ГЛАВА 32.
Так что повышение военных расходов было не пропорционально повышению военной мощи Японии — все-таки это капиталистическая страна. СССР тратил на оборону 7,7% от ВВП в 1936 и 15,4% в 1940 (и треть — от расходов бюджета) при том, что ВВП СССР был в два раза выше чем у Японии — Сталин&Ко все пытались развивать мирное хозяйство Советского Союза, хотя знай они, что война обойдется мало того что в миллионы жизней, но и в 2 триллиона рублей, они тратили бы на оборону не 56,7 миллиарда рублей, как было, например, в 1940 году, а все 150 миллиардов, ну или хотя бы 100, благо что можно было перенаправить туда 41 миллиард с социально-культурных мероприятий — уж как-нибудь обошлись бы без девушек с веслом, парков, домов отдыха и самодеятельности, 2,8 миллиарда расходов по госзаймам — с учетом предстоящих ужасов народ бы потерпел, и 5,9 миллиарда превышения доходов над расходами — то есть накопления — данные статьи позволяли это сделать без особого ущерба — остались бы и те 58,3 на народное хозяйство, и 22,5 на просвещение, и 9 на здравоохранение, и 1,2 на пособия многодетным и одиноким матерям, и 7 на соцстрах, даже 6,7 на органы безопасности и 6,8 на управление можно было бы не трогать, хотя и надо. Но вот не хватало им знаний — ни о невидимой руке свободного рынка, ни о будущем — они бы подсказали, что полтриллиона меньше чем два.
Поэтому тратили как нейтральная Швеция и Швейцария, а надо бы было как Англия — 40%, или как Германия — 53% — впрочем, у немцев тоже были те же проблемы, что и у Японии — капиталисты завышали цены на военную продукцию и не спешили вкладываться в модернизацию производства — все-равно Гитлер купит все что дадут, никуда не денется — для этого его и поставили. Поэтому немцам даже несмотря на кратное превышение военных расходов над расходами СССР приходилось ставить пушки на любую бронированную машину — только так они смогли удвоить количество бронетехники — трех с половиной тысяч танков явно было мало, что и показали бои лета 1941 — к августу танки практически закончились. И удвой Советский Союз расходы на оборону — смог бы и обучить больше людей, и наклепать еще с десяток тысяч танков, особенно если бы отказался от некоторых технологических операций типа полного шлифования брони — якобы верхний слой все-равно менее прочный так давайте его сошлифуем для облегчения веса танка — ладно хоть после начала войны от этого отказались, пусть и через несколько месяцев, да и то только когда просто возникли проблемы с абразивами — тогда задумались — а так ли уж необходимо вообще шлифовать броню ? А наклепали бы еще эти десять тысяч — и не пришлось бы гоняться за немецкими танковыми группами — встали и ждем. Утрирую, конечно, но не сильно, особенно если командиры не погонят в наступление чтобы малой кровью на чужой территории. Да и сейчас — в 1943 году — расходы СССР на войну составляли 30% от ВВП — на уровне США, не то что будущие банкроты — Италия и Финляндия с их 42% еще ладно, так Япония тратила уже 107% от ВВП, Германия — и вовсе 138% — эти еще как-то выплывали за счет порабощенных стран. Франция тратила 45% от ВВП, который и до войны-то был в два раза меньше чем у Советского Союза, а с переходом на сторону Гитлера ее ВВП просел почти в два раза, так еще немцы эффективно обирали французов, из-за чего тем уже пришлось увеличить денежную массу в четыре раза — тоже потенциальный банкрот.
И весь этот праздник жизни был устроен агрессорами — японскими милитаристами и капиталистами — за счет покоренных народов — и других стран, и собственного — недаром все тридцатые годы военщина с подачи дзайбацу и их партий арестовывала и убивала всех кто с ней несогласен. Поэтому и появилась возможность впаривать населению правительственные займы — некому стало организовывать сопротивление. И если в 1937 займов было выпущено на 10 миллиардов йен, то в 1941 — уже на 37 миллиардов. Причем существовала группа граждан (и все их знали), которая могла получить свои деньги обратно, и даже вместе с процентами — в 1936 году эти группы получили 1,5 миллиарда, а в 1939 — уже 5,3 миллиарда — шло активное перекладывание денег из карманов народа в карманы финансово-промышленных кланов. Но это был не единственный механизм такой перекачки — так, в 1941 году были установлены жесткие цены на 47 тысяч товаров и видов сырья. Но так как 'кое-кого' обижать было нельзя, то 'наиболее важным предприятиям' правительством выплачивались компенсации за поддержание таких цен — они выплачивались и ранее, а с начала сороковых дело пошло еще активнее — так, в 1937 году было выплачено 300 миллионов, а в 1941 — уже 760 миллионов йен. И все это — за счет обнищания масс, которым из-за дефицита приходилось переплачивать на черном рынке, а также за счет мелких и средних производителей, которым никто никаких компенсаций не выплачивал и они были вынуждены держать низкие цены на свою продукцию за свой счет — долго так, естественно, продолжаться не могло и все больше мелких и средних производителей разорялись.
