Фея Грез или Отфеячу... по полной... Общий файл

Пролог

Здравствуйте, меня зовут Милисандра. Кто я? Да обычная классическая Фея Грез... По поводу Пустых Мечтаний и Обманутых Ожиданий — это не ко мне...

Что умею? Исполнять мечты с собственной точки зрения, пишу, сочиняю стихи, рисую, пою и танцую. Филигранно играю рна нервах, особенно мужских...

Считаю, что принцев на белом коне ждут только полные дуры: из этих двоих пользу может принести разве что конь, да и то, если вы живете за городом...

А вообще, пока-пока, полетела я... Дела, знаете ли...

Глава 1. О чем мечтают... лягушки...

Практические занятия по исполнению желаний, согласно учебному плану, начались со второго семестра. Юные феи на дух не выносили этот предмет. Увы, таковы древние традиции: если ты принадлежишь к этой ветви сущего, то будь любезен не отлынивать и от обязанностей перед инородцами.

Милисандра, убрав упрямо падающий на лицо темно-русый локон, с тоской подумала: 'Все, кончилась вольная жизнь. Теперь отправят 'в люди' исполнять чужие бредни. Вот угораздит родиться феей... Врагу лютому не пожелаю... Еще родители и в Академию профильных фейских искусств сослали. За какие грехи, чем я им не угодила? Я — самая младшая из сестер, но грызть гранит науки выставили именно меня, как типа самую талантливую... Ну, ничего, не понравится если мне тут, уж я схлопочу роскошное отчисление курса этак с первого... Боги, я думала лекции — кошмар... Все познается в сравнении. Может, все еще не так плохо'. — Девушка с любопытством рассматривала сокурсников. Как и любая обычная молодежь, они сплачивались во имя трепания нервов наставникам и коллективных проказ.

Милисандра чуть не заснула под пространные рассуждения о пользе учения, которые срывались с уст жгучей брюнетки с пронзительными синими глазами, которая была никем иным, как ректором Академии Нериаяль Дар Онэриль. Занятия тоже оказались банально скучными, зачаровав ручку на конспектирование, девушка занялась рассуждениями на тему 'почему меня выставили за порог, а не ту же Лильзу?'.

— Если вы думаете, что в нашей профессии исполнять желания -

единственная специальность. В течение первого курса мы выявим

основное направление ваших талантов и дальнейшее обучение пойдет

в соответствующей тональности. Самое главное — подход во всем

должен быть не стандартным и не сильно зацикленным на результате.

'Разумным' свойственно заблуждаться и желать того, что им, на самом

деле, и не надо вовсе. Я смотрю, мои размышления на вас скуку

навели, тогда есть идеальное лекарство — практика. Сейчас вы на пару

часов окажетесь за воротами Академии. Задание такое: с помощью

подручных средств и магии выполнить одно желание подопытного.

Помните, мы не джинни и не луговые мавки. За раз выполняем только

одну просьбу. Назовите главный признак искомой главной мечты?

— Их два: некоторая одержимость и сильный эмоциональный фон.

— Правильно, Милисандра. Можете отправляться 'в поле'. И помните, в

Академии приветствуется не стандартный подход. Записывающее

заклинание на каждом уже активировано, так что желаю успехов,

господа студенты.

Приунывшая компания не сразу решилась разделиться, оказавшись за воротами. Они доставляли преподавателям немало острых ощущений своими шалостями, но сейчас о них даже не вспомнили.

Милисандра, прекрасно понимая, что толпой они себе источников желаний не наловят, отошла в сторонку. Что-то настойчиво манило ее вглубь парка, разбитого вокруг академии. Осень была в самом разгаре, кроны деревьев полыхали всеми оттенками пламени. 'Эххх, местные обходят наше учебное заведение стороной. Знают, чем грозит привлечь внимание студента из народа фей, если его на практику выпустили. Все знают, что особенно со студентками Академии лучше дел не иметь: себе дороже выйдет... Девушка прикрыла глаза и выпустила заклинание поиска, которые перед ее мысленным взором предстали почти невесомыми серебряными паутинками. 'Аха, кажется, что-то есть. Как странно у этого создания перемешаны эмоции: жгучее желание и панический ужас. Возможно, это и есть то самое, нестандартное ненаглядное пособие для феячьего произвола. Надеюсь, мне удастся не только поучить не ниже четверки за лабораторную, но и от души повеселиться. Учеба редко бывает увлекательным занятием. Так, я почти на месте', — феечка потерла руки в предвкушении и внимательно посмотрела себе под ноги.

Маленький серый ежик гонял по полянке лягушку. Несчастная никак не желала быть пойманной и сожранной. Именно эмоции зеленой красавицы и привлекли девушку. Колючий охотник громко сопел и топал, но сдаваться явно не собирался. Милисандра наклонилась и подняла лесную красавицу за лапку. Она сосредоточилась на неожиданно богатых эмоциях зверушки пытаясь определить 'то самое', что ей и предстояло воплотить на практике. Девушка осторожно держала за лапку будущую жертву феячьего произвола, не давая той удрать. Во взгляде лягушки уже появилась обреченность.

'Как интересно... — в голубых как майское небо глазах девушки полыхало любопытство, — Наша 'красавица' желает стать дриадой. Хммм, как интересно. Все признаки желания налицо. К тому же зеленушка обязана мне жизнью', — обездоленный ежик обиженно сопел и тыкался пуговкой носика в сапог феечки. На пестрой мордочке явно читался укор: 'Ну, как тебе не стыдно, бессовестная девчонка... Мне надо жирок на зиму нагулять, а ты еду отбираешь...'. Милисандра взяла второй рукой расстроенного охотника и отнесла на заросшую еще зеленой травой полянку. Колючий возмутитель спокойствие тут же самозабвенно захрупал сочными улитками, напрочь забыв про предмет невольного спора с юной феей.

Когда Милисандра нашла, наконец, укромный уголок, прошло прилично времени. Лягушка смирилась с тем, что ее таки 'отфеячат по-полной', и перестала вырываться. 'Аха, вот этот пенек подойдет, — фея вытащила из сумки кусок зеленого мела и стала аккуратно чертить круг и писать сложные символы. Магия, магией, а технологию лучше не нарушать, — Итак, моя дорогая, тебе выпал редкий шанс получить то, о чем ты так долго мечтала. Посиди пару минут спокойно и будет тебе счастье...', — девушка аккуратно посадила зверушку на руну Дар в самом центре пентаграммы, закрыла глаза и стала читать заковыристое заклинание, сопровождая каждую строфу изящными пассами.

Когда последнее слово истаяло в звенящем осеннем воздухе, Милисандра увидела изящную девушку с серебристо-белыми волосами и пронзительными как кусочки льда глазами.

— Как тебя зовут, дриада? — чинно спросила фея.

— Ольгейра, — грудной голос был настолько богат интонациями, что

лесная дева точно пела.

— Я, фея Милисандра, исполнила твое желание. Теперь ты сможешь

жить, как дриада, а не как банальная лягушка. — Студентка

озадаченно, рассматривала красавицу, с удивлением заметив

недовольство на точеном личике.

Милисандра так и не добилась от Ольгейры признания, чем она ей не угодила. Юная дриада лишь недовольно морщила носик и отворачивалась от обеспокоенной ее поведением феи. Девушка пробурчала себе под нос: 'Ну, дело твое. Всего хорошего', — и неспешно пошла по ухоженной дорожке в сторону Академии.

— Правильно ректоршу за глаза Яль кличут, — бубнил в голос в

мускулистый зеленокожий детина в темно-зеленых штанах из хорошо

выделанной замши, настоящая язва, какая она, нафиг, фея...

— Госпожа Онэриль и вам уже насолить успела? — девушка с

любопытством поглядывала на живого орка.

— Успела. У меня есть мечта, я хочу, чтобы моя жена была прекрасной

эльфийской принцессой, но глупые гордячки не спешат в мою

кибитку...

— Это ваше самое заветное желание и есть? — лукаво улыбнулась

феечка.

— Да, я — Гудрир, наследный принц клана Ардейн.

— Студентка первого курса, фея Милисандра. А вы хорошо подумали?

Эльфийские девушки очень специфичны, сами эльфы иной раз

готовы на ком угодно жениться, лишь бы не связываться с большей

частью из них. Особенно преуспели в искусстве капризов именно

принцессы...

— Я готов рискнуть, честно.

— Тогда заключим договор: я выполняю ваше желание, вы берете на

себя полную ответственность за все последствия. Если вас результат

не устроит, то претензий никаких потом не предъявите...

Милисандра произнесла магическую клятву, Гудрир повторил точь в точь за девушкой. Если бы он соизволил подумать, то не влип бы в серьезные неприятности.

— Наше волшебство лучше всего творить при свете Луны. Сегодня

Полнолуние. Скорее всего, это добрый знак. Я пока все приготовлю

для ритуала, а вы приходите на это самое место с наступлением

темноты.

Когда орк ушел, феечка напрягла свои способности. Она справедливо полагала, что скрытые таланты должны сами помочь ей найти необходимый инструмент для исполнения условий магического договора с зеленокожим принцем. Девушка закрыла глаза и пошла, куда ноги понесли. Через минуту раздался громкий плюх, и истошно верещащая студентка ухнула в воду. Благо, у берега было совсем не глубоко, а осень выдалась по-летнему теплая.

— Ква, — истошно заверещала крупная изумрудная лягушка и прыгнула

прямо на макушку феи.

— Ну, сама напросилась, пучеглазая королевна. Будешь у нас

эльфийской знатной девой, — Милисандра смеялась долго, ведь

искусство метаморфоз в их семье удавалось всем без исключения.

Девушка осторожно вылезла из воды, держа за лапку невольную жертву феячьего произвола. Во взгляде лягушки появилась обреченность. Все знают, что со студентками Академии лучше дел не иметь: себе дороже выйдет... Милисандра посадила животинку в наколдованную стеклянную банку, поставила сосуд на согретый солнцем камень, быстренько привела себя в порядок, высушив одежду и волосы, и стала ждать урочного часа.

Гудрир пришел, как только начало темнеть. На возбужденном лице орка было написано такое любопытство, что Милисандра пригласила его присесть на резную лавочку для небольшого разговора.

— Господин Гудрир, прежде чем я приступлю непосредственно к

колдовству, вам следует узнать о целом ряде нюансов. Для начала, я

всего лишь первокурсница Академии. Согласно Правилам, мне

позволено исполнить только одно желание. Вносить изменения нас

еще не научили. Это программа 5 курса, а всего нас учат 12 лет. Вы

должны понимать, что согласно магическому договору последствия

реализации вашей сокровенной мечты вы полностью берете под свою

ответственность.

Орк согласно кивнул, приготовившись и дальше внимательно слушать феечку.

— До того, как Луна окажется в зените, вы должны успеть продумать все

до мельчайших деталей. Необходимо учесть все тонкости будущей

невесты. Это не только внешность, характер, манера поведения, но

и степень интеллекта и способности, как она будет относиться к вам.

Заклинание просто снимет слепок с вашего желания и обратит его в

явь. При моем уровне подготовки лепить и вносить по ходу процесса

мелкие и крупные изменения я не смогу. Вы побродите по парку в

одиночестве и составьте цельную картинку вашего счастливого

будущего. Я подожду вас тут. Придете, когда Луна будет в зените.

Надеюсь, мы правильно поняли друг друга, и взаимных упреков и

разочарований не последует?

Гудрир улыбнулся, показав клыки, согласно орочьему этикету, выражая свое согласие, и удалился по полутемной тропинке в глубину парка. Милисандра очень надеялась, что он отнесется с должным вниманием к поставленной задаче.

Наследный принц клана Ардейн прекрасно понимал, что феечка права. Он уже тысячи раз пожалел, что не догадался сделать этой малости раньше. Орк с удивлением услышал женские всхлипы в быстро сгущающихся сумерках. Любопытство пересилило, поэтому Гудрир просто ему уступил.

У искусственного водопада прямо на бортике сидела стройная девушка. Ее светлые волнистые волосы отливали серебром в свете магических фонариков, украшавших все деревья в парке при Академии. Плечи незнакомки подрагивали от рыданий, хотя она и производила удивительно мало шума.

— Что ты тут делаешь совсем одна и кто тебя обидел? Меня Гудрир зовут,

а тебя?

— Ольгейра — эхом отозвалась девушка, так тихо, что орк едва

расслышал.

— И кто посмел обидеть такое милое создание, как ты? — мужчина стал

осторожно приближаться, стараясь не напугать дриаду.

— Да, по сути, никто. Исправить ничего, к сожалению, нельзя. Мне

просто надо было крепче в голове держать, как я хочу выглядеть, -

печальный вздох ясно показал, что девушка очень сильно расстроена.

— И на кого ты так сердишься?

— На Милисандру. Я всегда хотела быть пышнотелой огненно-рыжей

дриадой с изумрудными глазами и смуглой кожей. Девчонка сделала

из меня глупую блондинку с льдисто-голубыми глазами. К тому же,

еще и тощую, как жердь в плетне вилана, — слезы снова заструились

по щекам, создавая круги на воде в фонтане.

— Ольгейра, не забивай свою прекрасную голову штампами. Ты описала

внешность большинства представительниц твоего народа. Таких

'красоток' и без тебя хоть пруд пруди... — орк не выдержал и

рассмеялся, — Девушка с такой банальной внешностью, которую ты,

хвала богам, не успела себе нажелать, потеряется среди подобных

тебе соплеменниц. Оно тебе надо? Не уверен, уж прости меня за

прямоту.

И без того огромные глаза дриады стали почти круглыми от изумления, она даже всхлипывать перестала. Орк осторожно обнял Ольгейру за плечи и утянул к резной скамеечке, стоявшей в полутемном уголке сада.

— Знаешь, может, я ничего и не понимаю в женской красоте. Я все-таки

степной орк по рождению, — карие глаза выкатились еще сильнее в

стремлении очаровать расстроенную девицу, — Но, уверен, что

серебристые волосы, глаза как две льдинки и светлая кожа — это

необычно, как и высокий рост и стройность. Рыжих смуглых дриад я

на своем веку навидался. Такую, как ты, встретил в первый раз в

жизни... — Гурдир ласково улыбнулся и продолжил, — И вообще, кто

вбил в твою хорошенькую головку полную чушь, что: что блондинки

глупы, а дриады распутны? Покажи мне его или их, разорву в клочья

тут же. Белокурые бестии сами о себе распускают и поддерживают

сплетни. Умная женщина никогда не покажет, насколько ее природа

интеллектом наградила, особенно, кому попало. Ольгейра, обещай

мне, что не будешь больше плакать? Милисандра сделала тебе такой

подарок, о котором любая другая дриада и мечтать не может... Ты

даже нежную эльфийку или экзотичную дроу легко за пояс заткнешь.

Расскажи мне, какой ты была бы, если бы не мудрость юной

Милисандры? — мускулистая лапища обняла девушку за талию,

приглашая прогуляться за компанию по полутемным дорожкам

парка.

Ольгейра сначала засмущалась и постаралась удрать, но Гурдир не был склонен упускать такую восхитительную добычу.

Волосы дриады таинственно мерцали в лунном свете, как и огромные серебристые глаза. Гудрир аккуратно вытягивал всю подноготную из девушки, удивляясь, как сильно в ней засели глупые стереотипы.

— Я никогда не мечтала быть похожей на тощую эльфийку. Всегда хотелось иметь роскошные формы и изгибы, а не это... — Ольгейра судорожно вздохнула, — Мои волосы должны были быть прямыми и огненно-рыжими, глаза — насыщенного изумрудного цвета с золотыми искрами, полные алые губы и бархатистая оливковая кожа. Мне совсем не обязательно было становиться такой дылдой, плоской почти как мальчишка. Ну, может быть, ореховые глаза и зеленые вьющиеся локоны.

Ольгейра снова судорожно вдохнула воздух, орк знал, что следующим номером программы станут почти беззвучные рыдания. 'Ну, и что мне делать с этой дурехой. Она такая необычная, что грех не прибрать к рукам. Все родственники, друзья и знакомые обзавидуются. Вот как бы мне дать ей понять, что я от нее без ума, но при этом не спугнуть?'.

— Не плачь, пожалуйста, — мужчина осторожно обнял девушку за плечи и повернул к себе лицом, — К тому же, ты не справедлива к себе. Ты знаешь, что среди дриад такое сочетание серебра в волосах и глазах практически не встречается? Даже среди фей и эльфиек таких девушек можно пересчитать по пальцам рук. А теперь объясни мне, ты же умница, из-за чего ты так расстроилась?

— Я получила не совсем то, о чем мечтала...

— Зато ты не угодила в ловушку предубеждений и глупых клише. Я видел трех эльфиек и одну фею с серебристыми волосами и розоватой кожей, но у них были обычные светло-карие глаза. По сравнению с тобой они все — просто бледные блеклые тени, — Гудрир подвел ее к очередному фонтану и предложил посмотреть на свое отражение, — Давай так: ты выбросишь все мысли из своей прекрасной головки и просто посмотришь на отражение несколько минут. Договорились?

Дриада неуверенно кивнула, но послушалась. Впрочем, она об этом потом никогда не жалела. Ей понравилось то, что предстало ее взору, особенно полные восхищения взгляды, которые бросал в ее сторону зеленокожий воин.

Гудрир уже обмозговал, как бы ему половчее прибрать такую красавицу к рукам. Память услужливо подсказала, что если она примет от него в дар браслет с зелеными камнями, то должна будет остаться в его кибитке до тех пор, пока он сам не пожелает с ней расстаться... Орочьи и дриадские обычаи имели много сходных моментов. 'У меня в кармане есть несколько таких украшений, один из них с зеленым нефритом, самое то. Все, Ольгейра, теперь никуда не денешься...'.

Луна неумолимо ползла к зениту, как диковинный сияющий жук.

— Милая, мне очень скоро надо будет возвращаться в родные степи. Позволь мне сделать тебе маленький подарок на память. Протяни ко мне левую руку, будь добра.

Ольгейра, не чуя подвоха, подчинилась. На ее запястье защелкнулась ажурная серебряная застежка. Орк самодовольно улыбнулся и подвел девушку к ближайшему магическому фонарику. С ужасом она обнаружила, что камни в украшении зеленые: если теперь воин заявит свои права, то ей придется стать его женой.

— Гудрир, зачем ты так жестоко со мной поступил? Мы же практически не знакомы...

— Ольгейра, ты мне очень понравилась. Через месяц я введу тебя в свой дом в качестве жены. Наложницы, конечно, взбунтуются, но я не намерен им уступать. Они практически все — чистокровные орчанки, поэтому быстро угомоняться и смиряться. Все будет хорошо. Ты меня тут подожди, у меня еще осталась пара не доделанных дел. Путь неблизкий у нас, так что на рассвете выезжаем. И ради всех богов, не набирай много барахла, — он пылко поцеловал дриаду, усадил ее на резную скамеечку и куда-то ушел, напевая вполголоса весьма неприличную гномскую песенку.

Милисандра стояла на небольшой полянке, ожидая орка. В глубине души девушка надеялась, что он все же передумает и откажется от своей авантюры. Увы, мечты фей сбываются реже, чем у других. Феечка тяжело вздохнула и предложила принцу присесть на упавший ствол дерева.

— Гудрир, выкиньте из головы все, что не имеет прямого отношения к вашему желанию, иначе за последствия я не ручаюсь, — в голосе появились неприятные металлические нотки.

Милисандра призвала свои родовые способности и скользнула в мечтания зеленокожего воина. Каждую выясненную подробность, она тут же переносила на озерную лягушку, не обращая внимания на ее возмущенное кваканье и попытки удрать из банки.

— Я создала и проверила плетение, отвернитесь, принц. Совсем не хочется, чтобы вы нарушили хрупкую структуру Чар Грез, — ответом был

разочарованный вздох, но перечить мужчина не посмел.

Когда последнее слово магической формулы, произнесенной про себя, унеслись к ночному светилу, серебристое сияние на миг укутало банку с жертвой феячьего произвола. Когда оно рассеялось, на поляне возникла невысокая стройная девушка с миндалевидными ореховыми глазами и светло-оливковой кожей. Пушистые локоны были огненно-рыжими, но луна выбелила их, как и лицо. Покрой одеяния из тончайшего почти прозрачного золотисто-коричневого шелка и дерзко торчащие из копны волос острые эльфийские ушки говорили сами за себя.

— Как тебя зовут, прекрасная эльфийка? — восхищенный голос орка был полон неприкрытой нежности.

— Гаринар, — она кокетливо захлопала пушистыми ресничками и поправила и так безупречное платье, которое почти ничего и не скрывало.

— На языке твоего народа это означает 'сестра совы', значит, ты не только красива, но еще и очень умна, — он осторожно подошел эльфийке и ласково заглянул ей в глаза.

Гаринар бросила томный взгляд на орка, потянулась и тут заметила стоящую неподалеку Милисандру:

— Что тут делает эта темноволосая девка? — девушка капризно надула губы и отвернулась от воздыхателя.

— Солнышко, это просто фея, которая помогла нам встретиться, — Гудрир расстроенно покачал головой и наградил девушку укоризненным взглядом.

— Пусть она уйдет, если выполнила все, что обещала. Терпеть не могу фей, они такие коварные... — Гаринар сердито топнула изящной ножкой обутой в золотую туфельку, — Пока девчонка не уберется прочь, не смей даже приближаться ко мне, — она заглянула в фонтан и принялась приводить в порядок растрепавшиеся от легкого ветра волосы при помощи эльфийской магии.

Феечка пожала узкими плечиками и, поймав виноватый взгляд орка, с высоко задранным носом гордо удалилась в сторону Академии. 'Мда, — Милисандре смеяться совсем расхотелось, — Намечтал глупый орк себе проблему на свою большую и зеленую... Ольгейра-то не только красива, но еще и умна, а этот убойный коктейль из всего самого мерзкого в характере от эльфиек и орчанок не спасет даже хваленая ушастая внешность...'.

Феечка бесшумно поднялась на третий этаж жилого корпуса учебного заведения и, тихонько открыв с помощью специального заклинания дверь, проскользнула в свою чистенькую и довольно скупо оставленную комнатку. 'Хвала Богам, теперь фей селят по одной. Во сне мы намного хуже контролируем свои способности, пока еще полностью не обучены. Представляю, что можно было бы натворить во время спонтанного отфеячивания соседки'... Милисандра вытащила из навесного шкафчика флакон с соком бузины и склянку с вишневым клеем. Привычно приготовила чернила на всю неделю.

Завтра опять придется много писать, начался профильный теоретический курс 'Самоконтроль над фейским способностями и методы определения приоритетов в выборе воплощаемой мечты'. Вводная лекция в пятницу нагнала на всю аудиторию такой тоски, что когда их отпустили, студенты вышли в коридор без обычного шума и гама.

Девушка окинула взглядом небольшой сундук для одежды, тумбочку, стол со стулом и узкую кровать, застеленную шелковым покрывалом в цветочек, явно эльфийской работы. 'Что-то у меня немного грязновато, опять пыль от экипажей через окно налетела. Сейчас исправлю, — бытовая магия удавалась ей очень легко, поэтому простенькое заклинание, сопровождаемое негромким щелчком пальцев, заставило все вокруг засиять чистотой, — Ну вот, совсем другое дело'. Милисандра придирчиво осмотрела запас камышовых палочек, выбрала две самые ровные и острые и упаковала в сумку вместе с половинкой каштана и флаконом с чернилами. Наложит заклинание, которое будет постоянно заправлять камышовое стило красящим составом, можно будет прямо перед началом занятия. Сверившись со списком пар на завтра, девушка отобрала нужные книги, добавила чистые свитки для письма и специальный держатель для бумаги, чтобы она не скручивалась. Замена исписанного после мгновенной просушки чернил на чистый лист из толстой пачки также помогало вполне простое заклинание.

Справившись с делами, феечка аккуратно повесила покрывало на спинку стула, магически же привела себя в порядок, сменив школьное платье на легкомысленную пижамку в бирюзовую бабочку и юркнула под одеяло. Сон сморил ее мгновенно. Уж очень суматошный денек сегодня выдался.

Утро выдалось такое же пасмурное и дождливое, как и настроение у Милисандры. Что-то сильно ее нервировало, но что именно юная фея так и не смогла понять. Правда, такого рода предчувствия предрекали одно — крупные долговременные неприятности. Отмахнувшись от этой стороны своего дара, девушка оделась, застелила постель и намагичила себе легкий завтрак. Опаздывать на занятия в Академии считалось признаком очень дурного тона, потому времени на самокопание у нее совсем не оставалось.

Вела предмет сама ректор Академии Нериаяль Дар Онэриль. Проверив, никто ли не вздумал отлынивать от учебы, она начала занятие:

— Итак, господа студенты. В первую очередь, вы должны четко уяснить для себя, что очень важно строго контролировать свои пока еще не стабильные способности. Придется очень ответственно сортировать желания, учитывая, что вы можете выполнять пока лишь одно от отдельно взятого индивидуума, — камышовые палочки студентов прилежно фиксировали весь материал, пока студенты вдумчиво внимали преподавателю, — Итак, рассмотрим некоторые отчеты по практике реализации чужих грез. Рада, что не все из вас выбрали в результате подопытных собственных сокурсников или других студентов. Например, Милисандра перевыполнила практикум. Она исполнила заветную мечту обычной озерной лягушки, сотворив великолепный образчик дриадского племени. Ольгейра вышла не только изумительно красивой, но и воспитанной и умной девушкой. Результат превзошел самые мои смелые ожидания. Она

приобрела и довольно сильный магический дар: обычная растительная магия и владение стихией Воды. Очень неожиданно, честно говоря. А вот с реализацией неуемных амбиций Гудрира, наследного принца клана Ардейн, боюсь, ты поторопилась, девочка. Наши предсказатели в один голос говорят, что этот твой шаг породит крупные проблемы. Эльфийка вышла очень уж мерзкой, при всей смазливости длинноухой мордашки... Наложение представлений дриады о красоте, наложенные на штампы в отношении эльфов орка и некоторые его упущения в проработке канвы желания привели к незапланированным качествам его 'дамы сердца'. Боюсь, с этим будут проблемы, причем немалые... Гаринар воплотила в себе все те недостатки эльфиек, которые толкают их мужчин на браки с инородцами: эгоизм, полное начхательство на нужды других, если ей не выгодно, чрезмерная болтливость, интересы зациклены только на тряпках, украшениях и сплетнях. К тому же, орчанки тоже склонны к интригам. Добавьте сюда орксокое коварство и склонность к азартным играм..., и вы поймете, что напрасно зеленомордый меня не послушался... Надеюсь, всем понятно, что даже если ты хоть 100 % талантливая фея грез? Милисандра, отразите этот факт в итогах вашей великолепной курсовой. Запомните, мечтать надо очень осторожно, чтобы потом не пожалеть, если все станет явью. Скажу по секрету, что орк и сам не знал точно, чего хочет на самом деле. Развлекался бы и дальше в своем гарем из орчанок и человеческих красавиц, а не дурью маялся. И запишите все, что желания бывают не только у разумных. Именно поэтому, академия стоит не в темном лесу, а в столице Арианы. Вам, Милисандра, ставлю отлично за практическое занятие, но настоятельно рекомендую очень серьезно отнестись к этому предмету. Чем сильнее способности феи, тем в большие неприятности она может попасть. Самоконтроль вам необходим самого высокого качества.

Глава 2. Умная мысля приходит опосля...

Ой, совсем не зря среди любой расы неистребимо живет присказка: 'Умная мысля приходит опосля'... Гудрир совсем замотался, пока устроил обеих невест. Гаринар, увидев на руке еще одной девушки помолвочный браслет, закатила грандиозный скандал и перебила всю посуду в своей кибитке.

— Гудрир, это как называется? Я не хочу делить тебя с какой-то тупой дриадой с дубовыми мозгами, к тому же и блондинкой.

Ольгейра посмотрела на орка с жалостью и никак не отреагировала на выпад соперницы.

— Гудрир, у тебя, что совсем вкуса нет? Она ж бледная как привидение и тупая как высохший пень. Зачем тащить ее с собой? Отправь ее обратно в парк при Академии. Там ей самое место. Ууууу, змея. Гудрир, я с тобой, вообще-то, разговариваю!

— Гаринар, по-хорошему, у принца должно быть не менее семи жен и огромный гарем. Я просто не нашел достойных этой чести девушек, кроме вас двоих. Есть правда моя старшая наложница, Маяли, но уже много лет мне не удается ее заставить ее сменить статус. Да и ее подопечные мне вряд ли позволят принудить ее к браку силой. А противостоять трем сотням орчанок и человеческих женщин никто не сможет... Так что, уймись, женщина, ты ни в чем нужды знать не будешь и в отличие от наложницы ни выкупиться ни быть продана другому хозяину тоже.

— Гудрир, я — эльфийка, а не орчанка!

— Дорогая, ты — моя, тебе все ясно? И прекрати истерику, она ничего не изменит... Смотри, передумаю и отдам в гарем... Маяли не зря свой статус получила, у нее даже самые буйные орчанки по струнке ходят, — орк, потеряв терпение так шлепнул скандалистку по заду, что она улетела внутрь своей роскошной кибитки, откуда вскоре донеслись истеричные рыдания, — Веди себя хорошо, малышка, иначе я очень рассержусь. Гарем может быть и не мой...

Ольгейра постаралась навести в своем новом жилище максимальный уют. Даже в пути она аккуратно перекладывала подушки и расставляла разные приятные мелочи, чтобы все соответствовало одной ей ведомой гармонии. Больше всего на свете дриаде хотелось заткнуть чем-нибудь уши или заставить мерзкую эльфийку заткнуться. Истеричные вопли вот уже несколько часов терзали уши оркского каравана, а глупая девка и не думала прекращать скандал. 'Боги, ну как можно быть такой идиоткой? Плачь, не плачь, что от этого изменится... Самое поганое, что нам как-то придется сосуществовать. Надеюсь, эта старшая наложница Маяли — женщина разумная. Гаринар что не понимает, что ее могут отдать даже какому-нибудь нищему воину из соседней орды... Пока мы не жены, у нас даже нет прав, как у наложниц... Боюсь, Гаринар ждут суровые времена. Ну, ничего, эта гордячка заслужила хорошую трепку. Боги, да когда она уже заткнется?', — Ольгейра поудобнее устроилась на застланном шелками ложе, положила на уши несколько подушек и попыталась уснуть. К счастью, ей это, в конце концов, удалось.

Гудрир чувствовал, что его терпение почти кончилось. Слушать вопли рыжеволосого недоразумения уже не было никаких сил.

— Повелитель, я могу войти? — голос его любимого сына Фириала Маялир, сына Маялы, оторвал воина от мрачных размышлений на тему бабских глупостей.

— Заходи, сын, надеюсь, среди твоих женщин таких пока что нет? — синие, как у матери, глаза сочувственно посмотрели на отца.

— Конечно, нет, я никогда не обращу внимания на эльфийку. Они слишком избалованы для вольной кочевой жизни. Ты еще намаешься с ней, повелитель.

— Можно ее как-то заткнуть, не навредив при этом?

— Я только вернулся с дозора, иначе эта наглая девка не наделала бы столько бед. Отец, на тебе и твоих воинах лица нет.

— Надеюсь, с Ольгейрой все в порядке?

— Она и, правда, умная: три подушки, наложенные на уши, ощутимо ослабляют силу звука. Дриада спит, как сказала ее служанка, уже часа три.

— Хоть одно приятное событие за последние шесть часов.

— Вот это глотка. Она даже не охрипла, — восхищенно обронил Фириал, — ее надо напускать на селения, которые мы хотим ограбить. Чтобы избавиться от ее воплей, они что угодно отдадут. Должна же и от Гаринар быть хоть толика пользы, — хохотнул молодой орк.

— Фириал, почему твоя мать не хочет за меня замуж? Может быть, ты поможешь мне понять, почему она много лет противится этому?

— Отец, тут, опять же, стереотипы. Ее так воспитали. Ни один мужчина из народа умар не возьмет даже в наложницы магичку. Она просто не хочет портить тебе жизнь. Ее устраивает сложившееся положение дел: ты не мешаешь ей заниматься магическими изысканиями и изучать амулетное дело и боевую и охранную магию, финансируешь любые проекты, не задавая вопросов. Она знает, что ты никогда не прогонишь и не отдашь ее другому орку, так ведь? — Гудрир пораженно кивнул, соглашаясь, — Если что-то изменится, она сможет выкупить свою свободу. Став твоей женой лишится этого выхода, если дела пойдут плохо. Моя мать — женщина умная и всегда просчитывает все варианты развития событий от того или иного поступка или сказанного слова. Ты ведь именно поэтому уважаешь и любишь ее столько лет. Она не лишает тебя своего общества, если не занята исследованиями, так ведь? Так чего тебе еще не хватает, отец. Хочешь еще одного общего ребенка, давай я с ней аккуратно поговорю на эту тему?

— Поговори, сын, — Гудрир тяжело вздохнул, — дети по нашим законам остаются с отцом. Она тебя любит всем сердцем, поэтому не оставит меня. Ты можешь заставить Гаринар замолчать? Через пару часов будет привал, хотелось бы успеть прийти в себя.

— Сонные чары одинаково действуют на всех, — сверкнул белозубой улыбкой молодой оркский шаман, — отец, лучше бы ты увез с собой только Ольгейру, эльфийка попортит много крови всем, попомни мои слова,— и Фириал вышел вон, через несколько минут на караван опустилась благословенная тишина.

Злая, как тысяча демонов, которым дверью хвосты прищемили, Гаринар вышла к костру, когда ее позвали на ужин. Молодая орчанка, испуганно косясь на эльфийку, вежливо передала ей приглашение. Рыжеволосая девушка долго приводила себя в порядок с ее помощью, хотя магически все труды можно было бы окончить гораздо быстрее. В результате, когда она пришла, выбор яств оставлял желать лучшего.

— Гудрир, меня тут собрались голодом уморить? — рыжая бровь лисим хвостом изогнулась над лукавым ореховым глазом.

— Гаринар, никто не думал, что ты будешь столько времени себя в порядок приводить. Женщины приготовили лакомства специально для тебя, — в голосе орка явно прозвучал упрек, но девушка сделала вид, что ничего не заметила.

Ольгейра, увидев эльфийку, поблагодарила за ужин и, сославшись на усталость, ушла к себе.

Фириал, шепнув отцу, что пойдет спросит, что тревожит дриаду, собирался уже скользнуть в быстро сгущающиеся сумерки, но тот поймал его за ухо и заставил сесть рядом:

— Запомни, сын, со своими женщинами я уж как-нибудь сам разберусь. Ты все, надеюсь, правильно понял.

Молодой шаман лишь молча кивнул и велел служанке принести ему мех с вином покрепче. Совсем еще юная орчанка кокетливо строила глазки и стреляла ими в сторону темнеющих неподалеку кустов. Маялир так и не смог вспомнить, к чьей кибитке принадлежит волооокая красавица, поэтому предпочел проигнорировать недвусмысленное предложение незнакомки. 'Что-то ее лицо мне не знакомо. Странно все это, очень странно'. — Фириал снова сделал большой глоток и крепко задумался.

Гаринар, проводив блондинку презрительным взглядом, приблизилась к Гудриру и ослепительно улыбнулась, позволив платью соскользнуть с округлого плечика.

— Повелитель, тут так красиво, но я боюсь одна гулять, — ореховые глаза лукаво заискрились.

— Хорошо, раз тебе так хочется, дорогая, — орк ласково посмотрел на скандалистку и нежно погладил ее по руке.

Когда ужин закончился, и служанки под охраной воинов принялись убирать на поляне, Гудрир утянул эльфийку в сторону озера, серебрящегося в лунном свете:

— Я знаю, тебе нравится игра лунных бликов на воде. Мы вполне можем прогуляться перед сном, но не долго. Завтра на рассвете нам надо снова тронуться в путь.

— Очень, — голос девушки стал хриплым, а движения томными, — Пойдем прямо сейчас, тут и без нас прекрасно разберутся.

— Ты как всегда права, сокровище мое, — промурлыкал орк, точно большой кот, жмуря глаза от предвкушения удовольствия.

Новорожденная луна и звезды давали не очень много света, но эльфы и орки прекрасно видели и в почти полной темноте, которая надежно скрывала их от посторонних глаз. Легкий ветерок заставлял поверхность озера пойти рябью от маленьких волночек. Приятно шелестела листва, эльфийка крикнула: 'Догоняй!' и помчалась по неприметной тропке. Тут Гаринар споткнулась и с тихим вздохом стала падать. Гудрир хотел поймать девушку, но не успел. Эльфийка слегким шлепком оказалась опрокинутой навзничь. Тоненькое золотисто-коричневое одеяния из полупрозрачного шелка соскользнула с покатых плеч, обнажив девушку до пояса. Орк плотоядно улыбнулся и тоже скользнул наземь.

Растрепанная парочка с кое-как сидящей одеждой, по-заговорщиски переглядываясь, ввалилась в отходящий ко сну лагерь. Гаринар бросила торжествующий взгляд на смущенно покрасневшую Ольгейру и скрылась в своей кибитке, что-то прошептав орку на ухо.

Гудрир тут же направилась к дриаде и с беспокойством спросил:

— Она тебя не слишком допекла, надеюсь? Тебе что-нибудь нужно?

— Все в порядке. Не обращай на меня внимания, — глаза у орка вылезли на лоб от удивления.

— Ты что такое несешь, милая. И как ты себе это представляешь: орк, игнорирующий собственную невесту? Нет, никогда мне не понять прихотливых извивов женской логики. Тебе не скучно?

— Нет, не скучно. Гаринар сделала мою жизнь весьма насыщенной. Даже спать приходится под четырьмя подушками на ушах. Спасибо тому, кто заткнул эту сирену.

Глазу Гудрира нехорошо сузились и стали совсем ледяными:

— Этот поганый шаман посмел к тебе приблизиться?

— Ты о ком вообще? — во взоре дриады появилось непонимающее выражение, было видно, что она не лукавит.

— Значит, не ослушался. Тогда ему не придется испытать на себе мой гнев. Сын Маяли всегда сначала думал, потом делал. Это радует...

— Мне еще только твоей ревности не хватало. Смею тебе напомнить, драгоценный мой, что в отличие от эльфийки я не набивалась тебе в спутницы жизни. Ты меня обманом принудил стать своей невестой.

— Это обычная оркская практика. Наложниц мы вообще часто просто воруем, иногда их отдают, чтобы мы не грабили поселения. Так с Маяли было. Она превосходная магичка. Ее отец — идиот. Он бы за нее такой выкуп огреб... В ее народе считают, что магичка вообще не женщина. Если бы ты знала, сколько раз она нас спасала своей боевой магии и от живых, и от нежити. У нее только один недостаток: она все еще противится моей воле взять ее в жены. Конечно, старшая наложница тоже престижный статус, но жена принца лучше...

— Я ее прекрасно понимаю, — задумчиво обронила Ольгейра, — Теперь вообще не выйдет, как познакомиться с твоей Гаринар...

— Какая разница, если у каждой даже наложницы — своя кибитка.

— От твоей сирены это не спасет. Она даже баньши переорет.

— Зато набеги теперь будут без потерь и заморочек.

— Это да...

— А все-таки, может быть, тебе что-нибудь нужно? Для и вышивки или почитать интересную книгу.

— Когда фея исполняла мое желание, я о грамоте и письме ничего не знала, — потупилась дриада и покраснела сильнее, чем от грязных намеков эльфийки.

— Прости, что не подумал об этом раньше. Никогда бы не подумал, что такая красивая девушка будет стесняться собственной необразованности. Гаринар вон тоже ни читать, ни писать не умеет, и хоть бы хны.

— Не смей меня с ней сравнивать даже мысленно, — зло прошипела Ольгейра и скрылась в недрах свое кибитки, прошипев напоследок, — Нашел себе эталон... Тьфу, почему все считают, если рожа приятная, то больше ничего и не надо... Глаза б мои не видели эту скандальную рыжую бабу.

Гудрир задумчиво почесал макушку и сделал верные выводы, подумав: 'Завтра куплю ей букварь, набор письма и дешевой бумаги и книг интересных. Попрошу одну из орчанок поучить ее читать и писать и каким-нибудь женским рукоделиям. Будет Ольгейре, чем нервы успокаивать. Мммм, попрошу-ка я старшую жену Фириала помочь. Хишнак — женщина умная, всех дам сына в узде держит и прекрасно ладит с его старшей наложницей Варией. Вот прямо сейчас и попрошу, да чтобы сама все и купила, денег дам'.

Черноглазая Хишнак выслушала просьбу свекра с положенным почтением.

— Не беспокойся, повелитель, она очень умная и сметливая. Проблем не возникнет. Фириал потребовал у нас с Варией, чтобы все его жены и наложницы были обучены грамоте и постоянно чему-то обучались. Когда руки и головы заняты не до интриг и пакостей.

— А, так вот как Маяли в гареме порядок навела. Сколько лет я голову ломал, как ей это удалось.

Приятный грудной голос орчанки причудливо переплелся с его раскатистым басом.

— Так мы с Маяли это все и придумали, а когда в гареме твоего сына появилась Вария, то она тоже придумала много интересного. Нет ничего хуже, чем взбунтовавшийся гарем, особенно если на его стороне еще и жены. Когда женщины травят одного мужчину — это всегда очень жестоко, изобретательно и часто с фатальными последствиями для него.

— Или для заговорщиц... — ехидно вставил свое веское слово ушлый принц.

— Только в том случае, если главные жена и наложниц полные идиотки, — и она оценивающе посмотрела на Гудрира, а потом очень тихо добавила, — Будь осторожен со своей эльфийкой, если она настроит против себя Маяли, мало ей не покажется, да и тебе тоже... И еще одно, — голос снизился до едва слышного шепота, — Присмотрись к молоденькой наложнице своего десятника Драка Рвинг. Мне кажется, она не та, за кого себя выдает. Больно уж узнаваемые повадки.

— И кого она тебе напоминает? — бровь вопросительной дугой выгнулась над хитрым карим глазом.

— Помнишь главную жену Гуинк десятника орды Ночного ужаса Врирбаг?

— Это ты про ту стерву, которая на своем свадебном пиру моего отца отравить пыталась?

— Она самая... Девчонка на нее и лицом и повадками похожа, да и метит явно в гарем к нему... Не нравится мне все это. Видимо, одна старших дочерей Гуинк. Пусть Фириал допросит ее с помощью шаманской силы. Если я ошиблась, то ей ничего не будет, если нет, то у ее отца будут крупные проблемы... Пойду переговорю с Ольгейрой, похоже ей здесь мало того, что скучно, так еще и эльфийка — дура редкостная. Вообще не понимаю, что ты в ней нашел...

— Просто, люблю эльфиек, — буркнул Гудрир.

— Ага, верю-верю, а также дриад, человечек, орчанок, феечек, дроу и прочих разномастных дамочек, — фыркнув, расхохоталась Хишнак, — даже не сомневаюсь, в кого мой муж такой любвеобильный уродился. Только вот порядок наводить нам приходится, а ему одни развлечения. Мужчины... — орчанка мечтательно закатила глаза, подражая Гаринар, и, отвесив учтивый поклон, легкой походкой направилась к кибитке дриады.

Когда орк проходил мимо кибитки Гаринар, из-за полога высунулась рыжеволосая головка и нежно проворковала:

— Долго тебя еще ждать, дорогой?

Гудрир пожал плечами, но сопротивляться не стал.

На рассвете орочий караван миновал ворота города Алстань, где всегда останавливался во время длительных переходов. Кишнак без зазрения совести толкнула Ольгейру в спину, направляя ее в сторону торговых рядов. Орчанка всегда относилась к выполнению приказов с должным рвением.

— Пошевеливайся, белобрысая. Нам надо успеть купить все, что велено, а времени почти нет, — она отвесила дриаде увесистый шлепок по заду, заставляя ту двигаться быстрее.

Азбука, вырезанная из дерева, и прихотливо раскрашенная нашлась почти сразу у одного из торговцев, как и камышовая тростинка и целый козий бурдюк жидкости для письма. Найти дешевый пергамент оказалось тоже не трудно, но орчанка бойко торговалась за каждый медяк, пытаясь получить выгоду и для себя. Что поделать, натура была сильнее здравого смысла. Нашла она и несколько потрепанных книг для школяров младших классов по разным предметам. Затолкав покупки в засаленную суму и прикрикнув на дриаду, она быстро пошла обратно. Когда они явились, Гудрира и Гаринар еще не было: они бродили по торговым рядам. Покупать предметы для рукоделия орчанка не стала, так как сама терпеть не могла вышивать и шить.

Ольгейра присела на ступеньку своей кибитки и стала внимательно рассматривать одну из книжек с красочными картинками, бережно переворачивая вощеные деревянные таблички. Кишнак любезно отвечала на ее вопросы. Орчанка надеялась, что увидев дриаду за обучением, Гудрир не потребует остатка денег. Она напрасно тревожилась.

Гаринар, хвастливо демонстрируя подаренные украшения и наряды, бросила полный презрения взгляд на соперницу:

— Черенку кагарача ничего в пустую башку не вложишь. Любимый, зачем ты потратился на эту дуру? — в голосе прозвучал мягкий упрек.

Дриада привычно проигнорировала словесный выпад эльфийки, доставая из сумки азбуку и лист пергамента и стило. О чем говорили собеседницы, не смогли уловить даже чуткие уши Гаринар, а подойти поближе при Гудрире она не решилась. Орчанка что-то сказала дриаде, метнув в расфуфыренную фифу насмешливый взгляд. Ольгейра слабо улыбнулась и стала что-то рисовать на листе. Кишнак фыркнула и заставила девушку повторить урок:

— И это ты называешь руной? Нет, я таки куплю тебе все для вышивки, чтобы твои пальцы стали ловчее. Если ты что-нибудь напишешь Маяли такими каракулями, она велит тебя выпороть розгами, вымоченными в соляном растворе. Тебе никто не поможет, даже если ты женой станешь. Гудрир вообще может на пару месяцев тебя отдать Старшей Наложнице для перевоспитания. Старайся, тогда может быть моя свекровь будет к тебе благосклонна. К тому же у тебя есть магический дар. Если Маяли решит, что ты, как и я, подходишь ей в помощницы, то о Гаринар сможешь забыть. С Маяли даже правитель не связывается: себе дороже, да и слишком много он ей обязан... Будешь прислушиваться к ее советам, тебя примут и в орде, ив гареме и муж уважать и прислушиваться. А эльфийка зря так благодушна: чтобы удержать благосклонность Гудрира, его надо постоянно удивлять, желательно до глубокого шока. Последней выдумкой Маяли была разработка сложного магического плетения, которое напустило чесотку на враждебный клан, которую никакими средствами было не унять. Выкуп они богатый дали, Повелитель был очень доволен. А ведь он был против когда-то, когда сын принял ее в составе выкупа от нищего селения. Только вот у Гудрира мозгов больше оказалось. Он потом ни разу не пожалел о своем поступке. Фиринал — сильный шаман, сын никогда не интригует из-за власти и всегда готов его поддержать. Маяли воспитала его на совесть. Хотя, учитывая, какой порядок царит в гареме, справится с мальчишкой было не сложно. Вот, уже лучше, продолжай. Будешь писать руну Атор до тех пор, пока будет не хуже, чем в азбуке.

Когда Гудрир отлучился по делам, эльфийка осторожно подкралась к ненавистной парочке и специально толкнула дриаду под локоть. Кишнак раздраженно зашипел и ткнула нахалку локтем в бок:

— В следующий раз я не буду так вежлива. Принц узнает, что ты его ослушалась. Он велел обучить дриаду грамоте, не вечно же ей быть дубовым пеньком на пустыре. Жена Гудрира должна быть умной и образованной, иначе человеческие правители уважать перестанут, а орки из враждебных орд засмеют и начнут строить разные пакости. Кстати, а ты-то грамотна, рыжая? — карие глаза откровенно насмехались.

— Да как ты смеешь мне дерзить, дочь пустынной лисы и тарантула.

— В отличие от тебя я уже жена, причем старшая любимого сына Гудрира, которого он сделал своим наследником. И это несмотря на то, что Маяли наложница. И не думай, что он изменит свое мнение. У нас преемника назначают всего один раз.

— Фыыы, нежелательные наследники тоже смертны, как и их зарвавшиеся девки... — прошипела эльфийка.

— Моему мужу будет очень интересно узнать об этом... — равнодушно обронила Кишнак, свекру тоже... А теперь, проваливай, мне некогда слушать твои высокопарные бредни. Нам сегодня надо выучить хоть пяток рун. К моменту приезда в ставку орды, Ольгейра должна не только научиться читать и писать, но и усвоить знания из книг, которые я ей купила. У нас нет времени на всяких глупых эльфиек. Проваливай, иначе я тебе помогу.

— Да я тебя раздавлю, неотесанная орчанка! — начала вопить Гаринар.

— Как ты мне надоела, — прошипела Кишнак и что-то пробормотала, показав пальцем в сторону зарвавшейся оппонентки.

Глаза Ольгейры вылезли на лоб: скандальная баба открывала и закрывала рот, но не смогла издать ни звука. Она бросила вопросительный взгляд на наставницу и стала терпеливо ожидать, когда та, налюбовавшись на мучения мерзкой рыжей дамочки, снизойдет до объяснений.

— Чему ты вообще удивляешься? Это простенькое заклинание немоты. Маяли меня обучила всем заклинаниям, на которые хватает моего скромного дара. У тебя способности намного выше. Постарайся понравиться старшей наложнице. С ее появлением в орде твоего будущего мужа кардинально изменилось отношение к магичкам. Орки специально ищут себе хоть пару жен с такими способностями. Правда, встречаются они довольно редко, а феи за инородцев вообще никогда не выходят. Смысла нет: потомства они дать не могут. Так что мотай на ус и прилежно учись. Такая я как ты, если не наделает глупостей, может прекрасно устроится и в орочьей орде. Честно говоря, если Гаринар не изменит свое поведение, ей придется туго. Гудрир у нас особой верностью не отличается, как ты поняла. Он будет с ней как расписной торбой до того счастливого мига, когда в гареме появится новая смазливая мордашка. Единственная женщина, которую он давно и преданно любит — это Маяли. Правда, моя подруга не лыком шита, поэтому ей не грозит такое несчастье, как брак с орком. К сожалению, нас с тобой уже терять нечего, придется приспосабливаться. Хотя, Фиринал наполовину человек, потому с ним все намного проще. Да и воспитание матери наложило на него сильный отпечаток. Если у тебя будут проблемы, ты к мужу не ходи, лучше найди меня или Маяли. Гудрир ревнив, потому держись подальше от других орков, даже если они близкие родственники принца.

Эльфийка, сверкая яростным взором, направилась прямиком в кибитку Гудрира. Видя, в каком состоянии она находится, орк впал в неистовство и грозно велел ей показать того шутника, который посмел зачаровать его невесту. Девушка привела его к Кишнак и дриаде и показала пальцем сначала на одну, потом на другую даму.

— Немедленно сними с нее чары, шаманка, иначе от моего гнева тебя не спасет даже заступничество Маяли и Фириала... — в голосе мужчины звенел металл, — Кишнак молча подчинилась и что-то пробормотала, мерзкая девка, вернув голос, устроила безобразный скандал, набросившись на орчанку с кулаками и осыпая ее отборнейшей бранью.

