— Как умерла жена, так с ним нет сладу, — пожаловался Свен. — Хороший растёт кузнец, но неслух, а вы ввели его в смущение, так что и про вежество забыл.
Посидев ещё немного и полакомившись действительно очень вкусными лесными орехами и ароматным мёдом, стали собираться домой. Простившись с дочерью кузнеца, отвязали лошадей и вывели их за калитку.
— Просидели дольше, чем я собиралась, — сказала Альда. — Теперь, если поедем к отшельнику, можем не успеть до обеда.
— А если пообедать, а ехать потом?
— Он сказал, что мне нельзя наедаться. Ладно, давай поспешим, может быть, и успеем. И учти, Алекс, что в этот раз я тебя не возьму. Спрошу у хозяина, если разрешит, то второй раз съездим вместе. И не смотри на меня так! Ты же был вместе с нами и всё слышал. И потом кто назвал его страшным стариком? Зачем же тогда ехать?
Оставив Алекса отцу, который был во дворе, девушки взяли с собой двух стражников и, торопя лошадей, поскакали к тракту. Выдернутые из тёплой караулки стражники ехали последними, бросая неприязненные взгляды в спину девицам, у которых шило в одном месте. Всякому умному человеку понятно, что в холод надо сидеть дома. Собрались бы на охоту, а то к колдуну. Тьфу!
Добравшись до тракта, ехали по нему до места, где нужно было свернуть в лес.
— Я помню направление и сколько времени ехать, — сказала Альда подруге, — Останетесь на той поляне, где нас дожидались стражники. Я спрошу, можно ли тебе приехать. В прошлый раз он велел прибыть одной.
— Странник, живущий на вашей земле, указывает хозяевам — не слишком ли?
— Это не тот случай, когда нужно ставить на место или кичиться своим происхождением. Когда ты его увидишь, поймёшь.
По лесу двигались медленно, но ехать было недалеко, и вскоре они уже были на памятной по прошлому посещению поляне.
— Ждите, — сказала Альда, — Если смогу, постараюсь не задерживаться.
Бри никто не остановил, и девушка доехала верхом до самого дома отшельника. Она спешилась и хотела привязать кобылу к дереву.
— Не надо привязывать, — раздался знакомый голос. — Ваша лошадь не уйдёт с этой поляны, и здесь её не тронут.
Альда обернулась и увидела отшельника.
— Вы всё-таки решились, — сказал он. — Что же, прошу в дом. А спутников взяли напрасно: дело у нас с вами не быстрое, а им там мёрзнуть зря.
— Может быть... — начала Альда.
— Ваша подруга будет мешать. Пусть уж ждут, раз приехали, ничего с ними не случится. А она может приехать в другой раз, если не уймёт любопытства. Проходите быстрее, не будем терять время.
Альда сняла в сенях меховую куртку и прошла в небольшую полутёмную комнату, где ей было предложено сесть на низкий мягкий стул, очень похожий на те, какие она видела во дворце герцога. Сам отшельник сел напротив.
— Попробуем заглянуть в ваше будущее. Я буду вам помогать и увижу то, что увидят ваши глаза. Сидите спокойно и слушайте внимательно. Я буду задавать ритм, а вы должны следовать ему своим дыханием. Постепенно ритм ускорится. При этом вы должны смотреть не отрываясь мне в глаза, остальное я сделаю сам. Я начинаю, будьте внимательны. Вздох по удару и сразу резкий выдох.
