Нуцег выслушал все это, а затем, когда та замолчала, когда он услышал ее начавшее скоростной забег сердце и когда из ее прокушенной губы выбилась тонкая струйка крови, прочертившая на быстро бледнеющем лице заметную линию, вмешался.
Сон — лучшее лекарство от всего этого. И если понадобиться, то он продержит ее в таком состоянии хоть целые сутки.
Чародей провел рукой по уже подросшим волосам целительницы, цветом сливающимися с ночью, и почувствовал то, чего не ощущал уже очень давно. С тех пор как не стало матери.
— Как и она, ты слишком одинока. Вокруг столько людей, но нет ни одного понимающего или готового выслушать. Одиночество — вот причина льда. Одиночество, а вовсе не сожаление о совершенных поступках. Прости, я очень долго не мог этого понять. — Тот заглянул Милене в лицо и увидел на нем счастливую улыбку. — Но теперь я готов стать для тебя таким человеком, что прогонит его прочь.
(3)Так в Империи лишают чести. К примеру, всех отправленных в Рудный благородных или офицеров, перед этим подвергают подобной процедуре. Но даже сама по себе она для многих является едва ли предпочтительней обычной казни, ибо лишенные чести становятся изгоями до конца своих дней.
Глава 25
Маг резко развернулся и, прямо на бегу, махнул рукой. Мгновение спустя спину обдало горячим воздухом, а до ушей долетел звук цепочки последовательных разрывов и жалобный скулеж, сменившийся медлительным треском нескольких заваливающихся на землю деревьев, придавивших заодно и пару десятков самых наглых тварей. Из числа тех, что перенесли предшествующую атаку.
Вряд ли это надолго задержит Стаю, но хоть небольшой перерыв повелитель Огня себе заработал. Себе и единственному уцелевшему бойцу Ордена Тенет. Льерд лишь быстро и, как ему показалось, нервно обернулся на новый удар, но, поняв, что вмешиваться не стоит, опять вырвался вперед, расправляясь с тем зверьем, что пыталось перерезать им дорогу.
Твари не были такими уж умными и сильными, но они были выносливы, а еще их много, неисчислимо много. И при этом создавалось устойчивое впечатление, что твари обладают коллективным разумом. Стая являлась единым живым существом, потому мысленно и именовалось им с большой буквы. Стая медленно, но верно добивалась своей цели.
Четвертый день погони, и четвертый тип тактики, которую та применяет в надежде разорвать двуногую добычу на части. Теперь она не пытается навалиться всей массой, как в первый день, не старается ударить внезапно, как во второй, и не делает попыток развести двух командиров одного отряда в разные стороны, как в третий. Сегодня Стая выжидает и лишь изредка проверяет гонимое впереди себя мясо на прочность. Пока еще живое и не потерявшее надежды мясо, рвущееся к побережью. Пока еще живое...
Вот именно, что только "пока". Шансов на выживание Оэр не видел. Он и так старался бить как можно реже и самыми не затратными и простейшими заклинаниями, но уже чувствовал напряжение в своих жилах. И то далеко не простая боль в перетруженных непрерывным бегом мускулах, тонизируемых целительскими плетениями. Чародей, обладающий столь сильным даром, едва ли не впервые в своей жизни начал экономить по мелочам, ощутив насколько же близко приблизился к своему потолку. Выложившись чуть ли не до полного нуля при первых встречах с тварями, он понимал это теперь особенно отчетливо. Но тогда это являлось необходимостью. Стая в тот день потеряла несколько тысяч особей, научившись осторожности. А сейчас, сейчас Стихия, как и много лет назад, начала посматривать на своего хозяина, как на пищу. Любая ошибка готова обратить зарвавшегося мага в кучку пепла, и любая атака готова стать последней. И это еще странно, что Огонь терпит вот уже четвертые сутки.
