— Послушай, — задумавшись, на ходу подбирая слова, обратилась Стелла к мальчишке, — можешь достать бумаги и чернил?
— Не знаю, — почесал в затылке парнишка. — Мы неграмотные.
— А позаимствовать у кого-нибудь тоже нельзя?
— Позаимствовать? — похоже, он не знал значения этого слова, пришлось объяснять.
Мальчишка задумался и кивнул. Кажется, бумага найдётся у старшего повара: он частенько посылал поварят за разными вкусностями и, чтобы те его не обманывали, писал на бумажке пояснительные записки лавочникам.
Стелла буквально вырвала серый лист бумаги и засиженную мухами чернильницу из рук парнишки и, бросив на ходу: 'Большое спасибо!' побежала писать письмо.
В сторожке никого не оказалось, стол был в её полном распоряжении.
Писала она быстро и так же быстро переписывала строчки, пытаясь найти те, единственные.
Буквы не желали стоять смирно и упорно ползли вверх.
Наконец результат удовлетворил принцессу. Она подняла лист, подула на него и быстро пробежала глазами написанное. Вроде бы не слишком грубо и явных грамматических ошибок нет.
Подождав, пока чернила подсохнут, Стелла сложила бумагу вчетверо и вышла на улицу. Как она и предполагала, парнишка возился с Лайнес. Принцесса пообещала ему конную прогулку взамен на писчие принадлежности.
— Вот, отнесёшь это завтра утром во дворец и отдашь кому-нибудь из слуг. Там подписано, для кого, разберутся, — Стелла протянула мальчику записку.
— А это неопасно? — Мальчик недоверчиво покосился на зажатую в руке бумажку.
— Нет, нет, что ты! Так, записка одному старому знакомому. Отнесёшь?
Принцесса с трудом сдерживала волнение: от одной записки зависело будущее тысяч людей. Она старалась не думать об опасности, которой подвергает мальчика, надеясь, что ему не причинят вреда. От 'старого знакомого' Маргулая всего можно ожидать, он не раз доказывал своё 'человеколюбие'.
Парнишка пожал плечами и сунул бумажку в один из карманов потёртого сюртука с отцовского плеча.
Той же ночью принцесса тайком ушла от приютивших её людей. Она и так причинила им много беспокойства и не хотела подвергать новым опасностям — за укрывательство преступника ждало жестокое наказание.
Ничего, одну ночь можно переночевать в лесу. Одной, конечно, страшно, но ничего не поделаешь. Зато завтра всё решится. Либо ей вообще не придётся нигде спать, либо у неё и волков снова появится компания.
Глава 8
Было около трёх часов по полудню, если Маргулай появится, то именно сейчас.
Честно говоря, Стелле надоело ждать. Она торчала на условленном месте с восхода солнца: всё равно не выспалась, проворочалась всю ночь, пугаясь собственной тени. Звери не подходили, но принцесса слышала шорохи и шуршание листвы, и это точно не ветер.
Не раз приходила мысль, что колдун пошлёт вместо себя маргинов. Они легко схватят глупую девушку, рассказавшую, где её искать. Но принцесса заглушала доводы разума другими: иначе к Маргулаю не подобраться, иначе Маркуса убьют.
Единственный способ спастись — сбежать, но тогда не видать ей покоя ни в телесной, ни в загробной жизни. Каково это — жить, зная, что собственной трусостью и дуростью погубила лучшего друга, могла, но не спасла сестру, отдала страну во власть убийцы брата, обманула ожидания богов? Хорошо тем, у кого нет совести. Увы, Стелла обладала вдобавок благородством — то ли достоинством, то ли смешным пережитком прошлого. Как показывала практика, люди давно перестали ценить 'высокие' качества.
У принцессы побаливала спина — да, постель у неё сегодня не отличалась мягкостью. Ничего, пройдёт. Стелла посмеивалась: если хотела спать на пуховой перине, оставалась бы в Лиэрне, а не изображала героиню. Приняла бы подданство Маргулая, вышла бы по его указке замуж и радовалась бы перовым подушкам и служанкам.
