Каюта Архимага была отделана под старину — в память о первом "Азур Дари". Синий, чёрный, серебро — цвета клана. Хрустальные окна в пол, тяжёлые портьеры, изящная мебель на гнутых ножках. Полное впечатление, что ты на борту древнего вильктрита, хотя первый же взгляд в окно напоминает, что это не так.
Ной принял рапорт командира группы и, кажется, остался доволен. В парадной феальдинской форме он был неотразим, чего я, разумеется, не могла не отметить. Мы перебрасывались малозначащими фразами, и я едва скрывала разочарование, потому что в глубине души всё же надеялась, что он возьмёт с собой наших сыновей. Ладно, кого я здесь пытаюсь обмануть?
— Сколько отсюда до Семи Башен, Ной?
— Да всего ничего, Тари.
Тяжёлая портьера, отделявшая спальню от кабинета, распахнулась... Архимаг скрыл мальчиков даже от Деля с Гилом, что уж говорить обо мне! Кажется, я опять забыла, как он умеет удивлять. Возможно, когда-нибудь правнуки превзойдут Ноя в магии, как уже превосходят его в ментальной навигации — когда-нибудь, но не теперь.
Зарти и Сейни бросились ко мне со всех ног, но обняли осторожно, как хрустальную вазу. Хотя чему удивляться — папа уже дал бойцам нужные установки. Какие же они взрослые! Новенький форменный элас, курсантские нашивки на рукаве. Поистине, чёрное Л"лиоренталям к лицу. Бледные от волнения лица, две пары распахнутых глаз — тёмно-зелёных, как у отца. Волосы собраны "в хвост" и сколоты заколкой: привычный воинский "узел" не для парада. Ритм сердец сыновей более сильный, но такой же узнаваемый, как почти одиннадцать лэдов назад, когда я услышала его впервые. Да, Фаро и Линдо времени зря не теряли: такие перемены всего за три арса!
/Ма-ам.../
Ну, куда же без "мам"! Одним этим словом Санька и Сенька могли выразить всю гамму чувств.
/Я тоже/, — ответила я и коснулась их волос, успокаивая и обещая: для настоящей встречи ещё будет время.
/Ма-ам?!/
Глаза стали круглыми. Услышали? Я улыбнулась:
/Это принцесса, мальчики./
Обмен взглядами, облегчённый вздох — не соперник. И сразу сдвинутые брови и тревога на лицах — начало братской заботы верных оруженосцев. Принцесса и команда! Одним словом, караул... Однако Дель слегка напряжён. Почему? Я, конечно, не ментат, но собственных детей слышу прекрасно.
/Вы что, закрылись от отца?/
Быстрый обмен взглядами.
/Ну мам!/
/Ясно-ясно: вы уже взрослые. А если он поверит?/
Снова круглые глаза. Закрыв дверь с одной стороны, мальчишки забыли, что с другой тоже можно повесить замок. Я посмотрела на мужа. Ну давай же, Дель, улыбнись, они так ждали этого дня! И он улыбнулся — иначе и быть не могло, — а я подтолкнула к нему сыновей. Двойной прыжок и хором:
— Атар!
Нет уж, лучше я побуду хрустальной вазой.
ФиДель потрепал сыновей по волосам и развернул лицом к Архимагу:
— Отличная форма.
— Чёрное нам к лицу, — улыбнулся тот.
Напрасно. Судя по голосу Деля, предстоял вежливый разнос, на которые ЭльФ был большой мастер. Причина стала ясна, когда прозвучали слова "право на ношение формы". Старшие, организовав мальчишкам досрочное поступление, учли все формальности, кроме одной: чтобы осуществиться, право должно быть не только заявлено, но и признано. Дель считал, что с последним возникнут трудности, и предложил сыновьям пройти испытания ещё раз, вместе со всеми. Так сказать, во избежание. Зарти и Сейни были расстроены, Ной тоже. Да что говорить! Спокоен был только Гил. Встретив мой взгляд, он слегка улыбнулся:
/Тари, скажи, среди слушателей Академии на Терре были те, чьё поступление выглядело, ну, скажем, сомнительным?/
/"Позвоночные", что ли?/ — машинально уточнила я, наблюдая за сыновьями.
