Они остановились лишь ненадолго, в крошечном сферическом помещении, посреди которого стояло вращающееся кресло. Вход в сферу преграждали несколько зловещего вида шлюзов с массивными дверями вроде той, что в свое время скрывала от внешнего мира Равшана Кипура в зиккурате Эрцету.
— Асока, выйдите вон, — Чилдерман жестом отослал капитана. — И от двери ни на шаг! Тратить время на ваши поиски я не буду.
Асока побагровел, но спорить не посмел.
— Садитесь, госпожа энамэр, — Чилдерман развернул кресло и легонько подтолкнул Далию к нему. — Вы и Калеб заслужили право увидеть это.
Стоило Далии коснуться приятно холодившего тела кресла, как вокруг зажегся свет. Вскрикнув, она зажмурилась, а когда открыла глаза, то поняла, что стены сферы изнутри разбиты на сотни крошечных экранов. Что-то похожее она видела на Тильмуне перед тем, как покинуть его.
— Вы сидите в сердце мира, — Чилдерман опустил руки на плечи Далии. — Это и есть настоящая Турангалила. Этот компьютер полторы тысячи лет присматривает за вами и связывает меня и советы нобилей всех акваторий. Хотите увидеть Эрцету?
Далия кивнула.
По экранам пробежали разноцветные полосы, и она вдруг оказалась под куполом ковчега. Иллюзия была столь совершенна, что Далия невольно вскрикнула и вцепилась руками в подлокотники. Эрцету расстилался как на ладони, его улицы были полны людей, спешивших по своим делам, но внутри шара не раздавалось ни звука.
— Я могу... — заговорил охрипшим голосом Калеб. — Могу я увидеть, что стало с Ханааном?
— Извини, — Чилдерман покачал головой. — Спутников слежения на орбите больше нет, а камеры установлены только в ковчегах. Но я тебя уверяю, рано или поздно на нем опять появятся люди.
Сфера мигнула, и они очутились над гигантским диском бурлящего Ницира, а затем еще в нескольких ковчегах, о названиях которых Далия могла лишь догадываться. Сменив десяток городов, экраны померкли, и сфера погрузилась в полутьму.
— Теперь вы сами видите, сколько труда было вложено в ваше выживание, — раздался во тьме голос Чилдермана. — Постарайтесь не угробить все это в ближайшую сотню лет. Мне будет чертовски неприятно, если программа Пробуждения действительно окажется авантюрой.
С тихим шипением поднялась дверь, за которой торчал мрачный Асока.
Спустя еще сотню коридоров и шлюзов, они оказались на внешней окружности диска, в помещении, заставленном спящими машинами, издающими чуть слышный гул. Проникающий через окно во всю стену приглушенный свет обрисовывал серебром их неподвижные силуэты.
По команде Чилдермана включилось освещение. Голоса машин заметно прибавили в громкости, над некоторыми прямо в воздухе зажглись разноцветные панели. Несколько минут пастырь изучал их показания, а затем направился к прислоненной к стене овальной раме от зеркала в два человеческих роста. Или тому, что таковой казалось, — ну откуда, в конце концов, тут могло взяться зеркало?
Далия и Калеб приблизились к раме, оставив Асоку настороженно изучать возбужденно перешептывающиеся механизмы, очнувшиеся от многолетнего сна.
Ни о каком зеркале, естественно, речи не шло. За строгим черным овалом без украшений находилась пустота. Калеб даже просунул руку внутрь, чтобы коснуться стены, но ничего не произошло.
— Любопытно, — Чилдерман провел по боковой поверхности рамы, и за его рукой потянулась цепочка разноцветных окон, разворачивающихся прямо в воздухе. — У меня две новости — одна хорошая, другая плохая. С какой начнем?
Далия и Калеб переглянулись.
— Ладно, начнем с хорошей, — Чилдерман погасил все окна. — Мост Эйнштейна-Розена уже проложен. Значит, с той стороны кто-то есть.
