— С дороги! — прозвучал голос и мимо быстро проносится Генриетта.
Сестра, проходя мимо, посмотрела на меня, грозно прищурилась.
— Не мозоль мне глаза, — прорычала она.
А затем в быстром темпе удалилась по своим делам.
— Что-то она какая-то нервная, — сказал я, смотря ей вслед.
После тех событий моя сестра начала с особым негативом на меня смотреть. Не знаю, что именно стало причиной такому поведению. Скорее всего, тем, что я дал отпор призраку, стало серьезным щелчком по носу ее гордыни, вот она и бесится.
— Ну и пофиг, — махнул я рукой. — Мне как-то на чужую гордыню плевать.
Повернувшись, я двинулся дальше по своим делам, а дела у меня были.
Как только я зашел в свою комнату, то увидел вместо моей старенькой и удобной кроватки новую. Это точно работа одной наглой слизеринки и я собирался найти ее и заставить все ставить на место. Я не могу и дальше позволять ей своевольничать в моей комнате.
Пора поставить кое-кого на место.
Свернув в коридор, я двинулся на поиски.
Тут уже никого не было, но поскольку сейчас день, то волноваться не о чем.
Навстречу мне вышел... Невилл.
Он шел с другого конца коридора и явно не ожидал встречи со мной, а потому несколько струхнул. Мне же было откровенно плевать на его присутствие, и я не собирался с ним вести дел. Может, и нужно было бы его пристукнуть за все те разы, когда он участвовал в травле на меня, но мне как-то лень.
— Эй, Гарри, — неожиданно он сам обратился ко мне.
Трусливый увалень стоял передо мной, он слегка дрожал и опустил голову не решаясь смотреть в глаза.
— Я... я... я... это... — пытался он решиться. — Я... хочу извиниться... Прости меня!
— А? — приподнял я бровь. — Чего?
— Я сожалею о том что...
— Заткнись, — прищурился я. — Мне твои извинения не нужны. Можешь валить к тем обезьянам и дальше наслаждаться своим убогим положением. Ты не на моем месте лишь потому, что тебе повезло не оказаться аутсайдером.
Он застыл.
— Потому оставь свои жалкие слова при себе и не отравляй мне жизнь своим присутствием, — продолжил я говорить, то, что давно мне хотелось им всем сказать. — Гуляй с этими придурками сколько хочешь, но знай, что как только интерес ко мне пропадет или я сумею дать им достаточно тумаков, чтобы они сами отвалили, то ты будешь первым над кем они начнут издеваться.
— Не говори так...
— Что, правда глаза колет? — фыркнул я. — Тебе давно пора перестать носить розовые очки и увидеть истину.
— Это не так, — пытался он что-то говорить.
— А как тогда? Вы толпой нападали на меня, издевались и избивали. А в тот последний раз Уизли так психанул, что действительно хотел меня убить, — криво усмехнулся я. — Ты и весь Гриффиндор такой. Вы только и можете что толпой нападать на одного и получать удовольствие от насилия. Говорите это Слизерин злодеи и негодяи? А кто тогда вы? Вы, те кто веселятся, измываясь и наслаждаясь чужими страданиями. Кто такие вы тогда? Хотя какая разница. Потеряют меня как игрушку для битья, быстро найдут новую. У нас вон, целая толпа первокурсников которых...
— ЗАТКНИСЬ! — неожиданно закричал Лонгботтом. — НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ О МОИХ ДРУЗЬЯХ!
Я аж подпрыгнул от неожиданности, так как от тихони Невилла точно не ждал такого голоса.
— Пусть они грубые и глупые, но они мои друзья и я не позволю тебе наговаривать на них! — бесился гриффиндорец. — Я жалею о том, что не остановил их! Да, они зашли слишком далеко, но это не значит, что они сами не понимают этого! Можешь, что угодно говорить о Роне, но даже он признал, что перестарался, как и остальные! — говорил он. — Но ты и сам отчасти виновен! Ты же всегда мог начать меняться сам и менять к себе отношения, но не делал это, оставаясь в своем уютном дне, откуда, мог просто ненавидеть всех, считая только себя исключительно правым! — он поднял голову и в его глаза я увидел смесь гнева и грусти, которые сейчас бурлили в его душе. — На четвертом курсе, когда ты высказал нам все, что думаешь, и о том, что сделала Генни, ты был прав! Мы действительно глупые и недалекие дураки, которые легко поддаются чужому влиянию, но и ты сам такой же, хоть и отрицаешь это!
