Павла кивнула уборщице, и отправилась на завтрак. После завтрака были занятия потом отработка воздушных боев на УТИ-4. Затем бои на ИП-1 с учебным боекомплектом. Восемнадцать забронированных от учебных пуль самолетов ждали своих новых седоков.
* * *
— А сейчас товарищи, давайте разберем результаты наших сегодняшних учений. Прошу сначала вас, товарищ полковник.
— Благодарю, товарищ майор...
Петровский окинул тяжелым взглядом свое притихшее воинство, и их бывших противников, и спокойно начал разбор.
— Учебная эскадрилья 'Тетерев' по условиям учений должна была штурмовыми действиями уничтожить колонну военной техники на полигоне номер шесть. Который вместе с другими полигонами оборонялся эскадрильей 'Дятел'. В составе учебной эскадрильи 'Тетерев' в этом вылете было десять 'Кирасиров'... ээээ...в смысле бронированных учебно-боевых истребителей ИП-1. Предполагая противодействие авиации противника, для защиты от атак вражеских истребителей, было выделено прикрытие в количестве двух пар ИП-1. Основная группа шла на высоте две тысячи пятьсот метров, прикрытие на тысячу пятьсот метров выше и чуть впереди.
'Вот я и сама в 'Дятлы' попала, хорошо хоть что не в 'Зайцы'. Мы же теперь будем отдельная особая эскадрилья НКВД. А меня так до сих пор иногда на хи-хи пробивает, когда подумаю, что я тогда в шутку эти названия Скрынникову предложила. Вспомнила я как-то невзначай свои 'Крымские страдания' да и не удержалась. Хм'.
— Не доходя километров сорок до цели прикрытием был обнаружен вражеский разведчик Р-6, который явно нас обнаружил. Поэтому для его ликвидации была отправлена одна пара старшего лейтенанта Дементьева. Дементьев энергично вступил в воздушный бой, и сбил разведчика. Но и сам потерял в атаке ведомого и в погоне за разведчиком сильно оторвался от основной группы. В это время основная группа вышла в район цели и приготовилась начать штурмовку, но сама была внезапно атакована снизу двумя парами 'Кирасиров'... то есть ИП-1 нашего условного противника. Остальные самолеты условного противника атаковали со стороны солнца выходящие на штурмовку наши самолеты. Завязался воздушный бой. В ходе следующих десяти-пятнадцати минут боя были условно сбиты два ИП-1 эскадрильи 'Тетерев' и один ИП-1 эскадрильи 'Дятел'. Вторая наша пара прикрытия смогла оказать помощь основной группе уже на завершающей стадии боя, когда из шести атакующих самолетов осталось лишь три. Старший лейтенант Дементьев сбивший разведчика в самом начале боя, в основном бою участия не принимал. По главной цели до запуска посредниками сигнальных ракет успел отстреляться только командир группы. Таким образом основное задание эскадрилья 'Тетерев' не выполнила. Потери ее составили шесть самолетов из десяти. Вывод по этому бою такой — командование эскадрильи 'Тетерев' небрежно подготовилось к выполнению задания, не отработало связь в бою и не смогло организовать нормального противодействия противнику. Группового боя как такового практически не было, и он рассыпался на пучок одиночных схваток. В то же время, условный противник умело применял тактику работы усиленными звеньями в составе четырех ИП-1, а затем и парами. За весь бой их группа условно потеряла всего два самолета. Прикрытие в парах у пилотов учебной эскадрильи 'Дятел' также отработано значительно лучше...
'Ничего-ничего, Иваныч. Держись! За одного битого в базарный день пару не битых дают. Правда, если этот битый живым остается. А вообще молодец ты дядя Вася! Сам-то несмотря, ни на что, в одиночку задачу выполнил. А, сейчас взял, и всю правду матку без капли сомнения, рассказал. И по херу, что твоим нынешним подчиненным до слез обидно, что их вот так жёстко уделали. Да и с себя ответственность за провал ты тоже ни на кого перекладывать не стал. Я обязательно научусь так же как ты разбор полетов делать. Четко, коротко и по делу. Что ж ты только с 'Кирасиром' тем засмущался-то? Ну, назвали его так летчики, так пусть уж и в докладах звучит название. Ничуть ведь не хуже чем 'ишак' звучит. Да и по сути соответствует хорошо — тот бронированный, и этот тоже. Жаль только, что сам ты, Василий Иванович скоро обратно в бригаду убываешь. Ну, да ладно, хватит отвлекаться, об ошибках и альтернативной тактике еще летного Батю послушаем... '.