Да, поначалу приходилось тяжело, как и всякой изнеженной принцесске. Но ничего, и еда в трактире не казалась гадкой, и спальный мешок — неудобным, и кашеварить научилась, и к седлу привыкла. Ездить верхом по городам и весям не приятное развлечение. Это не торжественные выезды двора, не загородные прогулки — тело болит и затекает так, что с седла с трудом сползаешь. Тут уж не до красоты нарядов — штаны и ещё раз штаны. И привалы, чтобы размяться. Вот такая она, дорожная романтика.
Стелла нервничала. Невежливо заставлять себя долго ждать! Даже маргинов нет. Значит, либо мальчик не передал записку, либо Маргулай не воспринимает принцессу всерьёз. Да её и невозможно воспринимать всерьёз — одинокую фигуру посреди шахматного поля, пешку, возомнившую себя королевой.
Принцесса уверилась: он не приедет, даже не пришлет отряд маргинов, чтобы она, выкрикивая пустые угрозы, с позором ударилась в бега.
Но Стелла ошиблась: Маргулай появился. Один, как она и просила. Приехал тогда, когда принцесса собиралась уехать.
— Надо же, живая! — театрально воскликнул колдун. — А мне доложили, что тебя забрали под землю.
— Как забрали, так и вернули обратно, — усмехнулась Стелла.
Странно, она совсем не боялась, будто бы за её спиной стояла армия.
— Понятно, и там успела всем насолить. Признаться, меня удивило твоё письмо. Смело и нагло — это мне всегда нравилось. Итак, я здесь, как видишь, маргинов с собой не взял. Что дальше?
— Я предлагаю вам сделку.
— Сделку? — брови Маргулая поползли вверх. — Впервые вижу принцессу, которая торгуется. Ну, говори, я тебя внимательно слушаю.
— Я вызываю вас на поединок. Честный поединок, без всяких колдовских штучек. Если выиграю, вы отпустите принца Маркуса. Если вы, Лиэна окажется в полной вашей власти.
— Она и так в моей, — напомнил колдун.
— Только мешает живая наследница под защитой богов. Сомневаюсь, что моего покровителя обрадует убийство.
Стелла блефовала. Она понимала: ничто не мешает Маргулаю расправится с ней здесь и сейчас. Была наследница — и нет наследницы, кости обглодали волки. Нет, чтобы выжить, необходимо убедить колдуна, что её смерть обернётся проблема, заинтересовать, заставить сразиться. Доклад маргинов в данной ситуации играл на руку принцессе: если её вернули из края мёртвых, значит там у неё крепкие связи. Мериад не из тех богов, которых игнорируют, это давало шанс на жизнь. По крайней мере, до поединка.
Судя по тому, что Маргулай молчал, Стелла сделала верный ход. Он ведь уже вскинул руки, вероятно, собираясь покончить с надоедливым рыжим комаром, но передумал, помрачнел.
Так ли уж могущественна Марис, если её любимец боится гнева богов?
— Забавно: сражаться на мечах с девчонкой, — наконец ответил колдун. -Вы это серьёзно, Ваше высочество?
Принцесса подавила торжествующую улыбку и заверила: 'Абсолютно'.
Рыбка клюнула, Маргулай поверил в божественное благословение на челе!
— Я люблю отважных и сохраню жизнь вам обоим. Разумеется, при выполнении некоторых обязательств.
Такого оборота событий Стелла не ожидала. Неужели она, сама того не подозревая, нащупала больное место колдуна? Он боялся гнева Мериада! Сразу стал любезным, оставил высокомерный тон.
Принцесса твёрдо возразила, что не заберёт вызова назад, и добавила ещё одно условие: Маргулай должен взять на место поединка свиток, перевязанный алой лентой из храма Амандина.
Маргулай помрачнел и удивлённо поинтересовался, откуда Стелле известно о существовании этой вещи.
— Жрица рассказала, — ничуть не погрешила против правды принцесса и поторопила колдуна с ответом.
Маргулай принял вызов и согласился перед боем отдать ей свиток.
— В случае моей неудачи забрать его не составит труда, — улыбнулась Стелла. — Вы ничем не рискуете.
