— Двери запереть, — приказал он. — Никого не впускать и не выпускать без моего разрешения или Нунна. И сделайте так, чтобы вас снаружи вообще не было видно. Ни к чему нам привлекать лишнее внимание.
С этими словами он поднялся по лестнице и прошел к запертой комнате, у дверей которой стояли двое шеду с мечами в руках. Шу отпер дверь и заглянул внутрь. Окно было закрыто ставнями, а на стене слабо горела газовая лампа. Ее едва хватало, чтобы осветить сидящего на стуле посреди комнаты человека.
— Ты в порядке? — спросил Шу.
— Лучше некуда, — буркнул сгорбившийся на стуле человек. — Надеюсь, вы хорошо проверили город, прежде чем собраться здесь?
Лицо сидящего скрывал капюшон плаща из грубой ткани.
— Боишься? — ухмыльнулся Шу.
— А то вы нет, — огрызнулся человек в комнате. — Вы вроде как тоже не на инспекцию в Урук слетать собрались. Хотя с пастырем, небось, лично не общались. А я не думаю, что он сильно обрадовался моему поведению.
— Так за то тебе и платили столько лет. Или ты не хочешь ступить на сушу?
Асока поднял с пола бутылку и сделал глоток.
— Чего нажираешься? — вскипел Шу. — Тебе еще говорить!
— А чего я вам скажу? — капитан сбросил капюшон. — Ключ вам отдал, корабль вы знаете, где я оставил. Как мост ваш построить — это вам виднее. Что мне еще, про чудеса Турангалилы рассказывать? Так вы и сами их увидите.
Асока сделал очередной глоток.
— Только вот, господин нобиль, что-то меня сомнения брать стали — чего этот Чилдерман так уж не хотел этот мост наводить? И с той стороны к нам никто не пришел за столько лет, кроме того урода, из которого он ключ выдрал?
— Потому и не пришел, что орден не пустил. Пошли давай, собрались все.
— Надо было мне лучше слушать, о чем он щебечет с девчонкой из Эрцету и своим полоумным, а не думать о том, сколько бабок с вас содрать... — пробормотал Асока себе под нос. — И на кой ляд его вообще понесло тогда на ту сторону...
Он нехотя поднялся. На мгновение капитан застыл, раздумывая, не приложиться ли еще разок к бутылке, но передумал и послушно зашагал за Шу.
Покрытым потемневшим деревом стенам зала заседаний торгового совета, привычным к многочасовым прениям по поводу цен на улов, ткани и перевозки между ковчегами, сегодня предстояло услышать кое-что совсем иное. Если бы у стен действительно были уши, они разделили бы нервозность наполняющих зал нобилей. Избавившись от масок, шляп и неприметных в толпе плащей, те тихо переговаривались между собой. Условия здесь мало походили на комфортные трибуны на Ницире, нобили сидели кто на чем — начиная от стула и заканчивая рыбными бочонками. Но все они знали, зачем здесь собрались, и все откровенно боялись ордена Турангалилы, единственного, по их мнению, препятствия к рывку в свободное будущее. Уверенности в том, что вместо Нунна в зал сейчас не ворвутся пастыри, не было.
Двери в зал распахнулись, и гомон стих.
Бросая нервные кривые тени от редких зажженных ламп, Мемфис Нунн прошел между нобилей, негромко здороваясь с самыми близкими, и занял место за столом на возвышении. Там уже сидели Шу и мрачный Асока.
— Ну что ж, господа, — начал Нунн откашлявшись. — Зачем мы собрались здесь, все и так знают. Ключ у нас. Мост можно навести хоть сию минуту, если соблюсти описанную предками процедуру.
— А увидеть его можно? — раздался чей-то голос.
Спрашивающего поддержал одобрительный гул голосов.
— Чола, — кивнул Нунн.
Тот достал из-под стола сумку, открыл ее и извлек завернутый в несколько слоев ткани слабо светящийся в потемках кристалл.
По залу прокатил вздох разочарования.
