— Павел Владимирович!
— Вы что-то ищете?
'Женский голос, в спину... Не хватало еще объясняться со своими харьковскими знакомыми. Мягко сказать знакомыми. А если это... Чур, меня, Чур! Кого там еще на мою голову прислали?'. Павла повернулась кругом, и увидела молодую женщину со смутно знакомым лицом'.
— Простите, что?
— Мне показалось, что вы что-то ищете, вот я и спросила. Может я могу вам чем-нибудь помочь?
'Откуда я ее помню? Вроде бы только что где-то ее видел. Но где? Может она на моем выступлении была?'
— А мы с вами разве знакомы?
— Я, Марина. Вы Аню, племянницу моей подруги Маши, недавно от мальчишек защищали.
'А! Вот, это кто, значит. Я ее тогда плохо разглядел, поэтому и не вспомнил сразу. Однако! Неплохая тенденция — 'разглядел', 'вспомнил'. Стоп. А что, собственно? Мне бы сейчас помощь не помешала. Девчоночка вроде бы из наших. Из людей неравнодушных к окружающим. А была не была!'.
— Павел. Рад познакомиться с вами Марина. Я действительно искал Научную библиотеку на улице Короленко. Подскажите, пожалуйста, как туда пройти.
— А вам для чего, туда надо?
— Да вот, завтра с инженерами ХАИ хочу одну идею обсудить. Поэтому решил, так сказать, историю вопроса сначала изучить, чтоб в беседе с ними полным дураком не выглядеть. Хочу найти литературу по турбиностроению и термодинамике. И еще мне обязательно отдел военной книги нужен. Так, не подскажите, куда мне лучше двинуть?
— Если бы только военную литературу, и по авиации, то здесь поближе библиотека есть. Но вот по турбиностроению и термодинамике, это вам действительно скорее всего туда. Это в центр идти нужно.
— Угу.
— Хотите я провожу вас?
— Буду признателен.
— Тогда, пойдемте.
— А по поводу вашей беседы с инженерами, так уж сильно их не опасайтесь. Я ведь тоже инженер, правда, сейчас по технике безопасности. Я на паровозостроительном работаю. Судя по тому, что и как вы говорите, посчитать вас дураком мог бы, наверное только полный дурак.
— Простите, почему вы так считаете?
— Вы конечно меня извините, но я случайно услышала, часть вашего выступления перед ребятами. Правда формулировку сто двадцать седьмой статьи конституции, вы немного перепутали. Там о неприкосновенности личности так сказано: 'Никто не может быть подвергнут аресту иначе, как по постановлению суда или с санкции прокурора'. Но все остальное очень верно вами сказано. Сейчас многие люди боятся говорить и думать о том, что видят вокруг, а вот вы не такой.
— Спасибо вам, за вашу оценку моего экспромта. Просто мне обидно стало. Страна детей учит, обувает, одевает, в пионеры их принимает, а с воспитанием в результате какая-то полная ерунда выходит! Вот мы в детстве дрались между собой и с мальчишками... и с девчонками, но вот так целой толпой на беззащитную девочку... Безобразие!
'За языком-то получше надо следить. И вообще! Чего это я перед ней словно бы оправдываюсь, а? Неуютное какое-то чувство. Может она из органов? Да, нет, вряд ли. Я ее взгляд помню, каким она на мальчишек глядела. И говорила она сейчас без слепой веры в непогрешимость местных гебистов. Нееет. К органам у нее вроде бы не особо ласковое отношение. Надо бы тактично уточнить происхождение этой дамы, пока не всплыла какие-нибудь аристократическая экзотика'.
— Марина, если об этом можно говорить, скажите, за что на самом деле Аниного дядю задержали?
