— Мне радостно слышать это, молодой человек, — увидев, что Гарри смотрит на него с недоверием, он добавил, существенно смягчив тон, — нет, мне правда радостно слышать, что и мисс Паркинсон, и вы живы и здоровы, но всё же... Почему доложиться — мне?
— А кому? — спросил Гарри. — Насколько я в курсе, больше ни за мисс Паркинсон, ни за меня, кроме ей родителей и вас, — он поклонился старшим Гринграссам, — никто не волновался.
Миссис Гринграсс оторвалась от локтя мужа и, подскочив к Гарри, — на какое-то мгновение ему показалось, что она сейчас запрыгнет на него, как до этого Астория, настолько пластикой и мимикой дочь с матерью были похожи, — обняла его, потрепав по макушке.
— Ты прав, Гарри! — сказала она, хватая за локоть его, мотом мужа, а потом увлекая обоих в сторону гостиной. — Мы действительно переживали за вас обоих, и я даже не смогу сказать, за кого больше. — На пороге гостиной она остановилась, пропуская Поттера и мистера Гринграсс вперёд:
— Я пойду позабочусь о чае и о чём-нибудь к чаю. Дорогой, не позволяй Гарри скучать. И не убивай его слишком больно — у нас отвратительная шумоизоляция, — обворожительно улыбнувшись Гарри и похлопав глазками — да она ещё и заноза, совсем как Астория — миссис Гринграсс развернулась и направилась на кухню. — Астория! — позвала она за собой дочь, попытавшуюся спрятаться за дверной створкой в надежде услышать что-нибудь интересное.
— Ну, мам!
— Астория! — добавив металла в голос, повторила она уже откуда-то из коридора. Астория, вздохнув, упорхнула вместе с ней, умудрившись сделать пируэт на старте. Мистер Гринграсс предложил гостю сесть и уселся сам в соседнее кресло. Гарри ждал. Ему уже давно стало понятно, что идея пойти искать Дафну в её собственном доме была полнейшим безумием, но...
— Для начала, — заговорил мистер Гринграсс, — я бы хотел чётко обозначить, мистер Поттер...
— Гарри, — поправил тот.
— Что, простите?
— В нашу первую встречу вы любезно согласились обращаться ко мне Гарри и на ты. Могу ли я попросить вас продолжить эту славную традицию?
— С удовольствием, — кивнул хозяин. — Так вот, я сначала хотел бы чётко обозначить... Я тебе это сказал в прошлый раз, и с тех пор ничего не изменилось. После дочерей ты нам — самый дорогой человек. Не менее дорогой, чем мой друг Паркинсон и его семья. Поэтому я и могу себе позволить иногда, может быть, говорить вещи чуть более нелицеприятные, чем позволил бы в отношении человека чужого... Вот, и сейчас я хочу тебя спросить — о чём ты думал?
Гарри поднял на него глаза, сразу поняв, о чём он спрашивает:
— Честно? Меня звал Волдеморт, чтобы убить, и я знал, что он меня убьёт. О чём я думал? О том единственно прекрасном, что останется в моих стекленеющих глазах — о её лице. — он вздохнул. — Не знаю, о чём я тогда думал. Я в тот момент уже был трупом, просто ещё ходить мог...
Мистер Гринграсс пристально посмотрел на него:
— Какая скотина!
— Простите? — вскинулся Гарри.
— Да не ты! Тот, кто растил тебя, как ягнёнка, на убой! — он потёр себе виски. — Представляешь, как красиво бы получилось — Волдеморт уничтожает последний крестраж, а Дамблдор в который раз спасает старушку Англию!
— Вы и про крестражи знаете? — удивился Гарри.
— Как бы то ни было, а твоя беспечность сильно ударила по репутации нашей семьи, — деликатно перевёл тему мистер Гринграсс.
— Думаете, репутация вашей семьи важнее счастья дочери?
— В смысле?
— Я о беспечных брачных контрактах... — он осёкся, увидев, что мистер Гринграсс побогровел.
— Гарри, знаешь, почему я ещё жива? Точнее, почему мы все ещё живы? — вдруг вмешалась миссис Гринграсс, которая как раз принесла чайный сервиз сопровождении несущей угощение Астории. — Потому, что каждый раз, когда мой муж говорит мне: Прыгай!, я даже не трачу времени на вопрос как высоко.
Увидев лицо мистера Гринграсса, она хихикнула и прикрыла рот ладошкой:
— Ой, я опять что-то не то...
У Гарри вдруг появилось стойкое ощущение, что она это делает специально, чтобы сгладить неловкость текущего момента.
— Моя обожаемая супруга не пыталась пожаловаться на то, какой я тиран и деспот, Гарри. Дело в том, что я — провидец.
— Это — что, простите мне моё невежество? Навроде Трелони с её Хрустальным Шаром?
Старшие Гринграссы, явно развеселившись, переглянулись, а мистер Гринграсс, улыбнувшись, покачал головой:
— Ах, если бы! Мне до Сибил Трелони, как... — он щёлкнул пальцами, подбирая сравнение.
