У комэсков сдают нервы. Не у новичков — у командиров. У тех, которые лучшие из лучших, на лучшем корабле флота, у них — под тысячу летных часов, и именно у них сдают нервы.
... Потому что такого боя еще не было.
... Потому что полторы эскадрильи — мало.
... Или потому, что я не вовремя рассказал экипажу о диверсии.
— На истребителях третьей эскадры знают частоту работы маячков, — сообщил Скайуокер. — Эту информацию я уже передал в штаб вице-адмирала Ламма. Теперь я жду конструктива.
— Лейтенант прав, — сказал Берильон, и молодой пилот снова засиял от счастья, — я бы предложил пойти на хитрость. Если сепаратисты используют строй четыре по два, наши эскадрильи должны перестроиться в такой же строй. Противник будет пропускать нас, и мы сможем легко взять его на прицел.
— Тогда из двенадцати истребителей эскадрильи восемь перегруппировываются в два по четыре, — сказал Шликсен, — а остальные четыре...
— У меня эскадрилья неполная, между прочим.
— Значит, объединим моих четверых с твоими четырьмя для той же самой идеи. Остаются три в резерве. Они могут включиться в бой чуть позднее, чтобы не вызвать ненужного к себе внимания.
— Разрешите спросить, — лейтенант явно напрашивался на третью похвалу, так как снова обращался к Берильону, — сэр, вы разве сами не будете участвовать в бою?
А парень имеет право поинтересоваться, решил Скайуокер.
— Я бы отдал многое за право участвовать в этом бою, — ответил Берильон. — Но на данный момент я это невозможно.
— Почему, сэр?
— Я являюсь рядовым штрафной роты и не имею права...
— Так вы разжалованы?
Тоненькая пленочка презрения на лице.
— Лейтенант Авендано, — сухо произнес Скайуокер, — пока вы находитесь в эскадрилье, прикомандированной к этому дредноуту, вы будете внимательно слушать все, что говорит Алб Берильон. Также внимательно, как если бы говорил я. Потому что единственная причина, по которой я попросил, — Скайуокер выделил это слово, — Берильона рассказать о том, что он знает о тактике сепаратистов — это дать шанс новичкам остаться в живых. В том числе даже такому идиоту, как вы. И независимо от того, разжалован ли Берильон на данный момент или нет, перед вами пилот-ас с пятью боевыми наградами. А у вас пока нет ни одного боевого вылета.
Слева — плотная стена астероидов. Справа — подвешенные в вакууме звезды.
"Виктория" встала на орбиту Эхиа в плоскости астероидного кольца. В той же плоскости шли два дредноута соединения и шесть канонерок.
Отыграться за проваленный рейд на Кьет.
Или постоять в резерве. Как получится.
Астероидная стена поглощала в себя все, что происходило по ту сторону кольца. Связь с дредноутом комэскадры восстановили, распределив канонерки соединения по другим орбитам — под углом к кольцу.
Красными и синими точками на мониторе — расстановка сил.
На соседнем мониторе точки растянулись и приобрели форму. Следить за атакой истребителей даже на крупном плане было тяжело — сказывались помехи, и установленные на канонерках сканеры постоянно теряли их из виду.
— Они ожидали этой атаки, — сказал Карпино. — Или угадали нашу тактику.
Скайуокер не ответил.
Клещи, которыми хотел воспользоваться вице-адмирал Ламм, не сработали — растянутый вдоль внутренней поверхности кольца флот сепаратистов окружить не удалось. Сепаратисты совершили обманный маневр — позволили республиканцам быстро продвинуться вглубь и передислоцировали свои корабли. Клещи были разорваны. Республиканские дредноуты — прижаты к астероидам.
Скайуокер прошелся вдоль рубки, услышал, как один вахтенный офицер сказал соседу:
— Канонерку сбили, ты видел?
Сколько восхищения. Канонерку сбили. Семь дредноутов — в окружении, но зато мы подбили гребаную канонерку.
