— Почему же неучи? — удивился Ыргиз. — Смотрите, лагерь очень грамотно устроен, да и подъём на скалы делали явно профессионалы.
— Откуда здесь профессионалы? Это точно браконьеры! — магистр эл Минэтэйнион издал еще один стон.
— Ну, не скажите, господин магистр, многие браконьеры профессиональнее большинства профессионалов, — хмыкнул орк.
— Ну как вы можете так говорить! — воскликнул магистр. — Ведь это же губители природы! И сейчас на наших глазах эти ваврвары уничтожают...
— Я пока не вижу ни одного варвара, — сказал магистр Захарус, он подошел к голове остановившегося отряда и теперь, сложив ладонь козырьком, внимательно рассматривал скалу с провешенными трассами.
— Какая-то "Мария Селеста", только горная, — хмыкнул Ыргиз. — Всё есть, только люди куда-то пропали. Я не удивлюсь, если возле кухни стоят тарелки с еще не остывшим супом.
— Какой ужас, — проговорила одна из эльфиек, они все, как, впрочем, и эльфы-юноши скучковались вокруг магистра эл Минэтэйниона, — их, наверное, всех съели эти ужасные каменные тролли!
— Не-а, если бы это были каменные тролли, то они бы и то, что варится в полевой кухне, съели бы, а кухню перевернули, а она стоит, — вмешался Палым. — Ставлю серебреник против разменной медяшки, что там каша варится! Именно каша, а не суп!
— Кому что, а орку каша! — возмущенно фыркнула та же эльфийка. — Тут, возможно, произошла страшная трагедия! А ты, Палым, о столь низменном!
— Иллика, ну вот почему все эльфы считают трагедию возвышенной! А по-моему, именно кашу никак нельзя считать низменной! Вот посуди сама, разве может происходить хоть что-нибудь возвышенное на голодный желудок! — воскликнул Палым, и в духе героя возвышенных трагедий для полноты сходства закатил глаза.
— Палым, а почему ты думаешь, что там каша? — спросила орка Миримиэль. — Как ты это определил? По запаху? Ветер же от нас дует...
— Ну что, никто не хочет со мной поспорить? — Орк загадочно улыбнулся. А Миримиэль продолжала наседать:
— Ну как ты определил?! Ну, скажи! Скажи, пожалуйста! Мне на ушко! Я никому не разболтаю!
— Пять порций мороженого! Информация, она того... мороженого стоит! — заявил орк.
— А ты его Листику отдашь, за тайну Ыргиза, — засмеялась Ирэн. — Вот до чего нездоровое любопытство доводит, начинаешь вымогать у своих товарищей взятки... мороженым!
— Ну чего? Листику можно, а мне нельзя? — Обиженно надулся орк.
Студенты, слушавшие этот разговор, засмеялись, Ыргиз хлопнул своего друга по плечу. Магистры не принимали участия в общем разговоре, они внимательно разглядывали этот неизвестно откуда появившийся лагерь. Вроде он выглядел совершенно мирно, никакой угрозы оттуда не чувствовалось. Магистры вышли немного вперед, отделившись от основной массы студентов.
— Браконьеры, это браконьеры! — повторил магистр эл Минэтэйнион. — Кто еще может забраться в такую глушь?
— Для браконьеров лагерь очень правильный, скорее это похоже на армейское подразделение, именно на армейское, даже не на лагерь баронских дружинников.
— Что вы этим хотите сказать, коллега?
— Что мы ничего не узнаем, если будем здесь стоять и рассматривать этот лагерь издали, коллега, — ответил Захарус. — Я предлагаю продолжать двигаться, когда мы подойдем ближе, то всё увидим.
— Но это же может быть опасно! — забеспокоился магистр эл Минэтэйнион. — Судя по количеству палаток, там людей не менше, чем в нашем отряде, это может быть засада! Они специально не показываются, мы подойдем, а они выскочат, и раз...
— И накормят нас супом, прямо из той полевой кухни, — усмехнулся магистр Захарус.
