Отдыхать, так по-божески!

— Мне нравится твоя приверженность вампирским традициям, — серьезно заметил он.

— Почему? Из-за того, что это делает меня ближе к темной стороне, подвластной тебе? — тут же подкинула вопрос богиня.

— Нет, из-за того, что это дает мне право при встрече целовать твою прелестную шейку, — промурлыкал Повелитель, легко проведя кончиком указательного пальца по нежной коже принцессы.

Элия поняла намек и, рассмеявшись, чуть склонила голову набок. С удовольствием запечатлев на шее красавицы долгий поцелуй, Злат продолжил беседу:

— Я зашел, чтобы поблагодарить тебя за прекрасную прогулку по городу. Давно так хорошо я не проводил время. Прими в знак моей благодарности этот маленький дар.

Мужчина извлек из воздуха, подернувшегося на миг серой дымкой с зеркальным отливом, небольшую шкатулку из синего камня и серебристый шарик. Злат дунул на шар и тот, распавшись на две половинки, исчез, выпустив на свободу прекрасный мягкий плащ из незнакомой шелковистой на ощупь и переливчатой ткани.

— Весенний плащ в честь первого дня весны, моя дорогая леди, — прокомментировал Повелитель, накидывая плащ на плечи богини.

— Какое чудо! Из чего это сделано? — восхитилась принцесса, нежно поглаживая изумительную на ощупь обновку.

— Это очень редкая в ваших мирах ткань — ар"нахор. Ее делают в Межуровнье. Я не испорчу тебе настроение, если расскажу об ее происхождении? — осведомился Злат.

— Вовсе нет, — категорично заявила богиня. — Моя брезгливость не распространяется на конечный продукт производства, если он прекрасен.

— Ар"нахор близка по качеству к эльфийским тканям из паутины ши"реиль, но для ее изготовления используется "паутина", выделяемая демонами Межуровнья — арадами.

— Теперь я понимаю, почему она так редка. Немного найдется желающих попросить клубочек-другой нитей у этих пауков, — усмехнулась принцесса, вспоминая ужасающую картинку из сборника статей по Межуровнью магистра Кадара ар Лагода. — Я где-то читала, что они ужасно ядовиты.

— Да, эту их особенность тоже можно использовать с толком, — небрежно согласился Повелитель и продолжил, открывая шкатулку: — Но у меня есть и другой, не столь экзотичный подарок.

— Но столь же прекрасный, — прошептала принцесса, протянув руку к изумительным по своей красоте украшениям.

Злат слукавил в оценке своих даров. Эти синие и голубые камни в серебряной оправе были не менее дороги и редки, чем одежда из ткани арадов, которую носил лишь сам Повелитель да его Приближенные. Украшения работы демонов Межуровнья почти не встречались в мирах и были безумно дороги. Слишком мало находилось сумасшедших, отваживающихся лезть за ними во тьму Межуровнья и сражаться с хозяевами за право обладания сокровищами. Еще меньшему количеству авантюристов, жаждущих наживы, удавалось унести ноги, с добычей же возвращались считанные единицы. Разглядывая прекрасные украшения, богиня невольно прикинула их цену в мирах и только покачала головой.

— Я надену этот убор на большой бал-маскарад Новогодья, — решила принцесса. — Спасибо, дорогой. Тебе больше не нужны экскурсии по нашему Уровню? За такие благодарности я могу устроить визит даже в Мэсслендские топи.

Злат рассмеялся и заметил:

— Учту на будущее, Элия!

Он видел, что принцессу восхитил его подарок, но самого Повелителя Межуровнья восхитила та легкость, с которой богиня приняла дар. Не было в ее глазах той безумной жажды обладания дорогими побрякушками, которую он так часто замечал у многих существ. Взяв руку принцессы, Злат еще раз коснулся нежным поцелуем ее запястья.

— Элия! Я решил, что должен тебе сказать! — с порога, еще не глядя по сторонам, начал Нрэн и тут же смолк, зловеще нахмурившись.