И до сих пор нет приказа вступить в бой.
Сколько времени уйдет на то, чтобы обогнуть эти проклятые астероиды? Час, два, больше?
... Мы же это вычисляли — два часа десять минут. Это, разумеется, в самом лучшем случае.
— Две канонерки уничтожено, сэр, — доложил Карпино. — Нет, уже три, сэр.
— К ситху их.
Монитор приковывал к себе, порабощал слабой надеждой на реванш и обманывал. Республиканский флот отчаянно проигрывал и столь же отчаянно палил из всех батарей по малым кораблям.
— Наши, похоже, пытаются вырваться.
— Пытаются... Т-2 — это "Тапферкайт"?
— Так точно, сэр.
Командир уничтожившего две канонерки дредноута решил выйти из окружения. "Тапферкайт" скользнул по камнепаду, лавируя между астероидной стеной и батарейным огнем.
— Опять канонерки, — заметил Карпино, замерший около монитора с крупным планом. — Окружают его!
— Канонерки ему не помеха.
— Их уже три.
— Если он не будет торчать на одном месте...
— Смотрите, истребители!
... Истребители?
Истребители разомкнули строй, образуя два звена по четыре. Навстречу им вылетели две пары республиканских ARC. Пилоты делали все, что могли, однако ARC уступали "Ксенонам" и по скорости, и по маневренности. Прикрывающие приняли недолгий бой, а затем резко завернули в сторону, потянув за собой и республиканцев. За ними последовали и четыре "Ксенона" ударной группы. Провели отвлекающий маневр, обогнули ряд канонерок.
И Скайуокер, и Карпино знали, что сейчас будет. Знали со слов Берильона. Только очень не хотелось верить.
Один "Ксенон" вырвался из боевого порядка и теперь стремительно набирал скорость.
Удар пришелся в рубку.
Красный треугольник под названием Т-2, то есть дредноут "Тапферкайт", мигнул и исчез с монитора.
— Ламм что, не знает о смертниках? — спросил Скайуокер.
— Не может быть, вы же сообщили об этом Цандерсу.
— Цандерс был в курсе еще раньше.
— Значит, и Ламм в курсе.
— Нет, это какая-то ошибка... Дежурный, соедините меня с вице-адмиралом Ламмом.
— Есть, сэр, — несколько минут связист колдовал над приборами. — Связь очень плохая, сэр.
— Соединяйте!
— Есть, сэр!
Холограмма дергалась, исчезала, появлялась снова.
— Скайуокер, что вам надо?
— Сэр, сепаратисты используют подразделения смертников.
— Я заметил!
— Прошу прощения, сэр. Мне известно, что четыре по два — это их стандартный боевой порядок для атаки.
— Да, это мне тоже известно от Цандерса. И что?
— Я прошу разрешения...
Ламм внезапно оборвал связь. Прежде, чем Скайуокер успел закончить фразу.
"Я прошу разрешения вступить в бой".
... Два часа десять минут? Не успеем. Даже если бы он дал разрешение прямо сейчас — мы не успеем обогнуть кольцо.
... Мы ничего не успеем.
— У сепаратистов есть потери? — спросил он помощника.
— Какой-то из "Ксенонов" попал под наш турболазер.
— Что-нибудь еще?
— Нет, сэр.
Скайуокер сосредоточился на мониторе.
Один из республиканских дредноутов опять погнался за канонеркой. Уничтожил и сам попал в окружение. По одному его боку лупил сепаратистский дредноут, по другому били две канонерки.
И совсем недалеко — набирающий скорость "Ксенон".
— Щитами отбросило, — заметил Карпино. — Он еще выкрутится! Флагман!
На помощь дредноуту шел корабль самого командира эскадры.
Сепаратисты перегруппировались, теперь сосредотачивая огонь на флагмане. Из под брюха вражеского корабля вынырнула эскадрилья "Ксенонов".
Восьмерка.
