Она была так прекрасна и... так желанна.
Тихий кашель деликатно расстроил сладившуюся гармонию влюбленных.
Нехотя оторвавшись от сладостных девичьих губ, Мануэль кинул недовольный взгляд в сторону скалящегося в широкой ухмылке друга и раздраженно проворчал:
— До встречи Лоренцо. Остальное мы обсудим по телефону.
Выйдя из легкого дурмана, вызванного всего лишь мимолетным поцелуем любимого, Шеннон тотчас покачала головой.
— Нет-нет, не стоит откладывать беседу из-за меня. — Отпрянув от Мануэля, заговорила она. — Если я мешаю, я уйду наверх, вы можете...
Поймав ее за локоть, Мануэль вновь развернул девушку к себе лицом.
— Ты нам не мешаешь, — смотря ей в глаза, тихо заверил он, — просто мы с Лоренцо уже закончили. Ведь верно?
Встретившись с предостерегающим взглядом старого друга, адвокат согласно кивнул.
— Верно. — Нахально улыбнулся он.
Облегченно вздохнув, девушка позволила крепким рукам любимого посильнее обнять себя и, дождавшись, когда он вновь притянет ее к своему телу, блаженного положила свою голову на его плечо. Все ещё с трудом пытаясь смириться с тем фактом, что уже завтра Мануэля не будет рядом, она по-прежнему не представляла своей жизни без него. И все же, она должна вновь научиться полагаться лишь на себя. Должна вспомнить, что такое безжалостное одиночество. Должна найти в себе силы для предстоящего расставания, но... Но пускай все это будет завтра. А сегодня она все ещё в раю. Сегодня ее день, так пускай же он будет самым беспечным... Самым счастливым...
— Ну, чувствую себя здесь явно лишним. — Вновь подал голос Лоренцо, не спеша встав со своего кресла. — Пожалуй, я пойду. Всего хорошего, Шеннон. Рад был нашему знакомству.
Смущенно улыбнувшись на прощание выскользнувшему за дверь адвокату, Шеннон вновь обратила своё внимание на Мануэля. Приподнявшись на цыпочки, она легонько поцеловала сначала волевой подбородок, затем ее губы медленно переместились чуть выше, встречаясь с его требовательным ртом. Крепко обняв мужчину за шею, девушка усадила его на широкое кресло и, сев к нему на колени, продолжала страстно целовать любимого. Когда его губы соскользнули с ее губ, Шеннон слегка отклонилась, чтобы начать обследовать кончиком языка контуры его уха. Она тихонько засмеялась, когда его губы скользнули по ее шее, затем стянув широкую резинку легкой кофточки вниз, захватили восставший сосок. Она ахнула, чувствуя, как в ней просыпается желание. Ее руки стали гладить ему спину, потом грудь, после чего медленно стали опускаться все ниже и ниже.
— Господи, как же ты сводишь меня с ума! — Послышался хриплый голос любовника.
Счастливо улыбнувшись, Шеннон как можно ближе представила его губам свою налитую от желания грудь.
— Это чувство взаимно. — Едва слышно прошептала она, блаженно прикрыв веки.
Его пылкие поцелуи все больше и больше опьяняли ее разум. Стоя на самом краю благоразумия и сдержанности, до них вдруг долетела мелодия лежавшего на столе мобильного телефона, вырвав их из блаженной неги.
Недовольно нахмурившись, Шеннон нехотя возвращалась из царства сладостных грез.
— Только не опять. — Вспомнив вчерашний вечер, простонала она. — Прошу,— умоляюще продолжила девушка, — выбрось свой телефон.
Мануэль был готов согласиться с каждым ее словом. Адресовав звонящему аппарату свой суровый взгляд, он вновь вернулся к притягательным округлостям, мгновенно выбросив из головы надоедливый звон.
— К черту этот звонок. — Хрипло проговорил он. — Не обращай на него внимания.
Радостно улыбнувшись его предложению, Шеннон продолжала парить в облаках бескрайнего счастья.