Он взял в руки небольшой бубен и начал одной рукой слегка ударять по нему с одинаковой частотой. Альда послушно делала вдох при глухом вибрирующем звуке и сразу же выдыхала воздух. Постепенно частота ударов стала возрастать. Для девушки исчезло всё, лишь звуки ударов и внимательные глаза напротив, которые, казалось, закрыли собой всё видимое пространство. Грудь Альды ходила ходуном, на лице выступил обильный пот, капли которого, стекая, намочили ворот рубашки. У неё начала кружиться голова, а глаза уже не видели ничего, кроме вспыхивающих в такт ударам разноцветных кругов. Внезапно всё исчезло. Альда словно нырнула во что-то большое и мягкое. Было тепло, тихо и спокойно. Хотелось лежать так целую вечность, ни о чём не думая. Внезапно всё вокруг начало меняться. Она снова обрела вес и обнаружила себя стоящей в большом зале под руку с каким-то мужчиной. Картина налилась красками, поле зрения скачком расширилось, и Альда увидела два десятка пар, которые кружились в танце в центре зала. В отдалении стояла толпа богато одетых мужчин и женщин. Она хотела повернуться, чтобы рассмотреть своего кавалера, но не смогла этого сделать: тело не подчинялось. Стояние на месте закончилось, когда спутник повёл её куда-то, и она послушно за ним последовала. Они подошли к высокому резному стулу, на котором сидел красивый юноша в малиновом бархатном костюме. Подойдя ближе, она заметила у него на голове золотой обод короны. Рядом с ним на более низких стульях сидели молодая красивая девушка в белом, шитом золотом платье и женщина лет сорока в синем шёлковом платье с жемчужным ожерельем. Голову девушки тоже венчала корона меньших размеров, чем у мужчины, а волосы женщины были собраны в замысловатую причёску и украшены жемчугом. Мужчина в центре встал с трона и с восхищением посмотрел ей в глаза. Он что-то говорил, но она не слышала звуков. Альда повернула голову к сопровождавшему её мужчине, который оказался герцогом Аликсаном. Серг немного подрос и возмужал. Красивый, богато отделанный костюм, золотая герцогская цепь на шее и бледное решительное, обращённое к ней лицо. Он что-то сказал и больно сжал её руку. Внезапно всё исчезло, и Альда обнаружила себя сидящей в доме отшельника. Одежда промокла от пота, и во всём теле ощущалась страшная слабость.
— Что это было? — сделав над собой усилие, спросила она.
— Королевский дворец, — ответил отшельник. — Вопросы зададите потом, а сейчас я дам во что переодеться, а сам выйду. Ваша одежда промокла насквозь. Если в таком виде выйдете на холод, никакого будущего у вас не будет. Потом всё развесите в соседней комнате на крючках. Пока будем беседовать, одежда высохнет. А я заварю вам чай.
Он вышел во вторую комнату и тотчас вернулся, неся в руках халат.
— Он великоват, но запахнитесь поплотнее и обвяжитесь поясом. Двигайтесь быстрее, если хотите, чтобы ваши спутники не околели от холода, а я пойду готовить чай.
Альда сняла костюм, косясь на прикрытую дверь, потом стянула мокрую нижнюю рубашку, быстро надела халат и с облегчением завязала пояс. Только она закончила, как открылась дверь, и в комнату вошёл отшельник, неся в руках две чашки с чаем.
— Могли бы и спросить, перед тем как входить, — сердито сказала девушка.
— Зачем? Я и так знал, что вы уже оделись. Идите развешивать одежду. Крючки возле печки, увидите.
Альда собрала свои вещи и прошла во вторую комнату, где находилась жарко натопленная печь. У одной из стен стояла застеленная кровать, а возле окна — небольшой стол. Найдя крючки, она развесила одежду, поместив рубашку ближе к печке.
— Задавайте свои вопросы, — сказал отшельник, когда она взяла у него из рук чашку с чаем.
— Прежде всего скажите, как вас называть. Неудобно беседовать с человеком, не зная его имени.
— Можете звать меня Заром.
— Вы видели всё, что видела я?
— Я видел намного больше. Когда сливаются сознания двух людей, они могут многое узнать друг о друге. Вы не умеете этого делать.
— Хотите сказать, что многое обо мне узнали?
— Я знаю о вас всё, Альда, даже многое из того, о чём вы уже забыли. Но вас не должно это тревожить: меня интересуете только вы, а не ваши тайны.