Скайуокеру показалось, будто ход времени замедлился. Истребители не летели — ползли в вязкой патоке. Навстречу им полз флагман. Открывал огонь из всех батарей и упрямо полз дальше. Именно полз. Согласно точно рассчитанному курсу навстречу...
... истребителям?
... неизбежности?
Эскадрилья разделилась на два звена по четыре. Двое прикрывающих пошли наперерез четверым республиканским ARC, втягивая их в бессмысленную охоту. Двое других прикрывающих спикировали на звено ARC, поливая их лазерным огнем. Реакция республиканцев была просчитана точно — они мгновенно приняли вызов и погнались за обидчиками.
По экрану побежали помехи. Изображение дернулось-погасло-включилось обратно. Ход времени снова изменился, приобретая пугающую скорость.
Скайуокер едва успел заметить, как от ударной группы отделились два "Ксенона".
— Какого ситха он не разворачивается?
— Он разворачивается... не успевает...
Истребители заложили вираж. Республиканский ARC пошел наперерез — его опередил и протаранил третий "Ксенон". Сепаратистам больше ничего не мешало. Они шли на синхронное прямое столкновение с флагманом.
С монитора исчез еще один красный треугольник.
— Какого...
— Ламм погиб героем, — сказал Карпино, снимая с головы фуражку.
Разве это сейчас важно, подумал Скайуокер. Он тоже снял фуражку — в знак памяти вице-адмирала, а заодно ладонью вытереть пот со лба.
А важно было то, что эскадра осталась без командующего.
Скайуокер отошел к обзорному экрану мостика. Отсюда была видна часть астероидной стены. Неприступной и грозной. Такую — не проломишь.
По крайней мере, не в этом месте.
Остальное видимое пространство занимал космос. Бескрайнее пространство — объект непрекращающегося дележа и политических вожделений. Звезды — родовое имущество принцев и королей. Планеты, на которых до сих пор так трудно жить, потому что...
... все время приходится воевать.
... этой Галактики слишком много для квадриллионов живых существ, и слишком мало — для одного человека.
Взгляд опять зацепился за кусок астероидной стены.
За ней сейчас отчаянно боролись за жизнь корабли третьей эскадры пятого флота Республики.
Боролись и погибали.
— Дежурный, просканировать кольцо. Результаты вывести на монитор.
— Есть, сэр.
— Карпино, посмотрите сюда. Вы на той канонерке форсировали что-то похожее? Я имею в виду плотность заслона.
— На канонерке, — старший помощник запнулся, — так точно, сэр.
— Навигатор, рассчитать предполагаемую дислокацию сил после форсирования кольца.
— Есть, сэр.
... Даже если там почти ничего не изменилось, мы выходим слишком далеко от центра...
— Но мы же не получили приказа?
Скайуокер оторвался от монитора.
Карпино смотрел на него с удивлением и непониманием.
— От кого?
... Значит, ударим с фланга и прорвем блокаду...
... Если к тому времени от эскадры вообще что-то останется.
— Навигатор, рассчитать точные координаты слоя K133.
— Есть рассчитать точные координаты слоя K133.
— Мощность реактора на девяносто пять процентов.
— Есть мощность реактора на девяносто пять процентов.
— Дежурный, соедините меня с дредноутом "Зауберер".
— Есть, сэр. "Зауберер" на связи.
— Капитан, вам следует обогнуть астероидное кольцо и ждать моих распоряжений. Передайте мой приказ на "Зауберер-2" и по канонеркам соединения.
— Есть обогнуть кольцо, ждать ваших распоряжений и передать ваш приказ.
— Курс по рассчитанным координатам, полный вперед!
— Есть полный вперед!
— Начинаем разворот на девяносто градусов по правому борту.
— Есть начинать разворот на девяносто градусов по правому борту.
— Мощность реактора?
— Восемьдесят процентов, сэр.
— Разворот выполнен, сэр.
— Первый дефлектор на восемьсот единиц.
— Есть первый дефлектор на восемьсот единиц.
— Второй дефлектор на восемьсот единиц.
