| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сокурсники вытолкнули фею в первый ряд, она с удивлением увидела, как с невозмутимым лицом ректор разорвала на мелкие клочки подписанный приказ о ее исключении из Академии без права на восстановление, а бумажки обратила в воробья, который, улетая прочь, еще и больно клюнул фея в макушку.
— Итак, господин Тувин, мы ждем вашего увлекательного рассказа.
— Да, я... Ну, в общем, как обычно, не хотел ничего плохого...
— Затевая проказу, надо думать, чем она чревата не только для окружающих, но и для тебя самого. Продолжай, мы поняли твою точку зрения, — Тувин с ужасом обнаружил, что язык совсем вышел из подчинения и выкладывает все как есть, без малейшей попытки обелить себя.
— Мы убежали от Аэфо, пока она с какой-то подругой языками чесала. Я отвел подруг туда, где Милисандра могла без лишних ушей и глаз показать нам подарок от ее сестры Лильзы. У, как я обзавидовался: мне-то просто так никто не дарил волшебных каштанов, исполняющих желания, а этой задаваке целых три досталось. Ну, стащил один, подумаешь. Потом увидел, что вы, тетушка, вышли из своего кабинета, оставив на столе раскрытый классный журнал. Он как две капли воды был похож на наш. Отец порет меня за каждую двойку, часто это происходит. Потом дня сидеть не могу. А тут, я как схлопотал очередную, ну и решил исправить ситуацию. Залез на черный клен, взял рогатку. Стрелять было нечем, кроме злополучного каштана. Ну, я и залепил в чернильницу. Думал, все, нет двойки в журнале, и пороть не за что... Оххх, надо было посмотреть сначала поближе, а боязно было лезть в ректорский кабинет. А тут вы вернулись, ну, а дальше сами знаете... Не думал, что Аэфо так расстроится из-за этого глупого отчисления.
— Тебе такое не грозит. С твоими способностями и силой дара ты у меня тут либо выучишься, либо помрешь. Слишком уж много бед ты необученным сможешь натворить. Хватит семью позорить и всех родственников. Аэфо, жду вас завтра на первой паре, надеюсь, свою похвальную традицию приходить вовремя и подготовленной вы и дальше будете соблюдать. Относительно вас, молодой человек. Наказание будет сообразно тяжести проступка. Это ж надо было такое учудить. Начиная с сегодняшнего вечера, вы не будете ложиться спать, пока как следует не вычистите уличную обувь преподавателей и студентов. Если эта мера не возымеет должного действия, вас ждут конюшни Академии. Каково там отбывать наказание настоятельно рекомендую разузнать у других двоечников и проказников. На этом все. Можете расходиться, — как топором отрезала ректор и покинула площадь.
Глава 4. Откуда ветер дует?
Тувин сидел на лавочке у главного входа в академию и с тоской обозревал неисчислимые кожаные сапоги, сандалии и башмаки всевозможных расцветок, которые еще предстояло привести в должный вид. Из окна на него грозно взирала тетушка Онэриль, которая сразу же начинала громко возмущаться, если он решал передохнуть пару минуток. Руки уже ныли от грязной нудной работы. Следует ли говорить, что обрадованные таким поворотом дел сокурсники пачкали обувь старательнее, чем готовились к экзамену, мстя за прошлые обиды.
— Ух ты, фей чистящий обувь ваксой и щеткой, как простой оркский мальчишка, которого наказали за дерзость! — загоготал довольно молодой зеленокожий воин и ткнул пальцем Тувина в плечо.
— Ай, — взвыл мальчишка и стукнул орка по руке щеткой, оставив черное пятно на желтой кожаной куртке.
— Из тебя вышел бы классный зеленомордик, — совсем не расстроился Пурук, продемонстрировав белозубую клыкастую улыбку, — Давай так, я пошлю кого-нибудь отвлечь старую каргу и вычистить тапки, а ты исполнишь мое заветное желание. По рукам?
— Сначала помогите сделать эту гадкую работу.