Воительница молча сносила все, она уже по опыту знала, в каких случаях лучше промолчать. Гудрир явно впал в неистовство: взывать к его разуму было бесполезно. Дриада почувствовала, что не может больше терпеть наглость подлой бабенки. Она встала и подошла к орку, заслонив собой Кишнак от обоих. Эльфийке было абсолютно все равно, кого полосовать длинными ногтями. Ольгейра, видя, что Гаринар совсем не вменяема, размахнулась и наотмашь ударила нахалку по холеной щеке. Затем очень холодно сказала, смотря при этом на орка:

— Принц Гудрир, ты нарушил вековой обычай: я тоже твоя невеста, я ничего не сделала этой кретинке, а она изувечила меня, — на коже девушке появились безобразные синяки и царапины, — Ты считаешь меня такой же глупой, как эта девка, что само по себе оскорбительно.

Эльфийка с изумлением смотрела на всегда кроткую соперницу и с ужасом понимала, что на этот раз она получит сполна за все.

— Ты нарушил древний Закон Орды: жених обязан следить за тем, чтобы невестам не был нанесен даже малейший вред. Ты вступился за Гаринар, которая превратила в ад не только мою жизнь. Древний закон позволяет мне вернуть обручальный браслет воину, который не смог мне обеспечить должного уровня комфорта и безопасности, ?— изящные пальцы сорвали с запястья ненавистный браслет. Зеленые камни тут же почернели и превратились в пыль, а металл потемнел, — Согласно древней Орочьей Правде, я свободна от полученного тобой обманом брачного обязательства.

— Ты выбрала Фириала, — почти прошептал Гудрир.

— Я никогда не стану женой орка. Мне нужны знания, поэтому я буду ученицей Магички Маяли. Когда я выучусь, то с помощью портала смогу покинуть степи. Гордись, Гаринар, ты своего добилась. Теперь ты — единственная невеста принца, — девушка помогла Кишнак подняться и унять кровь с помощью какого-то резко-пахнущего состава из деревянного флакона, — забери все, что подарил мне, Гудрир, — Ольгейра даже переступила через роскошный зеленый плащ с богатой вышивкой, который орк купил ей на последней остановке в городе, — Отдай своей эльфийке, ведь она так любит красивую одежду и яркие побрякушки.

— Откуда ты узнала про этот древний закон? — взвыл Гудрир, хватая дриаду за тонкую руку, — Отвечай, немедленно, лесная дрянь...

— Видела, как орчанка сорвала заговоренный браслет и метнула в лицо тому, кого ей родители навязывали в мужья, — девушка вырвалась и быстро пошла вслед за озабоченно оглядывающейся на правителя Кишнак в хвост каравана.

— Мда, заварила ты кашу, Ольгейра. Гудрир теперь не успокоится, пока не вернет тебя обратно.

— Долго нам еще до ставки орды добираться?

— Еще недели три, если погода не испортится.

— Можно как-то сократить путь для нас с тобой?

— Я поговорю с Филиалом, он или сам поможет или свяжется с матерью. К сожалению, в список моих талантов не входит дальняя речь, как у него. Сиди в моей повозке тихо, как мышь, никто не должен прознать, что ты тут. Войти внутрь может, кроме меня лишь муж, но он будет на нашей стороне. Ему эта рыжая девка уже оскомину набила.

Ольгейра, уткнувшись лицом в подушку, тихо плакала, проклиная себя за глупость. Избавиться от обручального браслета надо было в городе, откуда она смогла бы добраться до более обжитых мест. Пришла она в себя, только, когда услышала тихий шепот Кишнак.

— Возьми этот темный плащ, и пойдем со мной. Фириал дал мне амулет, который активирует портал в любое место степи, где сейчас находится его мать.

Ольгейра молча закуталась в поношенное тряпье и вышла в ночь вслед за обеспокоенной произошедшим орчанкой. Кишнак долго искала небольшую ложбину, чтобы их не заметили и не помешали открыть телепорт. Вздохнуть спокойно она смогла только тогда, когда они обе прошли через серебристую арку, точно сотканную из лунного света.

— Ничему не удивляйся, Маяли — очень сильная магичка, поэтому только она сможет тебя защитить и от рыжей бесстыжей девки и от Гудрира и других желающих прибрать тебя к своим лапам.

Оказавшись внутри, казалось бы, ничем не примечательной кибитки, дриада пораженно застыла, едва переступив порог. Внутри скрывался настоящий дворец. Стены украшали резные панели из дорогих пород дерева, шелковые занавеси и полупрозрачная кисея. Яркие ширмы разбивали пространство на отдельные комнаты.

Гудрир бушевал вдали от лагеря, круша все, что под руку попадало. Рано эльфийка радовалась, что устранила соперницу: возмущенный произошедшим скандалом, принц довольно грубо велел ей заткнуться и велел носа из своей повозки не показывать, пока он не позволит:

— Если бы ты не напала на Ольгейру, она бы не сбежала. Ты вообще думать умеешь, Гаринар? Ты хоть понимаешь, что подточила мою репутацию в орде. Мои наложницы и даже жены должны быть покорны моей воле и не устраивать черте что из-за никчемной ревности.

— Отец, дозволишь ли ты мне поговорить с тобой? — голос Фириала прозвучал совсем уж неожиданно.

— Что ты скажешь в свое оправдание: твоя жена Кишнак помогла Ольгейре удрать... Я даже не знаю, где они сейчас.

— Повелитель, дриада будет тебя ждать под присмотром моей матери. Амулет портала иногда может быть незаменимой вещью. Кстати, Маяли прислала тебе письмо по магической почте.

Гудрир нетерпеливо вырвал свиток пергамента, пропитанный любимыми духами наложницы, и тут же принялся за чтение. ' Повелитель, писала старшая наложница, — Кишнак подробно мне рассказала о том, что учудила твоя невеста Гаринар. Настоятельно рекомендую до свадьбы на пару месяцев отправить ее в гарем. Ее поведение абсолютно не приемлемо и подрывает репутацию нашей орды в глазах друзей и врагов. Чем это положение чревато, как политик с солидным опытом, ты и сам в состоянии просчитать во всех вариантах. Фиринал поступил мудро, отправив ко мне Ольгейру: так ты довезешь обеих девушек во временный лагерь живыми и без увечий. У дриады сильный магический дар, поэтому мы с Кишнак кровно заинтересованы, чтобы она осталась с нами. Мы уговорим ее принять от тебя новый обручальный браслет, но на этот раз ты сделаешь предложение, как принято, честно и открыто. Ставлю одно условие: Гаринар никогда не должна стать Старшей Женой. В противном случае, я уплачу выкуп за себя и Ольгейру, и мы покинем тебя обе, — орк раздраженно фыркнул и проодолжил познавательное чтение, — Мне кажется, она приживется, если держать бешеную эльфийку подальше. К твоему приезду, я обучу ее всему, что требуется и даже основам магии в разрезе ее дара. Надеюсь на твое благоразумие, повелитель. Если Гаринар так и не сможет вести себя в рамках, то лучше не доводить дела до свадьбы, а услать ее в один из светлоэльфийских родов. Желаю легких путей, Гудрир'.

— Фириал, мне надо развеяться. Таверны Акбуфара помогут мне развеяться, иначе глупая рыжая эльфиечка может не дожить до свадебной церемонии. Остаешься за старшего. Следи за порядком, наложи запирающие чары на кибитку Гаринар: до приезда во временный лагерь я ее видеть не желаю. Следи, чтобы ее не забывали кормить и не причинили вреда.

Уже на рассвете отряд оказался перед открытыми воротами гостеприимного Акбуфара, на чьи невольничьи рынки свозили все самое лучшее и чьи пиво и вино славились далеко отсюда. Караван должен был добраться до города только на закате. Гудрир решил вволю погулять, пока обременительные способности Наследника Повелителя Рода снова не легли тяжким бременем на его плечи. Ушлый принц не только успел надраться чуть ли не в стельку и повздорить с не кстати развыступавшейся ватагой гномов-механиков. Не получив ни одной даже пустяковой раны, орк вместе с охраной прогулялся по невольничьим рынкам и приобрел молодую, очень красивую шаманку, которая попала в плен к степным разбойникам-людям. Ее бубен был безвозвратно испорчен, поэтому черноглазая красавица колотила любого, кто пытался к ней приблизиться суковатым поленом. Где она им умудрилась разжиться, никто так и не узнал.

— Сколько просишь за это сокровище? — лениво осведомился Гудрир. Торговец сразу узнал, кого занесло добрым ветром под его навес, и учтиво поклонился.

— Процветания и уважения твоему роду, Повелитель. С этой поганой девкой еще никто сладить не сумел. Если сумеешь подойти и отобрать у нее треклятое полено, забирай так. Мочи нет больше возмещать синяки тем, кто польстился на эту дикую кошку.

— Я могу с тобой поговорить? — орчанка удивленно воззрилась на принца, не веря своим ушам. Не уверен, но, по-моему, видел тебя среди шатров орды Тереджун.

— Да, повелитель, я — Небеанум, шаманка, младшая дочь твоего кровного брата Венфа.

— Тебе здесь не место. Если ты отдашь мне полено и не будешь буянить, торговец отпустит тебя со мной.

— А что ты потребуешь за мою свободу? — черные глаза девушки выразительно сузились, она не привыкла никому доверять без веской причины.

— Небеанум, тебе всего лишь придется прямо сейчас принять от меня обручальный браслет. Твой род силен, потому мне выгодно породниться с твоим отцом. К тому же, ты мне просто понравилась.

— И сколько у тебя жен?

— Пока ни одной, но есть две невесты: дриада и эльфийка.

— Мда, повелитель, на кой тебе сдалась капризная ушастая зараза. Про твою Гаринар такие слухи ходят, что даже если лишь пара из них, правда, не завидую я тебе.

— Это к делу не относится. Ты вообще, как умудрилась на рынке невольничьем оказаться?

— Дубинка разбойника во время одинокого камлания лишила меня сознания. Бубен растоптали, как и все предметы моего шаманского ремесла. Очнулась в кандалах. Ну, а потом, когда я не покорилась их притязаниям, отправили сюда, — Небеанум пожала довольно узкими для орчанки плечиками и замолчала.

— Так ты готова выполнить мою просьбу, красавица.

— Да, Повелитель. Гнить в человеческом гареме — доля незавидная. Мало кто из орков возьмет к себе в дом шаманку, не связанную с ним родством и клятвами верности.

— Надевай сейчас же браслет и клянись, что будешь послушна моей воле и не нарушишь правил, принятых внутри моей орды.

Девушка печально вздохнула и надела массивный браслет на узкое запястье. Слова орочьей клятвы верности быстро отзвучали в стылом осеннем воздухе. Потом Гудрир приобрел ей новую кибитку и все необходимое и отправился в трактир, в котором уговорился встретиться с Фириалом перед отъездом сюда.

Когда Маялир вошел в общую залу и присоединился с охраной к отцу, его синие глаза смеялись:

— А ты изрядный шутник, отец. Это же надо подобрать таких невест: магичку дриаду, шаманку орчанку и смазливую глупую эльфийку!

— Прекрасная коллекция, разве что с Гаринар придется твоей матери, как следует, поработать.

— Боюсь, тут и Маяли может оказаться бессильной. Уж больно глупа и спесива эта рыжая эльфийка.

— Об ее укрощении я подумаю после свадьбы. Ты мне лучше скажи, как мне Ольгейре ее статус невесты вернуть?

— Придумаем что-нибудь, но прими совет: сделай главной женой шаманку. И Гаринар не прицепится, а вякнет, сможешь на место поставить, что сама проштрафилась, а Ольгейру моя мать просит сильно не загружать рутиной. Дриада ей понадобится как помощница.

— Об ее укрощении я подумаю после свадьбы. Ты мне лучше скажи, как мне Ольгейре ее статус невесты вернуть?

— Придумаем что-нибудь, но прими совет: сделай главной женой шаманку. И Гаринар не прицепится, а вякнет, сможешь на место поставить, что сама проштрафилась, а Ольгейру моя мать просит сильно не загружать рутиной. Дриада ей понадобится как помощница.

— Я не против, но она должна стать моей женой. Все понял, сын?

— Да, повелитель. А теперь нам пора вернуться во временный лагерь. не стоит так надолго оставлять своих людей без присмотра.

Принц щедро расплатился с трактирщиком, и орки покинули гостеприимное заведение.

Глава 3. Не оценённый подарок или фей тоже наказывают...

Практику студенты Академии Фейских Талантов любили гораздо больше скучных монотонных лекций. Милисандра уже предвкушала, что они с ее лучшей подругой Крисиг начудят на этот раз. Причем основное направление дара этой белокурой девушки точно определяло ее, как фею веселых проказ. Девушки переглянулись, с радостью видя, что ректор захлопнула увесистый фолиант и подошла к навесному шкафчику из светлой ясеневой древесины, где обычно хранились всевозможные мелочи для практических занятий.

— Итак, господа студенты. Пришла пора закрепить полученные знания на практике. Помните, что нестандартные пути могут принести, как положительные, так и отрицательные результаты, — голос ректорши Нериаяль Дар Онэриль не выражал никаких эмоций, когда она занималась своим любимым преподаванием. — Сейчас я раздам каждому из вас предмет, совершенно не важно, что вам попадет в руки. Вы должны получить в результате фейского воздействия прекрасный или необычный предмет или что-то иное. Включите вашу фантазию и постарайтесь получить более высокие оценки, чем обычно.

Милисандре попался скукоженный кленовый листочек, который некогда пламенел на ветке стройного дерева. Крысиг стала обладательницей круглого камешка, обкатанного морскими волнами. Еще одна подруга обеих девушек, Утар, фея серых туманов, как самая въедливая ученица получила небольшой сучок причудливой формы. Ее брат Тувин брезгливо сморщился, увидев рядом с собой на парте желудь и гневно завопил:

— Госпожа Онэриль, на что это вы намекаете? Я что, по-вашему, дубина стоеросовая? — мальчишка сначала покраснел, а потом и вовсе пошел багровыми пятнами.

— Успокойтесь, молодой человек. Я достаю предметы из холщевого мешочка случайным образом и не знаю, что попадет мне в руки и на этот раз. Чарам Метаморфоз совершенно не важно, на что они воздействуют. Подумайте, что вы хотите получить. У вас огромные способности, но ваша неуемная лень погубит любой талант, — в голосе ректора начали проскальзывать нотки недовольства.

Утар тихонько ткнула брата в бок острым локотком и прошипела:

— Ты что вытворяешь, бестолочь? Она тебе пару влепит и будет права... Уймись уже, а не то я на тебя заклятие немоты на все занятие наложу. Если сам ничего делать не хочешь, то другим не смей мешать учиться...

Тувин бросил на сестру весьма красноречивый взгляд, но ее было уже ничем не напугать, и прошипел:

— Другой такой зануды в жизни не встречал. Давай поменяемся: я тебе желудь дам, а ты мне корешок свой.

Девушка покрутила пальцем у виска, бросив настороженный взгляд на преподавательницу, но та сделала вид, что ничего не происходит, раздавая лабораторный материал и остальным ученикам в группе. Умар поменялась, даже не задумываясь. Можно было воздействовать на что угодно, даже на собственный волос или пригоршню грязи из ближайшей лужи или канавы.

Ректор открыла какой-то древний на вид манускрипт и углубилась в чтение, делая какие-то пометки на лежащем на ее столе листе пергамента и изредка поглядывая на студентов. Вместо того чтобы прорабатывать идею, противный фей вертелся как уж на сковородке и строил Крысиг мерзкие рожи и показывал язык. Феечка что-то старательно записывала и чертила и не обращала на выходки приятеля никакого внимания. Тот начал злиться и запустил в девушку скомканным в комок листом тростниковой бумаги, на которой и полагалось делать расчеты и пометки.

— Господин Тувин, мое терпение далеко не безгранично. На чем вы теперь будете отчет писать? — голос ректора мог уже небольшую лужу заставить замерзнуть.

— Сейчас, госпожа Онэриль, только другой достану.

— Что-то я сильно сомневаюсь, что сегодня от вас будет хоть какой-то толк. Вы явно не настроены на работу.

— Я уже придумал, что хочу получить посредством трансформации, — на лице Тувина появилась довольно мерзкая ухмылка, говорящая, что он придумал очередную мелкую пакость.

— Поспешите, иначе, просто может времени не хватить. Не забудьте и про подробный отчет.

— Да, да, госпожа Онэриль, — по-заговорщиски подмигнул сестре, которая оторвалась от размышлений и подозрительно уставилась на брата.

Девушка свирепо посмотрела на бестолкового родственника и вернулась к расчетам.

Тувин нарисовал пару корявых картинок и что-то накарябал на листе. Разбирать каракули с многочисленными помарками и исправлениями было настоящей пыткой для преподавателей. Пробежавшись глазами по написанному, он довольно хмыкнул и принялся феячить.

— Аааа, — завопили одновременно Милисандра и Крисиг, когда огромный монстр, в которого трансформировалась безобидная коряжка, обвил их гибкими щупальцами за щиколотки, выдернул из-за парт, перевернул вверх тормашками и принялся методично трясти, как грушу. Пышные зеленые юбки с желтой кружевной отделкой тут же свесились вниз, скрыв от окружающих перекошенные от ужаса лица двух жертв произвола фея. К превеликому удовольствию мужской части группы их взору открылись две пары стройных ножек, затянутых в ажурные коротенькие панталончики в обтяжку.

На пол упали и разлетелись на мелкие осколки два зеркальца в изящной оправе, колечки раскатились по всей аудитории, разлетелись всевозможные полезные, и не очень мелочи. Все ценности, которые как сокровища дракона, хранились в карманах подружек, эффектно разлетелись в разные стороны. Девушки успели порядком испугаться. Хорошо еще, что экзекуция продолжалась всего несколько секунд. Ректорша что-то прошептала, и феечек аккуратно усадило за парты, а агрессивное дерево снова стало маленькой коряжкой. Еще один пас, и все имущество двумя аккуратными кучками оказались перед владелицами. Даже оба серебряных зеркальца были целы.

— Господин Тувин, я ставлю вам одну двойку за ваше безобразное поведение, а вторую за не сделанную работу и нанесенный сокурсницам ущерб.

— Госпожа ректор, ну что вы, в самом деле, — плаксиво заныл сероглазый мальчишка, — я просто неудачно пошутил, и все.

— Ваш монстр мог покалечить девушек или слишком сильно испугать. Ну, сколько мне еще вас учить, что фейские способности не терпят глупости и лени?

— Вы придираетесь ко мне, госпожа ректор. Что может сделать фее ожившее дерево? — мальчишка насупился и сердито надул пухлые губы.

— Еще одна такая глупая шалость, и я вас отчислю, господин Тувин. Мне очень жаль, что у вас нет усидчивости и ответственности вашей сестры Утар. Итак, продолжим отчет. Кто готов показать результаты своего маленького исследования?

Крисиг не очень уверенно подняла руку.

— Прошу. А из-за чего такая не свойственная вам робость?

— Руки все еще дрожат, госпожа Онэриль, и потряхивает. Надеюсь, у меня все получится, как надо. Я не хочу портить себе оценки за семестр из-за того, что у некоторых слишком паскудное представление о хороших шутках.

— Не переживайте, Крисиг. У вас все получится, даже не сомневайтесь. Тувин у меня допросится, отчислю без права на восстановление в Академии.

— Госпожа ректор, — вступились за хулигана Утар, — он, правда, всего лишь хотел показать, какой он талантливый и повеселить всех. Сделайте скидку на то, что у него второе по силе направление именно мелкие пакости. Ну, правда, не подумал. Милисандра и Крисиг обычно высоко ценят его нестандартный юмор. Девушки, простите этого оболтуса.

— Не вздумайте, — сурово проронила ректор, — он развлекся, а вы могли серьезно пострадать. В наказание за глупость, каждое ваше утро, господин Тувин, будет начинаться с чистки уличной обуви ваших сокурсников. А теперь, сделайте одолжение, помолчите и подумайте о своем поведении, иначе я могу очень сильно рассердиться на вас. Итак, Крисиг, давайте сюда ваш отчет и показывайте, что у вас получится, — госпожа Онэриль тепло улыбнулась девушке и протянула руку за листком, — Приступайте к Метаморфозе.

Крисиг сделала несколько неуловимых пассов над округлым камешком, хранящим тепло южного моря, и пропела заклинание на древнем языке своего народа. На столе появилась изящная брошь: на серебряном лепестке фиалки застыла крупная капелька росы из горного хрусталя.

— Великолепно, пять, — удовлетворенно высказалась ректор, и недовольно прошипела, — Тувин, если вы не прекратите болтать и вертеться, я буду вынуждена выставить вас за дверь! Когда вы уже изживете свои лень и непоседливость? — мальчишка неопределенно пожал плечами и склонился над партой, чтобы скрыть проказливую улыбку на губах. Ему совсем не улыбалось, чтобы хоть кто-то прознал, что он ни капельки не раскаивается в содеянном проступке.

— Следующий.

Милисандра порадовала наставницу золотистой крылатой ящеркой, которая важно вцепилась в ткань платья на плече хозяйки и мурлыкала и терлась головой об ее щеку, точно ласковая чешуйчатая кошка.

— Великолепно, не думала, что вам удастся и трансформация не живого в живое. Ваш дар ощутимо усилился. Видимо, придется устраивать факультативные занятия по самоконтролю, ваша группа на редкость талантлива, но не забывайте: чем могущественнее фея, тем большая ответственность на нее ложится.

— Утар, ваша очередь, — приветливо улыбнулась госпожа Онэриль, ожидая, чем ее удивит самая любимая ученица, хотя она никогда и не показывала эту привязанность.

Феечка улыбнулась, и по аудитории запрыгал маленький лесовичок, который отвесил учтивый поклон всем присутствующим и стремительно юркнул в коридор.

— Теперь парк Академии будет процветать под надежным присмотром рачительного хозяина. Спасибо за заботу, Утар. Пять. Остальных я опросить не успею, начнем с этого завтрашнее занятие. Скажите спасибо Тувину. Можете быть свободны на сегодня.

Когда третья пара, наконец, закончилась, студенты торопливо покинули аудиторию. Впереди их ждала любимая большая перемена. Милисандра предложила друзьям пойти прогуляться по парку:

— Надоело сидеть в четырех стенах, — феечка пнула сумку с учебниками, временно поставленную на пол, и тяжело вздохнула.

— Так какие проблемы? — невесело отозвался Тувин, он был явно не в духе.

— Надо было учиться, а не ковырять в ухе, вертеться и пререкаться с ректором, — сердито дуя губы, прошипела Утар, — И в кого только ты уродился такой козел? — она закатила глаза и фыркнула.

— Сама ты, коза, заучка ненормальная. Смысл быть феем, если приходится пахать, как все остальные. Я хочу магический жезл: махнул им, и все готово.

— Ты — неисправимый лентяй, — присоединилась к подруге Крисиг.

— Заткнись, а, крыса белобрысая. Молчала бы уже в тряпочку. Ты сама-то кто? Фея веселых проказ — самое бесполезное существо на свете.

Девушка обиделась и треснула нахала сумкой с учебниками по затылку, зло прошипев:

— Какой толк от твоих способностей, если ты не желаешь учиться ими управлять?

Белобрысый сероглазый мальчишка наступил обидчице на ногу и скорчил обезьянью рожицу, показав язык. Потом он начал весело носиться по коридору, завывая и ухая, радуясь собственному проворству.

— Вот смотри, продаст тебя отец оркам, как обещался. Хватит семью позорить, — Утар со всей силы стукнула брата по спине увесистым свитком, который взяла в библиотеке еще вчера. Тот заныл и свалился на пол, изображая смертельно раненого.

— Вы куда это намылились? — строго донеслось с другого конца коридора.

— Аааа, — заорал Тувин, — Аэфо, эта поганка опять меня стукнула.

— Если ты немедленно не встанешь и не прекратишь ныть, я сама тебе напихаю в штаны крапивы, — девушка даже притопнула ногой.

— Злые вы, — вставая на ноги, пробурчал мальчишка, даже не соизволив отряхнуть пыль с одежды.

— Мы собираемся в парке погулять. Милисандра обещала показать нам, что ей сестра подарила, — почти хором ответили феечки.

— Я с вами пойду, — голос Аэфо был непреклонен, — Обещание Лильзе присматривать за тобой, Милисандра, остается в силе.

— За что мне это? — пробубнила девчонка в ответ и насупилась.

— Хватит дуться. Мыши сегодня уже завтракали, а до обеда еще далеко, — весело отозвалась девушка и легонько подтолкнула подопечных к выходу.

Выйдя на скрипучее крыльцо, компания ненадолго остановилась. На дворе стоял погожий осенний денек. Пригревало солнышко, золотя рыжие кленовые листья. Кое-где над густыми зарослями шиповника и ивовыми куртинами порхали большие красно-оранжевые бабочки.

Тувин тут же повис на резном столбике крыльца и громко завопил, раскачиваясь из стороны в сторону, изображая из себя не то упившуюся в усмерть белку, не то сумасшедшего лесовика. Его завывания быстро прекратил увесистый подзатыльник от уже начавшей терять терпение Аэфо.

— Вот приедут ваши родители, я дядюшке Зигогасту все про тебя расскажу. Когда же ты повзрослеешь, наконец, и перестанешь семью позорить? Спасу никакого нет уже. — Ответом ей послужили скорченная рожа и высунутый язык, — Идемте, девочки, а он пусть висит и ухает, как слепая придурочная сова, пока не попадется на глаза ректору. Уж она с ним миндальничать не будет. Пара ночей на конюшне его быстро исправят.

Оставив кривляку на крыльце, Аэфо увлекла подружек по дорожке, ведущей к парку. Ее поверхность была выложена разноцветным кирпичом. Такой красоты больше нельзя было встретить, что и составляло один из предметов гордости ректорши Дар Онэриль. Нериаяль очень ревностно относилась к репутации своей Академии, поэтому к тем, кто вызывал ее неудовольствие, относилась весьма сурово.

Красно-золотые кроны кленов и рябин бросали еще густую, но уже начавшую истаивать тень на еще зеленую траву. Отпустив девочек гулять по парку, Аэфо уселась под одной из рябин и открыла конспект, периодически посматривая, что творится вокруг. Пока все было тихо. Девчонки оставили сумки около старшей подруги и весело играли в догонялки, негромко смеясь и что-то обсуждая.

— А почему вы меня не подождали? — обиженно посетовал Тувин и дернул Аэфо за аккуратно заплетенную косу, за что и получил очередную оплеуху.

— Да кому ты нужен, тюфяк ленивый? — старшая феечка сердито посмотрела на хулигана и достала лист пергамента и письменный прибор, — Ах, ты, пакостник, — взвыла она, когда обмакнутая в чернильницу тростниковая палочка завязла там и сломалась, — Ты опять мне в чернила столярный клей подлил? Сейчас ты у меня получишь, по полной! — злые зеленые глазищи под медной челкой не обещали Тувину ничего хорошего.

У ближайшей ивы девушка позаимствовала хлесткий гибкий прут с гладкой серебристой корой и проворно стеганула проказника по спине. Завизжав, как поросенок, на которого кухарка вылила горячие помои, фей попытался увернуться от следующего удара, но не успел. Жгучая боль обожгла лодыжки, а потом и чуть пониже спины.

Гуляющие по парку преподаватели и студенты в один голос радовались, что нашлась управа на гадкого фея, который умудрился напакостить всем вокруг, даже подружкам. Мальчишка носился как угорелый по поляне, но возмездие прицельно настигало его неумолимой рукой. Отвесив с десяток горящих ударов, Аэфо сочла себя отомщенной и снова вернулась к чтению, выкинув испорченную чернильницу в стоящую неподалеку плетеную из ивовых листьев внушительную корзину для мусора и печально вздохнула, подумав: 'Боги, ну когда это несносное чудовище наконец-то повзрослеет? Сил уже никаких нет выносить это безобразное поведение и довольно злые проказы. Ох, доведет, напишу я его отцу обо всем, что знаю про его подлые делишки..., не отвертится от большой трепки'.

Потирающий горящий зад мальчишка подошел к Милисандре и прошептал, косясь на старшую феечку:

— Ты обещала подарок сестры нам показать. Я сейчас помру от любопытства, — заныл Тувин.

— Какое бы для всех было облегчение, — желчно прошипела девчонка и повернулась к братцу подруги спиной.

— Пересидим в кустах. Аэфо отвлеклась на сокурсницу, не засечет, что слиняли. Когда она кинется нас искать, мы удерем в противоположную сторону. Мили, я тоже помру сейчас от любопытства, — протараторила Крисиг, ее голубые глаза выдавали ее с головой.

— Прячемся, — скомандовала Утар, и вся отвязная четверка скрылась в густых зарослях, их даже колючки не испугали.

— Вы куда удрали? — в голосе Аэфо звучали нотки неприкрытого беспокойства, — Поймаю, уши надеру, — грозно пообещала она и, наложив заклятие охраны на оставленные вещи, припустила по парковой дорожке, заметив вдалеке ватагу первокурсников.

— Фуф, кажется, мы получили фору. Идемте, скорее, — голубые глаза Крисиг восторженно сияли, она потянула обеих подруг за рукава, заставляя поторопиться, злой как растревоженные осы Тувин сам поплелся следом.

Четверка быстро побежала в сторону Академии, прячась за кустами, чтобы не заметили старшекурсники и не позвали Аэфо, которая задаст им на орехи за непослушание.

Вокруг черного клена с багряной кроной, который высился прямо под окном у ректорши Нериаяль Дар Онэриль, выросли внушительные заросли. Тувин частенько тут отсиживался, когда жертвы его злых проказ принимали решение задать поганому фею королевскую трепку. Именно он и привел подружек в свое тайное убежище и прошипел:

— Показывай уже, чем тебя одарила Лильза. Хватит испытывать наше терпение.

Милисандра пожала узкими плечиками и выудила из поясной сумки три крупных каштана.

— Фыыы, хороший подарок припасла для тебя сестрица. Я тебе этого добра могу два воза прислать, а то и больше, — Тувин смачно сплюнул себе под ноги и презрительно посмотрел на феечку.

— Много ты понимаешь, индюк надутый, — Крисиг отвесила фею очередную оплеуху, — Это не простые каштаны, а волшебные. Видишь, скорлупа покрыта тонкой сеточкой золотого цветочного узора?

— Гляди-ка, и правда, как расписные, красиво. А что они умеют делать?

Милисандра нехотя ответила:

— Три вместе они способны исполнить одно большое желание, а по одному — только маленькое.

— Занятная штучка, — восхищенно изрек Тувин, в его 'гениальной' голове мгновенно созрел план, как только он увидел, что ректорша Нериаяль Дар Онэриль, фея рояльных струн, очень строгая дама, вышла в коридор из своего кабинета.

На столе лежал раскрытый журнал их группы, который проказник узнал бы из тысячи других. 'Ага, я смогу исправить ситуацию, тогда отец не накажет меня за очередную пару. Боги, как все просто, если немного подфартит. Вперед, Тувин, ты — лучше всех лазаешь по деревьям. Тут совсем и не далеко от земли окошко'. Пока девчонки размышляли, что лучше одно большое или три маленьких желания, оживленно споря, но стараясь при этом сильно не шуметь, фей тенью заскользил к вершине дерева.

Оказавшись на самой макушке клена, Тувин зарядил волшебный каштан в любимую рогатку и выстрелил прямо в чернильницу. Красивая изящная вещица из серебра, украшенная тонким чеканным узором, с жалобным звоном опрокинулась, заливая раскрытые листы журнала темной жидкостью.

— Какой я все-таки молодчина. Нет двойки напротив моего имени, так наказывать не будут, — тут фей испуганно вздрогнул: послышался лязг ключа в замке, и стремительно заскользил вниз.

Сверху донесся возмущенный вопль госпожи Онэриль:

— Да что же это за напасть такая! Совсем распоясались, неучи! Ничего святого для них не осталось. Уже в кабинет ректора сами шкодить лезут! — фея выглянула в окно и увидела неясную тень, соскользнувшую на землю.

Кто это был, женщине, увы, рассмотреть не удалось, но она твердо решила найти и примерно наказать паскудника. Онэриль подняла с пола каштан, испачканный в чернилах. К сожалению, узнать, кто с его помощью напроказил, было невозможно: чары исполнения желаний были слишком слабыми и рассеивали все следы, пропадая после того, как выполнили свою работу. Ректор еще раз выглянула в окно и увидела четырех первокурсников и фею Аэфо, которая училась на два курса дольше.

— Это так вы старших слушаетесь, мелюзга? — зеленые глаза сердито сверкали из-под растрепанной медной челки, — Милисандра, как понимать твое вызывающее поведение?

— Мы не сделали ничего дурного, — спокойно ответила девчонка, пожав плечами.

— Уверена? Тогда почему ректорша Онэриль волком смотрит и нехорошо так зыркает в нашу сторону? Сами расскажете или мне придется выколачивать правду?

— Студентка Аэфо, будьте любезны, поднимитесь ко мне в кабинет, — голос ректора был настолько ледяным, что у всех по спине забегали довольно мерзкие мурашки.

Молодая фея предстала пред грозные очи мечущей громы и молнии госпожи Онэриль:

— Студентка Аэфо, какой пример вы подаете своим подопечным? Вы бы о них подумали перед тем, как сделать подобную глупость?

— Я вас не понимаю, простите?

— Испорчен журнал вашей учебной группы. Его залили чернилами, свалив емкость метким броском каштана. Все знают, что вы прекрасно метаете одинаково хорошо и игровой мяч и боевые кинжалы. Если вы признаетесь в содеянном, я, так и быть, ограничусь на это раз устным замечанием. Мне очень жаль, что такая взрослая девушка опустилась до столь непотребных проказ.

— Я ничего не делала, госпожа Онэриль, — тихо, но твердо отозвалась фея, глядя наставнице прямо в глаза.

— Вы сильно разочаровали меня, Аэфо. Не думала, что подобная вам студентка может побояться сказать правду. Ну, я жду признание, — гневно зашипела ректор.

— Вы обознались, госпожа Онэриль, я ничего дурного не делала, не мой профиль. И не там ищете виновного.

— Если будете упорствовать, то я немедленно подпишу приказ о вашем отчислении без права на восстановление... то простительно первокурснице, недопустимо уже для такой взрослой девушки...

— Поступайте, как знаете, госпожа Онэриль, но вы ошибаетесь, — так же тихо и спокойно сказала Аэфо.

— Можете паковать вещи, моя дорогая. Утром вы отправитесь восвояси!

— Как пожелаете, госпожа ректор. Я ничего не смогу вам доказать: вы не желаете меня слышать, — молодая фея стремительно покинула кабинет, проследила, чтобы подопечные вернулись в свои комнаты и занялись выполнением домашней работы и, с трудом сдерживая слезы, принялась собирать и упаковывать свои вещи.

Милисандра почувствовала сильное беспокойство и выскользнула в коридор, гадая об его причине. Она робко постучала в дверь комнаты Аэфо и, не доставшись ответа, самовольно вошла. Перед ее глазами возникла ужасная картина: заплаканная молодая фея, свалив все свои вещи в беспорядочную кучу, уталкивала свой многочисленный скарб в сумки, с которыми почти пять лет назад прибыла в Академию.

— Что ты делаешь? А как же учеба? — в голосе девчушки звучало искреннее непонимание.

— Какая-то наглая скотина залила чернилами журнал моей учебной группы, метко опрокинув прибор каштаном. Госпожа Онэриль уверена, что эту гадость сделала я. Признавать вину за то, что не делала, и не собираюсь. Ректорша отчислила меня без права на восстановление.

— Но, но ты не могла этого сделать, когда она выглянула, мы уже минут пять, как разговаривали. Твой разнос было слышно далеко вокруг. Пакость провернул кто-то другой.

— Все бесполезно, Мили, она не пожелала меня выслушать и подписала приказ о моем отчислении прямо у меня на глазах. Я больше тут не учусь. Утром отец пришлет карету. Какой стыд! И это при том, что я ничего плохого никому не сделала за все пять лет учебы тут...

— Не торопись, мы постараемся узнать, кто на самом деле виновен.

— Мили, ничего уже не исправишь. Онэриль не станет отменять принятого решения, чтобы ты не нарыла. Просто, видимо, не судьба мне стать дипломированной феей. Ничего, как-нибудь и так проживу.

Милисандра попятилась и выскользнула за дверь. Вся эта история лишком дурно пахла. Крисиг и Утар тоже носы повесили, когда услыхали о несчастье. Тут Мили счастливо улыбнулась и почти пропела:

— Девочки, как думаете, трех каштанов хватит, чтобы Аэфо не отчислили? Утар?

— Да, но я вижу у тебя в руках всего лишь два, но их может оказаться недостаточно, — серые глаза девчушки выдавали ее озабоченность, и как сильно она расстроилась из-за произошедшего безобразия.

— Тувин, отдай треть моего подарка, — прошипела Милисарндра и даже потрясла паренька за плечо как грушу, когда он сделал вид, что не понимает, что от него требует подружка, — Немедленно. Узнаю, из-за кого отчислили Аэфо, такую взбучку негодяю задам, что мало не покажется.

— В последний раз я видела волшебный каштан именно в твоих жадных лапах, — сжав кулачки, прорычала Крисиг.

— Вам показалось, я вернул все обратно. Если Мили его где-то посеяла, причем тут я? — попытался отбиться от трех рассерженных фурий перепуганный до полусмерти фей.

— Признавайся по-хорошему, Тувин, а не то я свою жалость спрячу куда подальше... — ледяной голос Милисандры звенел от возмущения, — Уже до воровства у друзей, своих же докатился... Ну?

Глаза фея трусливо забегали, выдавая его с головой, но он продолжал надуто молчать.

— Потом не ной: сам напросился, — сказала Крисиг, а Утар показала брату кулак, сердито сдвинула светлые бровки, в коридоре стало совсем тихо.

Тувин растолкал девчонок локтями и со всех ног бросился прочь. Сразу стало всем ясно, чья кошка сало украла.

— Вот паршивец, он нашкодил, а Аэфо из-за него отчислили, прошипела Утар.

Завернув за угол, мерзкий фей остановился и, засунув руки в карманы, начал ковырять носком неопрятного башмака, заляпанного чернилами, паркет.

— Подумаешь, цацы какие. Им-то легко, у самих от пятерок в глазах рябит. Один маленький каштанчик пожалели, развонялись. Злые поганки... — пробурчал Тувин и, достав из кармана верную рогатку, начал ковырять ее грязным ногтем большого пальца, — В парк, что ли, пойти, по воробьям пострелять? Девчонки еще не скоро остынут, если попаду к ним в руки, намнут бока на совесть.

Фей еще раз тяжело вздохнул, высморкался в рукав и пошел гулять в гордом одиночестве.

Милисандра тихонько спросила фею туманов:

— Утар, ты говоришь, двух каштанов мало будет, чтобы исправить ситуацию.

— А что мы можем сделать? — повесила нос Крисиг, — С Онэриль особо не поспоришь, сами знаете.

— Я нашла выход, — радостно завопила Утар, — можно загадать два связанных небольших желания. Госпожа Онэриль пойдет гулять, а второй каштан приведет Тувина к ней и заставит во всем сознаться. Как раз хватит, даже с лихвой, — и феечка с победным видом шлепнулась на подоконник и выжидательно посмотрела на подругу, — А еще останется на маленькую шалость: увидеть, как это все произойдет, и что мерзкому фею будет за его пакость. Это уже не мелкая проказа, только он так ничего и не понял. А если Рояль еще и отцу все расскажет, поганца ждет грандиозная порка. Наша тетушка его никогда не любила...

Милисандра сосредоточилась и выпустила желание на волю. В руках ее остались два обычных каштана, которые она бережно положила на столик.

— Пойдемте, не то пропустим все веселье, — буквально искрясь озорством, позвала она подруг за собой. Три заговорщицы поспешили вслед за магическим зовом.

Онэриль неожиданно захотелось пройтись перед сном по парку. Она накинула суконную пелерину и, прихватив очередной манускрипт, вышла в сгущающие сумерки. Ректор так и не поняла, почему так поступила.

Тувин веселился от души: он залег в кустах и пулялся из рогатки камешками по ногам проходящих мимо прохожих. Увы, воробьи, увидев злого мальчишку, оказались умней. Студенты грозили надрать уши хулигану, но как не искали, так и не смогли его обнаружить. Мерзкий фей с трудом сдерживал дикий хохот, рвущийся из его груди на волю. Молчать было уже почти невмоготу. Тут по дорожке зацокали каблучки женских туфель. 'Ага, попалась, задавака, ей час я тебе гонор-то поубавлю', — Тувин внезапно почувствовал, как какая-то непреодолимая сила заставила его встать на ноги и шагнуть навстречу приближающейся женщине.

— Ты почему тут шляешься один и так поздно? — в голосе тетушки Онэриль появились ворчливые нотки.

— Ддда-так, тут это, ну как его, — запинаясь, промямлил он.

— Опять ты за свое, негодник. Прожуй сопли, и отвечай ясно, а то я не понимаю, что ты там пищишь! — старая фея не скрывала своего раздражения, — И в кого ты только уродился таким лентяем и мямлей, племянник?

Тувин с ужасом понял, что слова льются уже помимо его воли:

— Это самое. Это, значит, я напакостил. Аэфо ни в чем не виновата. Она в это время девчонкам разнос устраивала за то, что мы сбежали, пока она с подругой разговаривала. Не отчисляйте ее.

— А позвольте осведомиться, господин молодой фей, как вам в голову могла прийти столь 'светлая' идея?

— Так отец порет за каждую двойку, а я потом дня три сидеть не могу.

— Правильно делает, но явно недостаточно, — желчно обронила ректорша, ухватив Тувина за плечо, — А я не поверила Аэфо... Впрочем, это легко исправить. Сейчас мы пойдем во двор Академии и ты перед всеми сознаешься, какой ты совсем не мелкий пакостник. Пора уже тебе научиться самому отвечать за свои глупые выходки, а не прятаться за спинами других.

Тувин хотел улизнуть, но ноги почему-то отказывались его слушаться. Тут он почувствовал магический зов: ректор Онэриль приглашала всех студентов и преподавателей Академии Фейских Искусств на главную площадь. На памяти здешних обитателей в последний раз подобное произошло, когда орки развязали крупномасштабную войну с Королевством Фаэри.

Встревоженно гудящая толпа смолкла, как только на небольшое возвышение поднялись две фигуры. Студент-первокурсник был бледен как полотно и его мелко трясло.

— Господин Тувин, объясните уважаемому собранию, почему фея Аэфо не может быть отчислена в связи с сегодняшним прискорбным событием? — голос женщины был настолько холоден, что присутствующих озноб пробрал, а в воздухе закружились мелкие снежинки, — Да, кстати, если ее тут нет, то пошлите кого-нибудь позвать. Она должна узнать, кто повинен в досадном недоразумении, которое и привело к несправедливому отчислению.

Сокурсники вытолкнули фею в первый ряд, она с удивлением увидела, как с невозмутимым лицом ректор разорвала на мелкие клочки подписанный приказ о ее исключении из Академии без права на восстановление, а бумажки обратила в воробья, который, улетая прочь, еще и больно клюнул фея в макушку.

— Итак, господин Тувин, мы ждем вашего увлекательного рассказа.

— Да, я... Ну, в общем, как обычно, не хотел ничего плохого...

— Затевая проказу, надо думать, чем она чревата не только для окружающих, но и для тебя самого. Продолжай, мы поняли твою точку зрения, — Тувин с ужасом обнаружил, что язык совсем вышел из подчинения и выкладывает все как есть, без малейшей попытки обелить себя.

— Мы убежали от Аэфо, пока она с какой-то подругой языками чесала. Я отвел подруг туда, где Милисандра могла без лишних ушей и глаз показать нам подарок от ее сестры Лильзы. У, как я обзавидовался: мне-то просто так никто не дарил волшебных каштанов, исполняющих желания, а этой задаваке целых три досталось. Ну, стащил один, подумаешь. Потом увидел, что вы, тетушка, вышли из своего кабинета, оставив на столе раскрытый классный журнал. Он как две капли воды был похож на наш. Отец порет меня за каждую двойку, часто это происходит. Потом дня сидеть не могу. А тут, я как схлопотал очередную, ну и решил исправить ситуацию. Залез на черный клен, взял рогатку. Стрелять было нечем, кроме злополучного каштана. Ну, я и залепил в чернильницу. Думал, все, нет двойки в журнале, и пороть не за что... Оххх, надо было посмотреть сначала поближе, а боязно было лезть в ректорский кабинет. А тут вы вернулись, ну, а дальше сами знаете... Не думал, что Аэфо так расстроится из-за этого глупого отчисления.

— Тебе такое не грозит. С твоими способностями и силой дара ты у меня тут либо выучишься, либо помрешь. Слишком уж много бед ты необученным сможешь натворить. Хватит семью позорить и всех родственников. Аэфо, жду вас завтра на первой паре, надеюсь, свою похвальную традицию приходить вовремя и подготовленной вы и дальше будете соблюдать. Относительно вас, молодой человек. Наказание будет сообразно тяжести проступка. Это ж надо было такое учудить. Начиная с сегодняшнего вечера, вы не будете ложиться спать, пока как следует не вычистите уличную обувь преподавателей и студентов. Если эта мера не возымеет должного действия, вас ждут конюшни Академии. Каково там отбывать наказание настоятельно рекомендую разузнать у других двоечников и проказников. На этом все. Можете расходиться, — как топором отрезала ректор и покинула площадь.

Глава 4. Откуда ветер дует?

Тувин сидел на лавочке у главного входа в академию и с тоской обозревал неисчислимые кожаные сапоги, сандалии и башмаки всевозможных расцветок, которые еще предстояло привести в должный вид. Из окна на него грозно взирала тетушка Онэриль, которая сразу же начинала громко возмущаться, если он решал передохнуть пару минуток. Руки уже ныли от грязной нудной работы. Следует ли говорить, что обрадованные таким поворотом дел сокурсники пачкали обувь старательнее, чем готовились к экзамену, мстя за прошлые обиды.

— Ух ты, фей чистящий обувь ваксой и щеткой, как простой оркский мальчишка, которого наказали за дерзость! — загоготал довольно молодой зеленокожий воин и ткнул пальцем Тувина в плечо.

— Ай, — взвыл мальчишка и стукнул орка по руке щеткой, оставив черное пятно на желтой кожаной куртке.

— Из тебя вышел бы классный зеленомордик, — совсем не расстроился Пурук, продемонстрировав белозубую клыкастую улыбку, — Давай так, я пошлю кого-нибудь отвлечь старую каргу и вычистить тапки, а ты исполнишь мое заветное желание. По рукам?

— Сначала помогите сделать эту гадкую работу.

— Это что ж ты такое натворил, что Яль тебя так наказала? Хорошо еще в Конюшни не сослала, — при упоминании об этом почти фольклорном месте для наказаний глаза орка округлились и наполнились ужасом.

— Залил чернилами чужой классный журнал, думал это наш. А там очередная двойка, отец выпорет теперь еще сильнее... Неделю сесть не смогу, минимум.

— Ну, что-то Яль слишком строга...

— Журнал лежал на столе в ее кабинете, я залез на черный клен и из рогатки пальнул волшебным каштаном, который стянул у своей подруги, — печально вздохнул фей, заново переживая все грани своего позорного поражения.

— Эх, парень, не тем ты родился. С тебя бы вышел классный оркский шаман. Так что, по рукам?

— Сначала обувь, — чумазый и злой фей не был склонен проявлять чудеса дружелюбия и человеколюбия.

Пурук отослал к ректорше старого шамана с хитрыми алыми глазками, а толпе мальчишек велел привести обувь в порядок, да побыстрее.

Тувин, засунув руки в карманы, лучился самодовольством. Он утянул гостя подальше от Академии и важно спросил:

— И что же ты хочешь, почтенный Пурук?

— Такую девушку, какой нет даже у задаваки Гурдира с его придурошной эльфийкой. Только не такую, как она, храни боги! Вот дриаду бы, только не с серебряными волосами, — орк даже языком причмокнул.

— Все последствия отфеячивания ты берешь на себя? Я все-таки зеленый первокурсник и многого еще не умею.

— Не дрейфь, салага, я загадаю только внешность и некоторые особенности отношения ко мне, а остальное пустим, как с Ольгейрой было, на откуп фейской сути.

— Сначала глянем, как твой орчонок выполнил поручение, а потом я выполню свою половину сделки.

— Первый раз вижу фея, который умеет так торговаться, — в голосе воина проскользнуло не прикрытое удивление.

Все блестело так, словно мальчишка языком мельчайшие брызги грязи вылизал. Шаман раскланялся на пороге Академии с Онэриль и скользнул в быстро сгущающиеся сумерки. Тувин получил скупую похвалу от ректорши и был отпущен восвояси.

Пурух дружелюбно оскалился и требовательно уставился на фея, говоря: 'Теперь твоя очередь'.

Тувин важно задрал нос и зашарил глазами в поисках чего-то, из чего можно сварганить лесную деву.

— Сосредоточься, иначе за результат я не ручаюсь, — Пурух старательно сдвинув брови и вывалив язык набок.

Не обнаружив ничего стоящего, бестолковый фей отломил одно серебряное кольцо от трофейной перевязи воина, которую он попросту где-то стащил, и, совершенно не напрягаясь, просто выпустил свой дар наружу.

Дриада получилась, мягко говоря, на грани шока: мягкие локоны цвета спелой вишни спадали до самой земли, золотые искры вспыхивали непостижимым образом, формам могла бы позавидовать самая фигуристая орчанка. Девица открыла ярко-оранжевые янтарные глаза с желтыми и зелеными крапинками, и томно выдохнув:

— Такой красавчик и без пригляда, — опрокинула обалдевшего от такой наглости воина наземь и утащила за ноги в ближайшие густые заросли орешника.

— Ой, — простонал испуганный до полусмерти фей и стремглав помчался за надежные двери родной Академии, то и дело, бросая через плечо встревоженные взгляды. Погони не последовало.

Милисандра с тихим вскриком осела на землю, когда с вытаращенными от ужаса глазами мимо промчался Тувин и сбил ее с ног. Не останавливаясь, фей помчался дальше по коридору. Золотистая ящерка злобно зашипела и полоснула паразита по удаляющейся спине, украсив кожу пятью внушительными царапинами. Мальчишка даже не затормозил, чтобы обругать несносную рептилию.

— Что это с ним? — пробормотала девчонка, озадаченно смотря вслед прожженному проказнику, — Видать опять крепко влип... Как думаешь, Талли?

Ящерка ласково потерлась треугольной головкой о щеку хозяйки и издала довольное мяуканье, словно соглашаясь. Феечка пожала узкими плечиками и вышла за дверь на улицу, чтобы немного подышать воздухом перед первой парой. Увидев, что сокурсники уже начали целеустремленно возвращаться в Академию, тоже двинулась следом. Пары по фейскому контролю протекали, безумно скучно, чего, впрочем, и следовало ожидать, особенно в исполнении ректора Онэриль.

