Демон! Как же все-таки мало о нем известно, об этом Ордене Тенет. После памятных первых десятилетий войны всех со всеми, он фактически самоустранился, с тех самых пор не приняв участия ни в одном сражении. Во всяком случае, явно. О том, чем же именно занимался Орден последние пять с лишним столетий, вряд ли знают так уж много людей за пределами Дворца Справедливости. Разве что Эр Эльзар, а с недавних пор еще и его ученик. И все же, разве кто-то говорил, что от этого тот стал слабее?
Конечно, отдавая каждый год своих лучших воспитанников гвардии, Орден нес некоторые потери, но скорее всего они не являлись столь уж существенными. Да и разве известна его точная численность? Кроме того, за все это время, что он существует, Орден не утратил главного — своих знаний. Умения и искусства древних воителей — вот что составляет его основу, и пока она цела, будет цел и Орден Тенет. Весь вопрос в том, насколько обширны эти самые знания.
"И в том, сколь широкий доступ ты к ним имел." — Мысленно продолжил маг, скосив глаза вправо, туда, где сейчас должен был находиться Тваленс, но, что вполне естественно, заметил лишь неясную тень, затерявшуюся в зелени кустарников. Эмоции, оставленные сновидением, практически угасли, и сейчас он мог рассуждать почти трезво, без оглядки на жгучую ненависть к убийце, которого нежданно разглядел в одном из своих попутчиков — "И если ты все-таки предатель, то чего же ты, в конце концов, ждешь?"
— Оэр, ты мне не поможешь сегодня? — Донесся голосок идущей слева и чуть позади девушки. Так, что тот даже вздрогнул от неожиданности. Как-то уж слишком сильно въелся в его подсознание образ загадочного мастера, приверженца смертоносного искусства, но сейчас рядом шел не он. Да, и где тот лед, что совсем недавно являлся неотъемлемым спутником любого произнесенного ею слова? Исчез, как исчезает неровный силуэт прохожего в дымке вечернего тумана. Милена уже давно перестала придерживаться этого своего правила. Особенно, когда разговор шел без свидетелей. И, как уже упоминалось ранее, все чаще самостоятельно выискивала источник для неспешной беседы, лишь изредка позволяя проглядывать своей истинной сущности. Хотя истинной ли? Или той, что таковой только кажется?
"Нет, сейчас ты не станешь раскрываться, иначе бы сделал это давным-давно, еще в самом начале пути. Значит, время терпит. Пока еще терпит." — Кинув последний взгляд на рыщущего в поисках опасности воина, подумал ученик чародея, а в слух произнес совсем другое:
— Чем же интересно я могу помочь лучшим воинам и магам Империи?
В ответ та чарующе улыбнулась, но как всегда в этой улыбке проглянул приготовившийся к прыжку хищный зверь. Маска была снята, а вся фигура выдавала расслабленность и беспечность, но он-то знал сколь мало времени понадобиться спутнице, чтобы приготовиться к сражению. И вся эта открытость — всего лишь небольшая уступка его настойчивости. Да и ту она компенсировала заклинанием, наподобие сторожевой сети, только не в пример совершеннее и основанной не на Огне, а на Воде. Так что, уделяя некоторое внимание беседе, девушка нисколько не теряла в бдительности.
— Не настолько хорошими, как оказалось? — Вздохнула та.
Настал его черед улыбаться. Интересно из всех ли магов Орден растит узкопрофильных специалистов или же там встречаются и те, кто по духу ближе к традициям Института? И как долго еще ему будет аукать Укус? Что ж мастера таинственной организации вам определенно есть чему поучиться у мастеров обычных, да и тем бы не помешал взаимовыгодный разговор. Во всяком случае, Нуцег за все это время поделился многими знаниями, но и получил никак не меньше. Ничего сверхъестественного, конечно, но и то, что есть, хоть немного, но расширило кругозор, заставив задуматься о сути тех вещей, которых ранее даже не замечал.
