Зародившееся в душе предчувствие чего-то необычного наконец получило пищу и вовсю било в набат: куски ранее разрозненной мозаики сошлись в голове бывшего старлея и, хотя нескольких не хватало, получившаяся картина не радовала: "знающий" русский вариант телеграфного кода квадрокоптер, многометровая фигура, странный интерес Кемерова к не менее странному "морскому добытчику", после чего тогда капитана Собственной Безопасности еще несколько дней не было на борту... Было и еще несколько фактов — позже. Черт, вот это "вляпался"!!! Что-то глобальное и международное затевается в Японии — и он окажется там в самом центре! И отказываться уже бесполезно!!! Б...! Вот теперь он окончательно попал!

Аарон Леонидович внимательно посмотрел на отключившегося от мира собеседника и покачал головой. Немного покопавшись, он вынул из внутреннего кармана маленькую плоскую фляжку и ловко сунул в руку Иванову.

— Вот, молодой человек, рекомендую. То, что вам сейчас надо... от качки, да-да!

— Эти твои контрабандисты, они не могли приплыть попозже-е-е-ы-у-у-у? — Последнее слово у Химари плавно перешло в зевок, такой сладкий, что невольно начали зевать все остальные.

— Это не мои контрабандисты, они свои собственные, китайские. — Вяло ответила Куросакура. Она периодически терла единственный открытый глаз кулаком, но, видимо, помогало мало.

— Мне гораздо интереснее, как они собираются пристать к берегу тут. — Хмыкнул я. — Озеро Бива, конечно, имеет сообщение с морем, но я сомневаюсь, что корабль просто так возьмут и пропустят — особенно если это морской корабль... если они, конечно, не воспользуются подводной лодкой. Сидзука, чувствуешь что-нибудь?

— Ничего нет. — Нахохлившаяся девушка, кутающаяся в легкую ветровку (скорее не от холода, а от недосыпа) ответила предельно лаконично — даже без своего обычного "знаешь ли". Плеснувшая было аура опять пропала под амулетной защитой.

— Может, они над нами просто поиздевались? — Кошка попыталась вернуть бодрость, энергично взмахивая руками. — Что бы мы, как последние идиоты в три часа ночи...

— Только не на такой встрече. — Немного нервно ответила дорогумо. — Срыв договоров такого уровня... они обязательно будут тут.

— Смотрите! — Екоу указала куда-то в сторону едва сереющей в глубоко предутренних сумерках воды. — Там!

— Корабль?

— Туман. Знаешь ли! — А вот тут мизучи встрепенулась. — Чувствую магию!

На экране планшета у меня в руках тревожно-желтым окрасились сенсоры вдоль набережной и причалов всего речного порта. И не красным только потому, что Храм Феникса соизволил честно предупредить нас о месте и времени с точностью до пятнадцати минут — и уровень тревоги был заранее задан, что, впрочем, не помешало Отряду распределить стрелков с рейлганнами по удобным крышам заранее. Тем временем, туман сгустился до состояния непроглядной стены — что, правда, обрывалась метрах в пятнадцати от берега. Сразу стало светлее — и так белый, он отражал свет фонарей. "Приободрились" все — спать как-то резко расхотелось. Богиня рек "стрельнула" языком.

— Там что-то очень теплое! — В очках плеснуло синим — змея до-развернула свою ауру. — Чувствую корабль в воде.

Фффух! И туман мгновенно осел, давая разглядеть подходящую к причалам небольшую джонку. Небольшую в том смысле, что она была не намного больше стандартного "речного трамвая", днем ходивших по озеру между Оцу, Такамией, Такасимой и несколькими более мелкими населенными пунктами. Свет фонарей должен был бы неминуемо исказить цвет бортов, но те сами как будто сияли малиновым...