Он резко развернулся и пошел прочь, но затем остановился.
— Я... всегда восхищался тобой, — сказал он, стоя ко мне спиной. — Ведь ты не побоялся пойти против всех и отстаивал свои убеждения. Я хотел бы быть таким же как ты... Я жалею, что такой трус и не набрался храбрости пойти за тобой или остановить их... За это... прости...
Он ушел...
А я же стоял на месте и смотрел его вслед...
Его слова эхом крутились в моей голове, и я никак не мог успокоить бушующие мысли, ведь о таком мне никогда не приходилось думать и подобные мысли ни разу не посещали меня.
Он ушел, оставив меня с кучей шума в голове, и лишь один вопрос четко сформировался в моем сознании:
— Когда я... успел стать таким же, как Снейп?
Глава 53. Ненависть.
Лежу на своей новенькой кровати о которой я и думать забыл после того разговора и смотрю в потолок. Мысли в голове текут довольно быстро, и я никак не могу прийти к какому-то знаменателю в моем сознании.
Слова Невилла всплывают вновь и вновь, а я размышляю, где именно я свернул не туда.
— Когда я успел стать таким же циничным и озлобленным на мир как Снейп? — спрашивал я.
Северус Снейп пережил примерно то же что и я от моего отца и его дружков. Я видел это в том воспоминании и осознал, что именно было тогда. Теперь мне были ясны мотивы и причины, сделавшие профессора таким, но я никогда не хотел становиться таким же.
И вот выслушав Невилла, я стал сам задумываться, а не превращаюсь ли я в Снейпа?
А вот есть уже кое-какие сходства.
Я живу с неприязнью к окружающим. Я негативно смотрю на всех вокруг себя и считаю себя умнее остальных. Я считаю, что все вокруг виноваты в моих проблемах и в моей хреновой жизни, но... но... Так ли это?
Мог ли я на первых курсах что-то сделать со своим положением?
Да, там была частичная вина Генни в том, что все встали против меня, однако, я ведь сам даже не пытался никак с этим бороться. Пусть я был маленьким, глупым и слабым, но я же мог хотя бы попытаться, однако я даже не хотел пробовать, просто принимая свое положение как данность.
И вот сейчас я считаю всех виновными и даже не пытаюсь понять их самих. Ведь если я и дальше буду так думать, то скоро я... просто стану таким же, как Уизли. Он винит меня и считает себя правым, но сейчас я сам веду себя точно также.
Все может в итоге вылиться в то, что я просто начну избивать окружающих и считать себя в праве это делать.
— Скоро я просто начну поливать всех дерьмом, издеваться и мучить, и считать это компенсацией за то, что делали со мной, как Снейп...
Я прямо вижу самого себя спустя много лет.
Озлобленный, жестокий и мрачный человек, который только и может, что отравлять жизни тем, кого он считает виновными в текущем положении. Что если не виновные должны заплатить, то хотя бы их дети или любые связанные с этими личностями.
— Так... что же мне делать?
Ну, идти и прощать весь мир я точно не собираюсь.
Не собираюсь я вмиг превращаться в добрую Мэри Поппинс, но...
— Быть может мне и правда, стоит задуматься над всем этим?
Сложное дело.
Я не хочу пытаться их понять. Я не хочу пытаться мириться или вливаться в этот коллектив.
Вот только если я и дальше буду всех ненавидеть и изливать яд на окружающих, то ни к чему хорошему это меня не приведет.
'Если ты ненавидишь — значит, тебя победили'. — Так говорил Конфуций.
