза блондинки.

— Ну после всего того что мы делали...

— Когда это мы что-то делали?!

— Помнишь, ты недавно сознание потеряла...

Дафна вспомнила, Дафна представила, что с ней делали, пока она была в отключке и пока она не сообразила что ничего не было, Панси начала приближаться.

Гринграсс не особо соображая, потеряла свою постоянную маску Ледяной Королевы и с весьма похожим как у Поттер визгом рванула из библиотеки, оставив за собой пыльный след.

— Думаю, метров через двадцать до нее дойдет, что я пошутила, — усмехнулась Панси, а затем как-то уныло вздохнула.

Не то, чтобы Панси не могла разобраться с Поттер, не прибегая к таким методам, но она не хотела тратить года, прикидываясь чопорной леди из хорошей семьи. Образ малолетней оторвы, которой перемкнуло мозги из-за разочарования в первой любви шел ей куда лучше и требовал самый минимум сокрытия своего настоящего 'я'. Соответственно, шитшторм имени четы Паркинсон был неминуем, и Панси предпочла бы, чтобы он прошел сейчас и под ее контролем. Не может же 'Темная Леди' бояться пары дюжин вопиллеров и разговора с родителями?

Или может? На душе было как-то неспокойно.

Пока Панси прибывала в своих мыслях, Сьюзан крутила головой и что-то думала. Так продолжалось несколько секунд, а затем она повернулась к слизеринке.

— А можно мне ту книжку почитать? — краснея, спросила она.

— Приятного чтения, — протянула она ту эротическую книжонку, которую нашла в Выручай-комнате.

Боунс взяла эту макулатуру и побежала вслед за своей напарницей, крича, что им же проект нужно закончить.

Сама же Панси, проигнорировала стоящих столбом и не верящих увиденному и услышанному студентов и вернулась к музыке и урокам. Проект все же нужно когда-то делать, а Эванс и Грейнджер подойти скоро должны...

Глава 29. После бури.

Очередной урок ЗОТИ прошел относительно спокойно. Ну, не считая того, что наш факультет опять потерял кучу балов, я отбил задницу, отлетев от заклятья Снейпа, а из-за чьего-то заклятья прическа Гермионы стала в три раза пушистее, и теперь похоже на афро. Не считая этого, то все прошло нормально. Даже отработок не заработал.

А все потому, что когда в тот раз у меня получилось применить щит и отразить атаку Снейпа, он заделался целью выбить из меня этот рефлекс.

Суть в том, что тот щит, который я как-то применил и который повторить так и не смог, считается дуэльной техникой. Создание очень маленького, сконцентрированного щита, который выставляется на пути заклятия противника. Да, это экономит магические силы, позволяет отразить заклинание мага, куда сильнее тебя и отразить заклятие противника обратно в него... Но при этом она очень требовательна к затратам чисто физической выносливости и, главное, внимания. В бою один-на-один может быть эффективно, но в настоящей битве, когда заклинание может прилететь с любой стороны, отбить его этим маленьким щитом практически невозможно. Нужен большой, прочный Протего, который прикроет тебя от случайных атак.

В дверях мимо меня проходит Генриетта и быстрым шагом двигается к выходу из класса...

— М-да... — только и сказал я глядя ей вслед.

После того что мне рассказала Панси о том, как она 'победила' Генни, я сначала не поверил. Ну, быть такого не может, чтобы моя гениальная сестра могла так глупо попасться и трусливо сбежать, реально поверив, что к ней приставать собираются.

Вот только стоило мне встретить сестру тем же вечером... красное от стыда и смущения лицо, скрежещет зубами, и глаза дикие, как у какой-то лесной кошки, постоянно озирается и будто выискивает врага повсюду...

Одного этого мне было достаточно, чтобы понять, что все, правда...

От шока я отходил долго, а уж что было потом...

— Милая, не уходи так быстро, — сладким голосом говорит Панси, а затем, подкравшись к Генни, обнимает ее со спины...

Та застыла и с ужасом посмотрела на слизеринку.

Беда Генни в том, что у нее есть условный рефлекс, перекидывать через плечо любого нападавшего, вот только этот рефлекс не работает на ту, кто лезет обниматься и лапать ее.

— Хи-хи-хи, может мы... — сказала Паркинсон и ее шаловливые ручки потянулись к груди.

— И-и-и-и-и! — визгнула Генни и, вырвавшись из объятий отскочила. — Не подходи ко мне!

— Не будь такой скромной, любовь моя, — улыбалась та и начала медленно приближаться. — Тебе понравится.

— Не-е-е-е-е-е-ет! — закричала сестра и пулей устремилась прочь.

Окружающие отреагировали по-разному.

Кто-то за эти несколько дней подобной клоунады привык и не реагирует, кто-то начал смеяться, а некоторые, как я, все еще прибывали в состоянии легкого шока.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Мне это точно никогда не надоест! — смеялась Панси.

Покинув кабинет мы, то есть, я, Гермиона и Панси пошли вместе к кабинету зельеварения. Урока Зелий сейчас нет, но забрать пару книжек у профессора Слизнорта нужно, он велел подойти к нему, для проекта пригодится.

— Сегодня должны будут привезти оставшиеся ингредиенты, — сказала Гермиона, пытаясь не думать о том, что видела и как-то уложить торчащие от статического электричества волосы. — К вечеру привезут. Я после дополнительных уроков заберу их.

— Я схожу за ними тогда, — сказал я. — Все равно мне делать нечего, а у тебя и так много работы.

— Спасибо, Гарри, — улыбнулась Гермиона.

— М? — я резко обернулся.

Интуиция что-то дерганула меня, но я там ничего не заметил. Лишь пустой коридор.

Может, показалось?

— Ты чего призрака увидел? — спросила Гермиона.

— Нет, просто показалось, — ответил я.

— Слышала в последнее время, всем что-то кажется.

Пожав плечами, я двинулся дальше.

— У нас сейчас что? — спросила Панси.

— Чары, — ответила Гермиона. — Тестирование проводиться будет.

— О, я и забыла об этом, — хмыкнула слизеринка. — Ну, будем действовать по обстоятельствам.

— Ты вообще когда-нибудь готовишься?

— Я ведь все равно сдаю, так что все нормально, — отмахнулась Паркинсон.

— Сдаешь. Но после всех этих Вопиллеров немудрено занервничать...

— Да ничего такого уж страшного, — слегка вымучено улыбнулась она, — На тесты не повлияет. Но дома мне точно обеспечена порка. Каникулы обещают быть 'незабываемыми'.

Ну да, после того как Панси отчудила такое с Генни об этом быстро узнала профессор МакГонагалл и отчитала девушку за такое поведение, так как это явно не вписывается в тон 'леди'. А на следующий день мы узнали, что миссис Паркинсон может быть даже громче и сердитее чем миссис Уизли.

— Ай, пофиг. До рождества мама с папой остынут, — махнула Панси рукой. — Мне разве что выговор грозит и все.

— Ну, удачи.

Забавно это смотрится со стороны. Гриффиндорка и слизеринка спокойно болтают на вполне обычные темы и даже не вспоминают о такой вещи как 'межфакультетная вражда'. Еще одно доказательство того, что этот дурацкий конфликт никому не нужен, конечно их порой может перемкнуть на получасовую ругань друг с другом, но это скорее личное, а не межфакультетское.

— Кстати, Гермиона, — вспомнил я. — А ты случаем ничего по той теме, что я спрашивал, не нашла?

— Ты про феекровок? — посмотрела она на меня. — Нет. В библиотеке ничего нету, а мадам Пинз ничего не знает. Хотела спросить учителей, да как-то запамятовала.

— Странно, — нахмурился я. — Если этого нет даже в библиотеке Хогвартса...

— Вы о чем? — заинтересовалась Панси.

— Да я тут слово одно узнал — 'феекровки', вот и хотел узнать что это.

— Феекровки, феекровки, феекровки, — бормотала слизеринка, хмуря брови. — Что-то крутится в голове, но не могу вспомнить. Может это полукровки от брака с магическими существами? Ну, типа Хагрида.

— Возможно, — пожал я плечами. — Вот и хотел просто узнать.

Если это заинтересовало Снейпа, то может тема и правда важная.

— Может у профессора Флитвика спросить? — предложила Грейнджер. — Как раз после теста можно подойти к нему.

— А это идея, — согласился я. — Ну значит спросим.

А меж тем мы добрались до кабинета...

* * *

Генриетта двигалась по коридору, громко топая ногами и своим раздражением аж воздух вокруг себя искривляла, из-за чего окружающие старались держаться от нее подальше. Красная от стыда и злости она хотела сейчас пойти и что-нибудь побить, но нельзя. Скоро будет тестирование по Чарам, и уйти сбросить напряжение в спортзал не получится.

— Черт, черт, черт, черт, опять я попалась! — рычала Генни. — Как же стыдно!

Все опять увидели, как она смущается, все опять увидели, как она визжит и трусливо убегает. Как же стыдно... Особенно, все это видел Гарри...

— Показать себя такой слабой... да еще и перед ним...

Большего унижения и нет.

Генриетта росла в очень сдержанном окружении. Сириус учил ее только тем вещам, которые должен знать боец, а потому на остальные важные детали просто не было времени. Тетя Меда и Нимфадора пытаются ей и другое показать, но вбитые Блэком шаблоны с трудом воспринимали новую информацию. Вот и получается, что сталкиваясь с тотальной извращенкой, которая никого не стесняется и открыто пристает к ней, мозг Генриетты впадает в логический ступор.

Цепочка мыслей у нее в голове примерно такая.

Пристают + трогают + нет враждебности + говорят пошлые вещи + смущение = Ошибка! Ошибка! Ошибка!

Вот Поттер и дергается, убегает и просто не знает, что ей делать в такой ситуации. Ее никогда не учили, как справляться с подобным, а спросить совета не у кого. Она хотела бы написать тете Меде или хоть Нимфе, спросить их совета, но было слишком стыдно это делать, да и они точно посмеются над ней и всей глупости ситуации.

— Что же делать? — спрашивала она саму себя.

Единственный вариант — это держаться от Паркинсон подальше, но та сама подкрадывается и нападает, а потому быть готовой всегда просто невозможно. Так из-за этого она еще и посмешищем для всей школы стала.

Над ней разве что Дафна Гринграсс не смеется, просто потому что она сама опасается приближаться к Паркинсон.

— Так, спокойно, — сказала она, себе стараясь глубже дышать. — Я найду выход из этой ситуации. Я справлюсь. Всегда справлялась.

Да. Нельзя сдаваться или поддаваться на ее провокации. Если она и дальше будет также реагировать, то подобные приставания не прекратятся.

— Хорошо!

Все для себя решив, она направилась к кабинету Чар.

Запустив руку в сумку, чтобы достать бутылку воды, она неожиданно нащупала там кое-что знакомое...

Достав тонкую книжку в кожаном переплете, с весьма глупым текстом внутри, она нахмурилась.

— Я случайно взяла ее с собой? — спросила она саму себя. Когда собирала вещи, то вполне могла и ее прихватить, только... — А ладно, потом разберусь.

Убрав эту вещь обратно, она двинулась по своим делам...

Глава 30. Исток.

— Неплохо, неплохо, ребята, — улыбнулся Филиус Флитвик, забрав последний листок с тестом. — Вы отлично справились и весьма быстро. К следующему уроку я озвучу результаты, но более чем уверен, что вы хорошо постарались.

Народ заулыбался.

Да, так и нужно. Веселая и дружелюбная атмосфера — вот как должен проходить урок и Филиус всегда старался поддерживать это, вместе с трудолюбием учеников. Некоторые учителя считают, что нужно быть строгими и требовательными, а другие слишком много сюсюкаются с ними, но Флитвик занял золотую середину между этими методами. Он весел и всегда готов рассказать какую-нибудь подходящую шутку, но достаточно серьезен, чтобы уроки не превращались в балаган. Ну, а его манера общения и умение рассказывать истории часто мотивировали учеников хорошо справляться со своей работой, чтобы можно было послушать любимого учителя.

— До конца урока у нас еще пятнадцать минут, а потому, давайте обсудим какую-нибудь тему? — предложил он то, чего ученики очень ждали. Отпускать учеников слишком рано с уроков нельзя, даже если они быстро справились, и чтобы они не томились, профессор Чар всегда рассказывал им что-нибудь, или вел какую-то беседу с ними. Обычно это были истории из его дуэльного прошлого или какая-то шутливая тема, которую он пытался объяснить с магической точки зрения, как тех же супергероев из магловских историй. Весело было пытаться определить, какой могли бы магией пользоваться те или иные персонажи. Ребятам понравилось. — Итак, какую тему обсудим?

В воздух тут же поднялся лес рук и выбрать что-то тут было весьма не просто. Каждый хотел о чем-то спросить и каждый наверняка придумал весьма интересную тему, но не каждая тема подойдет. Ребята с его факультета явно хотят поговорить о чем-то научном, и будь это урок только их, то Филиус с радостью бы поболтал, но другим такое явно будет не интересно. Слизеринцы точно хотят что-то про политику или какие-то старинные исторические факты о магах прошлого. Любят молодые люди тешить своё самолюбие, узнавая какие невероятные вещи, творили их предки. В этом нет ничего плохого. Да, там есть о чем говорить, но это точно породит какой-нибудь конфликт. Гриффиндорцам и хаффлпафцам точно интересно его дуэльное прошлое и то, как он завоевывал титул лучшего дуэлянта страны. Это можно и обсудить. Подобная тема всех устроит...

Неожиданно для самого Филиуса среди тех, кто поднял руку, был и... Гарри Эванс...

Флитвику было очень жаль этого мальчика. Он не заслужил такой жизни и явно не по своей воле стал таким и Филиус стыдился, что решил не влезать в это дело. Да, он не обязан был и никак с этой семьей особо не связан, но все равно порой думал, что стоило бы поговорить о подобном. Слишком уж сердобольным является немолодой полугоблин.

Кто же без слабостей?

Ну и вот сейчас, пожалуй, впервые за все года обучения Гарри сам тянет руку и хочет что-то спросить. Обычно он всегда сидел тихо и старался не отсвечивать. Мальчик явно талантливый, способности есть и письменные работы он всегда сдавал блестящие, но тотальная неуверенность в себе и комплексы мешают ему раскрыться. И пускай к нему он всегда старался относиться хорошо, мальчик сам никогда на дополнительные уроки не приходил и всячески сторонился больших компаний, а потому профессор не трогал его.

С недавних пор мальчик стал куда активнее и живее, что не может не радовать. И вот он сам решился что-то спросить.

— О, мистер Эванс, не часто вы хотите о чем-то поговорить, — улыбнулся Филиус. — У вас есть какая-то тема для обсуждения?

Окружающие неодобрительно заворчали и были недовольны выбором преподавателя, но профессор проигнорировал их, решив не обострять конфликт.

— Да, сэр, — кивнул Гарри. Ему явно было неловко быть в центре всеобщего внимания, но он не стал зажиматься или мямлить. Держит спину прямо и внешне расслаблен. — Я хотел спросить у вас про одну вещь, о которой недавно узнал.

— Осознал свое отсутствие мозгов? — пошутил мистер Уизли, чем развеселил большую часть студентов.

Поднялся смех и некоторое время только это, и было слышно. Смеялись далеко не все, но те кто молчали четко показывали что они подобные 'шутки' не поддерживают.

— Достаточно, — повысил голос Филиус став куда строже. — Я, кажется, просил конфликты ваши оставлять за дверью.

Дети тут же умолкли и стыдливо опустили головы.

Флитвик умел быть строгим и расстраивать любимого учителя никто не хотел. Гневался он редко, очень редко, так как был человеком сдержанным и серьезным, но не стоит его злить.

— Прошу, мистер Эванс, продолжайте, — кивнул профессор.

— Что такое... 'феекровки'? — прямо спросил он.

Ученики поначалу неодобрительно отозвались о его вопросе, но все они моментально затихли увидев реакцию самого профессора...

Более напрягающего и сложного вопроса он и не мог ожидать, и все это отразилось на его лице.

Несколько секунд полной тишины и все кто сидел слишком близко к Эвансу тихо отползали подальше.

— Кхм, — пришел в себя Флитвик. — Могу ли я узнать, мистер Эванс, где вы узнали это слово?

— В книжке было написано, кто-то рукой написал, — ответил мальчик.

— И где же вы взяли эту книгу?

— У профессора Слизнорта была.

М-да... стоило ожидать, что старый коллега не подумает о том, что может содержаться у него. Как всегда.

— Ну, чтож, — с этими словами Филиус взмахнул палочкой и запер дверь, а также наложил чары от прослушивания.

Его действия очень сильно напрягли учеников, и они начали волнительно переглядываться.

— Итак, — он посмотрел на студентов после завершения всех процедур. — Пожалуй, эта тема неплоха для сегодня, — он покачал головой. — Оговорюсь сразу, данный вопрос не является чем-то запрещенным или секретным. Это вполне себе обычная вещь, но в наше сегодняшнее время многие стараются его не поднимать, и Министерство потребовало, чтобы любые упоминания о нем были изъяты.

— Если это не секретно и не запрещено, то зачем столько тайны? — нахмурился Гарри.

— Беда этой темы в том, что она порождает другие вопросы, о которых... никто не хочет знать ответов.

Мертвая тишина прокатилась по классу и все даже дышать перестали. Навострив уши, они приготовились жадно поглощать интереснейшую тему.

Да, ее давно стоило поднять. Обычно об этом говорят на седьмом курсе, но можно и сейчас. В текущих реалиях это будет даже полезно.

— Как вы уже догадываетесь по самому слову — Феекровки — имеют некоторое отношения к таким как я, полукровкам. К тем в ком есть человеческая и нелюдская кровь. Но самим словом 'феекровки' называют не полукровок, а потомков, таких как я. А если быть точным... то все старые чистокровные семьи — это феекровки.

Чистокровные со всех факультетов застыли от подобного откровения. Печально осознавать, что все те, кто так кичился чистотой своей крови, но в итоге оказались самыми 'нечистокровными'.

— В старые времена, в средневековье и дальше, когда маги жили, открыто и войны между семьями были обычным делом — тот, у кого есть сила — выживал, а слабый умирал. Потому не удивительно, что ради своего усиления многие волшебники были готовы пойти на все, даже на кровосмешение с магическими существами, — продолжил он рассказ. — Гоблины, вейлы, великаны, даже существа запределья, как настоящие феи, демоны или ангелы — неважно кто, если он даст силу выжить и победить других, то это того стоит. Поскольку происхождение большинства магических существ восходит к их предкам, пришедшим из Земель Фей, к плодам подобных браков и их потомкам прикрепилось прозвище 'феекровки'. Через пару поколений феекровки лишаются практически любых внешних признаков нечеловеческой крови, однако, у этих семей остаются... врожденные таланты и способности...

— Парселтанг... — сказала мисс Грейнджер. — Вы ведь про это?

— Да, искусство змееустов — это такой дар, но есть и не такие явные таланты. Например, род Принцев, к коим относится профессор Снейп, издревле были хорошими зельеварами и подобные таланты часто проявлялись в потомках. Род Малфоев всегда имел эльфоподобную внешность, несмотря на то, что ради интересов семьи им порой приходилось брать совсем неэльфоподобных жен...

Все тут же посмотрели на единственного представителя этого семейства тут, который с огромными глазами слушал все это. Тот, не растерявшись, взмахом палочки наколдовал иллюзии лиц Нарциссы Малфой и Астории Гринграсс и развел руками, как бы показывая, что 'совсем неэльфоподобных жен' знать не знает и это все дела давно забытого прошлого.

— Ну и Блэки, что некогда заключили союз с дьяволами, имеют отличное родство с темной магией.

— Ха, ну тогда ясно, почему Министерство не любит данную тему, — хихикнула мисс Паркинсон, чем тут же привлекла всеобщее внимание. — Учитывая политику против магических народов, тема того, что мы кровно связаны с ними, будет очень негативно смотреться. Это будет выглядеть так, будто мы пилим сук, на котором сидим, что впрочем, так оно и есть.

— Но постойте, — нахмурилась мисс Поттер, которая старалась сидеть как можно подальше от мисс Паркинсон и очень нервно на нее поглядывала. — Что тогда тут запрещенного или сложного? Вроде как, пусть откровение, но вполне себе ожидаемое.

— Да это так, — согласился Филиус. — Но, как я уже сказал. Проблема не в самой теме, а те вопросы, которые она порождает, а точнее один... 'Чья кровь породила волшебников?'

Дети непонимающе переглянулись. Никто точно не задавался таким вопросом среди студентов.

— Видите ли, — начал профессор. — Очень мало видов магических существ способно активно творить магию в мире маглов. Хогвартс, Запретный лес и ему подобные места специально созданы так, чтобы содержать некоторый магический фон и обычно виды, оказавшиеся за их пределами, со временем теряют любую магию и деградируют. Маги — единственное исключение, мы — сами по себе источники магии. И за всю нашу историю было придумано лишь два вменяемых объяснения этому факту. Первое — мы, маги, возлюбленные дети этого мира, которым он сам дал возможность к колдовству... Я не буду говорить о всех дырах в этой теории, но с точки зрения политических последствий, маглорожденные получаются 'избраннее' чистокровных, ибо по этой теории их появление объясняется тем, что мир избрал их напрямую, а остальные — лишь потомки былых избранных. Поэтому, — Флитвик ухмыльнулся, — эта теория была популярна в средневековье, во времена Гоблинских Войн и сражений с магическими существами, но после принятия статута стала несколько неудобна для многих лиц. Поэтому ее пытались развенчать, множество историков и археологов получило финансирование, лишь бы собрать доказательства ее несостоятельности. Доказательства-то собрали, но они породили лишь больше вопросов.

Он сделал паузу, дав ребятам все это переварить. Нечто такое им преподавал профессор Бинс, но, учитывая его манеру рассказывать, к моменту рассказа, все, скорее всего, уже спали.

— Нам казалось, что магия существовала всегда, — покачал головой Флитвик. — Однако... еще сто лет назад археологами были найдены окаменелости самого древнего дракона, и наcчитывал этот скелет... десять тысяч лет...

Все кто понимали, что это значит, тут же замерли, осознавая эту информацию. Знали это в основном маглорожденные, которым подобное в школах преподавали.

— А что не так? — спросил кто-то из чистокровных.

— Первые представители Homo Sapiens появились около трехсот тысяч лет назад, — ответила ему мисс Грейнджер тихим голосом.

— Именно, — кивнул Филиус. — Отсюда вопрос, как такое возможно? Если кости самого старого дракона насчитывают так мало лет, то, что было до этого? И после таких новостей, начали изучать и другие следы подобного. Например, нашли ритуальные принадлежности древних шаманов племен и стали изучать, была ли в них когда-то магия.

— А разве магия за столько тысяч лет не развеется? — спросила Гермиона Грейнджер.

— Да это так, но вещи, что ранее несли в себе магию, обычно оставляют характерные следы и их никто найти не смог, — мрачно ответил профессор. — Причем вещи более ранних образцов из Шумерии, Древнего Египта, цивилизации в долине реки Инд, все они определенные следы имели, но не эти... Почему?

Вопрос был риторическим и никто не решился пытаться что-то говорить.

— Данные вопросы терзали умы многих археологов десятилетиями, пока... — он на секунду прервался. — После Второй Мировой Войны, когда происходили расследования деятельности магов в Фашистской Германии, в одном из тайных убежищ Геллерта Гриндевальда не была найдена одна... каменная фреска, чей возраст был примерно тем же, что и у костей дракона, если не старше. И вот то, что было на ней изображено... — секундная пауза, чтобы ученики могли прочувствовать эту ситуацию. — Там было нарисовано как некое существо, похожее на бабочку спускается с небес, где оставалась некая расщелина... и вот уже из этой расщелины, вслед за бабочкой летели драконы и феи... Люди же кланялись этому существу, а оно в ответ... даровало нам магию или научило ей, точно разобрать сложно...

Он глубоко вздохнул, а затем наколдовал себе стакан воды, дав аудитории время все осмыслить.

— Археологи не смогли найти ничего более, как будто кто-то специально уничтожал любые следы, а та самая фреска через несколько недель изучения просто исчезла из самого охраняемого места в мире, — покачал преподаватель головой. — С тех пор и появилась вторая теория, теория того, что мы, маги, никакие не 'избранные', а всего лишь потомки маглов, которым это существо даровало силу.

Студенты шестого курса Хогвартса сидели с открытыми ртами и распахнутыми глазами. Такие откровения никто не ожидал получить, но теперь от них не уйти. Эта не любимая тема для многих, ведь неприятно осознавать себя не потомком великих, а всего лишь, обычным человеком. Просто так отказаться от своей исключительности сложно...

— Ха-ха-ха-ха, вот это да, — неожиданно для всех рассмеялся Гарри Эванс, чем тут же привлек всеобщее внимание. — Теперь понятно, почему эта тема так старательно скрыта.

— Чего? — произнес Драко Малфой. — Ты чего там понял?

— Да все просто, — улыбался Эванс. — Если нас от маглов отличает только капля крови нечеловеческого существа, то мы лишь полукровки, у которых нет морального права считать себя лучше своих прародителей. Веке в пятнадцатом, маги ответили бы, что притесняют всех, потому что хотят и имеют силу, чтобы осуществить это желание, но сейчас-то волшебники любят считать себя самыми правыми. И когда эту тему поднимают, как-то неудобно получается...

— Это так, — согласился Флитвик. — Если мы все имеем одинаковых предков, то исключительность чистокровных обусловлена только нечеловеческой кровью, а никак не великими истоками рода. Поэтому, я прошу вас. Можете обсуждать эту тему, можете ее изучать, но ни в коем случае не пытайтесь ее кому-то доказывать или отстаивать. В наше время вы можете стать врагом вообще всех, если будете пытаться так поступать и кто знает... быть может вы тоже пропадете, как и та каменная фреска...

На этом урок закончился.

Ученики покинули кабинет тихими и задумчивыми.

К вечеру об этом будет знать вся школа и к Филиусу придет Минерва разбираться, но он не жалел, что поведал это. Давно стоит рассказывать подобную правду. Ведь если все будут с самого начала думать о себе не как об исключительных и особенных, а как о простых людях, быть может, в мире будет меньше Темных Лордов...

Глава 31. Планы на вечер.

По вечерам коридоры Хогварста становятся весьма недружелюбным местом, ходить по которым совсем не хочется. Не то, чтобы тут появляются какие-то опасности. Здесь разве что можно случайно пикси встретить или боггарта, да и то, чаще появлялся Пивз, но из-за меня его теперь здесь нет. И если раньше, прогуливаясь вечером, я хотя бы приведений встречал, то с недавнего времени как-то никого их призраков не встречаю. Может просто мне так кажется.

Не знаю, связано ли это с тем, что они от меня что-то чувствуют, или просто обиделись на то, что я сам стараюсь их избегать, но сейчас я шел в полном одиночестве. Народа вокруг нет, так как через полчаса будет отбой и если кого в коридоре в это время поймает Снейп или Филч, то выговора и отработок не избежать. Хотя Филч меня лишь из необходимости пожурит, сам он по себе дедуля хороший, пусть и ворчливый слегка.

У меня, конечно, есть оправдание находиться вне стен гостиной в такое время, я пообещал Гермионе забрать посылку из совятни, но Снейпу будет пофиг на все оправдания, как только истечет время, так что лучше поторопиться.

Мысли же мои то и дело возвращались к тому, что рассказал нам профессор Флитвик.

История происхождения магов, кажется мне очень интересной и прямо пробудило во мне желание исследовать этот вопрос. Сам не знаю почему, но очень хочется узнать, что же это за бабочка такая, да и все остальное. Чертовски занимательно.

Жаль только, что в Хогвартсе, скорее всего, никакой информации по этому вопросу просто нет, а вот где найти еще я просто не представляю. Панси и Гермиона тоже горят сейчас этой темой, но если у Гермионы просто дикая жажда узнавать все новое, то Панси выглядит довольно озадаченной и постоянно хмурится, порой бормоча себе под нос что-то непонятное.

Ну, может потом скажет, чем это ее так зацепило.

Я же двигался по коридору и хотел поскорее закончить со всеми делами, а затем уйти к себе в комнату. Думаю, сегодня тоже можно забить на факультет и спокойно заняться нашей будущей лабораторией, к тому же с новыми ингредиентами, можно будет уже начать что-то там готовить.

Заворачиваю за угол и тут же сталкиваюсь лицом с теми людьми, с которыми видеться мне бы не хотелось...

— Вот ты и попался, Эванс, — усмехается рыжий Уизли стоя в компании своих постоянных дружков. — Я же сказал, что он тут будет проходить.

Останавливаюсь и понимаю, что бежать нет смысла. Догонят или же магией ударят в спину, тут прямой и пустой коридор, мишенью я буду слишком легкой.

— Что, боишься, неудачник? — рассмеялся Дин Томас.

— Смотри, как поджилки трясутся, сейчас расплачется, — кивнул Симус Финниган.

— Ребята, а может не надо...? — робко спросил Невилл.

— Заткнись, — зарычал на него Шестой. — Сейчас это ничтожество узнает свое место.

Бежать нет смысла.

Но теперь, я больше не собираюсь убегать.

Остается только одно...

* * *

Генриетта присела в кресло перед камином и налив себе горячего шоколада собиралась просто расслабиться сегодняшним вечером. Домашнее задание давно сделано, тренировки с командой будут только завтра, народа в гостиной почти нет, потому можно спокойно отдохнуть и расслабится.

В такие моменты ей порой жаль, что у нее нет собственной комнаты как у ее родственника, где можно посидеть в одиночестве, и расслабится без постороннего шума. В гостиной часто бывает много народа, но вот сейчас так уж получилось, что никого и нету.

В голове же у нее сами собой крутились мысли о недавней лекции профессора Флитвика. Это было действительно интересно и занимательно. О таких вещах ее репетиторы ей никогда не рассказывали и даже не заикались. А жаль, она бы хотела побольше узнать об истоках магии и о той 'бабочке'.

— 'Быть может, там есть какие-то секреты силы, которые мне так необходимы', — помечтала она. Хотелось бы, но вряд ли.

Генни бы очень хотела погрузиться в такие исследования, изучить что-то столь древнее и дико интересное, но вот как не ясно. В школьной библиотеке информация обо всем этом вряд ли имеется. Гермиона сейчас наверняка пытается что-то узнать, да и Паркинсон была озадачена этим вопросом. Но вряд ли в школе что-то можно выяснить.

— 'Если бы я могла, то после школы бы хотела заняться этим вопросом', — улыбнулась она.

Мечты мечтами, но для нее такие вещи недостижимы и, увы, не приоритетны. У нее уже есть судьба и распланированное будущее, и таким вещам там просто нет места.

— 'Да, после школы Бродяга точно возьмет меня к себе в Аврорат и начнет готовить как будущего оперативника. Я стану аврором'.

Не то чтобы это была плохая жизнь или плохой план, просто мечтательная натура девушки хотелось чего-то большего, чего-то нового и неизвестного. Она думала, чем бы сама хотела заниматься после учебы, но так ничего в голову и не пришло. Так что план крестного — это самый лучший и надежный вариант. Да она и не против.

Потянувшись рукой к чашке с шоколадом, она неожиданно наткнулась на столике на другой предмет.

— Опять ты, — нахмурилась Генриетта, уставившись на уже знакомую ей книжку.

В который раз находит ее у себя.

Книга как книга, ничего в ней важного или невероятного нет, можно просто выкинуть, но по какой-то причине она все время откладывает это дело. И что странно, она даже не задается вопросом, как эта вещь постоянно находится рядом.

Но эти мысли как появились в голове, также незаметно и пропали, как и всяческий интерес к этому предмету.

Отложив эту макулатуру, она взяла чашку и уже думала отпить, как со стороны женского общежития послышались шаги.

Оттуда спустилась Лаванда Браун. Гламурная красотка, главная сплетница Хогвартса нахмурилась, осматривая гостиную. Почему-то она была одета и явно собиралась куда-то уйти, несмотря на то, что скоро вообще-то отбой и за подобное могут серьезно наказать.

— Привет, Генриетта, — обратилась к ней Браун.

— Приветик, Лаванда, — улыбнулась ей Генни, а про себя молилась, чтобы та не хотела с ней болтать и поскорее ушла по своим делам. Выслушивать сплетни очень не хочется.

— Ты не видела Бон-Бона? — спросила та.

— Рона? Нет, а что?

— Просто, его нигде не видно, а у нас были планы...

Все ясно. Лаванда зря времени не теряет и уже думает, как бы захомутать Рона посильнее, чтобы он в сторону Гермионы даже не смотрел. При всей своей дружбе к Грейнджер, Генни отдавала себе отчет, что та слишком нерешительна, вот и упускает все. И ничего умнее не придумывает, чем пытаться заставить Рона ревновать, находясь рядом с Гарри.

Нелепость.

— 'Отношения и влюбленность — такая нелепость', — фыркнула она, совсем забыв, как сама мнется рядом с Седриком Диггори.

— У нас должно быть свидание сегодня, — хмурилась Браун. — Да и наша подготовка пропала.

— Подготовка? — не поняла Поттер.

— Да мне бабушка тайно бутылочку огневиски прислала. Я думала с Роном выпить и мы немного...

Генни тут же вспомнила, как видела Рона в компании друзей и у кого-то в руках точно была бутылка огневиски. А это было очень плохо.

— Ладно, подожду его у себя. Как вернется, скажешь мне?

Но Генни уже не слушала эту девицу, и тут же взяв Карту Мародеров, стала искать друга.

— Черт, — выругалась она, увидев на карте точки с ее друзьями, к которым приближается 'Гарри Эванс'. — Нужно спешить!

Подхватив свою палочку, она тут же кинулась к выходу...

Глава 32. Ошибка существования.

Удар!

Падаю на пол и пытаюсь отдышаться от того как мне в живот прилетел удар с ноги. Все же каким бы придурком Уизли не был, но спортом и с моей сестрой боевыми искусствами он все же занимается.

Удар был таким, что у меня в глазах потемнело и дышать стало тяжко.

Удар!

Его нога атакует мой бок и мои попытки встать проваливаются, а новая волна боли прокатывается по телу.

Падаю на спину. Зубы скрипят не давая стону боли вырваться из моего рта. Я, конечно, привычен к побоям и избиениям, но это не значит, что мне не бывает больно и тяжело.

Успеваю увидеть вновь его ногу и тут же перекатываюсь в сторону, а затем пытаюсь встать, но тут же получаю удар в спину и вновь падаю.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Катайся, Эванс! — ржет Симус позади.

— Куда собрался, ничтожество? — усмехается Дин и по спине приходится еще атака.

Вновь откатываюсь и пытаюсь встать.

Дорогу мне перекрывает Невилл. Он мне ничего не говорит, но на моем месте быть не хочет, а потому послушно не дает сбежать.

Эти трое меня окружили и не дают уйти, а разъяренный Уизли теперь не сдерживается и бьет сильнее обычного.

— Давай, ной и проси пощады, неудачник, — смеется Финниган. — Поцелуешь мои подошвы, и я даже бить тебя не буду.

— Давайте разденем его и выкинем на улицу. Пусть голым по лесу побегает, — предложил идею Томас. — Эй, Рон, что думаешь?

Но Уизли молча двигался на меня.

Удар!

Кулак вылетает мне в скулу, и я вновь падаю.

В глазах темнеет и какой-то гул.

Скрежет зубов, я терплю и пытаюсь встать.

— 'Давай же. Давай! — говорю себе. — Нужно ответить им. Я же мог это!'

Пытаюсь заставить себя защищаться, но тело не слушается. Страх парализует меня и не дает сжать кулаки. Руки просто ослабли от одной мысли о том, чтобы кого-то ударить.

— 'Я уже делал это! Я могу! Давай же!'

Попытки заставить тело, что не подчиняется мне, ничего не дают. Я просто не могу никак преодолеть свой страх и ответить ударом на удар. Руки просто не сжимаются, колени дрожат, и я не могу даже толком стоять.

Умом я понимаю, что нужно делать, но тело словно потеряло контроль и не хочет слушаться.

— Урод, — говорит Уизли, подходя ко мне. — Сейчас ты за все ответишь. Я говорил тебе не подходить к Гермионе, говорил тебе сидеть в своей дыре и не показываться, а ты посмел к ней приставать, так еще и выделывался. Получай!

Новый удар в живот.

— Бхах! — вырвалось из моего рта вместе с остатками ужина и даже кровью. — Бха-а-а! Ха!

Дышать тяжело... не могу вздохнуть.

— Теперь, ничтожество, я заставлю тебя бояться меня. Такому паразиту как ты не место в школе и вообще среди нормальных людей. Лучше бы ты сдох в младенчестве и не отравлял своим существованием всех! Ты ошибка, которую я сейчас исправлю!

Надо мной какая-то возня, но гул в ушах такой, что я почти ничего не слышу.

Боль мутит разум и перед глазами все плывет.

Шум... в ушах какой-то неприятный шум... словно гул...

— От этого мальчишки одни неприятности, — ворчал дядя Вернон, сидя на кухне. — Нужно было сдать его в детский дом, а не оставлять у нас.

— Я согласна, милый, этот паразит посмел ударить нашего Дадлика и если бы не эти ненормальные, я бы давно избавилась от него, но нам придется терпеть.

— Лучше бы он умер там же с его мерзкими родителями, а не отравлял нашу жизнь.

— Согласна.

Они говорили это и не знали, что их кто-то слышит...

Гул... гул в голове все сильнее...

— 'Не должен был существовать...'

Зубы скрежещут, и злость постепенно заполняет разум.

— 'Ошибка... Мое существование — это ошибка...'

Кулаки никак не сжимаются. Руки трясутся и даже в таком состоянии не могут собраться.

Поднимаю голову и вижу Уизли, которого его же дружки оттащили от меня и держат. Тот чуть ли не пеной изо рта не брызгает и с такой истинной злобой смотрит на меня, желая добраться и убить...

Да, он желает моей смерти.

Убить. Убить. Убить. Убить. Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить!

— 'Я ошибка? Мое существование ошибка? Я не достоин жить?!" — спросил я сам себя, и от каждого вопроса злость внутри вскипала все сильнее.

Я поднимаюсь на ноги и смотрю на этого ублюдка.

Не могу. Просто не могу ударить его. Руки не слушаются меня. Тело не слушается, и кулаки не сжимаются...

— 'Погоди... кулаки? — резко замираю я. — Но у меня есть не только кулаки'.

— Отпустите меня, недоумки! — рычал рыжий. — Я урою это ничтожество! Таких как он нужно убивать, чтобы эти неудачники не отравляли своим существованием жизни окружающих!

— Как отравляешь жизнь ты своей семьей, да, Уизли? — фыркнул я.

Это стало последней каплей в сдержанности рыжего и он вырывается из рук своих дружков и кидается на меня.

Отклоняю голову, пропуская мимо его кулак, но теряю очки. Однако, мне они сейчас и не нужны.

Хватаю его за грудки, а затем резко сближаюсь.

Удар!

Мой лоб влетает прямо в нос этого ублюдка!

Резкая боль и неприятный чавкающий звук разбитого носа проносится по ушам.

Мы оба падаем на пол, разорвав дистанцию.

В этот момент в моей голове, будто что-то щелкнуло. Словно рубильник, который до этого никак не мог переключиться, наконец-то, опустился и подал электричество. Ноги моментально перестали дрожать, а пальцы сжались в кулаки, начав подчиняться моей воле. Словно мое тело до этого жило отдельно от разума, и в этот самый миг я подчинил его себе полностью.

Поднимаю голову и пусть зрение паршивое, но я могу увидеть, как Шестой катается по полу и держится за разбитую рожу, заливая кровью свою одежду.

Быстро подбираю очки и поднимаюсь.

Рыжий уже тоже поднялся и ошарашено смотрит на меня, будто не веря, что я действительно ударил его. Секундное замешательство и он взрывается яростным воплем, кидаясь в атаку.

— Гра-а-а-а-а! — кричит он, и вообще забыв о всякой тактике или умениях драться, бросается на меня желая наброситься и раздавить.

Энергия начинает двигаться от низа живота, а затем перетекает в грудь, оттуда в плечо, локоть, а затем скапливается в ладони.

Моя рука молнией устремляется к цели и, в последний миг перед столкновением, пальцы сжимаются в кулак.

Удар Арканы!

Энергия вырывается из моей руки и ударная волна вместе с прилетевшим в рожу кулаком отшвыривает это рыжее недоразумение...

— 'Вот оно! — осознал я. — Это было так просто!'

В прошлый раз я себе пальцы переломал, ударив Джерико, но теперь осознание моей ошибки пришло ко мне, дав понять, как на самом деле нужно действовать.

Дружки рыжего тут же очнулись и кинулись ему на помощь.

Кидаюсь вперед и подбираю с пола мою выпавшую палочку.

— Ступефай! — стреляют они.

'Протего!'

Маленький щит окружает мою руку, и я легко отбиваю летящие в меня ударные заклятья. Красные вспышки ударяются о мою защиту и отлетают в стороны.

— Депульсо! — применяю я и отшвыриваю эту парочку от себя.

Невилл же отскочил к стене и поднял руки, показывая, что не собирается сражаться.

В этот миг поднимается рыжий и, достав палочку атакует!

Отбиваю его Петрификус, а тот словно берсерк продолжает давить и посылает один ступефай за другим.

Я же защищаюсь маленьким щитом, которым когда-то сумел отбросить Снейпа, вот только отбитые мной заклятья летят во все стороны кроме нужной мне.

— Ступефай! Ступефай! Ступефай! Ступефай! — повторяет он, и красные вспышки исходят от его палочки вновь и вновь, а я вынужден отступить и защищаться, так как при таком напоре просто ничего не могу сделать. — Ступефай! Ступефай! Ступефай! Ступефай!

Он идет и давит, а я стою и пытаюсь выдержать этот мощный напор...

Резко приседаю, пропуская над собой очередной поток этих заклятий.

— Фумос! — применяю я магию тумана, и все окутывает белым непроглядным облаком.

Рыжий прекращает атаку и впадает в замешательство, что мне и выгодно.

Рывок!

Быстро сокращаю дистанцию и хватаю его за руку...

Время для нас будто бы остановилось.

Мы встречаемся взглядами, и он лишь успевает понять, что именно я применяю.

— Сектум... — шепчу я, и он узнает эти слова. В глазах возникает ужас от осознания. — ...семпр...

Удар!

Что-то сносит меня в сторону и протаскивает по земле!

Перекатываюсь по полу и вскоре останавливаюсь, но не в силах пошевелиться. Что-то сковывает меня и не дает двинуться. Парализация...

— Успела... — слышится знакомый голос. — Еле успела...

Прибыла Генриетта...

Глава 33. Громкие слова.

— Успела! — произнесла Генни стараясь отдышаться. — Еле успела.

Поддерживать полную скорость на всем протяжении пути было сложно, но она просто не могла позволить себе замедлиться. Может в обычной ситуации, она бы проигнорировала эту драку, как и все остальные, но что мог сделать Рон будучи пьяным она представить не могла. Он и так ненавидит Гарри, плюс, в последние дни был совсем раздражительным, видать на пробежке увидел конфликт Гермионы и Паркинсон из-за Гарри, а еще и плюс выпивка....

Короче, что могло случиться, она не знала и потому поспешила вмешаться.

И вовремя она успела. Промедли хоть секунду и Рон как минимум мог лишиться руки, а как максимум и вообще инвалидом остаться. Как она слышала от Сириуса, тому толстяку, которому Гарри порвал руку, конечность спасти не удалось и пришлось ампутировать и почему-то отрастить заново врачи ее уже не могли. Обычно, на такое плевать, ведь тем, кого ждет Азкабан руки как бы не нужны, но все же.

— Сдохни, урод! — кричит Рон и бежит на парализованного Гарри.

Взмах рукой и с ее палочки срывается веревка, которая молнией устремляется к ее другу и за пару секунд связывает его в прочный кокон. Уизли падает на пол, но все еще пытается доползти до своей цели, вообще забыв обо всем на свете.

Подойдя к нему Генни ударом ноги отшвыривает Рона к стене выбивая из него дух.

Затем подойдя, поднимает его и, придавив голову к стене, вливает ему в рот мощную дозу снотворного. Именно из-за него она так опоздала, так как побежала спасать, а потом вспомнила о нужном зелье. Пришлось останавливаться и манящими чарами призывать.

Проглотив все, Уизли тут же поплыл и через секунду потерял сознание, а она перестала его держать, и тот рухнул на пол в своем коконе.

— Так, — зарычала она, посмотрев на трех остальных. Шокированные, грязные и очень напуганные ее присутствием гриффиндорцы нервно сглотнули, понимая, что легко они не отделаются. Сейчас наверняка подумали, что лучше бы их поймал Снейп. — Быстро взяли его и потащили в гостиную. Если к моему приходу все четверо не будете трезвыми и адекватными, я вам кости переломаю.

Они тут же испуганно закивали.

— ВЫ ВСЕ ЕЩЕ ТУТ?! — крикнула она.

Парни тут же подхватили Рона и на огромной скорости унеслись прочь.

Генни выдохнула и постаралась успокоиться.

Давно ее так не злили, но полностью испорченный вечер и нервотрепка, помноженная на страх за других прокатились по ней.

Успокоившись, она молча подошла к своему сиблингу, что все также парализованным валялся на земле.

Гарри она никогда не защищала от драк и побоев по нескольким причинам. Отчасти потому что он ее так достал, что она его и видеть не хотела, отчасти, потому что считала, что мужчина сам должен справляться со своими проблемами и если он боится дать сдачи, то защиты не достоин. Ну и еще потому что, не хотела позорить его, как это делала мама со Снейпом.

Сириус показывал ей воспоминания о своей школьной жизни. Пусть Генни вызывало отвращение вид того как ее папа с друзьями издевается над парнем, что не мог дать сдачи, но кое-что злило ее особенно сильно. Она видела, как мама защищает сальноволосого ублюдка, тем самым позоря его, показывая будто он слабый и жалкий, что сам не способен за себя постоять.

Потому когда подобное происходило с Гарри, она не хотела повторять тех же ошибок и топтать и без того побитую гордость родственничка. Можно сказать, что с ее стороны это было проявлением уважения, и отчасти он его оправдывал, никогда не прогибаясь перед хулиганами.

Нет, она все равно считает, что лучше бы вообще подобного не допускала, но никогда не думала, что все может зайти так далеко.

И вот к ее приходу Гарри не только живой, но еще и ДАЕТ СДАЧИ! Разбитый нос Рона красноречиво обо всем говорит, как и шишка на лбу Эванса.

Но сейчас не об этом.

Ногой, перевернув его на спину, она посмотрела на своего близнеца, который, будучи парализованным, мог лишь злобно смотреть на нее.

— Я научила тебя этому заклинанию не для того, чтобы ты использовал его против моих друзей, — начала она. Генни собиралась, как следует отчитать его за такой поступок. Ударь он Рона чем-то другим, то не стала бы вмешиваться, но это. — Ты мог убить его, а после угодить в Азкабан из-за своей тупости.

Он лишь засопел и злобно прищурился, так как не мог говорить.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я спасла тебя от тюрьмы.

С этими словами она расколдовала его голову, но оставила остальное тело зажатым. Он должен осознать свою вину и...

— Заткнись, — прорычал он. — Если он еще раз нападет на меня, я просто убью его. Если для тебя его жизнь важнее чем моя, то и держи его на поводке.

Генни заскрежетала зубами, услышав все это.

— Да как ты смеешь нести подобное?! — разозлилась она. — Если бы не я...

— Если бы не ты, моя жизнь не была бы таким дерьмом, — заявил Гарри.

Генни замешкалась.

Она поспрашивала своих одногодок о тех событиях, и никто из них внятного ответа, за что они ненавидят Эванса, дать не могли. Она не хотела в это верить, но факты как раз говорили о том, что именно из-за нее Гарри стал изгоем.

И пусть на четвертом курсе он все это заслуживал, но до этого там действительно была ее вина.

— Это не важно...

— Важно! — повысил он голос. — Ты ведешь себя так, будто ты тут центр мироздания, который должен вмешиваться во все дела и лезть к каждому со своим виденьем 'правильного'! Тоже мне, светоч мирозданья! Ты сделала Уизли таким и тебе нужно следить, чтобы он не влипал в неприятности. Так что если он снова полезет ко мне, я буду использовать все что умею ради своей защиты. Все! И мне плевать, как пострадает твоя репутация из-за нашей родственной связи. Меня это не волнует!

Генни заскрежетала зубами от злости.

Она тут о нем волнуется и пытается не допустить, чтобы он жизнь свою погубил, а он заявляет, будто она о какой-то там репутации волнуется.

Удар!

Ее нога обрушивается рядом с головой Гарри, но тот даже не дернулся. Скорее всего, просто не мог, но тогда Генни восприняла это как явный вызов.

— Кажется, ты слишком много о себе возомнил, родственничек, — произнесла она, сверля его тяжелым взглядом. — Ты — всего лишь жалкий неудачник, который бездарно тратит свое время. Ты просто бесполезный мусор, который только и может, что орать и жаловаться.

Он тихо зарычал и уже ответил ей таким же тяжелым взглядом.

— Тогда я превзойду тебя, — заявил он. — Я стану сильнее тебя и стану тем, кого все будут называть Избранным. Я стану лучше тебя и заставлю извиняться за каждое проявление твоего эгоизма!

Вот этого Генриетта стерпеть уже не могла.

Внутри ее словно щелчок произошел, который скинул с нее всяческие сдерживающие факторы.

— Заткни свою пасть! — крикнула она и, схватив его, швырнула в стену. — Я НЕ ЭГОИСТ! Я никогда не думала о себе и всегда жертвовала собой ради других!

— Или другими, — произнес он, лежа и все еще не способный пошевелиться.

— Ты сказал, что превзойдешь меня? Ну, давай, — сказала она, встав над ним. — Я всю свою жизнь тренируюсь и становлюсь сильнее. Посмотрим, как ты меня превзойдешь! Докажи мне это!

С этими словами она развернулась и громко топая ушла.

Хорошее настроение и всяческое желание быть заботливой выветрилось, будто его и не было. Осталась лишь злоба и обида.

Этих слов она ему не забудет...

* * *

Громко топая и бурча под нос всяческие проклятья мне, она ушла, оставив меня валяться на полу.

Побитый, парализованный и подмерзающий от холодного пола, но гордый и не сломленный я лежал и злобно смотрел в потолок.

Я не жалею о том что сказал. Это давно кипело во мне и, наконец-то, выплеснулось наружу.

Как и тогда...

Но сейчас это не важно.

Потакать ее эгоизму и чувству собственной важности я не собираюсь.

Пусть я согласен, что слегка перестарался с использованием сектумсемры, но я просто ничего иного не умею и в моменты, когда он реально хотел меня убить, лишь ответил ему тем же. Она не слышала, что он говорил, не знает какой он на самом деле и защищает его.

Предатель.

Как и тогда.

Он предал ее. Бросил. Когда она нуждалась в его поддержке, он стал ее врагом. А она потом простила его и вновь приблизила к себе, выбросив меня!

Предатель.

Вот кто она такая.

И я больше не куплюсь на ее слезы и не дам себя использовать.

Никогда.

Я превзойду ее. Стану лучше нее. Сильнее. Заставлю на себе испытать каково мне было и как я мучался. Заставлю ее извиниться за все, что она сделала!

Некоторое время спустя я постепенно начал успокаиваться.

Кипящие эмоции утихали, а сам я начал чувствовать слабость и опустошение.

Опять...

Однако...

Внутри меня что-то поменялось.

Будто камень, что перегораживал ручей, наконец-то, исчез, освободив воду и дав ей возможность течь по своей воле. Словно плотина прорвалась и теперь сдерживающие меня оковы пали. Цепи страха, цепи тех комплексов и психологических блоков рассыпались, освободив меня.

Больше не было слабости и дрожи. Больше не было страха и неуверенности.

Был лишь я.

— Хорошо... — прошептал я улыбнувшись.

Такое же чувство как после того удара по Джерико, но в разы сильнее. Джерико был врагом, но я толком не знал его и лишь не особо себя контролировал в тот момент. Тут же я сделал все сам и дал сдачи тому, кто уже много лет досаждает мне...

Это чувство прекрасно...

— Холодно, — поморщился я.

Генни меня не расколдовала, а потому я все еще валяюсь тут.

Если меня поймает Снейп, то начнет допытываться, кто это сделал и откуда следы крови. Я, разумеется, говорить не стану, но ведь вроде как он мысли читать может, потому скрыть что-то будет сложно. Не хотелось бы. Я не тот человек кто получает удовольствие от доносов. Таким никогда не занимался, и заниматься не собираюсь.

Как бы не простыть.

— 'А я могу простыть? — спросил я сам себя. — Что-то не помню, болел ли я вообще когда-либо'.

А может просто амнезия все еще сказывается, хотя черт его знает, забыл ли я вообще еще что-то. Какая-то избирательная амнезия.

— Громкие слова, — прозвучало надо мной.

Подняв взгляд, я увидел край юбки в слизеринских тонах. Еще немного ближе и смог бы увидеть что под самой юбкой, но, думаю, она специально так встала. Как всегда.

Панси склонилась надо мной и усмехнулась.

— Пожалуй, — согласился я. — Ляпнул будучи на эмоциях.

Превзойти Генни.

Смешно даже.

Это не то, что так легко можно сделать. Она и правда годами тренировалась и добивалась этих результатов, и с моей стороны было опрометчиво делать такие заявления.

— Что-нибудь придумаю, — вздохнул я. — А ты тут чего делаешь?

— Я заинтересовалась темой про исток и отправляла родителям письмо, чтобы мне какую-нибудь информацию прислали из семейной библиотеки, — ответила она. — Сам понимаешь, как это интересно.

— Понимаю.

— А затем увидела посылку Грейнджер, которую ты обещал забрать, — она подняла пакет. — А тебя нету, вот и пошла заодно проверить, где ты там.

— Все слышала?

— Я видела не все, но ты был неплох, — усмехнулась она. — Удар головой мне понравился.

— Спасибо, — чуть улыбнулся я. Хорошо, что она не стала вмешиваться и помогать мне. — Ладно. Ты не могла бы меня расколдовать?

— Конечно, — сказала она, завозившись со своей мантией.

— Спасибо, Пан... М? — я нахмурился, увидев в ее руке не палочку, а... перо... — Панси?

— Что? — на ее лице появилась ехидная улыбка.

— Ты меня вроде расколдовывать собиралась.

— Ну да, — ее моська стала еще более веселой. — Обязательно расколдую. Только поиграюсь чуток.

— Панси! Мне холодно тут!

— Ничего, я тебя потом согрею, — сказала она, приближая это перо к моему лицу.

— ПАНСИ!

— Хи-хи-хи-хи-хи-хи!

— А-а-а-а-а-а-а-а!....

Глава 34. То чего не ждали.

— Урок на сегодня закончен, можете расходиться, — произнесла профессор МакГонагалл.

Мы же стали собираться и уходить из класса.

Обычный день, каких полно было и будет.

У выхода я сталкиваюсь со своей сестрой.

Мы переглядываемся. Секунду сверлим друг друга недовольным взглядом, а затем расходимся, не желая более лицезреть это.

Да и плевать.

Вслед за ней уходит очень мрачный и побитый Уизли. Я пусть Уизли пару раз по роже ударил, сломав ему нос и отбросив Ударом Арканы, точнее Усиленным Ударом, но остальное ему явно поставила Генни. Видать на нем свою злость выместила, когда я высказал ей горькую правду.

Пофиг.

Ко мне Уизли не подходит, в мою сторону не смотрит и не лезет, а потому мне все равно на его существование.

Он, разумеется, никому не рассказывал о том, кто его побил, но вот остальные были не столь молчаливы и новость о том, что я набил рожу Уизли, разлетелись по всей школе. На меня странно посматривали и большинство в это не верили, а сам рыжий хранит гробовое молчание. Так что на меня стали странно поглядывать, но особо отношение ко мне не поменялось. Вот изобью еще пару человек, и тогда, может, отвалят.

Особенно девушки некоторые стали странно на меня смотреть, я даже один раз разговор такой услышал у группы сплетниц в библиотеке.

— Эй, а что там Эванс натворил? — спросила Падма Патил.

— А ты не знаешь? Он Рона побил, — хихикнула Парвати. — Видели бы вы как связанного Рона притащили в гостиную с разбитой рожей. Ему потом Генни такую трепку устроила, а уж какой скандал Гермиона закатила. Это было то еще зрелище.

— Забавно. Может он решил перестать быть неудачником и заняться, наконец, собой? Интересненько... — хмыкнула девушка с Рейвенкло.

— Ага...

Это был странный разговор.

Я особо не понял, что это для меня значит, но после тех событий стал замечать, как некоторые люди стали на меня хотя бы смотреть, а то обычно мое существование все стараются игнорировать.

Ну и разумеется Панси подливала масло в огонь, из-за чего весь Слизерин ходил при Роне веселым и довольным, чем еще больше того бесил.

— Хе-хе-хе, никогда не надоест смотреть на его рожу, — смеялся Драко над рыжим. — Удачи, Эванс.

О, я уже не Бесполезный Эванс, а просто Эванс. Какое резкое повышение.

Красота.

Учителя в это дело не вмешивались, да и ко мне никто с претензиями не подходил, хотя по лицу профессора МакГонагалл видно, что драками в школе она недовольна. Такой же недовольной ходила и Гермиона, но ворчала она на Уизли, а не на меня. Хорошо хоть не пыталась оправдать его, а то никто бы ее не понял.

Сама Грейнджер убежала по срочным делам. Ей что-то там профессору Флитвику отдать нужно.

— Браво, Гарри, — хихикнула Панси. — Тебе осталось избить Кормака, Драко, а затем затащить в постель Грейнджер, меня и свою сестру и считай, что с репутацией неудачника покончено. Резко вырастешь до Альфа-Самца.

— У тебя очень странный план по вытаскиванию меня с социального дна, — покачал я головой.

— Так я же о тебе забочусь, радуйся, — продолжила она издеваться. — А вообще, пошли, поедим, я голодная.

— Пошли, — пожал я плечами.

— Но лучше было бы, если бы готовил ты, — как бы невзначай намекнула она.

Вот надо же мне было ее угостить моей стряпней. Просто сам завтракал, а тут завалилась эта дамочка, потому пришлось делиться. Ей понравилось и теперь она подумывает как бы ко мне поудобнее ходить, чтобы кормиться. Не то чтобы я так невероятно готовлю, что ради моей еды можно напрягаться, но когда у нас почти всегда овсянка, что-то новенькое только по праздникам, а у меня всегда что-то не стандартное, то тут все ясно. Я-то дружу с домовиками и могу попросить мне выдать кое-каких продуктов, которые сам потом приготовлю, но такая привилегия только у меня. Впрочем, и мне ей лучше не злоупотреблять, надо бы вылезти в Хогсмид и продуктами закупиться. Кое-какие деньги я себе собрал, может и хватит.

— Завтра что-нибудь приготовлю, — сдался я. — Сегодня мне лень что-то делать.

— Ловлю на слове, — усмехнулась она.

Завтра еще нужно будет Генни очередной пирог делать. Пусть мы в ссоре, но уговор есть уговор, а потому я все сделаю, как мы договорились. Свое слово я чту, и нарушать его не собираюсь. Вот если она первая кинет меня, то тогда будет ответ, а так, я первым нарушать свое слово не стану. Но она так не поступит. Совесть не позволит.

Пока мы шли в Большой Зал, я размышлял о том, как бы мне стать сильнее. Ну, или хотя бы в каком направлении двигаться.

Самым очевидным вариантом я вижу тут изучить эту Позитивную Энергию и научиться ей владеть. По словам Панси эта энергия живым людям лишь опосредственно может вредить и опасна только для нежити. Это, разумеется, крутая сила, но если нападут Пожиратели Смерти, то она будет практически бесполезной, а быть щитом против дементоров мне как-то не улыбается.

Еще я стал тренироваться с тем, что умею сейчас.

Я и не думал, что Удар Арк... Усиленный удар так хорош и многогранен. Генни не часто применяла его именно в настоящем бою, так как для этого нужно подходить близко, а подобное опасно даже для нее. Эта техника скорее для тренировки хороша, ну или когда враг сам подошел, а ты лишился палочки.

Помнится, Генни как-то говорила мне про эту технику.

— Чтобы аврор дрался Усиленным ударом, он должен: потерять палочку, разучиться убегать, не иметь нигде палки, камня, ножа и найти еще одного такого идиота, который пойдет в ближний бой.

Так что, пусть техника у меня теперь получается, но без возможности ее использовать, она бесполезна, а я быстро передвигаться или аппарировать не умею. Нас вроде в следующем полугодии будут учить Аппарации, но это еще нужно уметь применять в битве. Посмотрим, как получится.

Еще тот Кулачный Протего...

Кулачным его называют, потому что размерами схож с кулачным щитом, когда обычный Протего больше похож на стандартный или даже башенный. Плотность его, разумеется, выше и от него даже заклятья отскакивают, но им удары нужно именно ловить, а не защищаться.

Он, конечно, крутой и получается у меня отлично, я бы даже сказал инстинктивно, а после тех событий вообще могу его легко в любое время применить. Отлично...

И Снейп узнал про это, а потому еще сильнее стал усердствовать в том, чтобы вытравить из меня эту опасную для меня же технику.

Нет. Его можно понять.

Если я помру где-нибудь от такого 'выпендрежа', то это будет его просчетом как учителя. Много чего о Снейпе можно сказать, но жизни студентов он под опасность не ставит, и за любое нарушение техники безопасности бил, бьет и бить будет. Обычно больше морально, но в данном конкретном случае — физически. Чертовым бесконечным потоком Ступефаев.

Так что или я научусь использовать нормальный Протего, или же так наловчусь использовать Кулачный, что Снейп плюнет и разрешит им пользоваться. Второе маловероятно, но я пока держусь. Сам бы хотел переучиться, но почему-то не получается.

— 'Какой-то я странный маг, — подумал я. — Стандартные вещи применяю через раз и криво, а вот необоснованно сложные, странные и малоэффективные заклятья могу использовать. Да, я и правда, странный'.

Добравшись до Большого Зала, мы с Панси разошлись по своим столам на обед.

К виду того, что мы ходим вместе народ давно привык, и никто внимание не обращал. Все же, несмотря на некоторые сложности, план слизеринки как работать вместе и не привлекать внимание прошел весьма неплохо. Теперь мы, идущие вдвоем, и болтающие о чем-то воспринимаются всеми как просто вынужденные работать вместе люди. С нами еще Гермиона рядом бывает, потому ни ученики, ни учителя, ни даже директор ничего не говорят.

Может, что и думают, но мы пока не давали поводов себя в чем-то подозревать.

Сколько мы уже с ней так 'дружим'? Где-то пару недель, но ощущение такое, будто она ест мой мозг гораздо дольше.

Мимо моего места за столом прошла моя дражайшая сестрица в компании друга, точнее тот был под ее конвоем, так как после тех событий она стала лично следить, чтобы Уизли больше к выпивке не прикасался и ни к кому не лез.

— Опс, — сказал Кормак, и так 'случайно' толкнул меня. — Осторожнее, Эванс! Пха-ха-ха!

Поднимаю очки и смотрю вслед этому придурку, что в компании своих дружков ржет надо мной.

— 'Как там Панси сказала? Мне нужно и ему рожу набить, чтобы с социального дна вылезти? Теперь эта идея мне не кажется такой уж плохой'.

Про все остальное я говорить не буду.

Идея тащить в постель ее, Гермиону, да еще и Генни, мне кажется совсем бредовой.

Да уж. Лучше бы у себя поел. Конечно, пришлось бы кормить одну наглую и прожорливую слизеринку, но это малая плата за сохраненные нервы.

После еды мы двинулись в мою комнату, чтобы обсудить важные дела. Гермиона как раз отсутствует, а потому можно поговорить. Мы почти закончили приготовления к ритуалам. Точнее все необходимое достали, место подготовили, но я еще не проверил все данные, что дала мне Паркинсон. Все же ей я не доверяю и не хочу пролететь, а потому занялся проверкой каждого ритуала, что она мне выдала.

В целом все было пока нормально. Их все я сам уже проходил этим летом, а в библиотеке были данные по этим вещам в разделе медицинской магии. Сложность была лишь в том, чтобы эти вещи изучать, не привлекая внимание, а то мне сложно будет объяснить, зачем мне столь специфические вещи. Потому приходится маскировать интерес моим проектом и желанием узнать о влиянии ядов на организм и прочие дела. Пока прокатывает, но не уверен, что и дальше будет.

Так что сейчас нам нужно обсудить все это и решить, когда будем проводить.

Беда еще в том, что рядом постоянно Гермиона, а идея с протеевыми чарами провалилась. Пусть мы и можем тайно переписываться, но если кто блокнот с нашей перепиской найдет, то легко может прочитать, что там было, а для нас это не очень хорошо. Можно, разумеется, обновлять блокноты, но гораздо проще просто встретится и поболтать.

Так что сейчас мы собирались кое-чего и обсудить...

* * *

— Тут есть кто? — спросила Гермиона, заходя в комнату Гарри.

Она сначала подумала искать Гарри и Панси в Большом зале, но подумала, что они вряд ли туда пойдут и будут обедать тут. Оказывается, она ошиблась, и здесь никого нет.

— Хе, а мой пропуск еще работает, — улыбнулась Гермиона, закрывая дверь.

С четвертого курса Гарри открыл ей и Генни доступ сюда, и, похоже, еще не закрыл.

— Ждет, что мы может, вернемся, — грустно улыбнулась она.

Ей было стыдно, что после тех событий она так редко общалась с ним, но он и сам не хотел никого видеть, а потому...

Гермиона присела на диван и посмотрела на чайный столик. Именно она сумела починить его, когда он шатался, ведь у Эванса с трансфигурацией всегда было плохо.

— Тут мы сидели и болтали...

Она с Генни на диване, а Гарри в кресле напротив них. Они обсуждали всякие глупости и ели вкусняшки, которые он приносил с кухни. Саму Гермиону туда не пускали больше, с тех пор как она пыталась раздавать домовикам одежду, но Гарри всегда там был желанным гостем.

— Скорее всего, там он от меня и прячется, — покачала она головой.

Ну, сейчас она тут одна и воспоминания о проведенных здесь дней вновь нахлынули на нее.

Поход к профессору Флитвику провалился, так как профессор срочно уехал по делам, а потому ее планы узнать побольше об истории магии и всех остальных вещах улетели. После той лекции она все же попыталась что-то найти в библиотеке, но ничего не вышло. Она даже дошла до того, чтобы поинтересоваться этой темой у профессора Бинса, но тот как всегда ответил что-то невразумительное и стал рассказывать про гоблинские восстания.

— Ничего интересного, — вздохнула она.

Она прилегла на диван и молча уставилась на столик.

В голове сами собой всплывали воспоминания о тех веселых днях.

Те дни, когда они играли здесь втроем. Гарри шутил и рассказывал какие-нибудь веселые истории, а они вдвоем смеялись и веселились...

— Теперь это потеряно, — грустно вздохнула она.

Мало тех событий, так Гарри и Генриетта поссорились недавно еще сильнее, а все Рон виноват. Вот нужно же ему было забыть о том, что ему нельзя пить, а после пойти с дружками издеваться над Гарри. Гермиона со стыдом осознавала, что это полностью ее вина. Ведь не пытайся она вызвать в Роне ревность присутствием Эванса, то тому бы и не досталось.

— Хотя тут еще кому досталось...

Невилл рассказал ей все, что там было, а затем она и остальных заставила. Будучи старостой и фактически тоже весьма неслабой ведьмой расколоть этих троих было делом легким. Услышанное сильно удивило Грейнджер. Она слышала о том, что Рон издевался над Гарри, но думала, что он держал себя в хоть каких-то рамках. Одно дело обсмеять или наложить легкое проклятие, вроде чесоточного, ничего хорошего, но, в принципе, терпимо... Но избивать его толпой? Она никогда и подумать не могла. Теперь же ей стало стыдно, что она все это время была так слепа.

Она закатила другу серьезный скандал и многое высказала. Теперь надеется, что тот начнет хоть немного думать головой и прекратит вести себя как ребенок. Он же староста и нужно соответствовать этому статусу.

Но все же тут был и позитивный момент.

Она слышала о том, что Гарри не может дать сдачи. Вроде как боялся всегда отвечать или какой-то психологический блок имел. Панси сказала, что это может быть следствием не самого счастливого детства до школы, но большего не знала, а Эванс не желал разговаривать об этом.

Но теперь он этот страх преодолел и больше не боится.

Жаль только, что в пылу драки он едва не совершил большую глупость.

— Зря Генриетта его научила тому заклинанию...

Сектумсемпра — очень страшное и опасное заклятье. Генни просто хотела, чтобы у Гарри было хоть что-то боевое, если на него нападут враги, а то он уже успел побегать от василиска. Ну и никто не мог подумать, что он попытается применить это на людях.

Гермиона не могла сказать, как бы она себя повела, если бы это произошло. С одной стороны Рон ее близкий друг и нравится ей, но с другой, он сам напросился и рано или поздно, что-то подобное произошло бы.

— 'Вот и думай, как быть и что делать', — вздохнула она.

Мысли в голове текли вяло и все они были грустными. Она тосковала по былым дням и к стыду своему признавала, что в компании Гарри ей было куда веселее. Как бы ни был ей близок Рон и как бы он ей не нравился, но Гарри на его месте действительно во всем был лучше. Он умел не только слышать, но и слушать, мог поддержать беседу и сам ее начать. Гермиона не чувствовала себя взрослой рядом с ребенком когда рядом был Гарри, а ощущала что он равен ей и пусть не так много знает, но всегда найдет что ответить. Сложно было поверить, что тихий и скромный парень, который при всех мало говорил, оказывается очень харизматичный собеседник...

— Прости...

Она не заметила, как слегка задремала...

Бам!

Дверь закрылась, и этот шум разбудил ее.

Гермиона не сразу начала двигаться, так как на нее напал сонный паралич. Обычное дело, когда мозг проснулся, но тело еще спит и медленно просыпается. Именно поэтому ее и не сразу заметили на диване.

— Все готово для ритуала и только ты ждешь, — сказала Панси.

— Не говори ерунды, Паркинсон, я ничего делать не буду, пока лично все не проверю, — необычно холодно произнес Гарри. — При всем моем уважении, я тебе не доверяю.

— Хи-хи-хи... правильно говоришь, — зловеще усмехнулась Паркинсон. — Я и не жду, что ты будешь слепо верить мне. Это было бы чертовски скучно, если бы ты действительно был таким мягкотелым.

Герми проснулась и замерла, так как не ожидала от Гарри такого холодного отношения к Панси. Он же при ней постоянно смущался и пытался лавировать между ними, но сейчас...

— Хорошо-хорошо, проверяй, сколько хочешь, — сдалась она. — Но я бы не стала так глупо подставляться.

— Знаю, знаю, — кажется, усмехнулся он. — Если ты меня кинешь, то кинешь по хитрому, как положено слизеринке... Но я, все же, предпочту перепроверить все, чем потом жалеть, что не потратил лишнее время.

— Хех, ну хорошо. Ты действуешь как настоящий слизеринец.

— С волками жить — по-волчьи выть... Правда, шипеть по-змеиному я что-то разучился...

— Ничего, научишься заново. А пока...

— Так! — не выдержала Гермиона и поднялась. — Что это вы тут задумали?!

Она посмотрела на них... и увидела, как расширяются их глаза и вытягиваются лица...

Да, ее они тут увидеть не ожидали...

— Э-э-э-э-э...

Глава 35. Увлекательная игра.

— Э-э-э-э-э-э-э... — только и могли сказать мы, когда Гермиона неожиданно поднялась и хмуро посмотрела на нас...

Блин. Я забыл, что у нее есть доступ в мою комнату, но я был уверен, что она сейчас у профессора Флитвика и даже не подумал...

Судя по лицу Панси у нее сейчас точно такие же мысли.

Как глупо мы попались...

Уверенные в том, что моя комната невозможна для прослушивания, мы угодили в самую неприятную и глупую ситуацию, какая могла быть. Хотя нет. Вру. Хуже было бы будь тут Генни или кто из учителей. Тогда бы ситуация была бы в разы хуже.

Ну и вот, в тот самый миг, когда мы обсуждали важные нам вещи Гермиона и появилась...

— Эм-м-м... может стереть ей память...? — предложила Панси.

Палочка тут же оказалась в руках Герми.

— Только попробуйте! — грозно прищурилась она. — Гарри Джеймс Эванс, немедленно говори, что тут происходит или я немедленно иду к директору и докладываю о ваших планах!

Дело плохо. Только этого нам не хватало.

— А с чего ты решила, что имеешь право что-то знать, Грейнджер? — голос Панси прозвучал неожиданно зловеще. Посмотрев на слизеринку, я заметил, как в ее темно-зеленых глазах засветились желтые прожилки.

Гермиона на миг застыла, но затем сама приготовилась сражаться.

А вот этого мне тут точно не нужно.

Панси мне еще нужна, чтобы все проверить и узнать, но если будет бой, я не дам ей навредить Гермионе.

— Довольно! — повысил я голос и встал между ними. — Обе успокойтесь! Никаких драк тут!

С моими словами руны и магические круги на полу, стенах и потолке вспыхнули. Это моя комната и, разумеется, я предусмотрел возможность нападения на меня тут. После того как мою комнату несколько раз вскрывали и воровали мои вещи, я очень сильно налег на руны и создал эту защиту, но и придумал несколько ловушек, для тех посторонних кто войдет сюда.

Увы, свою защиту я недооценил, оказалась слишком хорошей, и применить ловушки так ни разу и не удалось. Я даже не знаю, сработают ли они, и проверять их на Панси и Гермионе не хочу, но иного способа остановить обеих не знаю.

Девушки нехотя успокоились, но не уверен, что надолго.

— Ладно, Гермиона, я расскажу тебе...

— Эванс... — нахмурилась Панси.

— Я помню, и свое слово держу, — сказал я. — Я расскажу про себя.

Ей пришлось мне довериться. Ситуация правда сложная, но думаю, я знаю как из нее выйти.

— Я готов рассказать тебе правду, но при условии, что ты ничего не будешь говорить директору, учителям, Сириусу и уж тем более моей сестре.

— Я ничего не собираюсь тебе обещать, пока ты мне не расскажешь все. Это может быть опасно и...

— Тролля убил я.

Девушка замолчала и застыла.

Она вспомнила того монстра, что напал на нас в туннеле ужасов и слышала мою версию событий и официальную.

Это был единственный аргумент, который мог бы заставить эту девушку меня слушать.

— Когда ты потеряла сознание, со мной что-то произошло, — начал я. — В какой-то момент я неожиданно перестал бояться тролля и одним режущим заклятьем сорвал люстру с цепи и та, упав, убила тролля. Я не мог бы объяснить, как именно у меня это получилось, а потому солгал тебе и аврорам, а также скрыл следы своей деятельности.

— А мне это ты не рассказывал, — нахмурилась Панси.

— А это не относилось к нашим делам, — парировал я. — Ты тоже многое от меня скрываешь, но я к тебе с лишними вопросами не лезу.

— Туше, — усмехнулась она.

— Но... как...? — спросила Гермиона.

— Не знаю, — тяжелый вздох. — После того как я пропал на месяц и вернулся со мной много странного происходило. И подобные моменты, когда мое зрение мгновенно становится лучше, а разум холодным повторялись. Так я же прогнал стаю дементоров, которые напали на нас с Генни, а недавно я изгнал Пивза.

— Что ты сделал? — округлились у нее глаза.

— Изгнал его. Панси видела все и сказала, что я применил некую Позитивную Энергию, которая уничтожает или изгоняет нежить. Так вот от Пивза я и избавился. Повторить это мне не удалось, даже патронус толком не получается, но со мной явно что-то странное. Панси все видела и... по определенным причинам хочет мне помочь узнать, что со мной.

— Каким еще причинам?

— Этого я сказать не могу, — дал я свой ответ. — Это не моя тайна и я дал слово хранить ее. Пока Панси не предаст меня, я не предам ее. Скажу лишь, что ее тайна достаточна, чтобы она не горела желанием, чтобы кто-то лишний узнал обо всем.

— Это так, — сказала сама Панси. — Если мой секрет узнают, Темный Лорд может лично пожелать убить меня. И мои проблемы как-то связаны с Эвансом, потому если мне удастся узнать, что с ним, может это даст мне возможность узнать что и со мной.

Она говорит частичную правду.

Она прекрасно знает, что с ней такое, ей лишь интересен я. Моя интуиция подтверждает, что ее страх разоблачения настоящий, но все остальное лишь недосказанности и полуправда.

Чтож, пока я не поймаю ее на открытой лжи, ничего делать не буду.

— 'У меня уже есть против нее кое-какой козырь, но я не стану его просто так выкидывать, — фыркнул я. — Козырной карте нужно лучшее время и место, чтобы иметь максимальную эффективность. Потому я готов терпеть ее приколы, соблазнения и издевки столько раз, сколько нужно будет. Но я дождусь лучшего времени, чтобы моя единственная победа была окончательной. Ведь победитель не тот, кто доминировал весь матч, а тот, кто его закончил'.

Гермиона пока не была убеждена, но уже была в смятении.

Осталось немного, чтобы убедить ее молчать обо всем.

