— Оно и к счастью. Ни к чему лишний раз…
— Как Глим поживает? — как бы между делом осведомилась Сурана, перебив храмовника на полуслове.
— Неплохо, — мне показалось или этот суровый мужик, ещё секунду назад прямо лучившийся показным недоверием и насмешкой как-то резко смешался и вроде бы даже смутился? Что же это за Глим такой, способный одним своим именем привести храмовника в такое состояние?
— Капитан Садатт, — процедила Элисса, сверля мужчину убийственным взглядом, — могу я пообщаться с командором Грегором?
— Да, пожалуй, это будет не лишним, — быстро ответил храмовник, при этом с некоторой, кажется даже опаской поглядывая на невысокую и худенькую Нерию, — думаю разбираться… Эээ, то есть общаться с вами лучше действительно ему.
— Великолепно, — хмыкнула Кусланд, — так вы проводите нас к нему? Или он сам сюда придёт?
— Я передам ему о вас. Думаю, он сможет с вами встретиться, как только закончится Совет.
— Мы подождём, — девушка кивнула и, показательно игнорируя Садатта, да и вообще всех остальных храмовников, что присутствовали в помещении, направилась к мягкому креслу у одного из каминов. Лелиана с Алистером отправились вслед за явно раздражённой девушкой. К слову Алистер похоже был рад, что его таки не втянули в не слишком приятный разговор с храмовником. Махариэль, потирая подбородок, с любопытством рассматривал гобелены. Нерия кидала странно-задумчивые взгляды на Садатта. Тот, усевшись за стол, из всех сил делал вид, что этих взглядов не замечает.
В общем, каждый при деле, вокруг тишь, да благодать, бунтом и не пахнет. Или всё-таки пахнет? Ох, и нехорошие же у меня предчувствия. Слишком всё спокойно, нутро буквально кричало, что так не должно быть, что-то вскоре произойдёт. Похоже придётся действовать самому. Была у меня одна «домашняя» заготовка, о которой я разумеется никому не рассказывал. Не знаю, сработает ли, но попробовать стоит.
Быстро подойдя к гипнотизирующей взглядом огонь Элиссе, на подлокотнике кресла которой уселась ещё и Лелиана, я сказал, что собираюсь поговорить с Садаттом, вдруг удастся узнать что-нибудь интересное. Дождавшись согласного кивка от явно пребывающей в каких-то своих думах девушки, я немедля направился к храмовнику.
— Рыцарь Садатт? Отойдёмте ненадолго, у нас есть важные сведения, — склонившись к светловолосому мужчине, тихо произнёс я.
— Отойдём, — после секундных размышлений, покосившись на Сурану, ответил он, — прошу за мной, уважаемый.
Шли мы недолго, как оказалось, нашей конечной целью было небольшое помещение, нечто вроде караулки. Плотно прикрыв за собой дверь, Садатт прошёл к грубому деревянному столу, за который и уселся, откинувшись на стенку и выжидающе поглядывая на меня. Мне он присесть разумеется не предложил, да и взгляд у него был сейчас своеобразный — будто через прицел смотрит. Но фигуры уже, как говорится, расставлены, поэтому будем играть исходя из этого.
— Позвольте представиться — комиссар Кай Тейр. Королевская служба безопасности Ферелдена.
— Служба безопасности, — храмовник удивлённо вскинул брови. На его лице крупными буквами читалось недоверие, — никогда не слышал.
— Не удивительно. Мы были созданы не так давно, — пару недель назад, да и то в моём воображении, но этого говорить точно не нужно. Я, призвав на помощь всё своё актёрское мастерство, прищурился, и с налётом важности в голосе продолжил, — и не афишируем свою деятельность. Специфика работы обязывает, знаете ли…
— Разумно, — немного помолчав, храмовник забарабанил пальцами по столу, — так что вы хотели мне сообщить?
— По нашим сведениям в башне Круга в любой момент может вспыхнуть бунт.
Пальцы храмовника замерли в воздухе вместо очередного удара. Сам он будто бы оцепенел, но почти мгновенно справился с собой, тут же подавшись вперёд. От его былой недоверчивости, казалось не осталось и следа. Ничего себе, не ожидал такого быстрого результата от своих слов.
— А ведь я так и знал… Постойте, ваши сведения — вы уверены? Откуда вам это известно? Осведомители Церкви ничего такого не…
— Мы уверены. Сведения более чем достоверные. И нет ничего удивительного, что ваши осведомители не в курсе. Окончательно этот план созрел вероятно только в Остагаре, — я без спросу уселся на табурет напротив храмовника, но он не обратил на это никакого внимания.
— Эх, я же предполагал, что к этому всё и идёт. Ещё этот демонов Остагар… Как знал, что ничего хорошего оттуда ждать не стоит, — Садатт принялся с силой растирать подбородок. Мысли вслух так и лились из него, обо мне он будто бы позабыл вовсе, — сначала поражение, а теперь, словно этого мало ещё и бунт! Говорил же я Грегору, говорил… Вам известно кто вовлечён в заговор?
