Но это была, наверное, уж самая распоследняя возможность эффективно ударить в пустоту — больше таких мест уж точно не было. Впрочем, возникла идейка эту пустоту образовать уже самим, тем более что такие планы вынашивались давно, но все не подворачивался случай. А тут разведка доложила и точное время, и точное место, поэтому наш высотник поднялся в небо, перелетел триста километров с однотонной бомбой и пятью двухсотками и точнехонько положил их в здание, где собралась японская верхушка для обсуждения своих коварных планов по уничтожению революционной заразы на японской земле. Все там были — начиная от премьер-министра Тодзио. Хватило бы и одной бомбы, но двухсотки — для надежности, к тому же они были зажигательными, чтобы напалмом жечь сердца людей. Точнее — черные сердца плохих людей. Их подорвали над землей, чтобы контейнеры с напалмом и термитной смесью как следует разлетелись на несколько гектаров — устроили своеобразный погребальный костер. И так уж оказалось, что той бомбой были распылены основные военные преступники Японии (в РИ многие из них после войны и казни были обожествлены в синтоизме и почитаются до сих пор как герои, воевавшие за Японию (то есть за то, чтобы Япония поработила соседние народы) — фашизм никуда не делся и поныне). Да, генералы, что оставались в войсках, избежали такой участи, но в дальнейшем это создало много политических проблем, так как позволило японским милитаристам и капиталистам свалить все грехи на покойников. Но на тот момент мы особо не думали о будущем, думали только о настоящем. А в настоящем под бомбой погибла не только верхушка японских правителей, но и множество их помощников, что присутствовали на этом совещании либо в соседних кабинетах и зданиях. По нашей задумке, это на какое-то время парализует властные структуры, которые лишились много руководителей, советников и высших исполнителей, соответственно, части и подразделения на местах лишатся организующей силы и будут действовать исходя только из локальных раскладов. В принципе, так и вышло, но вмешался случай.
На свою беду и на нашу голову на это совещание приперся и японский император. Мы его не считали таким уж хорошим человеком — собственно он был одним из зачинщиков японской агрессии начиная с тридцатых годов, да и раньше не отличался дружелюбием. Но — живое Знамя Японии, Глава Синтоизма, Бог, Символ — для нас было бы лучше, чтобы он пока оставался в живых. Но вот не сложилось, поэтому потребовалось снова отыгрывать внезапный расклад.
Прежде всего — пиаром, из которого вскоре следовало, что 'японский император взял на себя грехи финансово-милитаристской плутократии, которая вертела им по своему усмотрению, фактически держала его в заложниках, заставляя подписывать преступные приказы и законы. Не в силах противостоять давлению, он был тем не менее совестливым человеком и принял мученическую смерть, чтобы искупить грехи — нет, не тех преступников что развязали кровавые войны последних десятилетий — их грехи уже ничем не искупить, а грехи простых людей, которых злой волей заставили нести горе и разруху на земли своих соседей'. В общем, попытались слепить из него эдакого японского Николая Кровавого — листовки были на все ту же тему 'царь хороший — бояре плохие' — все-таки культ Микадо был силен и среди простых людей, поэтому мы не стали плевать против ветра, а попытались уловить его в свои паруса — нам было важно уничтожить именно военщину и банкирщину — верха, которые и принимали все решения в Японии.
Ну и вообще мы старались отыграть факт гибели императора по полной — так, с помощью захваченных либо раскрытых правительственных шифров мы отправили в войска приказ произвести индивидуальное или массовое харакири, чтобы сопровождать своего императора на небесах, и некоторые даже клюнули, а кто не клюнул — массовым сбросом листовок мы рассказали их подчиненным о бесчестье их командиров. Мало ли как им потом аукнется. Одновременно штабными шифрами — где дивизий, а где — армий — что смогли раскрыть или захватить — мы отправили множество приказов на передислокацию войск в Корее и Японии в рамках подготоки к генеральному наступлению с целью покарать святотатцев (то есть нас), а в некоторые части или даже подразделения вплоть до роты — где какая возможность была — приказы на атаку. Неподготовленные, эти атаки были легко отбиты.
Впрочем, многие части и самостоятельно шли в атаку — надо сказать, что за следующие три дня мы набили японца на пару лет вперед, перевыполнив все планы по уничтожению живой силы врага — в эти дни график ежедневных потерь японо-маньчжуро-китайских войск, что мы публиковали в боевых листках, скакнул вверх приятными пиками, да и график накопленных потерь значительно подрос. Подрос и график сдавшихся в плен — прежде всего из армии Манчжоу-Го — японцы попытались возместить часть своих потерь манчжурскими частями, но те воевали за японцев пока те были сравнительно сильны, а как только их положение пошатнулось — в плен стали сдаваться чуть ли не батальонами. Поэтому японцам хошь-не хошь пришлось отводить маньчжурские полки с нашего фронта и ставить свои части.
