— Если это так, то почему наши боги не накажут тех ... Как ты там выразился? Изгнанников и эксплуататоров?
— Всё очень просто. — с усмешкой ответил Жека. — Наши боги, они сильные, смелые, вольнолюбивые. И они, желают, чтоб их дети были такими же как они. Только тот, кто уподобляется им, достоин их внимания и помощи. Кстати, многие девы-жрицы, способные общаться с богами, говорят примерно одно и тоже: "Наши боги возмущены! Им горько смотреть, ка изгнанные ими подлые твари, вместо наказания, творят всякие бесчинства. А главное, мы, их дети, не хотим замечать предназначенные для нас знамения. Первое — отныне мы знаем эти твари уязвимы, их можно поразить честным железом. Второе — изгнанники лишены своей божественной силы, и их дети не способны унаследовать даже крупинку былого божественного начала. Третье — здоровые дети рождаются только у тех тварей, которые украдут у правильных родов или жену, или мужа. Так как нашим богам не хочется видеть слабыми тех, кто имеет в себе хоть крупицу крови истинных богов. Поэтому, они задают вопрос: "Сколь долго мы будем смотреть, как наши творения преклоняются перед изгнанной нами нечестью?" — Именно это нам велят донести до вас всесильные небожители".
Молодёжь радостно и одновременно возбуждённо загалдела, а Жека, немного выждав, поднял руку, призывая всех к тишине. После чего, с некоторой брезгливостью сказал: "Иди домой, предатель рода, не желаю тебя больше видеть. И, если так желаешь, продолжай пресмыкаться перед изгнанным с небес ничтожествами. И ещё, не мешайся под ногами тех, кто чтит заветы своих богов, и готов выполнять их волю".
Плотник, видя, что его никто не желает слушать, встал. Не удержался и в сердцах сплюнул на пол. Это вызвало волну возмущения. Однако Жека быстро и умело её загасил. Поэтому, пришедший на сходку, вместо своего сына мужчина, покидал собрание в полной тишине. Перешагивая через порог, мужчина услышал: "Пусть идёт к себе домой, и чтоб никто его не трогал. Ни сейчас, ни после — пусть этот выродок, живёт в своём позоре. Этот предатель своего рода, сам сделал свой выбор, и осудят его наши боги". — Силкс Плотников, не знал, как полчаса назад, по тайному знаку заместителя охраны столицы, из комнаты на пару минут выходил неприметный молодой парнишка, который передал приказ на немедленную ликвидацию предателя, по плану номер один. В нём подразумевалось, "объект" способен доставить множество проблем, и должен незамедлительно исчезнуть, бесследно.
Старый мастер Силкс, прекрасно расслышал громко сказанные ему в спину слова, всё понял и насторожился. Так уж вышло, только сейчас к нему пришло понимание, придя сюда, он совершил огромную, скорее всего, непоправимую ошибку. Во-первых — как было уже сказано, он напрасно сюда явился. Во-вторых — априори ни мог ничего доказать этим оболваненным малолеткам. Так как они просто не желали слушать ничего, что не соответствует их убеждениям. В-третьих? Тоже ничего хорошего. К его доводам, не собирался прислушиваться даже его единственный сын Глау, семнадцатилетний кадет первого года обучения общевойсковой школы командиров. И это его милый малыш, который, казалось не так давно встречал его с работы восторженными криками, и просьбами взять на ручки. А сегодня, когда он запирал его в чулане, яростно кричал проклятья прямо ему в лицо. Мужчина, отойдя на несколько шагов от здания, остановился, и тоскливо посмотрев на затянутое тучами небо, горестно пробормотал: "О боги, как давно это было? Куда делось то время, когда малыш во всём меня слушался? А сейчас.... Только и слышу: " Отец ты не прав! Ты глуп и ничего не понимаешь и отстал от жизни! Ты просто предатель нашего рода! Ты пресмыкаешься перед этими падшими ..." — За что мне такое наказание? Э-э хе-хе, дожился". — Немного постояв и повздыхав, плотник украдкой осмотрелся по сторонам. Улочка окраины каменного города была безлюдна несмотря на то, что до заката оставалось не менее двух часов. А настроение, было таким же пасмурным, как и моросящий дождь.
