— Для сейбера?
— Для сейбера. Голубой. Готовь пять штук.
— Пять штук? — Скайуокер присвистнул. — Ты что, охренел?
— Я же сказал, что это раритет. Древнее оружие, есть только у джедаев. Тебе не доходит, каким способом можно достать такой кристалл?
— За пять штук, — Анакин прищурился и улыбнулся, — за пять штук этот кристалл можно заказать вместе с владельцем сейбера.
— Не знаю никого, кто возьмется за такой заказ.
— Ну, допустим, я знаю.
Балозар помедлил. Рожки спружинились и вытянулись.
— Ладно, четыре с половиной.
— А что, есть только голубой?
— Да. Только голубой. Что с ним не так?
— Мне не нравится цвет.
— Это вообще имеет значение?
— Для кого как.
— Четыре двести.
— Со скидкой пятьдесят процентов, это будет две тысячи сто.
— Ах ты ссситх!
— Ты же сам обещал. И еще. Я хочу сначала посмотреть на этот кристалл.
— Посмотришь. Где тебя найти?
Скайуокер задумался. Второй раз показываться здесь, выражаясь языком старшего помощника, было нецелесообразно.
— Космопорт Шад-четыре, северные доки, — сказал Анакин. В северных доках сегодня садились республиканские транспорты. Капитан имеет право вернуться туда еще раз — это подозрений не вызовет. — Там есть вышка местного холовидения. Жду тебя наверху. С кристаллом.
— Я буду там через двое суток в одиннадцать вечера. Готовь деньги.
Обратно Скайуокер вернулся теми же лестницами. Прошел целый час, когда он снова заглянул в кантину. Ничего не изменилось. Разве что у шеста теперь извивалась не твилекка, а ярко-розовая тогрута, да и музыка стала еще громче, так что от ударных аккордов грозили лопнуть барабанные перепонки.
За столиком у окна все также сидел Кеноби. И две кантинных девицы.
Они разговаривали.
Несмотря на шум, оглушающую музыку и совершенно неподходящую для светской беседы обстановку. Они просто разговаривали.
На Анакина они не обратили никакого внимания. Его заметил только Кеноби.
— Мне пора, — учтиво сказал рыцарь. — Было очень приятно с вами познакомиться.
— Нам тоже, — сказала твилекка, а ее подруга просто улыбнулась.
Попрощавшись напоследок и с барменом, Кеноби подошел к Скайуокеру.
— Я все еще не потерял способности тебя удивлять?
— Да, — признался Скайуокер, доставая бумажник. — Вот что. Девочки потратили на нас время. Мы на работе, они на работе. И у тебя есть редкая возможность за чужой счет побыть благородным рыцарем в сияющих доспехах. Отдай им это, ладно?
— Сейчас вернусь.
Рыцарь догнал его в коридоре.
— Ты нашел этот терминал?
— Нашел.
— Думаешь, он тебе ответит?
— Посмотрим.
На следующее утро Скайуокера разбудил сигнал холопередатчик. Это было некстати — именно сегодня он собирался выспаться за месяц или за два.
Проклиная штаб, СБ, Совет Безопасности и все командование армии, он выбрался из кровати.
Голограмма оказалась шифрованной. Вместо изображения — столбики цифр и символов.
Сон мгновенно улетучился, и Скайуокер включил дешифратор.
— Здорово. Или тебе больше нравится "здравия желаю, капитан Скайуокер"?
Анакин набросил на плечи одеяло и устроился в кресле.
— Тебе идет шлем.
— Девочкам он тоже нравится.
— Буду знать.
Существо сняло головной убор и ухмыльнулось лицом Бобы Фетта.
— Так что тебе нужно?
— Информация. О наемниках.
— А конкретно?
— У меня на дредноуте четырнадцать бывших наемников в составе штрафной роты. Мне нужно знать, кто из них может работать на сепаратистов. Или работал на них в прошлом.
— Назови кого-нибудь.
— Фил Кунц, Грен Фройен, Цанж Штернбах...