Слова Чилдермана не сразу дошли сознания его спутников. Вот так просто принять мысль о том, что срок отбывания постпотным человечеством заключения в ковчегах подошел к концу, они еще не могли, но сердце Далии заколотилось как бешенное. Быстрее всех сориентировался Асока — он бухнулся на колени и во весь голос завопил:
— Хвала Утнапишти! Ожидание завершилось! Великие предки даруют нам сушу...
Ликования не наблюдалось только на лице Калеба, терпеливо ожидавшего дальнейших слов Чилдермана.
— Асока, заткнитесь, — оборвал разошедшегося капитана Чилдерман. — Вторая новость вас не обрадует. С момента открытия моста прошло уже полвека.
Пастырь отошел от рамы и, глядя на нее, пробормотал:
— Энлиль вас всех задери, дорогие родственнички! Что же у вас там стряслось?!
— А мы можем им воспользоваться? — осторожно поинтересовался Калеб.
— Из системы изъяты данные, указывающие на положение второго генератора. Без них этот хлам бесполезен. Тысяча пятьсот сорок девятый... Что же у нас в тот год было?
Чилдерман снял шляпу и потер переносицу тонкими пальцами.
Асока и Далия смотрели на него непонимающими взглядами. Челюсть капитана нервно подрагивала.
— Твою ж мать! — вдруг взорвался Чилдерман и в сердцах швырнул шляпу на пол. — Ах ты долбаная железяка, чтобы тебе пусто было!
Он обвел своих спутником таким взглядом, что те отшатнулись.
— Мы улетаем, — Чилдерман присел на корточки и поднял шляпу.
— Что-то случилось?
Далия вновь чувствовала себя маленькой девочкой, которую отец привел на рынке к лотку с засахаренными фруктами, где она присмотрела себе чудесное и дорогое яблоко в карамели, но вдруг оказалось, что денег на яблоко нет — их потратили на что-то другое. Прикажи отец торговцу, да хоть даже просто намекни ему — разве он отказал бы сыну энамэра в такой мелочи? Но Иеремия Гиллеспи был невероятно принципиален в подобных вопросах и увел четырехлетнюю Далию прочь. Конечно, на следующий день ее снова привели на рынок и накупили сладостей, но того яблока среди них уже не было. Она всю жизнь запомнила, как проревела тогда до вечера...
— Господин Чилдерман, мой корабль в вашем распоряжении, — встрял в разговор Асока, оправившийся от шока.
— Нет, капитан, на этот раз ваши услуги не понадобятся, — покачал головой Чилдерман. — Здесь найдется кое-что пошустрей. Шли бы вы... Ах, да, вы отсюда сами не выберетесь. Пойдете с нами.
Остальным не оставалось ничего другого, кроме как броситься вслед за быстро шагающим пастырем. На этот раз Чилдерман несся как стрела, и его спутники набили немало синяков, с трудом вписываясь в незнакомые повороты.
Из последнего лифта они, как показалось Далии, вывалились прямо на дно какого-то ковчега. Поддерживаемый решетчатыми фермами потолок парил в доброй полусотне метров у них над головами. Открытое пространство казалось бесконечным, и лишь где-то вдалеке угадывались очертания стены. От дна это место отличалось двумя принципиальными вещами — отсутствием паутины веревочных переходов и ярким освещением.
И еще, пожалуй, на дне никогда не стояли настолько странные штуки, в которых спутники Чилдермана находили некоторое сходство с виденным им на нижнем причале кораблем предков. Но здесь их стояли десятки, если не сотни, и некоторые из них по высоте почти достигали потолка.
Чилдерман быстрым шагом подошел к ближайшему, напоминающему не самой правильной формы эллипс с несколькими шарообразными выступами по краям. В высоту корабль был чуть ниже баллона большегрузного цеппелина, но зато оказался длиннее раза в полтора. На матово-белом боку судна появился экран со списком команд, из которых Чилдерман выбрал одну.
— Команда принята, — сообщил из ниоткуда женский голос. — Процедура расконсервации запущена. Выполнение программы и диагностика бортовых систем завершится через два часа сорок две минуты.