Оэр перевел взгляд вперед, но не туда, где уверенно раскидывал в разные стороны одиноких тварей Льерд, а чуть ближе, в самый центр их подсократившегося отряда. Туда, где в чуть красноватом свете пребывала самая необычная воспитанница Ордена Тенет. Девушка уже пару раз приходила в сознание, но ненадолго — слишком уж мало познал за все это время ученик Эр Эльзара о самом полезном разделе Искусства, и слишком уж не любил Огонь лечить. Ему больше нравиться убивать и уничтожать.
Когда-то давно Нуцег задавался вопросом о том, как целителям удается держать свои лечащие чары в активном состоянии по несколько дней. Нет, он и теперь этого не знает наверняка, но отныне может похвастаться подобным опытом, ибо вот уже сто три часа прошло с того момента, как тот окружил Милену плетением левитации и добавил к нему несколько из магии целительства. И с тех пор не прекращает придавать бледнеющим нитям насыщенности. Сто три часа, а он все еще жив, когда, в бытность стражником, ему хватало куда как меньше, чтобы начать бояться за свою целостность. Сторожевая сеть выворачивала его наизнанку за четыре. И теперь ему, кажется, становится понятно, почему это так.
И разумники, и целители являются магами Воды. Их заклинания ориентированы именно на эту Стихию, а она относится к своим адептам более снисходительно, чем Огонь. И пусть он считается повелителем именно последнего, но всем этим плетениям его научила целительница, и даже напитанные силой пламени, они принадлежат Воде, а значит, не столь для него опасны. Хотя. Не так уж это и важно, ведь до побережья осталось немного, а там их будет ждать решительный бой... последний бой. И надеяться на эскадру глупо, в данный момент та должна находиться гораздо южнее.
Однако нет большего горя и позора для воина, которым ее небезосновательно считал чародей, чем невозможность перед смертью оказать сопротивление своим врагам. В таком состоянии она никому не навредит, и неплохо бы это как-то изменить. Он даже знает как. Вернуть ей способность драться? Это вполне осуществимо, но не более чем на пару часов. А что будет после? Вероятнее всего, та просто упадет в обморок и перейдет в состояние, еще более худшее, чем нынешнее. Но наступит ли для них это пресловутое "после"?
Что-то легонько уткнулось в грудь, и маг почти равнодушно посмотрел на выбившийся из-под собственной одежды медальон с нарисованным на нем человечком. Он бы с большим удовольствием и облегчением отдал возможность спасения Милене, но артефакт нельзя перенастроить, а выбирать путь труса он не будет. Не хотел этого тогда, когда Эр Эльзар только рассказывал о своих подарках, не станет и сейчас.
Прервав хаотично роящиеся мысли, Нуцег на пару мгновений замедлился, а после нанес еще один удар по телу Стаи, отправляя той очередную гроздь Огненных Шаров. И вновь ответом служил горячий воздух, прошедшийся между волос головы, и жалобный скулеж раненного зверья, быстро затерявшийся в яростном рыке озлобленных сородичей.
Аль`Гуэн отпустил их молча и без особого сожаления. Спустя один день, после тех ночных событий, они снялись с места, а затем отправились дальше. Такая задержка практически ничего не изменила, и отряд все так же продвигался от ритуала к ритуалу. Кстати, ни Льерд, ни Тваленс даже словом не обмолвились о лишних потраченных сутках, будто и вовсе не заметив оные, а девушка больше не желала касаться той темы.
Вот только переменилась сама обстановка. Беззаботной прогулке быстро пришел конец, ибо вскоре они выбрались на обитаемые территории. Не сказать, что им повстречалось так уж много городов, деревень и бродящих по лесам хронов, но факт оставался фактом — с тех пор, как взору открылось первое обитаемое жилище, спокойствия поуменьшилось у каждого из людей.