Переход был несколько внезапным, но я уже ждал чего-то подобного.
— К сожалению, лишь несколько имён.
— Кто? — чуть не взвыл храмовник.
— Возглавит бунт Старший чародей Ульдред, а его союзником, за пределами Башни, вероятно является Тейрн Мак-Тир.
— Кто ещё? — во взгляде храмовника читалось неподдельное волнение.
— К сожалению, иных имён нам разузнать не удалось.
— Андрасте милосердная, помилуй нас, — выдохнул мужчина, откидываясь назад и запрокидывая голову, — вы понимаете, что это значит?
Последнее Садатт произнёс уже совсем отчаявшимся тоном, и мне показалось, или в его глазах действительно блеснули слёзы?
— Разумеется. Один он такое никогда не провернёт и у него наверняка есть сторонники…
— Да нет же! — храмовник, внезапно вскочив, со злобой пнул подвернувшуюся под ногу табуретку, от чего та раскололась об стену, — Если ваши сведения подтвердятся, но не найдётся иных имён, Командор Грегор будет обязан запросить Право Уничтожения. Всей Башни! Понимаете?
Не фига себе заворот. Вот этого я не предусмотрел. А ведь и в игре кажется было что-то подобное. Только там вроде как речь шла о тотальной зачистке Башни, когда там уже творился форменный ад. Здесь же, уничтожать по большей части ни в чём невиновных магов, детей в конце концов… Нет, этого точно нельзя допустить. И похоже данный конкретный храмовник со мной полностью согласен.
— Ну, не всё так плохо, — я попытался успокоить взволнованного мужчину, — Нам известно, как минимум четыре имени тех, кого заговорщики точно не рассматривают в качестве союзников, в бунте точно не примут участия Ирвинг, а также старшие чародеи Винн, Леора и кажется Ниалл.
— Слава Создателю, хотя бы Ирвинг не причём, — обречённо вздохнул Садатт, — но четыре человека это слишком мало. В Башне сейчас почти полсотни одних только простых чародеев!
— Много, согласен. Но думаю, рассуждая логически, мы сможем сократить список возможных сторонников бунта.
— Как это? — Садатт удивлённо почесал затылок.
— Во-первых, думаю следует убрать оттуда всех, кто ещё не прошёл истязания. Вряд ли Ульдред станет опираться на ничего ещё толком не умеющих малолеток.
— Этих я и не рассматривал, — отмахнулся мужчина.
— И тем не менее, полагаю их довольно много. Сколько кстати? И сколько вообще одарённых в Башне сейчас?
— Одарённых сто восемь человек, — тут же без раздумий ответил Садатт, — ещё девять усмирённых, но этих можно не учитывать. А детей и подростков, не прошедших истязания сорок шесть.
— Великолепно, значит почти половина башни уже не при чём. Так же я бы рекомендовал вычеркнуть всех воспитателей и наставников учеников.
— Почему же?
— Они долго работают с детьми и наверняка привязались к ним. Сомневаюсь, что они решатся рискнуть подопечными ради каких-то сомнительных перспектив, предлагаемых Ульдредом.
— Разумно, — немного поразмыслив протянул храмовник, — итого ещё минус одиннадцать человек.
— Остаётся сорок семь. Уже лучше, согласитесь? Так же, на мой взгляд, стоит исключить всех целителей и их подопечных. Наверняка ведь сейчас у целителей есть какие-то пациенты?
— Да в больничных покоях сейчас лежат пятнадцать человек, четверо правда не прошедших истязания, но остальные одиннадцать — полноправные маги.
— Хм, а почему так много?
— Почти все взрослые маги это те, кто был ранен под Остагаром, — развёл руками храмовник, но тут же посмурнел, — и среди них вполне могут найтись заговорщики.
— Могут и найтись, — не стал отрицать очевидное я, — однако не ходячих стоит исключить сразу — даже если они и поддерживают Ульдреда, вряд ли будут способны что-то предпринять. А к оставшимся думаю не составит труда приставить нескольких ваших людей ведь так? Также с большой долей вероятности стоит исключить всех целителей, если только среди них нет ярых сторонников Ульдреда.
— Вы ведь сейчас говорите о либертарианцах, верно?
— Да, — уверенно солгал я. В игре что-то вроде как было про каких-то там либертарианцев, но помнил я это из рук вон плохо. Однако от самого слова «либертарианцы» прямо-таки повеяло чем-то таким родным и хорошо знакомым… Я бы даже сказал завоняло… Надо будет о них побольше узнать, как время будет.
— Таких, насколько я знаю, среди целителей нет. Старшая чародейка Винн довольно ревностно относится к воспитанию своих целителей. А уж идеи либертариацев она на дух не переносит. Впрочем, есть ещё этот пьяница Андерс…
— Он либертарианец?
— Да какой он там либертарианец, — поморщился храмовник, прикрыв лицо рукой, — пьяница он, как есть. А ещё бабник, дебошир, раздолбай и идиот. Правда везучий идиот, чтоб его…
— Не имею понятия, кто такой Андерс, — вновь честно соврал я, — но если он и впрямь пьяница и дебошир, то его уж точно нужно исключать в первую очередь. В пьяном угаре он возможно способен наворотить многое, но при серьёзном бунте, рассчитывать на такого, заговорщикам никак нельзя.