Скайуокер перечислил всех. Он уже знал и фамилии, и послужные списки практически наизусть, настолько глубоко вьелось в память это подозрение.
— Никого из них не знаю.
— Ты можешь проверить их по своим каналам?
— Могу. Но это будет долго. Я же не СБ.
— Именно потому я тебя и вызвал.
— У тебя проблемы с СБ?
— Так... Сначала они предупреждают меня о чем-то. Звучит это как "одна бабушка сказала". Потом, когда все катится к ситху, СБ больше не хочет со мной общаться.
— Они всегда считали себя самыми умными.
— Я заметил.
— Так что у тебя случилось?
— Да хрен его знает, но случилось.
Скайуокер обрисовал ситуацию. Старался быть кратким и говорил рублеными фразами. Кратко у него не получилось.
Фетт внимательно слушал. Потом суммировал впечатления одним предложением.
— Я честно не знаю, почему тебя заклинило на этой штрафной роте.
— Меня не заклинило. Тебе не кажется странным, что их перевели на мой корабль сразу после предупреждения?
— Мне кажется странным, что кто-то из штрафной роты смог бы шпионить за тобой или за кем-то из командования корабля. Вы с ними что, лум распиваете? Или в саббак режетесь?
— Представь, что среди них есть профессионал. Такой, который прекрасно знает технику. Знает, как поставлена служба на дредноуте, и...
— Ты параноик.
— Я не параноик. Мне не нравится это совпадение.
— Других версий у тебя нет?
— Тут можно подозревать кого угодно.
— Это ты об СБ?
— Я не думаю, что в СБ сидит информатор сепаратистов. Но они знают больше, чем говорят.
— Интересно, — Фетт сложил руки на груди. — Я подумаю. Ничего не обещаю. У меня пока нет идей, как раскрутить эту ситуацию.
— А если попробовать раскопать что-то о наемниках?
— Я могу поспрашивать пару человек, которые занимались вербовкой людей для таких подразделений. Может, они что-то знают. Но это займет как минимум неделю.
— Я подожду.
Боба кивнул.
— Услуга за услугу, — добавил Скайуокер.
Фетт одел шлем.
В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга. Глазами — в т-образный визор. Через т-образный визор — в глаза. Тысячи килопарсеков не было.
— Услуга за услугу, — ответил Боба.
Связь оборвалась. Только тогда Анакин вспомнил, что даже не спросил Фетта, где тот находится в данный момент.
* * *
Иллюминаторы "Виктории" пялились на астероиды. Астероиды таращили на дредноут пустые каменные глазницы.
Ходовые испытания шли наперекор проваленному рейду. Наперекор подозрениям, в которые были посвящены только несколько старших офицеров. Скайуокер это один раз заявил на совещании. Сказал и сам почувствовал фальшь.
На самом деле, все было не так.
Приятно развлекать себя мыслями о чем-то высоком и геройском, но бывает время, когда пафос становится непереносим.
Они просто выполняли приказ.
Уже целую неделю дредноут жил по плану. По плану был взят курс на ближайший к Татуину астероидный поток, рассчитаны точки входа и выхода, совершен гиперпрыжок.
Никаких неполадок. Ни в реакторе, ни в гипердрайве, ни в маршевых двигателях.
Впрочем, иногда капризничала холосвязь. Это было легко объяснить: астероиды. Может, поэтому и не было никаких новостей? Или их просто не было?
Он ждал. Ждал, пока его перестанут игнорировать СБ и штаб.
Фетт молчал. Ничего не нашел? Не искал?
В эти дни Скайуокер почти полюбил чтение бумаг. Это было нетрудно: закрыться от одних проблем другими, с головой ныряя в рапорты и отчеты. Вот только при выныривании возникал тот же самый вопрос: нет ли новостей?
Он снова ходил по отсекам. Выслушивал доклады. Часто вспоминал ту ночь перед стартом с локримийских верфей. Тогда он мог надеяться, что все обойдется. Теперь понял: надеяться больше не на что. Проблемы можно устранить только вместе с их источником.