Которых было уже не так чтобы дофига — своими фальшивыми сообщениями по штабным и правительственным линиям Квантунской армии мы встряхнули их устоявшиеся было боевые порядки — батальоны и полки хаотично перемещались со своих позиций за десятки километров либо проводили атаки на подготовленные позиции — все это открывало множество брешей, в которые и ломанулись наши конно-диверсионные группы, а следом пошли и пешие — мы просто не ожидали такого эффекта поэтому недостаточно подготовились.
РККА же вообще не были готовы, так как мы им ничего заранее не сообщили — чисто чтобы исключить утечки, да и просто забыли — все происходило в спешке, на живую нитку. Но к их чести, они тоже быстро сориентировались и провели несколько локальных операций, которыми улучшили положение укрепрайонов — так, территория Владивостокского УРа расширилась до озера Ханко, перекрыв японцам короткий путь для переброски резервов между флангами. Но Красная армия на этом не остановилась и, если с востока от озера им не удалось продвинуться дальше на север, то удар в западном направлении привел к тому, что уже через неделю советские войска вошли в Мудацзян — а он находится в 250 километрах на северо-восток от Владивостока. Правда, войска двигались вдоль КВЖД, а потому подвоз войск, продовольствия и боеприпасов удалось наладить сравнительно быстро, даже несмотря на то, что дивизии двигались по единственным колонным путям — но тут большую роль сыграли лыжные батальоны, конно-санные транспортные колонны и, самое главное — морозы, сковавшие много рек, ручьев и болот. Ну и мы немного помогли — десяток 'корейских' высотников прямо перед наступлением сделали налет на доты и батареи сначала полевых укреплений японцев, а затем и на пограничные укрепления в Маньчжурии, которые японцы строили предыдущие десять лет. Там, правда, были уменьшенные гарнизоны — все-таки тыл, прикрытый довольно мощными войсками, оказавшимися вдруг разбитыми, но и эти гарнизоны могли задержать продвижение советских войск, что где-то и происходило. Все-таки предыдущие десять лет японцы строили вдоль советско-маньчжурской границы множество укреплений — только к 1941 году там было построено 13 укрепрайонов общей протяженностью 700 километров при общей длине границы в 2,5 тысячи километров — японцы прикрывали самые проходимые места. На них-то и натыкались передовые отряды, и, если их не удавалось взять с хода, тут же начинали искать обход, оставляя оборонительные сооружения последующим волнам — главное — как можно быстрее продвигаться вперед, чтобы парализовать перемещение японских подкреплений. Но, главное — путь вдоль КВЖД был пробит сравнительно быстро, разве что где-то пришлось подтянуть несколько бронепоездов чтобы под их прикрытием саперы могли подобраться к японским дотам и подорвать их.
Вот в Мудацзяне разгорелась ожесточенная битва — ведь город находился на пересечении железных дорог — КВЖД и другой дороги, уже на север, а также стоял на реке Мудацзян — важной транспортной артерии — даже сейчас, когда она была скована льдом, по ней пролегали санные пути на север. Поэтому японцы старались отбить город и отбросить советские войска, а советские войска — наоборот — удержаться. На нашей стороне играл тот факт, что японцы бросали в бой свои части по мере их подхода к городу — в первые три дня они рассчитывали выбить передовые отряды РККА, пока те не закрепились. Но наши высотники нарушили железнодорожное сообщение в Маньчжурии, поэтому японские войска подходили медленнее чем советские, да и зимний японец — он вялый, подвержен обморожениям, особенно на неподготовленной местности и практически без артиллерийской поддержки — город удалось удержать. Вот расположенный в тридцати километрах к югу Нинъань удержать не удалось, а о продолжении наступления на запад — на Харбин — пришлось и вовсе забыть. Тем не менее, даже Мудацзян был большим успехом — это удлиняло коммуникации к Приморской группировке японских войск.
ГЛАВА 38.
Мы, к сожалению, не смогли также отлично отыграть в Корее эти события — у нас не хватало подготовленных войск, и японцы очухались слишком быстро. Да, несколько их батальонов были уничтожены, на север прошли несколько тысяч наших бойцов в составе диверсионных отрядов и даже полевых батальонов. Но наши диверсанты и так шастали туда-сюда — либо пробирались через фронт в разрывах между японскими опорниками, либо тупо перебрасывались транспортной авиацией, а от полевых батальонов толка мало если их самих мало — ни окружить, ни захватить что-то существенное у них сил не хватит, а у нас не хватило сил удержать прорывы — японцы бросили против нас все собственные наличные силы и, более того — отряды формировавшейся ими белокорейской армии.