— Директор сознательно закрыл глаза на мою изоляцию и травлю, — прямо заявил я, облокотившись на спинку дивана. Герми застыла и с шоком посмотрела на меня. — Да, главной причиной был я сам, но я был глупым ребенком. Все эти "учителя" просто позволили этому случиться! Хех... Если Панси права, я был проклят и потому они считали к лучшему мою изоляции от всех. И, по здравому размышлению, все слишком хорошо сходится, так что в этом вопросе я ей верю. Не знаю, поверишь ли ты...

— Это правда... — неожиданно сказала Гермиона.

Тут же оборачиваюсь к ней и вижу ее напряженное лицо, когда она дрожит, смотря вниз.

— Сириус... говорил... что-то подобное... — она закусила губу и с трудом выдавливала из себя слова. — Не напрямую, но... он... предупреждал... держаться от тебя подальше и... сказал... ты опасен...

Ну, вот слова слизеринки и подтвердились от той от кого я это услышать, никак не ожидал.

— Я не хотела ему верить, но чем больше думала и замечала, как ведут себя окружающие, тем больше убеждалась, что тут что-то не так, — продолжила она. — Я боялась, что-то говорить...

Не удивлен. Если вокруг ведут дела сильные мира сего, то маленькая девочка, встрявшая в это, может быть моментально сметена.

— Понятно, — почесал я затылок. — Тогда и ты понимаешь, почему я не хочу говорить ничего директору или Сириусу. Они бросили меня тогда, а сейчас вдруг резко вспомнили, что я сын Джеймса и Лили... Не знаю, что им от меня нужно, но доверять им не собираюсь!

— А Панси, значит, доверяешь? — нахмурилась Миона.

— Я доверяю Панси настолько, насколько она доверяет мне, — выкрутился я от сложного вопроса.

Паркинсон улыбнулась, оценив мой финт. И ее не обидел и дал понять, что слежу за ней.

— Ясно... — она замолчала, и некоторое время что-то думала. — И что вы собрались делать?

— Я знаю несколько стандартных ритуалов сканирования и проверки. Они в основном применяются в медицине, но некоторые и для других целей, а потому хочу проверить Эванса с их помощью, да посмотреть на его душу, магическую систему и ментальную оболочку. Вполне себе стандартные процедуры, но они требуют подготовки и специфических ингредиентов. Все мы добыли, и как он проверит, что я с ритуалами его не обманываю, мы тут же преступим.

— Я хочу помочь, — тут же заявила Гермиона. — Я даю слово, что никому ничего не расскажу. Ни взрослые, ни мои друзья, никто не узнает о том, что вы мне сказали, но я хочу помочь Гарри.

Не уверен в том, стоит ли ее посвящать в наши планы.

Во-первых, я не знаю, как отреагирует Панси, а ее помощь мне нужна. Пусть с Гермионой я явно смогу проверится и сам, но все же Паркинсон владеет специфическими знаниями, которые мне могут быть очень полезны. Во-вторых, я явно влезаю в неприятности и не хочу подставлять Гермиону.

— Пускай, — сказала Паркинсон. — Если тебя это успокоит и позволит побыстрее проверить ритуалы, то я не против.

— Уверена? — посмотрел я на нее.

— Полностью, — подняла она руки. — Плюс, вдвоем можете вместе следить, чтобы я 'не предала вас'. Мои намерения честны и прибегать к подлому предательству, подставам или лжи я не стану.

Разумеется, не станет. Ее методы куда хитрее и изощрённее.

— Ладно, болтайте тут, голубки, — махнула рукой Панси и двинулась к выходу. — Завтра обсудим детали.

— Хорошо. Удачи.

Паркинсон покинула комнату и ушла, а мы остались одни.

— Я ей не доверяю, — прямо заявила Герми.

— Я тоже, но она знает больше нас об этом и явно может добыть те сведения, которых просто нет в школе или нам их никогда не предоставят. Пока она ведет дела со мной честно, я поступлю также и ее тайну раскрывать не буду.

— Ты ввязываешься в очень опасную игру, Гарри, — покачала она головой. — Она слизеринка до мозга костей, они ничего не делают без выгоды для себя. Она просто манипулирует тобой к своей выгоде, а мы даже не понимаем, чего ей надо.

— Знаю, но пока она считает, что легко может мной управлять, то будет совершать ошибки. Придет время и у меня будет не меньше рычагов давления на нее, чем у нее на меня.

Я бы еще хотел сказать, что... то, что мы делаем, как мы с Панси общаемся и... будто играем в некую игру... это...

Это чертовски весело и увлекательно!

Чем дольше я говорю с ней, чем дольше подмечаю все эти детали и узнаю ход мыслей, тем больше мне хочется в это вникать. Никогда не чувствовал ничего подобного раньше и мне это нравится.

Мне нравится это странное чувство риска и опасности. Мне... нравится ходить по краю между откровенностью и недосказанностью.

Говорить это Гермионе я не хочу. Она просто не поймет.

— Ладно. Я все равно помогу тебе, — вздохнула она.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Если Гермиона будет с нами, то я буду действительно спокоен. Она сможет остановить меня, если я слишком сильно увлекусь всем этим и поможет мне там, где я просто не могу ничего сделать. Мне уже нелегко оставаться незамеченным, проверяя то, что дала мне Панси, но вот Гермиона может легко в библиотеке смотреть все что угодно и никто ей ничего не скажет. Да и многое другое.

Ну и просто, мне приятно, что Миона рядом и будет помогать. Как-то спокойнее на душе становится.

— Ладно, вот смотри, что она мне дала...

* * *

Как только она покинула комнату, самодовольная улыбка тут же слетела с ее лица, сменившись мрачной гримасой.

— 'Черт, нас раскрыли, — скрежетала она зубами. — Как же глупо!'

Так нелепо попасться и просчитаться. Это позор. Полный позор.

Если бы ее кто-то видел тогда, то осмеяли бы. После такого называться слизеринкой, а уж тем более будущей Темной Леди просто не имеет права. Да и она сама хороша, вместо попытки заболтать, начала угрожать и пытаться все решить силой. Если бы Эванс не влез, то она бы полностью провалила все.

— 'Я слишком легко опьянела от силы'.

Оригинал стал сильным отнюдь не сразу, и отлично научился действовать тонко, играя на струнах человеческих душ... Но не любил. Это напоминало ему о том, как он начинал, вылизывая задницы сильным мира сего, если надо добиваясь своих целей даже через постель... Не было ничего слаще, чем, набравшись сил и знаний, отбросив политесы, идти вперед с грацией бронепоезда. И горе тем, кто стоит на рельсах.

И если забыть, что в школе есть учителя, Панси и была тут самым настоящим бронепоездом. Конечно, по сравнению с локомотивами большого мира, она не более, чем игрушечный паровозик, но в тихой школьной гавани так легко об этом забыть.

— 'Я слишком расслабилась'.

Да, это ее ошибка и только ее.

Эванс новичок во всем этом и винить его в том, что он что-то забыл или недоглядел — глупо. Это она взрослая и опытная, но так глупо проморгала все.

— 'Нужно быть осторожной и больше таких ошибок не допускать'.

Фактически ей очень даже повезло. Да, крутить Эвансом пока он один и не может ни к кому обратиться намного легче, но с Грейнджер ситуация не особо усложнится. Плюс, она и так хотела как-нибудь привлечь на свою сторону и эту девчонку. Столь талантливая и умная маглорожденная может быть очень полезна Панси, а потому упускать ее нельзя.

И то, что их раскрыла именно Гриффиндорская Зазнайка даже хорошо. Лучше она, чем кто-то другой и теперь Панси больше так не проколется.

— 'Да, не все потеряно, а ситуация только станет лучше. Теперь Эванс будет действовать смелее и допускать больше ошибок, которые я буду старательно собирать, чтобы использовать в нужный момент'.

На лице сама собой появилась предвкушающая улыбка.

Как же ее заводит и веселит эта игра.

Каждый знает и подмечает ошибки друг друга, каждый знает, что другой знает, но делает вид, что ничего не случилось, и каждый выжидает удобного момента, собирая козырные карты.

Это чертовски увлекательно и весело.

— 'Как же я скучала по таким играм и этому восхитительному чувству риска, — усмехнулась она. — Да, хочу еще. Хочу больше. Хочу продолжать игру, и теперь она будет только интереснее'.

Она видит взгляд Эванса во время их разговоров. Ему тоже нравится это. Он тоже наслаждается этим.

— 'У меня есть знания, которые могут сломать тебя, но что же есть у тебя? — усмехнулась она. — Жду не дождусь нашего следующего раунда...'

Да, все только начинается...

— Хи-хи-хи-хи...

Глава 36. Магия Разума.

Сидеть в библиотеке и читать медицинские книжки то еще удовольствие, особенно если никогда не планируешь становиться врачом. Однако сейчас я занят именно этим, и не потому что мне хочется рыться в этой кошмарной куче информации, а потому что надо. Все же пусть ритуал, который мне нужен, описан в одной книге, но для конспирации нужно читать и другие, а если будут спрашивать, то нужно будет ответить, так что халтурить нельзя. Ну и некоторые вещи описаны не в одних книгах, а сразу в нескольких параллельно.

Гермиона сказала: 'раз тебе нужна вся информация по этим ритуалам, то держи'.

Кажется под 'вся' она поняла буквально вся, какая может быть связана вплоть до словосочетаний, а не только описание. Честно говоря, я был удивлен, как мало, оказывается, знаю о подобных вещах и как мог реально встрять с этим всем.

Ведь Панси действительно дала мне настоящие ритуалы, которые вполне себе стандартные и известные, но внутри они дают такой сложно читаемый объем информации, что она могла бы сказать мне все что угодно, а я бы никогда не догадался.

Короче, с Гермионой я теперь получаю всю информацию, какая только может пригодиться. И даже если она пригодится мне на пять минут, то это будут очень важные пять минут, которые нужно провести с осторожностью.

Вообще привлечь к помощи нашему делу Герми было действительно правильным решением.

Если раньше, мне приходилось придумывать причину почитать какую-то книгу, искать самому или делать все тайно, то сейчас с ней я могу что угодно взять, и никто мне и слово не скажет. На все ответ 'Гермиона попросила подать', и никого не волнует, что возле ее стола уже несколько стеллажей фактически стоят. Это же Грейнджер, она всегда так зачитывается.

Мне порой кажется, что попроси я у мадам Пинс какой-нибудь темный фолиант по призыву демонов и человеческими жертвоприношениями с оправданием 'это для Гермионы', то она легко его мне выдаст, ничего не заподозрив.

Когда мы с Панси увидели всю эту гору...

Даже у нее глаз задергался.

— Ты что все это прочитала? — спросила слизеринка с шоком глядя на пирамиду из книг.

— Ну да, — совершенно честно и не понимая нашего шока, ответила Гермиона. — Это так. Легкое чтение.

— Легкое... — ужаснулась Паркинсон.

Ну и с тех пор мы эту кучу разгребаем. Панси поначалу хотела оставить все это только на нас, ведь ей ничего из этого изучать не нужно, но ей наскучило сидеть и тупить в космос, пока мы заняты, так что она присоединилась к нам. Да и в любом случае нужно готовиться к проекту, так как авто-зачет очень хочется.

Ну и видя 'наш энтузиазм' другие пары, что делают своих проекты как-то косо на нас поглядывали и старались обходить стороной. Видать, мы и правда, со стороны как-то чудаковато смотримся.

Прошла где-то неделя этого 'веселого времяпрепровождения'.

Сентябрь закончился и начался октябрь. К ритму уроков все более-менее привыкли, и ученики вошли в струю учебной жизни. С утра уроки, затем у кого-то тренировки, а после посиделки в библиотеке. У нас примерно также было. Только 'посиделки' были скорее выматывающими, но я чувствовал, что если понадобится, то докторскую защитить уже могу, ну или хоть помирая, буду знать от чего и как быстро.

— Ну и сколько еще это будет продолжаться? — вновь ныла Панси. — Мне кажется, что мы хирургами раньше станем, чем делом займемся?

— Не тебе жаловаться, Панси, — дулась Гермиона. — Гарри, между прочим, кормит тебя.

— Да, кормит, — хитро улыбнулась она. — Эванс, женись уже на мне и корми каждый день.

— Кухонное рабство меня не интересует, — фыркнул я.

— Панси, хватит приставать к Гарри, — сердилась Герми. — Ты же сама сказала, что приставала к нему только чтобы меня отвадить.

— Никогда такой чуши не говорила, — сказала Паркинсон, с абсолютно честным лицом. — Я делала это чтобы позлить тебя и заставить Гарри смущаться.

У меня от ее слов глаз задергался.

Боюсь, к концу нашего общения я совсем психом стану. Непробиваемый человек.

— Да кто Гарри вообще для тебя?

— Это же очевидно, — с такой же чистой искренностью отвечает она. — Он — моя игрушка.

Гермиона упала головой на стол.

Да, отвечая подобное с таким лицом реально можно убить своей наглостью.

— Давайте сменим тему, — сказал я, останавливая руку Гермионы, что потянулась метнуть в Панси тяжелый том по черепно-мозговым травмам. Так сказать, и увечья и ученье. — Меня вот такой вопрос интересует. Эти ритуалы проверяют тело и душу, а вот разум нет, как с этим быть? Тут написано, что понять состояние разума можно, но не проверить его.

— А разум проверять имеют право только мастера легилименции, — ответила Панси. — Лезть кому-то другому в голову человека — это прямой путь повредить ментальные щиты и вообще свести человека с ума. Именно поэтому магия разума запрещена, потому что влезть в голову легко, а вот ничего не сломать там уже сложнее. А уж создать там что-то новое сложно настолько, что я даже не знаю никого из ныне живущих магов, кто способен на такое. Ну, будь иначе, никто бы и не пользовался дилетантским Империусом.

— Дилетанским? — удивилась Грейнджер. — Это ведь Непростительное, одно из сильнейших темных заклятий!

— Во-первых, — Панси демонстративно начала загибать пальцы, — оно не темное. Незаконное, может по сути злое — но не Темное. В отличие от Круцио и Авады у него нет негативной энергии в структуре. И оно не требует раздувания собственных негативных эмоций, чтобы зачерпнуть ее. Нужно только твердое намерение и воля, достаточная, чтобы подавить жертву. Во-вторых, то, что оно сильное, не означает, что оно требует какой-либо квалификации. Для Империо вообще почти не важны уровни окклюменции жертвы и легилименции нападающего. Оно не вторгается в ментальную сферу, а скорее обходит ее, воздействует на более низкий слой, инстинкты человека, вызывая желание подчиниться, которое можно перебороть только чистой волей. Ничего общего с тонкой ментальной обработкой от настоящего мастера.

— А ты не могла бы рассказать о этой самой ментальной магии? — попросил я. — Как она работает и что из себя представляет все это?

Панси ответила не сразу, а некоторое время обдумывала мои слова. Просчитывает, выгодно ли ей то, чтобы мы все это знали. Лгать она не будет, так как в таких вопросах, которые можно проверить, подобное — прямая подстава. Недосказанности тоже нельзя, ведь мы просто можем обратиться к тем, кто знает и все узнать.

— Ладно, — улыбнулась она. — Садитесь поудобнее, котятки, сейчас тетя Панси все вам расскажет.

— Да, профессор Паркинсон, — сказали мы хором.

— М-м-м-м, профессор, неплохо звучит, — заулыбалась слизеринка. — Я бы хотела стать профессором и быть самой главной. Но фамилию лучше сменить, может на Эв...

— Панси!

— Ладно-ладно. Слушайте.

Она выдержала небольшую паузу и убедилась, что мы тут никому своими разговорами не мешаем. Людей в библиотеке было немного, так как часть или на тренировках по квиддичу или просто гуляет, а таких как мы, любителей сидеть по библиотекам в выходной не так много. А те, что все же есть, сидят друг от друга достаточно далеко или своими делами занимаются.

— Итак, что такое Магия Разума? — начала она. — Первое, что нужно знать — что ее нет как таковой. В эту область включались заклинания совершенно разных механизмов действия, объединенных одним — эффектом. Есть, например, медицинские заклятия, влияющие на выработку гормонов. Вовсе не нужно лезть к человеку в разум, чтобы заставить его испытывать страх, счастье, сексуальное возбуждение... Или все разом, — я поежился оттого, каким тоном это произнесено. — Расслабьтесь, детки, тетя Панси такого не умеет, это надо полжизни медицине посвятить. Другой пример — иллюзорные заклятия, способные вызвать гипнотический транс... Этакая гипносветомузыка. Да, этого я тоже не умею, — Панси горестно вздохнула. — Могу разве что эпилепсию вызвать, и то если кто-то часами будет пялиться.

Сделав небольшую паузу, она продолжила:

— Ну и легилименция, куда без нее. Чтение мыслей — кажется простая вещь. Ну что в этом сложного? Просто сиди и слушай. Легкотня! — скорчила она моську подражая какому-то типичному идиоту не понимающего данный вопрос. — Однако тут куча нюансов. Чтение разума есть двух видов: Поверхностное — это чтение текущих мыслей, а есть Глубокая, когда менталист погружается в разум человека. Еще нюансы в том, что люди не думают текстом, и не всегда в голове мысли проговаривают, а как читать образы и эмоциональные оттенки учатся годами. Так что когда маг читает человека, то он в некотором роде перетягивает в свою голову чужие мысли. Там ему нужно отделить их от своих, прочувствовать, понять и разобрать. Про углубленное чтение я вообще молчу, там нужно именно погрузиться в разум человека, обойти его ментальные щиты, а затем еще и понять, что именно искать, где и как расшифровать.

— Довольно сложно, — хмыкнул я.

— Говорю сразу, синие в полоску я не ношу, предпочитаю черное, — усмехнулась она, играя бровями.

Мое лицо тут же становится красным, и я резко уклоняюсь от фолианта по переломам от Гермионы.

— Эй, я не думал сейчас об этом!

— Знаю, но порой думал. И нет. Мысли я твои не читала, у тебя на лице все написано, — смеялась она надо мной.

Вот же наглая девка. Прибить ее охота.

Ну, попросит она у меня добавки. Я ей припомню издевательства.

— Ладно-ладно, успокойся, а я продолжу, — отсмеялась она, а Гермиона вынуждена была опустить оружие, так как кидать книги не хочет. — Идем дальше. Как же залезть в голову к человеку и что с этим следует? Тот, кто проникает в сознание человека, должен миновать ментальную защиту — естественное или натренированное умение сопротивляться чужому вмешательству в голову. Пройти защиту — это целое искусство, ведь проломить защиту есть куча способов, а вот обойти или вообще проникнуть незаметно — это признак мастерства и настоящий вызов для мастера. Ну и, разумеется, тем, кто занимается душевными проблемами и повреждениями разума нужно делать это аккуратно, чтобы не навредить рассудку.

— А разве проникновение не вызывает боли или дискомфорт? — спросил я, вспоминаю свой опыт 'учебы'.

— Нет. Профессионал вызывать боль может только специально для прорыва или специально пытался сломать щиты.

— А что будет, если человеку щиты сломать?

— Ментальная Защита — это фактически естественная сопротивляемость, и если она сломана, то и разум может сломаться. Если сразу овощем не стал, то возможные побочные эффекты — это плохой сон, боли в голове, сложность в мышлении, повышенная эмоциональность. Обычно боли при проникновении нет, если ее специально не вызывают целенаправленно ломая щиты. Но так поступают только те, кто этого... — она прервалась.

Затем посмотрела на меня.

Гермиона тоже застыла.

Теперь и я начал осознавать, что именно со мной было. Не только проклятье, но и...

— Гарри... а как тебя учил Снейп окклюменции? — робко задала вопрос Гермиона.

— Скажем так, деликатностью он не страдал, — не захотел я вдаваться в подробности.

— Но... но как же так? — была шокирована Гермиона. — Он ведь не мог...

— Разумеется, не мог, — фыркнула Панси. — Без разрешения точно не мог...

Без разрешения.

А учитывая какие-то туманные планы директора, получить разрешение он мог вполне себе легко. Даже более чем уверен, что это и был его приказ, а не личная инициатива. После того как я случайно спас мистера Уизли, директор решил это форсировать. Не знаю зачем, но мне от этого не легче.

— Давайте эту тему тут обсуждать не будем, — кивнул я в сторону других учеников. Нас они не слышат, но лучше не рисковать. — Продолжай, Панси.

— Кхем, — кашлянула она. — Итак, теперь стоит поговорить о внушении или подчинении, а также ментальных закладках. Все эти вещи весьма похожи, а работают они так. В голову человека, в чей разум проникли и завладели, вносятся изменения. Какая-то мысль или наоборот блок на какие-то мысли, которые ограничивают разум или меняют его. Есть весьма распространенный миф, будто человек после такого выглядит как зомби или робот, а после делает все как по указке, топорно и даже сам может это осознавать.

Хо, не думал, что Панси может знать слово 'робот' и употреблять его. Хотя, она после музыки и магловской культурой немного увлеклась, может там узнала. Не так как тот же мистер Уизли, что сильно увлекается всем этим, а так, узнает для расширения кругозора, но не особо активно, будто и так немало знает.

— Это все чепуха. Закладки или принимаются разумом как свои мысли, или отторгаются, как любая случайно пришедшая в голову чушь. Чтобы создать конструкт, который будет доминировать над разумом и привычками человека, нужно быть одним из тех легендарных мозгокрутов древности, которые могли посвятить этому искусству всю жизнь и не поцеловать дементора в качестве итога. Обычно ты просто вносишь в мозг человека идею, и уже от него зависит, поддастся он ей или нет. Конечно, чтобы увеличить вероятность успеха, приходится применять внешние раздражители, иначе цель от внушенного просто отмахнется. Ну и продолжаешь время от времени транслировать в его мозг идеи. Причем идеи не конфликтующие с его обычным мышлением, иначе все бесполезно.

— Приведи пример, — попросила Герми, не особо понимая.

— Ну-у-у-у... — Паркинсон задумалась. — К примеру, кто-то хочет сделать из пацифиста убийцу. Просто внушить разуму противные ему мысли можно, но они легко будут подавлены. В худшем случае, жертва вообще поймет, что под контролем и пойдет за помощью. Настоящий мастер пойдет иначе. Вот цель — сделать пацифиста убийцей, напрямую нельзя, а потому идем обходными путями. Готовим несколько громил, что будут оказывать внешнее давление. Вызываем секрецию гормона страха, и несколькими закладками направляем его в нужную сторону. Страх за близких, страх физической боли или неизлечимых травм... Постепенно доводим до мысли, что устранить угрозу — единственный выход... Готовим событие-триггер, когда у него не будет выбора, кроме как убить, благо громил нам теоретически не жалко — Империо, все такое. Закрепляем изменения... Главное, знать меру, чтоб объект крышей не поехал в процессе.

— Похоже, сразу все сделать невозможно, — хмыкнул я.

— Разумеется, невозможно. Процесс занимает чертовски много времени, требует многих контактов с жертвой, и при этом, если жертва владеет хотя бы базовой окклюменцией, она может почувствовать 'чуждость' внушаемого и насторожиться... Поэтому лучше всего оную похитить и обрабатывать полностью под своим контролем. И самое худшее — ты можешь полностью промыть мозги жертве, а потом она все равно взбрыкнет в самый неподходящий момент, ибо человеческая душа — потемки. В общем, долго, муторно, требует высокой квалификации, да еще и ненадежно. Так что если кто-то хочет заставить Поттер таскать ему тапочки в зубах — лучше выбрать другой метод.

Притворюсь, что не слышал последнего предложения. Но в целом — понятно. Эти слова меня несколько успокоили.

Я не знаю, насколько хороша Панси в этом виде магии, но есть ощущение, что кое-что она умеет. И я волновался, что она может со мной нечто такое сделать. Не уверен на все сто, но думаю, подобное делать не станет. Но все же следить за своими мыслями мне стоит, хотя вряд ли смогу отследить.

Черт, мне страшно. А судя по ее словам, мои ментальные щиты в плохом состоянии.

— Вот еще пример, — продолжала слизеринка. — Как работает, например, внушение. Допустим, кто-то получил какой-то предмет, что влияет на разум человека и не дает себя отдать. Если, он будет запрещать, то это тут же станет подозрительным. Потому подобные вещи могут идти двумя разными путями — страхом и незначительностью. В первом случае в голове жертвы поселяется мысль о проблемах за обладание этой вещью. Человек боится сказать, что имеет ее и не хочет упреков или наказания, а потому сильнее прячет. Притом, жертва сама придумывает причины и страхи, они не берутся с потолка, а лишь подкрепляет уже существующие проблемы. Допустим, ты нашел что-то ценное, а если у тебя это найдут, то накажут, и ты прячешь это сильнее, подкидываешь кому-то другому или просто не думаешь об этом.

— То есть вещь проникает в разум жертвы и сама находит там причины?

— Ага. Такое не часто встретишь и артефакт должен иметь некий псевдо-разум или очень четкие установки тем, кто его зачаровал.

Мне сразу же вспомнилась Седьмая Уизли и события с ней. Что там точно было я не знаю, но потом Генни рассказала, что Уизли нашла странный дневник, и тот поработил ее, а после выпивал жизнь. Именно его сестра потом уничтожила клыком василиска.

— А второй способ?

— Просто вещь пытается казаться максимально нелепой и глупой. Ну, вот нашел ты например, розовый дилдо, — усмехнулась она, а Гермиона от таких аналогий покраснела. — Не побежишь же ты его отдавать директору, а или выкинешь где-то или оставишь просто. Незначительная фигня, и даже порой не будешь задумываться, находя снова. А порой может даже интерес от скуки проснуться.

Как-то глупо звучит, но в целом идея отличная. Не с дилдо, а например, тот же дневник. С виду просто старая и потрепанная книжка. Никто и внимание не обратит, а на деле такое. Интересно, а что же это такое было? Может обсудить этот вопрос с Панси?

— Ладно, думаю, мы достаточно узнали обо всем и можно начинать, — решил я, что откладывать дело глупо. — Кстати, а моя дражайшая сестрица к нам не заявится?

— У нее теперь уроки с директором и она в последние дни часто по каким-то делам отлучается. Так что вряд ли, — ответила Гермиона.

— Ну, тогда пошли...

Глава 37. Душа.

Раздевшись по пояс, я сел в центре большого магического круга. В воздухе ощущалась энергия и запах алоэ от тлеющих ароматических палочек. Сам круг был сложным, несколько уровневым и отлично знакомым мне. Именно в таком мне приходилось сидеть по нескольку часов пока директор и мадам Помфри активировали его, затем просматривали, и выключали, а после все повторялось.

По словам Панси то с какой тщательностью директор все проверял, говорит о его опасениях или заинтересованностях в моих проблемах. По сути одного раза достаточно, но профессор Дамблдор повторял этот ритуал несколько раз, будто боялся чего-то не доглядеть или упустить. Может старый слишком, вот и нужно все заново показывать, чтобы напомнить.

Не знаю.

Сам круг представлял собой многоуровневую фигуру, состоящую из трех десятков рун готского рунного алфавита, несколько сложных геометрических фигур. Все это соединялось линиями и кольцами, и разделялось на несколько уровней: внешний, средний и пустой внутренний. Вот в последнем я и сидел.

По краям круга в определенных местах находились небольшие кучки драгоценных металлов, что были проводниками энергии.

Да, именно из-за них этот ритуал такой сложный. Тупо сложно достать золотую, серебряную и платиновую пыль. Платину Панси из дома взяла, а золото и серебро пришлось в Выручай-комнате выискивать.

Вскоре в ароматном воздухе зазвучал голос Панси.

Девушка начала зачитывать заклинание и наполнять конструкцию энергией.

Круги по очереди наполнились силой, затем энергия начала передаваться рунам, а после и фигурам. Магическая сила заполонила все пространство вокруг меня, а затем... резко стихла...

Как и в те разы...

— Мы закончили, — сказала Паркинсон. — Пошли смотреть результаты.

Долгие дни подготовки и проверки, а все закончилось за секунды...

Ну, так оно и бывает обычно.

Ждешь чего-то невероятного, а получается все быстро и скучно.

Однако, я не скажу, что все было напрасно.

Как минимум я немало узнал о подобных ритуалах за последние дни, что тоже полезно.

Поднявшись с пола, я вышел из круга и деактивировал его. После оделся и подошел к Гермионе, что сейчас принимала данные.

Перед ней на чайном столике находился большой лист пергамента, который принимал данные и формировал текст, который вскоре расплывался и складывался в еще один магический круг. Да, просто текста нам недостаточно, нам нужно увидеть все своими глазами.

Формирование быстро закончилось, и нашему взору предстал нужный образ.

— Смотри, Эванс, — сказала Панси. — Это твоя душа...

Перед моими глазами... предстало маленькое солнце...

Сфера, состоящая из огромного множества переливающихся оттенков и светлых тонов, с небольшим вкраплением темным. Искрящаяся и будто горящая, она дарила рваный и хаотичный свет, словно как на настоящем солнце там происходили химические термоядерные реакции, вспыхивая сильнее или ослабевая.

— Вау... — выдохнул я.

— Это лишь визуализация для лучшего анализа и понимания, — ответила Гермиона. — Как душа на самом деле выглядит, никто не знает.

Почему-то в моей голове сразу же промелькнуло сомнение, но я тут же его отбросил.

— Цвет очень насыщенный и яркий, — улыбнулась Грейнджер. — Это показатель хорошо развитого истока.

Исток — это, грубо говоря, способность генерировать магическую силу. В отличие от способности ее удерживать, с которой практически как родился, так и помрешь, его можно развить обычными тренировками. Вот только я не помню, чтобы делал что-то такое.

— Странно, — задумался я. — Откуда у меня такое?

— Судя по текстам в книгах, могу судить, что ты не особо сильно уступаешь Генни.

— Вот, — произнесла Панси и поставила на пол тяжеленную книгу.

Посмотрел обложку — 'Энциклопедия магических существ. Полное издание'.

— М? — не понял я.

— Держи, Грейнджер, — протянула Паркинсон книжку гриффиндорке. — Целься в голову и побей его посильнее.

— Чего? — округлились у нас глаза.

— Сейчас я расскажу, как этот придурок получил такую силу, — усмехнулась она. — Этот суицидальный идиот, в течение нескольких лет рисовал вот этот магический круг, — указала она на потолок. — Он наполнял руны своей кровью и наверняка падал от истощения. Если бы не банальная ошибка в построении, из-за которой круг наполняется энергией от замка, то все эти руны могли в один миг просто выпить его жизненные силы и убить его. Ну и вот так постоянно истощаясь и восстанавливаясь, за несколько лет он и достиг таких неплохих результатов.

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ЭВАНС! — зарычала Герми, взяв этот тяжеленный фолиант. — ТЫ ДЕБИЛ!

Две минуты спустя.

— Больно... — держался я за голову.

Гермиона меня все же догнала и ударила. Теперь рог на голове вырастет. Кошмар.

— Профессор Беблинг же говорила, что привязывать руны кровью можно только маленькие и по чуть-чуть, а ты... — разъяренная Гермиона подняла голову к потолку, — ты... похоже, все тут обильно кровью намазывал... Идиот! Ты же помереть мог!

— Не велика потеря, — фыркнул я. — Будто бы, кто-то всплакнул о моей кончине.

— Как минимум, я! Придурок! — крикнула она и в глазах ее появились слезы.

А вот расстраивать Гермиону я бы не хотел. Не люблю смотреть на женские слезы.

— Заканчивайте там с драмой, — послышался голос Панси.

Да, нужно дальше посмотреть, что там еще.

Подошли к столу, и расселись вокруг иллюзии.

— Итак, я тут поизучала все, — начала слизеринка. — Судя по этим пятнам, — указала она на ярко-золотой цвет. — Это следы Позитивной Энергии. Возможно, так тебя от проклятья и избавили. Просто наполнили такой мощью, но это очень опасно и я не уверена, что все так и было. Следов проклятья не осталось и вместе с ним ты, похоже, потерял дар змеиного языка.

— М-да...

— Беда еще в том, что если бы тебя просто наполнили силой, то она давно сама бы выветрилась, но ее концентрация в тебе неизменна. Найти источник не получается... — она прервалась. — А вот это что?

С самого низа сферы виднелось... серое пятнышко. Не черное, не темно-фиолетовое, как другие, а именно серое, монотонное и без оттенков. Оно чем-то отличалось от всего остального.

Как сказала Панси, черный цвет — не значит зло или тьма, а лишь пустоты, темно-фиолетовый ближе к ментальному, а вот что означает серый...

— Неизвестность, — нахмурилась слизеринка. — Магия не может определить что это... И... мне это не нравится...

— Если это что-то не понятное, то почему столь подозрительное место сразу не заметил никто? — спросил я.

Меня ведь проверяли, сказали, что все в норме, но я бы на их месте насторожился, увидев нечто неизвестно.

— Возможно, раньше этого пятнышка не было, и оно проявилось только недавно, — предположила Герми. — Твоя душа меняется и теперь некоторые вещи начинают проявляться... Нам нужно будет через пару месяцев повторить ритуал и посмотреть еще раз.

— Короче, подводим итоги, — сказал я вставая. — Мы что-то узнали, но не понимаем этого. Что теперь делать?

Девушки некоторое время молчали.

Да, проблема на лицо.

Весь союз, столько стараний и дел в итоге вылились в ничего. Не хочется мне так глупо губить столько работы, но я ничего вразумительного придумать не могу.

— Может, спросим совета у кого опытнее нас? — предложила Гермиона.

— У кого? — фыркнул я. — Учителям и взрослым мы доверять не можем, а если кого на стороне и найдем нет гарантий, что он нас не кинет.

— Извини, — погрустнела она. — Я просто...

— Нет, она права! — неожиданно сказала Панси.

Мы тут же посмотрели на нее.

— Нам и правда нужен кто-то кто лучше нас в этом и этот некто должен нам помочь разобраться и провести более глубокий анализ, — заявила она.

— Но... кому мы можем доверять так...?

— Никому, — усмехается слизеринка, чем еще больше нас запутала. — Короче, мы не будем обращаться к людям, а просто призовем какую-нибудь фею, которая в этом разбирается.

Призвать магическое существо?

Не знаю, хорошая ли это идея и не принесет ли это нам больше проблем. Но в целом это действительно решит наши проблемы. Призванное существо не разболтает кому попало если правильно все сделать, и намного лучше все может проверить, чем человек.

— И кого призывать будем?

— Пока не знаю, — нахмурилась Паркинсон. — Обычно знания и сила у них идут рука об руку, и найти кого-нибудь достаточно знающего, чтобы помочь, но при этом достаточно слабого, чтобы мы могли с ним справиться — та еще задачка. Нужно будет порыться в теме. Здесь мы вряд ли что-то узнаем, но поискать в библиотеке стоит, а на Рождественские каникулы я поеду домой и поищу что-нибудь в семейной библиотеке.

— А до этого, что делать будем?

— Делать проект и собирать ингредиенты для призыва. Всякое может пригодиться.

— Не знаю, это кажется опасным, — покачала головой Грейнджер. — С феями нельзя быть во всем уверенными.

— Поэтому нам и нужно призывать слабака, который не доставит проблем, даже если захочет, — вздохнула Панси. — Не считай меня за самоуверенную дурочку. Если бы я не понимала всех рисков, я бы просто использовала, что уже знаю. Ритуал, чтобы связаться с Морриган, можно и сейчас начать готовить, как раз к Самайну успеем... Но мы же все понимаем, что ее внимания нам не пережить? Поэтому подождем зимних каникул, я постараюсь найти подходящего.

— Идей лучше все равно нет, — вздохнул я. — Попытаемся...

* * *

— Так, значит, нужно теперь сконцентрироваться на образе, — хмыкнула Генни и сев в позу лотоса закрыла глаза, погрузившись в медитацию.

Она была тренирована не столько западными волшебниками, но и проходила обучение у парочки восточных инструкторов, а потому очищать свой разум и уходить в безмятежность она умела. Умение отрешаться от мира и медитировать отлично помогает восстанавливаться даже после самых тяжелых тренировок. Можно сказать, благодаря этому она и держится в таком сложном ритме уже несколько лет.

Так что сейчас закрыть глаза и сконцентрироваться на определенном образе внутри разума для неё было не сложно.

— 'И зачем я вообще это делаю?'

Сложный вопрос, на который она не могла дать четкого ответа.

Пожалуй, тут уж так сложились звезды и это просто результат совокупности проблем.

Генриетта разочаровалась в методах обучения директора, который совсем не пытался тренировать ее и делать сильнее. Он делился мудростью и явно что-то хотел сказать, но это девочке было просто не интересно, и ее волновала только сила. Отчаявшись, она пыталась попросить друзей о помощи, но Герми была сильно занята своими делами и Поттер просто не могла поступить так по свински и нагрузить ее еще и своими проблемами, а Рон...

— 'Какой придурок!' — чуть не сбилась она с концентрации.

Она всегда знала, что у Рона что-то не то с головой, но его тупость в совокупность с алкоголем просто перешли все границы. Она всего не знала, да и была так зла после того вечера, что ей и знать не хотелось, но рожу другу после этого начистила.

Ну и под конец еще этот... ТУПОЙ ОСЕЛ!!!!

Как же Гарри выбесил ее! Это просто словами не передать как она зла!

Даже на четвертом курсе она не была так взбешена!

Сказать ей такое, а затем еще и заявить, что он превзойдет ее!

Этого она уже не могла стерпеть.

Ну и будучи очень зла, в отчаянии и напряжена после постоянных тренировок и учебы, плюнула на все и решила, чтобы успокоиться просто, почитать эту дурацкую книжку по 'магии драконов'. Она ничего не ждала и результатов не ожидала, но уже просто не знала, что ей делать. Попытки уговорить Сириуса нанять ей нового учителя тот проигнорировал и велел ей учиться у директора, а на все ее жалобы, что это полная фигня, отчитал ее и велел терпеть.

Так что эта глупая и дурацкая книжка, стала практически последним вариантом, на которого у нее не было никакой надежды, но это хоть что-то, а не тупо сидение на месте и деградация, как у ее родственничка.

Пусть написанное там и было глупостью, но подано очень правдоподобно и с виду не сложно. Вот она и решила попробовать один трюк и посмотреть что будет. Если получится, то подумает изучать ли дальше, а если нет, то просто выкинет и забудет.

Итак.

Судя по этим записям 'магия драконов' это нечто иное и отличное от обычной. Она идет не из тела или души, а от всего драконьего рода, с которым адепт будет как-то метафизически соединен. Там написано, что адепты драконьей магии и обладают очень небольшим арсеналом способностей, но применять их могут почти без устали сколько угодно.

Подобное может быть полезно и неплохо дополнить ее собственный стиль.

Вот и сейчас она пыталась применить банальное Дыхание Огнем.

Вообще. Дышать огнем можно и так, это не сложно. Заклинания есть, зелья есть, артефакты, дающие подобное, потому Генни особо и не надеялась на эффект.

— 'Скорее всего, кто-то просто придумал какой-то трюк, как упростить дело, а затем обозвал 'магией дракона', пф!'

Ну, трюк есть трюк и он может быть полезным, а потому стоит попробовать.

Сейчас она сидела в пустом заброшенном классе, куда в последние дни стала тайно приходить и заниматься. Выручай-комната слишком известное место, потому там ее могут спалить. Тут же она постоянно проверяет обстановку по Карте Мародеров и если что спрячется под мантией-неведимкой. Эта штука все еще пугает ее, но несколько минут под ней могут помочь ей сбежать достаточно далеко или провалиться под пол.

Если действовать осторожно, то эту мантию можно использовать, пусть и недолго.

Сев в центре пустой комнаты она медитировала.

Чтобы такое применить, нужно найти в душе след от дракона. Применять эту магию могут лишь те, кто когда-либо с драконами сталкивался, и эта встреча оставила в душе след.

— 'Хвосторога...'

В первом испытании в Турнире Трех Волшебников она столкнулась с ней и едва не погибла. Лишь благодаря...

— 'Нет, я сама справилась, а он тут не причем!' — мотнула она головой.

Отбросив те дебильные мысли она вновь сконцентрировалась.

Встреча с Хвосторогой оставила в ней след и его нужно пробудить.

Воспоминания крутились в разуме.

Генриетта помнила, как двигался этот дракон, помнит черные шипы на спине и голове, помнит огромную пасть и огонь, что летел в нее. Она помнит свой страх перед чудовищем, на которое плохо действует магия, на яростного монстра, желающего съесть ее. Ей потом долго снились кошмары про то, как драконица преследует ее и до сих пор жутко.

Глубокий вдох...

Выдох...

Нужно прочувствовать этот миг. Ощутить вновь то самое и пропустить это чувство через себя.

Формула вспыхнула в разуме и активировала нужный сигнал.

В груди ощутилось тепло, которое начало распространяться по всему организму.

Вдох...

Выдо...

ВЗРЫВ!

— У-а-а-а-а! — вскрикнула она, когда ее отшвырнуло назад. — Ух!

Встреча со стеной была не самым приятным действиям.

— Кошмар, — поморщилась девушка. — Что это было?

Открыв глаза, она с шоком уставилась... на опаленную стену!

Противоположная стена несла на себе следы пламени, будто ее из огнемета поливали.

— Горячо, — прошептала она, осматривая это место.

Стена и часть пола, полностью черные и обгоревшие, температура неплохо так поднялась.

— Что случилось?

Взяв книгу, она начала вчитываться в текст и перечитывать его.

— А, вот в чем дело, — поняла она. — Я в одном символе ошиблась. Нужно вот та... АРХ!

В следующий миг из ее рта вырывается поток огня, что ударяет прямо перед ней.

— У-а-а-ах! — тут же отскочила она и с шоком уставилась на все это. — Какого...?

Генриетта замерла и пыталась проанализировать, что именно только что произошло.

Она была достаточно образованной в плане теории магии и сама тренировалась с ранних лет, а потому осмыслить, что именно случилось, она могла, но вот поверить в то, что именно сделала, нет.

— Это... это... это... — пыталась сказать она борясь с шоком. — Так... так... КРУТО!!!

Ее глаза загорелись, и Генни подскакивает на месте.

— Круто! Круто! Круто! Круто! — радовалась она. — Невероятно! Совершенно иной подход к использованию магии! Это не какой-то дешевый трюк, это совершенно новый метод, о котором я никогда не слышала!

Словно всю жизнь летать на обычной метле, а затем научиться аппарировать. Вроде итог один, но кардинально разные пути. Нечто настолько невероятное просто не укладывалось у нее в голове, и девушка никак не могла справиться с эмоциями.

Ее обычная магическая энергия была лишь каким-то посредником. Пламя словно само появилось внутри, не потратив ни капли ее сил, как будто она подключилась на мгновение к какому-то невероятному источнику и эта буря прошла через нее, трансформировалась в какой-то особый огонь и вырвалась наружу, совсем не навредив ей самой. Этот огонь был чем-то невероятным и не понятным, чего ей никогда видеть не приходилось. Даже на огонь хвостороги не похоже.

— Круто! Но как такое возможно?! — спросила Генриетта, чуток успокоившись. — Что это за книга и как это может вообще быть реальностью?

Взяв книжку, она погрузилась в чтение, вновь проходясь по тем сведениям, что прочла, стараясь найти там хоть какое-то упоминание или объяснение, но...

— Любопытно? — прозвучал голос за спиной.

— РЕДУКТО! — тут же применила она, отскочила к другому концу помещения.

Остатки парт и другой мусор взрывается и разлетается в разные стороны, а единственный светильник рядом с ней ломается, погружая этот пустой зал в полумрак.

— Как глупо... — вновь зазвучало за спиной.

Резкий разворот и удар ногой, но там лишь пустота и ничего.

— Что происходит?!

Генни не понимала, кто рядом с ней и почему она не может его найти.

— Покажись! — напряглась она и крепче сжала палочку.

— Какая ты не терпеливая, — вновь прозвучал сильный мужской голос, который будто вибрировал металлическими искажениями и демоническими нотками. На другом конце зала в тени загорелись красные огни глаз. — Но ты сильна, а потому подойдешь...

— Ты кто такой?! — прищурилась девушка, поднимая палочку. — Выходи!

— Кто я? — усмехнулся голос. Его силуэт стал различим в тени и сделал шаг вперед. — Я — Озахар Бич Войны Крови, Клык, что рвет демонов, Дракон Клыков! — он вновь приблизился и стал почти виден в свете оставшейся лампы. — Но с этого дня... — высокая, широкоплечая фигура показалась на свету. — Ты будешь звать меня — Мастер Озахар...

Из тьмы вышел... трау...

— Джа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!...

Глава 38. Темный.

Трау. Одни из самых коварных видов фей, готовый убивать и обманывать смертных без каких либо колебаний, как во имя своих целей, так и просто для развлечения. Единственным исключением были барды — трау почему-то очень уважают музыку, и умелого музыканта могут даже отпустить домой с наградой... Спустя годы плена.

Ближайшие родственники благородных сидов, часто даже называемые падшими сидами, они могли принимать множество обличий, но такое — с угольно-черной кожей, белыми волосами и горящими злым пламенем алыми глазами, было любимейшим из всех. И даже в случае встречи с сидами, любящим свою жизнь волшебникам советовалось бежать — феи в мире смертных ограничены местами сил и не могут пройти в обычный, магловский мир. В случае же встречи с трау рекомендовалось бежать раза в три быстрее...

Но вот перед ней стоит один такой... Темный фэйри. Улыбается белоснежными... острыми клыками, и больше похож на какого-то жуткого вампира.

Генриетта представляла себе эльфов как высоких, изящных и грациозных существ, но никак не двухметровых громадин с бугрящимися мышцами под испещренной шрамами кожей.

Этот некто был облачен в длинное кожаное пальто на голый торс, кожаные черные штаны и высокий сапоги, которые будто связаны из кожаных полосок. Очень знакомо выглядят, только иного цвета.

По человеческим меркам он выглядит лет так на тридцать или больше. Примерно одного возраста с Сириусом, но, сколько лет может быть такому существу сказать сложно.

— Джа-ха-ха-ха-ха, ну что ты язык проглотила, малявка? — нагло усмехается он, смотря на нее сверху вниз. Генни девушка не особо высокая, но рядом с таким бугаем, кажется совсем маленькой.

От него исходила какая-то давящая и пугающая энергия, аура, которая заставляет слегка опасаться. Казалось, такой тип может голыми руками сломать даже Хагрида и его брата Гроха.

— Кто ты...?

— Ты что глухая или тупая? — фыркнул он, посмотрев на нее сверху вниз. — Я уже представился и ты не слепая, сама видишь.

— Урод, — зарычала она. — Не смей говорить со мной так!

— Ха? А что ты мне сделаешь, малявка? — нагло ухмыляется он.

Ступефай!

Ударное заклятье тут же улетело ему в грудь... и ничего...

Он как остался стоять, так и стоит, словно ничего и не было.

— Как... это... — шокирована была она, но затем поняла. — Ты... проекция! Как тогда!

Она посмотрела на книгу в своей руке. Вот оно что. Похоже, перед ней еще один проклятый дневник и вот он воплотился. Однако Генни не ощущает в себе никакого оттока сил, который Том Реддл использовал для материализации. Или книжка питается не от нее или...

— Значит, я имею дело с еще одним проклятым дневником и...

— А, не знаю, с чем ты там дела имеешь, но меня тут все равно на самом деле нет, — пожал он плечами. — Я-настоящий отделил частицу своей сущности и вселил в эту книгу и через нее могу смотреть на другие миры и разговаривать так. А затем попросил друга книжку зачаровать на всякие ментальные и защитные штучки.

— Ментальные! — напряглась Генни и тут же начала анализировать, делала ли она что-то странное за последнее время, ну или были ли провалы в памяти. Ничего такого в голову не приходило. Разве что... — Так вот почему я не отдала книгу учителям.

— Ага, Гийом неплохо все сделал, — покивал дроу. — Я не зря столько отвалил за эту работу. Сволочь, даже скидку другу делать не стал. А ведь ему он их постоянно делает! Как будто я ему шкуру реже спасал! Чертовы двойные стандарты...

О чем говорит этот тип, Генни не понимала, но осознавала, что книгу нужно скорее уничтожить пока не поздно.

— И не пытайся даже. У тебя не получится, — сказал он присев на появившийся из воздуха стул. — Гийом чертовски могущественен даже по меркам Сигила, и его чары тебе не по зубам. Даже странички не помнешь.

— Ну... я... — замялась девушка. И правда. Тогда она била клыком василиска. Может еще Меч Гриффиндора может уничтожить такую вещь, но ничего из этого под рукой у нее нет.

— Расслабься, малявка, — махнул темный рукой. — Если бы мне нужна была твоя смерть или подчинение, я бы тебе ничего не говорил и давно бы все сделал.

Генни ему не поверила и все еще была настороже.

— Так значит, Озахар...

— Мастер Озахар, малявка, — нахмурился он. — К своему учителю нужно обращаться с почтением и уважением.

— Хрен тебе, ублюдок! Я не подписывалась ни под какое обучение! Говори уже, кто ты такой?!

— Вот зараза! Придушить тебя мало, — красные глаза серьезно посмотрели на нее. — Мое имя Озахар, и я — дракон.

— Дракон? — приподняла она бровь. — По-моему ты просто трау.

— Ну, с вашими-то падшими эладринами сравнивать не надо, а? — наигранно застонал самозваный дракон. — Я даже до того, как стал драконом к ним не относился. Иллитири[1] не такие мелочные, мы если падаем — то сразу всем народом и с богами вместе, а эти только по одному... Не то, чтобы мне есть до этого дело, я уже больше сотни лет как не отношусь к своему прошлому народу ни в малейшей степени. До меня, знаешь ли, полное и необратимое превращение в дракона никто толком не осваивал... — с гордостью заявил он. — Ну, кроме Бориса из Эбе, но уроженцы Ахаса — это совсем другая история.

— Но ведь драконы просто животные...

— Несчастные деграданты, что предпочли не отрывать задницу от лежбища, не смотря на истощающуюся магию, — закатил он глаза. — Это, знаешь, примерно так же, как если человеку подобрать рацион так, чтоб мозг не развивался, а потом, тыкая в несчастного недоумка возопить — 'люди просто животные!'. У вас красные колпаки — и те ослабли настолько, что сельскую девку нагнуть и трахнуть — и то не потянут. Чего уж говорить о драконах... Почему бы тебе вместо того, чтобы приводить в пример вшивых тварей твоего мирка, не открыть портал в Земли Фей и не повторить твои слова первому попавшемуся бармаглоту, а?

— Гр-р-р! А не пойти ли тебе куда подальше! — разозлилась она. — Задолбал! Проваливай и оставь меня в покое!

Она развернулась и пошла прочь.

— А я не могу, потому что сейчас нахожусь в твоей голове, малявка, — усмехается он.

Обернувшись, она никого не нашла. Даже стула не было

— Меня видишь только ты, и говорить со мной можешь лишь ты одна, — прозвучало за ее спиной.

Удар с резким разворотом, но нога проходит сквозь бестелесное тело.

— Успокойся, малявка, — сказал он, а затем пальцем ткнул ее в лоб.

Сила оказалась такой большой, что девушку отшвырнуло к стене и едва не размазало по камням.

— Ух, это всего лишь малая частица моей текущей силы, а ведь сейчас я лишь зыбкое отражение себя-настоящего... Подумать только, ты даже такого выдержать не можешь, — говорил он, пока Генни пыталась отдышаться.

— Что... тебе нужно...? — с трудом сказала она, пытаясь прийти в себя.

— Что нужно? — хмыкнул он, склонив голову на бок. Трау появился перед ней и присел на пол. — Я хочу научить тебя своей силе.

— Мне ничего от тебя не нужно! — махнула она рукой.

Поднявшись, она двинулась к выходу, уже открыла дверь и...

— Тебе никогда не победить твоего врага.

Генни резко застыла.

— Твоей силы недостаточно для победы. Ты даже офицера не смогла одолеть, а уже заришься на одного из сильнейших магов этого мирка. Глупо и безрассудно, — рассмеялся он. — Тебя неплохо тренировали, но змеемордый урод тебе не по зубам. Все, на что ты годишься — быть знаменем сопротивления и двигателем пророчества. Ты лишь орудие, а не человек. Орудие, осененное чудом... Но ты и правда считаешь, что чудеса всегда будут тебя спасать?

— Откуда... ты... знаешь? — обернулась она.

Эльф все еще сидел там же спиной к ней.

— Я многое знаю, — усмехнулся он. — Ты не справишься с ним. Все, что ты можешь — рассчитывать на очередное чудо... Но случится оно или нет — от тебя ничего не зависит. Ты сама это понимаешь.

— Заткнись! — злилась она. — Директор что-нибудь придумает! Он — Величайший Волшебник!

— Однако ты в нем разочарована.

— Это не так!

— Все так, — улыбнулся он, обнажив острые зубы. — Если бы тебя устраивало плыть по течению, и ждать, когда Директор, Пророчество или даже какой-нибудь сраный бог решат за тебя все проблемы, ты бы просто никогда не нашла мою книгу. Если все пойдет как сейчас, ты проиграешь и ничего с этим сделать не сможешь. Возможно, его победит кто-то другой, а тебя лишь под конец приведут, чтобы ты получила славу. Возможно случится чудо и в него внезапно ударит молния, испепеляя без следа... Вот только, сколько дорогих тебе людей погибнет, пытаясь дать тебе эту победу, выиграть время в ожидании чуда... Это действительно такая победа, которую ты хочешь?

Она застыла и заскрежетала зубами.

Это были те мысли, что она никогда не хотела говорить и озвучивать.

Она устала, что все рискуют, спасая ее и говорят, что она так важна и что только она может победить Волдеморта. Ей стыдно, что она такая слабая и не может ничего сделать. Слишком уж хорошо она понимает свои шансы и возможные варианты, чтобы не понимать, что вместо нее другие будут рисковать и подвергать себя опасностью...

— Беги! Я отвлеку его-о-о-о! А-а-а-а! Какая страшная змея! — кричал он и убегал от огромного василиска.

— Гарри!

Никто не должен рисковать своей жизнью, ради нее...

— 'Черт, ну почему мне в голову приходит именно этот идиот?!' — зарычала она.

Отбросив это воспоминание, она вновь посмотрела на темного эльфа, который все также сидел к ней спиной и явно усмехался.

Как не паршиво это признавать, но он прав.

Ей нужна сила, она хочет стать сильнее, чтобы спасти всех, чтобы никто больше не подвергал себя опасностью ради нее и чтобы исполнить возложенный на нее долг. Сириус и директор не хотят ее учить и отчаялись, а она докажет всем, что не все потеряно и сама все сделает.

— С чего мне доверять тебе? — сказала она. — Ты — трау или 'иллитири', все равно из падшего рода. Сам это признал. С чего я должна тебе верить?

— Вот 'доверять' ты не должна вообще никому, — заявил трау, вроде-бы-дружелюбно оскалившись, — если я внезапно попрошу у тебя душу или попытаюсь подчинить, ты знаешь, что делать, не так ли? Никогда никому не верь слепо, не теряй настороженности... Но и не теряй себя в ней. Принимать помощь без оглядки — путь в ловушку, но вообще не принимать ее — путь в могилу. Даже для такого неслабого существа как я, чего уж говорить о тебе, малявка.

Она ненавидела признавать это... Но этот трау-иллитири-дракон-неведомо-кто-еще был прав. Но все же...

— А с чего тебе вообще меня учить? Разве ты сам не хочешь силу или типа того?

— Она у меня уже есть, знаешь ли, — он издал короткий смешок. — Много, много силы. Хватит воображать себя сверхособенной, малявка, — слова, вроде бы сказанные обычным тоном, бросили Генни в холодный пот. — Ты — просто развлечение. Ну и выполнение обычной жизненной цели... Мастер должен воспитать ученика, что превзойдет его. Ради этого я потратился на создание этой чертовой книги. Ради этого я вложил в нее кусок своей души. И ради этого я трачу свое время, пытаясь вложить хоть немного ума в твою дырявую голову.

Сейчас Озахар выглядел страшным... Ничего вроде бы не изменилось, но Генни ощущала себя перед пастью огромного хищника, которому она на один зубок... Но если он думал, что сможет так давить на нее, он ошибается!

— А почему именно я? Может, испытания будешь проводить на ком-то другом? У меня вот есть бесполезный родственничек, на котором опыты можешь ставить, — фыркнула она.

Нет. Она всерьез Гарри не предлагала, он просто первый кто на ум пришел. Опять.

— Ты сейчас всерьез отказываешься или просто философствуешь? — трау совсем не фейским жестом поковырялся в ухе. — Потому что мне в принципе все равно, кого учить, лишь бы талант был. Я появился у тебя только потому, что полагал, что у местной избранной оный талант как раз наличествует... И не ошибся. Искать другое талантливое дитя, конечно, будет раздражающе... Но уговаривать тебя, как будто это не я оказываю тебе великую честь, приняв в ученицы, а наоборот, раздражает еще больше.

— И какова же цена такой силы? — нахмурилась она. С каждым словом она все больше и больше поражалась наглостью и самоуверенностью этого типа.

Он ответил не сразу.

Лишь рассмеялся своим громким демоническим смехом, от которого мурашки по спине пробежали.

— Твоя человечность, — заявил он. — Став на путь дракона ты потеряешь себя как 'человека'. Новая сила, новый облик, новая сущность и новый взгляд на мир. Ты перестанешь быть простой смертной и возвысишься над остальным человечеством став иной и духом и телом.

— Пф, какая фигня, — скривилась она. — Ты серьезно считаешь, что я соглашусь на это?

— А какой у тебя выбор? — склонил он голову набок. — Ты уже попробовала эту силу, прочувствовала ее и осознала все преимущества, а потому сама будешь к ней тянуться. Я лишь протягиваю руку помощи в этом, так как сама ты в оставшееся тебе время далеко не продвинешься.

— Плевать! — огрызнулась она. — Я сама стану сильнее и мне не нужна помощь, особенно такого как ты!

— Ну как хочешь, — фыркнул трау, поднимаясь с пола. — Можешь попробовать сама изучать, но вряд ли сможешь. Если передумаешь, просто позови меня, — с этими словами он повернулся к ней спиной. — И да, если попытаешься рассказать кому-то о книге, она просто исчезнет и появится у другого кандидата в ученики... Та Отмеченная Сном выглядит вполне перспективно...

Озахар исчез, оставив девушку одну...

1.Иллитири — так же известны как дроу или темные эльфы.

Глава 39. Печальное положение.

Walls built between us,

Miles separate us,

Yet in our hearts, we share the same dream...

Feelings so strong,

We just must carry on,

On to our Magical World

'Blackmore's Night — Magical World'

Музыка играла в моей комнате, наполняя пустое помещение какой-то оживленностью и легким весельем. Песня красивая, настроение задает позитивное и совсем не хочется думать о негативных вещах.

Я никогда не любил тишину, а потому заполнение пространства веселой песней намного приятнее и настраивает на хороший лад. Вот я и подпеваю слегка стоя у котелка.

Сегодня выходной, утренние тренировки закончились, до вечерних еще далеко, уроки давно сделаны, а я предоставлен сам себе. Вот и решил приготовить что-то особенное для себя, да и пирог для Генни уже запекается. Ссора ссорой, а договор никто не отменял.

Свою кухню я сделал сам. Когда руны стал более-менее умело применять, то сотворил себе подобное. Надоело каждый раз бегать в вотчину госпожи Гагаты и отвлекать домовиков от работы, потому скопировал руны, нашел в Выручай-комнате подходящие вещи вот у меня своя маленькая кухонька, где я могу спокойно готовить.

Ну и вот, пока я нарезал овощи, варил, запекал и наслаждался музыкой, размышлял о своем текущем положении.

Последние дни были довольно насыщенными, и я толком не мог как следует подумать над всем, а сейчас неплохое время.

Итак, я дал очень и очень смелое и громкое обещание — превзойти Генриетту.

Как мне этого добиться?

Физически я ей уступаю, и она тупо голой силой меня поломать может. В магическом плане я может, и имею неплохие данные, но контроль очень плох и тут тоже проигрываю. Арсенал заклятий и техника использования тоже средние. Опыта битв нету и даже не спарринговался никогда.

Теперь посмотрим, что я могу и умею.

Во-первых, у меня очень специфический набор талантов. Простые и распространенные чары у меня получаются через раз, а вот некоторые сложные и точечные работают очень хорошо. Режущие и рубящие заклятья получаются почти идеально, пусть опыта применения их немного, но это еще можно как-то компенсировать. У меня отлично получается очень сложный Кулачный Протего, который прочнее обычного, да и магию им отражать куда сподручнее. Если наловчиться, то можно отклонить снаряд врага не просто в сторону, как иногда получается и с обычным Протего, но прямо в противника. Минус в том, что он хорош только в бою один на один, а вот против толпы очень плох.

Снейп теперь каждый урок находит время поставить меня перед тройкой слизеринцев и те стреляют в меня ступефаями, а мне приходится, как ужу на сковородке вертится. Если первые снаряды я еще отбиваю, то потом меня просто количеством заваливают, и я падаю.

Во-вторых, у меня есть Позитивная Энергия, но я толком не могу ее самостоятельно вызвать и не знаю, как правильно применять.

В-третьих, недавно я понял, как использовать Удар Арка... то есть Усиленный Удар. Это полезный прием, но очень специфический. Чтобы его использовать нужно войти в ближний бой, а если у тебя есть палочка, то проще заклятьем ударить, чем этим.

Теперь пройдемся по паре других вещей.

Подводим итог.

А по итогу все довольно печально.

У меня есть данные, есть неплохие таланты, но вот как их развивать и что для этого делать совершенно не понятно. Панси или Гермиона мне тут не помощники.

— 'Мне нужен учитель, — мрачно подумал я. — Сам я никогда не разберусь'.

Да вот где же найти такого учителя, который захочет заниматься с таким бездарем как я? Профессора точно не станут помогать, никому из них я не доверяю. Сириус тоже в пролете, он явно замешан в моем положении и помогать мне не станет.

По итогу, мне и просить некого.

В школе просто нет никого, кто бы мог подсказать мне, что делать.

— 'Мне нужна помощь... — вздохнул я. — Но попросить просто некого...'

Вот это и печально. Это угнетает и заставляет думать о своей бездарности.

Мало того что у меня с душой что-то не так, а тут же и личные проблемы. Думал, будет проще, но с каждым днем я все больше погружаюсь в депрессию.

Тук-тук-тук!

В дверь постучали.

Пришлось отрываться от мыслей, музыки и готовки и идти открывать.

— Приветик! — поздоровалась Панси, сразу же заходя, только я начал открывать. Заходит, как к себе домой. — М-м-м-м, вкусно пахнет. Это я удачно пришла.

Наглая слизеринка сразу же развалилась на диване.

— Когда будет готово? Что там?

— Все уже поставлено и осталось доварить, — отвечаю ей, подходя к котлу. — Рис с говядиной.

— Красота, — облизнула она губы. — Путь к сердцу девушки тоже пролегает через желудок, кто бы что ни говорил.

— Дорога длинноватой выходит и к тому моменту, как до сердца доберусь, уже продукты закончатся, — фыркнул я.

— Путь Любви долог, тернист и сложен, Эванс, — хихикнула она. — Но верь в мою веру в тебя, ты справишься.

— Благодарю за поддержку, — с кислой миной ответил я.

— Ты явно не в настроении, — заметила она. — Чего такой грустный? Тоже что ли боггарта встретил?

— Ты о чем? — не понял я.

— Да по школе в последние дни слухи ходят, что боггарты стали чаще появляться, — ответила она. — Обычно такие тварюшки только после отбоя могут появиться, но сейчас что-то чаще стали мелькать.

Не слышал о таком. Хотя я вообще вне всяких слухов и сплетен.

Отбой в девять вечера в школе не просто так введен. Замок старый, притягивает всякую нечисть и Запретный лес под боком, потому по ночам не то чтобы опасно, но мелких тварей встретить можно. Убить не убьют, но напугать могут до обморока. Потому учителя и следят, чтобы дети не шатались после отбоя.

А учитывая, как нам 'везет' с монстрами, то в коридорах может вообще все что угодно появится. Вряд ли кто-то ждал тролля или василиска.

А тут боггарты.

Насколько нам рассказывал профессор Люпин и учил с ними бороться они пусть нежить, но никакой особой силой кроме ментальной не обладают. Могут принимать облик того страха, который живет внутри человека, от того они такие и страшные. Эти существа питаются страхом, и если им удастся напугать человека, то они будут страх усиливать, что в итоге может привести к смерти.

Это не самые опасные существа среди призраков, те же полтергейсты как Пивз опаснее будут, так как могут физически навредить, но тут уж как посмотреть.

— Буду, значит, осторожен, — пожал я плечами.

— Так чего ты такой мрачный?

— Ну, я ведь недавно дал весьма громкое обещание, но вот выполнить его вряд ли получится, — вздохнул я. — Сила Генни — это ее талант, упорный многолетний труд и вклад хороших наставников. У меня же, может и есть талант, я могу напрягаться, но вот учить меня просто некому. Нет никого, кто мог бы поправить меня, указать на ошибки и дать путь развития. Я совсем один и мне просто не у кого спросить совета.

— Да, ситуация и правда не очень, — хмыкнула Паркинсон. — Я тут тебе помочь не смогу.

— Да знаю, потому и грустно.

Мы некоторое время молчали, а тишину разрывал только звук кипящего котелка.

Панси и правда тут помочь не может. Тут нужна помощь кого-то взрослого, опытного и сильного, а не попытки выжать сок из сухофрукта. Сам, даже с советами от Панси и Герми далеко не уеду. Они, может, и смогут, научить меня чему-то новому, но явно не то, что мне сейчас нужно. Тут разве что помогут мне освоить Кулачный Протего, обстреливая меня заклятьями, но это максимум что могут сделать. Да и то вряд ли, даже такой чемпион дуэлей, как Флитвик, по словам Снэйпа, Кулачный Протего в настоящей битве использовать не будет.

Если бы у меня еще толком получался обычный... Я просто на автомате его сжимаю, будто рефлекс. Вся надежда на мое странное предчувствие, что не дает мне пропустить первый же удар в спину. Впрочем, оно не очень помогает, когда этих ударов пять, с разных сторон и одновременно...

— Ладно, давай не будем о грустном, — прервала она тишину. — Предлагаю сменить тему.

— Давай сменим, — пожал я плечами.

— Хорошо, ты в курсе, что у Грейнджер недавно был день рождения?

Я задумался над ее словами.

Кажется, 19 сентября было. Из-за всех этих событий я совсем об этом забыл, да и не вспоминал никогда. Я ее никогда не поздравлял, потому даже не подумал об этом.

— И правда, — хмыкнул я.

— И как ты будешь ее поздравлять?

— А нужно? Да и разве не поздно?

— Тц-тц-тц, — покачала она головой. — Ты плохо знаешь девушек, Эванс. Поздравить девушку никогда не поздно и для подарка всегда можно найти повод. Так что если хочешь отбить Герми, то должен действовать, а не ждать у моря погоды. День Рождения — это особый день и даже запоздалый подарок произведет на нее хорошее впечатление.

— Да? — искренне удивился я. — По-моему, это просто день, когда дарят бесполезный мусор, который потом выкинут.

— Это где ты такое видал?

— Моему кузену постоянно родители задаривали кучу игрушек, половину которых он ломал, а о второй забывал через неделю и этот хлам, потом чердак забивал.

Это если молчать про вторую комнату, где он игрушки хранил. Потом ее отдали мне вместо чулана, но не суть важно.

— Глупо как-то, — хмыкнула она. — А тебе что дарили?

— Эм-м-м-м... одежду... — попытался выкрутиться я.

Родственники до восьми лет даже не говорили, что у меня может быть день рождения и ничего не дарили. Только потом когда я пошел в младшую школу и узнал дате своего рождения, им пришлось как-то выкручиваться и стали носки мне дарить. Хорошо хоть не старые и поношенные, а новые и часто теплые. Иногда дарили и одежду, но ее или покупали по дешевке или отдавали старое Дадлино.

Я вот сейчас думаю и задаюсь вопросом, они просто мудаки или ко мне какое-то особое отношение было? Могу понять, что может в прошлом я как-то навредил им и теперь они во всем экономят на мне, но это порой переходило всякие границы. Сейчас я осознаю это.

— Одежду? — приподняла она бровь.

— Подарки для меня были практичными, — ответил я, не желая рассказывать о своем прошлом.

Панси и так знает, что мне жилось не очень хорошо, но плакаться и жаловаться на тяжелую жизнь я не собираюсь. Терпеть не могу сопливую жалость. Мне и так хреново, но жалеть себя я не дам.

Это одна из причин, почему я никогда не пытался рассказать Генни о том, как я жил. Она явно пребывает в иллюзиях о моем существовании, и я никогда не пробовал ее переубедить. Я хотел, чтобы она приняла меня таким, какой я есть, а не из жалости к убогому. Для меня иной исход был бы ужасно унизительным.

— Понятно, — сказала слизеринка. — Но я все равно советую подарить Грейнджер что-нибудь.

— И что мне дарить?

— Есть у меня пара идей.

— Мне уже страшно.

— Не боись, я знаю, что делаю, — гордо заявила она.

— Обычно после таких слов все идет не по плану, — вспомнил я те моменты, когда она была слишком самоуверенна и как пролетела.

— Расслабься, — махнула она рукой. — Давай поедим, а потом обсудим.

— Ладно-ладно, — вздохнул я. — Почти готово...

Глава 40. Подарок.

— Ум-м-м-м-м... — устало потянулась она, закончив со своими делами. Работа старосты — вещь сложная, особенно когда приходится делать все одной. А учитывая, что о той драке с Гарри прознал Снейп, то Рону приходится по вечерам отрабатывать, так что она опять вынуждена делать все сама. — Ничего, завтра нагружу его, чтобы вообще о глупостях забыл.

У ее друга слишком много свободного времени и некуда девать кипучую энергию, а потому Гермиона сумеет направить все это в нужное русло.

— 'И это вовсе не для того чтобы он меньше времени проводил с Лавандой', — отмахнулась она от навязчивой мысли.

Встряхнув головой, она отбросила всякие навязчивые мысли и стала собираться. Скоро уже отбой, а как она слышала в коридорах, в последнее время всякое творится, потому лучше не задерживаться.

Покинув библиотеку, девушка двинулась по коридору, по пути обдумывая ситуацию вокруг нее.

Недавно они провели обследование Гарри и, увы, ничего толком понять не смогли. Лишь какие-то общие детали, в которых не получалось разобраться. Панси предложила после рождественских каникул вызвать какого-то духа, чтобы тот помог им, и как бы Гермионе ни хотелось, но другого варианта она придумать не смогла. Придется и дальше работать со слизеринкой, что плетет какие-то планы и интриги вокруг ее друга.

И самое странное во всем этом, что создается впечатление, будто Гарри сам не против играть в эту опасную игру и продолжать общение с Паркинсон. Они вообще вместе странно смотрятся. Гермиона много раз отмечала их непонятную игру слов, пикировки и попытки поймать друг друга на лжи. Оба не доверяют друг другу, но по какой-то причине тянутся и сами желают такого общения. Словно два ужасно одиноких человека, что боятся сблизиться, но очень хотят этого.

— 'Вряд ли такое, — покачала она головой. — Панси тут явно имеет более корыстные цели'.

Что именно нужно самой слизеринке не ясно, и о ее тайне Гарри рассказывать не хочет. Пусть держать свое слово — это правильно и благородно, но узнать в чем дело все же хотелось. Гермиона не настаивала и терпеливо ждала. Ей уже удалось поймать их с поличным, а потому она подождет нового прокола.

— 'Мерлин, я теперь сама ввязываюсь в эти игры'.

Неприятнее всего было осознание того, что Гермиона делает что-то в тайне от Генни и Рона. Они втроем всегда держались вместе и вместе разбирались в ситуации, но сейчас разделились. Грейнджер теперь работала с другими людьми, и это в корне отличалось от прошлого.

Гарри и Панси диаметрально противоположны Генни и Рону, их взгляды на мир куда более циничны и практичны, они больше думают о себе, чем об окружающих, что в целом вполне оправдано. Гарри не доверяет никому постороннему и имеет на это право.

— 'Как же так могло случиться?'

Гермиона не могла точно сказать, когда именно она начала замечать что-то странное вокруг Гарри. Ей было жалко того худого мальчика на первом курсе, который был ростом ниже всех в группе и даже уступал в размерах сестре. Тогда и сама Гермиона была почти изгоем и так захвачена учебой, что ничего не замечала. А уж после того как Генни и Рон приняли ее как друга, то совсем перестала замечать все вокруг себя.

На втором курсе, ей удалось получше познакомиться с Гарри и она тогда с удивлением обнаружила, что он весьма мил, весел и интересен. Быть может, если бы не ее гордыня в начале учебы, то она смогла бы сойтись с Гарри и они стали бы очень хорошими друзьями.

Однако все прошло и на третьем курсе из-за огромного количества дополнительных уроков, ей было тяжело поддерживать с ним общение. Она едва с ног не валилась.

На четвертом курсе она встала на сторону Генни сразу после Гарри. Девушка, к своему стыду изначально испугалась высказать свое мнение, боясь самой стать снова изгоем, но видя, как Гарри самоотверженно отстаивает честь сестры — решилась и сама поддержать их.

Это было веселое время. Целый месяц.

Она не могла сказать точно, что именно тогда было. Это напоминало собой какую-то мелодию, странную синхронизацию трех разных людей, что идеально дополняли друг друга. Несмотря на все, что она испытывала к Рону, рядом с ним постоянно ощущалось что-то не то. Да, можно понять, что парню тяжко находится в компании двух девчонок, которым он уступает.

Однако с Гарри такого не было. Он ощущался равноценным в их команде и даже мог проявлять характер и некоторые лидерские качества. Пусть он старался оставаться пассивным и лишь наблюдать, но если нужно было, то он мог проявлять необычную стойкость, что часто видела в нем Герми. Да и сейчас, когда она ссорится с Панси, то их конфликты опять же прекращает Гарри.

— 'В нем всегда был стержень, и сейчас это лишь стало видно другим'.

Гарри практически растет на глазах.

Быть может он и правда сумеет превзойти Генни. Если не в бою, то хотя бы морально.

С Генни тоже в последние дни какие-то трудности.

Подруга недавно пожаловалась, что обучение у директора оказалось, не таким как она ожидала и хотела. Из-за этого Поттер ощущает, что впустую тратит время, и теперь стала самостоятельно заниматься гораздо больше обычного. Гермиона волновалась за нее, как бы та не надорвалась и хотела помочь, но ничего придумать толком не могла.

Хочется попросить совета, да не у кого просто.

— Привет.

— Ой! — подпрыгнула Гермиона. Она так задумалась, что не замечала ничего.

Перед ней сейчас стоял Гарри. Выглядел он довольно напряженно, слегка хмурил нос и жевал губы.

— Привет, Гарри, — удивленно посмотрела она на него. Он что-то держал за спиной. — Что....

— Вот! — он резко протянул ей что-то.

Гермиона была в таком замешательстве, что не сразу поняла, что перед ней... букет роз...

Девушка полминуты глупо хлопала глазами, переводя взгляд с цветов на красного до кончиков ушей Гарри.

— А? — только и могла сказать она, взяв букет. — А... э... ну...

— Эм-м-м-м... как бы... — пытался он сам подобрать слова. — У тебя в прошлом месяце был день рождения, а я забыл о нем и вот мои извинения! — выдал он на одном дыхании.

Герми несколько секунд тупила, а затем вспомнила, что и правда не так давно у нее был праздник, но она даже толком внимание на него не обратила. Генни и Рон поздравили ее, и подарки сделали, но все потом забылось и вылетело у нее из головы.

— Да... не стоило... — кое-как сказала она. Гарри ничего ей не дарил на прошлые дни рождения. Ну, о ее дне он вообще узнал только на четвертом курсе, но после всех тех событий вряд ли ему было дело. Да она и сама никогда про него не вспоминала и даже не думала, что нужно бы что-то подарить, а тут... — Не нужно было... так волноваться...

— Ну, я все равно... считаю, что обязан, — сказал Гарри. — Поэтому и достал его.

— Как же ты добыл такую красоту? — не верила она своим глазам.

— Да ничего такого, — махнул он рукой. — Попросил у профессора Спраут. Мне всего-то пришлось согласиться на месячную отработку в теплице.

Она застыла, услышав это. Любая отработка в теплице всегда считалась самой сложной и неприятной в школе. Это ведь нужно много таскать навоз, возиться с порой опасными растениями и магией там пользоваться нельзя, ведь на многие цветы просто не действовали чары, а иногда есть и опасные экземпляры как мандрагора. Именно по этой причине на уроках травологии все ведут себя максимально мирно, ведь нарваться на такую работу никто не хочет.

И Гарри тут заявляет, что добровольно подписался на РАБОТУ ТАМ НА МЕСЯЦ!

Это оказалось настолько невероятной вестью, что она от переполняющих чувств просто не сдержалась.

— Спасибо! — визгнула она, обрадовавшись и кинулась обниматься.

Девушка совсем забыла о букете, который смялся от этого. А в себя она пришла, когда поцеловала Гарри в щеку.

Бедный парень в статую превратился от этого и застыл.

— Ой! — смутилась она, а Гарри одеревенел и явно ушел в нирвану.

Сейчас он выглядел очень забавно и мило.

— Ава-ва-ва-ва... — только и говорил он.

— Прости...

Несколько минут ему понадобилось, чтобы прийти в себя, да и самой Гермионе нужно было собраться с мыслями. Она совсем не хотела так делать, но эмоции взяли над ней верх и...

