Надо сказать, что и здесь старый ветеран сумел найти нужные слова:
— Не вини себя в смерти других. — Лейтенант легко разгадал мучившие подопечного мысли.
— Но я — единственный выживший, да к тому же и маг, а с них спрос больше.
— Ученик, — настоятельно заметил тот. — Там могли погибнуть и главы гильдий. Ты же по вашим законам и не маг вовсе. Пойми одно — тебе просто повезло уцелеть. Тебе — да, остальным — нет. И то, кто выживет, а кто отправится в лучшие миры, решила Судьба. Спорить с ней бесполезно, да и бессмысленно к тому же. Нужно привыкать и жить дальше.
— Как все просто, — тихо уронил Оэр.
— Это правда жизни, хоть и суровая, но по-своему справедливая. Она вообще простая штука. Это только политики пытаются сделать из нее чего-нибудь мудреное, чтоб никто не понял, — ответил Фраор.
После этих слов по комнате расползлась тишина. И если молодой маг обдумывал услышанное, то ветеран десятков битв задумчиво следил за игрой язычков пламени в очаге.
— Почему вы читаете лирику? — Наконец прервал затянувшееся молчание Нуцег.
— Ожидал увидеть что-то другое? Нечто, более подходящие доживающему свой век солдафону? — усмехнулся лейтенант, но все же ответил: — Эта книга — единственное, что осталось от моей прежней жизни. Остальное разрушила война.
— А как же имя? — Оэр поспешил прервать явно неприятные воспоминания.
— Фраор с киратского — безумный храбрец. — Вновь усмехнулся собеседник. — Это прозвище мне дали враги, и я принял его. Именно храбрость помогла мне дослужиться до капитана, она же была виной понижения и увольнения из армии.
Надо же, а он этого ничего и не знал. Как-то раньше они не касались этой темы, а вот теперь глава западной стражи сам начал этот разговор. Как странно.
— Как это произошло? — задал новый вопрос юноша.
— Просто поспорил с одним чересчур благородным генералом, решившим поиграть с врагом в "честную" войну. Так я оказался в этом городе.
— А что с тем генералом?
— Кажется, его убил наемный убийца — ночью подобрался к палатке, "снял" всех охранников и просто перерезал горло. Правда и сам он не ушел, ну да это теперь не важно.
— Выходит, противник оказался не таким благородным. — Сделал вывод маг.
— Он оказался благоразумным. Руками этого наемника полководцы Кирата, кто бы они ни были, обеспечили себе почти месячную передышку, — жестко сказал Фраор. — Запомни Оэр, на войне нет места чести. Уж это, поверь мне, я усвоил. Есть сильный и слабый, а еще победитель и проигравший. И судят всегда только последних.
На этом они и расстались. Лейтенант приказал ночным патрульным, выходящим на свой маршрут, проводить Нуцега до дома, и, как и многие до него, пожелал скорее забыть все случившееся.
Напоследок маг еще поинтересовался судьбой своих сослуживцев, но, похоже, старый вояка знал меньше его самого.
На улице было холодно и ветрено. Все горожане давно разбрелись по своим жилищам, отдавая город во власть осенней ночи. А та с каждым днем становилась все немилостивей к любителям поздних прогулок, выгоняя из их голов все мысли и оставляя там только одно устойчивое желание — скорее бы вернуться в тепло!
Однако на этот раз Оэр не сильно ему поддавался. Всю дорогу он прокручивал их разговор в голове и пытался понять доводы лейтенанта. Почему-то складывалось такое ощущение, что тот хотел донести до него какую-то важную мысль, и все, что тогда было сказано, направленно именно на это. Фраор своими словами смог вернуть в его душу покой, но было тут что-то еще, что он не называл явно, а лишь намекал. Но что именно это такое понять никак не удавалось.
Вскоре его путь закончился. Ученик поблагодарил стражников и, пожелав им легкой ночи, отправился спать.
