Ветер и крылья - 4

Или...

— Дан, вы та-акой....

— Иди сюда, зайка!

И стон. И совершенно явственные звуки соития.

ДАН!?

Мия осторожно выглянула из-за занавеси.

Ее Рикардо, ее Рик, ее любимый...

Вот, он развернул лицом к стене какую-то служанку... хотя почему — какую?

Анну, она это точно знает... и активно врубался в нее сзади, торопясь к разрядке. Девка вертела задом и стонала.

— О... да, дан, вы такой, да...

Мия скрипнула зубами.

Такой!?

Ах ты, дрянь!

Почему-то на Рикардо у нее злости не было. Наверное, потому, что лицо у него было совершенно равнодушным. Вот что соитие, что нужду справить.

Это девка старалась, а Рикардо просто спускал пар.

Закончил он достаточно быстро, и принялся поправлять одежду.

Девка развернулась, и Мия увидела ее лицо. Точно, Анна.

— Да-ан... хотите, я ночью приду к вам?

— Нет.

— А зря. Я же лучше этой вашей...

— Держи, — Рикардо сунул за корсаж монетку. — И не болтай.

Развернулся и ушел.

Мия скрипнула зубами.

Она видела, как Анна оправляла платье, как поправила тяжелую грудь, и хихикнула.

— Погоди... приду я ночью, и посмотрим, кто лучше. Я — или эта шлюха с большой дороги.

Это оказалось последней каплей.

Мия покинула свое укрытие.

— Шлюха, да?

Анна сделала шаг назад от неожиданности. Может, начни она оправдываться, плакать, извиняться... может, и сложилось бы все по-другому. Но... Анна только подбоченилась.

— И что!? Ты себя-то видела, дрянь?!! Мало, что облезлая, словно помоечная кошка, так еще и сколько тебя переваляли?!

Мия сделала шаг вперед.

Первый раз у нее так получилось с разбойниками. Но и сейчас... рука удлинилась, пальцы вытянулись, блеснули острые синеватые когти...

— Ах!

А больше Анна и сказать ничего не успела. С разорванным горлом и не поговоришь.

Кровь хлынула потоком, но Мия уже зашла ей за спину, чтобы не испачкаться. И смотрела с улыбкой на агонию.

Встряхнула руку так, чтобы очистились ногти.

Надо пойти, помыть пальцы. Это все глупости, что кровь невинных жертв не отмывается! Прекрасно отмывается, особенно со щелоком!

А угрызения совести — это и вовсе неинтересно. Откуда они у Мии?

Девушка не замечала, но как же далеко она ушла от девочки, которая когда-то советовалась с матерью! Джакомо начал делать из нее чудовище, а жизнь этот процесс преотлично завершила.

Убить?

Кого угодно и быстро.

Причина?

А она должна быть? Хотя если есть, это как-то проще, но и если нет....

Мия даже не понимала, что сейчас убила девицу... за что?

А вот просто так. Из ревности плюс дурное настроение. Не по щекам отхлестала, хоть и могла, не за волосы оттаскала, не мордочку изуродовала — она еще и не такое могла, ее же учили!

Она убила, хладнокровно и быстро, не задумываясь ни о чем.

Разве о том, чтобы ее не опознали по следам... ничего, руку она помоет, а больше крови на ней нет. Мия равнодушно отвернулась от агонизирующей девушки, и ушла.

Превращение, начавшееся в столице, завершилось окончательно.

Мия Феретти стала хладнокровным, безжалостным и рассудочным чудовищем. И была этим весьма и весьма довольна.

* * *

Крики из коридора были слышны просто отлично.

Мия не переживала ни о чем.

Разве что...

Сладкого хотелось вовсе уж нестерпимо. Но она решила пока не выходить из комнаты. Пусть сначала эту дуру обнаружат. А она пока полежит...

И полежать получилось, и подремать немного, хоть и сводило спазмами спину... ну, дни такие. Чего тут обижаться и страдать?

Когда в комнату постучали, заспанной она была совершенно естественно.

— Что случилось?

— Дана Мия, вы живы?!