В 1941 вообще начались разговоры за необходимость контроля над экономикой — тут и первоочередное распределение сырья и товаров 'важным для обороны предприятиям', и контроль рабочей силы — мало того что ее приписывали к этим же предприятиям, так еще и с урезанием зарплаты и увеличением рабочего времени — все для победы ! И, конечно же — оптимизация — любимый конек всех эффективных менеджеров. В данном случае под оптимизацией понималось присоединение мелких и средних предприятий и их работников и хозяев к дружной семье промышленных заводов разных дзайбацу — за первые недели мы встретили тут не одну сотню инженеров, которые раньше владели собственными предприятиями и попали под эту 'оптимизацию'. И они были настроены вовсе не за дзайбацу, а потому работали на обобществленных нами производствах уже на совесть, и мы не раз слышали высказывания типа 'Пусть будет повсеместная национализация, лишь бы отобрать все наворованное у денежных мешков' (а 'дзайбацу' так и переводится — 'денежный клан', 'денежный мешок'). Дзайбацу сами планомерно создавали среду для гражданской войны, и мы постарались, чтобы она разгорелась как можно ярче.
И готовили материалы чтобы этот огонь не затух раньше времени. Например, всю эту милитаристскую фигню вполне мог оплатить император. Сам, из своей казны. Ведь это был богатейший человек, особенно если рассматривать всю императорскую фамилию. Еще перед Первой Мировой их состояние оценивалось в 500 миллионов йен. В 1921 году уже один только император владел состоянием в миллиард йен, в 1931 — полтора миллиарда — и это только то, что на поверхности — так-то императорская семья контролировала все государственные предприятия Японии — а это уже 20 миллиардов йен. Более того — в начале века император владел 2,2 миллионами гектаров земли, к тридцатым годам — 1,3 миллионами — распродажа дала средства на покупку акций. И предоставь он эту землю крестьянам хотя бы по льготной аренде — это уже ослабило бы гнет нищеты для многих семей. Но нет — император, как и остальные помещики, действовал исходя из старой японской поговорки — 'Крестьяне, что кунжутное семя — чем больше надавишь, тем больше выжмешь'.
Всего в Японии половина населения были крестьянами, там было 5,5 миллионов крестьянских хозяйств, но 7,5% помещиков владели 50% земли, 30% крестьянских хозяйств своей земли вообще не имели и арендовали ее на кабальных условиях, еще 40% хозяйств частично арендовали землю, так как своей не хватало. И арендовали они ее у тех 3,5 тысяч крупных помещиков, у 46 тысяч средних, владевших от 10 до 100 гектарами, и у одного миллиона мелких помещиков с владениями до 10 гектаров — помещики обычно и не проживали на своей земле, полностью сдавая ее в аренду, а сами работали или служили в городах — собственно, этот миллион с небольшим и становился главной противодействующей силой после того, как мы объявили о национализации земли и передаче ее неимущим крестьянам в аренду на льготных условиях. Впрочем, этот примерный расклад один-к-пяти все-равно был в нашу пользу, как и в России во время Гражданской.
Ну, в реале расклад был похуже — все-таки столетиями тут шла пропаганда об исключительности японцев, что их император — потомок богини солнца и сам является божеством — собственно, ради этого в 8 веке и подправили синтоизм — ранее бессвязный набор легенд и мифов — чтобы обосновать право правящей династии на трон — тут ничего необычного. Заодно ввели положения, что японцы — не обычные люди, а богочеловеки, а все остальные народы должны им поклоняться и служить — возможно, именно поэтому другие претенденты на закабаление остальных народов, даже несмотря на сходство в звучании их течений, так и не смогли закрепиться на Японских островах — только опосредованно, в виде контролировавшегося ими английского и американского капитала. В целом же сдвиг по фазе в головах был конкретный. Так тут были еще и многочисленные синтоистские секты, и каждая называла свой мелкий городок или деревеньку, где она зародилась — то есть где нашелся достаточно умалишенный чтобы орать на всю ивановскую о рождении нового и самого правильного учения — так вот эти секты считали свои городки и деревеньки центром Земли, да что там Земли — Вселенной, пупом мира, и все их поддерживают.
Например, руководители секты Тенрикио недалеко от Осаки выдвинули тезис 'Доныне существовали Япония и другие страны. Впредь на свете не должно быть ничего, кроме Японии' — впрочем, в этом плане они не особо отличались от других сект. А заодно они утверждали, что у них 18 миллионов последователей. Ну, может и не 18, и не миллионов, но отряд численностью в пять тысяч человек они выставили, и отряд довольно боевой — если не по навыкам, то по духу — пришлось потратить на них изрядно патронов прежде чем всех упокоить, а эти их смертники откровенно достали — далеко не всегда удавалось загасить бегущего среди обломков смертника даже из самозарядок и пулеметов, и тогда мощнейший взрыв создавал в нашей обороне дыру — японские милитаристы нашли средство, сравнимое по эффективности с нашими самоходками — потому-то победное шествие советской власти временно приостановилось — нам требовалось выработать эффективное противодействие таким атакам — пока лишь обустройство заградительных полос как-то помогало против таких атак — смертник запутывался в колючей проволоке, ему приходилось лавировать среди установленных ежей и рогаток — любое препятствие повышало вероятность достать его пулей достаточно далеко от наших баррикад и укреплений, чтобы не достало ударной волной. Впрочем, 'воинов Аматэрасу' это не останавливало — ползком можно было добраться хотя и медленнее, но надежнее. И добирались, особенно если улицы были завалены обломками.