— Кашей... Палым утверждает, что там каша варится, — подсказала Ирэн, подошедшая к магистрам.
— Вполне может быть, Палым в этом здорово разбирается, — согласился магистр Захарус.
— В чем? В чем разбирается, в каше? При чем здесь каша?! — возмутился эл Минэтэйнион.
— Продолжаем движение, — скомандовал магистр Захарус, и отряд, снова выстроившись в походную колонну, двинулся к этому странному лагерю.
Место Ирэн во главе колонны занял магистр Захарус, а она сама и другие эльфы оттянулись в хвост построения.
— Я не понимаю, как можно столь легкомысленно идти прямо в логово врага! — продолжал кипятиться магистр эл Минэтэйнион.
Ирэн, улыбнувшись, заметила:
— Ну почему сразу — врага? Это палатки дрэгисской дружины, вон, видите, и на флагштоке дрэгисское знамя!
Действительно, налетевший порыв ветра развернул висевшее до этого полотнище, на котором красовался золотой дракон на голубом фоне. Казалось, дракон ехидно подмигивает с развевающегося флага.
— И видите, магистр Захарус занял место впереди колонны, там же собрались все "охотники", если нападут из лагеря, то времени для применения магии почти не будет, но нападающих всё равно встретят. Встретят "охотники", вооруженные мечами и топорами, они дадут нам время подготовиться и ударить заклинаниями, — прокомментировала Ирэн действия наставника "охотников". Эльфы с уважением посмотрели на девушку. Хоть темная эльфийка и училась вместе с ними на целительском факультете, но чем дальше, тем больше она становилась для них авторитетом в военных вопросах.
Уже на подходе к лагерю внимание магистра Захаруса привлёк странный звук, будто кто-то ударял деревянными палочками друг о друга. Сделав знак остановиться, Захарус осторожно сделал шаг вперед. С шуршанием осыпалось заклинание невидимости, и удивленные участники похода увидели двух норвеев, сидящих на больших камнях у тропы. Они были вооружены, но при этом азартно играли в нарды, метая деревянные игральные кости на деревянную же доску. Норвеи вскочили, вытянулись и гаркнули:
— Здравия желаем, господин магистр!
— Что ж вы так плохо службу несете? — попенял им смутившийся магистр Захарус, он сам подошел к ним почти вплотную и всё равно не смог их заметить под покровом заклинания.
— Так мы, это, видали же, что вы идёте! Поэтому и не шибко прятались, — ответил дружинник-норвей.
— Гм, а кто заклинание ставил? — спросил Захарус.
— Так это, госпожа Саманта! Они тут прилетали недавно с госпожой старшей баронессой, на драконе. Смотрели, как здесь всё обустроено, — так же браво доложил дружинник.
— А что, вас тоже на этом драконе привезли? — поинтересовался магистр Захарус.
— Никак нет! Нас раньше на большом драконе доставили, дракончик госпожи баронессы столько бы не утащил! Мы на Фарранау прилетели. С десяток нас было, лагерь разбили, а потом остальные улетели, а мы, трое, вот в карауле остались. Мы здесь, а третий там, кашеварит.
— Так что, вы здесь так и будете дежурить? — спросил магистр.
— Никак нет, через три дня сменят!
— Оригинальное решение, использовать драконов в качестве транспортного средства, — проговорил подошедший магистр эл Минэтэйнион. — Очень оригинальное, очень!
— Да, — согласился Захарус, — учебный дракон у нас в академии есть. Боевые драконы, как оказалось, у баронесс Дрэгис тоже есть. Вот, теперь и грузовые драконы появились. Очень удобно, должен сказать, можно возить грузы в любые труднодоступные места!
Магистр эл Минэтэйнион важно кивнул, соглашаясь с этим утверждением:
— Несомненно, такой вид транспорта в приграничных баронствах очень полезен, тут же горы. А как мы убедились, дракон в горах и предгорьях — это самое надёжное транспортное средство.
