— Я запомню Касси. Вот только летом я еще не был одним из Вас. В Род Блэк меня приняли после. А девятилетний мальчишка, единственный из Рода Поттер, не привык ни к чьей поддержке. Так что именно это дело лично моё и ничьё больше. И никто не будет ничего делать, чтобы кому-то там отомстить. Просто помоги мне Леди Кассиопея Блэк. Это все о чем я прошу сейчас.
— Чтож... Тогда начнем. И начнем, пожалуй, с теории. Есть два способа восстановить воспоминания. Первый, самый распространенный, волшебник обращается к магу разума и с его помощью пытается восстановить свою память. Второй, менее распространенный, когда волшебник сам является магом разума и свои умения может применить на себе. Менее распространен он именно из-за того что таких волшебников на самом деле не много. В твоем случае нам нужно попробовать оба способа. Я начну, а ты будешь наблюдать за моей работой. Потом уже сам попробуешь делать тоже, что и я: заставлять свою память вспомнить то, что она забыла. Но вообще сейчас можно сказать, что начальную часть работы мы уже сделали на самом деле, — Касси очаровательно улыбнулась, — Ведь самая первая трудность заключается в том что волшебник и не помнит, что он что-то забыл. Именно так, куда труднее нам бы было, если бы ты даже не осознавал проблемму. Зачастую бывает так, что после Обливейта волшебник просто забыл о том что он что-то забыл, — Касси снова улыбнулась, — Вот где настоящая проблемма. Тебе просто стерли слишком большой кусок времени, и это вызвало твое беспокойство. Ты начал искать, в чем дело, и к счастью у тебя был дневник, чтобы ты осознал, что подвергся Обливейту. А ведь бывает и так что воспоминания могут подменить, вложить ложные. Тебе же просто оставили дыру в памяти. Видимо просто не хватило времени, создать ложные воспоминания или, вероятнее всего, Северус Снейп ПРОСТО НЕ ЗНАЛ ТЕБЯ и не мог создать правдаподобные воспоминания для тебя. Грубая работа на самом деле. Впрочем, если ему приказали, то у него и не было выбора. И еще Гарольд, мне для работы неплохо бы было прочесть твой дневник. Так мне будет проще. Когда знаешь, что ищешь — это ускоряет работу. Не мог бы ты оставить мне дневник на пару дней. Разумеется, ничего и никому, о том, что прочла, я не буду рассказывать.
— Конечно, Касси, я дам тебе дневник. Ничего там секретно нет. Обычная жизнь Гарольда Эванса день за днем.
— Чтож для начала восстанови в памяти последние дни, о которых помнишь. И постарайся сосредоточиться на них. А я, в свою очередь, буду их просматривать, чтобы определить, когда твои воспоминания заканчиваются. По крайней мере, сегодня поймем, откуда нам предстоит работать. Когда будешь готов, скажи.
Я кивнул.
Итак, что мы там помним о последних денечках? Что мне оставил мистер Снейп в качестве последних воспоминаний перед мнимой 'аварией'? Чулан? С него, пожалуй, стоит начать. О том, как я угодил в чулан на постоянное проживание, я помню. И о появившемся на чулане замке я тоже помню...
— Не закрывай глаза, Гарольд, — отвлекла меня Касси от раздумий, — Сейчас наоборот посмотри на меня. Смотри в мои глаза и вспоминай, что происходило. Шаг за шагом. День заднем.Я не враг Гарольд, помни. Не пытайся меня вытолкнуть. Я только хочу помочь.
— Я знаю, Касси, — улыбаюсь ей, — я знаю.
— Тебе вообще лучше прилечь на диван. Так нам обоим будет удобней.
Делаю, как она говорит. Касси подсаживается поближе,поставив стул в изголовье дивана рядом со мной. Заглядываю в её серые глаза... и вспоминаю ту, последнюю весну у Дурслей...
Хех, а ведь Снейп оставил мне один важный момент. Он просто не понял его важности. Текущая суета жизни и очередное попадание под замок... Делов-то. Ничего ведь важно внешне не произошло. Вот только в тот день я четко осознал, что с Дурслями жизни мне не будет, что от Дурслей надо 'сваливать' куда угодно. Потому как, чтоб я не делал, как бы я не старался мое положение не улучшится. И я это помню, черт возьми. И мои попытки. Поговорить с Петуньей я еще помню. А вот дальше все — дыра. Ничего.
