| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Гуляющие по парку преподаватели и студенты в один голос радовались, что нашлась управа на гадкого фея, который умудрился напакостить всем вокруг, даже подружкам. Мальчишка носился как угорелый по поляне, но возмездие прицельно настигало его неумолимой рукой. Отвесив с десяток горящих ударов, Аэфо сочла себя отомщенной и снова вернулась к чтению, выкинув испорченную чернильницу в стоящую неподалеку плетеную из ивовых листьев внушительную корзину для мусора и печально вздохнула, подумав: 'Боги, ну когда это несносное чудовище наконец-то повзрослеет? Сил уже никаких нет выносить это безобразное поведение и довольно злые проказы. Ох, доведет, напишу я его отцу обо всем, что знаю про его подлые делишки..., не отвертится от большой трепки'.
Потирающий горящий зад мальчишка подошел к Милисандре и прошептал, косясь на старшую феечку:
— Ты обещала подарок сестры нам показать. Я сейчас помру от любопытства, — заныл Тувин.
— Какое бы для всех было облегчение, — желчно прошипела девчонка и повернулась к братцу подруги спиной.
— Пересидим в кустах. Аэфо отвлеклась на сокурсницу, не засечет, что слиняли. Когда она кинется нас искать, мы удерем в противоположную сторону. Мили, я тоже помру сейчас от любопытства, — протараторила Крисиг, ее голубые глаза выдавали ее с головой.
— Прячемся, — скомандовала Утар, и вся отвязная четверка скрылась в густых зарослях, их даже колючки не испугали.
— Вы куда удрали? — в голосе Аэфо звучали нотки неприкрытого беспокойства, — Поймаю, уши надеру, — грозно пообещала она и, наложив заклятие охраны на оставленные вещи, припустила по парковой дорожке, заметив вдалеке ватагу первокурсников.
— Фуф, кажется, мы получили фору. Идемте, скорее, — голубые глаза Крисиг восторженно сияли, она потянула обеих подруг за рукава, заставляя поторопиться, злой как растревоженные осы Тувин сам поплелся следом.
Четверка быстро побежала в сторону Академии, прячась за кустами, чтобы не заметили старшекурсники и не позвали Аэфо, которая задаст им на орехи за непослушание.
Вокруг черного клена с багряной кроной, который высился прямо под окном у ректорши Нериаяль Дар Онэриль, выросли внушительные заросли. Тувин частенько тут отсиживался, когда жертвы его злых проказ принимали решение задать поганому фею королевскую трепку. Именно он и привел подружек в свое тайное убежище и прошипел:
— Показывай уже, чем тебя одарила Лильза. Хватит испытывать наше терпение.
Милисандра пожала узкими плечиками и выудила из поясной сумки три крупных каштана.
— Фыыы, хороший подарок припасла для тебя сестрица. Я тебе этого добра могу два воза прислать, а то и больше, — Тувин смачно сплюнул себе под ноги и презрительно посмотрел на феечку.
— Много ты понимаешь, индюк надутый, — Крисиг отвесила фею очередную оплеуху, — Это не простые каштаны, а волшебные. Видишь, скорлупа покрыта тонкой сеточкой золотого цветочного узора?
— Гляди-ка, и правда, как расписные, красиво. А что они умеют делать?
Милисандра нехотя ответила:
— Три вместе они способны исполнить одно большое желание, а по одному — только маленькое.
— Занятная штучка, — восхищенно изрек Тувин, в его 'гениальной' голове мгновенно созрел план, как только он увидел, что ректорша Нериаяль Дар Онэриль, фея рояльных струн, очень строгая дама, вышла в коридор из своего кабинета.
На столе лежал раскрытый журнал их группы, который проказник узнал бы из тысячи других. 'Ага, я смогу исправить ситуацию, тогда отец не накажет меня за очередную пару. Боги, как все просто, если немного подфартит. Вперед, Тувин, ты — лучше всех лазаешь по деревьям. Тут совсем и не далеко от земли окошко'. Пока девчонки размышляли, что лучше одно большое или три маленьких желания, оживленно споря, но стараясь при этом сильно не шуметь, фей тенью заскользил к вершине дерева.