— Гарри говорит — как до Китая раком! — подала голос незаметно спрятавшаяся в уголке Астория. Миссис Гринграсс остолбенела от неожиданности.
— Именно, как до Китая... — мистер Гринграсс запнулся, услышав сдавленный смешок жены. — Гарри, как тебе не стыдно учить девочек таким выражениям?
— А он не учил, я подслушала, как они с Невиллом...
— Тори! — с укоризной сказала её мать. — Сколько раз я тебе говорила не повторять то, что говорят мальчики!
— В общем, Гарри, когда Дафне исполнился год, мне было видение, и я договорился о её брачном контракте.
— За человека, которому... — Гарри покосился на навострившую ушки Асторию.
— Милая, я ещё кое-что забыла на кухне! — поднялась с места миссис Гринграсс. — Пойдём-ка!
— Ма-ам! — с обидой в голосе сказала Астория, выходя из комнаты.
— Вы же в курсе того нападения? — спросил Гарри, когда дамы ушли.
— Да, и я до сих пор не знаю, как мне благодарить Панси.
— Краба больше нет, — вдруг сказал Поттер.
— Да, я в курсе. Ты помог? — с интересов взглянул на него мистер Гринграсс.
— Разве что, немного. Это вообще больше походило на самоубийство. То есть, он хотел убить меня...
— У тебя нет нужды оправдываться. Это было до того, как ты в тот вечер... встретил мою дочь?
— Да, ещё до.
— Знаешь, что она мне рассказала? Она видела, как умрёт Гойл.
— Видела?
— Ну да. Она же моя дочь. Дар развивать она отказалась, но сны ей иногда снятся.
— И что же ей приснилось?
— Она сказала, что голову Гойла откусит огромный чёрный зверь с клыками, как у саблезубого тигра... Что? Ты что-то знаешь? — он хищно подался вперёд, заметив, как Гарри вздрогнул и поморщился.
— Я? Знаю, — врать он не хотел категорически. — Но не скажу!
— Ну, ладно... — с разочарованием протянул Гринграсс.
— Может, как-нибудь потом, — поспешил успокоить его Гарри.
— Хорошо.
— Вы знаете, что будет с Асторией?
Мистер Гринграсс задумался.
— Если ты спрашиваешь, вижу ли я, то мой ответ — нет. Но по косвенным признакам я знаю, что с ней всё будет хорошо.
— По косвенным?
— Тебе никогда не говорили, что ты — уникум?
— Ну вот, и вы туда же! — всплеснул руками Гарри. — Только я начал думать, что вы мне по-настоящему добра желаете!
— Не кривляйся! — строго сказал Гринграсс. — Мне достаточно, что Тори это делает не переставая. Ты — действительно уникум. Я не могу видеть ничего, что с тобой происходит или пересекается. Словно тебя наглухо закрывает какая-то высшая сила.
— Я где-то слышал, что провидца можно ослепить, — Гарри отчего-то не хотелось обсуждать тему вмешательства высших сил в судьбу очкарика со шрамом.
— Только на время и не избирательно. Когда я не могу предсказать чего-то, связанного с тобой, я по-прежнему вижу других...
— Ну, положим, я и вправду уникум. Но при чём тут Астория?
— При том, что за день до своего дня рождения она становится для меня невидимой.
— Встречается со мной?
Мистер Гринграсс кивнул:
— Очевидно. А по моим наблюдениям, когда мои дочери с тобой, беда им не грозит.
— Это вы зря, — пробормотал Гарри.
— Что, прости? Я не расслышал.
— Может, они из-за меня изначально в приключения и влипают. Вам такая версия в голову не приходила.
Гринграсс отмахнулся:
— Да ну, чушь же!
— А про прикрытие от высшей силы — не чушь? — дождавшись озадаченного выражения на лице мистера Гринграсса, Гарри закончил: — Вот, и думайте теперь.
— Это всё совершенно не важно, — отмахнулся Гринграсс и строго посмотрел на Поттера: — Гораздо больше меня интересует другой вопрос.
— А меня-то что спрашивать? — пожал плечами тот. — На колено я встал, в любви признался, вопрос задал. Ждём-с!
— А формальности?
Гарри встал, прочистил горло, зачем-то потер тапочками о штанины, словно наводя лоск на штиблетах, и, щелкнув каблуками, оттарабанил с полупоклоном:
— Сэр, имею честь просить у вас руки вашей дочери и позволения на ней жениться с целью создания ячейки общества! — подумал и добавил: — Сэр! — после этого он упал в кресло и, вытянув ноги, спросил: — Ну, как?
Мистер Гринграсс скептически помахал в воздухе ладонью:
— Ну, так... На троечку. Обувь неуставная, прогиб не по стандарту. Будем считать условно принятым. Клоун.
— Хм. А ответ?
— А что — ответ? Пусть Дафна сначала согласится, а там посмотрим...