— Но как же так можно, Зар? — беспомощно спросила она. — Зачем вам это? Зачем вам мои мечты и сомнения? Это не просто плохо — вот так залезть человеку в душу, это отвратительно!
— Успокойтесь и выслушайте меня внимательно. Вы были бы абсолютно правы, если бы подобное проделал кто-нибудь из ваших знакомых или просто посторонний человек.
— А вы уже не посторонний? С каких это пор?
— С тех пор, как частица вашей личности поселилась здесь, — Зар постучал себя в грудь. — Поверьте, что я мало кого сюда пускаю. За последние сто лет таких было трое, вы — четвёртая.
— Пусть так. И что это мне даёт?
— Между нами образовалась связь. Я всегда смогу с большой точностью определить ваше местонахождение и почувствую, когда вам будет угрожать опасность. И если буду близко, смогу помочь советом и делом.
— Зачем это вам — человеку, ушедшему от мира?
— Невозможно жить в мире и быть от него свободным. Я разменял уже третью сотню лет и до сих пор не разочаровался в жизни. Многие считают меня колдуном, но это глупости. В каждом человеке заложены громадные возможности, надо лишь познать самого себя, а через себя — и весь окружающий мир. Но большинству людей это недоступно из-за раздирающих их страстей. Такое познание — удел очень немногих. Мы не ушли от жизни, мы научились управлять другими с единственной целью — остаться людьми, став при этом по-настоящему свободными. Развитие не имеет конца, и я до сих пор ищу знания, но уже не внутри себя, а в окружающем мире. Главная ценность любого обитаемого мира — это люди.
— Любого мира?
— Да, миров великое множество. Они могут быть очень похожи, а могут разительно отличаться. Я был уверен в том, что проникнуть в чужой мир можно только силой мысли, пока не увидел нашего герцога.
— А что не так с герцогом?
— Он не принадлежит нашему миру. Не знаю, как это удалось, но он перешагнул границы миров в своём теле. Я не всё время сижу в этом домишке, иногда делаю вылазки. Новый герцог меня заинтересовал, как и вы.
— И вы его тоже прочли?
— Ну что вы! Я всё-таки не бог. Хотя не скрою, что при возможности сделал бы это с удовольствием. Очень незаурядная личность, и много новых знаний.
— А что означают мои видения?
— Они означают, что судьба, скорее всего, вновь сведёт вас с герцогом, и вас пригласят на бал к королю.
— Только это?
— Не совсем. Обычно человек видит не просто картину возможного будущего. Боги или наше подсознание показывают знаковые моменты, от которых зависит судьба.
— Значит, от моего поведения на том балу будет зависеть моя жизнь?
— От вашего или от поведения других. Может случиться так, что вы не сможете ни на что повлиять.
— Тогда к чему всё?
— Вы можете и не поехать на бал. Сейчас это знание для вас бесполезно, но когда будете близки к показанному моменту, многое может измениться.
— Вы видели, как смотрел король?
— Трудно было не заметить. Очень многие придворные дамы отдали бы всё за такой взгляд, ведь король холост. Хотите стать королевой? Нет? Тогда вам лучше не показываться на том балу и вообще держаться подальше от его величества. Такое восхищение вашей внешностью в сочетании с вашими талантами и душевными качествами... У короля просто не будет шансов. А вот герцогу его реакция на вас не понравилась.
— Да, он побледнел. Но я не хочу становиться ни женой герцога, ни королевой!
— Хотите совет? Вам, Альда, надо немного подрасти и разобраться со своими желаниями. Только это будет не так просто сделать.
— Почему?
— Есть много причин. Например, вы сделали большую ошибку, когда отдали золото на хранение герцогу. Это может повлечь за собой очень неприятные последствия.
— Вы знаете, откуда оно могло взяться?
— Есть догадка, но я пока воздержусь её высказывать. Наверняка ваш отец сам во всём разберётся, а если нет, тогда приходите.
— Так что же мне делать?