Оказавшись на самой макушке клена, Тувин зарядил волшебный каштан в любимую рогатку и выстрелил прямо в чернильницу. Красивая изящная вещица из серебра, украшенная тонким чеканным узором, с жалобным звоном опрокинулась, заливая раскрытые листы журнала темной жидкостью.
— Какой я все-таки молодчина. Нет двойки напротив моего имени, так наказывать не будут, — тут фей испуганно вздрогнул: послышался лязг ключа в замке, и стремительно заскользил вниз.
Сверху донесся возмущенный вопль госпожи Онэриль:
— Да что же это за напасть такая! Совсем распоясались, неучи! Ничего святого для них не осталось. Уже в кабинет ректора сами шкодить лезут! — фея выглянула в окно и увидела неясную тень, соскользнувшую на землю.
Кто это был, женщине, увы, рассмотреть не удалось, но она твердо решила найти и примерно наказать паскудника. Онэриль подняла с пола каштан, испачканный в чернилах. К сожалению, узнать, кто с его помощью напроказил, было невозможно: чары исполнения желаний были слишком слабыми и рассеивали все следы, пропадая после того, как выполнили свою работу. Ректор еще раз выглянула в окно и увидела четырех первокурсников и фею Аэфо, которая училась на два курса дольше.
— Это так вы старших слушаетесь, мелюзга? — зеленые глаза сердито сверкали из-под растрепанной медной челки, — Милисандра, как понимать твое вызывающее поведение?
— Мы не сделали ничего дурного, — спокойно ответила девчонка, пожав плечами.
— Уверена? Тогда почему ректорша Онэриль волком смотрит и нехорошо так зыркает в нашу сторону? Сами расскажете или мне придется выколачивать правду?
— Студентка Аэфо, будьте любезны, поднимитесь ко мне в кабинет, — голос ректора был настолько ледяным, что у всех по спине забегали довольно мерзкие мурашки.
Молодая фея предстала пред грозные очи мечущей громы и молнии госпожи Онэриль:
— Студентка Аэфо, какой пример вы подаете своим подопечным? Вы бы о них подумали перед тем, как сделать подобную глупость?
— Я вас не понимаю, простите?
— Испорчен журнал вашей учебной группы. Его залили чернилами, свалив емкость метким броском каштана. Все знают, что вы прекрасно метаете одинаково хорошо и игровой мяч и боевые кинжалы. Если вы признаетесь в содеянном, я, так и быть, ограничусь на это раз устным замечанием. Мне очень жаль, что такая взрослая девушка опустилась до столь непотребных проказ.
— Я ничего не делала, госпожа Онэриль, — тихо, но твердо отозвалась фея, глядя наставнице прямо в глаза.
— Вы сильно разочаровали меня, Аэфо. Не думала, что подобная вам студентка может побояться сказать правду. Ну, я жду признание, — гневно зашипела ректор.
— Вы обознались, госпожа Онэриль, я ничего дурного не делала, не мой профиль. И не там ищете виновного.
— Если будете упорствовать, то я немедленно подпишу приказ о вашем отчислении без права на восстановление... то простительно первокурснице, недопустимо уже для такой взрослой девушки...
— Поступайте, как знаете, госпожа Онэриль, но вы ошибаетесь, — так же тихо и спокойно сказала Аэфо.
— Можете паковать вещи, моя дорогая. Утром вы отправитесь восвояси!
— Как пожелаете, госпожа ректор. Я ничего не смогу вам доказать: вы не желаете меня слышать, — молодая фея стремительно покинула кабинет, проследила, чтобы подопечные вернулись в свои комнаты и занялись выполнением домашней работы и, с трудом сдерживая слезы, принялась собирать и упаковывать свои вещи.
Милисандра почувствовала сильное беспокойство и выскользнула в коридор, гадая об его причине. Она робко постучала в дверь комнаты Аэфо и, не доставшись ответа, самовольно вошла. Перед ее глазами возникла ужасная картина: заплаканная молодая фея, свалив все свои вещи в беспорядочную кучу, уталкивала свой многочисленный скарб в сумки, с которыми почти пять лет назад прибыла в Академию.
