А суетится-то как, суетится... ручками толстенькими машет, ножками перебирает — ну прям не человек, а модель "мое-рыльце-в-пушку-по-самые-брови".
Хомяк прыгучий...
А дела в детдоме не очень. Есть еда, но из фруктов, к примеру, дети ели только яблоки и бананы, ананас видали только на картинках, а страшно полезный киви приняли за картошку.
Одежда тоже есть, но что про нее можно было сказать хорошего — это что чистая.
Есть мебель... скрипучая, как бормашина. Только у директора в кабинете новенький стол и кресла.
Есть игрушки... но их все равно что нет. Куклу с одним глазом и железный трактор без колес я б продала в Голливуд, на съемки детского ужастика. А что, купили бы...
Телевизор — один-единственный, причем даже без пульта!
Словом, мне было чем заняться.
— Александра Игоревна...
— О, Люба, ты вовремя. Нам надо разобраться с этой новой кредиткой. Можно потратить на ремонт, а можно — поездку детей на месяц к морю. Как думаешь?
Охранница выглядела непривычно смущенной.
— Александра Игоревна...
— Что такое? Садись. Смотри, вот здесь реклама пансионата "Бриз", здесь нормальные цены... И ваши детишки заодно съездят еще раз. Им и тут понравится.
— Да... конечно...
— Только хомяк этот, директор, мне не нравится. А что случилось?
— Мы с девочками вчера говорили... — опустила глаза Люба. — И решили, что вам надо кое-что знать. Вы только не сердитесь.
— Вы же не уволиться решили, нет?
— Нет. Просто... Вот.
Она кладет на стол небольшую трубочку. Стеклянную... в такую обычно таблетки кладут. Там и есть таблетки...
— Что это?
— Такая есть у каждой из нас. Легкий транквилизатор... выдали при поступлении на эту работу.
Ничего не понимаю.
— Папа хотел спокойных охранников?
— Нет... Это для вас. Нам говорили... словом, если вы ничего не принимали дома, то дежурная пара должна была добавить дозу в ваш стакан или тарелку...
Что? Что?!
— Зачем?!
— Нам сказали, вы нездоровы...что вам нужны лекарства, а вы не хотите...не хотите их принимать. Мы не сразу поняли. Простите, Александра Игоревна.
— Кто... — голос был не мой, вообще не мой, хриплый какой-то... — Кто вам это дал?
— Ваш отец.
Секретарь не хотел меня пускать — папа, мол, занят. Я его послала. За миксом из грейпфрута и апельсина. Ушел, оглядывается... ну да, вид у меня не очень. Хочется кого-нибудь убить. Или послать не за соком, а подальше.
Что ж ты делаешь, папа? Папа, папа...
Вот закаленный секретарь и убрался от греха подальше. Обратно не зайдет — Люба и Ольга попридержат.
А я шагнула к двери... и услышала голоса. И разом раздумала отношения выяснять. Прислонилась к стенке, прижалась к щелке... подумала, метнулась к входной двери — запереть. Запереть, чтоб послушать спокойно. Потому что голоса были непростые. Первый папин, а второй — Виталия, того самого "колдуна из Москвы"...
— Итак?
— Все идет нормально. Никаких "визитов" из Лесогорья. Возможно, они сами считают, что дело устроилось наилучшим образом, и девушка там, где ей и следует находиться. В конце концов, судя по ее рассказам, она не представляет для них особой ценности.
Я...застыла. Почему-то мне сразу, с лету стало понятно, что это про меня.
— Говори, да не заговаривайся! — рыкнул папа.
— Простите, — магу, если прислушаться. Было здорово неуютно тут. И он, как Гаэли когда-то, старался подбирать слова повежливей и понаучней. Словно успокаивал... — Возможно, дело в ином. Возможно, ее э-э...
— Говори уж. Дипломат тоже нашелся...
— Благодарю. Так вот, возможно ее "жених" передумал жениться на драконе. Это, знаете ли, не слишком небезопасно.
— Опять эти бредни! Дракон из Сашки, как из моей жены тигрица. Нет у нас в роду никаких драконов, нет!