— Достаточно, Гарольд, — вывела меня из задумчивости Касси, — На сегодня достаточно.
Хм, а голова-то и не болит ведь. Странно даже. После Снейповских занятий голова буквально раскалывалась, а тут легкая тяжесть на грани, но не боль.
— Неси дневник. Я займусь чтением, а тебе нужно будет отдохнуть. А лучше даже поспать. Продолжим завтра.
— Касси, а почему голова не болит?
— А должна?
— Ну как бы, да.
— Голова болит, если к тебе в разум проникают против твоей воли, Гарольд. Сейчас ничего подобного не было. Либо, если легилемент пытается просмотреть слишком много за раз. Это, как правило, делают авроры, просеивая огромные объемы воспоминаний в поисках нужной информации. Сейчас ничего подобного не было. Фактически ты сам выбирал, о чем вспомнить, что более тщательно 'рассмотреть', если это слово уместно. А я просто, как бы это сказать, стояла рядом с тобой.
Занятие по Оклюменции на следующий день для меня началось с того что я прилег на знакомый диванчик. Удобно так заниматься, лежа, оказывается. Хе-хе.
Снова вступительная речь Касси. Как обычно сначала мне все самым тщательным образом объясняли.
— Для простоты представь, что воспоминания подобны рисунку, картине. Легилимент заставляет память стереть воспоминания, но полностью их уничтожить он не способен. Потому ему приходится, как бы закрасить старый рисунок сверху чем-либо. Это могут быть ложные воспоминания, созданые поверх старых. Или по аналогии, новый рисунок, нарисованыйна том же холстеповерх старого. В твоем случае — это просто пустота. На старый рисунок не наносили новый, просто закрасили монотонной белой краской. Прежде чем рассмотреть остатки воспоминаний, сначала нам, нужно удалить верхний слой — белую краску, которой закрасили картину поверх. Это не сложно. Тут даже волшебства не нужно. Даже магловские шаманы на это способны без всякого колдовства.
Она зажгла курильницу. О, как. Я-то и не обратил на неё внимания. Стоит и стоит рядом с диваном столик с курильницей. Дым от благовоний и каких-то травок, тлевших в курильнице, тут же стал заполнять воздух в комнате. А ничего-так, приятно пахнет. Понять, что там сжигает Касси, я даже не пытался. Явно сложно-составной набор. Да и не силен я, особо, в таких делах. Это скорее к Трелони вопрос — определить по дыму, что за травку сожгли. Вот сейчас кааак третье око откроется. Хи-хи...
— Смотрю, действует дымок, — расслышал спокойный голос Касси. Похоже, хихикнул я совсем не мысленно — Начнем, пожалуй. Что искать, я примерно себе представляю благодаря твоему дневнику.
— И что так дымком дышать теперь каждый раз надо будет?
— Что ты. Нет, конечно. Нам сейчас только ухватить 'за хвост' ускользающую ниточку нужно, а дальше мы её раскрутим. Поймать и потихоньку за ней следовать. Шаг за шагом. Без ложных воспоминаний помех не будет.
— Касси, голова кружится. Это нормально?
— Да. Так и должно быть. Сейчас пройдет. Смотри мне в глаза. Впоминий то, на чем ты вчера остановился
Заглядываю в серые глаза Касси. Я помню, как хотел поговорить с Петуньей... И ничего не получалось. Не получилось сегодня и вчера не получилось и позавчера...
— Ты пишешь письмо Гарольд, — оу, точно, я вспомнил, как я написал письмо Вернону. Точно-точно, было такое. Подсунул ему это письмецо под дверь.
— Ты о чем-то говоришь с толстым маглом в его кабинете, — ага был такой разговор с Верноном. Важный разговор. Там-то я ему и сказал, сдать меня в приют. Да был разговор — я предложил Вернону сдать меня в приют.