Поединок назначили на Кендине, через три дня, в это же время. Колдун обещал, что маргины её не тронут, и разрешил не прятаться по кустам. Стелла кивнула — щедрый подарок. Маргулай не сомневается в победе, раз позволяет нагло попадаться на глаза патрулям. Что ж, самоуверенность иногда играет против человека.
Уезжая, колдун бросил через плечо:
— Принца Маркуса я прихвачу с собой. Его скинут вниз вслед за тобой.
Выбор сделан, пути к отступлению отрезаны. И единственной мыслью принцессы было: 'Наконец-то всё это закончится!'.
Стелла стояла на вершине Кендина, по щиколотку утопая в грязи. Принцесса и подумать не могла, что красивое, в духе романов, место для поединка окажется столь неудобным!
Земля размокла от дождей, оседала вниз по склону. Камни наверняка тоже скользкие. Вокруг лужи, того и гляди, промочишь ноги. Хотя, какая разница! Если она вытянет несчастливый билет, а вероятность этого ой, как высока, простуда перестанет её интересовать. В прочем, как и всё остальное.
Ветра не было, но воздух пропитался влагой. Казалось, Стелла продрогла до костей.
С Кендина открывался вид на кладбище и Джерагандеил, но принцесса не смотрела вниз: она молилась. Молилась всем, по несколько раз: Амандину, его супруге, дочерям, Миралорду...
На память пришло обещание Мериада: Стелле поможет душа брата. Но как? Советом, добрым напутствием? Даже если так, Кэррон не спешил появляться.
Беззаботный шум голосов и лязг оружия заставил принцессу вздрогнуть и отринуть все мысли. Она глянула на подножье холма — так и есть, приехал колдун. Он неторопливо поднимался по склону, сопровождаемый многочисленной свитой. Двое маргинов под руки вели бледного Маркуса. Принц исхудал, осунулся. В уголке губ запеклась кровь, а на скуле желтел синяк.
Стелла сжала зубы, борясь с приступом ярости. Ничего, маргины ещё ответят за каждую ссадину. Король Страны гор, несомненно, предоставит лиэнцам карт-бланш в отношении слуг Маргулая. Вряд ли горцы позволят мучителям наследного принца остаться безнаказанными, ещё собственных наёмников пришлют.
Маргулай отряхнул грязь с сапог, игнорируя противницу, флегматично расстегнул застёжку плаща и бросил его на руки слуге.
— Ждите внизу, — приказал колдун и соизволил обратить внимание на принцессу: — Добрый день, Ваше высочество! Выглядите вы неважно. Плохо спали?
Стелла пропустила насмешку мимо ушей.
— Вы принесли свиток?
— Этот? — Маргулай вытащил тубу, открыл её и извлек пергамент, перевязанный алой лентой.
— Вроде бы.
Принцесса протянула руку, но колдун сунул тубу обратно за пазуху:
— Сами возьмёте, если выживете. Итак, где угодно драться Вашему высочеству? Вы женщина, выбирайте.
Стелла указала на облюбованную заранее каменную террасу. Относительно ровная и сухая, она лучше всего подходила для поединка.
Противники поднялись на гряду.
Свита Маргулая, повинуясь приказу, спустилась вниз по склону и удобно устроилась на одном из широких выступов, словно зрители в театре.
— Давайте ещё раз обговорим условия, — предложила Стелла, тоже сняв плащ. Только бросить его было некому. — Я хочу, чтобы все их слышали.
Она аккуратно сложила плащ, спустилась с террасы и положила его рядом с другими вещами.
Колдун рассмеялся и небрежно отдал приказ маргинам: отпустить принца в случае победы принцессы, беспрепятственно пропустить обоих и позволить забрать тубу со свитком.
Маргулай обнажил меч и для устрашения провёл пальцем по блестящему лезвию:
— Начнём? Мериад заждался тебя, не будем его сердить.
Стелла кивнула.