— Простите, я забыл... Ну хорошо, возможно, он... или ее так называемая приемная семья думают, что здесь она в большей безопасности. В любом случае, девушка ни о чем не подозревает, а время работает на нас.
Так... интересно... И о чем это я не подозреваю?
— Вы уверены в том, что эта примитивная комбинация сработает?
— Да.
— Мне кажется, что вы недостаточно заинтересованы, господин Ивлев. Алек, объяснишь человеку еще раз, чем он отвечает, если его план сорвется?
— Конечно, Игорь Петрович, — ага, здесь еще и юрист есть... — В настоящий момент его имущество, его патент и его долги — у нас. И мы на совершенно законных основаниях можем привлечь его к ответственности...
— Документы для подачи в суд за незаконную практику, изготовление не сертифицированных лекарственных средств и нарушение общественного порядка уже собраны, — а это уже женский голос... Еще один юрист. Или одна? Хорошо папа подготовился.
Третий голос, чуть пониже, спокойненько добавил:
— И, кроме того, некоему авторитету, Боре Валенку, будет интересно узнать, кто именно похитил украшение его коллекции — полосатого медведя неизвестной породы. Валенок чрезвычайно расстроен тем, что его планы по разведению такого чуда природы несбыточны. Он до сих пор ищет виновника похищения. И медведя, кстати...
— Это был не медведь! Ну хорошо, хорошо, я понимаю... — да, мага явно загнали в угол, — Но план не должен сорваться! Девушка не сразу, но поверила в то, что вернуться не сможет. Сильных эмоций она сейчас не испытывает — транквилизаторы вы ведь регулярно даете? А от возможной тяги к ее "жениху" пока вполне успешно отвлекают другие мужчины. Так что самопроизвольного переброса быть не должно.
— И долго еще?
— Что, простите?
— Жить вот так, в постоянном напряжении, что она затоскует по этому своему... что этот ваш чертов переброс сработает... и она снова сорвется с места и исчезнет, — в голосе папы вдруг прозвучало что-то... что-то вроде тоски. — Она ведь у меня единственная...
— Не знаю.
Я потерла лоб. Голова болела от всех этих... неожиданностей. Значит, маг мне все-таки соврал. Скотина. Тридцать лет, да? Чтоб тебе пинок получить. От страуса. По важным частям!
Но выяснять отношения я сейчас не пойду.
Нет уж...
Попозже... Когда колдун будет один. И не здесь...
Пусть объяснит мне все: и про переброс, и про Лесогорье... интересное название. И пусть только попробует снова соврать, поганец! А сейчас... сейчас надо...
Неужели я смогу вернуться? Рик, я увижу Рика! Господи, неужели... ой...а как папу оставить?
Задрожал телефон. Хорошо, что на немом режиме стоял, никто не услышал.
Черт, этого еще не хватало!
Я вымелась из приемной, как студент-бюджетник из дорогого ресторана. Ага... Секретарь далеко не ушел — не дальше первой приемной. Люба вовсю охмуряла очкарика, Ольга перекрыла выход. Молодцы, подружки.
Я схватилась за телефон.
— Да?
— Александра Игоревна... говорит Татьяна-вторая. Я от Софии Леонидовны звоню, нового врача. В детдом только что доставили оборудование и лекарства.
— Ну, так это ж хорошо?
— Не уверена. Врач говорит, что оборудование еще ничего, особенно для солярия. А лекарства частью просроченные, частью подделка. Витамины — целиком контрафакт, детям их давать нельзя. Словом... вам лучше приехать.
Хомяк сжался на своем дорогом кресле, как крыса в мышеловке.
— Александра Игоревна, я только сделал заказ! Откуда мне было знать, что товар некачественный?
— Действительно, откуда ему было знать? — как бы про себя проговорила Татьяна, — Подумаешь, упаковки-то одинаковые...
— Вот именно! — обрадовался крысохомяк.
— Только дешевле в полтора раза...
— Ну...я не...
— А что, брат не предупредил, что товар просроченный? — голос у Тани был ласковый-сочувственный... как шерсть дикобраза. И так же вот-вот выпустит иголки.
— Какой... брат? — хомяк вспотел.
— Ваш. Владелец аптечного склада. Варсонофьев Петр Вениаминович! У которого вы купили лекарства...
