Собеседник сначала слушал его, не перебивая, а потом, буквально, взорвался:
― Что за чушь? Что за теории заговора? Хрупкая безумная предсказательница вертит великими волшебниками, как хочет?
― Лучший способ спрятать что-нибудь... ― усмехнулся молодой человек. Мужчина осёкся.
― Ну, ладно, предположим, интриги... Но предсказание-то ― сбылось! И то, про Волдеморта, и это, про меня и мой род!
― Может, наконец, ознакомите меня с текстом?
Мужчина заговорил. По мере рассказа недоверие на лице садовника сменилось гневом, а потом он расхохотался.
― Что, что ты нашёл смешного в этом, наглый щенок?
Смех молодого человека перешёл в истерику, и он со слезами на глазах отмахивался от рассерженного светловолосого. Наконец, он отсмеялся, вытер лицо тыльной стороной руки и уже серьёзно обратился к собеседнику:
― Вы, что, не видите? Вы, что, правда, не видите? Вас поимели и выбросили на свалку. Единственное ваше предназначение во всей этой истории ― умереть, захватив с собой побольше друзей и врагов. Вы лишь кажетесь такой фигурой на доске, размен которой обернётся обеим сторонам выжженной пустыней, а на самом деле вы ― такая же пешка.
Мужчина вскипел:
― Да как ты меня смеешь оскорблять, ты, полное ничтожество, жалкая букашка, которая выжила только потому, что никто не потрудился её раздавить!...
― Именно так, ― Фабио никак не отреагировал на оскорбления. ― Никто не потрудился. В этом и состоял просчёт гениальнейшего стратега ― я был для неё жалкой букашкой. Однако, что-то не срослось. То ли это была та история шесть лет назад, то ли ещё что-то. Кстати, согласитесь, именно шесть лет назад всё пошло не так!
― Ты ещё будешь мне об этом напоминать? ― проскрежетал зубами светловолосый.
― То есть, не позднее, чем тогда, и случился просчёт. Может, просто случайность. Встретились два человека, которые никогда не должны были в такой ситуации встретиться, и всё пошло не так...
― Ты слишком о себе возомнил, чёртов выскочка!
― Это, кстати ― тоже в точу! Каким-то чудом пешка, ― а в масштабах разыгранной комбинации меня и пешкой-то назвать невозможно, ― превратилась в фигуру. Конечно, выскочка, а кто же ещё? ― Фабио с удивлением посмотрел на мужчину. ― И вот, этот выскочка катком прошёлся по рядам ваших соратников. Когда у вас с Дэниелом паритет закончился?
― Паритет? ― злобно процедил собеседник. ― Два года назад он уже был у черты. Если бы тогда не сорвалось! ― увидев усмешку молодого человека, он опешил. ― Так это был ты? Ты ему помог? Опять ты?!!
― Должен же я был защитить, что мне дорого... Да, я, наконец, смог вмешаться два года назад, только немного раньше, чем Вы думаете.
― Так это ты уничтожил засаду в Шанхае?
― Мне помогли, ― улыбнулся Фабио. ― Один бы я не справился. Дурацкие европейские правила под страхом смерти запрещают пользоваться настоящей магией в разборках между представителями отсталых стран, ― он взмахнул рукой, и с утёса в море полетел шар плазмы, который, врезавшись в воду, взорвался и поднял высокий столб воды. Как зачарованный, седовласый провожал его глазами. ― Не имей сто рублей...
― Что?
― Русские считают, что друзья полезнее денег! Ну, да не важно... Мы с вами о предсказании говорили...
― Хорошо, я тебя выслушаю.
― Ой, спасибо! Вы даже не знаете, какое одолжение вы мне делаете!
― Не зарывайся, щенок!
― А вы не повторяйтесь! Уж с вашим-то аристократическим, как вы сами это называете, воспитанием можно было бы и побогаче словарный запас иметь!
Светловолосый, побледнев от ярости, стиснул кулаки так, что хрустнули суставы. Фабио опять улыбнулся.
― Так вот, вы мне сказали, что нам с вами делить было нечего. Вам, кстати, с Дэниелом ― тоже. И тут появляется предсказание, в котором вам очень косвенным образом сообщается, что, если вы не предпримете определённые враждебные шаги в отношении его семьи, то придёт карающая длань ― и вам конец. Кстати, заметьте, как тонко в интригу вплели меня ― я, как бы, второстепенное лицо, сопутствующее обстоятельство, но упоминанием меня мастерски создаётся иллюзия, что карающей дланью назначен именно я. Гениально, не правда ли? Меня бы просто прибили, и я даже не знал бы за что.
― Да, в какой-то момент мы начали прилагать активные усилия...
― Которые подстегнули активность Ордена, совсем уже было обратившегося в сборище пацифистов. Гениально!