Очередной день закончился. Горелкин провел замеры скоростей и скороподъемности модернизированного ИП-1 с мотором М-62, данные получились интересные. 'Кирасир' почти догнал старых 'ишачков' по вертикальной маневренности, а по скорости уступал километров на пятнадцать. С такими данными можно было смело моделировать бои с 'японцами'. Павла как раз закончила теоретическое занятие с пилотами 69-й бригады, когда ее отловил командир полка.
— Павел, иди ка сюда, разговор есть. Вы товарищи идите, он вас скоро догонит.
— Слушаю, товарищ полковник.
— Перестань. Я завтра уезжаю, может долго еще не увидимся, так что есть о чем потолковать. Между прочим, это твои парашютные учения в двух округах начинаются. Так что скоро и наших условно сбитых и десантных диверсантов по всем дорогам ловить будут. Ну как, рад?
— Рад-то я рад. Только не до торжества мне. Надо другую работу делать.
— Хм. Ну ладно, скромник. Тогда пойдем, вон на ящики присядем. День сегодня тяжелый был, а мы с тобой ни разу не железные.
— Так железо, Иваныч, тоже имеет пределы прочности. Тут все от кристаллической структуры и легирующих добавок зависит.
Летчики присели в тени ангара. День был жарким, и оба то и дело смахивали пот со лба.
— А ты не шути, не шути, Паша. Сколько летных часов у тебя сегодня было?
— Да не помню я.
— В том-то и дело. Тебе бы нагрузку постепенно увеличивать, а ты ее на себя сразу наваливаешь. 'Не помню'. Ты думаешь, тебя врачи допустили к полетам, так все теперь можно на голове ходить? Так что ли?!
— Да нет. Просто времени у нас с ребятами совсем мало осталось. Две недели, ну может, чуть больше. Пойми Иваныч, я сегодня себя пожалею, а завтра недоученный мной пилот под японскую очередь влезет. Вот вернемся оттуда, тогда и отдохнем. Ну, или уже на том свете...
— А ну, не каркай! Я тебя, дурня, похвалить хотел, что мол хорошо своих погранцов учишь, а ты тут, понимаешь, всякую хрень несешь. Вот скажи мне, Паша, почему это с той нашей встречи у 'Театрального' ты теперь ни дня спокойно не живешь? Каждый день в суете у тебя проходит. А? Почему это?
— Даже не знаю, Иваныч. Наверное, потому, что жизнь у нас с тобой одна, и прожить ее надо так, чтобы... Да ты и сам все знаешь, командир. Я же только время экономить пытаюсь. Кто его знает что там завтра случится. А ну как не успею я?
— Куда это ты не успеешь, Паша?
— Хм. Куда? Да боюсь, что не успею я ребятам главное сказать, чтоб когда 'месс...
— Чего запнулся-то? Ты, давай, договаривай. Чего там 'мессеры' делать будут.
'Мдааа. Прокол, товарищ шпионка. А Иваныч видать у Ильича школу молодого коммунистического колдуна прошел. Враз за мой косяк уцепился. Ну, и пусть! Хрен с ней с секретностью. А если бы я просто на пальцах сама себе доказала, что нам с Гитлером биться придется, тогда что? И тогда бы, я также уверенно могла ему сказать, то же что я сейчас скажу'.
— Хочешь верь командир, хочешь не верь. А я уверен, драться нам очень скоро придется, и не с японцами худосочными, а с румяными и откормленными тевтонскими парнями. Да не на четырехстах верстах в час драться придется, а на скорости в полтора раза больше. Японцы, это для нас тренировка. Почти такая же учеба, как и тут в Центре. Жаль только не все с этой учебы домой вернутся. А вот я вернуться должен обязательно! Что б когда мое время придет, мог бы перед смертью тем крестоносцам хрЕновым перья-то повыщипывать. Так что, в Монголии труса праздновать не буду, но и к хвосту своему никого не подпущу.
