— Например с каким бредом, товарищ полковник?
— Ну ладно их дурацкое требование о внедрении наземных тренажеров. Они просто не понимают какие это огромные деньги, и не знают, что нигде в мире такого нет, вот и бузят по молодости. Но вот их предложения привлекать для обучения слепым полетам полярных пилотов ГВФ. Или делать летающие классы-тренажеры на базе ПС-84 и других пассажирских машин. Ведь это же полный бред! Да и их обвинения командованию... Это же неслыханно!
— И в чем же тут бред, товарищ полковник? Летчики хотят резко увеличить количество времени на отработку сложных полетов. И не просто тихо и испуганно пищат об этом, чтобы снять с себя ответственность. Нет. Они предлагают РЕАЛЬНЫЕ способы добиться резкого повышения своего летного опыта. Где лучшие специалисты по слепым полетам? Конечно в полярной авиации ГВФ. Значит и думать тут не о чем, надо просто начинать учиться у тех, кто знает и умеет. Допустим с прозвучавшим утверждением, что программа боевой учебы ВВС перегружена дисциплинами не дающими сбалансированного и качественного обучения полетам летно-подъемного состава, и ограничивающими действительный налет пилотов, можно было бы поспорить. Спорить конечно можно, если бы только наши собственные наблюдения не подтверждали этого. Ведь с каждым годом количество летных происшествий непропорционально растет. Задумайтесь, количество полетов на одного пилота уменьшается или на том же уровне, а количество аварий растет. Да, часть аварий можно было бы списать на халатность и безалаберность, другую часть на освоение новой техники, но подавляющее большинство аварий ДЕЙСТВИТЕЛЬНО связаны с недостаточной подготовкой летчиков. Сделать из ПС-84-го летающий класс-тренажер, великолепная идея. Мы ведь в ВВС постоянно жалуемся на нехватку топлива на учебные полеты, и на большое число аварий при их выполнении. Так почему бы нам не 'возить' для обучения сразу один или полтора десятка пилотов или штурманов? Такой подход почти мгновенно и на порядок увеличивает налет пилотов и штурманов, и помогает в режиме группового обучения быстро освоить сложные полеты. Наземные тренажеры нашим ВВС тоже нужны, хотя дело это достаточно дорогое. Эти тренажеры не заменят настоящих полетов, но хорошо их дополнят. Да и что же нам, товарищи, мешает объявить по ВВС и ГВФ конкурс на лучшие предложения по разработке тренажеров. Давайте дадим людям самим придумать решение этой задачи, а потом поможем эти решения реализовать. И обязательно таких людей надо премировать за рацпредложения. А по поводу озвученного в письме предложения о заполнении перед и после каждого вылета стандартной типографской анкеты осмотра самолета, я сразу могу сказать. За такое предложение, я того новатора сразу бы в звании повысил. Ну, так в чем же вы видите бред, товарищ полковник?
Совещание длилось уже не один час. Споры разгорались по многим вопросам. Но если в начале заседания частые сомнения в общей правоте летчиков звучали хором и почти непрерывно, то в конце от этого хора остался лишь один обиженный голос.
* * *
/черновой вариант обновления от 03.04.12/
У здания Генштаба стояла припаркованная эмка. За рулем сидел человек явно не отличающийся профессиональной шоферской выдержкой. Шиянов нетерпеливо постукивал ладонями по рулю, беспокойно поглядывая на вход в здание. Наконец, тяжелые дубовые двери открылись, и по лестнице спокойно спустился известный на всю страну человек в форме комбрига ВВС. Он неторопливо расположился на сидении рядом с водителем, негромко хлопнул дверцей, и лишь после этого кивнул Шиянову.
— Ну как, Михал Михалыч, удалось? Не томите.
— Забрали они, Георгий Михалыч, наши материалы на изучение. Говорят на первый взгляд очень интересно все написано. И судя по намекам, проверять будут в первую очередь все, что по зарубежным разработкам и людям там изложено. Но, вот пока по всем выкладкам этого старшего лейтенанта Разведуправление в точности не убедится, что это все правда, своего заключения они нам не дадут, и ходатайствовать об ускорении этих работ, тоже не будут. Так что придется нам ждать, Георгий Михалыч. Хотя мне кажется, что если все это правда, то время сейчас терять просто преступно.