Мужчина поморщился:
― Поменьше налегай на веселящий газ, юнец!
― Да ладно! И вправду, ведь, как тонко нужно всё просчитать... Что мы имеем в итоге? Вы чуть не убиваете его дочь ― и убили бы, если бы не проклятая случайность! Как запасной вариант, весьма предусмотрительно навязываете ему кабальное соглашение, делая ещё один шаг к своей гибели. Потом, когда добыча всё-таки срывается с крючка, вы начинаете войну. Ирония состоит в том, что, если бы вы не были под воздействием предсказания, то этого бы не случилось, поскольку даже на этой стадии Дэниел был слишком слаб, чтобы начать боевые действия самостоятельно. Но сил в обороне, как вы понимаете, требуется несколько меньше, поэтому в течение следующих двух лет вы продолжали давить, и почти преуспели...
Светловолосый закрыл глаза:
― Я не верю. Такого не может быть!
― Бросьте! Вы же знаете, что такое ложное предсказание!
― Предсказание, которое сбывается только потому, что его услышали... Знаю. Но не верю! Чтобы одна тварь легко и небрежно уничтожила десятки волшебников!
Фабио смотрел на него с горечью в глазах:
― Вчера вечером я собственноручно убил человека, который многие годы был мне другом и, несмотря ни на что, даже на обстоятельства, при которых это произошло, он был мне дорог.
В руку Фабио размытым движением впрыгнул кинжал, небрежно чиркнул по запястью и снова исчез, откуда появился.
― Клянусь Магией, что Сибил Трелони в самом деле разработала план с целью уничтожения богатых семей волшебников для совершения мести, приведший к гибели десятков магов и страданиям сотен! ― капля крови, не долетев до земли, вспыхнула в воздухе и исчезла. Раскрыв рот, собеседник смотрел на Фабио.
― Разрази меня гром! Тупица, какой я, всё-таки был тупица! И Том...
― Волдеморт был великим волшебником, но не аналитиком!
― Не смей...
― Нельзя быть первым абсолютно во всём. К сожалению, в истории с Трелони совсем недавно все кирпичики встали на места!
Светловолосый был похож на воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Казалось, он разом постарел и выглядел, как семидесятилетний старик. Он устало привалился к спинке скамейки, закрыв глаза.
― Хоть ты и враг... и уничтожил мою жизнь... по частям и целиком... Спасибо тебе... Я дам тебе то, о чём ты просишь...
― Ответьте мне на вопрос...
― Чего тебе ещё, щенок?
― Как мой друг оказался в лагере Пожирателей?
Старый маг усмехнулся:
― Деньги, что же ещё... Власть... Тщеславие... Всё, как всегда!
― И только?
― Он кого-то там пытался изнасиловать, и ему грозил Азбакан. Я ему немного помог...
Молодой человек кивнул, а потом вымученно улыбнулся:
― Вы не против, если я вас потороплю? У меня там девушка мёрзнет!
― Погоди... У меня есть просьба...
― Удовлетворена! ― перебил Фабио. ― Пожалуйста, поторопитесь!
― Но, ведь, ты даже не знаешь...
― Мы уничтожили эту гниду три месяца назад! Прорицательницы Сибил Трелони больше нет.
Чистая правда, между прочим. Зато, появилась ненасытная светская львица, тайная дочь магната гостиничного бизнеса и большая поклонница парусного спорта.
Старик выдохнул:
― Спасибо! Умоляю, расскажи, кто её?...
― Она убила семерых из моих бойцов и почти достала остальных, включая меня. Мне повезло засадить ей арбалетный болт в печень.
Светловолосый довольно улыбнулся:
― Ещё раз спасибо! Минимум, пять минут мучительной боли... Если ты её, конечно, не добил!
― Я же сказал, что я не палач! К сожалению, место было глухое, а двое целителей погибли первыми. К тому же, мы потратили полтора часа на поиски анти-аппарационного артефакта, отчего чуть было не потеряли ещё троих, которые были тяжело ранены в схватке. Всё, что я смог сделать ― это наложить давящую повязку на рану.
А потом мне удалось слегка её подлатать, и она дожила до появления лекаря.
Глаза мужчины распахнулись:
― Полчаса агонии вместо пяти минут! Как, всё-таки, хорошо, что ты не палач! ― он поднял палочку, вызвав нервное движение Фабио. ― Не дёргайся ты так!
― Рефлексы! ― извинился молодой человек. ― С её тушки мы надёргали баснословной редкости артефактов...
― Тушки, надёргали! ― поморщился его собеседник, а потом распахнул глаза. ― Защиту от Непростительных?
― Нет, защита от Непростительных ― это подарок... От одной особы. Не местной, ― покачал головой Фабио. ― В общем, дёргаться мне, действительно, ни к чему!
