Мы отвлеклись. Теперь начинаем занятия. С сегодняшнего дня ты займешься зельями и основой магии. Думаю вспомнить основные рецепты, под моим руководством, для тебя не составит труда. Но сначала ты должен разобраться с ингредиентами. Как-то я присутствовал на уроке вашего Снейпа, в образе феникса конечно. Он абсолютно не объяснял ничего. Просто давал задание и бултыхайтесь как хотите. Это совершенно не правильно. Ты должен понимать магию компонентов и их взаимодействие друг с другом. Каждый компонент, входящий в состав того или иного зелья, отдает ему свою магическую сущность. Представь цветные клубки ниток. Каждый клубок — это ингредиент. Когда ты варишь зелье, ты перемешиваешь компоненты и магию этих компонентов. Вот, например, ты кинул в котел лапки тритона, глаза златокрылки и почки осины. А теперь почувствуй магию этих трех составляющих: перемешавшись друг с другом, они уже создают четвертую магическую силу. Или в сравнении с клубками ниток — изначальный цвет трех клубков исчезает, а получается четвертый, абсолютно новый цвет, с особыми свойствами. Понятно объясняю?
Гарри кивнул. Он никогда не думал, что зелья и теория магии могут быть действительно интересными. Тем временем Годрик продолжал:
— Вообще в мире магия есть практически у всего, нужно только почувствовать ее. Сейчас это уже утрачено, но мы еще умели слышать магию, осязать ее. Попробуй закрой глаза.
Гарри послушно закрыл глаза и сосредоточился.
— Нет-нет. Расслабься, я сейчас покажу тебе кое-что.
Перед глазами Гарри замелькали размытые пятна, которые стали постепенно приобретать форму, цвет, и даже звук и аромат. Гарри был просто ошеломлен этим всем, что обрушилось на него вдруг огромной лавиной:
— Что это? — голос его дрожал от восхищения.
— Ты видишь ауру магии, которая окружает каждый предмет. Я проецирую на тебя то. Что вижу сам, так как ты еще не умеешь этого делать. Но я хочу, чтобы ты понял, о чем я тебе говорю. Попробуй взять в руки этот шар. Что ты видишь, слышишь, чувствуешь?
Гарри сосредоточился на ощущениях в руке:
— Я слышу хрустальный звон, вижу серебристый свет с искорками, он похож на сияющее солнышко с лучами, а запах похож..., — Гарри задумался, — он похож на воздух после грозы. — Он открыл глаза и посмотрел на Учителя.
Годрик улыбнулся:
— Все верно, малыш. Но ты чувствовал это все через меня. А теперь я хочу, чтобы ты научился это чувствовать сам. Шар нам как раз в этом поможет. Он усиливает твои действия. Потом ты сможешь обходиться без него. Сейчас держи его в руках, закрой глаза, и расслабься. А теперь зови магию. Не словами. Зови ее сердцем. Душой, почувствуй как она омывает тебя. Танцует в тебе.
Гарри послушно выполнял указания учителя. Он звал магию. Тянулся к ней. В какой-то момент он опять увидел буйство красок, звуков и ароматов, мечущихся вокруг него в хаосе. Он попробовал вытянуть как за ниточку одно из ближайших стремительно несущихся рядом с ним пятен и остановить. У него получилось. Пятно стало принимать форму палочки, с исходящим из нее рубиновым светом на одном конце, и рунами на другом. Из палочки лилась песня феникса.
Гарри удивленно вздохнул и потерял контакт. Раскрыв глаза. Он посмотрел на улыбающегося Годрика. По его виду он понял, что тот видел глазами Гарри.
— Как думаешь, что ты видел? — Годрик вопросительно смотрел на него. — Видеть магию и понимать, чему она принадлежит очень важно.
Гарри задумался. Если шар излучал форму солнышка — близкого к шару образа, то палочка — это все-таки палочка. А так как у него своей пока не было, кстати, ее сломали сразу после суда, так как необходимость в сестре палочки Воландеморта отпала, то, скорее, всего это была:
— Твоя палочка, Годрик. — тот кивнул.
