Глаза девушки продолжали метать молнии.
— Нет, вы сейчас пойдете к хозяйке и все ей объясните!
— Никуда мы не пойдем, — весело заявил Яромир и добавил: — правда, Дарен?
— Правда, — кивнул тот и продолжил: — мы спать лучше пойдем.
Велимира несколько пылинок стояла с открытым ртом, услышав такие речи, а потом возмущенно воскликнула:
— Да вы пьяны!
— И с чего бы это? — еще сильнее развеселился Яромир, — брось, Вель. Хозяйка отойдет немного и сама его впустит.
— А если до утра ждать придется?
— Ну и подождет, — пожал плечами Дарен, — от него не убудет, а впредь внимательнее станет.
— Но так же нельзя!
— Кто тебе сказал? — шатренец взял ее за руку, — пойдем-ка, Веля, спать. Мы с Даром устали, ты устала... пойдем.
Но девушка, подозрительно шмыгнув носом, вырвала руку и убежала за дверь.
В общем и целом, комната, рассчитанная как раз на четверых, была неплохой. Правда, комарья за день налетело столько, что Дарен с Яромиром поначалу подумали, что где-то под потолком устроился осиный рой. Однако, это были только комары. Много, много комаров.
— Боюсь, мы рискуем не проснуться утром, — мрачно заявил Дар, глядя на темную жужжащую тучу под потолком, — что-то мне не хочется быть заживо съеденным... комарами.
Яр хлопнул себя по затылку и удрученно спросил:
— А на них действует отвод глаз?
Войник подал плечами:
— Не знаю. Может быть. Надо у Вели спросить. А что, у тебя есть какой-то оберег?
— Есть, — вздохнул шатренец, — где-то на дне сумки валяется... Может быть, мне сходить за ней?
— За Велей? Да не надо, сама придет. Еще и белобрысого приведет, несмотря на все старания хозяйки.
Яр хмыкнул и стал рыться в собственной сумке, вываливая оттуда все, что лежало сверху. Но чем больше становилась куча на кровати, тем серьезнее становилось лицо шатренца.
— Что-то случилось? — спросил Дарен, заметив, что друг будто окаменел.
— Случилось, — непослушными губами проговорил Яромир, не зная, что делать.
Внезапно дверь распахнулась и на пороге появились Ждан с Велимирой.
— Вы еще не спите? — парень заглянул в комнату, наткнулся на кучу вываленных вещей, побледнел и попятился обратно.
— Я тебя убью, — тихо и безжизненно прошелестел Яр, сжимая кулаки и приближаясь к нему, — убью, гаденыш.
Веля, не совсем понимая, что происходит, быстро подумав, приняла сторону слабейшего, то есть Ждана, и загородила дверной проем.
— Яромир, успокойся, — послышался голос Дарена из глубины комнаты, — сядь и расскажи, что случилось.
Шатренец медленно повернулся к другу и медленно выговорил:
— Что случилось? Ты меня спрашиваешь, что случилось? — он с пылинок десять молчал, а потом прорычал: — этот гаденыш украл у меня кольцо Зария!
— Какое кольцо? — забеспокоилась девушка и повернулась к Ждану: — ты правда что-то украл у Яромира?
— Я... мне... нам нужным были деньги! — парень тщетно попытался оправдаться.
Яромир взбесился еще больше:
— Веля, отойди от двери!
Девушка вздрогнула от его рыка и отчаянно помотала головой: пусть Ждан и вор, но это вовсе не повод его избивать.
— Ты его покалечишь!
— Не покалечу, — осклабился шатренец и добавил: — убью. Отойди!
Он навис над девушкой скалой, заставив ту вжать голову в плечи и пискнуть:
— Дарен! Сделай же что-нибудь!
— А что я могу сделать?
— Поговори с ним... Объясни, что Ждан не нарочно, ну пожалуйста!
Дар глянул на друга и с сожалением сказал чаровнице:
— Боюсь, тебе и правда лучше отойти.
Веля перевела беспомощный взгляд на шатренца:
— Вы с ума сошли?..