— Если я сейчас войду в кабинет, а там будет что-то непристойное, то клянусь, я не виновата. Я, между прочим, звонила! — Послышался за дверью чуть насмешливый женский голос.
Резко раскрыв глаза, Шеннон непроизвольно прикрыла нагую грудь рукой. Ошеломленно посмотрев на все ещё закрытую дверь, она быстро перевела взгляд на протяжно вздыхающего Мануэля. Почувствовав, как по ее спине пробежал град ледяных мурашек, девушка поспешно натянула резинку своей кофточки на плечи и как ужаленная спрыгнула с мужских колен.
Мануэль же напротив, не спешил раскрывать глаза. Он, кажется, вообще не собирался что-то предпринимать. Удобно восседая на своем месте, он лишь пытался погасить тот нестерпимый огонь желания, вызванный их небольшой прелюдией.
Черт возьми, и когда он разучился держать свои чувства под уздой? Раньше он никогда не позволял себе забываться настолько, чтобы напрочь запамятовать о запланированной встрече. Но с Шеннон вся его жизнь пошла наперекосяк.
Нехотя вернувшись в реальность, он все же заставил себя раскрыть глаза и мгновенно встретился с тревожным взглядом своей маленькой обольстительницы.
"И будь я проклят, — подумал он с улыбкой, молниеносно затащив испуганную девушку обратно к себе на колени, — если теперь я не самый счастливый человек на земле!"
Тяжелая дверь плавно приоткрылась, заставив потревоженную пару наконец-то обратить на себя достойное внимание.
Прождав в коридоре достаточно времени, Микелина наконец-то плавно шагнула за порог просторного кабинета. Ещё с детства эта комната всегда вызывала у нее восхищение. Оснащенное богатой библиотекой, дорогими сувенирами, привезенными из разных частей света, большим глобусом, в котором она когда-то, будучи девятилетней малышкой, пряталась, играя со старшим кузеном в прятки — это место, пожалуй, было для нее самым любимым в этом огромном доме. Но сейчас отнюдь на царившее убранство уютной комнаты заставило ее пораженно замереть на месте, прижавшись плечом к деревянному косяку.
В крепких объятиях ее двоюродного брата сидела весьма симпатичная девушка. Глаза незнакомки все ещё отсвечивали легкой тенью тревоги, которую она пыталась скрыть. Но напряженно сжатые пальцы, покоящиеся на плечах Мануэля и плотно сжатые губы — ясно говорили о полной неуверенности в себе новой возлюбленной кузена.
Однако реакция этой слащавой глупышки Микелину вовсе не интересовала. Что тут скрывать, сколько она себя помнила, отбоя от красивых девушек Мануэль не знал. Микелине порядком поднадоели все эти вечные романы, модельные лица его мимолетных пассий, хищно цеплявшихся за крупный улов — все это походило на один большой водоворот, к которому его младшая сестра уже привыкла и давно научилась не обращать на некоторые деликатные ситуации своего внимания.
Однако сейчас эта миловидная темноволосая куколка и впрямь вызвала у нее некий интерес.
Все началось со странного поведения Мануэля, когда она обнаружила его с кровавой раной на голове. Вместо того чтобы заявить в полицию на своего обидчика, ее брат метал гром и молнии на всех, кто только попадался под руку. В том числе и на нее. Его странное поведение продолжилось в том, что он напрочь запретил ей подыматься в западную часть дома. Он пропадал в своей спальне целыми днями. Был настолько замкнутым и угрюмым, что, в конце концов, перестал сопровождать ее на шумные вечеринки. А когда до нее вдруг донеслись обрывки женских криков и звон бьющегося стекла, он просто сделал вид, будто ничего не слышал и тотчас отправлял ее погостить к друзьям! Уже тогда Микелина впервые задумалась о таинственной женщине, живущей в стенах этого дома. Но эта мысль быстро сошла на твердое нет, так как она прекрасно знала привычки закоренелого холостяка, коим и был ее кузен. Мануэль мог пригласить нравящуюся ему женщину к себе, но все, что он мог предложить той — это провести с ним одну-единственную ночь под крышей его дома. А если верить ее расчетам, эта загадочная девушка провела здесь около недели и, кажется, до сих пор не наскучила ее любвеобильному братцу.