— Правильно. Понял принцип? — получив положительный кивок, Годрик продолжил. — Но ты сейчас почувствовал один из самых сильных источников магии. В сердцевине палочки находится сильный магический элемент, который концентрирует твою магию, усиливая ее своей магией, и, пропуская через себя, палочка выдает желаемый эффект произносимых чар. Так ты затрачиваешь меньше сил на свои заклинания. Ты должен научиться чувствовать магию других вещей и определять, чему принадлежит этот образ. При большой практике ты научишься искать предметы и даже людей на расстоянии. И не только искать, но и притягивать, вытаскивать сквозь пространство. Потренируешься без меня обязательно — это будет твоим домашним заданием.
А сейчас давай варить зелье. Цитриль! Нам необходимы "Лечебные зелья". А именно зелье памяти. — Книга, послушно отобразив в своем названии требуемый раздел зелий, открылась на нужной странице. — Начали?
Через минуту две темные головы склонились над котлом.
Годрик объяснял каждое свое действие, добавляя комментарии и рассказывая, какой образ имеет каждый из компонентов, что получается при их смешивании, свойства получаемых взаимодействий и так далее.
— Зелье памяти, — рассказывал Годрик, — одно из самых эффективных средств при снятии блоков, поставленных, например, Обливиэйтом. Правда зачастую, если маг, наложивший Обливиэйт, очень силен, приходится применять параллельно Лигиллименцию, она позволяет найти нужный блок и вытащить его на поверхность, позволяя зелью быстрее сделать свою работу. При накладывании этого заклятия, тот на кого его наложили не теряет память, как думают многие. Заклятие всего лишь блокирует ее. В магическом эфире,в котором ты видел мою палочку и шар, это выглядит как черная клетка, со светящимся содержимым внутри. Чем толще прутья клетки — тем сильнее сила наложенного заклятия.
— То есть Златопуста Локонса можно вылечить этим зельем?
— Его — можно.
— А родителей Невилла? Ты знаешь их?
— Лонгботтомы? Да, знаю. Этим зельем их вытащить нельзя. Их разум помутился от заклятия Круцио. Тут необходимо более сложное лечение. Их вытащить практически невозможно.
— Но шанс есть?
— Да, Гарри, шанс есть всегда. Просто надо знать, как им воспользоваться.
— Всегда? — Глаза Гарри потемнели. — Если не наложить контрзаклятие, от Авады ничего не спасет. Не будет никакого шанса. — Годрик понял, что он имел в виду друзей.
— Контрзаклятие от Авады? Я помню, Салазар, понимая что за страшное заклятье создал, пытался найти контрзаклятие, но не нашел его.
— Но Дамболдор сказал, что наложил его на меня, и поэтому от меня отскочила Авада и развоплотила Воландеморта!
— Нет, Гарри. Авада не убила тебя не поэтому. И не любовь и жертва матери стала причиной того, что ты спасся.
— Но Дамболдор...!
— Соврал твой Дамболдор, или не понял что наложил. Я попробую найти у него в кабинете дневники Салазара. Посмотрим, что он имел в виду.
— Кстати, Годрик, а он тебя не хватится?
Годрик махнул рукой:
— Ему сейчас не до меня. Он подчищает ряды Ордена Феникса. Кстати, родителей твоего друга Рона нашли сегодня утром мертвыми в Лондоне, недалеко от Темной аллеи.
Гарри уронил пестик, побледнев как полотно. Родители Рона стали ему практически вторыми родителями, которых он почти так же сильно любил. Он не думал, что Дамболдор зайдет так далеко.
— Как я понял, они мешали Дамболдору, особенно после того, как попытались тебя реабилитировать и добиться пересмотра твоего дела с сывороткой правды или омутом памяти. Они подали прошение в Визингамот.
— А там председатель Дамболдор и к нему попало прошение в первую очередь.
Годрик кивнул.
— Мне жаль, Малыш. Правда, жаль. Но то, что нас не сломает, сделает сильнее.
— Отомщу!!! — прошипел Гарри.
— Гарри, я уже говорил тебе, что не месть наша цель. Мы изменим почти все. Вернее изменишь ты.
Гарри испуганно вскинул глаза на Годрика:
— Тебя со мной не будет?
— Нет, до самого конца не будет. Я вытащу тебя отсюда и мне придется уйти. Но к тому времени ты будешь готов остаться один. Ты справишься!