— Значит вы ждали чего-то большего? — заговорил вдруг Асока. — Хорошо, тогда я все-таки расскажу вам, что я видел.
Асока встал. Упершись руками в стол, на ногах он держался довольно твердо. Шу потянулся было осадить его, но Нунн дал знак оставить капитан в покое.
— Я видел, как благодаря этой стекляшке человек просто исчез, — продолжил Асока. — Раз — и его не стало в этом мире. И не было ни грома с молнией, вода не встала волнами до небес... Вы, чтоб вас асаги пожрали, может, думаете, что все как в сказках про Утнапишти будет? Что он сам лично явится в огненной лодке и за ручку поведет к суше?!
— А ведь капитан прав, — встал Нунн. — Какая разница, как выглядит ключ, — главное мы знаем, что он работает. Но сейчас перед нами стоит выбор — оставить все как есть и еще тысячи лет жить скованными рамками баланса или шагнуть туда, где людское племя наконец избавится от мальтусовых норм и обретет твердь земную под ногами! Я верю в то, что предки неслучайно дали нам сведения о мостах в другие миры, и за этим мы откроем другие! Пастыри нам больше не помешают! Вы, все присутствующие, думаете также — иначе бы вас здесь не было!
Вскочившие в едином порыве нобили всколыхнули пламя светильников, пустивших в пляс по стенам толпу спутанных теней.
— Итак, что мы решаем? — спросил у зала Нунн. — Оставляем все как есть, или идем до конца? Прямо сейчас, только мы, те, кто посвящен — не давая время на сомнения остальным?!
— Идем! — разразился криками зал. — Сейчас!!! Больше не откладывать!!!
— В какой-то степени вам просто повезло.
Понять, куда смотрит Хумбаба, разговаривая с тобой, невозможно. Лишь если очень сильно постараться, можно убедить себя, что горящие точки на гладкой и блестящей голове киборга — это на самом деле глаза. Да и Чилдерман как-то упоминал, что помимо зрения, у Хумбабы есть еще масса интересных способов воспринимать реальность.
— Не перебей они друг друга, на Землю хлынула бы толпа смертельно уставших от войны и тысячелетней заморозки людей. На той стороне у Дедлиба не вышла из криосна десятая часть людей, и Комитет знал, что это случится. Так что, будь у ваших драгоценных предков немного больше времени — вас всех просто перерезали за место под солнцем. Вслед за мной отправили бы еще одну команду, потом еще... В конце концов, они бы не выдержали и вломились на Землю, не считаясь с потерями в количестве ковчегов.
Эмоции Хумбаба тоже может выражать только голосом. Далия вообще сильно удивилась тому, что они у киборга есть. Сам Хумбаба не любил рассуждать на тему своего происхождения, а как еще можно было выяснить, зачем боевой машине придали обогащенный эмоциями разум?
— Группа Дедлиба поставила генераторы моста на всякий случай. Они вообще не собирались наводить мост и забирать вас с Земли. Зачем им было делиться новым раем (а планета действительно оказалась хороша) с отсталыми грязными обезьянами с Земли? Они отлично понимали, в каком состоянии находится постпотопная цивилизация.
— Я представляла себе наших предков несколько иначе, — вздохнула Далия.
За прошедшие две недели она уже привыкла к облику Хумбабы и не шарахалась от него, столкнувшись в коридоре. Сейчас они висели в воздухе над прозрачной смотровой площадкой. Вид Земли из космоса до сих пор не надоел Далии, и каждый раз она находила в нем что-то новое, особенное.
— Это потому, что ты их не знала. В большинстве своем люди одинаковы... — киборг перевернулся в воздухе и повис над головой Далии. — На самом деле, ваши предки от вас почти ничем не отличаются. Знаешь, почему вы до сих пор живы, а там, на той стороне царит ад?
— У нас есть принципы баланса.
