Остальная команда была на пляже. Никто не купался, даже не разделся, просто сидели — кто на песке, кто на поваленном дереве, — и молчали. Аини уже донесла до общества благую весть, что тайрелово согласие на "экзекуцию" наконец-то получено, но почему-то бурной радости на лицах не читалось.
— У нас проблемы, — хмуро заявила девушка, пользуясь тем, что на миг всеобщее внимание обратилось к ней с Лексом. Лекс кивнул, соглашаясь с её мнением. — Надеюсь, Трайд, что твой эксперимент пойдёт ему на пользу. Иначе... Тайрел себя не контролирует, и чем дальше, тем все хуже.
— Это так, — просто сказал Лекс, и никто не смог ему возразить.
— Тогда и откладывать не стоит, — решительно сказал Трайд, — значит, сегодня вечером. Пусть всё-таки хоть немного успокоится.
Эрика отошла ото всех подальше и села на песок, обхватив колени руками. Сегодняшняя вспышка здорово её встревожила: до сих пор она не позволяла себе ничего подобного. Во всяком случае, в столь оскорбительной для оппонента манере. Мысленно она дала себе зарок: если с Тайрелом у Трайда всё получится, надо будет попросить его провести такую же процедуру над ней. Потому что если и у неё сорвет тормоза, мало не покажется никому...
К вечеру Тайрел немного пришёл в себя. Нет, к нему не вернулось обычное хорошее настроение (наоборот, он был мрачен, как десять демонов перед экзорцизмом), и напряжённую атмосферу за ужином не разбавляли его легкомысленные шуточки, но, по крайней мере, на людей он больше не кидался. Эрику он игнорировал, Трайда... немного опасался, а в сторону Аини вообще старался не смотреть: ему было нестерпимо стыдно перед ней за своё поведение днём.
За столом маги просидели почти час, а он так ничего и не съел. Сидел, маялся, потихоньку скатываясь в откровенную депрессию, и предавался печальным размышлениям о никчемности всего сущего вообще и своей жизни в частности.
— Тайрел, идём. — Трайд решительно встал. — Сколько можно тянуть?
— Куда? — тупо переспросил горец.
— В каминный зал. Нет, Аини, с нами не надо, мы как-нибудь вдвоём справимся.
— Да я и не собиралась, — соврала Аини. Собиралась, и ещё как: мало ли что Трайду придёт в голову сделать с Тайрелом, но раз так просят... — Та-айре-ел! Тебе пора.
— Что, уже всё? Чего-то я торможу сегодня... Серж, признавайся, это ты мне какой-нибудь отравы в чай подсыпал?
— Ну, подсыпал, — нахально соврал тот. — Только ты всё равно пьёшь кофе, так что тебе все мои злодейские планы по фиолетовому барабану.
Тайрел изумлённо уставился на початую чашку почти остывшего кофе, стоящую перед ним. Мда-а, в самом деле, он тут сидел и пил кофе. И не заметил. С ума сойти можно, что творится нынче в мире!
— Идём, Трайд, — он заставил себя встать и пойти к дверям. Тошнотворное ощущение собственной никчемности вновь обрушилось на него с такой сокрушительной силой, что только колоссальным усилием воли он удержался, чтобы не упасть на пол и не завыть в голос, как одинокий волк в полнолуние.
"Я не волк, я тигр", — напомнил он себе. — "Это Лекс у нас волк. А тигры не воют... наверное... разве что им очень хреново... вот как мне сейчас...".
— Тайрел, ты куда собрался? — спокойный, чуть насмешливый голос Трайда вернул его на эту грешную землю. — Дальше окно.
Окно? Да, пожалуй, это окно. Бр-р, ну и голова у него сегодня. Для профилактики он пару раз стукнулся об оконную раму и с удовольствием отметил, что ясности в мыслях, пожалуй, прибавилось.
— Ремонтируешься? — усмехнулся Трайд, между делом пытаясь разжечь в камине огонь.
— Ага... слушай, помогает! — Тайрел подержался за голову и отпустил, с наслаждением чувствуя, как спадает с сознания вязкая пелена безразличия. — Тебе помочь?