— Да, почему ж нельзя говорить? Толя в экспериментальном цеху Турбинного завода слесарем-универсалом работал. Детали подгонял, на разных станках работал. А взяли его... Да-да не задержали, а взяли. За то, что в том цеху, древнюю истрепанную проводку к оборудованию закоротило. Электрика их начальник цеха незадолго до этого уволил, а нового набрать не успел. А там масло машинное было разлито, и оно на искрящие от короткого замыкания контакты попало. Загорелся малый испытательный стенд. Ну в общем, кого-то нужно было назвать виноватым, ведь налицо халатность... Может быть и не было бы ничего. Ну может лишили бы весь цех премии, и забыли бы об этом. Но в сентябре на завод, как раз, прибыла комиссия из наркомата внутренних дел. Проверяли ведь тогда многих. Пока шла проверка, все на заводе нервные ходили. Месяц как комиссия уехала, и тут это ЧП. Вот, несколько человек, чтобы поскорее доказать, что они-то уж точно в этом не виноваты взяли и написали, что это Толя диверсию сделал. Якобы чтобы уничтожить оборудование, и сорвать этим разработку новой модификации турбогенератора. Ерунда конечно. На заводе никто в это не верит, но следователь даже обрадовался. Как же, его коллеги искали, и почти ничего не нашли, а он тут сразу после них такое дело раскрутил. Вот Анатолия и забрали. Полгода уже прошло, а что там с ним и как, так и не известно до сих пор.
— Вы писать в Киев, или в Москву не пробовали?
— Маша писала. И в НКВД, и в наркомат тяжелой промышленности, и даже товарищу Калинину. Доказывала, что проводку в экспериментальном цеху больше трех лет назад клали. Когда Толя еще в сборочном цеху работал, а значит не может это его виной быть. Два раз писала. Ни ответа, ни привета.
— Скажите Марина, а откуда вы так хорошо все про турбинный завод знаете?
— Так у меня там подруги работают. Через наше 'девичье радио' все новости и узнаются. Маша тоже там, на заводе работала. В январе уволилась, про эту историю, мне совсем не хочется рассказывать.
— А кем она работала?
— Младшим чертежником. У нас на паровозостроительном её бы уже до старшего чертежника повысили, да она не хотела от То ли далеко уходить. Вместе с мужем в заводскую столовую ходили. Теперь со мной работает, только вместо столовой прямо на рабочем месте обедать стала, тем что из дома принесет.
'Что-то нас куда-то совсем в 'Царство Несмеяны' понесло. Еще пара таких вопросов-ответов, и мы вместе с ней хором плакать начнем. Менять надо тему. О! А, интересные, все же, связи у Марины этой. И библиотеки она знает, и на двух заводах свои люди. Может через нее какие-нибудь ходы-выходы поискать по реактивной теме? Это мысль!'.
— Марина, подскажите, пожалуйста. Может быть вы знаете какого-нибудь умельца, который знает работу с турбинами и компрессорами, и при этом может выполнять частные заказы?
— С компрессорами и турбинами? Даже не знаю. Не слышала о таких мастерах. На Турбинном специалистов много, но вряд ли кто из них на дому заказы выполняет.
— Ну, на нет и суда нет. Просто мне показалось, что среди ваших знакомых такой человек мог оказаться.
— А почему вы, Павел, прямо на Турбинный завод не обратитесь?
— Требуемые сроки изготовления не позволяют. У них там на заводе сплошные авралы, вряд ли успеют такой не совсем профильный заказ выполнить.
— Хм. Извините, что не оправдала вашей надежды. Хотя... Есть один знакомый дядька, правда он просто железячник. Мотоциклы чинит, машины, даже чайники старушкам делал. А, вот, про турбины и компрессоры... не знаю. Нужен вам такой?
— Нужен, Марина. Как мне его найти.
— А у него сарай тут рядом. Мы с вами и ушли-то недалеко. Если хотите, вернемся.
— Давайте попробуем. Вдруг мне повезет.
Через пять минут новые знакомые подошли к старому сараю с торчащей на крыше здоровенной радиоантенной. Из висящего на гвозде репродуктора яростно неслись звуки увертюры Дунаевского к сравнительно новому в местном прокате фильму 'Дети Капитана Гранта'. Под эту музыку, пожилой мужчина с внешностью мускулистого волжского бурлака, исполнял собственную увертюру. Причем делал он это на другой мотив песни 'По долинам и по взгорьям', попутно демонстрируя редкостное неблагозвучие.
— Пу-пу-пу-пу, пу-пу! Пу-пу-пу-пу, пу-пу-пу!.... — И так далее.
