Ожидающая ее прихода молодая женщина азиаткой внешности мягко улыбнулась.
— Синьорина. — С легким акцентом прощебетала она. — Пожалуйста, располагайтесь.
Следуя руке мастера, направленной на кушетку, Шеннон прошла в центр комнаты.
— Меня зовут ЁнМи. Итак, что вы желаете? — Любезно поинтересовалась у своей клиентки сотрудница "райских грез".
Не совсем понимая ожидающие ее процедуры в этом кабинете, Шеннон подумала над ответом:
— Наверное, всё. — Вспомнив ранние слова Микелины, немного робко изрекла она.
Улыбка мастера стала ещё шире.
— Хорошо. — Надевая тонкие резиновые перчатки, отозвалась кореянка. — Тогда начнем со средней части вашего тела. Ложитесь на спину.
Так и не поняв, что же ее ждет, Шеннон настороженно посмотрела на поправляющие белые перчатки своего нового "инквизитора". Заметив на себе ожидающий взгляд, девушка все же согласно выполнила просьбу. Поплотнее задернув белый халат, она попыталась расслабиться и закрыла глаза.
Почувствовав, как по ее голени легонько прошлись пальцы стоящей рядом женщины, Шеннон напряглась.
— У вас очень хорошая кожа. — Послышалось сверху. — Очень гладкая. Волосяные луковицы не так часты. Вам повезло.
Немного успокоившись от приятного голоса ЁнМи, Шеннон вздохнула с былой легкостью, вновь окунаясь в свежий аромат витающего повсюду цитруса.
— Так, а теперь раздвиньте створки халата. Мне нужно осмотреть ваш пах.
Былую безмятежность от испаряющихся благовоний как ветром сдуло.
— Зачем?
Чуть ли не подпрыгнув, Шеннон в панике ещё сильнее прижала махровую материю к своему обнаженному телу.
— Эпиляция. — Казалось, столько же пораженная реакцией своей клиентки оправдывающимся голосом отозвалась женщина.
Соскочив с кушетки словно ошпаренная, не на шутку испуганная брюнетка, будто маленький ребенок, отошла на пару шагов назад.
— Спасибо, но я ещё не настолько выжила из ума, чтобы делать себе эпиляцию там...здесь...
С путающимися мыслями, Шеннон начала осторожно отступать к двери.
Удивившись ее ответу, не менее сконфуженная ЁнМи предложила:
— Быть может, тогда хотя бы ноги?
Отрицательно покачав головой, темноволосая девушка наконец-то добралась до выхода.
— Не стоит. — Изогнув губы в извиняющейся улыбке, ответила она. — Как вы заметили, мне повезло. Обычного бритья станком в душе с лихвой хватает на неделю. Так что сейчас мне этого не нужно.
В последний раз улыбнувшись, Шеннон быстро выбралась за дверь и, со стуком захлопнув ее, быстрым шагом направилась в сторону округлой арки.
Ничего хуже эпиляции интимных мест она и придумать не могла. Если так и дальше будет продолжаться, то к концу их замечательного дня, проведенного в этом шикарном салоне красоты, ей срочно нужно будет покрасить голову, избавляя ее от внезапной копны поседевших волос.
Интересно, как много ей ещё предстоит вытерпеть столь не приемлемых для нее инцидентов, происходящих от современных нравов здешних посетителей?
Чувствуя себя нервной и дерганной от встречающихся на каждом шагу глупых казусов, настороженная брюнетка с опаской прошла сквозь широкую арку.
Увидев плакаты полуобнаженных моделей, чья шоколадная кожа сразу же бросалась в глаза, Шеннон быстро смекнула, что эта часть отведена соляриям. Уже было вышедшую обратно в коридор девушку внезапно остановил голос возникшей из ниоткуда Микелины.
— Ты быстро.
Подойдя к ней, она взяла ее за руку, отводя к специальным кабинкам, занавешенных со всех сторон тяжелой темной материей.
— Ты какой солярий предпочитаешь: горизонтальный или вертикальный? — Остановившись на полпути, вдруг спросила Микелина.