На корабле ощутимо прибавилось народу. Появление свежих выпускников Академий и училищ облегчило и одновременно усложнило распорядок службы. Длинные вахты, вызванные недоукомплектацией экипажа, теперь исчезли. Вместо них появились короткие двойные: выпускников приходилось учить. Точнее, переучивать.
Скайуокер иногда ловил на себе взгляды этих почти-ровесников. Любопытные. Глупые. Завистливые. Или наоборот, проницательные.
Даже для самых проницательных взглядов человек-который-не-имеет-права-ошибаться был человеком-который-никогда-не-ошибается.
Может, это и правильно?
Одновременно у него появилось другое занятие, в которое тоже можно было нырнуть с головой. С азартом. Получится — не получится?
Кристалл оказался настоящим. Осталось только сваять для него дюрасталевый венец.
Почти несложно. Даже здорово. Давно забытое ощущение: как приятно нащупывать пальцами грани миниатюрных деталей и переплетать проводки. Сверяться с наброском схемы, отлаживать источник питания и настраивать регулировку мощности.
Голубой луч проколол воздух. Спугнул тишину каюты равномерным гудением.
Другое забытое ощущение: когда ты еще немножко боишься радоваться. Потому что все слишком хорошо. Никакого перегрева. Никакой задержки при появлении луча. Рукоять точно по ладони.
Все работало.
Встать в стойку-замахнуться-сделать выпад... Остановиться и понять, что каюта — самое неподходящее место для таких упражнений. Еще более неподходящим будет разве что мостик корабля. Или отсек гипердрайва. Или...
Скайуокер спустился на палубу, где располагались спортзалы. Самый крайний оказался пуст.
Теперь можно попробовать.
... Встать в стойку, замахнуться, сделать выпад, ударить диагональным правым, повернуться, ударить с разворота...
И вдруг клинок налетел на другой такой же синий клинок.
С минуту они так и стояли. Один смотрел на другого, другой смотрел в ответ. Сквозь крест горящих синих лезвий.
Потом второй клинок погас, и Кеноби отошел в сторону. Тогда Скайуокер вспомнил, что не запер дверь. Он решил выключить меч.
По залу медленно расползалась тишина.
Анакин снова посмотрел на рыцаря. Тот уже повесил свое оружие на пояс, и теперь сосредоточенно разглядывал палубу. Потом вскинул голову. Улыбнулся.
— Можно посмотреть? — спросил джедай.
— Почему нет.
Скайуокер пересек зал, протянул сейбер. Кеноби повертел металлический цилиндр в руках.
— Интересная конструкция.
— Очень простая.
Рыцарь снова оглядел сейбер. Провел пальцем по активатору. Включить не решился.
— Как ты его собрал?
— С помощью отвертки и паяльника.
— Я не про это. Я про кристалл.
— А что?
— Откуда у тебя кристалл?
— Нашел.
— Как это нашел?
— Великая Сила помогла. Я же Избранный, нет?
— Причем здесь... ты его нашел? Где?
— Да просто купил на Нар-Шаддаа. — Анакина этот диалог начинал раздражать. — Это что, допрос?
Кеноби его не расслышал.
— Купил? Ты купил этот кристалл?
— ... это допрос? — с нажимом повторил Скайуокер.
— Извини, — сказал рыцарь. — Пожалуйста, извини. Я просто хотел знать. Значит, этот кристалл уже был в чьем-то мече.
— Ну, наверно.
— Наверно?
— А какая разница?
Скайуокер пожал плечами. Кеноби помолчал. Потом отдал ему рукоять и сказал:
— Я никогда тебе не рассказывал.
— О чем?
— О световых мечах.
— Да я и сам разобрался.
