Этого Мануэль вынести не мог. Резко дернувшись, он до предела натянул держащий его шарф, и, не обращая внимания на занывшую боль на запястьях, тихо прорычал:
— Стерва!
Довольно улыбнувшись в ответ, брюнетка выпрямила спину.
— Теперь ты понимаешь меня. — Поучительно изрекла она. — Знаешь, какого это хотеть всей душою, но в тоже время не иметь возможности даже прикоснуться к желаемому. Знаешь, какого это быть зависимым от других. Ждать любого их жеста. Ждать, когда же тебя наконец-то заметят.
— Хороший же ты выбрала пример для своего урока. — Хрипло отозвался мужчина. — Ничего не скажешь.
— Зато теперь ты его точно запомнишь. — Улыбнулась бесстыдница, нежно прикасаясь руками к его груди. — Радуйся, что я не такая жестокая, как ты прежде, и готова выполнить любое твое желание. Так чего ты хочешь?
— Родео. — Почти рыча, отозвался брюнет. — Настоящего дикого родео.
Ожидая того, что первым делом он потребует отвязать его руки от спинки кровати, Шеннон слегка растерялась подобной просьбе.
— Я никогда не умела ездить верхом на лошади. — Впервые дав слабину своему былому уверенному голосу, вдруг призналась она.
— Не пори чушь, Шеннон. Ты уже скакала верхом. — Едва сдерживаясь, отозвался мужчина. — К тому же один неукротимый жеребец готов как следует напомнить тебе об этом ремесле.
Рассмеявшись в ответ на свое замешательство, девушка с удовольствием исполнила желание мужчины.
Оседлав его бедра, она наконец-то отбросила маску бессердечной стервы и, вонзившись в него до предела, не сдержала вскрик охватившего ее лоно удовольствия. Поначалу двигаясь очень медленно, словно желая каждой клеточкой прочувствовать его внутри себя, Шеннон блаженно закрыла глаза. Ей нравилось ощущение их близости. Нравилось чувствовать его пульсацию, которая с каждым разом все отчетливее отражалась в ее сознании. Насаживая себя на его каменную плоть снова и снова, она постепенно ускорила темп.
Ее тело извивалось на нем, плясало под медленные аккорды эротичной музыки, которая как ни что лучше подогревала их и без того раскаленную кровь. В их телах как будто взорвались мириады звезд, мысли улетучились, осталась только страсть. Безудержная страсть. В экстазе она громко вскрикнула, почувствовав, как горячая струя ударила у нее внутри и со стоном упала ему на грудь.
Музыка кончилась и тихая, спокойная ночь окутала просторную комнату.
Отдышавшись, Шеннон посмотрела в удовлетворенное лицо партнера. На это раз в его глазах сквозили лишь безграничное счастье и покой.
Приподнявшись на руках, девушка аккуратно развязала шелковые узлы на его руках и, нежно поцеловав оба покрасневших запястья, перекатилась с расслабленного тела любовника на правый бок. Запрокинув левую ногу поверх его ног, Шеннон как можно сильнее прижалась к Мануэлю, положив свою голову на его широкую грудь.
— Сегодня был чудесный день. — Тихо сказала она, вновь перевоплощаясь в того маленького милого ангела, каким и была прежде. — Может, нам следует устраивать такой же рай каждую секунду, пока мы ещё вместе?
Насмешливо улыбнувшись, Мануэль обнял ее как можно крепче, словно боясь выпустить испуганного птенца из своих рук, и зарылся лицом в ее мягкие волосы.
— Только если без подобных привязываний и без среднего пальца, направленного в мою сторону.
Шеннон хохотнула.
— А, по-моему, он был как раз к месту. — Тихо проронила она. — Ты бы видел свое лицо.
— Могу себе представить. — Усмехнулся мужчина. — Такой жест встречается в моей жизни впервые.
— Ну вот, значит, я тоже кое-что преподнесла тебе в первый раз. Стало быть, ты не единственный первооткрыватель. — Довольно поддела она.
Не став спорить, Мануэль лишь молча согласился с ее словами.