Но Яромир, не ответив, аккуратно, но настойчиво отодвинул Велимиру в сторону. Ждан бросился бежать по лестнице, шатренец рванулся за ним, но девушка успела вцепиться ему в руку и протараторить заклятье, не будучи уверена, что то подействует.
Но оно подействовало.
Дарен мрачно посмотрел на два тела в проходе и сказал одно-единственное слово: пусть и не цензурное, но зато в полном объеме выражающее все обуревающие его чувства. Потом встал и, подойдя к ним, легко потрепал Велимиру по щеке, но девушка не очнулась. Войник вздохнул, поднял ее на руки и отнес на кровать, укрыв одеялом. С Яромиром нежничать он не стал: грубо потряс за плечи и, убедившись, что реакции на его действия нет никакой, волоком оттащил к другой кровати.
Побег от побега не легче.
Дарен сел на кровать, подпер кулаком подбородок и задумчиво посмотрел по очереди на девушку и лучшего друга и окончательно убедился в том, что попал в лазарет для душевнобольных.
С этой мыслью он и заснул.
* * *
Яромир вырвался и съехал по перилам вниз... в совершенно пустой зал. Недоуменно оглянулся по сторонам и поднял взгляд наверх, где, облокотившись о перила, стояла Веля: злая и с растрепанной косой.
— Где белобрысый? — осторожно поинтересовался шатренец, остывая, — где все?
Девушка посмотрела на него исподлобья и еле слышно сказала:
— Их здесь нет.
Шатренец медленно вздохнул, чтобы не сказать чего обидного, потом поднялся к Велимире и протянул к ней руку, но в последний миг отдернул ее и потер пальцами светлую бровь.
— Что ты сделала?
— Погрузила тебя в сон.
В зеленых глазах появилась смешинка.
— А сама-то зачем заснула? Или ты мне тоже снишься?
Веля потеребила кончик косы и призналась:
— Это нечаянно вышло. Я хотела только тебя усыпить.
Яр посмотрел на ее виноватое лицо и снова вздохнул. Что же Дар делает с простой весницкой девушкой?..
— Пойдем, поговорим.
— Зачем?
— Я кое-что тебе расскажу. Помнишь, ты спрашивала, как мы познакомились с Дареном?
Они зашли в их же комнату.
— Помню, — тихо отозвалась Веля.
Яромир сел на кровать и выжидающе посмотрел на нее. Девушка, помявшись с пару пылинок, все же опустилась рядом и, опустив голову, сложила руки на коленях. Шатренец смотрел на нее и никак не мог начать разговор. С чего, зачем ему это рассказывать? Кому-то от этого легче станет? Да нет...
Молчание затянулось, и Велимира, не поднимая глаз, робко напомнила:
— Ты хотел рассказать...
— Да.
* * *
Осенью ночь всегда раньше накрывала землю, усыпая небо ночными светлячками-звездочками. Зароссцы верили, что звезды — это костры небесных туземцев — ночных Путников. И любой Странник отсюда, с земли, мог увидеть Дорогу, что выведет из любого, даже самого запутанного путешествия. Правда, далеко не все дороги выстланы звездами: очень часто приходится прокладывать их самим, оставляя за собой бесконечные нити млечных путей.
Но осенью костры разгорались ярче: вспыхивали отблесками алмазов, звенели ночным колокольным перезвоном, вплетались искрами в голые ветки деревьев, пели, звучали...
Говорят, что где-то за Южным океаном есть место, где видно, как звезды рождаются, а потом уплывают на небосвод. Сказки, конечно, все эти рассказы. Но в каждой сказке есть своя доля яви, и Яромир как никто другой знал об этом.
— Эй, шевелите задницами! — крик ударился о снежную твердь, и та поглотила его полностью, без остатка. — Утром вы мне нужны живыми!
Всадники мрачно переглянулись: секст-велитель, Рэйн, успел всех достать до печенок.