— Это что ж ты такое натворил, что Яль тебя так наказала? Хорошо еще в Конюшни не сослала, — при упоминании об этом почти фольклорном месте для наказаний глаза орка округлились и наполнились ужасом.
— Залил чернилами чужой классный журнал, думал это наш. А там очередная двойка, отец выпорет теперь еще сильнее... Неделю сесть не смогу, минимум.
— Ну, что-то Яль слишком строга...
— Журнал лежал на столе в ее кабинете, я залез на черный клен и из рогатки пальнул волшебным каштаном, который стянул у своей подруги, — печально вздохнул фей, заново переживая все грани своего позорного поражения.
— Эх, парень, не тем ты родился. С тебя бы вышел классный оркский шаман. Так что, по рукам?
— Сначала обувь, — чумазый и злой фей не был склонен проявлять чудеса дружелюбия и человеколюбия.
Пурук отослал к ректорше старого шамана с хитрыми алыми глазками, а толпе мальчишек велел привести обувь в порядок, да побыстрее.
Тувин, засунув руки в карманы, лучился самодовольством. Он утянул гостя подальше от Академии и важно спросил:
— И что же ты хочешь, почтенный Пурук?
— Такую девушку, какой нет даже у задаваки Гурдира с его придурошной эльфийкой. Только не такую, как она, храни боги! Вот дриаду бы, только не с серебряными волосами, — орк даже языком причмокнул.
— Все последствия отфеячивания ты берешь на себя? Я все-таки зеленый первокурсник и многого еще не умею.
— Не дрейфь, салага, я загадаю только внешность и некоторые особенности отношения ко мне, а остальное пустим, как с Ольгейрой было, на откуп фейской сути.
— Сначала глянем, как твой орчонок выполнил поручение, а потом я выполню свою половину сделки.
— Первый раз вижу фея, который умеет так торговаться, — в голосе воина проскользнуло не прикрытое удивление.
Все блестело так, словно мальчишка языком мельчайшие брызги грязи вылизал. Шаман раскланялся на пороге Академии с Онэриль и скользнул в быстро сгущающиеся сумерки. Тувин получил скупую похвалу от ректорши и был отпущен восвояси.
Пурух дружелюбно оскалился и требовательно уставился на фея, говоря: 'Теперь твоя очередь'.
Тувин важно задрал нос и зашарил глазами в поисках чего-то, из чего можно сварганить лесную деву.
— Сосредоточься, иначе за результат я не ручаюсь, — Пурух старательно сдвинув брови и вывалив язык набок.
Не обнаружив ничего стоящего, бестолковый фей отломил одно серебряное кольцо от трофейной перевязи воина, которую он попросту где-то стащил, и, совершенно не напрягаясь, просто выпустил свой дар наружу.
Дриада получилась, мягко говоря, на грани шока: мягкие локоны цвета спелой вишни спадали до самой земли, золотые искры вспыхивали непостижимым образом, формам могла бы позавидовать самая фигуристая орчанка. Девица открыла ярко-оранжевые янтарные глаза с желтыми и зелеными крапинками, и томно выдохнув:
— Такой красавчик и без пригляда, — опрокинула обалдевшего от такой наглости воина наземь и утащила за ноги в ближайшие густые заросли орешника.
— Ой, — простонал испуганный до полусмерти фей и стремглав помчался за надежные двери родной Академии, то и дело, бросая через плечо встревоженные взгляды. Погони не последовало.
Милисандра с тихим вскриком осела на землю, когда с вытаращенными от ужаса глазами мимо промчался Тувин и сбил ее с ног. Не останавливаясь, фей помчался дальше по коридору. Золотистая ящерка злобно зашипела и полоснула паразита по удаляющейся спине, украсив кожу пятью внушительными царапинами. Мальчишка даже не затормозил, чтобы обругать несносную рептилию.
— Что это с ним? — пробормотала девчонка, озадаченно смотря вслед прожженному проказнику, — Видать опять крепко влип... Как думаешь, Талли?