— Сколько понтов, знаешь ли! — Тихий голос змеи, диссонирующий с мистическим зрелищем немедленно разрушил картину: осталась большая деревянная парусная лодка (китайская!) с вроде бы-алыми парусами, темной, чуть истертой древесиной корпуса. Правда, знаки Храма Огня на парусах и на носу продолжали свое видимое даже обычным зрением красноватое свечение... А еще вдруг пропала особенная ватная тишина, что и придавала зрелищу причаливающего судна вид некой таинственной мистерии. Сидзука фыркнула, и плеснувшая вода в одно мгновение притерла корабль к пирсу, затормозив не хуже причальных линей. Впрочем, команда в лице двух матросов невозмутимо (хотя на нашу группу они так и косили глазами — к слову недостаточно раскосыми что бы получалось незаметно) накинула причальные концы на кнехты и натянула тросы. С борта джонки были перекинуты короткие сходни — и сразу же началась та суета, что всегда бывает при выходе из поезда дальнего следования или высадке с корабля: самолеты эти проблемы обходят исключительно из-за того, что багаж выдается владельцам уже в аэропорту. Прибывших встречали — заранее согласовали списки и подготовили жилье. Делегация была заметно меньше русской, однако прибыла удивительно четко — на следующий день (точнее, ночь) после первой. Как будто специально ждали, пока северные соседи сделают свой ход... хотя почему "как будто"? Зато "багажа" было заметно больше — и многие негабаритные ящики, контейнеры и упаковки темнели в свете фонарей темно-зеленой армейской краской, на которой частенько были видны не затертые отметки принадлежности, совсем не оставлявшие места для двойного толкования. Опасный в том числе и внешним видом груз быстро перемещался с набережной в кузова двух подогнанных машин...

— Вот они! — Куросакура незаметно сжала мою руку у запястья. — Тайцкун-доно — это вон та "старушка".

Могла бы и не объяснять — полыхающая пламенными языками аура не давала усомниться в том, кто тут "самая важная птица". Впрочем, аякаси явно сдерживалась, выставляя напоказ лишь малую толику своей силы — но и она внушала. Так — просто что-то вроде визитной карточки: после перемещения целого корабля вместе с грузом понты особо были и не нужны. Я и вся моя свита низко поклонилась — вне зависимости от ранга силы это древнее существо внушало уважение и само по себе, и не тупой силой — возраст, по сравнению с которым мы все здесь бабочки-однодневки и волей-неволей набранная мудрость. Что-то подобное должен был внушать "дедушка" Нурарихен — но древний аякаси предпочитал неформальную, скажем так, атмосферу.

Китайская делегация ответила синхронным уважительным поклоном: по счастью для нас, правило "на земле хозяина следуй хозяйским правилам" дало возможность не заморачиваться спешным заучиванием китайской версии этикета — что-то мне подсказывает, что даже при всем нашем старании невольная пародия вышла бы на редкость убогой.

— Приветствую Вас в вотчине Клана Амакава, госпожа! — Я вышел вперед и поклонился еще раз.

— Мира и тепла этой осененной земле. — На миг в сведенных "лодочкой" руках жрицы полыхнул яркий лепесток пламени. Храмовое благословение: представитель храма показывала, что говорит не от себя — от всего своего "дома". Это самовластный князек-феодал вроде главы приравненного к самурайскому статусу Клана экзорцистов мог говорить за всех в лице себя. — Рада приветствовать того, кто решил пойти нелегкой дорогой мира в наши времена.

— Мир дает надежду, война — ее отнимает. — Процитировал я соотечественника китаянки. — Недостойно мне гордиться только лишь путем — который, к тому же, не обошелся без оружия.

Тайцкун вместе со мной покосилась в сторону ящиков — погрузка все еще продолжалась — и чуть заметно кивнула.

— Скромность украшает и ничтожных и великих: приятно видеть столь мудрое суждение в столь юном возрасте. — Японский в ее устах был несколько тяжеловесен, но говорила пожилая женщина безупречно-правильно. Смени она церемониальное одеяние на кимоно и гэта — никто от японской чопорной бабушки из знатного рода не отличит. — Но и то, что мы говорим сейчас — не отблеск ли уже достигнутого?

— Если желаете, госпожа, прошу — оцените самолично, будучи гостем города!

Жрица с сомнение обернулась, поглядев на корабль.

— Мы можем использовать "мистический дом" и сокрыть судно на нужный срок.

