— Что это значит, дорогой? — потребовала объяснений принцесса. Герцог приготовился слушать, гадая, какой мед на уши сестре попытается вылить Паук в этот раз.
— Прости, любимая, — покаянно вздохнул принц и, смерив Элегора негодующе-возмущенным взглядом, закончил: — Но я же не виноват, что герцог взял не тот бокал. Мне пришлось столь грубо вмешаться, чтобы не было нежелательных последствий.
Герцог, на секунду онемев от изумления, с восхищением уставился на Бога Интриги. Чтобы вот так, открытым текстом, нахально признать свою вину, да еще и обвинить в происшедшем потенциальную жертву — такого он еще ни разу не слышал.
— Понятно, — серьезно кивнула принцесса. — Во всем, как всегда, виноват ужасный герцог Лиенский, а ты просто невинная жертва обстоятельств.
— Именно, милая, — обрадованный тем, что понят правильно, лучезарно улыбнулся Бог Интриги и отвесил сестре легкий полупоклон признательности.
Обретя дар речи, Элегор вставил пару слов и от себя:
— Я в восторге от вашей искренности и непосредственности, принц, а уж ваша доброта повергает меня в бесконечный экстаз.
Мелиор смерил надоедливого сопляка подозрительным взглядом, но промолчал, зато продолжила принцесса:
— И все-таки, я очень надеюсь, дорогой, что больше герцогу не придется беспокоиться о рецептах подаваемых напитков и блюд. Не правда ли?
— Разумеется, — элегантно кивнул бог и, получив разрешение, удалился, скрывая легкую досаду.
Сестра потребовала от него существенного сужения поля деятельности. Впрочем, яды изобретательного интригана могли действовать не только через пищу. А огорчало его то, что на ближайшее время всякое действие любой отравы на герцога Элия связала бы с именем брата. Это означало необходимость значительного перерыва в изысканиях, совмещенных с попытками отправления неугомонного нахала в долгое путешествие между инкарнациями.
— Пожалуй, наш роман уже принес первые плоды ревности, — заметила богиня, когда Мелиор вернулся в общество Энтиора. Вампир, чтобы не встречаться взглядом с сестрой, усердно занимался изучением состояния собственного маникюра.
— Ага, — радостно согласился Элегор, теперь уже просто телепортируя на стол второй бокал и наполняя его для принцессы вторично. То, что Энтиор бесится, не могло не радовать молодого бога.
Элия вновь изумилась абсолютному бесстрашию и бесшабашной беспечности герцога. "Чистокровный авантюризм и полное отсутствие инстинкта самосохранения. Придется поработать за двоих и немного снизить напряженность в обществе", — подумала принцесса и беспечно продолжила, пригубив вино:
— Значит, мы своего добились и теперь можем, поддерживая имидж влюбленных, развлекаться в свое удовольствие?
— Нет, все-таки не зря в мирах ходят слухи о твоем непостоянстве. Ты меня уже бросаешь, леди Ведьма? — "огорчился" герцог.
— На чуть-чуть, дела государственной важности, знаешь ли, — умильно улыбнулась принцесса. — Хочу перемолвиться парой словечек с Нрэном, а еще послы новые на Новогодье прибыли, дабы как всегда присутствовать на официальных церемониях, подтверждающих величие и мощь Лоуленда, принять участие в увеселительных мероприятиях и засвидетельствовать свое почтение королевской семье. Надо бы проявить великодушие, дать им возможность представиться мне.
— Конечно, потенциальную добычу надо знать в лицо. И почему этих самых послов всегда куда больше, чем "послиц"? — пошутил герцог с донельзя печальной миной.
— Чтобы развлекать меня и Энтиора, конечно, — безапелляционно заявила принцесса, игриво стукнув приятеля по руке сложенным веером.
— Самое лучшее — королевским деткам. Это несправедливо! — возмутился Элегор.
— Ты еще мал и ничего не понимаешь в высших законах вселенской справедливости и тайнах дипломатии, мальчик, — наставительно заметила богиня и, послав ему воздушный поцелуй, вспорхнула с диванчика.