Совершенно недоумевая об ответе на заданный вопрос, Шеннон выбрала то, что так часто видела на снимках реклам, завлекающих клиентов в свои солнечные ванны.
— Горизонтальный.
Подойдя к очередной кабинке, Мике одёрнула тяжелую занавеску, пропуская протеже своего брата к стоящей по центру большой стеклянной платформе.
— Развлекайся. — Улыбнулась она, вновь занавешивая проход. — А я пока отойду позвонить одному нашему общему знакомому. Отчитаюсь о твоих успехах.
Услышав отдаляющиеся шаги Микелины, Шеннон тяжело вздохнула. Нет, сегодня точно не ее день. Вскользь осмотрев помещение, она заметила небольшой поднос с различными тюбиками кремов и темными очками, лежащими на небольшом круглом столике. Веселая музыка лилась из встроенных колонок солярия, обещая ей поистине оживленное времяпрепровождение.
Взяв первый попавшийся под руку тюбик, она наспех размазала крем по телу, тягостно думая, что же ей следует делать дальше.
Заметив панель настроек на верхней крышке солярия, Шеннон подошла к куче мигающих кнопок, светящимися разноцветными огнями, и в отчаянье прикусила губу.
Уже много лет бронзовый загар был пиком моды молодых девушек, живущих на всех континентах мира. Салоны с соляриями были не редкостью и в Чикаго. Вспомнив, как когда-то Джеф уговаривал ее воспользоваться одним из них для очередной авантюры, где она разыгрывала из себя светскую львицу, Шеннон печально ухмыльнулась. Тогда она предпочла сэкономить деньги, не тратя их та такую ерунду, как обычный загар, который вполне бесплатно можно получить в летнее время года. Теперь же она бы многое отдала, лишь бы посетить один из таких в прошлом. По крайней мере, она бы сейчас не стояла и не смотрела б на весь этот фейерверк разноцветных кнопок, как баран на новые ворота.
— Ну и чего стоим, скучаем? — Вновь раздался слегка насмешливый голос Микелины.
Вздрогнув от столь внезапного появления, Шеннон лихорадочно пыталась придумать новую отговорку, чтобы вывернуться из возникшей ситуации, ставящий ее в очередной тупик.
— Я... я просто подумала, что мне не так уж и нужен этот загар. Мы с Мануэлем только вчера катались на яхте, так что свою порцию ультрафиолетовых ванн я вполне получила.
Критично осмотрев смущенно улыбающуюся особу, которой до полного олицетворения невинного ангела не хватало разве что нимба и перьевых крыльев, Мике уперто скрестила руки на груди и твердо произнесла:
— Не смеши. Может, ты слегка и подзагорела, но все равно полезай внутрь. Тебе нужен равномерный загар, а не эта пародия со слегка покрасневшими щечками.
— Скоро мне вообще ничего не понадобиться. — Закипая от того, что ей манипулируют словно куклой-марионеткой, не считаясь с ее собственным мнением, огрызнулась брюнетка. — Не хочу я туда лезть!
— Слушай, я только что пообещала брату, что вышкрябаю тебя здесь от и до. — Устало вздохнув, произнесла Микелина. — Так что сделай милость — не усложняй!
Однако видя, что на Шеннон ее слова не произвели абсолютно никакого эффекта, рыжеволосая плутовка решила зайти с другой стороны.
— А может, ты забыла как включается программа? Наверняка, ты просто ходила в другие модели соляриев.
Позабыв о своей непоколебимости, Шеннон слабо кивнула.
— Да. — Неуверенно подтвердила она. — Это просто другая модель. Я растерялась.
Мике как можно бесстрастнее пожала плечами.
— Ладно, ложись. Я сама все настрою.
Заметив на себе смущенно-пристальный взгляд, девушка, закатив глаза, отвернула в сторону свое лицо.
— Да не смотрю я. Не смотрю.
Преодолев стеснительность, Шеннон с усилием воли все же сбросила халат и легла на стеклянную поверхность.
