— Ульдред говорил, что вы погибли, Ваше Величество.
— Ага. А о том, что его мятеж поддерживает мой горячо любимый тесть, он случаем ничего не говорил?
— Говорил, — тяжело вздохнул храмовник, вновь заходясь в кашле, — говорил, что Тейрн Мак-Тир хочет отделения Ферелденского Круга от Церкви.
— А вы что? — мне стало даже любопытно, чем закончился у них этот любопытный дискурс. Хотя, что это я — чем закончился можно пронаблюдать на этаж выше.
— Попытался арестовать его, конечно. Да, как видите, не сильно преуспел.
— Да уж, вижу. Ладно, — всё ещё ощущая ломоту в костях и боль в перенапряжённых мышцах, с трудом поднимаюсь, — лежите тут, а я найду лекарей.
— Постараюсь никуда не уходить, — ответ мужчины нагнал меня уже в дверях. Шутит, это хорошо. Значит за жизнь будет бороться, — никогда бы не подумал, что из битвы меня вытащит сам Король…
Последнее он пробурчал тихо, но я услышал. Король, как же… Одно название, а не король.
Лекарей, самых простых лекарей, отнюдь не магов, я нашёл в самом низу башни, в том самом зале, где расположились большинство людей, готовых в любой момент покинуть Твердыню Кинлох. Они как раз занимались несколькими ранеными храмовниками, что смогли добраться сюда с поля боя наверху. Одно упоминание о том, что командору Грегору требуется срочная помощь, заставило их едва ли не всех разом кинуться наверх. Однако по зрелому размышлению со мной отправились лишь двое, видимо самые опытные. Остальные остались присматривать за ранеными.
Одиннадцатый этаж встретил нас многочисленным гулом голосов и близкими звуками битвы. Я даже притормозил на выходе с лестницы, опасаясь сходу встрять в бой, но мои страхи пока не оправдались. А вот людей здесь прибавилось. Тут и там у стен сидели и лежали раненые храмовники. Кто-то просто переводил дух. Несколько воинов как раз направлялись к лестнице на двенадцатый этаж, с которой и доносился лязг стали, шипение пламени и ожесточённые крики. Судя по количеству людей здесь, Садатт решил оставить верхний этаж и сейчас его люди совместно со Стражами держали лестницу. Людей для этого требовалось однозначно меньше, что позволило многим урвать краткую передышку.
Самого капитана я нашёл рядом с Грегором. Какой-то неизвестный мне храмовник как раз заканчивал снимать с командора повреждённые доспехи. Сам же Садатт внимательно слушал что-то тихо, с трудом сипящего Грегора. Видимо состояние уже далеко не молодого мужчины с моего ухода ухудшилось. Пришедшие со мной лекари не стали тянуть, а тут же кинулись к нему.
— Нам пришлось оставить двенадцатый этаж, — подтвердил мои догадки подошедший Садатт, — ваши люди нам очень помогли, но…
— Этого оказалось недостаточно.
— Да, сейчас напор демонов ослаб, они выдыхаются. Ещё немного и…
Прерывая храмовника с лестницы донёсся звук особо сильного не то хлопка, не то взрыва, а за ним крики. Крики боли. Из-под арки поползли редкие клубы чёрного дыма.
— Капитан, мы долго не продержимся! — проорал выбежавший оттуда храмовник в помятом и местами опалённом доспехе, — их там тьма. Они даже на потолке!
Накаркали.
— Храмовник прав, — вслед за храмовником, прижимая к груди повреждённую руку, до нас дошёл Дайлен. Его лицо было иссечено мелкими ранками и всё в крови, — нужно отступать.
Садатт, на миг прикрыв глаза, тягостно вздохнул и, подхватив прислонённые к стене меч и щит, обернулся к своим людям.
— Десяток Майгера прикрывает, остальные отходят сюда. Встретим их в этом коридоре. Ваше величество, ваши маги смогут накрыть выход с лестницы ледяной бурей?
Я на миг замер. Видимо Грегор оказался куда разговорчивее, чем следовало ожидать от человека в его состоянии. К счастью, кажется, в предбоевой горячке на последние слова Садатта никто внимания не обратил. Храмовники, кто мог, накинув шлемы, да похватав оружие, бежали к лестнице наверх, откуда уже показались первые отступающие. Обтянутые серой сталью кольчуг спины, остроконечные шлемы, две низенькие фигуры, одна здоровенная… Пересчитав всех по головам, я про себя облегчённо выдохнул — в нашем отряде потерь не было.
— Дайлен, вы сможете устроить ледяную бурю у лестницы? — перевожу взгляд на присосавшегося к склянке с голубым зельем мага. Похоже он тоже ничего не заметил.
— Сможем, — парень сморщился и закашлялся. Кажется, жидкость не слишком приятная на вкус, — раза два-три не больше. Нас лишь двое и Морриган сейчас не многим лучше, чем мне.
— А как же ваш Командор? — храмовник недовольно нахмурился. Так-с, про способности Элиссы он, похоже, тоже уже знает. Ладно, потом будем со всем разбираться. Однако, долго же я «гулял» за лекарями.