"Ничего, до дома я доберусь ещё засветло. — думал Силкс, поправляя воротник своей ветровки. — Но, напрямую не пойду, что-то душа ноет, предчувствуя недоброе. Не приведи боги, молодёжь решившая проучить меня за сегодняшние речи переусердствует. Пойду сегодня тем путём, на котором они меня вряд ли ждут".
Мужчина, зябко передёрнул плечи и резко развернувшись, зашагал в сторону крепостной стены, до которой нужно было идти три переулка. Одинокий прохожий несколько раз неожиданно останавливался, осматривался, но никто за ним не следовал. Поэтому, он, постояв пару секунд, продолжал свой путь. Не доходя до стены с квартал, мужчина вновь остановился, снова обернулся, и по-прежнему никого не обнаружив, принял спонтанно возникшее решение, двигаться по улице, у которой его посетило это озарение — идти мимо казармы городской стражи, именно сегодня, не стоит. Сделав пару тяжких вздохов, мужчина немного успокоился, запахнул плотнее ветровку и бодро зашагал по новому маршруту, а через несколько шагов, вновь погрузился в свои мысли. Так что, он не услышал, как через два квартала из перпендикулярной улицы выскочила парочка крепких парней. Они, мягко, почти беззвучно ступая по брусчатке, догнали свою жертву и самый высокий из них, широко замахнувшись, ударил замотанной в грубую ткань дубинкой по голове плотника. Удар был сильным, так что Силкс, не издав ни звука, потерял сознание и начал медленно оседать. Он был ещё жив, пока его волочили по лестнице, и бросали за внешнюю сторону стены. Только падение с такой высоты, приговорённый к бесследному исчезновению человек, не пережил. Так что, когда его подхватила очередная парочка заговорщиков, сердце плотника больше не билось. А дальше, на берегу, бездыханное тело "наградили" несколькими глубокими порезами и бросили в реку, где водились мелкие, но весьма прожорливые рыбки. Не прошло и двух минут, как вода возле плавающего трупа "закипела", забурлила, взбаламученная множеством рыбных хвостов. А через пол часа, то, что осталось от покойника, утонуло и опознанию не подлежало. Эта река, как никто другой, умеет хранить чужие секреты.
Что было дальше? Ничего не обычного. Утром в участок местной стражи явилась встревоженная супруга Силкса и его угрюмый сын. От них было принято заявление о том, что житель столицы, Плотников, этой ночью не ночевал дома, что было ему не свойственно. А затем, уже вечером, на очередной сходке соратников, рыжий Глау расспрашивал о своём отце своих соратников по борьбе с падшими. Те ему рассказали всё чему были свидетелями, ничего не скрывая, как и то, что их вождь Жека, помня о том чей это отец, строго настрого запретил трогать старика. Хотя, у многих после его речей чесались кулаки, но ослушаться лидера, никто не посмел. Так что, ещё семь дней, по столице ходили молодые, крепкие парни, усиленно занимаясь поиском тех, кто мог пролить свет на загадку, куда подевался плотник. После чего, выждав ещё неделю, того признали без вести пропавшим. На этом власть и успокоилась, ей не было дела, до душевных терзаний семьи, потерявшей кормильца. Тем более, все поисковые мероприятия, господин Горкс взял на личный контроль, и умело, незаметно манипулируя подчинёнными, не давал им "свернуть следствие в невыгодное для дела русло".