Магистр Захарус с удивлением посмотрел на своего коллегу, так и не поняв, шутит тот или говорит серьезно.
Почтенный Гунар Кларин был напуган, да что там напуган, он был в ужасе! Вчера, останавливаясь на ночлег, как обычно съехав с тракта в лес, он и не предполагал, что такое вообще возможно! Днем караван двигался по тракту, змеелюды прятались в фургонах, на виду были только люди. Видно, чтоб не пугать других купцов и путешественников, и не смущать их. Ночёвки организовывали не на постоялых дворах, а в лесу, наверное, с той же целью. Караванщик, сначала, опасался нападения зверей или каких-нибудь других тварей, в изобилии водившихся в горах и предгорьях, но баронские дружинники, охранявшие купеческий обоз, были спокойны. Видно, опасности пока не было. Но на душе купца было неспокойно, он чувствовал надвигающиеся неприятности. Сегодня то место, которое выступает как индикатор грядущих бед, прямо-таки завопило и задёргалось, с самого утра. На поляну, где расположился на ночёвку караван, еще до завтрака приземлился верховой дракончик баронессы. На этот раз баронесса была не одна, с ней была девушка постарше, видно, тоже из очень благородных, если судить по тем знакам уважения, которые ей оказывали дружинники. Вслед за дракончиком баронессы на поляну приземлились два больших дракона. По команде старшей девушки дружинники и караванщики стали их разгружать, драконы привезли большие тюки с продовольствием. Не успел почтенный купец подобрать свою отвалившуюся от удивления челюсть — это же надо, так припахать драконов! — а баронесса, прилетевшая с ней девушка, дракон баронессы и главная змеелюдка удалились в лес. Они там пробыли довольно долго, все успели позавтракать. Потом из леса вышли баронесса и прилетевшая с ней девушка, а змеелюдки и дракона не было. Девушки подошли к остальным змеелюдам, и баронесса стала им что-то говорить. Змеелюды заволновались, очень сильно заволновались, некоторые даже схватились за оружие — а ну как баронесса скормила их соплеменницу своему дракончику, а теперь оправдывалась. Но баронеса, видно, сумела припугнуть этих человеко-змей, наверное, пообещав, что еще кого-нибудь отдаст дракону на растерзание. Змеелюды немного успокоились, а вот эти две девушки ходили вдоль опушки леса, в очень сильном волнении ходили. Наверное, переживали за своего дракона, может, он той змеелюдкой подавился?
Время уже шло к обеду, и заскучавший, но не переставший ожидать неприятностей купец разглядывал драконов, прикидывая, какие выгоды можно получить, если использовать их как транспортное средство. Вдруг опушка леса замерцала серым облаком, закрывшим деревья. Облако довольно быстро пропало, но на его месте оказался не лес, а какой-то длинный тоннель, в конце которого был просто-таки кошмарный пейзаж! Дикие багровые скалы, кусочек такого же багрового, еще более дикого, неба... Всё это нагоняло ужас. И усиливая этот ужас, из этого тоннеля посыпались змеелюды. Много змеелюдов, сначала маленькие, а потом всё увеличивающиеся в размерах. Последние змеелюды были вообще с оружием! Они нервно озирались, вроде как намереваясь на кого-нибудь напасть. А серый тоннель стал уменьшаться. Баронесса вскрикнула — из почти исчезнувшего тоннеля вывалилась старшая змеелюдка с ребенком на руках. Ребенок был без сознания, его руки и ноги безвольно болтались. Баронесса подскочила к змеелюдке и перехватила девочку, это была девочка, рыжая и совершенно голая. Баронесса прижала ее к себе, один из дружинников-норвеев подошел и дал второй девушке свой плащ. Они закутали девочку, и баронесса, так и не выпустившая свою ношу из рук, опустилась на землю. А старшая девушка кинулась к большому дракону:
— Гирокау, быстрее к Марте! Привези ее сюда! Быстрее!
Могучий дракон сорвался с места и стремительно полетел в сторону гор.