— Что ты делаешь? А как же учеба? — в голосе девчушки звучало искреннее непонимание.
— Какая-то наглая скотина залила чернилами журнал моей учебной группы, метко опрокинув прибор каштаном. Госпожа Онэриль уверена, что эту гадость сделала я. Признавать вину за то, что не делала, и не собираюсь. Ректорша отчислила меня без права на восстановление.
— Но, но ты не могла этого сделать, когда она выглянула, мы уже минут пять, как разговаривали. Твой разнос было слышно далеко вокруг. Пакость провернул кто-то другой.
— Все бесполезно, Мили, она не пожелала меня выслушать и подписала приказ о моем отчислении прямо у меня на глазах. Я больше тут не учусь. Утром отец пришлет карету. Какой стыд! И это при том, что я ничего плохого никому не сделала за все пять лет учебы тут...
— Не торопись, мы постараемся узнать, кто на самом деле виновен.
— Мили, ничего уже не исправишь. Онэриль не станет отменять принятого решения, чтобы ты не нарыла. Просто, видимо, не судьба мне стать дипломированной феей. Ничего, как-нибудь и так проживу.
Милисандра попятилась и выскользнула за дверь. Вся эта история лишком дурно пахла. Крисиг и Утар тоже носы повесили, когда услыхали о несчастье. Тут Мили счастливо улыбнулась и почти пропела:
— Девочки, как думаете, трех каштанов хватит, чтобы Аэфо не отчислили? Утар?
— Да, но я вижу у тебя в руках всего лишь два, но их может оказаться недостаточно, — серые глаза девчушки выдавали ее озабоченность, и как сильно она расстроилась из-за произошедшего безобразия.
— Тувин, отдай треть моего подарка, — прошипела Милисарндра и даже потрясла паренька за плечо как грушу, когда он сделал вид, что не понимает, что от него требует подружка, — Немедленно. Узнаю, из-за кого отчислили Аэфо, такую взбучку негодяю задам, что мало не покажется.
— В последний раз я видела волшебный каштан именно в твоих жадных лапах, — сжав кулачки, прорычала Крисиг.
— Вам показалось, я вернул все обратно. Если Мили его где-то посеяла, причем тут я? — попытался отбиться от трех рассерженных фурий перепуганный до полусмерти фей.
— Признавайся по-хорошему, Тувин, а не то я свою жалость спрячу куда подальше... — ледяной голос Милисандры звенел от возмущения, — Уже до воровства у друзей, своих же докатился... Ну?
Глаза фея трусливо забегали, выдавая его с головой, но он продолжал надуто молчать.
— Потом не ной: сам напросился, — сказала Крисиг, а Утар показала брату кулак, сердито сдвинула светлые бровки, в коридоре стало совсем тихо.
Тувин растолкал девчонок локтями и со всех ног бросился прочь. Сразу стало всем ясно, чья кошка сало украла.
— Вот паршивец, он нашкодил, а Аэфо из-за него отчислили, прошипела Утар.
Завернув за угол, мерзкий фей остановился и, засунув руки в карманы, начал ковырять носком неопрятного башмака, заляпанного чернилами, паркет.
— Подумаешь, цацы какие. Им-то легко, у самих от пятерок в глазах рябит. Один маленький каштанчик пожалели, развонялись. Злые поганки... — пробурчал Тувин и, достав из кармана верную рогатку, начал ковырять ее грязным ногтем большого пальца, — В парк, что ли, пойти, по воробьям пострелять? Девчонки еще не скоро остынут, если попаду к ним в руки, намнут бока на совесть.
Фей еще раз тяжело вздохнул, высморкался в рукав и пошел гулять в гордом одиночестве.
Милисандра тихонько спросила фею туманов:
— Утар, ты говоришь, двух каштанов мало будет, чтобы исправить ситуацию.
— А что мы можем сделать? — повесила нос Крисиг, — С Онэриль особо не поспоришь, сами знаете.