К счастью, в Японии хватало людей, которые не разделяли такого отношения к другим людям — ведь до 1868 года именно буддизм был государственной религией, да и потом победивший император ввел было обязательность синтоизма, но уже через пять лет ему пришлось сдать назад — снова был разрешен буддизм и даже синтоистские секты — создать из синтоизма монолитную государственную организацию не получилось, а в дальнейшем попытки правительств и капиталистов управлять народом через синтоистскую государственную религию оказывали ей медвежью услугу — до стадии российского Синода дело еще не дошло, но к тому вело — народ понемногу отворачивался от официального синтоизма, тем более что сам по себе синтоизм допускал поклонение богам и в рамках других религий, поэтому две трети народа исповедовали как синтоизм, так и буддизм.
Так что и в плане огосударствления религии, и в плане сидения на золоте пока народ голодает — все это очень напоминало мне последнего российского самодержца. Японский император также вполне мог помочь тем 30% безземельных хозяйств — даже гектар на семью — это немало и хватит не только на свой прокорм, но и на продажу. Тем более что император мог поставлять им и удобрения с контролируемых им предприятий по сниженной цене — поддержать малоимущих, о которых он по идее и должен заботиться как 'хозяин земли японской'. Но нет — все эти 'хозяева земли' — что японской, что русской — заботились лишь о внешнем благолепии и собственном кармане, ну разве что изредка для пиара что-то раздавали, но не решали проблемы в корне, массово. Поэтому о нашем царе никто не грустил — даже белые. Надеюсь, никто не будет грустить и о японском, хотя тут было сложнее — этот был еще и главой синтоистской церкви, а потому мы действовали более осторожно — пока его еще подверстывали в наши прожекты по благоустройству Японии, а информацию начнем сливать постепенно, сначала в виде слухов, а уж потом 'по требованию общественности' — может и развернем расследование, и уж там 'такое откроется !', что нам уже и так было известно.
Собственно, подобные земельные программы, что по идее должны и могли провести местные правители, мы и продвигали вместо них по всей Азии, получая широкую народную поддержку, хотя национализация земли еще не означала, что все будет бесплатно — за аренду надо будет платить, но существенно меньше, поставки удобрений также будут идти по сниженным ценам, а чтобы крестьяне от свалившегося счастья и жадности не потеряли голову и не испортили землю излишками удобрений — срок аренды будет минимум десять лет и с возможными штрафами — тут мы еще прикидывали что да как. Вдобавок мы гарантировали отсрочку оплаты аренды в случае неурожаев, закупку выращенного по фиксированным ценам в случае переизбытка, снабжение по фиксированным же ценам посевным материалом если его не хватает — в общем, вырывали деревенскую бедноту из цепких объятий деревенских кулаков-мироедов, которые, как и у нас, наживались на неурожаях из-за стихийных бедствий. Мы предлагали стабильность — невиданную роскошь для всего населения Азии. А кто будет пользоваться услугами агрономов и МТС — тот получит и облегчение своего труда, и увеличение урожая. Для крестьян, мягко говоря не избалованных такими сервисами, все это казалось очень заманчивым.
Оставалась 'сущая мелочь' — справиться с дзайбацу. Что было непросто, так как самый крупные появились еще триста лет назад — в семнадцатом веке — и, естественно, глубоко и надежно проросли в японское общество, и за прошедшие века японские дзайбацу стали крупнейшими торгово-финансово-промышленными группировками Японии, именно они определяли политику государства. Так, концерн Мицуи, образованный триста лет назад, к 1937 году контролировал капитал в 3 миллиарда йен, четверть внешней торговли Японии, его торговый флот был почти равен флоту Франции. Более того — концерн был по сути княжеством внутри Японии — члены клана были подсудны законам клана, а не государства, а глава концерна, который выбирался советом из 11 крупнейших семей клана, автоматически получал от императора титул барона. На Мицуи работали почти три миллиона человек во всех странах Юго-Восточной Азии. Причем дзайбацу не гнушался ничем — так, он выпускал сигареты марки 'Золотая мышь' (Golden Bat), и, пользуясь своими людьми на высших постах в армии, эти сигареты были обязательны к распространению не только в самой армии, но и в Корее, Маньчжурии, Китае. И они содержали не только табак — там были примеси опиума и героина. За счет одной только наркотизации полицейских Китая и Маньчжурии концерн получал 30 миллионов долларов ежегодно, а за счет наркотизации японской и маньчжурской армий — 300 миллионов, так что количество добровольных смертников было неудивительно. С населения подконтрольных территорий получали не меньшие суммы.