Еще раз внимательно оглядев симпатичное личико новой пассий Мануэля, Микелина отметила его природную красоту, что оказалось совсем несложно из-за полного отсутствия косметики, прошлась взглядом по просто причесанным волосам, спускающихся до лопаток и, наконец-то, по достоинству оценила белую кофточку от "Гардема", входящую в летнюю коллекцию прошлого года. Ее кофточку!
Кем бы ни была сидящая на коленях Мануэля женщина, она явно стоила внимания, так как ещё ни разу в жизни он не допускал ни одну из своих многочисленных любовниц в ее святая святых, а именно — в ее личный гардероб.
Не отобразив на лице ни малейшего намека на свое недовольство, Микелина сдержанно улыбнулась и легким шагом подошла к свободному креслу.
Как бы ни старалась Шеннон унять свое буйно бьющееся сердце, безрезультатно убеждая себя, что ничего особенного не происходит, но все же ее тело напрочь отказывалась нежиться в беззащитной расслабленности. Напрягшись, она словно ожидала колкого удара, которым ее, несомненно, одарит вошедшая в кабинет рыжеволосая особа.
Шеннон узнала ее. Не требовалось особого ума, чтобы понять, что перед ней младшая кузина Мануэля. И какая же она была! Двигаясь с врожденной грацией самой королевы, Микелина одним только своим видом заставила ее вспомнить о своем почти что трущобном происхождении. Наравне с ней Шеннон почувствовала себя как никогда грязной и самой неприглядной замухрышкой, какую только видывал свет. В Микелине просто всё кричало о ее принадлежности к высшим слоям общества. Это читалась во всём — в ее холодном, немного циничном взгляде, в любом отточенном жесте, и даже в той же самой надменной улыбке, которой ее и наградила их царственная посетительница. Одетая в темно-синие капри и сиреневую шелковую блузу со стоячим воротником, она выглядела выше всяких похвал. Ее волнистые рыжие волосы отливали раскаленной медью, а изумрудные глаза буквально завораживали с первой секунды. Да, эта женщина знала себе цену... Немалую цену!
Плавно опустившись в удобное кожаное кресло, Микелина сложила ногу на ногу и скрестив пальцы в замок, растянула губы в приветливой улыбке, адресованной больше своему кузену.
— Надеюсь, я не слишком помешала? — Вовсе не озабоченная этой стороной вопроса, начала она. — Я только что столкнулась в дверях с Лоренцо. Он предупредил, что ты не один.
— Как галантно с его стороны. — Усмехнулся брат.
— Но ты же знаешь Лоренцо. — Согласно кивнула Микелина. — В отношении со слабым полом он всегда сама галантность... Как и ты.
Услышав в голосе сестры слабый полуупрек — полунасмешку Мануэль стер с лица былую улыбку и, обратив внимание на сидящую на его коленях Шеннон, вновь заговорил:
— Шеннон, познакомься. Это моя двоюродная сестра Микелина. — Переведя взгляд на зеленоглазую собеседницу, он точно так же договорил. — Мике, позволь представить тебе Шеннон. Мою... — Мужчина на мгновение замолчал, пристально смотря в отражение янтарных глаз. — Мою девушку. — Наконец-то тихо произнес он.
Обе девушки ошеломленно моргнули.
Микелина была ошеломлена таким представлением со стороны брата. Ещё никогда он не называл своих любовниц — "своими девушками".
Шеннон же тоже никак не ожидала такого поворота. Мануэль был для нее ее тюремщиком, ее возлюбленным, ее мечтой. Но она никак не ожидала, что он так официально признает ее своей девушкой перед членами своей семьи.
— Итак, синьорины, — забавляясь минутным замешательством обеих девушек, немного самодовольно изрек мужчина, — я думаю, вы без труда найдете общий язык и без меня.