— Нет, я сам справлюсь. А ты лечи голову, лечи. Пригодится, — ментал выпрямился и отошёл на пару шагов, любуясь на результат своих трудов.
— Что я должен делать? — уточнил Тайрел. Он чувствовал себя ужасно неловко и не знал, куда деть руки. Вдобавок, из тёмных глубин подсознания (а казалось — от затылка) норовила подняться лавина чужой, давящей воли, — подняться — и погрести под собой, размозжить, размазать, растворить без остатка всякую память, всякое понимание того, что есть мыслящая единица по имени Тайрел...
Он помотал головой, почти физически ощущая, как чужое настроение брызгами разлетается в стороны. Ну, где же там Трайд, ну сколько ещё можно копаться?! Ещё минута... нет, ещё полминуты — и всё, он пошлёт всю эту затею ко всем чертям.
-Ничего, — оказывается, между вопросом и прозвучавшим на него ответом прошло едва ли две-три секунды, если верить аляповатым настенным часам в форме штурвала.
Вот именно, если верить.
Как известно, нет вещи более лживой, чем часы. Изо дня в день они обманывают нас кажущимся изобилием секунд, и мы тратим их, не задумываясь, на всякие глупости... А потом наступает момент, и мы понимаем, что в сутках всего лишь двадцать четыре часа, и это время мы умудрились бездарно потратить в погоне за сиюминутными наслаждениями.
Впрочем, зеркала ещё белее лживы, чем часы, поэтому мы простим трём разноразмерным стрелкам эту маленькую ложь, и... лучше всего разбить все зеркала и не смотреть на часы вовсе. Может быть, тогда нам удастся убедить себя, что в нашем распоряжении Вечность...
Хотя, говорят, разбить зеркало — к несчастью. Что ж, тогда мы не станем превращать заключённое в тяжёлую раму толстое стекло в груду сияющих на солнце подобно драгоценным камням, но совершенно бесполезных осколков. Мы просто не будем смотреться в зеркало; оно в сговоре с часами, — изо дня в день мы видим в нём своё отражение неизменным, и лишь однажды, внезапно, вдруг — осознаём: всё. Вот она, старость...
Просто удивительно, сколько мыслей может промелькнуть в одной не слишком большой человеческой голове, пока самая рослая и торопливая из стрелок — секундная — совершает свой не лишённый некоторого изящества прыжок с одного деления на другое. Тайрел и сам не знал, он ли думал всю эту ерунду, или Трайд, или это он просто каким-то непостижимым образом улавливает чьи-то посторонние мысли, свободно плавающие в окружающем пространстве. Как ныряльщик в большом аквариуме, которого задевают чешуйчатыми телами откормленные флегматичные рыбины.
— Лучше всего сядь куда-нибудь. Хоть в это кресло у камина — ты же любишь огонь, так тебе будет легче.
"Легче — что?" — проносится в голове недоумевающая мысль, но в следующий миг сонная поволока застилает глаза, мир тает в сумерках, и уже не понять, где Трайд, где кресло, в котором он сидит, где вообще он сам — остаётся только одно отчётливое и яркое пятно: пляска языков пламени в камине.
В какой-то момент ощущение времени окончательно оставило его; огонь и сумерки перемешались в некий причудливый калейдоскоп, от которого не кружилась голова, а наоборот, было тепло и уютно, и пришёл он в себя оттого, что кто-то мягко, но настойчиво трясёт его за плечо.
— Ты где был? — глупо спросил он, осознав, что трясёт его ни кто иной, как Трайд.
— Стоял у окна. Ты уснул в кресле, и мне показалось, что тебе здесь будет не слишком удобно. Прошло больше получаса, и я подумал, что стоит тебя разбудить.
— Да? Жаль... — пробормотал Тайрел, не вполне соображая ещё, на каком свете находится. — Мне так сладко спалось....
— Можешь c чистой совестью продолжить это занятие в собственной постели, — усмехнулся Трайд.
— В самом деле? Что, ты уже узнал всё, что хотел?
— Узнал, узнал, утром расскажу, всё равно ты сейчас ничего не понимаешь.