Живя и ненавидя всех вокруг, мы взваливаем на себя груз чужих слов, и ударов и это будет медленно отравлять наше сознание. Я уже признал, что мне нужно стать счастливым сейчас, меняться сейчас, а не ждать чего-то.
Но также мне нужно перестать зацикливаться на ненависти к окружающим.
Я не должен прощать всех, но и жить со злобой к другим тоже не выход.
— Ладно, — вздохнул я. — Нужно попробовать...
Дверь в мою комнату открылась и внутрь заглянула Панси.
— О, смотрю, кроватка тебе понравилась, — усмехнулась слизеринка. — Гермионе она точно понравилась, когда она мне доступ сюда открыла и вам двоим она понравится. Ха-ха-ха!
— Займусь миролюбием потом, — заскрежетал я, зубами поднимаясь с кровати. — А ну иди сюда!
— Догони сначала!
— Стоять!
— Хи-хи-хи-хи...
* * *
Вдох...
Выдох...
Вдох...
Выдох...
Кислород наполнял ее легкие и также плавно покидал их.
Прохладный воздух втягивался в нее, а выходил он уже горячим, обжигающе горячим, ведь такой и должен исходить от дракона.
Пусть ей сложно было поверить и свыкнуться с этой мыслью, что ей теперь нужно стать монстром, но она решила просто плыть по течению, а не пытаться барахтаться в луже.
Да, ее не радовала перспектива учиться чему-то у этого подозрительного типа, но если она хочет стать сильнее и избавиться от своей ничтожной слабости, то иного выхода нет. Директор не хочет ее учить, Сириус постоянно занят своими делами и у девушки просто нет вариантов. Все что ей остается это плыть по этому течению.
— Дыши и концентрируйся, — говорит Озахар, расхаживая вокруг нее. — Дыхание — это основа, это сущность всякой силы и начинать нужно с самых базовых и нужных вещей. Как бы не была нужна физическая сила, без правильного дыхания все бесполезно.
— Дыхание так важно? — спросила она.
— Не отвлекайся, — буркнул он и дал ей подзатыльник. В этот раз легче обычного, а то у нее уже голова начала трещать от его силы. — Воздух — это основа существования всех живых существ, если будешь правильно дышать, то это ускорит твое обращение. Для дракона — Дыхание это основная сила, которая может стать оружием. Если изберешь сущность огнедышащего дракона, то сможешь дышать Драконьим Пламенем и просто сжигать все на своем пути, как живых, так и нежить как Зовущий.
— Этот огонь поможет мне победить?
— Не отвлекайся!
— Ауч!
— Дыши и молчи, — злился дроу. — Дыхание Дракона — это одна из самых мощных атак. Она по разрушительности превосходит многое из того что может выдать смертный маг. Говорю сразу, у меня нет Дыхания и показать его не могу.
— Но как так? — удивилась она.
— Не отвлекайся!
— Ауч! — снова вскрикнула она, получив очередной подзатыльник.
— Я — Дракон Клыков, моя сила — это зубы, что способны ранить даже саму душу. На Войне Крови эти зубы унесли жизни немалого количества балоров и даже нескольких молидеев. Потому моя сила сконцентрировалась в другом не менее страшном оружием, но тебе это не нужно. Если ты собираешься превзойти меня и постичь истинную суть драконов, тебе необходимо дыхание. Нужно Пламя, что сожжет всех врагов на твоем пути.
— Ладно-о-о-о... — вовремя увернулась она от его руки. — Ха! Ауч!
Второй же удар попал ей в лоб.
— Не отвлекайся. Теперь вернись к концентрации. Думай о драконах и дыши. Вдыхай кислород и выдыхай жар, — говорил темный эльф. — Правильно дыши и концентрируйся.
Прорычав, она все же успокоилась и вернулась к дыханию.
В сознании вновь всплыла Хвосторога. Пусть она всего лишь виверна, а не полноценный дракон, но ее образ в сознании был самым сильным, потому она концентрировалась именно на нем. Угольно-черная чешуя, под которой перекатывались мускулы, шипы на спине, двигающиеся в такт плавным шагам этого монстра, мощная пасть с острыми зубами и огненное дыхание, жар которого она все еще помнила. Все это сливалось внутри нее в цельную и четкую картину, от которой пламя внутри все разгоралось и становилось сильнее.