Странно, но даже под пристальным взглядом Мануэля она никогда не испытывала неловкости. Ей нравилось ловить на себе его голодные взгляды. Так почему же она так комплексует в присутствии ещё одной женщины? Может быть, дело в том, что перед Мануэлем ей не приходилось притворяться, как перед Мике? Или же, что рядом с безупречной фигурой Микелины, на которой все: от мизинца ноги и до последнего волоса на голове просто кричало о своей ухоженности и совершенстве, Шеннон невольно чувствовала себя ещё большей замухрышкой, чем когда-либо.
— Ты такая красивая! — Громким шепотом вдруг произнесла она свои мысли.
Изумившись столь неожиданному комплименту, Мике позабыла о своем обещании отвернуться и, посмотрев на лежащую перед ней обнаженную девушку, наконец-то оценила ее целиком.
— Поверь, ты тоже ничего. — После критичного осмотра, честно признала она. — Мой брат всегда умел выбирать женщин.
Поймав ее благодарный взгляд, в котором не было даже намека самолюбия на прозвучавшую лесть, Микелина невольно улыбнулась. Возможно, ее брат действительно научился видеть помимо внешности женщин ещё и их внутренний мир. Шеннон чем-то разительно отличалась от всех его прежних пассий. И действительно, возможно, что перед ней лежит не очередная любовница знаменитого Мануэля Конте, нужная ему лишь на пару ночей, а молодая женщина, которой по-настоящему удалось зацепить истинные чувства ее брата.
Выйдя из возникшего неловкого молчания, Мике потянула верхнюю часть солярия вниз и, быстро настроив программу, не удержавшись от невинной шутки, так присуще ее характеру:
— Ладно, надевай очки... И учти, эта модель не имеет таймера. Внимательно считай про себя время. Иначе лишняя секунда и станешь зажаренным цыпленком. Кстати, ты не в курсе, сколько уже прошло?
— Что?! — Тут же послышался панический голос, лежащей под ярко-фиолетовыми лучами девушки.
Тихо хохотнув, Мике легонько постучала по крышке солярия.
— Да шучу я. Шучу. Всё само отключится.
Недоуменно покачав головой, она наконец-то направилась к выходу.
— Господи, и откуда же ты такая взялась?
Зашторив былой проход, Мике внезапно услышала совершенно не ожидаемый ответ:
— Из Чикаго.
Слабо усмехнувшись, Микелина поймала себя на том, что совершенно необъяснимо, но только что первые зачатки искренней симпатии к находящейся за тяжелой занавеской девушке ловко пробрались сквозь ее прочную многолетнюю броню, коснувшись почти что позабытой маленькой и доброй девочки. Встряхнув головой от такого открытия, рыжеволосая особа настороженно посмотрела на зашторенную кабинку, напрочь выбрасывая подобные мысли из своей головы.
Нет. Ей не нужны подобные отношения. Теплая забота, дружеская привязанность и полное доверие остались навсегда в прошлом. Микелину полностью устраивал ее выстроенный долгими годами взгляд на жизнь. И не стоит ей отягощать его так некстати разыгравшейся симпатией, из которой вряд ли бы получилась искренняя дружба.
Деньги портят людей. А уж людям ее круга даже на крошечную унцию доверять не стоит. И она была тому прямое подтверждение.
После тщательного осмотра Микелиной некоторых участков своего тела, которое словно только что искусно опылили бронзовой краской, Шеннон заметила легкий отблеск одобрения в глазах кузины Мануэля, затем они вернулись в кабинки для переодевания. Сбросив с себя тяжелый халат, девушка быстро нацепила прежние голубенькие шортики и легкую белую кофточку, после чего, почувствовав себя наконец-то одетой, они с Микелиной неспеша спустились в огромную залу первого этажа. Просторное помещение вмещало в себя кожаные кресла с удобной для наклона спинкой, создавая ощущение, будто клиент лежит в гамаке. Рядом с каждым из них стоял свой стол-платформа, состоящий из трех уровней, заполненных всевозможными расческами, ножницами, электрическими бритвами и прочей техникой профессионального парикмахера. Огромные зеркала, выстроенные по периметру стены, заполняли большую часть комнаты, создавая бесконечный коридор, уходящий далеко вдаль.