Чилдерман отвернулся от экрана и уселся прямо на палубу. Его взгляд немедленно уперся под ноги, а пальцы сложенных в замок рук забегали, словно перебирали сложную партитуру на рояле.
— Куда мы летим? — Калеб уселся рядом.
— В Ливан, Калеб, в Ливан. Там кое-кто прямо таки сгорает от желания увидеть меня.
Предки, похоже, страшно любили делать прозрачным все, что только могли. Мостик корабля, который нес Чилдермана и его спутников к Ливану, не стал исключением. Это было овальное помещение с размещенными буквой V креслами и матово-белыми округлыми стенами. Справа от установленного впереди кресла из пола поднималась изогнутая опора, завершавшаяся шаром. Чилдерман прошел туда и прикоснулся рукой к шару. Зрелище распахивающихся прямо в воздухе окон уже не удивляло его спутников, зато когда стены вокруг них исчезли, они все-таки вздрогнули.
— Садитесь, — Чилдерман опустился в пилотское кресло.
Информационные окна переместились вслед за ним, образовав полусферу. На стенах тоже появились какие-то загадочные знаки и светящиеся разными цветами линии.
Калеб и Далия заняли места сразу за пастырем. Сиденья тут же приняли форму тел своих пассажиров. На ногах остался лишь Асока, подошедший к креслу пилота. Встав у Чилдермана за спиной, он принялся внимательно рассматривать парящие вокруг знаки.
— Этой штукой сложно управлять? — спросил он наконец.
— Создано для идиотов, — Чилдерман отодвинул половину окон, очистив пространство перед собой. — В свое время такими яхтами разрешали пользоваться даже детям.
Над шаром рядом с его правой рукой вдруг появилось изображение Земли.
— Все просто, — Чилдерман прокрутил глобус, вращая его ладонью. — Выбираем акваторию... Индика.
Он погрузил руку внутрь. Глобус развернулся в плоский лист, расчерченный координатной сеткой.
— Выбираем ковчег.
Карта послушно передвигалась под его пальцами, открывая то один, то другой зеленый диск с именами ковчегов. Найдя тот, что обозначал Ливан, Чилдерман пальцем повернул его вокруг своей оси, открыв веер логограмм.
— Видите надпись "оптимальный курс"? Он запускает автопилот, который сам доставит нас туда, куда надо.
Асока наблюдал за манипуляциями Чилдермана расширенными глазами.
— Неужели участие человека совсем не требуется?
— Ручное управление предусмотрено, но это ничуть не проще, чем управлять цеппелином.
Чилдерман отпустил диск города. Сзади сдавленно охнула Далия — палуба за стенами вдруг встала дыбом, едва не упершись в обтекатель корабля, и медленно поползла вбок. До Далии не сразу дошло, что сила тяжести по-прежнему прижимает ее к креслу, хотя вид снаружи убеждал, что она должна рухнуть прямо на невидимую преграду перед собой. Побледневший Асока вцепился в спинку кресла Чилдермана, но промолчал.
Опустив нос к палубе, корабль пролетел пару сотен метров, воспарив над раскрывающейся диафрагмой, за которой лежала пустота. Приняв вертикальное положение, он рухнул в раскрывшееся отверстие и устремился к Земле. Глядя на мелькающие снаружи с бешеной скоростью стержни, пассажиры корабля почувствовали легкую дурноту.
Покинув свисающие заросли антенн, корабль накренился и стал падать боком. Диск Земли стремительно увеличивался в размерах, и вскоре уже можно было различить отдельные облака-гиганты из окутывающего планету покрова.
Пробежавшись глазами по раскрытой Чилдерманом карте, Асока, не отрывая руки от кресла, сделал несколько осторожных шагов назад. Дойти до свободных мест, держась за сиденья, он не мог, и волей-неволей ему пришлось отпустить свою опору. Перед глазами капитана разом все смешалось, ему на мгновение показалось, что он падает спиной на панораму Земли... Асока совершил несколько отчаянных взмахов руками, но тут же убедился, что палуба надежно держит его ноги, и потеря равновесия приключилась исключительно по причине обмана зрения.