В руках у мужчины была какая-то хитроумновыгнутая деталь. Повертев, и осмотрев ее, мужчина, нежно уложил на газету эту комплектующую непонятно к какому агрегату. Только тут заметив посетителей, улыбнулся, и вытерев ветошью правую руку, протянул ее Павлу.
— Не иначе, Маринка, с женихом меня знакомить будешь? Михалычем меня зови. Откуда к нам такое бравое воинство?
— Павел. В этот раз из Житомира, а вообще откуда повезет.
— Дядя Савва! Что вы все время какую-то ерунду про меня придумываете?! Не слушайте его Павел Владимирович.
— А чего? Не прав я что ли, Маринка? Сколько ж можно без кавалера бедовать-то? Чай уже давно не школьница-то.
Павла зацепилась взглядом за глаза 'кудесника'.
'Хорош! Вылитый Ходжа Насреддин! Эх! Вот на таких рукастых дядьках весь технический прогресс и держится в мире. Что сейчас, что через полвека. Помню, у меня в бригаде дед Санька похожий был. Слесарь-наладчик от Бога. Тоже все на шутках и прибаутках. А какие руки у него были! Ведь, любую мелкую импортную хрень за пару дней работы и четверть водки повторять умудрялся. Эх! Жаль его бедолагу, в Перестройку сгинул где-то. Так. Ну, и чего ж ты на меня отец уставился? Узоров на мне нет...Ах, вот, оно что? Я гляжу, ты местный технический аксакал, чего-то ждешь от меня. Глаза у тебя, Савва Михалыч, хитрые-хитрые. Ничего, ты хитер, а я хитрее. Ну да ладно, в этот раз, не разочарую тебя'.
— А что, прав ты Михалыч. Я вроде как, еще пока не совсем перестоялый гриб. А, Марина? Что же это я, чудак, вместо того, чтобы вас в кино приглашать, в музей кустарного изобретательства с вами отправился.
— Павел Владимирович, сейчас же перестаньте! А то я обижусь.
— Простите Марина. Просто Михалыча порадовать хотел, он о вас так нежно заботится.
— Хмм. Уел меня старого, уел! Будет с его толк! Ты к нему Маринка приглядись ка повнимательнее. Враз ведь меня старого просек, да нужный ответ нашел. И с головой парень, и за словом в карман не лезет. Люблю таких! Ну, так, с чем ко мне пожаловали, гости дорогие?
— У вас кусок бумаги с карандашом или другое что найдется, рисунок набросать.
— Найдется! Вот тебе уголь, вот стена, рисуй.
Через пару минут Павла закончила выводить осевую турбинную крыльчатку в трех проекциях.
— Как оно выглядит я понял. Ты теперь скажи, чего это будет?
— Это будет первая ступень компрессора. Воздух нагнетать, и давление в камере сгорания создавать.
— Угу. А камера сгорания эта из какого материалу и какая?
— Для этой модели, камера нужна сложно-коническая жаростойкая с подводом топлива. Примерно вот такааая. Камер планируется несколько. В зависимости от размеров всего устройства. Три, четыре, и т.д. Но не меньше трех. Вот как это все в сборе смотреться будет. Ну, где-то так...
— А скажи ка ты мне... Павел, размеры всего этого какие тебе нужны?
— Для начала небольшие, чтоб электромотором и мотоциклетным мотором вращать можно было.
— Хмм. Пу-пу-пу, пу-пу-пу. Дааа! Эти художества времени конечно потребуют. Хотя есть у меня тут одна мыслишка. А ежели мы, Паша, немного по другому с тобой все энто сделаем? Да не хмурься, ты не хмурься. Принцип твой сохранится, а детали я готовые найду, и поправлю их чуток. Ну как?
— Если сможешь найти, то просто отлично. Как видишь, Михалыч, я без чертежей к тебе. А что со сроками изготовления будет? Выполнение заказа от этого не замедлится?
— Давай так, Паша. Вечером часам к девяти, ты ко мне сюда приходи. Я за это время одного человека найду. Мы с ним сюда кой-чего привезем. Может оно нам с тобой сгодится. А когда ты зайдешь, то мы с тобой на эти детальки глянем, тогда и потолкуем. Годится?