— А ну хватить каркать, старлей! Я кому сказал?! Да и с чего это ты, Пашенька, решил, что мы с немцами воевать будем?
— А ты, Иваныч, на карту Европы глянь. Тут и объяснять ничего не нужно. Это сейчас Германия слаба. Вроде бы слаба. Так слаба, что проглотила сразу три куска при этом не подавившись. Да еще и испанским фашистам хорошенько помогла. Если до зимы она не проглотит еще одной страны, то я, Иваныч, готов свой галстук от парадной формы съесть. Да и союзники у нее все как на подбор красавцы: Италия, Румыния, Венгрия, Болгария и Япония. Да и Польшу списывать со счетов не стоит.
— Ну ты прям Нострадамус, про которого мне Ильич рассказывал. Ладно, к зиме я тебе галстук новенький специально куплю. Даже соус к нему в ресторане закажу. Ты вот только там в Монголии уцелей, ладно? И еще, Паша. Хоть мне перед Верой Максимовной и неудобно, но ты нам с Ларисой почти что родным сыном стал. Я со службы возвращаюсь, знаешь о чем она меня раньше всего спрашивает? 'Как там Пашка-засранец? Чего он опять учудил?' Понял ты меня, змий?! Так что, ты как хочешь... Воюешь, воюй! Но чтоб назад вернулся живым и с подтвержденными сбитыми...
* * *
Сегодня Павла испытывала очередной И-14-й с новым двигателем уже из второй партии. Всего их на аэродром прибыло пока только семь экземпляров, четыре из первой партии уже отправились в ремонтные цеха для лечения выявленных дефектов.
'Вот он очередной красавец. Эх! Жаль их на пару с 'ишаком' выпускать не стали. Нет, все-то мне понятно. И дорого оно и дюраля мало в стране... Но выпускать до 38-го тысячу ТБ-3, которые уже к 35-му безнадежно устарели как бомберы... и при этом зробить за то же время всего два десятка И-14, которых из одного ТБ десяток бы получился... Мдаа. Ладно хоть нам-то их дали, а то так бы и сгинул этот Сухово-Туполевский шедевр в безызвестности. Интересно еще, учли ли они уже в этом образце наши рекламации, что по первым экземплярам высказаны. Эти-то модернизированные прямо на заводе заводскими же летчиками испытали. Один, говорят, поглядели в воздухе, не самолет а сказка! Даже приглашать никого из НИИ ВВС не стали, сами всех остальных испытали. И еще, вроде бы за счет улучшенных закрылков виража одну-полсекунды они выиграли. Значит, секунд тринадцать, может, тринадцать с половиной вышло. Один хрен лучше чем у 'ишака' в сравнении с 'японцами'. А вот в сравнении с новым Кавасаки... ну тем, что назовут И-97. С тем-то особо не забалуешь... Тот орех нам грызть конечно придется старательно. У него вроде бы вираж вообще как у И-15-го, а скорости как у 'ишаков'. Мдя, ну да ничего. Против десятисекундного 'Кирасира' с интерцептором ведь научились йо-йо выполнять. Вышло у нас там? Вышло! Значит, и против того 'японца', глядишь, сумеем. Ладно, пора и за дело браться. Все как всегда, начинаем с коробочки...'.