Если бы только Шеннон знала, что именно она с ним сделала, что показала и чему научила, то бесспорно могла бы претендовать на все лавры самых лучших первооткрывателей мира.
Ласково теребя своими пальцами девичьи волосы, Мануэль неподвижно лежал в постели, блаженно растворяясь в тепле ее тела. Прислушиваясь к равномерному дыханию девушки, мужчина понял, что она уже находится в полудреме. Устало прикрыв глаза, он и сам уже готов был отойти в царство Морфея, который, пользуясь его разморенным состоянием, как никто другой звал уставшего путника в свои пленительные объятия, как вдруг в тишине безмолвной комнаты пронесся тихий сонный голос:
— Я люблю тебя...
Его сердце на мгновение замерло, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение вновь забиться с удвоенной силой. Прижав к себе заснувшую девушку как можно ближе, брюнет уткнулся лбом в изгиб ее правого плеча и, расслабленно вздохнув, заснул безмятежным сном.
Помоги им Боже, ибо он сам безумно любил этого немного порочного ангела...
Яркие лучи, пробирающиеся в тихую обитель через широкие щели неплотно задернутых тяжелых штор, заполонили просторные углы, отчего спальня выглядела ещё более уютной, нежели прошлым вечером. Льющийся свет обрамлял ажурный хрусталь изысканных статуэток, придавая им ослепительный блеск, играл с узорами роскошных ваз, наполненных разноцветными цветами, прошелся вдоль самых дальних труднодоступных мест, пробуждая на своем пути замершую обстановку.
Проснувшись, Мануэль с легкой болью прищурил глаза и недовольно посмотрел на часть неприкрытого занавесью окна, из которой на него всем потоком струились солнечные лучи раннего утра. Запоздало заметив, что соседняя часть кровати оказалась совершенно пуста, мужчина прошелся взглядом по ярко освещенной комнате. Шеннон нигде не было. Пытаясь уловить шум журчащей воды из смежной комнаты, он настороженно прислушался, однако ничего кроме поющего пения птиц, доносящегося из приоткрытой балконной двери, так и не услышал.
— Шеннон? — Присев в постели, громко позвал Мануэль, немедля отбрасывая остатки былого сна.
— Я здесь. — Послышался ее незамедлительный ответ, который слегка заглушал плотный ворох кремовых гардин.
Встав на ноги, мужчина накинул на себя свой длинный темно-голубой халат, завязал его широкий пояс на талии и не спеша вышел на балкон.
Остановившись в стеклянных дверях, он посмотрел на сидящую на широком каменном поребрике балконных перил девушку, чей задумчивый взгляд был устремлен на восхитительную панораму цветущего сада. Ее слегка влажные волосы говорили о том, что она уже успела принять утренний душ, который сквозь плотную пелену крепкого сна он даже не услышал. Слегка согнув колени, Шеннон уронила на них свои руки и молчаливо продолжала наслаждаться летним обаянием природы.
Легкий белый халатик смотрелся на ней бесподобно. Очерчивая ее пленительную грудь, его шелковые края колыхались под напором игривого ветерка, словно специально заставляя блудливый, мужской взгляд обратить на себя должное внимание.
Мануэль неподвижно застыл в дверном проходе, зачарованно смотря на эту картину.
— Сегодня такой чудесный день. — Наконец-то оторвав свой взгляд от ярких цветов, Шеннон посмотрела на Мануэля. — На улице так тепло и хорошо, что невольно хочется искупаться.
— Ты умеешь плавать? — Словно непостижимое открытие изрек он, удивленно выгибая правую бровь.
— Конечно, умею. — Самодовольно фыркнула девушка. — В Чикаго, знаешь ли, тоже есть вода.
Не став с этим спорить, Мануэль мягко улыбнулся, безмолвно прося прощение за свое столь яркое изумление.
Действительно, как он только мог подумать, что Шеннон чего-то не умеет?!
Приняв его поспешное раскаяние, прекрасное видение вновь посмотрело на сад.