Поймав недоуменный взгляд Шеннон, Мануэль на мгновение забыл о сестре и со всей нежностью в голосе тихо пояснил:
— Я попросил Микелину приехать, чтобы она помогла тебе с кое-какими делами. Съездите в город, познакомьтесь поближе, пройдетесь по магазинам, а как закончите, возвращайтесь назад.
Шеннон показалось, что Мануэль должно быть шутит, однако его взгляд оставался совершенно серьезным.
— Но... зачем? — Искренне недоумевала она.
Она и так чувствовала себя рядом с его кузиной не в своей тарелке. Что уж говорить о желании более близкого знакомства? Микелина обычная заносчивая стерва богатых родителей — это видно и невооруженным взглядом. У них нет ничего общего. Часы, проведенные с ней, будут для нее только каторгой, а не развлечением.
Уловив смятение Шеннон, Мануэль нежно улыбнулся, желая тем самым как можно больше подбодрить ее.
— Вечером тебя ждет один небольшой сюрприз. — Решив не пугать ее ещё больше, уклончиво проронил он и мягко подтолкнул девушку, заставив ее спрыгнуть с его колен.
Стоя на ватных ногах, Шеннон не могла сделать и шага вперед. Резко развернувшись к вставшему с кресла Мануэлю, она едва ли не слезно прошептала:
— Не оставляй меня с ней!
— Ну что ты малыш. — Ласково улыбнувшись, так же тихо произнес он. — Мике тебя не съест. Она добрая.
— Может быть. — Не желая доказывать свою точку зрения, упорно сопротивлялась Шеннон. — Но где-то очень глубоко внутри.
Усмехнувшись такому заявлению, Мануэль лишь легонько подтолкнул девушку к выходу из кабинета.
— Да брось, вот увидишь, она тебе понравится.
— Но... — Вновь начала было Шеннон, однако его решительный голос перебил ее на полуслове.
— Перестань так нервничать. Все будет хорошо. К тому же, не слишком хорошо судить о людях заранее, особенно, если они тебя прекрасно слышат.
Мгновенно приподняв голову, Шеннон тотчас встретилась с усмехающимся глазами Микелины. Понимая, что сестра Мануэля слышала каждое ее слово, ей ничего не осталось как только взять себя в руки, дерзко улыбнуться и, гордо приподняв голову, бесстрашно пройти мимо нее. Плевать она хотела на мнение этой самонадеянной аристократки. В конце концов, Микелина обычный человек — такой же, как и она.
Проводив Шеннон до двери кабинета, Мануэль остановился на пороге и, слегка улыбнувшись вопросительно приподнявшей бровь девушке, кратко пояснил:
— Надеюсь, ты не обидишься, если я пару минут потолкую с сестрой с глазу на глаз?
Деланно фыркнув, Шеннон лишь молчаливо пожала плечами.
— Конечно. — Понимающе кивнула она, отходя от двери в сторону просторного холла. — Болтайте.
Услышав, как прочная дубовая дверь позади тихо закрылась, девушка остановилась. Подумав было о том, чтобы тихонько подойти назад и подслушать разговор, Шеннон в самый последний момент изменила свое решение и быстрым шагом поспешила к гостиную.
Каким-то шестым чувством, она прекрасно поняла, что сестра Мануэля вовсе не пустоголовая дурочка, а красивая девушка с вполне здравомыслящими мозгами. Ей только не хватало, что она заподозрила ее в шпионаже и открыто высмеяла перед братом. Поэтому поборов свое любопытство, Шеннон все же добрела до гостиной и, остановившись около массивного портрета улыбающихся родителей Мануэля, попыталась представлять, какими же они были при жизни...
Плотно закрыв дверь, Мануэль медленно обернулся к все ещё сидящей в кожаном кресле сестре.
Заметив его строгий взгляд, она тихо вздохнула, отбрасывая маску хладнокровности, и приготовилась к новому состязанию. Видимо, в последнее время они могли общаться только этим способом.
— Что-то не так? — Мило улыбнувшись, первая заговорила она.
— Ты могла бы быть и полюбезнее. — Кротко проговорил брат.