Вдох...
Выдох...
Вдох...
Выдох...
— Ха... — резко выдохнула она, и изо рта вырвался поток огня. — Ой!
— Держи себя в руках, — нахмурился Озахар. — Ты должна контролировать огонь, а не он тебя.
— Постараюсь, — вздохнула она. — Мы уже неделю дышим. Когда мы перейдем к чему-то большему?
— На следующей неделе.
— А? А почему так?
— Потому что кое-кто постоянно думает о всякой чуши, — фыркнул дроу и злобно прищурился. — Думай о драконах, а не об этом дурацком квиддиче. Бросай его и концентрируйся на тренировках.
— Но я не могу, — застонала девушка. — Я не могу подвести друзей и команду. Они так много трудились и старались, а потому я просто не могу их бросить в такой ответственный момент. Завтра будет первый матч, а через две недельки еще один и до весны я буду свободна.
— Вот потому и на следующей неделе, — пожал плечами темный. — А теперь хватит ныть. Заткнись и дыши.
— Да-да-да, не ворчи, Озахар.
— Мастер Озахар! — бесился дроу. — А теперь дыши.
— Да-да-д... Ауч!
— Не отвлекайся!
Он снова начал ходить вокруг нее.
— Дракон — это сила. Дракон — это могущество. Дракон — это гордость. Дракон — это страсть. Мы живем своими страстями, своими желаниями и потребностями. Мы никогда не подавляем их, а наслаждаемся этим, — рассказывал он. — Драконы имеют в себе сущность алчности, а потому нас инстинктивно тянет к сокровищам. Нам не важна их ценность, нам важен сам блеск и дух злата и драгоценностей. Наше желание обладать и собирать есть корень существования. Не зря Таск, бог драконьей жадности стоит на одном уровне с Асгоратом, Отцом Драконов, и Нуллом, двуликим богом смерти... Сокровища важны для драконов так же, как жизнь и смерть.
— Мне что тогда тоже придется сокровищницу собирать? — скисла она. У нее в гоблинском сейфе есть деньги и немалые. Может этого будет достаточно? — Просто если я начну, то это может вызвать проблемы.
— Проблемы будут у тех, кто начнет мешать дракону собирать свою сокровищницу, — пожал он плечами. — Но у тебя все может еще и поменяться. Драконы бывают разные. Кому-то нужно золото, а кто-то предпочитает собирать вокруг себя библиотеки ценнейших книг или произведения искусства. Я слышал даже о драконо-вампире, что считал своим сокровищем своих вампирских 'детей'... Забавный случай был, правда — этот парень попытался Возвыcиться, сделать шаг от Дракона к Богу... А как часть этого шага, дракону необходимо метафизически пресечь свои связи с мирским, слопав свои сокровища. Ну, ты поняла, — дроу широко ухмыльнулся. — А самый смак то, что он провалился в своей попытке.
Генриетта не находило ничего забавного в такой истории. Решение пожертвовать своими близкими, которыми ты искренне дорожил как 'сокровищем' ради какой-то эгоистичной цели уже ужасало ее, а уж то, что все было напрасно... Она даже сочувствовала тому дракону, не смотря на то, каким чудовищным был его поступок, но вот Озахар находил в его муках только причину для садистского смеха.
— 'Если я когда-нибудь облажаюсь так же ужасно, будет ли он с такой же улыбкой рассказывать мою историю следующему ученику?'.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть, что не осталось незамеченным.
— Ты должна медитировать о драконах, а не обдумывать странные мысли, — фыркнул ее учитель, — А теперь дыши.
— Дышу... Но это надоедает.
— Ну, тогда надевай кабанью голову и беги рубить демонов, вроде с одним дыханием и парой клинков такое сделать можно, — фыркнул Озахар. — Кстати, хорошая идея, надо попробовать... — задумался он. — Ладно. Дыши.