Заметив несколько женщин, над волосами которых колдуют умелые руки мастеров, Шеннон облегченно вздохнула. В какой-то момент она и впрямь подумала, что в этот день они с Микелиной стали единственными клиентками "райских грёз", с ужасом представляя, какой счет ожидал бы в этом случае двух "невинно развлекающихся" девушек.
Пока Мике разговаривала с подошедшей к ней администраторшей, Шеннон улучшила момент и, подойдя к крайней части зеркальной стены, изумленно округлила брови. Она и впрямь очень хорошо загорела. Притронувшись коричневатыми ладонями до своих слегка покрасневших щек, она легонько потерла кончик носа, словно ожидая что потемневший оттенок сойдет с кожи вместе с натиранием.
— Шеннон! — Послышался голос Микелины с другой стороны зала.
Обернувшись, девушка заметила как возле излюбленной клиентки "райских грез" собралась целая орава, работающих здесь мастеров. Решив, что на этот раз Мике наконец-то хочет узнать, какого мастера она предпочитает, Шеннон поспешно направилась в сторону оживленной толпы.
Заметив приближающуюся девушку, Микелина прервала незатейливую беседу с одной из сотрудниц, широко улыбнувшись в сторону своей сегодняшней компаньонки.
— Шеннон, это Анна-Мария, Роза, Тереза и Габриелла. — Представила Мике половину, стоящей вокруг нее орды мастеров-профессионалов.
Заметив приветливо улыбающиеся ей лица, темноволосая девушка слегка сконфуженно улыбнулась в ответ, решив, что должна дать предпочтение кому-то одному.
— Я должна выбрать кого-то из вас? — Обратившись к сотрудницам салона красоты, неуверенно спросила она.
Непристойно хмыкнув, Мике ответила за всех:
— Не смеши. Они все сейчас тобой займутся.
— Все? — Ошеломленно повторила брюнетка, однако Мике уже отвернулась от нее, направляясь к отдаленному участку просторной залы, который благодаря посажанным в глубокие горшки небольшим ветвистым деревьям, выглядел словно отдельное помещение. Подойдя к веренице кожаных кресел, стоящих у широких зеркал, Шеннон выбрала соседнее место рядом с Микелиной.
Стоило ей только опуститься в мягкие подушки завлекающего сидения, как тут же свора услужливых мастеров обступила ее со всех сторон.
— Какую прическу предпочитает, синьорина? Подобранные волосы или же наоборот распущенные? — Послышался голос от стоящей у головы женщины.
— Э-э.. Пожалуй, распущенные.
— Кой педикюр: классический или французский? — Тут же спросила вторая сотрудница.
— Классический. — Быстро решила Шеннон.
— А маникюр? — Задала третий вопрос светловолосая женщина. — Классический или же французского стиля?
Запутавшись, Шеннон недоуменно свела брови.
— Меня же уже об этом только что спрашивали.
— Тебя спрашивали про педикюр, а сейчас про маникюр. — Послышалась подсказка от забавляющейся на соседнем кресле Микелины, над телом которой уже вовсю орудовала точно такая же свора профессионалов. — Пальцы ног и пальцы рук — вот в чем вся разница.
Слабо улыбнувшись пояснению, после которого она вконец почувствовала себя самой необразованной дикаркой, Шеннон наконец-то проговорила:
— Классический.
— А какое платье оденет синьорина?
Нет, это точно издевательство! Прикусив губу, Шеннон в отчаянье думала над очередным ответом. Зачем ей вообще платье? Она пришла сюда в обычном топе и шортах и в них же намеревалась отсюда и уйти.
— Красное. — Вдруг вмешалась Микелина. — Сегодня на ней будет красное платье.
Даже не удивившись такому открытию, Шеннон шумно вздохнула. Микелина ведет лишь свою собственную игру и делиться с нею правилами она явно не собиралась. Понимая, что на сегодня ей оставлена лишь одна роль — бесхарактерной марионетки, кареглазая брюнетка ожидала следующего вопроса от последней до сих пор хранящей молчания женщины.