А наутро его разбудил стук.
Тяжело поднявшись с постели, Оэр буркнул нечто недружелюбное и, накинув поверх тела одежду, поплелся к двери. По пути он глянул в окно и помянул раннего гостя недобрым словом — над спящим городом только-только забрезжили первые лучи восходящего светила.
— Кто там? — хрипло спросил он.
— Посланник от Эр Эльзара, — звонко ответил неизвестный. — Имеется устное сообщение для Оэра Нуцега.
— Ну, выкладывай, я это, — буркнул маг, твердо решивший не открывать дверь.
— Я должен в этом убедиться, — после секундной заминки ответил все тот же голос.
Юноша прошептал проклятие — быстро разобраться с утренним визитером не получилось — и уже громче произнес:
— Жди.
Если бы Оэр жил в более благополучном районе, то он, пожалуй, не стал бы томить в ожидании посланца своего учителя. Но порт отучает от халатного отношения к собственной безопасности. За полтора года, прожитых здесь, его трижды пытались ограбить. И два из них примерно таким вот способом.
Задумка проста. Сначала выяснялись какие-нибудь общие сведения о будущей жертве. Затем ее будили ни свет, ни заря и, пользуясь не совсем адекватным состоянием, вываливали всю собранную информацию. В семи случаях из десяти человек сразу открывал дверь. Остальное дело техники.
Конечно, некоторые действовали и по старинке, просто выламывая препятствие, но это практически на сто процентов гарантировало прибытие стражи. А так, был реальный шанс сделать все по-тихому, избежав встречи с защитниками правопорядка.
Вот и перестраховывался Нуцег, тянув время. Он умылся, оделся, заготовил парочку атакующих заклинаний и лишь после этого вновь подошел к двери.
— Эй, ты еще там?
— Да.
— Вот и хорошо. Тогда слушай. Сейчас я открою дверь, и ты медленно, не делая резких движений, войдешь. Все понял?
— Да понял, понял.
Маг вздохнул. Наступал самый важный момент. В предыдущие два раза он успевал первым, и бандиты с разной степенью увечий отправлялись сначала в лечебницу, а затем на каторжные работы в разные заповедные места.
Открыв замок, он толкнул дверь вперед, при этом отойдя в глубь комнаты и ожидая от раннего визитера любых действий, но тот просто вошел.
— Дверь закрой. И пять минут не двигайся.
Дождавшись, пока посланник выполнит требование, Оэр раскрытой ладонью провел перед его лицом, а затем и грудью, будто что-то разглаживая.
— Ладно, теперь говори.
Упрашивать дважды его не пришлось. Совсем юный посланец по-военному быстро и четко передал слова наставника.
Нуцег еще успел удивиться — как этот малец добрался до его дома? Либо его сопроводили стражники, либо просто повезло, хотя в последнее верилось с большим трудом. Патрульных местное население запомнило быстро и, после пары силовых акций, когда в ответ на нападения были проведены масштабные чистки, старалось обходить стороной, как представителей власти и силы на этой погрязшей в грехах земле. Но вот на мальчишке была совсем другая, не знакомая даже Оэру форма. Облегающая и одновременно плотная, раскрашенная в небесно-голубой переливающийся цвет она создавала впечатление чего-то возвышенного, неземного.
А затем до все еще сонного мага дошел смысл сказанных слов. Эр Эльзар отчего-то срочно захотел видеть своего единственного ученика, да так сильно, что тому немедленно надлежало бросить свои дела и вместе с юнцом отправляться в столицу.
— Зовут-то тебя как? — Обреченно вздохнул Нуцег. Возражать было бессмысленно, ведь не придумал же он все это сам. Еще бы узнать причину подобной спешки.
— Айри, — ответил тот.
— Ну, тогда жди, Айри. Минут через пятнадцать выйдем.