Как ни прятался несчастный воитель за колонной в укромном уголке зала, Элия быстро определила его местонахождение. И прежде, чем застигнутый врасплох мужчина успел сменить место дислокации, составила ему компанию, участливо осведомившись:
— Как ты себя чувствуешь, милый?
Сдержав рвавшийся с языка ответ: "Спасибо, хреново", Нрэн стоически ответил:
— У меня все в порядке.
— А как твоя нога? Мне показалось, ты серьезно обварился утром.
— Уже все отлично, — терпеливо повторил принц, всей душой надеясь, что Элия не будет проверять справедливость его слов прямо в бальной зале. От принцессы, конечно, можно было бы ожидать всего, но сдирать штаны с сопротивляющегося кузена на публике она бы не стала. Во всяком случае, так полагал бог.
— Не знала, что тебе тоже по душе буйство стихий. Мы сегодня нарушили твое уединение в Садах, извини, — продолжила беседу женщина.
— Да, нет, ладно, ничего, — скороговоркой ответил воитель и снова погрузился в красноречивое молчание.
— Прекрасно, значит, ты на меня не сердишься и здоров. Тогда давай потанцуем? — улыбнувшись, предложила искусительница.
— Нет, — испуганно отказался принц, отчетливо представляя последствия танцев с кузиной, никак не вписывающиеся в этикетные нормы. Покрой ее платья, как всегда напрочь смел все бастионы целомудрия великого воителя, а сейчас как раз разрушал последние заслоны силы воли.
— Что ж, придется поискать кого-нибудь другого, более сговорчивого, но если передумаешь, дай знать, для тебя моя бальная карта всегда свободна, — разочарованно вздохнула принцесса, прищелкнула пластинами сложенного веера и неторопливо покинула Нрэна, предоставив ему отличную возможность полюбоваться своей великолепной спиной.
Мужчина проводил ее голодным несчастным взглядом.
Искоса наблюдая за мытарствами кузена, сочувственно вздохнул добряк Кэлер. Принц пожалел Нрэна, обреченного на страдания своей странной любовью к ветреной принцессе и жестоким обетом братьев. Нет, Бог Бардов решительно не понимал странной стратегии избегания, которой руководствовался воитель в своем поведении при любом прямом столкновении с Элией, но сочувствовал жертве цепких коготков и острого языка любимой сестры, отдавая должное осадным талантам и упрямству Богини Любви.
Вмешиваться напрямую в коварные планы родственников, а тем более разбирать сердечные дела Нрэна Кэлер, чтя правила игры, вовсе не собирался. Но переброситься с кузеном парой слов, чтобы перевести его внимание на что-нибудь не столь сложное и неразрешимое, как несчастная любовь, принц мог.
Сняв со своей шеи двух прелестных подруг, графинь Вейских, выпытывающих у принца подробности о создании романса "Томление" и явно претендующих на роль муз для следующих сочинений, Кэлер пересек зал и приблизился к Нрэну.
— Привет, не видел тебя сегодня на пирушке, зря не пришел, мы славно повеселились, — поздоровался принц, сердечно улыбнувшись.
— Прекрасный вечер, у меня были другие дела, — хмуро, но не зло, отозвался бог, не заостряя внимание на том, что его попросту туда не позвали. Нрэн вообще очень редко злился на Кэлера по-настоящему, поскольку принц никогда не злорадствовал над кузеном, хоть и легко подкалывал его иногда.
— А, ну само собой, — уважительно кивнул принц, намеренно загораживая своей широкой спиной вид на бальную залу в целом и Элию в частности. — Завтра же турнир, а ты наш главный судья. Против традиций не попрешь, лучший есть лучший. Хотя, тебе, наверное, самому тоже хочется выступить. А кто еще будет судить?
Слегка устыдившись того, что приготовления к турниру заняли у него лишь несколько часов непосредственно перед балом, а все остальное время он потратил на сердечные переживания, пренебрегая воинским долгом, Нрэн принялся подробно отвечать. Попав в любимую стихию, принц стал куда как разговорчив, чтобы не сказать красноречив.