— Ах да, я "забыла", с кем имею дело. — Старушка улыбнулась уже персонально мне, показывая, что официальная часть, по ее мнению, окончена. — Тогда — да, мы с удовольствием примем приглашение. Ньян, Чен — вы со мной.

— Да, госпожа.

Однако, китайцы, а по-японски не хуже главы делегации шпарят. Я постарался незаметно выдохнуть: ни мой возраст, ни иные преграды не составили проблемы — теперь будет время присмотреться к гостям, с которыми, похоже, у нас тут будет еще долгое сотрудничество... И заодно попытаться выяснить, кто именно "поставил" на Такамию в Поднебесной: возможно, удастся найти дополнительные точки соприкосновения, а не только те, что "любезно предоставил" договорившийся фактически за нашей спиной Дальневосточный отдел Клана НКВД. Впрочем, не исключаю, что китайцы и сами вышли на русских — со встречным, так сказать, предложением: все-таки "магическая тусовка" в мире не такая большая, а тут уж сам бог велел — соседи. И опустим за скобками — какой именно... хм, бог. Если честно, после того, как Храм Сузаку объявил о желании прямого контакта с руководством Клана Амакава, я и обе Канаме постарались вытрясти из тройки наших "контрабасов" все подробности посещения этого места. И, честно сказать, вопросов у меня только добавилось...

На классный час* я заявился зевая каждые две минуты — поспать не удалось. Впрочем, на фоне других одноклассников я выглядел еще бодро — у многих веки припухли, а вокруг глаз чернели настоящие "синяки": "привет" от приближающихся годовых экзаменов. Учеников перед зачетными неделями, разумеется, как следует накрутили, да еще и завалили предварительными тестами и "срезами знаний" по самые уши. И это — на в общем-то мало что значащий "переходный" экзамен между первым и вторым экзаменом старшей школы! Ками-сама, что же будет на выпускном? Итоговый аттестат средней школы "бумажка" куда важнее, чем аналогичная из младшей...

[*Классный час — в Японии обычно т.н. "нулевой урок", когда школьники отмечаются в журнале (делает или классрук, или староста) и обсуждают организационные вопросы — собственно, обучение начинается после. Занятно, что во время уроков учеников никак не контролируют: пришел на классчас? Можешь валить, никаких дисциплинарных взысканий не будет. Именно потому Химари так спокойно пропускала математику и английский в манге, валяясь на крыше. А вот за пропуски нулевого урока даже по уважительной причине могут и устроить санкции: потому-то японцы так не любят пропускать занятия и "болеть".]

— Поверить не могу... — Ватару Касу, мой сосед по ряду, в ответ на приветствие ехидно оскалился. Правда, из-за внешнего вида, более приставшего заложнику террористов, а не школьнику, ехидность получилась какой-то неубедительной и потертой — но старание я оценил. — ...наш "мистер "это же просто, Хабу" ночью что-то учил! Уж не физику ли, по которой сегодня тест?

— А? — Саки Хабу поднял голову, убедился, что от него ничего не хотят, и со счастливым лицом уронил голову назад на подушку. Да-да, Хабу ходит на уроки с подушкой. Но даже у старосты класса не поднялась рука сделать ему замечание — это ведь для перемен. Любого другого парня свои же одноклассники затролили — но "солнечный мальчик" решительно не ведется на подколки и реагирует с таким невинным детским энтузиазмом (он так доволен свой придумкой, ага), что даже у обладателей муд... эм, доставучего характера просыпается что-то вроде атрофировавшегося стыда. Впрочем, и так "очень хорошая" Торью теперь такое место, что вылететь из-за поведения не хотят даже самые отъявленные сорви-головы...

— А вот и нет. — Нарочито-равнодушно разглядывая ногти (опять плагиат на Хироэ) сообщил правду я. — Сегодня мои миньоны привели на встречу очередных будущих союзников моей Светлой Империи — пока принимал послов, пока то-сё — не выспался...

— Темной Империи, балда! — Включился в треп Сакаэ Мутсуки, разворачиваясь спиной к пока еще пустому месту преподавателя. — Империя должна быть темной, надо же соблюдать традиции мировой классики! С твоими подругами-диггершами другую не построить, хе-хе!