На мгновенье показалось, будто земля под ногами заходила ходуном. Заметно потеплело. 'Замечательно, — подумала принцесса, — ко всему прочему, меня хотят поджарить!' Она неуверенно огляделась, прикидывая возможности для манёвра и надеясь: вдруг подоспеет помощь? Мериад обещал посодействовать, однако тот не спешил, вполне возможно и вовсе забыл. Оно и понятно — наглая смертная не оправдала ожиданий, доставила столько хлопот.
Маргулай, издеваясь, поторапливал её, напоминал об отвергнутом предложении, подтрунивал — постель Кулана была бы мягче могилы. Принцесса слушала и старалась не сорваться, не испортить всё всплеском эмоций: на это колдун и рассчитывал.
— Не бойся!
Стелла вздрогнула, услышав в голове посторонний голос. Неужели она сошла с ума?
— Разве ты меня не видишь? И совсем не помнишь, — с тоской добавил неизвестный.
Принцесса вздрогнула и прикрыла рот рукой. Неужели? Нет, она не забыла, потому что никогда не сможет выкинуть из памяти любимого старшего брата.
Дрожа от охватившего её нервного волнения, Стелла лихорадочно огляделась, ища глазами Кэррона. На глазах навернулись слёзы.
Маргулай смеялся, обещал убить быстро и безболезненно, но принцесса не слышала его: она увидела Кэррона.
Радость надежды сменила горечь разочарования: увы, над Кендином витала только бесплодная тень. Всё тот же юноша, каким запомнила его сестра, в той же одежде, в который он отправился в свой последний путь.
Не выдержав, Стелла разрыдалась, попыталась обнять брата, но пальцы прошли сквозь него, схватив пустоту.
— Не раскисай! — укорил её Кэррон. — Не показывай слабости! Перед тобой враг, не позволяй ему торжествовать.
Принцесса шмыгнула носом и кивнула.
Сердце сжималось от боли, вновь и вновь перед глазами вставали картины далёкого прошлого — бессонные ночи, долгие поиски, тело Кэррона, наглая записка Маргулая, поседевший отец...
Принцесса встрепенулась, утёрла слёзы и гневно вскинула взор на колдуна. Иногда слабость рождает силу, и он насладится ею сполна.
Стелла вспоминала уроки фехтования, прокручивала в голове разные приёмы и выстраивала в голове план боя. Она старалась выкинуть из головы эмоции и сосредоточиться на противнике.
Кэррон, невидимый Маргулаем, пристроился за спиной сестры и обещал помогать — советом и силами. Стелла кивнула и прошептала: 'Я не посрамлю род Акмелур'.
Принцесса атаковала первой, но неудачно — колдун парировал удар и парой выпадов подтолкнуть её к краю пропасти. Похоже, он не хотел тратить время на поединок с самоуверенной девушкой.
Кэррон перехватил руку сестры, помогая контратаковать. Он же поддержал её, не позволив упасть.
Оказавшись лицом к лицу с Маргулаем, Стелла поняла, насколько слабее него. Он всего лишь играл с ней, как кошка с мышкой, а она уже чувствовала первые признаки усталости. А что же будет, если он прибегнет к одному из заклинаний?
Будто издеваясь, став в традиционную боевую стойку, колдун играючи наносил колющие и рубящие удары. Сначала медленно и предсказуемо, потом все быстрее и неожиданнее. Старательно, по-ученически отражая их, Стелла гадала, когда же он перейдет границы её умений.
Кэррон нашёптывал советы и предсказывал дальнейшие действия противника. Если бы не брат, принцесса бы уже стонала на камнях с тяжёлым ранением в бедро. Так же она отделалась парой царапин и касательным ранением в руку — ничего страшного, не локтевой сгиб, кисть или плечо.
Балансируя на краю пропасти, Стелла запрыгнула на каменный уступ, но колдун и там не оставил её в покое. Он наносил быстрые частые удары, а она подпрыгивала, стараясь отсрочить миг встречи со смертью. Поединок превратился в жуткий танец с мечами.
— И как ты теперь? Так же решительно настроена? — ехидничал Маргулай. — Может, сдашься? Кто знает, может, я пощажу тебя: раскаявшиеся достойны снисхождения. Во всяком случае, твои останки со всеми почестями будут преданы земле.