Да и с местами, отмеченными на врученной карте и подходящими для наименее заметной деятельности серебряного паучка, вышло немало хлопот. Большая их часть была, мягко говоря, непригодной, так как находилась либо в непосредственной близости от деревень, либо на открытых всем ветрам полях. А одно, так и вовсе располагалось в центре явно населенных разумными руин, оставшихся то ли после замка, то ли после дворца. И тут уж приходилось выбирать из двух зол, а чаще, лавировать между ними. Редко какой ритуал проходил в оптимальном, с точки зрения отсутствия остаточного следа, месте. И ему пришлось знатно помучиться, дабы остаться незамеченным как явно, так и в плане магии.
Однако любая дорога, сколь бы длинной и опасной она не была, рано или поздно подходит к концу, завершалась и эта.
Последний из сеансов передачи проходил в нескольких сутках пути к востоку от Ашгара — столицы темного народа. Впрочем, к ней они и не собирались приближаться, наоборот, после ритуала у них оставалась седмица на то, чтобы добраться до точки рандеву с эскадрой, и уже там, навсегда распрощаться с враждебным Свету краем.
Не вышло...
Оэр сидел и задумчиво изучал разворачивающееся действо. Достаточно необычное действо. За все эти три месяца он практически досконально изучил и собирающий сведения артефакт, и привязанное к местности плетение, которые, фактически, являлись двумя частями одного целого, но такое видел впервые. До этого неподвижные и источающие тусклый синий свет линии, выведенные им на земле, будто ожили и сейчас гневно накидывались на помещенного в центр паучка, опутывая того непроглядным коконом. Занимались они этим с жадностью разбойника, дорвавшегося до никому не принадлежащих богатств.
Но не в этом заключалась основная странность, в конце концов, нечто подобное сопровождало каждый ритуал, пусть и не так яростно, что ли. Неестественным было другое — паук сопротивлялся. Освободившись от стесняющей движения наколки, с помощью которой тот крепился к одежде, он, лениво отпираясь, принялся закапываться в землю, пока не скрылся в ней целиком, утянув вслед за собой и часть не потерявшего активность плетения. После этого фон магии нормализовался, а маг, до этого выглядевший весьма растерянным, вдруг понял, в чем тут дело.
Зачем же уносить с собой настолько идеального шпиона, когда можно "забыть" его у стен вражеской столицы и изредка использовать, исходя из самых благих намерений? Весьма грамотный ход, ведь сил, оставшихся в плетении, вполне хватит на пять-шесть кратковременных передач, а место тут почти идеальное. Династия Зариса Третьего, как и сказал когда-то Эр Эльзар, и впрямь отличается своей разумностью.
— Это все? Ритуал завершен? — спросила Милена, на секунду отвернувшись от костра, почти не дающего дыма, да и тот, что был, предпочитал стелиться понизу.
— Да, — коротко ответил чародей, обведя взглядом бойцов Ордена. Девушка — занята готовкой, командир — с неослабевающим вниманием осматривает округу, а где же Тваленс? Ведь совсем недавно и он находился поблизости.
День был в самом разгаре, и, после краткого перерыва, путешествие должно возобновиться. До этого момента оставалось несколько десятков минут, а потом ничем непримечательный лесной овраг, рядом с которым и расположился отряд, вновь опустеет. И у них больше не останется таких уж сильных ограничений в выборе дальнейшего маршрута.
Нуцег внутренне напрягся — сейчас. Сейчас должно проясниться то, имели ли все его подозрения хоть какую-нибудь связь с реальностью. Он-то практически убежден в том, что имели, но никаких неопровержимых доказательств предательства у него нет, а потому тень сомнения все же появилась. Сомнения, они всегда возникали у него в последний момент, но теперь для них уже поздно. Ибо, в любом случае, именно сейчас было самое удобное время для того, чтобы окончательно сбросить все маски.
Пара минут ожидания, и Тваленс вышел из-за небольшого холма прямо напротив него, неторопливой походкой приближаясь к костру. В пригороде Ашгара деревья росли не столь привольно и хаотично, как на далеком севере, здесь чувствовалось некоторое влияние разумных, изредка прорежающих ряды вековых елей и сосен. И потому фигура воина оказалась видна издали. Девяносто метров, восемьдесят, семьдесят.