Горожане ещё какое-то время посудачили, обсуждая пропажу отличного мастера, как и то, что семья с трудом нашла деньги, чтоб вернуть заказчику выплаченный ранее аванс за так и не выполненную работу. Восхищались и тем, что у молодого Плотникова, не пожелавшего идти по стопам отца, имеются отличные друзья, которые вскладчину собрали необходимую сумму, не позволив осиротевшей семье пойти по миру. Но и эти сплетни со временем приелись и их сменили очередные, более свежие. На стенах домов и палисадников, начали появляться написанные корявым, детским почерком листовки. Но главное не они, а то, что в них было написано. А там, были смешные стишки, высмеивающие глупых сошедших с небес богов. Они были примитивными, легко запоминающимися и главное, почти правдивые. И то тут, то там, в подворотнях и скверах, собирались небольшие компании, где не только дети, но и взрослые, весело цитировали наиболее удачные из сатирических частушек. Аборигены, ставшие горожанами огромного по местным меркам мегаполиса, не "стояли в стороне", они охотно включились в забавную, и не совсем понятную им игру. Не отставали от простых граждан и служители правопорядка. Они боролись как с листовками, так и с добровольными декламаторами. Только делали это так, что даже слепцу было понятно, эти парни всего лишь выполняют приказы, которые им самим не по душе. То они "не заметят" расклейщика листовок, то демонстративно отвернувшись, пройдут мимо толпы, вслух читающих содержимое очередного листка. Нет. Стража срывала зловредную писанину со стен. И как не странно, это были или сильно потрёпанные, или раскисшие под дождём бумажки, которые и прочесть-то уже невозможно. Так же, разгоняли и стихийные митинги, слегка пиная некоторых активистов. Но. Вмешивались тогда, когда назревала драка, или слышались слишком ярые призывы к вооружённому восстанию. И то, как было уже сказано, сильно никого не били, если только смутьян не был слишком агрессивным. Тогда ему могли, для наглядного примера горожанам, немного "помять бока". А после экзекуции сопроводить в отделение городской стражи, где тот должен был отработать на благо общества десять суток.
В этом месте нашего повествования, возникают резонные вопросы. Чем занимаются чиновники? Куда они смотрят? Нет, не нанятые аборигены, а те власть имущие, которые гордо называют себя "отцами основателями". Можно сказать, что ничем. Они, порадовавшись стремительным успехам расслабились и занимались только тем, что старательно "стригут купоны" со своего проекта, под названием империя Твердь, с одноимённой столицей. А что? Они построили город, сплотили вокруг себя народ, запустили первые ремесленные артели. Решили проблемы с рождаемостью и в нужный момент, развернули проекты дошкольного, среднего, и высшего образования. А когда случайно наткнулись на измождённых дикарей, которых изгнали с их земель более сильные соседи, то это решило многие стоящие перед молодым обществом проблемы. А их, этих проблем, было немало. Это нехватка кадров на производствах, которые до сих пор читаются вредными и малопрестижными. Что наиболее важно, из местного — дикого контингента, постепенно формировались как вооружённые силы, так и органы правопорядка. Это было весьма удачным решением, так как колонисты, даже освоив программу элитного бойца, по-прежнему не были способны применять знания на практике. Простите, не совсем точно сказано. В учебных схватках эти горе воины были выше всяких похвал. Но как показали первые же стычки с агрессивными племенами, "цивилизованные бойцы", от вида пролитой ими крови, впадали в ступор. Исключения были единичны и слишком редки. Не будь, на тот момент, в рядах новой армии легионеров — из диких, то первое же сражение могло быть бездарно проиграно. А так, отличное оружие, более или менее хорошая подготовка и не понимающие ценности человеческой жизни новобранцы, яростно сражаясь с противником, спасли своих нанимателей от полного разгрома. После чего и было принято судьбоносное решение кем стоит комплектовать армию. В общем, ... в последнее время людские ресурсы пополнялись не только за счёт высокой рождаемости, но и вербовкой рекрутов из соседних племён. Именно так, постепенно, в это общество и впадало в стагнацию.
