— Нет?
— Любая машина без экипажа мертва. Назови это живой Силой. Если так тебе будет понятнее.
— А меч?
— А что меч?
— Оружие рыцаря — это нечто большее, чем металлический цилиндр, куда запихали шлифованный кусок адеганита.
— Я не рыцарь.
— Но тебе хочется иметь меч.
— И где написано, что мне этого нельзя? В конституции Республики?
Активированный клинок описал ровную дугу.
— Им можно резать и рубить так же хорошо, как твоим.
— Резать и рубить, — задумчиво проговорил джедай. — Резать и рубить.
Кеноби снова погрузился в молчание. Скайуокер минуту смотрел на собственный голубой клинок, потом перевел взгляд на рыцаря.
— Будем считать, что теоретический курс "метафизика световых мечей для юного падавана" мы прошли. Поэтому предлагаю приступить к практике.
— Если тебе угодно.
— Мне угодно.
— Тогда переведи мощность на тренировочный режим.
— Ты бы тоже, кстати...
— Уже переключил.
Синие лучи второй раз за вечер нарисовали неровный крест.
— Из штаба пока никаких новостей для меня, капитан?
— К сожалению, нет.
— Значит, придется мне остаться на "Виктории" еще и на время учений. Буду и дальше бегать по палубам, делая вид, что мне больше всех надо. Представляю, до какой степени я вам надоел, — вздохнул Фир Рутьес.
Анакин улыбнулся и покачал головой.
— Ни в коем случае.
— Спасибо. Знаете, когда мой босс впервые предложил мне войти в комиссию инженеров, курирующую ходовые испытания "Виктории", я ведь больше всего боялся, что не смогу найти общий язык с военными.
— Вы же и раньше строили военные корабли?
— Строил.
— И не находили общий язык?
— По-разному получалось. Вы же понимаете, для кого строился именно этот корабль.
— Понимаю. А из какой системы были заказчики?
— Нам этого так и не сказали. Думаю, с ними говорил сам Фирцини, а уже потом его люди передали нам заказ на проектирование дредноута, — Рутьес поднял брови. — Это же все есть в архивах верфей?
— Как-то я... не интересовался этой стороной вопроса.
— Вот видите. А я боялся, что мне не станут доверять. Сочтут врагом.
Скайуокер рассмеялся.
Инженер ему нравился. Нравилось приходить сюда, в эту уютную каюту. Так же, как на верфях он приходил в кабинет Рутьеса. Они, как и тогда, снова пили кофе из больших кружек и разбирали технические заморочки. И не только технические. Этот первоклассный технарь умел подмечать вещи, к технике не имеющие никакого отношения.
То ли жизненный опыт. То ли просто еще один талант.
— Вы довольны результатом?
— Более чем.
— Вы напишете об этом в вашем отчете для Совета Безопасности?
— Уже написал, — инженер передал Скайуокеру холокристалл и распечатки. — Почитайте, капитан. На кристалле чертежи, здесь сам отчет. Если что не так, исправлю.
Скайуокер перелистнул бумаги. Пробежал глазами введение и основную часть, потом уперся взглядом в заключение.
— Спасибо, — сказал он. — У меня нет слов. Вы очень нам помогли.
— Погодите меня благодарить. Неизвестно еще, как отзовется этот ваш Совет Безопасности.
— После таких выводов?
— Посмотрим. Вы что, думаете, я не знаю республиканских чиновников? Я жил на Локримии три года, и два из них на так называемой независимой Локримии, — инженер скривил губы. — До этого я перепробовал несколько судостроительных компаний. И везде было одно и тоже. Если это заказ коммерческий — договорись с заказчиком и никаких проблем, а если заинтересовано государство... Помнится, проектировали корвет для одного сенатора. С одной стороны — его служба безопасности с идефикс о покушении. С другой стороны — его министерство обороны, которое хоть и делало заказ и не очень-то хотело нам платить. Кажется, я вам об этом уже рассказывал?
— Это тот тип, который хотел щиты как на дредноуте?