И уж тем более это не станет лишнем для нее. Ученик мага не знал, насколько быстро Орден может превратить обычного человека в первоклассного убийцу, но последствия этой спешки уже оценил. И сила в одном сменяется слабостью в другом. Скорость и внезапность — в умениях Милены все поставлено именно на них. Если она не выигрывает битву в первые же минуты, то ей уже не на что рассчитывать. И те несколько боев, что были проведены ими на арене, вовсе не показатель, ведь они шли не в полную силу.
Скорость и внезапность. В этой схеме нашлось место лишь защитным чарам, обеспечивающим необходимые мгновения в противостоянии с самыми опытными и изощренными повелителями Стихий, а вот всем остальным, увы. Некоторым исключением в данном смысле выступает целительство, которым спутница владеет на вполне достойном уровне, но это, скорее, из-за ее ярко-выраженной предрасположенности к данному разделу Искусства. Не развивать подобный дар стало бы сродни преступлению. Радует, что хоть в чем-то взгляд Ордена совпадает со взглядом Института. Но основная ставка все же сделана на надежность щитов и умение обращаться с на славу зачарованным оружием.
Впрочем, и у него самого достаточно белых пятен. Упомянутое целительство, к примеру, никак не назвать родной для чародея средой. Тот же случай с наездником грифона, а заодно и посланником Эр Эльзара, весьма в этом плане показательный. Выражаясь фигурально, Оэр в тот раз лил воду в прохудившееся ведро, вместо того чтобы залатать в нем дыры. Нет, он бы и теперь не справился с настолько серьезными ранами, но на поддержании жизни в истерзанном теле юнца у него сейчас бы ушло куда как меньше сил.
В общем, время до первого привала, а затем и до ужина пролетело практически незаметно. И лишь не самые приятные думы изредка вмешивались в неспешную беседу двух магов. Думы о пригрезившемся сне и последовавшими за ним выводами.
А после состоялся еще один интересный разговор, поднявший отношения между этими повелителями сил на новую ступень.
Началось все довольно незамысловато. Нуцег проснулся посередине ночи. Конечно, в последние шесть с чем-то седмиц подобное для него вовсе не являлось редкостью, но в этот раз виною пробуждения был не привидевшийся кошмар. Причины, на первый взгляд, вообще не наблюдалось, как, впрочем, не осталось и сонливости.
У едва тлеющего костра, охраняя покой остального отряда, расположилась знакомая фигурка, и бывший патрульный, подумав, решил составить ей компанию. Последнее дежурство всегда доставалось Милене по целому ряду причин, а вот его самого, вопреки более чем прозрачным намекам на некоторый опыт, к подобным делам не допускали.
— Не спится? — спросила та подбирающегося со спины мага, даже не обернувшись в его сторону. Однако что-то проглянуло в ее голосе. Угроза? И почему-то от сжавшейся словно бы от не существующего здесь холода девушки повеяло напряжением.
— Нет, — ответил он, на секунду замерев, а затем присев неподалеку от краснеющих под едва заметными порывами ветерка углей.
— Оэр, давай поговорим с тобой начистоту. — Вопреки своей привычке, собеседница не стала тянуть с продолжением. При этом рука воспитанницы Ордена как бы невзначай скользнула по земле, и в ответ зеленеющая трава засветилась бледно-синим светом, почти не видимым на фоне лениво догорающих веток. — Прошлой ночью вокруг тебя бурлил настоящий поток энергии Мрака, и после мало что изменилось... Да что там. Прямо сейчас фон рядом с тобой многократно превышает естественный для этой земли. Ты можешь это как-то объяснить?
Тот тут же посмотрел ей в глаза. Открыто и прямо. Но не увидел там знакомого льда, а лишь явно демонстрируемое желание помочь.
— То есть ты хочешь узнать, не являюсь ли я тайным поклонником обратной стороны Света, а вдобавок и предателем?