/Как ты сказала?/
Элутар, это же Эльдамаль!
/"Позвоночные", Гилли. Ну, те, кого зачислили по звонку... по сигналу "сверху" или по просьбе того, кому не отказывают, понимаешь?/
/Теперь да./
Его тон заставил меня насторожиться.
/Ты это к чему?/
/Да так. Просто подумал, что ректору Академии и Архимагу некого просить./
Меня бросило в жар. Внуки ректора! Им и так будет нелегко, а тут ещё поступление вне конкурса! И о чём только думали Старшие?
/Они слишком давно закончили Академию, Тари./
Да, наверное.
— Атар, нам переодеться? — спросил Зарти.
Та-ак, похоже, мальчишки уже всё решили. Я невольно вздохнула. Испытания они пройдут, конечно, но форму наденут не скоро. А она была им так к лицу!
Бойцы скрылись за портьерой, и Ной подошёл к окну. На ранг-мачте соседнего "Вильярана развевался сигнал "Приветствую Навигатора". Почему-то подумалось: надо же, флот воздушный, а сигналы те же, что и в морском.
/Так проще управлять воздушно-морским соединением, Тара/, — пояснил Дель.
— Ты смотри! Молодец Воздух, быстро сработал, — оценил Архимаг.
Его бодрый голос странно не совпадал с отрешённым взглядом, значит, мыслями он был далеко. Дель подошёл и встал рядом.
— Что, всё так сложно?
В том, как была сказана фраза, угадывалось присутствие ЭльФа, поэтому Ной какое-то время молча смотрел на него, затем ответил:
— У вас есть два арса, феальдины. Прости, Фидо, больше дать не могу. Берите ребят и... словом, постарайтесь отдохнуть. Твоя... ваша каюта на прежнем месте. А мне нужно кое-что обдумать.
Он обвёл нас взглядом и улыбнулся:
— Наконец-то вы дома, Л"лиорентали. Итак, через два арса в командорской кают-кампании.
Я поняла, что сказал другу ЭльФ. Он напомнил ему, что вечность одиночества закончилась, и Ной больше не один.
Каюта кронпринца находилась здесь же, в командорском блоке вилькирита. Первоначально она принадлежала Линдо, затем Фаро, к которому перешла от отца вместе с титулом, а от него к Делю с Гилом. Разумеется, отделка каюты регулярно обновлялась, причём последнее обновление было сделано недавно, уже после возвращения Гила: в спальной зоне над нижней койкой появилась верхняя, а в кабинете у рабочего стола вместо одного кресла стояло два.
Едва за нами закрылась дверь, я снова оказалась в объятиях сыновей. Что может с этим сравниться? Разве что объятия любимого — так же сильно, только, разумеется, иначе. Тёмная зелень глаз — Л"лиорентали. Смотришь, будто входишь под сень заповедных лесов Эльдамаля. И, конечно же, аромат поющего ландыша, прекрасный и смертоносный. Кстати, почему смертоносный?
/Если надышаться, можно потерять сознание — быстро, незаметно и навсегда. Произойдёт стирание личности, примерно как с Моринар/, — пояснил Дель.
/Не поможет даже целитель Сознания. Разве что Навигатор/, — добавил Гил.
Улыбается, глядя на племянников, а в глазах грусть. Как же он должен скучать по своим принцессам! Я крепче прижала к себе сыновей.
/Держись, мастер Следа, осталось немного./
/Да, всего лишь взять финал./
/ЭльФ считает, что у нас получится./
/А Дель?/
/Сказал, что согласен./
/Элутар, ты же не ментат, откуда ты знаешь, кто из них что сказал?/
/А чего я о них не знаю, Гилли?/
/Прости. Однако слова — это только слова, а делать всё равно придётся Делю./
/Не волнуйся: они всё сделают вместе. Вернее, сделает тот, кто придёт./
/Ты уже знаешь имя?/
/Да./
Гил облегчённо вздохнул. Кажется, мне удалось немного рассеять его тревогу за брата. И первое, что я сделаю, когда всё закончится — отправлю нашего оружейника в Амандор.