Гермиона стыдливо улыбнулась. Ради нее таких вещей никогда не делали. Это было очень приятно.

— А теперь завали ее прямо тут и начинай целовать.... — послышался в коридоре чей-то очень знакомый голос, дающий очередной извращенский совет. — Залезай рукой под юбку и стягивай...

— Да заткнись ты! — огрызнулся Гарри.

— Хи-хи-хи-хи...

Гермиона тут же поняла, чья лапка ко всему была приложена. Наглая слизеринка пряталась за углом и с трудом сдерживала хохот.

— Эм-м-м-м...

— Тебе показалось, — буркнул краснеющий Гарри.

Теперь ясно кто надоумил Эванса на это, но Грейнджер была и не против. Она даже удивилась, что Паркинсон решила в этом всем помочь. Забавно, что слизеринка подобным занимается. Герми не успела заметить, как эта девица стала восприниматься ей как подруга, а не кто-то чужой.

Все же мир между факультетами и правда может быть. Странный мир, чудной и двинутый, но по-своему хороший.

— Ладно, пойдем уже, — сказал Гарри.

Гермиона решила не мучать бедного парня и молча пошла следом. Конечно, хотелось чуть-чуть его подразнить, но она решила не действовать бедолаге на нервы, ему ведь и так тяжко с Паркинсон.

Неожиданно дверь рядом с ней распахивается сама и оттуда вылетает что-то черное и окутанное туманом. Девушка даже среагировать не успевает, как бледная рука высовывается из темноты и тянется к ней.

— Ты... — прозвучал пугающий голос. — Как ты могла нас...

Гермиона замерла от ужаса, узнав голос и осознав, что именно он говорит. Ее парализовало страхом, и она смотрела на то, что приближалось к ней, пробуждало ее самый страшный кошмар.

Золотой свет ударил по глазам и ослепил на секунду.

— И-и-и-и-и! — по ушам резанул неприятный визг.

Когда зрение вернулось к ней, то она увидела черное облако,... которое рукой схватил Гарри!

Его кисть светилась золотистым светом, который явно приносил твари огромную боль и впитывался ей. Всего несколько секунд и тьма осыпается пеплом, что растворяется в воздухе и исчезает...

Гермиона с шоком смотрела на спину Гарри, который стоял и рассматривал собственную руку...

— И вот снова, — прозвучал рядом голос Паркинсон.

Слизеринка вылезла из своего укрытия и подошла к ним.

— Позитивная Энергия проявляется, когда рядом есть нежить, — сказала она. — До меня доходили слухи, что боггарты в последние дни стали активнее, но сама не рассчитывала его встретить так рано.

Грейнджер вновь взглянула на затухающий свет. Это сияние вмиг растворило призрака.

— Ты как?

— Нормально, — нахмурился Гарри. — Как только тварь показалась, я сработал на автомате.

— Хорошая реакция, — хмыкнула Паркинсон. — Теперь бы понять, что побудило эту нечисть вообще вылезти. Они обычно только после отбоя могут появиться, да и то изредка. Эй, Грейнджер, ты, когда с Поттер и Уизли гуляли на своих приключениях по ночам, сталкивались с ними?

— Нет, — замотала она головой. — Как-то не встречались никогда.

— Может под мантией-невидимкой вас не видно им, — задумалась Панси.

— Откуда ты про мантию знаешь? — нахмурилась гриффиндорка зыркнув на Гарри.

— О наличии у Поттер подобной вещи догадываются все, — фыркнула та. — Как-то же вы гуляли непойманными после отбоя с первого курса.

Да, о подобном Гермиона как-то не подумала. И правда, очевидно.

— Может, это я виноват, что призраки так волнуются? — спросил Гарри. — Я все же изгнал Пивза, вот все это и почувствовали.

— Возможно, — кивнула Панси. — Позитивная Энергия практически не изучена, подобное вполне может быть. Ты заставил всю нежить Хогвартса взбудоражиться. Так что советую теперь поменьше использовать свою силу.

Гермиона начала чувствовать себя лишней в этом разговоре. Она совсем ничего в этой Позитивной Энергии не понимала, и сейчас вообще впервые ее видела, а в библиотеке никакой информации о ней нет. Стало как-то стыдно, что ей нечем сейчас помочь или подсказать.

— Ладно, предлагаю обсудить это завтра, — сказал Гарри. — Идемте.

— Куда? — удивились девушки.

— Ну, сначала я провожу Гермиону до гостиной, а потом придется и Панси вести.

— Да не нужно меня никуда вести. Я и сама дойду. К тому же боггарты не такая опасность, чтобы мне угрожать. К тому же тебе потом одному идти придется, а ты там можешь в неприятности влипнуть.

— Если меня ждут неприятности, то я влипну в любом случае, — фыркнул он.

— Предлагаю так, — решила заговорить Грейнджер. — Мы сейчас проводим Панси, а потом вместе пойдем обратно.

— Оу, — улыбнулась слизеринка. — Хочешь остаться с ним наедине... Хочешь подскажу как лучше всего защититься от...

— Панси!

— Молчу-молчу-молчу!

— Идем, лучше...

Глава 41. Мрачные предзнаменования.

Ночь уже опустилась на Хогвартс, окутав замок темным покрывалом тишины и спокойствия. В коридорах померк свет, уснули картины, и призраки разошлись по темным углам подземелий или другим заковыристым местам. Ученики сидят в своих гостиных, кто-то уже спит, а кто-то бодрствует. Учителя тоже почти все уже отошли ко сну, ведь завтра начнется новая учебная неделя, а потому нужно выспаться и быть готовыми.

Лишь Альбус Дамблдор еще не хотел спать.

Он, как и многие вечера до этого, занимался своими непосредственными обязанностями директора, работая больше обычного, а также пытаясь привести собственные дела в порядок. Ему ведь недолго осталось, а потому хотелось хоть немного облегчить борьбу своим людям.

Сейчас же старый волшебник обдумывал текущие дела.

Он начал дополнительные уроки с Генриеттой и проходили они... хуже, чем он думал. Девочка не проявляет особо энтузиазма к этим занятиям и лишь из вежливости продолжает их посещать.

Альбус не винил ее. Такое у ребенка воспитание.

Жившая в постоянных тренировках и сложных задачах, ей тяжело адаптироваться и принять иные источники силы, такие как: знание психологии врага и его сущности.

Узнай противника, познай его жизнь и стремления и тогда ты сможешь предугадывать его действия.

Увы, тренировать ее обычными методами уже поздно. Как бы директор не хотел, но натренировать ее для борьбы с Томом невозможно. Смерть приходит неожиданно и никто не мог предсказать, когда загробный мир позовет к себе. Он надеялся дать девочке хоть немного побыть собой и пожить как простой ребенок, дождаться, когда она станет старше и уже тогда приступить к настоящему обучению, но судьба внесла свои коррективы в план.

— Ничего, — грустно улыбнулся он. — Она справится. Ведь она не одна.

У Генни есть то, чего нет у самого директора — верные и надежные друзья. Старик слишком привык быть скрытным и утаивать планы, а потому уже не способен вот также окружить себя близкими людьми, вдохновлять и вести за собой. Возраст берет свое.

Но юная Поттер сильна духом и пусть она уступает Темному Лорду в силе, но ей и не нужно сражаться в одиночку. Ее друзья, Орден Феникса, Хогвартс, Министерство, вся магическая Великобритания — все они пойдут за ней и, встав единым фронтом, сумеют дать отпор.

Это будет великая победа единства магов независимо от их крови и происхождения. И это даст миру нужный толчок, который поведет общество к светлому будущему.

— Жаль я уже не увижу этого....

Да, печально.

Он столько сделал ради этой цели, пожертвовал так много и обязан принести в жертву и себя, но он ни о чем не сожалел. Если это даст миру лучшее будущее, то его голова будет справедливой ценой.

Некоторое время Альбус сидел в тишине, а затем вспомнил про остывающий чай. Гагата приготовила ему крепкий напиток, так как спать сегодня старику придется мало. Работы много, нужно многое успеть и продумать дальнейшие действия. Так он работал чуть ли не каждый день.

Забавно.

Только сейчас, когда он узнал об отсчете собственной жизни, он стал особенно ценить время и старался тратить его как можно аккуратнее.

Горгулья начала отъезжать, давая понять, что к нему пришли гости.

В такое время мало кто стал бы его беспокоить без причины, а потому сразу же отложил работу в сторону.

Через несколько секунд в кабинете уже находился Северус. Выглядел бывший зельевар Хогвартса гораздо мрачнее и напряженнее, чем обычно. Как вошел сразу же сел в кресло и не откладывая начал разговор.

— Альбус, у меня срочные новости, — заговорил он. — Темный Лорд что-то задумал на этот Хэллоуин.

— Подробнее, — тут же сосредоточился директор.

— Только что у нас было собрание Ближнего Круга...

— Итак, мои дорогие друзья... — прозвучал голос Повелителя. Слегка шипящий, с вибрирующими нотками, которые будто заставляли воздух вокруг дрожать и пробирали до самых костей. Даже самые опасные и свирепые члены Рыцарей Вальпургиевой Ночи напрягались, когда говорил их господин. Даже вечно веселая и кровожадная Белла не смела прерывать Темного Лорда и сидела, втянув голову.

Ближний Круг, состоящий из глав чистокровных семей, что поклялись в верности повелителю, а также Рыцари Вальпургиевой Ночи, как самые преданные слуги восседали за длинным столом на главной базе хозяина. Обычно он использовал Малфой-менор для этих целей, но с недавнего времени он перебрался в иное место, которое было сокрыто Чарами Доверия и никто кроме Рыцарей, не мог поведать, где оно находится. Да и то, не все обладали такой привилегией, и остальным приходилось и дальше оставаться в доме семьи Малфой.

Сидя за длинным столом и ожидая слов господина нельзя было не заметить одно пустующее, что некогда принадлежало самому Фенриру Сивому, убитого этим летом неизвестным, и судя по тому что спустя больше двух месяцев никто это место еще не занял борьба все еще продолжается.

— Я собрал вас сегодня, дабы поведать кое-что интересное, — заговорил Владыка. В полутьме, где он находился, ярко горели его багрово-красные глаза с вертикальными зрачками. Змеиная внешность же и плавные движения создавали образ некого призрака или демона, что возглавлял их и заставлял окружающих нервничать и опасаться за свою жизнь. Настроение Темного Лорда не постоянно и в любую минуту он может разозлиться и убить любого. — Очень скоро в один знаменательный для меня день в Хогвартсе произойдет нечто любопытное... — он слегка улыбнулся и по спинам окружающих пробежал табун мурашек. Даже Долохов, который считался самым хладнокровным и невозмутимым из Рыцарей с трудом подавил дрожь в руках. — Вам это понравится...

— Что... же вы задумали, повелитель? — все же спросила Белла.

— Нечто особенное. Готовьтесь. Вы все узнаете в ЭТОТ день...

— Вот так прошло это собрание, — закончил свой рассказ Северус. — Тот самый 'знаменательный для меня день' может быть лишь Хэллоуин.

Весьма логично. Том очень сильно привязан к знамениям, нумерологии и тайне цифр, а также любит театральность. Потому какие-то действия он может предпринять только в знаковые даты, чтобы оно что-то значило и к чему-то отсылалось. Он еще с детства был одержим этим и сейчас, после раскола души с пошатнувшейся психикой это стало его манией, что порой, можно использовать с пользой для себя.

— Есть ли какие-то подробности?

— Нет, — покачал головой текущий преподаватель ЗОТИ. — Сказал лишь, что это будет нечто новое.

— Значит, нужно быть готовыми...

— Это может быть отвлечением внимания, — не согласился Снейп. — Темный Лорд прекрасно знает, что я двойной агент, лишь не уверен, кому я именно предан, но через меня он сливает вам информацию. Скорее всего, какая-то провокация в Хогвартсе будет, но лишь как отвлечение внимания. Он наверняка рассчитывает, что узнав это, вы тут же сконцентрируете здесь весь Орден, а в это время операция будет проходить в другом месте.

— Я понимаю это, — кивнул директор. — Но что-то делать нужно.

— Но прошу придумать для этого оправдание, — поморщился он. — Темный Лорд все знает, а вот другие слишком подозрительны и могут начать проявлять ненужную расторопность и пытаться меня сдать Владыке. Потому, если будете сюда кого-то приводить, придумайте этому логичную причину, чтобы я избежал проблем.

— Ну, Сириус может навестить свою крестницу и Гарри, — тут же предложил он самое логичное. — Он уже бывал тут в позапрошлом году, потому ничего удивительного в его приезде не будет.

— Как бы мне не хотелось его видеть, но это самый логичный вариант.

— Не волнуйся, Северус, я лично постараюсь все проконтролировать, — заявил директор. — Никаких планов у меня нет и подвергать детей необоснованному риску я не собираюсь.

Судя по кислому лицу Снейпа, он не поверил, но ничего говорить не стал.

Да, Альбус прокалывался, и серьезные ошибки допускал, но всегда старался не допустить вреда студентам и пока никто не погиб, однако всякое может случиться.

— Если ли какие-то идеи?

— Хм-м-м-м... — задумался зельевар. — После появления 'Тени' и убийства Сивого, Темный Лорд был очень озадачен. Дело не в самом убийстве, а в том, что здесь появился некто, кто появился никем незамеченным и исчез в никуда. Повелитель опасается этого неуловимого убийцу и явно раздумывает, как теперь действовать. Он воспринял убийство Сивого как какое-то послание, загадку, над которой он втайне бьется в своей личной лаборатории. Рыцарям и Ближнему Кругу он запретил участвовать в каких-то операциях пока, явно опасаясь еще кого-то важного для себя потерять. Все же такие бойцы как тот же Фенрир просто так не появляются и кого-то на замену найти очень сложно.

Ситуация легче не становится.

Тут действительно сложный момент. Кем бы этот 'Тень' не был, но он сделал все незаметно, практически не оставил следов, кроме тех, которые захотел подкинуть сам и где он сейчас неизвестно. И это пугает. Он пока скрывается и затаился, но может в любой момент появиться вновь и что это принесет неизвестно.

Да, все сложнее и сложнее становится. Не вовремя Смерть решила забрать Альбуса. Когда такие неизвестные и не контролируемые факторы появляются, он просто не может уйти на покой и спокойно умереть.

Но раздумывать над этим он будет потом. Сейчас есть иные вопросы.

— Вот только как он планирует это провернуть? — нахмурился директор, решив сменить тему. — Он хочет что-то подкинуть в этот день или устроить нападение?

— Быть может, кто-то из студентов что-то пронес с собой, — намекнул он.

Да, юному Малфою поручили убить Альбуса, но вряд ли молодой человек сможет сделать нечто столь же значимое и опасное. Но за ним все же стоит приглядеть. Его отец в тюрьме и на мальчика явно оказывают серьезное давление и как-то заставить его сделать ужасные вещи вполне можно.

Другие слизеринцы тоже под подозрением, так как родители многих служат Тому.

— А может это что-то уже в школе? — предположил Северус.

— Вряд ли, — покачал головой Дамблдор. — Будь тут нечто постороннее, то система безопасности давно бы это заметила.

— Недавно стали ходить слухи, что призраки волнуются и боггарты стали активнее.

— Ну они все так перед Днем Всех Святых, все же это особенный день и для немертвых тоже. Но думаю, все же стоит быть проверить...

— Кстати, а где Пивз? Этого типа в последнее время не видать.

— И правда, что-то тихо стало...

Обычно, хотя бы раз в неделю к нему на стол приходила очередная жалоба с новой выходкой полтергейста, где он что-то сломал, но сейчас стало как-то спокойно.

— В этом нужно будет разобраться...

— Тогда, я, пожалуй, пойду спать, — сказал Северус. — Спокойной ночи, директор.

— И тебе приятных снов.

Снейп ушел, а Альбус остался думать, а также через портреты вызвал себе Кровавого Барона.

Мрачная фигура призрака Слизерина вскоре явилась ему. Вечно молчаливый, хмурый и пугающий Барон появился перед директором и вежливо кивнул.

— Известно ли что-то о Пивзе?

— Нет, — ответил призрак. — Я... не слышал о нем... И меня не просили его... успокоить...

Пивз порой буянил и только директор и Кровавый Барон могли заставить полтергейста успокоиться и прекратить шалить. И вот, похоже, никто еще не просил Барона заняться им.

— В Хогвартсе не происходит ничего странного?

— Есть... — кивнул он. — Неприятное... Мрачное и... холодное... Многим неприятно...

Что-то есть в школе?

Ну, подобные вещи уже были, когда Хогвартс окружали дементоры.

— Где оно может находиться?

— Не знаю... везде и нигде...

— Ясно, — кивнул директор. — Спасибо.

Призрак собирался уйти, но неожиданно остановился и посмотрел на директора.

— Когда... Благородный Господин Теней ступает в мир... Тени радостно танцуют и кланяются ему...

И не успел Альбус ничего спросить, как приведение исчезло, истаяв в воздухе.

Он облокотился на спинку кресла и тяжело вздохнул.

— Очередные загадки...

Глава 42. Выходной.

— Мистер Эванс, отнесите, пожалуйста, горшки на полки.

— Конечно, профессор Спраут, — кивнул я, отправившись выполнять ее поручение.

Взяв тяжеленые цветочные горшки, я не без труда отнес их в нужное место. Мог бы использовать магию, но левиоса у меня порой барахлит, и разбивать что-то мне опять не хочется.

Прошло уже больше трех недель с тех пор как начал отрабатывать в теплице профессора Спраут. Приходится по утрам приходить, чтобы цветы полить, удобрение добавить или пересадкой заняться. Делаю все, что мне скажет профессор, таков уговор.

Когда Панси рассказала мне про день рождение Гермионы, я посчитал своим долгом пусть запоздало, но поздравить ее. Она сильно помогает мне, она всегда оставалась мне другом и никогда не отворачивалась, а потому я просто не мог не постараться ради нее. Пришлось, конечно, подписаться на отработки, ибо профессор Спраут не могла мне вот просто так дать цветов. А так, все в выигрыше, она получила бесплатного работника, а я нужный мне роскошный букет с чарами, что замедляют увядание.

Как я слышал перешептывания девчонок с нашего факультета этот букет до сих пор стоит у нее в комнате. Они, кстати, теперь как-то странно на меня поглядывают.

— 'А что я такого сделал?' — искренне не понимал я.

Почему-то, когда я спросил об это Панси, та лишь рассмеялась.

Ну да пофиг. Я порадовал Гермиону и хорошо.

А на злобное сопение Шестого Уизли или какие-то подозрительные взгляды Генни мне как-то пофиг.

Хотя вру. Не пофиг. Никогда меня так еще не распирало злорадством. И девушке приятно сделал, и рыжего разозлил и сестре головной боли прибавил (хотя казалось, ей-то что?)... Хорошо!

— Хорошо, мистер Эванс, — улыбнулась добродушная профессор травологии. — Завтра можете не приходить.

— А? Почему? — удивился я.

— Завтра же Хэллоуин, — ответила она. — Советую как следует повеселиться.

— Точно, — кивнул я. — Уже завтра...

— Удачи.

Закончив остальную работу, я покинул теплицу и двинулся в сторону своей комнаты. Сегодня выходной, пробежку я закончил перед приходом, а потому остаток дня можно потратить на другие тренировки. Добравшись до своей комнаты, я помылся и, переодевшись, был готов к новому дню.

Поскольку я так и не придумал, как мне развиваться самостоятельно, что мне делать, чтобы стать сильнее, то решил пока с этим не спешить и продолжить улучшать то, что я умею. Потому продолжаю обычные физические упражнения, отрабатываю те приемы, которые у меня лучше всего получаются, то есть режущие заклятья и отрабатываю Усиле... короче, Удар Арканы. Еще пытаюсь применять что-то другое типа тумана и просто полезных чар. Ну и Оглушающее с Обезоруживающим, ибо настоящие битвы где-то там, а мудаки, из которых надо уметь выбивать пыль, не убивая — прямо здесь. Это не так много и до уровня Генни я доберусь таким ходом лет через десять, но хоть что-то. Учить меня некому, совета спрашивать тоже, а на одних книжках я далеко не уеду.

— Завтра тот день, — вздохнул я, вновь возвращаясь к этим словам. — Да уж...

Тук-тук-тук!

В мою дверь начали тарабанить, а это у нас только один человек так делает. Надо бы ей все же допуск сделать, а то уже смысла нет запираться.

Пришлось открывать.

— Привет, Эванс, — махнула рукой Панси. — Как отработка?

— Нормально, — пожал я плечами. — А ты, я смотрю, бодрая после пробежки.

Панси все же пытается бегать по утрам, пусть получается у нее это пока так себе, но хоть какие-то результаты имеет, да и в спортзал стала ходить.

— Хи-хи, типа того, — улыбается она. — Ладно, пошли, кареты скоро будут отходить.

— Куда? — не понял я.

— В Хогсмид. Надоело мне в школе сидеть и стоит прогуляться. Тебе тоже нужно, а то ты тут скоро плесенью покрываться начнешь, — заявила она. — Так что собирайся и пошли.

— Да что там делать?

— Прогуляться полезно на свежем воздухе.

— Я и так часто прогуливаюсь.

— Купить себе что-нибудь тоже не помешает. У тебя ведь появились финансы.

Да, финансы у меня с недавнего времени появились.

Суть в том, что до этого года всем на меня как-то пофиг было, но теперь игнорировать меня не стали и профессор МакГонагалл решила поинтересоваться, почему я, пусть имея разрешение в Хогсмид, перестал туда ходить. Ответ, что мне там нечего делать был бы странным, потому я сказал, что у меня просто нет денег на покупки. Ну и через день мне выдали мой ключ от семейного сейфа и карманные деньги. Оказывается, летом планировался мой поход в банк и возвращение состояния, но из-за нападений пожирателей все пришлось отложить. Директор ждал, когда я сам приду с этим вопросом, а я, после разговора с Панси стал избегать посещений Дамблдора, вот и получилось, что мне все выдали только сейчас.

Так что теперь у меня есть деньги, но вот куда их тратить я просто не знаю.

— Пошли, а то хуже будет.

— Ты мне угрожаешь? — приподнял я бровь.

— Или идешь со мной, или через пять минут приходит Грейнджер и потащит тебя в своей компании, а там будет Уизли и твоя сестра, — усмехнулась она.

Черт, это куда хуже, и подобный расклад вполне возможен. Придется соглашаться. После того подарка Гермиона стала еще активнее в попытках социализировать меня, потому ее приход сюда очень даже реален. А я уже не успею добежать до кухни и спрятаться.

— Ладно, надеюсь, я не пожалею об этом, — вздохнул я.

— Отлично. Вперед!....

* * *

Она бежала.

Бежала изо всех сил.

Мчалась, как могла на полной скорости.

Горячее дыхание срывалось из ее рта. Легкие горели пламенем, а тело с каждым шагом все слабело и слабело.

Она выбивалась из сил, но просто не могла остановиться.

Позади что-то есть!

Оно приближается.

Сотрясающие землю шаги слышны за спиной. Казалось, весь мир дрожал от поступи этого.

А потому она бежала. Убегала, как могла и даже не думала останавливаться.

Нечто в тени... нечто огромное... нечто... страшное... оно все ближе...

Лишь на один миг она замедлилась, лишь на одно мгновение она посмела повернуть голову и посмотреть на это...

Огромная с ее рост пасть тут же разорвала ее на куски...

— Уа-а-а-ах! — резко подскочила Генни на кровати.

Пот лил градом с ее головы, и она стала громко дышать. Тело дрожало и горело, а она с трудом приходила в себя.

Генриетте понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и успокоить бешено стучащее сердце.

— Опять... — дрожащим голосом произнесла она.

Вот уже несколько недель ей по ночам снилось это. Поначалу что-то незначительно было. Так, темнота и нечто там, но затем во сне ее стало что-то преследовать и пытаться съесть. Она бежала не в силах ничего сделать, а затем огромная пасть разрывает ее на части...

И так чуть ли не каждую ночь.

Она не могла обратиться к мадам Помфри, так как стоило ей начать что-то говорить, как мысли резко уходили в иную сторону и...

— Сколько еще это будет продолжаться, Озахар? — зарычала девушка. — Таким глупым способом ты меня не убедишь.

— Мастер Озахар, малявка, — прозвучал голос темного эльфа. — Проявляй уважение к своему учителю.

Дроу-варвар появился в кресле напротив ее кровати. Все такой же самодовольный и надменный.

— У тебя ничего не получится!

— У меня уже, получается, — фыркнул он. — Скуку я убиваю прекрасно, а на большее я и не рассчитывал. Правда, повторение одного и того же — тоже скука, так что кто знает, что может случиться завтра.

— Тц...

— Так что если завтра с утра найдешь над своей кроватью отрезанную голову своей лучшей подруги, не удивляйся, — повеяло от него холодом.

— Ты не посмеешь! — напряглась Генни.

— Кто знает, — пожимает он плечами и исчезает. — Все может измениться в любой момент...

Он пропал, а Генриетта осталась сидеть на кровати и слегка дрожать.

Она не знала, что ей с ним делать. Это тебе не какой-то дневник Тома Реддла со словами на страницах, а полноценный призрак, что преследует ее.

С тех пор как она раскрыла секрет той книжки, этот дроу стал преследовать ее и постоянно находился где-то рядом, и если бы при этом он еще и молчал было бы со всем хорошо, но он постоянно что-то обидное говорил. То он насмехался над ее тренировками, то критиковал тактики в квиддиче или саму игру, а порой и откровенно высмеивая уроки или книжки. Он явно знал очень много, но откровенно отвратительный характер делал его просто невыносимым.

И ведь от него никак не получается избавиться.

Выкидывать эту книжку бесполезно, в огне она не горит, не тонет, никакая магия на нее не действует, а чего-то типа клыка василиска или Меча Гриффиндора у нее нет. К тому же ее родственничек лишился парселтанга и теперь Тайную Комнату не открыть, чтобы взять клык. И вот так она осталась в пролете.

Но не это было самым ужасным...

— 'Черт, я сама не могу ничего понять...'

Она пыталась самостоятельно разобраться в тексте книжки, ведь поначалу все получалось нормально, но чем дальше все шло, тем более сложными и не понятными становились термины и словестные обороты. Все же, каким бы этот темный эльф не был варваром, писать заковыристые тексты с тонной формулировок он явно умеет. Книжки аристократов, которые она читала когда-то, тут и рядом не стояли.

И это бесило. Это раздражало!

Она желала силы, но та была спрятана от нее за огромной стеной, а идти через дверь за одним крайне подозрительным иллитири она не собиралась. Это явно ловушка и она в нее вступать не станет.

Ситуация и правда безысходная.

Она фактически в заложниках у темного эльфа, который лишь пока что не стал воплощать свои угрозы в реальность, но у нее не получалось убедить себя, что это лишь угрозы и ничего он не может. Интуиция четко говорила ей опасаться этого типа и держаться подальше, но физически никуда деться она не могла.

Теперь же лишь вопрос времени, когда она окончательно отчаяться и согласиться на его предложение, или же когда он потеряет терпение и начнет убивать ее друзей.

— 'Что же мне делать?'

Спросить совета не у кого, помочь никто не может, а потому она оставлена наедине с этой проблемой.

Успокоившись, Генни поднялась с кровати и только сейчас осознала, что в общей комнате никого нет. Все давно проснулись и разошлись.

Посмотрев на часы, она офигела увидев, что уже восемь утра.

— Вот это я проспала все, — хмыкнула девушка. — Чертовы сны. Нужно помыться.

Двинувшись в стороны ванны, она резко остановилась, проходя мимо кровати Гермионы... а точнее глаз сам зацепился за... роскошный букет цветов, стоящий в вазе на тумбочке.

Несколько секунд она неотрывно смотрела на него и в голове прокручивала мысли о его происхождении. Когда она узнала, что это именно Гарри подарил подруге такой шикарный букет, да еще и подписался на отработки ради нее, а работать в теплице это то еще удовольствие, то в голове у нее что-то щелкнуло. Она не совсем понимала, что это за чувство такое, но замечала, что и другие девушки как-то странно начали поглядывать на ее родственничка.

— 'И что это такое?' — не понимала девушка.

Решив не забивать свою голову, она двинулась в ванную, но уже у самой двери кто-то появился в гостиной.

— Генни! — послышался голос Гермионы. — Доброе утро. Ты что-то проспала все.

— Да, вот сама не ожидала, — улыбнулась Поттер, не желая обременять подругу своими проблемами.

— Ты в Хогсмид идешь?

— Ну-у-у-у, — она задумалась немного. Ей хотелось устроить себе тренировки, но она и так уже целый месяц пашет и потому устроить себе небольшой перерыв можно. — Думаю можно. Сейчас помоюсь и соберусь.

— Хорошо, буду ждать.

Грейнджер ушла, а Генни вздохнув, решила отбросить ненужные мысли и хоть сегодня отдохнуть от забот.

Раз уж сегодня выходной, то можно и отдохнуть...

* * *

Умыв лицо, он некоторое время стоял перед зеркалом и смотрел на свое отражение. В своих глазах он видел сомнение, страх и нерешительность, а одна мысль о предстоящем заставляла его руки дрожать.

— Нет, я должен, — стиснул он зубы. — Я обязан!

Подавив внутри себя панику и сомнения, он все же заставил дрожь утихнуть и глубоко вздохнул.

— Я все сделаю, папа... Я не подведу...

Глава 43. Право претендовать.

Деревня Хогсмид довольно милое место, небольшие домики, выполненные в старинном стиле, что будто сошли с какой-то картины. Мощеные дорожки между зелеными лужайками и деревьями с желтыми осыпающимися листьями, да приятные запахи витающие вокруг. Все это создает довольно уютную атмосферу некого сказочного места, в котором хочется остаться и просто жить. Даже поздняя осень, лужи и серые тучи особо не портили этот пейзаж.

Я бы хотел иметь жилье в подобной деревне, чтобы отдыхать там от городской суеты и важных дел.

Мне доводилось быть несколько раз, но поскольку карманных денег у меня никогда не было, как и компании, то мне быстро надоело тут находиться. Единственные разы, когда я сюда специально ездил, это когда мне доводилось отрыть в выручай-комнате немного денег и получалось что-нибудь здесь купить. Обычно школьные принадлежности, когда что-то мое ломали или воровали, или же какие-то вкусности, но у меня редко хватало на что-то стоящее.

Сейчас вот деньги есть и нормальное количество, но покупать особо ничего не хочется. Столько лет экономии сделали меня весьма скупым человеком, и тратить их на глупости мне теперь не нравится.

Вспоминается, как я вообще разрешение получил.

Суть в том, что я долго не мог решиться попросить у дяди с тетей мне подписать разрешение, так как они вряд ли бы согласились. Но после того как я сумел выдержать присутствие тетушки Мардж и дядя Вернон после ее уезда решил выпить и расслабиться (а присутствие этой женщины для всех было стрессом), так вот я удачно подкатил и подсунул ему бумажку, которую он не глядя подписал. Он порой, когда выпил, рассказывал мне что-то, а я умел делать вид, что слушаю и ко мне он привычен был, вот и не заметил, а я потом об этом дяде никогда не напоминал.

Кареты учеников Хогвартса остановились возле этого места и мы услышали гудок Хогвартс-экспресса, что как раз отъезжал от местной станции. Народ начал небольшими группами двигаться к деревне и расходится в те или иные места.

Хогсмид известен большим количеством всяких магазинчиков и лавок, куда ученики спускают свои деньги. Есть всякие кафешки и другие общепиты, можно купить одежду или прочие принадлежности, а можно несколько достопримечательностей посмотреть.

Мне же находится тут, совершенно не хотелось, но я был вынужден согласиться с Панси, что мне и правда не помешает сменить обстановку, а то я у себя в комнате или на тренировки уже скором и правда мхом обрастать начну.

— Пошли, — потянула меня слизеринка к деревне.

Пришлось идти.

На меня в компании Панси посматривали окружающие, но к подобным странным взглядам я уже как-то привык. Изначально было странно, что на меня, человека, существование которого все стараются игнорировать, все вдруг стали замечать и отмечать мое присутствие. И даже не с отвращением или насмешкой.

Мы пошли в магазин 'Шапка-невидимка', где продавалась одежда. Мне как-то одежка была не нужна, все летом удалось купить, а вот Панси решила себе прикупить что-то, а меня то ли грузчиком решила сделать, то ли оценщиком ее добра.

Помимо нас тут были и несколько других учеников, но те были в основном своими делами заняты. Я же решил все же что-нибудь купить. Если не для себя, то хоть для тех, кто всегда ко мне хорошо относился. Например, подарить что-то домовикам.

Обычно, одежда для домовика от хозяина равноценна расторжению контракта, но школьным что-то подарить просто так можно. Ученики не хозяева домовиков и потому делать им подарки можно, пусть никто и не будет. Тут разве что Генни дарит Добби носки, она же его от Малфоев освободила. Я же решил купить тут немного красивой ткани для госпожи Гагаты. Старая домовиха как-то жаловалась, что фартуки у них кончаются, а старые чинить все сложнее, вот и пусть сами решат, как это использовать.

— Что думаешь? — спросила Панси, появившись передо мной в очередном костюмчике, который она просила оценить. Оценщиком я был паршивым, а потому отвечал что мог.

— А юбка не коротковата? — вздохнул я.

— Так в том и суть, — подвигала она бровями.

— Скоро зима, модница, — напомнил я ей. — Потом свой попец отмораживать будешь. Лучше штаны теплые купи и свитер, а не о красоте думай.

— Женщина должна совмещать эти вещи, — надулась слизеринка. — И вообще попец можно и согреть разными способами... — опять намекает она на всякие пошлости.

У меня уже какой-то иммунитет начал вырабатываться, потому ничего кроме нервного тика ее слова не вызывали.

— Ну, тогда совмещай, а не выбирай что по красивее.

— Вот ты вредный, — покачала она головой.

— Спасибо потом скажешь, когда замерзать начнешь, — закатил я глаза. — А у себя я ночевать не дам. Мало ли что тебе в голову взбредет.

— Тц, — цыкнула она и скрылась в примерочной.

Ага, как узнала, что у меня благодаря рунам в комнате всегда тепло, то так подозрительно посмотрела на меня. У нас в спальнях зимой довольно холодно и утепляться действительно нужно, благо хоть в самих кроватях достаточно тепло, чтобы не страдать. Когда с рунами работал, точнее, напортачил, ну и теперь у меня там всегда благоприятная температура. Думаю, на Слизерине примерно тоже самое, хоть Змеи никогда в этом и не признаются.

Вот я и раскусил ее хитрый план по узурпированию моего жилища. У меня там из спальных мест только мой диван да старенькая кровать, но подозрительные взгляды этой девицы я замечал. Не удивлюсь, если приду как-то в комнату, а вместо той кроватки найдется что-то побольше и меня на ней будет ждать сама Панси с минимумом одежды.

Ну, или она мне ультиматум поставит, чтобы я ей руны утепления нарисовал в комнате. Учитывая, что я все рисовал кровью, и черт его знает, как все получилось, мне придется туго.

— Нужно что-то придумать, — покачал я головой. — А то ведь совсем на шею сядет.

— А разве она уже там не сидит? — послышался слева голос.

Повернувшись, я с удивлением увидел рядом... Дафну Гринграсс...

Вот уж не думал, что самая красивая девушка Слизерина, а то и всего Хогвартса решит сама со мной заговорить. Обычно, она вообще игнорирует мое существование, а тут сама подошла.

Стоит, смотрит своим холодным взглядом и лицо такое спокойное, будто фарфоровая маска.

— Пожалуй, — пожал я плечами не став удивляться тому, что она подошла ко мне. — Но это не значит, что я делаю все, что она скажет.

— А по-моему это и означает, — фыркнула она. — Панси крутит тобой как хочет.

— Ничего, пока у меня есть рычаги давления на нее, то я не пропаду.

— Это, какие такие — 'рычаги'?

— Я могу в любой день приготовить овощное рагу, — усмехнулся я.

Слизеринка вздернула бровь.

— Дружба с домовиками открывает огромные возможности, а умение готовить большие перспективы.

— Какая глупость. Только идиот поведется на еду...

— Челси.

Гринграсс тут же умолкла и прищурилась.

Ага, Панси как-то обмолвилась, что наша Ледяная Королева обожает булочки Челси. Поскольку все аристократы дружат с детства, то на дне рождении у Дафны она, разумеется, была и там это и узнала. Вот когда мы болтали про выпечку, она и сказала, что любит Гринграсс.

Забавно, что столь богатая и благородная Дафна любит столь простой и дешевый десерт. Возможно, у нее с этими булочками какая-то приятная семейная история связана.

Она лишь вздохнула, не став ничего говорить.

Я тоже не стал продолжать разговор.

Некоторое время мы молча стояли.

— Ты ведь понимаешь, что она пытается сделать тебя своим вассалом? — спросила она.

— Да, знаю, — пожал я плечами. — Это было очевидно.

— И ты не сопротивляешься.

— Пока она ведет со мной дело честно, я буду отвечать ей также.

— Ты странный, Эванс, — покачала Гринграсс головой. — Знаешь, что тебя хотят использовать, понимаешь, что с тобой играют и манипулируют, но не пытаешься избежать этого.

— Нет смысла бежать от неизбежного, — отвечаю ей. — К тому же... — улыбнулся я, — это весело...

На идеальном лице появилась легкая напряженность, которая тут же пропала. Не знаю, что она там себе обдумала.

— А вот и я, — отодвинулась штора и Панси предстала... в довольно простом наряде. Штаны и теплый свитер, пусть все черное, но все же. Скромно, даже как-то. — Ну как?

— В чем подвох? — нахмурился я.

Девушка крутанулась, показывая мне какие облегающие эти штаны и как подчеркивают ее бедра.

— Ну, тогда все ясно, — кивнул я.

— Дурдом, — закатила глаза блондинка.

— Дафна, — улыбнулась Панси и подкатила к подруге, — а может мы...

Что именно 'мы' Гринграсс знать не хотела и быстрым шагом улетела прочь. Видать все еще побаивается, что Паркинсон начнет к ней приставать, как и к моей сестре. Думаю, визг подпортит образ Ледяной Королевы.

Расплатившись, мы двинулись от магазина гулять дальше. Благо ничего за Панси нести не пришлось, она уменьшила свои покупки и убрала в карман.

— Ну и зачем решила меня показать своим подружкам? — спросил я девушку. — Ведь для этого ты меня потащила сюда?

— Хи-хи, типа того, — улыбнулась она. — Просто решила сразу всем дать понять, что ты занят и претендовать на тебя никто не может.

— Как мило с твоей стороны, — с кислой миной произнес я. — Но с чего это вообще кому-то на меня претендовать?

— Ну, Гарри, все же очевидно, — произнесла Панси, взяв меня под руку. — Ты постепенно выбираешься из социального дна, начинаешь проявлять себя и постепенно становишься яркой фигурой. Твои успехи отмечают, а поступки заставляют с тобой считаться. Пройдет немного времени и в школе появится 'второй Седрик'. Ты привлекателен, спортом занимаешься, и успехи по учебе делаешь. Еще чуть-чуть и популярность начнет привлекать к тебе внимание. А то, что с тобой вожусь я, заставляет других слизеринок думать, что в тебе есть нечто большее, чем им кажется и даже они стали подумывать, как тебя подчинить. Я же, этими действиями дала им всем понять, чтобы не лезли.

— Да уж, ваше общество, и правда, серпентарий.

— Согласна, — кивнула она. — Вот поэтому к тебе Дафна и подходила, чтобы оценить обстановку.

— Она во мне вряд ли заинтересована.

— Потому и отправили ее с тобой говорить. Она оценила твои ответы и передаст другим, а те уже решат, как поступать, но тут рядом я, потому все будет нормально.

— И чего мне ждать?

— От Слизерина? Ничего, — ответила она фыркнув. — Мы не лезем на чужую охоту и без причины не отбиваем парней...

Последнее она произнесла, на секунду, замолчав.

— А вот маглорожденные или прочие девицы намеков не понимают, потому не удивляйся, что тебе начнут гриффиндорки глазки строить. Да и любовное зелье можешь ожидать в подарках. Может ты сейчас не самый крутой, но ради выпендрежа или попытки самоутвердится в глазах подружек многие девушки пойдут на всякие глупости.

— Вот уж обрадовала... Теперь буду параноиком как Грюм.

— Не так уж и плохо, — пожала она плечами. — А пока пошли в 'Три метлы' выпьем и посидим.

— Ладно, только прекрати присматриваться к моей кровати.

— Ты про ту собачью лежанку, что у тебя стоит? — приподняла она бровь. — Да ее милосерднее выкинуть, и не позорится.

— А мне удобно.

— А вот когда ты Грейнджер в постель затащишь, будешь жалеть, что нормальную кровать не достал.

— Уж если такое и будет, как-то без твоей помощи обойдусь.

— Хи-хи-хи-хи...

Затащить Гермиону в постель... Ха, маловероятнее только затащить в постель Панси. Потому что если что-то такое случится, она точно будет той, кто тащит.

Некоторое время мы молча шли.

— Ей подарок очень понравился, но на Рождество советую дарить ей что-то получше.

— Ну, что-нибудь придумаю, — пожал я плечами. Кое-какие идеи уже есть. — А тебе что подарить на Рождество?

— Мне? — удивилась она. — Да... ничего... Мне как-то и не нужно ничего.

— Ну, это как-то странно.

— Гарри, я из состоятельной семьи, я легко могу себе позволить что угодно, — махнула девушка рукой. — Если хочешь меня порадовать, то дай какую-нибудь милую безделушку.

— Уже хоть что-то.

— Я бы, конечно, с радостью съездила на бал, но будем реалистами.

— Да, это уже вне моих возможностей. Но подарок тебе я постараюсь подобрать.

— Ловлю тебя на слове, — усмехнулась она. — Пошли лучше сливочного пива выпьем, а то тут холодновато.

— Ну, пошли...

* * *

— Вот это он и сказал, — закончила свой пересказ Дафна. — Надеюсь, ты больше не будешь доставать меня подобной чепухой?

— Прости, Дафна, и спасибо тебе за помощь, — улыбнулась Трейси.

— Да-да-да, — закатила Ледяная Королева глаза. — Только меня не втягивай в свои дела.

— Не волнуйся.

Гринграсс ушла по своим делам, а Трейси Дэвис осталась размышлять над услышанным.

— 'Похоже, Эванс и сам не против всего этого, — хмыкнула слизеринка, смотря, как Паркинсон уходит с ним под ручку. — Забавно. Но что будет, если эту игрушку у тебя отнимут?'

Вот только напрямую конфликтовать нельзя.

Во-первых, это не по-слизерински. Слизеринцы не идут на прямой конфликт и не подставляют себя, а предпочитают действовать чужими руками.

А во-вторых, Паркинсон в последнее время слишком сильно изменилась, и теперь просчитать ее действия весьма сложно.

До начала этого года Панси вела себя, как и раньше. Была просто не особо умной и довольно простой дурочкой, которую бросил ее 'любимый Дракусик', однако с шестого курса ее будто подменили. Теперь это не плаксивая алкоголичка, которая страдает из-за своих разрушенных отношений, она стала какой-то сильно уверенной в себе, умнее и ведет себя очень странно.

Дэвис слышала, что люди после каких-то травмирующих событий или затяжных алкогольных депрессий могут резко измениться, но сама увидеть такого не ожидала. Вот и хотелось ей узнать побольше о 'Новой Панси', а еще лучше посмотреть, как она будет действовать.

Панси в свое время, будучи девушкой Малфоя, многим успела расшатать нервы и достать так, что недоброжелателей у нее было много. Многие, конечно, удовлетворили свою месть ей еще на прошлом курсе, но Трейси было мало этого, после того унижения, которому Панси подвергла ее на третьем курсе, она хотела большего и вид счастливой и довольной Паркинсон сильно раздражал.

Однако, если прошлая Панси мстя, могла проклясть или устроить глупую драку с вырыванием волос и прочего, то, что может сделать эта...

— 'Она или проигнорирует или изнасилует', — хмыкнула Дэвис.

Ну, она слышала, что Паркинсон теперь к девушкам пристает, потому всякое может быть.

— 'Потому действовать лучше чужими руками. Значит, нужно найти идиота, который все сделает, а затем посмотрим, как Мопсиха отреагирует. Да, отличный план...'

Глава 44. Лавина.

Через три минуты всех накроет лавина.

2:59.

В знаменитом заведении мадам Размерты в баре 'Три метлы' было сегодня довольно много людей. Поздняя осень и недавний дождь не располагает к прогулкам, а потому прибывшие ученики Хогвартса предпочли посидеть в теплом и уютном баре за кружечкой сливочного пива или огненной воды. Рассевшись по многочисленным столикам, народ изначально весело и дружно выпивал и болтал друг с другом. Вечная война между Гриффиндором и Слизерином, казалось, была отложена чуть в сторону, но явно не исчезла, так как представители противоборствующих факультетов то и дело косо поглядывали друг на друга.

Однако... все это меркло и казалось незначительным по сравнению с кое-чем другим.

Поначалу, никто ничего странного не замечал.

Все было как обычно, но затем окружающие стали подмечать странность. Сначала они посетовали на проделки иного факультета, но нахмуренные и напряженные лица были абсолютно у всех, даже немногочисленных взрослых и учителей, что также зашли сюда отдохнуть.

В помещении царила довольно давящая и угнетающая атмосфера, от которой людям становилось как-то не по себе. Некоторые даже подумали, что на Хогвартс снова напали дементоры, но...

Но...

Но...

Но стоило повернуть голову к источнику этого неприятного чувства...

'Лучше бы это были дементоры', — осознали все в зале.

2:34

За небольшим столиком у стены сидела небольшая группа шестикурсников. И если трое из них, сидели тихо, скромно и, вжав головы, то двое других убийственными взглядами смотрели друг на друга, и казалось, готовы были в любой момент начать смертельный бой. И все бы ничего... но натянутые... явно выдавленные через силу крокодильи улыбки заставляли народ вокруг как-то нервничать.

Генриетта Поттер и ее брат Гарри Эванс сидели за одним столом, с кружками сливочного пива, а Рональд Уизли, Гермиона Грейнджер и Панси Паркинсон находились между ними и всерьез раздумывали, как бы им спасти собственные шкуры.

— Эм-м-м... какая сегодня погода хорошая... — нервно произнесла Гермиона проклиная все на свете, когда решила устроить совместные посиделки. Когда ей не удалось самой вытащить Гарри в Хогсмид, то надеялась, что хоть сейчас сумеет посадить всех за один стол и начать мириться. Вот только Гарри и Генни явно не планировали налаживать мосты и только из вежливости не пытались впиться друг другу в глотки, пока.

— Восхитительно, — с натянутой улыбкой произнес Гарри.

— Лучше не бывает, — как машина ответила Генни с такой же фальшью на лице.

Все посмотрели в окно.

Там виднелась слякоть, пасмурное небо, что грозилось в любой момент разразиться холодным дождем. Хотя оно явно было получше той бури, что вот-вот готова разразиться тут.

— И что же это вы забыли в этом заведении? — спросила Генриетта не обращая внимание на окружающих.

— Выпить решили. А ты что купила этот бар и сделала своей собственностью? — ответил ей вопросом на вопрос Гарри.

— Нет, но мне казалось, такие как вы предпочтете пить кровь младенцев, а не вкусные напитки.

— Ну, нам захотелось разнообразия.

— Как жаль, что свободных мест в кафе нет и нам приходиться тесниться за одним столиком.

— Да, ужасное положение, практически в локтях сидим.

Вообще-то именно эти двое сидели свободно, а вот остальным троим, что пытались не приближаться к ним, приходилось чуть ли не в обнимку сидеть.

2:11

Сами 'посторонние' в этом споре смотрели на все это по-своему.

Рональд пусть трусом никогда не был, но инстинкт настойчиво кричал ему бежать и он уже серьезно присматривался к окну и размышлял, хватит ли ему одного прыжка, чтобы вылететь в него. Ну, или на худой конец, он проверял прочность стола и как его можно использовать в защитных целях. От драки он никогда не отказывался, но что-то неспокойно было на душе.

Панси же уже давно приготовила целую бочку напалма, которую она думала вылить на этот конфликт, но инстинкт самосохранения настойчиво твердил ей не делать этого. Посмотреть из первого ряда на конец света было бы весело, но она бы предпочла сначала отбежать как можно подальше.

В тени ото всех кроме одной единственной личности сидел один темный эльф и ухахатывался. Он бы напалма подлить хотел, так как ему в любом случае ответка не прилетит, но, увы, ничего поделать не мог, будучи всего лишь ментальным образом в голове одной не шибко умной девчонки. Приходится просто наблюдать и надеяться, что драка все же будет. Хороший мордобой в баре — это дело святое, а еще лучше, когда в подобном участвует целая толпа народа.

Гермиона же из последних сил пыталась конфликт разрядить и, похоже, исключительно из-за нее смертоубийство тут еще не началось.

— Может... сменим тему...? — робко предложила Гермиона уже не надеясь на успех. — Вы ведь... почти месяц... не общались... Давайте выпьем и....

— Восхитительное было время, — хором произнесли они.

Оба близнеца взяли по кружке, а затем залпом даже не ощущая вкуса, выпили, громко поставив стаканы на стол.

1:48

После выпитого они прищурились явно были готовы начать конфликт.

— Ну, что, моя дорогая сестрица, все еще лезешь в чужие дела и суешь свой носик, куда не просят?

— Я, по крайней мере, не занимаюсь подозрительными делами и не якшаюсь со странными личностями.

— Не более странными, чем ты.

— Как это мило, — зашипела она как кошка.

Они взяли две других, чужих кружки с пивом и вновь залпом выпили.

— Как твои тренировки? — теперь решила, спросил Генни.

— Превосходно, — выдавил он слова. — А твои?

— Лучше не бывает.

Оба молчат.

Снова выпили. Причем уже мало кто понимал, где они новые стаканы взяли.

1:19

— И что же вы это делаете тут вдвоем вообще?

— У нас свидание.

— Соболезную.

— Взаимно.

— Надеюсь, дальше оно не пойдет.

— Вот возьму и женюсь на Панси.

— Только через мой труп.

— Это несложно устроить.

— Ты невыносим! — зарычала Генриетта. — Мог бы хоть иногда думать своей головой!

— По крайней мере, я не веду себя как капризная принцесса! — в ответ зарычал он.

— Заткнись! — поднялась она на ноги. — Ты не знаешь меня!

— А ты не знаешь меня! — встал и он.

Они замолчали, сверля друг друга злобным взглядом, а окружающие перестали дышать.

Так текли томительные секунды, которые будто длились как часы.

0:51

И все бы могло перерасти во что-то большее, если бы не чей-то выкрик:

— Черт, а первогодки были правы. Они реально похожи на супружескую пару.

— Да, два таких опостылевших друг другу супруга, что часа прожить не могут без ссоры!

— Пф-ф-ф-ф! — кто-то подавился пивом и выплюнул его.

— Пха-ха! — вырвался смешок у кого-то.

Мир перестал представлять собой застывшую картину и народ оживился. Кто-то выплюнул свой напиток, кто-то упал со стула, а некоторые выронили вещи, которые держали. Гравитация вспомнила, что ее никто не отменял, и застывшие тела рухнули, повалив за собой соседей.

Гарри и Генни же повернулись и огромными глазами посмотрели на остальных в зале.

— У меня родители постоянно так ссорятся, а затем уходят в спальню и заглушающие чары на двери ставят, а потом у них там мебель ломается.

— Ха-ха-ха-ха, у меня также!

— Может и им уединится?

— Ага, может, поможет.

— А браки между родственниками у чистокровных могут быть? — спросил кто-то с гриффиндора.

— Ну, технически мы все друг другу родственники, — задумался Теодор Нотт. — Конечно, браки между прямой родней нежелательны, но если нужно, то и такое бывало. Однако там нужно тратить много редких и ценных зелий, чтобы у потомства кровных дефектов не было.

— А я слышала, что такой женщине дают испить добровольно отданную кровь единорога, — сказала Лаванда Браун.

— А где такую добыть? — включилась в обсуждение Трейси Девис.

— Нужно принести особый дар единорогу и провести сложный ритуал, — подхватила тему Чжоу Чанг. — На востоке еще и жертвоприношение сделать нужно было. Кажется.

— А еще можно добыть Зелье Жизни. Говорят, после него вообще проблем подобных не бывает.

— Не, ребята, давайте без легендарной фигни, надо думать реалистичнее.

— Да, давайте думать, тогда что им добыть, чтобы они уже начали 'мириться'.

— Ага, прямо тут...

— ДА!

— Я недавно такую книжку прочитала про такое, — хихикнула Сьюзен Боунс, доставая какой-то эротический роман. — Можно кое-что оттуда попробовать.

Народ начал распаляться и активнее включаться в обсуждение данной темы, а уже забытые всеми Генни и Гарри стояли с открытыми ртами и красными лицами, слушая весь этот поток бреда. Они даже не могли никаких слов вставить, чтобы прекратить все, а потому только стояли и слушали, как их уже трижды обручили, как назвали первых детей и какие позы в постели они предпочитают.

Профессор МакГонагалл как блюстительница морали и нравственности пыталась остановить все это, но за общим шумом представителей всех факультетов никто ее не услышал.

А Гарри с Генни молча стояли так пару секунд, а затем, переглянувшись, решили всех прихлопнуть...

0:00

Вот так всех накрыла безумная лавина пошлых шуток....

Глава 45. Пакет.

Вывалившись из паба, мы некоторое время молча шли по холодной улице и пытались остыть. Точнее я и Генни пытались остыть, а остальные пытались не начать ржать, но на них нам пока было плевать.

Гермиона все же вытащила нас оттуда не дав начать смертоубийства, а мы очень хотели начистить рожи самым говорливым заводилам. А то ведь как всегда — ляпнет кто-то 'остроумную' шутку, оставишь это без должного внимания — и все. К завтрашнему утру вся школа про это узнает и начнет повторять. Просто так, потому что скучно, а наша реакция кого-то забавляет. Мало нам было шуточек от первогодок, так теперь и все остальные подключатся.

— 'Кошмар...'

Вот нужно же было нам пойти именно в 'Три метлы'. Я ведь предлагал лучше в чайную зайти, там уж точно было бы спокойно, но нет, пришли сюда. И ведь стоило войти, как нас поймала Гермиона и притащила к себе, ну и началось.

У нас с Генни давно накопилось, что друг другу сказать, потому мы с трудом сдерживались, чтобы не высказать все это, и вот, когда явно уже были готовы...

Мда...

— 'Мы что и правда, похожи на супругов?'

Никогда не был особо знаком ни с одной такой супружеской парой и личной жизни их не видел, потому судить не могу.

Поворачиваю голову и смотрю на Генни.

Та синхронно посмотрела на меня.

В ее глазах я вижу тот же вопрос, что и у меня.

— 'Ну, уж нет!' — тут же отвернулись мы друг от друга.

Только такого бреда мне не хватало.

— Эх, лучше бы была драка, — послышался позади вздох Уизли. — Так хоть можно было оттянуться.

— Да, лучше бы они подрались, — усмехнулась Панси. — Но сначала, мне нужно спрятаться.

— А ну хватит, — буркнула на них Гермиона. — То же мне... парочка супружеская... никак они не похожи... — что-то под нос себя бурчала она.

Мы переглянулись, но решили не говорить.

И вот такой вот явно не дружелюбной компанией мы двигались в сторону карет, как раз подходили к мостику.

Впереди нас шла какая-то девушка, но на нее нам было откровенно пофиг, а потому...

— Стой! — послышалось позади нас.

Затем мимо пробежала другая девушка с шарфом Хаффлпаффа и умчалась за той, что шла впереди.

— Кэти, подожди! — говорила она. — Ты куда ушла?

Но та кого назвали Кэти, не оборачивалась и продолжала идти.

— Это же Лианна, — сказала Генриетта.

Насколько я знаю Кэти это семикурсница и игрок в квиддич, что осталась с прошлого года, а Лианна ее лучшая подруга.

Лианна догнала подругу на мосту и попыталась ее остановить.

— Кэти, что с тобой? Остановись! — обеспокоено говорила хаффлпаффка. — Почему ты не отвечаешь?

Видя, что что-то не так мы ускорились и вскоре догнали этих двоих.

А не так и правда, было все. Сама Кэти Белл будто не замечая ничего и никого вокруг с остекленевшими глазами шла вперед и никак не реагировала на попытки подруги ее остановить.

— Стой же!

— Все хорошо, — ровным голосом ответила гриффиндорка. — Не лезь не в свое дело.

— Что ты такое несешь? А это что?

В руках у девушки был какой-то сверток, который сейчас пытались вырвать у нее.

— Выкинь это! Немедленно!

От перетягивания пакет надрывается...

Резкое чувство опасности взревело в моей голове, и дальше я действовал на чистых инстинктах.

Ударом руки я выбиваю пакет из рук девчонок.

— Генни! Отшвырни его! — кричу сестре.

Та, стоит отдать ей должное, не стала задавать вопросов и среагировала так же мгновенно и магией запустила пакет в полет.

Я же с Уизли одновременно поняли, что делать и тут же резко толкаем всю нашу группу с Кэти и Лианной с мостика в грязную канаву, где протекала маленькая речка.

ВЗРЫВ!

Оглушающий грохот бьет по ушам и заглушает все другие звуки, оставляя лишь пронзительный гул, что еще некоторое время звенел в голове. Нас засыпает камушками и землей, но большая часть пролетает над мостиком и нас не задевает.

Где-то минуту мы кучей лежали в канаве, а только когда все стихло, начали вылезать.

Поскольку я был последним, то поднялся и осмотрел округу.

Недалеко от нас находилась небольшая воронка с потрескавшимся камнем, а мостик, на котором мы стояли, оказался местами обвален. Если бы я не успел среагировать, нас бы минимум частично порвало.

Рядом со мной встала сестра и тоже смотрела на происходящее. Не знаю, о чем она думала, но подобного тоже не ожидала.

— Кэти! — вновь послышался голос Лианны. Та склонилась над своей подругой и пыталась ту разбудить. Бэлл же потеряла сознание и никак не реагировала.

— Отойди! — оттолкнула ее Панси. — Ты мешаешь.

Достала палочку и стала водить ей над гриффиндоркой.

— На нее был наложен империус, — говорила слизеринка. — Сильный. Что случилось?

— Я не знаю, — дрожала хаффлпаффка. — Кэти ушла в туалет, а затем вышла с этим пакетом и куда-то молча пошла. Я двинулась за ней и...

— Да уж...

Вскоре прибыли учителя, что услышали взрыв. Хагрид тут же забрал девушку и потащил в Хогвартс, а нам всем велели возвращаться в Хогвартс.

Мы двинулись в сторону карет всей толпой.

Впереди шел Хагрид с учителями и с Кэти на руках и Лианной рядом, далее моя сестра с друзьями, а замыкали процессию мы с Панси.

Девушка шла рядом со мной, а затем незаметно вложила мне что-то в руки.

— Это было у Кэти, — тихо сказала она.

Аккуратно смотрю на предмет.

Им оказался небольшой металлический значок с выбитыми на нем рунам. Руны были очень аккуратно и качественно выписаны, я бы так красиво сделать не смог. Если меня не подводит память и знание рунологии, то это...

— Защитный амулет... — нахмурился я, — Одноразовый, но мощный.

Что-то вроде Протего, автоматически кастуемого по триггеру. Собственно, потому, что последний слишком сложно настроить, штука и не популярна. Настраиваешь на противостояние оглушающему, в тебя летит обезоруживающее — и амулету пофиг. И десяток не повесишь, конфликтуют друг с другом.

Но если кто-то заранее знал, от чего нужно будет защитить...

— Кто-то дал ей бомбу и защитный амулет, — хмыкнула Панси. — Мы имеем дело с очень сердобольным террористом.

— И достаточно состоятельным, чтобы приобрести такой качественный амулет, — хмыкнул я, убирая эту штуку. — Что будем с ней делать?

— Вернем, попозже.

— Ты что-то знаешь?

— Кое о чем догадываюсь. Потом.

Дальше мы шли в полной тишине...

Глава 46. День, когда все развалилось.

— Нет! Нет! Нет! Не трогай их! Не подходи! — кричала женщина.

— С дороги!

— Нет! Не позволю! Ты не тронешь моих детей!

— Прочь! Авада Кедавра! — кричит кто-то.

Зеленая вспышка и тишина, лишь детский плач разносится в пустоте.

— Авада Кедавра!

Вновь вспышка мертвенно-зеленого цвета и темнота...

Открыв глаза, я некоторое время смотрел в потолок. Зрение мое уже стало намного лучше, чем летом, а потому я хотя бы мог нормально его рассмотреть.

— Опять этот сон...

Я плохо помню свои сны. Особенно те, что мне недавно сняться, и как-то связаны с моей пропажей. Но этот сон я помню четко и вижу не в первый раз... Точнее я вижу его каждый год в этот самый день...

В день, когда все развалилось...

В день, когда моя семья перестала существовать...

В день, когда я остался совсем один...

Вытерев выступившие слезы, я сбросил неприятное наваждение и поднялся с кровати. Спать дальше я все равно не смогу.

— О, вот это я все проспал...

Часы показывали уже двенадцать.

Да, в этот день я всегда сплю допоздна.

Умывшись, я более-менее проснулся, но некоторая усталость и тоска все еще ощущалась.

Тук-тук-тук!

— Открывай там, — послышался голос Панси.

Ну вот, стоило только проснуться, как гости сразу же нагрянули. У Паркинсон там, что радар на меня настроен?

— Здорова, — махнула она рукой, когда я ей открыл. — О, ты, что еще спишь? — удивилась девушка.

— Типа того, — пожимаю плечами.

— Выглядишь ты усталым, — нахмурилась слизеринка. — Ты не заболел там часом?

— Все хорошо, — попытался отвертеться я. — Просто день сегодня... не лучший...

— Ясно, — сказала она, смотря на меня. — Если нет настроения, то не буду мешать.

— Я... хотел бы побыть один... прости...

— Да ничего, — махнула она рукой. — Но с тебя причитается.

— Обязательно, — кивнул я.

— Ну, тогда не скучай.

Девушка ушла из моей комнаты, и я остался один.

Хорошо.

У меня сегодня нет настроения с кем-то разговаривать. Хочется просто побыть наедине с собой... жаль только, что в такие моменты кроме негатива в мою голову ничего не лезет и день сегодня обещается быть крайне скучным.

Я не праздную этот день.

Для меня нет такого праздника как Хэллоуин, а потому, даже несмотря на то, что в Большом зале подают весьма вкусную еду, мне все равно не хочется там появляться и вообще хоть с кем-то контактировать.

О дате смерти родителей я узнал еще у Дурслей.

Я и так никогда этот день не праздновал, но тетя как-то оговорилась, что именно после Хэллоуина меня оставили у их порога и я лишился семьи. Мне стало так тоскливо и грустно, что я провалялся целый день и только на следующий более-менее пришел в себя. С тех пор это постоянно повторялось, и я впадаю в депрессию в эту дату.

Сейчас же как-то полегче, пусть некоторый налет грусти и тоски все еще ощущается. Мне не хочется идти в Большой зал и общаться с кем-то, но и просто тупить в космос не охота.

— Надо бы себя чем-то занять, — вздохнул я.

Так что, одевшись, я занялся приготовлением завтрака, точнее, уже обеда, что заняло очень мало времени. Далее решил, что пора делать уборку, но мое жилье было слишком маленьким, чтобы занять меня надолго. Я думал пройтись по нашей лаборатории, что была уже готова, но к несчастью, на все склянки были нанесены чары, защищающие их от пыли и грязи.

— М-да... день обещает быть долгим...

Мне сейчас очень нужна была какая-то монотонная работа, которая бы заняла меня до вечера, а там уж лягу спать и пропущу этот чертов день, но время как на зло все равно шло ужасно медленно.

Думал почитать что-то, но ничего особо не хотелось, а газета, которая у меня завалялась тут, рассказывала о каком-то старом таинственном преступнике, что нападает на сов и пишет огромные стены теорий заговоров или анализа действий популярных людей.

В одном повезло — осенью стало раньше темнеть, а потому появилась хоть какая-то надежда на то, что я смогу скоро уснуть.

И вот когда я уже думал отправиться спать ко мне пришли незваные гости:

Тук-тук-тук!

— Я знаю, что ты там, — послышался голос моей сестры. — Есть разговор...

* * *

Генриетта не хотела идти на праздничный ужин. Она не праздновала этот день, с тех пор как узнала, когда не стало ее семьи, и в эту дату ей хотелось лишь пропустить, но в этот раз просидеть все время у себя не получалось.

И мало ей этого, так еще и за этим придурком нужно идти, а видеть своего родственничка ей очень не хотелось.

Он открыл дверь и такой же мрачный взгляд уставился на нее. Выглядел он также как и она, тоскующий, скучающий и явно прибывающий не в лучшем расположении духа.

Будь ее воля, она бы вообще с ним не виделась, но приказ есть приказ.

— Собирайся, мы идем в Большой Зал, — сразу сказала она.

— С чего бы это? — нахмурился он, сложив руки на груди.

— Мне самой этого не хочется, но Сириус сказал нам прийти, — фыркнула она. — Одевайся и пошли.

Нехотя, он все же накинул мантию и двинулся за ней.

— В чем дело?

— Все было так...

День у Генни обещал быть мрачным, скучным и наполненным неприятными мыслями. Обычно она была бы рада небольшому уединению, чтобы посидеть у камина и почитать что-то, но не в этот день. Настроение у нее с самого утра было паршивым, и разговаривать хоть с кем-то у нее никакого желания не было. Да никто ее и не тревожил, зная, что сегодня она не в настроении.

Даже Озахар почему-то умолк и не показывался, хотя, она была уверена, что он не упустит возможности поиздеваться над ней сегодня, но почему-то молчит.

Вот так она и сидела одна у камина, пока в гостиную не пришел Сириус.

— Привет, Сохатик, — улыбнулся крестный.

— О? Привет, Сириус. А ты, какими судьбами?

— Я приехал тебя навестить и провести этот праздник в кругу друзей, — с наигранной радостью сказал он.

Девушка нахмурилась. Блэк тоже не празднует этот день, а потому просто так подобное он говорить бы не стал.

Быстро проверила, не подслушивает ли их кто-нибудь.

— Ладно, слушай, — он стал серьезнее. — Мне самому этот день не нравится и я с радостью бы остался дома или поработал, но директор попросил меня прибыть сегодня в Хогвартс для подстраховки.

— Что-то случилось?

— Не совсем. Есть информация, что сегодня Волдеморт что-то устроит, а вот где именно, тут или в другом месте не ясно. Потому меня и попросили на всякий случай быть здесь. Я должен делать вид, что веселюсь со всеми и быть готов к бою и лучше защищать учеников. Так что и тебе желательно пойти в Большой зал, мне так будет спокойнее. И Гарри обязательно возьми с собой.

— Ну ладно, — вздохнула она. — Тогда схожу пока за ним.

— Хорошо, а я проверю, не остался ли кто гулять. Встретимся в Большом зале. Не грусти, Сохатик, — он потрепал ее волосы. — Я может, еще на денек останусь, если получится и посидим вместе.

— Ну, хорошо...

— И Гарри с собой возьмем.

— Вот уж кого точно не надо, — буркнула она.

— А ты про те шуточки, что бродят по школе? — усмехнулся Сириус.

— О, не начинай, — застонала девушка. Вчера даже не смотря на все события, нашлось немало людей, кто озвучивал те дебильные приколы. — Мне уже все мозги проели этим. Я скоро до убийства дойду, если еще хоть кто-то будет мне намекать на подобную чушь.

— Ха-ха-ха, ну убивать-то не надо, — рассмеялся он. — Хочешь, я научу тебя десятку проклятий, которые даже в больничном крыле не сразу снимут? — затем, прекратив смех, Сириус улыбнулся обычной, почти не ехидной улыбкой. — Я не буду шутить на эту тему. Обещаю.

Его слова ее не убедили.

— Ладно, дуй за Гарри, а я пойду искать других.

— Ок...

— Так что теперь нам нужно в Большой зал. Ты понял все?

— Понял-понял, не дурак.

— Сильно сомневаюсь.

— Не начинай ссору, сестрица, — прищурился он. — У меня совершенно нет настроения для этого.

— Как и у меня.

Они отвернулись друг от друга и молча пошли дальше...

Неожиданно Гарри резко остановился.

Генни посмотрела на родственничка и уже думала поторопить его, как замолкла, всмотревшись в его лицо. Она уже видела подобное выражение, вчера, когда он почувствовал бомбу. По словам директора у Гарри имеется некая странная способность позволяющая предчувствовать опасность. Это или какая-то форма интуиции или пророческого дара, который он уже несколько раз демонстрировал. И вчера он также выглядел, когда ощутил угрозу.

— Бежим... — прошептал он. — БЕЖИМ!

Не задавая вопросов она рванула следом.

Будто только и ожидая его слов, что-то громыхнуло за спиной!

Обернувшись, Генриетта увидела огромное облако ядовито-коричневого дыма, который словно ожил и устремился за ними...

Глава 47. Спина.

Мы бежали так быстро, как только могли. Ноги несли нас на предельной скорости, но убежать от этого все равно не получалось. Как бы мы не мчались, как бы ни старались, как бы ни пытались хоть чем-то задержать это, оно не замедлялось и даже становилось все быстрее и быстрее.

Огромнейшее облако ядовито-коричневого дыма заполонило собой все пространство коридора. Словно кто-то поджог помойку, и этот вонючий туман растекся на все вокруг. В нос ударил мерзкий запах горелой плоти, гнили и тухлятины, словно мы оказались недалеко от недавно заброшенной скотобойни.

Резко налево!

Мы свернули в соседний коридор, особо не обращая внимания, куда именно бежим, так как размышлять просто не было времени и приходилось полагаться исключительно на инстинкты.

— У-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Помогите! Пощады! Убейте меня! Умоляю! Разорвать! Сожрать! Я хочу к маме! Мамочка, спаси меня! У-а-а-а-а! — застонало разными голосами это нечто, и в дыму стали показываться лица, множество лиц искаженных гримасами боли и агонии. Плачущие, стонущие и молящие о пощаде они создавали жуткий гул, что просто разрывал ушные перепонки. — Спасите нас! Помогите! Обнимите меня! Хочу на ручки! Я разорву твою душу! Я отомщу вам! Вы сделали меня таким! Не уйдете, Эванс, Поттер!

Шум набирал обороты, и, казалось, разносился по всей школе, а мы даже не думали останавливаться и пытаться отбиваться.

— Шевелись и не оборачивайся! — кричит Генни.

Она наверняка могла бы убежать, но бросать меня не хотела, потому и держалась со мной на одной скорости. Я же был сейчас рад, что начал бегать и заниматься спортом, а то давно бы умер не в силах выдержать такой темп так долго.

Огромные руки отделились от этого дыма и потянулись к нам. Когтистые конечности, сотканные из полупрозрачного грязного тумана, от которых исходил могильный хлад, потянулись к нам.

Резко направо!

Мы вовремя свернули, спасаясь от захвата.

Это врезалось в стену, но ни капли не замедлилось и вновь уже преследовало нас.

— Агрх! — закричал я, когда резкая боль пронзила мой мозг. От неожиданности я сбился с шага и едва не упал, но был тут же за руку схвачен сестрой, которая потянула меня.

— Гарри! Что с тобой?!

— Не... знаю... — заскрежетал я зубами, ощущая, как горит моя голова. В череп будто углей накидали, и я с трудом держался. — Голова...

— Черт! — зарычала она, но не отпустила руку, продолжая тянуть меня, а я с каждым шагом становился все медленнее.

В какой-то момент силы окончательно покидают меня, и я падаю на пол, держась за разрывающуюся голову.

— Гарри! Держись! — говорит Генни, но ее голос лишь далеким гулом доносился до меня. — Экспекто Патронум!

Яркий свет ударил от нее в это нечто.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — завопило оно то ли от боли, то ли от злости и отшатнулось, но лишь для того, чтобы вновь начать приближаться, несмотря на волны Позитивной Энергии, что обрушивалась на него.

— 'Этого... — промелькнула мысль в агонизирующем сознании. — Этого недостаточно... для него...'

Сжигающая боль все усиливается. Слезы сами навернулись на глаза, когда эта адская пытка начала все расти и расти, уничтожая мое сознание. Жар все рос, казалось, еще мгновение и — голова начнет гореть или плавится.

— Гарри! Беги! Я задержу его! — кричит Генни, но я уже почти не слышу ее.

Я поднимаю взгляд и вижу спину сестры, что стоит надо мной и от нее исходят волны света.

Перед глазами возникает образ рыжеволосой женщины, что также стояла на пути смерти и не дрогнула до самого конца...

— 'Нет... — заскрежетал я зубами. — Я... не потеряю... и ее...'

Я попытался встать, но слабость в теле была такой, что ноги просто не слушались меня, а дрожь во всем теле не давала даже толком двинуться. Боль, страх, отчаяние и гнев крутились в сознании и разбивались о волны бессилия и слабости.

— И-и-и-и-и-и! Не-е-е-е-е-ет! Не подходи! — женский крик коснулся ушей, и в следующий миг нечто новое произошло со мной.

Словно разряд молнии, ударивший точно в мой мозг, заряд прошел сквозь тело и разум.

Боль резко исчезает, будто ее никогда и не было, а вместо нее приходит осознание и невероятное спокойствие.

А затем внутри меня прозвучал голос... Искаженный, глубокий и отдающий чем-то потусторонним и жутким.

— Урок первый: знания — твое величайшее оружие.

Я поворачиваю голову и смотрю на Это...

В сознании больше нет страха или сомнений, лишь четкое осознание того, что передо мной. Зрение становится лучше, но больше нет чувства бесконтрольности или спонтанности. Я полностью контролирую себя, и нет ничего, что тянуло бы меня на непонятные действия...

Нет...

Не так...

Просто сейчас... я знаю, что я делаю...

Поднимаюсь на ноги и иду вперед....

* * *

Когда Гарри неожиданно замедлился и схватился за голову, она сразу же поняла, что ситуация резко ухудшилась. Одна бы она могла еще сбежать, но с ним вместе это оказалось невыполнимой задачей, однако в ее голове даже мысли не возникло бросить его и спасаться самой.

Как бы она не относилась к своему родственничку, но она бы никогда его не бросила умирать.

— Агрх! — зарычал он и начал падать.

Ей удалось вовремя это заметить и подхватить его.

— Гарри! Что с тобой?!

— Не... знаю... — застонал он. — Голова...

— Черт! — Генни зарычала, понимая, что теперь им не убежать.

Выглядел он ужасно. Вспотел, его трясет, и на лице застыла гримаса боли. Он с трудом сдерживал крик и все же пытался бежать, но это долго не продлиться.

— 'Что оно с ним делает?'

Вскоре Гарри окончательно рухнул, и тащить не имело никакого смысла.

— Гарри! Держись! — говорит она, а затем разворачивается к этому существу. — Экспекто Патронум!

Олень тут же появляется перед ней и испускает мощный заряд света, что отшвыривает чудовище. На миг на лице девушки появилась победная улыбка, когда она увидела, как больно и плохо монстру от Патронуса, но все это рухнуло в следующий миг, когда оно начало приближаться.

Каждый удар светом немного отталкивал это существо, но она словно впивалось когтями в пол, постепенно подбиралось все ближе и ближе.

— Убью! Разорву! Сожру! Отомщу! — кричало оно, в дыму появилось множество лиц.

Мужчины, женщины, старики и дети — лица кричали, плакали, выли и злились. Множество голосов слилось в единую какофонию, которая просто разрывала уши.

— Мама помоги! Спасите меня! Мне так холодно! Давай обнимемся! Иди к нам! Иди сюда и умри, Поттер!

Оно приближалось все ближе и ближе, а в голове Генриетты начал расти животный ужас. Ее инстинкты кричали об опасности, ее сущность вопила о смертельной угрозе и умоляла бежать, но она не могла даже сдвинуться с ног.

Она не понимала, что именно с ней происходит. Был ли это искренний страх перед чем-то ужасно страшным, что практически игнорировало ее заклятье, или какое-то наваждение, но с каждым шагом воля и решимость девушки рушились и осыпались.

Прочный фундамент ее воли осыпался, как песчаный замок от накатывающихся волн.

С каждой секундой сознание разрушалось, обнажая ужас внутри, будто Генни с каждым мигом становилась все меньше и меньше, а это лишь росло и возвышалось над ней.

Зубы стучали, отбивая хаотичный ритм, коленки тряслись и едва держали ее на ногах, и лишь сковавший душу ужас не давал ей закричать и закрыть голову рукой. Патронус начал таять на глазах, лишенный подпитки ее решимости, и уже ничего не сдерживало это чудовище.

— Иди к нам, Генриетта! — единым голосом произнесли все голоса в ее голове.

Гигантская пасть, испещренная кривыми зубами, кинулась на нее.

— И-и-и-и-и-и! Не-е-е-е-е-ет! Не подходи! — закричала она, и паника окончательно завладела ее сознанием, лишая возможности сопротивляться.

Она сделала шаг назад и...

В следующий миг время будто остановилось...

Все вокруг застыло и превратилось в ничто, в котором осталась лишь она одна...

Ужас, что сковал ее разум и разрушал волю, резко пропал, будто его никогда и не было. Странное чувство спокойствия окутало ее и позволило успокоиться.

