— Шеф, тут наш транспорт переживает, потянет ли.. — влезает охранник. Совсем уже... как транспорт может переживать?
— Отец... — задумчиво склоняет голову Дебрэ, — Теперь многое становится понятным. Должен вам заметить, сводный родич, что ваши методы воспитания молодняка далеки от совершенства...
Пока папа переваривал новость о драконьих родичах, было тихо. Потом дед Гаэли непонятно с чего раскашлялся на пару с седым магом, на скалах снова зашумели голоса, поздравляя Южных с новыми оригинальными родственниками, и Дебрэ, не дождавшись ответа, спокойно договорил:
— Я думаю нам стоит поговорить у вечернего костра, названый родич... Испить общей воды и поговорить о нашей...девочке.
Классно, пап! Ой...
Мой настоящий папа посмотрел такими глазами, что мне его жалко стало. Нет, серьезно... Это был чужой, не его мир, и даже танк тут без толку.
— Пап... ну что ты... не расстраивайся, — я погладила его по руке...
И зря.
В следующую секунду он ухватил меня за локти, цепко и немножко больно, дернул к себе и рявкнул что-то неразборчивое — в сторону машин...
Оттуда высунулся растрепанный толстяк с ошалелыми глазами:
— Господин Мороз...
Дальше все случилось очень быстро.
— Виталикке! — ахнул Рик.
— Старт! — рявкнул папа.
Под ногами что-то дрогнуло, и... И все растаяло. Ущелье, драконы, Рик, рванувшийся ко мне и замерший на полушаге — все!
По глазам ударил солнечный свет, гулко впечатались в землю колеса джипа, кто-то вскрикнул...
Где я? Где?
Голубое небо... зеленая трава — специальная, для лужайки, без единого цветочка... и белая башенка у пруда — моя переносная беседка...
Я дома... Дома?!
— Вы... самая прекрасная. С тех пор, как я увидел вас...— блондин, как бы случайно взял мою руку в свои и уставился абсолютно бараньими глазами. — Александра...
Я отдернула ладонь.
Ой мать, как же они мне все надоели!
Брюнеты, блондины, шатены. С красивыми физиономиями, с мускулами, в модельных костюмчиках... и на языке тонны меда про то, какая я сногсшибательно красивая и вообще классная. А про то, сколько им за это шоу заплатили, они не желают выкладывать?
И где их папа только выкапывает!
Ох, Пламя...
Там, в том мире, я искала колдуна, шипела из-за задержек — рвалась домой. К папе-маме, к простому, знакомому и понятному миру.
Ну вот, я дома.
Блин.
Первый день я еще радовалась, дура. Когда папа выстрелил из ракетницы... и примчалась мама, когда мы все втроем обнялись, было... ну, здорово. Так по-семейному хорошо. Мы с мамой утопили папу в слезах, а он даже не ворчал.
Никаких журналистов, никаких дворецких за ужином... мама сама всем варила и наливала кофе, как раньше... и все спрашивала и спрашивала. И так здорово было вернуться ...
Я так думала.
И еще я думала, что это ненадолго. Что все будет нормально, и вернуться я всегда смогу.
Дура.
Первый неприятный сюрприз был еще тогда, вечером, когда папа попросил не рассказывать маме про другие миры и драконов. Не поймет, мол. И никто не поймет. Так что маме и заодно прессе толкаем другую инфу. Украли, мол, ради выкупа, хотели сто миллионов долларов, папина служба безопасности четыре месяца искала эту банду и заложницу (меня, в смысле) и наконец нашла. Им — награды, мне — бассейн, теплое солнышко и покой для нервов. Все путем, и никаких драконов, магов и оборотней...
Ну, я, в общем, согласилась — разговаривать с добрыми "дядями-психологами" мне как-то не очень хотелось. Так что про свои приключения я отвечала, как один артист из кино "потерял-сознание-очнулся-гипс". Мама ахала и все меня по волосам гладила — проверяла на седину. И все хвалила гадалок и экстрасенсов, которые предсказывали, что я жива и вернусь... И уговаривала есть побольше.
Ну вот...