— Есть второй дефлектор на восемьсот единиц.
— Мощность реактора?
— Девяносто пять процентов, сэр.
— Дежурный, обеспечьте постоянную связь с артиллерией.
— Есть, сэр.
— Джиллард, все батареи к бою! Начинаем форсировать кольцо на максимально возможной скорости.
— Есть батареи к бою!
— Сэр, перпендикулярный разворот выполнен.
— Курс на астероидное кольцо. Полный вперед.
— Есть курс на астероидное кольцо, полный вперед!
Мгновение спустя счетверенный турболазер разнес первый астероид. Почти одновременно с ним заговорили боковые батареи.
Это было похоже на учения — всего полтора месяца назад они расстреливали куски холодного камня в астероидном поясе Туода, а потом неподалеку от Татуина. Элегантное скольжение "Виктории" по камнепаду и прицельный огонь по случайно выбранным мишеням с правого борта, красивый разворот на сто восемьдесят градусов, не менее элегантное скольжение в противоположную сторону и огонь с левого борта, и все это под постоянные шуточки типа "точность — вежливость артиллериста"...
Ничуть не похоже на методичное выгрызание бесконечной каменной стены.
— Дежурный, сколько процентов мы прошли по толщине кольца?
— Тридцать пять процентов, сэр.
— Первый дефлектор?
— Восемьсот единиц.
— Второй дефлектор?
— Семьсот пятьдесят единиц.
... Потеряли пятьдесят единиц на втором генераторе. Терпимо. Можно сказать, мелочь.
... Значит, практически все астероиды выносит артиллерия. Джиллард молодец.
... Но если Ламм был прав — сепаратисты нас уже заметили. И ждут, когда мы высунем нос из астероидов.
... Это если они вообще сканируют кольцо.
— Джиллард, если дислокация не изменилась, всю энергию на правый борт. Задание — максимально быстро уничтожить два дредноута в блокадной цепи.
— Вас понял, сэр.
— Дежурный, сколько мы прошли?
— Восемьдесят процентов, сэр.
Астероидная стена отступила, и на некоторых мониторах возникла пустота. Через считанные секунды пустота заполнилась красными и синими точками.
По правому борту — три корабля противника. За ними — прижатые к кольцу республиканцы.
— Первый дефлектор на максимум.
— Есть первый дефлектор на максимум. Достигнуто одна тысяча пятьсот пятьдесят единиц, сэр.
— Второй дефлектор на максимум.
— Есть второй дефлектор на максимум. Достигнуто одна тысяча пятьсот единиц, сэр.
... Потеряли сто пятьдесят, и восстановимся нескоро — вся энергия пойдет на батареи.
... Терпимо.
— Сэр, дислокация изменилась, — доложил Карпино.
— Вижу, — ответил Скайуокер, всматриваясь в монитор. — Что такое с Т-3?
— Это "Штольц"! Похоже, они потеряли управление.
Дредноут медленно дрейфовал в сторону астероидов.
Подойти ближе и зацепить притягивающим лучом — невозможно. Быстро оценить новую расстановку сил — важнее, чем завороженно смотреть на корабль, перемалываемый в каменной мельнице вместе с людьми.
Еще один красный треугольник замигал и погас на мониторе.
— Я знал командира "Штольца", — сказал старший помощник. — Это Клидо Шликсен. Кажется, он нашему комэску Шликсену какой-то родственник.
— Мне жаль, — сказал Скайуокер. Получилось равнодушно, но он не имел понятия, о ком говорит Карпино. Да и самого комэска Шликсена он, признаться честно, знал плохо. А времени придумывать длинные сентиментальные фразы просто не было. — Разворот на десять градусов по левому борту. Курс на сектор 120-33-9.
— Есть разворот на десять градусов по левому борту.
На этот раз батареи ударили не в камни. На огонь сепаратисты ответили огнем. И, похоже, по крайней мере командир одного дредноута надеялся на щиты.
С монитора исчез первый синий треугольник.