— Жаль, что у тебя нет бассейна. — Со вздохом проронила девушка. — Так бы мы смогли хоть немного поплавать.
— А что нам мешает? — Подойдя ближе, он уперся ладонями о прохладный поребрик балкона.
Поймав на себе заинтересованный взгляд Шеннон, брюнет приподнял голову и, посмотрев куда-то вдаль отрешенным взглядом, неожиданно затих.
— Одевайся. — Через минуту вновь решительно подал голос мужчина. — Сегодня мы поедем на море.
От ошеломительной новости, девушка чуть не потеряла равновесие и едва не упала с широкого бордюра балконных перил.
— Ты... — Слова, казалось, застряли в горле от терзающего душу недоверия. — Ты это серьезно?
Посмотрев на нее словно впервые, Мануэль слегка свел брови.
— Если я сказал, что мы поедем — значит, поедем.
Едва не захлопав в ладоши от восторга, Шеннон стремительно покинула гранитный поребрик и, вскочив на ноги, прильнула к его груди.
— А разве мне можно выходить за пределы твоего имения? — Чуть взволнованно спросила она, заглядывая в его лицо, на котором отражалась тяжелая задумчивость.
Мануэль шумно вздохнул, когда его мысли вернулись к надменной угрозе губернатора.
— Вообще-то нет. — Сухо проронил он. — Но с другой стороны, мы с губернатором не договаривались о конкретном месте твоего обитания. Мы лишь договорились о том, что ты будешь здесь на момент его прихода с приказом о твоем переводе в Неаполь.
— И это значит? — Продолжала допытываться Шеннон, вновь привлекая его отрешенный взгляд к себе.
Посмотрев в ее взволнованные глаза, Мануэль не сдержал улыбки.
Шеннон беспокоилась за одно то, что он отвезет ее покататься. Беспокоилась как за себя, так и за него. Это не смогло оставить его равнодушным.
— И это значит, — уверенно продолжил он, — что пока ты со мной — все будет хорошо.
Улыбнувшись от такого замечательного ответа, Шеннон отбросила былые сомнения и, предвкушено улыбнувшись их новому приключению, нежно обняла его за плечи.
— Спасибо. — Просто сказала она, приподнявшись на цыпочки, чтобы быть ближе к его лицу.
Заглянув в чарующую глубину ее янтарных глаз, Мануэль напрочь забыл о губернаторе и прочих неприятностях, что могут ожидать их за воротами его виллы. Он знал, что у блюстителей закона, охраняющих покой данного архипелага, есть фотография с ее изображением и четкими указаниями по поводу дальнейших действий, если те вдруг случайно встретят Шеннон на улице. Под особым присмотром были аэропорты, многолюдные морские порты — один словом всё, если только беглянка решиться вернуться с островов на материк. Но убегать они не собирались, поэтому вконец отбросив угнетающие мысли, Мануэль лишь крепче притянул к себе податливое тело и буквально впился взглядом в четко очерченный девичий рот.
— Одним спасибо сыт не будешь. — Глубоким голосом произнес он, наклоняясь к ее приоткрытым губам.
С удовольствием приняв горячий поцелуй, Шеннон нежно обвила его шею своими руками, чтобы как можно дольше продлить их сладостные объятия. Наслаждаясь чувственным танцем сплетенных языков, девушка глухо простонала и, прижав свои бедра к его, непроизвольно потерлась о мгновенно возбудившийся мужской пах. Зарывшись пальцами в ее густые, тяжелые волосы, Мануэль свободной рукой медленно провел вдоль хрупкой девичьей спины, ощущая, как по ней пробегает град крупных мурашек, затем остановившись на пленительной упругости одной из округлых ягодиц, нежно сжал ее в своей широкой ладони. Шеннон затрепетала от внезапно вспыхнувшей страсти, прижимаясь к горячему телу любимого все теснее и теснее, чтобы как можно ближе быть к его грохочущему сердцу.