Шиянов досадливо пристукнул рукой по рулю. Громов ненадолго погрузился в свои мысли, и задумчиво продолжил.
— Одно хорошо то, что запрос в НКВД о выдаче разрешения на продолжение исследований инженерами ХАИ уже ушел. И по людям тоже. Не смогут они такой запрос от ВВС проигнорировать. Филин сам с Локтионовым общался. Вместе они ту пленку испытаний смотрели, да удивлялись. Ведь уже ведутся у нас, оказывается, похожие работы, но харьковчане явно в этот раз Москву обогнали, да и двигатель у них перспективнее. А Локтионов...Тот, конечно, сверкая лысиной, ругался, на чем свет стоит. Особенно за то наше письмо по безопасности полетов. Хотя, не совсем оно наше, а пилотов из Саки то письмо. Но в итоге поддержал он нас. Он от себя, не только в НКВД, но и Кагановичу, и в ЦК, и в правительство письма написал. Ну и наше письмо по реактивным аппаратам тоже своими путями ушло. Что-нибудь из этого всего да получится. А если у меня выйдет, то я, может, и с САМИМ эти вопросы как-нибудь в беседе подниму. Ну, поедем что ли?
— И сколько же нам теперь ждать, Михал Михалыч?
— Сколько надо ждать, столько и будем. Теперь-то уж чего дергаться? Мы со своей стороны все сведения дальше передали, теперь уже бумаги дело ведут.
— А как же опыты с учебными пулями и тренировочными самолетами?
— Нам же Филин разрешил четыре ИП-1 таким образом забронировать и пострелять по ним этими пулями. Правда, и НКВД, вдруг, откуда не возьмись, сразу этими пулями заинтересовалось. Не иначе, тот лейтенант госбезопасности расстарался, с которым вы прыгали, и первые опыты со стрельбой по И-4 смотрели. Ты сам-то договорился с Саки, чтобы нам хотя бы тысячи две этих пуль дали?
— Гусакк мне по телефону обещал наладить мелкосерийный выпуск. Половину нам отдавать будет. Может, они сами на наземной технике такую учебную стрельбу отрабатывать будут. Нам то что? Пусть себе отрабатывают, не жалко. Ну, а с И-14-ми что?
— Ничего. Не дают и все, а почему не дают даже не объясняют. Локтионов откуда-то с самого верха запрет на это получил. Вроде бы он сейчас готовится их на какой-то завод передавать, а вот зачем, почему, не ясно.
— Жаль. Тогда вот что, Михал Михалыч, нам бы еще того Колуна Павла выдернуть сюда для испытаний.
— Как ты его выдернешь, если он пока к земле прикован? Пусть вылечится сначала, тогда и будет с ним разговор. Хватит, Георгий, уже о несбыточном мечтать. Ты сам давай лучше о нашем деле в первую очередь не забывай. Наших задач с нас никто не снимал. И с СК испытания нужно ускорять, да и кандидатов новых отбирать и обучать тебе придется.
— Мне?
— Не тебе одному. Не бойся, не бросим мы тебя. Давай уже поедем, а то времени мало...
* * *
— Ну, здравствуй, Петр Иванович. Принимай в свой университет пополнение.
— Здравствуй, здравствуй Сергей Ильич. Приветствую вас товарищи. Пополнению мы всегда рады
— Здравия желаем.
Начальник 99-й окружной ШМАС майор Коробицын улыбнулся вошедшим и протянул им руку для рукопожатия.
— А чего ж ты, Сергей Ильич, нам их так ненадолго даешь? Какой же курс они за ту куцую недельку прочитать-то успеют?
— А вот мы сейчас у них спросим. Малышев, ты с чем там в своем училище самым новым познакомиться успел?
— С ДБ-3б, СБ-2 и с И-16 тип 10, товарищ полковой комиссар.
— Ну, ДБ у нас пока не водятся. А с какими моторами вы эти аппараты изучали?
— С М-85, М-86, М-100А, и с М-25В.