Получив от наставницы строгий наказ держаться подальше от орков, студентов, наконец, отпустили восвояси. Тувин вел себя настолько тихо, что всему классу оставалось только теряться в догадках, какая муха его укусила. Такое поведение, мягко говоря, было ему совсем не свойственно. Онэриль довольно холодно проронила:

— Для вашей же пользы настоятельно рекомендую не увлекаться орочьими мечтами, иначе потом может возникнуть слишком много проблем.

Милисандра тихо шла по парковой тропинке, когда Талисса злобно зашипела и запустила острые коготки ей в плечи. Феечка быстро нырнула в густые заросли: мимо прошествовал Пурух с висящей у него на шее дриадой. Девушка не заметила, чтобы орка это сильно беспокоило, скорее, он выглядел весьма довольным собой. За ним, что-то шепча предводителю, топал старый шаман. Парочку охраняла дюжина мускулистых воинов с увесистыми булавами в лапах. Подождав, пока они удалились, девчушка поркснула в противоположную сторону. Кажется, она поняла, что на этот раз отколол фей. Для разнообразия, все у него вышло, как надо. 'Хотя, скорее всего, тут Пурух не сплоховал, а ленивый мальчишка просто не стал напрягаться. Но я ему ничего не скажу: тихий старательный Тувин, не пакостничающий окружающим, нам как-то больше подходит', — подумала феечка, направляясь на лавочку почти под самые окна ректора.

Старый шаман Пуруха лучился самодовольством. Торгак не зря был самым главным в орде этого молодого ушлого орка, он служил еще при дворе его деда.

— Повелитель, кажется, я придумал, как нам обставить принца Гурдира. Его жены, конечно хороши, но мы заполучим таких красоток, что его жилы заполнятся черной желчью от зависти.

— И что ты задумал? Говори быстрее, сейчас она опять меня куда-нибудь утащит, — покосился на свою дриаду молодой воин и криво ухмыльнулся.

Торгак закатил глаза и наставительно изрек:

— Место бабы в кибитке. Что ты везде повсюду таскаешь за собой.

— А ты, попробуй, ее отцепи, шаман, я тебе золотой дам за это.

Старый орк тяжело вздохнул: чего только они перепробовали, лесная дева вцепилась в Пуруха, как клещ, и награждала увесистыми тумаками любого, кто пытался ее оттащить от него.

— Проклятая баба, вот почему ты всегда все усложняешь, племянник?

— А мне нравится, — с вызовом рявкнул Пурух и ухмыльнулся, — Ну, что ты там придумал, старый проныра?

— Есть один обряд, он собирает похожие в один, усиливая мечту. Чем больше живых существ думают об одном, тем лучше результат и тем быстрее его достижение. Во время последней стычки с ордой Бомыка мы пролили достаточно крови, чтобы провести его прямо сейчас, — шаман бросил вопросительный взгляд на предводителя.

— Приступай. Очень уж хочется сбить спесь с этого налипшего кома свиного навоза. А то возомнил из себя Повелителя Великой Степи.

Шаман сверкнул клыками и полез в свою суму, доставая черепа мелкой степной живности. Разложив все так, чтобы образовался широкий круг, Торгак закрыл глаза и стал раскачиваться из стороны в сторону, потихоньку подвывая. Потом завывания усилились, срываясь в протяжный вой.

Тело шамана мелко затряслось, а в центре круга потемнело. Когда последний вопль сорвался с губ шамана, удивленные орки увидели высоченную бабищу, которая монументально возвышалась над верхушками деревьев. Росту в этой гранд-даме было никак не меньше шести древок копья. Густые медные волосы были собраны в два детских хвостика и перетянуты яркими шерстяными шнурками. На толстых губах сияла кокетливая, но в то же время откровенно глупая ухмылка. В голубых глазах, не замутненных даже тенью интеллекта, отражались только степь и ясное небо. Формы воплощенной красавицы могли бы поразить своей красотой, если бы не их монументальность. Каждая из прелестных округлостей имела размер кибитки, в которую с легкостью могли бы поместиться четыре орка. Для того чтобы обнять стройную талию, потребовалось бы никак не менее десяти степных воинов. Могучие ножки красавицы столь прочно стояли на земле, что почва под ними просела до самых щиколоток, а при каждом ее движении земная твердь мелко подрагивала. Обнаженное тело золотилось под косыми солнечными лучами. С изумленного лица Пуруха свешивались длинные нити тягучей слюны, а в выпученных глазах светилось немое обожание. Над стойбищем зависла звенящая тишина, даже неугомонные синицы и воробьи, которых было полно в парке, изумленно затихли.

Первым пришел в себя старый шаман, который с изумлением воззрился на внезапно оттопырившийся кожаный передник. Девушка неловко шевельнулась и задела рукой, стоявший рядом кедр. Могучее дерево жалобно заскрипело и с хрустом переломилась точно посередине.

— Какая нежная травка, — прозвучал громоподобный голос юной очаровательницы, при этом она кокетливо изогнула стройную ножку.

— Какие красавчики выдохнула воплощенная мечта и потянула жадные ручищи к Пуруху.

Ревнивая дриада не стала ждать, пока соперница украдет ее орка и нырнула вместе с мужчиной в канаву, густо заросшую лопухами. Возмущенная великанша гневно завопила и бросилась к остальным мужчинам. Те всего на несколько мгновений растерялись, за что и поплатились: красотка сгребла в охапку пару десятков одобрительно вопящих воинов и, сердито посматривая на немногочисленных женщин, затопала прочь. Она быстро добралась до городской стены, торопливо перешагнула через нее и припустила прочь, оглядываясь на случай погони. Впрочем, беспокоилась она напрасно. Судьба похищенных орков никого не волновала.

Остановившись на приглянувшейся полянке, великанша разжала объятья и восторженно рассмеялась, глядя, как на землю посыпались вопящие от ужаса пленники. Восторги орков быстро увяли, далеко не все смогли подняться на ноги, а с десяток остались лежать со сломанными конечностями. Старый шаман и вовсе отправился к предкам до срока. Перешептывающиеся орки гадали, не придется ли им позавидовать ушлому проныре, который сумел избежать столь незавидной участи.

Запрыгав на одной ножке, дева провозгласила:

— А теперь свадьба, — и стала придирчиво осматривать пытающихся улизнуть 'женихов'.

— Хороша красотка, но не в моем вкусе, — рявкнул молодой шаман и переместился обратно в столицу.

Великанша придирчиво осмотрела оставшихся мужчин, выбрала одного, самого мускулистого, и, плотоядно улыбнувшись, заключила бедолагу в стальные объятия и что-то нежно заворковала. Несчастный застонал, у него захрустели ломающиеся ребра, а изо рта хлынула кровь.

— Аааа, — заревела девица, обиженно сопя, выбросила изломанный труп и потянулась к следующему орку. Через полчаса великанша осталась в гордом одиночестве и, глотая слезы и что-то неразборчиво бормоча себе под нос, потопала назад за новыми игрушками.

В городе поначалу поднялась паника, но вскоре улеглась. Местные жители с удивлением заметили, что 'Царь баба' интересуется исключительно орками, и успокоились. Все только и ждали, когда сыны Великой Степи, наконец, уберутся восвояси. Орчанки зло сыпали проклятьями и прятали своих мужиков вне зависимости от возраста в кибитках и старательно мозолили врагине глаза.

Крисиг подошла к пожилой воительнице, которая тут верховодила и предложила:

— А, давайте, Царь бабу изведем? Вот за эти бусики, — белокурая феечка восхищенно уставилась на массивное украшение из черного агата, оправленного в эльфийское серебро.

— Шла бы отсюда, пигалица, — недобро рыкнула пожилая орчанка, — Кто ты такая, чтобы у меня плату требовать за то, что тебе не по зубам.

— Ну, как знаете, бабуся, — обиделась белокурая девчонка, — Никто из взрослых фей вам помогать не станет, тут ваши намудрили, а студенты теперь тоже не станут решать сугубо оркские проблемы, ?— она развернулась, чтобы уйти, но две мелкие зеленолицые нахалки решили немного подразнить чудачку, им уже выть от скуки хотелось.

— Иди отсюда, моль бледная. Ты не фея, а какая-то очень тупая человечка.

— Да где ты видела, Шиака, таких страшных и тупых фей?

— Ты, как всегда права, Гунша. Это какая-то сопливая босячка. Давай ее свяжем и продадим старухе Шанте.

— Оооо, прекрасная идея, сестренка. Неси веревку, надо связать.

— Правильно говорят, что орчанки чистокровные — полные дуры, — прошипела Крисиг и пропела короткое заклинание.

Вокруг вызвавших неудовольствия феи девиц сгустился туман, а когда он рассеялся, красотки защеголяли роскошными ослиными ушками.

— Не благодарите, красавицы, — рассмеялась феечка, — Теперь никто вас замуж против воли не отдаст. Такая прелесть несказанная будет навеки в родной кибитке пребывать, радуя отеческий взгляд. Мммм, и все же чего-то не хватает, — и аккуратненькие носики сменили солидные такие пятачки.

Юные орчанки дружно взвыли и стали угрожать 'бледной моли' всеми возможными карами.

— Ответ не правильный, — мстительно наградив нахалок еще и гибкими обезьяньими хвостиками и перьями на голове вместо волос, — о, где уж мне тягаться с вами в прелести изящности облика!

Орчанки, вопя от ужаса, юркнули в свои кибитки, откуда их с проклятьями вышвырнули свои же родные. Всласть полюбовавшись, как орчанки, ползая в дорожной пыли, униженно просили прощения, феечка снизошла и вернула им прежний облик в обмен на красивые ожерелья из бирюзы и нефрита.

Старая орчанка велела собираться и уходить в Великую Степь:

— Уходим. Надеюсь, эта каланча за нами не последует, а будет преследовать, на родных просторах мы быстро затеряемся. Не найдет нас поганая девка.

— Зачем нам это? — взвыла какая-то совсем молодая человеческая женщина, — Не наша Орда все это натворила... Спрятать тут мужиков не долго, мы ж собирались у фей побольше вытянуть.

— Заткнись, Шаласка, — рявкнула старая Шалла, увесистым тычком отправив нахалку в ее кибитку, — Если я сказала, уходим, молчи и делай, что велено...

Крисиг из кустов с восторгом смотрела, как кочевники довольно дружно покидала столицу под одобрительный гомон уставших от их грубости и наглости горожан. Феечка мстительно хихикнула, пробубнив себе под нос:

— А вот вам! Пожалели для меня бусики, сами теперь разбирайтесь с созданной вашими кретинами бабенцией... А она уйдет за вами, ведь в ее сердце заложена слабость только к оркам...

— А как же я? — обиженно взвыла царь баба и двинулась вслед за улепетывающей ордой.

Крисиг заскочила к Милисандре и Утар и радостно выкрикнула во всю силу своего звонкого девчоночьего голоса:

— Пошли в кафе! Отметим избавление от степняков и их мерзкой каланчи.

Вскоре три подружки уже открывали дверь в любимое эльфийское кафе, где можно было заказать их любимые десерты. Крисиг первой плюхнулась за столик из розоватого дерева и заказала тут же подошедшей официантке:

— Нам подайте, пожалуйста: мороженое: персиковое с медом, ореховое с шоколадным сиропом и вишневое с взбитыми сливками, и по три: десерта 'Летний Полдень', фруктовых салата 'Загадка' и травяных чая с мятой.

— Ты опять напроказничала, Крисиг? А, ну, признавайся, — в голосе Утар звенели чуть ворчливые требовательные нотки.

— Неа, я тут совсем не причем. Орки сами начудили, наложив какой-то свой варварский ритуал на чистую фейскую магию. В результате отфеячивания появилась царь баба. Кстати, видели бы вы, как драпала орда с этой каланчой на хвосте. Как тараканы от спрея из кавариуса. Если бы они не пожадничали, всего-то бусы из черного агата у старой орчанки попросила, то великаншу бы уменьшила, и все. теперь пусть сами разбираются с этой проблемой.

Милисандра не удержалась и заказала еще горячий шоколад и большой кусок черничного пирога.

— Мили, — ужаснулась Утар, — как только ты умудряешься не лопнуть. Из нас трех ты самая маленькая и тощая, а ешь больше всех.

— Ну, что поделать, отфеячивание отнимает много сил, если я перестану хорошо кушать, меня оставят на второй год учебы.

— Ну, судя по тому, сколько ты лопаешь, Мили, тебе это в ближайшем будущем не грозит, — Крисиг исподтишка осмотрела постояльцев и остановила свой выбор на дородной даме, которая распекала дочь за то, что та слишком увлекается сладким, приговаривая: 'Будешь столько жрать, оплывешь жиром, кто тебя такую замуж-то возьмет'? Тоненькая полупрозрачная девушка испуганно кивала, соглашаясь. Она не посмела возражать, когда вздорная баба пододвигала себе тарелку со сливовым пудингом с взбитыми сливками и шоколадной крошкой.

— Как ты еще голодом бедняжку не уморила, мерзкая зараза. Она ж такая тощая, что одни кожа да кости остались. Сейчас я тебя так отфеячу, что ты перестанешь объедать девицу...

Несколько быстрых жестов изящных рук увенчал полный ужаса вопль толстенной служанки:

— Ааааа, что это такое, — простая деревянная табуретка зарысила в сторону выхода, точно сноровистая лошадь, периодически взбрыкивая, пыталась скинуть сварливую бабу со своей деревянной спинки. Толстуха вопила во весь голос и намертво вцепилась в табурет.

— Оооо, давно я так не смеялась, — Милисандра смахнула выступившие от хохота слезы и приступила к поеданию любимого десерта.

Девушка, воровато оглянувшись, подтянула к себе резную тарелочку с возвращенным обратно лакомством и стала торопливо его поедать. Она прекрасно знала, что если служанка, всегда сопровождающая ее при выходах в город, вернется, то она снова останется голодной. Выждав еще немного, она заказала кусочек торта с взбитыми сливками и чашку ароматного травяного напитка.

Утар сделала страшные глаза и провыла тихим жутким голосом:

— Сегодня вся столица будет смаковать подробности веселого выезда вздорной бабенки верхом на эльфийской табуретке. Надеюсь, она перестанет издеваться над бедной девушкой и морить ее голосом.

Громко вопящая пухленькая служанка думала только о том, как бы взбесившаяся эльфийская табуретка не скинула ее на всем скаку наземь. Пальцы ее уже начинали болеть и соскальзывать с деревянного сидения. Девица вопила дурным голосом и пыталась удержаться. 'Боги, эта соплячка получит у меня. Она хотела избавиться от моего пригляда, а там три феечки с мордашками студенток-первокурсниц сидели и объедались сладким. Подлые чванливые твари. Погоди, Арена, вот вернусь, посидишь у меня пару месяцев на воде и черствых корках хлеба. Девка на выдании должна быть скромна и молчалива. Ведь никому не нужна гордячка и болтушка. Да когда ж эта табуретка эльфячья ужо угомонится. К меня там девка молодая без пригляда, не случилось бы чего. Орки-то не все еще в степь ушли, да и наемников полно везде'...

Тут сноровистая деревянная лощадь, изукрашенная причудливым растительным орнаментом резко затормозила и точно на дыбы встала. С пронзительным визгом толстуха шлепнулась в огромную лужу, до краев полную жирной грязью. Рядом возмущенно хрюкнул матерый хряк: ему совсем не понравилась шумная товарка.

В это время мимо проезжала весьма замызганная и бедная орочья кибитка. Она принадлежала сыну весьма бедного и захудалого рода, столь незначительного, что ни одна орчанка не пожелал выйти за него замуж или прийти в гарем, при дележе пленниц ему тоже ничего не доставалось, так и мыкался он в гордом одиночестве, перебиваясь мелкими кражами. Звали молодого воина Вувык.

— О, гляди-ка, бабенка! Вроде не старая и не страшная, — схватив до полусмерти перепуганную служанку за шиворот, он зашвырнул ее внутрь кибитки и стеганул волов, которые меланхолично жевали какую-то подобранную тут же на улице гадость.

На несчастье Вайры, в переулке никого не было, потому для горожан так и осталось неразрешимой загадкой, куда как сквозь землю провалилась вздорная служанка старого аптекаря. Посудачили, погадали, да и забыли. Других проблем было полно даже после того, как орочья орда, преследуемая грозной Царь Бабой, укатила прочь.

Когда табуретка, вернувшись без своей наездницы, подскакала к девушке и, точно большая собака или лошадь, легонечко ткнулась той в колени, Арена расправлялась с вишневым мороженым, вкус которого уже начала забывать. С той поры, как в доме отца появилась эта их дальняя родственница, ее жизнь превратилась в нескончаемую пытку. Потом странная жизнь покинула, казалось бы, обычный предмет обстановки кафешки, а дочь аптекаря отправилась восвояси в гордом одиночестве.

Крисиг шутливо раскланялась под тихие аплодисменты знатно повеселившихся подружек и важно пробубнила, проглотив последнюю ложку вишневого мороженого, которое она заказала сразу же, как расправилась с персиковым с медом лакомством:

— Быть феей — значит, не знать что такое скука! И я не хочу быть никем

другим, честно!

— Девочки, нам пора возвращаться, Онэриль нас всех накажет, если мы не успеем к вечерней проверке, — озабоченно промямлила Утар, чуть не давясь миндальным пирожным.

— Эх, и правда уже пора домой, — тяжело вздохнула Милисандра, — но завтра мы сюда еще зайдем. Больно уж вкусные тут подают миндальные пирожные. Закажу-ка еще конвертик с собой, перед сном можно и еще посидеть за чашкой травяного взвара.

— Обжора, — закатила глаза Утар, но Мили никогда ее не слушала, когда дело касалась сладкого и вкусного, — Тувин почему-то носа из Академии не кажет, но мне никак не удается вытянуть причину такого странного поведения.

— Утар, видимо он где-то кого-то очень здорово 'отфеячил' и не хочет, чтобы несчастный ему бока намял. Все, впрочем, как обычно. Тувин — это Тувин, ходячее феячье стихийное бедствие. Половина жутких историй про студентов именно на его совести лежат... — презрительно фыркнула Крисиг, — Удивительно, вы — близнецы, а абсолютно разные.

— Да уж, отфеячили нас Боги по-полной... Родители уже и не знают, что с этим оболтусом вообще делать. Как бы Онэриль и правда не отправила его чистить конюшни... Жуткое место. Меня отец как-то с собой брал туда. Бедные проказники, которых туда на работу ссылают...

— Утар, а что там? Почему стоит Онэриль только заикнуться об этом месте, старшекурсники, бывает, даже в обморок падают...

— Давайте, девочки, я утром расскажу. А то, боюсь, до утра глаз не сомкнем, — Утар побледнела как мел и замолчала. Как не старались девчонки вытянуть из нее хоть слово, все оказалось напрасным. Феечка точно в ступор впала и молчала в ответ на любые вопросы подружек.

— Вот всегда она так: разожжет любопытство и жди до утра... Гадкая девчонка, ну, хоть что-то общее наблюдается с Тувином. Больше всего достается от них именно друзьям, — обиженно заканючила Крисиг.

— Может, она и права, — покачала головой Милисандра, — Студенты-старшекурсники прошли через многое, нервы у них как из лучшей гномской стали. Я даже предполагать не берусь, чем их можно так запугать, что они сразу становятся паиньками просто при одном упоминании о Конюшнях...

Тувин, воровато озираясь и косясь на окно ректорского кабинета, высвистел оговоренный загодя веселый деревенский мотивчик. Из подворотни вынырнуло четверо бедно одетых мальчишек, трое тут же принялись за чистку многочисленных 'феячьих тапок'.

— По 5 медных монеток на нос или по два эльфийских леденца, — важно заявил старший и уставился на возмущенного фея.

— Не борзейте, оборванцы, по 3 меди или по 2 леденца обычных.

— Тогда чисти все сам, — резонно обронил юный наглец.

Как фей не возмущался, пришлось ему уступить:

— Ладно, голодранцы, ваша взяла. Больно уж пачкаться не охота... -Важно заявил фей и воинственно отставил ногу, надувшись как индюк.

Шесть пар рук справились с работой довольно споро: сказывалась многочасовая практика. Тяжело вздохнув, Тувин наколдовал по 5 мелких медных монеток каждому и сердито буркнул, чтобы убирались прочь:

— Жду завтра, не вздумайте опаздывать, — прошипел он вымогателям вдогонку и уже собрался идти к себе, как чья-то рука вцепилась ему в плечо и довольно бесцеремонно пару раз встряхнула.

— Я напрасно надеялась, что ты взялся за ум Тувин. У меня нет другого выбора: на полгода придется отправить тебя в Конюшни. Надеюсь, тяжелая работа до изнеможения выбьет из глупой башки упрямую дурь.

— Тетушка, я больше не буду плутовать. Простите меня в последний раз... — бледный как беленое полотно фей был перепуган до полусмерти, что уже начало проявляться в легком заикании.

— Нет уж, дорогой племянник, мое терпение тоже не вечное. Ты слишком долго его испытывал: пришло время расплачиваться за свои грешки.

-Тетушка, ну пожалуйста, — проблеял Тувин, но старая фея ухватила его за воротник и мгновенно перенесла к мрачным зданиям Конюшен, от одного упоминания о которых быстро исправлялись даже самые отъявленные проказники с последних курсов Академии.

— Господин Варьфер, — позвала ректорша Старшего Конюха.

— Чего изволите, госпожа Онэриль? — моложавый эльф, возраст которого выдавали только слишком мудрые глаза, мгновенно появился на пороге.

— Принимайте очередного лоботряса на полгода. Я все перепробовала, мой собственный племянник никак не желает взяться за ум, а пора бы уж давно.

— Что поделать, госпожа ректор, как говорится: 'в семье не без урода...'. Надеюсь, юная Утар все также только радует вас?

— Да. Такое впечатление, что сами Боги пошутили, послав моему брату этих близнецов. В дочери собрали все лучшее, а оставшееся досталось паршивцу Тувину.

— Пойдемте, молодой человек, я покажу вам ваш новый дом. Потом придется поработать, спать вы сегодня ляжете далеко за полночь, а то и перед самым рассветом.

Фей испуганно пискнул и попытался телепортироваться в более приятное место. Эльф насмешливо рассмеялся и добил проштрафившегося студента:

— Господин Тувин, сами Конюшни построены из блокиратора фейских способностей, не тратьте зря время, силы и нервы. Они вам еще пригодятся для более полезных дел.

Варьфер вручил парнишке увесистую деревянную лопату и потащил за рукав в сторону ближайшего строения. Внутри оказались просторные загоны, где пребывали огромные крылатые ящеры с медной чешуей с радужным отливом. Они поглощали огромное количество пищи и воды из огромных кормушек и тут же гадили прямо на устланный соломой пол. Вонь стояла такая, что Тувин только порадовался, что позавтракать тетушка ему так и не дала. 'Я отомщу мерзкой старухе. Меня, потомственного фея, своего племянника она посмела засунуть в такое ужасное место. Фууу, ну и миазмы', подумал паренек, а вслух спросил:

— Первый раз в жизни вижу таких странных тварей. Кто это?

— Это дариолы. В них оборачиваются феи, которые не в состоянии сладить со своим даром или мерзким характером. Походив в такой шкурке, ты либо станешь прилежным учеником, либо будешь работать посыльным в звероформе.

— Я хочу на пару, — проблеял фей и попятился назад.

— Это невозможно, господин, вас наказали за крайнюю лень и неприемлемые даже для вашего народа злые проказы. Сейчас эти красавцы понесут посланцев в дальние области Королевства Фей, а то и за его пределы. Вам и еще троим негодникам придется тут все вычистить до блеска и помыть ящеров, которые скоро должны вернуться, приготовить корм, а завтра гонцов вы уже сами понесете на чешуйчатых спинах. Что-то мне подсказывает, господин Тувин, что вам понравится такая жизнь. Тут вы не будете обременены не учебой, ни временем и возможностями натворить что-то совсем уж непоправимое.

'Мечтать не вредно, ушастый...ты просто еще со мной не сталкивался... Время на шалости можно всегда найти, как и на пакости...'.

— И мне идти прямо в загон к дариолам? — задумчиво изрек Тувин.

— Нет, вам в пустой вольер. К прилету посланцев тут должно быть абсолютно чисто, — эльф прижал сильно надушенный платок к носу, чтобы перебить мерзкую вонь рептилий, — Приступайте. Если не приведете здесь все в порядок до обеда, останетесь голодным.

— Ну, я тогда пошел, почтенный Варьфер, чем скорее уберу, тем приятнее будет дышать.

— Приятно видеть, что вы сделали правильные выводы, юноша, — надменно обронил смотритель и вышел вон, проследив, чтобы наказанный студент приступил к своим обязанностям, громко сетуя, что фейская магия тут не 'фурычит'.

Как не старался Тувин успеть к назначенному сроку, но работать сам он не привык. С тремя загонами он провозился до глубокой ночи, так что и на ужин не попал.

'Неправильные тут порядки, — сердито думал фей под громкое урчание недовольного желудка, — где это видано, чтобы студента голодом морили и заставляли дерьмо в таких количествах разгребать. Надеюсь, летать мне больше понравится, чем лопатой махать...'.

Хмурый студент курса с пятого довольно грубо растолкал новенького и пробубнил:

— Пошли, сегодня тебе придется лететь в захолустное поместье на северной окраине Королевства Фей. Фанфур называется. В эту дыру направляют только таких отличившихся, как мы с тобой.

— Я не умею еще оборачиваться в дариолу. Они всегда столько гадят?

— Практически без перерыва, как и жрут. Но не во время полета, иначе мы можем щедро унавозить всю столицу по самые шпили Королевского дворца.

— А ты за что сюда попал? — голубые глаза фея лучились неприкрытым любопытством.

— Слишком часто прогуливал занятия.

— Я и на парах всех смог достать, — довольно мурлыкнул фей.

— Тоже мне герой нашелся, я вот сплю и вижу, когда срок наказания истечет. Здесь отвратительное место.

— Да ладно тебе. Как зовут то?

— Ронар, фей снежных буранов.

— Редкая специализация. Мало вас таких.

— А толку-то, если не лежит к Таланту душа?

— Оборачивайся в дариолу и живи счастливо.

— Нет, не по мне это. Уж лучше гонцом буду летать.

— Эххх, не романтик ты, Ронар. Это какой же кайф: лететь в небе и гадить на головы своим обидчикам. Они и знать не будут, что за тварь их так замарала, — Тувин аж глаза закатил от удовольствия.

— Это не романтика. Ты уверен, что ты спец именно по мелким пакостям, это уже даже на средние не тянет...

— Да ладно тебе. Как ты вообще в Конюшни загремел. Ты правильный, как моя сестра Утар. Такой же тихий зануда. Какой же ты фей, если не проказишь от души?

— Шалость шалости рознь, ?— Ронар недовольно покачал головой и потянул паренька за рукав, потом втолкнул его в загон и прошипел, — Расслабься и вызови свою чешуйчатую суть.

— А сам-то?

— Далеко не всякий фей способен обернуться дариолой. Я вот не могу. Вернусь в Академию, сразу за учебу возьмусь. Если ты сможешь, то будем в паре работать вестниками.

Как Тувин не пыжился, так у него ничего и не получилось.

— Это вам не по кабинетам чужим лазать, молодой человек, — насмешливо обронил Варьфер, его подвижные уши ни на миг не замирали, выдавая, что их хозяин сильно раздражен и спешит по своим делам.

Тувин рассердился так, что у него возникло непреодолимое желание вцепиться в шею наглому остроухому управляющему Конюшен. Что-то очень холодное всколыхнулось где-то на самом дне его неспокойной души. 'Какие странные ощущения: точно в лед запаковали, — с восторгом подумал фей, ощущая, как его тощее тело перекидывается в огромного ящера с синей с серебром чешуей, — Аха, эльф расслабился. Сейчас получит свое...', — дариол развернулся хвостом к насмешнику и звук сначала нарушил смачный шлепок, а потом полный ярости вопль 'осчастливленного' Варьфера, который так увлекся чтением нотаций, что не успел вовремя убраться вон.

— Что вы себе позволяете, Тувин? — Дариол скосил на изгаженного эльфа наглый почти черный глаз и продемонстрировал два ряда зубов в ослепительной улыбке, — Вас уже ждут в Фанфуре, там требуется унавозить три поля. Если надо будет еще поработать, останетесь с ночевкой и на столько дней, сколько потребуется.

Фей снежных буранов тяжело вздохнул и уныло повесил нос, за что и получил хвостом чуть пониже спины. Тувин не собирался долго любоваться на кислую физиономию приятеля по несчастью. Ронар взобрался ящеру на спину и тронул поводья, чтобы он взлетал.

Пролетая над центральной площадью столицы, неугомонный братец Утар заметил трех девчонок, покидающих его любимое эльфийское кафе. 'Я тут вкалываю, как последний голодранец из подворотни, а они мои леденцовые хрустяшки жрать. Ну, я им сейчас покажу, почем фунт дариольего дерьма...'. Увы, угроза оказалась не выполненной в полном объеме. Как противный фей не тужился, из-под его хвоста вылетали клубы зловонного газа, с пути которого мгновенно ретировались даже огромные навозные мухи. 'Эх, надо было пожрать перед отлетом. Но противный эльф не позаботился о бедной зверушке, — пакостник довольно усмехнулся, вспоминая с какой скоростью удирал обгаженный Смотритель Конюшен в сторону служебных бань.

— Чем это так смердит, — Милисандра почувствовала, как сладкое собирается гордо покинуть разбушевавшийся желудок.

— А вон в вышине дариол летит, у него, похоже, живот пучит. Интересно, чем его накормили перед отлетом... — прикрывая нос сильно надушенным кружевным платочком, прошипела Утар, а потом изумленно проронила, — Девочки, это Тувин нам привет передал. Он ругается, что мы без него ели леденцовые хрустяшки. Вот чудак. Мы их вообще не любим. Говорит, что не ел перед вылетом, потому весь спектр удовольствий нас ждет на обратном пути, — обмен мыслями с близнецом феечку совсем не порадовал, — Это что же он опять натворил, что его на полгода в Конюшни сослали? Надо будет узнать у тетушки Онэриль...

— Видно проступок оказался гаже всех предыдущих вместе взятых. Ректорша редко ссылает туда младшекурсников. О боги, он, похоже, решил не обгадить, а так провонять нас, чтобы потом пару недель никто и близко бы подойти не смог, — Крисиг быстро перебирала в памяти заклинания, но так и не смогла подобрать ничего путевого.

Милисандра быстро пропела какую-то абракадабру, и в ответ прилетел возмущенный крик дариола: его чешуя окрасилась в девчоночий розовый цвет с жемчужным отливом. Утар быстро запеленала негодника в густые тенета тумана, которого он боялся до колик в животе. Возмущенные крики рассерженного ящера неприятно резанули нежные ушки феечек.

— Как бы он нас еще не обгадил, — озабоченно пробубнила Крисиг и вспомнила, как они избавились от злобного пса, которого кто-то отпустил с привязи с помощью одного весьма неприятного средства.

К сожалению, такая редкость в столице не произрастала, но терять ей было уже нечего. Девчонка уставилась на росшую у дороги колючку и мысленно потянулась к ней, пытаясь прочувствовать каждую клеточку сорняка и стать с ним одним целым. Она ласково попросила вырастить всего один плодик орочьей жгучки, иначе вся столица окажется под тоннами дариолского помета. Ласково погладив зеленый листочек, Крисиг принялась ждать результата.

Сначала ничего, вроде бы, не происходило, но вот девчонки с удивлением заметили, как обычная колючка — главный бич парков и городских парков и клумб — стала словно перетекать, меняя привычную форму на новую. На протянутую ладонь феечки упал маленький стручок, прикоснуться к которому не рискнул бы даже самый смелый и безбашенный орк.

— Утар, усыпи своего бедового братца, поможем Онэриль перевоспитать это чудовище фейских кровей...

Близняшка Тувина раздавила какой-то флакончик, и дариол и его мгновенно зависли в воздухе, распространяя вокруг сладкое посапывание.

— Спасибо, — пропела Крисиг, распахнула прозрачные крылья и рванула вверх, злорадно думая: 'Отольется тебе твоя проказа, пакостник. Это надо же такое удумать: подружек своих же с небес пометом забрасывать. Последний стыд потерял, даже сестру родную не пожалел, поганец...'

Новоиспеченная Цветочная Фея долго кружила вокруг ничего не подозревающей жертвы злобного отфеячивания, думая, куда бы пристроить маленький стручок, который, что удивительно, источал довольно приятный тонкий аромат. Тут в желудке у Тувина заклокотало, и желтоватое облачко вонючего газа окутало Крисиг: 'А, чтоб у тебя на ушах и крыльях колючки выросли', — в сердцах подумала девчонка и заткнула отверстие той самой орочьей жгучкой.

Через несколько тягостных мгновений с небес донесся полный боли и ярости рев, на который феечки ответили громким хохотом, катаясь в мягкой травке небольшого газончика. Роналу пришлось изрядно повозиться, чтобы извлечь жгучий плод из кормы товарища по несчастью. Впрочем, зверское жжение еще пару часов гнало несчастного дариола прочь от столицы на сверхскоростях. Он был так зол, что так и не смог придумать ничего путевого для мести 'трем паразиткам', которые так подло и гадко с ним пошутили. Фей снежных туманов имел свое мнение на тот счет, но благоразумно оставил его при себе.

— Ронар, — донеслась полная мольбы мысль до фея снежных туманов, — очень уж жжет сильно, подсоби, а, холодком...

— Да без проблем, но толку от этого не будет никакого. Орочья жгучка даже юных орков утихомирит, что уж про тебя-то говорить, хоть ты и великий пакостник и пройдоха...

— Утар или Крисиг еще на меня запор наслали, как я выполню свою миссию теперь? — мысль приобрела явный оттенок грусти пополам с гневом.

— Прилетим в Фанфур, тебя там накормят от пуза, ну и у них, вроде, в этом году знатный урожай слив... Они от твоей напасти лучше всего спасают...

— Дариол с поносом... Это будет нечто... — Настроение у Тувина заметно улучшилось, — грушами заедать не стану, как и заклинанием лечить... Они у меня все получат..., когда я над столицей пролечу... О, какая изумительная проказа, да и Варьфер сполна получит за свою спесь..., — Потом в голове у Ронара прозвучали слова модной ныне песенки:

'Ну, такие, вот, дела,

Орков жадность принесла,

Дариолова стезя

Их обратно угнала...'.

Его товарищ по несчастью хмыкнул и вскоре они мысленно дуэтом напевали довольно неприличную песенку с ароматом жидкого навоза и вонючего ящеричного газа. Почти в самом конце пути, Тувин с облегчением заметил, что жжение стало вполне терпимым, жаль, розовые чешуи не приобрели свой первоначальный цвет.

Фанфур встретил гостей хмурыми лицами заспанных стражников на рассвете. С кислой миной они прочитали письмо от Варьфера и выслушали путанные объяснения Ронара по поводу того, что им еще и придется кормить странного розового дариола, да еще и сливами обеспечить. Запор видите ли.

— Совсем в столице озверели. Мало того, что прилетают в такую рань, так еще и харчами обеспечь и фруктами. Тьфу, — пробурчал управляющий поместьем и велел служанкам накормить ящера и отправить на обрабатываемые поля, как только дело на лад пойдет.

Услышав характерное бульканье в желудке, Тувин приготовился к осуществлению своего плана. Ронар припрятал три мешка с не совсем спелыми сливами, которые ящеру предполагалось сожрать, как только они примутся за обработку последнего поля под будущий урожай ржи и пшеницы.

Организм дариола не подвел своего хозяина. Недоспелые сливы пришлись очень кстати.

— Ронар, собери наши вещи. Боюсь, придется улепетывать во все тяжкие. Боюсь, лично тут от дариольского унавоживания вскоре совсем откажутся. Мне лень еще раз сюда тащиться.

— Тувин, ради всех богов только не напортачь. Как бы нам за твою шалость еще бока потом не намяли.

— Не дрейфь, все будет пучком, а не охлюпкой.

— Взлетай уже, я пока за околицу выметусь, подберешь меня с силосной башни, смотри меня не удобри, а то всю дорогу назад тебя обстреливать острыми ледышками в то самое место, где потрудилась орочья жгучка... — честно предупредил Ронар.

— Да угомонись ты, не буду я с тобой ссориться. Нет резона мне.

Вежливо попрощавшись с управляющим и стражниками, дариол полетел в сторону столицы. Раздался жуткий 'Бульк', после которого на землю помимо зеленоватого дюже вонючего газа устремился благоухающий водопад зеленовато-желтого цвета. Не осталось не офеяченным ни одно здание Фанфура. Досталось и бедолагам, которые не смогли вовремя убраться с дороги разошедшегося не на шутку ящера.

'Знай наших', — самодовольно подумал Тувин, любуясь на дело лап своих (ну, не лап, а кое-чего другого...). Зависнув в воздухе на несколько мгновений, он щедро полил и 'умастил' несшего боевое дежурство воина с баллистой. Боги с ними с проклятиями, которые тут же понеслись ему вослед, как и отборная солдатская брань и угрозы. Тяжелый дротик повредил крыло, хорошо еще, что умудрился не задеть мышцы или сухожилия, да и кости не пострадали. Лететь на одном крыле, ловко планируя в потоках восходящего воздуха, оказалось нелегко. Впрочем, фей подобрал Ронара с вещами на вершине силосной башни и кое-как добрался до столицы, неловко рухнув во двор Конюшен под изумленный вопль Варьфера.

— Что ты еще натворил, мерзавец?

— Я ничего не сделал плохого, — жалостливо заныл брат Утар, оборачиваясь, — тут меня покормить не соизволили, случился запор, там покормили и слив дали, но некоторые оказались недозрелыми...

— О Боги, за что мне все это! — взвыл несчастный эльф и помчался разбираться с происшествием по магосвязи.

— Эх, как жаль, что Варьферу не досталось подарков... Ну, ничего, еще успею его облагодетельствовать. Я не прощаю, когда со мной так себя ведут. Я фей, к тому же племянник ректорши Онэриль, а не какой-то занюханный эльф. Будет знать, как выпендриваться и дерзить благородным господам. Таким, как мы с тобой, друг мой Ронар.

Мили недовольно отмахнулась от донимавшего ее мелкого городского мальчишки:

— Я не буду феячить тебе сладкого. Цирюльник и лекарь тебе запретили. Иди себе с миром... Не мешай, завтра экзамен.

— А ну убирайся, проказник. Сказали тебе, не до тебя, да и не положено сладкого если, не канючь.

— Ах ты, мерзкая жадная фея! — мелкий горожанин плюхнулся наземь и заревел во весь свой дурной голос, терзая уши тех, кто по несчастью оказался в пределах слышимости.

Крисиг, потеряв терпение что-то зашептала, делая руками сложные пассы.

— Ага, будете знать! Как сказал, так и будет! — раскормленный мальчишка лет двенадцати от роду гордо раздулся точно старый индюк.

Тут феечка коснулась старого сухого пенька, его тут же окутало зеленоватое с серебряными искорками сияние, а когда оно рассеялось, на полянке оказалось странное создание. Кактус растопырил внушительные красноватые колючки и стал колоть нахальную мелочь, приговаривая: 'Сказано, старших слушаться, нечего перечить...'. Мелкий пакостник взвыл и бросился наутек. Злобная колючка и не думала отставать ни на единый шажок.

— Боги и демоны, и куда только смотрят его родители и воспитатели. Вырастили настоящее чудовище. Да рядом с ним мой кактус просто — робкая домашняя колючка.

— Да им до него, судя по всему, нет вовсе никакого дело. С самого поступления у меня леденцы вымогать пытается, — посетовала Милисандра, тяжело вздохнув. Тут ей в макушку что-то очень сильно ударило. Девчонка подняла с земли крупный каштан, — Что это? — озадаченно проронила Мили и осмотрелась.

— Ааааа, — завопила Крисиг, прикрывая ладонью левый глаз, под которым наливался огромный фингал, — Что тут вообще происходит?

— Ты получила по заслугам, жадина, — раздался неприятный голос скверного мальчишки, который решил добиться своего силой.

— Марон, ты хронический кретин, — взвыла Крисиг, обращаясь к плетям виноградной лозы, которые как живые веревки обвили главного забияку и подвесили вверх ногами.

Остальные мелкие злыдни, ничуть не испугавшись, бросились на девчонок кулаками. Зачинщик вопил во весь голос, умоляя отпустить его, но тщетно. Феечки решили задать мальчишкам знатную взбучку, чтобы впредь неповадно было капризничать и наглеть.

Утар, презрительно хмыкнув, мысленно поблагодарила частые драки с Тувином в детстве. Фею туманов как огня боялись даже задиристые мальчишки из соседней деревни. Она ловко увернулась от удара увесистой палкой и, сделав обманное движение, сшибла заводилу наземь. Девчонка быстро расправилась и с остальными, связав по рукам и ногам намагиченной веревкой.

— Придется вам предстать пред грозные очи госпожи Онэриль, раз вы по-хорошему не желаете понимать.

— Злые вы, — испуганно прошипел Марон, тщетно пытаясь избавиться от живых пут, он слишком живо помнил последнюю встречу со старой сварливой феей, которая на прощание предупредила его, что ему следует вести себя потише.

Утар быстро сбегала за ректоршей, которая явилась почти сразу, меча громы и молнии. Выражение лица госпожи Онэриль ничего хорошего зарвавшейся мелочи не обещала.

— Вы опять за свое, любезный Марон? На этот раз, боюсь, я буду вынуждена вас примерно наказать. Ваши дед и родители уже поставлены в известность, так что вы и ваши друзья поступаете в распоряжение старшего кухаря Академии Фейских Талантов. Уверена, что он найдет достойное применение кипучей энергии, которую вечно направляют не туда.

Злая, как тысяча кошмаров, Крисиг с ужасом посмотрела на свое отражение в фонтане:

— Мда, это называется Цветочная Фея? — фингал под левым глазом был роскошного фиолетового цвета, — меня теперь можно на дариоле на границу отправлять: враги все от вида такой красы в ужасе разбегутся, вопя от ужаса и отвращения.

— Крисиг, не преувеличивай, будь добра, — лукаво улыбнулась Утар, — это ты кому-нибудь другому пыль в глазки пускай. В детстве ты у нас всех мальчишек в деревне в страхе держала. Они так за глаза тебя и звали 'Фея а, ну, подходи, в морду дам'...

— Ну и фонарик тебе поставили, Крисиг, — восхитилась Мили, тут до ее носа долетели аппетитные запахи с кухни Академии, — Девчонки, а у нас сегодня булочки с корицей и цукатами пекут... А, давайте, стащим себе пару корзинок с выпечкой? Слишком уж славно все выходит у Феи Румяных Пирогов...

— Предлагаешь тряхнуть стариной, Мили? — феечки быстро переглянулись и подмигнули друг другу.

— А то! Нам положено проказить, кража сдобных булочек не повлечет серьезного нагоняя..., максимум отругают, если застукают на месте преступления...

— А если мы, допустим, растение пошлем за нас промышлять? Никто ж еще не в курсе, что у меня открылся дар, которого в моей семье до этого не наблюдали, — Крисиг сделала большие наивные глаза, подружки дружно прыснули со смеху: такая мордочка у этой феечки предупреждала, что: 'Проказа готова, кто не спрятался, я не виновата'...

Три хрупкие полупрозрачные фигурки прокрались к задней двери, которая вела на кухню. Крыльцо обвивал роскошный вьюнок с бело-розовыми огромными цветами. Крисиг обрадовалась ему как родному:

— Девочки, а вот и наш добытчик, — феечка долго что-то неслышно бормотала себе под нос и делала сложные пассы.

Получилось у нее нечто, похожее на гибкую зеленую кошечку с янтарными огромными глазами и двумя 'граммофончиками' вместо ушек. Длинный, похожий на стебель лианы хвостик смог легко обвить ручку корзины и утащить добычу прочь.

— Знакомьтесь, это Миусси, вьюнковая кошечка. Она принесет нам свежих булочек.

— А мы сейчас еще и тумана напустим туда, чтобы наверняка не застукали нашу посланницу, — Утар быстро привела угрозу в исполнение и с помощью простенького заклинания приотворила тяжелую дубовую дверь. Миусси мурлыкнула и легкой тенью скользнула внутрь.

Сначала все было тихо, но потом с кухни донеслись возмущенные женские крики и грохот разбитой посуды. Слов было не разобрать, но от звука у всей троицы уши заложило капитально. Сначала вылетела вьюнковая кошечка, следом тазик, поварешка и увесистый мужской сапог. Зеленый гибкий хвост крепко обвил ручку огромной корзины, от которой в разные стороны расходилось облако упоительного запаха свежей сдобы, корицы и цукатов. Феечки дружно сглотнули слюну, которой тут же наполнились рты и спрятались в ближайших кустах, выжидая, когда все затихнет, и они смогут заняться восхитительной добычей. Ждать пришлось долго, так как Главная Повариха Академии была возмущена наглым налетом и похищением самой большой корзины со сдобой. Женщина долго гоняла подчиненных, чтобы те из-под земли достали наглую воришку и вернули булки обратно.

Когда снаружи перестали носиться рассерженные повара и поварята, феечки пошли в сторону укромной полянки, куда Крисиг велела кошечке принести добычу. Миусси бросилась к хозяйке и, утробно мурлыча, стала ласково тереться об ее ноги. Янтарные глаза прямо лучились от самодовольства и нежности. Девчонки быстро уничтожили булки, и Милисандра превратила корзинку в дубовый пенек. Вода из маленького ручейка была прохладной и очень вкусной.

Нериаяль Дар Онэриль, ректор в Академии профильных фейских искусств, была в бешенстве. Ее племянник Тувин Дар Онэриль приволок к ней в кабинет обоих родителей и заявил официально, что его до печенок достала поганая учеба и ему больше по вкусу доля дариола. Он хочет остаться в этой ипостаси столько, сколько ему еще отпущено.

— Ты хоть о сестре подумал? — напустилась на него старая фея, схватив его за плечи и повернув в сторону кресла в углу, где беззвучно рыдала Утар, глядя на брата расширившимися от ужаса непонимающими глазами.

— У нее останутся девчонки и родня. Я все сказал. По фейским законам я имею полное право отказаться от одного облика в пользу другого. Собираюсь отправиться служить на границу в качестве ездового ящера. В отличие от вас всех, с вашими никому не нужными сантиментами, Варьфер не стал настаивать, чтобы я вернулся в Академию, после того, как так и не смог отстоять свою точку зрения. Я, может быть и плохой фей и студент, но выбор сделал, извольте ему подчиниться. Госпожа Онэриль, где бумаги, которые в таких случаях полагается подписать?

— Тувин, почему ты всегда думаешь только о себе? — в голосе матери проскакивали нотки скорби, но она старалась держаться невозмутимо и достаточно холодно, понимая, что слезами горю не поможешь, — Если бы вы с Утар не были близнецами, все было бы не так трагично. Ты понимаешь, что она может умереть от тоски и безысходности.

— Тогда туда ей и дорога. Фея должна быть сильной и уважать чужие права, даже если это и такое близкое существо, как я.

— Поступай, как знаешь, но если из-за тебя твоя сестра угаснет, тебе тоже не жить. Я добьюсь для тебя заточения в Пещере Развоплощения, где оканчивают свои дни самые отпетые представители нашего народа, — отец бессердечного фея был в ярости и даже не пытался скрывать свой гнев по поводу его жестокости.

— Если с ней что-то случиться, то грош вам всем цена, а она зря небо коптит, — равнодушно отозвался Тувин, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, — Ну, долго вы еще тут будете сопли жевать? Меня ждет пограничник Эйридиниэль. Нам еще упряжь и седло надо подгонять под меня, путь не близкий.

Утар, не в силах поверить, что брат решился на такую подлость, зарыдала уже в голос, забившись в истерике, она чувствовала, как истончается магическая нить, которая связывала их души еще до рождения.

— Хорош ныть, глупая плакса. Лучше я буду ящером, чем быть рядом с такими занудами, как ты, Мили и бледная моль Крисиг. Если ты погибнешь, то грош цена и твоей семье и подружкам.

— Не смей так говорить о них, — в голосе девчонки зазвенела сталь, голубые глаза превратились в две ледышки, — Иди, превращайся в крылатую безмозглую тварь, все равно ты ни на что больше не годен. Ты гадишь всем вокруг и плюешь в самую душу. Я отказываюсь от уз, которые до сих пор нас связывали, все твои Таланты по праву перейдут ко мне, а ты иди своей дорогой.

Фея Туманов пошатнулась, ощутив боль от обрыва магической нити, в душе и сердце образовалась противная пустота, с которой ей теперь придется как-то научиться жить, иначе она погибнет. Не оборачиваясь, девчушка выскользнула за дверь и опрометью кинулась в свою комнату. Родители и ректорша пытались ее остановить, но не преуспели. Онэриль молча сунула в руки Тувина перо и положила на стол пачку документов.

— Подписывай. Раз ты упорствуешь, то мы бессильны что-либо изменить. Если твоя сестра не выживет, тебе тоже не поздоровиться, — Онэриль говорила холодно, как повела бы беседу с зарвавшимся троллем или человеком.

— Первое разумное предложение из ваших уст, тетя, — Тувин небрежно поставил закорючки на объемистой пачке пергаментов и, не сказав ни слова и не оборачиваясь, быстро отправился в сторону Конюшен.

— Я боюсь за Утар, близнецы редко выживают, когда происходит нечто подобное. Даже смерть брата ей было бы проще вынести, — Дар Онэриль нахмурилась, скорбная морщинка между бровей показала, как долго прожила и как много поведала на своем веку госпожа ректор.

— Я не понимаю, зачем он так поступил, — отец мятежного фея был бледен и немногословен.

— Очень редко рождаются феи, у которых лень убивает все разумное. Обычно дариолами становятся те, кто потерял близких и так и не смог смириться с утратой. Тувин же обрек нас всех на боль и страдания, а Утар, возможно, и на медленное угасание или сумасшествие, а то и смерть.

— Где-то мы с женой его упустили.

— Вы бессильны были изменить столь печальный финал. Постарайтесь спасти хотя бы дочь. Надеюсь, Милисандра и Крисиг справятся. Раз она не попросила у нас помощи или совета, то закрылась от многих. Нам не удастся достучаться до ее разума. Я уже видела подобное несколько раз.

Взрослые феи торопливо попрощались и разошлись. Онэриль собиралась рассказать подругам Утар о случившемся и наказать глаз с нее не спускать. Крисиг и Милисандра стали последней ниточкой, которая может удержать Утар от гибели, когда она потеряет интерес к жизни и сама захочет умереть.

Утар пребывала в унынии не так долго, как боялись ее родственники. Последнюю точку над 'И' поставила Крисиг, которой надоело, что подруга не только не является на занятия, но даже за пределы своей комнаты не выходит. Феечка просто лежала на неразобранной кровати, вперив бессмысленный взгляд в потолок. К сожалению, потемневшие от времени и копоти камина балки ничего интересного собой не представляли.

— И долго ты будешь поганки в горшке квасить? — Крисиг возмущенно топнула ногой и сердито посмотрела на подругу, в голубых глазах застыло непонимание.

— Ты меня не поймешь, как и Мили, у вас никогда не было близнецов...