— А? — захлопала она, глазами поняв, что между ней и этим чудовищем появилась некая преграда. Такая большая и теплая стена, от которой исходило чувство... полной безопасности.

Нет... это не стена...

Это...

— 'Спина? — осознала она, смотря на эту спину, что возникла перед ней. — Какая широкая спина...'

— Успокойся... — прозвучал в полной тишине чей-то голос.

Она подняла голову выше и увидела черные волосы, что двигались, будто от какого-то несуществующего ветра.

Он повернул голову к ней и посмотрел в глаза.

— Не бойся, — сказал... Гарри. — Все будет хорошо...

Эти слова отдались неким пульсом в ее груди, и внутри начало растекаться незнакомое ранее тепло. Словно маленькое солнце зажглось и изгнало холод из всего тела. Страх, отчаяние, паника — все это исчезло, оставив после себя лишь чувство полной безопасности. Она сейчас чувствовала себя как мышка, сидящая на голове свирепого льва, и это чудовище перед ней перестало представлять хоть какую-то угрозу... ведь...

— 'Он рядом...' — промелькнуло в сознании.

Гарри достает палочку, наводит ее на стремительно приближающееся чудовище и...

— Люмос Солем...

Яркий свет ударил по глазам, и на секунду девушка ослепла, но в следующий миг в уши ударил мощный вопль.

— КА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — крик полный боли и страха, которого она никак не ожидала услышать от этого ужасного создания, прокатился по коридору. Существо, созданное из грязного дыма, запаниковало и начало дергаться, махая призрачными конечностями и крича всеми лицами сразу. Яркий свет причинял этому существу ужасную боль, которая не давала ему приблизиться.

Шаг.

Гарри начал приближаться к этому существу, не переставая поливать его светом и заставляя отступать.

Шаг.

Монстр пятился и страдал.

Шаг.

Чудовище забивалось к стене и кричало, умоляя прекратить эту пытку.

Генни же так и стояла позади и не сводила взгляда с Гарри...

Она никогда не видела его таким, и сейчас перед ней был словно другой человек... Нет. Не так. Сейчас Гарри был именно таким, каким он порой мелькал перед ней. Когда он самоотверженно кинулся спасать ее, когда он появлялся в самый нужный момент и был готов закрыть ее своим телом. Сейчас же она, наконец-то, осознала это и...

Сердце стучало в груди....

— Не спи! — крикнул он.

Генни тут же сбросила это наваждение и подскочила к нему.

— Люмос Солем! — встала она рядом с ним, и тело инстинктивно стало ближе к Гарри, словно еще прячась за его широкой и сильной спиной.

Двойной поток света заставил чудовище испытывать невообразимую боль. Они шли вперед, а совсем недавно страшный и непобедимый монстр казался ей совершенно незначительным и слабым.

Стоя рядом с ним, она... ничего не боялась... а силы казались бесконечны...

Глава 48. Шаг во тьму.

Когда ужасный вопль прокатился по всей школе, учителя тут же сорвались со своих мест и кинулись к источнику звука. Альбус тут же активировал систему слежения и нашел место, куда нужно двигаться и быстро повел за собой преподавателей. Некоторые, конечно, остались в Большом зале, чтобы защитить детей, но остальные, включая Сириуса, бросились на помощь.

Через несколько минут бега они достигли нужного места и... застыли... смотря на открывшуюся им картину.

На их глазах Генриетта и Гарри медленно двигались на некое существо, состоящее из дыма и множества лиц. Они использовали заклятье света и поливали этим монстра, заставляя того вопить от боли и корчиться в агонии.

Взрослые несколько растерялись от подобного и несколько секунд просто стояли.

Альбус никогда не видел существа подобного этому. Нечто из дыма, с кружащимися внутри стонущими лицами, от которого исходил ужасный запах, и оно ощущалось, как бездонная яма боли и злобы. Дементоры на его фоне казались чем-то незначительным и жалким.

— Помогайте! — прозвучал голос Гарри.

Все тут же достали палочки и бросились на помощь, но существо и само осознало, что уже в меньшинстве.

В следующий миг волна энергии ударила от монстра, и отшвырнула всех от него.

— Ненавижу! — прозвучал единый голос всех лиц. — Ненавижу вас двоих! Эванс... Поттер... Вы... сделали меня таким...

— Джерико? — ахнула Генриетта, узнав основное лицо в центре этого водоворота.

— Мы... еще встретимся...

С этими словами нечто исчезло, впитавшись в пол. Альбус тут же активировал системы слежения, но Хогвартс не мог отследить такое создание.

— Так, — сказал Дамблдор, подойдя к детям. — Что происходит? Что случилось?

— Я не знаю, — растеряно замотала головой девочка. — Я пошла за Гарри, а по пути на нас напало это. Оно преследовало нас. Затем Гарри упал с головной болью, и я стала применять Патронус... но... — она задрожала. — Он не действовал на него... Я уже почти отчаялась, а затем Гарри пришел в себя и стал использовать Люмос Солем и...

Все тут же повернулись к Эвансу, что без страха или опаски подошел к месту исчезновения монстра и стал водить руками над полом.

Он стоял спиной ко всем и что-то бормотал себе под нос.

— Это Зовущий во Тьме, — неожиданно заговорил он серьезным тоном. Голос был слишком спокойным для человека, столкнувшегося с чем-то подобным. — Нежить, инкорпоральная сущность, создана из десятка или более душ сплетенных воедино общей болью или же некромантией. Постоянная агония и злоба на мир делают его очень опасным и агрессивным. Убивая жертву, он поглощает ее душу, делает частью себя и заражает своей ненавистью. Новое лицо появляется среди замученных сущностей... Обычно его можно контролировать только напрямую, без постоянного пресса чужой воли никакая магия не способна превозмочь его ненависть ко всему живому. Но, похоже, создатель этой штуки смог как-то поставить Джерико главным... Все же этот парень выбрал не ту сторону.

Все с шоком слушали этот монолог и не шевелились.

— Он боится солнечного света и его имитации, но обычный свет против него бесполезен, — продолжил Гарри. — Днем он очень слаб и неактивен, предпочитает самые глубокие подземелья, где никогда не было лучей солнца. Как и любой призрак, это существо не может проникать через магические барьеры, даже обычный протего для него так же материален, как для нас стена, поэтому некоторые помещения, наверное, можно отгородить. По крайней мере, ему придется разрушать барьеры силой, что лишит его возможности неожиданного нападения. Если возможно изготовить достаточно магических предметов с тем же эффектом, что у Люмос Солем, следует осветить если не весь замок, то хотя бы часто используемые коридоры. Еще желательно обезопасить разумы, так как Зовущий известен своими мощными ментальным способностями.

— Гарри... — обратился к нему директор.

Тот же будто не слышал никого и продолжал говорить.

— Не ходите еще в одиночку, иначе вы станете для него легкой добычей.

— Гарри.

— Его силы в основном ментальные, но он обладает и парочкой 'физических' как...

— Гарри! — позвала его сестра.

Тот вздрогнул и затих, а затем обернулся к остальным.

— М? Что?

— Откуда... ты знаешь это?

— А? — он удивленно захлопал глазами. — Это же очевидно. Мы вроде проходили это... разве нет?

— Нет... — покачала она головой. — Я никогда о таком не слышала...

— Что? — он нахмурился, смотря на лица окружающих, будто пытался найти подтверждение своим словам, но никто не решался ничего сказать. Подобная информация и правда была не настолько распространенной, чтобы все о ней знали. Даже Альбус лишь слышал о подобном существе, но ничего толком не знал.

— Гарри... у тебя... кровь идет...

Он поднял руку к носу и только сейчас осознал, что оттуда идет кровь. Затем он начал шататься и вскоре упал, потеряв сознание.

Учителя тут же бросились к нему и, осмотрев мальчика, понесли в Больничное крыло, с ними же пошел и Северус, чтобы осмотреть ребенка лично.

— Сириус, отведи Генриетту в гостиную, — сказал он. — Я же пока распоряжусь вернуть учеников к себе. После жду тебя в моем кабинете, нужно будет все обсудить.

— Хо-хорошо... директор... — все еще в шоке ответил Блэк. — Идем, Сохатик.

Все разошлись по своим делам...

* * *

Для Генриетты возвращение в гостиную прошло как в тумане. Ее сознание все еще было в том самом моменте и переживала те события снова и снова. Страх, паника, ужас, отчаяние и... покой.... Картина вновь и вновь мелькала перед глазами и не давала покоя. Она не была уверена, что сумеет сегодня поспать.

Добравшись до гостиной, она не отвечала на вопросы крестного, который, похоже, сам был в некотором шоке от произошедшего. Она же игнорировала окружающих учеников, когда те толпой повалились в гостиную. Девушка сидела у камина несколько часов и смотрела на огонь, а окружающие после бурных обсуждений разошлись по своим кроватям.

Оставшись одна, она обняла коленки и заскрежетала зубами...

— Я... проиграла... — с неверием произнесла Генни. — Я... проиграла? Проиграла?

Мысль никак не давала ей покоя.

Она сдалась и отчаялась в тот миг. Она поддалась своим страхам и была готова предать собственные идеалы и гордость, лишь бы спасти собственную жизнь. Еще бы одно мгновение — и она бы перестала быть собой, став жалким и ничтожным существом, что может думать только о личном выживании.

— Я... проиграла ему...

Гарри не испугался.

Он встал на пути чудовища и не боялся ничего. Он выглядел таким... сильным... мужественным... он... завораживал...

Она до сих пор ощущала тепло его спины и тот внутренний жар, исходящий от него. Ей хотелось прильнуть к нему, закрыться им от всего мира и... побыть слабой...

— Позор! — заскрежетала она зубами. — Какой позор! Я не слабая!

Страх и шок сменились злостью внутри, стараясь подавить иное, неизвестное ей чувство.

Безопасность, чувство защищенности, покой и комфорт? Что за ерунда?!

Она Герой! Она не имеет права проявлять настолько бесполезную слабость и так позориться! Она будущий лидер и должна вести других за собой! Она должна даровать всем это чувство, а не нуждаться в нем!

Генриетта взбесилась, осознавая, какой ничтожной и жалкой она была в тот самый миг.

Подобного унижения она еще никогда не испытывала и была готова разорвать любого, кто заставит ее вновь испытывать нечто подобное.

— Никогда... больше... — зарычала она.

Однако ничего поделать с этим она не могла...

Почти ничего...

Ей не хотелось этого делать. Она была против и не доверяла ему, но... если это позволит ей избавиться от этой слабости...

— Озахар... — позвала она.

— Мастер Озахар, малявка, — за ее спиной появился дроу.

— С силой дракона... я смогу победить этого монстра? — спросила она, не оборачиваясь.

— Зовущего-то? — темный эльф поднял бровь. — Тварь конечно серьезная, способная одолеть даже молодого дракона... Но если ты освоишь мое наследие хотя бы досюда... — книга раскрылась где-то на первой трети, а дроу растянул губы в оскале, состоящем, казалось бы, из одних только клыков. — Ты его раздавишь.

— Тогда... научи меня этому... — решилась она.

— Иди, спи, малявка. Мы начнем завтра. Джа-ха-ха-ха...

Кивнув, она отправилась в общежитие.

- 'Я больше не проявлю эту слабость, Гарри...'

В этот миг тьма вокруг девушки сгустилась...

Глава 49. Чужая память.

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и размышлял над всем, что услышал и увидел. Он всякого ожидал от Тома, но явно не подобного существа. Он и ранее часто использовал инферналов или другую нежить, но чтобы нечто такое... Видать появление этого Тени как-то заставило его пойти на очень мерзкие поступки.

Там ведь были лица детей... замученные души. Представить страшно, каким пыткам они все подвергались в его лаборатории.

От одной мысли об этом старику становилось очень нехорошо.

По кабинету ходил взведенный Сириус.

Он сам ничего такого не видел ранее и сейчас очень переживал за крестницу и Гарри. Те едва не погибли, если бы не...

— 'Северус должен что-то узнать', — вздохнул директор.

Бродя туда-сюда и ожидая возвращение бывшего зельевара Хогвартса, Блэк лишь накручивал себя и что-то бормотал себе под нос.

— Альбус... что это вообще такое?

— Как и сказал Гарри, оно называется Зовущий во Тьме или Зовущий в Ночи. Очень сильная нежить, которая практически неуязвима для Патронуса и обладает широким спектром ментальных способностей, — ответил Альбус. — В истории был лишь один задокументированный случай появления этого существа.

— Когда это было?

— Во время Черной Смерти, — мрачно произнес старик. — Это был позорный случай в истории магов, о котором многие стараются не вспоминать. Еще во время Юстиниановой Чумы в шестом и седьмом веках, когда ужасная болезнь бушевала в мире, волшебники в основной своей массе оказались глухи к страданиям обычных людей. Тогда же появились и первые обособленные территории волшебников, где маги могли не контактировать с маглами.

— Вы имеете в виду... Косой Переулок? — нахмурился Блэк.

— Да. Косой Переулок и его аналоги в других странах изначально были безопасной зоной, где маги могли не беспокоиться о чуме. Не все маги жили в изолированных местах или вовсе в личных мэнорах, большинство жило по соседству с маглами или проводило свое время в странствиях в поисках новых знаний и впечатлений. Чума заставила их осознать свою уязвимость и начать возводить убежища, подобные Косому Переулку. С годами такие места изменили свои функции, становясь экономическим и культурным центром магических сообществ... Однако в 1349 году Косой Переулок был вновь использован по изначальному предназначению. Тогда в мире бушевала Черная Смерть, и маги не остались ей незатронутыми. К сожалению, карантин был введен слишком поздно, и чума проникла в Переулок. Всех зараженных было приказано изолировать в отдельном участке, который в будущем будет назван Лютным. Когда опасность заражения стала слишком большой, было приказано сжечь район со всеми его жителями... По историческим записям, над городом тогда витало огромнейшее облако и тогда же из всех этих несчастных и появился Зовущий во Тьме.

— Все, кто погиб тогда, стали этой тварью? — ужаснулся аврор.

— Скорее всего, тварь появилась раньше. Врачи, что отправлялись лечить зараженных, не возвращались, и тогда это посчитали знаком того, что болезнь превратилась во что-то еще более ужасающее. Скорее всего, они стали жертвой Зовущего, но кто тогда мог предположить это? Волшебники так устрашились возможности магической мутации Черной Смерти, от которой не способны защитить даже все защитные меры колдомедиков, что решили просто выжечь все дотла.

— И тогда Зовущий проявил себя...

— Именно. После этого около двух месяцев этот призрак терроризировал Косой Переулок и округу. Не счесть, скольких людей он свел с ума и довел до суицида. Это стало настоящим кошмаром, и справиться с ним долго не могли.

— Как же его уничтожили?

— Не знаю, — нахмурился Дамблдор. — Это очень редкое существо, появляющееся только в местах массовых смертей магов, а подобных было не так много. Даже на полях боя не было подобной бойни среди волшебников, а потому информации по нему очень мало. Завтра утром я отправлю запрос в Отдел Тайн и запрошу все сведения о тех событиях. Быть может, мне удастся найти способ уничтожения.

Альбус не собирался медлить или что-то раздумывать, а хотел как можно быстрее уничтожить настолько опасную нежить, что угрожает ученикам. Это не василиск, чей создатель, чтобы там не говорили, в детоубийстве замечен не был. Царь змей убил бы только по прямому приказу хозяина, в чьи намерения эвакуация Хогвартса вовсе не входила. Тут же нечто крайне опасное и этот вопрос нуждается в скорейшем решении.

Ну, по крайней мере, теперь ясно, о какой опасности говорил Кровавый Барон, и что уничтожило Пивза. Подобное существо вполне могло съесть полтергейста.

— Что мы будем делать тогда в школе?

— У нас пока нет иной информации кроме той, что дал нам Гарри, — вздохнул директор. — Судя по тому, что известно мне, она более-менее верна, но возможно Северус сумеет что-то добавить. Он лучше меня разбирается в темной магии.

— Я могу запросить несколько авроров для дежурства в школе, — сказал Сириус. — Конечно, они не смогут тут быть постоянно, но меняясь, время от времени, мы можем обеспечить хоть какой-то уровень безопасности.

— Это будет очень кстати, но я все же попросил бы особо не распространяться о проблемах у нас. Паника нам сейчас точно не нужна.

— Хорошо...

Вскоре дверь в кабинет открылась, и внутрь вошел весьма обеспокоенный Северус Снейп. Бывший зельевар Хогвартса, а ныне преподаватель ЗОТИ молча вошел в кабинет и уселся в кресло. Он некоторое время молчал, думая о чем-то, а Альбус и Сириус ждали его слов.

— У мальчишки интегрированная память, — заявил он.

Дамблдор тут же осознал всю глубину этой проблемы.

— Причем не просто интегрированная, но еще и рабочая!

А вот это уже что-то невероятное. Насколько сам Альбус знал, еще никто не смог провести подобный эксперимент до полного успеха и рабочего состояния.

— Что? Можете пояснить? — растерялся Блэк. — Я не разбираюсь в ментальной магии.

— Да ты вообще мало в чем разбираешься, — фыркнул Снейп.

— Ах ты...

— Довольно! — тут же прервал Дамблдор конфликт. — Северус, не нужно ссоры. Лучше объясни все.

— Ладно, — поморщился декан Слизерина. — Еще с тех пор, как маги воевали друг с другом, нужда в сильных бойцах была всегда, вот только подготовить полноценного боевого мага очень сложно и долго. Ты сам много времени потратил на тренировки Поттер и знаешь, что она еще далека от того, чтобы быть эффективной.

Нехотя Блэк кивнул.

Да, Генриетта очень способна и сильна, но еще слишком молода и неопытна. Ей нужно время. Любому магу нужно время, чтобы стать лучше, а его порой очень не хватает.

— Вот только в период постоянных битв текучка кадров была такой высокой, что все, так или иначе, доходили до идеи Интеграции памяти, то есть передачи знаний и опыта от одних магов другим. Но как бы не была развита ментальная магия, и как бы хорошо все это не проходило, еще ни разу подобные эксперименты не заканчивались успехом.

— Это так сложно?

— Передать память? Нет. Очень просто. А вот заставить эту память работать — уже практически невозможно, — он сделал небольшую паузу. — Как бы это объяснить...? — он некоторое время думал. — Представь себе разум человека как систему железной дороги и станций. Каждое знание или воспоминание — это Станция, ассоциативный ряд — это Железная дорога, а мы, когда вспоминаем все, — Поезд. Итак, ты хочешь, например, вспомнить, как жилось тебе в деревне в детстве. Ты едешь по рельсам — такой-то год, название деревни, речка, вкус еды, соседская собака, игры с друзьями и в итоге прибываешь к нужному воспоминанию. Примерно так, в очень грубой форме, наш мозг и работает. Беда интегрированных знаний в том, что они тоже станции, а вот подвязать к ним пути никак не получается. Так и выходит, что в голове нужные знания есть, а воспользоваться ими не получается. Можно подвести одни рельсы к этой станции, но обычная память соединена сотней подобных, и приоритет становится не в пользу нового. Можно попытаться наработать навыки еще и тренировками, но выходило немногим лучше, чем обучаться с нуля, и никакого ощутимого эффекта не приносило. Даже Темный Лорд пытался, но ничего не получилось...

— А с Гарри что-то не так?

— С ним все не так, — нахмурился Снейп. — В его разуме сейчас витает информация, и она еще и связана множеством ассоциативных рядов, потому он вполне себе спокойно сможет ее использовать. А что там еще хранится в его мозгу, мне и представить страшно. Кем бы ни был этот Тень, но он совершил то, чего наши волшебники за всю историю так и не могли добиться.

— Что там у него еще в голове? — заволновался Блэк.

— Я не знаю. Я не смог прочитать.

— Это как? — удивился Альбус.

— Вот, — он взмахнул палочкой, и в воздухе появился лист из какой-то явно очень старой книги, исписанный какими-то непонятными рунами. — Я не знаю, что это за язык, а его голова переполнена этими письменами.

Все становится куда сложнее и таинственнее. В голове Гарри что-то непонятное, и опасно ли оно еще не ясно.

— Как такое... вообще возможно? — Сириус просто рухнул в кресло. Он явно испытывает очень неприятное чувство бессилия и страха за детей. Хочет им помочь, но просто не знает, что делать.

— У меня есть... теория на этот счет... — произнес Северус. — Быть может, этот Тень... вовсе не помогал Эвансу, а просто... ставил над ним эксперименты?

Все тут же повернулись к преподавателю ЗОТИ.

— Ребенок с крестражем в голове — такого за всю историю никогда не было и думаю, ученый не мог пройти мимо подобного образца. Либо ему нужно было где-то сохранить большой объем информации, и он решил заключить его в Эвансе, или же решил посмотреть, что получится с таким как он. После того как эксперимент прошел, он оставил мальчишку и теперь наблюдает за ним, так сказать, в 'естественной среде'. Не знаю, зачем это ему и какие цели он преследует, но мы в любом случае ничего сделать с этим не сможем. Я мог бы попытаться проникнуть вглубь сознания Эванса, но сейчас делать это опасно для его же мозга. Разум может просто не выдержать вторжения и разрушиться. Или же тот, кто все это там оставил, мог озаботиться защитой, потому влезать грубо может быть уже опасно для меня. Я настоятельно рекомендую в его голову не лезть хотя бы ближайшие полгода.

— Ладно, — решил закончить этот разговор директор. — Пока в отношении Гарри мы не будем ничего применять. Пока лишь понаблюдаем и если что примем меры. Сейчас наша главная задача — это Зовущий во Тьме и безопасность учеников. Северус, я думаю, Том скоро вызовет тебя, постарайся не упоминать Гарри в своем докладе.

— Это будет сложно, ведь мальчишка очень ярко засветился сегодня. Нам еще повезло, что другие ученики не видели его, но я постараюсь сделать акцент на других вещах.

— Хорошо. Сириус, от тебя ждем пару человек для дежурств, а я пока распоряжусь домовикам развесить по коридорам и во всех уголках солнечные светильники и передам все учителям.

Северус и Сириус вскоре покинули кабинет, а Альбус приступил к собственным делам. Он не собирался все откладывать или задерживать как обычно и не успокоиться, пока не решит эту проблему...

* * *

Покинув кабинет директора и разойдясь со Снейпом, он все же дал волю своим чувствам и облокотился на стену. Стресс, что он пережил сегодня, вновь напомнил ему о потери близких друзей, и он с трудом сдерживался.

То существо было настолько страшным, что даже его сумело пробрать до костей. Он так перепугался за Сохатика, что в какой-то миг поверил, что мог потерять ее, но все обошлось... пока...

И страшнее всего было смотреть на Гарри, который так спокойно рассказывал об этом чудовище, которое заставило волноваться даже директора. Его отрешенность и даже некоторая ирония в голосе очень напугали Блэка и напомнили ему о не самых приятных личностях, что также относились к темным искусствам, перед тем как самим погрязнуть в них.

— Больше сомнений нет, — произнес Сириус. — Я должен как можно скорее проверить разум Гарри.

Да, это опасно, но он спать не сможет, если не будет уверен, что Сохатику не угрожает опасность. Он просто не может потерять ее и не простит себя, если с ней что-то случится. И если для ее безопасности придется переступить через собственную гордость и мораль... он сделает это...

Сжав кулаки и собравшись, он встал прямо и двинулся к выходу.

— Больше нет сомнений...

Глава 50. Тающие сны.

Тихо...

Тут так тихо...

Ничего не слышу...

Никаких звуков нет...

Лишь тишина...

Отвратительно... Как же я ненавижу тишину...

Я ненавижу тишину. Ненавижу темноту и тишину. Тишина — это пустота. Тишина — это одиночество. Тишина — это ничто. Тишина — это оставаться одному наедине со своими мыслями, которые ты совсем не хочешь слышать.

Пусть я не люблю пасмурную погоду, но дождь мне нравится. Дождь — это шум, а шум лучше тишины. Все лучше тишины.

Хочу звуки.

Хочу шум.

Хочу... голоса...

— Значит, ты мой родственничек? — спросила она. Девочка в круглых очках недоверчиво обошла меня и покачала головой. — Ты такой маленький и слабый. Просто жуть. Ты хоть питаешься вообще?

Голос... я услышал голос...

Кому он принадлежит?

Кто это?

— Что?! — ее веко задергалось. — Не буду я называть тебя этим словом, придурок! Заслужи сначала!

Вновь голос!

Он кажется знакомым. Я точно где-то его слышал.

— Дурак! Дурак! Дурак! Ты чего делаешь?! — злилась она. — Я же велела тебе бежать и не мешать мне! Позвал бы помощь! Я бы сама справилась! — говорила она, слегка дрожа. — Дурак... Глупый Гарри... Мне совсем это не помогло, понял?!... Не... смей... больше так рисковать... Не заставляй меня волноваться... Дурак!

И снова.

Я, кажется, знаю его...

— Ты... веришь мне? — ее заплаканные глаза смотрят на меня с шоком и удивлением. — Правда, веришь?

Тянусь к этому голосу. Я должен идти к ней. Я нужен ей!

Неожиданно что-то толкает меня куда-то...

Меня уносит от этого голоса куда-то в еще большую тишину...

— Привет. Как тебя зовут? — звучит чей-то голос рядом со мной.

Бледно-серые, почти белые глаза, смотрят на меня со смесью тоски и безразличия. Пустые глаза, будто увидевшие так много боли, что перестали различать цвета мира... Мертвые глаза... еще более мертвые... чем мои...

Кто это?

Кто это такой?

— По мне, музыка — это просто ритмичные звуки. Да, под них удобно идти, но польза на этом заканчивается.

— Музыка — это не только звуки, но и чувства, настроение.

— Я не понимаю.

— Для этого и есть я. Я объясню тебе.

— А?!...

Кто это? Кто это? Кто это?

Почему я не помню?

Лицо... Я почти вижу это лицо... Я вижу глаза... глаза полные грусти и печали.

— Вы видели?

— Выглядит-то как человек, но ты только посмотри в эти жуткие глаза...

— Это монстр!

— У тебя нет чувств! Нет сердца!

— Сдохни! Сдохни и не отравляй миру жизнь!

— Убирайся! Убирайся! Убирайся! Убирайся, бессердечное чудовище!

Глаза, в которых нет больше слез или эмоций.

Равнодушные глаза.

Холодные глаза.

Бесчувственные глаза.

Мертвые глаза.

Нет!

Вы не правы! Вы все не правы! Вы, лживые, трусливые и ничтожные твари!

Там есть чувства! Там есть эмоции! Я знаю! Я верю! Я вижу!

Руки тянутся к этим глазам. В этих глазах бывает улыбка! В этих глазах бывает тепло! Там оно есть!

Я знаю!

Под холодом есть чувства!

Под броней есть тепло!

Под железной кожей — есть сердце! Оно есть там! Вы слышите! Не смейте говорить, что там ничего нет! Там нет жестокости, там нет зла, нет ненависти! Там есть сердце!

Я тянусь к этому и почти касаюсь белых волос...

— Нет!

Когтистая перчатка перехватывает мою руку и резко тянет на себя!

Смотрю во тьму!

В бездонную черноту, что клубиться под черной тканью.

— Еще рано! — прозвучал вибрирующий голос.

Удар!

Металлический кулак обрушивается на мой живот и отправляет меня вглубь тишины.

Вновь тишина...

Вновь омерзительная тишина...

Вновь...

Неожиданно, звуки появились здесь.

Звуки... ритмичные звуки. Звуки полные эмоций и чувств!

На пустынные степи тени легли,

Шевелятся корни под толщей земли,

Ночные зверушки, ища пищу, рыскают,

Капли тумана шагают по листьям.

Слова. Я слышу какие-то слова.

И голос...

Такой красивый голос...

Ночь вытекает из расщелин и впадин,

Становится свет в темноте беспощаден,

Облака неподвижно глядят вдалеке

На свои отраженья в реке.

Знакомая песня.

Я плохо понимаю язык, на котором она поется, но я уже слышал ее! Я знаю, о чем эта песня!

Я впиваюсь пальцами во тьму и тянусь к звукам.

Все ближе и ближе!

А поезд идет,

И железо поет,

Знает железо всего пару нот.

Продирая до дрожи, лишая покоя,

Под железною кожей бьется сердце живое...

Вперед!

'Fleur — Железо поет'

Вижу свет! Яркий и чистый свет, из которого идет музыка!

— Ты усвоил первый урок... — звучит жуткий голос за спиной. — Становись сильнее...

Глава 51. Открыв глаза.

— Аах! — резко открыл я глаза.

Перед глазами высокий светлый потолок.

Утренние лучи солнца касаются стен и танцуют, проходя через слегка мутное стекло и занавески. Некоторое время я просто смотрел на все это и пытался вспомнить, почему тянулся сюда.

Вроде мне что-то снилось, но вот что...

Не могу припомнить.

— Гарри! — услышал я голос.

Повернув голову, вижу обеспокоенное лицо... Панси...

Ее большие темно-зеленые глаза с желтыми прожилками смотрят на меня. Она выглядит взволнованной.

Девушка сняла наушники, из которых доносится знакомая мне песня.

— Ты... слишком громко... слушаешь музыку, — сказал я, еще не придя в себя.

— А? — захлопала она глазами. — О, ты услышал...

— Ты вроде любишь эту исполнительницу.

— Ага, — слегка улыбнулась она. — Моя любимая песня 'Формалин'.

— Не удивлен, — хмыкнул я.

Беру очки и надеваю их. После все же прихожу в себя.

— Доброе утро, — сказал я. — А что я делаю в Больничном крыле?

— Мне бы самой хотелось это знать, — фыркнула слизеринка. — Мы спокойно ужинали в Большом зале, как раздался жуткий вопль. Директор и деканы с Блэком унеслись на шум, а остальные учителя остались с нами. Потом деканы вернулись и повели нас всех в свои гостиные. На следующее утро толком ничего не объяснили, говорят, на обеде поведают, но на завтраке тебя не нашла. От Гермионы узнала, что ты тут лежишь. Та явно ночь не спала, волнуясь за тебя, вот я и усыпила ее, — указала она на соседнюю кровать.

Повернувшись туда я увидел там спящую Грейнджер, что мирно сопела под одеялом.

— Может, расскажешь, что случилось?

— Да я... сам бы... хотел понять...

Некоторое время я пытался вспомнить, что было вчера.

Помню, как сидел у себя в комнате... затем пришла Генни и мы пошли в Большой Зал вместе. Ее за мной Сириус послал. Мы шли и...

— Зовущий во тьме... — прошептал я, все вспомнив. — На нас напал Зовущий и...

— Это я попрошу не распространять, — прозвучал голос директора.

Альбус Дамблдор появился в Больничном крыле.

Мы с Панси не ожидали появления директора и несколько растерялись. Девушка сильно напряглась, но быстро подавила волнения и вежливо улыбнулась.

— Доброе утро, — улыбнулся Альбус Дамблдор.

— Доброе, профессор Дамблдор, — поздоровалась Панси.

— А, мисс Паркинсон, благодарю вас за заботу, — кивнул он ей и посмотрел на спящую Гермиону. — Вы заботливее, чем хотите показаться.

Девушка чуток дернулась, но лишь пожала плечами.

— Гарри, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — кивнул я, успокаивая разум. — Я... потерял сознание... С Генни все хорошо?

— Твоя сестра не пострадала и чувствует себя хорошо. Явно хотела навестить тебя, но...

Нет. Она не хотела.

Скорее всего, ей просто плевать.

Как всегда.

Да и пофиг.

Мне тоже плевать.

— Гарри, скажи, что тебе известно о том существе?

— О Зовущем? Это нежить, призрак, созданный из множества душ.

Я пересказал ему все, что крутилось у меня в голове по этому поводу и почему-то после каждых слов глаза Панси становились все больше. Чего это она? Ладно, может потом скажет.

— Хорошо, — кивнул директор. — Я попрошу тебя пока не рассказывать об этом другим ученикам. Можешь поговорить об этом с тем, кому доверяешь, но прошу не распространяйся сильно. Это слишком опасная информация и поднимет панику.

— Как василиск?

— Куда хуже, — покачал он головой. — Во время обеда я сделаю важное объявление, а пока поправляйся, приводи себя в порядок, а затем приходи в большой зал.

— Конечно, директор, — киваю я.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он. — Хорошего вам дня.

Профессор Дамблдор ушел, а мы некоторое время смотрели ему, вслед пытаясь собрать разлетевшиеся мысли. Не знаю, читал ли он наши мысли или нет, но этот человек все равно меня пугает. Я не могу понять, о чем он думает, или он и правда такой заботливый и добрый, или идеально играет, но при его появлении я растерялся.

— Так, — посмотрела на меня Панси, — рассказывай...

* * *

Покинув Больничное крыло, она двинулась в сторону своей гостиной. Сначала она думала посидеть с Гарри до обеда, а потом с ним пойти в большой зал, но сейчас ей нужно было срочно обдумать все, что она узнала.

— 'Он начал использовать это!' — ужаснулась она.

Она никогда не думала, что Оригинал захочет использовать эти знания на практике.

Пусть Диадема была создана еще, когда у него не было всех знаний и даже Медальон не обладает и толикой тех тайн, но то, что ей известно уже заставляет дрожать от ужаса. У Тома в свое время были не только книги по крестражам от Герпия Злостного, но еще и несколько весьма странных фолиантов мутного происхождения, которые каким-то образом добыл неизвестный волшебник. По легендам он с демонами контракты заключал.

И Том достал несколько гримуаров по некромантии, пусть и в очень урезанном виде. Там же он научился договариваться с дементорами и там были описаны ритуалы по созданию... чего-то страшного и этим оказался Зовущий во Тьме.

— 'В школе Зовущий?! — осознала Панси это. — Он хоть понимает как это опасно для учеников?!'

Нет, ей ясно, что ему плевать, но тут как бы находятся дети его последователей. А сколько из них тварь может свести с ума? Твари, боящиеся солнца, обычно залягают поглубже, а общежитие Слизерина как раз в подземельях... Если нечисть сорвется, то они первые, кто окажутся в зоне риска.

— 'Черт, черт, черт, черт! Нужно переезжать жить к Эвансу! Я не хочу умирать!'

Ей было страшно. Реально страшно.

Одна мысль делить крышу с подобным существом приводила ее в ужас и...

- 'Нет. Стоп! Успокойся! Не поддавайся панике! — резко осадила она себя. — Прекрати!'

Сделав глубокий вдох и затем выдох, она все же заставила себя собраться с мыслями и отринуть бесполезную панику.

— 'Эта тварь тут явно уже некоторое время сидит и кроме того чтобы беспокоить нежить, живых не трогает, — сказала она себе. — К тому же ему было поручено терпеть до Хэллоуина, а значит, какой-то контроль над тварью есть'.

Эванс сказал, что там была душа какого-то знакомого Пожирателя. Возможно, Оригинал как-то сделал одну из душ доминирующей... Скорее всего, ненадолго — когда призрак выполнит свою задачу и чуть подуспокоится, его просто растворит в ощущениях и эмоциях других душ. И новой задачи не поставить, сознание Зовущего слишком хаотично и растворит любое внушение. Обработка должна была быть проведена еще над живым...

Панси встряхнула головой и придавила свой интерес. Да, оригинал серьезно увлекался некромантией, но именно благодаря этому увлечению она знала — на этом поле деятельности нет ответов, которые ей нужны. Так что не стоит в это углубляться. Альбус явно собирается что-то предпринять, вот он пусть всем и занимается.

— 'Но лучше подготовить что-нибудь на собственную защиту, — сказала она сама себе. — А еще лучше защитить мои инвестиции...'

Одна мысль, что эта тварь едва не убила того кого она хочет забрать себе разозлили ее.

— 'Так не пойдет, Том, Гарри принадлежит мне, и я не позволю его убить. Можешь играться со своей Поттер, но Эванса я не отдам. Он только что поднял свою цену в несколько раз, и я ни за что не упущу такое сокровище!'

Внутри Гарри хранятся знания.

Знания, каких у нее никогда не было. Ни у кого никогда не было.

Там явно есть еще больше, еще более ценные, такие вкусные и интереснейшие знания.

— Не отдам, — улыбнулась она, и от нее повеяло холодом. — Он мой...

Она тут же успокоилась и подавила проявление своей истинной сущности.

Так или иначе, чем быстрее избавятся от этой твари, тем лучше. Если директор не сможет, то уже ей придется что-то придумать, или как-то Гарри должен научиться использовать свою Позитивную энергию, чтобы победить это.

Так еще и этот старик так неожиданно появился.

— 'Черт, никогда не могла понять, о чем он думает'.

Никогда не понятно, догадывается ли он о чем-то или нет. Всех других людей легко просчитать, но Альбус слишком странная фигура и точно спрогнозировать его действия или слова очень тяжело. Да и слова, как всегда мутные. Они могут означать тысячу вещей, так и быть просто ничем.

— 'Успокойся. Дыши. Игра не закончена и еще продолжается. Она лишь стала гораздо интереснее'.

Закрыв глаза, она подавила бушующие эмоции.

— Нужно привести себя в порядок...

* * *

— У-а-а-а-а! Аха-а-а-а! — плакала маленькая девочка и бежала через темный дремучий лес. Вокруг было так темно и страшно, а позади слышались громкие звуки какого-то монстра, но малышка не могла заставить себя остановиться и продолжала двигать босыми ножками. Она спотыкалась о корни и камушки, падала личиком в грязь и траву, разбила нос и чувствовала сильную боль, но вновь и вновь поднималась, а затем бежала дальше.

Что-то гналось за ней, а ребенок ревел и бежал.

Так продолжалось долго, и даже сама девочка не могла понять, почему еще не выдохлась, но сейчас ее эти вопросы не волновали.

Вот она спотыкается у оврага и падает в яму.

Повалившись на самое дно, в полную темноту уже не могла никуда бежать и, свернувшись клубочком, закрыла голову руками.

— У-а-а-а-а-а-а! Аха-а-а-а-а-а! Ха-а-а-а-а-а! — надрывалась она, заливая маленькое личико горькими слезами. Из носика капали сопли и не давали толком дышать, а из-за слез, она ничего не видела. — Мама! Папа! Кто-нибудь...

— Все хорошо... — прозвучал рядом голос.

Теплые руки легли на ее плечики.

— Не бойся, — говорил этот некто из темноты. — Все будет хорошо...

Она потянулась к этому голосу, к теплу, к свету, что звал ее, но огромная когтистая рука из тьмы схватила ее и дернула на себя.

— Жалкая слабость!

Она резко открыла глаза!

Сон моментально исчез из ее сознания, и она пришла в себя.

Сердце бешено стучало в груди, а мысли лихорадочно бились в голове.

Однако, через некоторое время все более-менее утихло и она сумела справиться с участившимся дыханием.

— Так... а что мне снилось? — задала она вопрос.

Только что сон был таким ярким и красочным, но сейчас даже намека на себя не оставил.

— Ладно, наверное, какая-то чушь, — отмахнулась она.

Поднявшись с кровати, она неожиданно осознала, что у нее текли слезы. Пришлось быстро идти в ванную и мыться, ведь нельзя, чтобы хоть кто-то видел ее в таком состоянии. Она должна подавать пример остальным своей стойкостью.

Воспоминания о вчерашних событиях вернулись и заставили девушку поежиться. Переживать подобное снова ей бы не хотелось, но она прекрасно осознавала, что спрашивать ее никто не станет.

Освежившись, она вышла из ванной и оделась.

— Озахар.

— Мастер Озахар, малявка, — прозвучал голос из темноты. — Проявляй уважение, к своему учителю.

— Ладно, — закатила она глаза. — Тебе что-то известно об этом создании, которое на меня вчера напало?

— Немного, — фыркнул дроу. — Такая низкосортная нежить меня даже поцарапать не может, а потому я никогда этим и не интересовался. Та информация от твоего братишки вроде верна, но я точнее сказать не могу. Тебе все равно это не особо понадобится. Став драконом, ты даже не заметишь подобную муху.

— Откуда тогда у моего родственничка подобная информация?

— Черт его знает, — пожал ее 'учитель' плечами. — Я не разбираюсь в подобной фигне.

— Но ты что-то знаешь, — нахмурилась она.

— Ну да, — оскалился он острыми зубами. — Но с чего ты решила, что я буду тебе это рассказывать?

— Гр-р-р-р-р-р! — начала беситься она.

— Ну-ну-ну, малявка, не бесись, — рассмеялся темный эльф. — Я, правда, не могу рассказать. Не моя тайна.

— Чего?

— Как ты думаешь, кто принес сюда твою любимую книжку? — усмехнулся он. — Я, конечно, могу перемещаться по одному миру почти как мне вздумается, но перемещение между ними — это совсем другой уровень... Знаешь, было бы крайним неуважением к моему 'такси' так портить его планы. Ясно, что твой братишка — явно их часть, но вот большего, извини, не скажу.

Опять какие-то непонятные фразы.

Планы какие-то.

— 'Может кто-то решил учить Гарри?'

Это была бы не лучшая перспектива. Ведь тогда его глупая угроза и громкие слова могут даже сбыться, а это неприемлемо.

Однако и ежу понятно, что единственный внятный ответ, которого можно добиться от этого типа — это открытое и наглое 'знаю, но не скажу'. Лучше бы уж лгал и наводил туману, можно было бы хоть на оговорке поймать...

— Когда мы начнем тренировки?

— Мы их уже начали, — улыбается Озахар. — Вали на обед, беседу продолжим потом...

Он исчез в тени, а она осталась одна посреди пустого общежития...

* * *

Ученики Школы Магии и Волшебства Хогвартс собрались в обеденное время в Большом Зале и взволнованно стали ждать речи директора. Обычно, подобные важные собрания в школе бывают редко, ну разве что пару раз в год, и каждый раз не обещают ничего хорошего, вот многие и беспокоились.

К постоянным угрозам собственной жизни многие уже привыкли, но это не значит, что оно им нравилось, так что ученики просто ждали слов директора о том, что теперь здесь случилось.

Они уже видели, как учителя везде развешивали странные светильники, опечатывали все входы в подземелья и немало времени проводили недалеко от гостиной Слизерина, усиливая там безопасность.

Когда по школе ползал василиск, подобных приготовлений не было, а потому волнение только возрастало.

Когда все ученики, учителя и прочий персонал школы, как завхоз, медики и даже домовики собрались вместе, директор, наконец-то, вышел к аудитории.

— Добрый день, ученики, учителя и другие сотрудники Школы Магии и Волшебства Хогвартс. Я собрал вас здесь сегодня вместе, чтобы сделать несколько объявлений, — начал директор. — Как вы, наверное, вчера слышали, в школе опять завелась некая опасность. Я не могу точно сказать что это, но попрошу даже не думать о том, чтобы это найти. Сейчас это действительно смертельно опасно.

Ну, подобными речами никого уже не напугать. У них каждый год примерно подобное объявляют. Поттер со своей компанией точно будут лезть и как-то разрулят, как всегда.

— Проблема эта будет в ближайшее время решена, но пока вам придется потерпеть и пожить некоторое время по особенным правилам, которые теперь будут обязательными, — продолжал Альбус Дамблдор. — Все ночные уроки и вечерние отработки отменены и будут теперь проходить по утрам. После заката никто не должен находиться вне стен своей гостиной или без сопровождения учителей. Все пути в запретные коридоры и подземелья запечатаны учителями и их строго настрого запрещено открывать. Любой, кто попытается это сделать будет сурово наказан, вплоть до исключения.

А вот это уже серьезное заявление.

Угрозой смерти уже никого не удивить, но вот исключением директор обычно не угрожает.

— По всем коридорам будут развешаны специальные светильники, что будут светить по ночам и если вы, по каким-то причинам, оказались вечером или ночью вне стен гостиной, то ходите исключительно через пути, освещенные этими фонарями и никак иначе. А также не смейте их трогать или как-то портить, за подобное будет очень суровый выговор вплоть до исключения.

Ученики сглотнули.

— Если вы начали чувствовать какое-то недомогание, сильную депрессию или необычное ухудшение настроения, немедленно обращайтесь к мадам Помфри. Это может быть важным, надеюсь, вы не будете относиться халатно к своей жизни.

Чем больше директор говорил, тем сильнее волновались студенты.

— В течение всего времени, пока нами не будет решена эта проблема, школу по вечерам будут патрулировать авроры, — говорил дальше профессор Дамблдор. — Как только проблема будет решена, мы тут же сообщим вам, а пока будьте бдительны, осторожны и в случае чего немедленно обращайтесь к учителям или аврорам.

На этом инструктаж закончился.

Начался обед, а ученики принялись обсуждать услышанное...

Глава 52. В предвкушении.

— На сегодня урок закончен, — сказал профессор Флитвик. — После заката не гуляйте.

К этой фразе за эти несколько дней мы все уже привыкли, а потому не реагировали. Вот уже почти неделю вся школа живет по новому расписанию. И если поначалу еще были те, кто возмущаются, что им теперь как маленьким запрещено покидать гостиную и общежитие факультета после заката, то постепенно все ноющие заткнулись. К тому же все в той или иной степени ощущали некую угрозу в школе, а те, кто все же бывал снаружи вечером, рассказывали о всяких жутких вещах и реально пугающих мыслях, что посещали их по пути.

Это была явная работа Зовущего. Он пытается сводить с ума, склоняя людей к суициду или убийству, но пока у него это не получается. Все же пробиться в гостиные даже через открытую дверь он не сможет, тут слишком хорошая защита, потому здесь нам нечего бояться.

Однако если вдруг в какой-то момент в школе отключится вся защита хоть на пару минут...

Боюсь, трупов не избежать, потому что опасность этого чудовища слишком велика.

Благо, здесь очень мало кто знает о подобной нежити, а у всех уже успела выработаться неприязнь к урокам истории. К тому же все упоминания об этом существе заблаговременно убрали на всякий случай, чтобы не плодить страхи.

— 'А вот откуда я так много об этом знаю?'

Вот на этот вопрос я сам себе ответ дать не смог.

Я просто знаю все и для меня это совершенно очевидные вещи, но стоило мне рассказать об этом Панси и Гермионе, они смотрели на меня довольно большими глазами.

— Это ведь точно было в какой-то книге, — говорю я. — Я помню, как ее читал.

— Не бывает таких подробных книг, — покачала головой Панси. — Зовущий во Тьме крайне редкое чудовище и даже во время Мировых Войн не было задокументировано ни одного его появления и информации о нем очень мало. А у тебя в голове целая энциклопедия, будто кто-то этих тварей ловил и исследовал.

— Но как такое возможно? — спросила Гермиона.

— Тут разве что интеграция памяти может, но за всю историю еще никому не удалось ее удачно провести, — ответила слизеринка. — Но учитывая все последние события фраза 'за всю историю не удалось' уже кажется глупой. Было бы неплохо посмотреть твою память, но сейчас это делать нельзя. Черт, как же не вовремя!

— И что мне с этим делать? — почесал я затылок. — Насколько мне известно, эту тварь хорошо Позитивной энергией бить, но в тот момент я почему-то ее не применял, а лишь светом ударил.

— Скорее всего, из-за этого знания ты и сделал самое очевидное, — пожала плечами Паркинсон. — Или, возможно, даже самое эффективное. Позитивная Энергия могла бы и не убить тварь за один удар, и, скорее всего, не помешала бы атаковать тебя в ответ. Начни вы молотить друг друга, кто бы умер первым?

Мы еще несколько раз возвращались к обсуждению этой твари, но кроме вполне себе обычного способа уничтожения Зовущего через Позитивную энергию я как-то назвать не мог. Какие-то избирательные у меня знания.

— А может мне рассказать директору о моих силах? — предложил я. — Мне не хочется это делать, но подобная нежить должна быть уничтожена как можно скорее.

— Не делай за этого старика работу, которую, между прочим, он и должен делать, — фыркнула Панси. — К тому же, как я уже сказала, не факт, что сражение с Зовущим будет для тебя безопасно, да и сам Дамблдор может начать задавать неудобные вопросы.

— Согласна с Панси, — вздохнула Гермиона. — Меня злит, что он заставлял Генни бороться с василиском, защищать Философский камень и участвовать в Турнире. Пусть теперь сам хоть что-то сделает.

Я не ожидал таких речей от Герми, но она полностью права. Эти игры директора меня тоже злят, а давать ему новые 'игрушки' я не хочу. Пусть сам в кои-то веки справляется. Я, конечно, слышал, что он сражался с Волдемортом в Министерстве, но это был реально первый раз, когда он хоть что-то предпринимал.

Так или иначе, мы ничего делать не будем, а лишь посмотрим, но если ситуация обостриться, то вмешаемся, так как от этого наша жизнь все же зависит.

Пускай в школе завелась страшная тварь, опять, но это не повод постоянно о ней думать, а причина сменить тему нашлась быстро.

Завтра у нас первый матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. Так что страхи, негатив и депрессия быстро отошли на второй план и мало кто вообще обращал на все остальное внимание.

Причем, атмосфера напряжения и предвкушения были такими сильными, что...

— Эй, Эванс, как думаешь, у нашей команды есть шанс? — спросил Бэм, чернокожий парень из Нигерии.

— Эм-м-м-м... наверно... — несколько прифигевшим голосом ответил я. Это был первый раз, когда хоть кто-то спрашивал мое мнение или интересовался у меня чем-то. Да вообще первый раз, когда со мной кто-то с факультета сам заговорил. — Генни хорошо гоняла команду...

— Точно, они наверняка победят, — обрадовался он и пошел дальше.

Я же некоторое время смотрел ему вслед и пытался понять, в какой именно момент реальность дала трещину и улетела куда-то в трубу.

Долго я еще пытался собрать развалившиеся мозги.

— С дороги! — прозвучал голос и мимо быстро проносится Генриетта.

Сестра, проходя мимо, посмотрела на меня, грозно прищурилась.

— Не мозоль мне глаза, — прорычала она.

А затем в быстром темпе удалилась по своим делам.

— Что-то она какая-то нервная, — сказал я, смотря ей вслед.

После тех событий моя сестра начала с особым негативом на меня смотреть. Не знаю, что именно стало причиной такому поведению. Скорее всего, тем, что я дал отпор призраку, стало серьезным щелчком по носу ее гордыни, вот она и бесится.

— Ну и пофиг, — махнул я рукой. — Мне как-то на чужую гордыню плевать.

Повернувшись, я двинулся дальше по своим делам, а дела у меня были.

Как только я зашел в свою комнату, то увидел вместо моей старенькой и удобной кроватки новую. Это точно работа одной наглой слизеринки и я собирался найти ее и заставить все ставить на место. Я не могу и дальше позволять ей своевольничать в моей комнате.

Пора поставить кое-кого на место.

Свернув в коридор, я двинулся на поиски.

Тут уже никого не было, но поскольку сейчас день, то волноваться не о чем.

Навстречу мне вышел... Невилл.

Он шел с другого конца коридора и явно не ожидал встречи со мной, а потому несколько струхнул. Мне же было откровенно плевать на его присутствие, и я не собирался с ним вести дел. Может, и нужно было бы его пристукнуть за все те разы, когда он участвовал в травле на меня, но мне как-то лень.

— Эй, Гарри, — неожиданно он сам обратился ко мне.

Трусливый увалень стоял передо мной, он слегка дрожал и опустил голову не решаясь смотреть в глаза.

— Я... я... я... это... — пытался он решиться. — Я... хочу извиниться... Прости меня!

— А? — приподнял я бровь. — Чего?

— Я сожалею о том что...

— Заткнись, — прищурился я. — Мне твои извинения не нужны. Можешь валить к тем обезьянам и дальше наслаждаться своим убогим положением. Ты не на моем месте лишь потому, что тебе повезло не оказаться аутсайдером.

Он застыл.

— Потому оставь свои жалкие слова при себе и не отравляй мне жизнь своим присутствием, — продолжил я говорить, то, что давно мне хотелось им всем сказать. — Гуляй с этими придурками сколько хочешь, но знай, что как только интерес ко мне пропадет или я сумею дать им достаточно тумаков, чтобы они сами отвалили, то ты будешь первым над кем они начнут издеваться.

— Не говори так...

— Что, правда глаза колет? — фыркнул я. — Тебе давно пора перестать носить розовые очки и увидеть истину.

— Это не так, — пытался он что-то говорить.

— А как тогда? Вы толпой нападали на меня, издевались и избивали. А в тот последний раз Уизли так психанул, что действительно хотел меня убить, — криво усмехнулся я. — Ты и весь Гриффиндор такой. Вы только и можете что толпой нападать на одного и получать удовольствие от насилия. Говорите это Слизерин злодеи и негодяи? А кто тогда вы? Вы, те кто веселятся, измываясь и наслаждаясь чужими страданиями. Кто такие вы тогда? Хотя какая разница. Потеряют меня как игрушку для битья, быстро найдут новую. У нас вон, целая толпа первокурсников которых...

— ЗАТКНИСЬ! — неожиданно закричал Лонгботтом. — НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ О МОИХ ДРУЗЬЯХ!

Я аж подпрыгнул от неожиданности, так как от тихони Невилла точно не ждал такого голоса.

— Пусть они грубые и глупые, но они мои друзья и я не позволю тебе наговаривать на них! — бесился гриффиндорец. — Я жалею о том, что не остановил их! Да, они зашли слишком далеко, но это не значит, что они сами не понимают этого! Можешь, что угодно говорить о Роне, но даже он признал, что перестарался, как и остальные! — говорил он. — Но ты и сам отчасти виновен! Ты же всегда мог начать меняться сам и менять к себе отношения, но не делал это, оставаясь в своем уютном дне, откуда, мог просто ненавидеть всех, считая только себя исключительно правым! — он поднял голову и в его глаза я увидел смесь гнева и грусти, которые сейчас бурлили в его душе. — На четвертом курсе, когда ты высказал нам все, что думаешь, и о том, что сделала Генни, ты был прав! Мы действительно глупые и недалекие дураки, которые легко поддаются чужому влиянию, но и ты сам такой же, хоть и отрицаешь это!

Он резко развернулся и пошел прочь, но затем остановился.

— Я... всегда восхищался тобой, — сказал он, стоя ко мне спиной. — Ведь ты не побоялся пойти против всех и отстаивал свои убеждения. Я хотел бы быть таким же как ты... Я жалею, что такой трус и не набрался храбрости пойти за тобой или остановить их... За это... прости...

Он ушел...

А я же стоял на месте и смотрел его вслед...

Его слова эхом крутились в моей голове, и я никак не мог успокоить бушующие мысли, ведь о таком мне никогда не приходилось думать и подобные мысли ни разу не посещали меня.

Он ушел, оставив меня с кучей шума в голове, и лишь один вопрос четко сформировался в моем сознании:

— Когда я... успел стать таким же, как Снейп?

Глава 53. Ненависть.

Лежу на своей новенькой кровати о которой я и думать забыл после того разговора и смотрю в потолок. Мысли в голове текут довольно быстро, и я никак не могу прийти к какому-то знаменателю в моем сознании.

Слова Невилла всплывают вновь и вновь, а я размышляю, где именно я свернул не туда.

— Когда я успел стать таким же циничным и озлобленным на мир как Снейп? — спрашивал я.

Северус Снейп пережил примерно то же что и я от моего отца и его дружков. Я видел это в том воспоминании и осознал, что именно было тогда. Теперь мне были ясны мотивы и причины, сделавшие профессора таким, но я никогда не хотел становиться таким же.

И вот выслушав Невилла, я стал сам задумываться, а не превращаюсь ли я в Снейпа?

А вот есть уже кое-какие сходства.

Я живу с неприязнью к окружающим. Я негативно смотрю на всех вокруг себя и считаю себя умнее остальных. Я считаю, что все вокруг виноваты в моих проблемах и в моей хреновой жизни, но... но... Так ли это?

Мог ли я на первых курсах что-то сделать со своим положением?

Да, там была частичная вина Генни в том, что все встали против меня, однако, я ведь сам даже не пытался никак с этим бороться. Пусть я был маленьким, глупым и слабым, но я же мог хотя бы попытаться, однако я даже не хотел пробовать, просто принимая свое положение как данность.

И вот сейчас я считаю всех виновными и даже не пытаюсь понять их самих. Ведь если я и дальше буду так думать, то скоро я... просто стану таким же, как Уизли. Он винит меня и считает себя правым, но сейчас я сам веду себя точно также.

Все может в итоге вылиться в то, что я просто начну избивать окружающих и считать себя в праве это делать.

— Скоро я просто начну поливать всех дерьмом, издеваться и мучить, и считать это компенсацией за то, что делали со мной, как Снейп...

Я прямо вижу самого себя спустя много лет.

Озлобленный, жестокий и мрачный человек, который только и может, что отравлять жизни тем, кого он считает виновными в текущем положении. Что если не виновные должны заплатить, то хотя бы их дети или любые связанные с этими личностями.

— Так... что же мне делать?

Ну, идти и прощать весь мир я точно не собираюсь.

Не собираюсь я вмиг превращаться в добрую Мэри Поппинс, но...

— Быть может мне и правда, стоит задуматься над всем этим?

Сложное дело.

Я не хочу пытаться их понять. Я не хочу пытаться мириться или вливаться в этот коллектив.

Вот только если я и дальше буду всех ненавидеть и изливать яд на окружающих, то ни к чему хорошему это меня не приведет.

'Если ты ненавидишь — значит, тебя победили'. — Так говорил Конфуций.

Живя и ненавидя всех вокруг, мы взваливаем на себя груз чужих слов, и ударов и это будет медленно отравлять наше сознание. Я уже признал, что мне нужно стать счастливым сейчас, меняться сейчас, а не ждать чего-то.

Но также мне нужно перестать зацикливаться на ненависти к окружающим.

Я не должен прощать всех, но и жить со злобой к другим тоже не выход.

— Ладно, — вздохнул я. — Нужно попробовать...

Дверь в мою комнату открылась и внутрь заглянула Панси.

— О, смотрю, кроватка тебе понравилась, — усмехнулась слизеринка. — Гермионе она точно понравилась, когда она мне доступ сюда открыла и вам двоим она понравится. Ха-ха-ха!

— Займусь миролюбием потом, — заскрежетал я, зубами поднимаясь с кровати. — А ну иди сюда!

— Догони сначала!

— Стоять!

— Хи-хи-хи-хи...

* * *

Вдох...

Выдох...

Вдох...

Выдох...

Кислород наполнял ее легкие и также плавно покидал их.

Прохладный воздух втягивался в нее, а выходил он уже горячим, обжигающе горячим, ведь такой и должен исходить от дракона.

Пусть ей сложно было поверить и свыкнуться с этой мыслью, что ей теперь нужно стать монстром, но она решила просто плыть по течению, а не пытаться барахтаться в луже.

Да, ее не радовала перспектива учиться чему-то у этого подозрительного типа, но если она хочет стать сильнее и избавиться от своей ничтожной слабости, то иного выхода нет. Директор не хочет ее учить, Сириус постоянно занят своими делами и у девушки просто нет вариантов. Все что ей остается это плыть по этому течению.

— Дыши и концентрируйся, — говорит Озахар, расхаживая вокруг нее. — Дыхание — это основа, это сущность всякой силы и начинать нужно с самых базовых и нужных вещей. Как бы не была нужна физическая сила, без правильного дыхания все бесполезно.

— Дыхание так важно? — спросила она.

— Не отвлекайся, — буркнул он и дал ей подзатыльник. В этот раз легче обычного, а то у нее уже голова начала трещать от его силы. — Воздух — это основа существования всех живых существ, если будешь правильно дышать, то это ускорит твое обращение. Для дракона — Дыхание это основная сила, которая может стать оружием. Если изберешь сущность огнедышащего дракона, то сможешь дышать Драконьим Пламенем и просто сжигать все на своем пути, как живых, так и нежить как Зовущий.

— Этот огонь поможет мне победить?

— Не отвлекайся!

— Ауч!

— Дыши и молчи, — злился дроу. — Дыхание Дракона — это одна из самых мощных атак. Она по разрушительности превосходит многое из того что может выдать смертный маг. Говорю сразу, у меня нет Дыхания и показать его не могу.

— Но как так? — удивилась она.

— Не отвлекайся!

— Ауч! — снова вскрикнула она, получив очередной подзатыльник.

— Я — Дракон Клыков, моя сила — это зубы, что способны ранить даже саму душу. На Войне Крови эти зубы унесли жизни немалого количества балоров и даже нескольких молидеев. Потому моя сила сконцентрировалась в другом не менее страшном оружием, но тебе это не нужно. Если ты собираешься превзойти меня и постичь истинную суть драконов, тебе необходимо дыхание. Нужно Пламя, что сожжет всех врагов на твоем пути.

— Ладно-о-о-о... — вовремя увернулась она от его руки. — Ха! Ауч!

Второй же удар попал ей в лоб.

— Не отвлекайся. Теперь вернись к концентрации. Думай о драконах и дыши. Вдыхай кислород и выдыхай жар, — говорил темный эльф. — Правильно дыши и концентрируйся.

Прорычав, она все же успокоилась и вернулась к дыханию.

В сознании вновь всплыла Хвосторога. Пусть она всего лишь виверна, а не полноценный дракон, но ее образ в сознании был самым сильным, потому она концентрировалась именно на нем. Угольно-черная чешуя, под которой перекатывались мускулы, шипы на спине, двигающиеся в такт плавным шагам этого монстра, мощная пасть с острыми зубами и огненное дыхание, жар которого она все еще помнила. Все это сливалось внутри нее в цельную и четкую картину, от которой пламя внутри все разгоралось и становилось сильнее.

Вдох...

Выдох...

Вдох...

Выдох...

— Ха... — резко выдохнула она, и изо рта вырвался поток огня. — Ой!

— Держи себя в руках, — нахмурился Озахар. — Ты должна контролировать огонь, а не он тебя.

— Постараюсь, — вздохнула она. — Мы уже неделю дышим. Когда мы перейдем к чему-то большему?

— На следующей неделе.

— А? А почему так?

— Потому что кое-кто постоянно думает о всякой чуши, — фыркнул дроу и злобно прищурился. — Думай о драконах, а не об этом дурацком квиддиче. Бросай его и концентрируйся на тренировках.

— Но я не могу, — застонала девушка. — Я не могу подвести друзей и команду. Они так много трудились и старались, а потому я просто не могу их бросить в такой ответственный момент. Завтра будет первый матч, а через две недельки еще один и до весны я буду свободна.

— Вот потому и на следующей неделе, — пожал плечами темный. — А теперь хватит ныть. Заткнись и дыши.

— Да-да-да, не ворчи, Озахар.

— Мастер Озахар! — бесился дроу. — А теперь дыши.

— Да-да-д... Ауч!

— Не отвлекайся!

Он снова начал ходить вокруг нее.

— Дракон — это сила. Дракон — это могущество. Дракон — это гордость. Дракон — это страсть. Мы живем своими страстями, своими желаниями и потребностями. Мы никогда не подавляем их, а наслаждаемся этим, — рассказывал он. — Драконы имеют в себе сущность алчности, а потому нас инстинктивно тянет к сокровищам. Нам не важна их ценность, нам важен сам блеск и дух злата и драгоценностей. Наше желание обладать и собирать есть корень существования. Не зря Таск, бог драконьей жадности стоит на одном уровне с Асгоратом, Отцом Драконов, и Нуллом, двуликим богом смерти... Сокровища важны для драконов так же, как жизнь и смерть.

— Мне что тогда тоже придется сокровищницу собирать? — скисла она. У нее в гоблинском сейфе есть деньги и немалые. Может этого будет достаточно? — Просто если я начну, то это может вызвать проблемы.

— Проблемы будут у тех, кто начнет мешать дракону собирать свою сокровищницу, — пожал он плечами. — Но у тебя все может еще и поменяться. Драконы бывают разные. Кому-то нужно золото, а кто-то предпочитает собирать вокруг себя библиотеки ценнейших книг или произведения искусства. Я слышал даже о драконо-вампире, что считал своим сокровищем своих вампирских 'детей'... Забавный случай был, правда — этот парень попытался Возвыcиться, сделать шаг от Дракона к Богу... А как часть этого шага, дракону необходимо метафизически пресечь свои связи с мирским, слопав свои сокровища. Ну, ты поняла, — дроу широко ухмыльнулся. — А самый смак то, что он провалился в своей попытке.

Генриетта не находило ничего забавного в такой истории. Решение пожертвовать своими близкими, которыми ты искренне дорожил как 'сокровищем' ради какой-то эгоистичной цели уже ужасало ее, а уж то, что все было напрасно... Она даже сочувствовала тому дракону, не смотря на то, каким чудовищным был его поступок, но вот Озахар находил в его муках только причину для садистского смеха.

— 'Если я когда-нибудь облажаюсь так же ужасно, будет ли он с такой же улыбкой рассказывать мою историю следующему ученику?'.

Эта мысль заставила ее вздрогнуть, что не осталось незамеченным.

— Ты должна медитировать о драконах, а не обдумывать странные мысли, — фыркнул ее учитель, — А теперь дыши.

— Дышу... Но это надоедает.

— Ну, тогда надевай кабанью голову и беги рубить демонов, вроде с одним дыханием и парой клинков такое сделать можно, — фыркнул Озахар. — Кстати, хорошая идея, надо попробовать... — задумался он. — Ладно. Дыши.

— Ауч!

Закрыв глаза, она вновь вернулась к медитации и дыханию....

Глава 54. Сердце на осколки.

Догнать Панси у меня не получилась. Та улизнула через тайные ходы, и пусть я был быстрее нее, но как открывать потайные двери просто не знал, и она сумела сбежать. На второй день ее тоже не удалось выловить, но я не отчаивался.

— Есть захочет, прибежит, — мстительно подумал я. Вот приготовлю сегодня что-нибудь вкусное, и она сама на запах примчится. — Черт, я будто о кошке говорю, а не о человеке... Хотя разница и правда небольшая.

Я шел в гостиную факультета, но на выходе портрет Полной Дамы сам открывается и оттуда выходит Уизли.

— С дороги, Эванс, — величественно произносит Шестой, и с гордо поднятой головой проходит мимо, даже не посмотрев в мою сторону.

Вслед за ним идет остальная команда по квиддичу при этом они такими же удивленными взглядами как у меня смотрят на рыжего. Мимо проходит Генни, и лишь мельком взглянув на меня, тут же отворачивается и уходит.

— А что происходит? — спросил я у вышедшей вслед за ними Гермионы.

— Ох, Генни убедила Рона, что дала ему Зелье Удачи, — ответила староста. — Рон очень волновался перед первым матчем, и Генни придумала такой план.

— М-да... — покачал я головой. — Теперь смотрите, чтобы он от переизбытка Чувства Собственной Важности не лопнул.

— Постараемся, — хихикнула она. — Ты пойдешь смотреть матч?

— Нет, спасибо, — поднял я руки. — Эта игра выше моих сил.

Ага. Я может и готов налаживать отношения с факультетом, но квиддич — это слишком даже для меня.

— Ладно, — погрустнела она. — Но если передумаешь, то приходи на трибуну.

Девушка удалилась, а я лишь улыбнулся ей вслед. Как бы я не относился к Гермионе, но сидеть с толпой народа и смотреть на эту клоунаду мне не охота. Я еще не настолько поехал кукухой, чтобы влезать в подобное.

Войдя в гостиную, я двинулся в сторону своего общежития, как меня вновь окликнули. Что-то многовато за последние дни. Я даже начинаю скучать по тому, что меня все игнорируют.

— Привет, Гарри, — со мной поздоровалась младшекурсница. Мулатка с пышной черной шевелюрой. Кажется, ее зовут Ромильда, но я не запоминал особо имена. — Как дела?

Мне сразу захотелось сказать этой девице пару грубостей, чтобы она отвалила от меня, но я все же сдержался.

— 'Так, хватит негатива, — сказал я сам себе. — Дружить я с ними не обязан, но и враждовать смысла не вижу'.

— Привет, Ромильда, — постарался я быть вежливым. — Нормально.

— Вот, — она протянула мне кулек с шоколадными котелками.

— Эм-м-м-м... спасибо... — несколько заторможено ответил я.

— Хотела сделать тебе приятно.

Ее напор меня несколько насторожил, но то ли я был обескуражен таким резким вниманием к себе, то ли просто затупил, но подарок принял.

Девушка ушла, а я еще некоторое время стоял на месте, и тупил в космос, а потом ушел к себе.

Вскоре мозг начал анализировать ситуацию и момент мне показался несколько подозрительным, а если вспомнить, что там Панси говорила про возможные подставы или попытки меня соблазнить, то есть шоколад я вообще не стал. Выбрасывать пока не буду, потом с ним разберусь, сейчас важно другое.

Убрав подарок куда-то в тумбочку, я забрал оттуда нужные мне вещи и пошел обратно в свою комнату. Я же хочу отомстить Панси за 'подарок', потому нужно приготовить сегодня кое-чего вкусное, чтобы наглая девица прибежала прощение просить...

* * *

— Тц, он так и не съел, — цыкнула Ромильда.

Недавно Трейси Девис заключила с Ромильдой небольшое пари. Вейн и сама не поняла, как так ее сумели развести на спор, но отказываться было уже поздно. Суть была в том, что если Ромильде удастся хоть пару дней заставить Эванса ходить за ней хвостиком, то Трейси выплатит ей довольно неплохую сумму.

Пытаться соблазнить Эванса дело гиблое, да и свою репутацию можно подпортить. Этот может уже и не такой неудачник как раньше, но мало ли что может случиться, потому рисковать нельзя и она решила использовать любовное зелье в шоколаде. Ей-то, нужно чтобы он просто с ней ходил, и показаться этой слизеринке, а остальное не важно.

— 'Эта дура, заключая пари, даже не знала, что я еще год назад сумела провести в школу Амортенцию. Настоящую, а не ту крашенную воду, что продают в Хогсмите из под каждого второго прилавка!'

Жаль лишь, что приходится тратить ее на такую мелочь... Ну ничего, с выигрышем она сможет достать еще.

— Ладно, — махнула гриффиндорка рукой. — Может потом съест, я в любом случае ничего не теряю...

* * *

Матч Гриффиндора против Слизерина прошел просто прекрасно, и пусть Гермиона не особо любила этот спорт, но всегда была на матчах и болела за своих друзей. Генни оказалась отличным капитаном и под ее руководством новая команда отлично справлялась с новым составом противников. А учитывая, что из команды ушел Драко, то особого противника для самой Поттер просто не было, и она легко не давала сопернику поймать снитч, позволяя своей команде дольше доминировать и забить больше голов.

Рон на воротах был хорош.

Он действительно прекрасный вратарь, только волнуется слишком сильно.

И тот трюк, что придумала Генни, действительно отлично сработал.

Убежденный, что удача на его стороне Рон не волновался и сделал все прекрасно, отбивая все мячи противников. Это была по-настоящему его игра, и он заслуженно получил аплодисменты трибун.

— 'Сегодня я точно признаюсь ему', — решила Гермиона.

Да. После игры будет самый лучший момент. Он будет на подъеме и точно услышит ее, а Грейнджер все же не побоится заговорить с ним.

Матч шел отлично, и уже всем было ясно кто победит.

Вся команда отлично играла и доминировала до самого конца, пока все же Генни не поймала снитч и не закончила это 'избиение' Слизерина. Змеиный факультет проиграл в сухую, не забив ни одного мяча даже со своей обычной грязной игрой.

Конечно, после матча, они попытались отыграться и обвинили Рона в жульничестве, что он, мол, выпил Зелье Удачи, но одна единственная проверка доказала безосновательность таких обвинений. Уизли и сам был в шоке, но на Генни за такой обман он не злился и лишь сильнее обрадовался, осознав, что все сделал сам, а не при помощи какого-то зелья.

Игра закончилась, и команда отправилась в гостиную праздновать победу. Сегодня будут гулять, и весь факультет радовался этой отличной победе.

Гермиона же пошла искать Рона с которым она собиралась сейчас серьезно поговорить.

— Эй, Рон, — окликнула она друга. — Подожди.

— А, привет, Гермиона, — улыбнулся ей Уизли. — Извини, я сейчас немного занят и...

— Я просто хотела с тобой поговорить и...

— Давай потом, а? — вздохнул он. — Моя девушка меня ждет.

— Но я думала, что тебя раздражает Лаванда, — заволновалась Гермиона.

— Ну, она не самый лучший человек на этом свете, но после недавних событий, я понял, что и сам не эталон, а потому глупо как-то осуждать человека за его минусы, когда сам такой же, — слегка глупо улыбнулся он. — Лаванда славная и я решил дать нам еще один шанс, а не глупо все разрывать из-за всяких придирок.

— Яс...но... — с трудом выдавила девушка.

— Ага. Я пойду ее искать. У нас сегодня точно будет отличный вечер.

— Удачи... — убитым голосом произнесла она.

Рон покинул ее и вскоре нашел свою подружку, и они тут же начали целоваться. Гермиона же смотрела на все это и чувствовала, как ее сердце проваливается в пустоту...

Все надежды на хоть какой-то исход... рухнули и рассыпались в пыль, когда ее близкий друг, парень, в которого она так долго была влюблена сейчас уходил вместе с другой...

— Да... так и должно быть... — прошептала она, опустив голову. — Я... заслуживаю... такой участи...

* * *

— Эх, специи закончились, — вздохнул я, двигаясь по коридору.

Вот иду сейчас с кухни и размышляю, как именно мне быть дальше.

Я хотел начать готовить что-нибудь особенное, но у меня в комнате специи закончились, потому отправился на кухню, но и там, как выяснилось проблемы с этим, а потому все мои планы накрылись медным тазом. Я пытался придумать что-то другое, но вдохновения особого не было, и я ушел оттуда с пустыми руками.

Потому я сейчас направлялся в свою комнату, и буду думать, как лучше поступить. Уже вечереет, а потому гулять по коридору не стоит, но у меня в комнате защита отличная и там я смогу спокойно переночевать. А учитывая, что сегодня в гостиной будет праздник в честь победы команды Гриффиндора, мне там лучше не находится. От праздников моего факультета я стараюсь держаться подальше.

Неожиданно в коридоре я увидел знакомую фигуру, что медленно двигалась куда-то вперед.

— М? — нахмурился я.

Судя по пышной шевелюре это Гермиона, только чего она тут делает? Она же должна быть с остальными на празднике.

— Эй, Гермиона! — окликнул я девушку, но та никак не отреагировала.

Заволновавшись, я ускорился и догнал ее.

— Эй, — сказал я, взяв ее за руку. — Ты...

Та обернулась и...

Моему взору открылось заплаканное лицо...

— А? — будто очнулась она. — При... вет...

— Герми, что случилось?

— Ничего, — вымучено улыбнулась она. — Все... нормально... все так... как... должно быть...

Ох, она сейчас в совсем плохом состоянии. По одному взгляду видно, что от суицида ее отделяет только появление Зовущего, который с закатом точно почувствует такую легкую жертву.

— Прости... мне нужно... побыть одной...

— Никакой одной! — крепче сжал ее руку и не дал уйти. — Никуда ты не пойдешь одна.

— Прости я...

— Пошли!

Потянул девушку за собой и быстрым шагом двинулся в сторону своей комнаты. Та пыталась чуток сопротивляться, но сейчас она едва стоит от горя, а потому ничего сделать не смогла.

— 'Ее нужно срочно спасать!'

Если сейчас ничего не сделать, то я потеряю Гермиону, которую знал. Даже если не учитывать опасность от Зовущего, она сама по себе сломается. Герми больше не будет веселой и жизнерадостной, она перестанет улыбаться, и замкнется в себе, превратившись в блеклую тень себя былой.

Она станет... как я...

Когда мы поссорились с Генни, я также был разбит и впал в глубокую депрессию. Полтора года я провел в таком состоянии и не хочу, чтобы Миона повторила мою судьбу. Потому я должен что-то сделать, чтобы она не пропала.

Привел девушку к себе и усадил на диван, а сам сел с ней рядом и приобнял ее.

— Все хорошо, — сказал я ей. — Все будет хорошо...

— Нет... — с трудом сдерживала она горе. — Ничего... не будет...

— Он просто дурак и явно не понимает.

— Все так, как и должно быть... — задрожала она. — Я... думала... что он терпеть не может Лаванду и только... чтобы утереть нос Джинни встречается с ней... Я думала, что он скоро устанет от нее и сам порвет с ней, но... Но... Но... — на глаза снова навернулись слезы. — Я такая жалкая неудачница... Сама все тянула и сама во всем виновата... Я полностью заслуживаю этого и...

— Тише-тише, все будет хорошо, — пытался я хоть как-то помочь ей, но получалось не очень.

С каждой секундой девушка все глубже погружается в собственное горе и может там навсегда остаться. Нужно срочно что-то придумать, а идей никаких толковых в голову не приходит.

— 'Черт, я не умею успокаивать девушек!'

Голова лихорадочно пыталась придумать, как ей быть.

— Послушай, Гермиона, — поворачиваю ее заплаканное личико к себе и смотрю девушке в глаза. — Ты — хороший человек и ты не должна так думать о себе.

— Нет, — шмыгнула она носиком. — Я... неудачница и всегда ей была...

Черт! Не получается!

Думай! Думай! Думай! Думай!

Неожиданно решение в черепе появилось. Не самое лучшее, но ничего умнее мой мозг придумать не смог. Поскольку вариантов как быть у меня совсем не осталось, я решил действовать.

— Так, — серьезно произнес я, а затем, приблизившись к девушке, поцеловал ее. Несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Я сам офигев от своих же действий, с большой не охотой разорвал контакт с этими мягкими губами. — Хватит себя накручивать...