— У вас удивительная судьба, Альда. Природа оказалась к вам необычно щедра, одарив не только ослепительной внешностью, но и острым умом, а ваше окружение помогло развить другие качества, так высоко ценимые людьми. Для мужчин вы чистая отрава. Сами того не желая, вы разобьёте немало сердец. В вас будут влюбляться многие, вы осчастливите только одного. Да и осчастливите ли? Имеющий такую жену получит много врагов и завистников. Если вашим мужем станет простой шевалье, его просто убьют. Вот герцог или король смогут вас защитить. Хотя если на вас будет претендовать король, то и герцогу придётся трудно. Когда человека захватывает любовь, теряют силу семейные и дружеские связи.
— Это ужасно!
— Такова жизнь, и чем скорее вы это поймёте, тем будет лучше. Браки по расчёту часто бывают счастливее браков по любви. Ревность, которая разъедает сердца и души, страх за любимого, уносящий годы жизни, и горе от его потери, мешающее человеку жить... Поверьте, что получать удовольствие от общения с мужчиной и родить ему детей можно без всякой любви, достаточно взаимного уважения.
— Вы говорите страшные вещи...
— Наверное, потому что в своё время сам испытал всё то, о чём сейчас говорю, и имею возможность сравнить. Вы только не подумайте, что я отговариваю от любви и хочу видеть в вас расчётливую стерву. Любите, ради всех богов, но вы должны знать, что могут быть моменты, когда ваша любовь станет гибельной для вас или для тех, кого вы любите. И надо найти в себе силы выбрать правильное решение, не отдаваясь на волю чувств. Альда, ваши вещи уже высохли.
— О боги! Они же там замёрзли! Гала меня убьёт.
— Не стоит так беспокоиться. Наверняка стражники развели костёр, возле которого сейчас и греются. Они вам ничего не сделают, а взгляд в спину — это не арбалетный болт. А подруге скажете, чтобы приходила. Она — это не вы, но тоже девушка интересная и с характером. Я не собираюсь её читать, немного вправлю мозги для её же пользы.
Альда поспешила переодеться и оставила халат хозяина на кровати.
— Спасибо, Зар, — поблагодарила она отшельника. — Я подумаю над вашими словами.
Подъезжая к поляне, Альда издали почувствовала запах дыма, а поблизости уже были слышны треск костра и обрывки разговора.
— У тебя есть совесть? — ожидаемо встретила её появление Гала. — Подруга, называется! А если бы мы здесь околели?
— Извини, но я не могла приехать раньше. От меня ничего не зависело. Дома расскажу. Поедем или вы будете греться?
— Она ещё спрашивает! Мы из-за тебя опоздали на обед!
— Ничего страшного, Стин прибережёт наши порции. Тушите костёр, и едем.
Как и предполагала Альда, повар оставил для припозднившихся достаточно снеди, чтобы проголодавшаяся на холоде и свежем воздухе компания смогла плотно набить животы. Только за едой пришлось идти на кухню.
— Выдай им по чарке вина, — сказала Альда о стражниках. — Люди намёрзлись, а так быстрее отогреются. А мы с Галой поедим здесь, неохота никуда идти.
Довольные стражники выпили вино и, забрав с собой еду, удалились в караулку.
— Ну и что могла так долго делать молодая девушка в компании подозрительного мужчины? — работая челюстями, спросила подруга. — Когда расскажешь?
— Я сильно устала. Сил нет ни на что, хочется лечь и уснуть. Давай я тебе расскажу в другой раз?
— Ну что с тобой делать, придётся на время умерить любопытство. Знаешь, как это для меня трудно?
— Догадываюсь, — улыбнулась Альда. — Уже поела? Тогда пошли, а то у меня глаза сами закрываются. Не люблю спать днём, но придётся. Будь лапочкой, забери Алекса, а то он не даст уснуть.
У дверей спальни её перехватил отец и завёл в свою комнату.
— Рассказывай, — потребовал он. — Не обидел тебя этот варнак?
— Ну какой он варнак, папа? Никакой обиды не было.