Они шли уже шестой день, и сегодня-завтра должны были встретиться и соединиться с другим отрядом, шедшим навстречу, для очередного маневра. Двадцать пацанов и пятеро опытных войников — невеликая сила, а тут еще мороз этот... Яромиру, выходцу из южных земель, было вдвойне тяжелей переносить холод, но, в конце концов, он сам напросился: сбежал из дому ради сомнительного счастья не быть убиенным дома, не отличил натурального песца от подделки. Вот и оставалось молодому шатренцу мерзнуть и стучать зубами, проклиная собственную глупость. Единственное, что его утешало, так это то, что остальным было не лучше. Но удовольствие наблюдать распухшие красные носы своих товарищей тоже было довольно таки сомнительным.
— Стойте! — внезапно скомандовал Рэйн и поднял руку в широкой перчатке.
— Что там? — поинтересовался Димитрий, рослый войник лет сорока-сорока пяти со стальным взглядом и безжалостной рукой.
Рэйн мягко спрыгнул с коня и котом подкрался к ближайшим кустам, сквозь которые как раз открывался замечательный обзор на долину, засыпанную снегом, плывущую параллельно полосе безжизненного елового леса.
— Кажется, неприятель решил срезать путь, — раздался голос Димитрия, подошедшего к секст-велителю.
— Думаешь?
— Уверен. Этого отряда здесь быть не должно.
— Сможешь сосчитать отсюда, сколько их?
Димитрий прищурился:
— Хочешь подраться?
— Руки чешутся, — ухмыльнулся Рэйн и кивнул на свой отряд: — да и у этих цыплят того и гляди сосульки на носах повырастают.
Войник поморщился.
— Только не говори, что тебе стало их жаль.
— Ты абсолютно прав. Я невыносимая меркантильная сволочь. Если мы их немного пощиплем коринцев...
— Как знаешь, Рэйн. Их шестнадцать.
— Хорошо, — мурлыкнул секст-велитель, потирая руки в перчатках, — эй, сосунки, подтягивайтесь!
И что им оставалось делать?
Яромир вздохнул и, с досадой сняв уже не греющий перчатки, вынул из-за спины лук, открыл колчан.
— Так, кто у нас тут по мишени с тридцати шагов попадает? — Яр шагнул вперед, шумно шмыгнув носом. Ой, аукнется ему еще этот переход!
— Вон в те кусты и сними лучников.
Шатренец нахмурился: обостренное юношеское чувство справедливости взыграло.
— Из кустов? Это не...
Рэйн оскалился и рявкнул:
— Приказы обсуждать вздумал?
Яромир скривился и пробурчал:
— Никак нет, вашество.
— Поговори еще у меня тут! Живо! Кру-угом!
Яр развернулся и направился к тем самым злосчастным кустам вместе с другим пареньком, как его там? Торни? Шонри?.. как-то так. Этих акиремцев всех и не упомнишь.
— Чего ты застыл? — пробурчал Шонри, пристраиваясь рядом, — давай по-быстрому, у меня сейчас пальцы отмерзнут. Мои — трое слева, твои — справа.
— Шонри...
— Я Шон, — перебил его акиремец, — потом поговорим. Нам Рэйн сейчас головы оторвет.
Шатренец только вздохнул и легко наложил стрелу на тетиву. Чуть колыхнулись ветки у них над головой — и тут же вдали коринец осел на землю, разбрызгивая кровь по белому-белому снегу.
Зима в этом году, как назло выдалась снежная-преснежная, никто из старожил и не припоминал таких огромных сугробов и морозов. Елки все до единой были присыпаны снегом, будто чертополохом, на дороге, в оврагах — везде лежал этот мерзкий, холодный белый снег!
— Чего застыли? — прошипел секст-велитель, — продолжайте!
Шон послушно продолжил, а Яромир, тоскливо поглядев вдаль, где уже началась суматоха, вдруг застыл: лицо его окаменело.
"Не может быть! — кричал разум, — такого просто не может быть!"
Но, видно, Нородж с Моартой в этот раз объединили свои усилия — и на Нити Яромира вновь завязался узелок, да такой, что либо иди назад, либо рви нитку к хренам собачьим.
Там, в сорока шагах от него, стоял друг его детства — зеленоглазый Зарий, мать которого была урожденной коринкой. Как, как его могло сюда занести? Почему он примкнул к Корину, а не к Заросии?