Его Элия сидела на диванчике, а рядом, почти вплотную к ней, расположился этот негодяй Злат. Мерзавец целовал запястье принцессы, улыбался, а глаза этого хама заглядывали в декольте богини. Вокруг валялись какие-то побрякушки, а Элия, Элия ласково улыбалась этому выб...ку Межуровнья! Увидев кузена, она нахмурилась...

Стремление искренне признаться в своих чувствах тут же смыло ударной волной безумной ревности и бешеного гнева. Не владея собой, не думая и не осознавая более, что он творит, принц кинулся к милующейся парочке. А в висках бога билась только одна мысль: "Она все равно никогда не будет моей, значит должна умереть!"

Сцапав Злата за шкирку, Нрэн отшвырнул счастливого соперника с такой силой, чтобы тот отлетел к большому окну и, вышибив собой стекло, закончил карьеру Повелителя Межуровнья кровавой лепешкой на плитах у Лоулендского замка. Потом принц схватил принцессу за плечи, рывком поднял ее с дивана и, вцепившись пальцами в шею богини, принялся трясти Элию, все повторяя:

— Сука, сука, сука!

Нрэн утратил над собой всякий контроль, принцесса чувствовала, что совсем не может дышать, а натренированные пальцы кузена все сильнее сдавливают ее шею и вот-вот сломают ее. Но тут свистнула в воздухе невидимая плеть, рассыпая черные искры, и опустилась на спину воина. Бог широко раскрыл от боли глаза, разжал руки и, как подрубленный, рухнул на мягкий эндорский ковер. Магический хлыст — гибкий черный жгут, чистое сплетение первородной силы Бездны Межуровнья, исчез из руки Повелителя. Он бросил взгляд на богиню и, убедившись, что с ней все в порядке (не считая огромных синяков, проступающих на нежной коже) спросил, небрежно кивнув на Нрэна:

— Убить?

— Нет, спасибо, стратег жизненно необходим Лоуленду, — потирая шею и жадно заглатывая воздух маленькими глотками, ответила богиня. — Ничего не понимаю. Что на него нашло?

Опустившись на ковер рядом с кузеном, Элия наклонилась к самым губам воина и принюхалась. От кузена пахло только вином. Но никакая выпивка не способна была бы привести Нрэна, контролирующего рассудком каждый свой шаг, в такое невменяемое состояние. Если только ему не подлили в бокал какой-нибудь гадости без цвета и запаха. На ум пришло сразу несколько вероятных рецептов.

— Пил он сейчас, скорее всего с братьями, отмечая окончание Дикой Охоты. Значит, парни могли добавить ему в выпивку какую-нибудь гадость, чтобы подшутить, — рассуждая логически, заметила богиня. — Ну-ка, проверим.

Подойдя к встроенному бару, принцесса порылась в его необозримых глубинах и извлекла на свет темную бутылку полынной настойки. Отлила немного в бокал и вернулась к неподвижному кузену.

Злат с интересом наблюдал за происходящим. Его не переставала удивлять самостоятельность принцессы. Вот и теперь она не обратилась за помощью, предпочитая все выяснить сама.

Приподняв одеревеневшую руку Нрэна, Элия аккуратно взрезала заострившимися клыками запястье родича. Выступило немного тут же свернувшейся крови, пусть кузен был без сознания, но его изумительная регенерация никогда не дремала! Омочив палец в бокале, принцесса капнула настойкой на ранку. Кровь немного подумала и приобрела странный слегка синеватый отлив.

— Тиоль — "эльфийская радость", чего и следовало ожидать! — удовлетворенно провозгласила богиня. Химическая реакция оправдала логические предположения!

— Кто-то решил помочь твоему кузену расслабиться и не рассчитал возможных последствий, — мрачновато предположил Злат.

— Похоже, — кивнула принцесса, с некоторой иронией подумав, что действие абсолютно безвредной в физиологическом плане травяной настойки на сей раз едва не привело к тяжелым последствиям. — Придется с этим разобраться. Сними с Нрэна чары, пожалуйста. Хочу угостить его противоядием.

