В тени дракона.Погружаясь во тьму

Теперь все понятно, но опять же, это явно не вся правда. Вот только Гарри точно уже ничего не знает.

— 'Нужно каким-нибудь образом добыть сведения из Поттер. Я хочу узнать ее правду. Ведь не просто же так, она считает именно Гарри виноватым во всем и его ненавидит. Это не лицемерие или глупость. Она свято уверена, что именно Гарри ее предал'.

Так или иначе, сейчас она уже ничего не узнает.

— Ну и что ты намерен делать теперь? — спросила Панси.

— Не знаю, — снова тяжело вздохнул он и опустил голову. — Я несмотря ни на что, не могу ее простить. Предательство разбило мне сердце, и я перестал радоваться жизни. С тех пор я стал циничным и возненавидел этот мир и людей вокруг. Больше я не мечтал...

Он замолчал на несколько секунд.

— Но я не хочу, чтобы она погибла, — он закусил губу. — Как бы я ни был зол, как бы я ни был обижен, но... она моя семья... она все, что у меня есть...

Он поднял голову и посмотрел на нее.

Он смотрел на нее с дикой смеси из обиды и отчаяния.

— Панси... что... мне делать?

Та на миг замерла.

Такого вопроса она не ожидала от него и была не готова что-то ответить сразу.

— 'Отлично! Это идеальный шанс! — промелькнуло в ее разуме. — Он в отчаянии и разбит. Его сердце сейчас так уязвимо и слабо. Я могу ужесточить его, я могу привязать его к себе. Мне лишь нужно утешить его, показать ему кто на его стороне и стать той кого он будет считать самым близким человеком! Просто великолепный момент! Спасибо, Поттер, благодаря тебе я победила!'

Она подавила радость и не позволила эмоциям показаться на лице.

Вздохнула и выдохнула.

— Твоя сестра ужасно поступила с тобой, Гарри, — начала Панси. — Она бросила тебя и оставила одного, когда ты нуждался в ней больше всего. Она не сделала для тебя тоже, что и ты для нее и это было действительно предательством с ее стороны...

Он опустил взгляд.

— Но... От этого что-то зависит?

Она резко замолчала.

— 'А? Что я только что сказала?!'

Гарри вновь посмотрел на нее.

— Вопрос не в том, что сделала она, а в том, чего ты хочешь. Хочешь вычеркнуть ее из своей жизни? Это запросто, даже делать ничего не надо. Хочешь, чтобы она носила тебе тапочки в зубах? Могу поделиться приемами укрощения строптивых девочек. Ну, а если хочешь нормальные отношения... Ну, тут сложнее, но тоже ничего невыполнимого.

Она тепло улыбнулась ему.

— 'Нет! Нет! Нет! Это не то, что я хотела сказать! Почему я говорю все это?!'

А меж тем она продолжила:

— К счастью, ваши старые, порочные отношения, где только Генриетта решала, нужен ты или нет, сломаны до невозврата. Все, что осталось — доказать сестре тот факт, что ты способен говорить с ней на равных. Если понадобится, отдубасив ее этим фактом до полного просветления и готовности начать диалог... Ну и построить что-то новое. От тебя уже зависит — что.

Взгляд Гарри немного прояснился, и он улыбнулся ей. Его душа, что была готова рухнуть в отчаяние, погрязнуть во тьме и жестокости, вновь стала прежней.

— 'Нет! Нет! Жалкая Панси! Это ты опять вылезла! Ненавижу тебя! Я ведь почти победила... Или нет?'

В ее голове резко произошло осознание.

Если бы Гарри сейчас впал во тьму, позволил своему сердцу очерстветь и отречься от сестры, то он уже перестал бы быть собой. Это уже был бы иной человек, не тот к которому она привыкла.

Чтобы Панси не говорила, но ей нравится проводить с ним время и она не хотела бы, чтобы это пропало...

— 'Мне плевать! Мне нужен результат, а не какие-то чувства! Я хочу, чтобы он подчинялся мне, а все остальное не важно! Гр-р-р-р-р-р!'

— Спасибо, Панси, — сказал Гарри с теплом и благодарностью, смотря на нее. — Спасибо...

Он закрыл глаза и уснул...

Гарри так и задремал сидя на диване, а девушка лишь тяжело вздохнула.

Она закончила обработку его рук, а после, стянув с него мантию, свитер и обувь, она уложила его на диване и накрыла одеялом.

— Спокойной ночи, — пожелала она.

На улице уже было темно и возвращаться в гостиную поздновато, а потому девушка решила остаться здесь. Ей и самой уже хотелось поспать, а потому она, скинув форму надела футболку Гарри, а после завалилась спать в его кровать.

Засыпая, девушка смотрела на спящего Эванса и в голове крутились лишь грустные мысли о провале такой возможности.

— Черт... как же я завидую этой идиотке, — прошептала девушка, закрывая глаза. — Вот бы у меня был такой упрямый брат...

Глава 68. Приоткрытая душа.

— Сплошные неприятности, — вздохнул я, смотря на свои руки, которые я держал в горячей воде и разминал.