— Нет, ты не разобрался, — рыцарь сжал губы. — Это традиция древняя. Она старше Храма. Представь, вот приходит в Храм ученик. Он тратит годы на познание Силы. И не только Силы. На познание себя-настоящего. Ученик взрослеет. Настает момент, когда он должен сконструировать себе первый меч. Для этого он летит на Адеган за кристаллом. Анакин, ты никогда не был на Адегане... За полярным кругом — Серебряные горы. Так вот. Ученик летит на Адеган. Идет в горы. Кристалл очень трудно найти. И не всякий камень подходит для клинка. Говорят, что твой кристалл сам находит тебя. Я помню, как я выбирал себе камень. Я был там неделю. Сначала мне горы понравились. К концу недели я их уже ненавидел. Потому что там было очень холодно. Силой ведь долго не погреешься. И я искал кристалл. Сначала почти не спал. Вывихнул стопу, кое-как залечил. Потом до крови изрезал руки о камни. Я был в отчаянии. Мне не попадалось ничего подходящего. И вот на седьмой день, утром, я проснулся и увидел звезду на предрассветном небе. Мне хотелось, чтобы эта звезда упала мне в ладони. И превратилась в красивый синий кристалл. Мне было шестнадцать лет, и я знал, что так не бывает. Но я долго смотрел на нее и мечтал. А потом рассвело, мне стало совсем холодно, и я решил развести костер. Посмотрел под ноги — а там был кристалл. Я боялся трогать его грязными руками. Я хотел пойти вымыть руки в ручье. И боялся, что когда я вернусь, кристалла не будет. Он спрячется от меня. Поэтому я взял его и пошел мыть руки. Затем я положил кристалл в воду. То, что я увидел, потрясло меня. Понимаешь, родниковая вода заблестела. Я вытащил камень и еще долго сидел и разглядывал его. И мне больше не было холодно. Потом я вернулся в Храм. Собирал меч. Очень медленно. Я боялся ошибиться. Когда я собирал свой меч, то прочитал о другой давно забытой традиции. В древности у мечей были имена. Кораблям, даже военным, и сейчас дают имена. Твой корабль носит имя "Виктория".
Скайуокер кивнул.
— Это значит "победа".
— Для тебя это имеет значение?
— Да.
— Вот видишь. Когда мой клинок был готов, я решил дать ему имя. Я нашел космические карты системы Адеган и узнал, как называется та звезда, Аджайя. На адеганском это значит "непобедимый".
— Интересно, — сказал Скайуокер.
Не традиция занимала его сейчас. Похожий рассказ о поисках кристалла в вечной мерзлоте Серебряных Гор Адегана ему пересказывал какой-то падаван. Приключения заинтересовали Анакина. Он был готов хоть завтра сорваться на Адеган, а потом в два счета свинтить себе очередную игрушку — пока кто-то из преподавателей Храма не объяснил ему, что конструирование меча — своеобразный аттестат зрелости, и, собственно, сначала надо повзрослеть и научиться контролировать себя, а вот потом...
Не важно. Важно, что тогда про Адеган ему рассказывал не Кеноби. Молодой рыцарь-джедай практически никогда не делился с учеником подобными впечатлениями.
Как и он сам, впрочем. Ничем с учителем не делился.
Теперь Кеноби словно на миг приоткрыл створку двери, в которой белел и блестел его мир. Не постылый и не чужой. Просто — не близкий.
— Ты понимаешь, что такое световой меч?
— Да, — ответил Скайуокер. — Это металлический цилиндр, внутри которого находится источник питания и кристалл адеганита. Кристалл адеганита фокусирует энергию источника питания и выпускает её через вогнутый диск на торце рукояти в виде плотного и равномерного луча.
Он ответил максимально честно. Без тени иронии. Кеноби покачал головой.
— Нет. Ты не понимаешь.
— Может быть.
— Есть вещи, о которых невозможно рассказать. Их надо почувствовать.
— Есть вещи, на которые у меня в принципе нет времени.
— Это только твой выбор.
— Это мой выбор, — согласился Анакин. — Что не так с этим сейбером? Он же функционирует.
— Он функционирует.
— И в чем проблема?
— Проблема... Да нет никакой проблемы, просто... Скажи, вот твой дредноут — это тоже кусок металла? Такой сложный кусок металла с навороченными прибамбасами?
— Нет.