— Ого! — тихонько сказал старший погонщик, но купец услышал и повернулся к нему. Караванщик пояснил свое удивление: — Обычно драконы летают медленно, я бы сказал, степенно. А этот рванул как наскипидаренный! И сразу же, как только эта леди ему приказала.
Купец вопросительно поднял брови, а старший погонщик продолжил:
— Дракона трудно заставить что-либо сделать, даже просто убраться с облюбованного им места, а тут... ну, ты сам же видел!
— Но, Джер, на драконов же охотятся, может, этого поймали и приручили...
— Охотятся, Гунар, охотятся. Но только на очень старых и очень больных, а здоровый дракон обычно сам охотится на охотников. Охотники на драконов больше байки по тавернам рассказывают, чем на драконов охотятся.
— А с чего же они тогда живут?
— С охоты, только не на драконов, а на всякую нежить. Вот ты, если тебе надо будет защитить свой дом, к примеру, от упыря или мохтура, кого ты наймёшь? Обычного охотника на нежить или знаменитого охотника на драконов, ну и на нежить попутно? То-то!
— А это что было? — Купец показал на то место, где был серый тоннель.
— Это был портал, межмировой портал. Видал я такие, даже хаживал через них. Но то были постоянные, они, как горные перевалы, существуют постоянно. По ним можно пройти из мира в мир. А этот видал? Был сделанный, наверное, кем-то...
Купец мотнул в сторону змеелюдов и баронессы с лежащей на ее коленях девочкой.
— Не-е, тут нужен сильный маг, такой что... — возразил старший погонщик, пошевелив пальцами и показывая, какой нужен маг, — ну очень сильный! Я о таких и не слыхал.
— Слушай, Джер, а если нам снарядить караван в другой мир, а? — И купец со своим караванщиком пустились в обсуждение выгод и трудностей такого предприятия, с опаской поглядывая на сильно увеличившихся в количестве змеелюдов.
Лирисса смотрела, как кормят детей, как перевязывают раны воинам. На глаза у нее наворачивались слёзы. Никто не погиб. Спаслись все, и это тогда, когда была потеряна последняя надежда! Она обернулась, чтоб поблагодарить эту странную Повелительницу. Но та так и лежала, не подавая признаков жизни, вокруг нее хлопотали уже пришедшая в себя Вишасса и девушка-хуман. А эта странная Повелительница безвольно лежала на коленях у второй, плачущей девушки. Недалеко от этой группы мялись сиашеисс из рода Серебряного Лотоса. Они не знали, чем помочь, но всем своим видом показывали, что готовы оказать, если потребуется, любую помощь. И Лирисса понимала, что это не обязательная дань уважения или почитания, их чувства были искренни. А таких чувств у сиашеисс ни угрозами, ни применением силы не добиться. Старшая Мать рода Белого Лотоса с удивлением осознала, что нечто подобное начинает испытывать и она. Лирисса с сочувствием посмотрела на девушку, у которой на коленях лежала Повелительница. Девушка, видно, почувствовав взгляд, подняла голову. Лирисса вздрогнула — это тоже была Повелительница! Но во взгляде этой Повелительницы было столько боли, беспокойства и еще чего-то, что Старшая Мать снова вздрогнула. Всегда холодные и рассудительные, Повелители не могут испытывать такие чувства! Совсем растерявшись, Лирисса опустила глаза. К ней подошли другие Старшие Матери.
— Дети накормлены и размещены в этих странных домах, — сказала одна из матерей, — матери из Серебряного Лотоса говорят, что эти дома едут. Их тянут те большие рогатые животные. Если это так, то это хорошо. Дети ослабли, и им будет трудно идти, там же разместили и тяжелораненых, остальные пойдут пешком.
Немного помолчав, эта же мать продолжила:
— Мы благодарны Повелительнице, мы согласны признать ее нашей госпожой.
— Та хуман, — Лирисса кивком указала на девушку, на коленях которой лежала Повелительница, — тоже Повелительница, и она плачет.