О, Боги! Каких же усилий ему стоило не вонзить в того выжидающий взгляд, полный догадки и подозрения! Взгляд, который все бы только испортил.
"Ты же разумник, чтоб тебя, пусть и недоделанный!" — Мысленно вскричал маг, заставляя себя перевести все еще равнодушный взор на потухшие линии плетения связи, и при этом отслеживая краем глаза передвижения бойца. — "Шестьдесят, пятьдесят. Остановился. Давай же!" — Едва сдерживая рвущийся Огонь, подумал он, а к глубоко запрятанным чувствам тут же добавилось столь же незаметное для окружающих нетерпение: — "Давай!"
— Это был последний? — Глухо донеслось из-под маски, то ли вопросительно, то ли утвердительно, а затем все переменилось быстрее, чем за одну секунду.
Фигура подозрительного воспитанника Ордена внезапно расплылась, и чародей услышал лишь звонкий "дзынь", а потом, в шаге от юноши, появилась Милена с зажатым в руке кинжалом, подставленным плашмя. Именно от него отскочило точно такое же оружие врага, которое предназначалось ученику — Попался!
— Эй, — недовольно обратился к девушке предатель. Все-таки предатель. — Двадцать пятый? Это же на два шага выше твоих нынешних способностей. Ты не должна была успеть его спасти!
— Что ты делаешь? — сухо окликнул подчиненного командир.
— Еще не понял? — с непередаваемой смесью превосходства и презрения переспросил Тваленс, после чего откинул свою маску на землю: — Не возражаете?
Ничего необычного затерявшийся в траве кусок материи не открыл. И дело было не столько в лице предателя, которое маг видел впервые, сколько в представшей взору ауре. Именно маска и скрывала ее, каким-то неизвестным образом влияя на видение окружающих. Так вот, в ауре бойца отсутствовал всякий намек на Тьму, словно бы перед ними стоял самый обычный человек. Однако это еще ничего не означает наверняка.
"Быстрее," — поторопил бывшего стражника внутренний голос. — "Она же сейчас на него попросту накинется!"
И тот понимал, о чем он говорит — намерения целительницы не являлись для него секретом. Еще никогда до этого Оэр не ощущал в ней подобной ярости. До ответного удара оставались мгновения. И это был неопровержимый факт — та, и впрямь, готова убить собрата, напавшего на сопровождаемого мага, даже не разобравшись до конца в причинах.
— Позвольте я объясню. — Положа ладонь на напряженное плечо заслонившей его Милены, поднялся он, сжимая руку в кулак и отводя девушку себе за спину, а заодно, слегка вдавливая в землю.
"Спокойнее," — про себя произнес чародей, на секунду нежно коснувшись глазами зеленоватого взора спутницы. А после посмотрел в темные очи врага. — "Вот как ты все воспринимаешь? Как игру и как возможность развеять скуку?! Тебе бы не следовало прерываться на разговоры, тогда у тебя оставался бы шанс на победу. Ведь там, где ты наслаждаешься мнимым превосходством, я стараюсь выжить. И мне не так уж много нужно для этого знать. Итак, предательство или Тьма?"
— О, — изумленно протянул изменник, сохраняя покровительственную улыбку на устах. — Кажется, меня просчитали. Не будет ли это слишком уж большой наглостью спросить то, насколько давно у тебя возникли подозрения на мой счет?
— С той ночи, — спокойно сказал ученик Эр Эльзара. — У Аль`Гуэна они подтвердились.
— Ах, Аль`Гуэн, Аль`Гуэн, — с притворным прискорбием на лице почти пропел собеседник. — У меня не оставалось выбора, знаешь ли. Я не мог позволить Мертвому Городу забрать вас всех. А что касается той ночи... то, кажется, я понимаю, о какой ночи идет речь. Тут у меня оправданий нет. Это очень необычно, когда земли хронов признают хозяина в человеке. Я бы сказал весьма необычно.
