Шеннон затрясло. Вскрикнув от сладко-мучительной боли, она резко сорвала шелковую повязку.
В окутанной предрассветной дымке комнате было не так уж светло, чтобы видеть хотя бы призрачные очертания стоящей вблизи мебели, однако разглядеть переливающееся павлинье перо в руке Мануэля она смогла четко.
Проказливый кончик пера вновь прикоснулся к разгоряченному женскому лону, чья тягучая влага оросила ее бедра. Обессилено уронив голову на подушку, Шеннон глубоко вздохнула.
— Хватит. — Жалобно простонала она. — Сжалься надо мной.
— Ты хочешь, чтобы я прекратил? — Дьявольски улыбаясь глазами, поддразнил он.
Шеннон снова приподняла голову, встречаясь с его озорным взглядом.
— О, Боже, нет. — Сдавленно прошептала она. — Не хочу.
— Тогда, чего же ты хочешь? — Упорно продолжал настаивать на определенном ответе ее мучитель.
Шеннон примолкла, обдумывая свои постыдные желания. Как бы долго она не пробыла с этим мужчиной, чем бы с ним она не занималась, но все же где-то глубоко внутри по-прежнему оставалась легкая завеса девичьего смущения, которую она никак не могла побороть в себе.
— Поцелуй меня. — Трепеща от желания, наконец, решилась она. — Поцелуй меня... там...
Сокрушительно улыбнувшись, Мануэль отбросил длинное перо в сторону и, разведя ее бедра посильнее, сладостно припал к ее женственному началу.
Она протяжно ахнула, стоило лишь его губам прикоснуться к разгоряченному изнывающему лону, и как только его шаловливый язык заскользил по напряженному бугорку, скрывавшемуся между мягких складочек, Шеннон изогнулась всем телом, впиваясь ногтями в скомканную под собой простынь.
— Клянусь, я отплачу тебе той же монетой! — Утопая в зыбучих песках охватывающего тело умопомрачительно экстаза, хрипло прошептала она...
Проснувшись от озорного пения птиц, проливающегося через раскрытое балконное окно, Шеннон сонно зевнула. Оглядев просторную комнату, усеянную солнечным светом, брюнетка слегка нахмурилась. Мануэля не было рядом, отчего всплывающие образы раннего утра казались ей какими-то размытыми, почти нереальными. Встав с разметанной по всей постели груды бежевых простыней, брюнетка не спеша взяла с дивана позаимственные ещё два дня назад у кузины Мануэля голубые шорты и легкую белую кофточку, лениво умылась, привела в порядок взлохмаченные после сна волосы и, подойдя к широкому окну, окинула взглядом роскошный сад. День выдался чудесным, как и все предыдущие.
Интересно, почему она раньше не замечала всего этого великолепия, пока над ее головой ещё не висел этот Дамоклов меч? Но ответ был слишком очевиден — раньше она пеклась только о своем пропитании и стремлении выжить. Ей просто было некогда обращать внимания на окружающую среду, какой бы чудесной та не была. Теперь же слишком поздно умиляться дарами щедрой природы.
И почему жизнь так несправедлива?
Глубоко вздохнув, Шеннон накинула на ноги летние босоножки и вышла из спальни. Спускаясь по широкой лестнице, она все ещё размышляла над сложившимися обстоятельствами. В конце концов, как она может жаловаться на судьбу, если та подарила ей такой бесценный подарок? Ведь она познала весь смысл настоящей любви! Узнала, что в этом жестоком и несправедливом мире есть не только мрак, грязь, ложь и бесчеловечность. В нем есть и другая сторона — сторона яркого света, чистоты и истинных глубоких чувств. Кем бы она была, не сложись ее путь в таком направлении? Так бы и осталась мстительной, эгоцентричной воровкой, не знающей, что такое добро и нежность?
Мысленно вздрогнув от того далекого образа озлобленной на весь мир девочки-оборванки, кареглазая брюнетка заставила себя бодро улыбнуться и поспешить спуститься вниз. В конце концов, пока она на свободе — а это значит, у нее есть все шансы радоваться красоте наступившего дня!