— Верно. Вы, постпотопники, как тот дед в здоровой лодке с зоопарком. Он спасся потому, что соблюдал правила, которые ему дал Господь. Ты думаешь, Ахмед случайно назвал свои города ковчегами? Вы спаслись, а на той стороне все уже мертвы. А все потому, что вдруг — бах! — и им на халяву досталась целая планета. А раз так, зачем нам какие-то ограничения, решили они. Результат ты слышала от Чилдермана.
— А если на мгновение предположить, что нобили Индики не ошибаются? — Далия вывернулась так, чтобы смотреть прямо в горящие точки глаз Хумбабы. — Если Чилдерман все-таки не хочет выпускать нас туда, потому что настоящая власть в этом мире принадлежит ему? Если все, что я узнала за последние месяцы — правда, значит, целая эпоха лежит на плечах одного человека!
Когда киборги смеются, выглядит это очень странно. Мембраны Хумбабы передавали человеческий голос идеально, но смех все равно звучал неестественно, как будто кто-то заводил ключом механическую игрушку, а потом отпускал пружину.
— И ты серьезно считаешь, что к этому можно стремиться? Что это действительно власть? Да у Чилдермана чувство ответственности развито так, как и не снилось большинству его современников! Основная масса людей — это аморфная масса. Сама по себе эта масса ни на что не способна, и при Потопе она просто пустила бы пузыри — потому что не знала, что делать! Но ей это не позволили Чилдерман, Руснак, Ахмед, половина Сената и еще пара тысяч человек, которым тесно было в рамках того общества. Я тебя уверяю, они искренне его ненавидели — зажравшуюся тупую массу с атрофировавшимися инстинктами выживания.
— Но зачем они всех спасли?
— Да хотя бы ради таких, как ты. Гибель группы Дедлиба — на самом деле закономерность. Большинство исходников унесли с собой к звездам все болезни того общества, которое существовало до Потопа. А вы, вышколенные балансом и жесткими условиями выживания, должны были стать лекарством...
Хумбаба не договорил. Он оттолкнулся от стены и прижался к митрагласу почти человеческим жестом.
— Началось, — произнес он спустя минуту. — Быстро, идем к Чилдерману!
Киборг подхватил Далию за пояс и потянул за собой к тоннелю, ведущему в зону с нормальной гравитацией. Перепрыгивая с одной вделанной в стенку скобы на другую, он выскочил в широкий овальный коридор. Далия, вновь ощутив вес тела, вывернулась из холодных лап киборга и приземлилась на ноги.
Без навигатора она в Турангалиле ориентировалась плохо, поэтому старалась не отставать от Хумбабы. Тот в свою очередь вынужден был притормаживать, чтобы его спутница поспевала за ним.
— Будет проще, если я тебя понесу, — сообщил киборг, в очередной раз останавливаясь.
— Не дождешься, — огрызнулась Далия. — Я еще помню, зачем Чилдерман запихал в твое нутро бомбу.
— Он обязательно ее включит, если с тобой что-то случится, — Хумбаба подошел вплотную к Далии, заставив ту попятиться. — Он выделил тебя из тысяч таких же пробудившихся. Иначе бы тебя здесь не было.
— Но... — начала было Далия, однако киборг не дал ей договорить, подняв на руки и прижав к груди.
Стены замелькали мимо нее с бешеной скоростью — теперь ограничения на скорость исчезли. Когда Хумбаба пробегал через наружный переход, на мгновение Далии стало не по себе — ей показалось, что они вылетели прямо в космос.
Хумбаба сбавил ход только в ангаре. Около корабля их уже ждали Чилдерман и Калеб. На этот раз Чилдерман привел в готовность совершенно другую машину, почти ничем не похожую на ту, которую украл Асока. Новый корабль имел что-то общее с Хумбабой — такие зализанные акульи очертания, наводящие на неприятные размышления. Спереди он злобно ощерился стволами орудий, а с расположенных ближе к хвосту коротких крыльев свисали ракеты. Корабль был покрашен в серый цвет, но Далия сама видела, как обшивка меняла цвет по команде Чилдермана.
— Куда летим? — спросила Далия, спрыгивая с рук Хумбабы.