— Это самая лучшая новость за последнюю тысячу лет! — с чувством заявил Тайрел, отчаянно зевая и с хрустом выдирая себя из кресла. Странное дело, чувствовал он себя великолепно, словно не полчаса в кресле подремал, а как минимум пару суток сладко спал в удобнейшей из кроватей, но одна мысль о том, чтобы продолжить созерцание сновидений привела его в неописуемый восторг. Он даже не стал тратить время на любезности: мысль заглянуть на кухню и пожелать коллегам спокойной ночи показалась ему глупой до чрезвычайности, вот подушка — это да! К счастью, от каминного зала до его комнаты пролегал всего один небольшой отрезок коридора, никаких задержек. Тайрел проделал этот путь в полусне: под полуприкрытыми веками мельтешили давешние языки пламени, а сновидения отталкивали друг дружку локтями, споря, кто первый должен ему сниться.
Трайд сумрачным взором проводил пошатывающегося горца. Да, он даже не ожидал, что всё будет настолько легко и просто: пляска огня в камине заворожила Тайрела быстрее самого профессионального гипнотизёра. Почти безо всяких усилий с его стороны Трайд впал в полутранс-полудрёму: в таком пограничном состоянии легче всего производить всяческие потусторонние манипуляции. "Смотреть" на Тайрела было одно удовольствие — в переносном смысле, разумеется. В какой-то момент ментала насторожило увиденное, и он прервал сеанс. Тайрел же, похоже, просто уснул в кресле, но то, что увидел Трайд, не могло быть сном, — оно было правдой, и это было хуже всего.
Разбудить парня оказалось легче лёгкого, он прекрасно себя чувствовал, — значит, Трайд делал всё правильно. Хоть и руководствовался в своих экспериментах одним наитием. И сонливость эта у Тайрела естественна... и очень, признаться, к месту.
Потому что увиденного Трайду было совершенно недостаточно для успокоения, зато более, чем достаточно для продолжения эксперимента. А Тайрел — что ж, пускай спит себе и видит сны. Трайд тоже пойдёт к себе, только сначала заглянет на кухню, скажет пару-тройку предложений, может быть, даже выпьет чаю... А потом поднимется наверх, в небольшую скромную комнатку возле алхимической лаборатории. Но спать он будет не сразу — если вообще ему придётся спать этой ночью.
Потому что менталу больше не нужно было находиться с Тариэлом в одном помещении, чтобы видеть тонкую, но прочную серебристую нить, уходящую в бесконечность, — жуткую, порабощающую связь между горцем и той, неизвестной силой, присутствие которой Трайд так давно в нём чуял. Причину всех его странностей и исчезновений.
После ухода Трайда они все ещё немножко посидели, болтая обо всём сразу и ни о чём. Трайд показался им несколько странным и каким-то обескураженным, невнятно (что, в общем-то, менталу было несвойственно) сообщил, что Тайрел, оказывается, заснул и наслаждается заслуженным отдыхом в своей постельке, и что он, Трайд, тоже, пожалуй, пойдёт к себе. И ни слова о том, что он увидел и увидел ли вообще.
— Трайд, ну... это... как всё прошло? — запинаясь, спросил у него Серж, когда ментал уже буквально стоял на пороге. — Тайрел не сопротивлялся?
— Нет, — улыбнулся (вымученно, как намётанным глазом определила Майя) тот. — Всё хорошо. Вы же не слышали звуков борьбы.
— Ага! Значит, ты знаешь страшное заклинание для укрощения строптивых горных баранов, и оно отлично подошло для Тариэла?! — обрадовался Серж. Трайд печально покачал головой:
— Если бы только я... — непонятно сказал он и ушёл. А они все остались. И теперь вот сидят, пьют, кто что, и вроде как не решаются разойтись по постелям. Будто витающий в атмосфере флёр недосказанности лишал их решимости встать и закончить этот бесконечный вечер... будто где-то к полуночи ожидалось пришествие не то очухавшегося ментала, не то всезнающего великого духа, который сподобится донести до магов божественное откровение: что же такого, всё-таки, сумел разглядеть Трайд в Тайреле, что привело его в такое помрачённое состояние? В конце концов, Лекс решительно встал и предложил всем расходиться.