Именно с такими мыслями, Шеннон преодолела огромный холл первого этажа, беззаботно направляясь в сторону просторной кухни. Заслышав мужские голоса, доносившиеся из приоткрытой двери кабинета, девушка, больше из-за приобретенной за прошлые годы привычки, нежели от желания, бесшумно замерла, невольно прислушиваясь к разговору.
— Даже если ее дружок и прихватил камешки, где гарантия что его в скором времени схватит полиция и вернет капитал хозяину? Пойми, ей в любом случае не избежать сурового наказания. — Произнес незнакомец, голос которого она раньше никогда не слышала.
— Я бы согласился, если бы не одно достаточно резкое обстоятельство. — Спокойно отозвался Мануэль.
— Какое ещё "достаточно резкое обстоятельство"? — Недоуменно переспросил его собеседник. — Ты что, шутишь?! Говорю же тебе, при сегодняшней встрече Леонардо Пасквитти не особо церемонился со мной, и если уж быть достаточно честным, я не очень-то верю в его природную доброту. Уже завтра в твой дом постучится конвой, чтобы перевести мисс Пэкстоун в Неаполь и тогда...
Услышанная фраза, словно град обрушилась на ее неподготовленное для такого удара сознание, внедряя ее в липкую паутину нарастающей паники.
— Завтра? — Забыв обо всем, достаточно громко повторила прячущаяся за стеной огорошенная девушка.
— Шеннон? — Услышав ее ошеломленный возглас, Мануэль быстро поднялся со своего кресла и, обогнув стол, вышел за дверь кабинета. Выглянув в коридор, он тут же увидел побледневшее лицо Шеннон, которая обессилено прислонилась спиной о холодную бетонную стену. Но даже узнав о столь мрачных новостях, он не смог бы назвать ее испуганной или побежденной. Скорее она была потрясена и сбита с привычной колеи, которую установила себе несколькими минутами ранее. Так или иначе, Мануэль слегка развел руки, после чего девушка с ощутимой благодарностью прижалась к его широкой груди. Ее тело била легкая дрожь, лицо зарылось в складки белоснежной сорочки, но все же она не разрыдалась и не позволила себе хоть как-то проявить слабость как бы невыносимо больно сейчас не разрывалось ее сердце.
Медленно заведя ее в кабинет, Мануэль продолжал крепко обнимать прижавшуюся к нему девушку, проклиная себя за то, что он не в силах сделать для нее что-либо больше.
Ее мучил всего лишь один-единственный вопрос: "Почему сейчас? Боже, почему именно сейчас?". Однако как только первая шоковая волна схлынула, освобождая ее разум от невнятных мыслей, Шеннон постепенно начала успокаиваться. В конце концов, она знала, что это случиться и как могла готовила себя к этому часу. Возможно, причиной ее столь быстрого успокоения было именно то трудное детство, в котором ей не раз приходилось сталкиваться лицом к лицу с трудными, почти непреодолимыми обстоятельствами. Как бы то ни было, найдя в себе силы, темноволосая девушка кое-как заставила себя оторваться от крепкой груди любимого мужчины. Приподняв голову, она развела губы в слабом подобии приветливой улыбки и, выглянув из-за широкого плеча, отстраненно посмотрела на продолжающего сидеть в широком кожаном кресле белокурого мужчину в строгом черном костюме. Словно забыв представить ей своего давнего друга, Мануэль не отрывал взгляда от все ещё слегка потрясенного лица.
Сухо наградив Лоренцо все той же слабой улыбкой, Шеннон заметила на себе заботливый взгляд Мануэля и уже собралась заверить его, что все нормально, как вдруг блондин заговорил:
— Мисс Пэкстоун. — Взяв инициативу в свои руки, мужчина приподнялся в кресле и слегка кивнул в знак приветствия. — Мое имя Лоренцо Фериччи. Я ваш адвокат.
— Я уже об этом догадалась, синьор Фериччи. — Тихо отозвалась она.
Не сдержав теплой улыбки при звуке ее хоть и слегка печального, но все же красивого мелодичного голоска, мужчина вновь сел в свое кресло.
— Прошу, называйте меня просто Лоренцо. — Добавил он.
