До и после Победы. Книга 3. Перелом. Часть 4

В 1933 году японцы двинули было войска на юг — якобы китайские войск вблизи границы молодого государства Маньчжоу-Го угрожали его свободе, но китайцы упорно обороняли Великую китайскую стену, и, хотя в итоге вынуждены были отойти южнее, но и японцы поняли, что пока не готовы захватывать весь Китай. Поэтому было заключено соглашение, по которому сначала Чохар стала демилитаризованой зоной, точнее — зоной, где отсутствуют войска центрального правительства, тогда как войска бывшей чжилийской клики оставались — они боролись с многочисленными партизанскими отрядами — как националистов, так и коммунистов. Затем там появились японские резиденты, быстро превратившиеся в наместников, ну а после выхода коммунистов в северный советский район Чан Кайши перебросил на восток и последние войска из этих провинций, так что к концу 1935 уже и Хэбэй — вместе с Пекином ! — стала автономией под управлением Японии в виде марионеточного Хэбэй-Чохарского политического совета — хотя и состоящего из граждан Китая, но исполнявших приказы японцев. По факту, японцы оккупировали уже треть Китая — весь его северо-восточный угол — между Маньчжоу-го и Монгольской Народной республикой из провинций Внутренней Монголии образовалось еще государство Мэнцзян с лозунгом 'Монголия — для монголов !'. И помимо внутренних раздоров в самом Китае этому способствовало и то, что эти провинции были населены не только китайцами, но и монголами (хотя в некоторых провинций их было меньшинство) — собственно, чахары — это монголоязычный народ. В общем, Китай понемногу становился японским.

И Японии было за что бороться — за десятилетие правления Чан Кайши с 1926 по 1936 год — так называемое 'Нанкинское десятилетие' (столица Китая тогда находилась в Нанкине — порт в низовьях Янцзы — 900 км на юг от Пекина и 250 км на северо-запад от Шанхая) — рост промпроизводства был в среднем 6 процентов в год, а экспорт китайской продукции в 1936 году составил 700 миллионов долларов. Росла длина шоссированных и железных дорог (правда, из 16 тысяч километров железных дорог половина находилась в оккупированной Маньчжурии, 20% китайского промпроизводства было там же), увеличивался парк паровозов и пароходный флот, причем не только речной, но и морской. Ставка Чан Кайши на национальную буржуазию, введение фактически запретительных пошлин на импорт товаров — все это способствовало росту китайской промышленности. На Китай приходилось 40% мировой добычи вольфрама, 70% сурьмы. С помощью немцев началось строительство промышленных районов в Хубэе, Хунани и Сычуани — подальше от моря, где высок риск внезапной высадки десантов враждебных государств. Китайские инженеры проходили обучение в Германии, от нее же были получены кредиты на покупку оборудования в Германии же, причем Китай оплачивал эти кредиты бартером, то есть без привлечения фунтов или долларов, плюс — инфляция быстро обесценивала марку — в 1936 году та стоила в два раза меньше, чем в 1932, так что кредиты были выгодны и китайцам, хотя и немцы от этого не страдали — так они получали хоть что-то, что в условиях мирового кризиса было очень важным. Немецкие инструктора подготовили 80 тысяч солдат и офицеров китайской армии. На построенных и модернизированных с помощью немцев заводах выпускались пулеметы Максим, винтовки Маузер 98к — так называемая 'винтовка Чан Кайши', минометы, в 1938 году заработал завод по производств орудий калибров 20, 37 и 75 миллиметров, в 1936 — завод по производству оптики — биноклей и снайперских прицелов.