А потом я поняла, что про Рика ей теперь тоже не расскажешь. Получается, что он как бы один из похитивших меня бандитов? Бред...
Но я решила, что разберусь с этим потом, когда отосплюсь.
А на следующий день началось. Тур по врачам (папа даже паразитолога на меня напустил!), толпы журналистов, папины "дела-дела", посыпавшиеся мне на голову мамины "подруги" и мои "подружки", куча коробок со всякими модными тряпочками и аксессуарами, горы букетов, стая маникюрш и стилистов (морды в абсолюте нечеловеческие!) психолог-психиатр... ни минуты свободного времени... и тоска зеленая.
Вечеринка за тусовкой, тусовка за вечеринкой, и Розка ржет пьяным бегемотом и заявляет, что поняла наш с папулей план: никакие бандосы меня не похищали, а дело просто в какой-нибудь супер-клинике с офигительными процедурами! А тусовка слушает и кивает, и навешивает комплименты насчет блеска волос, оттенка глаз и цвета лица... и тут же начинает умолять рассказать по секрету, где клиника и сколько надо выложить капусты, чтоб обзавестись таким гламурным шиком.
Пилинг тебе на хво... то есть твою ж калорию, Розка! Чтоб у тебя еще килограмм пять на заду отложилось!
— Вы позволите мне называть вас Алексой? — оторвал меня от пожеланий заклятой подруге блондинчик. И опять за руку цапнуть норовит...— Имя Александра очень подходит вам, оно так царственно-прекрасно...
Ага-ага. Царственно... Королевственно. Мне уже лапшу с ушей отряхивать или сама свалится?
— И?
— А мне бы хотелось стать хоть немного ближе... — и смотрит, блин, на эту самую руку так, словно она папиными алмазами усыпана снизу доверху. — Чтобы нас с вами объединило нечто личное... только для нас. Хотя бы это имя...
— Алекса? Собачья кличка!
Нет, я так не думала, Алекса так Алекса, ничуть не хуже Сашеньки или Сандрильоны, как меня додумался обозвать вчерашний кавалер. Но соглашаться с этим павлином? Ни за что!
— Вам не нравится... — угас павлин. Не такой уж он тупой, оказывается...
— Неа. Давайте лучше вам имя придумаем.
— М-мне?
— А что, такой интим не в тему?
Парень пошуровал мозгами и разулыбался:
— Это честь для меня.
Ну да... А я королева Америки. Да знаю я, что там королев нет.
— Какое же имя даст мне царица моих грез?
— Павлин.
Парень обалдел:
— Но... почему?
— Потому что Павел. Павлик. Павлин.
Достал ты меня, хурмысов сын! И все достало... Эти сплетни бесконечные, где, кто и с кем, эти "проблемы жизни" — ах, Кристин явилась на тусовку в похожем платье, ах, Динара таки исправила свой нос и теперь папа ей роль в любом фильме купит, уродине... Ой, вы подумайте, предки не желают заказывать новую мобилку с бриллиантовыми кнопками — кризис, мол..
Диеты-новый продвинутый клуб-колеса-прикиды... яхты-автомобили-лыжи... твою ж косметичку, какая фигня! Уши в трубочку сворачиваются. Кошмар полный... И они так могут сутками трепаться, с перерывом на шоппинг и косметические маски...
А в том мире Рик остался без меня! И Гарри... Я так и не узнаю, как у него с крыльями будет — заживут или нет. Сможет он летать? И кто родится у Даррины с Эрреком... скоро ли пригодится наша колыбелька-холодильник... И чем закончился драконий Совет? И превратят ли жену Гаэли в лягушку...
И что будет с Риком, когда эта сволочь Ставинне явится со своего секс-тура?!
Я хочу узнать. Я хочу...
Вы спросите, почему я тогда еще тут?
А потому что все. Обратно мне не попасть. Рика не увидеть... Колдун этот разобъяснил — мол, переход закрывается. Работает, мол, только временами. И до следующего "сопряжения" лет тридцать. И магия на спаде, пробиться силой не получится. Как и превратиться...
Так вот...
Я не поверила сначала. Думала — вдруг он мне лапши навешал, потому что папа приказал. Папа — он такой...