— Согласно традиции, как ты верно заметил, я, как Верховный Стратег, Защитник и Наставник по оружию, избираюсь главным cудьей, второй и третий судьи традиционно — герцог Фальк и граф Альерский. Четвертым я предложил стать Дарису, командиру замковой стражи, пятым я хотел назначить Ларстренда, воина Миров Аристен., но, постольку он вынужден был срочно отбыть на родину, его место предложено Итварту из Свартфальта, Богу Войны, Лорду-Стражу крепостей, инициированному Источником Сварта, сейчас он занимает должность учителя по оружию принцессы Элии.
— Как же без Фалька? Его колоритная лысина — одно из главных украшений турнира, — хмыкнул Кэлер и полюбопытствовал: — А что, этот Итварт действительно так хорош?
— Я проверил его на днях и счел достойным, — спокойно ответил собеседник. — Кроме того, Итварт впервые на турнире в Лоуленде, над ним не будет довлеть сеть предрассудков, прошлых побед, поражений и слухов.
— Что ж, ты наш Стратег и Наставник, тебе видней, — уважительно покивал принц, видя, что Нрэн понемногу оттаивает.
Воитель с достоинством кивнул и поинтересовался в свою очередь:
— А твой приятель, что-то не вижу его сегодня, собирается участвовать в турнире?
— Связист-то? Да вон он, баронессу Варт тискает. А насчет турнира не знаю, надо еще с правилами свериться, Силы разве имеют на это право? — почесал в затылке Кэлер.
Нрэн криво усмехнулся и пояснил, обретая дар красноречия, как случалось всякий раз, когда дело, хотя бы косвенно, касалось любимой профессии и поблизости не было Элии:
— Свод Правил Малого Турнира Новогодья гласит: "участие в поединках может принять любой желающий из дворян, проживающих на территории Лоуленда, или их гостей, подавший заявку в день Турнира и внесенный в списки учетчиками". Насчет принадлежности гостя к роду богов, Сил или демонов в Правилах нет ни строчки, надо будет заняться и доработать. Но, задавая свой вопрос, я имел в виду не Связиста, хотя с того тоже станется вмешаться в развлечения богов, а твоего гостя Конана. Насколько мне знакома манера поведения этого мальчика, — бог пренебрежительно фыркнул, — он стремится помахать мечом, где только можно, да и нельзя, впрочем, тоже. Когда-нибудь я все-таки зашибу этого тупого варвара, если снова полезет туда, где ему не место, несмотря на то, что он твой приятель и очень забавляет Элию.
— Да ладно тебе, Нрэн, он вовсе не тупой и не варвар, просто рос в глуши, где другие правила поведения и гигиены, а образования никакого, — начал оправдывать приятеля Кэлер. — Он же еще совсем мальчишка, повзрослеет — поумнеет, остепенится.
— Не верю, — отрезал воин.
— А насчет Турнира, конечно, он тоже будет участвовать, — перевел стрелки принц, поскольку тоже не верил в друга, бросившего авантюрные странствия по мирам в поисках недобитых колдунов и прочих подходящих врагов с богатыми "коллекциями" красивых камешков и острыми мечами. Нет, бог никак не мог представить Конана, перевязавшего ножны и занявшегося подготовкой к экзаменам в прославленную академию Стратегии и Воинских искусств мира Грастранд.
— Тогда у тебя еще есть время для вбивания правил Турнира в нетупую голову твоего друга, — ехидно заметил Нрэн. — Если поторопишься и начнешь прямо сейчас, то, может быть, к началу Турнира успеешь разыскать его в какой-нибудь таверне под столом с девками.
— И что ты так на парня взъелся? — подивился Кэлер.
— Не люблю авантюристов, — пояснил свою позицию воитель. — А тех, кто тратит свой талант воина в глупых потасовках, возлияниях и потрахушках, не люблю вдвойне.