Годрик притянул Гарри к себе и прошептал ему в макушку:
— Я в тебя верю, ты сильный, ты настоящий Наследник Гриффиндора и Слизерина!
— Я Наследник Слизерина?!! — Гарри второй раз за пять минут шлепнул пестик на пол.
— Ага, а то, что ты мой Наследник тебя не удивляет? — Годрик явно забавлялся реакцией юноши.
— Дамболдор делал такие намеки. Еще после второго курса, когда я победил Василиска. Кстати, спасибо, что спас меня тогда. Если бы не твои слезы...
— Пустяки, порыдать иногда очень даже полезно. Даже мужчинам. Особенно в образе феникса. — Годрик широко улыбался, глядя на своего потомка.
— Так что там на счет моего Наследия Слизерина?
— Сейчас расскажу. Только перельем зелье во флакон, чтобы не пропало. Когда-нибудь оно тебе пригодится. Мы соберем тебе полную коллекцию редких, необходимых, приятных и не очень зелий. И, совет на будущее, при любой возможности пополняй их запасы.
— Может, пообедаем? — Гарри понял, что сильно проголодался.
— Давай, — согласился Годрик, переливая зелье в красивый флакон из синего хрусталя. На флаконе сразу появилась надпись "Зелье памяти". — Флакон заколдован так, что зелье может храниться в нем, не портясь, хоть тысячу лет.
Годрик создал себе второй комплект приборов и вызвал еду из Хогвартса. После обеда они удобно уселись на кровати и Годрик начал рассказ.
Глава 4. Рассказ Годрика
Рассказ Годрика
Как ты уже читал в Цитриль, мы вчетвером создали школу Хогвартс и построили Азкабан, дабы не нарушать равновесия. Вдохнув жизнь в наши замки, мы не ожидали, что те откликнуться так скоро. Все-таки замок не человек, и ему нужно время, чтобы врасти в почву, объять магией свою территорию. Да изучить себя, в конце концов.
С Азкабаном было проще — его архитектура в форме башни была довольно простой. А вот Хогвартс изучал себя дольше. Но в итоге замки, через какое-то время, год-полтора кажется, начали искать своих Хранителей. Мы — я и Салазар, были не просто первыми Хранителями, мы еще и были первыми учителями и учениками своих замков.
Магия наших близнецов имеет одну структуру, только вектор у них разный. Не удивляйся, я достаточно прожил в этом мире и много знаю, даже такие "научно-заумные" слова. Магия Хогвартса направлена на созидание, Азкабана — на разрушение. Но уравновешивая друг друга, они стали двумя твердынями. Ты же помнишь, что на твоем пятом курсе Азкабан был частично разрушен Воландемортом, тогда сбежало много Пожирателей? А когда вы с Роном на втором курсе впечатались на Фордике в замок — разрушили одну стену? Помнишь, Хогвартс сам себя стал восстанавливать? То же самое произошло и в Азкабане. Он восстановился сам, хотя ему на это потребовалось гораздо больше времени.
К сожалению, последние Хранители Хогвартса не интересовались им в той степени, в которой должны были. Поэтому даже Дамболдор не знает всех его секретов — замок просто не стал делиться с ним до конца. Но без Хранителя замки оставаться долго не могут. Поэтому в последние три сотни лет Хогвартсу приходилось выбирать из двух-трех зол меньшее. Проще всего было выбрать сильного волшебника, который бы смог в нужный момент усилить защиту замка, помочь в случае опасности выдержать удар извне. Так и произошло, когда была твоя Последняя битва с Воландемортом. Тогда Дамболдор усилил защиту замка, держа щиты Хогвартса, а замок активно помогал Дамболдору, подпитывая его своей мощью.
С Азкабаном, как ты сам понимаешь, было проще. У него был и пока есть всего один Хранитель — я. Но, к сожалению, моя власть в замке не безгранична. Так, например, я не мог освободить твоего крестного Сириуса, хотя как мог, старался облегчить на него воздействие дементоров, попросив об этом Азкабан через Хогварт, потому как сам сюда вырваться, не мог. Благодаря своей анимагической форме и моей просьбе о помощи ему за 12 лет он не сошел с ума.