— Она не сможет, не сумеет, — вздохнул парень и сдавленно шипя, закатав неприкрытый кольчугой рукав на повреждённой руке, принялся поливать её тёмно-красным восстанавливающим зельем. В местах, где жидкость касалась кожи — шёл белый дымок, а обожжённая рука покрывалась хрупкой белой корочкой.
Садатт витиевато выругался.
— Без магов нам трудно придётся, — протянул он, оглядывая несколько бессознательных тел храмовников, которых умудрились вытащить из боя на лестнице. На секунду его взгляд задержался на бессознательном Грегоре.
— Так в чём проблема? У вас внизу два десятка магов Круга. Может они и не бойцы, но хоть на что-то сгодятся.
— Я не могу их использовать, — мотнул головой мужчина, — по инструкции, в случае бунта, все маги должны быть изолированы.
— Садатт, к чёрту инструкции, дело не шуточное, если мы не удержимся...
— Ваше Величество, вы не понимаете!
— Садатт, я вижу, что ваш командор был чересчур общителен, но настоятельно прошу вас не орать мой титул на каждом углу, — схватив храмовника под локоть, понизив голос, гневно шепчу ему, — есть причины, почему я скрываюсь под другим именем.
— Но…
— Никаких «но». Если вы даже перед угрозой смерти не способны перебороть замшелые догматы и предубеждения, то это сделаю я.
— Дело не в догматах и предубеждениях! Правила придуманы не просто так. Маги могут присоединиться к бунту. Ударить нам в спину!
— Значит нужно сделать так, чтобы у них и мысли не было присоединиться, — раздумываю я не долго. Благо одна мысль, как обезопасить нас от возможного предательства, хотя бы частично, есть, — Садатт, что вы видели? Там наверху, на лестнице? Как это называется?
— Бунт, восстание, — не понимая к чему я клоню, рубанул храмовник.
— А вот я вижу нашествие демонов и толпы одержимых. Ни одного мага в их рядах я что-то не заметил.
— Одержимые когда-то были магами…
— Вот именно — были! А сейчас это полуразумные, жаждущие крови монстры. О каком «присоединиться к бунту» тут вообще речь? Да если мы не остановим этих тварей, те маги, что внизу, умрут следующими. Это я и скажу вашим магам. Не думаю, что среди них найдутся глупцы, желающие погибнуть не самым приятным образом…
— Церковь это не одобрит, — задумчиво протянул мужчина. Ну вот, наконец-то задумался — уже хорошо. А то всё «нет», да «нет».
— Вполне возможно, — не стал отрицать очевидного я, — но, во-первых, обо всём знать Церкви вовсе не обязательно, а, во-вторых… По крайней мере мы останемся живы. И ваш Глим, кем бы он ни был.
Да, признаю, последнее было несколько грязным ходом, но видя, как болезненно дёрнулось лицо храмовника при упоминании этого воистину чудодейственного имени, я уже не сомневался в результате.
— Вы правы, Ваше величество, стоит попробовать, — явно с трудом, стиснув зубы, процедил Садатт, — но согласятся ли маги?
К магам я отправился не один, а с Элиссой. Все основные переговоры-уговоры предстояло вести ей. В конце концов она у нас Командор Серых стражей, а это не хухры-мухры. Авторитет, так сказать. В сопровождение нам дали двух храмовников. Сам же Садатт остался наверху, руководить обороной. Напор демонов и одержимых, после того, как он приказал оставить лестницу на двенадцатый этаж резко спал, но это могло значить лишь одно — они готовятся к новой решительной атаке.
Пролёт за пролётом, петля за петлёй — мы спускались всё ниже и ниже. Храмовники вели нас в казематы. Именно там сейчас заперто большинство полноправных магов, прошедших истязания. Наконец мы оказываемся перед массивными окованными железом дверями с целой россыпью светящихся магических печатей и оберегов. У прохода стоят на страже два храмовника, правда не совсем понятно кого они здесь охраняют. Двери запечатаны, а если сюда явятся одержимые бунтовщики — двух воинов просто снесут.
Один из сопровождающих передал старшему охраннику какую-то записку, в спехе нацарапанную Садаттом, перед нашим уходом. Тот, внимательно изучив её, лишь кивнул и приложил руку к одному ему ведомому месту в магическом узоре на дверях. Линии засветились, будто оживая, и раздвинулись в стороны, словно засовы, давая возможность открыть створки.
— Там вроде тихо, — заметил один из охранников, прежде чем мы вошли, — но как вы войдёте, мы запечатаем проход и не выпустим вас, пока не получим сигнала от стражей за дверями.
И действительно, стоило нам войти, как двери за нашей спиной тут же закрылись и по ним вновь поползли магические засовы. А у прохода обнаружился ещё один пост из двух храмовников. На нас смотрели с любопытством, но вопросов не задавали.
Длинный коридор без единой двери и вот мы оказались в небольшом зале с ещё тройкой расходящихся в разные стороны проходов. Никаких окон здесь не было и в помине, а тусклый голубоватый свет лился из закреплённых под потолком светильников. Видимо магических.