Так что, правящая верхушка, прибывала в полном неведении о реальном положении дел. Чему способствовали их хитрые замы, "не чистые на руку" секретари и прочие, более мелкие чинуши. Которые прокручивая свои делишки, в своих отчётах сильно искажали действительность. А что тут такого, каждый, как может урывает с общественного стола свой "кусок пирога", и все довольны. Ведь никто из простолюдинов не умирает с голоду.
Так же, это общество имело и свою теневую сторону. Её также возглавляли представители первых колонистов. Это были активные, целеустремлённые люди с огромными, неудовлетворёнными амбициями. Их, в своё время, обделили при распределении "тёплых мест" в официальных структурах. Они помучались, пометались, немного подумали и создали свои силовые группировки, заняв " свободную нишу ". Вначале, "крёстных отцов" было много, они старались быть незаметными, и зона их интересов находилась за приделами города-государства. Действовали они на чужих территориях, проводя различные силовые акции — проще говоря бандитские нападения. Именно во время подобных рейдов, все проходили кровавый ритуал инициации, как руководители, так и боевики. Как не странно, но в этих шайках, такой проблемы как пролитая кровь, не возникало. Что этому способствовало, никто особо не задумывался. Скорее всего, длительная, жёсткая психологическая подготовка рекрутов.
Прошло время, и зона интересов криминала, стала более обширной. Оставшиеся в живых теневые дельцы больше не довольствовались продажей отбитой у аборигенов рудой, одомашненной живностью и ценными шкурками. Как-то незаметно появились крепкие парни, предлагающие купцам, за небольшую плату, надёжную охрану, как в городе, так и в торговых экспедициях. Несогласные на такую защиту "крыши" тихо исчезли. Произошло это незаметно, без лишнего шума. А дальше, пошло всё как по накатанной колее, вплоть до "прикормленных" чиновников, которые не замечали чужие дела, а иногда, и прикрывали их. На этом, краткий экскурс в историю развития молодого государства, можно считать оконченным. Стоит упомянуть что-то из обыденных, не криминальных делах, произошедших на днях. И так. Ничем не приметный дом, двери в который никогда не бывают запертыми. Да и зачем это делать? Сюда, в основном заглядывали те, кто входил в сильную ОПГ (ОПГ — Организованная Преступная Группировка) , которую называли просто, "семья". Бывали здесь и простые просители из местных жителей, те кто не надеялся на власть, побаиваясь обращаться к грубым, наглым и безмерно жадным стражам. А здесь, если не беспокоить по пустякам, всегда помогут, причём, потребуют за это весьма скромную, посильную плату. Если сравнивать её с тем, что потребует инспектор охранного участка. И то, даже " расставание " с кровно заработанными деньгами, не гарантирует то, что официальные структуры займутся вашей проблемой. А здесь, в этом домике, если зарвавшийся воришка, или зловредный сосед, обнаглеют и зайдут за некие определённые авторитетам рамки, их призовут к ответу. Стоит принять к сведению, что в этих стенах, иногда решались и другие, от этого, не менее жизненно важные проблемы. Как например, сейчас. В скромной комнате, больше всего подходящей для аскета, на единственным грубым столом, сидел черноволосый мужчина, одетый в скромно комбинезон слесаря. Перед ним, на грубой столешнице лежала небольшая пачка исписанных бумажных листов, стояла простенькая бронзовая чернильница и рядом, на подставке, перьевая ручка. Хозяин кабинета слушал доклад своего секретаря. Молодого, невысокого аборигена, который вкратце рассказывал про очередную посетительницу и о её проблеме.
— Её зовут Марфа, уроженка нашего города. Вдова. Была замужем за Гешаксом, который занимался продажей дикарям оружия. Мерзавец, укрывал истинные доходы не только от правительства, но и от нас. В начале этой осени, мы его ликвидировали вместе с караваном. Трофеи реализовали с большой для нас выгодой.