-Тогда вот как мы поступим. По М-25 и М-100А у нас тут есть, кому читать. А вот по М-85, М-86 краткий курс обслуживания, думаю, нашим полезно будет послушать. Кто ж его знает, что там начальству еще в голову взбредет. Вдруг на нашу авиабазу с такими моторами кого посадят. Понял меня воентехник?
— Так точно, все понял.
— Не шибко много ты пока понял, товарищ Малышев. Методички-то по тем моторам к нам уже поступили. А вот по учебным пособиям и плакатам не густо, так что об этом снова тебе воентехник кумекать придется. В общем, жду твоих предложений. Ладно, с тобой мы вроде разобрались. Иди к начфину, документы пока свои занеси.
— Слушаюсь.
Майор проводил уходящего воентехника взглядом. И задумчиво протянул.
— С воентехником Малышевым мы вроде придумали. А вот, что ж нам со старшим лейтенантом Колуном делать? Что посоветуешь, Сергей Ильич?
— А чего ты у меня спрашиваешь, пусть он сам для себя дело и предложит. Парень он боевой, за словом в карман не лезет, да и в конструкторское дело нос уже совал. А? Что скажешь Колун?
'Угу. Очередная проверка на вшивость. И чего бы мне такого интересного, этим боевым 'авиамамонтам' порассказать. Гмм. А что я собственно о Павле вообще знаю. Биографию Павла я ведь не заучивала. Но в школе-то, он уж всяко учился. Да и в письмах от матери намеки на школьных подруг попадались. Хотя на школьные знания слишком опасно ссылаться, это все проверяется на раз. Может он, где-нибудь перед училищем работал. Угум. Только вот где, и кем? А если от моих собственных знаний идти....Ну, а самое ценное из моих знаний сейчас, это, конечно, опыт и навыки сварщика, но вот их тут показывать пока нельзя. Хотя попробовать свои силы в этом деле мне, может быть, и удастся. Остальное касается наземного обслуживания ЯК-18, и производства ГТД. Если яковский опыт и можно хоть как-то адаптировать, то про ГТД пока лучше вообще не заикаться. Вот сдам пару сессий в ХАИ, тогда да, уже можно станет какую-нибудь пургу нести. Но опять же, не нарушая подписанные в ХАИ допуски. Ну, а парашюты в Крыму уже меня уже были. И поукладывала я эти местные раритеты, и методички по парашютному делу пописала, да и сама попрыгала. Но это все так, если уж совсем на безрыбье будем. О! Опять мозги клинят! Я же электротехнику им почитать могу. Хм. Могу-то я могу, но что из моих знаний в эти условия нормально впишется, а что явно лишним будет? Вот в чем вопрос. Да и как им вообще объяснять мои электрические знания? Мдяя. Ладно, все равно одна тема уже есть. Ее потом додумаем. А вот вторая... вторую наверняка надо из расписания занятий выяснять'.
— О чем задумался, Павел?
— Да вот, товарищ полковой комиссар, вспоминал, чем из своих знаний я ШМАСу полезным быть смогу.
— Ну и много навспоминал?
— Много чего вспомнил, но наверняка из всего этого не слишком много тут пригодится. Товарищ полковой комиссар, товарищ майор, а можно мне сперва с расписанием занятий и с вакансиями преподавателей ознакомиться. А уже потом я буду готов и свои собственные предложения высказывать.
— Видал, Петр Иваныч, вот такие ухари в нашем полку водятся. Оказывается знаний у него столько, что тебе и половины много будет.
— А и хорошо. Мне нравится, когда человек себе цену знает. Но при этом попусту не бахвалится обо всем и, ни о чем, а сначала все досконально выясняет. Ну, а его парашютные знания ты мне уже итак расписал. Добро, старший лейтенант! Сегодняшний день вам все равно дан на обустройство. А с завтрашнего дня уже семь-восемь дней вашей командировки и пойдут. Меня вы тут, если что после обеда найдете, с двух часов и часов до шести я никуда не уеду. Можете пока по школе прогуляться, когда разберетесь с предложениями, подходите.
— Товарищ майор. А разрешите мне, пожалуйста, еще и самому здесь в Школе некоторые занятия посещать?