— Судя по всему — да, — отозвалась Мия. — так что случилось?! Рик!?

Рикардо не заставил себя долго ждать.

— Мия, я рад, что с тобой все в порядке. Ты представляешь, кто-то убил одну из служанок.

— Кого именно? — равнодушно уточнила Мия.

— Анну.

— А... — говорить вслух, что эту не жалко, служанкой она была на редкость нерадивой, Мия не стала. Зачем? — Что с ней случилось? Из окна выкинули?

— Н-нет...

— Странно. А что тогда?

— Ей горло порвали так, что она кровью истекла.

Мия подняла брови.

— Горло порвали? А что у нас тут такое бегает?

— Судя по виду... это очень когтистое что-то, — Рикардо присел на кровать и обнял свою женщину. Как-то... захотелось.

Когда сталкиваешься со смертью, хочется почувствовать жизнь.

Вот, только что он эту Анну... того, имел, а сейчас она мертва.

Резко, жестоко, неожиданно... и потому особенно страшно. Мия обняла Рикардо в ответ, и мужчина глубоко вздохнул. Так было полегче...

— Наверное, надо позвать падре Лелли, — решила Мия. — И распорядиться о похоронах... ньор Акилле может это сделать? Я сегодня... не в состоянии этим заниматься.

— Нет-нет, ты лежи, — махнул рукой Рикардо. — Ты отдыхай... я сам займусь. И распоряжусь, и падре позовем, и похороним... только запрись изнутри, на всякий случай.

— На какой? — удивилась Мия.

— Вдруг это что-то или кто-то к тебе придет?

Мия фыркнула и покосилась на кинжал,, который мирно себе лежал рядом с кроватью.

— Пусть приходит. Как ты думаешь, если у него есть когти, может, и шуба есть? Хочу меховой ковер на полу, и заниматься на нем любовью, с тобой...

Рикардо улыбнулся в ответ.

— Да, дорогая. Но изнутри запрись.

Мия пообещала. И не выдержала.

— Рик, милый, мне так неловко тебя утруждать...

— Ты что-то хотела?

После измены ему было чуточку не по себе, так, не сильно. Это ж не измена, это так... на полчаса. А так-то он Мие верен, душа-то не затронута, только то, что ниже пояса.

Но все равно чуточку неловко.

— Ты не мог бы распорядиться на кухне? Хочу травяной взвар и сладостей.

— О, это я сейчас, — улыбнулся Рик, окончательно выкидывая из головы все дурные мысли.

Анна там какая-то... подумаешь?!

Была — и нет! И похороним...

А вот насчет сладостей он первым делом распорядится. Пусть Мия кушает.

* * *

Замять смерть Анны стоило Рикардо десяти лоринов. Именно во столько семья оценила свою гулящую дочь.

И то сказать, шума ему не хотелось, когтей он ни у кого в замке не видел, а расследовать...

А как тут расследуешь?

Рикардо понимал, что последним, похоже, живой Анну видел именно он. Он — не убивал.

Но кто?!

На Мию он мог бы подумать, но когтей-то у нее нет! А ноготками так горло не порвешь. Даже не поцарапаешь... нет, это точно не она.

А кто?

А пес его знает!

Рикардо лишний раз уверился, что надо ехать в столицу. А остальное... какое — остальное!? Его ждут слава и богатство! Надо только поехать!

* * *

Мия тоже решила ехать в столицу.

Да, зимой. Вот, погода устоится, и все будет хорошо, и они поедут. А там...

Она обязательно заглянет в гости к Адриенне.

Хочет Рикардо карьеру при дворе?

Отлично, он ее сделает! Мия ему поможет, и они поженятся. Что-то еще нужно для счастья?

Вот, и она тоже думает, что нет. Остается только зимы дождаться.

Глава 11

Адриенна

Эданна Франческа была великолепна в белом и алом.

Черные глаза горели, словно бриллианты. Золотые локоны, перевитые рубиновой нитью, струились по спине. Адриенна рядом с ней казалась одетой достаточно скромно.

Действительно, куда там!