— Нет. Это я выяснила еще днем. Только знаешь ли ты, что Тьма сама выбирает себе слуг? И не всегда она спрашивает у них согласия. То, что твориться рядом с тобой, очень опасно. В первую очередь для тебя самого.
— И?
— Просто не двигайся.
При этих словах земля под ним мягко дрогнула и выкинула наружу голубоватый хоботок, состоящий из сплетенных между собой травинок, покрытых едва заметной водяной пленкой. С секунду повисев неподвижно, тот осторожно приблизился и, коснувшись груди ученика мага, невесомо опал, оставив во рту привкус чего-то свежего и сочного, отдающего полуденным зноем и теплым летним дождем.
Оэр кинул очередной взор. На этот раз выжидательный. Как бы там ни было, становиться новым приспешником Ночи он не желал. Да и кто может сознательно согласиться на подобную участь? Хотя... Такой человек уже попадался на его жизненном пути, да и не так давно к тому же, но вряд ли шаг обезумевшего на фоне лютой ненависти к Империи и императору ворона позволительно считать сознательным.
Впрочем, ответ был уже излишним. Судя по взгляду Милены и отразившемуся в нем спокойствию, все оказалось намного лучше, чем ожидалось.
— Так и должно быть? — поинтересовался он, указав на упавшие в костер травинки, уже успевшие прогореть.
— Да, — как-то задумчиво согласилась девушка. — Знаешь, Оэр, для обычного ученика ты слишком странный. Слишком о многом осведомлен, но при этом слишком мало удивлен. Ты обладаешь исключительным по силе даром, воспринимая это как должное, однако не являешься очередным фанатиком от Искусства, да и весть об изрядном интересе к твоей персоне со стороны Тьмы тебя не очень-то огорошила. Кто ты?
Чародей позволил себе легкую улыбку — это сочетание двух слов преследует его уже несколько лет, с тех самых пор, как он повстречал своего будущего наставника и ответил согласием на заманчивое предложение поступить к тому в обучение. Многое изменилось с тех самых пор, но главное осталось прежним: он — прежде всего ученик самого известного из ныне здравствующих покорителей Стихий, и только после — все остальное.
— А разве вам об этом не сообщили?
— Нам сказали только то, что знать необходимо. Одному конкретному магу было уделено всего лишь несколько слов.
— Вот как. Могу ли я в таком случае рассчитывать на встречное откровение? — в очередной раз вопросил Нуцег, и, дождавшись утвердительного кивка, все же ответил: — Полагаю, имя Эр Эльзар тебе о чем-то говорит?
С некоторым удовлетворением разглядев в безбрежной глубине зеленых глаз распространяющееся изумление, Оэр, подождав, пока его место вновь займет сосредоточенность и внимание, произнес вкрадчивым тоном:
— Зачем ты вступила в Орден Тенет? — Это и был тот самый вопрос, который он хотел ей задать с самого начала знакомства, но до этого момента не решался его озвучить, опасаясь разрушить те ростки интереса, что поселились в ней после арены. Именно в тот день была пробита брешь в ее броне, и все это время та лишь росла. Росла до тех пор, пока этот разговор не стал возможен.
На этот раз она заговорила не сразу, опустив глаза к костру, так, что в них отразился огонь, голос же, напротив, приобрел черты надломленного льда.
— Зачем? — тихо повторила Милена. — Никто не спрашивал, хочу ли я этого или нет. Первое мое воспоминание связано с тем, как меня на руки взял один из наставников. С тех пор Орден — мой дом, учителя — мои родители, а сверстники — братья и сестра. И это не то, о чем стоит сожалеть, это то, чем стоит гордиться и дорожить. Нет большей чести, чем выполнение приказа главы Ордена, и нет большего позора, чем предательство своего дома и своей семьи.