И тут произошел Сианьский инцидент, окончательно перевернувший все с ног на голову. Или наоборот — там уже и не поймешь. 4 декабря 1936 года Чан Кайши прибыл в Сиань, ставку Чжана Сюэляна, чтобы надавить на того прекратить мирные отношения с коммунистами и наконец-то уничтожить их. Или же откочевать на юг и уступить место другим — кто сможет справиться с коммунистами. Причем перед своим прибытием он направил в город отряд жандармерии и полк синерубашечников — военизированной организации под крылом Чан Кайши по типу итальянских чернорубашечников. 8 декабря Япония потребовала от Китая изменить враждебное отношение к оккупационной армии в Маньчжурии — типа 'ну и что что отняли ? все-равно должны относиться к нам хорошо'. В ответ по стране прокатились тысячи митингов протеста, некоторые были подавлены огнем на поражение. Чжану вся эта волокита с японцами — то ли воюем, то ли не воюем — надоела, и он — бац! — арестовывает Чана Кайши. Тем более что последний намеревался заменить Сюэляна на посту главнокомандующего его же армии, так что терять было уже нечего. Одновременно войсками Сюэляна были разоружены жандармы, синерубашечники, Генштаб, захвачен аэродром с 50 бомбардировщиками Гоминьдана — половиной авиации, сосредоточенной против советского района.

К сожалению, целью Сюэляна было лишь склонить Чан Кайши на открытое сопротивление Японии, так что идея коммунистов о всенародном суде над Чаном не нашла поддержки. Более того — Старший Брат в середине декабря выставил себя посмешищем, направив телеграмму, в которой характеризовал действия Чжана Сюэляна как очередной заговор японских милитаристов (при том, что все было ровно наоборот, поэтому над Сталиным ржал весь Китай), по линии Коминтерна пришли телеграммы примерно такой же 'пользы'. Правда, за этими телеграммами скрывалась подоплека — как раз в это время СССР рассчитывал снова сделать Гоминьдан своим союзником, вот и старались выставить Чана Кайши в выгодном свете. Но почему настолько криво и неправильно — этого я так и не понял. А ведь такие 'странные' действия — пусть даже потом окажется что они обоснованы — они ведь бьют по авторитету — ведь в следующий раз могут подумать, что это снова какая-то ерунда и просто не прислушаться. Опасно — рубят сук на котором сидят, тем более что в КПК и так была сильная оппозиция 'московской' партии. Мне-то все такие проколы были только на пользу — я уже несколько подобных случаев приводил в пример, чтобы нивелировать и свести на нет эффект от особо сильных выпадов Кремля против нашей внутренней политики — сразу же 'а помните такой-то эпизод ? тогда тоже высказались решительно, но так же не по делу. Вот и сейчас видимо та же ситуация' — и даже мои промосковски настроенные соратники как-то притухали и начинали снова заниматься делом, а не носиться с этой борьбой с 'мелкобуржуазным уклонизмом' (это если дело касалось сохранения системы хуторов) или 'великорусским шовинизмом' (когда дело касалось повсеместного применения русского языка) или 'потворства националистическим элементам' (это когда речь шла о создании Израиля после войны) — поводов хватало — как явных, так и вымышленных — у нас ведь и политика была немного другой, да и ляпал я порой не по делу, исходя из реалий уже моего времени — всякое бывало. И вот такие примеры из прошлого позволяли существенно нивелировать критику из Центра, как минимум применительно ко внутренней политике.

Напряженная обстановка сохранялась почти две недели — войска всех сторон понемногу подтягивались к Сиани, дабы устроить взаимную бойню, если их руководители ни о чем не договорятся. Но в итоге 24 декабря было достигнуто соглашение о создании единого антияпонского фронта. Затем Чжан Сюэлян вдруг зачем-то вылетел вместе с освобожденным Чан Кайши в Нанкин, там был арестован, снят со всех должностей, прошел военный трибунал, тут же был помилован и посажен под домашний арест. Оставшаяся без командира Северо-Восточная армия бурлила два месяца, все порываясь идти на Нанкин освобождать своего командира. И только дипломатические усилия Чжоу Энлая предотвратили возобновление только что закончившейся Второй Гражданской войны. Тем не менее, хотя боевые действия между коммунистами и националистами были прекращены, Второй Объединенный Фронт коммунистов и Гоминьдана формировался ни шатко ни валко, и лишь летом 1937 года ускорилось его создание — сразу после начала Второй Японо-Китайской войны.

Конец Книга 3.Перелом.Часть 4.