Простой темно-зеленый бархат поверх кремового нижнего платья подчеркивал молочную белизну кожи, придавал зеленоватый оттенок глазам, но и только. Украшений Адриенна не носила.

Почти.

Свое 'воронье' кольцо, которое так никто и не замечал, обручальное кольцо, кольцо с печатью — это всегда было на ней. Медный крестик? Вряд ли это можно было считать украшением.

Серьги?

Сегодня на Адриенне были серьги с изумрудами. Крупные такие, старинные.

И — корона.

У матери Филиппо Четвертого, ее величества Альметты, своей короны не было. Но... она и не была коронована. Она просто была замужем за королем, который делил с ней постель, но не трон. А вот Адриенну как раз короновали.

Тонкий серебряный обруч со сложным орнаментом она носила, практически не снимая.

Он не давил на виски, был легким и удобным. А еще придерживал прическу и не давал волосам лезть в глаза.

И статус, конечно...

Она королева — или уже кто?

На корону эданна Франческа и глядела со сдерживаемым внутри гневом.

Да, корона...

Самое привлекательное в Филиппо между нами-то говоря. Ну и самолюбие уязвленное тоже.

Эданна Ческа годится только в любовницы. А в жены — Адриенна.

Проклятие?

А это вообще недостойные отговорки, вот! Это Филиппо третий просто придумал... ладно, в глубине души Франческа понимала, что никто и ничего не изобретал, но...

Обидно!

Просто — обидно!

И даже сейчас, Филиппо превозносил Адриенну, говоря, что она предложила, позволила, и вообще...

Она — позволила!

Да кто она такая!?

Убила бы! Своими руками разорвала, алая кровь прекрасно сочеталась бы с белым платьем и алым поясом...

Адриенна понимала, что ей бросают вызов. Просто наряд эданны уже сам по себе...

— Ваше величество! — склонилась эданна.

И что тут делать? Потребовать запретить эданне коронные цвета? Но... в том-то и дело! Допустим, она запретит. А Франческа еще что-то придумает... запросто!

А потому...

— Ваше величество, посмотрите, как великолепно выглядит эданна Вилецци! — обратилась Адриенна к супругу. Филиппо закивал, и Адриенна расчетливо добавила. — Никогда бы не сказала, что эданна вдвое старше меня...

Ческа побелела от злости.

Ах ты... дрянь!

Почему-то намеки на возраст она воспринимала особенно остро. Филиппо по инерции продолжал кивать... ну, не сразу он сообразил. Бывает. А Адриенна не умолкала.

— Ваше величество, давайте попросим эданну появляться при дворе только в белом и алом! Вы посмотрите, как она чудесно выглядит!

— Эммм...

— Я так и знала, что вы не против! Эданна Вилецци, озаботьтесь пошивом платьев нужного цвета. И извольте украшать своей персоной двор, мы так желаем, — распорядилась Адриенна.

Ческа заскрежетала зубами.

Правила приличия вязали ее по рукам и ногам. Посмей она сейчас рыкнуть, и Филиппо будет вынужден отлучить ее от двора. А с платьями...

Вызов королеве?

Был. И превратился в ее приказ. Причем....

Адриенна подозвала секретаря, стоящего неподалеку.

— Дан Гульельмо, подготовьте указ. Я хочу, чтобы эданна Вилецци, пребывая при дворе, носила или белое, или алое, или оба этих цвета вместе. И прикажите выдать ей ткани. Казна оплатит. Можете не благодарить,, эданна.

— Ваше величество так добры, — выдавила из себя Франческа.

Филиппо погладил Адриенну по руке.

Он помнил скандал, который устроил ему отец. Одевать шлюху в родовые цвета?!

Наглость какая!

Что она себе позволяет?! Не сметь! Не то...

Предупреждение Филиппо понял и принял к сведению, но сейчас-то... Адриенна молодец, она дала разрешение. И чего Ческа так глазами сверкает?

Ладно, он потом спросит, а сейчас надо открывать танцы...