— Воля твоя, дорогая, — кивнул Повелитель и резко махнул рукой над телом воителя. Тот зашевелился, медленно приходя в себя.

— Пей, Нрэн, — поспешно, пока он не очухался окончательно, велела принцесса, сунув под нос кузена бокал.

Принц, безропотно повинуясь голосу любимой, осушил бокал с горькой настойкой. Действие тиоля, как и любого другого эльфийского зелья растительного происхождения, легко снималось другой травой. Надо было только знать, какой именно.

— Злат, я прошу тебя на время оставить меня, если желаешь, подожди в будуаре, — мягко попросила богиня.

— Это ни к чему, дорогая моя, когда понадоблюсь, просто позови, — чуть скривившись, откликнулся Повелитель Межуровнья и шагнул в неизвестно откуда взявшийся зеркальный портал, который бесшумно поглотил его и исчез.

Едва Злат покинул гостиную, принцесса чуть насмешливо, чуть участливо поинтересовалась:

— Как самочувствие, Нрэн?

— Нормально, — отозвался как всегда немногословный принц, переползая с ковра на диван(ибо валяться на полу не подобало, а стульев рядом не было). Мужчина с трудом сел. Тело все еще слушалось плохо. В голове царила гулкая пустота, но вот она сменилась яркой вспышкой-воспоминанием.

— О Творец, что я наделал! — прошептал принц, обретая память о содеянном. Синяки на шее принцессы служили веским доказательством того, что происшедшее не приснилось принцу в кошмарном сне. От запоздалого ужаса великого воителя прошиб холодный пот. Он повинно прошептал: — Я ведь едва не убил тебя, Элия!

— "Едва" не считается, дорогой, — усмехнулась богиня, присаживаясь на диван рядом с кузеном, практически вплотную к нему. — К тому же как раз тебя и нельзя винить за то, что произошло. Кто-то в шутку подлил тебе тиоля.

— Тиоль, — процедил принц, зло нахмурившись и прокручивая в уме события утра. — Я должен был догадаться с самого начала. Это ощущение легкости и вседозволенности. Джей! Недаром он вокруг крутился. Убью белобрысую скотину, все кости переломаю, одними пальцами не отделается!

— Тише, милый, — Элия успела положить руку на колено принца, прежде чем он вскочил, горя праведной жаждой мести. — Это же была только шутка. Кто мог предположить, что она так плохо кончится? И смерти за шутку Джей вовсе не заслужил. Месть — твое право, но лучше мстить ему той же монетой.

Осмыслив сказанное, Нрэн очень-очень неохотно кивнул, признавая правоту кузины, и пробурчал:

— Ладно.

Но тут же спохватившись, перевел на Элию ужасно виноватый взгляд и снова повторил, раздумывая над тем, а не опуститься ли ему на колени:

— Я едва не убил тебя своими руками, прости! Прости, умоляю!

— Мне было очень больно и страшно, дорогой, но нельзя винить того, кто не мог контролировать свои поступки. Прощать не за что! Но все-таки будет лучше, если ты пожелаешь мне скорейшего выздоровления. Не хочу вводить новую моду и носить высокие воротники всю весну, а раны, нанесенные Богом Войны, вряд ли заживут раньше.

— Конечно, прости, прости, — смущенно, виновато, беспомощно пробормотал принц, несмело приложил руку к шее кузины и быстро прошептал молитву Творцу об исцелении им же нанесенных увечий.

Элия присоединила свой голос к голосу кузена, читая заклятие исцеления. Синяки начали стремительно желтеть, потом побледнели и, наконец, полностью исчезли с нежного шелка кожи. Нрэн облегченно вздохнул, чувствуя себя несколько менее виноватым от того, что следы его преступления ликвидированы. Настолько менее, что мысли об ужасных карах, которым он себя подвергнет, перешли из русла членовредительского в психологическое и стали более (напоминаем, все на свете относительно) разумными. Принц быстро решил, что отныне он должен будет как можно меньше видеться с кузиной, то есть встречаться только на официальных мероприятиях, где это неизбежно, кроме того, воин запретил себе входить в молельню и касаться вещей богини.