Синяки и ссадины давно прошли, но двигать пальцами было немного больно, хотя не так как вчера, а потому я таким вот образом разрабатывал болеющие кисти. Снова. Все же с избиением Кормака я слегка перестарался, вот и теперь расплачиваюсь за это. Да, костяшки у меня не набиты, а потому свои кулаки я сильно повредил, благо мадам Помфри вылечила и теперь лишь справляюсь с последствиями.

— Надо бы заняться боксированием, — хмыкнул я.

Да, это нужно. Как станет лучше, поговорю с Генни об изменении моей программы тренировок. Она видеть меня не желает, смотрит очень мрачно, видать злится, что я избил того кого хотелось побить ей, но наш договор она не нарушает и поможет мне.

С тех пор как я избил Кормака, прошла уже неделя. Осень сменилась на зиму, и все вокруг замка замело снегом. Через три недельки начнутся рождественские каникулы, и все мы разъедемся по домам. Ну, многие из нас.

Насчет себя я не уверен. Будут ли мне рады в доме Сириуса или найдут какую-нибудь причину оставить меня в школе. Сложно сказать наверняка, но есть у меня подозрение, что в том доме мне больше не рады. Если раньше я был просто странным ребенком, который вроде как больше не опасен, то сейчас я могу представлять реальную угрозу и потому меня, скорее всего, опять попытаются держать подальше.

Странно, что уже не начали...

Закончив с водными процедурами, я вытер руки, оделся и двинулся в сторону Большого Зала.

По пути я встретил несколько человек, которые завидев меня, старались обойти или не показываться.

Да уж.

Сначала мое существование игнорировали или плевались вслед, затем отмечали и кто-то даже улыбался, а затем начали бояться...

Все же я перестарался с рожей Кормака.

— И-и-и-и-и! — завизжал сам Маклагген, завидев меня и убежал.

Теперь он боится меня и убегает, только завидев. Ему повезло, что мы на разных курсах, а то совсем туго бы пришлось на уроках.

Меня же не радовали эти вещи.

Нет, я не жалею, что избил этого придурка. Он давно заслуживал подобного и если бы не я так кто-то другой дал ему по роже. Однако меня печалит, что я так сильно разозлился, что едва не убил его, а уж про то, что случилось...

— Ты не просто его побил, Гарри, — сказала Панси. — Ты его так запугал, что у него фобия на тебя разыгралась.

— Не должно быть? — фыркнула она. — Да это принципиально невозможно! Склонность к негативу или позитиву глубоко связана с мировосприятием. Человек, использующий Позитивную Энергию, может иметь возможность использовать Негативную, только если у него раздвоение личности. Запущенное такое! Даже с темной и светлой магией, так — темный маг может обратиться к свету, а светлый — пасть во тьму, но чтобы владеть обоими одновременно? Короче, после Рождества призываем духа, он нужен нам как можно скорее...

Вот как-то так.

Теперь оказывается я, не только использую Позитив, но и Негатив, а вот как у меня это получилось, понятия не имею. И эта сила куда опаснее, чем прошлая и мне теперь нужно быть осторожным, иначе, я могу кому-то навредить.

Не знаю, была ли она у меня всегда, или только сейчас появилась, но теперь, желание директора изолировать меня от окружающих не кажется мне таким уж жестоким. Ведь я запугал до мокрых штанов одного человека, просто разозлившись на него, а уж что я могу сделать еще...

— Эх, сплошные проблемы...

И ведь и это не самая большая проблема.

То, что меня кто-то там боится, мне как-то пофиг, то, что окружающие сторонятся меня тоже пофиг, то, что я заработал отработки за свои действия, также меня не волнуют. На душе у меня другая тяжесть...

Я рассказал Панси о том, что случилось на четвертом курсе.

Сам не знаю, почему так поступил.

В тот миг у меня было такое паршивое настроение, и она так удачно подошла, что я все же разоткровенничался и от этого как-то странно себя чувствую.

Я впервые кого-то допустил к настолько личной информации. Позволил заглянуть в душу и даже повлиять на нее. На миг я проиграл ей, стал открытой книгой, и она легко могла, как угодно меня переделать. Я едва не потерял себя в тот миг...

Однако Панси, почему-то, не сделала ничего...

Не понимаю я ее.

У нее был идеальный шанс меня подчинить. Я, наверное, и не понял бы ничего, а у нее появился отличный рычаг давления на меня, но слизеринка по какой-то причине не стала заходить так далеко. У нее был шанс вмешаться в мое мировоззрение и заставить меня думать иначе, но почему-то она поступила наоборот.

Я благодарен ей за это...

Она поддержала меня, смогла утешить и приободрить... прямо... как... настоящий друг...

— 'У меня никогда не было друзей...'

Никогда...

Гермиона не мой друг, а Генриетты, и пусть мне нравится Пушистик, даже очень нравится, но у меня не возникает такого чувства некоего... как бы подобрать слова... не доверия, нет, от Панси я как-раз всегда жду подвоха... Тут что-то иное... Будто... блин, не могу подобрать слова.