Но попробовала — не вышло. Ни кувыркнуться, ни... не вышло! Ничего...
Ничего!
Мне не попасть назад.
Никак. Никак! Никак, совсем!
Только через тридцать лет, если повезет... если "настройки не собьются", как сказал этот продвинутый московский маг... если я все еще сохраню способность "проходить барьеры", если... и еще штук пять разных "если".
Тридцать лет! Кого я найду там? Кто меня вспомнит... Рик...
Я весь вечер проплакала.
— Э-э... — напомнил о себе блондинистый Павлин, — Может, лучше Улитка?
— Что?
Блондин старательно улыбнулся:
— Ну... Равлик-Павлик... Улитка.
— Не пойдет, — отрезала я, хотя перед глазами так и встал приставучий блондин с домиком на спине и глазками на ниточках. — У вас домика нет!
Не люблю, когда меня считают дурой, но сегодня это самое то. Чтоб отвязался от меня, наконец!
— Но у меня и хвоста нет... из перьев, — довольно жалобно проговорил не желающий зваться павлином приставала. И даже рубашку приподнял — показывать. Я чуть не хихикнула... А он не такой уж и павлин.
Нет, парень, вообще-то, может и не виноват ни в чем. Ему заплатили, он и отрабатывает. Старается...
Но терпение у меня не железное, всех этих папиных жиголо выслушивать! Что значит — почему жиголо? Потому...
Тут даже манекен поймет, хоть у него голова пластиковая. Охранницы (папа целых шесть приставил, дежурят по сменам) всех от меня отфутболивают, а этих подпускают сразу, вывод? Папа мне этих мужчинок и подсовывает. Сначала — раскрасавцев (хоть сейчас же в журнал!), потом качков с мозгами кфыты... теперь вот являются красавцы-блондины с отлично подвешенным языком. Папа ясно сказал, что про Рика мне лучше забыть — ну, раз мне туда больше не попасть... вот и отвлекает. И откуда он их берет — столько! Папе, конечно, за отвлечение спасибо, только если я еще хоть три таких "бала" высижу, мне точно пригодятся те таблетки "от стресса", которые мама постоянно подсовывает... Мол, деточка, бедненькая, такое перенести, ах, милая, тебя не узнать... Это когда я прислугу пожалела в три часа ночи будить, чтоб сок свежевыжатый сделать. А что? Прислуга — тоже люди. И тоже днем устают. А я вполне могу соковыжималку сама включить. Так ведь?
А мама на следующий день врача позвала...
Павлик-павлин еще чего-то бормотал, и даже за руку снова взял... я не слушала — думала. Как же все изменилось. Вроде я дома... дома, а радости от этого?
На яхте покататься? В Монте-Карло деньги побросать? Склеить красавца с мускулами? Или считать свои цацки с бриллиантами? Папы дома нет, у папы банковский кризис. А мама... с мамой не поделишься. Да и с моими "подружками" тоже.
С ума сойти. Мне что, теперь все время жить так?
Днем шмотки-процедуры-диеты, а вечером приемы-тусовки-жиголо-болтовня-ни-о-чем? А если что не так, то по мою душу опять заявится дядечка-психолог?
Я так не могу...
— Вам плохо? — голос моей охранницы (надо ж было назвать этот ходячий шкаф Любовью, а?) был негромким, хотя при желании она б запросто перекрыла бы вопль раненого дракона... и деловым, как у всех секьюрити.
— Что?
— Вам плохо? — повторила Люба. — Может быть, вы хотите покинуть это место?
Павлин тоже забеспокоился:
— Дорогая, вы устали?
Заботливый... интересно, сколько ему папа отвалил? И сколько б еще обломилось, если б он таки заморочил мне голову? Спросить, что ли? Так ведь не скажет.
— Устала. Люба, Иванна, домой. Пока, Павел.
Я так устала...
— Люба, Иванна... поезжайте во второй машине, а? Я хочу побыть одна.
Охранницы переглянулись:
— Мы...
— Простите, Александра Игоревна, мы не имеем права.
— Папа не узнает!
— Мы не имеем права.