— Годится. Ну тогда до вечера Михалыч.
— А в кино ты, Паша, Марину все ж своди, иначе точно чудаком станешь.
* * *
'Опа. Нашла! — Так, читаем — 'Статья 14. Законом установлены следующие военные звания: 1) для командного состава сухопутных и воздушных сил: младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, полковник, комбриг, комдив, комкор, командарм 2 ранга, командарм 1 ранга'. — Хм — 'для военно-политического состава всех родов войск: ...' — Так — 'для военно-технического состава сухопутных и воздушных сил:...' ... — Угхм — 'для рядового и младшего командного и младшего начальствующего состава сухопутных и воздушных сил:' — Угу, Ага! Вот то что надо! — Приложение 'Образцы знаков различия'. — Хм. — Подпись под статьей сурового документа 'УСТАВ ВНУТРЕННЕЙ СЛУЖБЫ РККА 1937 год' стоит не менее суровая: Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Ворошилов. Неужели я прочла эту тягомотину? Уф! Запомнить бы все это. Аж мозги мои бедные заболели'.
Павла оторвалась от чтения, потерла глаза кулаками, и тяжело вздохнула. Нет, выучить все это было возможно, но не за один же вечер. А еще тезисы к общению с Архипом Михайловичем набросать нужно. Голова самостийной шпионки и вправду уже начала тихо побаливать.
'Ладно уж, читать, так читать! Взялась за гуж не говори что не дюж. Не 'взялась', а 'взялся'. Ша! Читаем дальше все, что непосильным трудом накопано. Сколько мне там до встречи с Михалычем осталось?'.
Павла открыла, чудом обнаруженный в библиотеке тонюсенький февральский номер журнала 'Техника воздушного флота' за 29-год, заглянула в оглавление и открыла страницу девяносто шесть. Это была статья профессора Стечкина 'Теория воздушного реактивного двигателя'. Не знать об этой статье мастер цеха сборки газотурбинных двигателей никак не могла. Вот только в своем покинутом конце двадцатого и начале двадцать первого века, она прочла множество книг, в том числе и по ГТД, но вот такого первоисточника не встречала. Хотя в текстах разных, мало-мальски уважающих себя авторов-двигателистов, эта статья упоминалась с такой же частотой, как коммунизм в работах Ленина и Сталина.
Следующий труд читать было невыносимо из-за дореформенной орфографии. Доррер Сергей Иосифович 'Паровые турбины: Теория и расчет' (Харьков, 1912).
Вчитываясь в пояснения к уравнениям термодинамики, Павла почувствовала, что еще немного и она заснет. 'Все, хорош! Приехали. Дальше уже не чтение, а здоровый сон. А мне ведь еще на встречу идти. Как там в Уставе сказано? 'Подъем!' Надо, идти книги сдавать, лицо ополоснуть и в путь на рандеву с кудесником'.
* * *
В назначенный час, с усталыми глазами Павла, стояла у сарая Михалыча. Рядом с сараем стоял какой-то неказистый полугрузовой автомобиль с откинутым деревянным бортом. Михалыч стоял с довольной улыбкой и что-то рассказывал на ухо шкафообразному мужчине двухметрового роста. Издали заметив, Павла, он приветственно махнул ему рукой, мол подходи.
— Вот Сергей Петрович, знакомься! Павел Владимирович у нас пролетом, ищет своему другу спортивный мотоцикл.
Рассказывая все это, Михалыч с хитрым видом подмигнул Павле. Сориентировалась шпионка быстро. 'Вот он чего, оказывается. Нашел какого-то 'Плюшкина' с запчастями, и окучивает с моей помощью. Сейчас он этого куркуля разведет на разные запчасти якобы для моего мотоцикла. А, что? Логично. И объяснять тому ничего не надо. Одобрямс. Надо подыграть нашему лицедею'.
— Очень рад. У вас что, Сергей Петрович, правда есть спортивный мотоцикл на ходу?
— Кабы был, то бы сразу бы его продал. Вот, Михалыч предложил мне хворый Л-500 вам продать. И к нему еще запчасти всякие разные.