— Как интересно! — пропела я (именно пропела, хотя настроение было — придушить эту сволочь!), — Надо папе рассказать — он развеселится.
Директор хрюкнул. Встречаться с моим папой и юристами ему явно не хотелось.
— Где деньги, урод?
Хомяк еще сильней съежился... затравленно оглянулся... и вдруг сорвался с кресла!
— А ну стой!
..Он нашелся у подъезда. В новом джипе, довольно дорогом. Сидит, лапками по панели шарит.
— Ключики ищем? — ухмыльнулась Татьяна. — А они вот они...Ты, крыса! У детей воровать?!
И вдруг хомяк... окрысился, иначе не скажу. Глаза нехорошо сверкнули, пальцы скрючились, и он вцепился в руль, как в чье-то горло. С ненавистью.
— Да кому они нужны, эти отродья пьяниц, кому?! Все равно вырастут отбросами, как их родители! А мне всего сто тысяч не хватало, всего сто тысяч! Всего-то сто, пока фарт прет! Что, обеднеет она от этого? Все равно ведь надоест ей эта игрушка, поразвлечется, поиграет в добренькую и бросит! И снова возись с этими пискливыми крысенышами, рацион им, витаминчики, прививки! А что мне с этого?!
Крысеныши?
Ах ты, скотина...
Такой злости, такой кипящей злобы я давно не чувствовала. Просто в глазах потемнело. И почему-то заскрипела под моими пальцами дверца машины...
— Ах ты, крысохомяк... Ах ты, тварь помойная...
— Александра Игоревна!
— Пустите! А! А! А-а-а-а!
Что-то хрустнуло, асфальт под ногами задергался, словно вырываясь ко всем хурмысам, кто-то вскрикнул, кто-то дико заверещал, как перепуганный кролик; спину, шею, голову как молнией прошило... ох... мамочка... мама... Воздух пошел волнами, очень горячий, горячий, горя...
И все кончилось.
Стихло. Ушло... меня еще трясло, и глаза еле открыла...
И увидела зеленоватое небо.
В первый момент я замерла. Не может быть... Не... не...
Зеленое небо! То самое солнце! Знакомые деревья. И воздух, совсем не московский воздух! Неужели?! Ветер принес еще больше этого свежего воздуха, дунул в лицо, погладил чешую, и я радостно засмеялась, раскинув крылья ему навстречу. Я здесь! Я вернулась!
— Александра?! — послышался за спиной голос, от которого сердце ухнуло куда-то в хвост... Я быстро повернула шею — Рик! Рик, мой шаман, Рикке!
... Он стоял рядом с копией своей избушки и смотрел на меня серыми глазами... Это точно он? Это не глюк?! Но глюк же не будет держать в руках деревянную миску с мыльной пеной?
— Санни? — он тоже головой тряхнул, словно не верил. Отложил в сторону миску... — Санни?
— Рик...
— Ты вернулась?
— Ну...
— А это что?
Я опустила глаза. Ой... моя правая лапа все еще сжимала тот самый джип. Малость покореженный только. Ой... Я быстренько отпихнула эту пакость подальше. Из нее выпрыгнул какой-то зверек, типа крысы... или хомяка... Он оглянулся, пискнул и метнулся в кусты, но я внимания особого не обратила. Рик важнее. Ну что он молчит? Не рад?
— Рик? Ой, секундочку... — я углядела на кусте две сохнущие рубашки, сцапала одну и быстренько кувыркнулась. — Рик, это я...
— Ага...
Я шагнула ближе.
— Я вернулась!
— Ага... — шаман говорил как-то сдавленно, словно никак поверить не мог. Или не хотел?
— Ты не рад? Ну что ты молчишь?
Серые глаза потеплели, и он наконец шагнул мне навстречу:
— Рад. Просто... Просто я так надеялся, что ты там в безопасности! И вот... Ох, Санни...
А руки у него по-прежнему теплые... надежные-надежные. Ну не переживай так, милый. Я здесь...
— Ну Рик... Ну что-нибудь придумаем. А? Хочешь, я этого Ставинне еще дальше пошлю?
— Санни! Ты....
— Знаю. Я дура... Ну ты ж меня все равно поцелуешь?