— Что за чушь ты несешь? Тувин умер? — фея серых туманов отрицательно покачала головой, — тогда к чему такой похоронный вид? Он счастлив, парит в небе и при случае с удовольствием гадит всем на головы. Суть его осталась прежней. К тому же больше никто не будет заставлять его учиться. А теперь объясни, по какому поводу ты вообще киснешь, да еще и учебу забросила. Онэриль вообще с ума сходит, боясь еще и тебя потерять. Или вместе с даром братец одарил сестричку еще и ленью, подлостью и черствым сердцем?

— Зачем ты так со мной, Крисиг?

— Мы с Мили беспокоимся за тебя. Тувин выбрал свою судьбу сам, не удерживай его. Ничего уже не изменить, а тебе надо дальше жить. Хоть родителей пожалей, если не до нас...

— Пожалуй, вы правы. Нравится ему жизнь дариола, ну, и пусть.

— Вот и правильно, Утар. Завтра сходим и купим наряды на осенний карнавал. Там всегда так весело. Что-то ты совсем скисла. Мы тут с Милисандрой придумали одну шалость. Заметила, как старшекурсники задрали носы? Предлагаю их основательно проучить. Только вот ты бы нам тумана напустила в спальных коридорах.

— И что ты предлагаешь?

— Старая добрая шутка: оденем развевающиеся белые балахоны, растения будут шевелить полы одежд, будто их невидимый ветер колышет. Миусси прекрасно шипит, мы позавываем с помощью специальных свистулек. А представляешь, что все знают, что единственная на всю академию Цветочная Фея сейчас в отъезде. А тут наша зеленая хищница их и покусает за пятки. Визгов будет! Присоединяйся, не пожалеешь. Эта пакость как раз по твоему второму профилю, — Крисиг по-заговорщицки подмигнула подруге и ободряюще улыбнулась, — А то на тебя совсем страшно смотреть стало: ты как тень себя прежней и глаза пустые. Пойдешь с нами?

— Да, эти зазнайки давно уже напрашиваются на хорошую взбучку... И каков план?

— Я тут потихонечку осваиваю свои цветочные чары. Вот, во время моих феячеств и получились занятные белые цветочки. У них очень интересная пыльца оказалась. Миусси, как все кошки ужасно любопытна. Она долго нюхала незнакомые растения, а потом, играя, шибанула лапой по бутону. Облачко пылинок укрыло ей голову и плечи. Когда позавчера по Академии ходили жуткие истории про призрачное чудовище, это она и была. Так что, сделаем состав из клея и пыльцы, чуть разведем водички и распылим на одежду. Специальным порошком натрем руки и лицо с шеей и присыпим волосы. Представляешь, какой тарарам начнется после полуночи? Сегодня еще и полнолуние. Студенты старших курсов любят в такие ночи страшилки рассказывать.

— Хорошо, что Аэфо уехала на свадьбу к сестре. Она нас знает, как облупленных. Сорвала бы нам все веселье, — взгляд Утар горел предвкушением забавы. Старшекурсники частенько обижали первокурсниц, поэтому сами виноваты, напросились на взбучку, — А где Мили?

— Готовит составы из пыльцы Ночного Призрака, как я назвала те миленькие цветочки. Тебе надо тоже кого-нибудь зафеячить, а то у меня Миусси, у Милисандры Талли, а вот ты как-то отстаешь, подруга.

— Вот разберусь в наследстве Тувина, и, глядишь, будет и у меня магический спутник, как у всякой уважающей себя феи. Идем скорее. Не хорошо сваливать на Мили всю грязную работу.

Выглянув в коридор и убедившись, что их никто не застукает, подружки припустили в сторону старого амбара, который давно никем не использовался и идеально подходил для их целей.

Феечки провозились до глубокой ночи, подготавливая все необходимое для проказы. Миусси нетерпеливо переминала с лапы на лапу, она не меньше хозяйки любила веселые проказы и розыгрыши.

— Иди сюда, дурман-цветок, — Крисиг как раз закончила возню с прозрачным светящимся составом и хотела проверить, желая проверить, какой будет эффект, оценивающе рассматривала свою любимицу. Она нанесла краску на лапы, хвост и уши кошечки, а потом нарисовала зловещие руны на шкуре, — Утар, задуй свечу, сейчас увидим, что у нас получилось, А, ты, Миусси, повой немножечко для колорита.

— Хорошо получилось, — восхищенно пропищала Мили, увидев перед собой чудовище, которое в фольклоре гордо именовалось 'Душекрадка проклинающая'. Эта зверская нежить в глубокой древности опустошала стройные студенческие ряды, суля всяческие бедствия.

— А теперь займемся нами, — мурлыкающе протянула Утар, натягивая через голову балахон из старой простыни, в котором тупыми ножницами была криво прорезана дыра.

— В кого будем перевоплощаться? — игриво спросила Крисиг, лукаво поглядывая на подруг.

— Ну, мне больше подойдет образ Клубящейся в Ночи, — авторитетно заявила Утар, — Вы хоть помните, что это за чудовище? — и картинно закинув на плечо край простыни, фея серых туманов подбоченилась.

В ответ она получила только сердитое сопение. Девчонки терпеть не могли, когда она выдавала что-то совсем уж заковыристое.

— Это призрак студентки, которая заблудилась в академической библиотеке, готовясь к экзамену, и пропала. Теперь она, стеная, бродит по пустым коридорам и заглядывает в комнаты. После ее визита несчастные пропадают навсегда в клубах светящегося тумана.

— Мили у нас будет Трясущей Костями, встреча с которой сулит полную потерю фейских способностей, — продолжила Утар, — Ну, а Крисиг станет Тетушкой Забвения, которая появляется только в Полнолуние и напрочь отшибает память. Увидеть ее можно только по внезапно падающим книжкам. Талли тоже раскрасим, она у нас будет Вестницей Проваленной Сессии. Будет достаточно побрызгать на нее составом.

Завершив подготовку к проказе, девчушки осторожно выскользнули в парки и, прячась по кустам пробрались в ту часть жилого корпуса, где сейчас не спали старшекурсники, под вино рассказывая страшные студенческие истории.

Крадущими шагами, стараясь не скрипеть половицами, гоп-компания феечек просочилась в Академию. Потом они выбрали по двери и разошлись.

Утар, выдавив жалобный плач, открыла ближайшую дверь и протянула невидимые руки к слушающим очередную страшилку парням и девушкам.

— Аааа, — завопила рыжеволосая девица, выронив из ослабших пальчиков объемистую деревянную кружку и пытаясь сползти на пол и укрыться под кроватью.

Через миг Утар едва сдерживалась от хохота, глядя на живописную картину: три феи и два парня с крепкими матами пытаются проскользнуть под одну кровать, усиленно работая ногтями и ногами. Раздался треск раздираемой ткани: кто-то зацепился за проволочное днище кровати и испугался еще больше.

— Ууууу, — раздалось зловещее завывание, после чего раздался стук падения бесчувственного тела: одна из студенток благоразумно грохнулась в обморок, — Выведите меня из библиотеки, — замогильным голосом завыла гостья. В комнате стало совсем тихо, перепуганные жертвы отфеячивания увидели, как фигуру заволокли клубы светящегося тумана, а когда они рассеялись, в центре комнаты уже никого не было.

Крисиг осторожно рукой подтолкнула Миусси в распахнутую дверь. Именно тут жил один зловредный фей, который постоянно дразнил ее за то, что она всего лишь фея веселых проказ: 'Я тебе сейчас покажу, пакостник. Ты у меня навсегда запомнишь эту Тыквенную Сессию. Больше не станется издеваться над первокурсниками!', — мстительно подумала феечка.

— Вон пошла, пакость такая, — сердито раздалось изнутри и Миусси в громким мявом вылетела в коридор, уворачиваясь от увесистого учебника по Рунной Каллиграфии. Цветочная кошечка тут же схватила добычу и быстро заскользила прочь, напугав по пути случайно попавшуюся по дороге девушку, которая с громкими воплями бросилась в противоположную сторону, сшибая все на своем пути. Крисиг благоразумно отползла за тяжелую бархатную занавесь, скрывавшую нишу со скамейкой.

Возмущенный пропажей дорогого учебника, за который пришлось выложить кругленькую сумму, Наор вылетел в коридор, но никого там не обнаружил.

— Куда катится этот мир, — недоуменно поскреб он в затылке, — совсем нечисть обнаглела, им уже и ценные книги подавай... — тяжко вздохнув парень убрался обратно, послышался звук откупоривающейся бутылки и недовольное бурчание, приглушенное массивной дверью.

Тетушка Забвения появилась в паре с призраком Заваленной Сессии, который сердито шипел и метко плевался. Крисиг нарочно выбрала именно ту комнату, где собрались заносчивые заучки. Они даже истории не рассказывали, а читали из старинных фолиантов. 'Сейчас я вам устрою. Что для вас может быть хуже, чем отшибленная во время сессии память? Уверена, такая участь будет горше позора или кончины. Вы же совсем помешались на своих знаниях, а других и за людей не считают'.

Розыгрыш удался лишь отчасти, но вины феечки в этом не было. Онемевшие от ужаса зазнайки, как тараканы кинулись в коридор и разбежались по своим комнатам.

'Вот ведь паразиты, даже испугаться по-человечески не в состоянии. И куда это годится? — проворчала Крисиг, возвращаясь в облюбованную нишу, в которой они договорились потом встретиться.

Мили решила не мелочиться, а заглянуть в каждую дверь. Результаты превзошли даже самые смелые ожидания: девицы спадали в полный ступор или падали в обморок, а парни пытались спрятаться, где только можно.

Закончив полное отфеячивание зловредных старшекурсников, девчонки стянули светящиеся балахоны и спрятали их в загодя приготовленный мешок. Шкодливая троица вышла в парк и направилась в сторону своего крыла.

— И что вы делаете на улице так поздно? — Онэриль крепко схватила племянницу за плечо, не давая ей удрать и пригвоздив ее подружек строгим взглядом.

— Да мы, да так... — заикаясь, выдавила из себя Крисиг, — прогуляться решили, а то от жутких историй в комнате оставаться стало совсем невмоготу.

— Марш спать, вы еще слишком маленькие, чтобы бродить так поздно даже в Парке Академии.

Девчонки согласно покивали взъерошенными головами и направились к заветной двери.

— Чуть не попались, вот чего ей не спится? — в голосе Утар прозвучало облегчение.

— И на чем это вы чуть не попались? — голос ректора был полон нескрываемого любопытства.

Пришлось рассказать Онэриль все до мельчайших подробностей. Утаить что-либо от старой феи не смог бы и самый подозрительный гном. Странное дело, она не рассердилась на выходку девчонок, долго смеясь над тем, как три сопливые феечки проучили надменных старшекурсников.

— Крисиг, не забудь вернуть Наору учебник. Он будет несказанно рад получить обратно такую редкую книгу. Уверена, что после этого он перестанет тебя допекать.

— Но как я объясню, откуда она у меня взялась?

— Скажешь, что нашла у фонтана. Нечисти ни к чему фолианты. Вот утром пораньше и вернешь, и все будут довольны. Пойдемте ко мне в кабинет, несносная малышня, — со вздохом проронила она, — Только не надо пугаться, я не собираюсь вас наказывать за эту маленькую шалость, — когда заметила, как лица подружек начинает заливать восковая бледность и меркнут улыбки, — Не все ж этим оболтусам развлекаться, вы в своем праве.

Имбирные пряники и горячий шоколад были лучшей наградой за приложенные усилия. Онэриль была так рада, что Утар справилась с испытанием, что даже не упрекнула их за такую шумную проказу.

Получив по спинке увесистым учебником по рунной каллиграфии, цветочная кошечка сильно обиделась на подлого фея, но только тихо схватила в зубы увесистый томик и умчалась прочь. В ее голове накрепко засел наказ хозяйки: 'Все трофеи прячем в амбар, иначе испортим проказу, если нас застукают'...

Невидимые в темноте лапки быстро несли маленькое тельце по узкой тропинке. Учебник неприятно оттягивал ушастую голову вниз, но бросать трофей проказница не собиралась. Она придумала, как посчитаться с наглым обидчиком, не обнаруживая себя. На ее мордочке застыло весьма неприятное выражение, которое яснее любых слов говорило, что бедной книжке, ой, как не поздоровится...

В заброшенном амбаре все еще никого не было, впрочем, магической зверюшке не было никакого дела до этого весьма прискорбного факта. Она предвкушала, как посчитается с гадким феем прямо сейчас и некому будет ее остановить. Бросив фолиант на деревянный пол, кошечка ударила по нему лапой. Книга открылась почти посередине, в этой части книги шли уже очень ценные и полезные заклятия, которые можно создавать, если от рождения награжден даром феи рун. Встречался этот талант намного реже, чем цветочный и лунный. В настоящее время было известно лишь два обладателя подобного умения, один из которых и оказался в эпицентре проказ трех феечек и их питомцев.

Миусси не волновало, что ее острые когти оставили четкие отметины на обложке учебника, а пыль и грязь пачкают страницы. Ее ушки, похожие на бутоны вьюнка, такие же бело-розовые и полупрозрачные, резко выделялись на фоне темно-зеленой шелковистой шерстки. Не услышав ничего подозрительного, вредина долго кружилась на месте, удобно устраиваясь, а потом на некоторое время присела и оставила на желтоватом пергаменте солидную кучку. После этого она ударом лапы закрыла фолиант и положила ее на грубую лавку. Сама же свернулась клубочком на брошенном на пол ворохе из обрезков старых простыней и тут же уснула, не дожидаясь возвращения проказливых феечек.

Три проказницы вернулись в сарай, чтобы оттереть краску с кожи и волос и сжечь одеяния из старых простыней. Ночь уже быстро приближалась к рассвету, а никаких следов они оставлять не хотели.

Крисиг, втянув носом неприятный запах, недовольно осведомилась:

— Миусси, признавайся, где ты опять сделала кучку? — янтарный глаз слегка приоткрылся и невинно посмотрел на свою феечку, в ответ раздалось только обиженное: 'Муррк', — и цветочная кошечка снова соскользнула в приятную дрему.

— Девчонки, а вот и книга, — довольно начала Утар, но тут ее радость померкла, — Я нашла кучку, Крисиг. Твоя зверушка нагадила прямо на весьма ценное рунное заклинание привлечения удачи. Страницы слиплись намертво, а Онэриль велела фолиант вернуть владельцу. И как мы теперь это сделаем? Миусси, ты ничего поумнее не могла придумать? Ну ладно еще, следы от когтей на обложке, но это уже переходит все мыслимые границы...

— Я когда-то искала, как вывести чернильное пятно без помощи магии, а выписывала все составы, которые попадались на глаза, если они были просты в изготовлении, — пролепетала Мили и вытащила любимую тетрадку со всякими полезностями и советами.

Миусси хозяйка легонько оттаскала за ушко, пеняя за глупую выходку. Тихо шелестели переворачиваемые странички, наконец, Милисандра радостно выдохнула:

— Ага, вот оно. Старой соломы у нас полно, так что состав сварим быстро. Немного пыли и паутины тоже найдем. Крисиг, подогрей воду, Утар, измельчи пока ее, должно выйти ровно две горсти порошка. Я пока соберу пыль и паутину. Миусси пока посадите в корзину и закройте, чтобы не удрала. Ей еще придется отнести вычищенную книгу к фонтану под окнами Наора и колоритно повыть, чтобы он выглянул и увидел ее. Главное, чтобы кошечка вовремя смылась. Получив учебник, он не станет преследовать твою любимицу.

Зелье сварилось быстро и уничтожило все следы кошачьей пакости. Страницам вернулся их первоначальный вид, но вот запах стал еще противнее.

— Запах выветрится, это не утраченные от загаживания страницы с очень ценным рунным заклинанием, — авторитетно изрекла Крисиг и достала проштрафившуюся Миусси из огромной корзины с крышкой, — сейчас ты отнесешь фолиант и положишь на лавку у фонтана. Повой погромче и пострашнее. Ниор должен увидеть тебя и выскочить в парк. Эта книга слишком дорого стоит, чтобы просто так смириться с ее утратой. Ты все поняла? Мы сожжем простыни, ототрем краску и разойдемся по комнатам. В состав для тебя и Талли я добавила специальную добавку. При первых лучах солнца он испарится, не оставив и следа на ваших шкурках. Проследи, чтобы фей получил свое сокровище и сразу домой. Я буду ждать тебя. Ты все поняла, Миусси? — кошечка недовольно замолчала, но ослушаться не могла.

Девчонки управились с делами часа за два до рассвета и с трудом добрались до собственных постелей. Крисиг посадила Миусси в ее корзину и провалилась в сон, как только бедовая голова коснулась подушки.

Утром вся Академия свистящим шепотом передавала жуткий рассказ Ниора, о том, как душекрадка проклинающая вернула ему ценный фолиант. Самым удивительным было то, что она напрудила ему на сапог. Если ему не верили, то фей рун демонстрировал свою любимую пару обуви. По черной лаковой поверхности ползли какие-то странные призрачные отростки, похожие на корешки растений, источавшие удушающий запах кошачьего туалета. Такого студенты не нашли даже в древних хрониках их учебного заведения.

Глава 5. Если ты фея, то пора засучить рукава и приниматься за работу

Просыпаться утром не хотелось совершенно, Талли даже пришлось стянуть с Милисандры одеяло и лизнуть феечку шершавым, как наждачная бумага, языком за пятку.

— Отстань от меня, негодница, еще так рано, а ты спать не даешь.

Ящерка недовольно заверещала и слегка прикусила хозяйку за большой палец на ноге и шустро отскочила.

— Аааа, — завопила Мили и кубарем скатилась на пол, намертво вцепившись в подушку, — Ты что такое творишь, пакостница крылатая, вот я сейчас тебе устрою... — в ящерку полетела подушка, а потом и полено. Впрочем, попасть в цель феечке так и не удалось.

Ящерка зависла под самым потолком, проказливо показав хозяйке язык, а подушка, отлетев от стены, приложила девчонку прямо по макушке, следом прилетела и деревянная чушка.

— Аааа, — обиженно взвыла феечка, потирая начавшую вырастать шишку, — Талли, ты поросенок! Зачем же кусаться?

Проснувшись окончательно и с трудом борясь с зевотой, Мили принялась собираться на занятия, недовольно что-то бурча себе под нос.

Крисиг и Утар тоже щеголяли заспанными мордашками и хмурым выражением лица. Мили бросила на подруг вопросительный взгляд, ожидая объяснений.

— Сейчас занятие по зельеварению. Магистр Льерра опять задаст создание какого-нибудь особенно заковыристого состава, а у меня голова не работает, — прошипела Утар, — Я еле проснулась сегодня утром, да и то, тетушка подсобила: вылила на голову ушат ледяной водицы.

— Тебе еще повезло, — эхом отозвалась Мили, — Меня Талли за палец ноги типнула, те еще были ощущения...

— Это еще цветочки, — вздрогнула Крисиг, — Миусси, так и не заставив меня встать, напрудила мне прямо в башмаки. Пришлось срочно фействовать, чтобы вернуть к жизни любимую обувку.

— Так нечего было кошку создавать, — назидательно изрекла Утар.

— Тебе хорошо, у тебя Онэриль есть, куда до нее всяким волшебным тварюшкам, — проказливо улыбнулась цветочная феечка, — А ты когда себе питомца заведешь?

— Мой дар не позволяет создавать живое из мертвого с таким уровнем интеллекта. Как бы я хотела иметь такую помощницу, как у вас.

— А сказать раньше не могла? — прозвучал прямо над ухом ворчливый голос ректора, — Сколько раз ты отказывалась от такого подарка.

— Я была не права, тетушка, — с досадой пробубнила фея серых туманов и отвернулась.

— После уроков зайди ко мне в кабинет, — обронила Онэриль мимоходом и стремительно удалилась.

Молодая преподавательница Льерра, окончила Академию только в прошлом году, поэтому относилась к преподаванию с драконовским рвением. Встретив ее в коридоре, студенты бледнели и, как тараканы, разбегались в разные стороны.

— Итак, сегодня мы будем изучать создание Зелья Призыва. Оно позволяет призывать различных духов из Долины Фантазий. Там живут существа, которые когда-то породило воображение разнообразных разумных существ. Отнеситесь к этому уроку с повышенным вниманием. Бывают разные ситуации, когда использовать чужую задумку намного эффективнее, чем изобретать собственную карету.

— Ну, все, мы попали, — Утар побледнела, — В этот эликсир входят две тысячи ингредиентов, двести из которых относятся к особо редким, — Мы не то, что за занятие, мы его за год не сварим. Зелье Призыва даже старшекурсники не смогли изготовить, куда уж нам, да еще за одно занятие...

— Утар, там растительные компоненты? — осторожно поинтересовалась Крисиг.

— Да.

— А ты забыла, кто я? Давай утрем этой зазнайке нос. Она специально выбрала именно его, чтобы в очередной раз унизить студентов. Пора сбить спесь с этой надменной молодой феи, — глаза Крисиг горели таким озорством, что это заметили все, включая преподавательницу.

Феечка демонстративно развернула свиток с рецептурой и закрепила его в специальной подставке. Три подружки тут же собрали все составляющие и занялись старательным измельчением разнообразных трав и бутонов до состояния пастообразной массы. Когда все было готово, Утар поставила на маленький огонек серебряный котелок и налила родниковой воды. Когда внутри него весело забулькала, она жестом пригласила Крисиг приняться за дело.

Цветочная феечка, строго сверяясь с зубодробительной рецептурой, добавляла нужное количество то одного, то другого средства.

— Утар, добавь чар серого тумана, которые удерживают вытащенное из той реальности в нашем мире наверняка, — подруга Крисиг основательно поколдовала над булькающим варевом, не прервавшись ни на миг, так как привыкла делать все максимально качественно, — Мили, добавь заклинание, связанное с закреплением свойств предмета из грез, — девчушка в свой черед тоже склонилась над кипящим зельем и что-то запела мелодичным голосом. Слов разобрать было невозможно.

Мутноватая поначалу жидкость начинала потихонечку становиться прозрачной, как вода, и стремительно теряла зеленовато-бурый цвет. Когда в котелке оказалась жидкость, которая по виду напоминала обычную воду из родника, Крисиг зашептала сложные заклинания, делая пассы так быстро, чтобы их невозможно было рассмотреть.

— Аррилель атор иннинэн! — выкрикнула она последнюю фразу и заглянула в переставшее кипеть варево. Огонь под котелком превратился в причудливый осколок оранжевого янтаря.

— Наставница Льерра, — пропела Утар, — у нас все готово. Необходимо ваше присутствие, чтобы проверить, получили ли мы идеальный вариант состава.

Фея исцеления, брезгливо сморщив носик, долго принюхивалась и была вынуждена признать, что по внешнему виду и аромату зелье должно обладать всеми необходимыми для своей цели свойствами:

— На глаз, вроде все великолепно. Ингредиенты вы клали в том порядке и количестве, что и требовалось. Осталось каждой из вас что-нибудь добыть в Измерении Фантазий. Если ваша добыча не пропадет в течение двух часов, значит, вы будете теми немногими из первокурсников, кому удалось состряпать такое многокомпонентное сложное зелье, — было видно, как Льерра тихо бесится, ведь придраться к девчонкам ей не удалось, — Утар, ты первая.

Белокурая феечка подмигнула подружкам и капнула себе на язык всего одну прозрачную каплю, благоухающую ароматами летнего луга. Она прикрыла глаза и направила свой дар в иную реальность. Там она сможет все обозревать всего 10 минут, а вытащить хотелось что-то совсем уж особенное, чтобы еще позлить гордячку Льерру.

Утар оказалась в чудесном лесу, где на деревьях росли огромные желто-розовые цветы, похожие на огромные кувшинки. Их сладкий аромат привлекал странных созданий, которые тут же привлекли внимание девчонки. Они так понравились феечки, что она выкопала несколько молодых побегов и спрятала в прихваченную с собой суму, сорвала несколько плодов, похожих на огромные лесные орехи. Сосредоточиться на мерцающих созданиях оказалось довольно трудно. Они так быстро перемещались, что глаза не успевали понять, что же это такое.

С ветви одного из деревьев свисали радужные нити, ни дать не взять паутина с липкими каплями клейкого вещества. Только вместо паука в укрытие из свернутого листа видело создание, похожее на фиолетового кудрявого кота размером с ладонь взрослого фея. Одно из шустрых созданий пролетело слишком близко от сияющей капли, та выстрелила чем-то, напоминающим язык жабы с присоской на конце. Утар с удивлением увидела хрупкую девушку с испуганными изумрудными глазами и разноцветными перьями вместо волос на голове. Тоненькое одеяние было настолько невесомым, точно его сшили из лучшего шелка с далекого юга.

Жуткий кошак вылез из домика и пошел к плененной жертве, облизываясь. Та пронзительно закричала и стала отчаянно пытаться вырваться из плена, но только сильнее запутывалась в паутине. Хищник же выпустил острые зубы, явно намереваясь укусить девушку.

— И не думай даже, пакостник, — прошипела Утар и щелкнула пушистого разбойника прямо по носу, тот рассерженно зашипел и со смачным шлепком грохнулся оземь, распавшись на две сотни мелких котиков, которые с тоскливым мявом бросились врассыпную, — Так, не дергайся, малышка, сейчас я тебя освобожу.

Фея серых туманов уколола 'язык' серебряной булавкой. Тот сразу отпустил свою жертву с парой радужных прозрачных крылышек и спрятался внутри паутинного домика. Девчушка быстро поставила ладонь, чтобы освобожденное создание не разбилось, как кот-паук. Вцепившись в большой палец спасительницы, крылатая красавица осторожно встала на ноги и с благодарностью заглянула в голубые глаза Утар.

— Если ты не против, я бы хотела забрать тебя с собой, — улыбнулась девчонка, — девушка, видимо, ничуть не возражала против такого поворота в своей судьбе и просто удобно устроилась на плече гостьи из другого мира, вцепившись маленькими пальчиками в воротник платья, чтобы не упасть, — Вот и славно. Мое время тут на исходе, поэтому давай посмотрим, что еще интересного мы сможем тут найти.

Утар достала благоухающий цветок, вместо корня у которого был отросток, как у грибов, что можно было найти по осени в парке при Академии. Феечка осторожно положила находку в небольшую коробочку и тут почувствовала, как кто-то больно укусил ее за мизинец. Кудрявый кот-паук злобно зашипел и попытался добраться до ускользнувшей от него красавицы.

— Еще чего, — фея туманов схватила наглое чудовище за шкирку и зашвырнула как можно дальше. К первому цветку она добавила еще три дюжины собратьев, заметив, что крылатые девушки пьют нектар именно из них, а растут странные растения в углублениях листьев, где скапливается дождевая вода.

Вскоре чудесный мирок померк, и Утар оказалась перед недовольной Льеррой. На этот раз ей не удастся поглумиться над племянницей ректоршей. Та утерла ей нос в этот раз. В принесенных цветах оказались и другие крылатые создания, но спасенная феей туманов малышка не пожелала оставлять свою новую подругу ни на единый миг. Про себя девчонка порадовалась, что коты-пауки не проникли вместе с ней в ее мир.

— Молодец, пять, — недовольно буркнула наставница и повернулась к Крисиг.

Цветочная феечка спокойно взяла колбу с зельем и капнула на язык одну прозрачную каплю. Потом стала монотонно читать заклинание. Льерра так и искала, к чему бы придраться, но у нее ничего не вышло. Как только она заметила небольшое пятно от цветочной пыльцы на шелковой тунике девчонки и собралась отругать ее за неопрятность, как ее хрупкая растаяла цветным дымом.

— Это что тут за самодеятельность, дым должен быть просто белым, а не радужным, как мыльный пузырь. Вернется, будет тренироваться до получения идеального варианта, — сердито топнула ногой преподавательница и зашарила глазами в поисках другой жертвы нотаций. Сокурсники феечки привычно нырнули под парты и забубнили заклинание для отвода глаз.

— Куда это я попала? — удивленно протянула Крисиг, хлопая огромными голубыми глазами.

Вокруг, куда хватало глаз, клубился туман, похожий на разноцветный мыльный пузырь, которые так любил выдувать Тувин. Таких больших и красивых ни у кого за всю историю Академии не получалось. Феечка печально вздохнула, но тосковала не долго. Вокруг было столько интересного. Ни о чем подобном она даже в книгах не читала.

Клубящийся туман то и дело выпускал длинные языки. Казалось, он чего-то ждал от растерявшейся гостьи. В голове прозвучал спокойный женский голос.

— Что же ты не придумала для себя, маленькая?

— Мне не положено. Я ведь фея, а мы созданы выполнять чужие желания, а не свои.

— И кто вбил тебе этот бред в голову? — незнакомка начинала сердиться, не понимая, почему девчонка не понять таких простых на ее взгляд вещей, — Разве в детстве ты ни о чем не мечтала?

— Знаешь, когда-то давно бабушка рассказывала мне сказку. Все феи там обладали призрачными крыльями. Им не надо было тратить магию или оборачиваться в дариолу, чтобы летать. А ты вообще кто?

— Никто точно не знает, что я такое. Феи бьются над этой загадкой с тех самых пор, как научились варить Зелье Призыва и проникать в мой мир. Мне удается ловить мечты и выдумки разумных существ и превращать их в реальность. Кстати, ты вполне можешь попросить себе способность наделять такими крыльями любую фею, какую посчитаешь нужным. А теперь подумай, какими они должны быть. Я показалась тебе, потому что состав сварила именно ты. Ни у кого другого с твоего курса ничего толкового бы не получилось. Ты единственная цветочная фея на курсе. До тебя меня видела Аэфо. Кстати, как она поживает? На старших курсах студенты меня навещают, им не до развлечений в мире фантазий.

— У нее все хорошо. Учится с таким же рвением, как и Утар. Моя сестра попросила ее присмотреть за мной с подругами. Часто ее опека раздражает. Она старше всего на три курса, а мнит себя взрослой всезнайкой. И как нам шкодить, когда она постоянно дышит нам в затылок?

— Ну, в прошлый Праздник Тыквенной Сессии вы неплохо накрутили старшекурсникам хвосты, — хозяйка мира мечтаний веселилась от души, — Давно я так не смеялась. А теперь, нам надо поторопиться, придумай, как должны выглядеть твои крылья и что они должны появляться только тогда, когда тебе нужно куда-то лететь по делам и про дар ими наделять не забудь.

Девчонка опустилась на шелковистую траву и крепко задумалась, вспоминая про перламутровые крылья, на которых порхала Морская Фея. Радужный туман уплотнился и превратился в молодую женщину с огромными изумрудными глазами и проказливой улыбкой.

— Смелее, Крисиг, у тебя остается все меньше времени. Попасть же дважды в одно и то же место невозможно.

Цветочная феечка веселилась от души, намечтав себе точно кружевные крылья, светящиеся мягким перламутровым светом с легким радужным отливом. Такой оттенок можно было найти только внутри створок морской жемчужницы.

— А теперь представь, что ты хочешь взлететь, и они вырастают из верхней части твоей спины.

Крисиг честно попробовала и не пожалела. Огромные как крылья махаона ажурные конструкции из полупрозрачного сияния легко отнесли феечку к самой макушке дуба, а потом плавно опустили на землю. Веселый хохот особых безобразниц прогнал пугливую тишину, отразившись со всех сторон. Дар 'окрылять' проверить было не на ком, но новая знакомая милостиво разрешила потренироваться на ней и какой-то лесной тварюшке, в которой девчонка с ужасом заметила котопаука, но прерывать плетение было уже поздно. Поэтому она еще и нажелала, чтобы зверек ел исключительно пыльцу и нектар и не плел паутины и не кусался. Примечательно, что помимо легких прозрачных крылышек, которые исчезали, стоило зеленоглазому малышу приземлиться, его шерстка стала того же переливчатого цвета, что и туман в этой уютной долине.

Крисиг поманила нового питомца рукой, недовольно проворчав:

— Спасибо все, я только не знаю, как тебя зовут.

— Эльфы называют меня Дарнат. Кстати, вот тебе мой дар: ты всегда сможешь оказаться в любой точке моего мира по собственному желанию.

— Кото Фей, не спи, нам уже совсем пора домой. Или ты останешься тут с Дарнат?

Недовольно мяукнув, кучерявый пушистый лентяй неловко спланировал хозяйке на плечо и неловко шмякнулся, уцепившись всеми четырьмя лапками за тонкий шелк туники.

Льерра попыталась взять в руки странную зверушку, но была встречена сердитым шипением и ударом мощной лапки. Потом наглец повернулся к целительнице спиной и сделал вид, что вокруг никого, кроме его обожаемой хозяйки попросту и нет. На холеной мордочке застыло такое выражение недовольства, что проняло даже повидавшую многое наставницу.

— Что еще за тварь ты притащила, несносная девчонка?

— Это Кото Фей, — спокойно отозвалась девчушка, почесывая довольно мурлыкающего здоровяка за левым ушком, — Не обижайтесь на него, госпожа Льетта. Он несколько растерян и поэтому такой сердитый и недружелюбный.

— Весь в тебя, — буркнула злючка и влепила Крисиг трояк.

— За что? — голубые глаза феечки стали почти круглыми от удивления.

— Туман должен быть белым, как у Утар, а не цвета мыльных пузырей, как у тебя.

— Ты как была жуткой занудой, так и осталась, — расстроенно прошипела Крисиг, распахнула перламутровые крылья и важно вылетела в окно под удивленные возгласы всех присутствующих.

— Да что же это такое, — взвыла Льетта в бешенстве, — мало того, что эта гадкая девчонка не может все делать по правилам, она еще и урок сорвала! Я немедленно напишу докладную ректору.

— А вы уверены, госпожа преподаватель, что стоит беспокоить ректора из-за такого пустяка? — невинно хлопая глазками промурлыкала Утар, — Она очень не любит, когда ее дергают по пустякам даже близкие родственники.

Мастер зельевар что-то пробурчала себе под нос и вызвала к доске очередную жертву, демонстративно проигнорировав Милисандру. Больше ничего примечательного не произошло. Более скучных занятий, чем те, что вела магистр Льетта, попросту не существовало. Хотя, следует оговориться, что девчонки были в корне не правы. Фейские способности никогда не могли решить всех возникающих по жизни проблем, поэтому понос лучше было лечить правильно сваренным и настоянным отваром из дубовой коры, а не магическим речитативом, от которого не было абсолютно никакого толка. К сожалению, усвоить эту простую премудрость первокурсницы еще не успели в полной мере. Лишь отдельные феечки, как Утар и Аэфо понимали, что знания и умения должны быть комплексными, иначе прока не видать.

Дующаяся на всех и вся Крисиг обнаружилась в парке после занятия. Девчонка была сильно расстроена несправедливой тройкой и рассеянно поглаживала переливчатую шкурку Кото Фея. Тот, чувствуя, что хозяйке плохо, громко мурлыкал и пытался лизнуть ее за пальцы. Тут к ним подбежал запыхавшийся Наор и сказал, что ректор Онэриль ждет всю троицу в своем кабинете.

— Льетта таки выполнила свою угрозу, — уныло повесила нос Крисиг.

— Ты ошибаешься. Если бы это было так, то нас бы не стали звать, — пожала плечами Милисандра.

— Скорее всего, тетушка решила, куда нас пристроить на летнюю практику, — авторитетно заявила Утар, заплетая волосы в аккуратную косу, — приведите себя в порядок: ректор плохо выносит любые проявления неаккуратности.

Тут Крисиг проказливо улыбнулась и осторожно спросила:

— А, может быть, полетим? По воздуху быстрее выйдет...

— Мы не умеем оборачиваться в дариол, — обиженно протянула Утар, она терпеть не могла, когда ей напоминали об этом изъяне, как и Мили.

— Нет, я имею в виду, не хотите ли вы крылья, как у меня, только внешний вид будет на вашей совести. Только одна просьба: пока будем держать все в секрете. Если я их не выпущу, никто ни Льетте, ни нашим сокурсникам не поверит. Решат, что это ты, Утар, помогла мне устроить веселый розыгрыш. Поэтому придется отводить глаза всем попадающимся на пути, да и пешком последние несколько метров топать. Так оно вернее будет.

Ректор Онэриль строго посмотрела на воспитанниц и спокойно сказала:

— Вам предстоит пройти первую в вашей жизни практику. Тетка Мили просила прислать ей на помощь несколько девчонок, а то сама она не справляется. Она вам сама сообщит вам о ваших обязанностях. Отправляйтесь сейчас же, — брови ректора недовольно нахмурились, она всегда моментально чуяла назревающий бунт, даже если на лицах студентов их состояние никак не отражалось, — И учтите, я проверю, выполнили ли вы мое приказание в точности. А теперь можете идти.

Девчонок точно ветром сдуло. Времени им дали совсем немного, а нужно было еще питомцев отыскать, поесть и собраться в дорогу.

Кото Фей поселился прямо в ухе у Миусси. Они вдвоем наводили панический ужас на главного повара Академии, таская для феечек разнообразные лакомства или просто шкодя. Поймать злостных хулиганов так никому и не удалось и не удалось. Ушлые студенты тут же сочинили леденящую душу байку про вечно голодных первокурсников, которые заблудились в кладовой, да так там и сгинули. Крисиг втихомолку посмеивалась, но делала вид, что ничего не знает о проделках зловредных питомцев.

Добираться до уединенного хутора Васильковая Пустошь, где и жила тетка Мили — Фермопена Травница — было довольно долго. Эта почтенная фея специализировалась на лечении домашних и диких животных, любила уединение и собирала редкие рецепты выпечки. Она частенько присылал племяннице всякие печеные сладости. Когда это знаменательное событие происходило, у двери феечки грез толпились жаждущие хотя бы понюхать сладкое лакомство. Естественно, попробовать подарок удавалось только ее подругам, да Тувину, когда он не сильно ее допекал.

— Оооо, земляничный бисквит, прослоенный желе из крыжовника, — громко сглотнула слюну Утар, — в последний раз мы его пробовали в прошлый новый год.

— Тетушка всегда печет его только по особым случаям, — глаза Мили смеялись, когда она смотрела, с каким нетерпением подружки принюхиваются, и возвела глаза вверх, — Это всего лишь пирог, а вы тут устроили целый балаган.

— Ничего ты не понимаешь, Мили, — мечтательно проговорила Крисиг, — Я бы за этот пирог, не задумываясь, отдала бы свои лучшие туфельки. Не знаю в чем секрет, но такого вкусного больше никто не печет. Видимо все дело в непрофильном фейском даре тетушки Фермопены. Это так же удивительно, как те крылья, которые у нас теперь есть. Кстати, старушка почти всегда занята, никто не помешает нам научиться летать не хуже противного Тувина.

— А вы быстро добрались, девочки. Не иначе, Онэриль опять перестаралась с воспитательными мерами. Я вас только к вечеру ждала. Заходите, а я пока схожу на огород. Мили, проведи подруг в светелку. Скоро буду.

Большая светлая комната с яркими занавесками и чисто выбеленными стенами ничем не напоминала родную Академию. За окнами были заботливо подвешены пучки пряно пахнущих трав, которые отпугивали комаров и прочую кусачую мелюзгу. В углу возле печки стояла кроватища, застланная домотканым покрывалом, рядом расположились сундук для одежды, окованный по углам узорчатым железом и высокая четырехугольная корзина с крышкой, в которой что-то тихонько поскрипывало, похрустывало и попискивало.

— Не открывайте корзину, — донеслось со двора.

— Я же сейчас от любопытства умру, — обиженно протянула Крисиг и скорчила недовольную рожицу.

В ответ в недрах корзинки что-то громко икнуло, феечки тут же боязливо отошли подальше. Мало ли кто там может сидеть...

Тут от двери донеслось:

— Девочки, мойте руки и садитесь за стол, — облегченно переглядывающаяся троица веселой гурьбой покинула светелку, оставив подозрительную соседку в гордом одиночестве.

Рукомойник у тетушки Фермопены, как у любого сельского жителя, был во дворе. К стволу старой ивы был заботливо привязан большой деревянный жбан с медным краником, который, однако, не откручивался, а его надо приподнимать. Девчонкам понадобилась подсказка старушки, так как на Мили в очередной раз наскочила вредность, и она демонстративно разглядывала росшие под окном необыкновенно крупные ромашки, предоставив подружкам самим решать эту проблему.

— Милька, ты опять проказишь? — тетушка Фермопена укоризненно покачала головой и шлепнула племянницу мокрым полотенцем чуть пониже спины. — Сейчас я тебя быстро к порядку призову. Показывай, как он работает, немедленно!

Феечка грез обиженно засопела, но ослушаться не посмела, потирая ушибленное место и бурча себе под нос о том, какая жестокая у нее тетка: 'Нет, чтобы родную племянницу поддержать, так дерется и заставляет чужую глупость исправлять'...

'Ну, Миличка, погоди, я тебя отучу, как издеваться над подругами... — сердито подумала Крисиг, а Утар лишь что-то едва слышно пробормотала.

Вымыв руки, девчонки тихонько набрали полные ладони воды и, подкравшись к Мили сзади, выплеснули студеную жидкость ей за шиворот. У нее даже дух перехватило, а на глазах выступили слезы.

— Ах, вы, поганки... Целую фею грез ледяной водой обливать, вот я вас сейчас! — и она вприпрыжку понеслась следом за убегающими за хохочущими мстительницами.

Тут на пороге показалась Фермопена-травница и, уперев руки в бока, рявкнула:

— Марш в дом, шаромыжницы! От горшка два вершка, а туда же, носы драть и принцесситься! Вот полопаете у меня похлебки из свежего щавеля! — у Мили при упоминании об этом пикантном блюде мгновенно челюсти свело, и она даже запнулась о неведомо откуда взявшийся древесный корень. С громким визгом девчушка хлопнулась на покрытую зеленым вьюнком землю.

Подружки тут же навалились на нее и стали щекотать, приговаривая:

— А, ну, сейчас же прекращай вредничать, иначе мы десерт слопаем.

— Уууу, злюки, — с трудом выговаривая слова, заныла Мили, — Тогда к десерту слопаете и мою тарелку щавелевого варева.

— Размечталась, мы съедим только сладкое, а противную Царь Бабу оставим суп хлебать! — фыркнула Утар.

— И вообще, ты первая начала, — поддержала фею серых туманов Крисиг, — нечего было насмешничать.

— Я вам еще покажу, после ужина, поищете у меня ночью нужник... — пригрозила Мили, с трудом поднимаясь.

— Быстро за стол, болтушки, — топнула ногой строгая тетушка и ушла в дом, не оборачиваясь.

Оказавшись в горнице, феечки уселись на широкую лавку, еще немножко потолкавшись для приличия. Тетушка Фермопена внесла и поставила на стол дымящийся горшок со свежей картошкой. Затем она принесла две деревянных миски с огурцами и помидорами. Последним дополнением к обеду были три ломтя ржаного хлеба. Девчонки, старательно дуя на еще горячую еду, быстро поели. А вожделенного пирога все не было и не было.

— Мили, — толкнула подругу в бок Утар, — а где этот самый, который земляничный, с вкусным вареньем?

На пороге выросла фигура тетушки:

— Ну, если ты его сама испечешь, красавица, запачкав белые рученьки, то этот самый непременно попадет к вам на стол.

Пристыженная Утар смутилась и сделала вид, что увлеченно рассматривает беленые стены. Стоявшая возле кровати корзинка подпрыгнула и завалилась набок. Внутри раздался громкий возмущенный писк. Ответом ему был тоже визг, на этот раз феечек, с ногами забравшихся на лавку. Рассмеявшаяся Фермопена только махнула рукой и, смеясь, сказала:

— Так с вами родимец схватит..., — она собрала со стола посуду и вышла с нею прочь.

— Ути, как ты думаешь, а там что? — и дрожащая ладошка Крисиг указала на живую корзинку.

— Не знаю, Кри, но мне так страшно, что коленки трясутся. Меня к ней даже Онэриль не заставит подойти...

Тут со злополучной плетенки со стуком отлетела крышка и укатилась под кровать.

— Аааа, взвизгнули девчонки, тут же переместившись на столешницу.

По комнате заметались рыжие молнии. Одна из них ударила Крисиг в грудь и та с воплем сверзилась на пол, приложившись лбом о чисто выметенный глиняный пол. Застывшие от ужаса феечки уставились на пострадавшую товарку, которая лежала, не шевелясь и судорожно стиснув кулачки. На груди у нее, крепко вцепившись острыми коготками в тонкую ткань платья, сидел рыжий пушистый бельчонок и ошалело оглядывался по сторонам. Наконец он понюхал нос феечки, его усы нестерпимо защекотали девчонки ноздри.

— Апппчхи, — не удержалась Крисиг, рыжая комета свечкой стартанула к потолку, но не найдя там, за что зацепиться, рухнула обратно.

— Кри, ты в порядке? — испуганно прошептала Мили.

— Не знаю, — отозвалась та, все еще не решаясь открыть глаза.

Бельчонок недовольно застрекотал и, спрыгнув на пол, стал принюхиваться. Вскоре он нашел сидящих под другой лавкой собратьев и присоединился к ним, отчего она начала раскачиваться и тихонько подпрыгивать.

— Ах, вы, охальники, — не зло заворчала травница, — опять я полдня буду за вами гоняться... — и, взяв корзину, кряхтя, опустилась на колени, — А, ну, марш домой. — И она стала одного за другим выуживать из укрытия пушистых сорванцов и заталкивать их обратно, — Милька, подай крышку, она под кровать закатилась. Пошевеливайся, а то останетесь еще и без сушек.

Милисандра быстро слезла со стола и подала тетушке увесистую крышку.

— Ой, — выдохнула Утар, которая протянула руку к пушистой спинке, чтобы погладить забавного зверька, когда маленькая шаровая молния слегка опалила ей пальцы.

— Осторожнее будьте, глупые девчонки, они еще маленькие и нее контролируют свои способности. К концу лета они достаточно повзрослеют, чтобы добывать волшебные желуди с каменного дуба, — не зло проворчала тетушка Фермопена, аккуратно опуская в корзинку последнего беглеца и прилаживая на место увесистую крышку.

— Это то самое, которое на третьем курсе позволяет проявить все фейские возможности, которыми владеешь даже намеком? — обалдело брякнула Мили.

— Да, племянница. Поэтому я и попросила помощи у Онэриль. Мне одной с ними не совладать, да и внимания и ухода не только эти сорванцы требуют.

— Что случилось? — мгновенно подобралась Крисиг, почуяв, что тетушка что-то недоговаривает.

— Скот папоротника орляка наелся и потравился. Я не успеваю зелья варить, а тут еще эти проказники буйствуют. Кстати, этот ваш пирог они и слопали, пока я помои выносила.

— Ну, ничего, — Крисиг взяла в руки ивовый прутик и что-то быстро-быстро зашептала, — Найдем и на них управу.

Феечка сделала просторную ажурную беседку, увитую плетями винограда, на которых уже поспели фиолетовые и зеленые гроздья. Один взмах изящной руки, и вся недовольно пищащая куча мала оказалась внутри, и тут же занялась ягодами, перемазавшись соком и недовольно цокая друг на друга.

— Все, хватит лентяйничать, поможете мне хлева вычистить и зелья наварить побольше. А то, мало ли, еще будут заболевшие животные.

Только сейчас девчонки осознали в полной мере, что быть феей — это не только танцевать при полной луне и феячить по-полной... Работы было столько, что управились вчетвером лишь тогда, когда за окном наступила глубокая ночь. Вот когда они с благодарностью вспомнили въедливость и обстоятельность 'Зануды Льетты'. Пропахшие навозом и густо перемазанные травяными настоями, подружки ждали, пока тетушка Фермопена растопит баню и нагреет воды.

Старая фея, как и ректор Академии, терпеть не могла грязи и нерадивости. Выдав девчонкам по простыне и полотенцу на голову, она отправилась разогревать ужин, строго велев не копаться.

Феечки так устали с непривычки, что Утар и Милисандра даже ужинать отказались. Нырнули под одеяло и мгновенно уснули. Крисиг же не смогла удержаться от вкусной булочки, посыпанной сладкой пудрой и приличных размеров чашки с мавалиновым компотом, который так сильно любила, что не смогла удержаться от соблазна. Воровато оглянувшись, чтобы проверить, не видит ли кто ее неприличного поведения, цветочная феечка облизала сладкие пальцы и сыто рыгнула. Наконец, она тоже растянулась под одеялом и, широко зевнув, заснула, предвкушая, что на завтрак полакомится чудесным пирогом с грибами и пряными лесными травами и пирожками с черной рябиной и грушами.

Бельчатам надоело грызть ягоды винограда, и они заинтересовались оставленным под полотенцем на столе съестным. Маленькие острые зубки трудолюбиво вгрызлись в зачарованную ивовую лозу, и через пару минут выход наружу был готов.

Семь рыжих комочков с длинными пушистыми хвостиками осторожно прокрались к столу, прячась за лавками. Оказавшись на столешнице, маленькие воришки тут же занялись грибным пирогом, дерясь за каждую крошку и возмущенно вереща. Следом в прожорливых животиках исчезли и сладкие пирожки. Не найдя больше ничего съестного, ватага молниевых бельчат соскочила на пол и зашныряла по светелке.

Один из зверьков заинтересовался красными туфельками Крисиг и тут же запустил острые зубки в левую. Увы, 'странный фрукт', видимо еще не доспел, поэтому, куснув для пробы и правую, недовольная малышка возмущенно фыркнула и пошла искать что-то более съедобное на ужин. Слопав или испортив все, что только удалось обнаружить, разбойничья ватага стала искать место для ночлега.

Миусси тихо посапывала под кроватью. Кото Фей выглянув из бело-розового цветочного ушка недовольно мявнул, столкнувшись нос к носу с наглым зверенышем, который устроился на спине у его соратницы по веселым проказам. Переливчатая шкурка не спасла от маленькой шаровой молнии, которая опалила ему усы. Следом за первым нарушителем вскоре примостилось еще четверо пушистых незнакомцев, а потом и парочка опоздавших.

Возмущенный нашествием незваных гостей Кото Фей постарался раздуться так сильно, как только смог, чтобы казаться больше обычного. Он выпустил полупрозрачные крылышки, задрал хвост мохнатым восклицательным знаком и сердито зафырчал, как это делают обычные дворовые коты при виде соперника или собаки. 'Убирайтесь прочь, наглецы', — беззвучно вопили его глаза. Он демонстративно взлетел на лавку и поточил острые коготки, кровожадно посматривая на бельчат. Те с радостным писком бросились на неведомую зверушку, метко пуляясь маленькими шаровыми молниями.

Спустя некоторое время, изрядно потрепанный Кото Фей, обиженно ворча, устроился на плече у хозяйки и тут же заснул. Бельчата попрыгали еще немного для порядка, воинственно распушив хвосты, и не нашли лучшего места, чем скопом умоститься верхом на Утар.

Утро наступило солнечное и прохладное. Тетушка Фермопена, сидя на завалинке, деловито перебирала пучки подвялившихся, но еще не высохших окончательно трав. В воздухе изредка мелькали серебристые паутинки, и издалека доносился курлыкающий зов журавлей. 'Теплая нынче осень. Грибов, поди, много в лесу уродилось. Надо бы девчушек сгоношить: и польза, и разомнутся столичные охальницы. А то, ишь, какие цацы приехали'.