Обстановка вокруг чисто спартанская, без той показной роскоши и богатства, что встречала меня почти во всех остальных помещениях башни. Выскобленный деревянный пол, несколько грубых длинных деревянных столов по центру помещения, скамьи, голые каменные стены — никаких украшений. А ещё нас здесь ждали. За столами сидело десятка два человек в традиционных одеждах магов, а спиной к ним замерли две женщины, выжидающе поглядывая на нас. Одна из них оказалась светловолосой эльфийкой средних лет, вторая — человеком примерно того же возраста. Возможно она выглядела бы и ещё моложе — на её лице не было заметно ни одной морщинки, но абсолютно седые волосы прибавляли ей с десяток лет уж точно.
Вперёд вышла Элисса, снимая шлем и показывая окружающим лицо. Я же, памятуя о своей недавней оплошности, предпочёл остаться в шлеме, да ещё и повязкой замотался, как сумел.
— Командор Серых стражей Ферелдена, Элисса Кусланд, — представилась девушка, — рада видеть вас в добром здравии, Винн.
— Взаимно дитя, — кивнула седоволосая женщина. Так, так, судя по всему она и есть та самая Винн — старушка-целитель и один из возможных спутников главного героя игры. Вот только выглядит она нихрена не как старушка! Да волосы седые, но лицо довольно молодое, да и кхмм… Декольте её роскошного, правда сейчас местами рваного наряда, как бы намекает… А посмотреть там есть на что, и это грудь отнюдь не пожилой женщины. Но самое главное, они с Элиссой похоже вполне себе знакомы!
— Леора, старший чародей Круга, — тем временем представилась эльфийка. В отличие от Винн, одета она была куда скромнее. Не такой роскошный наряд, из куда более простых материалов — никакого шёлка и уж тем более золотой вышивки. Похоже даже среди высшей иерархии Круга существует не слабое такое расслоение. Кстати, выглядела она тоже, словно только что из боя — растрёпанная, рваная одежда, на рукаве наряда свежие подпалины.
— Нам нужна ваша помощь, — Элисса не стала ходить вокруг да около, и оно в общем-то правильно. Тут каждая минута на счету, — храмовники не продержатся долго в одиночку.
— И они, боясь прийти сами, послали к нам тебя? — криво усмехнулась эльфийка, складывая руки на груди. Всем своим видом она так и демонстрировала отсутствие интереса. Переигрывала правда, малость, на мой взгляд.
— Нет, я пришла сама. И прошу вашей помощи…
— В убийстве наших братьев и сестёр? — изогнув бровь, закончила за неё Леора. Маги за столами недовольно зароптали, — Даже если забыть о том, что по всем правилам и законам Церкви мы в случае бунта должны быть изолированы от бунтующих и храмовников, ты предлагаешь нам убивать наших друзей, тех с кем мы делили этот кров и пищу? Тех, вся вина которых в том, что им надоело пресмыкаться пред Церковью и храмовниками?
— Леора! — Винн положила руку на плечо уже буквально пышущей гневом эльфийке, — Ульдред не прав и ты это знаешь. Иначе бы осталась с ним, там в зале Совета.
— Знаю! — чародейка, недовольно дёрнула плечом, стряхивая руку женщины, — но это не значит, что я встану под знамёна храмовников и пойду убивать своих друзей и бывших учеников. Никто не пойдёт! Пусть сами разбираются!
— Похоже вы не совсем представляете, что там сейчас творится, — словно не веря, медленно и аккуратно начала Элисса, — боюсь там уже нет ваших друзей и учеников…
— Что ты имеешь ввиду? — тут нахмурилась и Винн, — когда мы покидали зал Совета, Ульдред и его сторонники оглушили Ирвинга, Торрина и как раз сражались с Грегором…
— Я была там, на двенадцатом этаже. И после, на лестнице. И я не видела там ни одного мага. Против нас сражались лишь одержимые и низшие демоны!
— Подожди, — одним жестом остановила её Винн, — ты хочешь сказать, что храмовники отступили с двенадцатого этажа под напором одержимых и демонов?
— Не только храмовники. Я и мой отряд тоже были там.
Маги поражённо молчали. Даже Леора изрядно подрастеряла своё раздражение и первоначальный скепсис. Впрочем, как оказалось ненадолго.
— Это не может быть правдой, — категорически заявила она, — Ульдред конечно та ещё сволочь, но ни он, ни другие либертарианцы никогда бы не пошли на сделку с демонами! Они прекрасно знают, чем это грозит!
Элисса нехорошо прищурилась, поглядывая на заносчивую эльфийку со смесью негодования и презрения. Её рука сама собой легла на меч. А вот это ничем хорошим точно не закончится. Хотя Леора сама виновата — фактически прямо обвинить Кусланд во лжи, да ещё в такой… Это надо либо плохо знать девушку, либо совсем не иметь инстинкта самосохранения. И здесь я всё же больше склонялся к первому варианту. Видимо к схожему мнению пришла и Винн, потому что тут же постаралась урезонить свою «коллегу».