С Панси я могу говорить о разных вещах, и выслушивать ее циничные и ехидные мнения об этом. Она ощущается как кто-то похожий на меня и со мной на одной волне, и с ней я могу быть откровенным, но до недавнего времени я боялся ей что-то доверять или поворачиваться спиной...

Сейчас же...

Скажем так, если раньше Панси порой мелькала в моих мыслях исключительно с сексуальным подтекстом, то сейчас, появилось что-то большее, но пока я не могу понять что именно...

— Главное не влюбиться... — покачал я головой.

Вот уж этого точно не нужно.

Она же тогда замучает меня и до конца жизни будет мной манипулировать и мучать...

Наверно. Но зад у нее просто шикарен... Опять какие-то странные мысли в голову лезут.

— Ю-ху! — послышалось позади. — Чего стоим, Гарри?!

Помяни черта, и он тут как тут...

Панси Паркинсон собственной персоной заявилась.

— Да так, просто, — ответил я. Надеюсь, она не слышала, что я там себе бормотал. — В Большой зал шел.

— Лечи уже свои руки, а то я твоей стряпни хочу отведать, — наигранно печально сказала она. — Хотя у этого есть свои плюсы... Тебе помочь с едой?

— Обойдусь, — покраснел я.

Это случилось на следующий день после той драки. Я ведь повредил руки, и пользовать ими толком не мог. Именно поэтому на уроках мне разрешили пользоваться самопишущим пером, а также освободили временно от отработок и практики. Но вот с едой стало совсем сложно, ведь пользоваться руками я толком не мог.

Ну и Панси вызвалась покормить меня...

Я в тот момент не понял подвоха...

Ну и когда эта девица устроилась за столом Гриффиндора и начала кормить меня с ложечки, я осознал, как попал...

Давно она так не вымораживала мой мозг, а уж каким волком на меня смотрели окружающий парни... Завидовали... Так еще и Гермиона увидев это едва не уничтожила половину человечества и тут же влезла отбирать право кормить меня... Ну и я застрял между двумя девушками, которые пытались меня закормить, причем одна всячески провоцировала вторую на куда более решительные действия.

Благо до кормления 'рот в рот' там не дошли, а то, боюсь, профессор МакГонагалл простым порицанием не ограничится.

— Аромат футболок так хорош, — невинно захлопала она глазками.

— Я тебя ненавижу, — заскрежетал я зубами, снова краснея. Лишь потому что руки болели, я ее не придушил, но покрасневшие уши выдавали мои чувства с головой...

Дело в том, что когда я проснулся на следующий день и осознал, как болят руки, я увидел Панси, спящую в моей кровати, благо не со мной. Мы засиделись тут допоздна и она уже не стала возвращаться в гостиную и ночевала у меня. Ну и поскольку пижамы у нее с собой не было, то она, скинув школьную форму надела мою футболку и так и спала.

Так что когда она проснулась и вылезла из кровати я насмотрелся там на все... А та еще и дальше меня провоцировать и издеваться продолжила. Потом футболку она мне вернула, особенно после того как в комнату ввалилась Гермиона и увидела все это...

Лишь благодаря травме рук я не получил еще и черепномозговую...

Самое паршивое, что в момент, когда я пытался убрать футболку такими руками, я ее на плечо повесил, и со стороны это выглядело так, будто я ее нюхать стал... как раз, когда Панси вошла в комнату... Ладно, признаюсь, я ее нюхал!

С тех пор она мне это припоминает и предлагает в следующий раз 'забыть' у меня бельишко...

— Кстати, а с такими руками ты пере...

— Еще одно слово, и вместо рагу будет луковый суп, — пригрозил я.

— Хи-хи-хи-хи....

Так мы и шли до Большого зала, где и встретились с... моей сестрицей...

Та, завидев меня, нахмурилась, но ничего не сказала, а лишь быстро прошла мимо...

— Что-то все становится лишь хуже, — хмыкнула слизеринка, смотря ей вслед.

— Похоже, что так...

Я еще не определился точно, как мне реагировать на мою сестру и что мне дальше делать. Я действительно не хочу, чтобы она погибла, но в ее окружении просто нет никого, кто был бы достаточно надежным, чтобы прикрыть ей спину.

Гермиона слишком слабая, Уизли недостаточно сообразительный, а все остальные скорее близкие приятели, чем хоть сколько-нибудь хорошие бойцы. Я не считаю себя достаточно сильным, но мы с Генни относительно неплохо можем работать вместе. Недавнее событие с Уизли это мне четко показало.

Вот только моя обида на нее все еще сильна и я никак не могу отринуть прошлое.

Пока она сама не извинится, я просто не могу сделать первый шаг, но для нее я сейчас слишком чужой человек, чтобы она даже смотрела в мою сторону.

— Ладно, пойду поем.

— Я помогу.

— Обойдусь, — буркнул я.

— Какой неприступный, — хихикнула она и ушла к своему столу.

Я же в кои-то веки мог спокойно поесть и уже быть уверенным, что не найдется придурок, который попытается толкнуть меня или ударить во время еды проходя мимо...

Глава 69. Сложный вопрос.

— Почему? Почему? Почему? Почему?