— Почему-то в твоих устах это звучит не слишком убедительно. — Возразил бывший патрульный, почувствовавший затаенную грусть и несогласие собеседницы, словно та по памяти произносила чьи-то слова. В ее голосе был слышен скрытый даже от самой себя протест.
— Не важно, как это звучит! — С давно забытым холодом почти вскричала девушка, подняв взор, полный замерзшей воды и рвущейся наружу стужи, но быстро пришла в себя. — Разве в твоей семье иначе?
Молодой маг чуть не поперхнулся. В его семье?!
— Ты даже не представляешь себе, насколько. Мой отец видел во мне не человека и своего сына, а безликого наследника, задача которого сводится к безоговорочному подчинению воле старшего в семье. До той самой поры, пока он сам не станет старшим. Ни друзей, ни игр, ни капли любви и эмоций. Но это меркнет на фоне отношения к матери. Ни разу я не слышал нежности в его голосе, когда тот разговаривал с ней, лишь бессмысленная жестокость и высокомерное презрение. Он просто терпел ее и даже не видел смысла этого скрывать. Что же, она дала ему наследника, и на этом ее миссия в моей судьбе закончилась. Так он считал!
Нуцег сжал руку в кулак, из-под которого тут же вырвался короткий язычок быстро угасшего огня, а уже прогоревший костер, от которого почти не осталось даже углей, неожиданно запылал, будто в него подкинули целую охапку сухих веток и сдобрили все это горючей смесью — каждое произнесенное им слово отражалось давно забытой болью.
Он все это помнил! И то, как сбегал от многочисленных учителей, подобранных под стать отцу — таких же бесчувственных и безжалостных, — и то, как в тайне от них пробирался в комнату к матери, и то, как было хорошо рядом с ней. Да, а еще то, как наказывал ее отец, после того, как обнаруживал их вместе. Не его, а ее!
— Она умерла. Умерла слишком рано, а вместе с ней погибла моя настоящая семья. — Чуть успокоившийся чародей замолчал, размышляя о причинах собственной откровенности и несдержанности. Но через несколько мгновений его мысли нарушила Милена, внезапно задавшая новый вопрос:
— Ты сбежал?
— Да, — уже более мирно откликнулся тот. — Ничто не держало меня в том доме. Я ушел в тот же день, как закончился траур. Не сказать, что это было легко, да и путь до столицы растянулся для меня почти на четыре месяца, но об этом я не пожалел тогда и уж тем более не жалею сейчас.
Путь до Альира. Только в таком большом городе у него существовал шанс затеряться. Он знал, что отец его не отпустит просто так, и в этом оказался полностью прав. У того были сыновья и от других жен, но в качестве своего наследника он видел только Оэра.
Путь до Альира. На хорошей лошади он бы составил примерно седмицу, но увести животное с конюшни не получилось бы при всем желании. А пешего путника нагнали бы всего лишь через несколько часов, после обнаружения пропажи. И второго шанса никто бы не дал. Поэтому идти пришлось кружным путем, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к купцам, к которым мальчишка навязался в попутчики, отойдя на достаточное расстояние от дома. На это путешествие ушли все его немногочисленные пожитки, захваченные с собой в дорогу. Однако уловка сработала — купцы ничего не прознали о том, что за человека они везут в одной из повозок с товаром, а сыщики отца не смогли их найти.
Столица встретила его не слишком радушно. Пришлось перебиваться с хлеба на воду, подрабатывая за сущие гроши помощником в стекольной лавке и там же ночуя. И в этом плане, наличие у простого мальчишки с непростым происхождением дара, стало для того настоящим откровением.
Среди посетителей часто попадались маги, заказывающие подходящую для своих экспериментов тару и подолгу разговаривающие с мастерами о требуемых свойствах стекла. И вот один из них что-то в нем разглядел, посоветовав подойти к проходной Института и шепнув на ухо какую-то фамилию, которая должна была помочь попасть внутрь. Тот так и поступил.