Снова вернулись миссис и мисс Гринграсс, и они приступили к чаепитию. Гарри весьма озадачило, что Астория, казалось бы, ничуть не тяготится предстоящей через десять дней свадьбой, да и миссис Гринграсс не выглядела этим озабоченной. Потом он вспомнил слова мистера Гринграсса о том, что тот верит в удачливость Поттера, и мысленно покачал головой. Ничего, кроме бед и головной боли, эта удачливость ему пока не принесла. Словно угадав, о чём он думает, Астория жизнерадостно ему улыбнулась и принялась рассказывать, какие предметы она возьмёт в следующем году в школе, о своём новом Наборе юного зельевара и новых нарядах по поводу окончания учебного года. Гарри, который знал, что именно ответит она на вопрос Согласна?, и чем закончится свадьба, понял, что ему срочно нужно сбежать. А ещё лучше — совершить набег на особняк Малфоев и всем там... пооткусывать головы.
— Гарри! — спасение от мрачных мыслей пришло, откуда он уже и не чаял. Застывшая в дверях Дафна сначала, словно не веря, смотрела на него, а потом закрыла лицо руками и отвернулась. Увидев, что плечи её трясутся, он, позабыв про правила приличия, вскочил, даже не извинившись, и бросился к ней. Он обнял её и прижал себе к груди, гладя при этом по голове, и совершенно забыл, что они в комнате не одни. Она, всхлипывая, уткнулась ему в грудь, а он лишь только и смог, что тихо сказать ей на ухо:
— Прости!
— Доля моя такая! — прошептала она в ответ. — Сама выбрала!
Когда он смог оторвать свои губы от её, он вдруг вспомнил о невольных свидетелях его бурной встречи с любимой. Он виновато оглянулся и увидел, что миссис и мистер Гринграсс медленно танцуют в дальнем углу комнаты, плотно прижавшись друг к другу, а Астория с восторгом и улыбкой за ними наблюдает. Гринграсс, явно заметив, что Гарри и Дафна вернулись в мир, вдруг закрутил партнёршу и отпустил в их направлении, сделал несколько быстрых шагов и поймал за талию, а она, выгнувшись и раскидав руки, повисла на его руке. Астория весело захлопала в ладоши и тоже присоединилась ко всем. Миссис Гринграсс встала, обняв руку мужа.
— Уже поздно... — начал Гарри.
— Да, конечно, — ответил мистер Гринграсс и повернулся к дочери: — Дафна, мне нужно, чтобы ты вернулась к обеду.
— Папа, можно я... — начала было она раньше, чем сообразила, что он ей говорит. Она опустила глаза, чтобы скрыть бушующую в них радость, и присела в книксене: — Спасибо, папа!
— Не за что. Гарри, вверяю тебе самое ценное, как порядочному человеку.
Миссис Гринграсс прыснула в ладошку.
— Действительно, что это я? — исправился мистер Гринграсс. — Надеюсь на порядочность козла, которого запускаю в огород.
— Он там всю капусту поест! — опять хихикнула миссис Гринграсс.
— Именно, — вдруг подняла указательный палец Дафна. — Всю!
Теперь хихикнула Астория.
— Так, — нахмурился мистер Гринграсс. — Кто-то собирался уходить!
Гарри поклонился и повёл Дафну за собой к камину.
— Ты где была? — шёпотом спросил он.
— У Панси, — ответила она. — Мы в картишки играли!
— Гарри! — послышалось сзади, когда они почти дошли до камина.
— Аська! — сказала Дафна, обернувшись. — Ты что хотела?
— Ты можешь меня поцеловать? — спросила Астория, подходя к ним. Дафна слегка отстранилась, вопросительно на него глядя. Он толком не знал, что делать. Астория подошла совсем близко, положила ему руки на плечи и необычайно для неё серьёзно поглядела ему в глаза. Он потянулся губами к её щеке, но она на полпути встретила его поцелуй, одновременно его обнимая и повисая не шее. Потом она его отпустила и попятилась, глядя на него и прижав пальцы к губам, пока не дошла до двери, где развернулась и пропала. Он ошеломлённо посмотрел на Дафну, которая с интересом наблюдала гамму чувств на его лице.
— Пойдём, любимый! — сказала она, бросая порошок в камин.
24 июня. После завтрака
— Хозяин, к Вам посетитель! — длинноногая секретарша просунула свою хорошенькую головку в дверь.
— Кто?
— Синьор Фабио!
— Проси!
Секретарша пропустила гостя в дверь и вышла.
— Что вы здесь делаете? — спросил хозяин, даже не пригласив визитёра сесть.
— Я хотел сказать, что, собственно, всё закончилось, — ответил гость, придирчиво выбирая себе кресло помягче.
— Неужто? — с сарказмом в голосе спросил хозяин, — Что же у нас именно закончилось?
— У нас, сэр...
— Не называйте меня так!
— А как мне вас называть?
— Можешь по имени, — сказал Дэниел, неожиданно перейдя на ты.
— Мне это не очень удобно по нескольким соображениям.
— Приведи-ка мне хоть одно! — тем же ядовитым голосом спросил мужчина.