— В Дуранки. — Чилдерман опустил корабельный пандус. — Времени у нас в обрез.
— Генераторы на той стороне отозвались? — спросил Хумбаба, проходя мимо.
— Да, — кивнул Чилдерман. — Ковчеги уже заперты, обидиаторы запущены. Далия, я вас предупреждаю сразу — сейчас в половине городов Индики нет ни одного контролирующего себя человека, все подчиняются программам эвакуации. Кроме, конечно, тех, кто наводит мост. Так что зрелище будет не для слабонервных.
Рубка нового корабля оказалась еще меньше, чем в первом. В ней не было примитивного управления, рассчитанного на непрофессионалов. Два пилотских кресла окружали твердые прозрачные полусферы, на которых ежесекундно менялись какие-то знаки. Чилдерман сел в первое кресло, опустив руки в специальные углубления по бокам. Из-за подголовника выполз клубок шевелящихся щупалец с горящими искрами на концах, живо напомнившими Далии прибор, ковырявшийся в Хумбабе. Часть щупалец прижалось к голове Чилдермана, остальные убрались обратно. Киборг пристроился сразу за входом в рубку, широко раздвинув ноги и упершись руками в свод. Далия и Калеб пристегнулись к креслам за местами пилотов. На мгновение Далия почувствовала, что ее затылка касается что-то шевелящееся, но мгновение спустя это ощущение исчезло.
Стены рубки прояснились, и мимо понеслись ряды оставленных предками кораблей. Как и в прошлый раз, корабль выпал из ангара через ворота в палубе и ринулся навстречу Земле. Заложив вираж, Чилдерман повел корабль над атмосферным слоем.
Сперва казалось, что снаружи ничего не происходит, но Калеб вдруг выдохнул:
— Храни нас Мами...
Далия, вертевшая головой в попытках выяснить, не пристроились ли к ней щупальца из кресла, посмотрела вперед и оторопела.
Космос перед ними превратился в россыпь огней. Звезды, которые только час назад были такими далекими и крошечными, во всей красе сияли перед Далией. Но теперь они не стояли на месте, а неторопливо перемещались по сложным траекториям.
Однако стоило Далии присмотреться, как она сообразила, что звезды остались на своих местах. Огни загорелись на астероидах, удерживавших города Индики. Именно они пришли в движение, и теперь от них во все стороны тянулись цепочки огней. Над некоторыми разворачивались нестерпимо ярко пылающие полотнища, обращенные в сторону Солнца.
Корабль шел с бешеной скоростью — когда он спустя полчаса приблизился к движущимся якорям, те промелькнули за бортом так быстро, что пассажиры ничего не успели рассмотреть. Чилдерман поднял корабль над ними, и только с высоты стало понятно — якоря двигаются навстречу друг другу. Это, в свою очередь, означало невероятное — там, внизу, огромные ковчеги тоже пришли в движение. Далия только попыталась представить, что сейчас творится над океаном, но привыкший к непоколебимой стабильности разум постпотопников отказывался воспринимать происходящее.
Время от времени астероиды испускали из себя серые цилиндры, беззвучно разрывавшиеся снопами искр. Один из цилиндров разорвался рядом с кораблем, и его заметно тряхнуло.
— Что это? — спросила Далия.
— Отработанные топливные элементы якорей, — не поворачиваясь, отозвался Чилдерман. — Если они сейчас выберут весь лимит на переброску, второго шанса у группы не будет.
— Что?! — от этих слов Далию тряхнуло. — Как это не будет?
— Вы видите, что происходит? Каждая акватория поделена на группы переброски. Города, входящие в группу, собираются в одной точке. Их движение поддерживается гравитационными компенсаторами, без них они не выдержали бы сдвига. Как только группа собрана, открывается прокол на ту сторону — это и есть мост Эйнштейна-Розена. В прокол, по проекту, опускается сразу вся группа. Но предполагалось, что это будет происходить после того, как с обеих сторон все выверят и подготовят площадку для посадки ковчегов на твердую поверхность. Энергии на якорях для этого впритык.