За отмеренный срок Оэр успел собрать все свои пожитки и окончательно избавиться от остатков сонливости. Закрыв замок, он вместе с мальчишкой спустился по узкой обшарпанной лестнице, ведущей на первый этаж, и, преодолев завал из какого-то хлама — опять соседи постарались — вышел на улицу.
А вот там мага ждал настоящий сюрприз — обогнавший его посланец легко запрыгнул в седло и приглашающе хлопнул рядом. Да вот только сел он не на лошадь, как можно было предположить, а на настоящего грифона — легендарного обитателя гор Эги. И создавалось впечатление, что тот не имеет ничего против наездника.
Вопросы, связанные с тем, как Айри добрался до порта, отпали сами собой.
Про грифонов Нуцег знал не так уж и мало, и знания эти напомнили ему о высокой смертности, среди тех, кто был не прочь прокатиться на подлых тварях. В его мыслях они представали отнюдь не с лучшей стороны: коварные, хитрые, непокорные и очень кровожадные полуптицы. Но кроме этого они были ещё и очень сильные (способные поднять рыцаря в легком доспехе, плюс собственная броня), ловкие (и это несмотря на кажущуюся неуклюжесть) и выносливые (способны достаточно долго таскать на себе всю груду вышеперечисленного железа). Вот только дрессировке грифоны практически не поддавались, оттого их и считали опасным зверьем, подлежащим полному и безжалостному истреблению.
Видимо за последние месяцы что-то изменилось.
— Не обращай внимания, Пернатый тебя не тронет. — По-своему истолковал заминку мага юнец.
А тот, подумав, что деваться-то ему особо некуда, осторожно забрался на Пернатого и сел позади его хозяина, настороженно ловя каждое движение опасной зверушки.
Айри помог ему закрепить специальные ремешки, гарантирующие, что если горе пилот и разобьется, то только вместе с грифоном. Только после этого они отправились в путь.
Первый рывок Пернатого чуть не скинул Оэра обратно на землю, тут-то и пригодилась страховка. Но, после того как тот набрал нужную высоту, движения приобрели плавную мягкость и убаюкивающую равномерность.
Пожалуй, так даже лучше. Возможно, что уже к вечеру они будут на месте — скорость это полуразумное животное держало приличную, а необычный способ передвижения гарантировал, что хотя бы это путешествие пройдет без опасных эксцессов. Во всяком случае, о наличии природных врагов у грифонов юноша ничего не слышал.
За этими мыслями Нуцег незаметно для себя задремал.
Глава 3
В ночном небе есть что-то особенное, то, что заставляет из века в век тянуться людей к звёздам. Придумывая всё новые и новые массивные и неуклюжие сооружения, человек стремиться приоткрыть завесу тайны и узнать — что же таиться там, за этими равнодушно-спокойными небесами.
Невозможно сосчитать, сколько уже было сделано попыток в этом направлении, а сколько их еще будет? Глупцы, не обращая внимания на весьма серьезный риск, продолжают штурмовать тайны мирозданья, получая больше шишек, чем полезных знаний. И нет конца их попыткам познать божественный замысел. Падая и вновь поднимаясь, они, будто одержимые, все выше и выше поднимаются по ступеням бесконечной лестницы познания, и чем дальше пробирается по ней человек, тем сильнее становится его жажда новых открытий и свершений.
Ладир никогда не мечтал о покорении воздушной стихии и относился к звёздам, обитающим там, точно так, как и они к нему, то есть наплевательски. Наемник замечал их только тогда, когда жители небесной выси усердно старались усложнить ему работу.
Но сегодня те, несмотря на все свое старание, были не в силах помешать, ибо сейчас он являлся частью опустившейся на столицу тьмы, лишь мимолетной тенью на лике ночи, мягким касанием, почти не оставляющим следов.