— Ну тогда, выходит, ты и всех нас не любишь, — рассудил бог и вопросительно глянул на кузена.
— Вы — моя семья, — после некоторого раздумья сказал, как отрезал Нрэн, предоставляя кузену самому разбираться в философском смысле выданной сентенции.
— Ага, — протянул Кэлер и, считая разговор законченным, поискал взглядом графинь Вейских. Дамочки, почуяв внимание принца, кокетливо помахали ему ручками, зовя к себе на диванчик в нишу под стрельчатым окном.
Оставшись в одиночестве, Нрэн скользнул взглядом по залу и невольно зацепился за младшего брата. Лейма загнала в угол графиня Лэссия и теперь, без умолку тараторя, демонстрировала принцу свой весьма внушительный и почти оголенный бюст в надежде завоевать благосклонность. Ситуация была весьма типичной, но вот ее развязка привела воителя в некоторое замешательство. Потерпев приставания графини еще с минуту, юноша нахмурился и брезгливо заявил:
— Леди, избавьте меня от своего общества.
— Ах, принц..., — недоуменно захлопала глазами дама.
— Я сказал, оставь меня в покое, грудастая кривоногая шлюха, — процедил Лейм с самым любезным выражением лица. — Предложи свои услуги кому-нибудь другому.
И оставив приставучую нахалку ошалело хлопать глазами, Бог Романтики удалился с едва заметной довольной улыбкой на устах. Как давно ему хотелось сделать это! "Все-таки хорошая игра "Колесо Случая", — подумал юный принц. — Даже если эта баба кому-нибудь попытается пожаловаться на мое недостойное поведение, ей все равно не поверят".
Слегка удивившись поступку мальчика, воитель несколько секунд думал над тем, не следует ли ему отчитать Лейма за грубость по отношению к женщине, но потом плюнул на это (Лэссия, и впрямь, была такова, как сказал парень). Нрэн снова принялся за мучительный поиск кузины и быстро обнаружил предмет своей страсти. Принцесса стояла у бара и беседовала с представителем посольства Зельта. Конечно, смазливым представителем и, конечно, с обольстительной улыбкой на устах.
— Элия, дорогая! — радостный возглас леди Джанети оторвал богиню от легкого флирта с очаровательным дипломатом. Рыжая красавица в зеленом и алом, обвешанная изумрудами, приблизилась к принцессе, весело щебеча:
— Я все собиралась заглянуть к тебе вечерком, но до сих пор не успела. То ты занята, то у меня дела. Может быть, найдешь минутку для родственницы сейчас? Вы простите нас, дорогой лорд? Женщинам иногда так хочется посплетничать!
— Таким прекрасным леди можно простить все, — галантно ответил мужчина и, коснувшись рукой груди у сердца, покинул дам.
Джанети тут же подхватила принцессу под руку и почти потащила ее к ближайшей нише, непринужденно болтая:
— Ах, как я люблю эти праздники, они таят в себе столько приятных сюрпризов, а сколько новых симпатичных мордашек и....
— Да, праздники всегда суматошны, но интересны, — согласилась с улыбкой Элия, присаживаясь рядом с родственницей, и полюбопытствовала: — Так о чем ты хотела так срочно поболтать со мной, Жанти? Наверное, это что-то совершенно не терпящее отлагательств, раз ты смогла покинуть того очаровательного лорда с глазами, словно зимнее небо, вокруг которого крутилась весь вечер. Кто он, кстати, не припомню? Лицо знакомое, но имя позабылось. Какой-то представитель одного из дальних и очень доходных миров? Любовь любовью, но своей выгоды ты никогда не упускала.
— О, — светло и безмятежно улыбнулась Жанти, — это теперь не важно.
"Не могла же Джанети в самом деле влюбиться, как девочка? — раздумывала принцесса, в легком недоумении ожидая продолжения беседы.. — Я не вижу в ней этого чувства, и в то же время она такая странная..."
— Совсем не важно, — быстро заключила леди-мать, ласково поглаживая свой расшитый золотой нитью корсаж. — Важно другое.
