ЛЮБИТ!!!
МЕНЯ!!!
В этот раз мне было куда сложнее удержаться от того, чтобы не спалиться и не расцеловать Герми... и Малфоя... то есть Драко... А, да не важно! Важнее всего, что девушка, которую я люблю, уважаю и просто обожаю неравнодушна ко мне!
— Да, я очень люблю Гарри, — ответила тем временем Гермиона, смотря прямо в глаза слизеринцу. — И я совсем не стыжусь этого.
— Я и не хотел тебя устыдить... — удовлетворённо ухмыляясь, сказал Малфой, но девушка его перебила:
— Дослушай меня до конца, потому что не факт, что я когда либо ещё буду в состоянии вести разговор на эту тему. — Драко пристыжено замолчал. — Так вот, Малфой... Да, я люблю Гарри Поттера. Не знаю, когда именно я в него влюбилась, но, думаю, достаточно для того, чтобы осознавать, что это не какая-то "влюблённость", которая проходит через месяц, а именно "ЛЮБОВЬ". Настоящая... — Гермиона на несколько минут замолчала, словно давая мне время обдумать сказанное. То есть она любит меня уже довольно долго?.. И как я этого не замечал?.. Вспомнилась гермионина реплика, брошенная ещё в той жизни(как же давно это было...) Рону: "У тебя эмоциональный диапазон, как у ложки!" Оказывается, что не только у него. Или я не так понимаю смысл этой фразы?.. После несколькоминутной паузы Гермиона продолжила: — Конечно, я понимаю как это выглядит: какая-то соплячка сомнительной внешности("Враньё!) втюрилась в крутого красавца учителя("Истинно так!), который старше её, пусть и не на много. Конечно, как тут не влюбиться, если проводить с ним по пять-шесть часов в сутки, а то и больше! Тем более, что он, в отличии от подавляющего большинства окружающих относится к тебе не как к маглорождённой "Мисс Заучке", а как... как к человеку, как к девушке, в конце концов! — В голосе Гермионы было столько грусти и нескрываемой тоски, что у меня невольно ёкнуло сердце. Да и не у меня одного — судя по лицу Малфоя, тот испытывал те же эмоции, что и я. — И не надо меня жалеть, Малфой, не надо.
— А я и... — хотел было возразить Драко, но быстро передумал. В комнате вновь повисла тугая, почти осязаемая, тишина. Наконец, когда слизеринец уже открыл рот, намереваясь что-то сказать, Гермиона вновь заговорила:
— Я ведь знаю, что у меня нет никаких шансов. Гарри, он ведь такой... такой... — Её губы тронула лёгкая улыбка. — Ты не девушка, Малфой, тебе этого не понять. — Через секунду на лицо вновь вернулось уныние. — У меня нет шансов, потому что вокруг столько девушек, которые во много раз красивее и интереснее, чем я. И невооружённым взглядом видно, что Гарри им интересен как парень. Стоит ему захотеть — как любая... почти любая с радостью станет с ним встречаться. Что ему какая-то Гермиона Грейнджер? Так, просто... — Видно, что девушка была не в силах более продолжать, чтобы не расплакаться.
— Грей... Гермиона. — Герми удивлённо подняла глаза на слизеринца, который, на сколько мне известно, никогда раньше не называл её по имени. — Гермиона, а почему ты не допускаешь мысль, что Поттер тоже может быть в тебя... влюблён?
— Малфой... Драко, не мели чепухи! — отмахнулась от него девушка.
— А что? — не отставал слизеринец. — Как ещё можно объяснить тот факт, что он, прости за выражение, носится с тобой с первого своего дня пребывания в школе? — Гермиона несколько минут подумала, после чего робко предположила:
— Жалость?
— Ну, и кто из нас мелит чепуху? — с дружеской улыбкой возразил Малфой. — Только из-за жалости? Нет, Гермиона, жалость тут не при чём. Хотя, буду откровенным, возможно, на первых парах он и общался с тобой потому, что видел, что ты... ну...
— Изгой? Отщепенец? — Девушка хмыкнула. — Ренегат?
— Не будем утрировать, остановимся на первом варианте. Но, повторяю, жалел тебя он только поначалу. Признайся, стал бы он тебя чуть ли не на руках носить из-за банального сострадания?