— И не вздумай сделать с собой каких-нибудь глупостей из-за того, что произошло, — словно читая его мысли, а на самом деле прекрасно зная характер родича, безапелляционно заявила принцесса. — Никаких епитимий, понял?

— Да, — кивнул Нрэн, соглашаясь подозрительно легко.

— Обещаешь? — настороженная так быстро данным согласием, уточнила богиня.

Нрэн сердито засопел и промолчал, уставившись на свои сцепленные в замок преступные руки.

— Кузен? — нахмурилась принцесса.

— Обещаю, — наконец кивнул воин и, видя, что Элия все еще недовольна, вынужден был дополнить, отрезая пути к отступлению: — Клянусь честью воина, душой и своим мечом.

Теперь богиня улыбнулась и, ласково чмокнув принца в щеку, бросила:

— Молодец!

"Неужели она так легко простила меня за то, что я совершил? Но почему? Что я для нее? — изумленно подумал принц и, тут же оборвав себя, решил. — Идиот, она понимает, что я значу для Лоуленда и ценит ту пользу, которую я приношу нашему миру. Кроме того, я ее кузен, но ничего больше! Безумный глупец, мне нужно держаться как можно дальше от нее. Пусть наказать себя я не могу, раз дал слово, но все равно отныне я буду находиться в ее обществе только тогда, когда этого действительно нельзя избежать. Так будет безопасней".

— Я пойду, Элия, — вздохнул воитель, приняв это судьбоносное решение и, терпеливо дождавшись разрешающего кивка, вышел из комнаты, подумав, что ему еще придется при встрече извиниться перед Повелителем Межровнья за свое неподобающее поведение. Унизиться перед тем, кого ненавидишь, ревнуешь, пытался убить, и кто был способен убить тебя так же легко, как прихлопнуть муху. Тоже ничего себе наказание.

Глава 2. Вынужденные откровения

Есть такая старая поговорка: "То, что не убивает нас — может убить со второй попытки".

Ольга Громыко. Год крысы. Путница

Нрэн, не оглядываясь, вышел из гостиной. Принцесса пошарила в вазочке на столе и по примеру Рэта рефлекторно сунула в рот конфету со сливочной начинкой — для успокоения нервов. Пожевала и запоздало восстановила заклинанием целостность ваз с цветами, безжалостно снесенных Богом Войны в состоянии аффекта. Женщина помедлила несколько секунд, собираясь с мыслями, потом нарочито тихо позвала:

— Злат.

Повелитель Межуровнья тут же, безо всяких зеркальных спецэффектов, материализовался в апартаментах богини. Великолепный, опасный красавец-брюнет, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло.

— Как твой любимый, но не в меру буйный кузен? Уже пришел в себя? — из вежливости спросил мужчина, заломив соболиную бровь. Кажется, в малахитовых глазах гостя мерцал насмешливый огонек.

— Да, — проронила принцесса, откидываясь на спинку дивана и внимательно глядя на Злата. — Потерзает себя, отомстит Джею за тиоль и успокоится. Но оставим частности. Я хотела поговорить с тобой о том, что творится.

— Что именно тебя интересует? — собеседник изобразил на лице выражение столь же вежливой, сколь и недоуменной заинтересованности, ноздри хищного носа едва заметно раздулись, напряглись желваки. Дракон Туманов, Повелитель Обмана превосходно умел скрывать свои чувства и мысли, обыкновенно умел. Но сейчас он несколько дней кряду провел в одной телесной оболочки, к тому же никогда прежде Злат не коротал это время в обществе существа, чьи мысли и чувства были для него чем-то большим, чем секундной забавой. Повелитель в некотором замешательстве отметил, что тело ведет себя слишком своевольно и ему следует контролировать то, что раньше никакого контроля не требовало. Это было забавно!