Почувствовав, как он распаляется от их затянувшегося поцелуя, Мануэль тихо вздохнул, нехотя отрываясь от ее мягких губ. Понимая, что бурные ласки опять приведут их в постель, мужчина почти с болью отбросил эту затею, которая, несомненно, доставила бы им обоим огромное наслаждение. Но ему нужно срочно связаться со своим управляющим на фабрике, проинструктировать его на сегодня, узнать, как подвигаются дела по производству нового проекта и, как назло, все это нужно сделать как можно скорее. Посмотрев в потемневшие от страсти глаза Шеннон, чье податливое тело все ещё находилось в кольце его рук, Мануэль довольно улыбнулся. Опьяневшая от поцелуя, она выглядела такой естественной, так сладкой и притягательной...
Спустя пару долгих мгновений, Шеннон постепенно пришла в себя, с легким разочарованием понимая, что продолжения сейчас, скорее всего, ожидать бесполезно.
— Ты сегодня работаешь? — С легкой грустью спросила она, заглядывая в его отчего-то веселые глаза.
— Нет. Сегодня я весь твой. — Ласково отозвался мужчина. — Но все же пару важных звонков на фабрику мне придется сделать, так что можешь пока основательно подготовиться к нашей небольшой морской прогулке, а я тем временем обсужу дела с моим управляющим по телефону. О'кей?
Услышав чисто американский слоган из уст такого образованного и серьезного коренного европейца, лицо Шеннон осветилось широкой улыбкой. Мануэль мог быть таким разным: от неприступного, холодного аристократа до кончиков ногтей, ревностно защищающего любое свое имущество, до невероятно мягкого, обаятельного мужчины, который заставляет ее безмятежно смеяться, забывая обо всем на свете. Шеннон любила оба образа. Как нестранно, но постепенно она приняла его аристократичную натуру и больше не осуждала его капитал.
— О'кей. — Наконец произнесла она, медленно опуская свои руки с широких мужских плеч. — Тогда я пойду, поищу новый наряд?
— Можешь не торопиться.— Поймав ее готовую вот-вот отстраниться ладошку, Мануэль нежно поцеловал ее тыльную часть.
Шеннон мягко улыбнулась. Кажется, она начинала привыкать к такой чрезмерной галантности и что хуже всего — чувствовала, что любовь и ласка стали ей просто необходимы.
Боже, помоги ей с такими приобретенными замашками в тюрьме...
— Поверь, не буду. — Возвращаясь вместе с ним в спальню, отозвалась она, вновь отбросив от себя гнетущие мысли о будущем. — У меня глаза разбегаются, когда я вижу одежду твоей кузины. Мне понадобиться около получаса, чтобы только разобрать, что-где лежит.
Подойдя к выходу из спальни, Шеннон вновь оглянулась на оставшегося позади мужчину. Она настолько сильно привязалась к нему, что не хотела расставаться даже ни на секунду. Тем не менее, понимая, что это по-детски глупо, она все же нашла в себе силы и, глубоко вздохнув, наконец-то решительно выскользнула за дверь.
Мануэль тоже ещё некоторое время не двигался, отрешенно смотря на то место, где ещё совсем недавно стояла она. Эта девушка настолько сильно и прочно обосновалась в его сердце, что выпустить ее образ из головы оказалось не так-то просто. Чувствуя себя семнадцатилетним влюбленным подростком, темноволосый мужчина наспех принял душ, переоделся в бежевую футболку спортивного стиля и в легкие шорты того же цвета, после чего попросив Розу приготовить ему чашку эспрессо, удобно расположился в темно-бардовом кожаном кресле просторного кабинета, стены которого были обставлены книжными шкафами с обеих сторон.
Пока он давал краткие указания своему управляющему по телефону, на глаза попалась вчерашняя бандероль, лежавшая на самом углу огромного письменного стола из красного дерева.
— Но, синьор, — продолжал удручающий голос из трубки, — к чему такая спешка? Люди работают даже по ночам, совершенно не понимая возникшую суматоху. Мы остановили выпуск всех остальных товаров, тратим все наши усилия лишь только на новый проект, но с такими темпами, компания за этот месяц понесет огромные убытки!