— Завтрашний день вряд ли будет похож на каникулы, — серьёзно сказал он. — Нам всем лучше как следует отдохнуть, чтобы быть готовыми встретить и противостоять любым неприятностям.
Странно, но тонкая, почти пронзительная нотка пафоса в его словах не коробила, — наоборот, она оказалась именно тем единственным средством, которое сумело расколоть охватившее всех странное оцепенение. Положительно, этим вечером все были какие-то не такие.
Один за другим студенты поднимались, благодарили друзей или тихо желали спокойной ночи и расходились. Ушёл Серж в обнимку с сестричками, по пути нашёптывая им на ушко очередную сказку — коротенькую, только-только чтобы дойти до своих дверей. Ушла Аини, твёрдо уверенная, что уж теперь-то с Тайрелом точно будет всё в порядке. Ушла Эрика, так и не отыскавшая свой Устав и давно забывшая об этом...
Последним ушёл Лекс. Напоследок он на всякий случай запер окна и входную дверь и проверил охранное заклинание.
Мало ли что...
Трайд подошёл к окну.
Скоро рассвет. Земля притихла, звёзды потихоньку бледнеют, и даже невидимое море шуршит еле слышно, будто шепчет. А он так ничего и не узнал. Смешно ожидать от семнадцатилетнего мальчишки, ещё месяц назад и не подозревавшего о своих способностях, могущества опытного мага, — и так то, что он уже сумел сделать, было сродни подвигу. Однако, вот же, ожидает. Сам от себя. Самонадеянно? — да, пускай, но он был уверен в успехе! Первый шаг дался легко и просто, но дальше дело не пошло. Раз за разом он погружался в транс и видел одно и то же: тонкий серебристый поводок, уходящий от Тайрела в бесконечность. Стоило копнуть хоть чуточку глубже, попытаться проследить, куда ведёт эта нить, кто держит парня на привязи, точно дворовую собачонку, как неведомая сила, как пробковый шар со дна озера, выбрасывала его на поверхность, в реальность. Приходилось всё начинать сначала.
Признать своё поражение? Да, пожалуй, придётся согласиться, что эта задачка ему пока не по зубам. Но оставить всё как есть, позволить Тариэлу и дальше медленно, но верно превращаться в законченного мерзавца — этого Трайд позволить себе не мог.
Если вы стоите на перекрёстке, и все дороги перед вами загорожены заборами, а позади вас дюжие мрачные мужики спешно сколачивают ещё один, что делать?
Правильно, ломать забор.
Трайд отошёл от окна, подумал — и лёг на постель прямо поверх покрывала, не раздеваясь. Так, надо сосредоточиться.... Чёрт, всё-таки он слишком устал от своих исследований. Когда всё закончится, надо будет непременно уточнить у Наставника: техники из раздела Магии Ментала в самом деле отнимают кучу сил, или у него с этим проблемы исключительно в силу неопытности?
Нет, всё же, ну зачем было так усердствовать?!..
С пятой попытки ему, наконец, удалось войти в слабое подобие транса. Так, отдышаться — и вперёд. Глубже, дальше, ещё чуть-чуть... есть!
Тайрел спал. Вне всяких сомнений, ему снилось что-то хорошее, — Трайду на миг даже стало жалко его беспокоить, но это неуместное чувство быстро прошло. Горец, скорее всего, ничего и не заметит.
Нить со времени последней попытки стала заметно толще; она пульсировала и мерцала холодным серебристым светом характерного лунного оттенка. То ли росла сама по себе, то ли тот, кто держал Тариэла на поводке, почувствовал, что кто-то пытается ему помешать, и покрепче вцепился в свою добычу.
Отдышаться, чуть перевести дух — и ещё глубже. Посмотрим, что здесь можно сделать... Интересно, сколько практикумов по Магии Ментала он успел отработать за эти дни? Наверное, за целый курс, не меньше. Если б ещё методичку давали, цены б этому острову не было... Всё! Есть. Так, что мы имеем? Мы имеем некую непонятную связь между Тариэлом и кем-то ещё. Что мы можем с этим сделать? М-м, пока не ясно. Будем экспериментировать? Будем. В сущности, что нам ещё остаётся...