"Подруги-диггерши" — это Химари и Сидзука, разумеется. Надо отдать ребятам должное — дурная история с заброшенной школой так и не стала достоянием общественности, по крайне мере в полном виде: быстро раздеваться и нырять в затопленные подвалы — совсем не то реноме, что нужно иметь ученице. Особенно если она имела глупость данные навык продемонстрировать при свидетелях. Что интересно — совместно приключение вызвало у одноклассников достаточно много эмоций, что бы они начали почитать меня если не своим другом, то хорошим приятелем — точно. И за это я был им благодарен: как-то так получилось, что при всех моих "победах на социальном фронте" внушать симпатию или дружеское сочувствие я так и не научился. Искать соратников? Да. Заставлять других делать то, что мне надо? Безусловно. Показать разницу в положении между голоногой шмакодявкой и рожденным в Старом Клане наследником? С некоторым трудом — да. Но моя "личная сфера" общения... гм, заполнялась немного пассивно, скажем так. И с бо-ольшим перекосом!

Нет, не скажу, что я не рад — девушки, аякаси или сразу оба "в одном флаконе", составлявшие фактически весь мой "семейный" круг полностью меня устраивали. Мужчины и женщины из фактической вассальной "ближней" свиты (которая в Японии наряду со слугами Рода реально считалась фактически семьей), образовавшейся незаметно частично из банды Каши (включая самого Кагетсуки), частично — из учеников Вороньего Додзе, "старых" вассалов семьи, живших в Ноихаре и Тайчо (наверное, стоит и Шо Рюо записать) трогательно-бережно относились к каждому моему слову, совету — не говоря уже о прямых распоряжениях. Сюда же можно было отнести и семью Канаме — вклад Айи, матери моей самой худой и самой стриженной язвительной и прекрасной Хироэ, был попросту неоценим: он проходил для меня преимущественно "за кадром", всплывая только в виде отчетов или бесед "в семейном кругу", где мне мягко объясняли прописные истины то в психологии региональных чиновников, то в социологии малых изолированных групп, то вообще — в воспитании детей. Благосостояние семьи Канаме стремительно ползло вверх, так, что отец моей старшей жены мог давно уже и бросить свою работу со смешным заработком, но пара старательно соблюдала "статус кво". Не удивлюсь, что в случае "блек аута" нашего с Охаяси внезапно "разэпического" проэкта чета вполне себе переберется куда-нибудь в Америку на Гавайи, и никому даже в голову не придет связать их и переполох в центре Хонсю...

... но особенно приятно мне было общаться со своими женами, ставшими рядом со мной и реально держащие на своих хрупких плечах весь вес нашего детища, "Особой Зоны" Такамии. Только при них я не старался при общении "фильтовать базар", прямо отозвавшись о конкретном плане или свершившемся событии. Только они знали все кусочки в прямом смысле "звездного", расширенного плана по развитию нашей вотчины — от самых плохих через веер "средних" вариантов разной паршивости и благополучия к самым хорошим. Только на них я мог опереться — спаянные вместе договорами, клятвами, любовью и приязнью девушки, как и я, не могли "выйти из игры" в прямом смысле. Никак. Что особенно для семьи Амакава ценно — каждая из девушек согласилась на это "с открытыми глазами" и добровольно. Пока я не мог дать своим директорам и супругам свою фамилию, но, как только мне пришла в голову эта мысль — собрал свой "гарем" и "серьезно поговорил" (кроме Куэс, впрочем — ей "ушла" ссылка на звукозапись и стенограмму в Архиве Клана). Собственно, вопрос был, что называется, из тех, что не обойти: ведь геном не гарантирует приверженность семейным и клановым идеалам, верно? Однако, сейчас, частично из-за везения, частично случайно или просто действуя интуитивно и в некоторой степени по расчету, мы, Амакава, создали своей семье новый бренд, так удачно вливающийся в древний родовой девиз. "Мы делаем невозможное" — и неважно, что эти "мы" не все принадлежат не только магам — вообще не все люди. И что? Хироэ, правда, сказала, что понятия не имеет, как избежать "расслоения" клана по интересам в варианте неплохого будущего... впрочем, тогда и думать будем. Сейчас надо его сначала достичь.