Ящерка ласково потерлась треугольной головкой о щеку хозяйки и издала довольное мяуканье, словно соглашаясь. Феечка пожала узкими плечиками и вышла за дверь на улицу, чтобы немного подышать воздухом перед первой парой. Увидев, что сокурсники уже начали целеустремленно возвращаться в Академию, тоже двинулась следом. Пары по фейскому контролю протекали, безумно скучно, чего, впрочем, и следовало ожидать, особенно в исполнении ректора Онэриль.
Получив от наставницы строгий наказ держаться подальше от орков, студентов, наконец, отпустили восвояси. Тувин вел себя настолько тихо, что всему классу оставалось только теряться в догадках, какая муха его укусила. Такое поведение, мягко говоря, было ему совсем не свойственно. Онэриль довольно холодно проронила:
— Для вашей же пользы настоятельно рекомендую не увлекаться орочьими мечтами, иначе потом может возникнуть слишком много проблем.
Милисандра тихо шла по парковой тропинке, когда Талисса злобно зашипела и запустила острые коготки ей в плечи. Феечка быстро нырнула в густые заросли: мимо прошествовал Пурух с висящей у него на шее дриадой. Девушка не заметила, чтобы орка это сильно беспокоило, скорее, он выглядел весьма довольным собой. За ним, что-то шепча предводителю, топал старый шаман. Парочку охраняла дюжина мускулистых воинов с увесистыми булавами в лапах. Подождав, пока они удалились, девчушка поркснула в противоположную сторону. Кажется, она поняла, что на этот раз отколол фей. Для разнообразия, все у него вышло, как надо. 'Хотя, скорее всего, тут Пурух не сплоховал, а ленивый мальчишка просто не стал напрягаться. Но я ему ничего не скажу: тихий старательный Тувин, не пакостничающий окружающим, нам как-то больше подходит', — подумала феечка, направляясь на лавочку почти под самые окна ректора.
Старый шаман Пуруха лучился самодовольством. Торгак не зря был самым главным в орде этого молодого ушлого орка, он служил еще при дворе его деда.
— Повелитель, кажется, я придумал, как нам обставить принца Гурдира. Его жены, конечно хороши, но мы заполучим таких красоток, что его жилы заполнятся черной желчью от зависти.
— И что ты задумал? Говори быстрее, сейчас она опять меня куда-нибудь утащит, — покосился на свою дриаду молодой воин и криво ухмыльнулся.
Торгак закатил глаза и наставительно изрек:
— Место бабы в кибитке. Что ты везде повсюду таскаешь за собой.
— А ты, попробуй, ее отцепи, шаман, я тебе золотой дам за это.
Старый орк тяжело вздохнул: чего только они перепробовали, лесная дева вцепилась в Пуруха, как клещ, и награждала увесистыми тумаками любого, кто пытался ее оттащить от него.
— Проклятая баба, вот почему ты всегда все усложняешь, племянник?
— А мне нравится, — с вызовом рявкнул Пурух и ухмыльнулся, — Ну, что ты там придумал, старый проныра?
— Есть один обряд, он собирает похожие в один, усиливая мечту. Чем больше живых существ думают об одном, тем лучше результат и тем быстрее его достижение. Во время последней стычки с ордой Бомыка мы пролили достаточно крови, чтобы провести его прямо сейчас, — шаман бросил вопросительный взгляд на предводителя.
— Приступай. Очень уж хочется сбить спесь с этого налипшего кома свиного навоза. А то возомнил из себя Повелителя Великой Степи.
Шаман сверкнул клыками и полез в свою суму, доставая черепа мелкой степной живности. Разложив все так, чтобы образовался широкий круг, Торгак закрыл глаза и стал раскачиваться из стороны в сторону, потихоньку подвывая. Потом завывания усилились, срываясь в протяжный вой.