Не бал, нет. Просто первый танец король и королева должны протанцевать вместе. Потом уж... как желает его величество. Но Филиппо милостиво разрешил Адриенне танцевать, с кем она захочет.

Почему нет?

Он будет с Франческой, а супруга — сидеть и глядеть?

Пусть тоже лучше потанцует, меньше проблем будет. И меньше слежки.

Так Адриенна и поступила. И второй танец Филиппо танцевал с эданной Франческой, не вынимая светло-голубых глаз из декольте дамы, а Адриенна — с кардиналом Санторо.

— Эданна Адриенна, вам не кажется, что родовые королевские цвета не для продажных девок?

Адриенна пожала плечами.

— Дан Санторо, что в этом такого? Я завела себе кота, и у него есть белый ошейник с рубинами. Если мой муж тоже завел себе... зверушку, пусть все видят, что это — его.

Кардинал от души рассмеялся.

— А если зверушка будет драть диваны и метить углы?

— То познакомится с карающим тапком, — серьезно ответила Адриенна. — Некоторых тварей распускать нельзя. Потом не утихомиришь.

Дан Санторо понимающе кивнул.

— Вы правы, эданна. Кстати, как поживает котик?

— Растет и пушится, — улыбнулась Адриенна.

Нурик оказался прекрасным компаньоном.

Он послушно спал на коленях у ее величества, если его клали на колени, и на подушке, если его перекладывали на подушку. Носился по устроенному для него лабиринту, послушно ловил бантик на веревочке, а когда Адриенна спала одна, приходил к ней на подушку. Уморительно укладывался на спину, раскидывал лапы и мурчал-мурчал-мурчал...

Под незатейливую кошачью песенку засыпалось практически мгновенно.

— Я бы сказал, что он намного симпатичнее... ехидны.

— Я не могу так сказать, ваше высокопреосвященство. Я не заводила ехидну..

— И черные локоны лично мне нравятся намного больше золотых.

— Вы исключение, дан Санторо.

— Нет. Я просто понимаю, что цвет волос... он преходящий. Рано или поздно все мы поседеем. Но душа... или человек обладает живой душой, или он просто живет, без смысла и без цели.

— Без смысла? Без цели?

— Разве это смысл? Жить хорошо, есть сладко, спать мягко... эданна Адриенна, это желания животного. Ваш Нурик тоже этого хочет, разве нет?

— Да, пожалуй...

— Вот. А человеку свойственно куда-то стремиться, чего-то добиваться...

— Власти?

— Возможно, и власти. Власти, богатства, любви, следа в истории... да мало ли что? Но это и отличает человека от животного.

— Я об этом не задумывалась.

— Человек обязан думать, что останется после него. Животному об этом думать не обязательно,, у него есть хозяин... или хозяйка.

Адриенна проследила взгляд кардинала, брошенный на пару 'Король — Франческа'.

— Дан Санторо, у вас очень сложная философия для такой, как я.

— Напротив, дана Адриенна. Я полагаю, именно вы и сможете меня понять. Вы, а не кто-то другой.

Адриенна посмотрела прямо в темные глаза кардинала.

— Ваше высокопреосвященство, я слишком глупа и юна. Для понимания.

Кардинал не обиделся и не разозлился. А просто улыбнулся в ответ.

— Нет, Адриенна. Вы слишком умны для понимания. Но мне это нравится. Мне это ОЧЕНЬ нравится.

Адриенна порадовалась, что танец закончился, и к супругу вернулась почти с облегчением. А кардинал тут же пригласил эданну Франческу, разумеется, с разрешения его величества.

Король разрешил, только вот не похоже, чтобы эданне этот танец доставил удовольствие. Какое-то лицо у нее было кисловатое....

Впрочем...

Надолго ли хватит внушения от кардинала?

Адриенна не знала, но подозревала,, что нет. Скоро, уже очень скоро эданна Франческа начнет преподносить пакостные сюрпризы.

* * *

Во дворце веселились и танцевали. А в маленьком городке Альметто за столом сидели двое.

Дан Рокко и ньор Паскуале.

И беседовали, не обращая внимания ни на какие сословные границы.

Дан, ньор...