— Ты сидишь в своем чулане. Из-за двери слышишь голос магла, с которым ты говорил ранее: 'Эй, мальчишка, я нанял адвоката, завтра он подаст заявление в суд о нашем с Петуньей отказе от опеки над тобой'. Потом ты зажег Люмос на пальцах и обжегся, — дааа, теперь вспомнил; мой первый 'Люмос'. Мое первое заклинание в 'этой' жизни...
— На сегодня достаточно, Гарольд, — прервала новое переживание той моей радости Касси.
— Почему так мало?
— Теперь нужно узнавать подробности. Но теперь пробуй уже сам. Считай, что ты ухватил ниточку. Тяни её. Иди вдоль неё. Разматывай этот клубочек. Не получается — возвращайся обратно. Все что ты сегодня вспомнил — это основа. Оттталкиваясь от неё вспоминай подробности. Пока спешить не нужно. Наверняка мы многое упустили. Считай что это домашним заданием.
За сколько можно вспомнить три с половиной месяца? Нам с Касси потребовалось три недели. Три чертовых недели чтобы восстановить в памяти три с половиной месяца. Можно ли было действовать быстрее? Да, можно. Но при этом можно упустить что-то важное, а я чувствую, что ничего не хочу упускать. И второй момент, за скорость пришлось бы расплачиваться головной болью, а Снейп у меня выработал аллергию к 'болевой практике' по магии разума. Лучше помедленней и качественно, чем побыстрее, но с вероятными упущениями, и с больной головой.
__________________________________26.07
А жизнь не стоит на месте. Наши уроки по восстановлении в памяти 'дыры', которую мне Снейп оставил, не были единственной новостью этих недель. Вальбурга наконец-то чуточку 'оттаяла'. В один из дней сначала она, как обычно после ужина ускакала к себе, но вскоре наши посиделки с Касси 'на двоих' были прерваны появлением Вальбурги. Она молча зашла в гостиную, где мы расположились, и просто уселась в одно из кресел. Касси и я, боясь как-то навредить хрупкому сдвигу в поведении Вальбурги, сделали вид, что ничего странного сейчас не происходит. Даже то, что Вальбурга за вечер не проронила ни слова, но была тут с нами, а не как обычно, игнорируя всех, предавалась добровольному затворничеству — уже прогресс.
— Я была не права, — сухо проговорила она на следующий день, когда точно также молчаливо просидела с нами весь вечер. Это не была попытка извиниться. Нет. Она не извинялась. Она словно констатировала факт.
Касси отправила меня спать, но сама осталась в Вальбургой. Будет разговор. Верю, Касси её и не собирается ни в чем обвинять. Скорее уж займется 'психотерапией' своей племянницы. Разговор 'по душам' — это как раз то, что нужно сейчас Вальбурге. Я, ведь, даже злиться на Вальбургу не могу. Скорее мне её жаль. Вальбурга, такая, какой она была в рождественские дни, и Вальбурга — старая озлобленая истерящая стерва — это будто разные личности. Первая — настоящая, вторая — женщина, чей разум, искажен и изуродован магией крестража. Простаскав эту дрянь на своей шее чуть не полгода, могу понять, как она действует на человека.
Молчаливо позавтракав с нами на следующее утро, Вальбурга, по-традиции поднялась из-за стола и решила снова удалиться к себе. Собственно, я и не ждал, сильных перемен немедленно. Но свой маленький вклад в дело 'лечения' Вальбурги решил сделать.
— Леди Вальбурга, — также подскочив из-за стола, я поспешил догнать её, — постойте. Я хочу кое-что вам сказать.
— Да, — она остановилась и развернуласьв мою сторону и, помедлив, добавила, — Гарольд.
— Леди Вальбурга, я... хотел сказать... Я не в обиде на вас. Правда. И я прошу вас, не замыкайтесь в себе. Пожалуйста... Вы... Не такая на самом деле. Я знаю. Без вас... Нам... Мне и Леди Кассиопее..., — мне сложно выразить чувства словами, -...тяжело. Так можно сказать. Когда вы 'отгородились' от нас,я себя словно чужим тут почувствовал. У Леди Кассиопеи есть свой дом, она могла уйти. И я бы просил её забрать меня, потому что... Мне очень тяжело и не уютно, когда вы такая...