Утар спалось плохо. Она никак не могла перевернуться на бок, словно на ней лежало тяжелое меховое одеяло, на которое еще сверху набросили овчинный тулуп. Было жарко и что-то все время щекотало нос. Осторожно приоткрыв один глаз, феечка заметила, что ее курносый нос накрыт пушистым рыжим хвостом. Вдруг послышались булькающие звуки, и воздух тут же испортился. Девчушка не выдержала и громко чихнула.

Мили недовольно пробурчала сквозь сон:

— Утти, имей совесть. Нужник слева за домом за кустом бузины.

— Это не я, — обиженно пробубнила Утар, — это рыжие головорезы. Они меня завалили, а вы даже пальцем не шевельнете, чтобы освободить подружку. Спасайте меня, немедленно!

— Девчонки, ну что вы орете, спать охота. Ну, дайте еще немного поваляться, пока занятий нет, — заныла Крисиг, даже не открыв глаз. Кото Фей, не удержавшись на плече, шмякнулся на пол и обиженно заворчал.

Тут снова раздался булькающий звук, на этот раз светелку основательно заволокло тяжелым духом.

— Утти, да чтоб тебя каждую пятницу к доске вызывали! — взвыла Крисиг, пытаясь натянуть на голову одеяло.

— Это не я, Кри, сама посмотри. Уберите их уже с меня, а то у них вдруг понос. Они нам всю кровать загадят, прямо как Тувин, — про эту интимную подробность из жизни противного фея знала уже вся академия. Ни один студент не желал разделить с ним кров. Стоило тому только задремать, как окрестности оглашали звонкие рулады и тяжелый запах.

Недовольно ворча и барахтаясь, Мили выпросталась из-под одеяла. Зевая и тря кулачками заспанные глаза, феечка потянулась, да так и застыла с открытым ртом. От Утти виднелась только голова. Все остальное было усеяно дремлющими белками, периодически выпускающими газы. Милисандра разыскала изгрызенную корзину, с помощью магии починила и укрепила ее и пошла собирать наглых оккупантов и сажать их на место.

— Девочки, боюсь, мы опять остались без пирогов: миски на столе пусты, — с печалью в голосе констатировала она.

— Вот ведь, поганец, — взвыла Крисиг, когда один из вредителей попытался укусить ее за палец ноги которым она нечаянно пошевелила. Она свесилась с кровати, ища свои туфли, чтобы прихлопнуть мелкого вредителя. Тут ее взору предстали жалкие пожеванные останки. Роскошные красные туфельки из хорошо выделанной дорогой кожи превратились в изжеванные махры, — мало того, что без завтрака оставили, так еще и босой теперь ходить. Сейчас я тебя убью! — Взвыла феечка и запрыгала в одной рубашке по кровати, пытаясь поймать наглую зверушку, которая время от времени метала в босые ноги шарики-молнии, заставляя девчонку вскрикивать.

Тут откинулся бордовый занавес, расшитый розами, который закрывал вход в светелку, и на пороге возникла фигура тетушки Фермопены, державшей во дворе метлу. Увидев столь грозное оружие, бельчонок испуганно пискнул и добровольно исчез в недрах корзины, за ним последовали и еще оставшиеся на свободе безобразники. Мили захлопнула крышку и, тяжело вздохнув, уселась на нее сверху для надежности. Впрочем, она быстро об этом пожалела: коварные бельчата в долгу не остались. Несколько шаровых молний заставили девчонку громко вскрикнуть и подпрыгнуть. С грохотом рухнув на пол, феечка поспешила встать, потирая ушибленный лоб.

— Ну что, девоньки, поднимайтесь. Завтрак наш сгинул, придется готовить новый. Бегите умываться, а я пока печь растоплю.

Зябковато ежась, феечки сгрудились вокруг умывальника. Умывшись и всласть набрызгавшись, они вернулись в дом.

— Мили, там, в коридоре стоят два ведра. Бери Крисиг и сходите принесите воды из ручья, а мы с Утар будем завтрак готовить.

— Противные белки, — погрозила в воздухе кулачком цветочная феечка, — я еще придумаю, как вам насолить. Сожрали мои любимые туфельки. Мерзкие обжоры! — из светелки донесся негодующий писк, на который девчонка не обратила никакого внимания, выходя во двор.

Найдя в коридоре два дубовых ведра и прислоненное к стене коромысло, Мили последовала за расстроенной подругой.

— Надо что-то придумать, а то они нам всю обувь так изведут... — задумчиво проронила она, — только вот в голову ничего путевого не приходит.

Продев коромысло в дужки ведер, девчонки подхватили ношу с обеих сторон и потопали к ручью.

Кряхтя, тетушка Фермопена нагнулась и вытянула из-под печи старое лукошко, в котором грудой была навалена картошка. Достав из нее две дюжины клубней, она положила их на лавку и задвинула корзинку обратно.

— Держи, красавица, — она протянула Утар небольшой нож с широким лезвием, напоминавшим по форме лист рябины, — сейчас мы с тобой начистим картошечки и поставим ее вариться.

— А я, я не умею... — смущенно пробормотала девчонка и попыталась спрятать руки за спину.

— Смотри, не обрежься, — мягко сказала старая фея, показывая, ловко снимая спирали кожуры с крепкого клубня, — вот так, смотри. Раз, раз и она сама слезает. На, вот, держи. — И она протянула крупный овальный плод, ласково улыбаясь девчушке, — а теперь сама попробуй, только аккуратней.

Феечка вздохнула и с опаской взяла протянутую картофелину. Как надо получилось далеко не с первого раза.

— Да не строгай ты ее, как доску, а то так и варить нечего будет. Тоньшее, тоньшее снимай.

На второй дюжине у Утар дело пошло веселее. Собрав очищенные клубни, Фермопена сполоснула их водой. Отодвинув заслонку с устья печи, тетушка ухватом с красивой витой рукояткой достала горшок с закипевшей водой и ссыпала туда картошку. Потом так же ловко задвинула посудину обратно.

— Подождем девчонок. А ты пока вот на, поточи зубки, — и она протянула Утар горсть лесных орехов. — Скоро картошка поспеет, и будем завтракать.

В кухню ввалились запыхавшиеся Мили и Крисиг, тащившие тяжелые ведра с водой, и устало опустились на лавку.

— Уффф, никогда бы не подумала, что таскать воду такой тяжелый труд, — цветочная феечка почесала Миусси между ушами и погладила переливчатую спинку Кото Фея, тут же бросившихся утешать хозяйку.

— А вы что думали, вертихвостки столичные. Вам бы только шкодить да по балам шляться. А жизнь феи — это не только развлечения и магические пассы, это и тяжелый физический труд. Именно поэтому студенты первых курсов и проходят практику в отдаленных деревеньках и на хуторах. Вы должны понять, что магия — не панацея от всех бед и трудов. В первую очередь, надо головой думать и делать руками, а магия — это крайнее средство, когда все другие не помогли. Марш мыть руки, завтракайте и у меня для вас задание есть, — проворчала тетушка Фермопена.

Девчонок как ветром сдуло. Со старой феей опасалась ссориться даже Онэриль, больно уж строгий и крутой нрав у нее был при добром и отходчивом характере. Ведь именно это милая старушка много лет руководила академией, пока хватало терпения глупых детишек наставлять уму-разуму.

Хитрая Миусси подошла к старушке и, преданно заглядывая в глаза, ласково замурлыкала, трясь зеленой щечкой о свободную полотняную юбку.

— Вот ведь лукавое создание, ну, вся в хозяйку, и такая же шкода. Ну, чего тебе надо, Миусси? — цветочная кошечка бросила быстрый взгляд на горшок со свежесваренной картошкой и сделала умильную морду. На ее спине сидел расстроенный Кото Фей, который очень любил булки, но не заметил ни одной. Фермопена положила на лист лопуха одну картофелину, разломала ее и поставила перед зверушками. Миусси стряхнула недовольно верещащего приятеля прямо на пол рядом с едой и подтолкнула лапкой, как неразумного котенка. Тот страдальчески сморщился, обнюхивая завтрак и отвернулся. Миусси сердито зашипела и легонько огрела его по заду увесистой лапой, словно говоря: 'А ну, ешь, негодник. Все равно больше ничего не дадут до обеда, а до него еще не скоро'.

— Ну, надо же, точно собственного котенка еще и воспитывает, в первый раз такое вижу. И вообще, откуда Крисиг это чудо-юдо приволокла.

Кото Фей мявнул и нехотя принялся за еду под пристальным взглядом янтарных глаз строгой подруги. Посчитав, что еще пару клубней им не помешает, старая фея положила добавку, удостоившись благодарного взгляда от цветочной кошечки.

— Крисиг, твои питомцы ведут себя гораздо разумнее вас троих. Поучились бы что ли...

— Тетушка, а мне как Миусси и Кото Фей тоже начать набеги на кухню и кладовую устраивать? — рассмеялась Мили, — Поварская уже стонет от проказ этих двух безобразников.

— Только попробуй, я тебя как бельчат проучу.

— Сунете в корзину и крышкой закроете? — сделал круглые глаза Утар.

— Нет, метлой оглажу пониже спины. Этим охальником достаточно только ее показать: сами в корзину прыгают и сидят тихо как мыши.

Завтрак прошел быстро и без затей. Девчонки еще и все перемыли за собой, хотя Крисиг изнылась:

— Где это видано, чтобы цветочная феечка закопченые горшки и глиняные кружки мыла.

— Деточка, у тебя весьма превратное представление о профессии фея. Ничего, к концу практики вы все ума-разума у меня наберетесь, — от этого обещания девчонки побледнели и впали в легкий ступор, — А теперь о том, что вы сегодня должны будете сделать до обеда.

Старая фея дала им по корзине и показала несколько травок:

— Соберите трав, которые я вам показала. На лекарство они нужны свежие. Если еще и грибов найдете, то на ужин могут и пироги поспеть. К обеду вы должны быть дома. Поедите, сварим лекарство и пойдем лечить бедных зверушек. Ну и надо будет еще клетка и хлева вычистить.

Унылый вид девчушек говорил сам за себя, но перечить наставнице они не посмели. Притихшая ватага в сопровождении питомцев тихо покинула хутор, направляясь к темнеющему вдалеке лесу.

— Еще и клетки и хлева чистить, — билась в истерике Крисиг, — стоило рождаться феей, чтобы пахать как простая человеческая крестьянка?

— Уймись, все равно придется работать, — наставительно сказала Утар, — я-то привычная, Онэриль частенько нас с братом посылала на лето в деревню, хотя родители и пытались спорить. Ты хоть знаешь, что тетушка Фермопена была предыдущей ректоршей Академии, пока слишком стара не стала для подобных дел.

Крисиг испуганно икнула и прекратила бесполезные стенания.

Трав они набрали быстро, этого добра хватало. До обеда еще оставалось еще время, поэтому решили поискать грибов для пирога.

— Крисиг, а Крисиг, может быть ты немножечко пофеячишь, чтобы они сами к нам пришли. Ну, совершенно не охота по кустам лазать за ними, — подлизалась к подруге Мили.

— Не плохая идея, — поддержала Утар.

— Если их много будет, то тетушка может и икру из них приготовить, — Мили мечтательно облизнулась и украдкой сглотнула слюну, тут же наполнившую рот, — Такой вкуснятины даже моя мама не готовит. Тетушка никому не рассказывает, какие заклинания она при этом говорит.

— Тогда, приступим, — Крисиг выпустила крылья и взлетела. Ее руки стали быстро рисовать в воздухе какие-то знаки.

Вскоре на полянке появилась огромная толпа медленно бредущих грибов. У подруг цветочной феечки отвисла челюсть. Восторгам феечек не было предела, пока они не поняли, что все это им утащить им не под силу.

— Эхх, — вздохнула Ути с досадой в голосе и плюхнулась на пушистую травяную кочку, — мы все за раз не утащим. Корзин не хватит, да тяжело.

— А если из прутьев волокушу сделать и втроем все забрать? — Крисиг аж засветилась от удачно пришедшей в голову идеи, — То-то тетушка Фермопена удивится.

Когда волокуша была готова, даже опоздавшие грибы подтянулись. Травок тоже набрали полные корзины. К сожалению, тащить эту ношу по буеракам оказалась совсем не просто, на то, чтобы лететь или колдовать, сил не хватало. Когда девчонки с добычей, наконец, ввалились во двор старой феей, мыло с них падало хлопьями не хуже, чем с чистокровных кобылок.

— Совсем с ума сошли, куда столько? Что мы с ними делать будем? Ну, лисички на ужин пожарю, десяток боровиков пойдут на суп, икру к завтрему только сделаю. Ну, раз вы столько приволокли грибов, то вам и чистить, увезете с собой в Академию низки сушеных грибов в подарок Онэриль. Что можно, засолим, особенно грузди. Тащите их в дом, после обеда разберемся, — девчонки снова запыхтели с натуги, вредная старушка и не думала помогать, только изредка лукаво посматривала на воспитанниц, про себя посмеиваясь: 'Соизмерять надо желания и возможностей. Вот куда столько грибов приволокли, все мне карты спутали. Ну, ничего, завтра будут учиться скот лечить и загоны чистить. От доброй работы еще ни одна феечка не померла, а им урок будет'.

— Есть такое присловье: 'Жадность феечку сгубила'. Чтобы вы в такой ситуации не оказались, придется вас уму-разуму поучить. Переодевайтесь, мойте руки и марш за стол. Потом рассортируете грибы, и научу вас чистить их. Хватит и Онэриль на подарок, и мне оставить и белок будет чем кормить. А что ж вы думали, я буду этим заниматься? Мне недосуг. Меня больные зверушки ждут. Ведь одна тут обычно живу. И вас попросила прислать, что больно хворой скотины много, чтобы самой справиться.

Девчонки вернулись быстро и с аппетитом накинулись на простую вареную картошку. Потом долго разбирали грибы, тяжко вздыхая и проклиная собственную жадность и глупость. Чистить добычу оказалась не сложно, но довольно муторно и долго. Когда этот кошмар соизволил закончиться, пришлось еще и помогать нанизывать белые грибы на суровые нитки и подвешивать в сарае для просушки. Потом варили рассол и заливали уложенную в дубовые бочки добычу.

К ужину они так вымотались, что даже роскошный пирог с грибами их совсем не порадовал. Феечки так навозились за день, что съели совсем немного и, потирая натруженные поясницы, уползли в светелку, юркнув в постель, тут же блаженно засопели. Всю ночь их мучили кошмары, где в той или иной ипостаси присутствовали грибы. Бельчата гневно пищали и раскачивали корзинку, учуяв сытный запах свежих грибов. Их сегодня так и забыли покормить. К сожалению, выбраться на волю им сегодня не удалось.

— Какое утро! — восхищенно пропищала Мили, отдергивая шторки на окне. — Девчонки, с кухни так вкусно пахнет пирогом с яблоками. Долго вы там еще возиться будете? Просыпайтесь, скорее!

В ответ раздалось недовольное ворчание Кото Фея, и в феечку прилетела подушка. Через миг она услышала сердитый голос Крисиг и шипение Миусси, которая оказалась на полу:

— Уймись, Мили! Еще слишком рано, я спать хочу.

Утар, втянув вкусный аромат, промурлыкала:

— Отдыхай дальше, Кри, нам же больше достанется.

— Ты ешь меньше воробья, Ути, а всё даже обжора Мили не осилит.

— Спешу тебя разочаровать, Кри, на яблочные пироги с сахарной пудрой моя диета не распространяется, — и феечка Серых Туманов плотоядно облизнулась и, на ходу ныряя в платье, выскочила во двор, чтобы поскорее привести себя в порядок и сесть за стол.

Мили, рассудив, что она может вполне остаться без сладкого: больно уж нехорошо загорелись у Утар обычно спокойные глаза, поспешила следом.

Когда Крисиг соизволила спуститься к столу, то остались только вареные вкрутую яйца, зеленый лук и начавший черстветь хлеб. От пирога с яблоками и сладкой пудрой остался лишь упоительный аромат, все еще витающий в воздухе.

— Вы сожрали все до крошки, а еще подруги... Тетушка Фермопена, а мне ничего не осталось? — в глазах у Крисиг уже стояли слезы.

— Извини, девонька, но трое одну не ждут. В наших местах принято вставать чуть свет и трудиться до темноты с перерывом на обед. Пирог — это своего рода награда за правильное фейское поведение. Теперь так будет всегда. Десерт будет получать только тот, кто вовремя попал к столу и съел до этого то, что велено, — голос старой феи звучал ворчливо, но в синих глазах то и дело мелькали озорные искры, было видно, что ее забавляет сложившая ситуация. Итак, мойте посуду и выносите со стола. Будем варить отвары для бедных коровок. Я пока наших рыжих охальников накормлю.

— Хорош на нас дуться, Кри, мы тебя долго будили и звали к столу, — смеясь, выдала Мили, — пирог тоже ели очень медленно, надеясь, что ты успеешь. А потом тетушка Фермопена сказала, что либо мы доедаем десерт и перестаем копаться, либо она все уберет со стола.

— Могли бы и припрятать для меня пару кусков, — продолжала обижаться цветочная феечка, шмыгая носом и собираясь разреветься.

— Ты думаешь, мы не пытались? Тетка Фермопена отругала нас и пригрозила всех троих оставить без обеда, если еще хоть раз такое учудим. Что нам было делать: ты ведь даже не позавтракала тогда.

— Какое счастье, что мы не учились в Академии в те времена, когда она была там ректором... — задумчиво обронила Утар и вздрогнула, когда в ответ донесся веселый голос старой феи:

— Онэриль слишком носится со студентами. У меня бы и Тувин за ум взялся, а не дариолом стал, — девчонки непроизвольно вздрогнули от ужаса, услышав такое заявление, сказанное весьма ледяным тоном. — А сейчас вы мне поможете. Рецепт отвара прост, травы вы вчера собрали. Так что сначала сварим лекарство, напоим бедных животных и, пока они пасутся в загоне, уберете стойла. Вот старая одежда, переодевайтесь. Ее потом и выкинуть не жалко будет. Поторапливайтесь!

Время до обеда пролетело довольно быстро. Отвар был не слишком вонючим, поэтому феечки довольно быстро притерпелись к неприятному аромату.

— Фуууф, как бедные животные пьют такую пакость, — Утар отерла пот со лба довольно обтрепанным рукавом туники из грубой явно ношеной льняной ткани.

— С тетушкой Фермопеной спорить бесполезно, — философски обронила Мили и оглушительно чихнула, когда назойливая шерстинка рыжего цвета попала ей в нос.

— Это точно, эххх, а пирог, наверно был очень вкусный, — печально сказала Крисиг и тайком утерла непрошеную слезу уголком полотенца, которое висело у нее на шее.

— Не расстраивайся так, Кри, — стала успокаивать расстроенную подругу Мили, завтра тетушка обещала пирог с черничным вареньем и грецкими орехами. На обед в качестве десерта, вроде, будут оладьи с клубничным джемом. Они у тетушки тоже удаются на славу, — феечка Грез сглотнула слюну, которой тут же наполнился рот, и мечтательно прикрыла глаза на пару минут.

— Девчонки, переодевайтесь и мойте руки. Я пошла на стол накрывать, — прозвучал у двери сарая голос старой феи.

Оладьи и правда оказались настолько хороши, что три подружки расправились с ними в рекордные сроки и жалостливо посмотрели на наставницу. Та печально вздохнула и проворчала: 'И откуда вы, такие прожорливые, свалились на мою бедную голову', — и поставила на стол большую плетеную корзинку с ореховым печеньем. Сдобрив травяной напиток гречишным медом, девчушки набросились на угощение с новыми силами.

— Сейчас поможете мне напоить скотину лечебным отваром. Он уже настоялся. Потом мы выгоним скотину в загон, и уберете стойла. Марш переодеваться, обжоры городские.

Вторая половина дня слилась для девчонок в сплошной кошмар. Чтобы отмыть хлева, пришлось повозиться. К сожалению, магию в этом нелегком деле применять было признаком дурного тона. Убрать грязь, и вывезти навоз в большую компостную яму было не так уж и трудно. Это еще полбеды. Намучались феечки, отмывая полы специальным составом, чтобы убить заразу, которая могла тут завестись. Потом приходилось окуривать помещения, поджигая очень вонючие травы. Подружки еле успели все сделать до ужина. Пожалев едва переставляющих ноги учениц, тетушка Фермопена их обнадежила:

— Вы скоро привыкнете к такой работе. Зато к концу практики вы сможете одеть даже те наряды, которые раньше не могли себе позволить из-за некоторой рыхлости фигурок. Если столько лопать, как вы, то надо и следить, чтобы лишней пышности не возникало.

— Тетушка, скорее бы уж, — заныла Мили, — я вот, вроде, уже не впервой тут, а тоже плечи и спина, как чужие.

— Небось, не помрешь, Милька, тебе на пользу только тяжелый физический труд. Вон, смотри, как раздобрела в своей Академии. Скоро будешь кругла, как репка.

Поужинали девчонки в полной тишине: сил совсем не осталось. Обещанный пирог с черникой и орехами умяли до крошки, как и сладкое сахарное печенье. Убрав со стола, феечки пожелали спокойной ночи наставнице и уже собрались уходить, когда Утар, не удержавшись от соблазна спросила:

— Тетушка Фермопена, а почему вы приютили у себя дюжину громовых бельчат? С ними же столько мороки.

— Завтра расскажу, после завтрака. Идите отдыхать, а то завтра от вас толку никакого не будет.

Глава 6. Погром вне расписания или волшебный жёлудь для молниевой белки

День не задался с самого утра. Все вокруг затянул противный липкий туман. Тяжелые капли дождя громко барабанили по крыше. Как не тянуло феечек еще поспать, но любопытство оказалось сильнее. Тётушка Фермопена оставила девчонок завтракать, а сама побежала проведать подопечных.

— Интересно, зачем старая фея терпит проказы дюжины мелких пакостников? — с набитым ртом прошамкала Крисиг, облизывая липкие от земляничного варенья пальцы.

— Не знаю я, не смотрите так на меня, — сердито отмахнулась Мили, намазывая уже четвертую булочку, — первый раз таких противных белок вижу.

— Да ладно вам, придиры. Маленькие они еще, вот и безобразят не от большого ума. Подрастут и остепенятся, — Утти примерилась и отхватила ножом кусок масла в два пальца толщиной. Засунув его между двумя половинками хорошо подрумяненной булочки, она откусила приличный кусок и довольно зачавкала, — И все-таки кормят здесь не в пример лучше, чем в Академии. Как бы нам не пришлось новую одежду покупать на таких-то харчах, — она вздохнула и взяла еще одну булочку, воровато оглянувшись на подруг, — наверное, я съем ее со сметаной, — и, поднявшись с места, двинулась к большому глиняному горшку, стоящему на подоконнике.

Тут Утар ждал небольшой сюрприз. Из горшка, неловко перевалившись через край, показался Кото Фей и, сыто рыгнув, шлепнулся рядом с посудиной. Заглянув внутрь феечка горестно вздохнула: маленький обжора даже стенки дочиста вылизал. Пришлось булочку есть всухомятку. С подоконника доносился лишь громкий храп. На прикосновения Кото Фей никак не реагировал. Миусси с несчастным видом сидела у ног хозяйки и легонько скребла коготками ее ногу, пытаясь напомнить о своем присутствии, и что неплохо было бы позавтракать и ей. Крисиг, спохватившись, угостила ее булочкой с маслом. Цветочная кошечка неодобрительно фыркнула и загребла угощения зеленой лапкой.

Девчонки сыто откинулись чуть назад, все питомцы уже мирно спали под мерную дробь по крыше, только из светелки доносилось непрерывное постукивание и попискивание. Дюжина безобразников пыталась раскачать корзину.

Феечки убрали со стола, а старой феи все еще не было.

— Я так от любопытства помру, — пожаловалась Крисиг, — ну, где она бродит?

— Кри, хорош ныть, — вяло отмахнулась от подруги Утти, плюхаясь на кровать и заворачиваясь в одеяло, — Ляг, поспи и все пройдет. Сегодня тетушка Фермопена всю работу сама делает. Сдается мне, в бытность свою ректором Академии, она бы нас не пожалела. Так что сиди в тепле и радуйся жизни. А то взяла моду ныть по любому поводу.

Феечки, подождав еще немного, решили присоединиться к сладко посапывающим любимцам.

Девчонки с испуганным визгом скатились с кровати, брякнувшись прямо на пол. В коридоре творилось нечто невообразимое: такого шума и стуков они еще никогда в жизни не слышали. Тут дверь распахнулась, и в комнату влетела тетушка Фермопена, сжимающая в руках увесистую дворовую метлу. В комнате все было вверх дном: посуда перебита, Кото Фей злостно покусан. Бедный зверек со сна лягнул бельчонка, когда тот решил понюхать уже пустой горшок. Не найдя ничего вкусного внутри, проказник вылез и куснул мирно спящего гостя за хвост. Тот в долгу не остался и запустил острые коготки прямо в нахальную морду. Через миг забияки пушистым клубком катались по полу, роняя клочья шерсти, и возмущенно шипя друг на друга. Оставшиеся громовые бельчата в стороне остаться не пожелали. Маленький смерч катался по полу, сшибая все на своем пути. Громовые бельчата еще и молниями разбрасывались. На окне занялись занавески, наполняя комнату удушливой гарью. Первой очнулась Утар и бросилась во двор за ведром воды. Следом метнулись и ее подруги.

Вода быстро потушила начинающийся пожар и заставила бельчат отпустить свою жертву. Смотреть на Кото Фея без слез было невозможно: одно крыло было порвано, левое ухо надкушено, на шкурке виднелись проплешины там, где поработали зубки и молнии.

Безжалостная метла прошлась по всему, потом зверьков как дрова просто покидали в корзину, игнорируя их возмущенный писк. Следом полетело и какое-то заклинание. Старая фея была в такой ярости, что бельчата мгновенно угомонились, почуяв неладное. Она долго возилась с несчастным Кото Феем, врачуя нанесенные зверьками раны и успокаивая боль от покусов и ожогов. Прихрамывающая Миусси осталась без обоих ушей: подумав, что цветочки съедобны, какой-то ушлый бельчонок попросту их отгрыз. Даже зеленый хвост и тот был беспощадно покусан.

— Ох, ну и коровищи вы, сударыни. Из вас феи, как из дариолова навоза колобок, — старушка сокрушенно покачала головой, рассматривая отсутствующие ушки цветочной кошечки, — Ну с тобой, красавица, мы сейчас вопрос решим. Будь ты обычной кошкой, перекусала бы их сама, а заодно и свою нерадивую хозяйку. Вам лишь бы дрыхнуть. Лучше бы позанимались чем-нибудь полезным. Что-то Онэриль совсем вас распустила. Не феи, а форменные клуши.

— Тетушка, а зачем вы вообще с ними возитесь? — робко пискнула Мили и спряталась за спины подруг.

— А для того, милочка, чтобы из тебя сделать настоящую фею, а не бант на причинное место.

Утти попыталась хихикнуть, но тут же осеклась, заметив разгорающееся пламя в глазах старой феи.

— Вот когда научитесь ответственности, тогда и расскажу. Посмотрите, что из-за вашей лени случилось? Хату запалили, вот было б веселье и знатное угощение: запечённые в углях бельчата в соусе из трех ленивых феечек, — и, подхватив Миусси на руки, ушла на кухню.

Крисиг, разозлившись, попинала корзину, презрев возмущенный писк, донесшийся из ее недр, и сердито прошипела:

— Если Миусси не будет такой же, как прежде, я вам своими руками хвосты поотрываю, — проказники, быстро разобравшись, что почем, тут же затихли.

— Чего ты на них взъелась, они еще маленькие совсем, — спокойно сказала Утар.

— Утти, а если бы они твоей Талли исполосовали крылья или кончик хвоста отъели?

— Кри, моя ящерка вовремя вне досягаемости от их зубов и лап, это твои питомцы такие же развары, как и ты.

— Ах, ты, немочь бледная, — взвыла цветочная феечка и, прихватив подушку, стала гонять подругу вокруг кровати, шипя и ругаясь, как ее любимый Кото Фей.

— Девчонки, уймитесь, уже обе. Надо прибраться, а то влетит от тетушки всем троим... — жалобно сказала Мили, ставя на место лавки и поправляя сползшую набок скатерть на столе, которая чудом не пострадала.

— Помолчи, а то и тебе достанется, — зло прошипела Крисиг, грозя второй подруге кулаком, которого в далекие времена до Академии как огня боялись даже самые отъявленные деревенские забияки. Сейчас и тебе бока намну, если еще хоть раз встрянешь, — ответом стала метко ударившая ее в лоб подушка, — Ах, вы, сговорились, две на одну, вот я вас сейчас, — цветочная феечка что-то прошептала и зеленые плети лиан крепко связали подруг спина к спине.

— А, ну отпусти нас, немедленно, — возмущенно взвыли феечки в унисон.

— Еще чего, вот и лежите тут, а я обедать пойду, без вас. Посидите до ужина голодные, подумаете над своим поведением. Нашли, кого защищать, каких-то придурошных белок... — и девчонка с гордо задранным носом утопала на кухню, откуда уже доносились соблазнительные ароматы.

— Что будем делать? — растерянно заканючила Мили.

— Не знаю, — отозвалась Утар, буравя глазами равнодушные зеленые плети с розовыми граммофончиками.

В корзине началось непонятное шевеление, а потом феечки почувствовали, как пот градом побежал по спине. Лианы довольно быстро скукожились, но разорвать их девчонкам так и не удалось. Тут кто-то чихнул, крышка съехала на пол и рыжая мордочка с длинными усами с любопытством выглянула наружу. Молниевый бельчонок громко чихнул, когда в нос ему попала пылинка, и осторожно подошел к феечкам. Ткнувшись носом в щеку Утар, зверек быстро перегрыз веревку и, плюхнувшись на пол, стал прихорашиваться.

Подружки быстро привели себя в порядок и рванули на завтрак, по пути придумывая, как насолить зарвавшейся Кри. Фея серых туманов посадила себе бельчонка на плечо и так явилась к столу. Остальные его братья и сестры смирно сидели в корзине.

— Утти, как ты смогла его приручить? — глаза у тетушки Фермопены стали почти круглыми от изумления, — в первый раз такое вижу, а я на этом свете уже давно живу...

— В общем, Кри нас связала, — наябедничала Мили, — а бельчата высушили лианы, а этот вылез и перегрыз путы. Остальные тихо сидят в корзине и не выходят.

— Ой, — глаза Утар стали похожи на две глиняные плошки, — он говорит, что его зовут Церберус. У них есть для меня какой-то очень ценный подарок.

Тут раздался стук падающего тела: для тетушки Фермопены произошедшее оказалось чуточку чересчур. Старая фея кулем осела на пол, банально упав в обморок. Церберус сначала лизнул женщину в нос, потом в щеку, а потом ударил молнией. С громким воплем бывшая ректор схватила проказника за шкирку и несколько раз встряхнула.

— Утти, с сегодняшнего дня ты следишь за всем выводком, — строго сказала наставница, — я буду очень недовольна, если они еще набедокурят хоть раз. Онэриль сказала, что вы больше всех подходите для работы здесь. Вот и докажите мне, что она в вас не ошиблась. Быстро обедайте и принимайтесь за работу. Мили и Кри будут помогать мне лечить коров и чистить стойла, а Утти будет следить за тем, чтобы громовые бельчата вели себя пристойно. Шевелитесь, городские лентяйки, — тетушка Фермопена в сердцах швырнула меховой комок с испуганными глазенками Утар на колени и вышла во двор, громко хлопнув дверью. Девчушки еще долго слышали отголоски ее недовольного ворчания по поводу того, 'Куда катится этот мир и какая ленивая пошла фейская молодежь'.

Ободряюще улыбнувшись подруге, Мили выскользнула вслед за Кри из дома. Утар покормила бельчат и убралась в доме. Пушистый Церберус быстро приструнил остальную хвостатую шайку и не на миг не отходил от хозяйки. Он восседал на ее плече и во время ужина, а когда все отправились спать, устроился рядом на подушке и мирно засопел.

Когда все уснули, Крисиг решила напакостить, привязав косы Утар к спинке кровати, но не тут то было. Молниевый бельчонок тут же открыл глаз, сердито заворчал. Когда его предупреждение проигнорировали, цветочная фея получила небольшой разряд молнии чуть пониже спины и отступилась от своей затеи.

Утро выдалось на редкость теплое и солнечное для осени. Утар открыла сначала один глаз, затем второй, когда ощутила, что кто-то тычется пушистой мордочкой в ее щеку. Это Церберус, сжимая в лапках странный темно-синий желудь, пытался привлечь к себе внимание хозяйки.

— Что это ты мне принес, черноглазик? — сонно пробормотала феечка, рассматривая подарок, оказавшийся у нее на ладони.

Бельчонок только что-то прострекотал и, удобно устроившись прямо на кровати, стал вылизывать и без того ухоженную шерстку. Потом он подтолкнул ее носом, словно говоря, что пора выйти из комнаты, но будить никого не надо.

Утар осторожно оделась, стараясь не шуметь, и выскользнула во двор. Тетушка Фермопена уже была на ногах и что-то варила в огромном котле. Подойдя поближе, фея серых туманов увидела, как она кидает в кипящую воду какие-то семена и сушеные листочки.

— Утти, давай сюда свой каменный желудь. Будем варить снадобье, чтобы фейские дары, твои и Тувина, раскрылись полностью.

Старая фея положила на камень синий желудь и выжидательно посмотрела на рыжего охальника. Тот выпустил сильную молнию, которая оставила лишь горсть голубоватого с серебряными искрами порошка, который Фермопена аккуратно смела в деревянную плошку, что-то накапала из хрустального флакона и, что-то негромко напевая, вылила в котелок.

Когда заспанные девчонки высыпали во двор, тетушка лишь проворчала:

— Ну, вы и спать горазды, девчонки! — Зачерпнула варева, которое сильно упарилось. Зелья хватило на три небольшие чашки, которые и были торопливо выпиты под суровым взглядом наставницы. — Сейчас вы отправитесь обратно в постель, чтобы Громовой Эликсир подействовал на фею в полную силу, придется три дня оставаться погруженными в сон. Бельчата будут стеречь ваш покой. А вот когда вы снова вернетесь в бодрствующее состояние, будем разбираться, какие новые способности вы приобрели и начнем их развивать. Дальнейшим обучением займутся уже в Академии. Если не будете лениться, то из вас могут выйти вполне достойные выпускницы, раз уж Церберус сам решил, что вы достойны такого подарка. Марш в постель, лежебоки, а у меня и без вас хлопот полно.

Феечки сочли за благо поскорее скрыться от грозной наставницы и торопливо юркнули под одеяло. Уснули они мгновенно, едва успев головы до подушки донести.

Девчонки и не знали, что видят один сон на четверых. Проняло даже Тувина в его дариольской ипостаси. Раз он отказался от доли фея, способности ему полагалось передать сестре.

Крисиг, сердито сверкая ставшими похожими на две льдинки глазами, выпятив колесом тощую грудь, наступала на младшего сына старосты, который посмел ударить Мили за то, что она отказалась участвовать в очередной злой проказе, на которые он регулярно подбивал сельскую малышню.

— Ты думаешь, я тебя боюсь? — феечка вся подобралась, высматривая, куда бы нанести первый удар. Конечно, мальчишка был сильнее и тяжелее, но вот вольготная жизнь сказалась на том, что он стал слишком уж медлительным и неповоротливым. Кри же была настолько ловкой, что могла пробежать по опавшей сухой листве или по траве, не производя постороннего шума.

— Крыса белобрысая, с удовольствием отметелю и тебя за наглость. Как ты, пигалица бледная, смеешь мне дерзить, младшему сыну старосты деревни?

— Ты посмел обидеть мою подругу, поэтому получишь по заслугам, — Кри с удивлением заметила, что начала успокаиваться. Она смутно припоминала, что в тот раз подругам не дали вмешаться: двое прихвостней Тарга крепко держали обеих, не давая прийти на помощь.

— Тарг, по тебе давно рудники плачут... — прошипела феечка, закатывая рукава видавшей виды рубашки из оленьей замши.

— Я вас всех троих изобью, а потом заставлю вылизывать языком грязную обувь.

— Ну, что ж, раз тебе такая работа больше по нутру, — парировала юная феечка, — ею ты и займешься.

Тарг, подбадриваемый своей разношерстной бандой, от которой уже стонали все деревни окрест, нахмурил брови, сжал кулаки и попер на наглую тощую занозу. Крисиг спокойно стояла, сжимая и разжимая пальцы. Уж кто-кто, а она знала, что побеждает тот, чья голова остается холодной при любых обстоятельствах. Девчонка в очередной раз пожалела, что слишком юна, чтобы проснулись дарованные по праву способности к волшебству. Впрочем, если договориться с противником никак не удается, хорошая взбучка, как правило, приводит к сотрудничеству.

Тарг склонил голову вперед, словно молодой бычок, и бросился на обманчиво беззащитную Кри, осыпая ее бранью. 'Это где ж он такой гадости нахватался?' — пронеслось в голове девчонки, которая выставила вперед левый кулак, который у нее был ощутимо сильнее правого, и замерла в ожидании подходящего момента. Сын старосты, гнусно ухмыляясь, ускорил бег.

Тувин с радостью увидел, что мерзкий розовый цвет, наконец, покинул чешуи, которые стали темно-синими с серебряной каймой и стали заметно тверже. 'Правильно бабка советовала, чтобы ел побольше моркови, от нее одна польза и никакого вреда', — самодовольно подумал дариол.

Он прекрасно знал, спит или бодрствует его длинноухий напарник. Между ними установилась устойчивая ментальная связь, поэтому каждый точно знал, когда следует сломя голову нестись на выручку, а когда можно и снова соскользнуть в сон. Тириэль только что сменился, потому отправился отдыхать. 'Ага, — ухмыльнулся бывший фей, который настолько обленился, что принимать человекообразную форму совершенно перестал, — значит, путь на огороды хуторян свободен... Морковочкой похрущу, заодно поля унавожу. Одна польза: они мне любимое лакомство, я им высококачественное удобрение'.

Взмахнув кожистыми крыльями, Тувин стал быстро набирать высоту. Ему уже много раз попадало за кражу моркови и капусты с крестьянских огородов, но он никак не мог избавиться от этой пагубной привычки и каждый раз нарушал клятвенно данное слово прекратить разбой.

Когда вдали уже замаячили поля с вожделенными овощами, Тувин почувствовал, что с ним происходит что-то не то, но так и не смог определить причину накатившего волнения и ощущения, что нужно срочно идти на посадку, иначе сегодняшний набег может слишком сильно выйти боком.

Тут все перед его глазами померкло, и молодой дариол рухнул в заросли едучки клоповьей. Обиженный вой разнесся на несколько миль вокруг, перепугав и селян, и скотину. Когда же самые смелые из мужчин, вооружившись топорами и рогатинами, подобрались поближе, их взору предстала удручающая картина. Едкий сок, который собирали, только активировав весьма заковыристое заклинание, стремительно проедал безобразные дыры в крыльях и чешуе.

— Допроказил, бедолага, — глядя в полные боли и страдания глаза Тувина не зло пробурчал сельский маг, что-то пробубнил и подал знак, чтобы пострадавшего отволокли к реке, — суньте его в воду, надо смыть с эту гадость с тела ящера. Не забудьте по магической почте сообщить Тириэлю, что произошло.

Мужики бросали на мечущегося от боли воришку сочувственные взгляды. Они считали, что такое наказание слишком велико для пары пучков моркови. Больше он никогда не брал. Вода смыла едкий сок, но из ран в местах, где они добрались до плоти, стала сочиться кровь. Целитель с помощью сельского мага аккуратно заклеил самые большие и велел нести пострадавшего на конюшню. Волокуша пришлась весьма кстати, так как ящер изрядно раздобрел на казенных харчах.

Какие-то добрые души накидали на пол лапника, который служил прекрасной лежанкой. Пока заклеивали смазанные целебной мазью повреждения огромными листами подорожника, чешуйчатый пациент уснул. Целитель с магом удивленно переглянулись, удивляясь, как такое могло произойти при таких сильных болях. Впрочем, дариолу не дано было видеть то, что предстало перед глазами его сестры и ее подруг, ведь ему никто не давал отведать таинственного зелья из каменного желудя.

— Первый раз такое вижу, — удивленно обронил целитель.

— Видать, его сестра выпила эликсир из каменного желудя. Тувин скоро лишится всех своих фейских способностей, кроме как оборачиваться в человеческую ипостась, — в ответ донесся лишь громкий храп, от которого оба мужчины, один из которых был человеком, а второй эльфом, дружно вздрогнули и недоуменно переглянулись.

Тириэль хмуро посмотрел на израненного фея и уныло сказал:

— Он летать-то будет?

— Не знаю, Страж Границ, трудно сказать, — отчего-то виновато сказал соплеменнику целитель.

— Боги, за что мне все это? Как я буду службу нести без крылатого ящера?

— Не расстраивайся, Тириэль, дариолы живучи, а мы успели довольно быстро выволочь это ходячее недоразумение из западни.

Трое суток продлился странный сон Тувина. Сновидений он никаких не видел, но когда проснулся, то с удивлением увидел боевого товарища, меняющего ему повязки вместе с целителем.

— Летать будет, — облегченно вздохнул длинноухий лекарь, сняв лист подорожника и осторожно избавившись от подсохшей мази, — через неделю совсем поправится. Что дариолу какая-то там едучка клоповья.

— Не скажи, Талисилиэль, эта пакость даже горного тролля прожжет насквозь... Вовремя вы на помощь примчались. Спасли это безголовое создание. Он настолько обленился, что заставить его принять фейский облик стало совершенно невозможно.

— Печально.

— Это его выбор и право, — Тириэль почесал надбровные дуги на морде могучего зверя и, улыбнувшись, поприветствовал напарника:

— Наконец-то ты очнулся, Тувин. Надеюсь, ты себя теперь хорошо чувствуешь?

Ящер счастливо вздохнул и потерся носом о ладонь Стража Границ.

Младший сын старосты деревни услышал за спиной сдавленный вопль, полный ярости пополам с болью. Обернувшись, он с удивлением увидел, что девчонки лупят полупрозрачными крыльями своих обидчиков по чему не попадя. Звук неприятно ассоциировался у него с дедовой плетью, которую он прикупил у орка-табунщика. Красные полосы, оставляемые разозлившимися не на шутку феечками на руках и лицах его главных помощников, заставили зазудеть спину и зад зачинщика множества мерзких пакостей.

Глаза Утар сияли серебром, а голос звучал непривычно звучно:

— Вы посмели обидеть фею, — ее слова точно сосульки заставили души хулиганов сжаться от ужаса, — и согласно законам нашего народа понесете заслуженное наказание.

— Ты чего нанюхалась моль бледная? Утти-Пусси, что на вас вообще нашло сегодня? Ну, ладно еще бешеная крыса Крисиг опять фингалов и синяков всем наставит и будет царапаться, как бешеная кошка. Вы что, обе, белены или дурмана нажрались? — Тарг даже опешил от наглого поведения трех малявок, из которых лишь одна обычно вступалась за подруг и частенько крепко поколачивала деревенских мальчишек.

— Силы Луны, Паутина Сна, к вам обращаюсь, услышьте меня! — звенящим голосом речитативом выдохнула Утар, — из серых туманов кошмары придут, едва лишь завидят злобный недуг, пока не исправят, что натворят, пусть жизнь превратится в реальности ад...— оборвала она фразу фальцетом и ее волосы засияли лунным светом, хотя на дворе день стоял.

Хулиганы, прячась за спиной Тарга, стали медленно пятиться, когда Милисандра заставила новенькую одежду стать лохмотьями, а у сапогов отлетели подметки. При этом Фея Грез делала все молча, ведь Фея Времени не использует словестной канвы для своей волшбы. Ее зеленые глаза были настолько холодны, что нагнали на мальчишек такого ужаса, что они с воплями кинулись врассыпную, как мыши при виде кота.

Крисиг обиженно засопела: ей так и не удалось никому задать трепку, как в далеком детстве. Девчонка сжала и разжала маленькие кулачки, пытаясь успокоиться. На ее шее на серебряной цепочке висел странный амулет в виде желудя из синего камня. Увидев подвеску, Мили звонко рассмеялась, снова превращаясь в обычную феечку. В ответ на вопросительные взгляды подруг она сжалилась и поделилась своими догадками:

— Девочки, тетушка Фермопена всего лишь напоила нас зельем, которая раскрывает фейские способности. Мы будем спать дня три. Надеюсь, Тувин не сильно пострадает при передаче Утар своих даров. Он и так никогда не был слишком умен, а у дариолов мозги совсем слабые. Это тени прошлого, только и всего. Кри, к твоему цветочному дару ничего не добавилось, как думаешь?

— Не знаю, вроде не заметила ничего особенного, — обиженно засопела она.

— Этот обряд проходят по три феи, — стала старательно объяснять Утар, морща лоб от усердия, — Та, которой громовой бельчонок, избравший ее своей спутницей, передаст желудь, получает в дар способность открывать порталы в любую точку нашего мира или в те миры, куда имеет доступ наш народ. Дар Времени и Лунный в сочетании с умением управляться с Паутиной Снов, просыпаются очень редко. Нам повезло. К тому же, громовые белки настолько привередливы, что далеко не каждый может не только получить такого друга, но даже просто желудь. Значит, мы только уснули, а эта история из детства просто оказалась самым ярким воспоминанием, вот мы и пережили все заново, но не так, как было на самом деле. Кстати, способности эти при вас останутся. Радоваться, правда, нечему особо. Ректор Онэриль теперь будет за нами присматривать еще бдительнее, да и учиться придется не в пример больше. Оставшееся время уйдет на постижение тех знаний, который даст нам изнанка Паутины Снов, где феи и обретают новые дары и делают уже имеющиеся максимально сильными.

— Все знают, даже орки и люди, что изнанка наших снов — реальность, — пораженно прошептала Крисиг, ее глаза стали совсем круглыми от удивления.

— А как бы иначе ты смогла оставить при себе все то, чем тебя тут одарили? Кри, хорош в облаках витать. Об этом нам рассказывали в первый учебный день на вводной лекции, — не зло подколола подругу Утар, краем глаза с любопытством наблюдая, как Тарг с вылупленными глазами убегает от какой-то диковинной твари, которая тянет к нему гротескную конечность в виде щупалец с обычными кистями на концах, — Хорошая же у него совесть, воспитывает как нас тетушка Фермопена. Смотрите, какой красавчик теперь сопровождает благородного Тарга, — девчонки дружно рассмеялись и задумались, что делать дальше.

Тут синий кулон на груди Крисиг засветился, и девчонки почувствовали, что их кто-то зовет идти дальше.

Тропинка, усыпанная желтыми осенними листьями, причудливо петляя, привела феечек на странную поляну. Все вокруг исчезло. Осталось только огромное серебряное зеркало в каплях воды. Больше никого они так и не заметили.

— Ути, Мили, вы не знаете, что нам делать дальше? — Крисиг беспомощно вертела в руках кулон, ей становилось все страшнее.

Девчонки плюхнулись прямо наземь и стали усиленно вспоминать, что им успела поведать ректорша в тот самый первый день в Академии. Пригревшись, они и не заметили, как провалились в сон, привалившись друг к другу спинами.

— Девчонки, — едва продрав глаза, сказала Утар, хлопнув себя ладонью по лбу, — Может оно волшебное? Вспоминаем заклинания управления зазеркальной реальностью.

Полупрозрачная фигура в светло-голубом шелковом платье с трудом сдерживала себя, чтобы не расхохотаться, глядя на то, что вытворяют три глупые феечки, пытаясь активизировать 'волшебное зеркало'. Про ужимки и прыжки, сопровождавшие это феерическое действо, можно было даже и не упоминать. Наконец, Нимде надоел этот бесплатный балаган и она, топнув ногой, громко рявкнула, да так, что феечки от страха даже присели.

Преподавательницу фейского этикета и благостного вида как огня боялись даже самые злостные хулиганы со старших курсов Академии. Еще бы, она не только могла переорать целый класс, если ей это было надо, но и со всей силой лупила по спине самым злостным нарушителям дисциплины эбонитовой указкой по спине. Достаточно было только пригрозить, что свой проступок они отправятся искупать под началом Нимды, как студенты мгновенно успокаивались и со всем старанием принимались за работу.

Фея поправила медовый локон, выбившийся из затейливой прически, и уже тише напустилась на девчушек:

— Полночные небеса, да прекратите уже делать глупости!

— Это мерзкое зеркало не желает подчиняться нашим общим усилиям, — зло прошипела Крисиг и со всей силы пнула ногой ажурную серебряную раму.

— А с чего вы вообще взяли, что оно волшебное? — Нимда откровенно издевалась над феечками, — вы только посмотрите, на кого стали похожи! В порядок себя приведите, немедленно, грязнули бессовестные. Что вы за феи, если у вас на голове точно вороны гнезда свили? Хоть пальцами расчесывайтесь, одежду приведите в порядок. Зачем, спрашивается, я столько времени и перед вами распиналась. Где вы видели фею-неряху? Это недопустимо.

Видя, что девчонки все еще находятся в ступоре, она схватила Крисиг за шкирку и играючи донесла до озера и макнула в воду, что-то при этом бурча себе под нос. Следом унизительной процедуре подверглась и Утар. Когда Нимда швырнула на траву наглотавшуюся воды племянницу Онэриль, Мили сама подбежала к озеру и окунулась.

— Фуф, хоть одна оказалась не совсем тупая. Милисандра, приводите себя в порядок и нам надо успеть до восхода солнца в реальном мире попасть в Рунную Рощу. Опоздаете — пеняйте на себя. Значит, Фермопена и громовые бельчата переоценили вас, и вы еще не готовы к серьезному волшебству. И, учтите, подсказывать вам в сложных ситуациях я не буду, и не потому, что такая злая и стервозная. Это категорически запрещено. Каждое задание вы должны выполнить без подсказок со стороны.

Кое-как расчесав волосы пальцами и заплетя их в аккуратные косички, девчонки понуро потопали за феей, которую в Академии за глаза звали 'зверюгой' даже преподаватели. При всех своих достоинствах, по своей второй специализации она была Феей Раздоров, потому находиться с ней в одной аудитории было чревато. Каждая пара по этикету и благостному виду воспринималась студентами как ужаснейшая пытка.

Нимда неслась вперед на всех парах, словно за ней гналась целая толпа неудачно отфеяченных орков с дубинами. Казалось, ей не было ни малейшего дела, успевают ли девчонки за ней или безнадежно отстали.

'Вот ведь кошка драная, — кипятилась про себя Крисиг, в очередной раз, споткнувшись о невесть откуда вылезший древесный корень и сильно ободравшая обе коленки, — зачем так нестись, сломя голову'. Подруги помогли ей подняться, а потом Утар, что-то неразборчиво буркнув себе под нос, 'обрадовала' остальных:

— Вы не заметили одну странность? — глаза феечки стали совсем злыми.

— Да тут все шиворот-навыворот, мы же во сне, — передернула плечами Крисиг и показала вслед удаляющейся спине Нимды язык и скривилась.

— Корни вспучиваются там, где и деревьев-то никаких нет. Причем если бы мы не касались земли, они бы нас и не засекли. Мы совсем забыли про подарок из Царства Грез, крылья. Лететь-то быстрее, чем тащиться на своих двоих.