— Он самый. Параноик хренов, простите за выражение. Все время боялся, что его собьют. Кстати, я говорил, что в конце концов его отравили?
— Да, помню.
— Ну вот. И лично у меня за двадцать лет строительства кораблей сложилось такое мнение: подбить можно любой корабль. При двух условиях. Первое: если именно этого хотеть и сконцентрировать на нем достаточный огонь. И второе: если корабль в это время ничего не делает и стоит на одном месте.
— Согласен.
— Не давайте им лупить по дредноуту, капитан.
Рутьес его уже предостерегал и теперь повторялся с завидным упорством. Скайуокера это ничуть не раздражало. Он знал: инженер хочет, чтобы "Виктория" уцелела.
— Не дам. Будем лупить в ответ.
— И правильно. Я, если честно, немножко боялся этого рейда на Кьет.
— Почему?
— Да так... ходовые испытания ведь не были закончены.
— Командование решило...
— Не спросив нас! Простите, капитан — может быть, я всего лишь тупой штатский. Но...
— Я регулярно отсылаю рапорты в штаб. Разве дредноут не был готов к активным действиям?
— Дредноут был готов к вступлению в боевые действия еще на верфях. Скажу вам честно, капитан, я беспокоился за экипаж. Я ведь тоже не с закрытыми глазами хожу по дредноуту. Учитывая количество лестниц и люков, это довольно трудно, — пошутил инженер. — И я видел, какое пополнение вы получили с Кариды и Ахвена. Там же одни мальчишки. Хорошо, если они успели поделить койки в каютах. Я и не говорю о том, чтобы научиться ориентироваться на "Виктории" и не забрести в трюм на учебной тревоге.
— Мальчишки на войне очень быстро взрослеют, — сказал Скайуокер. — Если успевают дожить.
— Вы правы. Но у тех, у кого война не отняла жизнь, она отнимает что-то другое.
— Что именно?
— Юность.
— Юность?
— Да. Юность, которую вы с легкостью размениваете на ордена, звания и боевой опыт.
— Ее всегда разменивают на опыт. Боевой или небоевой — зависит от обстоятельств.
— Но ее нельзя возвратить.
— Не особо-то и хочется, — ответил Скайуокер.
Вышло резко. И не совсем правдиво, подумал он.
— Анакин, — инженер вдруг назвал его по имени. Подчеркивая, что обращается не к командиру, а к человеку. И добавил очень тихо и мягко. — Так ведь это и страшно.
— Может быть.
— Не хотел вас задеть, капитан, — еще мягче, извиняющимся тоном.
— Вы меня не задели.
Рутьес вздохнул и замолчал. Взял со стола небольшой зеленый холокристалл и принялся вертеть его в руках. Потом снова поднял глаза на Анакина.
— А если я задам глупый любопытный вопрос?
— Задавайте.
— Вы давно навещали мать?
— Месяца три назад.
— А до этого?
— А до этого я там не был полтора года.
— Она, наверное, волнуется за вас и скучает.
— Скучает, — Скайуокер кивнул. — И волнуется тоже.
— Мама вами гордится, правда?
— Правда.
— Вы приезжаете и каждый раз рассказываете о новом звании.
— Да, так обычно и получается. Вы угадали.
Инженер улыбнулся.
Анакин тоже попытался свести губы в заведомо неискреннюю улыбку. Наверно, для гражданского ситуация была действительно забавной. Для него — не очень. И отвечать на такие вопросы приходилось через не-могу, хотя сидящего перед ним человека он уважал.
... Я служу на лучшем корабле флота и у меня все отлично...
Лучший корабль флота через два дня будет на орбите Татуина.
Учения — орбитальная бомбардировка — высадка — истребители — все-остальное-по-плану. Операция по перемешиванию песка сапогами и переплавления в стекло лучами турболазеров.
Хотелось пофантазировать. О том, что можно вывести дредноут в атмосферу около Мос-Эспа. Добраться до фермы Ларсов. Сказать:
— Видишь, это мой корабль. "Виктория". Лучший корабль флота.