Вальбурга стояла и молчала. Смотрела мне в глаза. Смотрела на меня и о чем-то думала. Потом протянулаладонь к моему лицу и... Нет, не ударила. Она погладила меня по щеке. Ласково. После, так и не сказав ни слова, развернулась на каблуках и вышла с гостиной.
Вечером Вальбурга 'обрадовала' меня новостью, о том, что снова будет заниматься со мной с завтрашнего дня. Глянув мельком на Касси, заметил, как та улыбнулась краешком губ.
— Ну и хорошо, — примирительно произнесла Кассиопея, — а мне завтра как раз хотелось пройтись по подругам. Давненько я никого не навещала.
До конца недели у меня было время оценить 'новую' Вальбургу. По характеру она стала тверже, суше в чувствах. Но теперь вижу, дело не в крестраже. Это пережитая боль потери еще одного близкого родного человека — отца. Смерть Поллукса она пережила. Но потеря для неё не прошла даром...
В воскресенье Касси, проявив невиданную суету и активность, сумела уговорить Вальбургу, отправиться к Прюэтам. Перед Лукрецией надо было извиняться. Приодевшись, старушки шагнули в зеленое пламя камина, оставив меня одного.
Ну и чем заняться? Что-то поднадоело уже 'учиться', если честно. Даже не так. Хочется сделать в учебе перерыв. Раньше, пока Поллукс был жив, занятия в его поместье вполне обеспечивали мне и физическую нагрузку и прогулки. А теперь занятий нагружавших тело физически нет. И это угнетает. Все хорошо в меру. Хочется прогуляться куда-нибудь. Сколько я уже не выходил из дома? Три недели? Месяц? Больше месяца? Мда. Поллукс... Я ведь даже на похоронах его не был. Не сказать, что я, прям, убит горем от его смерти, но... Моё уважение он, по крайней мере, заслужил, особенно в последние недели до их похода в пещеру. Хоть и не примирились мы с ним из-за Беллатрисы, но и врагом я его уже не считаю. А раз так, надо почтить его память.
— КИКИМЕР, — ору я в 'никуда'.
Хлоп.
— Слушаю, молодой хозяин Гарольд.
— Скажи-ка мне Кикимер, знаешь ли ты, где похоронили сэра Поллукса?
— Да, молодой хозяин, Кикимер знает, где похоронен хозяин Поллукс.
— Ты можешь отвести меня туда?
— Да, хозяин Гарольд, Кикимеру не запрещено отводить молодого хозяина туда.
— Отлично. Тогда делаем так. Я иду одеваться, а ты иди за моей палочкой. И не смотри так на меня. Отдам обратно, как вернемся. Не могу же я без палочки пойти неизвестно куда.
— Вы приказываете, молодой хозяин Гарольд, принести и отдать вам палочку?
— Да, приказываю, — и добавляю, — Ты второй раз говоришь, чтоб я приказал тебе принести палочку. Это так важно, чтоб я сказал слово 'приказываю'?
— Кикимер не может ослушаться приказа хозяин Гарольд, только если ваш приказ не противоречит приказам других старших хозяев Кикимера. Хозяйка Вальбурга не приказывала мне не отдавать волшебную палочку вам. Только хранить и приносить вам, когда они скажут. Но это повеление, а не приказ. Эльф Кикимер накажет себя потом за то, что ослушался повеления хозяйки Вальбурги. Но Кикимер должен исполнить приказ молодого хозяина Гарольда.
От оно как у них. Не сказал 'приказываю' и эльф еще подумает, сделать, как ты ему сказал или подолбиться десяток раз головой об стену, но твое повеление проигнорировать. Я-то и не знал. На этом и Сириус попался. Слишком привыкли волшебники считать эльфов бессловестными исполнителями своей воли. Да только эльфы и сами могут свою волю проявить. А на счет наказания, надо сегодня исправлять ситуацию.
— Кикимер, приказываю тебе не наказывать себя сегодня за то, что принесешь мне палочку. Ну а вернутся Вальбурга с Касси, надо будет просить их вернуть мне 'мою прелесть'.