Мужчина царапнул себе запястье, выпуская кровь, что-то прочертил в воздухе палочкой и прошептал вполголоса заклинание:
― За полчаса... третье тебе спасибо! Зайди в Гринготс, если будет время...
― Наследничком меня решили сделать? ― хищно оскалился садовник. ― Вы в курсе, что это золото проклято?
― Что ты можешь знать? Проклятое золото было всё до последней монеты украдено из Гринготса через двадцать лет после того, как мой дед его получил. Дед этому факту, кстати, обрадовался!
― Так что же там?
― Там ― знание. Одна книга, в которой рассказывается, как получить Абсолютное Оружие, которое уничтожит всех врагов. Я потратил годы на расшифровку... Теперь это ― твоё.
― А вот за это ― спасибо! Уж я-то знаю, как это применить!
Сжечь, если получится. Если не получится ― попросить помощи и всё равно уничтожить!
Фабио опять постучал себя по запястью:
― Хотел бы Вам напомнить про мёрзнущую девушку, в одиночестве спускающуюся по ночному серпантину! Просто направьте на себя палочку и возненавидьте до Авады...
― Я уже ненавижу себя! А просто броситься со скалы нельзя?
― Нет. Во-первых, это вам не Рейхенбахский водопад, да и вы на Шерлока не очень похожи. Во-вторых, при падении с такой высоты вы, скорее всего, умрёте от разрыва сердца, а не от удара о камни. В третьих, есть шанс, что от удара о камни вы не умрёте, а получите сильные повреждения, и мне придётся тащить вас к лекарю, поскольку добивать раненного я точно не буду. В общем, сплошной геморрой.
― Будь по твоему... щенок! ― волшебник встал и подошёл к краю площадки, глядя на море. Потом он направил палочку себе на ладонь и прошептал заклинание. Зелёное пламя, вырвавшись из палочки, растеклось по руке, перекинулось на тело, уже опадающее на землю, и полностью растворилось в нём. Молодой человек деловито проверил каротидный пульс трупа, а потом отошёл на пару шагов и взмахнул палочкой:
― Алопекс Лагопус!
Охваченное магией тело превратилось в пепел. Лёгкий ночной бриз сразу принялся за дело, сдувая прах с утёса в сторону моря. Фабио окинул оценивающим взглядом лунную дорожку в на безмятежной глади воды, величественные утёсы, поросшие итальянской сосной, закрыв глаза, вдохнул морской ветерок, шумно выдохнул и усмехнулся:
― Пижон чёртов!
Девушка сидела, обняв колени, на большом камне в паре сотен метров вниз по дороге. Фабио увидел её издалека, так как не стал включать фары, рассчитывая, что лунного света будет достаточно для безопасной езды.
― Какой отсюда замечательный вид, ― она махнула рукой в сторону небольшой долины, занятой виноградником. ― Не правда ли, Фабио?
― Скуза, синьорина! Нон капишо!
― Ну, ладно, ― усмехнулась она, даже не пытаясь что-либо прочитать на его бесстрастном лице. ― Поиграем ещё немного в эту игру!
Садовник снял с плеч кожаную куртку и подал её девушке. После того, как та ловко вдела руки в рукава и повернулась к нему, молодой человек заботливо застегнул молнию до самого воротника. Девушка положила ладонь на его грудь и прежде, чем он успел отстраниться, почувствовала дрожь его нетерпения.
― Бедненький! ― произнесла она по-прежнему по-английски. ― совсем истомился! Как же мы с тобой на мотоцикле вместе поедем?
Фабио, изобразив на лице недоуменное непонимание, уселся на железного коня и похлопал по сиденью за собой. Девушка села и крепко прижалась к нему, пряча лицо на его спине и крепко обвив руками торс. Под правой гулко стучало сердце, и она подвинула ухо, чтобы лучше слышать его биение.
― Вот, обниму я тебя так, и что ты будешь делать? ― прошептала она.
Дрова рубить! с усмешкой подумал садовник.
Смотреть на то, как освещённая одной лишь луной дорога бросается навстречу ревущему мотоциклу, она не смогла ― упрямый Фабио, от которого и так устрашающе несло вином, ещё и наотрез отказался включать фары, мотивируя это тем, что ему и так неплохо видно. Мотоцикл бросало то влево, то вправо; при этом он так кренился, что водитель почти тёрся коленом об асфальт. Очень быстро девушка поняла, что мускулистость торса под её руками её уже не так волнует, как гладкость дороги под колёсами. И, вдруг, когда она уже было подумала, что страх всё-таки победил тошноту, гонка окончилась. Молодой человек выключил мотор, и мотоцикл бесшумно продолжил катиться вверх по склону к их вилле, быстро теряя скорость. Расчёт, несмотря на винные пары, оказался верным, и переднее колесо замерло в десятке сантиметров от ворот, когда Фабио начал привычно переругиваться с охранником.