Ладир Хокул. Под этим именем его знали все заинтересованные. Легендарный вор современности, играючи уходящий от преследователей и взламывающий любые препятствия на своем пути. Он всегда выполнял заказы в срок и, порою, брался за такую работу, которая, казалось, заранее обрекала его на провал. А еще Ладир даже для своих нанимателей всегда оставался тайной и неразгаданной загадкой.
Слишком многим он перешел дорогу, чтобы открыто заявлять о себе, слишком сильна ненависть обчищенных богатеев и именитых сыщиков, которым наемник уже успел утереть нос. Да и среди его клиентов подчас попадались любители опускать все концы в воду. Все это могло научить осторожности даже дурака, коим этот вор никогда не был.
Поэтому ему приходилось придерживаться в своей работе некоторых правил. Их было не так уж много, и каждому имелось логическое объяснение. Так, например, Хокул старался никогда всерьез не раздражать власть имущих, да и с магами связывался неохотно. И, пожалуй, самым главным для него был один неписанный закон — никогда не встречайся с работодателем лично. Если не хочешь, чтобы твой след взяли ночные охотники, то заведи себе посредника, а лучше всего — целую сеть.
Вот только в этот раз этому правилу пришлось изменить.
Ладир вспомнил, как на него вышел незнакомец, как предложил взяться за опасный заказ, оказав при этом всю необходимую помощь, как настоял на немедленном выполнении работы, в разы повысив цену его услуг. И, наконец, он помнил о предложенной плате.
Конечно, после этого дела придется заказать у какого-нибудь практикующего мага смену ауры — не стоит передавать такой секрет как собственное инкогнито в чужие руки — разобраться с посредником, позабывшим об уговоре, и как-то оторваться от погони, которую обязательно пустят по его следу разгневанные хозяева вещи. Но все это уже было. Ему не привыкать.
Однако существовало что-то еще, заставляющее Хокула вновь и вновь мысленно возвращаться к своему разговору с заказчиком. Что-то его тревожило, не давало покоя. И этим чем-то был внутренний голос, которому наемник привык доверять. И вот он-то предупреждающе зудел, ни на секунду не желая остановиться. И на то были свои причины.
Начать можно хоть с необычной ауры пришельца. Ладир не бог есть какой маг — он мастер только своего дела — но все-таки сумел освоить кое-какие полезные для себя навыки. И они явно указывали, что не все так просто с этим заказом.
В памяти всплыл один из разговоров с пожелавшим сохранить в тайне собственное имя нанимателем, когда, в ответ на очередное требование выполнить все как можно быстрее, вор ответил:
— Кажется, вы все еще нуждаетесь в моих услугах? — раздраженно начал он и, дождавшись задумчивого кивка собеседника, продолжил: — Тогда какого демона вы пытаетесь толкнуть меня на самоубийство? Или я так похож на безрассудного глупца, который ринется грабить магов, даже толком не выяснив их числа и подготовки?
Таинственный незнакомец тогда ничего не сказал, лишь опасно блеснул глазами и закончил беседу. Хокулу еще тогда подумалось, а жив ли посредник и стоит ли его искать?
Однако одно из того разговора он для себя уяснил твердо — с нанимателем стоит вести себя вдвойне осторожно — и решил, что за платой явится не менее подготовленным, чем перед самим делом. А пока, придется вспомнить деньки, когда у него еще не было славы непревзойденного охотника за чужим имуществом. Тогда приходилось браться за любой заказ, даже заранее зная, что тебя скорее всего предадут. И ничего, жив. А раз так, то чего ему сейчас бояться?
А затем Ладир выбросил все ненужные мысли из головы — он добрался до места.
Главное хранилище Института Стихийной Магии располагалось на северо-востоке, неподалеку от столицы, и представляло собой настоящую крепость, защищенную со всех сторон неприступными стенами талантливых строителей и смертоносными сторожевыми заклинаниями лучших выпускников. Бдительная стража и находящиеся на постоянном дежурстве ученики старших курсов довершали общую картину. Пожалуй, захват этого сооружения мог стоить неприятелю целой армии.