Новый истребитель хорошо держался на виражах, не сыпался вниз, как 'ишак' на малых скоростях и был явно маневренней его. Вертикальный маневр с М-62 был значительно лучше чем у И-16 тип 10, а скорость самолета тоже выросла, и стала примерно как у первых 'мессеров' в Испании. И дело было не в одном только двигателе. Просто когда Павла со старшим майором Давыдовым согласовывали детали этой модернизации, то упросила его выдать заводским задание на доработку механизации крыла, поставить бронеспинку от 'ишака' улучшенный кок на ступицу винта, ну и конечно полностью застекленную кабину. Вот улучшенная аэродинамика вместе с возросшей мощностью сразу и дали прирост скорости и скороподъемности. Бронестекол правда не было, но на это Павла только махнула рукой. Зато первая партия новых Березинских пушек украсила плоскости обновленных машин. С пушками вышла история. Еще когда обсуждали вооружение, начальство сперва вообще не хотело давать ШВАКи, которые ставили на И-16 тип 17. Рассказать про них в новом Центре рассказали, а на все просьбы сурово пошли в отказ. Тогда Павла попросила дать в Центр крупнокалиберные пулеметы. Пулеметы ей легко выделили. И, хотя они были еще новые, выпущенные малой партией, и даже толком не отработанные, но Павла сразу загорелась выжать из этой ситуации по максимуму. Вспомнив, что из Березинского пулемета потом уже в войну вышли нормальные авиапушки по той же схеме с заменой ствола, что и у Шпитального, Павла на пару дней села на уши начальству, но добилась, чтобы пару стволов от ШВАК переделали для БС. Три дня испытаний новой авиапушки между учебными боями, дали поистине сказочную картину, в которую поначалу отказывались верить. Давыдов потребовал проверки отчетов, и приехал вместе с самим конструктором. Соавтора Березину так и не показали, но зато тот сразу подключился к процессу переделки. Несколько дефектов все же вылезли, и инженер не успокоился пока не придумал, как их устранить. Новая и пока еще тоже опытная пушка, выходила явно прогрессивнее ШВАК. Павла ежедневно отстреливала по полусотне снарядов из каждого ствола по целям на полигоне. Поскольку основных ее обязанностей никто со старшего инстурктора Центра не снимал, то к ночи она падала на кровать не раздеваясь и засыпала без снов. Но полученный результат того стоил. Начальство и тут пошло навстречу. НКВД не зря видно зарабатывало себе грозную и стремительную репутацию, и уже через десять дней смогло организовать замену стволов на всех Березинских пулеметах, предназначенных для вооружения особой эскадрильи.
'...А теперь мой заветный и любимый "тройной тулупп"... И пойдем ка мы еще разок по второму полигону отстреляемся. Задача у нас нынче простая, в контурную мишень бомбера с ракурса три четверти из двадцатимиллиметрового 'березняка' попасть...'.
Наибольшие проблемы с вооружением, как она и думала вызвала отработка опытных установок ракет. Новый реактивный снаряд получил маркировку РСШ-60. Литера 'Ш' понятное дело обозначала шрапнель, а число 60 изменившийся после обточки пояска диаметр головной части в девичестве бывшей 63,5 мм шрапнелью Барановского. Блок из восьми снарядов весил около девяноста пяти кило, и подвешивался на узел крепежа типового бомбодержателя для ФАБ-100. И хотя контакты блока снарядов иногда отказывали и ракеты не запускались, но главное было доказано. Истребитель мог без особых проблем поднять шестнадцать таких ракет и с четвертьсекундной задержкой выпустить их залпом по удаленной от него на километр — девятьсот метров цели. Залп ракет должен был создавать на пути врага сплошное шрапнельное облако. Приезжавшие на аэродром в сопровождении матерых чекистов Баткин и Лозино-Лозинский были явно не в лучшем настроении. Глеб между суетой на полигоне успел поведать Павле, что один из ракетчиков был ранен в Харькове при испытаниях, и сейчас находится в Московской больнице. Здесь же во время испытаний удалось залпом одного блока ракет буквально порвать в клочья обтянутый перкалем беспилотный планер. Павла убедила начальство поставить узлы крепежа блоков РС на все И-14 и Р-10, но вот самих блоков было изготовлено пока всего пятнадцать штук, а ракет к ним было на три залпа. Этим количеством удалось вооружить шесть истребителей и один разведчик. Один блок оставили в качестве запасного. Окраска верхних поверхностей всех самолетов была сразу выполнена в оттенках серого и буро-желтого. В общем последние перед финальным циклом обучения испытания летной техники прошли в целом нормально. Пару раз были проблемы с выпуском шасси, но и их устранили. Немного перегревался новый двигатель под капотом, но с этим за оставшееся время уже ничего нельзя было сделать. А вот, с 'Тюльпанами' были непонятки. Сами-то двигатели прибыли, и шесть самолетов под них уже выделили. Два Р-10 и четыре И-14. Но работы как-то странно тянулись и не спешили заканчиваться. Павла заходила в цех, и увидев темп работ шла ругаться к начальству. Горелкин разводил руками. Давыдов говорил, что все идет по плану. Местные техники были вообще не в курсе. Но становилось ясно, к запланированной дате отлета в Монголию мотореактивные самолеты явно не успевали.