— Тогда и вы меня — просто Шеннон. — На этот раз губы молодой синьорины искренне разошлись в мягкой улыбке, отчего Лоренцо едва не потерял дар речи. Как и его друг, он и сам был немалым ценителем женской красоты и, конечно же, догадывался, что его клиентка обладает всеми достоинствами настоящей красавицы, чтобы удержать одного из самых ненасытных жеребцов Капри в своей постели. Но чтобы она была настолько очаровательна — не мог предположить даже он. Внезапно ему стало понятно ярое стремление Мануэля вытащить столь совершенную богиню из кучи дерьма, в которое ее так хочет запихнуть здешнее правительство. Черт возьми, под ее гипнотизирующим взглядом он и сам готов был пообещать ей невозможное. Слава Богу, что это милое кареглазое создание вовремя отвернулось, предоставив ему спасительное мгновение придти в себя.
Обратив внимание на стоящего перед ней Мануэля, девушка слегка подтолкнула его к столу, мягко выводя из задумчивого состояния.
Он тут же поддался. Крепко сжав девичью ладонь, словно она собиралась от него сбежать, он вернулся на прежнее место и, усадив девушку в свое широкое кресло, встал рядом.
— Итак, Шеннон, — едва скрыв изумленную ухмылку, вызванную столь необыкновенной картиной, вновь заговорил Фериччи, — не могу сказать, что ваше дело такое уж простое, но все же не будем отчаиваться.
— Перестаньте. — Буквально ощущая на себе жалость обоих мужчин, вдруг цинично усмехнулась Шеннон. — Я не такая уж глупая.
— Ну что вы... — Начал было Лоренцо.
— И не глухая. — Коротко добавила она, поставив на этом жирную точку.
Немного сникнув, белокурый мужчина поднял глаза на своего друга, ожидая его поддержки.
— Шеннон, — вздохнув, тотчас включился в разговор стоящий рядом с ней мужчина, — существуют некоторые обстоятельства, на которые мы повлиять пока не можем...
— Как, например, то, что меня завтра увезут из этого дома? — Подняв голову, невинно осведомилась она об и без того очевидном факте.
Встретившись с ее янтарными глазами, Мануэль попытался найти слова хоть какой-то подбадривающей надежды, но так и не найдя достаточно веских аргументов, просто кивнул в ответ.
Как ни странно, Шеннон озадачила обоих мужчин своей абсолютно беспечной улыбкой.
— Что ж, господа, благодарю вас за старания. Неважно, что будет в конце, главное для меня — это знать, что кто-то старался и, — она вновь подняла голову и крепко сжала ладонь Мануэля, — и заботился обо мне. Спасибо вам большое.
— Но, — растерявшись от ее столь быстрого поражения, заговорил Лоренцо, — это ещё не все. Уверяю вас, ещё не все потеряно! Возможно, если мы вернем хотя бы часть украденного капитала владельцу, то мы сможем оттянуть день суда.
Глаза Мануэля загорелись. И как он, черт возьми, не додумался до этого сам?! Украденные бриллианты оценивались просто баснословными цифрами, но если вернуть хотя бы часть...
— Заложи мою фабрику. — Вдруг решительно произнес Конте, обращаясь к другу. — А так же особняк и все, что только сочтешь подобающим. Деньги нужны как можно скорее, чтобы...
— Нет! — Приподнявшись в кресле, строго отчеканила девушка.
Как бы сладостно не звучали слова Лоренцо, в душе она отчетливо понимала, что ее свободу так просто не вернешь. Семейство Пасквитти пойдет на все, лишь бы упечь ее за решетку. А тот вариант, если Мануэль заложит ради нее все свое имущество, хоть и чрезвычайно льстил ей, но все же, вряд ли чем-то поможет. Вспомнив сокрушительный взгляд навестивший ее в тюремной камере Морганы, Шеннон непроизвольно вздрогнула. Эта женщина хотела стереть ее с лица земли и тут уж никакие средства ее не остановят.
— Нет. — Через пару мгновений уже со спокойной твердостью повторила она. — Не нужно ничего закладывать. Я не хочу этого.