— Ути, что бы мы без тебя делали? — в округлившихся глазах Крисиг отразилась досада на собственную несообразительность.

Вскоре три крылатые фигурки нагнали Нимду. Судя по отвисшей челюсти наставницы по этикету, порхающие над дорожкой вне досягаемости зловредных корней, ее сильно впечатлили. До Рунной рощи девчонки добрались быстрее преподавательницы этикета. В отличие от нее они не только не запыхались, но так и продолжали кувыркаться в воздухе точно диковинные бабочки.

— И как это понимать? — серые глаза старшей феи потемнели от гнева, — ничего подобного я в жизни не видела. Откуда они у вас?

— Подарок хозяйки Мира Мечтаний, — ввела Нимду в ступор цветочная феечка, сделав в воздухе очередную 'восьмерку'.

Старшая фея топнула ногой и стала громко возмущаться:

— Крыльев быть не должно, прекратите немедленно балаган, — ее фиалковые глаза были полны такой злобы, что девчонки даже струхнули.

— Стойте, это всего лишь сон, значит она — бессильный морок, — пискнула Мили и просто прошла сквозь Нимду, через секунду она открыла глаза в светелке тетушки Фермопены.

— Поздравляю, вы продрыхли трое суток. Не было мне печали обихаживать громовых белок, так еще и вы хлопот добавили. А эти вертихвостки, когда вернутся? Ты же им ответ сказала, чего они медлят?

— Не знаю, — пискнула Мили и уже хотела потрясти Утар за плечо, но тетушка не позволила.

— Нельзя, они сами должны, как ты поступить. Это последнее испытание. Вот, выпей, — и женщина сунула племяннице в руки чашку с горячим травяным настоем. Мили послушно отхлебнула и скорчила недовольную гримасу: зелье было горьким, вяжущим, да еще и довольно сильно щипала за язык.

— Тетя это что смесь клоповьей жгучки и козьих орешков с перцем? — недовольно пробурчала девчонка, морща нос, за что и схлопотала легонько ладонью по затылку.

— Что б мне все выпила до последней капли. Все вам не так и не этак, вертихвостки. Надо будет, и мочу молодого поросенка выпьешь и не поморщишься, — и, заметив, как у Мили удивленно округлились глаза, и она поперхнулась напитком, она пробурчала, — Что за феечки пошли, ни чувства юмора, ни прилежания в учебе.

Рядом с кроватью она поста две такие же кружки с наказом заставить выпить и подружек, когда они соизволят прийти в себя. Впрочем, ждать пришлось не долго, Утар и Крисиг пришли в себя минут через пять, и тоже были возмущены вкусом мерзкого пойла, но ослушаться тетушку Фермопену не посмели. Потом их позвали обедать.

— Опять дождь, — проворчала старая фея, доставая из печки объемистый горшок, исходящий паром. Грохнув на стол три глиняных миски, она до краев насыпала в них ароматную укрскую похлебку, — ешьте вот. Молодцы, справились.

Горячее хлебово оказалось упоительным на вкус. На поверхности красно-оранжевого варева плавали золотые медальки жира. Среди спутанных прядей капусты кокетливо проглядывали звездочки морковки и свеклы. Ложка с трудом продиралась среди россыпи молодой фасоли и целой молодой картошки. В центре каждой миски притаилось нежнейшее свиное ребрышко. Городские феечки позабыли про свои жеманные манеры и лопали, как кочевье голодных орков, время от времени с трудом отдуваясь и стирая со лба испарину. К хлебову еще прилагался кусок ноздреватого свежего хлеба с румяной корочкой. С трудом оттирая жир с пальцев и лоснящихся щек, девчонки откинулись назад, прислонившись спиной к стене.

— Фуф, — пропыхтела Утар, — мне кажется, что платье сейчас треснет.

Тут в кухню ворвалась рыжая молния и, не снижая скорости, легко запрыгнула на стол. С подозрением обнюхав каждую миску и не найдя в ней, чем бы поживиться, Церберус очень недовольно застрекотал, в его голосе слышались нотки обиды и искреннее возмущение. Обернувшись пушистым хвостом, он демонстративно пустил бриллиантового вида слезу, которая медленно скатывалась по белым усам. Когда она грозила упасть на стол, он также нарочито вытер ее самым кончиком своего 'плаща'.

— Прожорливые нам феечки достались, — тяжело вздохнула тетушка, а потом поднялась со своего места, отрезала от каравая небольшую горбушку, щедро намазала маслом и протянула страдальцу, незлобиво проворчав, — тебя легче убить, чем прокормить.

Сграбастав когтистыми лапками долгожданное лакомство, Церберус приготовился запустить в него острые белые зубы, но тут в кухню с разъяренным писком вломился живой клубок, который вскоре распался на отдельных бельчат. Заметив, что братца одарили таким восхитительным угощением, они тут же ринулись к нему, возмущенно стрекоча. Посуда и ложки вмиг оказались на полу, а по столу вновь закатался рыжий клубок, разбрасывая клоки шерсти.

Старая фея на расправу оказалась коротка. Достав из-за печки веник, она несколько раз с силой огрела развоевавшихся зверюшек и грозно прорычала: 'Вон'.

Недовольно пискнув, бельчата поплелись к выходу, демонстративно прихрамывая, подволакивая за собой хвост или развесив обычно стоящие торчком ушки. В их взглядах ясно читалось сетование на несправедливую обиду.

— Ну, ты на них только посмотри. Прямо заправские нищие, выклянчивающие копеечку, — фыркнула она, — инвалиды желудочного труда на работе, — Фермопена в сердцах плюнула и отвернулась к окну, за которым все также пел о чем-то не сильный осенний дождик.

Феечки, не сговариваясь, принялись за работу: перемыли и расставили по местам посуду, подмели валявшиеся везде клочки шерсти и протерли чисто выскобленный стол. Закончив прибираться, они сели на лавку и стали ждать, какой сегодня урок задаст им строгая тетушка.

— Похоже, скоро распогодится, — довольно поделилась новостью старая фея, — правда, не надолго. А покамест, возьмите там, в мешочке, четыре пригоршни орехов и накормите оглоедов, пока они мне дом не разнесли. Там в коридоре под потолком висит мешочек из небеленого полотна. Феечек как ветром сдуло.

Набрав полные горсти лакомства, девчонки аккуратно заглянули в светелку. Их встретило прелюбопытнейшее зрелище: маленькие страдальцы расселись кружком на глиняном полу и с самым несчастным видом запускали в потолок крошечные шаровые молнии. Время от времени то один, то другой жалостливо шмыгал носом и что-то бормотал себе под нос.

Переглянувшись, девчонки дружно расхохотались: больно уж комично все это выглядело. Церберус первым метнулся к Утар, заметив любимое лакомство. Следом подтянулись и остальные. Раздел орехом происходил под шумные ссоры и недовольный писк. Наевшись, безобразники исчезли в недрах корзины, оставив после себя ворох разбросанных скорлупок.

— Что-то нам сегодня слишком много убирать за ними приходится, — пробурчала Крисиг, вернувшись с веником и совком из светелки.

— Маленькие они еще, вот и безобразничают, — вступилась за бельчат Утар.

— Ничего, подрастут скоро и поумнеют, как и все громовые белки, — жизнерадостно пискнула Мили, поправляя покрывало на кровати и аккуратно возвращая плетеную крышку на место.

Когда тетушка Фермопена вернулась, в руках у нее была целая охапка престранной обуви. Свалив ее возле кровати, она велела феечкам сесть на нее и, кряхтя, опустилась на пол. Стащив с ног Мили туфельки, взяла длинный кусок мягкой белой ткани и ловко обернула босую ногу племянницы.

— Не дрыгайся, Милька, а то сейчас как тресну.

— Я щекотки боюсь, поэтому не получится.

Обернув и вторую, старая фея водрузила на нее странную обутку. Она напоминала миниатюрную корзинку, сплетенную не из ивовых прутьев, а из широких полосок коры. Внутри поверхность была выложена толстым слоем мягкого мха.

— Самое оно по грязи-то валандаться, — довольно обронила Фермопена, любуясь на плоды своих трудов, — а вы чего сидите, как засватанные, — прикрикнула она на Утар и Крисиг, обувайтесь, или вы думаете, что в моем возрасте пристало на коленках ползать перед всякими городскими пигалицами?

Процесс обувания затянулся: то девчонки забывали подоткнуть оборку под пальцы, то у них завязки слишком короткие оставались. Лишь только после того, как выведенная из терпения фея пообещала основательно пройтись по их спинам ухватом, девчонки сумели сделать все, как надои сунуть ноги в удобную обувку.

— А теперь накиньте на голову капюшоны и идемте за мной.

Тетушка привела их в огород, где под ногами тут же весело зачавкала грязь. Впрочем, новая обувь позволяла без помех передвигаться по раскисшей от дождей земле. Доведя девчонок до дальнего конца лесного огорода, наставница остановилась перед зарослями громадных одуванчиков, при виде которых Утти сдавленно вскрикнула. В их зарослях можно было спокойно укрыть даже высокорослых орков.

— Мамочки, я туда не полезу, а вдруг там Оно притаилось... — испуганно пропищала Утар.

— Ага, ага, — соглашаясь, закивала головой старая фея, — именно Оно — жеригимно.

— А ну, марш за мной, трусихи, — внезапно сержантским голосом рявкнула тетушка Фермопена, да так громко, что девчонки не только присели от неожиданности.

Пройдя сквозь заросли несколько шагов, они остановились перед стеной одуванчиков, увенчанных желтыми шапочками.

— Эти еще не успели созреть, как раз то, что надо, — со знанием дела промурлыкала старая фея и вогнала в раскисший грунт лопату на полный штык. Влажная земля клеилась к лезвию лопаты не хуже столярного клея.

Девчонки терялись в догадках, зачем тетушке Фермопене корни огромных одуванчиков. Старая фея заставила и их приставила к делу. Одна копает, вторая тащит, а третья обламывает вершки и складывает в корзину. Наконец, наставница решила, что они поработали достаточно и погнала грязных, как поросята, учениц в дом, грозно покрикивая:

— Только поглядите, на кого вы похожи. Да лесные поросенки и то чище, чем вы. А ну марш приводить себя в порядок.

Девчонки, недовольно что-то бурча себе под нос, дружно зачавкали по грязи, стремясь не отстать от неугомонной старушки.

— Она что, пятки себе клоповьей едучкой разбавленной мажет? — пропыхтела Крисиг, волоча за собой увесистую корзину.

— Понятия не имею, — буркнула Утар, подталкивая ивовую плетенку.

Мили, скорчив зверскую рожицу, загробным голосом произнесла:

— Нет, она выписывает из Академии доверчивых феечек, поупитанней, и потом варит из них суп. Помните, мы недавно ели суп с ребрышками, угадайте, откуда они взялись.

— Хватит болтать, Милька, — прикрикнула на племянницу тетушка Фермопена.

— Правда, правда, — едва слышно зашептала феечка Грез и подмигнула внезапно побледневшим подружкам и скорчила зверскую рожу.

— Помните легенду про голодных студентов, которые сгинули в Академии? Так вот, они никуда не пропадали, их сварили тут, — и она ткнула перепачканным землей пальчиком себе за спину.

— Мили, — прошипела Утар, — я тебя сама пущу на суп для громовых бельчат. Хватит чушь пороть.

— Это она маскируется под добрую и хорошую, — не моргнув глазом, продолжала гнуть свою линию вредная девчонка, перестав подталкивать корзину, за что и получила тычок локтем под ребра от Крисиг и сердитый взгляд от феи Серых Туманов.

Когда они добрались до домика, уже начало смеркаться. Тетушку они так и не догнали. Решив, что ее проделки останутся безнаказанными, Мили шмыгнула носом и зловещим шепотом продолжила:

— Вот как в полночь перестанут ходить часы, которые висят у нас в светелке, вот тогда и придет тетушка Фермопена за очередной порцией мясца и возьмет того, кто будет спать с левого края. Поэтому вы, как хотите, а я сегодня буду спать в середине, — и, не сказав больше ни слова, она, повесив голову, с обреченным видом зашлепала по грязи.

Возле крыльца девчонки остановились. Вышедшая им навстречу старая фея приказала развязать завязки и оставить обувку в грязи, а самим чистыми обмотками становится на ступени и идти в горницу:

— Нечего грязь разносить по дому. Кипяток в чугунке, — и, обернувшись, Фермопена исчезла за дверью.

— Вот видите, она уже и ночи ждать не хочет. Уже приготовила котел с кипятком. Девчонки, давайте считаться, кто пойдет вариться.

Феечки только испуганно пискнули и нерешительно затоптались на крыльце. Записная стервочка потянула дверь за кольцо и шмыгнула в дом. Остальные две девчонки продолжали стоять на улице, боясь переступить порог. Через несколько минут появилась старая фея и, сграбастав обеих за шиворот, затолкала их в дом.

— Тетя Фермопена, не варите нас, — захныкала Утар.

— Мы еще маленькие совсем, — хлюпнула носом Крисиг, в ее голубых глазах стояли слезы.

— Да идите уже, родимец вас схвати, еще не хватало мне вас от соплей лечить, — с этими словами старая фея затолкала девчонок в горницу и ушла на кухню.

С кровати донесся демонстративный храп, ровно в центре, подложив под щеку кулачок, лежала маленькая интриганка и всем своим видом показывала, что она тут, ну, совершенно не причем, и просто крепко спит.

— Держите, — в руки девчонок сунули по кружке, исходящей густым паром, чтоб все до капельки мне выпили, — феечки обреченно переглянулись.

Варево пахло чем-то кислым и горьким. Осторожно отхлебнув, Утар сморщилась:

— Какая гадость. Я не знаю, что это такое.

— Всего лишь сушеная калина, — донеслось с кухни.

— Ого, — раздалось с кровати, — она вас что, в компоте решила сварить обеих, разом? Оголодала, видать, совсем, — и феечка запрыгала по тюфяку.

— Милька, стервь одноглазая, я вот не посмотрю, что ты моя племяшка. Возьму счас и выпорю! — старая фея, замахнувшись половником, с грозным видом двинулась к кровати.

— Уййй-я, — взвыла Милисандра, забывшись, она не посмотрела, куда скачет, и грохнулась на пол, больно приложившись бедовой головой о ножку лавки.

Тетка в сердцах плюнула и ушла готовить ужин.

— Ааааа!!!— Завопила феечка Грез, — у всех тетушки нормальные, не заставляют племянниц по грязи в огороде гадкие корни рыть, а покупают им новую обувку и наряды и кормят вкусным тортиком с малиновым компотом, — на голове у Милли росла огромная лиловая шишка.

— Ты мне еще поговори, фея справедливости на горшке. И так вас Онэриль белоручками растит: ни тебе зелье самостоятельно собрать, ни сварить, ни прибраться, а шьете вы, как и вышиваете, тьфу, смотреть противно. Кому вы такие ленивые нужны будете. Чуть что сразу раскисаете и ныть начинаете. Куда ж это годится? — и Фермопена, на минутку выглянув с кухни, погрозила племяннице большой деревянной вилкой, — подумаешь, чуток поработали в дождь, зато теперь сделаем всем троим накидки, которые сырости не боятся, — и, продолжая недовольно бурчать, вернулась обратно.

Милька скорчила зверскую рожу и, потирая ушибленные места, жарко зашептала в развешенные ушки подружек, на которых уже кучерявились локоны первостатейной лапши.

— Я ошиблась, она вас жарить собирается до золотистой хрустящей корочки, — и она весело запрыгала по горнице на одной ножке, оглашая воздух боевым орочьим кличем.

Щелк, раздалось пугающе громко.

— Ой-ёй-ёёёй-ёёёёйййй!!! — завопила противная феечка, потирая кругленький зад, — Да, что же это такое вообще?

— Да в кого ты такая выросла, пакостница? — позади самозваной принцессы Великой Степи, уперев руки в бока, стояла злющая старая фея. В левой руке у нее была зажата деревянная лопаточка для перемешивания варенья, — Сейчас еще добавлю, если не уймешься. Совсем девчонок застращала. Мойте руки, да пойдемте вечерить. Все, прекратили устраивать выездной балаган с шутами, — и, увидев, как Мили мнется, отвесила той увесистый подзатыльник, — Хватит копаться, актриса с погорелого театра, а то такую трепку задам, что пару дней на животе будешь спать!

Мили испуганно пискнула и вслед за злорадствующими подружками проскользнула на кухню. Оладьи с клубничным вареньем и жареная картошка уже стояли на столе, распространяя упоительный аромат хорошо приготовленной снеди.

Отрезав от краюхи черного хлеба по солидному ломтю, Фермопена щедро натерла их чесноком и намазала белоснежным смальцем из маленького горшочка и торжественно вручила девчонкам.

— Ешьте уж, герцогини болтливого языка.

Феечки изрядно проголодались, поэтому быстро принялись за дело, сопя и довольно вздыхая. Картошка была снаружи упоительно хрустящая снаружи и нежная внутри. Тут в кухню, переваливаясь с лапки на лапку, вбежал Церберус, у которого над головой летел Кото Фей, привлеченный аппетитным запахом. Крисиг почувствовала, как что-то ласково потерлась об ее ногу. Заглянув под стол, девчонка увидела Миусси в печальных глазах которой читался легкий упрек: 'Хозяйка, а кормить нас сегодня будут?'. Талли плюхнулась прямо на стол рядом с тарелкой хозяйки и преданно посмотрела на нее васильковыми глазами.

— Ну, прямо орда голодающих нищебродов, а ведь ели уже, причем не один раз... — ворчливо прокомментировала травница.

Поделившись едой с питомцами, девчонки снова сосредоточенно зачавкали, а потом и ложки облизали. На сладкое тетушка порадовала их клубничным киселем и кексиками, размером с маленькую печенюшку.

— А теперь уберите со стола, а завтра, займемся вашими накидками.

После того, как на кухне снова стало чисто, феечки с любопытством посмотрели на наставницу, которая тут же отправила всех троих спать. Крисиг еще и пришлось тащить под мышкой сладко посапывающего Церберуса. Животик у громового бельчонка походил на туго набитую суму жадины.

Утро порадовало солнышком. Тетушка Фермопена подняла девчонок пораньше, быстро накормила яичницей с зеленым луком и ветчиной и вывела во двор. Небольшой костерок уже подогревал бока солидного котла с закопченными стенками. Корни одуванчика уже лежали в старом деревянном корыте. Дав Утти в руки сечку, старая фея попросила как можно мельче порубить их. Фея Серых туманов, как всегда, отнеслась к поручению очень ответственно, чем и заслужила похвалу от наставницы. После того, как все растения были измельчены в липкую кашицу, а в воздухе завитал резкий запах свежей травы, Фермопена сгребла полученную массу на одну сторону и принялась деловито отжимать белесый тягучий сок. Избавившись от жмыхов, она слила полученную порцию в котел и вновь навалила в корыто корней.

Вся процедура повторялась еще несколько раз, пока не кончилось сырье.

— Следите, чтобы огонь не становился больше. Жидкость не должна кипеть. Когда она станет похожей на топленое молоко и будет тянуться за палкой, позовете меня. Пойду, сготовлю обед, да выпущу ваших несносных белок. Пусть прогуляются на свежем воздухе. Приглядите, чтобы сильно не напроказничали, — сказала старая фея и быстро ушла в дом.

— Фу, какая гадость, — кривлялась Крисиг, — Утти, а давай макнем в котел Мили. Она такая вредная, что этот запах прекрасно ей подойдет.

Из домика высыпали громовые бельчата и недовольно заворчали и стали тереть лапками пуговки носиков. Церберус втянул воздух и оглушительно чихнул: запах из котла был чересчур противный. Потом он что— то прострекотал, и вся рыжая ватага отошла подальше, но оставаясь в пределах видимости феечек.

— Мили, несколько капель чудодейственного варева и ни одна громовая белка близко не подойдет. Бери, пока мы добрые, — медовым голосом сказала Крисиг.

— Скорее это для Утти снадобье, они к ней липнут как пчелы на мед.

Фыркнув, Утар проверила белесое варево, и, увидев, что оно легко тянется за палкой, громко позвала наставницу:

— Тетушка Фермопена, посмотрите, вроде, готово ваше зелье?

— Оно уже достаточно тягуче? — отозвалась старая фея, выходя на крыльцо.

— Да, точно медовые сопли, — не удержавшись, хихикнула Мили, только белые.

— Милька, я сейчас тебя метлой угощу, пакостница. Хватит болтать, неси плащи из горницы и валик, он на столе лежит. И чтобы одна нога там другая здесь. Брысь, ленивая белоручка, — Милисандру как ветром сдуло: очень уж многообещающим взглядом одарила ее собственная тетка.

— А валик зачем? — Крисиг округлила глаза, силясь представить, что же за действо перед ними сейчас произойдет.

— А с его помощью я нанесу состав с одной стороны плащей, которые я вчера для вас сшила, и они уберегут вас от промокания одежды в сырую погоду.

Запыхавшаяся Мили вернулась на удивление быстро. Вручила травнице инструмент, расстелила первый попавшийся плащ на земле и аккуратно отстегнула подкладку.

— Теперь вымазываем плащ с внутренней стороны варевом, очень аккуратным тонким слоем, — она макнула валик в котел и аккуратно показала, как надо все правильно сделать. Каждая должна получить хороший результат самостоятельно. Как поработаете, такой плащ носить и будете, — закончив возиться с обновкой, старая фея вручила валик Утар и вернулась в дом.

— И зачем вообще возиться с этой гадостью? — прошипела Крисиг и пару раз прошлась валиком, выхваченным у подруги, по изнанке ткани, — а, и так сойдет! — цветочная феечка прихватила подкладку и повесила сушиться в дыму красивый зеленый плащик, передав валик Мили.

Та тоже ловко отстегнула подклад и, лениво нанеся состав, тоже повесила обновку доходить до готового состояния. Ее обновка была красивого голубого цвета. Обе феечки, над чем-то смеясь, удрали играть догонялки и громовыми бельчатами.

— Ну, как можно быть такими недотепами, — осуждающе покачала головой Утти и принялась аккуратно наносить слои, следя, чтобы ни одной полоски ткани не было пропущено.

Фея Серых Туманов халтурить не умела, поэтому провозилась почти до самого обеда, но зато ее плащ потом защищал свою хозяйку от сырости и стылого ветра даже в ливень, а подругины шедевры не спасали даже от мелкой мороси.

Наевшись до отвала печеной на углях картошки и салата из свежих овощей, феечки помогли убраться на кухне тетушке Фермопене. После этого наставница послала их в лес за светящимися грибами, без которых было никак не обойтись для зелья для скота. Проверив, что плащи высохли, она протянула обновки девчонкам и строго-настрого велела не опаздывать к ужину. Церберус что-то прострекотал и увязался с ними. Громовые бельчата всегда быстро находили этих пакостников, которые обладали стойким иммунитетом к любой магии.

Когда феечки вошли в лес, их хвостатый спутник ухватил Кри за подол и настойчиво потянул за собой. Вскоре они оказались в небольшом овражке, чьи стенки были густо заселены испускающими бледный зеленоватый свет шляпками Подарка Феи. Церберус счастливо пискнул, сорвал молоденькую шляпку и с удовольствием захрустел тонкими пластинками любимого лакомства.

Девчонки довольно быстро набрали полные корзинки, позвали с собой объевшегося бельчонка и отправились домой. Погода стремительно портилась: тяжелые тучи быстро заволокли голубое небо.

— Девчонки, нам лучше поторопиться, похоже, скоро будет ливень с грозой, — Фея Серых Туманов всегда чувствовала малейшие изменения и четко знала, к чему они приведут.

— Ути, угомонись, у нас же теперь есть плащи, которые не боятся дождей.

— Сомневаюсь, что ваши осилят даже морось, — брезгливо наморщила нос Утар, — вы же сделали свою работу кое-как.

— И так сойдет, — высокомерно заявила Крисиг, посадила Церберуса на плече, строго-настрого запретив таскать грибы из корзин, и принялась расспрашивать Мили о том, что бы она сделала с занудой Утти.

Когда на землю упали первые нити начинающегося ливня, насмешницы горько пожалели о собственной лени.

— Вот ведь негодные девчонки, — бурчала тетушка Фермопена, запихнув насквозь промокших феечек в огромные дубовые бочки с горячей водой, — я же велела вам сделать работу, как следует, а вы? Обработали плащики кое-ка, а мне теперь еще и с вами возиться, а бедной Утар делать все одной.

— Тетушка, они горят, — шмыгнула носом Фея Серых Туманов, — температура слишком высокая. Я могу им чем-то помочь?

— Это не твоя забота, деточка, я их научу выполнять работу со всем тщанием, а не играть с громовыми бельчатами.

— Может, им какое зелье сварить, чтобы температуру понизить?

— Сварю им настой из корней девясила. Средство верное: и поправятся быстро, и наука будет обеим.

— Это же ужасная горечь, — она брезгливо наморщила носик, вспоминая тот единственный раз, когда пробовала это мерзкое на вкус зелье.

Тетушка Фермопена ловко поставила на огонь в печке и высыпала солидную пригоршню предварительно вымытых и хорошо высушенных корней девясила. Она аккуратно помешивала зелье большой деревянной ложкой, пока отвар не был готово. Осталось только процедить жидкость и напоить простывших негодниц.

— Вот чему вас только в вашей Академии учат. Одни хлопоты с вами, пакостницами.

— Поди сюда, Церберус, — проворчала старая фея, нацедив две большие деревянные кружки лекарства, одну сунула в руки Утар, другую — бельчонку, — пойдите, напоите болезных. Ты, девочка, возвращайся побыстрее, мне понадобится твоя помощь.

Утар вышла с расцарапанным лицом и сердитым выражением лица.

— Мили, отбивалась от меня как полоумная, мечась в полубреду, температура, похоже, стала еще выше... Может быть, наколдовать лед и обложить им обеих? Если бы не Церберус, мне не удалось бы напоить девчонок этой гадостью.

Пушистый проныра возился с Крисиг, наказывая за каждую попытку выплюнуть отвар маленькой молнией. Феечка Цветов тихонько попискивала и глотала очередную порцию горького снадобья.

Утар устало отерла пот со лба и опустилась на табурет. Дышала она так тяжело, словно весь день таскала на спине тяжелые кули с мукой. Тетка Фермопена сунула ей в руки кусок хлеба с сыром и кружку с восстанавливающим силы отваром из лесных трав и стремительно вышла: ее ждали и другие пациенты.

Феечка Серых Туманов быстро проглотила нехитрый ужин и не заметила, как погрузилась в тяжелый сон, накинув плащик на спинку стоящего рядом увесистого стула. Вернувшаяся старая фея, ласково погладив девчушку по голове, отнесла ее на кровать и укрыла одеялом. Две ее провинившиеся подружки сладко посапывали на топчанах в просторной кладовке.

Утро выдалось солнечное и яркое, какие редко бывают осенью. Золотистые лучики разбудили Утти. Феечка сладко зевнула и села на кровати, сонно хлопая голубыми глазами. Быстренько приведя себя в порядок, девчушка умылась и пошла искать наставницу.

— Молодец, что сама встала, я уже собиралась идти будить тебя. Церберус и бельчата напоили негодниц отваром и сонным зельем после того, как я напоила их крепким бульоном с травами.

Тетушка Фермопена дала девчушки старинную книгу с заклинаниями и велела приготовить несколько снадобий. Утар, довольно потирая руки, вцепилась в фолиант в переплете из двух досочек с растительным узором.

Утар с упоением закопошилась в солидном коробе, плетеном из бересты, в которой хранились мешочки с на совесть высушенными лесными дарами. Подобрав все необходимое, феечка поставила на огонь котелок с водой и занялась перетирать в ступке разнообразные сушеные травы и ягоды, отмеряя порошок с помощью специальных весов, похожих на те, которыми пользуются аптекари.

Когда наставница вернулась, девчушка уже разливала по флаконам янтарный напиток:

— Молодец, деточка, тебе определенно надо обратить повышенное внимание и на зельеварение. У тебя, определенно, Дар Травяной Феи, Утти. Ты сможешь, как и Крисиг, варить снадобья, которые не по зубам твоим подругам.

— Ого, — счастливо пискнула ученица и довольно улыбнулась.

— Тут есть один отвар, Утти, он поможет быстро поднять твоих подруг на ноги, я не могу его сделать. Поможешь?

— Покажите мне рецепт. Постараюсь сделать, — кивнула головой Утти, уткнувшись носом в затертые страницы.

Девчонка углубилась в чтение рецептуры, а потом стала подбирать ингредиенты. Она так увлеклась, что и не обратила внимания, когда старая фея удалилась по своим делам. Утар же аккуратно отмеряла травяные порошки, что-то негромко напевая себе под нос.

— Ого, какой состав! — Воскликнула Фея Серых Туманов, сунув нос в книгу с потертым кожаным переплетом и пожелтевшими от времени пергаментными страницами с обломанными уголками, которую с хитрым выражением на морде вручил ей Церберус. — А ты уверен, что ее можно брать, и тетушка Фермопена не задаст нам взбучку? — Бельчонок потешно махнул лапкой и закатил глаза, словно насмехаясь над трусостью девчонки.

— Зелье для Вызова Ночных Кошмаров? Странно, почему ты настаиваешь именно на этом составе? — Церберус недовольно застрекотал и топнул на феечку лапкой, — не буду я его варить, мне оно не нравится. Не люблю кошмары, — буркнула Утар, захлопнула томик и положила туда, где лежал, найдя интересную рецептуру восстановления фейских возможностей в случае слишком интенсивного использования дара.

Бельчонок опять стянул многострадальную книжку и прокрался в кладовку. Мили и Крисиг чувствовали себя уже намного лучше, поэтому хвостатый интриган запрыгнул к ним в кровать без всякого смущения и уронил на колени Цветочной Феечки заветный томик, ткнув коготком в ту же рецептуру. Он надеялся, что подружки Утар не будут столь привередливы. Девчонки полностью оправдали его ожидания. Как только все крепко уснули, Мили прокралась в кладовку в другом конце дома и собрала все необходимые компоненты. Тем временем Крисиг, не обращая внимания на возмущенные попискивания Кото Фея и сердитые взгляды Миусси, уже ставила воду под зелье в печь. Затем заговорщицы быстро приготовили сложный многокомпонентный состав, оставалось только тщательно все перемешать и высыпать в кипяток. Их совсем не пугало, что придется не спать до рассвета, так как состав готовился довольно долго.

— Представляешь, как мы всех напугаем? — закатывая глазки, тихонько пищала Мили, — покажем этим занудам, что такое настоящее фейское веселье.

— Естественно, с нашими-то талантами, это пара пустяков, — важно буркнула Крисиг, отпихивая ногой Миусси, запустившую острые коготки в ее ступню, — брысь отсюда, негодница, мы имеем полное право слегка развлечься. Такое впечатление, что у тетки Фермопены в голове кроме работы и целительства больше ничего и нету.

— Жаль, что Утар втянуть в проделку не удастся. Она — неправильная фея, как же можно так осторожничать? — вторила подруге Мили.

Перелив красивое янтарное зелье во флакон, девчонки закутались в плащи и, как были, вышли на крыльцо. Крисиг прочитала заковыристый речитатив, выкинула зелье в предрассветный мрак, и они, не оборачиваясь, как того требовал ритуал, вернулись в дом и залезли под одеяло.

Рассвет начался жуткой суматохой: мертвенно бледная тетушка Фермопена примчалась домой с перекошенным от ужаса лицом: оказывается, вместо спокойных коровок в хлеву были какие желеобразные твари, которые стянули с головы старой феи ее любимый платок и сожрали, такая же участь постигла и новый добротный плащ. Не известно, чем бы все это кончилось, если бы она чуть крепче завязала завязки.

Крисиг и Мили сделали вид, что они все еще крепко спят, на их счастье, после выхода на улицу у них снова подскочила температура. Они метались в полубреду и сильно стонали. Утар, прибираясь в кладовке, куда временно переселили больных, нашла ту самую книгу, которую отказалась брать у Церберуса, и не на шутку переполошилась.

— Тетушка Фермопена, кажется, я знаю, с чего начался весь сыр-бор, феечка крепко ухватила бельчонка за шкирку и приволокла на кухню, где старая фея пыталась прийти в себя после пережитого наяву кошмара.

На стол легла давешняя книга. Напротив заклинания по вызову кошмаров в реальный мир красовалось свежее травяное пятно. Бельчонок от расплаты не ушел: не на шутку рассвирепевшая старая фея задала ему знатную взбучку, чтобы он больше не давал неразумным соплячкам настолько опасных книг. Потом провинившегося звереныша заперли в железной клетке, в которой тетушка Фермопена обычно держала лесных грызунов, для которых деревянные прутья не являлись преградой.

— Утти, прочитай вот это заклинание и представь, что ты просыпаешься. Мы видим то, что девчонки переживают в горячечном жару и полубреду.

— Бедные, — пропищала Утар, — они, конечно, набедокурили, но Церберус виноват больше, — вы бы убрали ее под замок в сундук, как и другие томики, где есть опасные заклинания. А то мало ли. Хорошо еще, что Церберус чего похуже им не подсказал.

— Не все так просто, на ближайшую неделю покидать дом нельзя, чары рассеются лишь к понедельнику. Надеюсь, бедные коровы и козы переживут это приключение, иначе Крисиг и Мили придется возмещать ущерб их владельцам. Почему они никогда не думают о последствиях?

— Не знаю, наверно это я — неправильная фея, как они частенько меня дразнят.

— Хватит глупости повторять за двумя дурехами, пошли уже завтракать.

Утар тяжело вздохнула и потопала на кухню вслед за наставницей, откуда так упоительно пахло свежими медовыми лепешками и медовым сбитнем.

Глава 8. Новый год — Новым годом, а проказы по расписанию

Милисандра долго вертелась перед зеркалом, рассматривая себя и так, и этак. Ей безумно нравилось платье, которое она заказала себе у лучшей портнихи столицы. Глубокий изумрудно-зелёный цвет лишь выгодно оттенял её принадлежность к фейскому народу. Девчонка закрутила волосы в высокую причёску и поняла, что многочасовое стояние на табурете и нудные примерки стоили того, чтобы немного потерпеть. Талли одобрительно свистнула, подтверждая, что хозяйка выглядит на редкость обворожительно. 'Если бы Тюльпановое Дерево не было таким хрупким и не боялось чужой магии, не пришлось бы шить наряды к новогоднему балу обычными методами'. — Тяжело вздохнула Фея Грёз, переоделась в рубаху и штаны и, прихватив сумку и накинув тёплый зимний плащ, отправилась на ярмарку за новогодними подарками и кое-какими приятными мелочами для себя.

Утар уехала к родителям, помочь подготовить празднество для многочисленной родни. Фея Серых Туманов вернётся только за пару дней до начала Новогоднего Бала в Академии. Крисиг уже куда-то усвистала с самого утра и пока так и не объявилась.

— Вы с ума сошли, пять золотых за кусок серебристой полупрозрачной тафты! — сердито притопнула ногой Кри, сердясь на жадную орчанку, которая никак не хотела дать ей скидку, — он весь мятый, вон кто-то зацепок наставил, да больше двух никто и не даст.

— Проваливай, пигалица, откуда у тебя такие деньжищи, — раздражённо буркнула зеленокожая деваха и повернулась к нахальной покупательнице спиной, всем своим видом говоря, что разговор окончен.

— Ну, сама напросилась, — прошипела феечка и прошептала заклинание, как только завернула за угол.

— Помогите, меня отфеячили, — во всю силу своей лужёной глотки орала жадная дочь Великой Степи, глядя, как товар, обернувшись роем снежинок, улетел вместе с очередным порывом стылого ветра.

Крисиг забрала уже готовый наряд для новогоднего карнавала. В этом году она решила переодеться дриадой. Проказливо улыбаясь, феечка пошла докупать подарки родне, друзьям и знакомым, хотя волшебную сумку она так себе и не приобрела, потому многочисленные коробки и тючки уже порядком оттягивали руки. Плечики и спина начинали побаливать. 'Надеюсь, у меня достанет сил всё это дотащить до своей комнаты, — неуверенно подумала она, — вряд ли мне попадётся сейчас навстречу тот, кто поможет мне справиться с этой маленькой проблемой'.

— Крисиг, тебе не стоило набирать зараз столько добра, давай помогу.

Девчонка завертела головой в описках того, кто оказался так любезен, и от удивления выронила все свои сумки, благо биться там было нечему: к ней быстрым шагом приближался Наор, который частенько дразнил первокурсниц, а ей доставалось больше всех вместе взятых.

— Да, мне не хочется тебя задерживать. Не хочу, чтобы из-за меня ты не успел купить всем, кому нужно, подарки.

— Не говори глупостей, я никогда не тяну до последнего, когда цены взлетают до небес. Просто вышел проветриться и посмотреть, не привезли ли в книжные лавки новых фолиантов по рунной магии. Так что, вполне могу тебе помочь, — улыбнулся старшекурсник и вместе с Цветочной Феечкой принялся собирать покупки, — И не сердись за то, что половину первого курса мы над вами подшучивали. Это всего лишь глупая студенческая традиция, не более того. После новогодних каникул все изменится в лучшую сторону. Кстати, ты в курсе, что на Новогодний Бал не принято приходить без пары? Это считается не просто дурным тоном, а верхом неприличия. Потом до следующего нового года дразнить станут не только слушатели Академии, но и преподаватели.

— Ни о чем подобном и не догадывалась, — Крисиг пригорюнилась. У них на курсе было всего несколько подходящих парней, но у тех уже было с кем пойти, а гномов феечка на дух не выносила, особенно лекарей и травников, слишком уж занудным характером они отличались.

— Тогда давай решим эту проблему вместе, — Наор успел поймать обе сумки и улыбнулся, — Не вредничай. Кри, это последний Новогодний Бал в Академии для меня. Летом у нас будет практика, выпускные экзамены и последний Студенческий Бал.

— У меня нет причин для отказа, только вот та противная оркская торговка так и не продала мне отрез серебристой тафты. Надо будет вернуться и поискать в других лавках. Только вот с орчанками я больше не буду связываться: товар у них плохонький, а цены взвинчены до небес. Без плаща мой костюм будет не доделан.

Вернувшись домой и, поставив покупки прямо на кровать, Цветочная Феечка снова покинула территорию Академии. Наор решил ей показать эльфийскую лавку с тканями:

— Пошли, посмотрим, может быть, мастер Тириэль не все еще распродала. Кстати, какой образ ты себе выбрала?

— Утар и Мили уговорили меня приобрести костюм дриады из Заповедных Лесов, тех, которые управляют дождями по всему нашему миру.

Темноволосая эльфийка подошла к вопросу с ожидаемой педантичностью, велела принести наряд сюда, чтобы подобрать недостающие детали:

— Это твой первый Новогодний Бал в Академии, а у Наора последний. Вы не имеет права ударить лицом в грязь, причём, оба, — фиолетовые глаза девушки смеялись, она явно чуяла, что всё тут не так просто, но такие умения были присущи только её народу, — Заодно и тебя, молодой господин, приведём в порядок. Правила Бала ведь остались прежними, значит, ты должен соответствовать своей подруге.

Отпустила их Тириэль только поздно вечером. Зато образы к празднику были продуманы до мелочей.

— Если вы станете победителями в тяжбе за призы за лучший костюм,не забудьте сказать,что моя мастерская помогла вам добиться столь разительных результатов, — дождавшись обещания, так и поступить, мастерица их милостиво отпустила.

Наор тихо прошептал феечке в ухо, чтобы никто случайно не услышал:

— Ты когда-нибудь видела, как ректор Онэриль и тётушка Фермопена выращивают тюльпанное дерево к Новому Году? — Крисиг отрицательно покачала головой, — Хочешь посмотреть?

— Конечно, а разве можно?

— Можно, если тебя пригласит кто-нибудь из тех, кому была оказана честь помочь им собственной магией. Это всегда те, кто последний год учится в Академии. Пошли, отнесём покупки, я зайду за тобой за полчаса до срока. Это действо всегда начинается ровно в полночь. Законы Рунной Магии очень строги на этот счёт. Только, будь добра, никому об этом не говори, — парень сделал 'страшные' глаза, пытаясь не рассмеяться и умчался по своим делам, оставив девчонку в некотором недоумении.

Крисиг зашла внутрь, разобрала подарки и подписала открытки. Чтобы не привлекать внимания она облачилась в темно-серые бриджи и куртку с капюшоном и убрала светлые волосы в тугой пучок. До урочного часа оставалось совсем немного, поэтому она ещё решила перекусить, а то, кто знает, когда она вернётся домой.

— Молодец, а то в лунном свете ты будешь в глаза бросаться, — Кото Фей обнюхал протянутую руку парня и благодушно потёрся мордочкой о пальцы. Миусси лишь хитро сверкнула изумрудными глазищами и стала благопристойно умываться. Она прекрасно помнила, чей фолиант по рунной магии она не так уж давно изгадила.

— А ректор Онэриль не рассердится на тебя?

— Нет, вообще-то, туда положено приходить парами. Главное, что ты мне нравишься, надеюсь, я тебе тоже, — синева глаз прямо-таки завораживала цветочную феечку, она сердито тряхнула головой, прогоняя странное наваждение, и оперлась на поданную руку.

— Прости, Наор, я как-то не думала о тебе, в таком качестве, — смущённо пролепетала девчонка и потупилась.

— Ну, обычно мы больше всего изводим тех, кто нам больше всего нравится, — лукаво улыбнулся рунный фей и прибавил шагу, — Кстати, вы со следующего семестра начнёте изучать руны. Если будет что-то непонятно, обращайся, всегда помогу.

Тут Кри окончательно растерялась и весь оставшийся путь они просто молчали.

Тётушка Фермопена уже вовсю шпыняла троих старшекурсников, три девушки из выпускного класса с удивлением воззрились на пигалицу, которая случайно затесалась в их высокое общество, но промолчали.

— Наор, мозги у тебя точно работают, как надо. Грядут какие-то большие перемены в жизни Царства Фей, поэтому магия Цветочной Силы поможет нам не опозориться и в этом году. Что-то мы уже неделю никак не можем вырастить Тюльпанное Дерево к Новому Году.

— Не думал, что все так серьёзно. Вообще-то на Зимний Бал Кри пойдёт со мной, — ошарашил он присутствующих, сдув упавшую на синий глаз тёмную прядь и насмешливо посмотрел на сокурсников, чьи удивлённые лица стали ему настоящей наградой.

— Вот и говорю, что с мозгами у тебя все в порядке. Крисиг проходила осеннюю практику на моём хуторе, в отличие от остальных здесь присутствующих, она не белоручка, хоть еще немножко ума набраться ей будет весьма кстати. А где твой оболтус Церберус шляется?

— Это кто такой? Какой он специализации? — взвился Наор, сверля старую фею недобрым взглядом.

— Мда, ясно все с тобой. Это не фей, а громовой бельчонок. Предпочла бы, чтобы он сидел у Крисиг на плече, а то этот пакостник вполне способен нашкодить так, что мало никому не будет. Милочка, позвала бы ты его, вполне возможно, что магия каменного дуба будет единственным, что позволит празднику состояться, не нарушая традиций наших предков.

Цветочная феечка прикрыла голубые глаза и послала зов. Церберус, конечно, был жутко недоволен. Хозяйка вытащила его из кладовой, где повар хранил свои запасы орехов. Молниевый бельчонок долго дулся на хозяйку, оттаскал её за ухо и даже перекусал всех, включая ректора Онэриль. Сменил он гнев на милость только тогда, когда Крисиг вырастила из орехового пола целый куст лещины со спелыми плодами, которыми он и занялся, пуляя скорлупой и что-то сердито стрекоча себе под нос.

— Так, — скомандовала Фермопена, а теперь объединяем усилия и взываем к каменному дубу, чтобы он выбрал пару, которая посадит в землю семечко Тюльпанного Дерева.

Студенты во все глаза смотрели, как из резного деревянного ларчика, чьи бока и крышку украшал затейливый растительный узор, переплетённый с древними рунами, поднималось округлое овальное семечко, светящееся жемчужно-розовым светом. Оно плавно покачивалось в воздухе, точно кувшинка на речной глади. Молодые феи затаили дыхание в предвкушении истинно фейского волшебства. Их наставницы вздохнули, вспоминая те далёкие времена, когда и они, затаив дыхание, ждали, на кого падёт выбор в этот раз. Казалось, все даже дышать перестали.

Семечко пометалось туда-сюда нерешительно, а потом сделало так: издав протяжный свистящий звук, оно рухнуло в выкопанную в земляном полу ямку, а потом грунт сам вернулся на место. Лейка деловито полила место, где должно будет вырасти Новогоднее Тюльпанное Дерево.

Замершие в столбняке феи растерялись, не зная, как им поступить дальше. Ничего подобного еще на их памяти не было. Подождав с полчаса и увидев, что семечко так и не проклюнулось, Онэриль, поминая тихим злым словом Тувина и ему подобные отродья, опустилась на колени и взяла в руку совок. Церберус, до этого беспокойно метавшийся по Крисиг и громко возмущавшийся, что ему не дают принимать участие в столь выдающемся развлечении, спрыгнул на пол. Не удержавшись на земляном паркете, бельчонок неловко растянулся. Лапы его разъехались и мордочка с громким стуком встретилась с ореховым паркетом. Возмущённое верещание долго металось по просторному залу.

Вскочив на лапки, бельчонок запустил острые коготки в древесину и решительно направился к люку в полу. Спрыгнув на землю, он принюхался и оглушительно чихнул. Тюльпанное Дерево всё не прорастало. По толпе поползли шепотки. Громовой бельчонок с мгновение подумал, а потом принялся копать землю не хуже бригады городских землекопов. Над люком вырос высокий фонтан. Те, кто стоял поближе к отверстию, поспешно отступили назад, отряхиваясь от влажных комьев.

Рытье продолжалось добрых пятнадцать склянок на песочных часах. Откуда-то из-под земли донёсся восторженный писк, возвестивший о том, что рьяный землекоп достиг-таки своей цели. Через пару мгновений из люка показалась довольная рыжая морда, держащая в лапках злополучное семечко, которое и не думало проклёвываться.

Присев на краю люка, Церберус деловито отряхнулся. Выплюнув добычу в лапки, он внимательно осмотрел семечко и недовольно заворчал. Что-то в его внешнем виде громовой белке явно не понравилось. Вновь отправив его в пасть, он крепко сжал челюсти. По залу разнеслось громкое 'Крак'. Затем на пол полетели карминовые остатки оболочки, а в лапках бельчонка засветилось освобождённое из плена ядро. Довольно пискнув, Церберус снова исчез в люке. Через несколько томительных склянок вверх взметнулось Тюльпанное Дерево, на верхушке которого важно восседал гордый землекоп. Правда, его ожидал маленький сюрприз: дерево выросло столь быстро и так высоко, что макушка Церберуса хорошенько припечаталась о потолочную балку.

Как утверждали позже досужие зеваки, стоявшие рядом, они расслышали даже лёгкий звон наподобие того, который издаёт бронзовый котелок, ударившийся обо что-то твёрдое. Правда это или нет, мы утверждать не берёмся, но с тех пор бельчонка иначе как Церберус Медноголовый не величали. К слову сказать, эту традицию пришлось отменять, так как дерево после окончания двух седьмиц празднования так и не обернулось новым семечком.

Однако же вернёмся к нашему герою. Потерев лапками ушибленный затылок, пушистый прохвост демонстративно закатил глаза и рухнул с верхушки прямо в руки испуганной Крисиг. Цветочная феечка исцелила огромную шишку и что-то ласково лопотала в пушистые уши питомца. Кото Фей, расстроенно попискивая, вылизывал пострадавшую макушку пострадавшего в неравном бою с потолком приятеля. Миусси потёрлась зелёной щёчкой о бочок 'страдальца', ободряюще мурлыча. Тот благосклонно принимал заботу, посверкивая хитрющими глазками.

Каждую ветвь, чем-то похожую на сосновую, венчал жемчужно-розовый бутон. Нежные лепестки были плотно сомкнуты. Лишь в момент наступления Нового Года они расцветали, давая возможность каждому, кто присутствует на Зимнем Балу, получить один из фейских талантов. Причём, никаких ограничений не накладывалось.

— Ну, и долго вы обираетесь лентяйничать? Вас сюда пригласили залу к празднику в порядок приводить, а не изображать соляные столбы, — резкий голос ректора Онэриль вывел всех из затянувшегося ступора.

Тётушка Фермопена припахала всех: Кото Фей и Церберус Медноголовый украшали дерево яркими шёлковыми лентами. Миусси несла на своей спинке две зачарованные корзинки с сахарными фигурками и орехами в сияющей фольге. Магическая гирлянда с маленькими огоньками разных цветов, загадочно сияла в предрассветной мгле.

— Молодцы все, особенно Церберус. Вы понимаете, что если бы не он, то мы бы в этом году остались без Тюльпанного Дерева, а по нашим поверьям, такое происшествие сулит неисчислимыми бедами Царству Фей? — выражение ужаса, промелькнувшее на лицах присутствующих в зале, изрядно позабавило старую травницу. Проняло даже обычно спокойную Онэриль.

После того, как зал был полностью подготовлен к празднику, феи спешно разошлись по домам. Зевали все так, что грозили вывихнуть себе челюсти. Бедная Кри постоянно клевала носом и пыталась прикорнуть в самых неподходящих местах. Наор, тихонько посмеиваясь, тряс девчонку за плечо и настойчиво тянул за собой.

— Ты совсем вымоталась, Кри, но это не повод ночевать на улице.

Цветочная феечка тяжко вздыхала и, не открывая глаз, шла, куда её вели. Наор довёл подопечную до столовой и заставил выпить кружку бодрящего травяного отвара и немного поесть.

— Так, а теперь пошли, я провожу тебя до дверей твоей комнаты. Тебе следует отоспаться, как и всем, кто всю ночь вкалывал на благо Академии. — Последние метры ему пришлось нести феечку на руках: ноги у неё уже подкашивались почти при каждом шаге.— Вот теперь и ты в курсе, чего стоит новогоднее веселье для тех, кого припахали на подготовку к новогодним торжествам.

Крисиг с трудом отперла дверь, ненадолго разлепив точно залитые свинцом веки и отперла дверь. Торопливо поблагодарив за помощь, она юркнула в свою комнату и, задвинув засов, с трудом доковыляла до кровати и, даже не сняв сапог, рухнула на одеяло. Кото Фей, Миусси и Церберус вскоре засопели в унисон с хозяйкой.

Мили было откровенно скучно. Крисиг так и не появилась в столовой на завтраке. Девчонка, теряясь в догадках, куда запропастилась цветочная феечка, решила сходить в лавку, посмотреть, нельзя ли пополнить свою личную библиотеку магических книг.

В лавке эльфийского торговца редкими фолиантами Талисиэля было непривычно тихо. Сам он с кем-то спорил по магической связи, поэтому лишь коротко кивнул и улыбнулся, приветствуя постоянную покупательницу, которой он лично часто советовал ту или иную книгу. Тут её отвлёк шум падающих томов и шелест свитков.

— Не отвлекайтесь, айлэт Талисиэль, я посмотрю, что там стряслось и помогу этому неловкому посетителю поставить всё, как было. Заодно и выберу себе что-нибудь этакое почитать.