— Ну, допустим, на руках он меня не носил, — возразила Гермиона, на что Драко весело хохотнул:
— О, да, точно. На руках не носил. Только не метле возил. Гермиона, пойми: во всей школе сейчас только и разговоры, что о вас с Поттером. Большинство полностью уверено в том, что профессор Поттер любит тебя. — Гермиона, услышав это заявление, недоверчиво фыркнула. — Заметь, не ты его, а он тебя. Наверно, ты — единственная, кто не замечает, КАКИЕ взгляды Поттер бросает в тебя за завтраком, обедом, ужином и на Защите.
— Обычные взгляды он на меня бросает, — пробормотала девушка, но, судя по интонациям, она уже начинала понемногу верить слизеринцу. Смит мне свидетель: если Малфою удастся убедить Гермиону, то я — его должник до гроба! — И вообще, перестань! Мне и так паршиво, а твои слова только усугубляют ситуацию.
— Мерлин! — закатил глаза Драко. — Гермиона, да как ты не можешь понять: Поттер по уши в тебя влюблён! И это видят все, кроме тебя. Такое чувство, что ты просто не хочешь это увидеть.
— Я не хочу видеть то, чего нет...
— Гермиона, ты — самая упрямая девушка, которую я встречал в жизни! — устало воскликнул слизеринец, откидываясь на спинку кресла. — А ведь я знаком с Самантой Бречком. — Мне это имя ничего не дало, но Герми натянуто улыбнулась, оценив сравнение. И почему я всегда не в теме?..
— Хорошо, Драко, будь по-твоему, — задумчиво произнесла Гермиона, потерев подбородок. — Давай на секунду представим, что Гарри и вправду влюблён в меня. — Малфой кивнул, "представляя". — Не углубляясь и не обращая внимания на то, что он НЕ МОГ в меня влюбиться, зададим себе один и тот же вопрос: почему он мне ничего до сих пор не сказал?
— Ну, это проще простого, — лукаво улыбнулся слизеринец. — Скажи, почему ТЫ не сказала ему о своих чувствах? — Девушка пожала плечами.
— Не знала, как сказать. Не знала, как он на это отреагирует. Смущалась, в конце концов.
— Вот, ты только что сама ответила на свой вопрос, — довольным голосом подытожил Малфой. — Тебе не приходило в голову, что профессор Поттер тоже не знал как сказать о своих чувствах, не мог предугадать твою реакцию и просто стеснялся?
— Нет, если честно. Но он ведь... старше, значит — опытнее в таких делах.
— Ой, Гермиона, я тебя умоляю! — скривился Драко. — Сколько ему? Двадцать? Двадцать два? — Я что, такой старый на вид?!! Кажется, Катрин была права...
— Вообще-то восемнадцать, — заметила Герми. На секунду лицо Малфоя приняло крайне удивлённый вид, но он мгновенно взял себя в руки.
— Тем более! По сути, Поттер — ещё такой же подросток как ты или я("Ну, вообще-то, если учитывать мою прошлую жизнь... то мне девятнадцать с половиной... почти двадцать"). И, если он не отъявленный Казанова, то ему будет довольно сложно признаться в чувствах.
Вновь, в который раз в этом трудном разговоре повисла долгая пауза. Видимо, и Гермионе, и Малфою нужно было собраться с мыслями. Да и мне, что уж греха таить.
С каждой минутой диалога у меня появлялось всё больше и больше вопросов к слизеринцу. Конечно, я глубоко ему благодарен за то, что он решил поговорить с Гермионой на эту тему, но... Зачем? Какой ему резон сводить меня с Герми? В благородство и альтруизм представитель змеиного факультета я, хоть убейте, не верю. И не потому, что Драко Малфой — потомственный слизеринец и яркий представитель факультета хитрецов и интриганов, во всём старающихся найти выгоду, нет. Просто я уже далеко не наивный ребёнок, верящий в безвозмездно добрые и искренние поступки. Я знаю — всё в этом мире имеет свою цену, и Малфой, безусловно, преследовал какую-то цель, пытаясь убедить Гермиону во взаимности её любви ко мне. Ведь не зря же он захотел, чтобы при их разговоре присутствовал я! Ему явно было что-то нужно от меня... Но вот что? Боюсь, это мне ещё предстоит узнать. Но я от своих слов(мыслей) не отступаюсь — если благодаря Малфою Гермиона поймёт, что её чувства не безответны, я готов заплатить практически любую цену! И это — не пафос, это — истина.