Каюта, рассчитанная на одного и переделанная на двоих, для пятерых была тесновата, но нам же не танцевать? На диване хватило места для меня и мальчишек, а Гил и Дель устроились в креслах напротив. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, и я гадала, кто же первый произнесёт что-то вроде "ну, рассказывайте". Разумеется, разговор начали одновременно. Ментаты! Я рассмеялась, а младший из старших близнецов определил порядок действий:
— Сначала о себе, бойцы. Вопросы потом.
"Докладчиком" у нас обычно выступал Зарти, а Сейни, не любивший много говорить, вставлял в речь брата уточняющие фразы. На этот раз номер не прошёл. Когда Элизарт кивнул, собираясь начать, Дель остановил его:
— Отставить. Элисейн, давай ты.
Пальцы младшего дрогнули в моей ладони: даже сидя на диване, я продолжала держать сыновей за руки. Странно, но они не сопротивлялись, вероятно, скучали сильнее, чем были готовы признать. Сейни взглянул на брата, и Дель напомнил старшему:
— Элизарт, я хочу услышать его, не тебя.
Мальчишки подавили вздох: отец дал понять, что озвучить общие заготовки у Сейни не получится, так что придётся думать и говорить самому. Беспокойство Деля было не случайным: у юных ментатов, с рождения привыкших к обмену мыслями, иногда возникали трудности с речевым общением, что для феальдина и наследника княжеского рода было недопустимо. Разве мог бы, к примеру, Ноэ"Тхафар стать тем, кем стал, владей он исключительно мыслеречью, на которую, кстати, в том же Светлом Совете наложен запрет? Дело в том, что из девяти древних кланов перворождённых только три обладали ментальным даром высшего порядка, а у стихийников, малдуэль и ду серке его уровень редко превосходил начальный. Если же говорить о наших родичах, не принадлежавших к древней крови, то их способности к мыслеобмену были ещё ниже. Словом, без умения привязывать мысли к языку ментатам было не обойтись.
Сейни прикусил губу, чуть прищурился, сосредоточиваясь, и заговорил — сначала медленно, подбирая нужный темп, но постепенно увлёкся, и его речь обрела живость и образность. Кто бы сомневался! Элисейн владел искусством живой беседы не хуже брата, но редко им пользовался, ибо создавать мыслеобразы было проще и быстрее, чем объяснять то же самое на словах. Это прекрасно работало дома, но не в Академии Духа, где доступ в Ментал жёстко ограничивался правилами. В общем, Дель волновался напрасно: у младшего нет и не будет трудностей в общении. Что же касается старшего, то он едва не подскакивал на месте от желания вставить пару слов в рассказ брата и молчал лишь потому, что не смел нарушить волю отца.
Отчёт Сейни получился коротким: три последних астэра жизнь мальчишек была подчинена единственной цели — поступлению в Академию. Их день был расписан по миритам и целиком посвящён занятиям, а личного времени едва хватало, чтобы добраться до кровати. Словом, скучать им не давали, и за это я была особенно благодарна Старшим.
Однако как бы ни были заняты Зарти и Сейни, они всегда оказывались в курсе семейно-замковых дел, а свои наблюдения сразу и наперебой изливали на наши с Делем головы. Примерно этого я ожидала и сейчас, но случилось иначе: нам дали понять, что в закромах есть кое-что интересное, но время для откровений ещё не пришло. Поистине, чтобы стать Духом, им нужно родиться! Дель выглядел довольным — ещё бы: растут феальдины!
— А что это за история с титулами "папа" и "мама", бойцы? — поинтересовался он, когда Сейни закончил.
Я невольно улыбнулась, вспомнив наш разговор с Ноем о воспитании Духов. Мальчишки посмотрели друг на друга.
— Вопрос к обоим, — уточнил Дель.
Элизарт вздохнул:
— Видишь ли, Атар, "мама" и "папа" — это единственное, чем можно было отвлечь Атар"Тэ Линдориэля от занятий. На лекцию по истории и этикету уходило пять-семь мирит, этого хватало, чтобы отдохнуть и восстановиться.
— Ты же понимаешь, Атар, что это средство не на каждый день, — поспешил добавить Элисейн.
— Ещё бы, — улыбнулся Дель. — Сильное средство требует точной дозировки.