Как с роботом говоришь... Папа нарочно мне в охрану не мужиков понабрал, с ними-то я общий язык находила, а женщин. И таких... надрессированных, причем все явно за тридцать и внешностью — не то коммандос, не то завуч в школе. В смысле спорить без толку.
— Да не похитит меня никто. Выдумки все это...
Молчат. Но не согласны, видно.
— Ну хотите, я папе скажу вам зарплату повысить?
— Что случилось-то? — вдруг вполне по-человечески спросила та, которая Люба.
— Ничего...Просто я хочу побыть одна. Без камер и всего такого. Хоть поплакать спокойно!
Мои секьюрити опять переглянулись.
— Езжай-ка ты, Люба, с парнями, — вдруг сказала та, что повыше — Иванна. — А я на переднее сиденье сяду, Александра Игоревна. Перегородку поднимете, затемнитесь и... отдыхайте спокойно.
Розы пахли замечательно. Темно-вишневые, бархатные... Смотрела б и смотрела. Только записка портила дело. "Прекраснейшей от сраженного вашей несравненной красотой Павла" Вот настырный. Я скомкала записку и отфутболила в угол беседки — к целой груде глянцевых журналов. Мура к муре, все справедливо.
Тихо прошуршал песок. Охранница.
— Александра Игоревна, какая форма одежды сегодня?
— Что?
— Куда вы едете вечером? В клуб, на прием к Ваниным или на презентацию "Данс-вамп"? Что надевать?
Какая разница? Как ни рядись моя охрана в модные тряпочки, лиц не спрячешь — они как физиономия Терминатора. Охрана...
— Так что надевать?
А, была не была! Имею я право руки размять?
— Вечернее. И идите сюда. Будем глаза рисовать.
Через полчаса моя охранница удивленно смотрела в зеркало, в упор себя не узнавая. То-то вот! Макияж — это сила!
— Это я?
— А то! Теперь подбери себе что-нить из вон той кучки блестяшек, а я Иванной займусь.
Когда в охране женщины, это, оказывается, очень удобно!
И непорядок в одежде-косметике подметят, и новостями поделятся, и вообще. И очередному жиголо намекнут, что пора лыжи смазывать, пока не прилетело чего не надо. И вообще — классные оказались девочки. Ольга, та, что с косой, каскадерша бывшая. Про съемки кино интересно рассказывает. Анна когда-то в Афгане воевала. У нее, кстати, ребенок есть, как и у Татьяны-первой, девочка. А у Татьяны-второй, бывшей учительницы, мальчик. Иванна и Люба тоже из военных. Причем вроде как в спецназе были. Я и не знала, что туда женщин берут...
Словом, мы вроде неплохо начали ладить. И даже по вечеринкам таскаться стали раза в три меньше. Иванна и Ольга потихоньку стали мне показывать приемы самообороны — так, совсем немножко, чтоб развеяться. И про Рика я им рассказала. Не все, конечно — они только знали, что это парень, за которого мне папа выйти не разрешает... Но хоть посочувствовали.
И они ж мне подсказали, чем заняться, чтоб не маяться с тоски.
Благотворительностью.
Этот детдом был небольшой.
Старенький — штукатурка прямо на глазах осыпалась. И коврики (где они были) — старенькие, вытертые до проплешин.
И пахло... никогда раньше мне такой запах не попадался. Краска, лук и молочный суп — если все вместе смешать и прокипятить. Гааадость.
И детки здесь были совсем непохожи ни на малышей в Южном племени, ни на бойкую малявку из чумного поселка с ее неуемным любопытством! Тихие были детки. Слишком тихие... глазками блеснут застенчиво, как мои панды когда-то, посопят — и молчок. Хоть конфеты им приноси, хоть ананасы.
А вот директор детдома, наоборот, был слишком даже шустрый и бойкий. Кажется, что у него не один язык, а три — столько болтовни из него вылетало.
— Госпожа Морозова, как я... рад, очень рад... Звезда столицы — и в наш скромный дом! Наслышаны о вашем похищении и о вашем счастливом возвращении, да-да... Я счастлив... Показать дом? Да, конечно, хоть мы... хихик, простите, не совсем готовы к такому визиту... прошу сначала в мой кабинет...