В этот раз первым тишину разрезал голос Малфой:
— Ну и что ты надумала? Мне удалось тебя убедить, или все мои доводы разбились об стену комплекса "Я-Уродина-И-Не-Могу-Понравиться-Парню"?
— Во-первых, Драко, у меня нет комплекса, — медленно проговорила девушка, — и никогда не было.
— Ну-ну. — Если он не перестанет так ухмыляться, то я...
— А во-вторых... Знаешь, я ещё подумаю над твоими словами. — Гермиона тяжело вздохнула. — Знаешь, может, ты в чём-то и прав. Я согласна с тобой в том, что Гарри несколько выделяет меня среди других студентов. Я это вижу, и отрицание было бы верхом глупости.
— Рад за тебя, — серьёзно, без всякого сарказма и язвительности кивнул блондин.
— В-третьих... Драко, зачем тебе всё это нужно? — Хммм... Мне кажется, или у нас с Герми раз за разом возникают одни и те же мысли?
— То есть тебя интересует, чего я хочу добиться, занимаясь с тобою психотерапией? — уточнил Малфой, будто Гермиона могла иметь ввиду нечто другое. Дождавшись согласного кивка он пожал плечами: — Ничего. Мне от ТЕБЯ ничего не нужно. — Ну, что я и думал! Только глухой не услышал жирный акцент на слове "тебя". — Просто мне хочется, чтобы единственной здравомыслящей гриффиндорке... да что уж там, чтобы моей подруге было хорошо.
— Ну... э-э-э... Спасибо, Драко, — неуверенно промямлила Гермиона. Слизеринец встал и, подойдя к девушке, протянул к ней руки. Я думал, Герми просто не может быть настолько ошарашенной. Медленно, словно не веря в происходящее, она встала и, секунду поколебавшись, обняла Малфоя. Тот, обнимая девушку, посмотрел в угол, в котором я притаился, хитро улыбнулся и подмигнул, одними губами проговорив: "От неё не нужно". Ну, это я понял... Наконец, после десятисекундных объятий, слизеринец убрал руки со спины Гермионы, отстраняясь.
— Ладно, Гермиона, пойду я. — Он повернулся и направился в сторону двери, но, сделав несколько шагов, остановился, вновь сделав оборот. — Да, и не могла бы ты сделать для меня маленькое одолжение?
— Для тебя, Драко — всё, что угодно, — улыбнулась девушка. — Но, естественно, в разумных пределах.
— Конечно, в разумных, каких ещё. В общем, если кратко... — Он замялся. — Не могла бы ты передать Поттеру... да и тебя это тоже касается... Конечно, вы потом всё узнаете, но всё же...
— Ты говорил кратко.
— Не ходите сегодня на ужин! — выпалил он, и, прежде чем Гермиона успела сказать хоть слово, взмолился: — И не спрашивай ничего, пожалуйста! — Видимо, не выдержав той мольбы, что была во взгляде слизеринца, девушка пробормотала:
— Если это для тебя так важно... — Малфой просиял.
— О большем я и не мог мечтать! — благодарно улыбнулся он и, бросив быстрый взгляд в мою сторону, нарочито беспечным голосом заявил: — Пошёл я, Гермиона. Надо в совятню сходить, а то давно я родителям не писал. Наверно, минут двадцать там проторчу, — и, ещё раз значительно взглянув в мою сторону, скрылся за дверью, которую, к слову, закрыл. И как мне прикажете выбираться на встречу? Да, да, я понял его "тонкий" намёк...
— Двадцать четвёртое октября... — Гермиона, так и оставшаяся стоять посреди комнаты, почесала затылок. — Нужно запомнить день... — и, к моему невероятному восторгу, медленным шагом направилась в сторону спальни. Подождав минуту я беззвучно подошёл к двери, в которую вошла девушка, и обнаружил её лежащей на моей кровати с какой-то увесистой макулатурой в руках. Ну что ж, теперь я с лёгкостью выйду, ведь читая Гермиона всё равно что потеряна для окружающего мира....