Хотя я отвлекся.
В общих чертах связи Хранителей и замков ты понял. Потом тебе это пригодится, но если будут вопросы, ты всегда можешь обратиться к Цитриль, она тебе поможет.
А вот сейчас я хотел бы тебе рассказать о самом главном на мой взгляд. Истинную историю Основателей. Кратко конечно. Чтобы бы ты знал, что Салазар ни в коем случае не был нашим врагом с Ровеной и Хельгой. Он любил нас, и мы очень любили его. Он был мне лучшим другом, почти братом, и я до сих пор только с теплым чувством вспоминаю его.
Как я тебе уже говорил, моей женой была Хельга, женой Салазара — Ровена. Сам понимаешь, в те времена четыре волшебника не могли просто так сосуществовать рядом. По сути, мы все были одна семья. Не в том смысле, что наши пары состояли в какой-то связи друг с другом. Просто живя рядом столько лет, имея одно общее дело, которое просто не могло не объединять нас, мы были очень дружны. Салазар был мне как брат, Ровена — как сестра. Мы во всем полагались друг на друга.
У Салазара и Ровены было пятеро детей. Двое умерли в младенчестве, и даже Салазар не смог помочь со всеми своим обширными, по тем временам, знаниями зелий. Но трое — двое сыновей и дочь выжили и были сильными волшебниками. У нас с Хельгой было трое детей. К, сожалению, моя дорогая жена умерла при появлении на свет младшего сына. Что делать — наши возможности тоже не были безграничными.
После смертей детей и моей дорогой Хельги, Салазар задумался о бессмертии. Он решил найти философский камень. Сам знаешь, что это удалось только Николасу Фламелю, почти четыре сотни лет спустя. Но саму теорию Философского камня развил все-таки Салазар. Но ему не хватило лишь немного времени, чтобы свои идеи и теории воплотить в жизнь. Ему помешало то, что послужило причиной всех наших бед.
Это произошло примерно через пятнадцать лет после создания школы. Появился маг, темный маг. Я не говорю, что он пользовался только темной магией, заметь, потому как деление магии на темную и светлую глупо и непрактично изначально. Магия просто есть. Другое дело как ты ей пользуешься. Так вот этот маг, был одержим примерно той же идеей что и Воландеморт — власть над миром, убийство магглов, а самое главное — бессмертие. Его звали Влох, но сам себя он называл Черный демон. Демоном он, конечно, не был, больше самомнения. Но магом он был отличным, образованным и сильным. Он стал охотиться за Салазаром и его трудами. Салазар испугался, что его записи и дневники будут найдены и спрятал их в Хогвартсе. Только вот спрятал он их в Тайной комнате. Вот почему я не поверил в то, что Дамболдору было известно что-то о записях Салазара. Думаю, он тебе сказал неправду. Хотя может он сам верит, в то, что те записи, что у него есть — это дневники Салазара. Я точно знаю, что парселтангом Альбус не владеет. Это наследие только потомков Салазара.
Да, Гарри, парселтанг тебе достался не от того, что Воландеморт запустил в тебя Аваду, а потому что ты сам потомок Салазара.
Кстати, могу сказать точно, что ни у него, ни у меня бастардов не было. А что это значит? Чего глаза вытаращил? Ага, дошло, наконец. Верно — ты наследник всех четверых. Между прочим, первый за все столетия. Наши потомки пересекались несколько раз, но браков не создавали, либо они были бесплодными. Так что чтобы кровь всех четверых слилась в одном потомке — такого не было. Твой отец прямой потомок от моего младшего сына. К сожалению, род остальных двух моих сыновей прервался пятьсот и примерно двести лет назад. Последний пра-пра-пра-хм.. не знаю сколько еще -правнук по ветке старшего сына погиб, не оставив наследников, при сражениях против француза... как же его.. еще тот маг был, не очень сильный, но хитрый дьявол. А! Вспомнил! Наполеон Бонапарт! Бестия был еще та! Но жена у него была просто потрясающая ведьма. Красавица, умница, а чары умела наводить... Особенно привораживала здорово. Жаль, что после того как она перебежала дорогу какой-то дуре, связавшись с Наполеоном, та прокляла ее и Жозефина уже не могла иметь детей.