— А? — удивленно захлопала она глазами, сама не осознавая, что сейчас произошло.

— Если не прекратишь заниматься самобичеванием, я разозлюсь, — сказал я девушке.

— Нет, я...

Пришлось вновь заткнуть ей рот. Да, меня сейчас побьют, и возведут на моем бренном трупе книжную гробницу, ну и что? По крайней мере, здоровая злость лучше такого тупого самобичевания. Сейчас будет больно.

Не говоря уже о том, что поцеловать Гермиону стоит того само по себе.

Когда же вместо ожидаемого удара книгой по голове на мой поцелуй начали робко отвечать, я потерял контроль. Совсем...

Глава 55. Запредельная неловкость.

Сознание медленно возвращалось в реальность. Голова была странным образом пуста и легка, чего я давно уже не ощущал. Непонятное чувство легкости было в груди, и приятное тепло распространялось по всему телу. Казалось, я сейчас могу взлететь в воздух и парить, но что-то держало меня на земле.

Постепенно ощущения тела вернулись, и разум вновь начал работать, пусть и с переменным успехом. Кровать была мягкой и приятной. Нехотя я все же начал признавать, что Панси не зря ее притащила и даже начал подумывать ее простить за такое.

— 'Так, а когда я лег спать?'

Судя по свету в окне уже утро, но я помню, как еще к вечеру шел к себе в комнату.

Воспоминания как-то не хотели особо возвращаться в голову.

— Ладно, — вздохнул я. — Пора подни...

Попытка встать тут же провалилась, когда что-то тяжелое ощутилось у меня на левом плече и груди.

— М? — удивился и опустил голову...

Тут же утыкаюсь лицом в чьи-то густые каштановые волосы. Такие мягкие и пахнут приятно. Я даже на несколько секунд ушел в нирвану, но тут же сбросил это наваждение и пришел в себя.

Через пару секунд ощущения тела восстановились полностью, и я ощутил чье-то теплое тело, что прижималось ко мне. Несколько секунд мозг нехотя крутился в черепе, а затем разом вернул мне все воспоминания о вчерашнем дне.

Вот я иду с кухни к себе, встречаю плачущую Гермиону и увожу к себе. Затем пытаюсь ее успокоить, обнимаю, шепчу ободряющие слова, но ничего не получается. И тут мне приходит 'гениальная' идея и...

Чем больше мозг вспоминал, тем сильнее краской заливало мое лицо.

— 'Я лежу голый в обнимку с такой же голой девушкой и помню все, что мы делали ночью'...

А делали мы...

Все подробности закрутились перед глазами и сменяли друг друга одна за другой.

— 'А я че так умею?' — только и сумел подумать я в этом хаотичном потоке, что завертелся в сознании. Если это тоже часть интегрированной памяти, то кажется этот 'Друг' что-то не то мне дал.

Навык рефлекторного раздевания девушек — не то, о чем я мечтал. Когда я хотел "силы" я уж точно не это имел в виду. Навыки мне нужны несколько другие. Если бы не эти "подарочки", то нам бы пришлось включить мозг, хотя бы чтобы раздеться... И тогда все не зашло бы все так далеко. А если бы и зашло, то не так...

Где-то минут пять я лежал неподвижно и пытался свыкнуться с некоторыми мыслями, но получалось как-то не очень.

Не знаю, к каким бы выводам пришел мой мозг, если бы рядом не завошкалось тело.

— Ум-м-м-м... — сладко застонала Гермиона и начала просыпаться. — Уа-а-а-а... — зевнула она, потянулась и крепче обняла меня, засопев немного.

Я же не двигался и тупо не знал, что именно мне сейчас делать.

Руки девушки обхватили меня и плотнее прижали мягкое и теплое тельце.

Гермиона все же оторвала голову от моей груди и, щурясь от утреннего света, поднялась на локтях.

Мой взгляд сам собой опустился ниже к ее груди...

- 'Да, я был прав, форма идеальна и такой размер уже сейчас...'

Тут же прерываю поток моих мыслей.

— Доброе утро... — произношу я.

— Доброе, милый, — сладким голосом произносит она. От такого обращения у меня дыхание перехватило.

Затем застыла и явно только сейчас осознала, что именно она сказала.

Следом она посмотрела на меня, и после нескольких секунд в глазах появилось узнавание и осознание. Еще через две она поняла, где находится и в каком положении мы сейчас.

— Г... Г... Гарри? — пропищала девушка.

— Привет... — таким же убитым голосом произнес я все же сумев оторвать взгляд от ее груди.

Та поняла, куда я смотрел и тут же прикрылась.

Следом, она явно вспомнила все, что было с ней вчера, и покраснела с еще большей скоростью.

Где-то минуту мы сидели в полной тишине и смотрели друг на друга огромными глазами.

— Мерлин! Я переспала с братом моей лучшей подруги! — произнесла Гермиона. — Генни меня убьет... или не убьет... не знаю!

Судя по лицу хаос в ее мыслях, сейчас был еще более пугающим, чем у меня.

— Так! Стоп! — резко сказал я, взяв себя в руки. Мне и самому было несколько неловко и странно, но все же удалось собраться и не поддаться панике. — Успокойся, Миона, все хорошо.

Ой, зря я ее так назвал. Девушка икнула и тут же спряталась под одеяло, но моментально оттуда вылезла, осознав, что одежды там на мне нет и ей все видно.

— Так, успокойся, — сказал я и приобняв девушку притянул к себе. — Не переживай. Ничего плохого не случилось.

— Но-но-но-но-но... — загалдела она.

— Ничего. Плохого. Не. Случилось, — повторил я, выделяя каждое слово.

Девушка все же перестала дрожать, но неловкость текущей ситуации была просто запредельной.

— 'Момент просто не может быть хуже!'

И будто именно этих мыслей ждала судьба, чтобы во все горло прокричать — 'Не спеши с выводом!'

Дверь в мою комнату открылась и внутрь влетает Панси.

— А вот и я...а-а-а-а-а-а-а-а-а... — зависла она, смотря на нас в постели.

Секунд на десять слизеринка зависла. Ее глаза расширились, а на щеках сам собой появился румянец. Наша подруга смотрела на нас с какой-то смесью шока и неверия, но вскоре все это сменилось такой широкой улыбкой, что мне стало страшно за ее лицо.

— Ого, я всякого ожидала, но чтобы такого, — с трудом сдерживала она рвущийся из нее хохот. — Я же сказала, что кровать тебе пригодится.

Гермиона накрыла голову одеялом и явно была близка к истерике.

— Так! — начал уже я злиться. — Панси, выйди! Нам нужно тут серьезно поговорить.

— Поняла. Удачи!

Какой-то деревянной походкой она вылетела из комнаты и закрыла дверь. Вот надо же мне было ей доступ открывать. Так и знал, что это была плохая идея.

— У-у-у-у, — послышалось от Гермионы.

Да уж.

Успокоил девушку.

Хотел как лучше, а получилось, что затащил несчастную в постель и соблазнил, когда она была в ужасном состоянии. Если мне не изменяет память, то еще и девственности лишил, а потом еще умудрился как-то подлечить позитивной энергией, не отвлекаясь от процесса...

— 'Я хочу умереть. Прямо на месте'.

Если сейчас переведу все в шутку или попытаюсь грубить, то Герми может и справиться так со смущением и соберется, но может разочароваться в парнях и в отношениях. Не хочу ей такого, а потому нужно все сделать правильно. Хотя бы сейчас.

— Прости меня, Гермиона, — начал я. — Я воспользовался твоим горем и довел все до такого.

— М-м-м...

— Но я не жалею что так поступил.

— А? — она высунула моську из-под одеяла.

— Ты мне нравишься, всегда нравилась и потому я рад, что эту ночь провел именно с тобой, — продолжил я. — Ты самая лучшая и мне правда понравилось все.

Я замер ожидая ее реакции.

— 'Самый неловкий экспромт в моей жизни...'

На самом деле, не могу сказать, что и правда, не жалел. Нет, я не жалел о том, что затащил Герми в постель, но о том, как я это сделал. В конце-концов, у нее было право на букетно-конфетный период, романтические свидания и первые поцелуи... И все было отнято у нее одним придурком в очках.

И все, что мне остается — сделать все, чтобы возместить хотя бы часть утраченного. Ну и стать мишенью для книжек, когда Гермиона таки поймет, что мы натворили.

Честно, то, как спокойно она воспринимает ситуацию, пугает меня до дрожжи.

— Я понимаю, что возможно не являюсь для тебя эталонным парнем, но я готов взять на себя ответственность за то, что случилось.

Да, мы не предохранялись.

Магловских контрацептивов у меня нет, а магические я толком и не знаю. Вроде как читал, в тех книжках по медицине, что есть заклинание и зелье противозачаточные, но мы вряд ли чем-то таким вчера пользовались. Так что если я все же совершил глупость, то готов за нее расплачиваться, а не бежать и пытаться все скрыть.

— Ни-ни-ничего... — все же сказала она хоть что-то.

Девушка кое-как успокоилась и все же высунула голову.

— Это... ты меня прости... — погрустнела Гермиона. — Я... доставила тебе столько проблем...

— Не беспокойся за это.

— Я...

— Ты голодна? — решил я сменить тему, которая явно ей дается очень тяжело.

Бр-р-р-р-р!

Ее животик тут же дал знать, что да.

— Ну, тогда приводи себя в порядок, а я пока что-нибудь приготовлю.

Вылезаю из-под одеяла и быстро одевшись, иду к кухне, и даже не оборачиваюсь, когда девушка убегает в душевую. Пусть мне и хотелось, но я сдержался и не стал смущать девушку.

— Да уж...

* * *

Гермиона сидела за столом и молча поедала завтрак, особо не замечая вкуса. Она сидела и старалась не смотреть на Гарри, который, казался весьма спокойным и собранным, что смущало еще больше.

Мысли сами так или иначе крутились вокруг произошедшего и никак не могли прийти к какому-то итогу.

После того как она услышала те слова от Рона, то осознала, что всякая борьба бессмысленна и она проиграла, то сдалась. Друг никогда не увидит ее и теперь полностью поглощен своей девушкой, с которой он явно счастлив. Осознав, что она теперь осталась одна и больше нет шансов, она ушла и стала бродить по коридорам, пока не наткнулась на Гарри.

Ей хотелось побыть одной и поплакать, но Эванс настоял на своем и увел ее к себе, где и пытался как-то приободрить ее и утешить. Получалось не очень, а она совсем не хотела слушать.

А затем...

— 'Это был мой первый поцелуй...'

Даже когда она встречалась с Виктором Крамом на четвертом курсе, у них ничего никуда не заходило кроме прогулок и держаний за руку. И вот Гарри, мальчик, которого она всегда считала скромным и нерешительным, тот, кого она больше воспринимала как младшего братишку, неожиданно сделал все это, и теперь было сложно смотреть на него как раньше.

При взгляде на Гарри перед глазами вновь и вновь возникали моменты из их ночи, жаркие поцелуи, сладкая боль и волны удовольствия...

— 'Нет-нет-нет, не думай, а то снова крыша поедет', — замотала она, головой прогоняя эти воспоминания.

Приятные воспоминания. Слишком приятные.

И вот когда она проснулась и осознала все это, то была готова расплакаться и впасть в депрессию, а уж после того как их увидела Панси...

Но затем...

Ее личико вновь налилось краской от тех слов, что она услышала.

Гарри проявил себя как настоящий мужчина и сказал ей такие вещи, о которых она даже думать не могла. Ему тоже понравилась эта ночь, и он даже готов взять на себя ответственность за все.

— 'Мне нужно к мадам Помфри, — осознала она. — Может еще ничего плохого не случилось'.

Нет ничего не поправимого в Мире Магии, но залететь в семнадцать лет ей точно не хотелось. Родители просто убьют ее если узнают.

— 'А что подумает Генни?'

Вот тут она действительно не знала.

Подруга может или разозлиться или махнуть рукой.

Тут не предсказать.

— 'Ни в коем случае нельзя ей ничего говорить, — тут же решила она. — Черт они же с Гарри близнецы! Надеюсь, смотря на подругу, я не буду также реагировать'.

Не хотелось бы, а то ситуация может выйти еще более неловкой.

— Гермиона! — послышался голос Гарри. — Проснись!

— А? Ой! Прости, ты что-то сказал? — тут же выплыла она из своих мыслей. Ее тут оказывается, уже давно зовут.

— Я хотел сказать... — он замолчал и явно собирался с силами. — Давай встречаться?

— Ха?! — округлились ее глаза.

— Ну, — он покраснел. — Ты мне очень нравишься, и я хотел бы стать твоим парнем, вот и...

Она дар речи потеряла от такого и застыла на несколько секунд.

С большим трудом она все же пришла в себя.

— Прости, — она опустила голову. — Я... пока... не готова...

— Понимаю, — вздохнул он.

— Нет-нет-нет, ты не подумай, Гарри! — тут же сказала она. — Ты мне тоже очень нравишься... просто... это... несколько неожиданно и...

— Ничего, — улыбнулся парень. — Подумай над этим. Мы же никуда не торопимся.

— Ага, — облегченно вздохнула она. Ей бы не хотелось обижать или расстраивать его, но... — Извини. Мне нужно к мадам Помфри.

— Тебя проводить?

— Нет, я хочу пройтись сама.

— Ладно.

Девушка тут же убежала из комнаты и быстрым шагом поспешила в Больничное крыло. Ей нужно срочно поговорить с колдомедиком и может еще не поздно предотвратить всякие последствия, ну или их нет вообще и нужно проверить.

Мысли сами собой крутились вокруг предложения Гарри.

Он предлагал ей встречаться, быть вместе и...

Воображение само собой начало показывать ей всякие картинки их отношений, которые вполне могли перерасти во что-то большее. Гарри ведь надежный парень, красивый и добрый, с ним она точно будет счастлива, и он будет любить ее, а она его и...

— 'Нет, — резко остановилась она. — Я не достойна этого...'

Девушка сжала кулаки и закусила нижнюю губу.

— 'Такая трусливая предательница как я не заслуживаю этого счастья'.

Герми опустила голову.

— 'Если бы я была смелее, если бы я не была такой трусливой и жалкой. Если бы хотя бы поговорила с ним после того дня и попыталась помочь, то...'

Гарри не дал ей скатиться в депрессию и отчаяние, а она бросила его, когда он больше всего нуждался в ее поддержке.

— 'Да, я просто отвратительна и не заслуживаю такого парня, — грустно улыбнулась она. — Гарри нужно найти кого-то получше...'

— Эй! — ее кто-то толкнул в плечо. — Очнись уже.

— А?

Гермиона пришла в себя и подняв голову столкнулась с ехидным лицом Панси, что смотрит на нее.

— Ой, прости, я задумалась.

— Понимаю, — покивала она. — Давай, рассказывай!

— Чего рассказывать? — не поняла Грейнджер.

— То, что было ночью. Я же сгорю от любопытства! — улыбалась слизеринка. — Делись, что вы там такого успели делать?

— Почему я должна тебе все рассказывать? — покраснела гриффиндорка.

— Потому что я твоя вторая лучшая подруга.

— Когда это ты успела ей стать? — офигела она от такой наглости.

— Когда решила не рассказывать никому об увиденном, а потому хочу сама узнать подробности.

— Ну-у-у...

— Пошли, — она взяла Гермиону за руку. — А по пути расскажешь, что и как.

— А?...

Глава 56. Волнения.

Библиотека как всегда в такое время была малолюдным местом и лишь редкие ученики проводили свое время тут, делая уроки или как мы, готовя наш проект. Дело движется довольно неплохо, и мы сейчас были полностью уверены, что сможем все сделать и получить автозачёт до конца года. Проверять у нас все равно будут где-то в марте или апреле, точно еще не назначили, потому спешить нет смысла, но и оттягивать все это не стоит.

Скоро уже можно будет приступать к лабораторным экспериментам, но они слегка задерживаются. Суть в том, что за некоторыми противоядиями нужно следить, чтобы приготовить, мы потому и организовали нашу маленькую лабораторию в моей комнате, а профессор МакГонагалл будет не рада, если я опять начну пропадать и не появляться в общежитии.

Особенно в такое время.

Пока был праздник в честь победы факультета, отсутствие нас с Гермионой не заметили, но все же. Герми еще сказала, что Генни увидела ее по Карте Мародеров и успокоила декана, но к нам не пошли. А сама она даже до Помфри не дошла — Панси, вдоволь насладившись нервозностью девушки, раскрыла великий 'секрет Полишинеля' прямо у входа в Больничное крыло. Ну, то есть, для чистокровных это 'секрет Полишинеля'(1), я вон тоже не знал.

Оказалось, в Хогвартсе невозможно зачатие. Вообще. По словам Панси, это еще Основатели постарались. В конце-концов, в то время выйти замуж можно было и в тринадцать лет, так что даже третьекурсники могли устроить форменный бордель... А может и кто помоложе. Противозачаточные чары, тогда, конечно, тоже все знали, но слишком уж многие юные леди их 'забывали' применить, в надежде заарканить жениха таким незамысловатым способом... А Основателям быстро надоело разбираться со всеми последствиями школьных беременностей, начиная от академических отпусков для юных мам и заканчивая возмущенными родителями.

Когда-то предпосылкам и последствиям этого шага была посвящена целая глава в Истории Хогвартса. Но в последних версиях все подверглось цензуре, во имя спасения юных умов от разврата. 'И лишь из уст в уста, от родителей к детям, передается страшная истина, что секс все-таки есть и у него порой бывают последствия'... Да, наша слизеринка бывает порой излишне саркастичной.

В общем, о наших с Мионой 'приключениях', никто пока не знает.

Почти никто.

— Знаете, а некоторые делают это в библиотеке, — сказала Панси. — Зажимаются у дальних полок и отдаются страсти.

— Панси! — заскрежетала зубами Гермиона, краснея как помидор. — Мы, кажется, это уже обсуждали.

— Ну да, — кивнула слизеринка. — Я ведь никому не проболталась.

— Тогда почему напоминаешь об этом постоянно?

Панси повернулась и с лицом оскорбленной невинности посмотрела на нее:

— Чтобы вас смутить, мои игрушки.

Пришлось срочно хватать Гермиону, пока она не убила эту нахалку.

— Да, держи ее, а теперь подними ей юбку и...

— Заткнись уже!

— Не могу, как твоя 'вторая лучшая подруга', я должна же поддеть тебя.

— И каким это образом ты стала моей 'второй лучшей подругой'? — злилась Грейнджер.

— Самым простым, — добро улыбнулась она. — Шантажом.

Снова перехватываю Миону, а то она уже собиралась убивать.

— Панси, хватит, — уже начал злиться я.

— Молчу-молчу-молчу! — тут же сдалась она. — Но следующей буду я.

И опять я держу Гермиону, которая уже потянулась к сборнику 'Азиатские противоядия', а ведь я его еще не дочитал.

Да, Панси нас спалила, но обещала молчать, ведь ей не хочется делиться удовольствием, издеваться над нами. Она уже давно вписала и Гермиону в ряды своих 'игрушек' и не отдаст нас, ведь для нее мы теперь просто игрушки, которые так приятно смущать.

— Панси, — я серьезно посмотрел на слизеринку. — Достаточно.

— Мерлин и Моргана, вы даже невинных подколок не выдерживаете, — вздохнула та. — Я, может, в кои-то веки благое дело делаю, закаляю вас, чтобы вы не спалились в обществе, а вы... Ладно-ладно прекращаю, Гарри, не подавай ей снаряды!

Я почти с сожалением отодвинул фолиант, толщиной со слоновью ногу, обратно на край стола. Паркинсон, может, на еще одну тему пошутила бы, но я уже серьезно попросил ее не напоминать Гермионе о моем предложении.

Да, я предложил ей встречаться, но та отказалась, а потому напоминать ей об этом, смущать и заставлять чувствовать какую-то вину я не хочу. Гермиона еще не оправилась от того случая, а я тактично помалкиваю о том что мы говорили, чтобы зря девушку не травмировать. Она от чего-то в печали, а порой и вовсе мается самобичеванием, а потому лучше не усугублять.

В этот момент в библиотеку заглянула моя дражайшая сестрица и с весьма кислым выражением лица подошла к нам.

— Гермиона, я пойду на тренировку, если задержусь, то не волнуйся, — сказала она, подойдя к нашему столу, и при этом она старательно не смотрела в мою сторону.

— Ладно, ты только до вечера в гостиной будь, а то пойду тебя искать.

— Я не опоздаю, — улыбнулась она подруге. — Увидимся.

Еще раз, смерив меня сердитым взглядом, Генриетта удалилась.

Для человека, что недавно привел свою команду к победе, она выглядит довольно мрачной. Гриффиндор одолел Слизерин в недавней игре, причем всухую. Следующий будет против Хаффлпаффа и пройдет в конце ноября, но и там вряд ли будут какие-то проблемы. Набор новичков в других командах, как я слышал, довольно слаб, а Гриффиндор наоборот сумел собрать у себя весьма неплохих игроков.

Вот уже неделя прошла с победы, и команда вернулась к тренировкам, но моя сестра теперь и самостоятельно занимается чем-то. Как рассказывала Гермиона, Генни разочаровалась в методах обучения директора и сейчас сама пытается заниматься. Все же она очень серьезно относится к опасности Волдеморта и потому не хочет терять время.

Ее понять можно, но вот не надорвется ли.

— Что-то она какая-то нервная, — заметила Панси. — Ты сама ей ничего не говорила о вас с Гарри?

— Нет, — покачала головой Грейнджер. — Я молчала и старалась намеков не давать, но...

— М? — я заметил, что Гермиона смотрит на меня.

— После событий в Хэллоуин она начала избегать Гарри, — взволнованно сказала она. — Она постоянно злиться, когда речь заходит о тебе и пытается сменить тему, а на вопросы что именно случилось, молчит.

— Странно, — нахмурился я. — Я вроде ничего такого там не сделал. Может злиться, что я сумел дать отпор призраку, а она нет?

Генни защищала меня, пока я валялся с головной болью. Я, кажется, услышал крик, наверно, голова так трещала, что звуков вообще почти не было. Дальше я поднимаюсь и атакую призрака Люмусом, а Генни после моего оклика присоединяется.

— Ну и ладно, — решил я не задумываться. — Лечить ее подточенное эго я не собираюсь.

— Я не думаю, что в этом дело, — вздохнула Гермиона. — Я очень волнуюсь за нее, но ничем не могу помочь.

— Не важно, — махнул я рукой.

Однако в мыслях начал думать, как быть. Все же мне тоже не хочется, чтобы моя сестра надорвалась и сломалась. Если она и дальше так будет мучаться, то точно долго не выдержит.

Но что я могу сделать?

Помогать ей не особо хочется, особенно после того что между нами было, но все же...

— Ладно, я немного устал, — сказал я поднимаясь. — Я пойду, отдохну. Давайте завтра продолжим.

— А я, пожалуй, еще посижу, — махнула рукой Панси.

— И я. Не теряйся, Гарри.

Попрощавшись с девушками, я двинулся в сторону своей комнаты.

Они явно догадываются, почему я ухожу, но не мешают, за что я обеим очень благодарен. Все же я еще не забыл тех слов, но сейчас у меня появились кое-какие идеи как мне быть...

Добравшись до своего жилья, я запер дверь, а затем раздевшись, сел в центр своей комнаты.

— Так... — вздохнул я, — значит, дыхание — это основа...

* * *

Гарри покинул библиотеку, а девушки некоторое время смотрели ему вслед.

— Он волнуется за нее, — покачала головой Панси.

— Разумеется, он же ее брат, — фыркнула Гермиона. — Он всякое может о ней говорить, но он беспокоиться о ней.

— Жаль, это не взаимно.

— Ничего подобного. Генни тоже переживает за него, просто...

— Просто она явно не понимает ничего в семейных отношениях, — закатила глаза Паркинсон. — У меня братьев и сестер нету, но даже я вижу, что у нее явные проблемы с пониманием окружающего мира. Мне просто жалко, что Гарри тратит свою привязанность на ту, кто совершенно не заслуживает такой заботы.

— По-твоему, лучше бы он заботился о тебе? — Герми приподняла бровь. Она уже знает, что Панси планомерно пытается привязать к себе Гарри и даже демонстративно гуляла с ним перед другими слизеринками. Пусть она слабо понимала смысл этих 'вассальных' отношений у чистокровных аристократов, но не заметить ее интерес было невозможно. Особенно после того как Гарри продемонстрировал знания, которых нигде не мог взять.

— Даже если отбросить мою заинтересованность, то лучше бы он так о тебе волновался, чем о ней, — ответила слизеринка. — Поттер уже показала, что потрясающе умеет игнорировать любые заслуги перед ее величеством... Во истину королевские замашки — долги принимает как должное, а стоило один раз разругаться — все, уходи, ты больше не нужен.

— Ты ничего об этом не знаешь! — возмутилась Грэйнджер.

— А мне надо? — деланно удивилась слизеринка, — Что бы там не произошло, поступать так, как Поттер — не вариант. Возможно, Эванс и заслужил тогда порки... В конце-концов, он бегал за Генриеттой, как какой-то слуга, неудивительно, если бы она относилось к нему соответственно. Слугу, потерявшего берега, надо ставить на место... Но два года бойкота и карт-бланш на издевательства рыжему — это черезчур, не находишь? Если он снова пойдет за ней, я даже не знаю, что убьет его первым — она сама или ее враги.

Гермиона нехотя была вынуждена согласиться.

Гарри сам влезает в неприятности за сестрой и его попытки спасти ее, и правда граничат с суицидом. Может случиться так, что он может просто не выжить...

Думать об этом не хотелось и ей становилось страшно от подобного.

— И что нам делать с этим?

— Черт его знает, — пожала плечами Панси. — Разве что стать ему дороже нее.

— А я бы хотела, что Генни была с нами, — вздохнула Грейнджер.

— В моем подчинении всегда найдется место для достойного.

— Ой, не начинай, — закатила Герми глаза. — В подчинении у такой лентяйки мы с голоду помрем раньше.

— Эй, за еду у нас Гарри отвечает.

— Ну, так за поставки продовольствия отвечай, командирша.

Гермиона вернулась к чтению, а Панси еще некоторое время дулась, но тоже затем взялась за учебу....

1.Секрет Полишинеля — фразеологическое выражение, обозначающее секрет, который всем и так известен, мнимую тайну, 'секрет — на весь свет'.

Глава 57. Где-то внутри.

— Итак, — она посмотрела на своего учителя. — Я предупредила всех, что задержусь, как ты мне и сказал.

— Отлично, — улыбнулся Озахар. — Сегодня мы займемся кое-чем новеньким.

— И что будем делать? — нахмурилась она.

Всю прошлую и текущую неделю ей приходилось только дышать. Дышать, сидеть и сдерживать огонь, лишь по команде выдыхая пламя. Дышать огнем было прикольно, но он пока не позволял ей практиковаться с этим в боевой обстановке. Сказал, что еще рано и если начнет, то зафиксирует неправильные рефлексы.

— Сегодня, малявка, ты будешь отбирать у самой себя силу, — заявил дроу.

— А? Это как?

— Ты погрузишься внутрь собственной души и столкнешься со своей драконьей сущностью, — начал он объяснять. — Это специальный транс, который визуализирует для тебя все это. Все это время ты дышала, сущность дракона в тебе росла и формировалась. Сейчас она проснулась, но тебе нужно взять ее под контроль. Ты отправишься в собственное подсознание и подчинишь все это. Договаривайся или заставляй силой — дело твое.

— Ладно, — занервничала она. — А это не опасно?

— Разумеется, опасно, джа-ха-ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Проиграешь, и вместо тебя управлять телом будут твои звериные инстинкты. Мне в принципе пофиг кого обучать, просто у другой личности явно тормозов будет поменьше.

— Ха?! — глаза Генни стали больше очков. — А что способа безопаснее нет?

— Есть, но зачем? — искренне удивился он.

Та чуть не упала от такой логики.

— 'Он случаем с Паркинсон не в родственниках? Уровень наглости у них очень похожий. Хотя нет, у этого эго явно превосходит все космические пределы'.

— Джа-ха-ха-ха-ха! Да забей! — махнул он рукой. — Давай начинать!

— Эй, я еще не дала свое согласие!

— Уже поздно, — усмехнулся он и коснулся пальцами ее лба. — Спокойной ночи...

— Чт...

Договорить она не успела, и тьма поглотила ее сознание....

* * *

Девчонка упала на пол и уснула. Сейчас ее сознание начнет погружаться в самые глубины ее сущности. Теперь все зависит только от нее.

Разумеется, он не сказал ей правды, но если узнает, то не будет никакого смысла все это проводить. Пускай верит в эту наспех придуманную байку. Девчонка должна сама все понять и победить это, иначе, все будет бессмысленно.

— 'Если проиграет, значит, доверчивая идиотка, — фыркнул он. — Лучше уж взяться за не такого способного кандидата, чем опять наступать на эти грабли...'.

Но все же ее поражение нежелательно.

Запихивать знания в головы мелким недоумкам, конечно, не самое веселое занятие, но лучше чем полная скука... Если относиться к ученикам совсем уж как к расходному материалу, они могут и кончиться, и что дальше? Столетия попыток обучения?

Даже звучит невыносимо скучно.

Некоторое время он смотрел на спящее тело девчонки.

— Ах, ладно, — закатил темный эльф глаза. — Подстрахую ее, а то этот нытик опять будет мне плешь проедать...

* * *

Она падала, погружалась и тонула в темноте. Тьма была такой густой, словно дым, но при этом каким-то непонятным образом она не прикасалась к ее телу и себя девушка видела четко и ясно, но это было единственное, что она видела.

Вскоре она достигла то, что можно назвать дном этого места. Если раньше ощущение погружения то и дело преследовали ее, то сейчас оно прекратилась, и она просто лежала на спине и смотрела вникуда.

— Так... где я? — нахмурилась Генриетта.

Память возвращалась урывками и явно не собиралась нормально функционировать. Вот она пришла к Озахару на новый урок, который должен был быть каким-то особенным, и следом, он ей что-то говорит, а после она засыпает...

— Вот урод! — подскочила она и заскрежетала зубами. — Нет, он не 'безбашенный' и не 'коварный', у него куда более емкое определение есть.

Когда она познакомилась с этим типом, то еще размышляла, кто он такой и как будет себя вести, ну и думала, что он может быть таким вот не добрым и не злым, а дикарем, что идет на поводу у своих желаний... Но теперь она точно осознала, кем является тот, кто называет себя Озахар.

— Он — мудак! Просто мудак!

Да, это самое точное определение, какое может быть. Просто урод, который делает все, чтобы подговнить другим. Некоторое время она лежала и материлась в пустоту, поливая одного ушастого урода всеми нехорошими словами какие она только знала.

— Вот же козел ушастый! Выберусь, точно утоплю его дебильную книжку в сортире! Пусть Миртл обучает, будет у нас потом Призрачный Дракон Туалетного Потопа!

Через несколько минут ей это надоело и она все же начала подниматься.

Пространство вокруг нее было абсолютно черным и пустым, словно она стоит в какой-то бездне, а под ногами ничего нет, хоть она и ощущала твердую поверхность. Казалось, стоит на мгновение перестать об этом думать и пол исчезнет, и она вновь начнет падать.

Прошла пара минут, но ничего не произошло и девушка начала осторожно двигаться вперед, так как тут вообще не понятно куда идти и что делать. Она просто шла в этой бесконечной тьме и...

Что-то послышалось за спиной!

Резко обернувшись, она пыталась всматриваться в темноту, но ничего не увидела.

Вновь что-то промелькнуло на периферии зрения!

Генни тут же приготовилась к бою, но палочки под рукой не оказалось, да и по какой-то причине ее магическая сила не откликалась на концентрацию.

Осознав, что она полностью беззащитна, ее руки на миг дрогнули, но она тут же сжала кулаки, подавив страх.

— 'Больше я не поддамся страху'.

Она приготовилась к бою, даже если он будет для нее последним.

— Кто ты?! — крикнула она во тьму. — Покажись!

Некоторое время мертвая тишина вновь окутала ее, но затем что-то начало виднеться недалеко от нее.

— Ху-ху-ху-ху-ху... так не терпится начать... — послышался жутковатый женский смех. Голос слегка вибрировал, и в нем звучали неприятные стеклянные нотки, но при этом казался знакомым. — Какая ты нетерпеливая...

Во тьме показался чей-то силуэт, который постепенно начал обретать форму.

— Хочешь всего и сразу, не любишь ждать и не желаешь терпеть, — произносит голос. Широкая улыбка сияет на этом лице с широко-распахнутыми глазами, придавая образу какую-то толику безумия. — Мне это нравится!

Перед Генриетой предстала ее точная копия!

Девушка с такими же черными растрепанными волосами, такими же большими зелеными глазами и в такой же одежде, но ее двойник казался совершенно другим. Не было ее обычной серьезности на лице, а эта девушка больше напоминала Озахара с его жутким оскалом и манерой дикаря.

— Ты... еще что такое?! — напряглась Генриетта.

— Ху-ху-ху-ху-ху! Я — сила! Я — власть! Я — страсть! Я — победа и поражение! — заявила двойник. — А еще я — это ты!

Ее копия рассмеялась демоническим смехом.

Генни стало как-то не по себе. Видеть себя ведущую себя вот таким странным образом. Становиться подобной чудачкой как-то не хотелось.

— Можешь звать меня — Каль, — наигранно поклонилась она.

— Каль? А с каких это пор внутренняя сущность дракона имеет свое имя? — нахмурилась Поттер.

— Какая тебе разница как я сама себя называю? — фыркнула та. — Важно то, зачем ты пришла сюда.

— Мне нужна сила, — сказала Генриетта. — И мне нужно подчинить свою силу.

— Пф, нет ничего проще, — пожала плечами Каль. — Давай договариваться.

— А я думала, что будет битва.

— Я люблю битвы, но драка сама с собой ничем хорошим не кончится, — снова фыркнула Каль, сложив руки на груди со второго раза. — А вот если мы объединимся, то сможем наслаждаться битвами, победами и поражением наших врагов! — улыбнулась она, обнажив заостренные зубы. — Потому давай договариваться!

— Ладно, чего ты хочешь? — Генни тоже сложила руки на груди.

— Быть безупречной. Я хочу, чтобы мы, объединившись, стали идеальным драконом! Воплощением истинной силы! Никаких слабостей и жалких мешающих глупостей — только безупречность!

Генни нахмурилась.

В целом пока ничего странного она в этих словах не видела. Устранение собственных слабостей — это то, ради чего она сюда пришла. Слабость внутри нее просто невыносима и с каждым днем будто становится сильнее, а потому нужно поскорее от нее избавляться.

— Это-то понятно, а конкретику можно?

— Все просто, — развела она руки. — Тебе нужно пойти и убить собственную слабость. Избавься от нее, и я отдам тебе всю свою силу.

— Слабость?

— Ту самую, что постоянно мучает тебя, — усмехается Каль. — Та, из-за которой ты не можешь сосредоточиться и собраться. Та, что истязает твое сознание и тянет тебя к откровенным глупостям.

Генни напряглась и сжала кулаки.

Внутри начала подниматься волна гнева.

— 'Значит, 'это' есть здесь'.

Несколько секунд ей понадобилось, чтобы собраться и успокоиться. Гнев и раздражение закипели в ней, но она не дала эмоциям взять над собой вверх.

— Где это?

— Там, — указала Каль за спину.

Позади виднелся... лес... огромные черно-серые деревья стояли кривой стеной, что уходила высоко в черное небо своими изогнутыми ветками. Генни решительно подошла к деревьям и те, что удивительно, сами расступились перед ней и открыли ей путь. Немного постояв на месте, она все же решилась двинуться вперед.

Пробираясь через овраги, колючие кусты и мешающие ветки девушка шла мимо расходящихся деревьев и глазами в этой тьме искала хоть что-то, но кроме кустов или веток. Бродя здесь уже полчаса, она начал чувствовать только раздражение, так как ничего не может найти.

— Так стоп! — резко остановилась она. — Это может продолжаться вечность.

Да, как найти то, что ты хочешь убить в себе?

Сложный вопрос, на который, как ни странно, есть весьма простой ответ.

Вот только делать это Генриетте очень не хотелось, но раз уж нужно для того, чтобы справиться с этим...

— Ладно, — вздохнула она. — Для дела можно и потерпеть немного.

Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, а затем выдох и начала концентрироваться как обычно. Но концентрировалась она сейчас не на образе Хвостороги, а на совершенно другой вещи, точнее чувстве.

В голове вспыхнули события Хэллоуина.

Тот страх, тот ужас, что разрушал волю и сознание, а затем... тепло... приятный жар в груди, который растекался по всему телу и придавал силу и уверенность. Она постаралась погрузиться в это нежное и приятное ощущение, что окружало ее безопасностью и дарило нечто большее.

Ей не хотелось вспоминать об этой слабости, не хотелось вновь переживать, ее и старалась не дать своему разуму утонуть в нем, чтобы не потерять рассудок. Она не знала, что будет, если она поддастся этому, а потому держала себя в руках.

Вот тепло вспыхнуло внизу живота и начало растекаться по всему телу.

Перед глазами появился образ широкой спины, что будто стена закрывала ее от всего мира, а внутри... в груди... где-то в сердце появился образ... чего-то... маленького и слабого...

Подняв руки, она осторожно потянулась к этому и...

Пальцы сомкнулись на чем-то маленьком и теплом.

Резко дернув на себя, она тут же вырвалась из этого чувства и пришла в себя!

— Попался! — крикнула она и ухватившись за свою цель тут же швырнула ее на землю.

Что-то небольшое появилось из воздуха и грохнулось на пол с громким ухом.

— Теперь не уйдешь, — улыбнулась Генни, открывая глаза. — Сейчас ты...

Она резко прервалась, когда увидела, что именно ей удалось поймать.

— Кхы... Хнык... у-у-у-у... — послышались звуки от... маленького... детского тельца, что свернулось клубочком и закрыло черноволосую голову ручками. — Кхы-ы-ы-ы-ы... 'шмыг'... Кха-ха-а-а-а-а-а...

Генриетта замерла, смотря на... маленькую девочку, что лежала у ее ног и тихо скулила от боли.

— Ой, — девушка тут же присела рядом с малышкой. — Прости, я...

Услышав ее голос, ребенок вздрогнул и затрясся от страха, став плакать сильнее.

— Прости, я не хотела тебя обидеть и... — заволновалась Поттер. Обижать ребенка она никак не хотела и несколько растерялась, видя перед собой плачущую девочку. А что еще хуже, она совершенно не представляла, как нужно детей успокаивать и что вообще делать в такой ситуации. Это напоминало ей те моменты, когда к ней приставала Панси, мозг просто не знал, как поступить и впадал в какой-то ступор.

Протянув руку, она прикоснулась к девочке и...

Прыжок!

Генни резко разорвала дистанцию, когда то самое чувство пронзило ее тело настоящей волной жара. Это было оно, то самое чувство, но в разы мощнее и...

— Ага, это она! — послышался позади голос Каль.

Ее дерзкая копия появилась, будто из воздуха и довольно не аккуратно уселась на ближайший камень.

— Поздравляю с находкой.

Девочка убрала руки с головы и с трудом поднялась на ноги.

Генриетта увидела перед собой... саму себя... такой она была лет в шесть. Торчащие во все стороны волосы средней длины, которые постоянно и безуспешно пыталась уложить тетя Меда. Большие очки, почти на пол лица. Зрение у нее всегда было хорошим, семейное проклятье ее не коснулось, но ее с детства пытались сделать похожей на отца, а потому очки она носила всегда. Одета была в кофту с длинными рукавами и потрепанные шорты, а на ногах малышка носила обычные кеды.

Со стороны и не скажешь, что перед тобой маленькая девочка, больше похоже на какого-то мальчишку-сорванца, вот только на личике Генни почти всегда была самоуверенная ухмылка, а не слезы и сопли.

Генни-ребенок стояла перед ней и, шмыгая носиком, вытирала слезы рукавами.

Выглядела она довольно жалко и даже глупо, но сложно просить что-то большее от ребенка.

— Ну, а теперь, когда ты нашла ее, — продолжила говорить Каль. — Убей ее...

— А? — Поттер посмотрела на свою копию.

— Она — твоя слабость, она олицетворение того жалкого и ничтожного чувства, что мешает тебе быть собой и рушит твою гордость, — говорила Каль. — Если ты не избавишься от нее сейчас, то она начнет разрастаться и заполнит тебя всю. Ты окончательно сдашься и прогнешься под это и превратишься в жалкую, ничтожную версию самой себя... как та, на кого ты сейчас смотришь...

Малышка ничего не сказала, а лишь опустила голову.

Да...

Это чувство...

Генриетта сжала кулаки...

— Так это ты...

Она стояла перед тем, что так сильно ненавидела.

Слабость... жалкая и бесполезная слабость. Ребенок, который не может никого спасти, никому помочь и ничего сделать. Ребенок может лишь плакать и бежать, но ничего более. Именно такой она видела себя, поддавшейся этому бесполезному чувству.

Глупо отрицать, что ей не понравилось тогда, что ей было неприятно, и она не хотела наслаждаться этим, но у нее есть долг, у нее есть груз ответственности и цель, что возложили на нее, а потому она просто не могла позволить себе остановиться.

— 'Я должна стать сильнее. Я должна всех спасти. Я сделаю для этого все! Все!'

Ребенок же так и продолжал молчать.

Девочка шмыгала носиком и лила слезы, ведь это все что она могла.

— 'Бесполезная...'

Да. Все так.

Глубокий вдох.

— 'Если я хочу всех спасти, то обязана переступить через себя. Я не эгоист и никогда ей не была, а потому обязана сделать все, чтобы исполнить возложенную на меня миссию'.

Уняв кипящие эмоции, Генриетта сделала шаг вперед.

Девочка вздрогнула и зажмурила глаза от страха.

— Отлично! Отлично! — радуется Каль. — Избавься от нее и стать идеальной!

Пальцы сжимаются в кулак.

Глубокий вдох.

Выдох.

Она смотрит на маленькое тельце, что затряслось от страха.

Удар!

В следующий миг Каль отлетает в дерево с разбитым носом...

— У-а-а-а-агхлба-а-а-а-а! — кряхтит копия, отлетая на несколько метров.

Кувыркнувшись в воздухе, та падает на землю и пропахивает головой несколько метров, а после врезается в ствол кривого дерева.

Несколько секунд шокированная Каль лежит и с шоком смотрит перед собой явно не понимая, что именно сейчас произошло. Затем осознание все же догоняет ее и та попрыгивает на ноги.

— Какого хрена ты тво...

— МОЛЧАТЬ! — закричала Генриетта. — КАКОГО ХРЕНА ТЫ, КУСОК ДЕРЬМА, СМЕЕШЬ МЕНЯ ПОДБИВАТЬ НА УБИЙСТВО ДЕТЕЙ?!

Давненько ее так не выбешивали, даже Гарри, при всем своем старании не действовал на ее нервы таким образом как вот эта с*ка.

— Ты конченая дура! — взбесилась Каль. — Она лишь выглядит как ребенок, а на деле она...

— Заткнись!

Ударом ноги Генни отправляет эту тварь в очередной полет.

— Нахер мне не нужна такая сила, что побуждает меня убивать детей! — кричала девушка. — Я — Генриетта Поттер, Избранная, Девочка-Которая-Выжила и я не опущусь до подобных мерзостей!

— Ты идиотка! — поднялась копия, зажимая разбитую рожу. — Из-за этой слабости ты никогда не исполнишь свой долг, никогда никого не спасешь, и будешь хоронить всех близких себе людей!

— Ха?! — Генриетта посмотрела на нее сверху вниз. — Лживый подселенец пытается учить меня жизни?

Каль застыла.

— Думаешь, я не догадаюсь, что ты на самом деле не я и никакого отношения к моей силе не имеешь? — фыркнула девушка. — Во всей книге не единого упоминания, и Оз даже не удосужился соврать что-то вроде 'это быстрый путь, для тех, кто обучается напрямую у меня' или еще какую-нибудь чушь. Не знаю, чего он добивался этим чертовым 'уроком', но я не собираюсь идти у тебя на поводу!

Каль убрала руку с лица и холодно посмотрела на Генни.

Если вначале Поттер еще могла поверить, что эта тварь — часть ее, то чем дольше они общались, тем дольше выпирала ее чуждость. Она действовала по другому, мыслила по другому, говорила по другому... Даже если бы у Генриетты не было здоровой дозы недоверия, она бы все равно не за что не признала ЭТО частью себя

Пусть Слабость неприятна Генни, но ее она хотя бы чувствует как часть себя, а эта будто что-то постороннее.

— Долго же до тебя доходило, — прозвучал глубокий мужской голос от ее копии. — Смертные все же могут пользоваться своим жалким мозгом, хотя бы иногда...

Облик Каль начал окутываться тьмой, и большие белые глаза вспыхнули в тенях.

— Я думал, что сумею подбить тебя на убийства куска собственной сущности, ведь тогда мне будет проще захватить твое тело...

Он начал расти и менять свою форму.

— Но это уже не имеет значения... В мире снов чувства и намерения имеют ужасающую силу, и хотя бы на миг признав меня своей частью, ты открыла мне путь к своей душе.

Огромные крылья распахнулись за спиной.

— Я — Кальзарейнад, Бог Злонамеренной Магии! Я — Мощь, что искажает Законы Природы и сжигает цивилизации! — волна силы ударила во все стороны. — СКЛОНИСЬ ПРЕДО МНОЙ И СТАНЬ СТУПЕНЬКОЙ К МОЕМУ ВОЗРОЖДЕНИЮ!

Черный дракон предстал перед ней...

Глава 58. Вгрызаясь в жизнь.

— Я — БОГ! — взревел дракон. — Я БЕЗГРАНИЧНАЯ СИЛА, ЧТО ВЫЖИГАЕТ КОНТИНЕНТЫ!

Большой.

Он был больше Хвостороги и резко отличался от всех драконов, коих Генни хоть когда-либо видела, даже когда с Сириусом была в заповеднике. То, что предстало перед ней, резко отличалось от всего, что ей доводилось видеть когда-то. Хвосторога, да и вообще любой другой дракон пусть и различались между собой, но ощущались всегда как животные. Да, магические, обладающие какой-то силой и способные на многое, но именно животные. Тут же было разумное, опасное и свирепое существо. Озахар вроде как говорил, что он и сам дракон, но никакого подтверждения этому не показывал, что как-то не вдохновляло, а потому увиденное только что поистине шокировало.

Тот, кто назвал себя Кальзарейнад, был угольно-черным драконом, с четырьмя лапами и двумя огромными рваными крыльями. Четыре длинных рога торчали из его головы, и высокий гребень-плавник шел по всей длине позвоночника.

Могучие лапы с длинными острыми когтями ударили по земле, и, казалось, сотрясли весь мир.

— Я — истинный Бог Драконов! Я был предан и убит! — рев этого монстра, казалось, разрывает саму ткань реальности и заставляет мир дрожать от его голоса. — Но я выжил! Я всегда найду способ выжить! Всегда найду путь к возвращению, ибо МЕНЯ НЕ СЛОМИТЬ ДАЖЕ СМЕРТЬЮ!

Чудовище посмотрело на нее и оскалило свои зубы.

— И ты, ничтожество, станешь моим путем к возрождению!

Он раскрывает огромную пасть и между бритвенно-острыми зубами заискрились алые молнии.

'БЕЖАТЬ!'

Инстинкты взревели, и Генни тут же рванула, прочь успев по пути подхватить застывшую в ужасе малышку.

Из пасти чудовища ударил багрово-черный луч, что начал рассекать саму ткань реальности и уничтожать все на своем пути.

Вот он мгновенно прошелся вперед и девушке с дитем на руках, едва удалось увернуться.

ВЗРЫВ!

Место, где прошел луч, рвануло, и ударная волна отшвыривает их тела в сторону и протаскивает через кривые деревья. Они в один миг вылетают за пределы леса, что начинает гореть и разрушаться от действий дракона.

Их протащило несколько десятков метров по земле, и Генриетта успела отбить себе почти все тело, но ребенка ей удалось защитить и не дать малышке пострадать. Пусть ей не хотелось спасать собственную слабость, но она ничего не могла поделать с собой. Здесь не только банальная логика играла свою роль, но и странное чувство внутри нее собой.

Инстинкт, необычный, чуждый, новый инстинкт настойчиво говорил ей — Ребенок, связь есть, ЗАЩИТИТЬ!

Она чувствовала, что должна ее защитить и ни за что не позволит никому ей навредить.

Из-за пылающей полосы пожара в черное небо взмывает дракон.

Вот снова показались рубиновые молнии, и новый луч сформировался почти мгновенно.

УДАР!

Генни закрылась руками и вокруг нее тут же вспыхивает защитная сфера, что спасла их от неминуемой смерти. Вот только мощь атаки чудовища оказалась так велика, что даже эта неведомая защита начала трескаться.

— ДА! ПАДИ! — рассмеялся Кальзарейнад, и приземлился перед ними, сотрясая землю своей чудовищной поступью. — СМЕРТНЫЕ — ЛИШЬ ЖАЛКИЕ НАСЕКОМЫЕ ПРЕД ВЕЛИЧИЕМ БОГА!

Он сделал шаг вперед и вокруг его пасти вновь показались кроваво-красные молнии.

- Вернувшись в мир через твое тело, я спалю все и наслажусь муками целой планеты! Гра-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — дико расхохотался черный дракон. — МИР — ТВОЙ БОГ СКОРО ВЕРНЕТСЯ!!!

Алый луч тут же выстреливает в них, но сейчас он в разы больше и насыщеннее тьмой, чем ранее. Безумная сила ударяет в защиту девушки и сносит ее вместе с защитной сферой, протаскивая их десятки метров над землей.

— 'Я — умру тут?'

Мысль промелькнула в ее голове. Страх начала заполонять ее сознание.

Вновь! Снова! Как тогда!

Ужас проникает в саму суть ее личности, страх перед неведомым, огромным и неудержимым чудовищем разрушает сознание и раскалывает рассудок на осколки. Вновь то дробящее волю чувство, когда она в любой момент готова бросить все и всех, лишь бы спасти собственную жизнь и плевать на гордость, на честь, на самоуважение, лишь голая жажда жить остается внутри.

Вот дракон нависает над ней, вот он что-то говорит и готовит свою атаку, а затем она будто в замедленном времени видит, как смерть медленно приближается к ней...

— Успокойся...

Промелькнуло в ее сознании.

Голос...

Такой теплый и знакомый...

Голос, что словно поток горной реки смывает трусливые мысли и слабость внутри ее сознания.

В следующий миг страх пропадает, слабость пропадает, и просыпается... ЯРОСТЬ!

Осознание, что она едва снова не поддалась панике, понимание, что еще миг и она снова почти проиграла и сдалась и... мысль, что ЕГО ГОЛОС опять вывел ее из этого состояния... Это взбесило ее до такой степени, что она просто забыла обо всем вокруг.

— Гр-р-р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — взревела она с такой силой, что мир вокруг нее начала рушиться и вся чернота покрылась тысячью белых трещин, что заставили все вокруг ходить ходуном.

Дракон, не ожидавший такого, пошатнулся и промазал своей атакой, которая, будто исчезла в никуда, но взбешенную девушку уже не волновали такие глупости.

Образ Хвостороги в ее сознании раскололся на части, сменившись образом опаснейшей черной твари, что противостояла ей!

— 'Бог Драконов, говоришь? Тогда отведай собственного лекарства!'

Она посмотрела на дракона и более не увидела в нем ничего опасного для себя.

— Ты лишь помеха! — зарычала она.

В следующий миг поток огня вырывается из ее рта целым морем пламени, что будто приливная волна сносит чудовище!

— РА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — дикий рев вырывает из ее рта, и огонь заполняет, будто весь мир, окутав ее в безумном океане пламени.

Вскоре ярость утихла, пламя погасло, и все это оставило после себя только слабость и опустошение.

Генни упала на колени без сил и заливаясь потом тяжело задышала.

Она сидела и смотрела перед собой на потрескавшийся белым черный мир и опаленную тушу монстра, что едва не убил ее. Тот кто так бахвалился и кричал проиграл столь быстро и таким жалким образом.

— Ух... — послышалось за спиной.

Только сейчас она почувствовала, что ее со спины кто-то обнимает.

Маленькие ручки сомкнулись на ее торсе, и крошечное тельце прижалось к ней.

Ручки отцепились от нее, и Генни тут же осмотрела малышку. Вроде та была в порядке, но очки испачкались, а потому пришлось их протирать. Да и закоптилась слегка, и ничего не оставалось, как вытереть ей лицо. Поттер даже сама поражалась тому, что делает, но руки, будто сами тянулись позаботиться о ребенке.

— Кто же... ты...? — спросила она, смотря на свою миниатюрную копию. — Что ты такое?

Девочка лишь склонила голову на бок, а затем тепло улыбнулась.

Маленький пальчик коснулся ее носа и это был весь ответ, что ей дали...

А дальше... ее потянуло куда-то назад...

* * *

Открыв глаза, он некоторое время просто смотрел на лежащую перед ним девчонку. Вмешиваться не пришлось, она вполне себе сама со всем справилась, пусть и не без огрехов, но своей цели девчонка добилась. Образ теперь навсегда впечатался в ее сознание и теперь проблем никаких не будет.

Она сумела дать отпор этому 'воспоминанию' и победила его, а остальное вторично...

Вот ученица открывает глаза и со слегка затуманенным взглядом смотрит на него.

— Я... победила... Озахар... — со слабой улыбкой произнесла она. — Теперь... можно... переходить к следу...

Девчонка отключилась.

Не удивительно. Все ее физические и эмоциональные силы были потрачены на этот бой, так что она имеет полное право отдохнуть. Пару часов пусть поспит, а когда уже будет ближе к отбою, ее придется разбудить.

Пусть для Оза в любом состоянии Зовущий — это мусор на один укус, но маленькая ученица в таком состоянии ничего поделать не сможет, а свою силу она еще толком применять не научилась.

— Мастер Озахар, малявка, — вздохнул дроу. — Но в этот раз прощу, — он покачал головой и погладил торчащие во все стороны волосы. — Эх, и почему все мои ученики такие дураки?...

* * *

Он тихо рычал от боли и пробирающего душу холода, когда его тело медленно растворялось в потоке сознания этой жалкой смертной. Он исчезал, забывался, как мимолетный неприятный сон, коим по своей сути он и являлся. Он лишь воспоминание, остаточный образ, пустая мысль, в которой не должно было быть личности, но Бог Драконьей Магии Кальзарейнад не был бы величайшим созданием мироздания, если бы даже огрызок его мыслей не был бы так велик и могуч.

Даже в таком жалком положении он все равно стремился выжить и вернуться. Его ненависть и жажда мести были так велики, что, даже умерев, растворившись душой и телом и будучи уничтоженным на самом тонком плане, он еще стремился возродиться и отомстить. Даже его воспоминание могло попытаться выбраться, пусть даже через жалкую смертную, но он был готов на все, ради того чтобы ЖИТЬ!

Даже сейчас, проиграв, будучи смертельно ранен и растворяясь, он вцепился зубами и твердь этой реальности и пытался удержаться, хоть частичкой себя, которая рано или поздно даст ростки его величия и позволит ему вернуть, а потому он пытался собрать хоть какие-то крупицы силы для последнего шага и...

— Поразительно, — прозвучало перед ним. — Даже в таком состоянии, ты все еще стремишься выжить... Все же Ганнаев превзошел сам себя. Создать и привязвать ко мне Сон, где даже воспоминание о Аватаре Бога может ожить... А ведь я лично тебя никогда не видел, можно даже считать тебя воспоминанием о воспоминании...

Он открыл свой единственный глаз и посмотрел на того кто смеет насмехаться над ним.

— Иллитири... — прорычал дракон. — Нет... ты... тоже дракон... вижу... Какая мерзость...

Это всего лишь обращенный. Смертное существо, что сумело возвыситься и обрести силу, а не рожденное таким.

— В мое время... подобные тебе были второсортным мусором и не смели поднимать головы, — злился Бог. — А теперь вы размножаетесь и плодитесь, позоря величественный род драконов...

— А что, в твое время были такие как я?! — рассмеялся незнакомец. — Я-то думал, я первый... Знаешь, меня всегда забавляло это высокомерие на пустом месте. Я родился как темный эльф, но сейчас я — дракон. А чего ты добился к шестистам годам? Да что там к шестистам, все, чему ты научился за тысячи лет, не смогло обмануть одну смертную девчонку!

— Гр-р-р-р-р! Ублюдок... — бесился Каль. — Из-за тебя я прои...

— Как будто я вмешивался! — фыркнул дроу. — Ты проиграл из-за того, что посчитал себя умнее всех, — темный эльф присел перед ним. — Ну или потому, что от тебя осталось так мало, что мозг в комплект этого воплощения не входил... Зато вот высокомерие, не дающее признать сво ограниченность — в полной мере. Я рассчитвал, что ты явишься перед ней в форме безумного зверя, воплощения инстиктов, даже навешал ей лапши ради этого, а вместо этого ты решил поиграть в дохрена актера. В результате твои действия лишь дали ей кого-то, чтобы защищать, укрепив ее решимость... А в этом мире, чувства — это всё!

— Я — Бог... — заскрежетал зубами Кальзарейнад. — Я... безграничная сила... что выжигает континенты...

— Ну, ты был таким, — с небольшой грустью признал Озахар. — Будь иначе, я бы не избрал тебя, чтобы оставить новый шрам на душе моей ученицы. Величайшую драконью метку из всех возможных. Но теперь ты — всего лишь Мертвая Сила, твоя сила принадлежит убившей тебя Кереске, а отголоски твоего разума настолько слабы, что не могут считаться угрозой даже для никогда не любившего интриги меня. Пора прекратить уже цепляться за это жалкое существования, не находишь?

То есть все это... Вся его надежда на возвращение... Даже уязвимость разума девчонки, позволившая ему притвориться ее частью... Все это было только для того, чтобы оставить чертову 'метку'?

— Будь ты... проклят... Озахар... — произнес Бог Драконьей Магии.

— О, ты все же став частью нее получил доступ к частице ее памяти, — улыбается Дракон Клыков. — Ну, раз так, — он подошел вплотную к тающему богу. — Раз ты, хоть на какой-то процент являешься ей, то... — он поднял ногу, — должен говорить — МАСТЕР ОЗАХАР!

Удар!

Черный сапог одним движением размозжил голову Богу Драконьей Магии!

Так он и растворился, исчез и даже крупицы его сущности он не успел оставить...

Глава 59. Причины силы.

— Зачем тебе нужна сила?

Вдох...

Выдох...

Вдох...

Выдох...

Дыхание — это основа всего. Правильное дыхание помогает концентрации и управлению внутренней энергией. Магическая сила внутри похожа на воздух, что двигается внутри тела, и правильно дыша, можно научиться управлять этим потоком. Как кровоток она распространяется на каждую клетку организма, и дыхание позволяет этим процессом управлять.

Как и сказала Панси, у меня и правда достаточно магической силы, чтобы равняться с Генни, но в отличие от нее я совершенно не умею ее использовать и контролировать.

Результатом этого становится то, что я неправильно ее трачу и быстро выдыхаюсь. На одни заклятья я использую слишком мало, а на другие слишком много. Потому моей основной задачей сейчас — научиться ей управлять.

Тело развивается во время физических упражнений, а отработка заклинаний учит правильно их применять, но вот общий контроль над магической энергией развивает сразу все направления, которые могут сделать меня сильнее.

Потому вот уже неделю я сажусь в позу лотоса, и дышу на протяжении нескольких часов, гоняя магию внутри своего тела иногда высвобождая.

Тело обливается потом, мышцы болят и гудят от постоянного напряжения, а голова начинает болеть от чрезмерной концентрации, но я продолжаю это делать, вновь и вновь.

— Зачем тебе нужна сила?

Не могу сказать точно, когда научился этому.

После тех событий на Хэллоуин мои сны, которые обычно выветриваются из памяти, как только я просыпаюсь, теперь иногда запоминаются.

И в этих снах я порой будто вспоминаю о часах, проведенных в медитациях.

Некто внутри меня говорит о дыхании. Как оно важно и что нужно делать.

Я повторил все в реальности, и оно сработало, а потому я продолжаю, но новые сны приходят редко и все также не запоминаются. Будто кто-то специально ждет, пока я освою что-то одно, а уже потом дает мне новый 'урок'.

— 'Но вот чьи это воспоминания?'

Там я все вижу от первого лица, и обращаются ко мне, но вот я ли это? Имен никто не называет, а потому я не могу говорить наверняка.

Панси сказала, что мои неожиданные знания могут быть результатом интегрированных воспоминаний. Чужие знания в моей голове, которыми я могу пользоваться.

Но что если там не только это?

Что если помимо знаний там содержится еще и память?

Я просто приоткрываю ее и вижу некоторые фрагменты, но вот чьи они, кому они принадлежат?

Этот 'Друг'? Это его память? Или же это та девушка? А может они один и тот же человек?

Я будто вижу фрагменты из чужой жизни, иного человека, кого-то кого я не знаю.

А может это мои воспоминания, но они как-то связаны с этим 'Другом'?

Что если я когда-то знал его, но мне стерли память?

А может это была другая жизнь?

Что если в прошлой жизни я знал кого-то, и он нашел меня после моего перерождения и сделал так, чтобы я начал все вспоминать? Такое возможно?

Я не знаю.

Я не понимаю.

И главное, я не знаю, чем это грозит мне.

Ведь если внутри меня чужая память и чужие воспоминания, то они вполне вскоре могут вытеснить меня и завладеть моим телом.

Что если кто-то, умирая, решил использовать мое тело как свою новую оболочку и просто поставил таймер с временным пробуждением? Или же я просто чей-то лабораторный эксперимент, который отпустили, чтобы посмотреть, как он будет вести себя в разных условиях.

Я не могу сказать точно, но... это помогает мне становиться сильнее...

— Зачем тебе нужна сила?

Вновь этот вопрос перед глазами.

Вновь кто-то спрашивает меня одно и тоже, но я просто не знаю, как на него ответить.

Зачем мне вообще нужна сила?

Чтобы превзойти Генни.

Но разве это достойная цель?

Я дал себе слово не жить прошлым и начать смотреть в будущее, но зацикливание на сестре, это наоборот ограничивает меня. Попытка превзойти ее не может быть главной целью, да и глупо выглядит. Я будто тупой выпендрежник, который просто хочет силы, чтобы покрасоваться и чтобы все меня признали.

Никто не даст силу тому, кому она нужна для глупостей.

Чтобы выжить в текущей обстановке в мире.

Это уже больше тянет на причину, но беда в том, что я сам по себе слишком незначительная и мелкая фигура, чтобы кого-то интересовать. Я не Избранный, я не Герой и не Лидер, а лишь обычный парень, который хочет просто жить полноценной жизнью. Все что мне нужно для этого, просто уметь постоять за себя и защититься, но вовсе не огромная сила, которую мне просто будет некуда применять.

Защитить кого-то.

Кого?

Генни не нуждается во мне, Гермиона или Панси как-то тоже, а больше у меня никого и нет. Я один, а потому и волноваться мне просто не за кого.

— Зачем тебе нужна сила?

— Я не знаю, — был мой постоянный ответ.

Сила нужна мне исключительно ради эгоистичных целей, которые ни к чему хорошему не приведут. Потому без должной цели все мои попытки просто бессмысленны.

Закончив тренировку, я поднялся с пола и на слегка трясущихся ногах двинулся в сторону душа. Нужно смыть с себя пот и освежиться.

Горячая вода действительно помогла. Пусть я и чувствовал себя все еще слегка измотанным, но был уже в более лучшей форме. Переоделся, перекусил немного, а затем, покинув комнату, двинулся в общежитие.

Как бы мне не хотелось ночевать у себя, но я и так уже зачасти и МакГонагалл может разозлиться. Потому идем ночевать туда.

Проблем с соседями у меня уже нет. Мы просто дружно игнорируем существование друг друга, а потому можно спокойно сосуществовать. Мне этого достаточно.

На улице уже темнеет, а потому имеет смысл поторопиться. Пусть солнечные фонари не дают твари свободно передвигаться, но это вряд ли помешает Зовущему использовать разные ментальные силы на гуляющих. А учитывая, кто именно там внутри, то я становлюсь его самой главной целью.

— 'А все же у меня есть причина становиться сильнее. Мне кто-то угрожает'.

Но Зовущий во Тьме мне как-то не кажется чем-то сильно опасным именно для меня. Да, я понимаю, что это опасная нежить и меня она легко может убить, но мозг отказывается воспринимать это как нечто смертельное и Позитивная Энергия от чего-то не включается. Хотя тот же боггарт ощущается как что-то более угрожающее.

— Да уж, — покачал я головой. — Сила у меня с капризами. Реальную опасность ей подавай.

Почему-то в голове сразу же появился образ маленькой и топчущей ножками Генриетты, что как мой кузен Дадли требует дать ей другого противника, так как этот противный и с ним сражаться она не хочет.

Забавно получилось, но очень похоже.

И будто в подтверждении моих мыслей я сталкиваюсь нос к носу с моей сестрой!

— Оу! — вырвалось у меня, когда я едва с ней не столкнуться.

— А? — та подняла на меня взгляд.

Вот уж не думал столкнуться с ней именно сейчас. Она же на какую-то свою тренировку убежала, и 'повезло' же мне с ней столкнуться.

— Плевать, — махнула она на меня рукой и двинулась дальше.

Только сейчас заметил, что двигалась она необычайно медленно. Ее слегка покачивало из стороны в сторону, и дышала она прерывисто. На лицо четкое истощение и серьезная усталость.

— 'Похоже, она и правда тренируется до упаду', — нахмурился я.

Еле ходит, явно на грани того, чтобы свалиться прямо тут и уснуть, от нее пахнет потом, да и выглядит она очень неважно. Такой я ее даже после самых долгих тренировок с Сириусом не видел. Она порой занималась с крестным, за тот месяц, что я был в их доме и после подобных занятий, она была уставшей, но сейчас просто измотана.

— Помочь?

— Обойдусь, — грубо ответила она.

Мы пошли дальше. Шли медленно. Я двигался с ее скоростью и старался находиться не в поле зрения, чтобы она не бесилась на меня лишний раз, а то в таком состоянии может стать особенно агрессивной.

— Нечего меня преследовать. Иди уже сам, — сказала она.

— Уже вечереет и скоро проснется Зовущий, а ты явно не в том психологическом состоянии, чтобы сопротивляться ему, — фыркнул я.

— Я владею окклюменцией!

— А это не важно, потому что если ты отрубишься от усталости, то тебе это не поможет. Зовущий отличный менталист и владеет большим спектром подобных заклятий и к тому же у него есть даже возможность физически атаковать, но ты сейчас даже меня не выдержишь.

— Плевать, — огрызнулась она. — Я сама со всем спра-а-а-а-а... Чего?! — резко вскрикнула она, когда мне надоело слушать ее ворчание.

Я просто подошел и бесцеремонно взял сестру на руки.

— Эй! Отпусти меня! — возмутилась Генни и попыталась ударить, но из-за усталости ее дерганья я даже не почувствовал и спокойно пошел дальше. — Гарри! Отпусти меня немедленно! Не смей меня позорить перед людьми!

— Не кричи, а то на твои вопли сбегутся все и твой 'позор' будет десятикратным, — ответил я, игнорируя ее попытки вырваться. — Если тебя это успокоит, то перед лестницами могу тебя отпустить.

Ага. Портретов тут почти нет, да и людей не видать, но вот там где лестницы всего этого полно и шанс встретить посторонних людей стопроцентный. Мне, разумеется, пофиг на ее гордость, но ведь она мне все уши прожужжит и мозг вынесет, потому приходится идти на компромисс. Плюс, я могу 'забыть' об этом и донести ее до двери факультета, но она сама вряд ли забудет.

Девушка нехотя замолчала и втянула голову, стараясь не смотреть на меня.

— 'А она легкая', — хмыкнул я.

Честно говоря, до этого я воспринимал Генни как кого-то сильного и тяжелого. Пусть умом я понимал, что это глупо, но мозг сам дорисовывал картину ее веса, когда она лупила боксерские груши и поднимала тяжелые штанги. Сейчас же, взяв ее на руки, я осознаю какая она легкая.

— 'Даже легче Гермионы или Панси'.

Это было забавно.

Столь сильная и опасная девушка оказывается такой маленькой и легкой. Сейчас, у меня на руках она и правда ощущается чем-то очень крошечным и хрупким.

— Хватит на меня так смотреть, — буркнула сестра. На ее щеках я заметил румянец, который она старательно прятала за волосами.

— Как так? — приподнял я бровь.

— Так странно.

— Разве я смотрю странно?

— Ты просто слишком близко и это раздражает, — разозлилась она.

— Тебе не идет когда ты морщился и злишься. Улыбайся чаще и будешь милее.

— Я и так часто улыбаюсь. Просто не тебе.

— Как и я.

Ну вот. Опять начали разговор и опять нагрубили друг другу.

Похоже, мы просто не можем ужиться вместе, и постоянно будем искать конфликт.

Может и правда, пора уже смириться, что мы с ней никогда даже на базовом уровне не поладим? Мы слишком разные люди, выросшие в слишком разных условиях, и не воспринимаем друг друга как родню. Да, Генни, скорее всего, и не понимает, что такое 'брат'.

— 'А я понимаю, что такое 'сестра'?' — спросил я сам себя.

У меня никогда не было настоящей любящей семьи, но я видел, как Дурсли друг друга любили. Пусть меня они ненавидели и ребенка своего баловали, но они искренне любили свою семью, просто я для них был лишним и раздражителем. Пока меня не было видно, они могли спокойно и очень мило общаться, быть добрыми и заботливыми, но мое присутствие их злило или нервировало. Быть может, я напоминал им о каких-то неприятных вещах или заставлял вспоминать собственные ошибки или потери, но как только в их поле зрении появлялся я, они сразу же менялись.

Я смотрел на них и мечтал, чтобы у меня также была семья.

И когда я узнал, что на самом деле не один и у меня есть сестра, то только и мог думать о том, чтобы встретить ее и... все сразу же будет как у Дурслей. А что там дальше, как все это должно быть или о других важных вещах, я никогда не задумывался. Просто хотелось вот сейчас чьих-то объятий и теплых слов, а остальное не важно. Быть может, поэтому Генни воспринимала меня как крайне неприятную личность, которая сама не знает что ей нужно, но все равно лезет.

— 'Я тоже не знаю, что такое семья, — признал я очевидное. — Но быть может, узнаю потом'.

После той ночи с Гермионой мои чувства к ней начали расти, и я сам порой ловлю себя на мысли что любуюсь этой девушкой и хочу вновь ее поцеловать. Пусть в момент, когда я предложил ей встречаться, мной и двигало только желание помочь ей, но я все равно хотел бы стать ее парнем и быть вместе.

Может в моем сердце поселится уже кто-то другой, кто больше заслуживает моей привязанности.

Да даже Панси, при всех своих минусах и недостатках, выглядит куда более весомой кандидатурой, чем Генриетта.

Да, давно стоит отпустить ту, которой я не нужен и обратить внимание на других людей, которые во мне могут нуждаться.

Гермиона явно несет внутри себя какую-то боль и печаль. Она точно винит себя в том, что после той ссоры не пришла ко мне и не попыталась помочь. Наверное, поэтому она мне и отказала. Совесть не позволила согласиться и потому винит себя во всем.

— 'Ничего, может, потом она сумеет себя простить или я помогу ей'.

А меж тем я так углубился в свои мысли, что не заметил, как меня дергают за ухо.

— Эй, я с тобой говорю! — повысила голос сестрица, дергая меня за щеку.

— Афа-фе? — очнулся я.

Лицо сестры оказалось ближе, чем раньше.

— Мы уже почти пришли, отпускай меня, — гневно прищурилась она, а затем вновь отвернулась.

И правда. Я так задумался, что не заметил, как мы добрались до лестничных пролетов.

Опускаю сестру на пол. На секунду она замешкалась, держась за меня, явно еще не отдохнув, но вскоре все же разжав пальцы и отпустив мою мантию. Щека у меня немного болит.

— Дальше я пойду сама, — гордо сказала она и двинулась вперед.

Лестницу сестра преодолевала с трудом, а я все равно не отходил от нее, так как она в любой момент может оступиться, а учитывая, что лестницы любят сами двигаться и ступеньки порой пропадают, то чего-то такого я ждал.

— Ой! — вскрикнула она и едва не упала, но я вовремя ее подхватил и помог устоять.

— Осторожно.

Она тут же от меня отодвинулась и пошла дальше сама.

Какая грубиянка.

Не знаю, чем я ее так оскорбил, что она даже смотреть на меня не хочет, но мне уже плевать.

Добравшись до гостиной, сестра сразу же ушла к себе, а я сам не стал задерживаться тут, а то странные взгляды этой Рамильды Вейн меня несколько нервировали. Уйдя к себе я решил сразу же лечь спать, мне просто нужно отдохнуть...

* * *

Оставшись, наконец-то, одна Генни рухнула на ближайшее кресло и старалась отдышаться. Путь в общежитие после очень изматывающей тренировки был тяжелым и мучительным, особенно когда появился Гарри...

Особенно когда он взял ее на руки и...

— 'Опять это тепло, — закусила она губу. — Снова эта слабость'.

Руки слегка задрожали, осознавая, что с обретением силы слабость почему-то не уходила, а наоборот стала только сильнее. Хотя это, скорее всего, было связано с глубокой усталостью после подобных переживаний.

Она не хотела ему грубить, но каждый раз смотря на него, жар внутри вновь разгорался и, желая не выдать этого, ей приходилось отвечать резко и грубо. Пальцы не хотели отпускать его, и тело не желало разрывать контакт с теплотой, которое приносило странный огонь в груди.

— Нет, это нужно подавить, — заскрежетала она зубами и собралась. — Он мне не нужен...

С трудом поднявшись, она двинулась в ванну, но по пути взгляд сам собой зацепился за букет роз все также стоящих у кровати Гермионы. Несколько секунд она неотрывно смотрела на цветы.

— Нет, мне плевать...

Глава 60. Шоколад.

— Хм-м-м-м-Хм-м-м-м-м-м-м-м-м! — мурлыкал я мелодию, пока рылся среди кучи вещей. Носки, пуговицы, шоколад валяется, какие-то фантики и прочий мусор. — Откуда у меня все это?

Что я делаю? Да просто роюсь в своей тумбочке в общежитии. Я тут забыл кое-чего и вот недавно вспомнил, а потому начал искать, куда это дел. У себя в комнате не нашел, а потому стал разыскивать здесь, вот и роюсь. Вытряхнул содержимое трех ящиков и пока ничего, но хлама разбросал немало, потому придется убирать.

Создается впечатление, будто мою тумбочку кто-то использовал как мусорный бак, скидывая туда всякое барахло, а учитывая, что я практически никогда не проверяю, что у меня там намешано и скопилось немало всякого.

— Ну, где же оно? — начал злиться я. И ведь Акцио не используешь, вещь магически защищена от такого и никак не притянешь.

Что я ищу?

Да, один защитный амулет.

Когда Кэти Белл была взята под контроль Империусом кем-то, чтобы доставить пакет с бомбой, Панси сняла с девушки защитный амулет. Тот должен был защитить девушку от взрыва, если бы он случился раньше времени. Так вот, ту вещь я думал изучить, но после событий на Хэллоуин совсем о ней забыл и оставил где-то, вот вспомнил и ищу.

— 'Хорошо Панси напомнила, а то я бы так и забыл про него', — хмыкнул я.

Ну, она не напрямую напомнила, а я сам вспомнил после разговора с ней.

Суть в том, что я начал раздумывать, что можно подарить ей на Рождество. Все же хочется сделать какой-то подарок, а она сама сказала, что безделушки ей будет достаточно. Вот я и подумал, а что если сделать такую, но при этом вещица будет еще и полезной? Тот амулет был сделан профессионалом, такого у меня никогда не было и, возможно, изучив его, я смогу повторить, хоть на каком-то уровне. Лишнее серебро и другие металлы у меня есть, кое-чего теперь могу купить, вот и решил нечто такое же создать.

Но беда в том, что я где-то забыл его и теперь нужно искать.

Вот так я и перерывал все тут, вытряхивая тумбочку.

— Что, копаешься в мусоре, где тебе и место, Эванс? — послышался позади голос Уизли.

— Компания мусора куда увлекательнее, чем твоя, — отвечаю ему, не оборачиваясь. Удара с его стороны я не боюсь. Хотел бы напасть, напал бы, когда я сплю, но на всякий случай к возможной атаке я приготовился.

— Ты еще пожалеешь...

— Ты тоже...

Несколько секунд он злобно сопел за спиной, а после ушел в ванну.

Мне же было пофиг на его слова.

Его я не боюсь и готов в любой момент дать сдачи. Пусть по физической голой силе он превосходит меня, но и я сам теперь развиваться начал, да и в морду ему дать теперь никакие заскоки не мешают. Нет, конечно, в следующий раз я постараюсь не применять ничего опасного для жизни, но если встанет вопрос 'или я или он' и Сектусемпру я применю без колебаний.

Впрочем, Уизли в последнее время поубавил пыл. Его девушка ему интереснее, чем я, и слава богу. Будь наоборот, я бы его реально бояться начал...

— О, нашел! — сказал я, когда необходимый амулет оказался у меня в руках.

Неплохая вещь, очень хорошо сделана и мне есть, чему поучиться.

Быстро закидываю все вытащенные вещи обратно в тумбочку и ухожу.