* * *
"...Степень мнемонического сосредоточения на образе барьера** — один из главных факторов, обуславливающих успешность окклюменционной устойчивости при легилименционных атаках противника, во многом превосходящего вас уровнем..."
— Дьявол, забыла что значит "мнемонический"! — огорчённо воскликнула Гермиона, отбрасывая книгу на другой конец кровати.
Книга, которую так бесцеремонно швырнула девушка, была безумно интересной и познавательной, но сейчас у гриффиндорки не было ровным счётом никакого желания читать. И в этом её нельзя было упрекнуть — не один нормальный человек не смог бы думать об окклюменции и прочих заумных вещах после разговора, затрагивающего столь личные и интимные темы.
"Подумать только, — удивлялась сама себе Гермиона, — я говорила с Малфоем о том, о чём лишний раз даже вспоминать не хочу! Даже с мамой у меня никогда не было таких откровенных разговорах, а она постоянно пытается мне их навязать. Драко... Никогда бы не подумала, что он такой добрый и отзывчивый. Нет, я, конечно, всегда понимала, что надменность и презрение ко всему — это лишь маска, но чтоб он на столько скрывал своё истинное лицо... — Гермиона невольно улыбнулась, вспоминая с какой искренней заботой смотрел на неё слизеринец. — Надо же, ведь все эти годы у меня был если и не друг, то хороший приятель. А ведь Драко действительно неплохой. Оказывается, он такой милый... почти как Гарри. Кстати о Поттере! — Нахмурившись, девушка поднесла к лицу наручные часы. — Он уже давно должен был вернуться... — Практически синхронно с её мыслями послышался шум открываемой входной двери и громкий топот. — О, лёгок на помине!" — пробурчала про себя девушка, вставая с профессорского ложа. Профессора Гермиона застала вешающим верхнюю мантию на вешалку. Заметив девушку Поттер расцвёл в ослепительной улыбке.
— Дорогая, я дома! — радостно промурлыкал он и, не давая удивлённой гриффиндорке опомниться, чмокнул её в щёку. — Ты не представляешь как там холодно! — донёсся его голос уже со стороны кухни. Поражённая девушка явно не успевала следить за перемещениями Поттера. — Я просто обязан выпить вкусного горячего чая... хммм... с мёдом, иначе, чувствую, его заменять холодные противные зелья...
— Ммм... — Зайдя на кухню, Гермиона обнаружила профессора ставящим чайник на магическую плиту. — Гарри?
— Да, солнце моё? — обворожительно улыбнулся тот, доставая баночку с мёдом с полок. — Ты что-то хотела?
— Почему ты назвал меня "дорогая"? — нахмурилась девушка, которую начало выводить из себя непонятное веселье друга.
— Потому что ты действительно мне дорога, — беззаботно ответил Поттер, и, поколебавшись, вытащил не пойми откуда ещё одну баночку с чем-то тёмно-красным. — Обожаю клубничное варенье...
— А "солнце"?
— А что солнце? — Гарри споро нарезал ножом батон.
— Почему ты меня назвал "солнце"?! — Гермиона в который раз за день теряла над собою контроль.
— Потому что ты как маленькое солнышко — с тобою мне тепло, а твоя улыбка буквально согревает меня изнутри, — мечтательно прикрыв глаза проговорил парень, попутно поливая ломтик батона щедрой порцией мёда.
— А зачем ты поцеловал меня?! — чуть ли не вскричала Грейнджер, всё меньше и меньше ориентируясь в происходящем.
— Гермиона, радость моя, как я могу не поцеловать дорогую мне девушку, которая самим своим присутствием греет мне душу? — Поттер вывалил на получившееся хлебно-медовое нечто большую ложку малинового варенья. — Как на счёт сэндвича? — протянул он девушке блюдце с конечным продуктом своих кондитерских изысканий, но та даже не удостоила его(продукт) взглядом, продолжая сосредоточенно прожигать его(Поттера) суровым взглядом. — Ну, как хочешь, — разочаровано пожал плечами Гарри и, откусив кусок от мечты сладкоежки, протянул: — Ммм, прелесть! Знала бы ты, от чего отказываешься...