— Я нашла выход, — радостно завопила Утар, — можно загадать два связанных небольших желания. Госпожа Онэриль пойдет гулять, а второй каштан приведет Тувина к ней и заставит во всем сознаться. Как раз хватит, даже с лихвой, — и феечка с победным видом шлепнулась на подоконник и выжидательно посмотрела на подругу, — А еще останется на маленькую шалость: увидеть, как это все произойдет, и что мерзкому фею будет за его пакость. Это уже не мелкая проказа, только он так ничего и не понял. А если Рояль еще и отцу все расскажет, поганца ждет грандиозная порка. Наша тетушка его никогда не любила...
Милисандра сосредоточилась и выпустила желание на волю. В руках ее остались два обычных каштана, которые она бережно положила на столик.
— Пойдемте, не то пропустим все веселье, — буквально искрясь озорством, позвала она подруг за собой. Три заговорщицы поспешили вслед за магическим зовом.
Онэриль неожиданно захотелось пройтись перед сном по парку. Она накинула суконную пелерину и, прихватив очередной манускрипт, вышла в сгущающие сумерки. Ректор так и не поняла, почему так поступила.
Тувин веселился от души: он залег в кустах и пулялся из рогатки камешками по ногам проходящих мимо прохожих. Увы, воробьи, увидев злого мальчишку, оказались умней. Студенты грозили надрать уши хулигану, но как не искали, так и не смогли его обнаружить. Мерзкий фей с трудом сдерживал дикий хохот, рвущийся из его груди на волю. Молчать было уже почти невмоготу. Тут по дорожке зацокали каблучки женских туфель. 'Ага, попалась, задавака, ей час я тебе гонор-то поубавлю', — Тувин внезапно почувствовал, как какая-то непреодолимая сила заставила его встать на ноги и шагнуть навстречу приближающейся женщине.
— Ты почему тут шляешься один и так поздно? — в голосе тетушки Онэриль появились ворчливые нотки.
— Ддда-так, тут это, ну как его, — запинаясь, промямлил он.
— Опять ты за свое, негодник. Прожуй сопли, и отвечай ясно, а то я не понимаю, что ты там пищишь! — старая фея не скрывала своего раздражения, — И в кого ты только уродился таким лентяем и мямлей, племянник?
Тувин с ужасом понял, что слова льются уже помимо его воли:
— Это самое. Это, значит, я напакостил. Аэфо ни в чем не виновата. Она в это время девчонкам разнос устраивала за то, что мы сбежали, пока она с подругой разговаривала. Не отчисляйте ее.
— А позвольте осведомиться, господин молодой фей, как вам в голову могла прийти столь 'светлая' идея?
— Так отец порет за каждую двойку, а я потом дня три сидеть не могу.
— Правильно делает, но явно недостаточно, — желчно обронила ректорша, ухватив Тувина за плечо, — А я не поверила Аэфо... Впрочем, это легко исправить. Сейчас мы пойдем во двор Академии и ты перед всеми сознаешься, какой ты совсем не мелкий пакостник. Пора уже тебе научиться самому отвечать за свои глупые выходки, а не прятаться за спинами других.
Тувин хотел улизнуть, но ноги почему-то отказывались его слушаться. Тут он почувствовал магический зов: ректор Онэриль приглашала всех студентов и преподавателей Академии Фейских Искусств на главную площадь. На памяти здешних обитателей в последний раз подобное произошло, когда орки развязали крупномасштабную войну с Королевством Фаэри.
Встревоженно гудящая толпа смолкла, как только на небольшое возвышение поднялись две фигуры. Студент-первокурсник был бледен как полотно и его мелко трясло.
— Господин Тувин, объясните уважаемому собранию, почему фея Аэфо не может быть отчислена в связи с сегодняшним прискорбным событием? — голос женщины был настолько холоден, что присутствующих озноб пробрал, а в воздухе закружились мелкие снежинки, — Да, кстати, если ее тут нет, то пошлите кого-нибудь позвать. Она должна узнать, кто повинен в досадном недоразумении, которое и привело к несправедливому отчислению.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