Пора поработать...

* * *

Выйдя из ванны, Рональд Уизли осмотрел общежитие. Эванс убрал за собой мусор и сам ушел.

— Ему же лучше, — фыркнул Рон и стал переодеваться.

Как бы ему не хотелось, но он не мог сейчас поставить Эванса на место. Его бесило, что какой-то придурок сумел разок его ударить и все, почему-то, воспринимают это как нечто невероятное. Особенно сам Эванс, расхрабрился сильно, будто достиг чего-то. Ладно бы еще на трезвую голову подрались, но нет же...

Ещё и Генни ситуация совсем не понравилась. 'Не лезь к нему, вы же друг друга убьете', говорит. Но в чем-то она и права — у Эванса никогда не было яиц, чтоб кого-то треснуть, и, соответственно, учиться сдерживаться, как нормальные люди, тоже не надо было. Этот отморозок может опять начать раскидываться Сектусемпрой, и Рону ведь тоже придется бить чем-то серьезным, просто чтобы сохранить свои кишки на месте...

Рон расстраивать подругу искалеченной тушей родственничка не хотел, у нее и так полно проблем и обременять ее еще кучей своих он не собирался. А единственный способ поставить Эванса на место без такого риска — дуэль, благо Снэйп дает такую возможность на ЗОТИ... И как только декану Слизней надоест отрабатывать на том Ступефаи и он снова допустит Эванса к поединкам — Уизли его размажет и покажет всем, где его место.

— 'Еще немного, Эванс, и ты на коленях умолять меня будешь о пощаде'.

Можно было, конечно, организовать что-то такое и своими силами... Но времени Рону в последнее время ни на что не хватало. Девушка, квиддич... Жизнь внезапно стала такой насыщенной, что втиснуть в график целый 'антиэвансовский проект' было никак. Да и вообще, кто Эванс такой, чтобы Рон так о нем парился?

Вот и сегодня тренировка была насыщенной. Это не удивительно, до второго матча с Хаффлпаффом осталось меньше недели, а потому всем нужно выкладываться на все сто процентов и даже больше. Пусть, после ухода из школы Седрика команда Барсуков серьезно ослабла, но недооценивать их нельзя, эти типы упорные. Недостаток таланта они компенсируют старанием и выносливостью. Там где обычные игроки выдохнутся или устанут, эти будут упрямо работать как проклятые.

В этом и есть все отличия команд школы.

Гриффиндор — играет от атаки, и защита всегда была их слабым местом. Пусть сейчас команда частично компенсировала этот недостаток, но даже с таким вратарем как он, нельзя все и сразу успеть.

Слизерин — часто полагается на подлые приемы, хитрые маневры, а также благодаря деньгам родителей их метлы всегда быстрее, чем у других. Их частый стиль боя вывести игроков противника из игры и потом легко обыгрывать команды, у которых слабые запасные. Текущий состав команды откровенно слаб, а уж после ухода Малфоя так вообще стали просто бесполезны. В этом году им явно не везет.

Рейвенкло — как и полагается факультету умников они тоже больше полагаются на сложные тактические схемы, многоходовки и использование сложнейших комбинаций. Они хороши именно этим и в игре с ними приходится очень быстро адаптироваться, под новые условия.

Хаффлпафф — самая выносливая и защищенная команда. Они слабы в атаке, но прорвать их оборону сложно. Когда у них был Диггори, то могли побеждать ловлей снитча, но сейчас вынуждены опять полагаться на 'тактику черепахи', позволяя врагу атаковать и тратить силы.

Но Рон не волновался.

После того как он понял, что для того чтобы быть хорошим игроком ему не нужны никакие зелья или другие вещи, он осознал что хорош сам по себе и приложит все усилия, чтобы стать еще лучше и не подвести команду. Генни отличный капитан и он нужен команде, так что он будет тренироваться еще больше.

— О, нужно будет Лаванде подарок на Рождество сделать, — нахмурился он.

Да, денег у него нет, а потому нужно будет как-то выкручиваться.

Была у него мысль поступить как Эванс и добыть что-то своими силами, но гордость не позволяла ему так поступить. Не хотел он повторять за этим придурком и пытался найти другой способ продемонстрировать своей любимой заботу и внимание. Хотя иного варианта и нет, а потому придется поработать следующий месяц.

Несмотря на то, что раньше, да и сейчас, Лаванда местами раздражала его, но после матча и переосмысления себя, он решил дать ей еще один шанс, и девушка, будто сама, понимая, что его раздражает, перестала грузить его, а он же, теперь старается чаще мыться и лучше выглядеть, чтобы ее порадовать.

Вот сейчас он помылся, затем займется своей работой старосты, которую он честно исполняет теперь, а после пойдет к своей девушке и проведет с ней весь вечер. Главное к Гермионе успеть, чтобы она не серчала на него. Хотя, она в последнее время стала какой-то спокойной и даже на него особо не злится больше.

— 'Может она уже успокоилась и простила меня?'

Возможно, но может у нее просто настроение такое.

Он уже собирался уходить, как заметил, что-то на своей кровати.

— А? — он подошел и увидел какой-то небольшой сверток. — Чертов, Эванс, со своим мусором.

Рон было собирался выкинуть эту фигню, как учуял странный аромат идущий от этой вещи. Какой-то приятный и нежный, да и кажется, смутно знакомым.

Открыв пакет, он увидел там...

— О, шоколадные котелки! Мои любимые! — обрадовался он. — Но откуда они тут?

Сначала он подумал про Эванса, что тот свой мусор оставил, но это же хороший шоколад, а Эванс вроде как умеет готовить и он не стал бы разбрасываться едой. Скорее он бы или сам съел, или отдал кому, или приготовил что-то. Ну, так обычно его мама делала, а она очень ревностно относилась к продуктам питания и старалась не выбрасывать недоеденное, если, только, оно уже не пропало. Вот Рон и предположил, что котелки, скорее всего, не Эвансу принадлежат, а они...

— Может у меня появился фанат? — чуть смутился он, почесав затылок. — Хе-хе-хе, кто-то был так вдохновлен моей игрой и решил сделать мне подарок.

А вот это приятно.

Рональд не надеялся на такой успех, и потому подобная мысль приятно согревала его сердце.

Решив, что хотя бы попробует, он взял одну конфету и съел ее.

— Вкус неплохой, — хмыкнул он. — Но шоколад, кажется, староват. Ну да ладно, очень даже...

Неожиданно странная волна удовольствия накрыла его разум и унесла сознание куда-то в далекие дали...

— Ах, Ромильда... моя любимая Ромильда... я должен найти ее...

Выронив пакет со сладостями, Рональд побрел на поиски своей любви...

* * *

— Отлично поработали сегодня, — сказала Генриетта своей команде. — Будем также стараться и второй матч мы выиграем с легкостью.

— Да! — поддержала ее команда.

Народ быстро ушел в замок, а Генни решила немного задержаться, чтобы одной немного попрактиковаться.

Когда она осталась одна, то закрыла глаза и сделала вдох...

Выдох...

Воздух из ее легких выходил обжигающе горячим, но не огненным и не вредил ей самой. Открыв глаза, мир для нее стал в разы четче, ярче и краски такие насыщенные, но при этом не кислотно-вырвеглазные. Слух в разы усиливался и позволял слышать щебет птиц вдали. В нос тут же ударило множество запахов, а пальцы, коснувшиеся деревянного древка метлы, ощутили все даже самые маленькие шероховатости на лакированной поверхности.

Одна мысль и все ее чувства обострились, даровав ей невероятные ощущения.

— Вау, — ахнула она, смотря на мир по новому. — До сих пор не могу привыкнуть.

Она уже две недели так делает и каждый раз все как впервые. Ей порой, даже не хочется возвращаться к обычному восприятию, настолько красив мир с настолько насыщенным зрением. И Озахар сказал, что это лишь незначительное улучшение, не стоящее упоминания. Настоящие драконы воспринимают мир так, что способны ощущать любое движение в метрах так двадцати вокруг. Слух, зрение, обоняние, даже осязание, несмотря на толстую чешую — все это на качественно ином уровне, не говоря уже о способности расширить зрение за пределы обыденного, воспринимая, например, магические потоки...

Если раньше ей нужно было концентрироваться, представляя Хвосторогу, то теперь стоило лишь закрыть глаза, и образ Кальзарейнада, сам всплывал в сознании и драконья магия тут же отзывалась.

Как рассказал ей Озахар, чтобы использовать Магию Драконов, нужно чтобы в душе остался 'след' дракона. То есть нужно, чтобы образ монстра так сильно отпечатался в сознании, чтобы легко можно было вспомнить, что чувствовал при столкновении. У Генни таким существом была Хвосторога, но она очень слабый дракон по меркам Оза и он решил, что ей нужен кто-то получше, однако не он сам.

Это он объяснил так:

— Я — Дракон Клыков. Когти, что острее любых других, клыки, что рвут саму душу... И, без стоящей чешуи и сопротивления магии, очень быстрая смерть в бою с толковым волшебником, ибо подойти на расстояние удара он просто не даст. И тебе, в отличие от урожденных драконов, до этого самого сопротивления еще расти и расти... Если ты хочешь бросить вызов своему врагу в ближайшие годы, а не через столетие, ты должна стать чем-то большим. Воплощением магии Адептов Драконьего Пламени, Драконом Драконов... — он прервался. — Черт, на смертном языке звучит как-то глупо, тут и слов подходящих-то нет... Ладно. Короче, я тебе просто не подхожу как образ, а вот Кальзарейнад идеален в этом плане. Потому я и устроил тебе встречу с ожившим воспоминанием о его Аватаре. Чуток слишком 'ожившим', но кого волнует?

И вот с тех пор те приемы, что раньше получались с большим трудом, сейчас выходили с невероятной легкостью. Дышать и выдыхать огонь стало также просто и естественно как спать или моргать.

А вот остальные объяснения ее наставника девушку не особо порадовали:

— Значит, я обрела Силу Дракона? — уже было обрадовалась Генни.

— Нет еще.

— Блин!

— Но ты уже встала на путь обретения. Сейчас ты освоила азы, далее через месяц или два начнутся трансформации, а после займемся боевым применением этого.

— Погоди. Какие еще трансформации?

— Ты постепенно будешь превращаться в дракона, — с ухмылкой заявил Озахар.

— ЧЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е?!!! — закричала она. — Я не хочу превращаться в огромную уродливую ящерицу!

— Ха, уже поздновато отказываться, — заржал дроу. — Ты уже на этом пути и никак уже не свернуть. Попытаешься сбежать, и будет только хуже.

— Но я не хочу становиться чудовищем? — едва не заплакала Генни.

— Да никто тебя не заставляет им оставаться, — закатил он свои красные глаза. — Легко научишься превращаться в человека и можешь хоть всю жизнь так провести. Делов-то.

— Но... если я начну обращаться, то это увидят и правду раскроют...

Ее пугала мысль о том, что она ввязалась в такую авантюру и подвергла себя такой опасности, а также обрекла себя на весьма мутные перспективы. Да, она не жалела о своем выборе, но вот убедить остальных в его верности будет сложновато.

— 'Сириус закатит скандал, и тетя Меда будет недовольна, — заволновалась она. — А уж директор что скажет?... А что он скажет?'

И правда. Что там может сказать директор, сложно предсказать.

Сложнее предугадать, как отреагирует только Луна, но это вообще иной уровень восприятия.

— Да все в порядке, — пожал темный эльф плечами. — Просто освой эту вашу... анимагию. И будет все нормально.

— Но я не хочу превращаться еще и в животное.

— Ты в курицу превратишься быстрее, — застонал он, схватившись за голову. — Дура, если ты — дракон, а твоя анимагическая форма с легкостью может стать человеком. А если начнешь готовиться к тому, чтобы возвращаться в человеческую форму до того, как чешуя полезет — проблем вообще быть не должно.

— Ха?! — у Генни вытянулось лицо.

— Она еще и удивляется... Асгарот(1), кого я учу? Неужели я сотворю первого слабоумного дракона?

И вот с тех пор она не только тренируется в применении этой силы, но вспоминает все что изучала, когда пыталась освоить анимагию. Эта магия ей так и не далась, но теперь пытаться придется. Генни пугала мысль о том, чтобы обзавестись чешуей, клыками, рогами и хвостом, хотя крылья иметь хотелось бы.

Закончив свою практику, она направилась в замок.

— Генни! — услышала она позади голос Гермионы.

Обернувшись, Генриетта встретила свою лучшую подругу... в компании пары людей, которых ей видеть совершенно не хотелось. Грейнджер шла по коридору уже в привычной группе с ее родственничком и Паркинсон. Лицо Гарри стало таким же кислым как у нее самой, а слизеринка ехидно улыбнулась и явно раздумывала, как бы подкрасться, чтобы распустить свои ручонки.

— М-да, очень милая компания, — со стоном произнесла Генни.

— О, любимая, неужели ты скучала по мне? — состроила невинные глазки Паркинсон.

— Тебя мне только не хватало, — гриффиндорка тут же отшатнулась и встала рядом с Гермионой подальше от этой извращенки. — Герми, а ты чего гуляешь, у тебя же вроде какое-то дела были?

— Были, но Рон так и не пришел мне помогать, — нахмурилась Пушистик. — Я ждала его полчаса, а он все не явился, решила пойти в гостиную, и по пути встретила их.

— А мы тут ноги разминаем, — ответила Панси.

Гарри же не горел желанием болтать.

— Ноги они разминают, — буркнула Грейнджер. — Знаю я, что вы там разминаете.

— Ну, это ты в курсе всех 'деталей', которые можно 'разминать', — дала слизеринка какой-то намек.

После этих слов Гермиона и Гарри почему-то покраснели и отвернулись.

— А? — не понимала Поттер. — Что это с вами?

— Хи-хи-хи-хи-хи, ты еще слишком маленькая, чтобы знать, Поттер, — смеялась эта нахалка.

Повисла довольно неловкая тишина, которую Генриетта просто не понимала. Гермиона как-то странно пытается на Эванса не смотреть, а тот сам отвернулся и видно как его уши горят.

— 'Что происходит?'

Но отвечать ей никто не стал.

Эти двое молчат, Панси смеется, а Генни переводит взгляды с одного на другого.

Где-то на периферии сознания заржал Озахар, но и он не стал ничего ей объяснять.

— У-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ха-а-а-а-а-а-а! — послышался плачь в коридоре.

Этот звук тут же отвлек всех от неловкости.

Перед ними из-за угла вышла ревущая Лаванда. Главная сплетница Гриффиндора выла и лила горькие слезы, вытирая лицо рукавами.

— Лаванда, что с тобой? — с плачущей девицы подскочила староста.

— Бон-Бон... он... бросил меня... — сквозь слезы и рев выдала она. — Он... сказал... что я... ему больше не нужна-а-а-а-а-а! Аха-а-а-а-а-а!

Ребята переглянулись.

Да, Рон, может, не эталон тактичности и ума, но чтобы вот так себя повести... Это было чем-то диким и странным.

— Тише-тише, все хорошо, — пыталась успокоить страдающую Гермиона приобняв ее. — Что именно случилось?

— Кхы-ы-ы... я... встретила... его в коридоре... — начала Браун. — Думала, он к тебе пошел, но он гулял по этажам и заглядывал... в каждую дверь... Я подошла к нему и он сказал, что ищет 'свою любимую Ромильду'... Аха-а-а-а... А когда я сказала, что это я его девушка, он оттолкнул меня и сказал, что я ему не нужна и он ищет свою любовь! А-а-а-а-а-а!

А вот это уже было чем-то по-настоящему странным.

Рон может повести себя чудно или даже грубо, но это слишком не характерно для него.

— Ромильда? — сказал до этого молчащий Гарри. — Хм-м-м-м-м... А... Оу...

Все посмотрели на него с немым вопросом.

— Кажется, Уизли наелся любовного зелья, — сказал Эванс.

Лаванда тут же замолкла и посмотрела на него.

— Перед первым матчем ко мне подошла Ромильда и подарила шоколадные котелки. Я так офигел от этого, что не задумываясь принял подарок, но опасаясь какой-то подлянки есть не стал и убрал в тумбочку... И вот сегодня я свои вещи перебирал там и... похоже, оставил пакетик с конфетами...

— Что? С чего это Вейн тебе такие подарки делать стала? — удивилась Панси.

— Сам не знаю, — пожал он плечами. — Просто подошла и неожиданно протянула кулек с шоколадками. Ты меня предупреждала, что кто-то может попытаться полезть ко мне, вот я ничего есть и не стал.

Теперь все становится ясно.

Это тогда объясняет все и...

— Так значит... Бон-Бон не бросал меня? — с надеждой в голосе произнесла Лаванда. — Бон-Бон! Я должна найти его и...

— Так! — резко подала голос Генриетта. — Гермиона, уведи Лаванду в гостиную. Скоро вечер и лучше не гулять и мою метлу заодно возьми, — протянула она свой транспорт. Бегать по школе с метлой как-то неудобно будет. — А я пойду и найду Рона.

— Я с тобой, — неожиданно сказал Гарри.

— Сама справлюсь, — огрызнулась Поттер.

— Не ворчи, а лучше пошли.

— Гр-р-р-р-р!

— Так. У меня кое-какие дела образовались, потом поговорим, — сказала Панси и куда-то направилась быстрым шагом.

Делать нечего, а потому придется терпеть родственничка рядом с собой. Ей не хотелось к нему приближаться, но сейчас он и, правда, мог бы помочь. К тому же он отчасти виноват в текущей ситуации, а потому пусть отрабатывает.

Решив, что найти друга сейчас важнее, они побежали на поиски...

1.Асгарот (так же известный как Ио) — бог-прародитель драконов.]

Глава 61. Удачные обстоятельства.

— Так, все достал, — тихо произнес Драко, прикрывая небольшой сверток в руке. Если бы он мог, он бы уменьшил его и убрал в карман, но содержимое там настолько хрупкое, что оно могло повредиться или сдетонировать раньше времени, что было неприемлемо. Малфой много времени убил, чтобы сделать эту штуку, причем сделать ее незаметно.

Да, у него была возможность просто попросить необходимое, но он не решился привлекать свою дорогую, но поехавшую после Азкабана тетушку Беллу к решению этого вопроса. Драко не хотел лишних жертв, а вот мамина сестра могла или случайно, или специально подложить ему не то что было нужно.

Так что пришлось все делать самому.

Драко был не самым хорошим зельеваром, но свои 'Отлично' он получил заслужено, пусть никогда этой дисциплиной особо не увлекался. Сделал все правильно, и теперь осталось доставить 'подарок' нужному 'адресату'.

И тут возникает проблема, ведь Альбус Дамблдор не тот человек, которому можно легко и незаметно подкинуть подобную вещь. Он уже пытался сделать нечто такое через ту гриффиндорку, но все вышло не очень хорошо, а потому теперь нужно действовать иначе и кое-какой план у него был.

— 'Через неделю у нас будет второй матч по квиддичу. Если я подкину это на трибуну учителей, то все должно получиться'.

Вот только учителя люди опытные и сильные, могут вовремя среагировать, но для выполнения плана и не нужно, чтобы все там сработало, главное, чтобы все запаниковали. Драко все еще верил, что ему поручили не убивать директора, а правдоподобно покушаться на него, чтобы отвлечь внимание от шкафа.

— Ладно, стоит поторопиться в гостиную...

Скоро уже закат и оставаться вне безопасных мест нежелательно. В школе завелась ужасная тварь и через письмо от мамы, ему удалось узнать, что именно он впустил сюда. Драко приходил в неописуемый ужас от мысли, что из-за него могут погибнуть все тут. Он-то, не хотел массовых убийств, но существо подобное Зовущему во Тьме явно могло их всех погубить.

Да, ему сказали, что Темный Лорд контролирует это существо и оно нужно только для того чтобы убить Поттер, но самому Малфою от этого было не легче.

Пусть сама зазнайка-Поттер ему не нравилась, но он не хотел бы ее смерти. Все же пусть она и дура, но именно она вдохновила самого Драко на саморазвитие и была ему достойным соперником. Так что ситуация и правда была не очень хорошей, но он сам поделать ничего не мог...

— Ромильда! Где ты любимая?! — послышалось в коридоре.

Драко вздрогнул и тут же убрал сверток за спину, а затем увидел как, слегка шатаясь и с очень дебильной улыбкой на лице по коридору шел Шестой Уизли. Друг Поттер двигался, будто в каком-то танце и проверял каждую дверь перед собой, и постоянно кого-то звал.

— Ромильда! Моя любимая Ромильда! — говорил рыжий.

Они поравнялись.

— Ты чего творишь, Уизли? — шокировано спросил слизеринец, смотря на него.

— Я ищу свою Ромильду, — заявил тот. — Ты не видел мою любимую?

— А-а-э-э-э... — немного завис Драко.

В голове тут пришло осознание происходящего.

— 'Да его же любовным зельем обработали, — хмыкнул он, смотря на затуманенные глаза. — Все признаки на лицо... — он прервал на миг свои мысли и затем подумал о другом. — А это идея...'

В голове тут же возник один план, который показался Драко вполне себе неплохим. Обычная гриффиндорка вряд ли смогла бы получить аудиенцию у директора, а вот один из дружков Поттер...

— Так ты не видел ее?

— Видел, — тут же сказал Драко. — Идем... я покажу тебе, где она...

— Ах, Ромильда! Я иду к тебе!...

* * *

Найти Рона без Карты Мародеров, что осталась у Генни в общежитии, оказалась той еще задачей. Им пришлось оббегать несколько коридоров в поисках друга, но пока никаких успехов не получили. Генни сильно волновалась за него.

Любовные зелья вещь опасная и может принести очень много бед, но это не было бы такой проблемой, если бы в школе после заката не появлялась одна смертельно опасная тварь. Пусть Зовущий с Хэллоуина себя никак не проявлял, но Генни знала, что призрак просто выжидает и ждет своего момента, чтобы напасть, и это будет даже похуже Василиска. Никакие чудесные совпадения не помогут. Зовущий во Тьме убивает наверняка и делает это особенно ужасно.

Девушка читала о событиях во время эпидемии чумы, ей Сириус прислал сведения, но даже так не понятно пока как подобное существо побеждать. Сейчас вся надежда на директора.

— 'Надеюсь, он не заставит меня с этим справляться?'

Вот этого не хотелось бы.

После той встречи Генни не горела желанием вновь переживать то же самое, по крайней мере, пока она не освоит Драконий Огонь, который мог бы это уничтожить, но Оз сказал, что ей нужно время, чтобы всему научиться.

Генни бежала по коридору и встречая каждого ученика спрашивала, не видел ли тот Рона, но пока никто помочь не мог. Позади не отставая двигался Гарри и по какой-то причине, он еще не выдохся и не уступал ей в скорости.

— 'М? — она на секунду посмотрела на него. — С ним что-то не так...'

Ей было сложно сразу сказать, что в ее родственничке изменилось. Они вместе не бегают, а в спортзале занимаются в разное время. Единственные моменты, когда им приходится точно бывать рядом это во время уроков или когда он отдает ей очередной недельный пирог.

И вот сейчас, бежав вместе с ним Генни, казалось, что она видит что-то знакомое, но пока не могла понять что.

— 'Может у меня уже глюки начались?'

Возможно, а потому она решила подумать об этом позже и сконцентрироваться на поисках друга.

Выбежав в очередной коридор, она увидела вдали знакомую рыжую голову!

— Рон! — тут же узнала она друга и ускорилась.

Поттер и Эванс быстро настигли Уизли.

— Рон, стой! — она подошла к нему.

Тот будто в тумане шел вперед и ни на что не реагировал, лишь бормотал себе под нос.

— Ромильда... я иду...

— Ро... Эй! — возмутилась она когда Гарри резко дернул ее за руку. — Ты чего?

— Посмотри на его руку, — указал он.

Девушка опустила взгляд ниже и только сейчас заметила, что ее рыжий друг что-то нес в каком-то бумажном пакете...

— О-оу, — поняла она.

Все повторяется и в прошлый раз им просто повезло, что они вовремя среагировали, и сейчас так может не повезли.

— Я отвлеку его и приготовлюсь защищаться, а ты выбивай сверток, — сказала она.

Родственничек молча кивнул не став спорить с ней.

Генни подбежала к другу и встала на его пути.

— Рон, очнись, это я — Генни, — сказала она, привлекая его внимание.

— Я... должен... найти Ромильду... она ждет мой подарок, — сказал он.

Выглядел Рон, не так как обычно выглядят под любовным зельем. Видать кто-то приложил его Конфундусом и внушил куда-то отнести это. Может, в обычном состоянии он и сумел бы сопротивляться подобному, но сейчас он мало что мог бы.

Неожиданно пакет в руках Рона вспыхивает защитными чарами, которые не дали Гарри вырвать его из рук. Уизли тут же достает свою палочку.

Генни не стала больше ждать, и кинулась в атаку.

Ударом руки ей удалось выбить палочку из рук Рона, но тот сразу же ответил ей своим ударом с ноги прямо в не вовремя выставленный Протего.

От силы атаки девушку откинуло назад.

— 'Черт, он в таком состоянии может применять Усиленный удар', — осознала она, что именно ее сбило с ног. Она сама учила друга этому приему и он отлично его освоил, пусть и редко занимался отработкой. Вот ей теперь это и аукнулось.

Меж тем Уизли кинулся на Гарри, явно собираясь и против него использовать все что умел.

— Бере... — попыталась она предупредить родственничка.

Но тут сам Гарри выставляет жесткий блок рукой и каким-то образом отводит атаку.

Вдох!

Изо рта Гарри на миг вышел пар и он следующим быстрым и смазанным движением отшвыривает рыжего от себя.

— 'Что? Это же Дыхание?! — осознала она. — То чему меня учил Оз! Гарри тоже им овладел?!'

= 'Чему ты удивляешься? — хмыкнул Озахар в сознании. — Монахи всегда были лучшими в медитативных техниках, неудивительно, что у них их тырят все, даже такие, как я, кто к Ки не имеет никакого отношения...'.

— 'А Гарри это зачем?'

= 'А он как раз имеет отношение. То, как он отбивает лучи своим колдовским щитком — практически один в один базовая техника отбивания стрел, знаешь ли. Без Ки такое мог бы провернуть только мастер меча, на какого твой братишка не тянет'.

— 'Да откуда он этому научился?'

= 'Догадайся с трех раз. Все же ничего, кроме самых основ он не использует, мало ли где мог навостриться...' — голос дроу так и сочился сарказмом вперемешку с презрением к ее интеллекту.

Видать, он научился этому оттуда же откуда и узнал о Зовущем. Как всегда ничего непонятно, но отвлекаться нельзя.

А вот это на мгновение шокировало девушку, и она не сразу сообразила что происходит.

— Черт! — выругался Эванс. — Генни, пакет!

Очнувшись, она сразу же поняла, что сейчас будет и действовала так быстро, как только могла.

— Протего Тоталум! — применила она заклятье на Роне, который отлетел в сторону, выронив сверток. Защитный барьер тут же окружил его и если будет взрыв, то он должен будет его защитить. Хоть как-то.

Сам же Гарри с помощью Редукто выбивает ближайшую дверь в заброшенный класс и в последний миг им обоим удается туда запрыгнуть!

Взрыв!

Позади рвануло, но вместо ударной волны как в прошлый раз или очень громкого шума, послышался очень неприятный шипящий звук.

Упав, они обернулись и увидели распространяющееся фиолетовое облако, которое тут же заполонило все пространство вокруг них.

Они моментально применяют чары Головного Пузыря и защищаются от возможного яда.

— Рон! — крикнула Генни. — Вентус!

Заклятье Ветряного Сглаза тут же ударяет в облако и сносит его, попутно выбивая стекла из окон и вытягивая отраву. Через пару секунд коридор был полностью очищен, а потому они кинулись к Уизли.

— Рон, держись!

Защитный барьер был направлен на возможный физический урон, а вот ядовитого тумана никто ожидать не мог, потому ее чары и не смогли защитить ее друга.

На глазах Генни, Рон начал стремительно стареть. Его волосы поседели, лицо покрылось множеством морщин, и сам он начал усыхать и вскоре потерял сознание.

— Старящий газ, — хмыкнул Гарри. — Он делает тело старым и дряхлым.

— Знаю. На его основе было придумано Старящее Зелье.

Известная штука, которая может временно состарить тело, сделав человека или старше или совсем стариком. На четвертом курсе Фред и Джордж пытались с его помощью пройти защиту, чтобы бросить свои имена в Кубок Огня. У них ничего не получилось и они, потом еще до конца дня ходили в виде двух пенсионеров.

— Скорее, его нужно доставить в Больничное Крыло!

Они подняли магией Рона и потащили его к мадам Помфри...

* * *

Мы стояли в Больничном Крыле и смотрели, как колдомедик занимается Уизли, водя палочкой вокруг, давая ему всякие зелья. Да, выглядел рыжий, ну уже не совсем рыжий неважно. Все же Старящий газ вещь неприятная, пусть и не смертельная. Хотя после такого все равно не сможет сопротивляться, и будет легко убит.

Похоже, тот же самый человек, что внушил Кэти Белл отнести тот сверток директору, случайно нашел и Уизли, обработал его Конфундусом и еще чем-то, затем повторил трюк. Не знаю уж, зачем он так поступил, видать просто удачный момент подвернулся и он решил его использовать, но все вышло так.

Я думал, мне удастся манящими чарами вырвать эту вещь из рук рыжего, но тот тип явно учел такой вариант и защитил бомбу от манящих чар. Моя ошибка. Стоило догадаться, что все так и будет.

Затем рыжий попытался применить магию, но Генни выбила его палочкой, а Удара Арканы от него никто не ожидал, но мои собственные тренировки все же не проходят зря и пусть я не совсем понял, как именно защитился, но дыхательная техника действительно помогает. Одно то, что я сумел не отставать от Генни и бежать все это время, а потом еще и защитится, уже о чем-то свидетельствует.

Кажется, я немного стал сильнее.

— 'Как там говорилось? — попытался вспомнить я туманные слова в моем сознании. — Если уметь правильно дышать, то никогда не устанешь и можно танцевать вечно'?

Да, кажется так.

Вот я все это время и учился дышать, а правильное дыхание и контроль собственной магической силы позволил мне не выдыхаться в течение часа бега, хоть и приходилось концентрироваться и не отвлекаться.

— 'Ничего, еще научусь делать все и сразу'.

Это маленький, но успех, что приятно.

— Зачем было нести директору подобное зелье? — спросила Генни, смотря, как лечат ее друга.

— Профессор Дамблдор и так стар, а если к этому добавить такое зелье... — пожал я плечами. — Самое забавное, что только такому старику как директор это и опасно, а вот никто другой от этого бы не умер. Пострадать, как Уизли мог, но не умер.

И снова странное человеколюбие от 'террориста'. Что бы он ни делал, он явно не хочет гибели посторонних и всячески пытается избежать возможных смертей. Сначала защитный амулет, а теперь зелье, что смертельно только очень старым людям, а никого старше Альбуса Дамблдора в школе нет.

Вскоре мадам Помфри закончила с Уизли и подошла к нам.

— С мистером Уизли все будет хорошо, — сказала она.

Генни облегченно выдохнула.

— Однако в кровати он должен будет провести как минимум неделю. Пока мы снимем эффекты зелья, и пока он поправиться может пройти некоторое время.

— Главное, что он жив и будет здоров, — чуть улыбнулась сестра.

— Идите лучше в гостиную, скоро наступит вечер и вам лучше не задерживаться тут.

Мы послушно покинули Больничное крыло и двинулись в общежитие.

Некоторое время мы шли молча, а затем Генни резко остановилась:

— Черт! Если Рон не может сражаться, то у нас нет вратаря на будущий матч!

О, а вот это проблема. У них же игра скоро, но теперь все будет в разы сложнее.

— Мне жаль, — сказал я. — Я тут помочь не могу.

Ага. Даже если вдруг Генни решит, что я должен отдавать долг за этот прокол, я все равно играть не умею. Может летать у меня и получается, но быть вратарем нужно уметь, а квиддич вообще не мое.

— Ты бесполезен, — зарычала она. — Придется брать в команду Кормака!

— Соболезную...

Да, им очень не везет...

* * *

Трейси Дэвис двигалась в сторону своего общежития и размышляла над последними новостями. До нее дошел тут слух, что по школе бегает спятивший Уизли и ищет 'свою любимую Ромильду'. Не нужно быть гением, чтобы понять в чем тут дело.

— 'Похоже, эта идиотка провалилась во всем'.

В начале месяца Трейси узнала, что у Ромильды Вейн есть при себе любовное зелье, а потому она решила использовать эту дуру в своих планах. Заключив с ней пари, она замотивировала ее подкинуть Эвансу шоколад, но тот есть его не стал. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь... Дэвис просто начала прикидывать, как прощупать изменившуюся Панси другим путем... А тут всплывает подобное событие с рыжим.

Видать нашел тот шоколад и поехал крышей.

— 'Ох, сплошные неприятности вокруг, — покачала девушка головой. — Ну да ничего. Я уже придумала, что мне делать и скоро Мопсиха получит свое'.

Главное, сделать все чужими руками, чтобы...

— Привет, Трейси, — послышался жуткий шепот за спиной.

На ее плечи легли чьи-то холодные руки...

Дэвис тут же застыла, ощутив странную опасность, и холодок пробежал вдоль ее позвоночника.

Девушка медленно повернула голову и столкнулась с золотыми глазами, в темноте смотрящими на нее вертикальными зрачками....

Увиденное заставило сердце уйти в пятки.

Неестественный страх окутал шестикурсницу, когда... Панси Паркинсон встала за ее спиной и ласково улыбнулась, будто смотря внутрь ее души. Как удав смотрит на мышку, которую сейчас проглотит.

— Я тут только что болтала с Ромильдой и она поведала мне, кто замотивировал ее на подобную глупость, — говорила Панси сладким, почти шипящим голосом, в котором отдавались металлические нотки. — Ты очень не хорошо поступила, моя дорогая Трейси...

— Эм-м-м-м... Панси... я могу все объяснить... — промямлила Дэвис. — Я...

— Цс-с-с-с-с-с... — пальчик коснулся ее губ. — Не нужно ничего говорить, — улыбка из доброй стала шире и еще более страшной. — Я все понимаю. Если ты соскучилась по моему вниманию, могла бы и сказать, зачем же прибегать к таким мерам? Ну, ничего, сейчас ты получишь свое вожделенное наказание, плохая девчонка...

— Нет... нет... не надо... пого... И-и-и-и-и-и-и-и-и!....

Глава 62. Старшая сестрица.

Новый день в Хогвартсе начинался как обычно. Разве что снега на улице прибавилось, и определенная прохлада в школе начала все явнее ощущаться. Хогвартс замок волшебный, но очень старый и когда его создавали, то, увы, продумали не все варианты, потому замерзнуть в этих стенах можно было довольно легко.

Нет, тут не было откровенного холода, льдом все не покрывалось, а снег не проникал внутрь здания, но вот вне общежитий и в гостиной не просто так постоянно топили камин магическими дровами.

Основатели при закладывании этого замка внесли очень много действительно революционных на то время инноваций как, например, водопровод и продвинутая канализация, что прошествии лет лишь дорабатывалась, но вот про отопление вспомнили, только когда началась зима. Все же строительство с помощью магии действительно быстрое, вот и не уследили слегка. Потом, разумеется, попытались исправить и как-то дополнить, но вскрывать всю магическую рунную систему никто не хотел, чтобы вплести утепление.

Вот и получалось, что реально тепло было только в кроватях учеников, прохладнее в общежитиях, а в гостиной все отапливал камин.

И до этого большая не любительница холода Генриетта Поттер сейчас вообще хотела накинуть на себя еще парочку одеял и не покидать тепла, но, опять же, увы, сегодня матч по квиддичу и нужно подниматься.

— Чую день будет тот еще, — вздохнула она.

После происшествия с Роном ситуация для команды стала довольно неприятной. Рон отличный вратарь и великолепно отыграл свой первый матч, но вот замена ему вышла довольно паршивой. Нет, Кормак Маклагген вратарь не хуже Уизли, а может и лучше, но вот как человек он полное дерьмо, которое Генни с трудом терпела.

Болтливый, самоуверенный, наглый и дико тупой павлин, рядом с которым Локонс смотрелся бы бледно. У Локонса хотя бы был какой-то инстинкт самосохранения, а вот у этого идиота его будто не было. Потому он постоянно влезал в моменты, когда Генни обсуждала планы и стратегии, пытаясь отнять у нее место капитана, и все время всем действовал на нервы, поучая и раздавая команды.

Единственная причина, почему она еще не сломала ему все конечности, было в том, что другого вратаря у них просто не было, а на эту роль всегда мало людей претендовало, так что приходилось терпеть.

— 'Ох найду я того урода, из-за которого Рон в Больничное крыло угодил. Оторву ему все, что только можно!'

Ничего. Сегодня будет последний матч в этом полугодии и до весны можно Кормака вообще не видеть, а если он еще и пару мячей пропустит, то можно с чистой душой посылать его в пешее эротическое путешествие.

Поднявшись с кровати, она отправилась было в ванну, как в комнату пришли.

— Здорова, мелкая! — прозвучал веселый знакомый голос.

— Нимфа! — обрадовалась Генни. Она не ожидала сегодня увидеть Нимфадору, да и вообще не рассчитывала, что ту отправят дежурить в школу.

Розоволосая девушка-метаморф как обычно была обряжена во все что угодно, но только не в униформу авроров. Облегающие джинсы, свитер под кожаной курткой и гриндерсы на ногах. Генни порой задавалась вопросом, как Нимфа не мерзнет в таком легком костюме, но тут или магия метаморфа работает или таинственные 'женские чары', в которых она ровным счетом ничего не понимала.

— Рада тебя видеть, малышка, — улыбалась Нимфадора Тонкс.

— Ты чего не написала, что дежурить будешь?

— У нас там типа секретность высокая, — закатила аврор глаза. — Да и сюрприза не получилось бы. Я хотела прийти на твой первый матч, но меня не отпустили.

— Хе-хе. Ну ладно. На второй зато попадешь.

Генриетта была очень рада видеть Нимфадору. Та была ей фактически старшей сестрой, ведь росли они вместе и имеют просто прекрасные отношения. Генни никогда при Сириусе не называла Нимфу сестрой, а тетю Меду мамой, но всегда считала именно их своей настоящей семьей, так как своих родителей она не помнила. Она и к Бродяге также относилась, но тот все же был слишком зациклен на Поттерах, а расстраивать его она не хотела.

— Ну, рассказывай, как твои дела тут? — сестра присела на кровать.

— Ой, да сплошные проблемы, — застонала Поттер. — Что не день то очередные неприятности. Мир будто сговорился меня добить и теперь постоянно мучает.

— Да, я слышала про Рона, — покачала головой Тонкс. — Справитесь?

— Надеюсь. Нам пришлось взять другого на роль вратаря и лучше бы мешок картошки привязали вместо него. Он, по крайней мере, не болтал бы как попугай с дудкой в заднице.

— Ха-ха-ха, да у вас там весело. А что у тебя за терки с Гарри?

— Ой, не напоминай мне о нем, — заскрежетала Генни зубами. — Этот придурок успел за эти месяцы уже несколько раз выбесить меня. Сначала, я пыталась предупредить его не связываться с этой Паркинсон, так он меня послал куда подальше. Потом я не дала ему в Азкабан залететь, когда Рон с ним подрался, так он меня еще во всем обвинил. А уж...

— Ну-ну-ну, не злись, — Нимфа приобняла ее. — Не бойся, я на твоей стороне.

— Только ты и мама на моей стороне, — опустила девушка голову.

— Ладно-ладно, малыш, — погладили ее по голове. — Не волнуйся.

— Угу... — Генни шмыгнула носиком. Мир постоянно против нее, несмотря на то, что она для всех делает. — Эх, мне нужно собираться. Матч через два часа и нужно подготовиться.

— Хорошо, — Тонкс поднялась. — Как закончу обход школы обязательно приду поболеть за тебя.

— Буду рада.

— Не одолжишь мне пока Карту Мародеров?

— Конечно, бери.

Взяв карту, сестра убежала по своим делам, а Генни отправилась собираться...

* * *

Please don't go, I want you to stay

I'm begging you, please, please don't leave here

I don't want you to hate for all the hurt that you feel

The world is just illusion trying to change you.

'VNV Nation — Illusion'

Музыка играла в моей комнате и задавала приятный ритм работы, да и приятно дополняла движения. Руки аккуратно выводили руны на металлической поверхности с помощью маленького молоточка и чекана. Некоторые маги предпочитают все вырезать палочкой, но чтобы так филигранно и тонко работать магией, нужно очень четко представлять себе конечный результат, а потому я лучше буду действовать по старинке, руками. Это к тому же просто приятно. Нравится мне такая работа.

Что я сейчас делаю?

Все просто.

Я спасаю свой рассудок от разрушения, которое мне грозилась устроить Панси.

Суть в том, что начались холода и в подземельях Слизерина становится особенно прохладно, а потому замерзающая Паркинсон пришла ко мне с просьбой 'согреть ее'. На логичный вопрос — 'как мне это сделать?', она предложила или подвинуться в кровати или сделать ей обогреватель.

Пришлось делать обогреватель, потому что просто так она с моей шеи не слезет и в любом случае получит свое.

На мой другой вопрос — 'а чего она обогреватель не закажет?', девушка посетовала, что ее карманные финансы ограничены, а родители все еще обижены на нее за 'непотребное поведение', и ждут с ремнем в руках возвращение дочери на рождественские каникулы, вот и приходится ей просить помощи у меня.

Ну и получается, что сейчас я сижу и делаю ей обогреватель, а слизеринка валяется на моем диване, читает журнал и хрустит чипсами, которые я вчера сделал.

— Вкусненько, — улыбалась Панси. — С паприкой весьма ничего так, получше чем сырная.

— Это дело вкуса, — пожал я плечами, не отрываясь от работы.

— Все же не зря я решила закупать продукты, — гордо вздернула она носик.

— И именно поэтому денег у тебя не осталось, — покачал я головой. — Тебе нужно лучше распределять финансы и не работать с перекупщиками.

— Да, я сглупила.

Панси тут недавно решила, что раз она ест за мой счет, то надо бы какой-то вклад делать в общее дело, вот и решила закупить продуктов, которые я буду готовить. Не знаю с чего такая идея ее посетила, но я был в целом не против, а то неудобно у домовиков брать еду, а я пока не разобрался, как заказывать продукты по почте.

Беда лишь в том, что Панси тоже не разобралась и закупилась по завышенным ценам и влетела на все свои карманные деньги. Нет, продукты она купила хорошие и в достаточном количестве. Картошки нам надолго хватит, я даже часть вот на чипсы пустил, но попалась она весьма глупо и сама понимает это, а также готовит какую-нибудь пакость тому, кто ее напарил.

Ну, удачи ей, я в подобном участвовать не собираюсь.

Так, вернемся к обогревателю.

Серебряную основу удалось сделать достаточно быстро, а теперь нужно было аккуратно вырезать нужные руны, а также прицепить к нему накопитель, который я сделал из кусочка горного хрусталя, который нашел вчера в Выручай-комнате.

Принцип работы такого обогревателя будет весьма простым.

Панси будет своей магией напитывать камушек и тот, в течение ночи, будет поддерживать в ее комнате оптимальную температуру. Не самую лучшую, но хоть мерзнуть по утрам не придется. Подобную штуку я бы и у себя в общежитии сделал, но я там живу не один, и радовать окружающих мне не особо хочется. Вот скинутся они мне на работу, вот тогда и сделаю, а быть бесплатным рабочим я не собираюсь.

— Кстати, а что ты сделала с Дэвис?

Оказывается, это Трейси Дэвис подговорила Ромильду дать мне любовное зелье. Я думал пойти и поговорить с этой слизеринкой, но на следующий день после тех событий эта девица выглядела какой-то напуганной и дерганной. Она очень тихо сидела за столом, и даже дышать в сторону Панси боялась, а стоило той пройти мимо, как несчастная густо краснела, а затем убегала.

— Ох, что я только с ней не делала, — улыбнулась Паркинсон. — Скажем так, я 'наказала плохую девочку' и теперь она будет хорошей.

Я даже думать не хочу, что именно она с ней сделала. Учитывая, какая Панси извращенка, все могло дойти до жаркой ночи в постели.

Тук-Тук-Тук!

В дверь неожиданно постучали...

Мы с Панси переглянулись.

К нам тут обычно никто не заходит.

Генни и Гермиона могут войти спокойно, а остальные или не знают где я обитаю или не придут, так как будут посланы по известному марштуру.

Ну, волноваться в любом случае нет смысла, а мы следы нашей деятельности хорошо спрятали и замаскировали.

Открываю дверь, и к нам тут же вваливается розовый вихрь!

— Хей, привет, мелкий! — веселый голос Нимфадоры легко заглушил музыку.

— О, привет, Нимфадора, — удивился я. Это же дочка тети Меды, практически старшая сестра Генни и аврор. Как всегда из одежды на ней что-то панковское, а волосы, будто стали еще более насыщенного розового оттенка.

— Я Нимфа, Дора или Тонкс, мелкий, — буркнула она, — но никак не все вместе.

Да уж. Помню, Генни, когда-то, когда мы еще не были в ссоре, рассказывала, что раньше Нимфадора вообще свое имя ненавидела, предпочитая, чтобы ее звали по фамилии, но одна беспардонная мелочь ее затыкала 'таким красивым именем' и она была вынуждена пойти на компромис... Генни этой 'победой' гордится не меньше, чем кубком Квиддича на третьем курсе.

— И какими судьбами?

— У меня дежурство тут, буду пару дней здесь находиться, вот после обхода решила навестить, — ответила она. — Не хочешь обнять меня?

С этими словами она увеличила свою грудь, как и в прошлый раз.

— Я хочу, можно?! — подскочила Панси, с большим интересом смотря на выросший пятый размер. — И вообще Гарри этим не соблазнить, ему нравятся попки.

— О, это я тоже могу сделать больше...

— О, Мерлин, их теперь двое, — застонал я, осознавая, что поток пошлых шуток и извращеных намеков теперь станет только сильнее.

— А ты, наверное, его подружка Панси, — обратила Нимфа на слизеринку.

— Да, я, — закивала та.

— Он тебя уже облапал?

— Дважды.

— Эй, — возмутился я. — Второго раза я не помн... — тут же замолк я, когда понял, что попался на развод. Я только раз ее за зад ухватил на той пробежке, да и то случайно.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о! Неплохо у вас тут дела делаются, — Тонкс потерла руки, явно предвкушая много веселья. — И кто из вас по очкам лидирует, ты или Гермиона?

— Пока — Гермиона, по крайней мере, ей он делает романтические предложения, а меня даже в углу зажать — и то не решается, — с наигранной досадой ответила Паркинсон. — А ты откуда узнала, что между ними? Все же, Гермиона-то особо не болтает...

— Зато она так красноречиво молчит.... И краснеет... И что это за романтические предложения?

— Извини, подруга, мои чувства такта и голода не дают мне раскрывать подробности... В большей части — голода. Представь, парень посмел добиваться моего молчания, шантажируя меня едой!

— Охо-хо-хо-хо! Похоже, ты уловил суть семейных отношений, да, Гарри? Правильно! Надо добиваться желаемого любыми средствами! Мне вот теперь жутко интересно, что это такое вы с Герми скрываете...

Я молча отступил к двери. Просто не втягивайте меня в это.

— Как бы ты его не пытала, помни, он должен остаться в состоянии готовить!

— Ничего, я и из Пушистика все вытяну. Главное, теперь я знаю, что есть что вытягивать...

— Поделишься? А то я не в курсе всего...

— Обязательно.

— Ты случаем не моя потерянная в детстве сестра?

— Как найду у себя родимое пятно в форме слона, станцуем про это.

— И споем...

Эти двое быстро подружились и загорелись неким пламенем общего извращённого настроя, а я пока тихо продвигался к выходу, чтобы спасти свой рассудок от двойного удара этих 'сестер'. Да уж, узы братства и верности могут выковаться в бою, а могут создаться между двумя извращенцами, обожающими пошлые шутки и смущать окружающих.

— Стоять! — крикнула Нимфа. — Куда это ты собрался?

— В туалет, — попытался выкрутиться я, когда эти две стали обходить меня с разных сторон и явно не планировали отпускать.

— С тобой пойдем.

Я сглотнул.

Кажется, мне конец. Они меня замучают до смерти.

— Собирайся лучше, нам нужно идти, — сказала Нимфа.

— Куда это идти? — напрягся я.

— На стадион. У Генни сегодня второй матч, а потому мы, как ее семья, должны поддержать ее.

— Спасибо. Мне туда как-то не хочется.

— Ничего, — улыбнулась аврор и ее волосы стали краснеть. — Сейчас захочешь.

В их руках появилась веревка...

Глава 63. Негатив.

— Ту-ту-ру! Ту-ру-ру-ру! — мурлыкала Нимфадора, идя по коридору.

Настроение у нее было просто прекрасным, а бросаемые окружающими недоуменные взгляды только веселили. Все же не каждый день видишь такую красотку как она, которая еще и будто под конвоем ведет за собой очень хмурого парня, за которым, хихикая, двигалась слизеринка.

Да, компания у них так еще и сразу же привлекает к себе внимание.

Раньше Тонкс не нравилось когда на нее все пялятся, она ведь метаморф и многие считают ее какой-то неведомой тварюшкой, но со временем ей стало плевать на мнение всяких недалеких личностей, она приняла себя такой, какая она есть, и стала лучше. А постоянные тренировки и обучение в Аврорате окончательно выбило из нее всякие комплексы и глупости, сделав девушку лучше и сильнее, чем она была.

— 'Если бы я была такой же смелой раньше', — мысленно вздохнула она.

Она грустила, что такая уверенность в себе и стойкость у нее появились после учебы. Если бы она была смелее на своем седьмом курсе, то точно бы попыталась познакомиться с Гарри, когда он только пришел в школу.

Нимфа не знала, почему Сириус велел ей не общаться с Гарри, он просто запретил ей и все, а та, не стала перечить ему и лишь стояла в стороне, когда маленький и очень одинокий мальчик грустил в стороне от всех.

Ей было стыдно, что она послушала Сириуса. Она думала, что раз он взрослый, то лучше знает, но смотря к чему все это привело, теперь она была уверена, что ее дядя явно не понимает что делает. Тонкс винила себя, что Гарри и Генни поссорились.

— 'Если бы я тогда вмешалась и познакомилась с Гарри, помогла бы ему и свела бы их вместе, то мы бы все были одной семьей'.

А теперь...

Генни из-за чего-то очень сильно зла на Гарри, а он явно не горит желанием мириться.

- 'Да уж. Ну и как мне все исправить?'

Для Нимфадоры малышка Генни была как младшая сестренка, они ведь росли вместе, дружили много и стали фактически семьей, а потому ей было неприятно смотреть, как Генриетта мучается в своем не понимании ситуации и что ей делать. Гарри тоже ей не чужой человек, а потому как-то починить сломанное нужно.

Так что Нимфа полностью наплевала на всякие предупреждения Сириуса о том, чтобы держаться от Гарри подальше и держать его подальше от Генни и собиралась хоть что-то сделать, чтобы помирить их.

Для начала нужно просто поговорить с ним. Узнать его получше, а потом уже думать как налаживать отношения между этими близнецами.

Увы, толком познакомиться с ним летом не получилось. У Нимфадоры было много работы и она никак не могла выделить хотя бы один выходной, чтобы все сделать. Теперь же у нее будет два дня в школе, и она успеет что-нибудь для них сделать.

— 'Как старшая сестра я обязана помочь моим младшим'.

Вот сейчас хмурый и надувшийся Гарри шел следом и явно не горел желанием находиться на стадионе.

— Да не волнуйся ты, мы не пойдем на трибуну, а постоим внизу, — сказала Нимфа. — Панси ведь все равно на места Гриффиндора не пустят.

— Хоть что-то хорошее, — буркнул Эванс.

Паркинсон же лишь тихо захихикала.

Эта слизеринка весьма интересна. Не похожа она на других со своего факультета, чем-то даже напоминает Нимфадоре ее маму, та ведь тоже окончила змеиный факультет. С ней тоже нужно будет поговорить, но смотрится эта Панси Паркинсон довольно веселой, любит приколы и к Гарри относится скорее как к другу, чем человеку, которого она хочет использовать.

Доверять ей все же нельзя, мало ли что она затеяла, но и подлого предательства она никогда не сделает. Подобные вещи явно ниже ее достоинства. Пока за ней приглядываешь и контролируешь, она будет вести себя максимально честно, но если расслабишься, то не стоит удивляться тому, что увяз в ее змеиных кольцах. Она как удав, что будет мирно ползти и если время от времени не поправлять путь этой змеи, то в какой-то момент она опутает шею и сдавит ее.

Добравшись до стадиона, где игра уже началась недавно они встали внизу у трибун, где народа почти никогда не бывает. Смотреть матч приходилось снизу, но так, по крайней мере, можно постоять всем вместе.

Команда Гриффиндора сейчас играла с Хаффлпаффом и пусть Нимфа в прошлом была именно с Барсуками, но болела только за свою милую сестренку, которой сейчас очень нелегко.

— Да, с таким вратарем и врагов не нужно, — хмыкнула слизеринка.

Генни не преуменьшала, когда говорила, что их временный вратарь просто дырка какая-то. Кормак, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями делал все что угодно, но не то, что нужно. Он красовался на метле, позировал фотографам и строил глазки Гермионе, что смотрела на него как на дерьмо, так же он успевал критиковать чуть ли не каждого члена своей команды и постоянно давать им какие-то указания и замечания. На постоянные попытки Генриетты его заткнуть он никак не реагировал и явно понимал, что будь у нее выбор, она бы его давно выгнала, а потому нагло пользовался своим положением.

— Он хоть понимает, что после игры она разобьет ему рожу?

— Вряд ли, — фыркнул Гарри. — Кормак очень тупой, когда дело касается соображалки. Сейчас он понял, что Генни просто не может выгнать его из команды, но что после игры ему лучше ей не попадаться он так и не догнал. Видать самомнение затмевает ему рассудок.

— Не повезло вам, — покачала головой Паркинсон.

— Да у вас самих половина таких же.

— Что верно то верно.

А эти двое неплохо ладят, да и выглядят довольно похожими. Оба смотрят на мир через призму цинизма и явно общаются на одной волне.

— Ну и чего вы с Генни опять поссорились? — спросила Нимфа облокотившись на перила.

Игроки летали по воздуху, перебрасывались друг с другом квоффолом, а также уклонялись от бладжеров, а над всеми парило два Ловца, что высматривали снитч.

— Она просто любит лезть не в свое дело, — ответил парень. — Когда мне нужно было ее внимание, она меня игнорировала, а как что-то стало косвенно касаться и ее, так она сразу 'позаботится' захотела. Сама отреклась от меня, а теперь еще что-то требует.

— Не нужно думать о ней так плохо, — вздохнула Тонкс. — Жизнь у нее была очень сложной, и она просто не понимает людей. Для нее есть только то, как ее воспитывали, а все что выбивается из привычного образа, кажется ей чуждым или не нужным.

— Именно поэтому она пытается все чуждое раздавить.

Нимфадора лишь покачала головой, но не стала ничего говорить. Гарри явно сейчас не настроен пытаться понять, как и сама Генни. Они слишком одинаковые, слишком упрямые и гордые, чтобы первыми признать свои ошибки и если их не подтолкнуть, то они так и будут в ссоре.

Они ведь явно могут поладить и отлично дополнили бы друг друга, но...

Тем временем в команде Гриффиндора опять начались конфликты.

Кормак отнял у Джинни биту и начал показывать ей как 'правильно' нужно бить. Судя по внешнему виду сама Уизли уже готова его прибить, да и остальная команда думает, как им дальше играть без вратаря.

— Но знаешь, Гарри, — улыбнулась Нимфа. — Ты...

— СМОТРИТЕ! — крикнула Паркинсон, и указала на игроков.

Нимфадора успела только голову поднять, как увидела, что вниз головой летит Генриетта...

Она застыла и перестала дышать, смотря как ее маленькая сестренка, потеряв сознание, падает вниз.

— Аресто Моментум! — прогремел голос директора, и у самой земли тело замедлилось и плавно опустилось на песок.

Почти вся команда Гриффиндора и даже их соперники кинулись вниз, а учителя поднялись с мест и поспешили к пострадавшей.

— Я к ней! — сказала Нимфадора, и ни на что, не обращая внимание, бросилась к лестнице...

* * *

— Оу, — только и сказала Панси на всю эту ситуацию.

Она в отличие от этих двоих смотрела на игру целиком и сумела увидеть, как все происходило. Кормак начал показывать Седьмой Уизли как владеть битой и отбил бладжер, а тот, отлетев и ударившись о стену, срикошетил прямо в затылок приближающейся Поттер. Та удара не ожидала, так как бладжеры обычно не летят в головы, если они кем-то не заколдованы и потеряла сознание, камнем рухнув с метлы.

Альбус быстро среагировал, как обычно, и поймал девчонку, но той явно сегодня уже не поиграть.

— Упс! Простите! Я случайно! — крикнул сверху Кормак и вымучено улыбнулся.

Паркинсон покачала головой, смотря на этого идиота.

— Ему бы бежать поскорее. Эй, Гарри, ты как?

Пока Панси не стала выражать какой-то эмоции по поводу случившегося с Поттер, так как решила сначала посмотреть на реакцию Эванса. Мало ли что он скажет от увиденного и...

Трш!

Прозвучало, когда Эванс рукой оторвал кусок деревянных перил и сдавил их пальцами!

Он, не отрываясь, смотрел на свою сестру и сжимал кусок дерева, сдавливая его и ломая еще сильнее.

Панси замерла, смотря на это, и такой силы от него точно не ожидала увидеть. Он, не моргая глядел на лежащее, на песке тело. Глядел и с каждой секундой... странный холодок начал исходить от него.

— Г....Г... Г-Гарри...? — подала она голос.

— А? — Эванс будто очнулся и начал моргать. Все резко прекратилось и стало, как было. — А... э-э-э-э...

— Ты в порядке?

— Да, кажется, — нахмурился он.

Он разжал руку и выронил остатки дерева, даже не заметив, что он только что сделал.

— Я... мне... нужно пройтись... — сказал он и, развернувшись, ушел.

Панси же некоторое время смотрела ему в след, а затем присела возле остатков дерева, которое сжимал Эванс. На куске древесины, который просто вырвали из перил четко виднелись следы руки, но самым странным было другое... то... что от этого ощущались едва заметные следы...

— Негативной Энергии...

Глава 64. Воплощение страха.

Шаг...

Шаг...

Шаг...

Неспешно перебираю ногами и двигаюсь вперед. Просто вперед. Без цели, без направления, просто движения. Мне неважно куда идти, лишь бы не останавливаться.

Иду и иду, а вот куда и зачем, просто не понимаю.

В голове вновь и вновь вспыхивала эта сцена и никак не покидала сознание.

Вот я стою и разговариваю с Нимфадорой, а в следующий миг вижу, как Генни падает на землю...

Это было так неожиданно, так внезапно, что я просто никак не могу осмыслить, что именно произошло. Какой-то факт крутится на периферии сознания, но я не могу его ухватить. Я пытаюсь, я думаю, но ничего нет, словно маленькая птичка, что кружит надо мной и ее никак не получается поймать.

Я проходил мимо окна и лишь посмотрел на вечереющее небо. До заката еще где-то час, а потому еще можно прогуляться, но стоит постепенно двигаться в сторону гостиной.

Неожиданно, из-за деревьев в воздух подлетели черные крылатые кони. Жутковатые животные с кожистыми крыльями поднялись в воздух и начали ловить пролетающих птиц и есть их.

Фестралы.

А я когда начал их видеть?

Помнится, я видел их и до моего исчезновения, но особо в памяти у меня они не отложились. И в начале года я тоже их видел вполне себе четко.

Их видят те, кто видели смерть...

Мысль о фестралах заставила меня подумать о сестре.

— Она... могла погибнуть... — прошептал я и тут же остановился.

Та самая мысль, что крутилась внутри, резко была поймана и осознана.

Мысль... та мысль, что я не мог осознать, сейчас резко включилась в голове и теперь огромными буквами засветилась перед глазами.

— Генни могла умереть...

Нет. Умом я понимал, что на квиддиче она постоянно подвергалась опасностью. На первом курсе ее метла взбесилась, на втором ее преследовал бладжер, а на третьем вообще дементоры прилетели, что она также рухнула с еще большей высоты.

Я пусть присутствовал тогда и видел все, но это никогда не отражалось во мне, так как сейчас. Сейчас же пришло осознание, понимание, и... страх...

Она... так легко может погибнуть...

Не из-за монстра, что скрывается во тьме, не из-за темного мага, что хочет ее смерти и его приспешников, а... просто из-за чьей-то нелепой ошибки... вот просто так взять и погибнуть...

Мне пришлось облокотиться на стену, чтобы не упасть, когда ноги слегка задрожали.

Только что я понял, насколько хрупкая и маленькая моя сестра... Она ведь может погибнуть в любую минуту от действий какого-то придурка. Она может быть крутым бойцом, сильной и независимой, но она... такая маленькая...

Когда она лежала там, на песке без сознания, внутри меня что-то треснуло и...

Дышать...

Нужно дышать...

Дыхание перехватило, и сердце бешено колотится в груди.

— А, неудачник! — послышалось недалеко от меня.

Обернувшись, я увидел, как ко мне приближался Кормак Маклагген.

Этот индюк выглядел весьма раздраженным и при этом он держался за ухо. Видать, кто-то ему зарядил по голове.

— Ну что там, твоя сестренка не померла? — с усмешкой спросил он. — Ну что за идиотка. Если бы она не воротила нос, а меня слушала, то ничего бы не случилось. Из-за этой дуры команда и проиграла этим неудачникам с Хаффа. Какой идиот вообще назначил ее капитаном? Видно же, что она не подходит на эту роль, а я бы лучше смотрелся как лидер.

А? Что несет?

Его голос в моей голове постепенно начал становиться более глухим и гулким.

— Вот почему никто меня не слушает? — продолжил он говорить. — Я же лучше знаю как делать, а они, все, тупые и недалекие кретины, во главе с этой самодовольной зазнайкой, которую все на руках носят. Это из-за нее команда проиграла. Если бы она протерла свои очки и смотрела по сторонам, то не ударилась бы, и мы бы не проиграли, но нет. Почему-то все меня обвиняют, а ведь если бы не я мы бы вообще играть не смогли.

Мои зубы заскрежетали, когда я слышал все это.

Внутри пропал страх, пропали сомнения и шок, а остался только гнев, что рос с каждой секундой.

— Ты чего затих, неудачник?! Меня слушай, когда я говорю, а то хуже будет! — усмехнулся он. — Короче, передашь своей тупой сестре, что...

Что он там дальше хотел сказать, я уже не слышал...

* * *

Удар!

Влетевший в лицо кулак был самой настоящей неожиданностью, и сила его была таковой что парня отшвырнуло в сторону и он упал на спину.

— Какого?! — только и сказал Кормак зажимая разбитый нос, когда нога обрушивается на его живот. — Блуэ-а-а-а-а-а! — выблевал он содержимое желудка.

Лужа желудочного сока с остатками обеда разбилась под ним, а дышать стало довольно тяжело.

Удар!

Снова боль и снова его швыряет в сторону, а он даже не успевает понять, что именно происходит. Вот он только что позволял неудачнику Эвансу слушать себя и познавать его блестящий интеллект, а затем кулак и боль.

— 'Эванс, ударил меня?' — с шоком понял он.

Он, разумеется, слышал, что этот придурок Уизли побил, но не верил в подобную чушь. Ну как этот трусливый и слабый неудачник может хоть кого-то ударить? Скорее всего, это просто вранье или сговорились все, чтобы репутацию этому ничтожеству поднять. Вон на него даже какие-то девушки стали заглядываться, значит, люди еще более тупые, раз так легко купились. Сам Кормак думал развеять этот слух и показать неудачнику, где его место, но тренировки и цель вытащить команду из задницы, куда ее затащила Поттер, не давали ему времени.

Однако сама мысль, что этот паразит посмел поднять на него руку и даже сделать больно разозлило Маклаггена и он резко поднялся.

— Ах ты, ничтожество, знай свое...

Удар!

В три раза сильнее, чем раньше!

— Бу-аха-а-а-а! — застонал он, когда дикая боль прошлась по всему телу, и он вновь выблевал все, что осталось от его еды.

Он упал на четвереньки и пытался вновь научиться дышать и с трудом у него это получилось.

Чья-то рука опустилась на его голову и, схватив за волосы, потянула вверх.

Кормак пытался сопротивляться, но силы покинули его и он поднялся, а затем...

Открыв глаза, он встретился взглядом с ледяными глазами, смотрящими на него из-за бликов очков. Зеленые глаза с ярким насыщенным цветом были наполнены арктическим холодом, что пробирал до костей. Его лицо словно стало каменной маской, на котором не дрогнул ни один мускул.

— Ты... — прозвучал жуткий голос будто бы доносящийся из могилы, наполненный чем-то необъяснимо пугающим и заставившим Кормака забыть обо всем на свете и задрожать от ужаса. Все его инстинкты кричали и молили о пощаде, а сам он даже выдавать звука из себя не может. — Из-за... тебя... она могла умереть...

— А... а... а.... — захрипел гриффиндорец, смотря на него и трясся.

— Ты заплатишь за это...

— Нет... не надо... Не-е-е-е-е-е....

Дальше была только боль...

* * *

— У-у-у-ух... — поморщилась Генриетта, держась за затылок.

Кое-как ей удалось убедить мадам Помфри, что ей уже лучше и оставаться на ночь в Больничном Крыле совершенно нет никаких причин. Да, голова болела, но ничего серьезного с ней не случилось. Ей и сильнее в свое время доставалось, да и после обретения Силы Дракона ее выживаемость ощутимо подскочила. Оз уже сказал, что если ее может убить подобная фигня, то он будет ржать неделю, потому что настолько нелепая смерть для дракона просто невероятный позор.

Приняв все же обезболивающее, которое как-то не особо хорошо работало девушка и пошла в сторону своей гостиной.

Сейчас у нее было только три желания — горячая ванна, теплая кровать, а также найти и набить рожу Кормаку.

Этот индюк и раньше бесил ее, но на матче он просто превзошел себя. Ну и когда он начал открыто мешать играть другим она не выдержала и собиралась пойти и поставить его на место.

— 'Блин, теперь мысль поставить на место вратаря Гарри не кажется мне такой нелепой'.

Ага. При всех минусах ее родственничка, он не стал бы так действовать всем на нервы.

И в момент, когда Генни почти добралась до вратаря ей в голову прилетает бладжер и она отключается. Дальше она очнулась в Больничном крыле с тугой головой болью в черепе. Гермиона навестила ее и рассказала, что без ловца их команда проиграла, а Кормак получил в ухо от Джинни и куда-то убежал, ребята сейчас ищут его.

— Ух, ничего, он у меня еще попляшет, — зарычала она и ускорилась.

Скоро закат и лучше поспешить.

Неожиданно на ее пути показалась одиноко идущая фигура...

Через несколько секунд она разглядела... Гарри...

Тот спокойно шел вперед. Его глаза были скрыты за волосами, а в очках отражались блики от светильников, из-за чего толком рассмотреть его лицо неполучалось.

Он молча прошел мимо нее и... резко остановился.

— Не рискуй так больше, — неожиданно сказал он. — Не заставляй меня волноваться за тебя.

— А? — обернулась она, но Гарри уже двинулся дальше.

Он быстро уходил, а Генни хлопая глазами, смотрела ему вслед.

Слова что он сказал...

Она помнила их.

Это ее слова. То, что она сказала ему после событий с василиском. Он влез в ее битву и пусть действительно помог, отвлекая змею, но тогда она сильно перепугалась за него, и после ей было стыдно признавать, что без него она могла проиграть. Тогда и сказала, чтобы не заставлял ее волноваться...

— К чему он это? — не понимала она.

Гарри скрылся из виду, и девушка осталась одна в коридоре.

Решив не забивать себе голову она, было, двинулась вперед, как в ее чувствительный нос ударил какой-то новый запах.

Генриетта опустила голову и увидела на полу какие-то капли... алые капли...

Коснувшись рукой, она посмотрела поближе на следы...

— Это кровь...

Капли крови остались там, где... прошел Гарри...

Две рваные и едва заметные полосы крови шли за ним откуда-то...

Девушка тут же ускорилась и поспешила по кровавому следу.

Она заворачивает за угол и... видит чье-то тело... лежащее на полу...

Кто-то валялся и едва заметно дрожал, свернувшись в позу эмбриона. В нос ударил знакомый запах крови, мочи и желудочного сока, в которой тело и лежало.

Генни тут же подскочила к нему и, перевернув на спину, увидела... Кормака...

Его лицо было разбито, нос сломан, глаза заплыли, а передние зубы выбиты. Еще недавний красавчик, сейчас напоминал собой какого-то алкаша из Лютого переулка, с постоянно разбитым лицом.

Трясущийся гриффиндорец открыл глаз и посмотрел на нее.

— Аа-а-а-а-а! Нет! — закричал он и начал отползать от нее. — Нет! Не бей меня! Я клянусь! Я больше не подойду к ней! Не надо, Эванс! Не бей меня! Аха-а-а-а-а-а-а-а!

Маклагген заныл и вжался в стену, закрывая голову руками.

Генриетта с шоком смотрела на этого до ужаса напуганного парня, который даже ей смел, дерзить, но сейчас умолял не бить его. Она никак не могла поверить увиденному и услышанному.

Она лишь, не понимая, моргала, смотря на этого побитого. Ненависть или желание отомстить ему моментально улетучились, оставив лишь недоумение.

— Почему?...

* * *

Она остановилась перед его дверью, и некоторое время молча стояла там. Он сейчас точно в своей комнате, система подтверждала это, но она не была уверена, что он сейчас захочет поговорить.

После того как его сестра потеряла сознание Гарри выглядел шокированным и потерянным, а потому пошел прогуляться, а Панси решила приглядеть за ним. Мало ли в какие неприятности он может влипнуть, ну и не прогадала...

Эванс в гневе и правда пугающее зрелище, Кормак не скоро забудет его, а уж какие потом слухи пойдут... Да, если его не начнут боятся, то хотя бы уважать станут.

И вот избив, но все же не убив этого недоумка Гарри перегорел и не спеша прибрел к себе.

— Ладно, его нужно проведать...

Тихо открыв дверь, она вошла внутрь...

Там в полутьме развалившись на диване, сидел сам Эванс.

Он откинулся на спинку, запрокинул голову к потолку и поставил ноги на чайный столик тихо дышал и пялился в потолок.

— Я его не убил? — спросил он, не смотря на нее.

— Нет, просто избил и напугал.

— И как у меня это вышло? — сам себя спросил он.

А она знает. Она прекрасно все видела и понимает, что именно он сделал.

Вот только поверить в то, что он смог применить подобное просто не могла. Это ведь невозможно и должно быть нереальным, но глаза и чувства не обманывали ее. Однако сейчас говорить об этом нет смысла, не в том он состоянии, чтобы размышлять над этим. Они потом обговорят эту ситуацию.

— У тебя руки в крови.

— Она не моя.

— Зато синяки и ссадины твои, — покачала Панси головой. — Тебе нужно было руки набивать, прежде чем бить морды.

— Прости...

Она лишь вздохнула, а затем подошла к столу и достала оттуда аптечку. Руки лучше обработать, а то мало ли что. Еще заразу какую занесет, а потом отращивать придется. Пить Костерост — то еще 'удовольствие'.

— Я помогу, — сказала она, садясь рядом. Тот никак не отреагировал, и она начала очищать его руки от крови и затем занялась травмами. Он даже не морщился от зелья, что явно неприятно щипало кожу. — Гермиону ты в постель затащил и Кормака избил. Ты отлично идешь по моему плану. Теперь кто у тебя на очереди?

— Ты вроде записывалась, — слабо улыбнулся он.

— А как же Драко?

— Нет, его в постель тащить не буду.

— Хи-хи-хи-хи...

Они где-то минуту молчали. Панси обрабатывала его руки, а он все также смотрел в потолок.

— Ну и чего ты так взбесился? Мне казалось, тебе все равно на нее.

— Я тоже так думал... — вздохнул он. — Я думал, что после того как мы рассорились и теперь постоянно при встрече находим причину для конфликта, то мы уже чужие друг другу. И если вдруг с ней что-то случится, то мне будет все равно. Если... она вдруг погибнет, то я никак... не отреагирую...

Он замолк, и некоторое время они сидели в тишине.

— Но... — он закусил губу. — Когда... я увидел... как она падает... как она лежит на земле без чувств... Внутри меня что-то треснуло... Ее вид... это... было невыносимо... Я думал, что мне будет все равно... но когда этот урод начал поливать ее грязью... у меня перед глазами будто вспыхнули те события на четвертом курсе... А дальше меня поглотили эмоции...

Панси отпустила его руку, и некоторое время смотрела на парня. Ей хотелось кое-что спросить.

— Что случилось на четвертом курсе? — прямо задала она давно волнующий ее вопрос. — Я видела лишь немного и слышала так мало о том что было, но... Расскажи мне.

Он оторвался от созерцания потолка и посмотрел на нее.

В этих глазах потухшими углями тлели обиды, боль и печаль, что-то сломанное и разбитое... разочарование...

— 'Какие знакомые глаза, — подумала она. — Я такое где-то видела...'

— Хорошо, — неожиданно сказал он, отведя взгляд. — Я расскажу.

Паркинсон тут же обратилась в слух и замерла.

Та тайна, узнать которую она так давно желала, и которую никто не хотел ей рассказывать. Сейчас она узнает правду.

— Это началось два года назад... на Хэллоуин...

Глава 65. Четвертый курс. Часть 1. Последний кто верит.

31 октября. Два года назад.

Гарри Эванс сидел за столом Гриффиндора и, постукивая пальцем, размышлял о своих будущих планах. Его не радовало присутствие тут в этот день, но идти пришлось, ведь иностранные гости приехали. Причем тут сам Гарри он решительно не понимал, но профессор МакГонагалл сказала здесь отсидеть положенное время. Народ вокруг шумел и обсуждал будущий Турнир Трех Волшебников, а также тех кого выберут на него, но самого юного Эванса окружающая движуха вообще не интересовала. Его голову занимали более важные мысли и он, отрешившись от окружающего шума, думал над своими планами.

- 'Так, сестренка явно сейчас не обрадуется моей компании, и если я буду снова навязчивым, она может разозлиться, — подумал он. — Ее наверняка тоже заставят сюда прийти, и она точно будет не в настроении'.

На первом курсе Гарри поступал очень глупо пытаясь подружиться с ней довольно грубыми методами, постоянно бегая за ней и сам того не понимая только раздражал и отталкивал от себя. Целый год избегании и шпыняний стали тому результатом, а сам он ни на шаг не продвинулся.

На втором курсе он стал действовать осторожнее и терпимее, и на его невероятную радость сестра сама заговорила с ним. Это было очень приятное и радостное время. Нет, Гарри не был дураком, и умом он понимал, что Генни общалась с ним исключительно из-за подозрений его в том, что он Наследник Слизерина.

Это было даже смешно.

— 'Хи-хи-хи-хи, если я Наследник — то Слизерину конец', — улыбнулся подросток.

Да, он знал про зелье правды, но так хотел хоть немного времени проводить с ней, что совсем не обращал внимание на такую мелочь. А потом, когда сумел открыть ей путь в Тайную Комнату, то сам побежал за ней пытался помочь. Получилось не очень, но Эванс просто не мог не пойти. Он и на первом курсе собирался сопроводить ее, но его вырубили и оставили в гостиной.

На третьем курсе сестренка почти всегда была занята тренировками и с ним почти не говорила, пусть отношение и были у них теплее. Гарри даже пытался научиться Патронусу у профессора Люпина, но получалось так себе.

Ну и вот нынешний курс. Гарри очень старался не приставать к Генни и подходить только по предлогу или 'случайно' сталкиваться с ней, когда она одна. Следить за Генни, увы, не получалось, она будто знала где он всегда находился и любые попытки преследовать её проваливались на корню. Так что приходилось или полагаться на случайность, или на точное знание ее расписания.

Он хотел бы ходить и в спортзал, но туда можно только в спортивной одежде, а ее у Гарри никогда не было, и покупать ее ему никто не станет, а сам он просто не знает, как это делается в магическом мире.

Так что ему остается только планировать и думать, но это у него нормально получается.

— Ау, — поморщился парень, потерев шрам-молнию на лбу. Еще летом у него начались такие вот кратковременные вспышки боли в голове. Он сначала думал, что это после встречи с дементорами он так страдает, но уже несколько месяцев прошло, как их нет, а дискомфорт все еще есть. — Может к мадам Помфри обратиться?

Эта идея смысла не лишена и стоит после ужина сходить, может, подскажет, как быть ему.

Большой зал постепенно наполнялся ученикам и гостями Хогварста, которые весело болтали друг с другом и с нетерпением ожидали начала отбора на турнир. Ученики Шарамбаттона сидели за столом Рэйвенкло, а ребята из Дурмстранга уселись к Слизерину. Странное расположение учеников, но Гарри все это было совершенно неинтересно.

Он бы вообще на ужин не приходил, поев на кухне или у себя, но раз сегодня важное событие, то нужно присутствовать. И ничего тут не поделаешь.