Тело шамана мелко затряслось, а в центре круга потемнело. Когда последний вопль сорвался с губ шамана, удивленные орки увидели высоченную бабищу, которая монументально возвышалась над верхушками деревьев. Росту в этой гранд-даме было никак не меньше шести древок копья. Густые медные волосы были собраны в два детских хвостика и перетянуты яркими шерстяными шнурками. На толстых губах сияла кокетливая, но в то же время откровенно глупая ухмылка. В голубых глазах, не замутненных даже тенью интеллекта, отражались только степь и ясное небо. Формы воплощенной красавицы могли бы поразить своей красотой, если бы не их монументальность. Каждая из прелестных округлостей имела размер кибитки, в которую с легкостью могли бы поместиться четыре орка. Для того чтобы обнять стройную талию, потребовалось бы никак не менее десяти степных воинов. Могучие ножки красавицы столь прочно стояли на земле, что почва под ними просела до самых щиколоток, а при каждом ее движении земная твердь мелко подрагивала. Обнаженное тело золотилось под косыми солнечными лучами. С изумленного лица Пуруха свешивались длинные нити тягучей слюны, а в выпученных глазах светилось немое обожание. Над стойбищем зависла звенящая тишина, даже неугомонные синицы и воробьи, которых было полно в парке, изумленно затихли.
Первым пришел в себя старый шаман, который с изумлением воззрился на внезапно оттопырившийся кожаный передник. Девушка неловко шевельнулась и задела рукой, стоявший рядом кедр. Могучее дерево жалобно заскрипело и с хрустом переломилась точно посередине.
— Какая нежная травка, — прозвучал громоподобный голос юной очаровательницы, при этом она кокетливо изогнула стройную ножку.
— Какие красавчики выдохнула воплощенная мечта и потянула жадные ручищи к Пуруху.
Ревнивая дриада не стала ждать, пока соперница украдет ее орка и нырнула вместе с мужчиной в канаву, густо заросшую лопухами. Возмущенная великанша гневно завопила и бросилась к остальным мужчинам. Те всего на несколько мгновений растерялись, за что и поплатились: красотка сгребла в охапку пару десятков одобрительно вопящих воинов и, сердито посматривая на немногочисленных женщин, затопала прочь. Она быстро добралась до городской стены, торопливо перешагнула через нее и припустила прочь, оглядываясь на случай погони. Впрочем, беспокоилась она напрасно. Судьба похищенных орков никого не волновала.
Остановившись на приглянувшейся полянке, великанша разжала объятья и восторженно рассмеялась, глядя, как на землю посыпались вопящие от ужаса пленники. Восторги орков быстро увяли, далеко не все смогли подняться на ноги, а с десяток остались лежать со сломанными конечностями. Старый шаман и вовсе отправился к предкам до срока. Перешептывающиеся орки гадали, не придется ли им позавидовать ушлому проныре, который сумел избежать столь незавидной участи.
Запрыгав на одной ножке, дева провозгласила:
— А теперь свадьба, — и стала придирчиво осматривать пытающихся улизнуть 'женихов'.
— Хороша красотка, но не в моем вкусе, — рявкнул молодой шаман и переместился обратно в столицу.
Великанша придирчиво осмотрела оставшихся мужчин, выбрала одного, самого мускулистого, и, плотоядно улыбнувшись, заключила бедолагу в стальные объятия и что-то нежно заворковала. Несчастный застонал, у него захрустели ломающиеся ребра, а изо рта хлынула кровь.
— Аааа, — заревела девица, обиженно сопя, выбросила изломанный труп и потянулась к следующему орку. Через полчаса великанша осталась в гордом одиночестве и, глотая слезы и что-то неразборчиво бормоча себе под нос, потопала назад за новыми игрушками.
В городе поначалу поднялась паника, но вскоре улеглась. Местные жители с удивлением заметили, что 'Царь баба' интересуется исключительно орками, и успокоились. Все только и ждали, когда сыны Великой Степи, наконец, уберутся восвояси. Орчанки зло сыпали проклятьями и прятали своих мужиков вне зависимости от возраста в кибитках и старательно мозолили врагине глаза.
Крисиг подошла к пожилой воительнице, которая тут верховодила и предложила:
— А, давайте, Царь бабу изведем? Вот за эти бусики, — белокурая феечка восхищенно уставилась на массивное украшение из черного агата, оправленного в эльфийское серебро.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