Глупо.
... Я просто возьму выходной. Пока "Виктория" дрейфует на орбите, я имею на это полное право. Я должен знать, что там все в порядке...
— Если возвратиться к нашему разговору, — снова начал Скайуокер.
— Простите, я отвлекся от темы, — инженер покачал головой. — И опять злоупотребляю вашим временем.
— Ничего. После учений я должен доложить в штаб о том, что испытания завершены. И переслать Цандерсу ваш отчет.
— Придется подождать официального ответа.
— Да, именно так. После этого вам будет предоставлен шаттл, который доставит вас и всю вашу команду на Локримию.
— Спасибо вам.
— Не за что.
— И, капитан, прочитайте все-таки отчет полностью. Вы знаете свое командование лучше, а я вашего адмирала видел только два раза. Я не хочу вас подвести.
— Как раз сейчас и займусь, — кивнул Скайуокер.
Скайуокер открыл дверь в каюту.
На холопередатчике беспокойно мигала алая лампочка.
Он бросил и кристалл, и распечатки Рутьеса прямо на кровать, метнулся к столу, быстро включил дешифратор. Застыл в ожидании.
Ответа не поступило ни через пять, ни через десять минут.
Анакин поднял с кровати брошенные вещи, попытался углубиться в отчет Рутьеса. Получалось плохо. Цифры расплывались перед глазами бессмысленной кутерьмой закорючек. Текст, который еще полчаса назад казался стройным и легким даже для самого далекого от флота бюрократа, теперь отдавал фальшью и немотой.
Фетт его вызывал по холосвязи.
Пока он философствовал с Рутьесом о своей потерянной юности — тоже мне ах какая романтическая трагедия! — наемник выходил на связь четыре раза. Каждые полчаса.
Надо подождать еще, подумал Скайуокер. И это что-то важное, не стал бы он так ломиться, если бы у него не было информации. Или если бы он хотел сказать, что ничего не нашел.
Он снова наугад раскрыл составленный инженером отчет. Заставил себя прочесть пару абзацев. Медленно и вдумчиво.
Кофе, что ли, выпить, подумал он. Голова совсем ничего не соображает. И нервы ни к черту.
Вызвал дроида-официанта из столовой. Через пять минут на столе дымилась чашечка крепкого ароматного напитка. Сделал глоток и понял, что больше не хочется. Они с Рутьесом уже выпили этого кофе по три кружки. Вот и перехотелось.
Холопередатчик снова замигал алой лампочкой.
Скайуокер дернулся, локтем зацепил чашку. Поймать не успел — отвергнутый кофе растекся по бумагам. Анакин отправил хрустящий бумажный ком в утилизатор.
Потом заново распечатаю с кристалла, решил он. Ткнул пальцем в консоль дешифратора
— Трудновато до тебя добраться, — донеслось из-под т-образного визора.
— Извини. Я же не все время в каюте сижу.
— Есть информация.
— Про наемников?
— По холосвязи ничего передавать не буду.
— Это почему?
— Потому что мне своя шкура дорога как память.
— Нас не прослушивают. А если даже прослушивают, шифр разгадать сложно.
Из под шлема раздался похожий на свист звук.
— Не знаю, Скайуокер. Судя по тому, что я узнал — бардак у тебя там на дредноуте. С чем тебя и поздравляю.
Анакина этот тон разозлил. Ехидным Фетт был всегда, но сейчас мера солености в разговоре явно зашкаливала.
— Что-то конкретное?
— Есть кристалл. Так что только из рук в руки.
— Фетт, мне трудно пригласить тебя в гости на "Викторию".
— Я и не напрашиваюсь. Тебе решать. Где и когда.
Скайуокер побарабанил пальцами по столу. Решать надо было быстро.
— Через двое суток я буду у Татуина.
— А там ты что потерял?
— Проводим учения.
— Интересный выбор полигона.
Анакин пропустил это мимо ушей. В другое время он бы и сам с удовольствием поиронизировал над ситуацией.