— Не спи, Эванс, — сказал кто-то, толкнув его плечом.

— М-м-м, — потер Гарри ушиб и посмотрел в спину Малфою и его дружкам.

Раздражают, но учитывая, что Драко еще с прошлого года почти забыл о существовании Гарри, то пристает совсем немного, его почти не видать. На первых курсах, Малфой, будучи постоянно бит Генриеттой искал на ком бы отыграться за унижение, и выбрал для этого Гарри, но как сам начал достигать некоторых успехов в учебе и в их вечном соревновании с Генни, так совсем перестал на второго близнеца обращать внимание. Хоть что-то хорошее.

Выкинув слизеринцев из головы, он продолжил ждать, когда вся эта тягомотина закончится и начнется уже праздничный пир. Не то чтобы Гарри так скучал по необычной еде, типа каждодневной овсянке, дружа с домовиками, можно всегда получить какую-нибудь вкуснятину или самому приготовить. Благо, он уже планировал, как организовать небольшую кухню прямо в своей игровой комнате. Это не так уж и сложно, как может показаться, а все необходимое достать вполне себе реально, в Выручай-комнате полно ненужного мусора, который можно переделать. А после стольких лет дружбы с домовиками и частого пребывания у них, он хорошо запомнил, как устроены кухонные плиты и повторить вполне себе несложно.

— 'Попробую'.

Вот в зал входит и сама Генриетта.

Как обычно в компании своих друзей, все ее приветствуют, все ей рады, а та вымучено улыбается и старается выглядеть веселой. Она также как и Гарри не любит этот день, но ее заставили прийти сюда, а потому ей приходится делать вид, будто ей нравится здесь находиться.

Генни прошла мимо, а Гермиона улыбнулась Гарри, но прошла с остальными на другой конец стола. Гарри привык, что он сидит от всех с краю и выглядит каким-то отщепенцем, но ему как-то плевать, что другие думают о нем. Сам он все же сдержался и не стал говорить с сестрой, видя, плохое настроение он не будет пока доставать ее, а подождет когда ее расположение духа будет получше.

Когда пришло время, директор встал перед Кубком Огня и начал проводить свои манипуляции с ним. Гарри не особо следил, да ему и неинтересно было. Выбрали кого-то с Шармбаттона, кого-то с Дурмстранга, а от Хогвартса взяли Седрика Диггори. Гарри даже из вежливости по хлопал, но ему хотелось поскорее поесть, а потом уйти к себе. У него свои планы были.

Но затем к удивлению всех Кубок Огня вновь загорелся и выплюнул еще одну бумажку.

— Генриетта Поттер, — с шоком в голосе произнес профессор Дамблдор.

Гарри посмотрел на Генни, что даже дышать перестала и выглядела дико растерянной. Она нехотя все же встала и подошла к директору, который тут же ушел с ней к другим выбранным участникам вместе с учителями, оставив учеников одних.

— Какого хрена?! — возмутился кто-то. — Значит, нам нельзя по возрасту, а ей можно?

— Да они всегда выделяют Поттер как кого-то особенного.

— А как она это сделала?

— У нее крестный был тем еще шутником в прошлом, наверняка подсказал, как это сделать.

— Не говори ерунды. Она же любимица директора, он ей просто разрешил.

— Тварь!

— Ладно бы просто подкинула свое имя, но даже не от Хогвартса, а типа от отдельной школы? Она совсем берега потеряла?

— Мошенница! Опять она выпендривается и отнимает чужую славу!

— Скорее и Того-Кого-Нельзя-Называть победила не она, но славу себе взяла.

Гарри слушал все это и просто не мог поверить этому.

Он будто в какую-то иную реальность попал, ему казалось, что уши его не слушаются. Он слышит как все ее друзья, как факультет и вся школа открыто поливают его сестру грязью, обвиняя в мошенничестве. Он с шоком смотрел на всех вокруг и просто не понимал что происходит.

Вскоре учителя и участники вернулись, и директор объявил, что из-за ошибки Генни теперь будет четвертым участником, что окончательно разозлило всех. Поднялась волна негодования, но директор подавил восстание и сказал, чтобы не шумели. Ужин в такой обстановки прошел весьма тихо и на Поттер были обращены все гневные взгляды.

Когда 'праздник' закончился ученики разбежались по гостиным. Гарри немного замешкался и пришел последним.

— Это неправда! Я никогда бы так не поступила! — говорила Генни.

— Хватит врать! Я думал мы друзья, Генни! — кричал на нее Уизли. — Я тоже хотел на этот турнир! Если у тебя были какие-то причины не пускать меня мне помогать, так бы и сказала, но так втихую... Даже ничего мне не сказав... Как ты могла?

— Это не так!

— Так! Ты всегда была такой! Самовлюбленная эгоистка!

Весь факультет осуждал Генриетту и поливал ее отборной грязью, а та лишь растеряно стояла и смотрела на все это. Вскоре она не выдержала и убежала из гостиной.

Гарри же посмотрел на остальной факультет, что внезапно просто превратился в толпу уродов, которые легко поверили в подобную чушь и накинулись на его сестру. Его неприязнь к этим придуркам теперь переросла в открытую ненависть и отвращение.

— 'Куски дерьма!'

Он не стал тут задерживаться и поспешил на поиски сестры. Найти ее удалось не сразу. Она нашлась в астрономической башне.

— Кхы-ы-ы... — послышался плач. — Уа-ах! Кха-ха! 'Шмыг'. Как они могли...? Почему? Почему? Я ни в чем не виновата...

— Генни, — он подошел к плачущей сестре. Он никогда не видел ее такой. Она никогда на его глазах не плакала и не выглядела такой брошенной и одинокой.

— Не подходи! Убирайся! — зарычала она. — Оставь меня одну!

— Нет! — решительно сказал он. — Я не оставлю тебя!

— Уйди-и-и-и-и... — вновь завыла она.

— Я верю тебе! — прямо заявил Гарри.

Генни вздрогнула и медленно подняла голову, показав заплаканное лицо.

— Сестренка, — он улыбнулся и присел перед ней. — Я же знаю тебя. Ты никогда бы так не поступила. Ты хорошая и добрая. Тебе никогда не нравилась твоя слава, и ты никогда бы не подписалась на подобный бред. Я отлично знаю тебя.

Она замерла и, не отрываясь, смотрела на него, а он продолжал тепло улыбаться ей. Он понимал, что сейчас ей нужна поддержка и забота, и он, как ее брат, будет ее оберегать и утешит.

Гарри протянул руку и коснулся ее.

Он так долго мечтать прикоснуться к ней и не быть отвергнутым, но сдержал свои чувства.

Он держит её маленькую теплую ладошку.

— Ты... правда веришь мне?

— Разумеется, сестра, — говорит он ей. — Я же твой брат! Я всегда буду на твоей стороне!

— Спасибо... — слезы счастья потекли по красным щекам. — Спасибо... спасибо... спасибо...

Он присел рядом с ней и обнял ее...

* * *

— Да, я помню тот момент, — хмыкнула Панси, выслушав часть рассказа. Она ведь была там и видела, хотя ее саму мало волновало подобное. Тогда была лишь глупая курица Жалкая Панси и она только и делала, что ворковала вокруг Драко и ни на что внимание не обращала. — Я слышала, что ваш факультет был груб с ней, но чтобы настолько...

— Я сам не ожидал подобного, — покачал головой Гарри. — Это было так неожиданно и странно, что я просто не мог поверить, что это действительно было.

— Да, у вас там и правда, одни уроды.

— Я тоже так думал раньше...

— М? Раньше? После ссоры ты поменял свое мнение?

— Нет. Просто сейчас, размышляя над этой ситуацией, я начинаю понимать, что подобное отношение к ней появилось не без причины.

Он сделал небольшую паузу и попытался подвигать отбитыми пальцами.

— Генни действительно боролась с Волдемортом на первом курсе и пыталась защитить Философский камень. Она, правда, убила василиска Мечом Гриффиндора на втором курсе. На третьем на нее и правда напали дементоры и она отогнала их патронусом, — сказал Гарри. — Вот только этого почти никто не видел. Я был в Тайной Комнате, а с дементорами лишь издалека смотрел, как она отгоняла эту обезумевшую толпу призраков. Ее друзья были с ней не всегда и тоже всего не знали, а потому слухи о ее подвигах многими воспринимались как просто выдумки. Мало кто из старших курсов мог поверить, что какой-то ребенок может сделать то чего не могут они. Вот многие и считали, что это просто предлог, чтобы директор накидывал своему любимому Гриффиндору дополнительные очки для победы в конце года. Плюс сама Генни порой вела себя довольно дерзко, а потому недоверие, обида и зависть к ней копились эти годы и все вырвалось... Да, они потом сожалели, искренне сожалели о сказанном, поняв и увидев как все опасно и как она рискует, они действительно осознали, что были неправы, но...

— Понимаю, — кивнула слизеринка. — А друзья ее чего так поступили тогда?

— Гермиона в прошлой школе была изгоем. Да и в начале первого курса тоже очень одинока. Она испугалась и побоялась встать на сторону Генни, как тот же Невилл. Но когда увидела меня вместе с Генни, и когда я публично заступился за сестру, то также поддержала ее и мы стали вместе.

— А Уизли?

— Он — живой комок комплексов — Гарри пожал плечами. — Старшие братья успешны в жизни, младшая сестра — любима родителями, а у него... У него есть только Генни. Ну, то есть сейчас у него вроде есть еще и Лаванда, но тогда... Тогда ему показалась, что та перестала доверять ему, не взяла в 'приключение', и для него это был удар. Как этакое предательство.

— Звучит так, будто ты его оправдываешь?

— Скорее ментально препарирую, — фыркнул Эванс. — Приобрел такую привычку. После моего недавнего разговора с Невиллом я стал много размышлять о причинах и следствиях... Уизли может казаться 'хорошим парнем', но стоит хоть слегка задеть его тщательно лелеемые комплексы — и из него лезет внутренний мудак. Даже не знаю, есть ли у него внутри что-то, кроме 'мудака', я-то только с ним дело и имею...

— Ну и что было дальше?

— А дальше было самое лучшее время, — он тепло улыбнулся. — И небольшие проблемы.

— Это какие?

— Ну-у-у-у...

Глава 66. Четвертый курс. Часть 2. Счастливые дни.

— На! Получай! Еще! — с криком бил Джастин Финч-Флетчли.

Гарри заскрежетал зубами, но не пискнул и удержался на ногах. Пусть его не первый раз избивают, но приятного все равно мало. Если бы его еще не держало двое человек, то было бы легче. Он бы, по крайней мере, сумел сбежать, но когда тебя зажало трое человек уйти уже не получится, потому все что мог сейчас сделать Гарри это терпеть и не прогибаться.

Как всегда.

— Ну что, уже не так приятно защищать свою сестренку? — усмехается хаффлпаффец. — Ха-ха-ха-ха!

— Больно, неудачник?

— Сейчас захнычет!

Гарри же подавил боль и сумел выдохнуть.

— Да... — сказал он. — Я готов заплакать. От смеха. Хаффлпафф и правда факультет жалких ничтожеств, которые ни на что не способны и только толпой на одного могут быть храбрецами.

— Ах ты!

— Тьфу! — Эванс плюнул в лицо этому придурку. — Хе-хе-хе.

Он не боялся их, никого из них, и боли тоже не боялся, а они не настолько опустились, чтобы его калечить. Пару синяков или ушиб могут не заметить, а вот попадание в Больничное крыло уже не скрыть и виновников, так или иначе, найдут. Именно поэтому они сдерживаются, именно поэтому они не бьют его по лицу, иначе их же кумир Седрик их за такое не похвалит. Да, знал бы Диггори какие уроды рядом с ним и что они делают, ему было бы стыдно за свой факультет.

Эти придурки пристали к нему через несколько дней после того как Гарри при всех заступился за Генриетту и отстаивал что она не виновна. На людях они ничего сделать не могли, а вот подкараулить его вечером это дело 'смелое'. Сначала они толкали его и насмехались, пытаясь запугать и заставить его отречься от своих слов и предать сестру, но он просто плюнул им в лица.

— 'Я скорее сдохну, чем предам ее!'

Парни начали закипать, а Гарри продолжал их провоцировать:

— Что, это все что ты можешь? — усмехается он. — Все же ваш факультет и правда сборище недалеких тупиц и вы их самые яркие представители. Комары и то опаснее вашей тройки. Вы прямо идеальный треугольник, где каждый угол тупой.

— Мразь, — громко задышал Финч-Флетчли. — Я с тобой пытался быть аккуратнее, но, похоже, в вашей семей все такие куски дерьма. Сейчас ты за все ответишь!

С этими словами он сорвал с Гарри очки и кинул их на пол.

— Эй, Джастин, — напрягся тот хафф что справа. — Может не надо?

— Ага, профессор Спраут будет очень зла на нас.

— ЗАТКНИТЕСЬ! Я урою этого...

— И что ты там сделаешь? — неожиданно прозвучал новый голос.

Рядом с ними будто из-ниоткуда появился... Драко Малфой.

Блондинистый красавчик со слизерина стоял перед ними, держа руки в карманах. Выглядел он спокойным и расслабленным, но все понимали, что это обманчивый образ. Второй по силе ученик школы был и без палочки достаточно опасен, и связываться с ним было себе дороже. По силе Драко уступал только самой Поттер, да и то, некоторые считали, что не особо намного.

— Пошел нахер, Малфой! — зарычал Джастин.

— А не то что? — усмехается слизеринец. — Думаешь, я такой добрый как Эванс и не переломаю вам ноги?

Хаффы напряглись и побледнели.

Да, это им не Гарри избивать, который из-за личных заскоков не может дать сдачи. С Драко эти нетренированные увальни не справятся.

— Валите отсюда пока я добрый, — фыркнул Малфой. — И не показывайтесь мне.

Хаффлпаффцы нехотя отпустили Гарри, а затем быстро ушли, а точнее убежали.

— Спасибо, — сказал Гарри, поднимая очки.

— И на кой черт ты их провоцировал? — спросил Драко. — Я уже не первый раз вижу, как они лезут к тебе и пока не переходили черту не вмешивался, но ты явно специально настраивал их, тебя по сильнее избить.

— Хотел, отправить дебилов на отработки, — ответил он. — Чтоб времени свободного у них даже почесаться не оставалось. Пара синяков слишком мелкий аргумент, а вот несколько серьезных увечий уже лучше. Я в любом случае переживу такое и вылечусь, а эта группа получила бы солидный выговор. А если учесть иностранных гостей, расправа над ними была бы показательной и суровой.

— Показал бы тогда места, куда уже били, — покачал Малфой головой.

— Слишком мелко. Да и выглядело бы все, будто я плакаться побежал. Мне может и плевать на свою репутацию, но гордость у меня все же есть.

— Ты больной, Эванс, — усмехается слизеринец.

— Согласен.

— Ты случаем на Слизерин пойти не думал?

— Шляпа предлагала, но я отказался.

— М-да...

— Не говори Генни, что меня били. У нее скоро первый турнир и лучше ей не волноваться по всяким пустякам.

— Сам бы об этом подумал, перед тем как в неприятности влезать.

— Как есть.

— Ладно, Бесполезный Эванс, удачи.

Драко ушел, а Гарри и сам не стал задерживаться...

* * *

— Да уж, — показала головой Панси. — Ты и правда псих.

— Пожалуй.

— Если Гермиона узнает об этом, она тебе голову оторвет.

— Эм-м-м-м-м... — побледнел Эванс. — Она ведь не узнает?

— Рагу.

— Ладно, — вздохнул он. — Опять мной манипулируют и шантажируют...

Панси тихо засмеялась.

Она помнила, как Драко рассказывал в гостиной про Эванса. Он поражался тому, какой этот тип ненормальный и терпит все эти унижения ради сестры. Все же публично заявить, что ты веришь, тому, кого недолюбливает вся школа и иностранные гости — это обречь себя на крупные неприятности. Именно недоброжелатели с избиением были только те трое вроде как, но вот всякие подлянки, проклятья типа: завязывания шнурков, резко закрытая дверь и прочее, уже многие делали, даже гости.

Слизеринцы же поначалу тоже в этом участвовали, но видя, как стойко Гарри терпит все это, а также после рассказа Драко к нему они лезть перестали и даже немного зауважали. На Змеином факультете очень ценится верность и преданность. Ведь сами они друг другу пусть не враги, но в некотором роде соперники, а потому такой вещи как 'дружба' между ними почти нет. Скорее выгодное сотрудничество, приятельство и близкие отношения, но все в рамках и будучи готовым к удару в спину. Единственные кому они полностью доверяют — это члены семьи и вассалы, потому как верность этих людей всегда нерушима.

Ну и в Эвансе они увидели все те качества, которые должны быть у вассала семьи: верность, преданность, стойкость и даже попытка с выгодой повернуть ситуацию. Так что с тех пор определенная степень уважения к этому парню со Змеиного Факультета была обеспечена. Впрочем, не особо большая — все же настоящее уважение здесь заслуживают игроки, а не пешки. Достаточно, чтобы просто его не трогать, но помогать, в расчете на ответные услуги, или щадить, вздумай Эванс перейти кому дорогу, никто бы не стал.

— Кстати, а эти типы к тебе потом лезли?

— Джастин и его компашка? Нет. Они перестали. Видать Драко их напугал сильно, вот и не лезут. До сих пор их как-то не замечаю.

— 'Странно, — подумала она. — Если бы Драко их так напугал, он бы об этом точно похвастался. Может просто забыл?'

Она решила пока отложить размышления о таком странном моменте и вернулась к более важным вещам.

— Ладно, а как тебе жилось вне подобных 'развлечений'?

— Просто прекрасно...

* * *

— Всем привет! — сказал Гарри, войдя в свою комнату.

— Гарри! Ты чего так долго? — улыбнулась ему сестренка.

Один этот вид согревал измученное сердечко и показывал, что все было не зря. Сестра улыбается ему, она рада его видеть, говорит с ним и здоровается. Он мечтал о таком с самого первого курса и наконец-то, это сбылось. Ради такого он был готов переживать хоть тысячу побоев или издевок, ведь осознание, что его всегда кто-то ждет, делали Гарри просто непобедимым.

Порой он ловил себя на мысли, что все же смог бы дать сдачи хулиганам. Когда они плохо говорили о сестренке, в нем просыпался сильный гнев и он чувствовал, что тот предел что всегда сдерживал его продавливался.

— Прости, я слегка задержался.

— Эй, что это с тобой? — спросила Гермиона.

Гермиона присоединилась к их компании сразу же после того как Гарри пришел в Большой зал вместе с Генни, а на попытку оскорбить ее он сам встал на ее защиту и никому не позволил обвинять ее в мошенничестве. Услышав это, Гермиона поддержала его, а потом извинялась перед его сестрой, что сразу же не пошла к ней и замешкалась.

С тех пор вот уже несколько дней они такой маленькой компанией сидят тут и проводят время вместе.

— Да я упал просто и...

Генни тут же подскочила к нему и серьезно посмотрела ему в глаза.

— Опять они?

— Да все нормально, — попытался оправдаться Эванс. — Это просто...

— Гарри, если у тебя неприятности из-за меня то...

— Ничего такого, сестренка, — улыбнулся он и взял ее за руку. — Это просто мелочи, не обращай внимание. А с ними я сам как-нибудь справлюсь.

Ту явно не убедили его слова, но Гарри не хотел бы, чтобы она вмешивалась. Это его проблема и он сам с ней разберется, или выдержит. А у сестренки и так много проблем и дел, нечего ей заниматься всякими пустяками.

— Хорошо, — вздохнула она. — Ты убедил меня.

— Отлично...

— Убедил меня лично заняться твоими проблемами.

— Че?

— Раз уж ты не хочешь, чтобы я вмешивалась, то я сделаю так, чтобы ты сам все решил, — хитро улыбнулась она. — С завтрашнего дня я займусь твоими тренировками. Научу тебя парочке приемов, и мы их отработаем.

— А может не надо...? — забеспокоился он.

— Надо, Гарри, надо, — она похлопала его по плечу. — Мужчина должен быть сильным и мы из тебя сильного сделаем... Хочешь ты того или нет...

— М-да... — побледнел он.

— Генни, не нужно давить на него, — подскочила Гермиона.

— Я не давлю, я просто не сюсюкаюсь с ним.

— Нет, ты давишь. Он явно не хочет этим заниматься.

— Хочет, просто скрывает.

Гарри пришел в себя и быстро понял, что конфликт между ними набирает обороты и если ничего не сделать, то может дойти до очередной глупой ссоры. Они уже были тут и это не особо приятно, пусть мириться они также быстро.

Больше подобного он допускать не стал и старался все споры быстро прекращать.

— Так, хватит, — повысил он голос и встал между девушками. — Да, мне это неприятно, но Генни права, это и правда, необходимо, а потому я согласен.

— Вот видишь...

— Но это не значит, что мы будем заниматься только мной. Рано или поздно мы узнаем, что будет за первое испытание и будем тебя к нему готовить.

— Блин...

Нехотя, но они все же успокоились.

— Ладно, давай те во что-нибудь поиграем, — предложила Генни.

— Да!...

* * *

— Весело у вас там было, — хмыкнула Панси.

— Ага. Классное было время.

— И с тех пор тебя она тренировала?

— Ну, не скажу, что прямо 'тренировала'. Мои физические данные тогда были совсем ужасными, потому она наказала мне начать заниматься физическими упражнениями, но все же показала, как применять Удар Арканы и пару трюков пытались отработать. А после научила Сектумсемпре. Сказала, что это опасное, но довольно легкое в применении заклинание и оно именно боевое. Она явно рассчитывала, что его я буду использовать только в крайних случаях, но уж как получилось...

— И таким образом вы проводили каждый день?

— Да, — улыбнулся он. — Играли в настольные игры, учились, болтали, ели всякие вкусности, какие мне удавалось взять на кухне, оттаскивали Гермиону от домовиков и просто наслаждались жизнью. Я никогда не был так счастлив как тогда, и мне казалось, что Генни тоже счастлива...

Он прервался и затих. Взгляд его потух, и улыбка спала с его губ. Он тяжело вздохнул и опустил глаза.

— И все развалилось после первого испытания...

Глава 67. Четвертый курс. Часть 3. Треск сердца.

— Ты была невероятна, сестренка! — первым поздравил победительницу Гарри. Он так волновался и переживал за нее, что с трудом удержался, чтобы сам не побежать на стадион, чтобы помочь, но все же сумел сдержаться.

Хвосторога была страшной и напугала всех. Она была самым свирепым и жутким среди драконов, которые там появлялись, а уж когда монстр сорвался с цепи, все вообще посчитали, что Генни погибнет, но та справилась. Она, благодаря призванной метле сумела провести удачный маневр и оторваться от чудовища, которое сейчас ловят драконологи и выкрасть Золотое Яйцо.

— Хе-хе, да я крута, — чуть смутилась она. — Но второй раз встречаться с подобным как-то не хочется.

— Я бы сам не хотел, чтобы ты рисковала, — волновался Эванс. — Я жутко за тебя перепугался.

— Хех, не стоило, — грустно улыбнулась Генни. — Но мне придется. Впереди же еще два испытания.

— И что там с яйцом делать будешь?

— Пока не знаю, — пожала она плечами. — Завтра уже будем думать.

— Хорошо. А пока давай отпразднуем твою победу! — предложил он. — Гермиона скоро подойдет, и все втроем посидим у меня и отметим это дело.

— Будет неплохо, — хмыкнула сестра. — Тогда...

Неожиданно к ним подошел Шестой Уизли. Бывший лучший друг сестренки неуверенно дошел до нее и, опустив голову, заговорил.

— Привет...

— Чего надо? — сурово посмотрела на него Поттер.

— Я... хотел извиниться... — начал он. — Прости, что...

— Не интересно, — фыркнула она и, развернувшись, пошла прочь. — Идем, Гарри.

Эванс же лишь усмехнулся и двинулся следом за сестрой.

Да, сильно она обижена на рыжего. Тот ведь практически первым поверил в то, что она якобы подбросила свое имя в Кубок, и он наговорил ей много гадостей, потому просто так она прощать его не будет. Да и вообще, факультет, который теперь осознал, что Турнир — это не детские развлечения, явно пытается как-то придумать, как бы им выкрутится из этой ситуации и извиниться, но сестра вряд ли их так легко простит.

Они не заслуживают прощения.

Вскоре к Генни и Гарри подбежала Гермиона. Девушка выглядела слегка запыхавшейся.

— Привет, ребята. Простите, что сразу не пришла, — сказала Пушистик.

— Мы собираемся отметить победу.

— Отлично! — обрадовалась Грейнджер. — Только у меня сейчас дела. Генни, тебя Сириус искал.

— Он уже тут? Хорошо, — кивнула Поттер. — Давайте так. Встретимся к семи часам в комнате.

— Тогда встретимся там, — сказал Эванс.

Девушки ушли по своим делам, а Гарри решил сделать им сюрприз. Он направился на кухню. Он собирался приготовить им что-нибудь особенное. Гарри как-то забыл рассказать о своих кулинарных навыках и сегодня он их продемонстрирует. Ему не особо нравилось готовить, ведь готовил он всегда для Дурслей, которые никогда ничего не говорили ему по этому поводу и часто игнорировали, но госпожа Гагата сказала, что Гарри готовит хорошо. И вот сейчас, впервые в жизни, он сам захотел приготовить что-нибудь, чтобы порадовать сестренку и Гермиону.

Добравшись до кухни, он попросил разрешение воспользоваться плитой и продуктами, на что домовики радостно ему разрешили. Гарри еще не доделал собственную кухню, ведь за этот месяц свободного времени заняться этим, у него не было. Каждый день он тренировался с сестрой, она даже научила его паре крутых заклинаний, которые, пока Гарри толком применить не мог, но он обязательно научится и порадует ее.

— 'Возможно, она даже сегодня решиться назвать меня 'братиком'', — мечтательно улыбнулся он.

Сегодня будет их первый праздник. Первый настоящий семейный ужин, о котором он всю жизнь мечтал. Поужинать в кругу семьи и друзей, настоящее счастье и он хочет, чтобы все было идеальным, и порадовать дорогих ему людей.

На кухне он задержался до вечера, так как пирог нельзя торопить, и он долго готовился, однако, к нужному времени он успел и пришел пораньше, чтобы все подготовить. Госпожа Гагата даже наложила на еду чары температуры, чтобы она медленнее остывала.

— Ну, вот и все, — улыбнулся он, закончив дела.

Еда расставлена.

Сам Гарри был очень голодным, но не собирался прикасаться к ужину один, захотев поесть с остальными. Время уже наступило, и он стал просто ждать, когда девчонки придут...

Так прошел час...

Гарри расхаживал по комнате и пытался не волноваться.

— Где они? — забеспокоился он.

Он сначала пытался отвлечься, читая книги, практикуясь в магии или просто что-то поделав, но это ему быстро наскучило, а голод постоянно давал о себе знать. Так-то, он не переживал по этому поводу. Голодать ему уже приходилось, когда Дадли посадили на диету, ему, как и всем Дурслям, приходилось питаться минимумом, да и он часто за проделки бывал, наказан, и оставался без еды, потому ничего сложного не было, но удовольствия ему это не приносило.

И так слегка нервный его волнение стало расти гораздо сильнее.

Так прошел еще час...

— Да что происходит?

Никого все еще нет, а Карта Мародеров, о которой ему рассказала Генни сейчас у нее, потому он не мог никак проверить, где остальные.

— Может, что-то случилось?

Еда уже давно остыла. Даже чары столько времени не держат ее горячей и настроение парня сильно просело. Он ходил из стороны в сторону на слегка ослабевших от усталости и голода ногах, но никак не мог остановиться.

— Ладно, нужно проверить все, — решился он.

Ему не хотелось идти в гостиную, так как видеть остальной факультет ему было тошно, но сестренки все нет и нет, а та точно не оставила бы его одного.

Быстро добравшись до нужного места, он вошел внутрь и... застыл в шоке, смотря на то, что было перед ним...

Гарри не мог поверить глазам...

От увиденного у него дар речи пропал, и ему пришлось протирать глаза, которым он сейчас не верил.

В гостиной творилась какая-то вечеринка, где все эти тупые животные веселились, смеялись, танцевали и выпивали, а в центре этого действия была... Генни!

Его сестра была в центре этого праздника и смеялась вместе с остальными, веселилась, как и они и вполне себе дружески общалась с ними всеми.

Гарри просто поверить не мог тому, что происходит.

Волна обиды и негодования сменилась вскипающей внутри злостью.

Заскрежетав зубами, он вышел вперед и направился прямо к сестре.

— Генни, ты чего тут делаешь?! — прямо спросил он ее.

— О, Гарри, а я все гадала, когда ты завалишься, — усмехнулась она. От нее слегка пахло алкоголем. — Присоединяйся и...

— Какой присоединяйся?! У нас же планы были! — возмутился он. — И чего ты делаешь вместе с ними?! Они же предали тебя!

— Ой, да ничего плохого не случилось, — махнула сестра рукой. — Это всего лишь...

— Всего лишь?! Да они бросили тебя, обвинили в мошенничестве! Неужели ты забыла?!

— Не ори, Эванс, — усмехается Уизли. — Ты там...

— А ты вообще пасть свою закрой, грязное животное! — зарычал Гарри. — Ты первым предал ее, ударил в спину и бросил, когда она нуждалась в твоей поддержке больше всего! Потому завали свой гнилой рот!

— Ах ты, ничтожество! — подскочил Шестой, но пусть ему преградила Генни.

Та усадила своего друга обратно и серьезно посмотрела на Гарри:

— Не говори так о моих друзьях, Гарри.

— Друзьях?! Ты совсем рехнулась?! Они же предатели!

— Это не так! Они раскаялись и...

— А что им помешает вновь предать тебя?! Что помешает им снова ударить тебя в спину, когда им что-то не понравится?! Они уже бросили тебя, так с чего ты решила, что они вновь так не поступят?!

— Они так не сделают! — злилась уже она. — Хватит уже ныть и орать!

— Сделают! — не унимался Эванс. — Они чествовали тебя, пока ты была чиста, но стоило кому-то подставить тебя, как все легко поверили в твою виновность, тебя сделали изгоем и порицали за то, чего ты не делала. Гриффиндор не львы, вы шакалы! И ты посмела простить их, тех, кто всадил тебе нож в спину! Ты не лучше них тогда, если бросила меня ради этих уродов! Твой эгоизм просто непомерен!

— Заткнись! — закричала и в этот момент ее кулак влетает Гарри в нос.

Тот упал на пол и зажал разбитый нос!

За все то время что они учатся вместе, Генни никогда не поднимала руку на него. Как бы он ее не доставал, как бы не бесил и не действовал на нервы, она пусть всегда была сильнее, но никогда не использовала это, чтобы он отстал от нее.

И вот сейчас...

— Слушай сюда, жалкий неудачник! — ее глаза горели яростью. — Я — Герой! Я — Избранная! И у меня есть долг, который я должна исполнить! Если ты, трусливое ничтожество, посмеешь мешать этому, то я просто отброшу тебя как мешающий элемент!

— Ради своего мерзкого 'долга' ты просто предала меня! — подскочил он. — Ты просто эгоистка, которая только и думает о себе!

В этот миг злоба в ее глазах переросла в холодную ярость.

Она заскрежетала зубами и прищурилась.

— Раз ты так считаешь, то ты мне не нужен! — заявила Генриетта. — Я отрекаюсь от тебя! Убирайся и не показывайся мне больше!

— Гр-р-р-р-р! — рычал он.

— Все, вали, Эванс и не мешай нам гулять!

— Пха-ха-ха-ха-ха! Сейчас разноется!

— Вали-вали!

Его резко схватили за плечи, а затем вытолкнули из гостиной, а Генни лишь со злобой смотрела ему вслед...

Гарри упал на лестницу и еще долго слышал издевательский смех позади себя...

В этот момент его сердце было разбито окончательно...

* * *

— Вот так все и произошло, — убитым голосом рассказал Гарри. — Я вернулся к себе, уничтожил всю еду, и провел два дня, не покидая комнаты. Да и вообще, последующий четвертый курс помню смутно... Я впал в глубокую депрессию...

— Да уж... — только и сказала Панси.

Она всякого ожидала от этого конфликта, но точно не такого.

Сама по себе ссора была бы пустяковой, но тут сложилось сразу несколько факторов, которые и вывели Гарри из себя. Это было очевидно.

А вот чего это Поттер так резко отреагировала на его слова и почему так легко всех простила, было странным. Очень уж нехарактерное поведение с ее стороны, да и дальнейшая ссора была слишком уж яркой.

Возможно, они оба чувствовали что-то такое и просто в тот миг все эмоции выплеснулись в концентрированной форме, что и породило такой конфликт.

— 'Однако слишком много вопросов остается без ответа'.

Тут явно не все.

— А что Гермиона?

— Ну, — он вздохнул. — Она вроде как пыталась со мной поговорить, но я тогда был не в состоянии, чтобы слушать. Мир рухнул для меня. Все мои мечты, надежды и желания разрушились, и я остался совсем один. Я сам не хотел с ней больше говорить. Вообще ни с кем. Если до этого я еще не был особым изгоем, ну да, друзей не было, но меня хотя бы не ненавидели все, но тогда я и стал для всех врагом и тогда же Уизли с дружками от шуток перебрались к издевательствам надо мной...

Теперь все понятно, но опять же, это явно не вся правда. Вот только Гарри точно уже ничего не знает.

— 'Нужно каким-нибудь образом добыть сведения из Поттер. Я хочу узнать ее правду. Ведь не просто же так, она считает именно Гарри виноватым во всем и его ненавидит. Это не лицемерие или глупость. Она свято уверена, что именно Гарри ее предал'.

Так или иначе, сейчас она уже ничего не узнает.

— Ну и что ты намерен делать теперь? — спросила Панси.

— Не знаю, — снова тяжело вздохнул он и опустил голову. — Я несмотря ни на что, не могу ее простить. Предательство разбило мне сердце, и я перестал радоваться жизни. С тех пор я стал циничным и возненавидел этот мир и людей вокруг. Больше я не мечтал...

Он замолчал на несколько секунд.

— Но я не хочу, чтобы она погибла, — он закусил губу. — Как бы я ни был зол, как бы я ни был обижен, но... она моя семья... она все, что у меня есть...

Он поднял голову и посмотрел на нее.

Он смотрел на нее с дикой смеси из обиды и отчаяния.

— Панси... что... мне делать?

Та на миг замерла.

Такого вопроса она не ожидала от него и была не готова что-то ответить сразу.

— 'Отлично! Это идеальный шанс! — промелькнуло в ее разуме. — Он в отчаянии и разбит. Его сердце сейчас так уязвимо и слабо. Я могу ужесточить его, я могу привязать его к себе. Мне лишь нужно утешить его, показать ему кто на его стороне и стать той кого он будет считать самым близким человеком! Просто великолепный момент! Спасибо, Поттер, благодаря тебе я победила!'

Она подавила радость и не позволила эмоциям показаться на лице.

Вздохнула и выдохнула.

— Твоя сестра ужасно поступила с тобой, Гарри, — начала Панси. — Она бросила тебя и оставила одного, когда ты нуждался в ней больше всего. Она не сделала для тебя тоже, что и ты для нее и это было действительно предательством с ее стороны...

Он опустил взгляд.

— Но... От этого что-то зависит?

Она резко замолчала.

— 'А? Что я только что сказала?!'

Гарри вновь посмотрел на нее.

— Вопрос не в том, что сделала она, а в том, чего ты хочешь. Хочешь вычеркнуть ее из своей жизни? Это запросто, даже делать ничего не надо. Хочешь, чтобы она носила тебе тапочки в зубах? Могу поделиться приемами укрощения строптивых девочек. Ну, а если хочешь нормальные отношения... Ну, тут сложнее, но тоже ничего невыполнимого.

Она тепло улыбнулась ему.

— 'Нет! Нет! Нет! Это не то, что я хотела сказать! Почему я говорю все это?!'

А меж тем она продолжила:

— К счастью, ваши старые, порочные отношения, где только Генриетта решала, нужен ты или нет, сломаны до невозврата. Все, что осталось — доказать сестре тот факт, что ты способен говорить с ней на равных. Если понадобится, отдубасив ее этим фактом до полного просветления и готовности начать диалог... Ну и построить что-то новое. От тебя уже зависит — что.

Взгляд Гарри немного прояснился, и он улыбнулся ей. Его душа, что была готова рухнуть в отчаяние, погрязнуть во тьме и жестокости, вновь стала прежней.

— 'Нет! Нет! Жалкая Панси! Это ты опять вылезла! Ненавижу тебя! Я ведь почти победила... Или нет?'

В ее голове резко произошло осознание.

Если бы Гарри сейчас впал во тьму, позволил своему сердцу очерстветь и отречься от сестры, то он уже перестал бы быть собой. Это уже был бы иной человек, не тот к которому она привыкла.

Чтобы Панси не говорила, но ей нравится проводить с ним время и она не хотела бы, чтобы это пропало...

— 'Мне плевать! Мне нужен результат, а не какие-то чувства! Я хочу, чтобы он подчинялся мне, а все остальное не важно! Гр-р-р-р-р-р!'

— Спасибо, Панси, — сказал Гарри с теплом и благодарностью, смотря на нее. — Спасибо...

Он закрыл глаза и уснул...

Гарри так и задремал сидя на диване, а девушка лишь тяжело вздохнула.

Она закончила обработку его рук, а после, стянув с него мантию, свитер и обувь, она уложила его на диване и накрыла одеялом.

— Спокойной ночи, — пожелала она.

На улице уже было темно и возвращаться в гостиную поздновато, а потому девушка решила остаться здесь. Ей и самой уже хотелось поспать, а потому она, скинув форму надела футболку Гарри, а после завалилась спать в его кровать.

Засыпая, девушка смотрела на спящего Эванса и в голове крутились лишь грустные мысли о провале такой возможности.

— Черт... как же я завидую этой идиотке, — прошептала девушка, закрывая глаза. — Вот бы у меня был такой упрямый брат...

Глава 68. Приоткрытая душа.

— Сплошные неприятности, — вздохнул я, смотря на свои руки, которые я держал в горячей воде и разминал.

Синяки и ссадины давно прошли, но двигать пальцами было немного больно, хотя не так как вчера, а потому я таким вот образом разрабатывал болеющие кисти. Снова. Все же с избиением Кормака я слегка перестарался, вот и теперь расплачиваюсь за это. Да, костяшки у меня не набиты, а потому свои кулаки я сильно повредил, благо мадам Помфри вылечила и теперь лишь справляюсь с последствиями.

— Надо бы заняться боксированием, — хмыкнул я.

Да, это нужно. Как станет лучше, поговорю с Генни об изменении моей программы тренировок. Она видеть меня не желает, смотрит очень мрачно, видать злится, что я избил того кого хотелось побить ей, но наш договор она не нарушает и поможет мне.

С тех пор как я избил Кормака, прошла уже неделя. Осень сменилась на зиму, и все вокруг замка замело снегом. Через три недельки начнутся рождественские каникулы, и все мы разъедемся по домам. Ну, многие из нас.

Насчет себя я не уверен. Будут ли мне рады в доме Сириуса или найдут какую-нибудь причину оставить меня в школе. Сложно сказать наверняка, но есть у меня подозрение, что в том доме мне больше не рады. Если раньше я был просто странным ребенком, который вроде как больше не опасен, то сейчас я могу представлять реальную угрозу и потому меня, скорее всего, опять попытаются держать подальше.

Странно, что уже не начали...

Закончив с водными процедурами, я вытер руки, оделся и двинулся в сторону Большого Зала.

По пути я встретил несколько человек, которые завидев меня, старались обойти или не показываться.

Да уж.

Сначала мое существование игнорировали или плевались вслед, затем отмечали и кто-то даже улыбался, а затем начали бояться...

Все же я перестарался с рожей Кормака.

— И-и-и-и-и! — завизжал сам Маклагген, завидев меня и убежал.

Теперь он боится меня и убегает, только завидев. Ему повезло, что мы на разных курсах, а то совсем туго бы пришлось на уроках.

Меня же не радовали эти вещи.

Нет, я не жалею, что избил этого придурка. Он давно заслуживал подобного и если бы не я так кто-то другой дал ему по роже. Однако меня печалит, что я так сильно разозлился, что едва не убил его, а уж про то, что случилось...

— Ты не просто его побил, Гарри, — сказала Панси. — Ты его так запугал, что у него фобия на тебя разыгралась.

— Но как у меня это вышло? — не понимал я.

— Магия. Внушить страх кому-то не так уж и сложно, а если перестараться, то внушаемый может и с катушек слететь...

— Да не накладывал я на него ничего...

— Да это-то и так понятно, — хмурилась девушка. — Это как раз считается темной магией, в Хогвартсе разве что в запретной секции найдешь... Скорее ты прямо использовал Негативную Энергию.

— Это вроде как не должно быть...

— Не должно быть? — фыркнула она. — Да это принципиально невозможно! Склонность к негативу или позитиву глубоко связана с мировосприятием. Человек, использующий Позитивную Энергию, может иметь возможность использовать Негативную, только если у него раздвоение личности. Запущенное такое! Даже с темной и светлой магией, так — темный маг может обратиться к свету, а светлый — пасть во тьму, но чтобы владеть обоими одновременно? Короче, после Рождества призываем духа, он нужен нам как можно скорее...

Вот как-то так.

Теперь оказывается я, не только использую Позитив, но и Негатив, а вот как у меня это получилось, понятия не имею. И эта сила куда опаснее, чем прошлая и мне теперь нужно быть осторожным, иначе, я могу кому-то навредить.

Не знаю, была ли она у меня всегда, или только сейчас появилась, но теперь, желание директора изолировать меня от окружающих не кажется мне таким уж жестоким. Ведь я запугал до мокрых штанов одного человека, просто разозлившись на него, а уж что я могу сделать еще...

— Эх, сплошные проблемы...

И ведь и это не самая большая проблема.

То, что меня кто-то там боится, мне как-то пофиг, то, что окружающие сторонятся меня тоже пофиг, то, что я заработал отработки за свои действия, также меня не волнуют. На душе у меня другая тяжесть...

Я рассказал Панси о том, что случилось на четвертом курсе.

Сам не знаю, почему так поступил.

В тот миг у меня было такое паршивое настроение, и она так удачно подошла, что я все же разоткровенничался и от этого как-то странно себя чувствую.

Я впервые кого-то допустил к настолько личной информации. Позволил заглянуть в душу и даже повлиять на нее. На миг я проиграл ей, стал открытой книгой, и она легко могла, как угодно меня переделать. Я едва не потерял себя в тот миг...

Однако Панси, почему-то, не сделала ничего...

Не понимаю я ее.

У нее был идеальный шанс меня подчинить. Я, наверное, и не понял бы ничего, а у нее появился отличный рычаг давления на меня, но слизеринка по какой-то причине не стала заходить так далеко. У нее был шанс вмешаться в мое мировоззрение и заставить меня думать иначе, но почему-то она поступила наоборот.

Я благодарен ей за это...

Она поддержала меня, смогла утешить и приободрить... прямо... как... настоящий друг...

— 'У меня никогда не было друзей...'

Никогда...

Гермиона не мой друг, а Генриетты, и пусть мне нравится Пушистик, даже очень нравится, но у меня не возникает такого чувства некоего... как бы подобрать слова... не доверия, нет, от Панси я как-раз всегда жду подвоха... Тут что-то иное... Будто... блин, не могу подобрать слова.

С Панси я могу говорить о разных вещах, и выслушивать ее циничные и ехидные мнения об этом. Она ощущается как кто-то похожий на меня и со мной на одной волне, и с ней я могу быть откровенным, но до недавнего времени я боялся ей что-то доверять или поворачиваться спиной...

Сейчас же...

Скажем так, если раньше Панси порой мелькала в моих мыслях исключительно с сексуальным подтекстом, то сейчас, появилось что-то большее, но пока я не могу понять что именно...

— Главное не влюбиться... — покачал я головой.

Вот уж этого точно не нужно.

Она же тогда замучает меня и до конца жизни будет мной манипулировать и мучать...

Наверно. Но зад у нее просто шикарен... Опять какие-то странные мысли в голову лезут.

— Ю-ху! — послышалось позади. — Чего стоим, Гарри?!

Помяни черта, и он тут как тут...

Панси Паркинсон собственной персоной заявилась.

— Да так, просто, — ответил я. Надеюсь, она не слышала, что я там себе бормотал. — В Большой зал шел.

— Лечи уже свои руки, а то я твоей стряпни хочу отведать, — наигранно печально сказала она. — Хотя у этого есть свои плюсы... Тебе помочь с едой?

— Обойдусь, — покраснел я.

Это случилось на следующий день после той драки. Я ведь повредил руки, и пользовать ими толком не мог. Именно поэтому на уроках мне разрешили пользоваться самопишущим пером, а также освободили временно от отработок и практики. Но вот с едой стало совсем сложно, ведь пользоваться руками я толком не мог.

Ну и Панси вызвалась покормить меня...

Я в тот момент не понял подвоха...

Ну и когда эта девица устроилась за столом Гриффиндора и начала кормить меня с ложечки, я осознал, как попал...

Давно она так не вымораживала мой мозг, а уж каким волком на меня смотрели окружающий парни... Завидовали... Так еще и Гермиона увидев это едва не уничтожила половину человечества и тут же влезла отбирать право кормить меня... Ну и я застрял между двумя девушками, которые пытались меня закормить, причем одна всячески провоцировала вторую на куда более решительные действия.

Благо до кормления 'рот в рот' там не дошли, а то, боюсь, профессор МакГонагалл простым порицанием не ограничится.

— Аромат футболок так хорош, — невинно захлопала она глазками.

— Я тебя ненавижу, — заскрежетал я зубами, снова краснея. Лишь потому что руки болели, я ее не придушил, но покрасневшие уши выдавали мои чувства с головой...

Дело в том, что когда я проснулся на следующий день и осознал, как болят руки, я увидел Панси, спящую в моей кровати, благо не со мной. Мы засиделись тут допоздна и она уже не стала возвращаться в гостиную и ночевала у меня. Ну и поскольку пижамы у нее с собой не было, то она, скинув школьную форму надела мою футболку и так и спала.

Так что когда она проснулась и вылезла из кровати я насмотрелся там на все... А та еще и дальше меня провоцировать и издеваться продолжила. Потом футболку она мне вернула, особенно после того как в комнату ввалилась Гермиона и увидела все это...

Лишь благодаря травме рук я не получил еще и черепномозговую...

Самое паршивое, что в момент, когда я пытался убрать футболку такими руками, я ее на плечо повесил, и со стороны это выглядело так, будто я ее нюхать стал... как раз, когда Панси вошла в комнату... Ладно, признаюсь, я ее нюхал!

С тех пор она мне это припоминает и предлагает в следующий раз 'забыть' у меня бельишко...

— Кстати, а с такими руками ты пере...

— Еще одно слово, и вместо рагу будет луковый суп, — пригрозил я.

— Хи-хи-хи-хи....

Так мы и шли до Большого зала, где и встретились с... моей сестрицей...

Та, завидев меня, нахмурилась, но ничего не сказала, а лишь быстро прошла мимо...

— Что-то все становится лишь хуже, — хмыкнула слизеринка, смотря ей вслед.

— Похоже, что так...

Я еще не определился точно, как мне реагировать на мою сестру и что мне дальше делать. Я действительно не хочу, чтобы она погибла, но в ее окружении просто нет никого, кто был бы достаточно надежным, чтобы прикрыть ей спину.

Гермиона слишком слабая, Уизли недостаточно сообразительный, а все остальные скорее близкие приятели, чем хоть сколько-нибудь хорошие бойцы. Я не считаю себя достаточно сильным, но мы с Генни относительно неплохо можем работать вместе. Недавнее событие с Уизли это мне четко показало.

Вот только моя обида на нее все еще сильна и я никак не могу отринуть прошлое.

Пока она сама не извинится, я просто не могу сделать первый шаг, но для нее я сейчас слишком чужой человек, чтобы она даже смотрела в мою сторону.

— Ладно, пойду поем.

— Я помогу.

— Обойдусь, — буркнул я.

— Какой неприступный, — хихикнула она и ушла к своему столу.

Я же в кои-то веки мог спокойно поесть и уже быть уверенным, что не найдется придурок, который попытается толкнуть меня или ударить во время еды проходя мимо...

Глава 69. Сложный вопрос.

— Почему? Почему? Почему? Почему?

Этот вопрос не давал Генриетте покоя. Она спрашивала себя снова и снова, но никак не могла понять смысл. Тут была логика, где-то должна быть, но она ее не находила. Будто какая-то истина ускользала от нее, последний пазл мозайки убегал, что не давало ей собрать картину целиком.

Прошла уже неделя с того момента и мысли все никак не успокаиваются. Пусть она уже и обсудила все это с сестрой, но просто так принять это Генриетта не могла.

— Нимфа, помоги мне, — попросила Генни. — Я не понимаю!

— Что случилось? — обеспокоилась сестра. — Ты главное в порядке, голова больше не болит?

— Не до этого сейчас, — отмахнулась она. — Только что я притащила избитого Кормака в Больничное Крыло.

— Сурово ты...

— Его избила не я, это сделал Гарри.

— Молодец какой, — усмехнулась розововолосая.

— Но я не понимаю, зачем он это сделал? — прямо спросила она.

— Ты о чем?

— Ну... как бы... Мы с Гарри в ссоре, нам плевать друг на друга и вообще, мы бы порадовались, если бы кому-то плохо было, — объяснила Поттер. — А тут он избивает Кормака, так еще и мне говорит, чтобы я не заставляла его волноваться за себя. Почему он это сделал? Почему?

— Генни, — Тонкс положила руки на ее плечи. — Потому что он твой брат.

— И что? — искренне не понимала она.

— Вы — семья.

— Моя семья это ты, тетя Меда и Сириус, — опустила она голову. — Вы меня любили, растили и заботились. Вы мне ближе всех, а не он...

— Если бы ему позволили расти с тобой, то все было бы иначе, — вздохнула она. — Я до сих пор не понимаю, почему вас разделили и почему не позволяли встречи...

— Какая разница что было! Главное, что сейчас. Мы друг другу чужие люди, которые толком не знакомы!

— Вы связаны кровью...

— Половина магов нашей страны кровью связаны, но как-то всем плевать...

— Генни, — Нимфадора выглядела серьезной. — Ты ненавидишь его?

— Я... я...

Она хотела сказать 'да', но просто не могла. Это не то, что она чувствует.

На четвертом курсе, тогда, в тот месяц, что она провела с ним... Она была счастлива... Это было прекрасное время... Если бы Гарри все не испортил... то...

— Так или иначе, мы уже отреклись друг от друга и должны разойтись навсегда...

— Он не отрекался от тебя, — тепло улыбнулась сестра. — Гарри любит тебя. Ты дорога ему и он просто не хочет признавать, что ты, самый дорогой и важный для него человек. То, что он избил Кормака, это не акт ненависти или агрессии, это был его страх, что он мог потерять тебя из-за него. Прекрати обманывать себя и признай сама, что и он дорог тебе...

На этом их разговор практически и окончился.

Она никак не могла принять эти слова и снова и снова думала о них.

— Гарри любит тебя.

Эти слова засели в ее голове и никак не хотели уходить. Она снова и снова слышала их и пыталась найти опровержение, но в голове вновь вспыхивали другие воспоминания.

— Берегись!

Он рисковал собой, он едва не погиб и...

— Нет, это не правда, — замотала она головой. — У этого должно быть логическое объяснение. Может ему от меня что-то нужно? Это должно быть так!

Вот только ничего у нее и нет, чтобы его могло заинтересовать. Наследство его вряд ли интересует, Карта, скорее всего, не нужна, а Мантию ей самой бы куда-то спрятать подальше. Так что никакой материальной выгоды она тут не видит.

— Ну и долго ты будешь волноваться по поводу такой фигни? — над ней нависли светящиеся красные глаза Озахара. — Дракон не должен быть отягощен такими бесполезными мыслями.

— Я не понимаю... — прошептала она. — Может, хоть ты мне объяснишь?

— Это запросто... — дроу оскалился. — Просто не парься! Кровные связи, чужие желания, долг, семья и прочая муть имеет ровно столько ценности, сколько ты сама ей придаешь. Определись с тем, чего хочешь и забей на остальное!

— Проблема в том, что я не знаю, чего хочу, — практически взвизгнула Генни.

— Не беспокойся, с женщинами это постоянно. Даже с драконьими.

— Ты не помогаешь! — Генриетта тяжко вздохнула. — Эй, а как у драконов с семьями?

— Никак, — кратко резюмировал Озахар. — Драконы могут наслаждаться обществом друг друга некоторое время, но терпеть рядом существо, претендующее на твое личное пространство и лапающее твои личные вещи постоянно? Увольте. Семья и прочие общественные институты нужны слабым, а дракон все может сам. А если ему что-либо делать лень, всегда можно подчинить поселение низшей расы и заставить полировать тебе чешую днями напролет.

Он сел в кресло и молча смотрел на нее, а девушка не спешила прерывать тишину. Обычно на вопросы он отвечал веселее и старался насмехаться, но сейчас был удивительно немногословен. Видать эта тема ему не нравится.

— Озахар...

— Мастер Озахар, — в очередной раз поправил он ее.

— Извини, — также в очередной раз сказала она. — А что у тебя за имя такое? Просто в книге говорилось, что у драконов какие-то свои имена, но твое не похоже на драконье...

— Это не мое настоящее имя, а прозвище, что я сам себе придумал, — ответил он. — Ненавижу, когда кто-то коверкает мое имя, а из смертных нормально говорить на драконике могут единицы. Поэтому сам и исказил его до неузнаваемости, так что никакой акцент уже не испортит.

— И как оно звучит?

— Атар'харн, — произнес он это в каком-то рычащем звуке. — Оно означает 'Безумный Клык', на вашем языке.

— Круто звучит, — хмыкнула она. — У меня будет такое имя?

— Будет, когда проявишь себя. Сейчас тебе лучше имя не принимать.

— Почему?

— Потому, что сейчас тебе можно дать только одно имя — Валиг'лараэ — Пылающее Оружие. Первое — за характер, второе — за суть.

— И почему оно плохое?

— Потому что 'Оружие'. Тебя выковали чужие руки, тебя направляют чужие руки. Даже у 'Слуги' есть какая-то степень свободы, но оружие просто следует чужой воле. Так что, стань лучше, малявка и ни в коем не заслужи подобное. Это будет тем еще позором.

— Ладно, — пожала она плечами.

Для победы над Волдемортом она не возражает стать оружием. Нет, она обязана им стать! Лучшим 'Клинком', что видел мир.

О своем пути и 'правильном' драконьем имени она подумает, когда все кончится.

Бр-р-р-р-р!

Живот заворчал и есть захотелось. Особенно пирога хочется, но свой она уже вчера съела и до нового еще далеко. Была мысль попытаться договориться с Гарри, но каждый раз видя его, ей становилось не по себе и хотелось проводить в его компании как можно меньше времени.

Поднявшись, девушка отправилась в Большой зал.

У самого входа она столнулась с Гарри и некоторое время смотрела на него, но не став ничего говорить прошла мимо. Лишь что-то кольнуло ее внутри, когда она увидела рядом эту слизеринку, что балаган настоящий устроила недавно.

У Гарри руки были повреждены, и есть он ими не мог, вот Паркинсон и решила покормить его сама, что вылилось в какую-то глупую клоунаду, в которую и Гермиона ввязалась. Почему-то, вид того как Гарри ел с ее рук немного раздражал, но она легко подавила все это.

Некоторые проблемы недавно были с самим Кормаком, точнее его родители приехали и пытались добиться отчисления Гарри за нападение на их сыночка, но стоило Генни сказать, что из-за Кормака она едва не погибла (слегка преувеличила истину), как эти двое тут же испарились, забыв чего хотели. Ага, одно дело наезжать на какого-то никому не нужного ученика, а другое пытаться качать права против Героини Магического Мира. Так что этот конфликт удалось быстро замять.

Сам же Кормак выглядел каким-то странным.

Он теперь жутко боится Гарри и при одном его появлении трясется и убегает. Она бы солгала, если бы сказала, что ей не нравиться каким он сейчас выглядит. Все же придурок не первый год действует на нервы окружающих, так что подобное очень давно заслужил, но все равно как-то не хорошо.

Учителя же отреагировали на это по-своему.

То есть официально они это не одобряли и накинули Гарри отработок, которые он будет проходить после того как заживут его руки, но по факту были не против. Профессор МакГонагалл несмотря на все свое отношение к правилам и нелюбовь к дракам, смотрела на все это вполне себе спокойно и пусть молча, но поддерживала Гарри, хоть тоже не была рада тому как это все выглядит.

Студенты же сильно разнились в своих мыслях.

Кто-то полностью поддерживал Гарри и был рад, что тот избил этого клоуна, другие же были против подобных действий и считали их слишком жестокими. Были и те, кто теперь считали Гарри темным магом, который всех убьет, но была и пара девушек, которые лично у Генни интересовались, встречается ли ее родственничек с кем-нибудь. Благо, на этот вопрос отвечать не пришлось, появилась Гермиона, которая быстро разогнала всех интересующихся.

Друзья самой Генни также разнились в своем отношении.

Рон от чего-то злился, но скорее его больше волновал проигранный матч. Он себя винил, что не смог принять участие и пришлось брать Кормака. Его бесило, что он сам не мог его избить, а уже и смысла нет трогать его.

Гермиона негодовала и злилась, но не из-за Кормака, ей было откровенно плевать на его страдания. Ее бесило, что Панси воспользовалась ситуацией и как-то с Эвансом сблизилась. Сама Генни ничего не заметила, но Грейнджер заявляет, что видит как те явно как-то ближе стали.

На вопрос Рона:

— А может они переспали?

Гермиона как-то резко покраснела и начала бормотать что-то невразумительное... Уж не запал ли ее родственничек в сердце ее подруги? Скорее так оно и есть... Генни оставалось надеяться, что это временное помешательство и скоро пройдет.

Так или иначе, настроение учеников было довольно странным и очень разным, но скорее всего, все это быстро забудется и все вернется на круги своя через пару недель. А уж после рождественских каникул так и вообще все забудут.

И вот, когда обед закончился, и народ думал расходиться, со своего трона поднялся директор и призвал учеников к тишине...

* * *

— Дамы и господа, ученики Хогвартса, попрошу минуту вашего внимания, — сказал Альбус, поднимаясь со своего места и выходя к ученикам.

Дети уже поели и были готовы воспринимать информацию. Можно было, конечно, сделать объявление позже, как просили Авроры, но многим ведь нужно еще успеть с родными связаться, потому все же придется пораньше все сообщить.

Когда все внимание было сосредоточено на директоре, он продолжил:

— Как вы уже давно знаете, в нашей школе в течение уже более месяца происходят не самые приятные события. Возможно, вы уже чувствуете некоторые неудобства от этого. Я не могу раскрыть вам всех подробностей, но уверяю, что администрация школы делает все, для решения этой проблемы.

Под неудобствами он не имел в виду необходимость не покидать гостиные после заката и комендантский час. Пусть барьеры вокруг спальных мест учеников и защищают их напрямую от монстра, но небольшое ментальное давление все же проскальзывает. Студенты жалуются на частые кошмары, упадок настроения и общий негативный настрой.

Альбус думал, что квиддич поднимет всем настроение и сумеет отогнать негатив, но неудачный матч и последующие события только усугубили ситуацию.

Да, Зовущий пусть не может прорваться через барьеры, но пытается хоть как-то дотянуться до несчастных детей, чтобы убить их. Пока это еще выражается в таких негативных мыслях, но если ничего не предпринять, могут начаться попытки суицида и сильная депрессия для остальных.

— Хотим сообщить вам радостную весть, мы нашли решение этой проблемы, — улыбнулся Альбус. — Однако чтобы сделать все, нам придется на несколько дней школу закрыть, а потому всем вам, дается разрешение на два дня уехать домой. Тем же, кто не хочет или не может вернуться, будет предоставлено временное жилье в Хогсмиде, независимо от вашего курса.

Вот это уже многих обрадовало и воодушевило.

Два дня 'каникул' где они предоставлены сами себе — мечта детей. Перво и второкурсники так вообще рады, им ведь до третьего нельзя в Хогсмид, а теперь смогут просто так там побывать.

— Только не думайте, что вы отправитесь туда одни. Учителя будут с вами и проконтролируют, чтобы вы ничего не натворили.

— Оу-у-у-у-у... — вздох разочарования прокатился по рядам.

Да, учителя прекрасно знают, что будут творить ни кем не контролируемые ученики, потому с ними, разумеется, останется несколько преподавателей. Альбус уже договорился о месте жительства, так что при желании можно и всех разместить, а несколько дней продержать чары расширения пространства профессора смогут.

— Так что, можете отправлять своим родителям сообщения. Если они готовы будут вас забрать или взять с собой кого-то еще, то можете сказать, что на этих выходных вы будете свободны.

Ну, эти мысли займут детей на все эти дни, и отгонят негативные эмоции. Тем же, кто все же пострадал от влияния Зовущего, разрешат дома задержаться. Мадам Помфри завтра вызовет всех, кто обращался с подобными проблемами или их у них заметили. Таким детям желательно побыть в кругу семьи побольше, если это возможно.

Сам же Альбус закончив с речью, отпустил детей на уроки, а сам двинулся в свой кабинет, чтобы закончить приготовления.

Ему, наконец-то, прислали все необходимые сведения из архивов Отдела Тайн, и он сумел разузнать способ уничтожения этой нежити. Теперь он подготовит ловушку и лично уничтожит угрозу. Иначе нельзя.

Увы, просто так все сделать не получится и придется сделать то, чего Альбусу не хотелось бы.

Добравшись до своего кабинета, он уселся за стол и стал ждать.

Нужные люди пришли вскоре и лица у них сияли непониманием и догадками, что будет.

— Мистер Эванс, мисс Поттер, — вздохнул Альбус, поздоровавшись с шестикурсниками. — Думаю, вы догадываетесь, зачем вас вызвали.

— Это было бы слишком просто, — почесал затылок Гарри.

— Я с самого начала знала, что все так будет, — покачала головой Генриетта.

— Увы, выбора у меня нет, — продолжил Альбус. — Боюсь, вам покидать школу со всеми нельзя. Здесь дело не в возможном нападении Пожирателей, но и в самом Зовущем.

— Мы его цель, так что логично, что нам уходить нельзя. Если мы уйдем с остальными, то Джерико проследует за нами, а это подвергнет опасностью всех учеников, — нахмурился Эванс. — Вы хотите использовать нас как приманку?

— Придется, — кивнул Дамблдор. — Вашей задачей будет заманить Зовущего в ловушку. Он и сам будет понимать, что это западня, но вряд ли его воли будет достаточно, чтобы сдержаться.

А если будет, школу придется закрывать минимум на месяц, а то и на два. Заклинания, переводящие волшебников в призрачную форму, что дает возможность обыскать Хогвартс даже внутри стен, весьма сложны и владеют ими единицы. Быстро закончить не получится, не говоря уже о том, что Джерико может и сбежать.

— Это опасно, директор, потому лучше я все сделаю сама, — заявила девушка.

— Идем вместе, — фыркнул Гарри.

— Тебе какая разница?! — разозлилась она. — Ты там будешь только мешаться!

— Не ворчи. Джерико одержим нами обоими и если мы будем разделены, то он может переключить свое внимание на второго и за нами тогда будет сложнее приглядывать, — ответил Гарри, даже не смотря на нее.

— Да, это так. Вашей жизни ничего угрожать не будет, я об этом позабочусь. Пока же попрошу вас держать вашу миссию в тайне, даже от своих друзей.

— Будет сложно, — скис Гарри. — Панси и Гермиона легко раскусят мою ложь. К тому же они явно захотят остаться с нами.

— Да и Рон туда же с остальными, — также скисла Генни.

— На этот счет не волнуйтесь. Просто постарайтесь не поднимать панику.

— Хорошо, директор.

— А сейчас можете идти.

Дети покинули кабинет, а Альбус приступил к завершению приготовлений...

Глава 70. Танцующие тени. Часть 1. Одни в темноте.

— Ауч, — поморщился я, коснувшись уха.

Болит. Довольно сильно.

Благо хоть не оглох, а то ведь могла еще и ногами запинать, да по 'корню жизни' надавать. Мне еще повезло, что Панси только ржала надо мной и подбадривала Гермиону. Да и бить туда той было все же жалко.

Не стоило так категорично заявлять, что им присутствовать на всем этом действии нельзя.

Суть в том, что я пытался не рассказывать остальным правду, так как понимал, что долго скрывать не смогу. Ну и когда все же решил поведать в чем дело, Гермиона была категорически против нашего участия во всем этом. Ни я, ни Генни, в ее понимании не должны подвергать себя такой опасности. Любые аргументы, что иначе никак она игнорировала и порывалась тогда остаться с нами.

Ну и в какой-то момент мне спор надоел, и я попытался закончить его жестким и твердым ответом.

За что получил книгой по уху...

Да, на настолько разъяренную Гермиону мои авторитет не действует.

Теперь вот мучаюсь.

— Слабак, — фыркнула сестра.

— Кто бы говорил.

Она лишь рычит, но ко мне не поворачивается.

Чтобы я не видел ее горящее красное ухо.

Ага, когда получил я, в дело решила вступить Генни и также пресечь любые пререкания, за что тоже получила.

Если бы не появление директора, который убедил Грейнджер, что это единственный выход и иначе никак, а также дал гарантии, что с нами ничего не случится, то она бы не успокоилась.

— Если мы начнем называть Гермиону 'мамочка' она сильно обидится?

Сестра не ответила.

Тем временем вокруг нас расхаживали взрослые, которые все перепроверяли и готовились.

Да, сегодня как раз тот день. Закат уже, но пока солнце окончательно не скроется, тварь не проснется, а потому у нас есть время все подготовить. Учеников во всей школе кроме нас двоих тут нет, из учителей же остались — директор, Снейп, профессор Флитвик и профессор Слизнорт. Все остальные учителя обеспечивали безопасность тех, кто уехать домой не смог и отправился в Хогсмид. Помимо учителей тут были еще и авроры во главе с Сириусом, в количестве семи человек и несколько людей из Ордена Феникса. Черный мужчина в какой-то то ли арабской, то ли турецкой одежде, кажется, его зовут Кингсли и Артур Уизли. Все они нужны для поддержки и мало ли что.

Директор сказал, что он и сам справится, но на всякий случай лучше, чтобы тут было больше готовых к бою людей.

К нам подошел обеспокоенный Сириус:

— Итак, ребята, мне эта идея не нравится, но лучше у нас все равно нет.

Да, никого не радует идея использовать детей как приманку, особенно нас самих, однако поделать с этим и правда ничего нельзя. Зовущий во Тьме нацелен на нас, мы его главная цель и одержимость, а потому если мы уйдем, то он тупо за нами проследует, а не будет тут куковать.

— Пока же, давайте повторим план, — продолжил Блэк. — Ваша задача заманить Зовущего в Большой зал, потому, когда он появится, вы со всех ног бежите к залу. На вас наложено несколько защитных заклинаний и выданы ментальные амулеты, которые спасут вас от него, но ненадолго, потому не стойте столбом и уходите.

Мы кивнули.

Да, мы и сами понимаем, что и как. Особенно я, так как знал о чудовище довольно много. Так что с методом уничтожения его я был полностью согласен.

Конечно, я бы предпочел изгнать его Позитивной энергией, но и идея директора очень хороша и каких-то слабых мест в его плане я просто не вижу. Или же просто меня не посвятили во все детали и могу лишь судить по тому что знаю.

— Также держите при себе порталы. В случае чего вас выдернут в безопасное место, так что не волнуйтесь, но всякое может случиться, а потому не рискуйте зря.

Вот это действительно хорошая подстраховка.

Аппарировать мы еще не умеем, потому иметь при себе портал очень полезно. Если что, сразу же уберемся. Жаль, портал одноразовый. Потом можно смело выкидывать.

— Через несколько минут директор почти полностью отключит Хогвартс и все его системы, что даст Зовущему полную свободу действий, так что вы должны заманить его. Если бы мы могли, то пошли бы с вами, но если он поймет, что мы задумали раньше времени, то ничего поделать не сможем. Все поняли?

— Да! — хором сказали мы.

— Хорошо. Удачи вам.

Сириус ушел, как и остальные взрослые, оставив нас одних в коридоре. Здесь мы и будем ждать Джерико, а затем нужно будет добраться до Большого Зала.

Находились мы недалеко от лестниц, а потому добраться до Большого зала отсюда весьма легко. Нужно лишь пройти к внутреннему двору, а там недалеко кабинет Филча и коридор прямо к вестибюлю и сразу же Большой зал. Недалеко.

Вот только мы не верили, что сможем так уж и легко добраться до нужного места.

Потому что мое 'везение' плюс 'везение' Генни создает самый неожиданный коктейль.

И ведь мне нельзя уничтожать Зовущего своей силой. Пусть в момент встречи я может и смогу призвать Позитивную Энергию, но применять ее мне нельзя. Такое мне уже не скрыть и это может вызвать тонну проблем, а потому оставляем разборки с Джерико на директора.

Нам подали сигнал и мы приготовились.

Вскоре свет во всем замке начал затухать...

Через несколько секунд мы оказались в темноте, что прерывалась лишь редкими обычными факелами и лунным светом, пробивающимся через высокие окна. Свет падал на доспехи вдоль стен и отражался от широких алебард и копий, что, казалось, будто сияли угрожающим блеском, готовые броситься на врага.

Система защиты замка отключилась. Почти вся.

Лишь внешняя осталась работать и не должна позволить призраку выбраться или кому-то войти. Хотя, опять же возникает вопрос, как призрак вообще пробрался сюда. Вряд ли его кто-то в чемодане пронес, авроры и учителя все проверяли перед тем как впускать учеников. Да и не та эта тварь, которую можно легко скрыть в саквояже.

Стало прохладнее и наше дыхание обращалось паром.

— Он здесь, — напрягся я.

Генни крепче сжала палочку.

Мы встали спина к спине и смотрели в обе стороны коридора. Он может появиться в любую секунду, потому я старался прислушиваться к своим ощущениям и интуиции. Сейчас только это может нам помочь.

Так...

Дышать...

Спокойствие...

Я уже был в опасностях и неприятностях, но обычно или по глупости туда влезал или выбора у меня не было, а сейчас целенаправленно влез в них, потому и волнуюсь, но виду подавать нельзя. Сам подписался на это и нужно держаться.

Где же Джерико?

Впреди нет, позади тоже, слева и права не видно, даже сверху...

— Прыгай! — крикнул я.

Мы тут же отрываемся от земли и кувыркаемся в разные стороны!

Из пола под нами вылетает призрачная рука, которая едва не схватила нас.

Не говоря больше ни слова мы тут же рванули вперед по коридору, но, увы, не в нужную нам сторону, так как та уже была заблокирована. Так и знал, что что-то пойдет не по плану.

Ядовито-коричневый дым вылетает снизу и устремляется в нашу сторону!

— Ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — прогремел вопль множества голосов.

Словно огромный паук с множеством лап и конечностей дым мчится за нами, помогая себе руками. Множество лиц исказилось в гримасах ярости и боли, издавая громогласный крик.

Бежать! Бежать! Бежать!

Мы мчимся на полной скорости и не смеем оборачиваться, чтобы никак не замедляться. Ментальные амулеты начали нагреваться и трещать, но выполнять свою работу, не позволяя призраку внушать нам ужас или как-то мешать.

— Ненавижу! Ненавижу вас! Из-за вас я стал таким! — вопил Джерико обращенный в чудовище.

Стать пищей для Зовущего — это просто ужасная участь, а уж стать им самим вообще невообразимая мука. Хаффил точно испытывает полный спектр ужасных ощущений от боли, до отчаяния и скорби, что трансформируется в ненависть ко всем, кто не испытывает тоже самое и тем из-за кого он стал таким. Его единственная цель — убить нас, но не только по приказу, а потому что он свято верит, что если сделает это, то его муки закончатся и сумеет успокоиться.

Глупец. Когда он сделает это, когда удовлетворит свое желание и потеряет цель, он просто перестанет быть. Станет просто очередной душой внутри Зовущего, практически не имеющей личности — но мучимой не меньше прежнего.

Но объяснять ему что-то или говорить нет смысла. Он не может никого слышать, не в плане глухоты, а потому что ненависть и боль застилает глаза.

— 'Несчастное создание...' — промелькнуло у меня в голове с нотками сочувствия.

Не знаю, почему я так подумал, но эти мысли я тут же откинул и вернулся к бегу.

Благодаря технике дыхания я мог бежать долго, не уставая и не выдыхаясь, но вечно так продолжаться не может.

Из-за появления призрака под нами короткий путь до Большого зала оказался нам недоступен и теперь придется бежать в обход. Это недалеко, но наш враг в отличие от нас может проходить сквозь стены, полы и потолки. Это раньше система защиты Хогвартса как-то препятствовала ему, а сейчас даже этого нет.

Поняв, что ментально нас не достать он тут же сменил тактику.

Он увеличился в размерах и стал густым туманом, вонь которого едва не заставила меня прослезиться. Его дым тут же начал стелиться по полу и стремительно приближаться к нашим ногам.

— Аранепедес! — тут же применили мы заклятье Паучих Ног.

Генни запрыгнула на стену, и будто не видя гравитации, устремилась вперед к потолку.

Я же, бегать как она, не мог, и толком не отработал столь полезное заклинание. Меня хватит всего на два шага.

Прыжок!

Приклеиваюсь к стене и тут же отталкиваюсь еще одним длинным прыжком.

Второй шаг!

Подбираюсь к потолку и едва не соскальзываю, но успеваю оттолкнуться.

Подлетаю в воздух, и у самого потолка мою руку хватает сестра, не давая мне упасть, а затем швыряет меня вперед.

Извернувшись в воздухе, обернулся назад и направил палочку на летящую в меня Генриетту, за спиной которой уже раскрылись призрачные руки.

— Люмос Солем! — применяю я.

Солнечный свет вырывается из палочки и ударяет по духовному телу, что так сильно боится солнца, и конечности исчезают, а сам дух отшатывается и замирает, закрыв все свои глаза и лица.

Генни знала, что я буду делать, и предварительно закрыла глаза, а после мы с ней вместе падаем на пол и почти в обнимку прокатываемся вперед.

Остановившись, мы тут же подрываемся и бежим дальше.

Обогнув внутренний двор, мы рванули к переходу в вестибюль.

Джерико быстро понял, чего мы хотим, и попытался преградить нам путь. Словно огромная волна дыма или вулканическое облако смога встала на нашем пути и устремился на нас.

Не сбавляя скорости, бросились на прорыв!

— Люмос Солем! — применили вместе и в, казалось, нерушимой преграде образовалась дыра, в которую мы со всего разбега прыгнули.

— Ка-а-а-а-а-а-а! — вопило существо от яркого света.

Мы бы хотели постоянно защищаться Люмусом, но тогда Джерико сбежит, а нам нужно заманить его в ловушку.

Пролетев опасность мы вновь ускорились, а взревевший от бешенства Зовущий устремился за нами с куда большей прытью. Обратившись в сотни мертвых рук, он мчался следом и пытался поймать нас.

Ментальные амулеты трещали по швам и постепенно отключались под непрерывной психической атакой, грозясь в любой момент полностью отключится и сделать нас уязвимыми для этой твари.

Бежать! Бежать! Бежать!

Мы пролетели вестибюль и почти добрались от открытых дверей Большого зала.

Взрыв!

Что-то взорвалось позади и ударной волной нас швыряет вперед!

Черт я и забыл со всем, что он еще и Сотрясающий Взрыв делать умеет. Это такая телекинетическая атака, его единственный физический прием. Не особо мощная вещь по сравнению со всем остальным, но если не уворачиваться, можно и помереть.

Потеряв возможность контролировать свой полет, мы падаем на землю, и нас протаскивает еще несколько метров вперед.

Остановившись, я тут же подскакиваю на ноги и подлетаю к сестре, что тоже очнулась и пусть у нее слегка кружится голова, как у меня, но она в порядке.

Скверно-пахнущий дым предстал перед нами и вырос до потолка зала, став настоящим омерзительным гигантом, состоящим из страдающих лиц, во главе которых стояло одно единственное и улыбающееся. Лицо Джерико Хаффила.

— Попались! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — обрадовался призрак начав окружать нас своим туманом со всех сторон. — Теперь не...

Вспышка!

Перед глазами что-то мелькнуло и нас резко потянуло куда-то в сторону.

Мы вновь падаем на пол.

— Держитесь! — услышал я голос Сириуса.

Рядом тут же появились учителя.

Директор встал перед тварью.

Мы больше не одни.

Вот и все...

Мы справились...

Глава 71. Танцующие тени. Часть 2. Выгорающий ад.

Когда Гарри и Генни рухнули на пол рядом с ними, только тогда Альбус облегченно выдохнул. Он очень переживал за детей и корил себя, что не сумел придумать иного плана, как заманить призрака в ловушку и был готов в любой момент выдернуть их в безопасное место, наплевав на планы. Жизнь детей важнее, а призрака можно и в другой раз поймать.

Но теперь все хорошо. Призрак в ловушке, близнецы отлично справились со своей задачей и теперь могут отдохнуть.

Альбус мысленно улыбнулся, посмотрев на них.