Милисандра увидела донельзя расстроенного белокурого фея с пронзительными голубыми глазами. Незнакомый паренёк с вышивкой рунами на рукаве форменной куртке, гласившей, что он учится на третьем курсе Академии, усердно потирал наливавшуюся лиловым на лбу солидную шишку, даже не пытаясь вырваться из книжного капкана.

— Не расстраивайся, моя тётка тоже постоянно ворчит, что мы с подругами — настоящее стихийное бедствие. Мы постоянно что-нибудь роняем, особенно когда носимся. Правда её лучше не злить, угостит метлой по спине от всего сердца. Один плюс — бытовая магия осваивается на раз-два, — Мили сделала несколько пассов, заставляя книги показать ей свою обложку и потом улететь на своё место.

Минут через пятнадцать от кавардака, устроенного пареньком, не осталось и следа. Феечка подала ему руку и помогла встать на ноги. Тот только беспомощно хлопал ресницами и продолжал потирать ставшую фиолетовой шишку на лбу.

— Мили, — представилась шустрая девчонка, заправляя прядь тёмных волос за ухо, из кармана форменной куртки высунулась заспанная и недовольная мордочка Кото Фея и он недовольно заворчал, протестуя против того, что его так бесцеремонно разбудили.

— Ронар, — не остался в долгу он, — Фей Снежных Буранов.

— Редкая какая,повезло тебе, — попыталась подбодрить девчонка нового знакомого, — А я обычная Фея Грёз, — печально вздохнула она, — это моя основная специализация.

— Не вредничай, — Ронар проказливо улыбнулся, — вот от моего дара толку практического почти никакого, в отличие от твоего.

— Что ж ты у айлэта Талисиэля помощи не попросил? Он знает все свои фолианты наперечёт.

— Спрашивал, не знает он, что можно использовать для номера с применением Магии Снежных Буранов и Льда. Да, и вообще, одному там не справиться, а со мной на Новогодний Бал вряд ли кто пойдет, — Ронар печально вздохнул и совсем загрустил.

— Почему?

— Я три месяца назад попал в Конюшни за неуспеваемость.

— Любого может лень одолеть, — повела плечиком Милисандра. — Я тут недавно одно поисковое заклинание выучила, может быть, оно поможет тебе найти нужные фолианты. Хотя, не думаю, чтобы его кто-то использовал в таком качестве.

— И что это за плетение?

— Оно помогает находить утерянные или украденные предметы и находить людей.

— Мне бы и в голову такое не пришло, — глаза Ронара стали совсем круглыми от удивления, — Помоги мне, пожалуйста.

Следующие десять склянок они развлекались тем, что гоняли ни в чем неповинные книжки в поисках интересного номера для выступления.

— Смотри, вот тут можно из снега и льда настоящие джунгли вырастить или еще более причудливые растения и птиц или бабочек. Наверно, будет очень красиво.

— Мне такое не по зубам, тут надо еще Магией Грёз владеть или чтобы подсобил кто-то с таким талантом, — Ронар с такой мольбой посмотрел на феечку, что та не смогла отказать. — Если ты еще никого не пригласила на праздник, может быть, согласишься с моей кандидатурой?

— Почему бы и нет, — кокетливо хлопнула ресницами Мили, — только давай номером займёмся завтра, а то мне ещё надо тётке помочь.

Айлэт Талисиэль церемонно поблагодарил феечку за помощь и посетовал, что в этот раз она ничего себе не подобрала. Ронар заплатил за парочку фолиантов в голубоватых обложках, и молодые люди покинули книжную лавку и разошлись по своим делам.

Церберусу надоело слушать тихое посапывание Крисиг, он вскочил на подоконник и выскользнул в приоткрытую форточку. В животике у него начинало бурчать, что не могло нравиться бравому забияке. Тут до его носа долетели аппетитные запахи пирожных с ореховой начинкой, которые Ронар и Мили купили в эльфийской кондитерской, девчонка не собиралась идти к тётке с пустыми руками, фей же просто предложил перекусить и выпить какао.

— Ну, вот мы и пришли. До завтра, Ронар, — попрощалась с новым приятелем Мили и исчезла за дверью, ведущей в жилой корпус Академии, где проживали студентки.

— До завтра, — весело отозвался паренёк, радуясь, что день, определённо удался. Впрочем, у капризной богини Удачи на этот счёт было своё собственное мнение, а чужое её мало волновало.

Голодный молниевый бельчонок спрыгнул фею на плечо и стал искать, а где же заветные орехи. К сожалению, ничего, кроме восхитительного запаха ему найти так и не удалось. Оскорблённый в лучших чувствах зверёныш возмущённо заверещал, укусил недруга за нос и, вырвав одну из книг из рук растерявшегося студента, быстро унёс ноги. Ронар пытался догнать воришку, да куда там: Церберус точно на крыльях летел, ловко лавируя между препятствиями и мастерски путая следы. Расстроенный фей вскоре отстал, потеряв проказника из вида. 'Ну, погоди, вредная белка, я еще надеру тебе наглые уши с кисточками, — мстительно подумал он и стал вспоминать подходящее случаю заклинание. К сожалению, ничего полезного в его арсенале не оказалось, и он был вынужден признать, что чтобы вернуть пропажу, придётся проглотить свою гордость и попросить помощи у новой знакомой.

Церберус легко вскарабкался на верхушку дуба и устроился в развилке. Удрав от погони в виде взбешённого кражей фея, он стал обнюхивать добычу, а потом зашелестел страничками, пробегая глазками по цепочкам букв.

Проказник давно искал способ напакостить ректору Онэриль за то, что она постоянно выгоняла из своего кабинета, где на маленьком столике стояла заветная корзинка, в которой никогда не кончались орехи, причём там были не только лесные.

Уже начинало темнеть, когда громовой бельчонок нашёл, наконец, то самое плетение и с довольным видом принялся его изучать. Зверёк тщательно высветил одному ему ведомую череду свиста и щёлканья и пальнул в сторону окна, открытого в святая святых Академии, мерцающий голубовато-белым призрачным светом сгусток энергии.

Удовлетворённо присвистнув, он заставил фолиант уменьшиться до размеров маленького медальона и обзавестись цепочкой. Повесив занятную книжицу себе на шею, он пошёл проверить, не проснулась ли, наконец, его ленивая Цветочная Фея.

Ректору Онэриль так и не удалось заснуть. Странные события и несоответствия предвещали большие перемены. 'Знать бы ещё, что предвещает весь этот кавардак', — едва слышно пробубнила она себе под нос, прикладывая амулет к входной двери и берясь за ручку. Происходящее пугало старую фею, она чувствовала, что вскоре ставший привычным мир разительно изменится.

Переступив порог Онэриль с удивлением обнаружила, что замёрзла. Вокруг возносились толстые стебли ледяных цветов и порхали морозные бабочки. Тоненькое шёлковое платье совсем не согревало удивлённую женщину, тут её левая нога поехала и она рухнула в сугроб на том месте, где стоял письменный стол, обернувшись каменной статуей.

Вся Академия гудела, как растревоженный медведем улей: впервые в жизни ректор Онэриль не явилась на пару. Студенты терялись в догадках, но с утра, оказывается, никто пропавшую Нериаяль Дар Онэриль не видел. Она даже на завтрак и обед не соизволила прийти. Тётушка Фермопена разбила преподавателей и старших студентов на поисковые отряды и сама возглавила один из них.

— Церберус, это твоих лапок дело? — строго посмотрев на питомца, прошептала Мили, заметив маленький фолиантик на шее у громового бельчонка.

Тот возмущённо заверещал и попытался удрать. Крисиг крепко ухватила его за пушистый хвост и сурово велела отвести туда, где он нашкодил. Обиженно шмыгнув носом и сделав печальные глазёнки, бельчонок безуспешно попытался давить на жалость. Что-то сердито пробурчав себе под нос, зверёныш повёл девчонок к кабинету ректорши и плюхнулся на пушистый задик прямо у незапертой двери, но внутрь не пустил.

— Он говорит, что колдовство сильное и так было бы, а с громовым светом вообще убойное. Туда может зайти и развеять чары только Фей Снежных Буранов. Вот засада, я не знаю, есть ли в Академии хоть кто-то с такой редкой специализацией... — в глазах Крисиг явственно читался страх, ведь чем дольше ректор находится под действием этого плетения, тем меньше шансов вернуть её к жизни.

— Нам повезло, я вчера познакомилась именно с таким парнем. Церберус, отдай мне украденный у Ронара фолиант. Надеюсь, он сможет нам помочь.

— А с чего решила, что этот твой Ронар полезет в заколдованный кабинет? Громовый свет наделяет магические плетения слишком сильными побочными эффектами и необычными свойствами.

— Я с ним обещала на Новогодний Бал сходить, а лишняя благодарность от ректора после отбывания наказания в Конюшнях за плохую успеваемость ему не помешает. Церберус, отдай, пожалуйста, книгу. Ты не должен был так поступать, ректор Онэриль может погибнуть... — Недовольно застрекотав, бельчонок выскочил через окно на макушку дуба и удрал. Он отказывался выручать из беды противную фею.

— Вот что с ним делать прикажешь? — Кри чуть не плакала от обиды.

— Громовые белки очень своенравны. Успокойся, Крисиг, у Ронара оставался еще один фолиант, может быть, он сможет нам помочь, — попыталась успокоить подругу феечка грёз, и со всех ног помчалась в крыло Академии, где жили мальчишки.

Фей Снежных Буранов спокойно выслушал Мили и согласился помочь. На всякий случай он прихватил с собой томик, который покупал ещё вчера вместе с пропавшим фолиантом.

— Я постараюсь помочь, Милисандра, но ничего не обещаю. Третий курс всего лишь... — он печально вздохнул и припустил вслед за бледной от пережитых треволнений девчонкой.

Когда парочка проходила мимо дуба, росшего под окнами Онэриль, от ствола у нижней ветки отделилась огненно-рыжая фигурка с пушистым хвостом и звонко припечатала тяжёлым фолиантом фея по макушке, украсив её внушительной шишкой, которая росла прямо на глазах. Ронар только погрозил зверьку кулаком, но предпочёл не тратить время на то, чтобы воззвать к не существующей у Церберуса совести. Дорог был каждый миг. По лестнице они буквально взлетели, перепрыгивая через две, а то и три ступени.

Ронар, вытерев испарину со лба, и решительно взялся за ручку. Из-за двери сильно фонило громовой магией, но оконфузиться перед восхищённо смотрящими на него девчонками он не мог. Тут Миусси появилась в сопровождении Наора. Рунный фей поймал парня за полу куртки и прошипел:

— И куда тебя несёт, бестолочь? Совсем голову потерял от зеленоглазой кокетки?

— Пусти, — прошипел Ронар и рванулся в тщетной попытке вырваться.

— Да погоди ты, торопыга безголовый. Другого Фея Снежных Буранов в ближайшие сутки нам найти вряд ли удастся, а часов через двенадцать заклятие станет необратимым. Я понимаю, чего тебя так несёт навстречу приключениям, но мне совсем не хочется, чтобы сегодня оплакивали сразу двух безвременно почивших фей...

Наор проигнорировал взбешённый вопль третьекурсника и, достав серебряное стило, стал неторопливо наносить на пол, косяк и дверь сложный рунный орнамент, сопровождая каждую проведённую сияющую линию словом, жестом или звуком. Спустя три склянки он удовлетворённо хмыкнул и самодовольно сказал.

— Вот теперь магия Громового Духа не причинит тебе вреда. Сейчас я ещё на тебя пару амулетов навешу и можешь отправляться геройствовать во славу юной Феи Грёз, — старшекурсник ободряюще хлопнул товарища по плечу и гостеприимно распахнул дверь, предварительно закутав девчонок в прихваченные тёплые плащи, — не хватало ещё вам простыть под Новый Год. От нас с Ронаром вам так просто избавиться не удастся.

Феечки синхронно повернули к насмешнику головы и, показав язык, стали с любопытством наблюдать, что же произойдёт дальше.

Произнеся заковыристое заклинание, Фей Снежных Буранов осторожно схлопнул ледяное великолепие и заключил его в хрустальном шаре, решив выпустить на сцене во время Новогоднего Бала. Усмирённое колдовство больше никому не могло причинить вреда. Прикасаться к окаменевшей ректорше было боязно, да и не владел он Магией Жизни.

— Заходите, я не знаю, что делать дальше. У меня нет соответствующего дара, чтобы вернуть её из небытия. — Ронар печально вздохнул и покосился на присмиревшую Мили. Девчонка усиленно морщила лобик, пытаясь вспомнить, кого следует позвать на помощь.

Ворча и ругаясь, Кото Фей настойчиво тянул тётушку Фермопену за белоснежный передник и что-то пытался втолковать бестолковой травнице. Его радужная шёрстка от огорчения стояла дыбом, а в глазах застыла такая тоска, что всех встречных пробирало до костей.

— Куда ты меня тащишь, негодник хвостатый? Мало на мою бедную голову несносного Церберуса, так ещё ты зачудил. Вот допроситесь, обоих метлой угощу.

Тут Милисандра радостно пискнув, утащила тётку внутрь и отпустила лишь около ледяной глыбы, которая ещё вчера была грозой всей Академии Онэриль.

— Вы ведь можете вернуть её к жизни? У вас же второй Дар позволяет?

— Ох, ты ж, горе луковое. Кому же ты, девонька, так насолила, что тебе такой подарочек преподнесли. Ну, Церберус, ну, прохвост хвостатый, твоё счастье, что нет времени сейчас прямо тебя искать. А то задала бы. Ишь, что удумал, рыжий злодей. Из-за каких-то орехов, чуть не погубил фею. Крисиг, потом вместе придумаем, как наказать это недоразумение с кисточками на ушах. Надеюсь, книгу он вернул Ронару?

— Вернул, правда, шишку поставил ещё одну. Но это всё мелочи, главное вовремя госпожу ректора расколдовать.

— Потом напомни, полечу. Крисиг, ты бы придумала, как урезонить этого безобразника, чай тут Академия, а не бесплатный балаган, — сердито проворчала старая фея.

— Не послушает он меня, — печально вздохнула цветочная феечка, — сколько раз уже пробовала с ним договориться, а все никак не выходит.

— Не переживай, деточка, придумаем что-нибудь. Только вот о том, что тут Церберус порезвился, никому говорить не стоит. Он ещё слишком молод, чтобы понять, что не всякую обиду стоит так жестоко наказывать. Кстати, феечки, вам письмо от Утар. Она на Новогодний Бал не одна приедет. Её навестить приехал друг, с которым она ещё в детстве дружила, Да вы помните, Торвард, Фей Праздничных Огней. Рыжий такой, конопатый и глаза фиолетовые и вечно смеются.

— Помним, — синхронно сначала скривились, а потом закатили глаза подружки, — это тот, который вам жаб в пунш напускал и мне под кровать целый выводок лесных полёвок подселил, — Крисиг недовольно насупилась, что-то про себя подсчитывая. — Надеюсь, он стал не таким противным, чем тот, каким я его помню.

— Если он остался хотя бы вполовину таким, то, встречаться с ним вредно для здоровья, — прошипела Мили, поддерживая цветочную феечку.

— Знаете, девоньки, не думаю, что он рискнёт с вами троими связываться. Вы даже совсем малявками умудрялись одерживать над ним верх и сразу ставить на место.

— Так-то оно так, — вздохнула Крисиг, — но заниматься подобной ерундой в свой первый Новогодний Бал мне не охота, — Мили одобрительно хмыкнула, поддерживая Кри, и пнула валявшуюся на полу ореховую скорлупку носком изящной туфельки.

Тётушка Фермопена с удивлением осознала, что все её магические потуги пропали втуне. На лбу у старой феи выступила испарина, но ничего так и не изменилась: Онэриль так и осталась ледяной скорбной статуей.

— Да что же это такое? — взвыла Кри, — почему колдовство развеиваться не желает?

— Скорее всего, — коварно проронил Ронар, вспомнив посаженную фолиантом шишку, — это магия громового бельчонка основательно изменила первоначальное плетение. Крисиг, зови этого засранца, нам без него не обойтись.

Церберус появился далеко не сразу, у цветочной феечки от напряжения уже начинала раскалываться голова. Вопросительно пискнув, он обиженно повернулся к компании хвостом и демонстративно скрестил лапки на груди, всем своим видом показывая нежелание чувствовать в этой авантюре.

Феечки попробовали подлизаться к бельчонку, называя его всякими ласковыми сюсюкательными прозвищу, пытаясь погладить по пушистой спинке, но не преуспели.

— Да что с ним такое сегодня! — ахнула старая фея, — А ну вышли все вон! Чем эти вертихвостки умудрились огорчить моего кистеухого героя?

Церберус бросил на старую фею подозрительный взгляд, но всё-таки повернулся к ней. Положа руку на сердце, громовые белки, особенно мужского пола, втайне были падки на грубую неприкрытую лесть, но тщательно скрывали эту свою особенность от окружающих. Видя, что дело на мази, женщина продолжила:

— Да кто ж посмел огорчить самого умного бельчонка в Старом Лесу? — каменное сердце прохвоста растаяло и потекло, как пчелиный воск в жаркий полдень. Вспрыгнув Фермопене на руки, он поудобнее устроился и разразился длинной стрекочущей тирадой, перемежая её оглушительным писком и свистом. Помогая себе в этом многотрудном деле отчаянной жестикуляцией лапками и подёргиваниями кисточек на ушках, Церберус забыл, где сидит, и законы природы сделали своё подлое дело. Великий герой не смог удержать равновесие и с громким бряканьем шлёпнулся на пол. Старая фея сделала вид, что не заметила сей досадной оплошности и снова подняла его себе на руки, не забыв ласково почесать за левым ухом. Церберус довольно вздохнул и показал лапкой на дверь, за которой находилась выставленная в коридор компания. Скорчив рожицу, которая напомнила его хозяйку, бельчонок сделал жест, как будто бы что-то перелистывает, и, ударив себя кулачком в грудь, возмущённо заверещал.

— Ах, она, пакостница бессовестная! — пожалела бедолагу женщина и погладила по спинке, чувствуя, как он успокаивается.

Заметив вороватые взгляды, которые бельчонок искоса бросал на огромный Морской Орех, царивший в корзинке на столике, старая фея подмигнула вымогателю и огласила условия контракта:

— А давай меняться, золотко моё?

Бельчонок оживился и вопросительно пискнул.

— Ты снимаешь своё сильномогучее заклинание с этой вертихвостки, — и она указала жестом на статую ректорши, — а взамен тут же получаешь Орех, а за обедом двойную порцию орехового кекса.

Церберус развёл лапки пошире, показывая всем своим видом, что порция должна быть минимум тройной или четверной, и согласно кивнул головой.

— Как скажешь, мой золотенький. Всё выполню в точности.

Подслушивающие за дверью девчонки только завистливо вздохнули, они тоже были без ума от орехового кекса старой феи.

Бельчонок проворно спрыгнул на пол, оббежал вокруг застывшей Онэриль, понюхал подол её заледеневшего платья, задрал пушистый хвостик и щедро опрыскал его. Пропищав что-то, напомнившее Фермопене древнее фейское присловье 'Поделись праздничным пирогом даже с врагом твоим', юный заклинатель почесал лапкой затылок и принялся за дело. Отбарабанив положенную серию щелчков и свистов, он выпустил маленькую молнию, угодившую ректорше прямо в грудь напротив сердца, и с довольным видом отряхнул лапки. Не обращая внимания на происходившее в кабинете далее, Церберус одним прыжком взлетел на хлипкий столик и сграбастал вожделенный гонорар, не забыв набить защёчные мешки лесными орехами, всем видом показывая, что за ударный труд ему положена хоть какая-никакая премия.

Покончив с решением этого жизненно важного вопроса, громовой бельчонок примостился у старой феи на плече и сделал приглашающий жест: 'Ну, кого ждём? Расколдовывай уже свою вредную жадину. Теперь всё получится, не боись'. Фермопена снова принялась за дело, на этот раз плетение формировалось как надо, не встречая магических преград.

— Что случилось с моим кабинетом? — Хватаясь за голову, взвыла ректор, поскользнувшись на ледяном полу и приложившись локтем о бывший письменный стол.

— Не знаю, Онэриль, кто-то неудачно пошутил с неизвестным мне заклятьем, — старая фея помогла женщине подняться. Рабочая комната стала быстро возвращаться к привычному виду, даже луж от пропавшего льда нигде не было видно.

— Какое свинство, — прошипела Нериаяль Дар Онэриль даже громко зашипела: горячий чай, заботливо поданный старой подругой, превратился в сплошной лёд, — Узнаю, кто так нашкодил, одними Конюшнями не отделается! Отчислю...

— Ты попроси Милисандру, чтобы она исполнила твоё желание избавиться от этого любопытного побочного эффекта. Боюсь, сам по себе он никогда не пропадёт...

— Я? Просить сопливую студентку? Пена, ты что, переработала на своём хуторе? Я — ректор, а не челобитчица. Пусть только попробует напортачить, её не спасёт даже тот факт, что вы в родстве! — у феи начиналась истерика, в таких случаях спорить с Онэриль не решился бы даже оркский воин или шаман.

— Успокойся, Нери, не стоит так нервничать. Мили с удовольствием поможет тебе избавиться от этого досадного побочного эффекта.

— Надеюсь, у неё всё получится, иначе я буду очень недовольна вами обеими! — прошипела ректор и стрелой вылетела за дверь.

В коридоре тут же воцарилась гробовая тишина, а потом чистый голосок Милисандры нараспев произнёс одно из базовых заклинаний Исправления Последствий, и через несколько минут Онэриль поблагодарила девчонку за помощь и послышались её удаляющиеся шаги.

— Церберус, солнышко моё. Я бы настоятельно тебе порекомендовала пока окопаться в комнате Крисиг и не попадаться ректору на глаза. Если она почует, кто виноват в её бедах, проблемы будут не только у тебя и твоей милой хозяйки. Бери свой морской орех и постарайся носа за дверь не высовывать до самого Новогоднего Бала.

Бельчонок торопиться не желал, он обхватил заслуженный трофей всеми четырьмя лапками и попытался прокусить волосатую твёрдую скорлупу.

— Церберус, сокровище моё, тебе уже давно пора домой, — что-то в тоне Фермопены заставило рыжего безобразника подчиниться и покинуть многострадальный ректорский кабинет.

Бельчонок проник в комнату хозяйки обычным способом: через форточку. Благо, она была такая большая, что пролез и вожделенный трофей. Правда с приземлением Церберус чуть не рассчитал и с протестующим писком сверзился на пол, а морской орех ещё и крепко приложил его по животику.

Проказник сердито застрекотал и попытался укусить волосатую скорлупу, но не тут-то было. Острые зубки только скользнули по коричневой поверхности, да пару 'шерстинок' застряли в алчущей вкусного ядра пасти. Церберус негодовал, еще ни разу в жизни его так не унижали.

Оглядевшись, бельчонок увидел на полу камень, которым Крисиг подпирала колченогий табурет. Победно пискнув, он со всей силы ударил упрямым орехом о поверхность, уже предвкушая заслуженную победу. Упрямый морской орех и не думал сдаваться: он мягко спружинил и ударил надоедливого зверька прямо в лоб, а потом раздался грохот: неустойчивое сооружение упало в опасной близости от пушистого хвоста.

Выдав гневную тираду, Церберус вцепился лапками в отвалившуюся ножку и, издавая стрекочущие звуки, со всей силой ударил противника. Палка отскочила, припечатав проказника по лбу, а 'волосатое чудовище' укатилось под кровать цветочной феечки.

На этом злоключения громового бельчонка и не думали заканчиваться. Кри с детства до дрожи в коленках боялась серых грызунов после того, как Торвард, Фей Праздничных Огней, подселил под её кровать целый выводок полёвок. Маленькая девчушка перепугалась до полусмерти, и с тех несчастливых времён у неё появилась неприятная для многих привычка заполнять подкроватное пространство разного рода мышеловками.

Бедный Церберус сначала наглотался пыли, которая скопилась в самом дальнем углу, куда и укатился злополучный волшебный плод с острова с далёкого и таинственного юга. Потом события начали набирать обороты. Раздались два громких щёлка, и бельчонок почувствовал, как его роскошный хвост защемила стальная пластина. Он возмущённо пискнул и попытался вырваться, но тут обе его задние лапки оказались в плену. Пытаясь вырваться из стальных объятий, громовой бельчонок задевал все новые и новые устройства, превращаясь в причудливое подобие дикобраза. Вскоре их вес надёжно припечатал его к пыльному полу, лишая последней надежды добраться до нахального волосатого беглеца.

— Церберус, ты тут? — голос любимой Кри вывел пушистого охотника за орехами из ступора, в ответ прозвучал жалобный писк.

Хозяйке пришлось долго отряхивать питомца, который стал серым от пыли и паутины, от которых даже с помощью бытовой магии никогда до конца избавиться не удавалось ещё никому. На то, чтобы вызволить бедного узника из объятий мышеловок ушли два часа трудов не только цветочной феечки, но и Наора. Достать морской орех удалось, только сдвинув кровать Крисиг. Велев скорлупе распасться на две равные половинки, она поставила обе перед жертвой обстоятельств, который ласково ткнувшись носом в руку девчонки, жадно вылакал похожую на молоко жидкость и деловито обгрыз сочную мякоть.

— Кри, боюсь, табурет придётся выбросить. Восстановить его невозможно даже с помощью рунной магии, — расстроенно вынес свой окончательный вердикт Наор.

— Не страшно, давно пора было купить новый, пока кто-нибудь сильно не расшибся, навернувшись с этого колченого уродца. Не переживай.

— Первый раз вижу, чтобы морской орех пытались вскрыть посредством табуретки. — Дружный хохот фей заставил Церберуса перестать рефлексировать и запустить в насмешников обломком дерева от ножки.

— Нет, ну вот надо же было до такого додуматься, — не унимался Наор, — Кому скажи — подумают, что я их разыграть пытаюсь.

— Церберус, сегодня ты сам себя превзошёл, — рассмеялась девчушка, гладя негодника по рыжей спинке. Бельчонок печально вздохнул, многочисленные ссадины и ушибы изрядно отравляли ему жизнь. Миусси и Кото Фей ласково успокаивали приятеля и пытались зализать ранки.

Утро перед самой длинной ночью в году, когда в Царстве Фей принято отмечать наступление Нового Года оказалось пронзительно стылым. Мили с трудом заставила себя вылезти из-под одеяла. Печурка давно остыла, а ветер быстро унёс из комнатки остатки тепла.

— Бррр, — клацая зубами, феечка грёз подбросила дров и разожгла огонь, добавив хитрое заклинание, которое заставило воздух в её спаленке нагреться до приятной температуры.

В дверь деликатно постучали и любопытная Талли тут же проснулся и запрыгнула хозяйке на плечо и издала мелодичную вопросительную трель.

— Мили, открывай скорее, хватит спать! — ворчливый голос тётушки Фермопены выдавал, что женщина очень спешила и слегка запыхалась от быстрого бега.

— Я уже встала, — девчонка открыла дверь и впустила старшую родственницу, — Что случилось?

— Всю ночь не могла уснуть, — пожаловалась старая фея. — Всё думала, как нам вытащить Утар из передряги, в которую она умудрилась попасть. После того, как они исполнят свой номер, Торвард будет обязан выйти на кафедру и поздравить всех присутствующих. Ваша подруга останется без присмотра. Надо будет увести её в кладовую и постараться снять в первую очередь браслет, но так, чтобы этот паршивец ничего не заметил. То есть, надо подменить его качественной иллюзией.

— У меня с ними совсем плохо, не моё это умение, — тяжело вздохнула Мили, — Ронар сумеет, это его второй по силе Фейский Дар. Ты должна отвлечь Торварда, чтобы мы смогли незаметно вернуть его спутницу в бальный зал Академии.

— Неужели он обратит на меня внимание? — в зелёных глаза девчушки пульсировал страх, она с детства побаивалась этого прожжённого интригана и злого шутника.

— Кроме тебя никто не поможет Утти, Торвард считает тебя легкомысленной сопливой феечкой, у которой в голове только ветер и свищет. Ты научилась ловко прятаться за образом девочки, которая ничем кроме создания грёз не интересуется. Даже Онэриль не очень довольна, что её племянница водится с тобой. Я не стала разубеждать ректоршу, она тоже должна усвоить свой урок. Феи Грёз тем и опасны, что их недооценивают даже сородичи. Уж я-то это знаю, не первую сотню лет живу на свете.

— А если мне удастся умыкнуть её до Бала, то всё образуется, но придётся скрывать очень старательно, что чары сползли с Утар.

— По-хорошему, лучше не портить никому праздник, ну, а как выйдет, скоро узнаем. Я пойду, предупрежу остальных, а ты разыщи нашу Зачарованную Красавишну.

— Я боюсь одна идти, мало ли что взбредёт этому ненормальному в дурную башку, — голос Мили упал до едва слышного шёпота.

— Так никто и не говорит, что тебя не подстрахуют. Церберус уже разбудил Кри, Наора и Ронара. Вы можете на глазах у всех с ней поцапаться, вот и попроси Утар помочь тебе затянуть шнуровку на костюме. Она на спине, а магией пользоваться строго запрещено. Торвард очень самолюбив, ваши кавалеры вполне могут поспорить с ним, с чего это он носиться вздумал с такой бледной молью как феечка серых туманов.

— Ой, он же и на дуэль может вызвать.

— Не посмеет. У него рыльце слишком сильно в пушку, дорогуша. А теперь довольно пустой болтовни, одевайся и марш, берись уже за дело.

Мили быстро накинула тёплый плащ и сунула ноги в вязаных носочках в коротенькие сапожки. Троица уже поджидала девчонку в коридоре, а Церберус с важным видом что-то вещал Кри на ушко.

— Он знает, где Утар и противный придворный. Если поторопимся, то застанем их в ювелирной лавке Авиуса.

— Хммм, а парень-то решил взяться за дело серьёзно, — в голосе Наора прозвучало неприкрытое беспокойство, — этот ювелир создаёт свои шедевры для Королевы и двора. Цены там далеко не каждому по карману.

Тётушка Фермопена, окружив маленькую копанию Пологом Безмолвия, быстро рассказала детали придуманного ею плана.

— Вам все понятно? — голубые глаза бывшего ректора Академии были холодны как две льдинки.

Молодёжь уверила наставницу, что им все понятно и быстро отправилась восвояси.

— Ронар, помнишь, я тебе рассказывал про Огненный Амулет в виде дракона? Ты представляешь, старый Каор решил его-таки продать. Жаль, у меня нет и следа Даров этой ветки.

— Был бы он ледяной, помчался бы к торговцу раритетами и не пожалел бы никаких денег. Такой раритет, жаль, мне он тоже без надобности.

— Дорогая, — Торвард церемонно поклонился спутнице, — нам не помешает эта занятная вещица. Ты пока выбери, что захочешь, я мигом обернусь, — поцеловав Утар руку, зловредный фей быстро помчался оп извилистой улочке в сторону лавки почтенного Ларона.

— Эртэ Дертэ, не могли бы вы мне помочь?

— И что нужно прекрасной тьене?

— Ну, что-нибудь этакое, — невразумительно пропищала Милисандра, пытаясь с помощью пальчиков внести ясность.

— Ага, понятно, — догадливо хмыкнул торговец, — и денег, стало быть, у вас столько же, — и он скопировал жест феечки.

Девчонка смущённо порозовела и стала смущённо ковырять носком туфельки половицы. Торговец, кряхтя, полез под прилавок и что-то там довольно долго искал под незлобливое ворчание, что, дескать, молодые тьены совсем потеряли совесть и вздумали издеваться над пожилым эртэ, заставляя его вытирать коленками всю пыль с пола. Наконец, он снова появился и высыпал на него с полдюжины разных безделушек. Феечка радостно пискнула и принялась увлечённо рассматривать выложенное богатство, среди которого было: две пары оловянных серёжек с зелёными и голубыми камешками, три или четыре бронзовых витых браслета, украшенных гравировкой и столько же разнообразных колечек. Мили с горящими от восторга глазами принялась примерять то одно, то другое, не в силах справиться с душившей её тётей жабой. До Новогоднего Бала оставалось всё меньше и меньше времени. Вспомнив об этом, Феечка Грёз печально вздохнула, и ей пришлось сделать выбор. Она отложила в сторону серьги с зелёными камушками и браслет орочьей работы, похожий на обнявшую четырьмя лапками запястье бронзовую лягушку.

— И сколько это будет стоить, эртэ? — девчушка постаралась придать голосу независимость, но получилось весьма неубедительно.

— Для тьены, похожей на испуганного мышонка, всего, — и он сделал многозначительную паузу, во время которой душу у Мили ушла в пятки. — Только двадцать, — торговец снова затих, хитро поглядывая на побледневшую покупательницу, феечка заметно пригорюнилась, ведь у неё в кошельке было всего три бронзовых полуэрвина, всё, что осталось от весьма скромных средств, которые тётушка Фермопена по доброте душевной изредка подбрасывала племяннице. Аппетит у этой девчонки был сравним с проглотом Церберусом. Там пара коржиков, тут кексик с фруктовым соком, а ещё учебные принадлежности и эльфийский леденец по выходным... Тут Мили совсем повесила нос, в очередной раз клятвенно обещая себе отказаться от дорогущих эльфийских леденцов, — железных грошей. — Улыбнулся торговец, видя, как верещащая от счастья малявка носится по лавке.

Купив украшения, Фея Грёз гордо выложила на прилавок последнюю бронзовую монету, которая у неё еще оставалась. Два железных гроша сдачи со звоном легли на поверхность из морёного дуба.

— Счастливых вам зелёных веников, тьена Милисандра, — пожелал на прощание старый ювелир.

Девчушка вежливо поблагодарила мужчину и умчалась приводить себя в порядок к празднику. Конечно, её браслет был не в пример дешевле, чем у Утар, но она купила его сама, чем могла по праву гордиться, как и изящными серёжками.

Мили переоделась в платье, привела в порядок волосы и сунула ножки в изящные зелёные туфельки. Красивая полупрозрачная маска из веточек папоротника, украшенная огненными звёздочками мелких цветочков полностью преобразили её лицо. Через несколько минут в дверь раздался настойчивый стук:

— Ты готова?

— Заходи, Ронар. Боязно как-то, не хотелось бы оконфузиться, — Она неровно хихикнула и спрятала глаза. В первый раз выходить на сцену ей было боязно.

— И как Утти умудрилась попасть в такую скверную историю?

— А чего тут гадать-то? — Ронар пожал плечами. — Вестимо, что любая девушка, при одевании на вас амулетов, начинённых приворотной магией, становитесь мягкими, как сливочное масло, когда тётка Фермопена печёт пироги.

— На Утти сейчас противно смотреть. Мало того, что связалась с Бараньим Яйцом, так и сама стала блеять. Ей бы ещё поводок и колокольчик на шею, — и Мили скорчила зверскую гримасу.

Ронар плюхнулся на один из трёх стульев, который жалобно заскрипел под его весом. Пока Мили упоённо вертелась перед зеркалом, фей развлекался тем, что запустив блуждающий огонёк, пытался им дёрнуть девчонку за ухо. Та досадливо отмахивалась и в ответ пыталась выдернуть из-под него постамент. Спустя некоторое время случилось то, что должно было произойти. Рассохшаяся мебель не выдержала, и у стула отломилась правая передняя ножка. Жалобно скрипнув, седалище юного фея повиновалось законам природы, и он полетел на пол.

— Милька, зараза! Я же испачкаю свой новенький плащ! — с негодующим воплем Ронар вскочил на ноги и принялся торопливо отряхивать обновку. — Я же за него три эрвина выложил! — воскликнул фей.

— Ну, что, пошли? Пора уже. — Осторожно поинтересовался парнишка, опасаясь новой каверзы со стороны вредной девчонки.

Мили еще раз оправила оборки платья и причёску и опустила на лицо изящную маску. Её пальцы нервно подрагивали. Сильные руки Ронара крепко обняли Мильку за плечи.

— Вы просто великолепны, феечка Грёз!

Извечное мужское заклинание и на этот раз сработало безукоризненно. Девчонка приосанилась и автоматически задрала нос кверху.

— Ах, да, чуть не забыл. Это тебе, — фей покопался в складках плаща и выудил оттуда полупрозрачный веер с растительным орнаментом, — мне кажется, он прекрасно подойдёт к твоему новогоднему костюму.

Мили восхищённо запищала и принялась рассматривать подарок со всех сторон. Оторвавшись от изящной вещицы, он звонко чмокнула Ронара в щёку и упрыгала за дверь.

Тюльпанное дерево испускало радужное свечение, которое придавало обычной бальной зале фантастический вид. Мили так и застыла, восхищённо хлопая ресницами и не в силах отвести взгляд. Маленькие крылатые девушки, которых принесла из Мира Мечтаний Кри, тоже подпали под праздничную атмосферу и яркими стрекозками вились у полупрозрачных бутонов.

— Какая красота! — Прошептала девчушка, но ей пришлось выйти из благоговейного ступора. До выступления оставались считанные мгновения.

Ректор Онэриль, затянутая в темно-синее с зелёными травяными бархатное платье, поднялась на кафедру, негромко откашлялась и обратилась к присутствующим.

— Любезные мои дариольчики, от всей души поздравляю вас с праздником Зелёных Веников, окончанием первого семестра и тем, что вы не превратились из нормальных фей в механизмы для перерабатывания корма в навоз. Как ректор вверенной мне Академии, я рада, что мои подопечные набрались немножечко знаний и стали хотя бы капельку разумней. Не буду вас томить, а то ремонт здания обойдётся дороже, чем продажа вас на Конюшни. Посему, Новогодний Бал объявляется открытым, — и тут произошло то, чего никто не ожидал.

Онэриль вложила в рот два пальца, залихватски свистнула разбойничьим посвистом и, прищёлкнув каблуками, поднялась в воздух и вылетела прочь через каминную трубу. Толпа стояла в полнейшей тишине. Внезапно раздался громкий деревянный стук. Это впечатлённый Церберус стучал по полу стащенным где-то морским орехом, выражая своё одобрение забавным казусом.

Тут серебристый занавес медленно пополз вверх, открывая празднично убранную сцену. Ледяной лес медленно колыхался в такт причудливой музыке. Огромные папоротники полыхали огнистыми цветами. Вокруг кружились в танце причудливые бабочки, точно сотканные из нитей радуги. Из чащи вышла зимняя нимфа и закружилась в грациозном танце. В такт каждого па то вспыхивали, то гасли маленькие жемчужные огоньки, окружавшие плясунью мерцающим облаком. Очарованные зрители восторженно замерли, тронутые красотой рассказанной зимней сказки. Когда последняя нота растаяла, рассыпался мириадами снежинок сказочный лес.

Под восхищённый гвалт и громкий топот Ронар вывел пунцовую от смущения Мили. Получив свою порцию приветствий и накланявшись как следует, новоиспечённая актриса фейского иллюзиона совсем стушевалась и попыталась улизнуть за спину Фея Снежных Буранов.

Ректор Онэриль соткалась буквально из воздуха и объявила следующую выступающую пару:

— А теперь маленький сюрприз вне конкурсной программы, — старая фея сделала многозначительную паузу. Когда тишина стала такой, что было даже слышно, как за окнами ветер колышет ветки деревьев, она, довольно улыбаясь, продолжила.

— Фермопена Дар Руайяль, моя предшественница и старинная подруга, решила порадовать нас проделками своих питомцев. Громовые бельчата под предводительством всем известного Церберуса, изъявили желания тоже поучаствовать в общем веселье. Напоминаю, что после того, как все конкурсанты выступят, лучшая тройка, которую выберете вы сами, получит по железному жёлудю. Потом те, кто отличился в хорошем смысле слова в течение этого семестра, тоже получат свою награду. Ни одна фея еще добровольно не отказывалась от уникальной возможности расширить спектр своих талантов при усилении уже имеющихся способностей. После этого, будут танцы до рассвета. С завтрашнего дня у вас наступят недельные каникулы, а потом вас ждёт двухмесячная практика. Но, время для работы ещё не наступила, поэтому продолжим новогоднее веселье, и пусть каждый из вас получит в этом году уникальный Зелёный Веник.

Зал отозвался топотом ног, свистом и одобрительным рёвом. Попасть на Новогодний Бал в Академию или Королевский дворец выпадало далеко не каждому. Бонусы и сюрпризы тут были такие, что только каждая фея мечтала попасть сюда в Новый Год.

На сцене выросли железные дубы, густо усеянные спелыми желудями. Гости праздника восхищённо охнули, не сводя глаз с редкостного богатства. По ветвям носились пушистые рыжие молнии, выделывая такие акробатические номера, какие даже эльфам были не под силу. Церберус же, сорвав с дюжину плодов, начал ловко ими жонглировать, посвистывая и пощёлкивая в такт торжественной мелодии. Потом он вышел в зал и, повинуясь безмолвным указаниям ректора, раздал жёлуди тем, кто заслужил такой драгоценный дар. Номер продолжался до тех пор, пока все счастливчики не получили свои награды. Среди них оказались и Утар, Мили, Кри, Наор и, даже, Ронар, который после Конюшен и истории с Тувином взялся-таки за ум, удивив не только сокурсников и преподавателей, но даже ректора. Важно раскланявшись, Церберус достал из дупла свирель и исполнил Новогоднюю Фейскую Песенку, ни разу не сбившись и сфальшивив. Сказать, что он всех поразил, было мало. Гости прибывали в удивлённом ступоре несколько минут.

— Счастливых вам Зелёных Веников, — пропела Фермопена, по взмаху её руки сцена опустела, и она важно удалилась за столы, где сидели преподаватели.

Номеров оказалось так много, что выбрать победителей так и не смогли. Пришлось смириться с тем, что все молодцы и приступить к танцевальной части после весёлого банкета, во время которого было произнесено немало великолепных тостов и пожеланий.

Когда на скатертях осталась только опустевшая посуда, в воздухе разнеслась приятная музыка, и пары стали выходить в центр зала. Ронар тоже уволок отчаянно краснеющую от смущения Мили, которая постоянно пыталась улизнуть и затесаться в толпе.

— Милька, прекрати чудить, — рассмеялся Фей Снежных Буранов, — это же не сцена. — Я хочу, чтобы все видели, какая красивая девушка пригласила меня на Новогодний Бал. Смотри, с какой завистью косятся на меня не только одноклассники.

— Я сейчас умру от смущения, — пролепетала девчонка, пряча испуганные глаза.

— Успокойся, никто тебя не укусит, а то мы Церберусу пожалуемся. Знаешь, что он с таким сделает?

— Ронар, надо как-то незаметно снять оставшиеся амулеты с Утар, заменив их иллюзией, — очень тихо сказала Фея Грёз, увидев среди веселящихся гостей Торварда со спесивым выражением на холёной морде.

— Кажется, придумал, как нам провернуть это дельце быстро и тихо. Ищи Кри...

Цветочная Фея и Наор были в восторге от проделки, которую придумал их товарищ. Крисиг подозвала Церберуса и что-то зашептала ему на ухо. Рыжий проказник довольно заверещал и умчался в толпу танцующих. Найти 'Очарованную Овцу' было для него делом пары минут. Запах Феи Серых туманов выдал хозяйку с головой. Хвостатый наглец отвёл глаза всем, кто мог заметить его выходку и одним кусом перегрыз серебряные цепочки обоих амулетов, успев поймать побрякушки до того, как они сверзились на пол. Воровато оглянувшись, громовой бельчонок завязал их бантиками на пушистом хвосте и, донельзя довольный собой удрал. Ронар быстро выпустил заготовленные загодя иллюзии, чтобы Торвард не заметил, как его ловко обвели вокруг пальца.

Церберус повертел в лапках опасные безделки, на минутку задумался и вновь пустил в ход молнию. Обезвреженные украшения вернулись на своё штатное место на хвосте.

Когда этот этап интриги был благополучно завершён, безобразники принялись решать, как им убрать неприятного гостя с праздничной вечеринки. Все высказанные решения казались им недостаточно сильным наказанием за применение запрещённой фейской магии.

Торвард, оставаясь в счастливом неведении относительно того, что его козни раскрыты, и их последствия почти устранены. Утар счастливо улыбалась и строила Фею Праздничных Огней и шептала ему на ухо откровенную чепуху, от которой у того уже начинало сводить челюсти.

Если честно, он подумывал, а не охмурить ли по старинке проказницу Мили, а то Утти даже очарованная наводила на него скуку и смертельную тоску. Осталось только придумать, как избавиться от ставшей обузой 'невесты' и сплавить Ронара подальше от искромётной и бесшабашной девчонки с очень полезным Даром.

Наконец, настал черёд Фейской Польки, во время которой было принято меняться партнёрами. Торвард гаденько улыбнулся в предвкушении того счастливого момента, когда он, наконец, избавится от 'любимой овечки', чьи бессмысленные воркотня и сюсюканье достали его уже до самых печёнок. Наконец, Фей Праздничных Огней сжал тоненькую талию Милисандры и галантно поцеловал ей руку. Ронар, переглянувшись с Кри, которую сейчас вёл в танце, насупился и помрачнел.

Торвард слащаво улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой, и попытался завязать чисто светскую беседу. Мили, которая на дух не выносила этого 'придворного барана', привычно врубила 'идиотку на 1000 %', хлопала глазами, улыбалась и иногда восхищённо ахала. Даже тени интеллекта нельзя было обнаружить на её по детски чуть пухлом личике.

О чём в полголоса разговаривала парочка, Ронар не слышал, поэтому весь извёлся. Поняв, что парень банально ревнует, Кри тихо зашептала ему в ухо:

— Угомонись уже. Этому хлыщу ничего не светит. Мили врубила на всю катушку 'Я у мамы дурочка, милый, купи мне новый мозг!'. Когда ей кто-то нравится, она так не выделывается.

Почувствовав, что Фея Грёз уже на пределе терпения, Церберус скользнул к Торварду, словно случайно задев ловеласа пушистым хвостом. Мили густо покраснела и отпрянула и взвизгнула так, что даже у тех, кто стоял довольно далеко, заложило уши и заломило зубы.

Все в зале впали в удивлённый ступор. Онэриль и Фермопена, в ужасе всплеснув руками, бросились к оконфузившемуся на Новогоднем Балу придворному, но добраться до возмутителя спокойствия быстро не вышло: слишком много было приглашённых на торжество в этом году. Торвард ничего не замечал: его роскошные белые бриджи из самого дорогого эльфийского шёлка куда-то испарились. Странное серебристое свечение распространялось от его колоколов, вгоняя феечек в густую краску.

Мили, тихо пятясь, скрылась в толпе. Её и без того зелёные глазищи стали вдвое больше и грозили совсем вылезти из орбит. Девчонку бил настоящий озноб, она практически не соображала, куда идёт и что делает. Ронар, увидев совсем растерявшуюся подругу, бросился на выручку. Обняв феечку за плечи, он тихонько прошептал:

— Успокойся, Мили, всё хорошо, — краем глаза он увидел, как Наор высыпает в загребущие лапки Церберуса горсть сочных фиников, к которым он в последнее время сильно пристрастился почти сразу, как подружки вернулись под своды Академии, — этот танец — последний, он больше не сможет к тебе подойти. — Феечка судорожно всхлипнула и уткнулась носом парню в плечо. Он почувствовал, что она плачет, когда ткань камзола быстро промокла. — Вот ведь, дурёха, нашла из-за чего так расстраиваться. Сейчас паршивца Торварда отправят в родное имение, я представляю, что его папаше выскажут обе наши старшие преподавательницы. Всё, всё, успокойся.

Что прошипели на ухо возмутителю спокойствия обе старые феи, так никто и не узнал, но со спесивым выражением на лице закутался в принесённый слугой плащ из плотной тёмной шерсти и покинул залу. Онэриль быстренько отвела племянницу в её комнату и напоила успокоительным. У Утар началась такая истерика, что даже снотворное подействовало далеко не сразу.

Тётушка Фермопена подошла к весёлой компании и поделилась радостной новостью:

— Королева назначила меня Старшим Лесничим. Её Величество посетовало, что в наших кущах расплодилось слишком много опасных тварей, которые настолько обнаглели, что уже не только воруют скот, но и начали нападать на жителей. Девчонки, вас троих я приглашаю провести каникулы у меня. А ты, племянница, прекращай сопли жевать! Этот паскудник сегодня доигрался. Слухи о его поведении дошли до правящей четы, так что мы его теперь, уверена, не скоро увидим. Ронар, Наор, проводите своих спутниц и зайдите к ректору. У Онэриль для вас назначения на зимнюю практику.

— Пошли, Мили. А что на каждом Новогоднем Балу так весело? — веселилась от души Крисиг, озорно сверкая льдисто-голубыми глазами.

— Слава Богам, нет, — устало проворчала Фермопена, — иначе никаких бы нервов не хватило у Онэриль. Как будто нам мало проказ студентов, к нам ещё присылают невоспитанных взрослых остолопов, — Вы молодцы, что вытащили Утар из такой неприятной передряги. Всё, а теперь отправляйтесь по своим делам. Мили, завтра, как отоспишься, зайдёшь за Кри и Утар, и придёте ко мне. Думаю, твоим понравятся деревенские гуляния в честь Праздника Зелёных Веников. Вы ведь никогда не бывали в Еловом Бору?

Глава 8. Беспредел в Сосновом Бору

Тётушка Фермопена из-за Указа Королевы Фей была вынуждена взвалить на свои плечи солидное хозяйство. Дела в лесах Королевства уже давно шли из рук вон плохо, да только на них не упорно обращали внимания, пока ситуация не докатилась до стадии критической. Сосновый Бор был большой деревенькой, в которой издавна проживал Главный Королевский Лесничий.

Большой резной терем ввёл девчонок в полный ступор на несколько томительных минут, настолько красив и добротен был новый дом старой феи. Когда они, наконец, пришли в себя, их наставница предложила прогуляться по окрестностям.

— Об одном попрошу, Мили, пару дней постарайтесь не безобразничать, — строго сказала женщина и отправилась принимать дела, связанные с новой должностью.

Девчонки понятливо закивали и, оставив сумки с вещами в небольшом коридорчике. Выскользнули на улицу. Снега в этом году намело столько, что он лежал красивыми сугробами. День был ясный, поэтому все вокруг богато сияло серебряными искорками.

— Какая красота! — восхитилась Утар, скатала снежок и запустила в Мили.

Вскоре в сугробе образовалась пищащая куча мала. Девчонки отрывались по полной, ведь в столице так не порезвишься. Феи Снежных Буранов и Льда бдительно следят за тем, чтобы ничто не нарушало привычного хода столичной жизни. Миусси, Кото Фей, Талли и крылатые дамочки остались дома, потому лишь Церберус верно сопровождал подружек во время знакомства с Сосновым Бором.

Тут Кри почувствовала, как кто-то схватил её за шкирку, бесцеремонно поднял в воздух и пару раз встряхнул. Краем глаза она увидела, что их окружила ватага разновозрастных мальчишек, главным был белобрысый эльф с холодными голубыми глазами, под взглядом которых сразу становилось зябко и неуютно. Два рослых человеческих подростка обезвредили Ути и Мили. Нехороший блеск в их глазах обещал крупные неприятности.