— Но это может тебя спасти! — Возмущенно отозвался мужчина, пытаясь не обращать внимания на то, как ее твердый отказ от помощи сильно задел его.
— Я не хочу такого спасения! — Покачав головой, Шеннон наконец стерла фальшивую беспечность со своего лица, заменив ее отрешенным выражением. — Даже если ты заложишь все свое имущество, меня все равно ждет суровая расплата.
— Милая... — Ласково прикоснувшись к ее щеке, прошептал мужчина, все ещё не теряя надежды ее уговорить.
— Не надо. — Нехотя увернувшись от его нежного прикосновения, упорно продолжала Шеннон. Ей не нужна эта слабость. Она должна быть сильной. Должна быть, ибо без силы она просто не вытерпит момента предстоящего расставания. — Как же ты не понимаешь, мне от этого не спастись! Я — никто! Просто дворовая воровка, покусившаяся на слишком богатую добычу. А если Леонардо Пасквитти и останется без своего капитала, даже без крошечной его части, я буду этому только рада. Он заслужил это!
Выслушав ее бойкую речь, Лоренцо сдержанно кашлянул в кулак и, посмотрев в воинственное лицо своей подзащитной, мягко поинтересовался:
— Вы будете рады?... Если он останется без своих денег? — Удивленно уточнил он. — Скажите, а почему вы думаете, что он этого заслуживает? В конце концов, он заработал эти деньги.
— Да потому что... Потому что он негодяй! — Подобрав достаточно снисходительное выражение в своем уличном лексиконе, резко изрекла она.
Удивленно изогнув брови, Лоренцо взглянул на нее исподлобья и в очередной раз скрыв свою догадливую улыбку, вновь задал следующий вопрос:
— Возможно вы так думаете потому, что этот человек обидел вас в прошлом?
— Конечно, обидел. — Согласно кивнула девушка, однако ее глаза уже не светились тем люто ненавидящим огнем, что бушевал в них всего лишь минуту назад. — Он вышвырнул меня с работы только за то, что я посмела оказать сопротивление его сыну, когда тот хотел надругаться надо мной.
Услышав эту историю от Мануэля в самом начале их беседы, Лоренцо и сам немало удивился поступку старшего Пасквитти, но не став высказывать своего возмущения, он лишь внимательно всматривался в лицо на редкость красивой девушки, пытаясь уловить в нем сходство с одним из самых почетных жителей соседнего острова.
— И это все? — После минутной паузы, сухо поинтересовался он.
— А разве этого так мало? — Не сдержав язвительность, в ответ спросила его Шеннон.
Понимая, что таким образом из своей клиентки не вытянешь признание о ее родстве с Пасквитти, Лоренцо осталось лишь согласно кивнуть головой и растянуть губы в извиняющейся улыбке.
— Конечно, нет. Поступок Алессандро просто возмутителен. Кстати, вы можете подать на него в суд.
Едва не рассмеявшись этой забавной шутке, Шеннон внезапно вспомнила о последнем желании Мануэля. И вновь тревога завладела ее сердцем.
— Прошу, — вновь заглянув в его глаза, попросила она, — не нужно ничего закладывать. Я этого не хочу.
Мануэль молчал. Растворяясь в ее бездонных глазах, он мог пообещать ей что угодно, но только не отказ в своей помощи.
— Шеннон...
— Прошу тебя, — не желая слушать очередные возражения, девушка приложила указательный палец поверх его губ, — поклянись мне, что ты не станешь этого делать.
Разрываясь на миллион частей, Мануэль почти что с болью прикрыл веки и тяжело вздохнул.
— Хорошо. — Наконец выдавил он хриплый ответ из своего сухого горла. — Я не стану ничего закладывать. Клянусь.
Лицо Шеннон осветилось благодарной улыбкой. Переместив свой палец с губ на его широкую щеку, девушка ласково провела по ней ладонью. Столь нежное прикосновение не осталось незамеченным. Забыв об условностях и о том, что они не одни, Мануэль властно прижал к себе своего маленького ангела. Поправив темный локон, выбившийся из прически, мужчина не удержался от ответной ласки, вложенной в легкий нежный поцелуй.