Он видел, как они действовали, и был доволен их успехом. Эти двое просто идеально сработались и практически с полуслова понимали друг друга. Да, связь близнецов может сделать из них очень слаженную команду.

Если бы не крестраж, то Альбус был бы рад, чтобы они росли вместе и вдвоем становились сильнее. Эти дети части одного целого и вместе действительно могут творить чудеса.

Гарри бы не сумел убежать от Зовущего без специфических навыков, а Генни никогда бы не почувствовала его появление и не успела бы среагировать, но вдвоем они компенсировали недостатки друг друга и усилили достоинства.

— 'Да, отличная команда, — кивнул директор. — Нужно будет теперь учить их вместе. Работая вдвоем, они смогут достичь небывалых высот'.

Ему стало немного грустно, так как он вспомнил о своем брате и как он поссорился с ним. Из-за своей гордости он так и не нашел времени просто поговорить с ним и извиниться. Да, ему было ужасно стыдно за прошлое, но чувство вины не дало ему попытаться хоть как-то наладить отношения с семьей.

— 'Скоро мне придет конец, а потому стоит хотя бы попытаться'.

Но это потом.

Сейчас есть дело поважнее.

Сириус остался с детьми, а Альбус вышел вперед к призраку.

Зовущий во Тьме внушает ужас. Одно его присутствие уже напрягает ментальные щиты одного из сильнейших волшебников этого мира. Не удивительно, почему до появления Тени никто не решался использовать такого монстра. Кто знает, когда это существо может вырваться из-под контроля.

— 'Думаю, Том продумал такой вариант и знает, как его быстро нейтрализовать'.

Огромное облако ядовито-коричневого дыма, смердящего гнилыми трупами, с множеством лиц появившихся в нем, что кричали, стонали, молили о помощи и проклинали весь мир вокруг них.

Сейчас это ужасное существо билось внутри барьера, который активировался, как только оно оказалось в Большом зале. Альбус вместе с учителями готовил эту ловушку всю последнюю неделю, сразу же после того как он узнал каким именно образом уничтожили подобное существо много веков назад.

И сейчас он собирался уничтожить его.

Не говоря больше ничего, он лишь убедился, что учителя крепко держат барьер и не дадут монстру сбежать.

Подняв свою палочку, Альбус взглянул на чудовище и произнес:

— Фламмалигна(1)...

* * *

Ад...

Вот как можно было описать то, что сейчас происходило внутри барьера.

Адское Пламя — сильнейшее и самое разрушительное заклинание боевой магии. Это поистине страшная и безумная мощь, вершина магического искусства волшебников мира. Пусть оно не убивает моментально как Авада и не считается Непростительным, но сложность и, пожалуй, невероятное искусство с каким оно создано делает его по настоящему шедевром своего творения.

Ведь это не просто создание огня как Инсендио, а нечто большее и куда более страшное. Я точно не знаю, как оно работает. Директор говорит, что оно призывает огонь из иного мира. Огонь этот не разумен, но наполнен волей разрушать все вокруг себя, и напоминает дикого коня, что только что был схвачен и пытается вырваться.

Это заклятье завораживает и ужасает.

Оно принимало множество форм животных и разных конструктов, чтобы эффективнее выполнять свою задачу. Туча птиц, табун лошадей, клубок змей или стая волков — все что угодно, лишь бы это было самым удобным и лучшим вариантом.

Это заклинание внесено в разряд темных и запрещено к применению, потому что им очень мало кто может управлять. Совладать с такой дикой силой могут лишь сильнейшие. Я прямо чувствую от огня жажду разрушения. Ведь недостаточно просто создать этот огонь, нужно еще и контролировать его, направлять, а затем укротить и отключить, иначе оно будет продолжать выполнять свою единственную задачу — Уничтожение всего вокруг.

Некоторые даже боятся, что если подобное заклятье получит неограниченную подпитку, то оно сожжет весь мир, просто потому что оно так запрограммировано.

Никто не знает кто создатель этого произведения искусства, но этот человек безумец или гений.

— КА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — вопило чудовище, объятое Адским Пламенем.

Магический огонь уничтожал все на своем пути, разрушал волшебное существо, сжигал нежить, уничтожал ее частица за частицей. Жар от процесса исходил такой, что казалось, мы стоим у огромного кузнечного горна какого-то дварфийского оружейника, что раскалил печь для плавки мифрила.

В моей голове будто зазвенели удары молотка, когда мощная рука стучала по раскаленной заготовке...

— Ковать клинок — это ковать душу...

Дернув головой, я отогнал наваждения и вернулся в реальность.

Адское Пламя пожирало Зовущего, уничтожало его и разрушало темную магию создавшую его. Именно так в 1349-м году маги и уничтожили это существо. Они заманили его в барьер и также уничтожили, используя это заклинание. Директор подробно описал нам те события и рассказал про само заклятье.

Всего минуту, ровно столько нужно было держать это заклятье, чтобы от Джерико ничего не осталось.

Призрак кричал, пытался пробиться через барьеры, но учителя его крепко держали, не давая чудовищу выбраться. В какой-то момент все пространство было поглощено огнем и полностью избавило мир от этого страшного монстра...

Профессор Дамблдор подавил Адское Пламя, и вскоре все закончилось, а посреди Большого зала осталось лишь черное раскаленное пятно на камне, которое еще долго не остынет.

— Вот и все, — выдохнул он. — Можете убирать барьер.

Затем он махнул рукой и во всей школе начали загораться огни.

— Отпусти, — сказала Генни и выдернула свою руку из моей.

Оу, я случайно взял ее за руку и держал все это время. Сестра посмотрела на меня со злостью, но ничего не сказала. Ну и ладно.

— Так, — директор посмотрел на учителей, авроров и членов его Ордена. — Я включил систему Хогвартса, но ей нужно около двадцати минут для полной активации, но основные места уже закрылись барьерами. Так что Гарри и Генриетта отправятся в свою гостиную и будут там ждать.

— Хорошо, — кивнули мы.

— Офицер Бакстер и офицер Стокман проводят вас, — указал он на мужчину и женщину в стандартной одежде авроров. Те кивнули и отдали честь.

Ну да, мы свою работу выполнили, а остальным займутся взрослые. В гостиной мы в любом случае будем защищены от любых угроз, так что я не против провести оставшееся время там.

— Мы же отправимся в подземелья, — продолжил директор. — Зовущий уничтожен, но возможно есть еще какая-то опасность или не учтенные факторы. Потому мы должны обыскать весь замок. Система безопасности скоро включится и поможет нам, а пока стоит все проверить, но хоть маленькими группами может быть слишком опасно, потому идем вместе.

Все были согласны с директором.

Да, ведь мало ли что Волдеморт мог сюда еще подкинуть помимо Зовущего, или что мог сделать сам Джерико будучи тут несколько месяцев. Лучше уж сразу все проверить и не расслабляться, пока есть даже шанс опасности.

— Приступаем...

Мы с Генни в сопровождении двух авроров двинулись в сторону гостиной Гриффиндора, а все остальные направились по своим делам.

Ну и вечер выдался...

* * *

Генни заскрежетала зубами, но постаралась не выдать своего раздражения. Она была чертовски зла и вообще не хотела ни с кем разговаривать. Ее единственное желание сейчас — добраться до своей комнаты и лечь спать.

— 'Почему я взяла его за руку?' — спрашивала она саму себя.

Когда они добрались до Большого зала и их выдернули они стали сведетелями невероятного зрелища. Адское Пламя и правда, страшное заклинание. Генни видела его всего раз, когда директор сражался с Волдемортом в Министерстве, и там она видела мощь самых сильных магов. И вот сейчас ей предстала возможность оценить разницу между собой и сильнейшими.

— 'Я так слаба...'

Адское Пламя завораживало, и Генни сама не могла объяснить, почему ее так манит смотреть на столь страшный огонь, но внутри нее что-то чувствовалось и трепетало.

= 'Джа-ха-ха-ха-ха-ха-ха, вы все — гребанные психи! — открыто ржал Озахар. — Вы конченые ублюдки и психопаты! Вы реально призываете ОГОНЬ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ! Джа-ха-ха-ха! Прямо из недр Ям! С ним так даже сами дьяволы не работают, пока Хладный Ублюдок(2) не придумал, как его укротить — обходили за милю!'

Это был исчерпывающий комментарий.

Даже дроу или дракон считает это заклинание чем-то жутким.

— 'Интересно, а я подобное смогу использовать?'

= 'Если захочешь связаться с дьяволами — без проблем. Но я бы не советовал. У них свои фишки — у нас свои. Драконье дыхание может быть куда более грозным, чем все, что они могут сделать с этим Пламенем'.

Приятные перспективны, но они лишь в будущем.

И вот когда она пришла в себя и вышла из наваждения, то осознала, что держит Гарри за руку!

Она тут же вырвалась и отшатнулась от него. Опять чувство слабости прокатилось внутри нее, но ей удалось все подавить.

Затем она вспомнила весь их бег и осознанное не особо радовало ее...

— 'Мы с Гарри очень слажено работали вместе'.

Глупо было отрицать очевидное, но вот уже второй раз они почти без слов все делали и будто понимали друг друга.

Она ведь пыталась найти такого человека, который бы мог помочь ей в бою и прикрыть спину. Думала, что Рон достаточно хорош, или если ей удастся поговорить с Седриком, а оказывается, Гарри лучше всех справился с этим и это ее раздражало.

Сейчас они шли в гостиную в сопровождении двух авроров, и Генни хотела поскорее прийти к себе и завалиться спать, чтобы не видеть его.

— 'Чертов вечер...'

1. Заклинание происходит от "Фламма Малигна" — Нечестивое Пламя (лат).

2.Хладный Лорд — одно из прозвищ Мефистофеля, одного из властителей Ада. Что касается того, как его назвал Озахар... Ну, это Озахар.

Глава 72. Танцующие тени. Часть 3. Внутренний холод.

Мы двигались по коридорам Хогвартса в сторону лестниц, что ведут в нашу гостиную. Учителя давно ушли по своим делам, факелы загорелись, освещая мрачные помещения, а мы скоро будем в спокойном месте, и можно будет отдохнуть. Свет горел гораздо ярче и теплее чем раньше, а декоративные доспехи, сжимающие свои копья и алебарды, сейчас не выглядели такими уж жуткими как в лунном свете.

Всего несколько минут назад мы пробегали тут, спасая наши жизни, а сейчас спокойно идем особо не торопясь. Ну, мы не торопимся, а Генни очень даже спешит и выглядит очень сердитой.

Не знаю, с чего это она такая недовольная.

Может, хотела лично уничтожить Зовущего, но вряд ли сумела бы призвать Адское Пламя, а даже если и призвала, то точно не сумела бы его контролировать. Сестренка, конечно, сильная, но такое через-чур даже для нее.

Ну и пофиг.

Авроры что сопровождали нас, были ребятами молчаливыми, явно опытными и достаточно сильными, чтобы прикрыть и защитить. Если уж не профессионалы, то точно способные маги.

Так мы и двигались вперед...

— М? — резко остановился и обернулся.

На секунду я что-то почувствовал или точнее мне показалось, что я почувствовал. Опасности никакой не ощущаю, но...

— Чего встал?! — подала голос сестра. — Шевелись!

— Не ворчи, сестренка, — фыркнул я. — Ты какая-то агрессивная в последнее время.

— Я всегда такая!

— Тогда мне страшно за твоего будущего парня.

— Заткни свою пасть! — заскрежетала она зубами и посмотрела на меня глазами полной злобы.

Ох и с этой девицей мне наедине в гостиной быть. Да, знаю, что она просто уйдет к себе, но мне от этого не легче.

— Могла бы, и порадоваться немного. Мы хорошо справились со своей задачей.

— Я бы и без тебя справилась! Ты только мешал мне! — продолжила она злиться.

— Нет, — спокойно ответил я, подойдя к ней. — Ты бы не почувстовала его. Хочешь ты этого или нет, но я нужен тебе, а потому давай лучше прекратим бессмысленные ссоры, и хотя бы для дела будем терпеть друг друга. Я не хочу, чтобы ты погибла из-за своей гордости.

— Почему?! — прищурилась она. — Какое тебе дело до меня?!

— М? О чем ты? — удивился я.

— Мы с тобой в ссоре, мы терпеть друг друга не можем и лишь номинально родня! Так какого черта ты постоянно влезаешь и пытаешься что-то для меня сделать?! Я не просила этого! Мне не нужно это! Я сама справлюсь!

— Пф, — фыркнул я и прошел мимо, а то сопровождающие уже неодобрительно посматривают на нас. — На столь очевидные вопросы не вижу смысла отвечать. Пошли лучше!

— Стоять!

Она дернула меня за плечо и развернула к себе.

В глазах столько злости и раздражения. Еще немного и из ее рта, казалось, огонь должен политься. Она сейчас напоминала мне очень сердитого дракончика, который хочет кушать и вот-вот полыхнет пламенем в того, кто еду не дает.

— Говори немедленно! Почему?!

— Ой, как же ты задрала уже! — начал злиться уже я. — Ты же у нас гений, вот и подумай. Я — твой брат!

— Ты никто для меня и не нужен мне!

Мое сознание кольнули ее слова.

Совсем как тогда. На четвертом курсе.

— 'Нет! Успокойся! Не поддавайся эмоциям!'

В тот день я уже позволил чувствам взять вверх и рассорился с ней. Да, она наговорила мне немало, но ведь я первый начал конфликт, что и привело к такому результату. Я начал ссору. Сейчас же я не должен поддаваться эмоциям и успокоиться.

Вдох...

Выдох...

— Давай обсудим это в гостиной, — сказал я. На ее лицо явно было неодобрение и она сейчас чертовски зла. — А пока...

Резкое чувство опасности взревело как бешенное!

— Берегись! — успел крикнуть я и оттолкнуть сестру от себя.

Взрыв!

Меня сносит в сторону!

В глазах потемнело...

Какой-то гул в ушах...

Ничего... не вижу...

Нет...

Что-то вижу...

Что-то... красное...

* * *

— Ох... — застонала девушка, держась за голову.

Ее что-то оттолкнуло, и она врезалась в стену. Сильно ударилась головой и могла бы вообще помереть, если бы не была такой крепкой. Ее даже бладжер не убил, так что и такое она вполне себе переживет.

В голове был какой-то гул, а перед глазами все плыло.

— 'Так, что происходит? — спросила она, когда мысли перестали бегать в разные стороны и мир стал более-менее устойчивым. — Что случилось?'

Она помнила, как разозлилась на Гарри, они были готовы снова разругаться, а затем...

— Берегись!

Она резко подняла голову и очнулась.

Перед ней была небольшая ямка от взрыва. Очень знакомая ямка, примерно такая же была, когда их у входа в Большой зал ударил...

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — услышала она чей-то крик.

Повернув голову, она с ужасом уставилась на... Джерико!

Призрак вернулся, он схватил авроров и... ел их...

Генни едва не стошнило, когда на ее глазах ядовито-коричневый дым проник в рот, глаза, уши и ноздри мужчины и будто наполнял его изнутри, от чего тот стонал и корчился в неописуемой боли. Существо будто вливало свою мерзость в живое тело и выпивало душу.

Вот оно покидает тело, а вместе с ним и душа этого несчастного аврора вырывается из него. Призрачная оболочка несчастного кричит и пытается вырваться, но Зовущий втягивает ее в себя и она тонет в зловонном дыме. Еще некоторое время призрачные конечности торчали из тумана, а затем в дыму появилось новое страдающее лицо.

— О боже... — прошетала она, видя все это.

Настолько мерзкого и ужасного действия она никогда не видела. Даже дементоры не так страшны и омерзительны, как это существо.

Генни попыталась найти второго аврора, но ее труп уже валялся за спиной у призрака.

— 'Они убиты!' — ужаснулась Генни.

Сам Джерико сейчас будто пританцовывал и в эйфории крутился на месте. Видать поглощенние душ приносило ему огромное удовольствие, и он сейчас словно под кайфом хохотал под крики и стоны поглощенных им людей.

Девушка попыталась взять свою палочку, чтобы защищаться, но та сломалась и деревяные осколоки просто валялись рядом с ней.

— Черт! Нужно бежать! — сказала она, с трудом справившись с тошнотой. — Гарри! Ты где?!

Из-за взрыва поднялось облако пыли, которое не давало толком ничего разглядеть, но через пару минут ей удалось рассмотреть силуэт напротив себя. Гарри лежал там и слабо двигался.

— Скорее, хватит валяться! — крикнула девушка, поднимаясь на ноги. — Мы...

Она прервалась, когда пыль осела и открыла ей все...

Дыхание перехватило, когда она увидела... Гарри... лежащего с пробитой грудной клеткой, которую пронзил отлетевший от стены кусок алебарды...

— Гарри! — кинулась она к нему.

Ее близнец был в сознании и не моргая смотрел в потолок. Он дрожал и трясся лежа в луже собственной крови, его грудь была вспорота и сердце пробито насквозь.

— Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! — кричала она, упав на колени рядом с ним. — Гарри! Ты слышишь меня?! Гарри!

Она смотрела на то, как он задыхается не в силах сделать вдоха, как он трясется в конвульсиях и скорее всего даже не осознает что происходит.

— Нет! Не умирай! Держись! — просила она. Умом она понимала, что ничего сделать нельзя и скорее всего Эванс даже не слышит ее, но в этот миг рациональность покинули ее. — Я помогу! Я сейчас!

Но она ничего не могла сделать.

Она взяла его за руку, пыталась поднять, трясла, но ничего из этого уже никак не могло никого спасти.

— Озахар! Помоги! Пожалуйста! Сделай же что-нибудь! — звала она темного эльфа, но тот не отвечал ей. — Гарри! Слушай меня! Не смей умирать! Не умирай!

На глазах навернулись слезы, и она уже откровенно умоляла его, ведь это все что она могла сейчас сделать.

Гарри посмотрел на нее...

Он будто хотел что-то сказать, но кроме хрипа и крови из его рта ничего не вырвалось...

Тело Гарри обмякло, а взгляд его остекленел...

Генни замерла и, не отрываясь, смотрела в недвижимое лицо Гарри с распахнутыми глазами и застывшей болью на лице...

Мир для нее будто пропал, и все что она видела это его мертвое тело...

— Гарри...? — прошептала она. — Эй... Гарри... Ты... чего?

Где-то в груди что-то оборвалось...

Какая-то ниточка, что тянула ее к теплу, сейчас порвалась и оставила после себя лишь проникающий в душу холод. Она сидела и смотрела на него и в ее голове пыталась сформироваться какая-то мысль, которую она старательно отгоняла и не хотела видеть. Она бежала от нее, спасалась, закрывала глаза и уши, лишь бы не знать, но в конечном итоге это настигло ее...

— Гарри... умер...

Что-то треснуло внутри. Словно стекло, в которое ударили молотком.

— Нет... нет... нет... нет... Нет. Нет. Нет! Нет! НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — закричала она и стала трясти его. — Гарри! Очнись! Пожалуйста! Гарри! Умоляю, проснись! Не спи! Нет! Нет! НЕТ! А-а-а-а-а-ха-а-а-а-а!

Слезы ручьем потекли из ее глаза, а сама она кричала и пыталась дозваться до него.

Гарри всегда был где-то рядом. Она привыкла к этому. Это была какая-то фундаментальная истина, которая так же крепка и нерушима как восходящее солнце по утрам. Она будто чувствовала его, знала, что он где-то есть, и порой ощущала рядом с собой.

Даже тогда, в Министерстве, она будто чувствовала его рядом, и это придавало ей странное спокойствие и уверенность, но сейчас...

Вся та сила, что поддерживала в ней стойкость и волю пропала. В это мгновение она ощутила себя совершенно одной, маленькой песчинкой среди остального мира.

Стены вокруг будто выросли в разы, и реальность стала холодней, а краски мира померкли.

В голове зазвучали голоса:

— Я не призываю тебя бежать к Гарри и мириться с ним, но просто помни, что вечно вы не будете рядом друг с другом. И когда ты осознаешь, что он не так уж и безразличен тебе, может быть уже слишком поздно.

Она дернулась и попыталась отвернуться от них.

— Гарри любит тебя.

Она закрыла глаза.

— Не рискуй так больше. Не заставляй меня волноваться за тебя.

Дышать стало так тяжело.

— Сестренка!

Боль внутри стала просто невыносимой, и следом все, что сдерживала и подавляла все это время, вырвалось на свободу.

— Нет! Гарри! Не умирай! — закричала она. — НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНУ! А-А-А-А-А-А-А-А-ХА-А-А-А-А!

Она обняла его мертвое тело, лила горькие слезы и сдалась, прекратив быть сильной...

Она плакала, трясла его, но труп уже не ответит ей...

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

До ее слуха донесся чей-то смех...

Дрожащая, ослабшая и плачущая девушка открыла заплаканные глаза и подняла голову...

Недалеко от нее она увидела призрака, что хохотал и веселился, смотря на ее страдания.

— Сдох! Сдох! Сдох! Наконец-то, сдох! — веселился он. — Первый мертв и теперь осталась только одна! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Как же хорошо!

Она смотрела на него.

Смотрела, как он смеется над всем этим.

— Неудачник помер! Жалкий слабак и ничтожество сдохло! Мир стал на одну крупицу лучше! Ха-ха-ха-ха-ха!

Он смеялся над Гарри. Над тем, кто защитил ее даже в этот последний миг. Он говорил... то же, что и она порой думала о Гарри...

— Жаль душонку сожрать не удалось! Ну, ничего! После того как я съем его сестренку, я подвешу их трупы к потолку и разорву на куски! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

В этот миг холод внутри Генни начал отступать...

Ледяная пустота пропадала, и начала заполняться... чем-то горячим...

Это было не то тепло, к которому она привыкла... это... был жар... ужасающий жар... ярости и ненависти...

Ее разум отступал перед волнами огня, что струлись по ее венам и дикая злоба заполонила рассудок...

— Ты... отнял его... у меня... Ты отнял мое...

Девушка заскрежетала... заострившимися зубами...

Глава 73. Танцующие тени. Часть 4. Суть дракона.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Как же хорошо! — радовался Джерико.

Он был впервые счаслив, с тех пор как его превратили в это чудовище.

Пусть со стороны и, казалось, будто он стал тупой нежитью, но его ум не настолько деградировал, чтобы не понимать происходящее. Да, контролировать себя и свои инстинкты было очень тяжело, и он часто поддавался боли и агонии внутри, но все же мог порой брать себя в руки и действовать логично.

Однако сейчас, впервые за много месяцев он выпил две души и получил заряд удовольствия, он слегка расслабился, а потому и не сразу набросился на девчонку. Вид умершего сопляка от чего-то дико развеселил его, и он не мог сопротивляться своей радости.

Как же он сильно ненавидел этих детей.

Особенно мальчишку. Он винил его во всех своих несчастьях.

Если бы Джерико не встретил этого пацана, то ничего бы плохого не случилось. Он был бы жив и не столкнулся с теми неприятностями, не был так опозорен и главное не превратился в это чудовище, один вид которого сводил с ума.

Ему пришлось потратить титанические усилия, чтобы не обезуметь и хоть как-то держаться, но жажда мести этим двоим, поддерживали в нем силу воли.

И вот сейчас мальчишка сдох!

Его убило алебардой, что оторвалась от доспеха из-за ударной волны. Он помер, и теперь на одну проблему стало меньше, вот призрак и радовался такой удачи.

Девчонка рыдает, плачет и страдает, хотя он не особо понимал почему. Она ведь ненавидела его, так вот и радоваться должна, что избавилась от такой ноши. Бесполезный балласт, наконец-то, исчез и можно спокойно жить дальше.

Хотя жить она уже не будет. Ее душу он сейчас сожрет.

Сейчас Джерико был не в лучшем состоянии. Адское Пламя было неожиданностью для него и он едва не погиб, благо сумел вернуть себе контроль над собой и выбраться. Глупый старик, конечно, силен, но сам же не заметил, как дал ему путь к свободе. Адское Пламя не только жгло самого призрака, но и повредило окружающие барьеры, особенно на полу. Вот, когда он едва не сгорел, и увидел небольшую щель в барьере, через которую и сумел сбежать. Большую часть своего 'тела' пришлось оставить, но главное, что сумел выжить, а остальное не важно.

Да, теперь, пришло время закончить все это.

— Чтож, а теперь... А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АГХ! — резко закричал он от дикой боли.

Поток огня ударил в него и окутал диким жаром!

Пламя было таким горячим и мощным, что в сознании вновь вспыхнули воспоминания о том, как он горел заживо в пыточной Повелителя, когда его обращали в чудовище. Как он медленно сгорал и видел обугливающуюся плоть и рассыпающеюся в пепел кости.

— Аха-а-а-а-а-а! — стонали лица от агонии.

Резко обернувшись Джерико, посмотрел на источник этого пламени... на девчонку...

Та стояла перед ним... она слегка подрагивала, но палочки в ее руках не было видно.

— Ты... — прозвучал ее голос, в котором звучали какие-то рычащие нотки. — Ты... отнял... мое... Гр-р-р-р.... Не прощу... не прощу... — она подняла голову и на Джерико уставились сияющие глаза с вертикальными зрачками. — НЕ ПРОЩУ!

В следующий миг она полыхнула в него огнем изо рта!

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — вновь завопил призрак, когда невероятно горячее пламя обдало его и вновь окунуло в боль.

Он отшатнулся и с шоком посмотрел на Поттер, с которой начали происходить непонятные изменения.

На ее лице начали проступать какие-то черные пятна, что источали едва заметный дым. Словно почерневшая лава, которая уже остыла, но все еще горячая и источает угольно-черный смог. Ее пальцы тоже почернели, а ногти удлинились и стали белыми когтями. Она открыла рот и обнажила белоснежные острые зубы какого-то чудовища.

— Гр-р-р-р-р-р!!! — зарычала она как зверь и присогнулась, словно готовая к рывку. — Грррр-а-а-а-а-а-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — от ее рева стекла потрескались и будь у него уши, то его ушные перепонки сейчас бы лопнули.

Девчонка сильно изменилась за эти минуты. Печаль, отчаяние, боль — все это пропало, сменившись неконтролируемой яростью.

Из человека, кем она была только, что она превратилась... в чудовище...

В еще более страшное чудовище, чем сам Джерико...

* * *

Драконы...

Самые загадочные и не познанные существа во всех мирах. Они могущественные, разные и непостоянные.

Драконы бывают добрыми и злыми, милосердными и жестокими, честными и коварными, спокойными и агрессивными, всех и не упомянуть.

Однако у всех драконов есть одна общая черта. Та единственная, что объединяет их и делает похожими...

Алчность...

Драконы — есть сущность алчности и жадности. Они жаждут сокровищ, жаждут накапливать богатства и никому не отдадут просто так. Не важно, какой дракон: добрый или злой, но стремление накапливать богатства у них в инстинктах.

Да, бывают такие, кто относятся к этому спокойно и даже могут поделиться своим, для некоторых это не цель, а лишь маленькая слабость или увлечение, но у всех оно берет свои корни именно в сердцевине их сущности.

И среди всех драконов — черные считаются самыми жадными.

Не важно как мало или незначительно сокровище такого монстра, он никогда не поделится им, никогда не подпустит никого к нему, и помилуй вас боги, если вы посмеете украсть это... Даже дьяволы не спасут вас от ярости такого монстра...

Когда Дракон теряет то, что ему дорого... это безумие уже не остановить...

* * *

Злоба...

Она бурлила в ее сознании и выжигала любые мысли о слабости. Все что волновало ее сейчас это месть, отмщение, уничтожение, разрушение. Все остальное: не важно, вторично, бессмысленно и глупо. Только месть, только разрушения, только хаос в чистом виде.

Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить! Убить!

Все ее мысли были только об одном, и было неважно живая ее цель или нет. Разорвать, сжечь, уничтожить — вот все цели.

Ненависть...

Все что осталось в ее сердце. Глухая, горячая, неистовая ненависть.

Она ненавидела то, что было перед ней. Она была зла, и уже не имело значение, что будет дальше. Все ее мысли были только о ненависти и жажде отомстить.

Ярость...

Она клокотала в душе и бурлила во всем теле. Дикая, безумная, всепожирающая ярость, что готова была излиться из нее нескончаемым потоком.

И сейчас все это сконцентрировалось в ней и подстегнуло рост ее драконьей силы.

Девушка не замечала, как ее зубы заострились, не видела она и когтей на своих пальцах, а также проступающей на коже дымящейся черной чешуи. Ее не волновало больше ничего, а все ее мысли были только о мести.

— ГРА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — закричала она, и вместо человеческого голоса, мир огласил рев новорожденного дракона. Новый дракон — родился, и в первые мгновения своей новой жизни он будет убивать...

Рывок!

На огромной скорости она сократила дистанцию между собой и врагом.

Многоликий, мерзкопахнущий и шумный, она уже не воспринимала реальность как человек, а думала инстинктами и эмоциями, а потому напрочь забыла, что такое перед ней. Все что она знала, что: 'это враг, который отнял то, что принадлежит мне!'

Огонь!

Жаркое пламя вырывается из ее рта и обрушивается на дымное тело, обжигая его и принося тому невероятную боль.

— КА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — завопила тварь.

Огонь! Огонь! Огонь! Огонь!

Пламя неистовствовало, танцевало и лилось настоящим речным потоком, заполняя все вокруг, под крики агонии врага.

Существо попыталось убежать через пол, проходя сквозь него, но драконица не позволила ему это сделать.

Пламя ударило вновь, но с еще большей силой и боль не позволила нежити спрятаться и убежать.

Крики, много криков и стонов боли — настоящая музыка для озлобленного дракона.

Вот нежить вырвалась из потока пламени, и помчалось вперед, стараясь сбежать и спастись от всепожирающего огня.

Рывок!

Она застигла его.

Встала на пути его бегства, и он слишком поздно это осознал.

Огонь перекинулся на ее руку и был сжат в кулак.

Удар!

В момент встречи тумана и ее руки она испустила магическую энергию, создав небольшой взрыв магии, смешанный с пламенем дракона.

Удар Арканы!

Такой урон принес еще больше повреждений призрачному телу и заставил его потерять свою форму.

Подняв обе руки она взмахнула ими на манер крыльев и два пылающих крыла на миг возникли, создав поток горячего воздуха что отшвырнул призрака назад.

Ядовито-коричневый туман растекся по воздуху и попытался убежать в разные стороны, но поток огня начал выжигать смердящие кусочки тумана, ввергая нежить в новые границы безумной боли.

Она приземлилась на ноги и громко дышала, ища своими глазами противника, который спрятался. Он еще не убит, не уничтожен, но она доберется до него и закончит начатое.

Вот она повернула голову и застыла, увидев что-то у стены...

Труп, чью грудь пробил обломок алебарды, что лежит в луже крови...

Она смотрела на это тело и в голове ее начало что-то проклевывать и...

— Гар-р-р-р-р-р-ри... — тихо прорычала она.

Драконица смотрела на мертвеца и постепенно начала что-то вспоминать...

Что-то... важное...

Удар!

Что-то ударило ее в спину, и сильная боль прокатилась по всему телу!

— Агр-р-р! — зарычала она, заскрежетав острыми зубами.

Резко обернувшись, она попыталась найти напавшего, но ничего не было.

Удар!

Боль резанула по плечу, и заставило девушку вскрикнуть.

Так больно, так сильно!

Она прикоснулась к месту ранения, но там ничего не было. Плечо было полностью целым, никаких следов или повреждений. Она точно чувствовала боль как будто от разрыва мышц, но ничего нет.

Вновь что-то приближается и в этот раз драконица сумела уклониться.

На миг она увидела что-то белое, сотканное из бледного света, длинное и гибкое, как змея.

Туманная фигура начала формироваться перед ней и нежить явила себя, а одной из рук она держала что-то на подобии плети, которая словно живая двигалась в разные стороны.

— Гр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!!! — зарычала она и кинулась в атаку.

Пламя обрушилось на цель, выжигая все...

Удар!

Сильная боль в животе и она прервала свою атаку и закрыла глаза, терпя резкую пусть и кратковременную агонию.

— Сестренка!

Какой-то голос прозвучал в ее голове.

Удар!

Спину обожгло и это заставило девушку выгнуться дугой и завыть.

— Я отрекаюсь от тебя! Убирайся и не показывайся мне больше!

Опять голоса, опять боль, опять что-то разбивается.

Она попыталась ответить, дать бой и вновь напасть на призрака, но тот, понимая, что в прямом противостоянии ничего не сможет сделать, лишь прятался и убегал.

Удар! Удар! Удар!

Белая плеть обрушивалась на девушку, заставляя ее корчиться в агонии. Но хуже всего были голоса и мысли, что все громче и громче звучали внутри ее черепа.

— Я не призываю тебя бежать к Гарри и мириться с ним, но просто помни, что вечно вы не будете рядом друг с другом. И когда ты осознаешь, что он не так уж и безразличен тебе, может быть уже слишком поздно.

Ее ярость затухала, ее сила угасала, а сама она постепенно теряла всю ту мощь, которой владела. Вместо огня в ее глазах вновь появились слезы, вместо рыка, слышались всхлипы, а уверенность в кулаках сменялась дрожью.

Ее воля, ее сила, ее ненависть — все гасло, все затухало, все пропадало и с каждым ударом внутри росло отчаяние и боль. Она пыталась подняться, она пыталась бороться и защищаться, но ноги уже не держали ее, тело не могло больше сопротивляться и только грусть...

— Гарри любит тебя...

Но больше не было внутри того, что она считала слабостью. Маленький ребенок в ее сознании пропал, оставив после себя лишь зияющую болью дыру, лишь отчаяние и печаль заполоняли ее разум, а все остальное пропало.

Черты дракона пропали с ее тела, вернув его к изначальному виду.

Она уже с трудом оставалась в сознании.

Из последних сил она потянулась к нему... к тому, что осталось от того, что было ей так дорого, и что она любила...

— Г...Г... Га...рр...и... — прошептала она проваливаясь во тьму. — Гарри...

* * *

Когда девчонка потеряла сознание и уснула, заливаясь слезами, он вновь сформировался и явил себя. Его пугала перспектива вновь встретится с этой неожиданной мощью, которая едва не уничтожила его.

Еще бы немного. Совсем чуть-чуть и он был бы полность уничтожен.

Эта ужасная, дикая и безумная сила пугала, ужасно пугала его и он боялся, что она вновь вспыхнет, ведь тогда спасения уже не будет.

Но тут пришло спасение. Амулеты, и так надломанные их первой встречей не выдержали и сломались, оставляя разум этой девки беззащитным. Плеть Эго — весьма полезное умение, которое способно сломать даже самого стойкого и сильного врага, если тот и сам подвержен отчаянию.

К счастью для самого Джерико, девчонка скрывала свою боль от потери за яростью и гневом, а потому плеть весьма быстро вскрыла оболочку ее воли, вернула негативные мысли, заставив ту впасть в отчаяние.

Она упала и потеряла сознание.

— Ха... Ха...Ха... Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — истерический смех раздался от призрака. Смех веселый, но очень неуверенный и прерываемый стонами боли. — Я... победил... выжил... ха-ха-ха-ха!

Это было страшно, это было дико и безумно, но он сумел выжить.

Его жгли Адским Пламенем, но он выжил, его едва не разорвала какая-то девчонка, превратившаяся в монстра, и он опять выжил.

— Мир благоволит мне... — улыбались лица Зовущего во Тьме. — А раз мир на моей стороне, то и все я смогу! Ха-ха-ха-ха-ха! Да! Я сожру душу девчонки и обрету еще большую силу! А с этой силой я съем всех детей в замке, а после и в деревне! И тогда я стану достаточно сильным, чтобы отомстить Повелителю! Отомстить за мою ужасную смерть! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Тварь залилась диким хохотом, веселилась и танцевала на месте, радуясь своим победам и планам. Несколько секунд монстр предавался праздности, но вскоре успокоился и приступил к своим делам.

— А теперь при... м? — он прервал свою речь и повернулся лицами назад.

Однако там ничего не было.

На миг ему просто показалось какое-то движение, но, скорее всего, просто показалось.

Решив не обращать на это внимание, он потянулся к девчонке. Ее душа должна быть очень вкусной и сильной, а потому пора приступать к трапезе...

На переферии зрения одного из лиц он вновь заметил какое-то движение!

Джерико напрягся и стал озираться в поисках возможной угрозы. Только что девчонка удивила его, а потому нужно быть готовым ко всему.

Лица начали искать возможную угрозу, или хоть что угодно, что могло тут быть, но ничего опять же не появлялось.

Вновь движение!

Все лица повернулись моментально, но ничего кроме тени от колонны не нашли...

Джерико пригляделся к тени, которая просто слегка подрагивала в свете факела и ничего...

Тень дернулась!

На глазах Зовущего тень дернулась сильнее обычного, и это точно не было обманом зрения!

Затем снова!

И не только тень колонны.

Все тени вокруг начали двигаться...

Призрак озирался, смотрел вокруг себя и не понимал что происходит.

Тени... начали танцевать...

Глава 74. Танцующие тени. Часть 5. Благородный Господин Теней.

— Смотрите внимательнее, нужно проверить все, — сказал Альбус, работая наряду со всеми и ища возможные следы или опасности. Ничего такого пока не нашлось, но стоит быть осторожными. Зовущий за месяцы в школе взбудоражил всех боггартов и мог еще, какие опасные создания приманить, а потому перед возвращением детей нужно проверить все и убедится, что все безопасно.

Он слишком долго перекладывал это дело на других, а потому особенно старался сделать в этот раз все правильно и внимательно. Обычно всякая нечисть селится именно в таких местах, так что нужно быть внимательными. К тому же совсем рядом гостиные Слизерина. Не важно, чьи это дети, они не виноваты в грехах родителей, пока они ученики Хогвартса Альбус будет их защищать также как и любого другого ребенка независимо от происхождения или состояния. К тому же детей еще можно исправить, они еще могут не пойти по кривой дорожке и провалиться во тьму, а потому всегда нужно дать шанс заблудшей душе.

— Да, нужно... — Альбус прервался, когда на периферии его зрения что-то мелькнуло.

Обернувшись, он ничего не видел, лишь собственную тень на свету и больше..

Неожиданно, его тень дернулась!

Директор замер и продолжил смотреть на свою тень, которая вновь начал искажаться и дергаться, будто она ожили.

— Что это?! — послышались голоса от других.

Те сейчас также смотрели на тени и были столь же удивленными и шокированными.

Не только их тени, но и вещей также искривлялись, дергались и двигались в каком-то хаотичном порядке.

Происходило что-то странное и...

В голове Альбуса тут же вспыхнули слова, что недавно сказал ему Кровавый Барон:

— Когда... Благородный Господин Теней ступает в мир... Тени радостно танцуют и кланяются ему...

Тени... танцуют...

— Он здесь, — осознал Альбус. — Скорее, наверх!...

* * *

Джерико застыл, смотря на все это.

Он не понимал, что происходит и был шокирован увиденным.

Всякое ожидал призрак, но точно не такого. Непонятное явление. Тени дергаются, двигаются, искажаются и деформируются, словно ожили и начали какой-то хаос. Не было никаких сторонних ощущений. Это не была иллюзия, это не какие-то чары или странные манипуляции, какие можно ожидать, а творилось нечто необъяснимое.

Тени будто танцевали, будто что-то вдохнуло в них жизнь и освобожденные от бремени быть отражением света, они старались по полной ощутить свою энергию. Они хаотично шевелились, стараясь измениться до неузнаваемости.

— Что происходит?! — не понимал он, но никто ему не ответил.

Вот уже минуту происходила непонятная чертовщина, которая даже по меркам ужасного духа была чем-то крайне странным и настораживающим.

Вскоре Джерико начал замечать, что в этой странной системе есть... смысл... есть какой-то ритм, движения не были совсем уж хаотичными, а подчинялись какому-то такту, который все соблюдали.

Он наблюдал и считал, смотря на эти движения...

Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три.

— Вальс?

Это было похоже на ритм вальса. Будто вот-вот должна заиграть инструментальная музыка и все эти ожившие тени пустятся в настоящий пляс.

Однако и это было не все...

В этом было еще кое-что...

На третьем такте все тени дергались одновременно.

И если вначале это никак не замечалось, но вскоре он нашел то, на что это похоже...

— На ритм сердца...

Словно все это... чье-то сердце, которое билось, и было живым...

Медленно все лица повернулись к тому... вокруг чего было больше всего теней...

К трупу одного мальчика...

Тело, чья грудь была пробита куском алебарды... лежало прислонившись к стене, и не двигалось... не шевелилось... как и положено трупу...

Однако пульсация теней...была особенно заметна вокруг него...

Пульс. Пульс. Пульс. Пульс. Пульс!

— А?! — вздрогнул Джерико, когда увидел, как дернулись пальцы.

Мертвые пальцы зашевелились, будто по ним прошел статический ток, что дернул нервы. Неправильное, неестественное движение, что характерно не для живого существа, а для марионетки под контролем ниток неумелого кукловода.

Вот снова!

Пальцы зашевелились, и это уже стало очевидно...

Кисть дернулась, предплечье, плечо и все тело начало шевелиться.

Вот рука поднимается и затем хватает торчащее из грудной клетки древко. Пальцы обхватывают его, а после одним легким рывком выдергивают, заставляя кровь под давлением фонтаном брызнуть из тела испачкав противоположную стену.

Обломок алебарды падает на пол, а мертвое тело... поднимается...

— Нежить... — произнес Джерико, смотря на это.

Перед ним... была нежить...

Он чувствовал дыхание смерти, чувствовал энергию потустороннего мира. Та же самая энергия, которая сделал его таким, сейчас оживила этот труп.

— Неужели что-то вселилось в его тело? — предположил призрак.

Он, будучи в школе по приказу Повелителя, ничего не делал и выжидал, но само его присутствие заставляло призраков школы волноваться, а боггартов стать агрессивнее. И вот что-то могло пролезть в Хогвартс и завладеть этим бесхозным трупом...

Он так думал...

Мальчишка поднялся на ноги...

Его лицо было совершенно пустым. Глаза стеклянные, дыхания нет, окровавленный рот был недвижим, а сам он стоял, опустил руки и слегка покачивался.

Просто оживший труп... ничего не обычного...

Если бы не сходящие с ума вокруг него тени!

Как только он поднялся на ноги, тьма вокруг начала двигаться еще быстрее.

Пульс! Пульс! Пульс! Пульс! Пульс!

— Ха-а-а-а-а-а-а-а... — послышался едва слышимый звук, исходящий от его приоткрытого рта. — Ха-а-а-а-а-а-а-а...

Это было похоже на... дыхание...

Труп не может дышать. Тем более труп с пробитой грудью!

Но он дышал, он делал глубокие вдохи и такие же глубокие выдохи...

Пульсация теней усилилась и стала гораздо быстрее, словно участившееся сердцебиение.

Создавалось впечатление, что тьма вокруг поддерживает жизнь в мертвой оболочке.

Вдох.

Выдох.

Вдох...

От его мертвой плоти начал исходить пар и температура вокруг него резко поднялась.

Опасаясь очередного взрыва огня, Джерико отшатнулся и не сводил всех своих глаз с не понятной чертовщины. Он смотрел и не верил всем своим глазам тому, что видит...

С каждым вдохом... с каждым выдохом... с каждым мигом... мертвое тело... оживало...

Мертвенная бледнота исчезала, дыхание из хриплого становилось чище, а ужасная рана затягивалась... Ребра вправлялись и закрывали грудь, мышцы обтягивали их, а все это закрывалось кожей, на которой даже шрама не осталось. Кровь испарялась с тела, и вскоре лишь грязная и порванная одежда сведетельствовала о былой ране.

Тум-Дум!

Сердце в груди начало биться. Его стук заставил тени замереть на мгновение, чтобы потом будто взорваться овациями и волной радости.

Тени радовались.

Но не это было самым шокирующим для призрака...

Перед ним был живой человек. Тот, кто только что ожил из мертвых, тот, кто только что восстановился после смертельной раны, тот, чье разорванное сердце вновь бьется в груди...

И при этом... он продолжал ощущаться как нежить...

Джерико все еще чувствовал перед собой что-то похожее на себя, но при этом живое...

Жизнь — это противоположность Смерти, утрата, которую никогда не вернуть, а потому нежить столь рьяна к живым, потому что ненавидит то, чего сама лишена. То, что было перед Джерико пусть и было живым, но продолжало оставаться похожим...

Он поднял свою голову и посмотрел вперед.

Пустота в глазах пропала, сменившись осмысленностью, и теперь он четко видел все перед собой и был в сознании. Лицо было бесстрастным, на нем застыло безразличие и скука. Взгляд лишь мельком уцепился за призрака и тут же потерял к нему всякий интерес.

Шаг...

Тело начало двигаться вперед.

Спокойная походка. Прямая, гордая, ровная и... чертовски тихая...

Он пошел вперед и Зовущий во Тьме уже приготовился защищаться... как мальчишка спокойно проходит мимо...

Он даже не обернулся и не посмотрел в его сторону...

Шокированный этим призрак провожал его взглядом, когда это остановился возле девчонки.

Он присел возле нее, а затем положил свою руку на ее лоб. Его рука засияла каким-то теплым светом и энергия начала вливаться в Поттер. Спустя несколько секунд ее бледность и дрожь утихли, а сама она успокоилась и глубоко заснула.

— Кто... ты...? — все же подал голос Зовущий.

Эванс медленно повернулся к нему, и в глазах на миг промелькнуло удивление. Будто он только сейчас его увидел и на миг растерялся, но тут же вернул себе полное безразличие. Легкое удивление. Не более. А затем тоска и скука во взгляде.

Он встал и слегка склонил голову на бок, смотря на Джерико:

— Ты... мешаешь... — произнес зеленоглазый мальчишка.

Следом он достал из кармана палочку и навел ее на него.

Хаффил тут же напрягся и в следующий миг выстрелил в него Плетью Эго...

Которую он просто проигнорировал... Словно его ударили не опаснейшим ментальным заклятьем, а просто муха подлетела слишком близко.

Палочка была поднята и наведена на Зовущего, который был готов в любой миг бежать если...

— Экспекто Патронум... — произнес Эванс.

— Ха? Патронус? На меня он не дейс...

Треск!

Увиденное заставило его замереть от ужаса...

Прямо перед его глазами реальность... потрескалась...

Сияющуя трещина образовалась между ними, из которой лился золотой свет.

Один вид этого внушал нежити дикий ужас, от которого он оцепенел. Инстинкты, глубинная сущность нежизни внутри Хаффила затряслась и съежилась, смотря на это. Адское Пламя, ярость и пламя девчонки, даже огонь в котором он сгорал сам, ничто так не пугало как вот это.

Удар!

Реальность сотряс чей-то удар, и трещина резко увеличилась.

Удар!

Все вокруг дрогнуло, а трещина продолжала расти и увеличиваться.

Удар!

Кусок реальности отвалился и осыпался пылью, а золотое сияние начало проникать в больших количествах. Позитивная Энергия, это была она, и она лилась небольшим ручьем откуда-то...

Удар!

Большой кусок отвалился. К ужасу самого Джерика из провала, с ослепляющим светом на него уставился огромный сияющий глаз. Нечто на той стороне реальности было призвано в этот мир и сейчас глядело прямо в душу напуганному человеку, которого насильно сделали ужасной нежитью.

Обычно, такая нежить не испытывает страх, но привязав контролирующий узел к одной душе оно позволило существо испытывать все эмоции. Вот и сейчас столкнувшись с чем-то поистине ужасающим Джерико задрожал.

Сейчас он был той самой мышкой перед удавом, которую вот-вот сожрут...

УДАР!

Огромные сияющие когти прорвались в наш мир и разорвали разделяющую преграду, но еще слишком маленькая, чтобы сущность оттуда смогла полностью прорваться сюда.

— Гр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!!! — громогласный рык прокатился по всему коридору. — ГРА-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Огромная зубастая пасть на той стороне раскрылась, и поток золотого огня вырвался из нее и гигантской волной обрушился на застывшую нежить.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — кричал Джерико, сгорая в этом пламени. Он растворялся так быстро, что уже никак не мог спастись. Души, с которыми он был сплетен и которые успел поглотить отделялись от него и уходили на Ту Сторону.

Сам же Хаффил страдал и мучался томительную вечность, что пронеслась за мгновение, и последнее, что он увидел... это равнодушное лицо, смотрящее на него...

* * *

Когда остальные прибыли к месту событий все давно закончилось.

Они увидели два трупа авроров, опаленные стены, кровь и... двух подростков лежащих на полу без сознания...

Глава 75. Утро.

Она проснулась не сразу. Какой-то лучик света постоянно бил ей в глаза и не давал спокойно спать. Это раздражало, мешало, и она никак не могла спать.

— М-м-м-м... — застонала она и нехотя открыла глаза.

Некоторое время она лежала и, щурясь на яркий свет, пыталась привести мысли в какой-то порядок, но получалось как-то слабо. Сознание куда-то плыло, голова слегка кружилась, а она сама пыталась понять, где находится, как сюда попала, да и вообще что происходит.

Вскоре она начала узнавать это место и один из вопросов отпал сам собой. Она лежала в Больничном крыле, на одной из коек. Далее она попыталась вспомнить и остальное, но получалось как-то не очень.

— Так... вчера... — произнесла она.

Перед газами вспыхнули образы.

Вот она бежит от мерзкого дыма, затем огонь, дальше кровь и...

— Гарри! — вспомнила она.

Она будто вновь увидела его остекленевший взгляд, вновь увидела кровь на своих руках и внутри нее снова затрещала реальность. Девушка попыталась подскочить, но тут чья-то рука упала на ее голову и прижала к подушке.

— Успокойся, — прозвучал голос Озахара. — Не нужно дергаться.

— Но, но, но, — дрожащим голосом пыталась сказать она. — Гарри...

На глаза навернулись слезы, а руки начали дрожать.

— Он жив, — неожиданно прозвучало для нее. Эта новость заставила девушку замереть. — Вон он, лежит, — указал он направо.

Она повернула голову и увидела, что на соседней кровати спал сам Гарри.

Не в силах лежать, она отцепила руку дроу от себя и подскочила на ноги, а затем подошла к кровати.

— Гарри, — произнесла она и прикоснулась к его лицу.

Теплый. Он был таким теплым.

Не было того ужасного холода. Не было той бледноты.

Он спокойно дышал и его грудь вздымалась.

Девушка тут же отодвинула одеяло и распахнула его рубашку, чтобы убедится. Его грудь была чистой, никаких следов ужасной раны, которую ему нанесла алебарда. Даже шрамов нет.

— Если ты собираешься его изнасиловать, то действуй дальше, мне интересно, — послышался позади насмешливый голос ее учителя.

Сама девушка быстро поняла, как это все выглядит со стороны и тут же все закрыла и укутала Гарри одеялом.

Только увидев, что он жив и не ранен, она смогла успокоиться. Оборванная связь, то самое тепло и 'слабость' которая мучала ее последний месяц вновь были с ней, но сейчас этому она была даже рада. Вид мертвого Гарри оказался чудовщно невыносимым для нее, и лишь увидев, что он живой она едва сдержала слезы радости.

— Как... такое... возможно...? — с трудом спросила она.

— Ну, это сила Теней, — пожал плечами дроу. — Они могут забрать твою потребность дышать, есть и спать... А если клеткам не нужны питательные вещества и кислород, то и сердце как-то тоже лишнее. В голову таких бить надо. Ну, или позвоночник выдрать...

Генни присела на край кровати и попыталась осмыслить услышанное.

Гарри и правда, почти умер, он перестал дышать на ее руках, но кто-то оттащил его от последней грани... Или даже из-за нее.

Какая-то глупая мысль внутри на миг возникла и пыталась сказать, что все нормально, раз уж один раз обошлось, то и все потом хорошо будет, но она тут же уничтожила эту жалкую мыслишку.

— 'Гарри умер'.

Эта мысль так сильно пугала ее, что ноги дрожали, и она вновь переживала тот миг. Лицо умершего Эванса наверняка еще долго будет сниться ей в кошмарах, как и то состояние полной потерянности и жуткого одиночества. Она испытала такой ужасный спектр эмоций в тот миг, что теперь ее боггартом будет вновь пережить подобное.

— 'Я должна что-то сделать'.

Она не хочет, чтобы Гарри погибал или рисковал, она не хочет вновь переживать подобное, но...

— Оз, а можно Гарри научить Силе Дракона? — спросила она.

— Нельзя, — отрезал дроу. — Я же говорил, что не собираюсь вмешиваться в дела моего 'транспорта'.

— Но...

— Ну, вот освоишь эту силу полностью, и сама его научишь, — махнул он рукой. — Все потом.

— Ладно, — сдалась она. — Что же мне тогда делать?

— Просто стань настолько сильной, чтобы у всех волосы на жопе дыбом вставали от перспективы вызвать твой гнев, — оскалился 'мастер'. — Это всегда работает. Никто не трогает близких дракона, если не хочет, чтобы все было уничтожено.

Она ничего не сказала на это.

Когда она сражалась с Джерико, то была близка к победе, но оказалась просто не готовой к этому. У нее был шанс победить, но она его упустила. Глупо отвлеклась и пропустила удары противника, что сломили ее.

— Да, палочку свою не забудь, — указал темный эльф на тумбочку рядом с кроватью.

Там и правда лежала ее палочка... палочка, которая была сломана тогда...

— Он... тот, кто сделал все это... — закусила она губу. — Твой бывший ученик?

Дроу улыбнулся.

Да, она догадывалась о подобном. Слишком много оговорок от самого темного, да и еще их крайне похожая обувь.

— Типа того, — усмехнулся Озахар. — В этот раз он помог вам, потому что это было ему выгодно, но я бы не уповал на то, что он всегда будет помогать.

— Ты не лучшего мнения о нем, — заметила она.

— Мне как-то плевать на него, но вот ему на меня нет. Скажем так, он на меня 'немного' обижен, — пожал плечами он. — С тех пор мы не ладим, точнее он пытается меня убить, но пока не особо получается. Джа-ха-ха-ха-ха!

Теперь ясно.

Если этот человек в красных сапогах узнает, чья она ученица и что Оз всегда рядом с ней, то может и разозлиться. И этому типу что-то нужно от ее Гарри.

— Кто-то идет, — сказал дроу и исчез.

Девушка же, напоследок взглянула на Гарри, а после легла в кровать...

* * *

Альбус Дамблдор вошел в Больничное крыло, как только ему стало известно, что кто-то из детей очнулся.

Генриетта лежала в своей кровати и просто смотрела в потолок.

Взгляд у нее был... очень непривычным.

Вечно активная, веселая и серьезная девушка сейчас выглядела потерянной и разбитой. Она явно испытывала неудобства, и ей очень сильно хотелось куда-нибудь спрятаться. Генни пережила очень серьезное испытание, такое, какое не каждый взрослый сумеет выдержать.

Двое авроров найдены мертвыми. Зовущий выпил их души. Далее было найдено много крови, которая принадлежала Гарри, куски одежды, но на самом мальчике не было ни царапины. А про следы боя вообще не понятно, что там произошло.

— Доброе утро, — улыбнулся директор и подошел к ее кровати.

— Доброе, сэр, — кивнула она.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он присев на стул.

— Нормально.

— Если Поппи скажет, что ты в порядке, то тебя освободят уже сегодня, — сказал он. — А учитывая, что некоторые ученики пожелали вернуться в Хогвартс пораньше, то скоро можно ждать гостей.

— А, Гермиона, Рон и Паркинсон... — хмыкнула она.

Ей явно сейчас не особо хотелось кого-то видеть. Ей хочется побыть одной и обдумать все, что с ней произошло.

— Генриетта, я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но ты не могла бы рассказать, что случилось?

Девушка нехотя рассказала.

Про то, как они начали спорить в коридоре, и из-за этого слишком поздно Гарри почувствовал опасность. Далее она бледнела, рассказывая, как умерли авроры. Видать, это просто ужасное зрелище. А когда речь зашла о Гарри...

Девушка с большим трудом не позволила себе заплакать и постаралась, как можно коротко все рассказать. Для нее это было самым тяжелым испытанием.

Дальше же, она впала в ярость и пыталась сражаться, но долго не продержалась.

— Я использовала огонь, — говорила она. — Пыталась как вы, защищаться, но... Адское Пламя я все равно бы не смогла применить, а Инсердио оказалось недостаточно.

Чтож, это объясняет следы огня, хотя судя по следам там действительно, будто Фламмалигной поработали, но вряд ли это была именно она.

Что было дальше, она не помнила, так как потеряла сознание.

— 'Похоже, в дело вмешался Тень, — додумал дальше Альбус. — Он испепелил Зовущего Адским Пламенем или чем-то таким, а после исцелил Гарри'.

Хотя там еще четко ощущалась Позитивная Энергия, и это как-то не согласовывалось со следами огня, но возможно, есть еще какие-то факторы, о которых никто не знает. Как на зло в тот момент система Хогвартса еще не работала и хоть какой-то информации получить не удалось, да и портретов там не было.

— Спасибо, что все рассказала, — улыбнулся директор.

Та лишь кивнула.

— Думаю, теперь ты понимаешь, что можешь просто не успеть поговорить с ним, — сказал он. — Дай ему шанс, ведь потом может и не представится.

Она опустила голову, но все же кивнула.

— Отдыхай...

Альбус покинул Больничное крыло и отправился к себе.

Нужно обдумать все...

Глава 76. То самое слово.

Тишина...

Я погружаюсь в полную тишину...

Мир без звуков. Мир без шума. Мир, где есть только я и мои мысли.

Ужасный мир.

Отвратительный.

Не хочу быть тут.

Но я погружаюсь все глубже и глубже.

Нет ничего здесь.

Вообще ничего.

Лишь я, мои мысли и отчаяние. Хочется заснуть. Хочется забыться. Хочется исчезнуть и пропасть. Да, так и должно быть. Это будет лучше для всех. Ведь там...

— Нет... нет... нет... нет... Нет. Нет. Нет! Нет! НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — кричит чей-то голос. — Гарри! Очнись! Пожалуйста! Гарри! Умоляю, проснись! Не спи! Нет! Нет! НЕТ! А-а-а-а-а-ха-а-а-а-а!

А? Кто-то зовет меня? Кто-то кричит? Кто-то разрывает тишину и пытается позвать меня?

— Нет! Гарри! Не умирай! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНУ! А-А-А-А-А-А-А-А-ХА-А-А-А-А!

Она зовет меня! Она нуждается во мне!

Я должен идти к ней! Я должен вернуться! Туда, где есть звуки!

Ну же! Давай!

Я тянусь вперед, пытаюсь плыть наверх, но все погружаюсь и погружаюсь в тишину. Слышу, как она плачет, слышу ее боль и это невыносимо. Этот голос не должен быть омрачен слезами, не должен быть в печали и скорби, только смех и счастливый голос. Только так.

— Чер-р-р-р-рт! — зарычал я, пытаясь сопротивляться. — Ну...

Что-то холодное касается моей спины.

— Жизнь... — прозвучал за спиной искаженный голос, — не прощает отчаяния...

Какая-то сила толкает меня вперед, и я устремляюсь к свету...

* * *

— А?! — резко открываю глаза.

Некоторое время все было мутным, но постепенно зрение улучшилось. Уже полгода прошло, как и обещала мадам Помфри, очки мне уже практически не нужны, я и без них нормально вижу, но носить их мне нравится, да и стиль менять не хочу.

Некоторое время я просто лежал, смотря в потолок и пытаясь сосчитать все трещинки, которые видны на побелке. Да, потолок бы давно стоило перекрасить.

— Долго ты еще будешь спать? — прозвучал рядом со мной голос.

Повернувшись, я с удивлением увидел рядом со своей кровать Генриетты.

Сестра выглядела как всегда нахмуренной и недовольной. Кажется, будто насупленные бровки и поджатые губы давно стали частью ее образа очень недовольного воробья.

— Доброе утро, — сказал я, садясь и надевая очки.

— Уже вечер.

И правда. За окном стало темно.

— Я так понимаю, с Зовущим разобрались?

— Еще вчера.

— Ясно, — хмыкнул я.

Она продолжила сверлить меня взглядом и выглядела очень недовольной.

— Что я еще успел сделать, что ты так недовольна? — вздохнул я.

— Умер.

— А?

— Ты. Умер, — повторила она, выделяя слова. — Тебе в грудь прилетела алебарда и убила тебя.

Тут же проверяю свою грудь. Там раны нет. Третьего размера, к счастью, тоже, а то мало ли, что со мной могли сделать. Генни отвела взгляд, пока я занимался поиским ран. Ничего.

— И как я воскрес?

— Не знаю.

Проверяю руки на предмет дырок. Мало ли что.

Нет.

Хорошо.

— Ну чего ты такая недовольная? — вздохнул я. — Говори уже, что тебя опять не устраивает.

— Мы не закончили разговор.

— А ты про это, — покачал я головой. — Ну и что ты хочешь узнать?

— Почему ты это делаешь? — уже спокойнее спросила она. — Мы лишь номинально родня и это все что нас связывает. Ты не обязан...

— Генни, прекрати, — закатил я глаза. — Хватит уже выдумывать себе всякие глупости. Мы не дальние родственники, а прямые. У нас одни родители и мы связаны друг с другом.

На словах о 'связи' она слегка дернулась, но виду постаралась не подавать.

— Хочу я или нет, но ты моя семья. Да, я зол на тебя и все еще обижен, но твоя жизнь мне важнее, чем моя обида. Если ты погибнешь, то я не смогу на тебя злиться, а потому и пытаюсь не дать тебе помереть, — усмехнулся я. — Поэтому хватит уже ворчать или искать везде подвох.

Она ответила не сразу, а некоторое время молчала.

Лицо ее из напряженного и сердитого стало чуть спокойнее.

— Это глупо, — вздохнула она. — Но не рискуй так больше.

Некоторое время я молча смотрел на нее и думал над тем, что сказать. Мои слова не убедили ее, а потому...

* * *

— Это глупо, — вздохнула она. — Но не рискуй так больше.

Внешне Генни выглядела спокойно, но внутри кипела и выла благим матом.

— 'Черт, черт, черт, это не то, что я хотела сказать!'

У нее был план разговора, где она хотела спокойно обсудить все вопросы с Гарри, но когда он проснулся, она испугалась и опять приняла позу 'обиженки' и начала грубо с ним разговараивать. Она не хотела этого, но ничего с собой поделать не могла.

— 'Ну вот, он опять считает меня грубиянкой, — расстроилась Генни. — А я ведь хотела как лучше'.

Возможно, в следующий раз ей удасться нормально поговорить с ним и он все же скажет, что означают его слова. Она ведь так и не понимала этого, и все что ей хотелось, чтобы он опять не пострадал.

— А вот фигушки тебе, — неожиданно заявил Гарри.

— А? — она уставилась на него.

— Не рисковать? Ты серьезно или у тебя шутки такие? — приподнял он бровь. — Как я могу не рисковать, когда ты постоянно влезаешь в неприятности и подвергаешь себя глупому риску? Ты же растяпа, которую каждый раз приходится спасать и которая сама толком ничего не может. Да если бы не я, тебя бы давно василиск сожрал.

— Че-че-чего? — офигела она от его слов. Она всякой наглости ожидала, но это уже даже для нее было перебором. — Ты что несешь?!

— Что несу? А ты как думаешь? — усмехается Эванс. — Именно из-за того что ты такая неумеха мне и приходится подставляться, чтобы спасать тебя. И я дальше продолжу это делать столько раз, сколько понадобится, пока ты не научишься быть осмотрительной и внимательной. Я буду и дальше подставляться под смертельные опасности, пока ты, маленькая, глупая сестренка, не станешь достаточно сильной, чтобы справляться со всем этим самостоятельно.

— Ты... ты... ты... — начала она закипать. Она тут, пытается быть с ним вежливой и заботливой, а он опять все переводит в шутки и конфликты. — Ты...

— Я, я, я, — закатил он глаза. — Говори уже по человечески. Не як же.

— Да как ты смеешь?! — окончательно взбесилась она.

Она тут же схватила его за грудки.

— Ах, ты придурок! Не смей говорить мне такое! — озверела Генриеттта. — Какое право ты вообще имеешь делать все это?!

— Все просто.

В следующий миг его рука опускается на ее голову и начинает гладить по волосам.

— Потому что я — твой брат, — произносит он.

Генни застыла, глядя на его теплую улыбку и глаза, смотрящие на нее со странной заботой и нежностью. Так на нее смотрела только тетя Меда или Нимфадора, как кто-то близкий и желающий добра.

— Глупышка, — говорит Гарри. — Ты же моя семья, моя маленькая глупая сестренка. Ты самый дорогой человек для меня. Как же я могу не защищать тебя? Моя любимая и милая сестра.

Эти слова отдались громким гулом в ее голове и в груди разгорелся настоящий огонь. То тепло, что она испытывала рядом с ним, неожиданно стало в разы сильнее. Внутри нее будто что-то щелкнуло, какой-то переключатель, что до этого был скрыт от нее.

— Ду-ду-ду-ду-у-у-у-рак... — с трудом произнесла она, заливаясь краской. — Не-не-не смей... мне такое говорить! Глупый Гарри!

— Хи-хи-хи-хи, ты такая милая, когда смущаешься.

— Уа-а-а, болван! — она отпустила его и тут же отскочила. — Ты просто придурок и не должен такие глупые вещи говорить!

— Это то, как я считаю и отказываться от своих слов не собираюсь. Ты можешь ненавидеть меня, можешь презирать и считать обузой, но я не откажусь от своих слов, Генриетта. Я понимаю, что тебе противен такой как я и ты не выносишь моего присутствия, но придется тебе смириться с этим.

Она слышала его слова и никак не могла поверить этому. Внутри нее бурлил настоящий вулкан эмоций от дикой радости до неистовой ярости. Она злилась и пела от счастья, она танцевала и нежилась в тепле и в тоже время горела в гневе. Эти эмоции захлестнули ее, и она уже не могла их держать в себе.

Генриетта заскрежетала зубами, а затем выдала на одном духу:

— Ты-ты-ты... придурок! Вот ты кто! ТЫ САМЫЙ ХУДШИЙ ПРИДУРОК, БРАТ!

Наступили гробовая тишина после ее слов.

Гарри шокированно посмотрел на нее, и в его глазах было полное недоумение.

Генни тут же замерла, осознав, что ляпнула неподумав.

— 'Нет, я, что опять его обидела? Черт, я не хотела этого!'

Он же смотрел на нее с открытым ртом.

— Ты... — прошептал он. — Ты... Ты... назвала меня 'братом'?

— А? — вздрогнула она. — Нет.

— Ты точно сказала это, — улыбнулся он. — Я точно это слышал.

— Нет, тебе послышалось! У тебя проблемы со слухом и вообще ты головой ударился! Я никогда бы не сказала этого слова! — пыталась она глупо оправдаться, так как никакие логичные доводы в ее сознание не приходили.

— А я точно слышал, как ты сказала это.

— Не было ничего такого!

— Да, ты сказала 'братик'.

— Я не говорила этого, я сказала бра... уй! — тут же заткнулась она, осознав, что попалась на уловку.

Гарри же улыбался широченной улыбкой, и эту счастливую лыбу так сильно захотелось разбить кулаком. Как же он сейчас бесил ее!

— Гра-а-а-а-а! Все! — заскрежетала она зубами. — Отдыхай!

С этими словами она развернулась и потопала прочь из Больничного крыла.

— Спокойной ночи, сестренка! — пожелал он.

Та не обернулась и быстро убежала, по пути едва не сбив с ног Паркинсон.

Генриетта добралась до общежития. Окружающие, видя ее настроение, обходили стороной и не мешали.

— Придурок, какой же он придурок, — ворчала она. Быстро разделась и улеглась в постель. — Взял и сказал, что я... самый... дорогой... для него... человек... — последние слова она прошептала краснее до кончиков ушей. — Глупый Гарри.

Зарывшись под одеяло с головой, свернувшись клубочком под несколькими покрывалами в свое безопасное и уютное место, где она могла не бояться никого и хоть немного расслабится.

— Глупый брат...

Глава 77. Страх истины.

— Уоу! — вскрикнула она, резко отпрыгнув в сторону.

Очень сердитая и пышущая гневом Поттер, как паровоз пронеслась мимо нее.

— М-да, — только и сказала Панси, смотря ей вслед. Она ведь думала успеть отпустить пару шуток, но сейчас явно не тот момент и риск получить по шее был бы максимальным.

Покачав головой, девушка спокойно вошла в Больничное крыло, где с крайне довольной лыбой лежал Гарри. Рожа у него была такой счастливой, будто Грейнджер подарила ему незабыаемую ночь со своими клонами.

— Что хорошего случилось?

— Она назвала меня 'братом', — с гордостью ответил он.

— Поздравляю, — улыбнулась Панси. — Когда свадьба?

— Очень смешно, — вздохнул он.

— Хорошо. На каком она месяце?

— Панси, — у него задергался глаз.

— Ладно, ладно, ладно, — хихикнула она. — Постараюсь удержаться от пошлых шуток.

— Уж постарайся. Что случилось, пока я был в отключке?

— Да ничего такого, — пожала слизеринка плечами. — В Хогсмиде было весело, но мне не дали пробраться ни к одной девушке в постель. Гермиона связала меня и заглушила, а я ведь так хотела составить ей компанию, — расстроилась она. Ведь был такой шанс поиграться, но, увы, все против нее ополчились.

— Ну, ты даешь.

— Ага. А на следующий день нам сказали, что все уже нормально, ну и мы были в числе тех, кто захотел сразу вернуться. Остальной народ будет подтягиваться завтра или послезавтра. Ну и по приходу нам сказали, что вы тут валяетесь. Поттер очнулась рано, но была какой-то пришибленной, а на вопросы, что произошло, отвечать отказалась, но и по лицу было ясно, что с ней что-то не то. Грейнджер сидела тут с тобой целый день, а затем я ее вырубила и оттащила к тебе в комнату, вот только вернулась, а ты как раз проснулся.

Точнее, она подключилась к системе и увидела, что Гарри проснулся, и решила так 'удачно' заглянуть.

— Если тебя сейчас выпишут, то в твоей комнате тебя ждет отличный сюрприз, — начала она намекать ему, двигая бровями.

Он опять вздохнул.

— Может, сам расскажешь, что тут случилось? Зовущего вроде как уничтожили, но лицо твоей сестренки явно говорит, что все было не так гладко.

— Тварь сымитировала свою кончину и улизнула, — ответил Гарри. — А затем напал на нас, когда мы не ожидали. Меня вырубило и что было там я не помню. По словам Генни — меня убили, и я потом как-то воскрес, но звучит довольно сомнительно.

— Ну, с тобой ни в чем нельзя быть уверенным, — покачала она головой.

— Ага, сам вот не знаю, — вздохнул он.

Атмосфера стала какой-то напряженной, да и Эванс выглядил весьма нахмуренным. Пора все это разряжать.

— Тебя наверняка оставят на ночь тут.

— Скорее всего.

— Оставить тебе мое бельишко, чтобы не скучал?

— Панси! — начал злиться он.

— Что? Я уже два дня не отмачивала пошлых шуток. Нужно наверстывать упущенное, — наигранно надулась она. — Так что терпи. Я имею полное морально право капать тебе на мозги.

— О, Великие Боги, за что мне такое наказание? — застонал Гарри. — Почему мой первый настоящий друг — это самодовольная слизеринка, которая любит издеваться надо мной?!

— Карма.

— Что я такого ужасного сделал в прошлой жизни, чтобы заслужить тебя?

— Ну не знаю, — пожала она плечами. — Ты рисовать умеешь?

— Нет.

— Один вариант отпадает, но я еще подумаю.

— Вот уж не нужно.

— Не ворчи, ведь могло быть и хуже?

— Куда уж хуже?

— Я могла бы стать твоей женой и пилить тебя до конца твоих дней.

Гарри упал на подушку.

Панси же хохотала, смотря на него. У него очень смешная реакция и она никогда не устанет наслаждаться его попытками сохранить лицо и не выдать смущение. Это просто дико весело.

— 'Эх, а ведь если бы я ужесточила его сердце, то могла бы лишиться этого', — подумала она.

Все же была польза от того, что она упустила свой шанс.

— 'Ничего, еще одна возможность мне представится'.

Да, нужно смотреть в будущее с оптимизмом, а пока лучше поспать и обдумать ситуацию.

— Ладно, отдыхай. Завтра поболтаем.

— Ага, спокойной ночи.

Пожелав и ему эротичных снов с ней и сестренкой, она увернулась от подушки и убежала.

Все же весело его дразнить.

Так вот идея в сторону подземелий девушка мурлыкала веселую мелодию и в целом наслаждалась ситуацией. В школе вновь безопасно, комендантского часа больше нет и можно до отбоя спокойно гулять, пусть пока солнечные лампы еще не убрали. Так, на всякий случай.

— Хех, весело...

— Почему мой первый настоящий друг — это самодовольная слизеринка, которая любит издеваться надо мной?!

Эти слова почему-то пришли в ее голову, и она вновь и вновь крутила их в сознании. От чего-то они звучали как-то приятно.

— А ведь... если подумать... то и он мой первый настоящий друг...

Это были неожиданные для нее самой слова.

Она как Панси практически не имела друзей. В среде слизеринцев — дружба — вещь довольно спорная и лишь у совсем маленьких детей бывает. Плюс, будучи подружкой Драко она сама настроила против себя немало людей. Пусть открыто как Девис на нее никто не лезет, но никого из этих людей она бы 'другом' не назвала.

Она же как Том тоже не имела друзей. Он был одиночкой, озлобленный на окружающий мир и научился использовать людей в своих целях, маскируясь и притворяясь. Он научился убеждать окружающих в том, что он заслуживает доверия, но сам по себе никогда никому не доверял и не подпускал близко.

— А я вот творю подобную глупость, — покачала она головой. — Какой позор для Темной Леди.

Так она и шла по коридору, размышляя над этой ситуацией.

— Кхы-ы-ы... — послышалось что-то из приоткрытой двери. — Кхы-хы...

Это был чей-то плачь. Кто-то плакал тут. Какая-то девушка.

Заинтересовавшись, она открыла дверь и заглянула внутрь.

В пустом класе, в полной темноте была видна чья-то фигура, что закутавшись в грязную простыню, плакала и ревела. В голосе слышалась боль и скорбь, ее плечи вздрагивали, и несчастная громко ревела, шмыгая носом.

— Я всякого ожидала от боггарта, но думала, что мой страх будет каким-нибудь более изобретательным, — фыркнула девушка, смотря на... саму себя.

Там, посреди пыльного пустого класса сидела ее копия, что завернулась в эту грязную наволочку и плакала.

Боггарты принимают облик того, чего больше всего боится человек, вот только она, будучи весьма сильной и отлично владее своим разумом не поддавалась на такие глупые уловки.

— И что ты вообще обозначаешь? Я как-то не боюсь такого, — закатила глаза Панси.

— Ты боишься... — прерываясь на всхлипы сказал призрак. — Ты боишься меня.

— Тебя? Жалкую плаксу? Ха-ха-ха-ха! Это даже не смешно, а просто нелепо. С чего мне бояться тебя, Жалкая Панси?!

Ага, было очевидно, чем это недоразумение является.

— Ты боишься правды обо мне...

— Какой правды?

— Той... что... — боггарт повернулся к ней и посмотрел ей в глаза. — Что меня может просто не существовать.

— Че? Глупость какая. Что эта фигня означает?

— Ну, Великая Панси, — призрак улыбнулся и склонил голову набок. — Если я — Жалкая Панси, не существую и лишь глупость... То кто тогда ты?

Она застыла.

— Ведь если нет никакой Жалкой Неудачницы, что влезает в твои планы, творит глупости, мешает тебе и на кого можно скидывать все свои неудачи. Если нет никого, то кто ты? Ты боишься правды, что слившись с крестражем, ты вовсе не стала доминирующей личностью и не задавила старую Панси, а просто занимаешься глупым самообманом, чтобы скрыть свою ничтож...

— Авада Кедавра! — прорычала она.

С палочки сорвался зеленый луч, что моментально уничтожил призрака и заткнул его.

Образ исчез и был полностью уничтожен.

— Я НЕ ЖАЛКАЯ! — закричала она, выпуская весь своей гнев вместе с темной энергией.

Стёкла на окнах потрескались.

Несколько секунд девушка стояла так, но вскоре кипящая злость утихла и она успокоилась.

Злость пропала, но вскрытая этими словами рана осталась в ее сердце. Она сжала кулаки и попыталась подавить эти чувства.

— Я ведь... не жалкая...

Эпилог.

А в это время. В темноте восседая наедине со своими мыслями, сидел он. Руки сами собой ласкали чешуйчатую кожу огромной змеи, что свернувшись кольцами под ногами, положила свою голову ему на колени.

Закрыв глаза и погрузившись в медитацию, он анализировал множество мыслей и большие объемы информации. Пусть он не владел всеми сведениями, что сильно раздражало его, но все же он умел додумывать и догадываться о том, что ему неизвестно или скрыто.

Гением его называли не просто так.

Вот сейчас он размышлял над полученными сведениями, что успел донести до него его слуга с тем, что он уже знает, но пока картина не складывалась во что-то цельное и логичное.

Что-то было не понятно и очень смутным. Какого-то важного элемента не хватало, чтобы окончательно все понять, а потому он усиленно размышлял.

Однако одна маленькая зацепка к истине у него была.

Красные глаза открылись в полной темноте, и холодный взгляд был будто устремлен куда-то в пустоту.

— Итак, — прозвучал шипящий голос. — Гарри Эванс?...