— А это что тут у нас за новенькие крали? Мордашки вроде ничего, но больно низкорослые и худые.

— А мы к тебе в невесты не набиваемся, — зло прошипела Цветочная Фея, Церберус укрылся за поленницей, его никто и не заметил, — отпусти, кому говорят, грубиян ушастый.

— Всё, что пожелаете, Леди, — глумливо расхохотался эльф и опустил девчонку прямёхонько в подтаявшее снежное крошево, после того, как служанка вылила туда помои.

Парень картинно раскланялся, вызвав улюлюкающий кошачий концерт у прихвостней. Кри набычилась, встала и с помощью бытовой магии привела новую одёжку в порядок. Проигнорировав умоляющие взгляды от подруг, она сжала кулаки и произвела стремительную атаку.

К слову казать, её обидчик растерялся, как и остальные присутствующие, которым давно никто не давал отпора. Откуда длинноухому задире было знать, что детство Кри прошло в деревне, где из-за малого роста, феечку буквально за каждым поворотом могли ожидать неприятности. Способности у этого народа открываются годам к тридцати, а до этого приходится выкручиваться, как получится. Совсем не зря белокурую фурию даже в глаза звали 'Фея Роскошных Фингалов' и 'Иди сюда, в глаз дам'.

— Иди сюда, в глаз дам... — многообещающе прошипела девчонка и бросилась на вражину, извергая такие фразочки, что у того даже шея стала пунцовой.

Подруги Кри вывернулись из захвата и бросились на помощь Цветочной Фее,которая что-то пробормотала и еловый колючий лапник стал деловито охаживать юных бандитов по тому, куда удар пришёлся. В общем, от группы поддержки удалось избавиться на редкость быстро. Удрали даже два дюжих подпевалы эльфийского бандита. Оставшись в меньшинстве против трёх разъярённых девчонок, парень струхнул и, пятясь задом, постарался улизнуть. Увы, его инициативу в корне задушил возмущённо верещащий Церберус, который метнулся хулигану под ноги. Взвизгнув точно девчонка, мальчишка растянулся на снегу. Встать ему не дали. Кри никогда не спускала обид, даже если противник был заведомо сильнее и выше её.

— Ах, ты, пакость безмозглая! — взвыла девчушка и засветила кулаком пацану сначала в левый, а потом и в правый глаз. Апофеозом стал увесистый апперкот в челюсть, приправленный каким-то хитрым фейским воспитательным заклинанием. Таким трюкам обучали юных феечек еще в школе, чтобы уберечь от проблем с более мощными сверстниками других рас. От последовавшей за этим боли хулиган потерял сознание.

Совместными усилиями девчонки, соорудив из лапника вполне сносную волокушу, оттащили пострадавшего в дом, где на воротах был затейливо вырезан символ лекарской гильдии, который говорил, что здесь можно получить помощь целителя.

— Доброго вам дня, эртэ, — вежливо пропищала Утар, как самая смелая, — Извините, мы тут маленечко набезобразили, но этот парень и его дружки напугали нас до полусмерти, — Фея Серых Туманов расстроенно хлопала глазами и не знала, куда руки деть.

— И вам того же, юные тьены. Что-то я не припомню ваших лиц.

— Мы к Милиной тётке приехали, она нас на каникулы пригласила, — довольно нелюбезно пробубнила Крисиг, переплетая косу и стараясь разгладить помятую в неравной схватке одежду.

— Простите моего сына Нимирэля, он ещё слишком юн и заигрался в Великого Хозяина Леса. Паршивец понесёт заслуженное наказание, обещаю. Тьена Милисандра, я лично принесу извинения Главному Лесничему Фее Фермопене. А тебя, сын, ждёт порка и работа на Конюшнях до конца месяца. Тьена Кри, а вы умеете за себя постоять, — одобрительно хмыкнул эртэ Тавиэль, рассматривая синяки на обоих глазах и челюсти сына, — сразу видно, что вы росли в деревне, где жили не только миролюбивые феи. Тьена Утар, как поживает ректор Онэриль Дар Нериаяль?

— Спасибо, хорошо, студенты пока не разнесли по камушку любимую Академию, — озорно улыбнувшись, отозвалась Ути.

Когда гостьи, задобренные чаем с вкусным эльфийским печеньем, которое по своему собственному рецепту пекла хозяйка дома, вежливо откланялись. Кри подарили интересную книгу о местных растениях и их применении в магии и медицине. Так что, маленький инцидент был исчерпан. Эртэ Тавиэль был несказанно зол на младшего отпуска, потому как следует его выпорол розгами, предварительно оттаскав за длинные уши, сердито приговаривая:

— Сколько я тебя просил не позорить семью? Ты у меня сгниёшь, вывозя навоз из Конюшен эртэ Лериэля. Ты хоть знаешь, что поднял руку на племянниц Ректора Академии и Главного Лесничего и их лучшую подругу? Если я потеряю это место из-за твоей глупости, ты у меня будешь зачислен в корпус Стражей Границы, даже твоя мать не сможет отговорить меня...

Нимирэль не собирался тушеваться перед какой-то сопливой девчонкой, будь она хоть трижды Фея, он — Перворождённый, потому все блага этого мира должны лежать именно у его ног и мнение и желания тех, кто не принадлежал к его народу, совершенно не волновали. Он привык использовать древнее правило, которое придумали люди, которое гласило: 'Разделяй и властвуй'.

Дождавшись, когда Утар одна пойдёт в местную библиотеку, он решил задать ей роскошную взбучку, натравив прихвостней. Здоровенных орка и человека побаивались даже взрослые. Серые глаза Феи Серых Туманов недобро сощурились, а в глазах зазвенел металл:

— Ты хорошо подумал, Нимирэль? Моя тётка ректор Онэриль никогда не прощала, когда инородцы создавали нам проблемы, особенно на пустом месте.

— Ну, ты и дура, даром, что блондинка, на обе девяносто, — нехорошо усмехнулся эльф — Варф, — он покровительственно похлопал приятеля по плечу, тот в ответ осклабился, — тебе нравится эта тощая соплячка? — дождался утвердительного кивка, — забирай, дарю.

Утар выпустила клуб тумана и помчалась домой, ведь туда было гораздо ближе. От страха она неслась так, что чуть не сшибла Кри с ног.

— Утти, ты совсем рехнулась от обилия свежего воздуха?! — Цветочная Фея с размаху села в сугроб, который намеревалась почистить, в её руках была увесистая деревянная лопата. До прихода преследователей, она знала все подробности, кликнула Церберуса и велела Утар взять метлу. Мили тётка Фермопена после обеда куда-то утащила с собой. И хвала Богам, она не увидит, как низко пали некие ушастые тати...

Вьющиеся растения, похожие на лианы, приковали всю троицу к скованной морозом земле. От увиденного хулиганы настолько струхнули, что стали бледными, как полотно, даже орк.

— Так, так, так, — демонстративно поигрывая лопатой, сладко пропела Кри, сдув упавшую на глаза прядь и нехорошо так оскалилась, — мальчики, а вы в курсе, что бедолаги, огрёбшие месть Феи обычно долго не живут? А вы, к слову, умудрились задеть не только нас троих... Так и знала, Нимирэль, что ты слишком туп, чтобы понять, что с нами связываться себе дороже. Гадкий мальчишка, тебя я приберегу на десерт, — и она плотоядно облизнулась, — Жаль, Мили нет с нами, ну, да не беда, она потом тоже поучаствует. Это будет, ммм, весьма забавно, а может и пикантно... Утти, дорогая, кого ты возьмёшься поучить хорошим манерам?

— Мммм, — огромные глазищи Феи Серых туманов превратились в узкие щёлочки, она предвкушала буйное веселье, — пожалуй, займусь моим зеленомордым воздыхателем. Варф, тебе мама не говорила разве, что хрупкость и беспомощность нашего народа обманчива, а?

— Нет, — орк клацнул зубами и успел прикрыть лицо руками за миг до того, как прутья метлы в руках дамочки, от злости выпустившей точно сотканные из тумана полупрозрачные крылышки, стали охаживать его везде, куда их направляли изящные ручки хозяйки. Бугай взвыл и попытался вырваться, но лианам не было никакого дела до его мышиной возни.

— Эх, Утти, так и знала, что ты оставишь мне того, что похуже, — рыжий парень с глазами орехового цвета испуганно заскулил и банально упал в обморок, кулём осев на землю, не в силах отвести глаз от снеговой лопаты, — лежачих врагов по дурацкому древнему закону бить не полагалось, поэтому Кри принялась за главного виновника заварушки.

— Нимирэль, ты настолько самовлюблён, что прогулял все лекции в школе о народах нашего мира?

— Мне дела нет до всяких там последышей, — фыркнул он с таким высокомерным видом, что феечка в сердцах сплюнула ему под ноги, попав на добротный кожаный сапог.

— Итак, радость моя, — пропела девчонка, покрепче сжав в руках древко верной лопаты, — Я — Крисиг Дар Ваниль, напряги-ка остатки мозгов, если они ещё до конца не сгнили, и попробуй ответить мне на вопрос, почему мой род с гордостью носит эту фамилию?

— Они все драчуньи и хамки? — осклабился эльф.

— Неверный ответ, — лопата со всего маха опустилась на спину пленника, тот взвыл и насупился, — вторая попытка. По голове бить не стану, ты и так слишком дурной даже для орка.

— Все ваши бабёнки — истерички и дуры на всю голову и зад!

— Бедный твой отец. Намучается он с таким полудурком. Надеюсь, трудотерапия в Конюшнях поможет тебе избежать доли полного идиота.

— Сначала докажи, что я виноват! — эльф так и лучился самодовольством, но тут же получил щелчок по носу.

— Зачем? Очень скоро ты сам приползёшь к эртэ Тавиэлю, Нимирэль. У милой Утти совсем недавно прорезался дар Лунной Феи. Ты, правда, не удосужился узнать о последствиях мести этой категории населения нашего Царства. Дар Нериаяль в родстве с Королевой, потому у них с детства в почёте те, кто владеет магией ночного светила. Так что, я тебя даже бить больше не буду, мои лианы отправят вас по домам. Ужасной ночи, котик, — Кри сладко улыбнулась и отдала беззвучный приказ. Зелёные стражи невозмутимо уволокли пленников по домам.

Недоволен был только Церберус. Он махал лапками, доказывая свою правоту, и возмущённо стрекотал.

— Радость моя, твой выход будет несколько позже. Сначала Нимирэль признается отцу в содеянном, мы попросим эртэ Тавиэля отсрочить наказание на время наших каникул. Потом в бой вступит Мили, отфеячив длинноухого придурка, а потом ты увенчаешь проказу выходкой по собственному вкусу. Надеюсь, ты не собирался, как мы, лупить охальников лопатой и метлой по разным частям тела?

Громовой бельчонок горестно вздохнул, закатил глаза и, присев на крылечке терема тётушки Фермопены заиграл заунывный полный грусти мотивчик, чтобы гадким девчонкам стало стыдно, что они и ему не дали повеселиться всласть.

Мили с тёткой Фермопеной вернулись уже тогда, когда три неудачника были отправлены по домам. Утар сделала условный знак рукой, который для подруг значил только одно: 'Надо поговорить без лишних ушей'. Фея Грёз сделала едва заметный кивок, когда старшая родственница отвернулась, подтверждая, что поняла.

Отправившись расчистить двор и небольшой пятачок за воротами, девчонки выработали чёткий план, как поступить с наглым эльфом и его дружками.

— Нимирэль совсем зарвался, их даже взрослые опасаться начали, — яростно воюя с очередным внушительным сугробом, поделилась добытой информацией Милисандра. — Мелкота же и вообще даже пикнуть боится. А мне тут ещё практику проходить. Обрадовала тётя, дальше некуда. Доведут, я же не каменная, отфеячу по полной. Потом плакать и волосы на глупой башке будет драть уже поздно.

— Эхх, верно гутарят, — печально вздохнула Утар, вспоминая старое, как этот мир присловье: 'в семье не без урода...'.

— Так, девчонки, что делать-то будем? Нас и всех трёх могут тут оставить в помощь Главному Лесничему Королевства Фей. Не хотелось бы влипнуть в неприятности из-за этих тупых недорослей.

— Я зачарую деревья у дома Нимирэля, будет вечно о корни спотыкаться, — зло зашипела Кри, сверкая голубыми глазищами из-под упавшей на лицо пряли волос.

— Этого мало, — авторитетно заявила Утар, — что там у нас по плану? — отшвыривая в сторону последнюю лопату снега у ворот.

— Ути, — страдальчески взвыла Мили и изобразила, что падает в обморок.

— Девчонки, сначала ты, Кри, провернёшь свою проказу с корнями, причём пусть корни роняют всех, кто замыслил против фей недоброе, особенно, если дело касается нас. Как взойдёт Луна я нашлю кошмары на Нимирэля, которые не пропадут из его снов до тех пор, пока он не признается в содеянном. Потом Мили отфеячит Грёзами всех троих. А на десерт мы оставим то, что придёт в умную ушастую голову нашего симпатяги Церберуса. Остальные наши любимцы слишком плохо выносят зимнюю стужу, пусть дома посидят.

— Господи, тьена Дар Нериаяль, в вас прямо-таки вопят родовые черты. Вы любую проказу превратите в строго распланированную многоходовую интригу, — Мили сделала страшные глаза и сделала вид, что активно закапывается в сугробе.

— Милька, я тебя сейчас сама поколочу, — Фея Серых Туманов упёрла руки в боки и сердито насупилась. — Итак, сейчас расправляемся со снегом и поручениями, которые обещали выполнить. Поодиночке никуда не ходим. Это опасно.

Заданий от Главного Лесничего оказалось совсем не много, потому справились феечки за пару часов. Пора было приступать к реализации первого этапа Беспределья в Сосновом Бору.

— Зато в тебе от Фермопены и прочей близкой родни почти ничего и нет. Такое впечатление, что в голове один ветер и свищет, — рыкнула Утар, слегка рассердившись.

— Девчонки, успокойтесь. Ути, Мили не так глупа, как кажется. Она прикидывается, а в результате её никто в серьёз не принимают. Даже Наор и Ронар давно поняли, что лишнего при ней болтать не стоит. Быстро сопоставит факты и раскроет любой замысел. Наша Фермопена в молодости доставала сведения для самой Королевы при дворе Рассветных Островов.

— Фырк, наивная ты, Ути. Значит, сейчас делаем вот что. Кри, заколдуй все деревья. Кстати, а такой фокус не пойдет против той пакости, которая тут в окрестных лесах слишком уж разрезвилась? Надо тётке сказать, тогда избиение наших обидчиков спишем на побочный эффект от отфеячивания окрестных лесов. У тебя Дар такой сильный, что ты, увидев территорию на карте, сможешь навести чары, которые надо будет лишь изредка подновлять. С этим и обычная дриада справится или человеческая ведьма. Потом мы посидим в засаде и подождём, пока Нимирэль расколотит что-то очень ценное или редкое. Его отец схватится за голову и сильно захочет, чтобы этого не случалось. Я слышала, как они с женой разговаривали. К вечеру им должны доставить какие-то очень редкие снадобья с Рассветных Островов от Зимней Падучки и Нежитного Помешательства. Они жутко дорогие, потому мало шалопаю не будет... Остальное не сегодня. Месть тоже должна быть строго дозирована, особенно, если её вершат Феи. Больше тут никого обижать не будут, да и Оживший Лес, как вокруг столицы сильно сокращает поголовье всякой нежити и хищной живности, уничтожая всё, что несёт вред подданным Царства Фей.

Утар, испуганно пискнув, кулём осела в сугроб. Для неё стратегические способности подруги оказались совсем неожиданным ударом под дых.

Главный Лесничий осталась довольна не только тем, как потрудились девчонки. Идея с помощью Кри сделать окрестные леса безопаснее была внове и для неё. Дама она была на редкость практичная и решительная, потому затребовала самую свежую и подробную карту своих угодий и расстелила на столе огромную простыню из пергамента. Листы были сшиты так искусно, что швов было не видно даже при очень внимательном рассмотрении при достаточном освещении.

Крисиг обвела каждый массив деревьев наманикюренным пальчиком, обращаясь к каждому из них мысленно и прося защиты для всего живого во имя её Дара Цветочной Феи. Как же было приятно ощущать заботливый отклик, исполненный нежности, любви и приятия. Стоящая рядом дриада аж позеленела от зависти.

Наконец, девчонка пропела абракадабру, смысл которой был понятен только носителям схожих с её собственными способностей.

— Готово, тётушка Фермопена. Только вот, я всего лишь зелёная первокурсница, побочные эффекты могут быть сильнее, чем, если бы работала моя более зрела коллега.

— Ничего страшного, коллега. Я с полным правом могу тебя так теперь называть. Никаких сильных побочных возмущений магического поля зафиксировано не было, так что, благодарю, что сделала такое доброе дело. С меня сладкий стол, — она понятливо подмигнула трём проказницам, которые от предвкушения даже облизнулись. Слишком уж вкусно готовила старая Фея.

Тут Мили услышала голос Старшего Соснового Бора Лекаря Тавиэля и навострила любопытные ушки.

— Нимирэль, иди домой. По магической почте доложили, что прибыл торговец с Рассветных Островов. Нам, наконец, привезли зелья от таких опасных недугов, как от Зимней Падучки и Нежитного Помешательства. Они жутко дорогие, не дай бог разобьёшь... Новых в ближайшем будущем ждать не приходится. Увайры делают их из редких местных трав, потому смогут прислать замену только к весне. Не подведи меня, сын.

Шалопай посмурнел, но ослушаться отца не посмел. Увидев же рядом с ним ещё одну Фею, натянул равнодушную маску и вышел вон.

— Эртэ Тавиэль, мне очень нужен ваш совет, как травника. Тётушка тут совсем недавно, а мне надо написать курсовую про какое-нибудь местное растение, которое больше нигде не встречается и его применение в магии и медицине. — Девчонка смущённо хлопнула ресничками и густо покраснела.

— Буду рад помочь, тьена Милисандра. У моей жены есть справочник редких трав и цветов Соснового Бора. Уверен, все вместе мы что-нибудь придумаем для вашей курсовой.

— Спасибо, эртэ Тавиэль, вы меня очень выручите, — она присела в вежливом реверансе и ушла. Проказливая ухмылка на её милом личике сулила много хлопот тем, кто посмел обидеть Утти и Кри.

Нимирэль принял коробку от посыльного из рук в руки и осторожно пошёл в сторону дома, в голове его как дятел долбила только одна мысль: 'Главное, не споткнуться, иначе отец будет очень зол. Я совсем не хочу оказаться в рядах Стражей Границ. Дариолы — твари тупые и ленивые, а ещё и ухаживать за своим транспортным средством и кормить его придётся. И не дай Боги, если ты с ним характерами не сойдёшься. Замены не дадут. Больше половины несчастных случаев в Патрулях именно на их совести', — тут зловредный корень вспучился прямо из промёрзшей земли. Молодой эльф, естественно споткнулся и начал падать, вцепившись в драгоценную коробку. Эртэ Тавиэль пытался успеть поймать сына, но ему это не удалось. В следующее мгновение он опустился на колени рядом с обломками дерева и осколками колб, как они разбились, так и осталось секретом.

Тут Мили, ухватив суть желания лекаря, радостно пискнула и стала что-то напевать и чертить в воздухе причудливые фигуры. Они вспыхивали радужным светом и не гасли. Через мгновение ценные зелья были спасены. Девчонка подняла с земли уже целёхонький ящик и протянула поражённому целителю.

— Да, первый раз вижу подобные чудеса, — выдохнул эрн Нимирэль, — и какой же специализации надо быть, чтобы прокручивать такие фокусы?

— Сын, ты совсем распоясался. Вам же читали курс про разные расы нашего мира и их способности. Значит, ты вообще пропустил этот курс, суд по такому глупому вопросу, — ледяной взгляд отца не предвещал сыну ничего хорошего. Как минимум, хорошая порка ему обеспечена.

Феечка, кокетливо захлопав ресницами, открыла недорослю страшную тайну:

— Видишь ли, в нашем роду у всех фей вне зависимости от пола больше всего развит дар Грёз. Так что, обращайся, отфеячу, как положено, — при этом сам тон ясно предупредил, что его согласия никто не собирается спрашивать и что месть ещё даже толком не начиналась. Мальчишка побледнел и скрылся в доме, пробормотав про себя что-то сильно похожее 'Сама ты дура!'. Милька не удержалась, скорчила забавную рожицу и показала язык сбежавшему с поля боя противнику.

— Эрна, пройдёмте в дом, — Старший Лекарь вежливо пропустил девчонку вперёд, — давайте посмотрим книги для вашей курсовой.

Нимирэль притаился у приоткрытой двери, с ужасом ожидая, что мерзкая феечка сдаст его отцу с потрохами. Ничего кроме шелеста страниц и замечаний по поводу плана будущей работы он не услышал.

— Спасибо большое, этого вполне хватит, — вежливо поблагодарила девчонка и вышла, держа под мышкой толстенную книгу в бархатном зелёном переплёте. Она сделала вид, что не заметила мерзкого эльфика, спеша куда-то по своим личным делам.

Тут пацан услышал рассерженный голос отца:

— Хватит прятаться в коридоре, Нимирэль. Зайди в кабинет.

Бледный как полотно мальчишка кулём осел на диванчик рядом с письменным столом.

— И когда ты уже повзрослеешь? Неужели тебе не понятно, что из-за тебя я могу лишиться этого места. Нынешняя Главный Лесничий не чета той дриаде, которую она сменила. Фермопену я знаю уже давно, твой счастье, что эрна Милисандра не просветила её на счёт затруднений с тобой и твоими дружками. Печально, что и мне ничего не удалось выведать. Советую рассказать всё самому, иначе наказание будет намного суровее всех предыдущих. Ты уже достаточно взрослый, чтобы перестать прятаться за материнскую юбку и научиться отвечать за собственные слова и поступки. Не дождавшись ответа, лекарь устало махнул рукой, отпуская шалопая восвояси. Паренёк решил судьбу не искушать и мигом сгинул с отцовских глаз.

Взошла полная Луна. Утар, тихонько хихикая себе в кулачок, выскользнула наружу, облачённая только в лёгенькое белое одеяние. Девчонки и Церберус отпускать её одну отказались. Лунная Фея Утар неслась по белому снегу босиком, голос звенел как потревоженная ветром льдинка.

— Ночь, звёзд нет,

Лишь Полная Луна

Серебрится медальоном

Силой снов полна.

Вмиг вплету я в паутину Снов

Из Кошмаров стылых Кисею,

Крепко моё слово, не сниму,

Пока правду не откроешь ты!

Всё что дремлет в самой глубине,

На границе Призрачных Основ,

Тот, кто весь во власти своих Снов,

Сам не разорвёт моих Оков...

Выдохнув последнее слово, Утти простёрла полупрозрачные ручки к светилу и прошептала магическую формулу, вливая лунную силу в заклинание. Нимирэль не будет спать спокойно до тех пор, пока сам не сознается своём проступке.

Так же тихо интриганки проскользнули обратно в дом тётушки Фермопены, постаравшись не потревожить её чуткого сна. Они весело переглядывались и на их лицах застыла одинаковая озорная усмешка, при виде которой беспокоиться начинала даже невозмутимая Онэриль Дар Нериаяль.

Девчонки так и ходили по деревне весёлой ватагой. Однажды утром они увидели Церберуса, увлечённо размахивающего лапами и что-то стрекочущими. Любопытство пересилило, потому феечки бесшумно подкрались поближе.

Варф, опять с кем-то повздоривший, с унылым видом колол дрова. Радостно пискнув. Громовой бельчонок просвистел последнюю часть заклинания. Полено, которое собирался одним точным ударом располовинить орк, непонятным образом переместилось на пару сантиметров, и топор дровосека глубоко увяз в дубовой колоде. Как парень не пытался вызволить инструмент, у него ничего не вышло. Плюнув в сердцах, он приволок ещё одну и отправился в сарай за заменой.

Довольно потирая лапки, хвостатый интриган подскочил и что-то сделал, а потом снова притаился за поленницей. Что-то недовольно бурчащий себе под нос орк появился не скоро. Хлипкий топорик, который он сжимал в руках был не чета первому. Тяжело вздохнув, он размахнулся и со всей дури рубанул по несчастному полену. То жалобно скрипнуло и распалось на острые лучинки, которые сложились штабелем и весело заполыхали. Вскоре и от колоды тоже остались одни уголья. Помянув недобрым словом мелких фей, парень решил ещё раз попытать счастья. Он с удивлением заметил, что кто-то аккуратно извлёк пленника и положил рядом. Как известно, особым умом зеленокожие не блещут, потому несчастный не заподозрил никакого подвоха.

Как только его пальцы коснулись рукояти, с неё сорвался рой разноцветных огоньков. После этого Варф споткнулся о заботливо подставленный корень и полетел навзничь, получив обухом по голове. Сколько он провалялся в беспамятстве, орк не понял, ясно было только, что не очень долго. Покачиваясь точно после попойки, молодой человек поднялся далеко не с первой попытки. Выругавшись в сердцах, бедолага решил, что на сегодня чудес уже хватит и решил вернуться домой. Зажав лапкой рот, чтобы не выдать себя пронзительным писком, который у громовых белок был аналогом человеческого смеха, церберус катался по мёрзлой земле. Варф ещё не добрался до зеркала, чтобы увидеть, что его голову увенчали солидные лосиные рога под цвет весенней листвы.

Конфуз случился лишь тогда, когда массивные роговые наросты не дали орку попасть в собственный дом. Когда на его горестные вопли выглянул отец, он взял сына за ухо и повёл на консультацию к эртэ Тавиэлю. Феечки, пройдя коротким путём, успели раньше и забросали Старшего Лекаря целым ворохом вопросов с учётом выбранной тематики курсовой работы.

— Гхыррр, понятия не имею, откуда у твоего сына такое украшение! — На лице отца Нимирэля застыло такое выражение, словно его заставили съесть раздавленного клопа, — одно знаю: фейской магии тут нет. Не наговаривай на девочек, в данном случае они не причём. У меня и так хлопот по самые уши: сына мучают кошмары, он может спать, только выпив ударную дозу снотворного. Чувствую, что расплачивается за очередную гадкую проказу. Увы, как в рот воды набрал. Наверно, если признается, то ужасы из его снов пропадут. Надеюсь, это у него совесть проснулась, а не просто решили по носу щёлкнуть за наглость и мерзкий нрав.

— Отпиливать их, что ли теперь? — поскрёб в затылке старший орк.

— Не советую, — со вздохом отозвался Тавиэль, — Вы же не хотите, чтобы он истёк кровью? Да и не поможет, у лосей они по весне отпадают и к осени опять заново вырастают. Это не выход.

— Варф, попроси феечек помочь. Другого выхода я не вижу. Эльфийская магия, как и современная медицина тут бессильны... — эльф устало осел кулём в кресло и задумался.

Гхыррр бросил всего один свирепый взгляд на сына, тот побледнел и глухо, точно вырывая из себя каждое слово, выдавил:

— Разрази меня Царь-Баба! — взвыл подросток, — батяня, даже если ты меня выдерешь, я не смогу скрыть в своей груди правду! Нам понадобится помощь этих трёх куриных гузок! — Не дав девчонкам справедливо возмутиться, он продолжил свою пламенную речь. Сидевший рядом с Кри на лавке Медный Лоб, самодовольно хмыкнул и, не обращая внимания на окружающих громко высморкался на кожаные постолы. Молодой орк занёс было испоганенную ногу для доброго пинка, но Церберус с испуганным стрёкотом запрыгнул на голову его отцу, крепко вцепившись когтистыми лапками в густую шевелюру. Удостоверившись, что никто не видит очередной мерзкой выходки, он вытер измазанную соплями мордочку об тронутую сединой прядь. Крисиг тут же покраснела, а молодой орк, видя учинённую проказу начал глупо хихикать. Пудовый кулак хозяина кабинета с грохотом врезался в добротную дубовую столешницу, отчего та жалобно заскрипела.

— Вы что себе позволяете? — рявкнул лекарь, — Чтоб всякое отродье улитки и дариола смело насмехаться над светлым эльфом! — и железные пальцы схватили Церберуса за хвост и сдёрнули с приглянувшегося насеста.

Разъярённый Тавиэль в два шага достиг двери и рывком распахнул её. Выйдя на крыльцо, он отправил наглую белку в свободный полёт, придав левой ногой изрядное ускорение. Удар метко пришёлся по тому самому месту, которое всё мужское население старается хранить в неприкасаемости. Пока Церберус ласточкой мелькал в воздушном океане и зарывался в глубокий сугроб, глаза его были выпучены до предела. Когда ушибленное место слегка остыло, и непередаваемые ощущения отступили в сторону, Медный Лоб, хромая поднялся на задние лапки и, обернувшись в сторону эльфийского особняка, где и проживал зарвавшийся лекарь, кулачком. Затем Церберус поудобнее уселся на пушистый зад и, быстро орудуя передними, покрыл пульсирующее от пинка место пушистым снегом. Вскоре оттуда донёсся такой звук, какой бывает, когда на раскалённую сковороду попадает ледяная вода. Пострадавший в неравной схватке герой, довольно вздохнул и откинулся на спину.

Вернувшись в кабинет, разъярённый хозяин прорычал:

— А теперь, пигалицы, выметайтесь вон. И не забудьте рассказать госпоже Фермопене, о том, какое поношение вы здесь устроили. — И не обращая больше внимания на феечек, шагнул к ухмыляющемуся сыну. Звонкая затрещина разогнала тишину, — А с тобой я, ехидный дятла, я позже поговорю.

Как не удивительно, досталось от тётки Фермопены только Церберусу:

— Ещё раз так подведёшь девчонок, я тебя в родной лес ушлю к братьям и сёстрам. Можете там вместе безобразничать, сколько душе угодно!

Проказник не издал ни звука даже тогда, когда его отстегали дворовой метлой и заперли в сарае для хранения сена без ужина.

Никто и не заметил, как порскнул прочь Варф, который притаился за поленницей и всё видел и слышал. Нимирэль, которому дружок всё тут же выложил, самодовольно ухмыльнувшись, озвучил свой приговор громовому бельчонку:

— Самих девчонок трогать не будем, больно уж связи у них солидные, а Крыску они тоже в обиду не дадут. Поступим вот как: запалим сарай, где заперли наглую зверушку. Только дождёмся, пока все уснут.

Крисиг металась в полубреду, ей снился лесной пожар. С диким криком девчонка села на кровати, в её голубых глазах плескался почти животный ужас. Подойдя к окну, она приоткрыла створку, чтобы сделать глоток морозного воздуха, чтобы успокоиться, и только тут увидела, что один из углов сарая, куда посадили бельчонка, ярко полыхает.

— Церберус! Пожар! Горим! — завопила она во всю мощь своих лёгких, накинула на ночную рубашку плащ и, сунув ноги в тапки, бросилась вон.

Когда подруги через несколько минут тоже появились во дворе, горела вся дальняя стена, цветочная феечка, вооружившись суком, сбила засов и исчезла в клубах дыма. Пламя быстро распространялось даже не смотря на то, что Утар напустила влажного тумана внутрь и снаружи, а Мили раздобыла где-то увесистое ведро воды и пыталась залить огонь.

Тётка Фермопена, мрачно сверкая синими глазами, тащила багор и еще два ведра. Вручив одно Утар, велела удвоить усилия:

— Если через минуту не появятся, придётся придумывать, как их вытаскивать будем. Это у кого ж рука-то поднялась на поджог? Я всё равно узнаю, кто виноват, если никто сильно не пострадают, год в Конюшнях им обеспечен, а если хоть что-то плохое приключится, буду писать Королеве, чтобы наказали по всей строгости наших законов, — в голосе женщине звенела сталь, такой её девчонкам видеть ещё не приходилось.

Когда занялась крыша, из проёма вывалилась Кри, сжимающая в объятьях потерявшего сознание Церберуса. Слабо вздымающаяся грудь говорила, что он ещё жив. До полусмерти перепуганная и зарёванная девчонка уже не понимала чего от неё хотят, только с ужасом смотрела на полностью охваченное пламенем деревянное строение и тихонько всхлипывала.

Фермопена велела отвести погорельцев в дом и вызвать Старшего Лекаря. В правой руке феечка сжимала чуть обгоревший обрывок эльфийского плаща, к которому непонятным образом приклеился кусок от кожаных орочьих штанов. Забрать у неё улики так никому и не удалось.

— Девочка, отдай мне Церберуса, эртэ Тавиэль должен его осмотреть. Тебе лучше присесть, не дай бог, голова закружится, — разжать руки девчонки удалось только с помощью фейской магии, улики перекочевали на стол к старой Фее, которая и продемонстрировала главную улику Старейшине Соснового Бора, а потом и показала сгоревший сарай.

— Мне говорили, что это тихое место. Только в лесу временами нежить шалит. Я сюда сдуру племянницу привезла с подругами на каникулы. Что происходит во вверенном вам поселении уважаемый Таргар? Вы, надеюсь, понимаете, что я обязана написать обо всём Королеве в ежемесячном отчёте?

— Госпожа Главный Лесничий, мы найдём виновных. Надеюсь, госпожа Крисиг Дар Ваниль не сильно пострадала, как и Церберус. Он, конечно проказник, каких поискать, но в этом суть громовых белок. Они не прочь устроить кавардак.

— На ваше счастье, пострадал только сарай, в основном. Когда я узнаю, кто в этом виновен, несчастный будет минимум год конюшни чистить... — голос Феи больше напоминал шипение разъярённой змеи.

Оказав первую помощь погорельцам и, отправив обоих спать, влив в них изрядную порцию успокоительного и снотворного, Тавиэль отозвал хозяйку дома в уголок и попросил показать ему улики:

— Эйна Фермопена, я знаю, чьих это рук дело и прошу вашего снисхождения. Они оба понесут заслуженное наказание.

— Эртэ Тавиэль, давайте договоримся так: минимум год хорошего физического труда в Конюшнях, чтобы вся дурь из глупых голов вышла, а там посмотрим, что дальше делать с этими безголовыми пацанами.

— Я не стану защищать сына и его приятеля. На этот раз он переступил грань дозволенного.

— С Кри и бельчонком всё в порядке?

— Не буду скрывать, пока не ясно. Они наглотались угарного газа, придётся следить за их состоянием днём и ночью. Уверен, моя жена прекрасно справится с этой задачей. Сарай вам завтра же новый поставят, за мой счёт, естественно и сено завезут.

— Надеюсь, всё обойдётся. До конца каникул осталось четыре дня. Не хотелось бы, чтобы у девчонки возникли проблемы с практикой из-за того, что мы за двумя идиотами не уследили. Идите, эртэ Тавиэль. Сегодня же отправьте обоих в Конюшни. С теми, кто посмеет возражать, я сама поговорю, лично, — эльф поёжился под колючим взглядом женщины и торопливо откланялся.

Крисиг не приходила в себя дня три, чем до полусмерти перепугала тётушку Фермопену и подруг. Старший Лекарь Соснового Бора Тавиэль поспешил всех успокоить, что поправляться Церберус будет долго. Он слишком много угарного газа наглотался, но жить будет и полностью выздоровеет.

Гораздо больше его беспокоило состояние Крисиг. Цветочная феечка часто засыпала и сквозь сон бормотала что-то совсем неразборчивое. Кото Фей и Миусси сильно нервничали и постоянно путались у всех ногами, стойко снося ругань, а то и удары метлой или тапком.

Мили и Утти не отходили от Кри ни на шаг, помогая дежурить Тениэль даже ночью по очереди. Хотя жена Тавиэля утверждала, что опасности летального исхода нет ни у неё, ни у громового бельчонка, девчонки ходили сильно зашуганные и вздрагивали от каждого шороха и скрипа.

— Нам завтра уезжать, как мы её довезём до столицы. Практика начнётся уже на следующий день прямо с утра, — Утар в ужасе заломила руки, — как она будет писать курсовую, если периодически теряет сознание?

— Не знаю, Утти, — мрачно отозвалась Мили, — но я устрою райскую жизнь тем двум недоумкам, если она не оклемается в самое ближайшее время.

— Надеюсь, всё будет так, как обещает эртэ Тавиэль.

— Он в этом лично заинтересован. Твоя тётка обещала, что если Кри будет плохо и дальше, он лишится своего места...

Тут Крисиг снова зашлась надсадным кашлем, и подруги принялись отпаивать больную травяным отваром, осторожно вливая лекарство в чуть приоткрытый рот и следя, чтобы она не захлебнулась. Когда девчонка успокоилась и равномерно задышала, её осторожно уложили на постель и заботливо укутали одеялом.

Оставшаяся без главных заводил ватага молодых орков, в отличие от тех, кто смог смириться с тем, что времена прежнего бесшабашного веселья миновало, успокаиваться не собиралась.

Так и осталось тайной за семью печатями, в чью светлую голову пришла идея поиграть в нашествие орков на небольшой площади рядом с общественным дровяным сараем. Вооружившись топорами и чадящими смоляными факелами 'свирепые воины Великой Степи' бесстрашно отправились на штурм 'Феячьей Цитадели', в которой проживали три заносчивые тощие Леди и их противный управляющий Белк.

— Все на штурм, отомстим гадким задавакам за позор и пленение наших предводителей! — прорычал один из 'высокородных вождей' и стал карабкаться по бревенчатой стене на крышу.

К сожалению, юный воитель не учёл, что крыша была крыта соломой, которая мгновенно занялась. Вопя от ужаса и понимания, как сильно им влетит за содеянное, если их застукают на месте преступления, зеленокожие подростки порскнули кто куда, поспешно гася факелы и пряча под куртки топоры.

Крисиг почувствовала, как волна жара начала подниматься в её душе откуда-то изнутри. Не понимая, что происходит, Дар Ваниль села на кровати и окончательно пришла в себя. Огонь точно говорил с ней, предупреждая, что если она не поможет унять пожар, от Соснового Бора к утру останутся одни головни. Морозы исправно высушили деревянные дома, будет достаточно малой искры, чтобы тут разверзся настоящий ад.

Понимая, что время у неё на исходе, Кри проверила, как там Церберус, торопливо оделась и, накинув на плечи тёплый плащ, выскользнула в ночную тьму. Пробудившийся дар Феи Огня говорил с ней приятным звучным голосом, очень похожим на женский: 'Торопись, сестра. Это происки расплодившейся в лесах нежити и нечисти. Они решили отомстить за ежедневные рейды Охотников и что теперь сами деревья ополчились на них. Это они заронили в головы глупых орков из компании Нимирэля коварную идею'.

'Я всего лишь маленькая слабая девчонка, разве я могу утихомирить стихию?'.

'В вас троих, как и в любой Фее, сокрыто много Даров, но чтобы они раскрылись все и полностью, нужно либо самим искать, что в тебе есть и учиться, либо попасть в переделку, как это случилось с тобой'.

Во дворе суетились люди, передавая ведра с водой, колдовали маги, но пламя, весело пожирающее крышу, никак не желала опадать. Бледный как полотно староста Соснового Бора Таргар простонал:

— Чёртов огонь, занялась задняя стена.

— Отойдите! — в голосе Кри пела и танцевала неукротимая и опасная Стихия, обычно бесцветные волос сейчас приобрели оттенок сердцевины кострища, слепя желтовато-белым раскалённым сиянием.

— Тьена Дар Ваниль, — схватился за голову Тавиэль, его глаза расширились от ужаса, когда одним взмахом руки девчонка отодвинула всех на солидное расстояние и подошла близко к горящему сараю.

Что Фея пела, никто так и не понял, но в её голосе слышался треск и гудение пламени. Огонь точно отвечал Крисиг Дар Ваниль, двигаясь в унисон с её причудливым танцем. Потом она повелительно махнула рукой, и пожар угас, точно его и не бывало.

— Эртэ Таргар, — обратилась она к выпучившему серые глазищи старосте Соснового Бора, — тут замешены чары нежити и нечисти. Где-то совсем близко они свили гнёзда. Пока вы их не уничтожите, беда может прийти в любой момент. Так говорит мой Дар, — в качестве доказательства она подняла остывший уголёк и заставила пламя возродиться.

— Как прикажете, тьена Дар Ваниль, — эхом отозвался староста, он ещё так и не оправился от пережитого шока — Рад видеть вас в добром здравии, очень кстати, ведь через три часа вы отправитесь в Академию за распределением. Ректор откроет для вас с Утар портал.

— Крисиг, — Эртэ Тавиэль смерил девчонку строгим взглядом, — я, кажется, запретил вам покидать постель без моего разрешения?

— Простите, если бы я замешкалась, от Соснового Бора осталось бы одно пепелище. Пойдёмте, осмотрите меня сейчас. Только вот я уверена, что поправилась полностью. Понимаю, что профессиональный долг требует вашего подтверждения моим ощущениям.

Осмотрев пациентку, дотошный лекарь был к своему неудовольствию признать, феечка абсолютно здорова.

— Будьте осторожны, тьена, как приедете в Академию, сразу доложите ректор о ваших новых способностях. Огненные Феи последний раз рождались около тысячи лет назад.

— У вас превратное мнение о наших талантах, эртэ Тавиэль. Просыпаются только те способности, которые востребованы, а комплект латентных может быть достаточно солиден. В роду Дар Ваниль Цветочный просыпается у всех вне зависимости от пола чуть ли не с рождения. Проблема в том, что многие из них настолько специфичны, что часто бывают, не востребованы. Посмотрите, сколько среди Охотников именно Фей, у которых дар чуять магию нежити и нечисти и безошибочно определять, где находится то или иное гнездо.

— Наверно, вы всё-таки правы, тьена, только, умоляю, будьте осторожны. Иначе Онэриль и Фермопена головы всем поотрывают. Такие сработанные тройки фей с непересекающимися наборами даров встречаются крайне редко.

В дом лекаря ввалился один из сыновей Таргара и с вежливым поклоном протянул Крисиг перевязанное золотой ленточкой письмо, свёрнутое в аккуратный рулончик. Девчонка не могла скрыть смущения и густо покраснела: оттиск на восковой печати говорил, что доставили послание от Наора. Торопливо со всеми попрощавшись, феечка короткой дорогой рванулась домой к тётушке Фермопене, чтобы поделиться радостью с подругами.

Прочитав несколько сумбурных строчек девчушка недовольно нахмурилась и пожаловалась Утти и Мили:

— Одни намёки. В столице произошло вчера какое-то очень важное и необычное событие, но подробности он сообщить не может. Королева пока запретила. И в конце приписка дрожащим от волнения почерком: 'Кри, легенды Рассветных Островов оказались правдой, а не простыми сказками. Рад, что скоро увижу тебя. Практику ты будешь проходить в Королевском Саду под присмотром Главного Садовника эртэ Латрэль. Эльфийская дама уже одна не справляется и собирается взять в штат помощницу. Поэтому несколько цветочных феечек будут писать курсовые под её началом. Одна из них — ты. Куда отправится Утар, мне выведать так и не удалось.

На этом позволь откланяться, а то вон ректор Онэриль идёт явно ко мне по коридору. Приедешь, поговорим'.

Крисиг не приходила в себя дня три, чем до полусмерти перепугала тётушку Фермопену и подруг. Старший Лекарь Соснового Бора Тавиэль поспешил всех успокоить, что поправляться Церберус будет долго. Он слишком много угарного газа наглотался, но жить будет и полностью выздоровеет.

Гораздо больше его беспокоило состояние Крисиг. Цветочная феечка часто засыпала и сквозь сон бормотала что-то совсем неразборчивое. Кото Фей и Миусси сильно нервничали и постоянно путались у всех ногами, стойко снося ругань, а то и удары метлой или тапком.

Мили и Утти не отходили от Кри ни на шаг, помогая дежурить Тениэль даже ночью по очереди. Хотя жена Тавиэля утверждала, что опасности летального исхода нет ни у неё, ни у громового бельчонка, девчонки ходили сильно зашуганные и вздрагивали от каждого шороха и скрипа.

— Нам завтра уезжать, как мы её довезём до столицы. Практика начнётся уже на следующий день прямо с утра, — Утар в ужасе заломила руки, — как она будет писать курсовую, если периодически теряет сознание?

— Не знаю, Утти, — мрачно отозвалась Мили, — но я устрою райскую жизнь тем двум недоумкам, если она не оклемается в самое ближайшее время.

— Надеюсь, всё будет так, как обещает эртэ Тавиэль.

— Он в этом лично заинтересован. Твоя тётка обещала, что если Кри будет плохо и дальше, он лишится своего места...

Тут Крисиг снова зашлась надсадным кашлем, и подруги принялись отпаивать больную травяным отваром, осторожно вливая лекарство в чуть приоткрытый рот и следя, чтобы она не захлебнулась. Когда девчонка успокоилась и равномерно задышала, её осторожно уложили на постель и заботливо укутали одеялом.

Оставшаяся без главных заводил ватага молодых орков, в отличие от тех, кто смог смириться с тем, что времена прежнего бесшабашного веселья миновало, успокаиваться не собиралась.

Так и осталось тайной за семью печатями, в чью светлую голову пришла идея поиграть в нашествие орков на небольшой площади рядом с общественным дровяным сараем. Вооружившись топорами и чадящими смоляными факелами 'свирепые воины Великой Степи' бесстрашно отправились на штурм 'Феячьей Цитадели', в которой проживали три заносчивые тощие Леди и их противный управляющий Белк.

— Все на штурм, отомстим гадким задавакам за позор и пленение наших предводителей! — прорычал один из 'высокородных вождей' и стал карабкаться по бревенчатой стене на крышу.

К сожалению, юный воитель не учёл, что крыша была крыта соломой, которая мгновенно занялась. Вопя от ужаса и понимания, как сильно им влетит за содеянное, если их застукают на месте преступления, зеленокожие подростки порскнули кто куда, поспешно гася факелы и пряча под куртки топоры.

Крисиг почувствовала, как волна жара начала подниматься в её душе откуда-то изнутри. Не понимая, что происходит, Дар Ваниль села на кровати и окончательно пришла в себя. Огонь точно говорил с ней, предупреждая, что если она не поможет унять пожар, от Соснового Бора к утру останутся одни головни. Морозы исправно высушили деревянные дома, будет достаточно малой искры, чтобы тут разверзся настоящий ад.

Понимая, что время у неё на исходе, Кри проверила, как там Церберус, торопливо оделась и, накинув на плечи тёплый плащ, выскользнула в ночную тьму. Пробудившийся дар Феи Огня говорил с ней приятным звучным голосом, очень похожим на женский: 'Торопись, сестра. Это происки расплодившейся в лесах нежити и нечисти. Они решили отомстить за ежедневные рейды Охотников и что теперь сами деревья ополчились на них. Это они заронили в головы глупых орков из компании Нимирэля коварную идею'.

'Я всего лишь маленькая слабая девчонка, разве я могу утихомирить стихию?'.

'В вас троих, как и в любой Фее, сокрыто много Даров, но чтобы они раскрылись все и полностью, нужно либо самим искать, что в тебе есть и учиться, либо попасть в переделку, как это случилось с тобой'.

Во дворе суетились люди, передавая ведра с водой, колдовали маги, но пламя, весело пожирающее крышу, никак не желала опадать. Бледный как полотно староста Соснового Бора Таргар простонал:

— Чёртов огонь, занялась задняя стена.

— Отойдите! — в голосе Кри пела и танцевала неукротимая и опасная Стихия, обычно бесцветные волос сейчас приобрели оттенок сердцевины кострища, слепя желтовато-белым раскалённым сиянием.

— Тьена Дар Ваниль, — схватился за голову Тавиэль, его глаза расширились от ужаса, когда одним взмахом руки девчонка отодвинула всех на солидное расстояние и подошла близко к горящему сараю.

Что Фея пела, никто так и не понял, но в её голосе слышался треск и гудение пламени. Огонь точно отвечал Крисиг Дар Ваниль, двигаясь в унисон с её причудливым танцем. Потом она повелительно махнула рукой, и пожар угас, точно его и не бывало.

— Эртэ Таргар, — обратилась она к выпучившему серые глазищи старосте Соснового Бора, — тут замешены чары нежити и нечисти. Где-то совсем близко они свили гнёзда. Пока вы их не уничтожите, беда может прийти в любой момент. Так говорит мой Дар, — в качестве доказательства она подняла остывший уголёк и заставила пламя возродиться.

— Как прикажете, тьена Дар Ваниль, — эхом отозвался староста, он ещё так и не оправился от пережитого шока — Рад видеть вас в добром здравии, очень кстати, ведь через три часа вы отправитесь в Академию за распределением. Ректор откроет для вас с Утар портал.

— Крисиг, — Эртэ Тавиэль смерил девчонку строгим взглядом, — я, кажется, запретил вам покидать постель без моего разрешения?

— Простите, если бы я замешкалась, от Соснового Бора осталось бы одно пепелище. Пойдёмте, осмотрите меня сейчас. Только вот я уверена, что поправилась полностью. Понимаю, что профессиональный долг требует вашего подтверждения моим ощущениям.

Осмотрев пациентку, дотошный лекарь был к своему неудовольствию признать, феечка абсолютно здорова.

— Будьте осторожны, тьена, как приедете в Академию, сразу доложите ректор о ваших новых способностях. Огненные Феи последний раз рождались около тысячи лет назад.

— У вас превратное мнение о наших талантах, эртэ Тавиэль. Просыпаются только те способности, которые востребованы, а комплект латентных может быть достаточно солиден. В роду Дар Ваниль Цветочный просыпается у всех вне зависимости от пола чуть ли не с рождения. Проблема в том, что многие из них настолько специфичны, что часто бывают, не востребованы. Посмотрите, сколько среди Охотников именно Фей, у которых дар чуять магию нежити и нечисти и безошибочно определять, где находится то или иное гнездо.

— Наверно, вы всё-таки правы, тьена, только, умоляю, будьте осторожны. Иначе Онэриль и Фермопена головы всем поотрывают. Такие сработанные тройки фей с непересекающимися наборами даров встречаются крайне редко.

В дом лекаря ввалился один из сыновей Таргара и с вежливым поклоном протянул Крисиг перевязанное золотой ленточкой письмо, свёрнутое в аккуратный рулончик. Девчонка не могла скрыть смущения и густо покраснела: оттиск на восковой печати говорил, что доставили послание от Наора. Торопливо со всеми попрощавшись, феечка короткой дорогой рванулась домой к тётушке Фермопене, чтобы поделиться радостью с подругами.

Прочитав несколько сумбурных строчек девчушка недовольно нахмурилась и пожаловалась Утти и Мили:

— Одни намёки. В столице произошло вчера какое-то очень важное и необычное событие, но подробности он сообщить не может. Королева пока запретила. И в конце приписка дрожащим от волнения почерком: 'Кри, легенды Рассветных Островов оказались правдой, а не простыми сказками. Рад, что скоро увижу тебя. Практику ты будешь проходить в Королевском Саду под присмотром Главного Садовника эртэ Латрэль. Эльфийская дама уже одна не справляется и собирается взять в штат помощницу. Поэтому несколько цветочных феечек будут писать курсовые под её началом. Одна из них — ты. Куда отправится Утар, мне выведать так и не удалось.

На этом позволь откланяться, а то вон ректор Онэриль идёт явно ко мне по коридору. Приедешь, поговорим'.