— Да уж, вы правы, — словно вспомнив что-то, усмехнулся Садатт.
— Кроме того я бы исключил и всех сильно верующих…
— Все мы веруем в Создателя и владычицу нашу Андрасте, — храмовник вмиг посуровел.
— Да я и не сомневался, — улыбнувшись тут же замахал руками я, уж больно мне не понравился вновь вернувшийся к нему оценивающий взгляд, — но я сейчас говорю о фанатично верующих. Не способных без воли Создателя ступить и шагу. Думаю, и такие в Круге найдутся.
— Да уж, с такой стороны я не думал, — немного помолчав, констатировал Садатт, пригладив свои длинные серебристые волосы.
— Сколько остаётся?
— Двадцать семь человек. Среди них десять явных либертарианцев. Они точно заодно с Ульдредом. Остальные же семнадцать… Ох, Андрасте милосердная, это всё равно очень много!
— Много, но куда меньше чем было ещё совсем недавно. Всех кроме этих двадцати семи необходимо в срочном порядке и как можно скрытней, эвакуировать поближе к выходу на пристань, а ещё лучше вообще за пределы башни. В первую очередь детей. Если всё станет совсем уж плохо, экипаж галеры, на которой мы прибыли, сможет их забрать…
А затем началась беготня. Не знаю, так ли полностью поверил мне Садатт, но то, что он на всякий случай решил перестраховаться, сомнений не вызывало. За короткое время храмовники по приказу капитана обошли все ученические покои и классы, собрали в единую группу всех детей и подростков, не прошедших истязания, а также их наставников и спустили в тот самый зал, где остались Элисса и остальные.
Я первым делом отвёл девушку в дальний угол и попросил её как можно скорее вернуться на галеру, снарядиться, вооружиться и, собрав весь наш отряд, возвращаться назад. На её резонный вопрос «что случилось?» я, наклонившись к самому ушку, тихо прошептал лишь два слова — «будет бунт». Элисса хотела узнать ещё очень многое, это было видно даже по её глазам, но я лишь молча помотал головой. Девушка меня поняла без слов. Прикусив нижнюю губу, она лишь кивнула и направилась к остальным Стражам. Наконец они в сопровождении дожидавшегося их храмовника исчезли за дверью, из которой мы совсем недавно здесь появились. Ну а я вслед за Садаттом направился куда-то на верхние этажи башни.
Предстояло ещё многое сделать и похоже храмовник всерьёз рассчитывал на мою помощь. Его поистине параноидальное недоверие временно отошло на второй план. А может он просто предпочитал держать меня у себя под рукой, дабы я не выкинул никакой неприятный фокус.
На мой вопрос, а почему бы просто не явиться на этот самый Совет, где заседают и Ирвинг, и Грегор, и тот самый Ульдред, да не поговорить с последним по душам, последовало кратенькое объяснение. На время таких советов, когда вместе собираются все старшие чародеи и наиболее влиятельные, и умелые из простых чародеев, зал надёжно запирается изнутри. И открыть его может только командор храмовников, также присутствующий на Совете. Причём если взбунтовавшиеся маги его там убьют, то двери так и останутся запертыми. Стены и двери вокруг того зала прочные и к тому же специальным образом зачарованные. Так что взбунтовавшимся магам придётся сильно попотеть, выбираясь наружу. А за это время весь гарнизон храмовников в Башне уже успеет подготовить им тёплую встречу.
Я носился вслед за Садаттом по всей Башне, как оголтелый. Вместе мы проследили, как во всё тот же нижний гостевой зал спустили целителей с их подопечными, усмирённых, и некоторых наиболее доверенных магов. Остальных, в том числе и тех, кто вызывал наибольшие подозрения, как я узнал, где-то изолировали. Правда в этом «изоляторе» мне побывать не довелось. Собственно, я даже не узнал где он находится. Ну да и ладно. Надеюсь он достаточно надёжен, чтобы возможные сторонники Ульдреда не смогли оттуда вырваться и натворить бед.
— Таким образом... — начал Садатт, когда мы остановились на одном из этажей у входа на лестницу, чтобы перевести дух, однако, что «таким образом», я так и не узнал. Капитана прервал буквально скатившийся по лестнице взмыленный храмовник.
— Капитан! — он, резко затормозив, склонился пытаясь отдышаться, — Капитан! Случилось! В зале совета бой! Командор Грегор смог отступить! Он на двенадцатом этаже, пытается оборону организовать! Помощь… Нужна, скорее… Маги! Бунт! Долго не продержится!
Мы с Садаттом переглянулись. Он на миг прикрыл глаза.
— Хайтер! — проревел он, одному из постоянно сопровождавших нас рыцарей, — бей тревогу! Всех свободных на двенадцатый этаж! Бегооом, наги беременные! Спасти командора!