В нее шли служить прежде всего помещики и кулаки, молодежь из их семей, а также их прихлебатели и деклассированный элемент — то есть, во-первых — те, кому было что терять, во-вторых — те, кто в отличие от крестьян, рабочих и интеллигенции не рассчитывал что-то получить своим трудом, но вдруг перед ними забрезжила возможность стать барином — японские милитаристы и корейские помещики не скупились на обещания выдать после победы каждому 'банку варенья и ящик печенья', точнее — 'по пять рабов и собственную копанку' ((с) бандеровцы-2014), так как иметь собственную шахточку было для них пределом мечтаний — можно точно также продолжать не работать и вместе с тем жить вполне неплохо — десятка ведер угля в день хватит и на сакэ с тунцом, и на шелковые подштанники.
К тому же японцы нашли морковку для своей корейской клиентеллы — с их подачи корейский император начал мутить воду на предмет восстановления монархии, в данном случае — двоичной ... не ! — бинарной ... а не ! — двуединой ... — в общем, единую монархию с двумя монархами — большим — японским — и малым — корейским, все в рамках буддийской парадигмы 'наставник — покровитель', когда один наставляет, а другой защищает своего учителя, только тут японцы собирались быть и наставниками, и покровителями. То есть несмотря на то, что корейская династия прекратила властвовать с 1910 года, когда Япония аннексировала Корею, японцы держали и кормили корейскую знать на всякий случай — своим служением японцам те подавали пример своим бывшим подданным — наследные и прочие принцы массово шли в японскую армию и занимали там довольно высокие командные должности — тут повторялась все та же американская морковка 'любой может достичь успеха, надо только стараться', ну а то, что этот 'любой' имел за плечами поддержку могущественного клана — это особо не выпиралось — пусть простые гномики пытаются допрыгнуть — на вершине прыжка у них и можно будет вырвать все что им удалось достичь — тем кланы и живут, разве что некоторых все-таки оставлять в качестве зиц-предсдателей в качестве рекламы для следующих работников на благо элиты. А в данном случае и с принцев пришло время сдуть пыль и снова выставить на всеобщее обозрение.
Впрочем, японцы тут же начали делать намеки на то, что двумя монархами дело может и не ограничиться — ведь были монархи и в Маньчжоу-Го, и в Тибете, и в Таиланде, и во Вьетнаме, Бирме, Лаосе, Непале — в общем, там получалась то ли пентамонархия, то ли гексамонархия, то ли вообще октомонархия, а то и вовсе дектамонархия. А если вернуть тех, кто был скинут своими подданными — тут и Китай, и Монголия, и Россия — вскоре японцев будто прорвало, и идея всемирной полимонархии вдруг стала в регионе необычайно популярной — все-таки когда монархи были у власти, было гораздо спокойнее — пусть и беспросветнее, но спокойнее — тогда не приходил за поборами сегодня один, завтра — другой, послезавтра — снова первый так как его скоро попрут и ему надо урвать напоследок хоть что-то — нет, грабили, но меру знали, так как рассчитывали грабить и далее, и оставить эту стезю своим детям и внукам — была стабильность как для грабящих, так и для ограбляемых.
Уже через неделю в предложение были 'включены' и другие дружественные монархии — Ирак, Иран, Трансиордания, Греция, Болгария, Саудовская Аравия, Италия, Испания, Голландия, Дания, Норвегия, Швеция, зачем-то Турция и Франция, предложение полетело бельгийскому королю в Англию и даже в саму Англию — прямо в ее Виндзорский дворец — конечно, с некоторыми уступками со стороны Японии, намеками на возврат некоторых территорий Британской Индии, и в данном случае полным равноправием монархов в Едином Монархическом Совете. Естественно, японцы не обошли стороной латиноамериканских диктаторов — кто не польстится стать Императором хотя и небольшой, но империи, пусть и под сенью японского штыка ? Предложение получили и крупные князья бывшей Британской Индии, и милитаристы китайских провинций, и африканские вожди, желавшие скинуть власть белых, даже полутайные владельцы отдельных штатов — и те получили заманчивое предложение наконец явно возвыситься над окружающим плебсом, благо что на 60 семей в США приходилось 48 штатов и 2 территории — почти один-к-одному, ну, некоторые штаты можно было и порезать — если не поровну, то по справедливости, то есть по количеству кабинетов, бабок и стволов у кланов, а членство в парторганизации .. то есть в масонских ложах — штатов и всего государства — по-прежнему обеспечит и единство экономического пространства и вообще следование генеральной линии. Русские эмигранты — даже из тех кто свергал царя в феврале 1917го — тоже вдруг начали сплачиваться вокруг идеи, в Германии, в свете происходивших там событий (расскажу позднее), также были круги, в принципе заинтересованные в новой системе. Получался эдакий Монархический Интернационал, который вскоре стал заметной альтернативой и Коммунистическому Интернационалу, и нашему Советскому Проекту, который, конечно, замысливался нами как предтеча Коммунистическому, да и в начале 1944 он еще только оформлялся в наших головах. Но тогда казалось, что и Национал-Монополистический, и Транснациональный Капиталистические проекты терпят поражение, а учитывая, что Монархический интернационал не исключал и капиталистических отношений — рождался какой-то симбиоз систем.