Не было у Яромира ответов на эти вопросы. Он смотрел на друга во все глаза и не стрелял. Просто не мог выстрелить. А Зарий, вдруг подняв глаза, различил знакомые золотые волосы и, оставив умирающего товарища, просто пошел вперед. Туда, где за елками скрывался их маленький отряд, туда, где ждала его смерть.
— Стреляй, щенок! — прошипел Рэйн, толкнув его в плечо.
Но шатренец, обернувшись, вдруг зло посмотрел на командира... и ломанулся сквозь елки навстречу другу-врагу.
Тот остановился в двух шагах от Яра и опустил руку с мечом. Слова были не нужны, все читалось по глазам: боль — вопрос, спокойствие — ответ, вина — осознание, горечь — понимание...
— А помнишь нашу игру в Белый Орден? — вдруг сказал Зарий.
"Елка, береза, дуб... вот, то, что надо!
Яр перекинул детский лук за спину и быстро взлетел по стволу, цепляясь ногами за подворачивающиеся дупла. Маленькая голова с короткими светло-русыми волосами высунулась из листвы. Глаза сияли неудержимым любопытством и предвкушением нового развлечения.
С другой стороны дороги все еще шуршала листва: Зарий, видно, был не так проворен в лазании по деревьям.
Дорога долго пустовала, но, в конце концов, ожидание мальчишек было вознаграждено: из-за поворота показалась девочка лет двенадцати-тринадцати, несущая корзинку с лисичками.
— Кто идет? — звонко крикнули с противоположного дерева.
Девочка остановилась и с любопытством оглядела говорящие деревья. "Деревья" же не преминули прошуршать:
— Стойте на месте! — и вскоре рядом с девочкой возникли два мальчугана со встрепанными шевелюрами.
— Прекрасная дама, позвольте проводить Вас до Вашего дома, — расшаркался Зарий, важно кивнув головой.
— Слышали мы, разбойники в здешних краях пошаливают, — добавил Яромир, стараясь скопировать знакомого его отца.
"Прекрасная дама" пару пылинок недоуменно смотрела на них, а потом, вытащив листик из волос Зария, засмеялась:
— А вы кто такие будете?
— Мы — Рыцари Белого Ордена! — раздался в ответ слаженный хор.
— Да так его уже нет, — еще больше развеселилась девочка.
Мальчишки переглянулись, а потом Яромир, напустив на себя важный вид, заявил:
— Это происки врагов. Мы состоим в этом Ордене и настоятельно просим Вас....
— Ладно, — согласилась та, продолжая смеяться, — проводите меня, пожалуйста, благородные рыцари.
Яромир с Зарием вскинули мечи, специально выкованные другом отца для этих игр, на плечи и пошли по обеим сторонам от дамы. Дама в свою очередь тут же полюбопытствовала:
— А мечи у вас настоящие?
— Почти, — смутился Яромир, но, тут же об этом забыв, похвастался: — а меня уже отец на настоящих драться учит! Честное слово!
— Да прямо-таки отец?
— Ага!
Девочка задумалась и до самых городских ворот молчала. Потом, распрощавшись, поблагодарила "отважных рыцарей" и пошла в другую сторону.
А через день ее истерзанное тело нашли на той же самой дороге.
С тех пор Яромир с Зарием больше не играли: поклявшись отомстить за неизвестную им девочку, они попросили удвоить им тренировки — и, через пару вятков решив, что готовы, пошли искать банду ублюдков. К слову, они их нашли, и даже, кажется, кого-то убили сами, прежде чем их обоих избили до полусмерти..."
Отец-то его тогда всех перевешал, и Яромира, когда тот поправился, самолично выпорол, чтоб наука на будущее осталась. Однако ж, нет, видно, этой науки было мало. Снова в чужую войну ввязался...
Шатренец грустно усмехнулся:
— Мало нам было той порки.
— Мало, — согласился бывший друг, — а что делать? Они мою мать убили, Яр.
Шатренец помолчал, а потом горько спросил:
— И ты из-за какой-то горсти придурков примкнул к Корину?
— А вы-то чем лучше? Вообще не надо было сюда ввязываться. Но уж очень силен был Зов... Ты же знаешь, у нас, у Путников, всегда так.