— Крайне занятный фокус, — хмыкнул он, уперев руки в бока, и перестав раскачиваться. — Это что-то вроде магнетизма, да?
Чилдерман кивнул. Корабль продолжал падение минут двадцать, пока его корпус не начал слегка вибрировать — они достигли верхней границы атмосферы. Все это время Асока провел на ногах, изучая панели управления автопилотом.
— Пастырь, что мы ищем в Ливане? — осмелевшая глядя на Асоку Далия поднялась с места и встала рядом с Чилдерманом.
Но смотреть на приближающиеся к правому борту клубы облаков она опасалась.
— Хумбабу, — проронил Чилдерман. — За прошедшие годы мои мозги, видимо, слегка размягчились, иначе бы я сразу догадался, что это не просто свалившаяся за борт допотопная железяка... После инцидента с южным лифтом, их топили в океане тысячами, стерев предварительно блоки искусственного интеллекта.
— Но если это не допотопная военная машина, то что это?
— Нет, как раз это она и есть. Только эта дрянь не поднялась со дна, а прошла через мост на Турангалиле. Думаю, мост проложили с Элама — по срокам это может быть только группа Дедлиба на "Деметре". Но какого черта тогда они тянули столько лет? Обживались? Все равно не понимаю, зачем они послали сюда военного киборга...
Чилдерман не заметил, как стал рассуждать вслух.
Снаружи корабль охватило оранжевое свечение. Через несколько минут он врезался в клубящийся туман, брызнувший прочь от раскаленной внешне оболочки. Яхта прошила километровые слои облаков, как раскаленная арбалетная стрела кусок китового жира, и вынырнула над несущим свинцовые волны океаном. Заложив вираж, корабль выровнялся и понесся на запад. Путь от верхней станции Турангалилы к поверхности океана занял у него меньше часа.
— У Хумбабы есть ключ к мосту? — спросила Далия, слегка опешившая от столь стремительного прибытия на Землю.
— Я очень на это надеюсь. Ключ — это всего лишь цепочка цифр, а поскольку башку я Хумбабе не разбил, то шанс найти его сохранился.
— С ключом мы увидим наш новый мир? — подал голос Асока.
— Я перейду по мосту один, — отрезал Чилдерман. — Там, откуда пришла одна чокнутая военная машина, может оказаться еще с десяток. Не говоря уж о том, что мы так и не знаем, что случилось с самими колонистами. Что-то мне подсказывает, что даже если мост еще работает, то не факт, что вы вообще попадете на ту сторону.
Взгляд Асоки при этих словах мгновенно стал жестким и колючим, но он успел отвернуться, и никто не заметил исказившее его лицо гримасу. Не говоря больше ни слова, капитан сел в кресло и уставился наружу.
Корабль миновали добрый десяток куполов, когда через два часа полета на горизонте показался украшенный стилизованными кедрами диск Ливана. Яхта замедляла ход по мере приближения к ковчегу.
— А это еще что такое?!
Пассажиры корабля повскакивали со своих мест, чтобы лучше разглядеть происходящее снаружи. Воздух вокруг ковчега усеивали десятки парящих дирижаблей, а океан под ними пестрел сотнями разноцветных парусов.
— Внимание, производится смена задачи автопилота, — раздался на мостике тот же голос, что объявлял процедуру запуска в ангаре Турангалилы. — Причальные ворота на пункте назначения закрыты. Вы желаете перейти на ручное управление и связаться с администрацией порта или применить принудительную разблокировку механизмов? Напоминаю, что применение процедур...
— Разблокировать ворота, — рявкнул Чилдерман.
При виде приближающейся яхты среди дирижаблей и кораблей началось оживление. Суденышки поманевренней ставили паруса и улепетывали на попутном ветре. Более неповоротливые цеппелины окутались паром из двигателей, а из их днищ хлынули потоки балластной воды.