— Это три дня. На четвертый я разрешу экипажу короткий отпуск. Посмотреть Мос-Айсли.
— И сам свалишь с корабля.
— Да. Устроит?
— Устроит. В кантине у пятого ангара. Это на самой окраине.
— Знаю.
— Одно условие.
— Какое?
— Мне бы не хотелось, чтобы на Татуине меня видели в обществе республиканского вояки.
Глава 11. Я не рыцарь
— Сэр, мне поставить шаттл в док или ждать вас здесь?
— Возвращайтесь на дредноут, Эткинс. Я вас вызову.
— Так точно, сэр. Есть возвращаться на дредноут и ждать вызова.
Следом за Скайуокером шаттл покинул рыцарь. Кеноби сам напросился поучаствовать в этом деле, и Анакин, недолго думая, решил не отказываться от компании.
Это потом он поймал на себе взгляд Карпино. В глазах старшего помощника он выглядел странно: невнимательность к предостережениям человека, которому "доводилось немало общаться с джедаями", эта затея с фехтованием, отлучка на Нар-Шаддаа в обществе рыцаря. Карпино пару раз вежливо спрашивал, удалось ли капитану что-либо узнать. На что Скайуокер неизменно заверял помощника, что, дескать, о корабле судят по командиру, вот он и старается произвести на джедая благоприятное впечатление.
Достаточно правдивый ответ.
К тому же, при сложившейся ситуации джедай был лишней парой глаз. Оставлять которые наблюдать за экипажем на корабле было бессмысленно. Рыцарь еще не скоро будет разбираться в особенностях флотской жизни настолько, чтобы выцепить главное и не зацикливаться на малозначительных деталях.
— Подожди меня вон в той кантине, — сказал Скайуокер.
— А ты?
— Буду минут через десять.
Он свернул в переулок, который вел к обвалившемуся ангару. Заглянул в разбитое окно, осторожно прошмыгнул внутрь.
Через десять минут, как и обещал, Анакин уже нашел рыцаря за стойкой кантины.
— Отлично выглядите, капитан Скайуокер, — рыцарь весело покосился на него. — Воротник только поправь.
— Я пообещал своему приятелю не сверкать здесь погонами, — ответил Скайуокер, нащупывая верхние пуговицы куртки.
— Он сам нас найдет?
— Наверно.
— Наверно? Мы можем прождать здесь целый день.
— Ни в коем случае. Фетт очень ценит время. И свое, и своих клиентов.
— Клиентов?
— Что тебе непонятно?
— Мне-то все понятно. Вчера ты сказал, что это твой друг.
— Это мой друг, — Скайуокер кивнул. — Ну да. А разве друг не может быть клиентом для своего друга?
— Я думал, ты договорился, что он просто поможет нам.
— Поможет. И я ему помогу.
— Услуга за услугу, что ли?
— Именно.
— И теперь ты будешь обязан какому-то охотнику за головами.
— Не какому-то, — Скайуокер поднял указательный палец, — Когда-нибудь он будет одним из лучших охотников в Галактике.
— Я далек от восхищения таким призванием.
— А я предпочитаю в любом деле пользоваться услугами профессионалов. Вот и он, кстати.
Фетт облокотился о стойку бара.
— Поговорим в кухне, — сказал он. — Я оттуда попросил всех выместись.
— Ладно, — согласился Скайуокер.
Пока Кеноби запирал дверь, Фетт многозначительно покосился в его сторону и тихо спросил:
— Он что, джедай?
— Знакомый джедай, — ответил Анакин, делая ударение на слово "знакомый".
— Прямо анекдот, — сказал Фетт, теперь уже громко. — Собрались в кантине вояка, джедай и наемник.
— Анекдоты потом. Где кристалл?
Фетт извлек на свет небольшой оранжевый конус, который Скайуокер тут же запрятал во внутренний карман куртки.
— И чье же это имущество?
— СБ.
— Не понял.
— Службы безопасности Республики. Так понятнее?
— Пока не очень.
— Ты вырастил на них зуб. Я решил помочь тебе свести с ними счеты.