— Хм. Сначала надо вам график ваших занятий составить, а вот уже потом можно будет и по графику посещения других занятий договариваться. Вам все понятно, товарищ старший лейтенант?
— Так точно. Разрешите идти?
— Идите.
— Павел, далеко-то не убегай. В коридоре меня подожди.
Пока Вершинин о чем-то договаривался с Коробицыным, Павла успела прочитать расписания занятий. Из всего многообразия предметов в качестве направлений повышения собственной квалификации ее заинтересовали целых пять. Радиодело, стрелковое вооружение самолетов, бомбовое вооружение самолетов, гидропневматические системы, и электрохозяйство самолета.
'Дааа. За эти семь-восемь дней все вот это мне точно не освоить. Хотя если вообще по ночам не спать, может, чего-нибудь на троечку и выучу. Угум. Выучу. Только раньше скорее коньки отброшу. А ведь мне еще и свои предметы тут читать придется'.
— Стоишь? Ну, пойдем, Паша, немного прогуляемся.
Отойдя от здания метров на сто, комиссар снова пристально поглядел в спокойные глаза подчиненного.
— Сергей Ильич, а чего у них здание такое неудобное?
— Так в Скоморохах их старое здание сейчас временно под общежитие выделили, а новое все еще строят. Вот доделают, тогда...
— Сергей Ильич, я все понимаю. Много чего за мной тут в гарнизоне было. Но я очень прошу, подскажите, что мне нужно сделать, чтобы снова ваше с комполка доверие вернуть?
— Как ты все-таки быстро вырос Пашка. Даа. Сдается мне, ты сейчас стал сильно на отца своего похож. Хоть ты его и помнишь плохо, но наверняка он вот таким же, как ты сейчас был. Кем он...
— Сергей Ильич. Я вас очень прошу не надо об этом.
'А то еще пара слов и я прямо как двоечница в кабинете директора разревусь. Не потому, что это тяжелые воспоминания для меня. А потому, что нету этих воспоминаний. Кроме старой фотографии, где совсем зеленый мальчишка Колун с матерью и отцом веселые на каком-то празднике. Ничегошеньки-то я о 'своей' юности не знаю. Отец был на том снимке одет в форму речника. Судя по всему, погиб он вместе со своим судном. Но рисковать я, все же, не хочу. Если те силы, что забросили меня в тело этого парня, хоть немного меня берегут, то будет у меня еще время для выяснения всей своей биографии. Ну, а если нет, то придется мне потерю памяти симулировать. Хотя вот этот спектакль наверняка станет моим бенефисом'.
— Ладно, не будем память бередить. Доверие к тебе не сразу, конечно, но вернется. Просто делай свое дело, и в душе камня не держи. Чувствуешь, что с катушек съезжаешь, подойди и скажи. Лучше самому себя в таком деле сдать, чем по углам таиться. Понял меня, Павел? Вот так то. И во еще что. Ты мне сам, Паша, скажи, тебе-то какая-нибудь помощь сейчас от нас с Петровским требуется?
— Да пока не знаю, Сергей Ильич. Идей то у меня много. А вот, с какого конца за них браться, тут еще разобраться нужно. Хотя... я прошу вашего разрешения на посещение местного управления НКВД. Меня-то они все равно в покое не оставят. Так лучше уж я сам тогда время для этих встреч выбирать буду.
— Ты, Павел...
— Простите, что перебью, Сергей Иванович. Я обещаю вам и Василию Ивановичу, что ни о ком ничего докладывать не стану. И о службе рассказывать не буду без письменного разрешения командования. Слово даю, так все и будет. Но, вот ту, свою начатую тему я хочу постепенно к результату двигать. Ждать, сложа руки, когда там начальство примет решение, я считаю делом бессмысленным. Только для этого и хочу я с ними встретиться. Пусть уж и они нашему делу помогают. Не все же нашим летчикам перед ними свой социалистический долг и обязанность советского гражданина выполнять. А если кто из ребят увидят и спросят обо мне. Скажите им, что, мол, Колун разных глупостей наделал, вот и расплачивается за это.