— Вот-вот! От ваших "папа считает" и "мама сказала" у командора отключается логика и пропадает способность к анализу, — строго напомнил Гил. — А это уже угроза безопасности клана, племянники.
У мальчишек округлились глаза. Они, конечно, феальдины, но, хвала Элутару, всё ещё дети. Дель улыбнулся. Когда-то это давалось ему с трудом, а теперь... Говорят, ЭльФ поначалу тоже был неулыбчив и избавился от этого недостатка довольно поздно — примерно за тысячу лэдов до моего рождения. И я догадываюсь, с чьей помощью.
— А что, с Фаротхаэлем этот номер не прошёл? — поинтересовалась я.
Элисейн вздохнул, а Элизарт отрицательно покачал головой.
— И почему я не удивлён? — заметил Гил.
— Да ладно вам, — сказал ФиДель. — Линдориэль — лучший наставник из тех, кого я знаю. Заслужить у главы клана хотя бы один урок — невероятное везение: он же солидэрон, "три в одном". Цените, бойцы.
— Согласна, — кивнула я. — Линдо прекрасно чувствует ученика. Правда, мне не с кем сравнивать.
— Как это, не с кем? А я?
— А мы? — поправил Гил.
Я развела руками:
— Вы вне конкуренции, мальчики.
— Значит, Атар"Тэ Линдориэль знал, что мы?.. — Зарти не договорил и взглянул на брата.
— Лишний вопрос, Зар, — вздохнул тот.
Мы рассмеялись. Гил хлопнул ладонями по коленям и поднялся:
— Вот что, бойцы: у нас есть полтора арса. Этого хватит, чтобы взглянуть на океан с палубы вилькирита. Кто со мной?
Мальчишки неуверенно переглянулись: предложение Гила было очень заманчивым. Дель их прекрасно понял:
— Вперёд, бойцы! Когда ещё придётся побывать на "Азур Дари"? И в Академии будет что рассказать.
Позвольте, что значит, вперёд? Я переводила взгляд с одного феальдина на другого, но их лица были непроницаемы. Значит, договорились.
— Мам?
— Отец прав, Сейни, — улыбнулась я. — Такой шанс нельзя упускать. Да и куда я денусь с воздушной лодки?
— Кто бы говорил, Тир-Элен"на, — заметил Гил.
— Гил, ты собирался куда-то идти? Вот и... — напомнил Дель.
— Уже иду, командир. За мной, бойцы!
Мы остались одни, и муж тут же оказался рядом. На всякий случай я сложила руки на груди, обозначив границы дозволенного, и поинтересовалась:
— Полагаешь, Ной для этого дал нам время?
— Ну, он же сказал: "постарайтесь отдохнуть", а для феальдина пожелание Старшего равносильно приказу.
Так это пожелание Старшего? Ну-ну.
— Ты уверен, что выбрал правильный вид отдыха, командир?
— Конечно. Любимая работа — отдых для мастера, мелиана.
Руки мужа уже расстёгивали ремни на моей куртке: установленная "граница" ему нисколько не мешала. Элута-ар, а раньше работало!
— Дель!
— Тара, мы же одни. И потом, я запер дверь ещё до того, как они ушли.
— В смысле?
— Теперь она открывается только изнутри... Ты не могла бы убрать руки?
— Куда?
— Что за вопрос? Ты прекрасно знаешь, куда.
Разумеется, знаю. Я поймала его руку:
— Да погоди же!
Наши глаза встретились.
— Ну что с тобой, родная?
— Не догадываешься? Кровные родичи способны слышать чувства и эмоции друг друга. Как можно уединиться на вилькирите, полном ментатов, Дель?
Муж улыбнулся:
— А, это... Поверь, мы сейчас так далеко отсюда, что нас не услышит ни один ментат. И у нас целых полтора арса.
Понятно: навигация Духа, категория "личное". Элутар, так чего мы ждём?
— Где у вас тут душ?
Душ, как и всё в этой каюте, оказался рядом — в спальной зоне, отделённой портьерой от кабинета — и, разумеется, был рассчитан на одного. В общем, первое же касание привело к ожидаемым последствиям.
